• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Генерал-лейтенант в отставке Дитмар

Существуют определенные причины, позволяющие рассматривать боевые действия в Финляндии (и на прилегающей территории СССР. — Ред.), вопреки их очевидной связи с остальным Восточным фронтом, отдельно. Здесь плечом к плечу с немцами сражался маленький — всего 3,8 миллиона человек, — но известный своей солдатской доблестью и демократическими традициями народ. Эта война была в значительной степени коалиционной войной, в которой соглашения и договоренности заменяли приказы.

Географические и климатические характеристики театра военных действий также придавали этой кампании особенные черты. Прежде всего, в Лапландии и на востоке Карелии ведение военных действий и руководство ими, даже с учетом всех сложностей на других участках Восточного фронта, было чрезвычайно затруднительным. Бездорожье и отсутствие населенных пунктов на огромных, поросших лесом территориях, чередование болот и возвышенностей, отвесных скал и каменных осыпей, пресловутые тунтури (низкие горные гряды, покрытые тундровой растительностью — «тундра» по-фински «тунтури». — Ред.), словно природные крепости возвышающиеся над кронами деревьев, и ко всему — голая каменистая или болотистая тундра Крайнего Севера — все это неизмеримо затрудняло ведение здесь боевых действий. В этих местах менялись представления о времени и пространстве. Любое перемещение вне немногочисленных дорог или проторенных троп было связано с непредсказуемыми затратами времени. Летние ночи без спасительной темноты, зимние дни без света, северное сияние, вызывающее перебои в радиосвязи — зачастую единственном виде связи в этом регионе. А еще обширные болота, заставляющие сходить с ума стрелку компаса, примитивные карты, полные всевозможных неприятных сюрпризов. И в придачу субарктический климат с поздней весной, довольно жарким иногда летом и ранней зимой с сильными морозами и высоким снежным покровом. Нет необходимости подчеркивать, что все это требовало от солдат особых навыков, привычки к этой местности. И конечно, германские солдаты были значительно хуже, чем их финские союзники и русские противники, приспособлены для ведения войны по вышеперечисленным причинам. Но они быстро учились.

Использование тяжелой наземной техники по вышеперечисленным причинам было крайне ограниченным. Вся тяжесть боев легла на обычных солдат-пехотинцев, вооруженных винтовками и ручными гранатами. Наряду с этим использовались пистолеты-пулеметы и ручные пулеметы и чрезвычайно эффективные при ведении боевых действий в лесу минометы, конечно, если удавалось обеспечить подвоз для них боеприпасов, для чего было необходимо надежное снабжение. Артиллерия часто могла вести огонь только на большие расстояния с использованием дальнобойных орудий и снарядов. Лучшим средством быстрой, эффективной и не зависящей от рельефа местности поддержки наземных войск, конечно, была авиация, но она, к сожалению, была немногочисленной.

Очевидна польза, которую мог извлечь в этих условиях занявший стратегическую оборону, опирающийся на сильные долговременные укрепления противник. Здесь уравнять шансы могло только большое численное преимущество наступавших и низкая боеспособность обороняющихся. В действительности же здесь не было ни того ни другого.

Относительно значения этого удаленного театра военных действий не было никаких сомнений. Если, согласно общему плану нападения на СССР, немцы хотели вести свои наступательные операции против советского административного и военно-промышленного центра — Ленинграда из Прибалтики, то германским войскам была необходима поддержка из южных районов Финляндии. Другой важной оперативной целью, которой можно было достичь только через Финляндию, была Мурманская (Кировская) железная дорога — крупная жизненная артерия Советского Союза, которая связывала незамерзающие порты Крайнего Севера России, прежде всего Мурманск, с остальной частью страны. Именно через Мурманск (а также замерзающий зимой порт Архангельска) в Советский Союз поступали грузы, поставляемые западными союзниками для борьбы с общим врагом. Только вера в очень быструю победу могла позволить немцам первоначально рассматривать эту кампанию как второстепенную.

Таким образом, основной предпосылкой для ведения операций против Ленинграда с севера, а также операции по захвату Мурманской железной дороги было вступление Финляндии в войну на стороне Германии. Советский Союз сам способствовал этому. Развязанная под ничтожными предлогами (оставим это утверждение на совести автора. — Ред.) зимой 1939/40 года война, суровые (весьма мягкие. — Ред.) условия Московского мира, которым она закончилась, и практически открытые угрозы самому существованию Финляндии со стороны Советского Союза вызвали у финнов чувство глубокого отчаяния и тревоги. В такой ситуации присоединение к сильной, находившейся тогда в зените своего могущества Германии показалось им единственным выходом из создавшегося положения.

