• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Башкиры, жившие неподалеку от этой пещеры, немало легенд рассказывали о ней. Они называли ее Шульган, что по-русски значит «опустилась», «провалилась», «исчезла» — имелась в виду речка, протекающая через пещеру. Уже в наше время геолог Г. Ф. Вахрушев установил, что речка и в самом деле «проваливается» — в трех километрах севернее входа в пещеру, потом появляется на поверхность. В двух километрах от входа она вновь глубоко уходит в недра горы…

В январе 1760 года, оказавшись по служебным делам на Вознесенском медеплавильном заводе в Башкирии, член-корреспондент Российской Академии наук (заметим, первый ее член-корреспондент, должность была по представлению М. В. Ломоносова только учреждена), коллежский советник Петр Иванович Рычков в разговоре случайно узнает о том, что сравнительно неподалеку, в двенадцати верстах вниз по реке Белой, находится прелюбопытная пещера.

— Как туда проехать? — спрашивает он.

— О, это нелегко, — отвечают ему. — Сугробы намело изрядные, нет проезда и по реке. Отложить бы надо поездку, лучше всего до лета.

Но Рычков — в командировке, у него неотложные дела, когда снова удастся попасть в эти края — неизвестно. Как быть?

Впоследствии он напишет: «Будучи от Оренбургской губернской канцелярии отправлен в разные Башкирские волости, для некоторого рассмотрения, и быв попутно на оном заводе, побуждаем любопытством, сего 1760 года Генваря 7 числа, нарочно съездить отважился… склонив тутошних, бывших у меня знатных башкирцев лаской и угощением, чтобы верховой своей ездой по глубокому снегу путь мне сделали. Позади их я и бывшие со мной подпоручик, заводской лекарь и еще несколько заводских служителей, также верхами ехали; ибо саньми для глубокого снега проехать никоим образом не можно».

Двенадцать верст — дорога недальняя. Но двенадцать туда и двенадцать обратно — это уже двадцать четыре. Да и ехали, понятно, не быстро, какое уж там. Поэтому в самой пещере Рычков и его спутники провели немногим более трех часов. Но и этого оказалось достаточным, чтобы понять: пещера удивительно интересна. «Для ее великости и особливого ее состояния, — заметит Рычков, — она подлинно этого достойна, чтобы летней порой прилежнее и обстоятельнее ее испытать, измерить и описать». Рычков был человеком дела. И поэтому, не дожидаясь того времени, когда ему удастся все это осуществить, он, что называется, по горячим следам написал большую статью. Называлась она: «Описание пещеры, находящейся в Оренбургской губернии при р. Белой, которая из всех пещер в Башкирии находящихся за славную и наибольшую почитается».

Вход в пещеру, говорилось в статье, между двух высоких гор, которые, «разделяясь одна от другой крутостями, или утесами своими, делают небольшое ущелье от р. Белой с правой стороны по течению ее прямо, не далее тридцати пяти или сорока саженей. И в то ущелье, и в самую пещеру проходить и заезжать не только на лошадях, верхами, но и колясками свободно; вместо сухого пути от десяти до пятнадцати сажень надлежит ехать по текущей из пещеры речке».

Речку, писал Рычков, местные жители называют Шуллюган. А по ней и всю пещеру именуют они Шуллюган-Таш, т. е. каменное строение.

Двенадцатью днями позднее, 19 января того же года, в далеком Санкт-Петербурге, в канцелярии Академии наук был подписан указ. Один из пунктов указа гласил: «Быть Ивану Лепехину студентом, дать ему шпагу и привести к присяге».

Помимо шпаги двадцатилетний солдатский сын Иван Лепехин получил зеленый суконный кафтан и камзол.

Зеленый кафтан полагался хорошим студентам. Нерадивых обряжали в кафтаны серого цвета.

Лепехин учился отменно. В 1762 году для дальнейшего совершенствования в науках его отправили за границу. Пятью годами позже в Страсбурге он получил диплом доктора медицины, а потом возвратился в Россию. Он станет крупным ученым, будет избран академиком.

В конце 60-х — начале 70-х годов XVIII века он совершил длительное научное путешествие по России.

Путешествие началось 8 июня 1768 года. И уже первого сентября состоялась встреча Лепехина с жившим в своем имении Спасском на левобережье Волги П. И. Рычковым. Незадолго до того местные ревнители просвещения отказали знаменитому ученому в скромной просьбе: назначить его на свободное место директора Казанской гимназии. («Я не могу быть таков, как они: черное не называю белым, — писал Рычков. — Вот… причины тому, для чего я выдерживаю огорчения и возбуждаю противу себя ненавистников добру».)

Петр Иванович Рычков принял Ивана Ивановича Лепехина «с особливой, как впоследствии писал последний, благосклонностью и лаской».

Можно не сомневаться: интересовавшемуся, помимо иного, происхождением и историей пещер Лепехину Рычков, несомненно, рассказал и о своем посещении пещеры Шуллюган-Таш.

27 мая 1770 года Лепехин и сам побывал в этой пещере.

Весь день он и его спутники бродили по подземным «палатам» и «переулкам». Нагромождения камней, пугающая темнота. Спертый и влажный воздух. Капли воды, отделявшиеся от высоких сводов и падавшие на камни. В своей вышедшей в 1771 году в Петербурге книге «Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства» ученый подробно рассказал обо всем этом. Привел Лепехин некоторые цифры, упомянул, что ему и его спутникам удалось побывать и на втором этаже этой огромной двухъярусной пещеры. Особое впечатление произвел на него один из небольших подземных гротов:

«Сей грот, — писал он, — весьма был удивителен и походил на баснословное царство мертвых: капающая вода делала особливый тихий и жалостливый звук. Стены грота… переменяя белый цвет с черным, приумножали пасмурность сего подземельного места. Посреди вертепа накипел белый четвероугольный столб, вышиной человеку в груди, длиною в три с половиной, а шириною в полтора аршина… Из вертепного свода, который над сим местом был понижен и только саженях в полутора отстоял, висели разновидные капи: иные представляли большие сосули, другие были тонки… иные над столбом стройной работы представляли балдахин».

«Воды, подчеркивал ученый, создали эту великолепную пещеру, подземные воды, и произошло сие в давным-давно прошедшие времена». Из-за «капей», так считают многие специалисты, пещера и получила русское название — Капова.

Бывали здесь ученые и после Лепехина. Иногда это были отдельные лица, чаще — небольшие экспедиции. Так, в 1896 году здесь работали члены Оренбургского отделения Русского географического общества.

В советское время изучение пещеры продолжается. В 1923 году ее обследовал Г. Ф. Вахрушев вместе с тремя студентами. Побывал Вахрушев в Каповой и в 1931 году: проводил геологические и гидрогеологические исследования.

Пещера теперь находилась на территории заповедника. И хотя мало-мальски благоустроенных дорог здесь все еще не было, и добирались к ней по-прежнему сложно, иногда в нее забредали и туристы.

Летом 1959 года зоолог Александр Владимирович Рюмин с несколькими спутниками отправился на Южный Урал. Цель — Капова пещера. Рюмин уже бывал здесь. Но на сей раз его занимали не рачки, не многоножки, хотя, конечно, при случае он, наверное, не упустил бы любопытный экземпляр

Можно ли в этой крупнейшей на Урале пещере, о которой писали еще П. И. Рычков и И. И. Лепехин, пещере, вошедшей во все энциклопедии, учебники, справочники, найти следы людей палеолита, каменного века — вот что интересовало Рюмина. Жили ли тут некогда люди или хотя. бы изредка навещали эти стены? Теоретически это казалось вполне возможным: пещера большущая, в основном сухая, ничем, во всяком случае, не хуже, чем многие пиренейские, в которых еще в прошлом веке нашли доказательства пребывания древних людей. Но вот практически…

Предстояло отыскать следы пребывания людей, следы их деятельности: орудия труда, утварь или, если они есть, росписи, сделанные рукой древнего человека. Такие, какие были обнаружены в Юго-Западной Европе, в пещерах Испании и Франции. Это было бы тем интереснее, что на территории СССР подобных пещер — с росписями, относящимися ко временам верхнего палеолита (15–20 тысячелетий назад), никто еще никогда не находил.

