• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Современный мир переживает настоящий вампирский бум, забывая, что еще 200–300 лет назад монстры, пьющие человеческую кровь, не казались такими привлекательными. Своим неотразимым шармом вампиры обязаны прежде всего лорду Байрону, в произведениях которого выступали персонажами поэтическими и таинственными. Еще более широкую популярность тема вампиров получила в 1897 г., после выхода в свет романа Брэма Стокера «Дракула». Всемирной популяризации вампирской темы помог кинематограф: в 1922 г. на экраны вышел фильм ужасов «Носферату: симфония ужаса», после которого вампиры на долгое время стади главными персонажами фильмов жанра хоррор.

Новая волна интереса к вампирам захлестнула мир в конце прошлого — начале нынешнего веков, когда произведения Стефани Майер и Энн Райе, а также множество зрелищных кинолент — «Интервью с вампиром», «Ван Хельсинг», «Сумерки» и др. — создали моду на вампиров.

Но мало кто задумывается над тем, что нынешние кумиры молодежи долгие века считались страшными чудовищами и никто не хотел быть похожим на героев «Сумерек».

Самое интересное, что под влиянием книг и фильмов публика все больше верит в вампиров — не как в фантастических монстров, а как в реальных существ. Поэтому время от времени мы узнаем, что люди проводят обряды, которые должны не позволить умершим родственникам превратиться в вампиров. А в периодических изданиях проводятся настоящие «научные» дискуссии о том, сколько останется человечеству, если каждый укушенный вампиром тоже будет становиться кровопийцей. Можно не сомневаться — легенды о вампирах, пришедшие к нам из глубокой древности, будут существовать еще многие века.

Так кто же они — вампиры? Действительно ли это мифологические герои или такие существа живут рядом с нами? В эпоху Средневековья вера в вампиров — порождение тьмы и дьявола — была сильна как никогда и масштабы охоты на вампиров были не меньшими, чем проводимая инквизицией охота на ведьм. На кого же охотились? Кто был первым немертвым?

Вампиры… Создания ночи… В XI–XV вв. они считались порождениями кошмара, несущими смерть чудовищами, ожившими мертвецами. Принято считать, что родоначальником вампиров стал Каин, а научила его создавать новых вампиров сама Лилит. Причем сначала Каин отказывался превращать людей в кровожадных монстров, но тоска и одиночество вынудили его сделать это. Так появились трое старейших. В Средневековье даже дети знали, что вампиры — это ожившие мертвецы, в которых вселился злой дух, заставляющий их пить кровь; они боятся креста, света, чеснока и не отражаются в зеркалах. Поэтому люди регулярно проверяли свежие могилы, вбивая в «подозрительные» тела осиновые колья. А подозрительными были те захоронения, где тело было неразложившимся, с отросшими ногтями и волосами и относительно «свежим» цветом лица. При этом большинство искренне верили, что стать вампиром можно от укуса или пристального взгляда упыря. Существовал миф, что, если через могилу перепрыгнул ребенок, лошадь или какое-либо животное, похороненный там автоматически становится вампиром. Остается только удивляться, что не все люди в Средневековье стали вампирами!

Во все времена у всех народов существовали мифы о порождениях тьмы, которые выпивают кровь и жизненную силу людей. Такое единодушие наводит на мысль, что все легенды имели под собой какую-то реальную основу и мифы — это не просто сказки. В Средние века этих сказок было превеликое множество, и в обобщенном виде складывалась такая картина.

Вампиры были нежитью, мертвецами, которые по воле зла поднялись из могил, хотя ничего общего с зомби, привидениями и духами не имели. Люди могли превращаться в вампиров как после смерти, так и при жизни. Вампиры не отражаются в зеркалах, ненавидят солнечный свет и серебро, хотя некоторые легенды говорят, что серебро их не путает. Еще вампиры якобы должны бояться креста, молитв, святой воды. Эти мифы, очевидно, сочиняли служители Церкви. Ведь кто, как не слуги Бога, могут оградить людей от порождений дьявола?! От вампиров можно было защититься и чесноком. Коварные монстры могли проникать в закрытые помещения в виде тумана, превращаться в стаю крыс, летучих мышей, волков, кошек. А главное — они испытывали постоянную жажду крови и готовы были пить ее без остановки, прокалывая кожу жертвы длинными и очень острыми клыками. Это были ужасные порождения мрака, и только в XVIII в. жуткие кровопийцы превратились в безупречных джентльменов и соблазнительных красоток.