Тем не менее переговоры, имевшие целью установление военного союза, велись обеими сторонами с большой осторожностью. Со стороны Германии не было оказано никакого давления, да и Финляндия не спешила с заверениями в союзнической верности. Финны говорили о немцах не как о своих союзниках, а как о «братьях по оружию». Твердая договоренность была достигнута только по вопросу сосредоточения германских войск на территории Финляндии для обеспечения безопасности Северной Норвегии (для наступления на Мурманск. — Ред.), а также о совместном ведении боевых действий в случае вооруженного нападения Советского Союза на Финляндию (в случае нападения Германии на СССР. — Ред.). Довольно скоро эта договоренность была реализована. 26 июня 1941 года президент Рюти объявил Советскому Союзу войну.

Мобилизация финских вооруженных сил была проведена исключительно путем отдачи распоряжений лично каждому военнообязанному. Полный решимости финский народ последовал призыву своего правительства. Почти 18 % всего населения вступили в ряды финских вооруженных сил, ничего подобного не было ни в одной из участвовавших в войне стран. Главное командование финскими войсками принял маршал (с 1933 г.) Маннергейм (бывший генерал-лейтенант русской армии (1917), — Ред.) — крупный военный руководитель, пользовавшийся доверием всего финского народа.

При стратегическом развертывании своих сил на установленных в 1940 году границах финны исходили из главной национальной цели — возврат территорий, утраченных по Московскому миру. (Цель была другая — «Великая Финляндия» до Урала. — Ред.) Они также учитывали возможность осуществления в дальнейшем взаимодействия с войсками группы армий «Север» германских вооруженных сил. Два корпуса (IV и II), насчитывавшие всего семь дивизий, заняли исходные позиции для наступления на Карельском перешейке — между Финским заливом и Ладожским озером. Еще два корпуса (VII и VI), имевшие в своем составе четыре дивизии и одну егерскую бригаду, а также группа Ойнонена (одна кавалерийская и одна егерская бригады) развернулись севернее и северо-восточнее Ладожского озера. Кроме того, одна дивизия находилась в армейском резерве. Эти силы были сведены в так называемую «Карельскую армию» под командованием генерал-лейтенанта Хейнрихса, бывшего начальника Генерального штаба финской армии. В тылу Карельской армии также в распоряжении Маннергейма находилась переброшенная в Финляндию из Норвегии 163-я германская пехотная дивизия (без одного усиленного пехотного полка). Это было знаком того, что германское Верховное главнокомандование желает, чтобы главный удар финские войска нанесли в определенном направлении, а именно в районе восточнее Ладожского озера.

Подчиненная непосредственно Верховному командованию финнов развернутая в районе города Лиекса (у оз. Пиелинен) 14-я дивизия играла роль связующего звена между финской Карельской армией и располагавшейся севернее германской лапландской армией, подчиненной командованию армии «Норвегия». В ее состав входили и германские, и финские части, а командовал ею генерал-полковник фон Фалькенхорст. Еще одна финская дивизия блокировала полуостров Ханко, занятый русскими войсками.

Силы армии «Норвегия» сосредоточились на исходных позициях в трех районах, что было обусловлено весьма бедной сетью железных и других дорог в этом районе.

В районе Куусамо (на правом крыле армии) исходные позиции занял III финский армейский корпус (3-я и 6-я дивизии). В районе восточнее Кемиярви — XXXVI германский армейский корпус, имевший в своем составе 169-ю германскую пехотную дивизию и эсэсовскую бригаду «Норвегия». На побережье Северного Ледовитого океана в районе Петсамо (Печенги) развернулся германский горнострелковый корпус «Норвегия», состоявший из 2-й и 3-й горнострелковых дивизий.

Войскам предстояло наступать по трем направлениям: на юге — к Мурманской (Кировской) железной дороге (на Лоухи), в центре — к важному порту Кандалакша, а на севере — к Мурманску. Вследствие ограниченного количества дорог, идущих на восток, наступление с самого начала могло развиваться только по строго определенным «каналам», а отсутствие поперечных связей за фронтом совершенно исключало возможность маневрирования. Мурманская (Кировская) железная дорога, напротив, давала русским в этом отношении самые широкие возможности. Шоссе от Рованиеми до Петсамо для немцев и финнов являлось плохой заменой Мурманской дороги.

Авиации, которая в данных условиях являлась особенно необходимой для поддержки войск на главном направлении, было, как мы уже отмечали, очень мало.

Войска противника перед фронтом армии Фалькенхорста по количеству дивизий лишь немногим превосходили германо-финские (по численности советская дивизия была намного меньше немецкой, и немцы значительно превосходили здесь советские войска. — Ред.). Но к этому прибавлялось существенное число советских пограничных частей, отличавшихся очень высокой боеспособностью. Русские всегда имели большое численное превосходство в авиации, но при этом значительно уступали немцам по техническим данным самолетов и боевой подготовке экипажей. Быстрая переброска живой силы и техники противника в ходе последующих операций доказала, что и в этом отдаленном районе Севера русские располагали значительным преимуществом.