Более того, многие зарубежные ученые высказывали сомнение, существуют ли в Восточной Европе, да и вообще где-либо еще в мире расписные пещеры.

Задачу, следовательно, можно было бы сформулировать так: жили ли на Урале во времена верхнего палеолита люди? А если жили, то были ли у них расписные пещеры, знали ли они, подобно своим современникам в Западной Европе, высокое реалистическое искусство, которое так много говорит и человеку нашего времени?

В этой, огромной, со множеством гротов, обрывов, переходов пещере побывало немало народа. Но еще никто не сумел разглядеть здесь что-нибудь похожее на рисунки. Впрочем, может быть, и не искали?

…Вы входите в гигантскую — высотой метров двадцать! — самой природой вырубленную в скале арку. Широкий проход ведет вглубь. Бежит, плещется неглубокая речка Шульгановка. Гулко отдаются ваши шаги. Сначала даже вполне светло. Темнота начинает сгущаться чуть позже, когда вы пройдете немного вперед. На 300 метров тянутся галереи нижнего этажа. Здесь сыровато, в особенности когда идут дожди и тают снега. Примерно в полутораста метрах от входа слева несколько круто поднимающихся скальных глыб образуют своего рода каменный колодец высотой метров тридцать.

Он ведет на второй этаж.

…Попеременно при свете фонариков рассматривают исследователи стены — на нижнем этаже и на верхнем, пытаясь за осклизлыми подтеками, за бесконечной сеткой естественных трещин и царапин найти хоть что-нибудь похожее на древние рисунки.

И, представьте себе, находят. Иные рядом с вполне современными надписями о том, что здесь побывали такие-то туристы.

Едва ли не полтора десятка изображений насчитывает Рюмин.

Сведения о его открытии появляются в газетах, журналах.

Правда, некоторые изображения вызывают сомнение. Ну откуда бы тут взяться саблезубому тигру? Если даже это чудище когда-нибудь здесь и водилось, то ко временам верхнего палеолита — а именно к этим временам, как мы уже упоминали, относятся подобные росписи в Западной Европе, давным бы давно полагалось ему исчезнуть!

И все же доклад, сделанный Рюминым осенью в Институте археологии в Москве, был выслушан с большим вниманием.

Для проверки выводов Рюмина и проведения дальнейших работ решили снарядить специальную экспедицию. Ее возглавил известный знаток археологии Урала Отто Николаевич Бадер.

…Один за другим археологи входят под мощные своды скалистой арки. Не спеша идут они.

Все основательней нависают каменные потолки, дневной свет сменяется полумраком. Потом становится темно. Фонарик освещает известняковые подтеки, им навстречу снизу тянутся столбы и столбики ледяных сталагмитов.

Вот и стена большого зала на первом этаже. На нее сейчас направлены мощные переносные лампы. Внимательно всматривается руководитель экспедиции, придирчиво, подолгу разглядывает те места на стене, где, по словам Рюмина, изображены тигр и другие звери.

Увы! Нет тут изображений зверей! Рюмина, вероятно, ввела в заблуждение игра темных и светлых пятен, причудливое переплетение натеков…

И все-таки экспедиция продолжает поиск.

И вот оно! Какой-то нанесенный красной краской знак: трапеция, в которую вписан треугольник. Еще одна трапеция. И еще знак, напоминающий по форме лестницу. Конечно, это не изображения зверей, это вообще похоже на какие-то символы. Но символы нанесены на стену рукой человека, побывавшего тут очень давно. Краска побурела, сами изображения еле видны под слоем натеков.

Нелегко было ученым проникнуть на второй этаж. Мы уже упоминали о вертикальном естественном колодце высотой в добрых 30 метров. К тому же колодец был еще и широким, а стены влажные, и это, конечно, только осложняло дело.

Но удача! Кто-то из посетителей, побывавших здесь ранее, оставил небольшую приставную лестницу. Она была не очень надежной, но все же можно было хоть как-то продвинуться вперед.

А дальше — словно при подъеме на скалы: здесь выступ, там выемка. И спасительный конец свисающей сверху мокрой, грязной, в узлах, кем-то закрепленной веревки: с ее помощью удается наконец взобраться наверх.

Вспоминая, как все это было, Отто Николаевич Бадер напишет: «Карабкаясь по скользкой стене при слабом и мигающем свете фонариков, я довольно живо отдавал себе отчет в весьма реальной возможности, что это, быть может, последний день в моей жизни».

Любая, даже единичная находка того или иного произведения палеолитического искусства — это событие. Здесь, на втором этаже, открытия следовали одно за другим. Целая галерея палеолитических изображений предстала перед учеными.

Можно было не сомневаться: человек нарисовал мамонта и раскрасил его голову темно-красной охрой. Человеку давней эпохи принадлежит изображение дикой лошади, вымершей тысячелетия назад. И носорога.

Эти изображения тоже были сделаны охрой — любимой краской древних художников. В том же гроте на противоположной стене — снова три мамонта.

И еще, и еще…

Один из спелеологов, вместе с археологами участвовавший в изучении пещеры, впоследствии писал: «Из самого большого и высокого двойного грота Мамонтов наклонный тоннель ведет к небольшому озеру. Есть в Каповой пещере еще две галереи. Но сюда попасть не так-то просто: нужно по-пластунски проползти через узкий лаз, чтобы проникнуть в сказочный мир сталактитовой пещеры. Здесь располагается грот Великан, крупнейший в Каповой пещере, грот Хрустального сталактита, грот Бездны…»

На правах первопроходцев исследователи щедро оделяли названиями гроты и лабиринты Каповой!

На верхнем этаже — это следует заметить особо — было значительно суше, чем на нижнем. Не было там и такого числа завалов, обломков скал и каменных глыб, как внизу.

Конечно, впоследствии приспособили лестницы получше, раздобыли и передвижную электростанцию. Но пещера есть пещера, в особенности такая, как Шульган-Таш. Вести в ней исследования было непросто.

Речь шла об открытиях бесценных!

Пещерная живопись на Урале? И, следовательно, зримые свидетельства того, что уже 15–20 тысячелетий назад Урал был заселен, что в Оренбуржье жили люди?

Помимо всего прочего, это означало, что человек стал осваивать данный регион вовсе не по мере отступления последнего ледника, как полагали прежде (т. е. 10–12 тысяч лет назад. — А. В.), а значительно ранее!

Отто Николаевич Бадер имел все основания написать: «Рисунки служат ценнейшим дополнением для наших представлений о культуре верхнепалеолитических обитателей Урала. Видимо, пещера около 20 тысяч лет назад служила святилищем для охотников, систематически посещавших эти места».

И ничего удивительного! Такая большая, да еще двухъярусная пещера, с ее бесконечным хитросплетением ходов, укромных гротов и потаенными галереями не могла не привлечь населявших здешние места наших предков. Во всяком случае, в Западной Европе палеолитические пещерные рисунки тоже, как правило, находят в сложных по конфигурации пещерах, расположенных в труднодоступных местах.

Создается вообще такое впечатление, что древние художники специально выбирали для своих эрмитажей самые отдаленные, потаенные места в подземных гротах. То, что подземные эрмитажи существовали не только в Западной Европе, тоже стало теперь неоспоримым.

И это так же было важнейшим открытием, которое имело принципиальный характер.

Ибо оно подтверждало ту точку зрения, что не было единого центра зарождения искусства, что на определен ной стадии развития человечество на многих удаленных друг от друга территориях прошло через одни и те же стадии развития форм общественного сознания.

А пятью годами позже, в 1965 году, в пещере Кульюрттамак, расположенной неподалеку от Каповой, на глубине около двух метров археологи, возглавляемые О. Н. Бадером, обнаружили слой с остатками костра, костями мамонта и других животных. Помимо изделий из кремня, были найдены кусочки красной минеральной краски. Такой же, как и на рисунках в Каповой пещере.