Таким образом, классический вампир — это существо человеческого происхождения, которое обладает сверхъестественными способностями благодаря употреблению человеческой же крови. Зачастую под вампиром подразумевается умерший или убитый, превратившийся в кровожадное чудовище, однако подобные детали могут отличаться в различных мифах.

В науке вампирами принято называть особую разновидность летучих мышей из семейства Десмодонтиды, которые водятся только в тропиках Южной Америки. В ночной тьме мягко и неслышно они подлетают к спящему человеку или животному, острыми, как бритва, зубами легонько срезают очень тонкий слой кожи и абсолютно безболезненно слизывают кровь, которая не сворачивается благодаря антикоагулянтам, присутствующим в слюне животного. Лишь под утро по кровавым потекам на шеях лошадей или на собственном теле путешественники обнаруживают присутствие вампиров. Однако об этой породе летучих мышей в Европе узнали гораздо позже, когда люди уже много веков боролись с вампирами-людьми.

Происхождение слова «вампир» не менее таинственно, чем сами легенды о них. Большинство ученых считают, что родственные слова «вампир» и «упырь» имеют общий индоевропейский корень, наиболее полно сохранившийся в славянских языках и первоначально означавший «мертвец».

Что касается истоков традиционного образа вампиров, то они, предположительно, находятся в Восточной Европе, на территории Киевской Руси. Славянские легенды о «воскресших мертвецах», пьющих кровь, появились на много веков раньше, чем легендарный вампир Влад Депеш, знаменитый румынский государственный деятель и полдоводец из Трансильвании, прототип графа Дракулы.

Вера в то, что обиженный покойник может вернуться и наказать, очень стара — большинство похоронных обрядов практически всех народов мира нацелены на то, чтобы умерший не смог вернуться в мир живых. Вспомним, что еще неандертальцы калечили ноги покойника, чтобы он не мог подняться. Даже традиция размещения краеугольного камня имеет свое значение — это не только памятник, это гарант того, что умерший не сможет прокопаться наружу. Для этого же в других религиях покойных сжигали или хоронили на перекрестке дорог — чтобы мертвец не знал, в какую сторону ему идти.

Первыми, самыми древними вампирами, известными нам по мифологии, считают ассирийских экимму, хотя кровь жертв они и не пьют, а только заставляют живых испытывать те же мучения, которые испытал рассерженный или обиженный дух. В Древней Греции также существовали вампиры — ламии, или эмпузы. Впервые философ Филострат упоминает такое существо, напавшее на одного из его учеников, в «Житии Аполлония Тианского». В греческой мифологии Ламия была прекрасной женщиной, королевой Ливии, которая родила детей от самого Зевса. Гера, супруга Зевса, узнала об измене и превратила Ламию в монстра, а ее детей убила. Кроме того, Гера наложила на несчастную мать проклятие: бедняга не могла сомкнуть глаз, в которых всегда стояли погибшие дети. Зевс, узнав о такой ужасной мести супруги, смог лишь одним помочь бывшей возлюбленной — наделил ее способностью вынимать глаза и отдыхать, ничего не видя. Но зависть к счастливым матерям превратила Ламию в чудовище, похищающее детей. Она воровала малышей, разрывала их на куски когтями и выпивала кровь. Со временем ламиями стали называть колдуний, кравших детей, а также демонов, которые, обернувшись красавицами, соблазняли случайных мужчин. И только после того, как те выплескивали страсть, ламии высасывали из них кровь и жизнь. Позднее народное воображение превратило ламию в змею с человеческой головой и грудями.

В Римской империи были свои способы борьбы с ожившими мертвецами. Наиболее близкими к вампирам были стриксы — смертные ведьмы, пьющие кровь для приобретения магической силы. Именно от слова «стриксы» произошли позднейшие термины «стригои» и «стирги», которыми называли различных вампироподобных существ в различных регионах.