Наступление на всем протяжении Финского фронта распространялось с севера на юг. В последних числах июня на побережье Баренцева моря перешел в наступление горнострелковый корпус и продвинулся до реки Западная Лица, то есть преодолел половину пути до Мурманска. Сильное сопротивление русских и угроза для растянутого левого (северного) фланга корпуса с полуострова Рыбачий заставили немцев прекратить наступление. Уже в сентябре бои здесь стихли и возобновились лишь в декабре, после тщетной попытки контрудара русских.

1 июля 1941 года XXXVI армейский корпус, которому была подчинена также и 6-я финская дивизия, имея задачу совершить глубокий охватывающий маневр с юга, перешел в наступление против сильно укрепленного пограничного населенного пункта Салла. В ходе тяжелых восьмидневных боев 169-я пехотная дивизия охватом с севера овладела этим пунктом. После некоторого периода бездействия перед укрепленной цепью озер в районе Кайрала 6-й финской дивизии, наступавшей с юга, и 169-й германской дивизии, двигавшейся с севера, удалось окружить в районе восточнее озер две советские дивизии и нанести им большие потери. После взятия сильно укрепленного населенного пункта Алакуртти русские отошли за старую финскую границу и вновь заняли оборону на позиции по реке Войта, но и отсюда были выбиты в ходе тяжелых боев, продлившихся почти десять дней. На этом наступательный порыв германо-финских войск иссяк. Во второй половине сентября бои прекратились, и обе стороны перешли к позиционной войне на рубеже реки Верман.

III финский корпус нанес удар одной крупной группой в направлении дефиле между озерами Топозеро и Пяозеро. 31 июля финны в ходе ожесточенных боев форсировали реку Софьянга, связывающую между собой эти два озера, и 8 августа овладели населенным пунктом Кестеньга. В начале ноября 1941 года после упорных боев, изобиловавших критическими ситуациями для финских войск и переброшенной сюда германской эсэсовской бригады «Норвегия», фронт и здесь стабилизировался.

14-я финская дивизия, которая не была подчинена командованию германской армии, но наступала в том же направлении и с той же задачей, что и германские войска (овладение Мурманской железной дорогой), в середине июля захватила населенный пункт Реболы и уничтожила к востоку от него в большом котле значительные силы русских. Успешное продвижение этой дивизии, действовавшей без какой бы то ни было помощи со стороны немцев, окончилось 11 сентября взятием села Ругозеро. После переброски русскими крупных сил для защиты оказавшегося под угрозой важного участка Мурманской железной дороги — ветки Беломорск — Архангельск — наступление пришлось прекратить.

Таким образом, результаты наступления немцев и финнов на Крайнем Севере оказались совершенно неутешительными. Несмотря на значительные начальные успехи, ни германские, ни финские войска не вышли к Мурманской (Кировской) железной дороге ни на одном участке. Отсутствие достаточных сил, не позволявшее наносить несколько мощных ударов сразу, а также вызванные неудовлетворительным состоянием тыловых коммуникаций трудности снабжения войск, разбросанных на большом пространстве, конечно, объясняют неудачу, однако не полностью. Главное заключалось в том, что немцам не хватало здесь крупных авиационных сил и мобильных пехотных частей. Создается впечатление, что германское Верховное главнокомандование в период подготовки кампании не вполне осознавало ее важность.

Наступление финской Карельской армии севернее и северо-восточнее Ладожского озера началось 10 июля действиями VI финского корпуса, который на участке главного удара (Вяртсиля, Корписелькя) встретил лишь незначительное сопротивление русских и стал быстро продвигаться вперед. В образовавшуюся брешь устремились подвижные финские соединения, которые, прикрываясь с востока, развили наступление к северо-восточному берегу Ладожского озера и вскоре вышли к нему в районе Питкяранты. В результате русские войска, действовавшие севернее озера, оказались отрезанными от своих тыловых коммуникаций и были вынуждены отойти через Янисъярви к Ладожскому озеру. Одновременно подвижные войска финнов, наступавшие вдоль озера в юго-восточном направлении, вышли к Тулемайоки и 22 июля достигли старой финско-русской границы. Северо-восточнее Ладожского озера свежие финские пехотные части в ходе тяжелых боев отбросили советские войска на восток, за озеро Тулемаярви.

Крупные силы русских продолжали, однако, удерживать район озер около Суоярви и даже создали угрозу войскам финнов, сражавшихся восточнее Ладожского озера.

Против них была брошена 163-я германская пехотная дивизия, наступление которой в этом районе, изобиловавшем узкими дефиле между озерами, проходило с большими трудностями. Только тщательно подготовленное массированное наступление с участием подтянутых от Ладожского озера нескольких финских соединений 19 августа сокрушило здесь русский фронт.