В 1980 году рисунки древнекаменного века были обнаружены в Игнатиевской пещере в Челябинской области. Эти росписи, так же как и росписи в Бурановской пещере, — полосы краски и отдельные пятна, по меньшей мере на тысячу лет моложе рисунков Каповой.

Когда нетленные росписи древних людей впервые открыли в Альтамире (в Испании) сто лет назад, никто не хотел верить, что они существуют. И понадобилось немало усилий, прежде чем удалось доказать: все правильно, есть на Земле такое чудо!

В 1879 году дон Марселино Сантьяго Томазо Санц де Саутуола проник в находившуюся неподалеку от его имения в Испании подземную пещеру и не без помощи дочери отыскал там — в ту пору это казалось невероятным — палеолитические росписи.

Но открытия еще только начинались.

А дело было так. За одиннадцать лет до этого, в 1868 году принадлежавшая некоему охотнику собака, преследовавшая лисицу, проваливается в узкую каменную щель на склоне холма неподалеку от дома Марселино.

Охотник не сразу сообразил, куда девался только что стремглав мчавшийся пес, но потом он увидел расселину, услыхал приглушенное тявканье и все понял. Он увеличил отверстие, протиснулся в щель и высвободил своего сеттера.

Другой на его месте, разыскав собаку, быть может, на том и успокоился бы. Но охотник оказался человеком любознательным. Он решил проверить, куда ведет наклонный узкий ход, в котором он оказался, и вскоре увидел нагромождение камней, закрывавших проход в какую-то пещеру.

Выбравшись назад, он рассказал о находке друзьям в деревне.

Прошло, однако, семь лет, прежде чем один арендатор, будучи как-то в гостях у Саутуолы, случайно в разговоре вспомнил о сделанном охотником открытии.

Взяв с собой двух рабочих, Саутуола отправился к холму. Все было так, как рассказал охотник: заросшая узкая щель на холме, и подземный лаз, и глыбы камней, напрочь закрывавших вход в пещеру.

Холм назывался Альтамира — Высокий горизонт. И с его вершины были видны окрестные поля с выжженной, иссушенной землей, рощи оливковых деревьев, сложенные из серого известняка крестьянские дома с красными черепичными крышами. И где-то почти на линии горизонта старый средневековый городок Сантильяно дель Мар с узкими и кривыми улочками и белой громадой собора.

Никто тогда не знал, что отсюда открываются и иные дали, что даже само название холма со временем будет казаться пророческим.

Дон Саутуола спустился в подземный ход. Но увидев большие и тяжелые камни, чуть ли не наглухо замуровавшие пещеру, не стал заниматься расчисткой. Он лишь немного покопал у основания камней — хотелось узнать, насколько глубоко они сидят в земле. И нашел несколько костей животных.

Саутуола показал находку приятелю, Хуану Вилланове, профессору геологии в Мадриде. Тот внимательно осмотрел их и сказал: «Кости принадлежат бизону, дикой лошади и давным-давно вымершему гигантскому оленю. А расщеплены они вдоль, — рассудил Вилланова, — очевидно, потому, что кто-то хотел полакомиться костным мозгом… Древние кости, — задумчиво сказал ученый, — очень древние».

Миновало четыре года, прежде чем Саутуола вошел в пещеру. Могло пройти и еще больше, если бы в 1878 году он не побывал на второй Всемирной выставке в Париже. Там среди прочих экспонатов были выставлены только недавно найденные первые орудия труда древних людей.

Скребки, остроконечники, ножи, резцы из камня.

И тут же кости животных, расщепленные так же, как и кости из Альтамиры. Все это разожгло воображение Саутуолы.

Весной 1879 года он принялся за работу. Он не был новичком: уже до этого исследовал несколько пещер и неплохо знал методику раскопок. К тому же успел побеседовать на сей счет с опытными людьми.

…Примерно в 50 метрах от входа, недалеко от того места, где открывался довольно большой подземный зал, Саутуола увидел коридор, который вел в боковую пещеру. Ход привлекает его внимание, и он решает начать работу именно в этой пещере. Но прежде всего бегло осматривает большой зал. Он находит скелет пещерного медведя, извечного врага людей, и видит на одной из стен какие-то черные, словно краской проведенные полосы.

Впрочем, последнему Саутуола не придает ровным счетом никакого значения.

В маленькой пещере, судя по всему, жили люди. Пробираться им сюда было нелегко. Каменные стены узкого коридора очень близко подходили друг к другу, и не более метра отделяло ребристые своды от пола. Потом проход расширялся, а в самой «комнате» можно уже было стоять во весь рост. Земля была утрамбована и хранила следы золы от бесчисленных костров.

День за днем спускается сюда Саутуола, и все растет число найденных им грубо оббитых кусков кремня, таких же, как орудия древних людей, которые он видел на выставке в Париже. И костей и зубов древних животных.

— Возьми меня с собой, отец, — просит двенадцатилетняя дочка Мария.

— Там темно, сыро, холодно, — пробует остановить ее Саутуола.

Девочка настаивает, и однажды утром Саутуола сдается. Он привычно роется в маленькой пещере, а девочка, которой наскучило наблюдать за его работой, путешествует по подземелью.

— Папа, — говорит она внезапно, — папа, смотри — быки!

— Где? — несколько озадаченно спрашивает Саутуола. — Тебе, наверное, показалось.

— Нет, — говорит девочка, — на потолке, вон там!

— На потолке?

Саутуола поднимает глаза — и в самом деле, как он это сам не заметил? — прямо на потолке целое стадо бизонов! Животные резвятся, пасутся, несутся во весь опор. Тут же дикая лошадь, и вепрь, и дикая свинья. В мерцающем свете карбидной лампы все они словно живые.

Лежа на спине, долго и внимательно разглядывает их Саутуола. И когда он поднимается и дотрагивается рукой до росписей, чувствует: краска местами словно сырая.

Впоследствии поколения исследователей, художников, просто любителей древностей и искусства будут восхищаться немеркнущими красками, удивительной точностью в передаче характерных поз животных, совершенством рисунков, той ролью, которую здесь играют свет и тень, прекрасным знанием художниками перспективы. Впоследствии тома и тома будут написаны об одной только пещере Альтамира, а доисторические росписи, живопись наших пещерных предков будут изучать студенты искусствоведческих факультетов во всем мире. Впоследствии открытие Саутуолы станет — и по праву — считаться одним из основополагающих в науке о человеке.

Но это все будет потом. А пока Саутуола и Вилланова, с которым они спустились в пещеру на следующий день, как завороженные, смотрят на невиданную картинную галерею.

Рисунки первобытных людей?

Похоже, что так. Ведь вход в пещеру был, насколько можно судить, завален в очень далекие времена. Животные — древние, многие из них давным-давно вымерли. А вот куски затвердевшей краски — не такой, как современная. Вот раковина, служившая палитрой!

На каждом шагу исследователи встречались с неожиданностями.

Большая группа бизонов, которую увидела Мария, была, оказывается, нанесена поверх другой росписи, более примитивной. А на другой стене той же пещеры, между двух буланых с развевающимися гривами во весь свой естественный рост изображенных коней, они видят три отпечатка рук. Один сделан намазанной краской рукой, в двух других случаях обведен контур прижатой к стене ладони…

По совету Виллановы, Саутуола садится писать отчет о своем открытии. В 1880 году книга выходит в свет. После рассказа о найденных в пещере орудиях и костях древних животных следует описание росписей. Есть в книге и репродукции. Их сделал приглашенный Саутуолой художник, глухой мастер, француз.

И начинается скандал.

Росписи в пещере вовсе не древние. Их исполнил по заказу Саутуолы тот самый художник, который иллюстрировал книгу, — таков слух, пущенный противниками открытия.