В Средние века христианская Церковь исключала возможность оживления человека после смерти и превращение в вампира, поскольку душа умершего сразу отправлялась на суд Божий. Ожить тело могло только при возвращении в него души. Но в народных поверьях вампиры продолжали бродить в ночи, особенно часто — по территории Восточной Европы и на Балканах, где Церковь более терпимо относилась к местным традициям. Но в 1213 г. Паца Иннокентий III официально признал существование живых мертвецов наряду с суккубами, падшими ангелами и другими приспешниками дьявола. Тема крови всегда занимала в христианстве особое место — во время причастия вкушались тело и кровь Христова. Отсюда пошло интересное поверье: православный, отрекшийся от своей веры, даже если он принял католичество, становится вампиром. Ведь обычные верующие-католики имели право на причащение только Телом Христовым. Причастие Кровью было привилегией клира. А в других верах этого обряда и вовсе не существовало. Таким образом, считалось, что вероотступник должен стремиться восполнить ущерб, а поскольку измена веры может быть только по наущению дьявола, то и способ «компенсации» выбирается достойный князя тьмы — вместо крови Спасителя предатель пьет кровь людей. Вампира официальная Церковь считала не разносчиком вампирической «эпидемии», а злым колдуном, продавшим душу дьяволу ради приобретения богатства и власти. Для магических обрядов вампиры-колдуны использовали кровь. Как видим, официальная версия служителей Церкви отличалась от существующих в народе поверьев о вампирах.

Как ни странно, представление католической Церкви о вампирах почти полностью совпадало с мифами славян о пьющих кровь упырях — это не оживший мертвец, а злой колдун, который превращается в кровопийцу постепенно. В центральных регионах России упыря чаще всего называли «еретиком», объясняя его трансформацию отказом от правильной веры. «Посмертные хождения» в народе объясняли по-разному: этих людей «не принимает земля» или, заключив договор с нечистой силой и померев раньше срока, человек встает из могилы и доживает положенные годы в виде живого мертвеца. Даем упырь, как правило, спит в своей могиле и просыпается только в полночь. Он отыскивает жертву, выпивает ее кровь и исчезает с криком петуха. Свет не может повредить ему, но заставляет прятаться. В славянской мифологии у упырей нет никаких особенных сверхчеловеческих способностей. Кроме длинных острых зубов, способных перекусить даже сталь, никаких анатомических излишеств. Упырь также способен заразить укушенного и выпить дождь из облаков. Засухи, как правило, приписывались козням упырей и заставляли общину искать могилу «еретика». Легенды западных славян свидетельствуют, что вампир — скорее оживший мертвец, чем колдун, хотя портрет его у разных народов отличается. Согласно украинским преданиям, упырь лежит в гробу лицом вниз, лицо у него красное. Ночью он является в дом своего прежнего врага, реже — друга или родственника, ложится на его грудь и пьет горячую кровь. Язык у него острый, как змеиное жало. У человека, ставшего жертвой упыря, появляется лишь маленькая, едва заметная ранка, однако его силы тают, он чахнет и погибает. Упокоить упыря в могиле помогает осиновый кол. В некоторых регионах Украины считалось, что мертвого вампира носит на себе живой. В Польше средневековые легенды гласили, что вампир не кусает жертву, а протыкает кожу тонким раздвоенным языком. Болгарские вампиры имели одну ноздрю, заостренный язык и окончательно гибли, если могилу окружали розами. В Сербии вампиры умели превращаться в туман.

Еще один монстр, ставший прообразом вампира, — мара. Происхождение этого духа не вполне ясно. У славян это дух некрещеной девушки. Мара проникает в дома и нападает на спящих, обычно — беззащитных женщин и детей, отчего им всю ночь снятся кошмары (английское слово nightmare того же происхождения). От страшных сновидений человек теряет силы и через некоторое время умирает. В некоторых мифах мара может превращаться в гигантскую моль, укус которой похищает душу. Вернуть ее можно, убив Мару колом или вытащив на свет ее волосы.

В Западной Европе мифы наиболее соответствовали популярному сейчас представлению о вампирах.

Так называемые видергенгеры (от немецкого глагола «возвращаться») обычно пугали самим своим появлением или пытались заманить жертву на кладбище и убить. Немецким прототипом вампира можно назвать альпа — духа недавно умершего родственника. Альп может превращаться в животных, но в любом виде обязательно носит шляпу. Он пьет кровь людей, но предпочитает… молоко женщин. Португальская брукса внешним видом больше всего напоминает Бабу-ягу и является примером ведьмы-оборотня, которая пьет кровь для проведения магических обрядов. Пожалуй, самым популярным мифологическим персонажем вампир был у цыган. Этот народ в XIV–XVI вв. распространился по всей Европе и принес с собой многочисленные легенды о мулло. Цыганский живой мертвец мог иметь облик как человека, так и чудовища, превращаться в животных и даже птиц, появляться в любое время суток, становиться невидимым и высасывать силы из живых. Мулло мог явиться также к бывшему возлюбленному, и от такого союза могли рождаться дети, которых называли дхампир. Эти создания могли различать вампиров в любом их проявлении и часто становились охотниками на мулло, поскольку любое оружие в их руках приобретало особенную магическую силу.