Пока VI корпус вел эти бои, примыкавший к нему справа VII корпус медленно, но уверенно теснил русские войска с позиций севернее Ладожского озера в направлении на Сортавалу. 16 августа в результате одновременного удара с запада, севера и юга этот город был взят.

На фронте, проходившем по Карельскому перешейку, в течение всего июля было спокойно. Русские, имевшие здесь крупные силы, очевидно вследствие продвижения немцев (в Прибалтике. — Ред.), сняли отсюда часть войск. 31 июля левофланговый из двух действовавших здесь финских корпусов (II корпус) перешел в наступление. Вначале наступление велось в южном направлении, затем II корпус повернул на восток, к Ладожскому озеру, и 9 августа финны вышли к Кексгольму. Войска русских, оборонявшиеся севернее, в результате этого удара оказались отрезанными. Две русские дивизии, прижатые к берегу в районе Куркиеки, после отчаянного сопротивления были отброшены на остров Кильполансари, откуда им удалось эвакуироваться на лодках и плотах.

21 августа единственный не принимавший до сих пор участия в наступлении IV финский корпус также начал наступление. Преодолев сложное водное препятствие, реку Вуокса, он повернул к Финскому заливу. 1 сентября финны овладели Выборгом, а к концу месяца освободили всю территорию, принадлежавшую ранее Финляндии. Им удалось продвинуться в направлении к Ленинграду, в результате чего появилась благоприятная тактическая возможность окружения города.

4 сентября по другую сторону Ладожского озера снова перешла в наступление Карельская армия (VI и VII корпуса). Уже 7 сентября финские войска достигли реки Свирь в районе Лодейного Поля. Левый фланг этой финской армии, усиленный дополнительными частями, подтянутыми с перешейка, 1 октября занял Петрозаводск — столицу русской Карелии и установил по западному берегу Онежского озера связь с фронтом на Свири, войска которого с тяжелыми боями продвинулись восточнее Лодейного Поля на южный берег реки.

Теперь удерживаемый русскими фронт, расположенный к северу от Онежского озера, представлял большую опасность открытому левому флангу финнов. Против него были использованы VII корпус из района Петрозаводска и II корпус с запада. Проявив исключительную гибкость, финские войска снова и снова выходили во фланг и тыл разобщенных русских войск. Большим успехом стало взятие 5 декабря города Медвежьегорск и уничтожение его последних защитников. Бои велись в условиях жестокого мороза, бойцы утопали в глубоком снегу. В конце концов русские были отброшены через перешеек между Онежским озером и Сегозером на северо-восток. Затем на этом так называемом фронте Маселькя (Масельском) наступило затишье.

В целом боевые действия Карельской армии благодаря умелому оперативному руководству Маннергейма и отличным действиям финских солдат имели большой успех, который заключался не только в возврате финнами утраченных в 1940 году территорий, но и в том, что они сделали первый шаг на пути к более важной цели — решающему разгрому советских войск. Удастся ли достичь этой цели, зависело от дальнейшего развития событий на фронте между Балтийским и Черным морями, где решалась судьба войны.

Группа армий «Север» германской Восточной армии после прорыва линии Сталина сломила силами 16-й армии и 4-й танковой группы Гёпнера сопротивление противника между озерами Ильмень и Чудским и продвинулась к Ленинграду. В сентябре выдвинутые вперед подвижные войска вышли на широком фронте восточнее Ленинграда к Неве и штурмом овладели Шлиссельбургом. Тем самым все сухопутные коммуникации Ленинграда с юга были перерезаны. В это время 18-я армия разгромила советские войска в Прибалтике. 8 августа передовые части германских войск вышли к Финскому заливу, а 29 августа немцы овладели столицей Эстонии (тогда Эстонской ССР. — Ред.) Таллином.

Однако сломить силы Советов в боях под Ленинградом не удалось. Непрерывные контратаки южнее Ленинграда и удары противника через Неву сковывали крупные германские силы. В результате переброски подкреплений и военной техники через Ладожское озеро сопротивление советских войск под Ленинградом постоянно возрастало.

Для того чтобы полностью окружить Ленинград, немцам и финнам надо было вести операции в восточном направлении через реку Волхов. Необходимо было соединиться с финскими войсками на реке Свирь. Но мобильных сил для быстрого проведения такой крупной операции у немцев не было — они использовались в группе армий «Центр» для наступления на Москву. К тому же настал период осенних дождей, и болотистая, имевшая мало дорог местность стала почти непроходимой. Главное же заключалось в том, что германские войска, которые с конца июня вели непрерывные бои и совершали многокилометровые марши, сильно устали, а техника нуждалась в ремонте или замене. Таким образом, наступление на Свирь должно было вестись в крайне неблагоприятных условиях.

