Охота в озерах, карьерах и водохранилищах

Что еще полезно знать о владениях Нептуна

Уроки мастерства

Человек, изучивший действующие Правила рыболовства и купивший полный комплект снаряжения – уже подводный охотник. Однако часто бывает так, что добыча двух охотников, плававших в одной речке или озере, имеет разительные отличия: у одного – густо, а у другого – пусто. Оказывается, иметь классное ружье, самые дорогие и удобные гидрокостюм, маску, ласты и т. д., еще недостаточно для достижения высокого конечного результата (читай: «много рыбы на кукане»). Нужно МАСТЕРСТВО.

Среди опытных охотников есть такие мастера, о которых говорят: «Он и в ванне рыбу найдет!». Как они этого добились? Только ли врожденный талант охотника, а, может, вечное везение позволяют им чаще других оказываться с завидной добычей? Конечно, нет. Все дело в том самом мастерстве: обладании определенной суммой знаний о рыбах и их повадках, о методиках поиска различной рыбы в различных водоемах и условиях, об убойных местах объектов стрельбы, умении так плавать и нырять, чтобы при этом не распугивать рыбу и многое еще. У некоторых на это уходят годы, другие осваивают «науку побеждать» быстро и легко. Опыт показывает, что научиться охотничьему мастерству может любой, надо только сильно этого хотеть и много охотиться.

Чтобы подстрелить рыбу, ее надо увидеть, а, чтобы ее увидеть, прежде всего нужно не спугнуть. Подводный охотник никогда не плавает быстро, не делает каких-либо резких движений под водой. Начинающего охотника сразу можно отличить по бьющим по воде ластам и загребающим движениям свободной руки. И то, и другое – недопустимо. Некоторые из нас, чтобы ласты работали бесшумно под поверхностью, надевают на ноги ременные браслеты со свинцовыми грузиками. Свободная от ружья рука обычно расслаблена вдоль тела, только иногда охотник позволяет себе придерживаться ею за подводные бревна, пни или камни.

В литературе часто можно прочитать: «Ласты вскинулись над поверхностью, и…». На подводной охоте мы поступаем так только, если глубина более четырех-пяти метров. Во всех остальных случаях используется постепенное и более тихое погружение: охотник складывается пополам, погружая голову и торс, потом, выпрямляясь, уводит свою «пятую точку» под воду и не вертикально, а отлого уходит на глубину. Получается медленнее, но бесшумно. Даже, находясь на поверхности, и, увидев или только почувствовав (это со временем приходит) присутствие рыбы, мы обычно перестаем дышать. При этом исчезают те булькающие и шипящие звуки в дыхательной трубке, которые совсем не нужны в такой момент.

Конечно, хорошо, если вы можете нырять на глубину 15, 2О и более метров, а находиться под водой по две и более минуты. Тут уже, кроме специальной тренировки и регулярных погружений, нужны определенные физиологические данные. Но, учитывая, что 99 % охот в условиях не слишком прозрачной воды наших рек и озер проходит на глубинах не свыше 6–7 метров, эти способности желательны, но не обязательны. Мне известны десятки классных охотников никогда не нырявших глубже 10–12 метров.

Как известно, у рыбы есть любимые и нелюбимые места обитания. Много полезной информации на эту тему можно почерпнуть из обширной рыболовной литературы. И все же у подводных охотников свой опыт, не всегда совпадающий с опытом и знаниями обычных рыболовов. Причину этого легко объяснить: рыболовы ищут и ориентируются на активную, кормящуюся рыбу, а охотник, в основном, на отдыхающую, нашедшую себе для этого укромное местечко. Вот о таких укромных местечках в различных, пресных водоемах, о том, как найти рыбу и правильно ее взять, какое для этого необходимо использовать снаряжение и пойдет речь дальше.

Охота в малых и горных реках

Сначала разберемся с терминами. Будем считать, что «малые реки» это те, в которых средние глубины не превышают 4–5 метров. Это главный критерий, так как именно он в первую очередь определяет развитие в реке флоры и фауны, а значит и используемые методы подводной охоты. Протяженность реки значения не имеет. Более того, все наши дальнейшие рассуждения будут одинаково пригодны и к верховьям таких больших российских рек, как Дон, Днепр или Волга.

Признаюсь сразу: лично я больше всего люблю охотиться именно в малых реках. Попробую объяснить почему. Во-первых, небольшие глубины и насыщенность светом такого водоема способствуют бурному росту самой обильной и разнообразной водной растительности. Мало того, что она дает пищу и убежище многим рыбам, так это еще и как красиво?! А завалы, образующиеся после падения в воду подмытых прибрежных деревьев? Ни в каких других водоемах в таком виде они невозможны, но именно речные завалы – самые вероятные места дневного обитания сомов, голавлей, язей, судаков и других рыб. Мне известны охотники, которые, хорошенько изучив свою реку, обныривают один завал, вылезают, переезжают к другому, обныривают его и так далее.

Я далек от того, чтобы всем советовать такую методику прежде всего потому, что она ориентирована исключительно на максимальную добычу в минимальные сроки. Если же охотник не только (и не столько!) добытчик, то ему интересно само плавание среди подводных растений, в тростниках и рогозах, на мелях и перекатах, интересно проверить холодные ямы и омуты, теплые плесы и заливчики, то есть осуществлять всесторонний поиск. И это оправданно, так как малая река тем и хороша, что непредсказуема.