И этому верят, как, впрочем, и рассуждениям о том, что первобытные люди ничем-де не отличались от горилл, а посему, конечно же, рисовать не умели. К тому же, как могли сделанные охрой росписи сохраниться на протяжении тысячелетий в темном, сыром, промозглом подземелье? — спрашивают недруги Саутуолы. Росписи были найдены, когда владелец Альтамиры посетил пещеру во второй раз, через четыре года после того, как он побывал там впервые, утверждают они. Недаром художник, давний знакомый владельца Альтамиры, жил у него в те годы.

Отважно отстаивал открытия Саутуолы Вилланова. Он выступал на конгрессах, говорил о том, что ни один современный художник просто не сумел бы так детально, с таким знанием анатомии изобразить животных, населявших землю в глубокой древности. Что большая раковина, служившая палитрой, и бесформенные затвердевшие куски краски, изготовленной из охры, животного жира и древесной сажи, были найдены в тех же слоях, что и орудия и кости животных, которые изображены на рисунках. Объяснял, доказывал, пытался образумить своих противников.

Но тщетно. Заговор молчания был ему ответом.

Трудны бывают ступени прогресса и отнюдь не всегда гладки.

…Древность, каменный век даже для многих ученых в ту пору были еще понятием совершенно неопределенным. Исследования только начинались, и пока многого не знали, не могли знать даже самые прогрессивные из них.

Утверждение, будто у древних людей было искусство, расходилось с представлениями о происхождении и эволюции человека. В каменном веке, настаивали противники Виллановы, жили примитивные люди, которые не умели рисовать. Тот, кто доказывает противоположное, льет воду на мельницу старых воззрений, помогает ретроградам.

В вышедшей в 1883 году монографии самого известного в те годы французского археолога и антрополога Габриеля де Мортилье «Предыстория» на 624 страницах перечислялись все, буквально все сделанные до того времени находки, имевшие отношение к первобытной истории человека. В том числе и находки, осуществленные Саутуолой: древние орудия, древние кости.

Лишь об одном не сообщил Мортилье: об открытии палеолитической живописи — и все в той же Альтамире, где вел свои раскопки Саутуола.

Что удивительного: ведь именно Мортилье в своем письме от 19 мая 1881 года (оно было сравнительно недавно разыскано в архивах Института палеонтологии человека в Париже) писал профессору первобытной истории Тулузского университета Картальяку о том, что рисунки в Альтамире «сделаны с единственной целью: заставить посмеяться над легковерными историками древности весь мир».

Испугавшись за свою академическую карьеру, Вилланова отошел от затеянного дела.

А Саутуола замкнулся в себе. Газеты, которые еще недавно превозносили его, теперь помещали на него карикатуры.

В защиту Саутуолы попытался было выступить художник, который иллюстрировал его книгу. Он клялся, что все обвинения облыжны.

Ему не верили: одна, мол, компания.

В 1888 году Саутуола умер.

Пятью годами позже скончался и Вилланова.

Об Альтамире забыли. Для ученого мира она не существовала.

А между тем вслед за раскрашенной пещерой в Альтамире стали находить и другие — в Испании, во Франции. По иронии судьбы, первую из них — Ла Мут, во Франции — разыскали всего лишь несколько месяцев спустя после смерти Саутуолы.

…Они все-таки принадлежали древним людям, эти росписи. Так в 1902 году, торжественно отрекшись от прежних взглядов, заявил главный противник Саутуолы профессор Картальяк. Нужно отдать ему справедливость, он сделал все, чтобы восстановить доброе имя первооткрывателя расписных пещер, и публично попросил извинения у его дочери Марии.

Сейчас в одной только Западной Европе насчитывается более 150 пещер с росписями. В основном они относятся ко временам позднего (верхнего) палеолита!

На каменных сводах пещер, на потолках, на стенах, сделанные сажей и охрой и еще с помощью каких-то других минеральных и растительных красок, секрет которых не раскрыт полностью еще до сих пор, красные, черные, желтые, коричневые, фиолетовые росписи производят неизгладимое впечатление.

Реалистичность изображений такова, что современные зоологи используют пещерные рисунки как своеобразные и, к слову будь сказано, неповторимые атласы древней фауны.

Многие ученые считают, что в подземных эрмитажах каменного века, в нетленных творениях наших предков мы встречаемся с первобытной мифологией. А в мифологии переплетается все: и реальное и фантастика.

Мифы — это история человеческого рода, и история зверей, и объяснение явлений природы. Мифы — это своеобразный учебник, это способ сохранения и передачи знаний.

Настенные росписи, вероятно, в какой-то мере обязаны своим происхождением суевериям, колдовским обрядам. Племени нужно было мясо, и совсем не грех было заколдовать будущую добычу, поразить ее дротиком на стене, чтобы упал на полном бегу на воле пораженный уже не нарисованным, а настоящим дротиком бизон, чтобы не смогли убежать далеко олени, чтобы не ушел, ломая все на своем пути, грозный и злющий дикий кабан…

Вереницы животных. Многочисленные значки и символы, бесконечные сочетания изображений.

Нет, единожды увидев, право, не забудешь этих любовно изображенных животных, красоту круторогих, могучеплечих бизонов; игру бликов на гладкой, то коричнево-желтой, то черной, то почти белой шерсти коров из Альтамиры; огромных быков; коней с их иссиня-черными развевающимися гривами — порыв и удаль; заросших шерстью косматых мамонтов, бредущих один за другим, этих живых гор вожделенного мяса.

Мы уже упоминали: расцвет палеолитической живописи в Западной Европе относится ко временам, отстоящим от наших на 15–20 тысячелетий.

Примерно к этому же времени, утверждают специалисты, относится и живопись Каповой пещеры.

За многие тысячелетия подземная речка Шульган прорыла в горе огромные полости, расположенные в несколько ярусов.

И сказочно красивы двухсотметровые скалы у входа в пещеру.

Ущелье. Заповедный лес. Река Белая.

Далеко в глубь горы тянется галерея нижнего этажа Каповой пещеры. Постепенно повышаясь, она незаметно оказывается над уровнем реки. На добрых 50 метров взметнулась вверх галерея второго этажа.

Великое множество переходов, гротов, иные высокие и обширные, с сухим и ровным полом; другие напоминают сказочные ледяные залы.

К середине 60-х годов удалось разыскать в Каповой пещере более трех десятков изображений: мамонты, лошади, носороги.

Но композиций так и не нашли. Просто отдельные рисунки, в основном контурные. Есть, однако, и силуэтные.

Из всех известных палеолитических пещерных изображений рисунки в Каповой пещере — так в то время считали ученые — более всего напоминали рисунки из пещеры Нио во Франции. Монохромные — черные — рисунки, выполненные без помощи гравировки.

О. Н. Бадер так и написал в своей вышедшей в 1965 году книге «Капова пещера». Но это мнение, как выяснится впоследствии, было не совсем верным.

Не будем, однако, забегать вперед. Скажем лишь, что по технике нанесения рисунки были в какой-то степени близки и к гравированным на кости изображениям, найденным на палеолитической стоянке Мальта в Сибири.

Они не очень крупные, изображения, найденные в Каповой пещере — от полуметра до метра с небольшим. Находятся рисунки на разной высоте, но в общем не очень высоко, почти все можно достать рукой.

Большинство изображений сохранилось неплохо.

Особенно выразительны мамонты: при внешней статичности полны внутренней динамики.

Однажды — дело было уже в 1975 году — в кабинете О. Н. Бадера раздался телефонный звонок. Звонили из киностудии «Центрнаучфильм»: просили помочь киногруппе в создании фильма об уникальной пещере. И хотя эта работа не очень-то вписывалась в планы ученого, он не мог не понимать важности задуманного дела: ведь речь шла о том, чтобы запечатлеть, увековечить бесценные шедевры, сделать уникальные творения достоянием миллионов людей.

Разумеется, он согласился.

Как всегда, в начале съемок работа не очень ладилась. Взять хотя бы электростанцию «лихтваген» — а без света что снимешь! — ее никак не удавалось пристроить поблизости от входа в пещеру.

Впрочем, может быть, она бы там и встала, но для этого, как не без юмора писал снимавший картину режиссер А. Соколов, следовало с помощью бульдозера выровнять добрых 100 метров в близлежащей лощине, расчистить от камней два брода и подъезд к Каповой.