Еще 26 сентября германское Верховное главнокомандование обратилось к финнам с просьбой начать демонстративное наступление на Свирь. Оно должно было отвлечь на себя часть сил противника и облегчить задачу для германских войск, сражавшихся восточнее реки Волхов. 9 ноября немцы взяли город Тихвин, но под ударами русских войск были вынуждены оставить его и отступить с большими потерями. Это отступление стало началом большого зимнего кризиса, охватившего в эти месяцы всю германскую Восточную армию. Как и на всем фронте, наступательные возможности северного крыла германского Восточного фронта иссякли. С мечтами о быстрой победе пришлось расстаться.

Если бы немцам не удалось возобновить наступление на Ленинград, фронт финнов на Карельском перешейке и на Свири в оперативном отношении отходил на задний план. Прямой угрозы для жизненных интересов русских Карельский фронт уже не представлял. Когда стало ясно, что война принимает затяжной характер, значение Мурманской железной дороги неизмеримо выросло. Правда, финны перерезали эту дорогу на юге, однако военные грузы непрерывным потоком шли из Мурманска через Беломорск на Вологду, прямо на Русский фронт. Против этой жизненно важной артерии следовало направить все силы, имевшиеся у немцев и у финнов на Севере. Но для этого нужно было создать единое командование, которому подчинялись бы все войска северного участка фронта. Наиболее подходящей кандидатурой на роль командующего был, безусловно, Маннергейм. Но эта идея так и не воплотилась в жизнь. Даже исключительная согласованность, возникшая между финской ставкой и штабом германских войск в Финляндии, реорганизованным в январе 1942 года в штаб 20-й горной армии под командованием генерал-полковника Дитля, не могла компенсировать отсутствие единого командования.

Русские со своей стороны тоже прекрасно поняли возросшее значение Мурманской железной дороги. Весь Карельский фронт от Медвежьегорска до побережья Баренцева моря зимой 1941/42 года стал объектом мощных ударов советских войск, сила которых еще более увеличилась с наступлением весны. В результате на участке Кестеньга у финнов создалось критическое положение, которое удалось нормализовать только силами 163-й германской пехотной дивизии, снятой с фронта на Свири и переданной 20-й армии. Все оборонительные бои завершились для немцев и финнов успешно.

Весной 1942 года произошло четкое разделение между германскими и финскими войсками. III корпус финнов, действовавший на южном участке фронта 20-й армии, был сменен XVIII германским горнострелковым корпусом. Действовавшую там же 3-ю финскую дивизию сменила переброшенная сюда из Германии 7-я горнострелковая дивизия, а 6-ю финскую дивизию (при штабе XXXVI армейского корпуса) — снятая со Свирского фронта 163-я пехотная дивизия немцев.

В результате этой реорганизации войска 20-й армии распределились по фронту следующим образом:

На участке Лоухи: XVIII горнострелковый корпус немцев, имевший в своем составе 7-ю горнострелковую дивизию и эсэсовскую горнострелковую дивизию «Север».

На участке Кандалакша: XXXVI армейский корпус в составе 163-й и 139-й пехотных дивизий.

На участке Мурманск: XIX горнострелковый корпус, имевший в своем составе 2-ю и 6-ю горнострелковые дивизии. Кроме того, на побережье были развернуты 210-я пехотная дивизия (5 крепостных пехотных батальонов), 503-й полевой авиационный полк, штаб дивизионной группы «Петсамо», военно-морская база в Киркенесе с 8 батареями береговой артиллерии, и 139-й горный полк, оставшийся здесь после отвода 3-й горнострелковой дивизии.

Постоянного внимания требовали промежутки между участками фронта, не занятые войсками, в особенности разрыв между центральным и северным участками фронта, обнажавший единственную дорогу, которая шла в тылу параллельно линии фронта к Северному Ледовитому океану.

Летом 1942 года генерал-полковник Дитль принял решение возобновить наступление, на участке Кандалакша. Его план (операция «Лаксфанг») был одобрен ОКВ. Однако, по мнению Дитля, предпосылкой успеха должно было стать одновременное наступление финнов на Беломорск, город, являвшийся ключевым опорным пунктом противника. Фельдмаршал Маннергейм в принципе был согласен, однако заявил, что подобное наступление будет успешным лишь при наличии в его распоряжении достаточно крупных сил (7 дивизий). Это мнение Маннергейма было основано на опыте прошедшего года. Финский главнокомандующий утверждал также, что эти силы можно было бы получить лишь в том случае, если бы немцы добились полной победы под Ленинградом.

Однако до этого было еще очень далеко, если вообще эта цель была достижима. Правда, уже началась переброска из Севастополя в район Ленинграда первых соединений и тяжелой артиллерии 11-й армии. Но в августе 1942 года советские войска перешли в наступление против подходившего к самому Ладожскому озеру «бутылочного горлышка» германского фронта. Удержать этот выступ фронта и отбить удары русских с востока и запада удалось только за счет использования сил, предназначавшихся для наступления на Ленинград. Расширить и укрепить этот плацдарм для решающего штурма города немцы не смогли. Таким образом, создать предпосылки для германо-финского наступления и захвата Мурманской железной дороги оказалось невозможно.