В Румынии и Венгрии отмечаются несколько видов живых мертвецов. Это морои, предстающие в виде рыжеволосого краснолицего полного человека. При жизни эти колдуны наводят порчу на людей, скот и урожай, а после смерти становятся стритами, пьющими кровь. Другой тип кровососущей нечисти назывался «варколак» или «прикулич». Днем эти монстры — привлекательные люди с бледной кожей, а ночью — черные собаки-вампиры. Варколакам приписывалась и способность вызывать лунные и солнечные затмения и вести за собой волчью стаю. Отдельное внимание стоит уделить носферату. Это слово означало «ублюдок» — незаконный ребенок тех, кто сам был рожден вне брака. Кроме жажды крови и способности насылать бесплодие носферату отличался невообразимой развратностью и способностью плодить детей. Существовали легенды о змиулане или збурэторе — прекрасном юноше, демоне-возлюбленном, высасывающем из соблазненных им девушек жизнь и появляющемся в образе человека, дракона или огненного шара. В средневековых кельтских легендах также неоднократно упоминаются подобные вампирам монстры. Ирландский Красный Кровосос выходит из своей могилы всего несколько раз в год, чтобы соблазнить и убить человека, а потом выпить его кровь. Гораздо более известен шотландский Баваан Ши, или, как многие его называют, — баньши. Обычно вампир выглядит, как красивая молодая женщина, и танцует с мужчинами, пока те не выдыхаются, а затем нападает на них. Похожим существом является Линаун Ши, которая использует свою невероятную красоту, чтобы соблазнять людей и затем иссушать их жизнь через истощающие занятия любовью. Мифы о вампирах, как мы уже упоминали, существуют в культурах разных народов, и не только европейских. Разновидность джинна — гуль — у арабских народов выступает как существо женского пола и не столько вампир, сколько пожиратель трупов, разрывающий могилы. Монстры-кровопийцы были известны практически всем тюркским и поволжским народам. Казанские татары называли их убырами. Похожие мертвецы именовались у чувашей вупарами, у карачаевцев — обурами. Убыр хоть и напоминает по названию славянского упыря, однако он не нежить, а злой дух, вселяющийся в тело колдуна (называемого «убырлы кеше») и замещающий собой его душу, именно поэтому колдун продолжает жить после смерти, пьет кровь, ест людей, насылает болезни, превращается в животных и даже нападает на небесные светила, отчего бывают затмения. Убивали такую нечисть, вонзив в его ступню иглу или пробив могилу дубовым колом.

В Индии большая часть монстров — гаки, бхуты, лишачи — представляют собой реинкарнацию наказанных таким образом людей. Хотя они и питаются кровью, но чаще поедают трупы. Они не являются живыми мертвецами европейского типа. Кроме того, хотя и могут пить кровь, в основном они трупоеды. Китайские привидения — наиболее древний аналог вампира как существа, пьющего жизненные силы жертвы и поддерживающего таким образом свою жизнь.

На Филиппинах долгие века бытовала легенда об асуанге, принимавшем образ красивой женщины днем и жуткого летающего чудовища ночью. Днем асуанг может жить нормальной жизнью, а ночью он врывается в дом избранной жертвы в виде ночной птицы или нападает на поздних путников, оставляя обескровленные тела висящими на деревьях головой вниз. Питается асуанг только кровью, особенное лакомство для него — детская кровь. После «ужина» существо выглядит, как беременное. Если он облизывает тень человека, это означает, что тот скоро умрет.