Выручили смекалка и подручные средства. «Лихтваген» дотянули до кабеля, а последний перетащили на себе. Перенесли и осветительные приборы, штативы — в общем, все, что полагается, проложили электрокабели по всей длине подземного маршрута к рисункам.

…Такого яркого света Капова пещера не видела ни разу за все 300 тысяч лет своего существования. Работа началась.

Работа началась, и это означало, что в бесчисленные коридоры и лазы Каповой должны были проникнуть осветительная аппаратура и камеры, что их следовало протащить через знакомый нам уже тридцатиметровый колодец с отвесными, гладкими, мокрыми стенами, который ведет на второй ярус пещеры. Но в конце концов и все это было преодолено…

Приступая к съемкам, операторы попросили расчистить изображение одного из двух найденных в пещере носорогов.

Каковы же были удивление, восторг, радость присутствующих, когда вдруг выяснилось, что это вовсе и не носорог! Бизон — вот кто был изображен на рисунке. Бизон! Сородич тех могучих животных, которых некогда увидела на сводах пещеры Альтамира, расположенной по меньшей мере в четырех тысячах километрах от Каповой Мария Саутуола.

Так в Шульган-Таше было сделано новое важное открытие.

Днем позже удалось обнаружить еще одного мамонта. Не успели его как следует рассмотреть, как снова был найден мамонт. Самый маленький из всех изображенных на этих стенах.

Долгое время на нижнем этаже находили только схематические изображения. И это даже послужило основанием для предположения, что подобные знаки и символы относятся к более ранним временам, чем реалистические рисунки, украшающие гроты и залы второго этажа.

Сейчас стараниями исследователей к прежним изображениям прибавилось четыре отчетливых рисунка животных! И несколько новых условных знаков.

Можно не сомневаться: реалистические и условные изображения (ныне на этом сходятся все исследователи Каповой пещеры) представляют собой единый художественный ансамбль. Подобным же образом дело обстоит и в пещерах Испании и Франции. И это существенно уточняет наши представления и о времени и о характере изображений в пещере. В прежние рассуждения вносилась важная поправка: изображения на первом и на втором этажах все-таки относятся к одному времени.

В июне 1976 года к археологам присоединились реставраторы.

И последовали новые открытия.

Есть, есть основания полагать — и реставраторы представили тому зримые доказательства, — что все стены нижнего этажа или во всяком случае значительная их часть были расписаны. Соответствующие пробы подтвердили это. Под толстым слоем сталактитов обнаружили фрагменты древних рисунков!

Еще одно: похоже, что вовсе не одноцветными являются рисунки в пещере, как считали до самого последнего времени. Или по крайней мере — не все рисунки одноцветные. Когда реставратор Александр Гассель принялся расчищать на одной из стен очередной рисунок, он увидел, что изображение это — полихромно. Красная спина животного была обведена черной линией!

Так, может быть, удивлявшая исследователей одноцветность рисунков в Каповой пещере объясняется тем, что черная краска обводной линии просто размылась и исчезла?

«Слой краски на рисунках, где черная обводка сохранилась, пишет А. Гассель, — толстый, местами до трех миллиметров, а на ранее известных одноцветных рисунках красочный слой очень тонок. А так как обводящий контур всегда наносился художником поверх основного рисунка, то контур этот исчез вместе с поверхностным слоем краски».

Звучит несколько категорически, конечно. Но само по себе предположение вполне оправданное.

Занимает умы реставраторов и вопрос о том, как сохранить расчищенные рисунки. Ведь само собой ясно, что как только рисунок лишится своего защитного слоя, прежде всего, слоя минеральных солей — селенита, опасность гибели бесценных изображений увеличивается.

Можно ли совладать с бедой?

Можно, считают реставраторы. Для этого надо селенитовое покрытие обратить в союзника: не удалять его полностью, а лишь утоньшать. Так будут решены одновременно две задачи: бесценное творение и станет доступно обозрению, и останется невредимым.

Многое еще предстоит сделать в Каповой пещере.

Как тут не вспомнить, что до сих пор не разысканы описанные И. И. Лепехиным галереи на втором этаже, таинственные «Лепехинские галереи».

А открытия расписных пещер продолжаются!

В результате тесного сотрудничества советских и монгольских археологов была найдена и исследована еще одна ровесница Альтамиры. Ее обнаружили в Монголии, на берегу реки Хойт-Цинкерийн-Гол.

Сенсация! Мировое искусство обогатилось еще одной серией дивных изображений, сделанных палеолитическими художниками, да еще обнаруженных в районе, где, по бытовавшим еще совсем недавно представлениям, их не могло и не должно было быть!

География древних расписных пещер явно расширяется; от Оренбуржья до Монголии еще дальше, чем от Испании до Урала.

Слоны. Страусы. Маленькие дикие лошади, сильно смахивающие на давних предков лошади Пржевальского. Двугорбые верблюды — бактрианы. Горные бараны.

Животные, с которыми охотник сталкивается в каждодневной жизни. Помимо всего прочего, эти изображения свидетельствуют о том(что климат в Монголии в те далекие времена был теплым.

Точный, лаконичный контур, уверенной рукой нанесенный на камень. Мастерски переданы не только обличье, но и характерные позы животных. На одном из рисунков древний житель пустыни верблюд изображен с повернутой к зрителю в анфас мордой.

Итак, в Монголии обнаружен мощный, самостоятельный очаг древнейшего искусства. И это лишний раз свидетельствует о том, что отнюдь не из «единой прародины» шло развитие искусства. Существовал не один центр древнего искусства. Точно так же, как существовало множество центров расселения человека.

Хакассия. Левобережье Енисея. Склоны Кузнецкого Алатау и Западного Саяна. Горы, покрытые хвойными лесами. Минусинский угольный бассейн. Железная руда. Золото…

Удивительной красоты места. Вечно зеленые пастбища. Быстрые, прозрачные шумливые речки. Высокое голубое небо. И воздух — чистый, свежий, душистый, словно настоянный на разноцветье трав, весь пронизанный солнечными лучами.

Открытия, сделанные в этом краю совсем недавно, настолько необычны, что дальнейшее их изучение, как отмечают специалисты, может во многом изменить наши представления о людях верхнего палеолита. И внести немало нового в изучение истории искусства.

Когда-то давным-давно в одной из живописнейших долин у восточных отрогов Кузнецкого Алатау, на берегу нынешней речки Белый Июс, в районе нынешней деревушки Малая Сыя, поселились древние люди.

Прошли тысячелетия. Однажды, уже в наше время — дело было в 1975 году — в Малой Сые оказался изучавший необычные ледовые образования в многочисленных здешних карстовых пещерах молодой гляциолог из Томска Владимир Дмитриев.

Человек наблюдательный и вдумчивый, он обратил внимание на странную кость. Она не была похожа на кость какого-либо из ныне существующих животных.

И еще одно насторожило гляциолога: каменные сколы.

В сообщении, которое он отправил в Институт истории, филологии и философии Сибирского отделения Академии наук СССР, ничего не утверждалось. Дмитриев изложил только факты. Рассказал о том, что и кость и сколы были обнаружены на территории глиняного карьера, на окраине Малая Сыя.

В Новосибирске, в Институте истории, отреагировали быстро. Сначала выслали разведчиков. За ними последовал экспедиционный отряд. Возглавил экспедицию опытный археолог, специалист по археологии Сибири, Монголии, Дальнего Востока, доктор исторических наук В. Е. Ларичев.

Если бы первые жители деревни Малая Сыя знали, какие богатства скрыты здесь всего лишь под трехметровым слоем земли, они, наверное, назвали бы свою деревню Великой.

Ибо поистине великие находки сделаны здесь!

Это стало вполне ясно уже в первый год работы экспедиции. Последующие сезоны подтвердили: открытия достаточно любопытны.