В конце 1942 — начале 1943 года на германский Восточный фронт обрушилась катастрофа, имя которой — Сталинград. Тяжелый удар был нанесен германским войскам и под Ленинградом. После трехдневных кровопролитных боев 19 января 1943 года блокада Ленинграда была прорвана, город больше не был изолирован от Большой земли. (Бои по прорыву блокады Ленинграда (операция «Искра») начались 12 января 1943 г., 18 января войска Ленинградского фронта с запада и Волховского фронта с востока соединились в районах рабочих поселков № 5 и № 1. — Ред.) Это известие произвело на финнов эффект разорвавшейся бомбы. После Сталинграда у них больше не было непоколебимой уверенности в окончательной победе своих «братьев по оружию». Финны поняли, что речь идет о порочности всей созданной Гитлером системы, а не о простой военной неудаче. Разгром германского Африканского корпуса в Тунисе еще больше усугубил осознание сложившейся ситуации.

Весь 1943 год на финском и лапландском участках фронта царило спокойствие, в отличие от полных драматизма событий на остальном Восточном фронте. Фронт на Крайнем Севере действительно стал второстепенным театром военных действий, которому русские уделяли столько внимания, сколько было нужно. Осенью 1943 года здесь находилось около 550 тысяч финнов и немцев, которым противостояло не более 270 тысяч русских.

Такая благоприятная ситуация не использовалась исключительно по политическим причинам. Финское правительство, пребывавшее в состоянии неуверенности и вполне объяснимой тревоги за судьбу своей страны, избегало всего, что могло обострить отношения с США, которые не прервали полностью дипломатические отношения с Финляндией. В этом факте финны видели будущий якорь спасения, если военное положение Германии ухудшится еще больше. При таких обстоятельствах новое германо-финское наступление было весьма рискованным с политической точки зрения. (В конце концов, если бы такое наступление состоялось, советское командование могло легко перебросить сюда нужное количество войск. — Ред.)

Начало 1944 года принесло группе армий «Север» целый ряд тяжелых неудач. Только благодаря четко организованному отступлению 18-я армия смогла избежать окружения, но была окончательно похоронена надежда на совместные действия немцев и финнов при взятии Ленинграда. Русские же захватили на этом фронте инициативу в свои руки.

Последующие месяцы 1944 года характеризовались дальнейшим обострением войны нервов, которую вели Советский Союз и его союзники против народа и правительства Финляндии. Угрозы и обещания сменяли друг друга. Прежде всего, из Швеции, исторически и этнически тесно связанной с Финляндией, по всевозможным официальным и частным каналам шли разного рода советы и предложения по заключению сепаратного мира с русскими. Поездка финского политического деятеля Паасикиви в Стокгольм явилась первым сигналом того, что определенные круги Финляндии начали менять свои позиции. Первый контакт, ввиду чрезвычайно жестких условий, выдвинутых советской стороной, не был успешным. Но нити не оборвались. Последовавшие за этим налеты советской авиации на города Финляндии, и прежде всего на Хельсинки, преследовали цель воздействовать на финнов при помощи не только пряника, но и кнута.

Вооруженные силы и народ Финляндии не были, однако, намерены прекращать борьбу. Тогда Советы прибегли к самому сильному средству давления, каким они располагали в тех условиях.

9 июня 1944 года крупные силы русских перешли в неожиданное наступление на Карельском перешейке (9 июня артиллерия и авиация произвели предварительное разрушение оборонительных сооружений, построенных финнами, а в наступление советские войска перешли 10 июня. — Ред.). В результате многочасового ураганного огня артиллерии и массированных ударов крупных соединений штурмовой авиации первая полоса обороны финнов была прорвана на узком участке фронта, и русские вторглись в глубь их позиций на большую глубину. В ходе тяжелых боев финны были отброшены на вторую оборонительную полосу. Поскольку положение было безвыходным, финны решили, ведя сдерживающие бои и сохраняя целостность своего фронта, отойти на линию Выборг — Вуокса. К 21 июля отход был завершен, но и здесь финны не почувствовали себя в безопасности, поскольку русские угрожали прорвать этот фронт. Потери финнов были огромны. Выборг — символ победы 1941 года — пришлось сдать.

Чтобы собрать необходимые резервы, фельдмаршал Маннергейм решил оставить свои позиции в Восточной Карелии, между Ладожским и Онежским озерами и севернее их, и отойти на старые пограничные укрепления. Русские неотступно преследовали отступавшие финские войска.