История асуанга стала широко известна в связи с операциями ЦРУ США, которое использовало легенду для того, чтобы очистить район от мятежников. Спецподразделение убило нескольких партизан и развесило их тела на деревьях в полном соответствии с легендой о монстре. Испуганные мятежники, а с ними и большая часть местного населения, в ужасе бежали. Вообще интересно, что и в Юго-Восточной Азии, и в Африке легенды о лесных вампирах существуют в тех регионах, где водятся леопарды. Зверь охотится в основном ночью из засады и убивает укусом в шею, кроме того, он пьет кровь жертвы и убегает, если его спугнуть. Вполне возможно, именно леопард послужил прообразом мифов о вампирах в этих странах. Вместе с легендами о чудовищах-кровопийцах в народе из поколения в поколение передавались способы уничтожения упырей и различные обереги, спасающие от нападения монстров.

Чтобы предупредить превращение умершего в вампира, три дня и три ночи после смерти возле гроба читали Священное Писание, клали под язык усопшему клочок пергамента с записями из Евангелия. Особенные предосторожности требовались во время похорон ведьмы. Если из гроба раздавался непонятный шум, через него перепрыгивало животное, пролетала птица, немедленно принимали меры предосторожности. В некоторых регионах в гроб клали веточку боярышника или зубчик чеснока, венгры и румыны хоронили покойников с серпами у шеи или у сердца — если умерший надумает встать, он сам себе срежет голову и проткнет сердце. Хорваты дробили ступни и колени, чтобы мертвый не смог ходить. Финны связывали руки и ноги трупов или же втыкали в могилы колья, чтобы пришпилить тело к земле. Кроме того, можно было разрезать пятки покойного и сунуть под кожу иглу или другой острый предмет, чтобы ему было сложно ходить. У славян-язычников в захоронениях часто находили останки вообще без ступней, которые отрубали и хоронили в другом месте. Распространенным был способ занять вампира, не дать ему возможности покинуть могилу. С этой целью в гроб клали немного земли от порога дома, чтобы вампир поверил, будто он не двигался с места, или насыпали проса, рассчитывая, что вампир станет пересчитывать зернышки. Зерна горчицы или маковое семя разбрасывали по дороге от кладбища до дома или на полу спальни — при виде таковых упырь мгновенно принимается их считать и настолько увлекается, что забывает обо всем до самого рассвета.

Достаточно часто как действенный метод борьбы с вампирами упоминается серебро, однако на классического западнославянского упыря действовало железо. Оттого использовались самые разнообразные железные обереги — от подковы над дверью, колокольчика или ножниц над колыбелью ребенка до ожерелья с железным гвоздем. Ожерелья часто бывали и из чеснока. Также прекрасным вампирогонным средством считался боярышник. В русских поверьях упырь боится лутошки (свежесрезанная липовая палка, очищенная от коры), ладана, травы «чертогона». От румынских стригоев помогали любисток, шиповник, крапива. Большой популярностью пользовались распятия из терна или можжевельника. Многие думали, что противоядием может послужить их собственная кровь. В Польше и Пруссии предпочитали смочить платок в крови из трупа и поить ею всех родственников — или в чистом виде, или подмешивая понемногу в питье. В других местах ели землю с могилы упыря или смазывали грудь его кровью. Естественно, почти везде вампиры боялись огня и сгорали в пламени. Но если уж мертвец вставал из могилы и нападал на людей, община начинала охоту за нечистью. Главной задачей было отыскать жилище вампира. Потом можно было уничтожить его несколькими способами: выстрелить в него освященной серебряной пулей или же связать в гробу специальными узлами. Покойников поворачивали лицом вниз или приваливали могилу большим камнем. В голову мертвеца, который мог оказаться вампиром, вбивали гвоздь или втыкали спицу, чтобы уничтожить или прогнать темную душу, гнездящуюся там. Часто голову вообще отделяли от трупа, используя для этого лопату могильщика, заступ или серебряный топорик. Голову затем помещали у ног покойника или возле его таза и для надежности отгораживали от тела земляным валиком. Среди экзотических способов вампироубийства был и такой — похитить его левый носок, а затем набить камнями и бросить в реку. Но самым верным и испытанным способом был следующий: в сердце вампира одним ударом втыкали деревянный кол. Кол совсем не обязательно должен был быть именно осиновым, вполне подходил и дубовый, кленовый, терновый.