Напомним: вопрос о том, когда появился гомо сапиенс, или, как теперь нередко его называют, гомо сапиенс сапиенс, дабы не путать с неандертальцами, которых стали именовать гомо сапиенс неандерталенсис, один из самых сложных в антропологии.

Еще сравнительно недавно, каких-нибудь 10–12 лет назад, его возраст определяли в 35–37 тысячелетий.

Сейчас есть и сомневающиеся. Их немало. И доводы, которые они приводят, достаточно серьезны.

1969 год стал в археологии годом гомо сапиенса. И одновременно годом новых горизонтов в истории палеолита.

Когда Раймонд Дарт, человек, открывший австралопитеков, в которых многие исследователи видят родственную людям ветвь, в 1942 году объявил, что им найден в Африке, в скалах Свазиленда примерно сорокапятитысячелетней давности захоронение ребенка современного типа, это сочли чудачеством ученого.

Шла вторая мировая война. И было, разумеется, не до того, чтобы проверять и перепроверять новые факты о происхождении человека. Пусть даже современного вида. Тем более, говорят противники Дарта, что тут что-то напутано. Не должно так быть. Это просто невероятно.

Дискуссия продолжается и после войны.

И выясняется, что Дарт, возможно, не так не прав.

Восточно-средиземноморские пещеры Табун, Кафзех, Схул давно уже пользуются широчайшей известностью у антропологов всего мира. И не удивительно. Именно здесь в 20—30-х годах нашего века был сделан ряд интереснейших открытий, имевших самое непосредственное, отношение к вопросу о происхождении людей современного типа.

…Первым тут был английский археолог, француз по происхождению, Тюрвиль. На берегу Тивериадского озера он в 1925 году случайно находит обломок человеческого черепа. Обломок не очень большой, но вполне достаточный, чтобы Тюрвиль мог увидеть главное: череп необычный. В нем как-то странно сочетается более или менее определенно выраженный надглазничный валик с более или менее высоким лбом и удлиненными орбитами… Типично неандертальские и типично сапиентные черты.

То же смешение черт археологи видят и в пещерах Мугарет-эс-Схул и Мугарет-эс-Табун, расположенных на западном склоне горы Кармел в Палестине. Только черепа из Табуна отличаются тем, что им как будто скорее свойственны неандертальские черты, а в черепах из Схула преобладают черты человека современного типа.

Но заметьте, и в том и в другом случае сочетание двух, казалось бы, несовместимых признаков. И это, разумеется, не только в строении черепа. Другие кости тоже достаточно необычны. Вот, к примеру, грудная клетка: в Табуне она в большинстве случаев бочкообразна, что свойственно неандертальцам. И все-таки такое впечатление, что чуть более плоская она, чем у неандертальцев. А у людей, найденных в пещере Схул, еще более плоская, уже напоминающая грудную клетку человека современного типа.

Найденные в Кармеле ископаемые люди, считает одна группа ученых, — это результат метизации между неандертальцами и человеком современного типа. (Но ведь тогда надо признать существование уже в те отдаленные времена человека современного типа!) Нет, возражают им другие, это просто эволюция в действии: неандертальцы превращаются в человека современного.

Поди разберись! Если в пещере Табун дело все же обстоит несколько проще, и, как потом напишет советский ученый М. Урысон, «можно допустить прямую связь между ранними западноевропейскими палеоантропами и табунским типом кармельских палеоантропов как двумя последовательными ступенями трансформации палеоантропов в направлении гомо сапиенс», то о населении пещеры Схул высказываются самые разные точки зрения.

Внести какую-нибудь ясность могут только дополнительные раскопки, вполне резонно решает бельгийский исследователь Бернар Вандермейерш.

В 1965 году возглавляемая им экспедиция, организованная научно-исследовательской лабораторией антропологии при Сорбонне, отправляется в путь.

Пункт следования — пещера Кафзех близ Назарета.

Как и в Схуле и Табуне, в Кафзехе к тому времени тоже успели побывать исследователи. В 1934–1935 годах Р. Невилль и М. Штекелис разыскали там остатки черепов ископаемых людей.

Один из черепов восстанавливал крупнейший французский антрополог Анри Валуа.

Результаты? Объем черепной коробки — 1550 см³. Довольно значительный надглазничный валик. И в то же время более или менее высокий черепной свод, более или менее нормальный лоб, «убегающим» его не назовешь.

Все та же примерно картина.

…Да, здесь есть чем заняться, в Кафзехе. В особенности в «вестибюле», как назвали исследователи своего рода входной коридор, отделенный от пещеры лишь скалистым порогом.

Так же как и в других пещерах, на несколько метров вглубь уходят слои жизни в пещере Кафзех.

Три года длятся раскопки. Вскрываемая площадь невелика, каждый раз не больше квадратного метра. 22 слоя насчитывают ученые. Работать адски трудно. Без зубила и молотка тут вообще ничего не сделаешь.

И все же постепенно накапливаются находки. В том числе и остатки нескольких очагов.

И три человеческих скелета.

Первый из них был найден в 1965 году. К сожалению, он был в очень плохом состоянии. По сути, от нега остались только одни фрагменты. Но можно было понять; что покойник лежал на правом боку, с согнутыми в коленях ногами, с головой, направленной на восток. Около останков нашлись кремневые орудия и куски красной охры.

Все это как будто свидетельствовало о том, что здесь явное погребение с соблюдением определенного похоронного ритуала. Но могилу не рыли, для нее использовали естественное углубление в скале.

В августе 1967 года археологи добрались до семнадцатого слоя.

…Сначала они видят остатки скелета взрослого человека. Тут же рядом оказался и скелет мальчика.

Взрослый человек и ребенок, вероятно, умерли и были захоронены в одно и то же время и в одной и той же могиле.

Это — редкость. Тем более что семнадцатый слой, как и многие другие слои, изучавшиеся в Кафзехе, содержит мустьерские орудия. И, следовательно, принадлежит ко временам среднего палеолита. А в таком слое двойное захоронение вообще встречается впервые.

Высвободить скелеты на месте невозможно: слишком тверда порода. Их «вырезают» вместе с куском породы, весь блок заливают гипсом и упаковывают в ящик.

Ящики отправляют в Париж.

Там можно будет пустить в ход и ультразвук, и другую новейшую технику.

Примерно через год исследователи получают первые результаты.

Чего, собственно говоря, можно было ожидать от новонайденных скелетов? Поскольку, как мы уже упоминали, речь шла о среднем палеолите, то это, по всем канонам, могли быть либо неандертальцы, либо «сборные» формы, примерно такие же, какие уже встречались в самом Кафзехе.

Но получилось иначе.

Лобная кость высокая, современной конфигурации череп. Нет никаких следов знаменитого «шиньона» неандертальцев, нет и затылочного валика. Затылок закругленный, похожий на затылок современного человека. Орбиты не круглые, как у неандертальца, а более прямоугольные — тоже вполне современной формы.

Рост — метр восемьдесят. У неандертальца, как правило, — не больше метра шестидесяти пяти.

Конечно, заметит Б. Вандермейерш, не обошлось и без некоторых примитивных признаков. Грубовата челюсть, видны надглазничные валики. И все же большая часть признаков свидетельствует о том, что перед нами существо, бесспорно, близкое к современным людям.

Вывод? Вандермейерш формулирует его следующим образом: люди из Кафзеха — это люди современного типа, примитивные еще, но все же современного типа.

Но тогда получается, что «начало» вида гомо сапиенс сапиенс отодвигается в мустьерскую эпоху! И что его время появления следует датировать не серединой последнего оледенения, как это принято, а примерно началом этого оледенения, а может быть, даже и предшествующей межледниковой эпохой.

Вместо 35 тысяч лет — все 70 тысяч! На худой конец — 60.

Насколько это верно?

Мнения высказываются разные. И все же большинство сходится на том, что ставшая канонической схема средний палеолит — неандертальцы, верхний палеолит — человек современного типа нуждается в некоторых коррективах. Похоже, что в среднем палеолите жили не только неандертальцы.

Вот еще тому примеры.