В создавшейся тяжелейшей обстановке финское командование снова обратилось к своему германскому союзнику за помощью. Несмотря на тяжелое положение собственных войск на Востоке и на Западе, германское Верховное главнокомандование пошло навстречу просьбам финнов. Но дать немцы могли лишь очень немногое. Кроме авиационных частей и военных кораблей, в Финляндию была направлена 122-я пехотная дивизия. Она была переброшена сюда из Таллина и введена в бой на Карельском перешейке. Уже в начале июля дивизия добилась значительных успехов в обороне.

В июле на Финском фронте внезапно наступило затишье. Русские начали постепенно снимать отсюда свои силы и перебрасывать на другие участки фронта. Вскоре стала очевидной и причина этого затишья. Пока Финляндия отчаянно сражалась за свое существование, была полностью разгромлена германская группа армий «Центр». После ее разгрома советским танковым соединениям открылась прямая дорога на Запад. Курляндия и Литва оказались совершенно беззащитными. Теперь у советского командования появилась новая большая оперативная цель — окружение германских войск в Прибалтике. Развитие событий в Финляндии полностью зависело от того, насколько успешно будет осуществлено это окружение.

Свершилось то, что ожидалось. 1 августа президент Финляндии Рюти, самый решительный сторонник финско-германского сотрудничества, подал в отставку. 5 августа финский сейм единогласно утвердил президентом республики маршала Маннергейма, тем самым открыв путь для новой внешнеполитической ориентации страны. Трезво оценивая обстановку и не имея иллюзий относительно военно-политического положения Германии, Маннергейм сделал определенные выводы. Он говорил, что, если Финляндия не хочет быть затянутой в водоворот, она должна отделить свою судьбу от судьбы гитлеровского рейха. Маннергейм играл открытыми картами. 25 августа 1944 года посол Финляндии в Берлине получил указание заявить германскому правительству, что отныне Финляндия не считает себя связанной принятыми ею ранее обязательствами.

1 сентября от Советского Союза были получены новые условия перемирия. Они были несколько смягчены, но все же оставались довольно жесткими. Самым тяжелым пунктом этих условий было восстановление финско-русской границы 1940 года с некоторыми выгодными для СССР изменениями. На следующий день финский сейм высказался за принятие условий русских. Это означало конец боевого содружества немцев и финнов. Но это не было бесцеремонным разрывом. В своем письме Гитлеру Маннергейм описал бедственное положение своей страны, заставившее его принять такое решение.

Согласно советским условиям, германские войска должны были до 15 сентября покинуть территорию Финляндии, в противном случае они подлежали интернированию. Это требование было вполне выполнимым (при активной помощи финнов) в отношении малочисленных германских соединений и учреждений, находившихся на юге страны. Однако оно было совершенно невыполнимым для германской армии в Лапландии, насчитывавшей около 200 тысяч человек.

Никто, конечно, не ожидал, что эта сильная, отходившая за период затишья и имевшая высокий боевой дух армия, командование которой после внезапной смерти генерал-полковника Дитля, в июне погибшего в авиакатастрофе, в июле 1944 года принял генерал-полковник фон Рендулич, сложит оружие без боя.

Штаб 20-й армии уже давно провел подготовительные мероприятия на случай, если обстановка примет подобный характер, однако они базировались на несколько иных предпосылках. Были разведаны и подготовлены тыловые позиции. Прежде всего, была усовершенствована сеть дорог, связывавшая фронт с имперской дорогой № 50, проходившей по побережью Северной Норвегии и являвшейся основой всех тыловых коммуникаций немцев. Это было сделано таким образом, что каждый из трех корпусов получил свой маршрут.

Планом командующего армией предусматривалось, что первым должен начать отход и выйти в район Рованиеми XVIII горнострелковый корпус, которому предстояло проделать самый большой путь. Для прикрытия отхода корпуса был своевременно выдвинут далеко на юг армейский резерв — моторизованный пехотный полк Штеса. Ведя бои с наступавшими частями русских, корпусу удалось организованно отойти с хорошо оборудованных позиций, которые он занимал на выступе фронта в районе Софьянги. В районе южнее Рованиеми, где корпус занял новую оборону фронтом на юг, впервые произошло столкновение с финскими войсками, правда, в результате переговоров и установления демаркационных линий эти стычки не приняли характера серьезных боевых действий.

К сожалению, отношения между бывшими «братьями по оружию» все более обострялись. Начало этому положила попытка германских военных кораблей захватить расположенный на входе в Финский залив остров Сурсари (Гогланд). Известия о многочисленных разрушениях, совершенных отступавшими германскими войсками, ожесточили финнов, считавших их неоправданными, — ведь русские дали им обещание щадить все, что находится на их территории. По-видимому, под сильным давлением со стороны советского командования финны стали вести боевые действия против немцев более энергично.