Профессиональных охотников на вампиров мифы и легенды практически не упоминают. Даже цыганские дхампиры не занимались истреблением своих предков. В русских сказках упыря изгоняет даже приказной чиновник, пугая его бумагой с печатью. Вот несколько рассказов, взятых из старинной книги медика и переводчика Поликарпа Лузины о предрассудках и борьбе с вампирами. Согласно одному, в Богемии, в окрестностях Кадама, в одной деревне «показывался» умерший пастух. Он приходил ночью и звал своих знакомых. Возможно, от ужаса, возможно, от очередной инфекции, которых тогда было великое множество, умерло еще несколько человек. Перепуганные крестьяне решили, что порчу на деревню наслал первый мертвец. Могилу пастуха разрыли и тело пробили большим колом. Но на следующую ночь он появился опять, перепугал множество людей и нескольких задушил. Тогда труп решили сжечь. При этом мертвый рычал, бился, а когда его положили в костер, ужасно кричал, истекая кровью. После этого пастух больше не появлялся. В той же книге описывается случай, происшедший в Сербии. Умер старик, который через три дня после смерти явился ночью в дом сына, попросил поесть и, насытившись, ушел. Перепуганный сын поделился жуткой новостью с односельчанами, решено было открыть могилу. Старика нашли в гробу с открытыми глазами, он ровно дышал, выглядел совершенно живым, но не двигался. Родственники покойного поспешили воспользоваться проверенным средством — колом в сердце. Во время процедуры старик издал леденящий душу вопль. Лузина приводит и другие случаи. И — с тем же фатальным исходом.

До нас дошли многочисленные — и средневековые, и более поздние — записи об истреблении вампиров. Довольно много таких жутких историй собрал в своем архиве американский писатель Эдгар Аллан По, основатель и признанный мастер жанра ужасов. В его записях есть множество примеров захоронения людей, которые потом вдруг оживали и становились вампирами. Но правда ли это? Может ли быть научное объяснение у этих странных случаев? Да, ученые предложили вполне реалистичную версию происходившего. Учитывая уровень развития медицины, нетрудно предположить, что иногда в могиле оказывались живые люди, которые через некоторое время после похорон приходили в себя. Представьте себе психическое состояние человека, который, полуобезумев в могиле, все-таки чудом выбрался на свободу. Жизнь людей была полна религиозных и мистических суеверий. Общество учило, что тот, кто встал из могилы, — вампир. Таким образом, выбравшийся человек верил, что он — мертвец. Ему, конечно, хотелось встретиться с родными и близкими, понять, услышать от них — мертвый он или живой…

Прийти днем после собственных похорон — значило обречь себя на мучительную смерть. Ночью же даже самые близкие приходили в ужас при виде похороненного родственника, в страхе запирали все двери или убегали. Так, поняв, что он совсем один, отвержен всеми, «мертвец» начинал подыгрывать предрассудкам — он становился вампиром, поскольку его учили, что мертвец на свободе — это всегда вампир. В то время как диагноз этого человека мог быть совсем другим— каталепсия.

Каталепсия — нарушение деятельности нервной системы, которое вызывает приостановление жизненных функций. Болезнь характеризуется снижением движения, окоченением мускулов, почти полной потерей чувствительности к боли и теплу. Человек во время обострения болезни может видеть и слышать, но не способен шевелиться. Дыхание, сердцебиение и другие жизненные функции ослаблены настолько, что кажется, будто человек умер. Припадок может продолжаться от нескольких часов до нескольких дней. Только в прошлом веке было найдено лекарство, помогающее одолеть этот недуг. В Средние века существовало всего лишь несколько простых тестов, на основании которых утверждали, что человек действительно мертв: прижигание пятки, нанесение раны ножом. Таким образом, вполне возможно, что люди, страдающие от каталепсии, могли быть объявлены мертвыми преждевременно и похоронены. Когда же бедняги приходили в себя, они пытались всеми силами выбраться на поверхность. Многие мифы о вампирах возникли именно так. Самый известный случай захоронения человека в состоянии каталептического приступа отмечен с прославленным писателем Гоголем.