В бассейне реки Омо в Африке было в последнее время сделано немало интереснейших находок, относящихся к изначальным периодам истории развития человека. Но там же, в 1967 году, сотрудниками знаменитого Луиса Лики, прославившегося открытиями одного из видов доисторических предков человека, так называемого гомо габилиса, были найдены три ископаемых черепа, датированных средним палеолитом. Один из черепов был в весьма плачевном состоянии.

Два других, хотя и несколько «некомплектные», привлекли внимание английского антрополога Дэя.

Его выводы таковы: безусловно, люди современного типа, правда, еще примитивного облика. У одного четко выраженный подбородок (это характерная черта представителей гомо сапиенс), относительно современные зубы, закругленный затылок.

Обладатель второго черепа был носителем черт, которые скорее свойственны сапиентным, как их называют, неандертальцам. Но это, считает Дэй, лишний раз свидетельствует о том, что и в Африке, а не только на Ближнем Востоке, во времена среднего палеолита, 50–60 и более тысяч лет назад, существовали две морфологически несколько отличавшиеся группы. Одна из них — это неандертальцы с сапиентными признаками. Другая же — несомненно, весьма близка к гомо сапиенс сапиенс с некоторыми второстепенными неандерталоидными признаками.

Многозначительна и одна из последних находок все в том же Кафзехе.

Там, опять-таки в «вестибюле», у южной стены, на пять метров ниже нынешних слоев исследователи нашли очередное захоронение. Оно было не очень глубоким, ширина — сантиметров 60, а длина — примерно метр. Больше не надо было, хоронили ребенка лет десяти.

…Он лежал на спине, с головой, чуть повернутой направо, согнутые в локтях руки были прижаты к грудной клетке, пальцы рук немного не доставали до скул. А поверх рук, поперек туловища лежали рога какого-то животного, вероятно, лани. Рядом ученые нашли обломок большой берцовой кости, очевидно, того же животного.

Нашлась в могиле и охра. Нашлась, и это было уже совсем удивительно, скорлупа от страусовых яиц.

Захоронение находилось в самых нижних слоях, относящихся к среднему палеолиту.

Приношения в захоронении мустьерского времени.

Если это были неандертальцы, то, наверное, очень разумные неандертальцы.

Еще примеры?

Франция. В одной из пещер здесь недавно нашли череп, напоминающий современный, но в значительно более древнем слое, чем ему бы полагалось быть — в слое, отстоящем от нас примерно на 90 тысяч лет.

Да, весьма похоже, что гомо сапиенс объявился и в Европе, и в Африке раньше, чем это представляли себе еще совсем недавно.

А в Азии? В частности в Сибири?

Когда гомо сапиенс сапиенс, человек разумный, появился на сибирских просторах?

Вопрос этот непростой. И мнения тут высказывались разные.

Мы еще вернемся к нему. Сейчас же — небольшое отступление.

В 1928 году под Иркутском была найдена уже упомянутая нами палеолитическая стоянка Мальтa. Первым ее исследователем стал знаменитый Михаил Михайлович Герасимов — в ту пору начинающий ученый. Антрополог, археолог, скульптор, он впоследствии приобретет известность своими работами по воссозданию скульптурных портретов с помощью разработанного им метода восстановления мягких частей лица по черепу. Вспомните целую галерею его портретов предков человека—питекантропов, неандертальцев; портрет найденного под Владимиром человека из Сунгиря; портреты Тамерлана, Ивана Грозного и многих других. Он станет лауреатом Государственной премии, одним из авторитетнейших наших специалистов.

Но тогда, в 1928 году, он еще только начинал свои исследования и был немало озадачен зрелостью искусства Мальты, ее замечательными скульптурными изображениями — женщин, птиц, сделанных из кости мамонта. Вообще кость, особенно кость мамонта, а также его бивни использовались в Мальте очень широко. Отменные были тут мастера — косторезы. Чего только не выделывали они из кости: и орудия труда, и бесчисленные украшения: бусы, подвески, пряжки. И костяные фигурки — статуэтки людей, отличавшихся точностью деталей, даже прически, — и те переданы в большинстве случаев.

Не успели ученые толком изучить удивительную стоянку (тогда, полсотни с лишним лет назад, сам факт наличия в Сибири древнего, относящегося к каменному веку поселения, был в новинку и даже вызывал недоверие: не ошиблись ли исследователи?), как был найден своего рода ее двойник — стоянка Буреть.

Она находилась всего в 25 километрах от Мальты. Открывший ее в 1936 году академик А. П. Окладников скажет: «Похожа на Мальту, как близнец».

Одним из важных вопросов, вызывавших разногласия исследователей, был вопрос о датировке этих стоянок.

Назывались различные цифры! О Бурети говорили, что ее возраст 12–14 тысяч лет.

И вот новые радиоуглеродные исследования. Проверка велась очень тщательно. Результат такой: 21 тысячелетие!

А стоянка Мальтa оказалась еще старше. Радиоуглеродный анализ показал: 24–25 тысяч лет!

Еще несколько фактов.

В 1965 году в Якутии, за Полярным кругом, на берегу далекой реки Берелех в руки кандидата (ныне доктора) биологических наук В. Е. Флинта попал занятный обломок мамонтового бивня. Привезли его в поселок местные жители, которые нашли и этот обломок, и несколько других километрах в 50 выше по реке, где вода подмыла берег и обнажила древний слой.

На обломке было хорошо видно изображение мамонта! Штриховое, сделанное достаточно уверенной рукой. Высота фигуры мамонта восемь и семь десятых сантиметра, расстояние от лба до основания хвоста — пять и семь десятых сантиметра.

Неужели рисунок палеолитического человека?

Флинт — человек науки. И он не спешит с выводами. Сначала нужно все как следует взвесить. Ведь изображение мамонта мог, к примеру, сделать и наш современник.

Мог ли?

Флинт внимательно всматривается в рисунок, пробует царапать обломок. Ничего не получается. Поверхность бивня пропиталась водой, и она не процарапывается, а только проминается. Нет, рисунок явно сделан давно: штрихи, повредившие эмаль, окрашены окислами железа значительно интенсивнее, чем неповрежденные участки эмали.

И еще одно, главное: мамонт на рисунке изображен так, как его вряд ли смог бы изобразить человек, не видевший это косматое чудище: мамонт сидит, а хвост у него поднят вверх и изогнут. Кто-кто, а уж зоолог Флинт, изучавший повадки диких слонов в Африке, совершенно твердо знает, что эта, казалось бы, неестественная поза вовсе не плод фантазии художника, она очень характерна для этого вида млекопитающих.

Вывод? Конфигурация хвоста мамонта на рисунке как раз и служит одним из самых существенных доказательств того, что перед нами рисунок палеолитического человека.

К тому же приходит и О. Н. Бадер: гравировка на берелехском бивне относится ко временам палеолита. И именно О. Н. Бадер обратил внимание на то, что на рисунке, собственно, не одна, а две фигуры мамонтов. Еще точнее: задняя часть принадлежит одному животному, а в передней его части, как подчеркнет ученый, видны два профиля — горбатой спины и головы мамонтов, один короче и ниже, другой — крупнее.

Какого же времени рисунок?

На стоянках Северо-Восточной Сибири конца ледниковой эпохи, стоянках так называемой сумнагинской культуры, остатки мамонтов отсутствуют.

Зато они встречаются в слоях, относящихся к более ранней, так называемой дюктайской культуре. Она обнаружена на обширной территории Северо-Восточной Азии, прежде всего — в Якутии, и существовала примерно до середины II тысячелетия до нашей эры. Кстати говоря, очевидно, именно дюктайцы имели непосредственное отношение к древнейшим этапам заселения Америки.

Так вот, если даже брать, как говорится, по нижнему краю, то берелехской находке минимум 13 тысяч лет!

Следы дюктайцев в последние 10–12 лет найдены на огромных территориях между Алданом и Беринговым морем. Вполне возможно, считает один из первооткрывателей этой культуры Ю. А. Мочанов, что ее ареал охватывал не только территорию к востоку от Лены и к северу от Амура, но и, очевидно, Сахалин и большую часть Хоккайдо.