Так, в районе действий XVIII горнострелкового корпуса между немцами и финнами имели место сильные бои, принявшие особенно ожесточенный характер в районе Торнио, где III финский корпус пытался поддержать свое наступление с юга высадкой морского десанта на открытом фланге германских войск. Здесь разгорелись тяжелые бои, в которых обе стороны проявили исключительное упорство. Они завершились прорывом XVIII корпуса на север. Ведя непрерывные арьергардные бои, он отошел через Муонио в Норвегию. Это была последняя и самая мрачная глава в истории германо-финской дружбы.

Войскам XXXVI армейского корпуса на участке Кандалакша также пришлось противостоять серьезному давлению. Отступая из района Алакуртти на Саллу и Кемиярви, они натолкнулись на подвижные русские части и соединения, в числе которых была даже бригада на северных оленях. Заходя своим правым флангом в обход германских войск, русские продвинулись далеко на запад и перерезали немцам пути отхода. Корпусу пришлось вести тяжелые бои, пока он не занял оборону на заранее подготовленных позициях за озером Кемиярви.

Наиболее серьезная обстановка сложилась на фронте северной группировки войск немцев — на участке XIX горнострелкового корпуса. Несмотря на постоянные предупреждения со стороны всех командных инстанций, ОКВ настаивало на том, что готовящееся крупное наступление советских войск следует встретить на старых оборонительных позициях на реке Западная Лица. Определяющим для этого решения были, как нередко случалось с Гитлером, соображения военно-экономического порядка: никелевые рудники Колосйоки должны были и дальше оставаться в руках немцев, что, ввиду сложившейся общей обстановки, было абсолютно невыполнимо. Когда 7 октября советские войска, имевшие огромное превосходство в силах (в Петсамо-Киркенесской операции советские войска превосходили немцев в людях в 1,8, в артиллерии в 2,8, в танках в 2,5, в самолетах в 6,3 раза. — Ред.), перешли в наступление, корпус оказался на краю гибели: сражавшаяся на правом фланге корпуса 2-я горнострелковая дивизия была почти полностью окружена и уничтожена; 6-я горнострелковая дивизия в результате высадки морского десанта за ее левым флангом и ударов с юга также оказалась под угрозой окружения. Чтобы стабилизировать ситуацию, пришлось бросить через Ивало на север часть сил XXXVI армейского корпуса. 6-й горнострелковой дивизии (остаткам. — Ред.) удалось пробиться на запад. Но и после этого Гитлер не отказался от мысли продолжать борьбу на финской территории в районе восточнее Колосйоки. Только 18 октября был отдан приказ об отходе всех германских сил из Северной Финляндии.

Согласно этому приказу 21 октября германские войска, разрушив до основания все наиболее важные в военно-экономическом отношении сооружения, оставили Колосйоки, спустя несколько дней — город и порт Киркенес и, наконец, 28 октября — полуостров Варангер. Они стремились как можно быстрее эвакуировать хотя бы наиболее ценные из созданных здесь запасов. Несмотря на помехи, вызванные действиями авиации противника, и тяжелые климатические условия, многое удалось вывезти морем, но это была лишь незначительная доля накопленных здесь запасов, поэтому большую часть их приходилось либо уничтожать, либо оставлять противнику, так как германское командование не предусмотрело на этот случай никаких серьезных мер. Постепенно под натиском противника германские войска начали отход на запад, разрушая все сооружения и жилые строения при одновременной эвакуации малочисленного местного населения — суровая и неоправданная мера. В конце января 1945 года германские войска заняли новые позиции в районе Люнген-фьорда, прикрывавшие Нарвик. В руках немцев оставался также небольшой участок территории Финляндии — так называемая «позиция Земмеринг» на «стыке трех стран» — в самом северном уголке Финляндии. До отвода германских войск с этой позиции, то есть до 25 апреля 1945 года, здесь продолжались бои между немцами и финнами.

Занятие обороны на позициях Люнген-фьорда стало окончанием кампании в Лапландии, а также концом лапландской армии немцев. Ее основные силы (небольшую часть людей удалось вывезти морем) были вынуждены совершить многодневный марш в пешем строю, завершившийся путешествием по железным дорогам Норвегии. В Германию они прибыли в разгар последних боев за Атлантический вал, за Рейн и за Берлин.

Так окончилась еще одна германская военная кампания, проходившая в исключительно трудных условиях. Это было горькое завершение масштабной операции, исполненной, быть может, слишком больших ожиданий и начатой без должного учета реальных обстоятельств, а потому обреченной на неудачу, как и вся война. И все же бои, которые с неслыханной смелостью и стойкостью вели здесь — в тундре и лесотундре — германские и финские солдаты (а также советские воины, сумевшие сдержать, а затем разгромить опытного и сильного врага. — Ред.), теперь являются достоянием истории: мир знает и ценит солдатские подвиги.