Первые попытки научного исследования феномена вампиризма были отмечены в XVIII веке. В 1746 г. уважаемый французский богослов и ученый Антуан Августин Калмет написал трактат, в котором собрал, описал и проанализировал все на тот момент известные случаи вампиризма в Европе. Он осторожно предположил, что вампиры действительно могут быть не мифом, а реальностью, феноменом природы, который наука пока не может объяснить. Авторитет Калмета был столь высок, что в обществе стали считать, что существование вампиров научно доказано. Европу охватила мания — вспышки вампиризма во многих странах потребовали даже вмешательства властей. Только в 1963 г. английский доктор Ли Иллис предоставил в Королевское медицинское общество монографию «О порфирии и этиологии оборотней», где были тщательно проанализированы все найденные и признанные достоверными документальные записи о вампирах и оборотнях в Европе XII–XIX вв. Доктор Иллис высказал предположение, что в основе большей части этих историй лежат не суеверия, а реальные эпизоды, связанные с порфирией.

Порфирия — это редкая форма генетического нарушения. Ею болеет один человек из 200 тысяч. Если кто-то из родителей страдает этим заболеванием, вероятность, что она передастся ребенку, составляет 25 %. Как и многие другие генетические патологии, порфирия возникает в результате инцеста, поэтому от нее часто страдали европейские монархи, вынужденные выбирать супругов среди близких родственников. Болезнь характеризуется прежде всего нарушением пигментного обмена — под воздействием солнечного ультрафиолетового излучения начинается распад гемоглобина. Таким больным солнечный свет приносит невероятные мучения, поэтому они вынуждены днем прятаться в закрытых помещениях, а на улицу выходить исключительно ночью. При тяжелых формах у больных деформируются сухожилия, что иногда приводит к скручиванию пальцев, кожа вокруг губ высыхает и становится жесткой. В результате резцы больных порфирией выделяются и кажутся длиннее.

Бледнеет и истончается кожа, а иногда из-за отложения порфирина зубы приобретают красноватый цвет. Словом, налицо все признаки вампиризма.

Хотя порфирия и не психическое заболевание, она оказывает разрушительное влияние на психику больного и может довести человека до самоубийства. Ли Иллис полагал, что все больные порфирией имеют психические отклонения различной тяжести — от легкой истерии до маниакально-депрессивного психоза и исступленного бреда, что, естественно, не может не повергать в ужас случайных свидетелей. Учитывайте и общий нездоровый психоэмоциональный фон населения в эпоху Средневековья — времен инквизиции и массовых казней исчадий ада и ведьм: неудивительно, что людей даже с неполным набором симптомов порфирии причисляли к вампирам. Наиболее часто порфирия встречалась в Средние века в Швеции и Швейцарии, и здесь, скорее всего, и зародился миф о вампирах. С этой болезнью хорошо были знакомы и в остальной Европе. Об этом пишет в своей книге «Викторианцы» историк Эндрю Уилсон. Вплоть до царствования знаменитой королевы Виктории (1819–1901 гг.) в британской королевской семье свирепствовала наследственная порфирия. Именно она стала причиной сумасшествия короля Георга III, который был дедом Виктории. Еще один признак вампира — он не отражается в зеркале. Ученые полагают, что люди, которые болели порфирией, просто не могли смотреть на себя в зеркало из-за отвращения. Зеркала до XV в. были предметом роскоши и висели в покоях очень богатых людей и королевских дворцах. И вот как раз такие люди завешивали зеркала тканью или просто никогда не подходили к ним — им было неприятно на себя смотреть. Очень просто объясняется и чувствительность мнимых вампиров к чесноку. Как известно, чеснок полезен здоровым людям, поскольку стимулирует кроветворение, но эти же вещества значительно усиливают симптомы заболевания порфирией и заставляют «вампиров» мучиться так, что они стараются избегать чеснока в любом виде. Проявления порфирии в данном случае подобны усиленной в несколько раз аллергии. Остался последний и самый важный аргумент — пристрастие вампиров к крови. Как ни странно, все вполне объяснимо с научной точки зрения. Поскольку в крови больных количество гемоглобина значительно ниже нормы, они чувствуют желание выпить крови — кроме того, из-за порфирии кожа на лице часто трескается и кровоточит. Средневековые чрачи не находили другого способа восстановить потерю крови, как выпить стакан свежей крови. Можно себе представить, что чувствовали люди, которые видели, как человек, страдающий порфирией, пьет кровь. Вот, собственно, и все. Оказывается, вампиры Средневековья — не жуткие монстры, а несчастные больные люди. Ничего сверхъестественного. Но мифы об очаровательных монстрах, тем не менее, продолжают жить. Ведь человека всегда привлекают тайны и загадки. И вера в вампиров, пришедшая к нам из глубины веков, просуществует еще не одно столетие.