И здесь мы вплотную подходим к интересующему нас вопросу. Ибо, как считает Ю. А. Мочанов, 35–40 тысячелетий назад на территории Восточной Азии завершается формирование человека современного физического облика, обладающего протоамериканоидными чертами. Эти «протоамериканоиды» переходят через Становой хребет и расселяются в бассейне средней Лены. Начиная с 35-го тысячелетия они осваивают обширные территории Якутии и Чукотки. А когда около 20 тысяч лет назад восстанавливается прерванная Воронцовской трансгрессией сухопутная связь Азии с Америкой, туда, вслед стадами мамонтов, бизонов и прочей живности проходит и человек.

Остановимся. Вопрос о заселении Америки — это самостоятельная тема. Нам важно подчеркнуть одно — представляется, что гомо сапиенс жил в Восточной Сибири много тысяч лет назад.

…Ничего странного. Давно известно, что по меньшей мере 800 тысяч лет назад (по новейшим данным — и все два миллиона). Азию населяли питекантропы. 500 тысяч лет назад неподалеку от нынешнего Пекина, на холме Драконовых костей, разводили свои костры первобытные люди, получившие с легкой руки канадца Блэка и китайского ученого Пэй Вэньчжуна название синантропов.

В немыслимо далекие времена уходит прошлое восточноазиатских народов, и в значительно более ранние, чем предполагалось еще совсем недавно, века появились здесь и люди неандертальского обличья, и человек современного вида.

Когда открыли Мальту и Буреть, многие стали говорить, что найденное здесь — результат деятельности каких-то пришельцев с Запада, которые сумели сохранить старые традиции палеолитического искусства, приобретенные на родине. Конечно, утверждали сторонники этой точки зрения, что-то видоизменилось, но в целом оба памятника — несомненное порождение палеолита Европы.

Теперь ученые все больше и больше убеждались в том, что подобные суждения поспешны.

Это не значит, разумеется, что те или иные группы населения не могли проникнуть с европейской территории за Урал и дальше. Это как раз происходило при благоприятных условиях. Значительные передвижения подчас немалых человеческих групп, как справедливо подчеркнул в одной из своих статей доктор исторических наук профессор Н. Я. Мерперт, бесспорно, составляют одну из закономерностей истории. И весьма существенную роль эти передвижения играли начиная еще со времен расселения предков человека и формирования первоначальной ойкумены. Бесконечно разнообразны были человеческие перемещения, миграции. Помимо всего прочего, их результатом было освоение новых территорий, нередко, в особенности на заре человеческой истории, «означавшее подлинное открытие новых миров».

Все это так, конечно. Несомненно и то, как свидетельствует академик А. П. Окладников, что маленькие группы переселенцев — первобытных охотников на мамонта, северного оленя и носорога — доходили и до Байкала. Но…

В 1961 году в Сибири, на Алтае была сделана еще одна находка. В Горно-Алтайске, у подножия возвышающейся над городом горки, как расскажет впоследствии А. П. Окладников, археологам удалось обнаружить слой с очень примитивными каменными орудиями.

Палеомагнитный анализ — один из самых точных методов определения дат, употребляемых в современном естествознании, показал, что возраст верхней границы слоя глины, в котором найдены орудия, составляет не менее 300 тысяч лет, а нижний приближается к… миллиону.

«Своими находками мы вовсе не собирались «обижать» синантропа или питекантропа, — заметит Алексей Павлович Окладников. — Однако стало ясно, что Сибирь, Алтай являлись одним из центров, где, возможно, происходило формирование человека». И добавит: «Этот факт потрясающий, одно из достижений нашей археологии 60-х, 70-х годов. Открылась грандиозная панорама истории человека в Сибири — от древнейшего архантропа к неандертальцу, затем к жителю верхнего палеолита Мальты и Бурети, многочисленным поселениям неолита с их многообразной и сложной культурой…»

Пятнадцатью годами позже последовали открытия в Малой Сые.

…Пока близ Малой Сыи основные раскопки еще впереди. Но и того, что найдено, с лихвой хватает, чтобы понять: здесь, на берегах Белого Июса, судьбе было угодно послать нам, людям XX века, поистине бесценные сведения о людях, населявших Южную Хакассию 20–30 тысячелетий назад.

Оказалось, что раскапываемое поселение занимало большую — для людей древнекаменного века — территорию: несколько тысяч квадратных метров. И насколько можно было судить, это было не временное стойбище. Крупный поселок, а по палеолитическим масштабам, как пишет В. Е. Ларичев, подлинный «город», своеобразный культурный центр в благодатной Алтае-Саянской горной стране. «Дома» — полуземлянки буквально лепились друг к другу.

Люди ледниковой эпохи Сибири были неплохими строителями. «Сначала, — рассказывает В. Е. Ларичев, — выкапывался округлый котлован землянки. Наиболее углубленная часть его располагалась в центре, а менее глубокая полоса, шириной 1,5–2 м, образовывала уступ, или, как его называют иначе, «плечики». Они шли по кругу центральной части котлована и представляли собой нечто вроде «лежанок», где проводили большую часть времени обитатели дома. В этих «лежанках» на равном расстоянии друг от друга выкапывались ямки для очагов, по-видимому, для каждого семейства свои собственные. Около горящих костров выполнялась самая разнообразная работа — здесь, судя по костям, хозяйки готовили еду, охотники кололи камень, резали кость и рог, кроили шкуры».

Большую часть ножей, скребков, шильев, резцов, игл археологи нашли в основном на лежанках, прилегавших, как мы уже знаем, к очагам.

Найти следы опорных конструкций крыши исследователям не удалось. По мнению В. Е. Ларичева, она был, земляной, куполообразной.

И еще одно: входили в землянку, очевидно, через крышу! Здесь явно жили охотничьи, но оседлые племена с развитой и достаточно сложной культурой. Об этом свидетельствовали и орудия. Хотя им были присущи свои оригинальные черты, в целом они нисколько не уступали аналогичным орудиям Европы.

…В красивой горной долине Кузнецкого Алатау сюрпризам, казалось, не будет конца.

Представьте себе удивление исследователей, когда им все чаще стали попадаться… многоцветные кусочки краски: красная, желтая, малиновая, черная, зеленая, фиолетовая. А вскоре стало понятно, из какого сырья изготовлялась краска. Это были гематитовые и магнетитовые железные руды. И залежи малахита с вкраплениями медной руды.

Руда при помощи каменных отбойников дробилась, а затем полученные кусочки растирали специальными терками. Полученный порошок смешивался с животным жиром.

До выплавки металла, до начал металлургии должны были пройти еще века и века. Но не с этих ли давних времен ведет человек свое знакомство с рудами?

Еще одно новейшее открытие: при раскопках палеолитического поселения Толбага в Забайкалье — дело происходило в 1979 году — археологи нашли скульптурное изображение головы медведя. Древний мастер прекрасно владел резцом. Приподнятый кверху кончик носа медведя, оттопыренная нижняя губа, маленькие глаза — все это передано удивительно точно. Медвежий «портрет» был, как пишут сделавшие открытие специалисты, изготовлен из зубовидного отростка второго шейного позвонка шерстистого носорога.

Само поселение состояло из нескольких наземных жилищ округлой или овальной формы. Внутри жилищ археологи нашли остатки очагов. Близ одного из очагов и лежало скульптурное изображение головы медведя.

Возраст — не менее тридцати тысяч лет.

Все дальше вглубь уходят в Сибири следы человека разумного. И весьма похоже, что господствовавшие недавно представления, будто истоки древнейшей культуры каменного века Сибири нужно искать вне ее границ — к югу или к Западу, на просторах Центральной Азии и в Казахстане, нуждаются в основательной корректировке.

В свете новых открытий вполне оправданной представляется мысль, высказанная В. Е. Ларичевым: «Пришло время ставить на очередь дня интереснейшую проблему зарождения и формирования верхнепалеолитической культуры Сибири в ее границах».