В таких речушках присутствует течение средней силы. Оно формирует ложе реки, которое за два-три года может измениться до неузнаваемости. Там, где еще в прошлом году росли хорошие рдесты, в этом нанесло песку, и трава почти исчезла. Или наоборот. Или весенним паводком разметало мощный завал, но на следующей излучине подмыло и свалило большую ольху, и теперь там создается новое «эльдорадо».

Да и поведение рыбы в реке далеко не всегда можно спрогнозировать. Иной раз ее находишь в совершенно не характерных местах. Кроме температуры и давления, в малых реках на наличие рыбы в том или ином месте могут влиять весенние паводки, случайные сбросы промышленных предприятий, ферм или скотных дворов, затяжные дожди и так далее. В реке, где в прошлом году ну совсем не было рыбы, и вы уже готовы были поставить на ней «крест», в этом ее на удивление много. К сожалению, так бывает редко, чаще, увы, наоборот. Но это уже другая тема…

Малые реки хороши еще и тем, что в них могут получать от охоты удовольствие все категории охотников: и стар, и мал, и многоопытный мастер, и новичок. В них вполне можно обходиться без ныряния на большие глубины, не делать продолжительных задержек дыхания, на что многие из нас по той или иной причине просто не способны. Но при этом, обладая определенным опытом и настойчивостью, вы всегда можете рассчитывать на встречу с рыбой. И, порой, совсем не маленькой.

И последнее слово в защиту малых рек. Их много, точнее, очень много. Они так густо покрывают нашу равнинную, в основном, страну, что вблизи не только каждого города, но и поселка, и деревеньки всегда можно найти речку или речушку. Тысячи охотников могут заниматься нашим любимым хобби, не покупая билет на поезд или самолет. И это очень весомый, может быть, главный аргумент в пользу охоты на малых реках.

Мне могут возразить: мол, далеко не все реки имеют прозрачную воду. Что ж, верно. Но, во-первых, понятие «прозрачная» у всех разное. В нашем Подмосковье видимость в полтора-два метра считается нормальной, три-четыре – хорошей. Когда же я охотился на горной реке, то местный охотник с огорчением констатировал, что видимость плохая, в то время как она была никак не меньше четырех метров. На южном Урале, я знаю, метровую видимость считают нормальной. И, во-вторых, реки с большим количеством водной растительности обладают способностью хорошо фильтровать воду. Поэтому не следует отчаиваться, если вы подъехали к речке, а в ней мутная вода. Очень может быть, что в километре или двух ниже по течению, она уже вполне пригодна для охоты. Возможно, что и ехать никуда не надо, а стоит тут же заплыть в тихий заливчик или забраться поглубже в заросли тростника. Прозрачная вода может оказаться и выше по реке, а муть, которая так вас расстроила, есть следствие недавнего водопоя стада коров либо купания местных мальчишек.

Что же ожидает подводного охотника в малых реках, кроме упомянутых выше водной растительности да завалов? Какая рыба? А любая! И по видовому составу, и по максимальным размерам. Предельные габариты сомов, толстолобиков, сазанов, амуров, щук и судаков мы учитывать не станем, они и в самых крупных да глубоких наших водоемах нынче большая редкость. Что, разве судак на пятерку, щука на десятку, сазан на пуд и сом на полтинник – плохо?! И это не из области фантастики, а вполне реальные экземпляры даже для нашего времени. Впрочем, в повседневной жизни всех нас ждет куда более скромная добыча (надеюсь, такое признание не отвернет вас от малых рек).

Описывать каждый вид рыбы, методику охоты на них и ее особенности, не позволят рамки статьи. Полагаю, будет правильно рассмотреть основные приемы, которые мы используем в небольших, равнинных реках с умеренным течением.

Активный поиск – наиболее распространенный и добычливый метод охоты. Забираясь в густую подводную траву, охотник может встретить практически любую рыбу из тех, что обитают в данной реке. Та же картина в густом переплетении веток и в подводных кустах. Это наиболее вероятные места дневной стоянки рыбы. Так как обнаружить рыбу здесь с поверхности невозможно, то приходится постоянно нырять и лезть в настоящие подводные дебри. Рыбу при этом можно увидеть в пяти сантиметрах от собственного носа. Поэтому речная модификация ружья – самая короткая, и держать ружье надо так, чтобы наконечник лишь немного выступал вперед за голову охотника. Тогда с трудом, но все же можно и в самой густой траве развернуть ружье и направить его на объект стрельбы.

Неизвестно чем объяснить, но в реке рыба стоит почти всегда на ровном дне. Это может быть посередине реки на большой глубине и у берега на мели, но если уклон дна градусов тридцать и более – днем рыбу здесь искать бесполезно. Даже вездесущая щука избегает таких мест.

Так как видимость в густой траве сильно ограничена, а рыба непуглива и стоит крепко, приходится проверять (мы это называем «прочесывать») все травяные заросли. Делается это следующим образом.

Обычно активный поиск предполагает движение охотника против течения. Вот вы подплываете к таким подводным зарослям. Вначале просматриваете всю нижнюю кромку травы, подныривая к ней со стороны чистого дна и заглядывая, но не заплывая в траву. Потом, продвинувшись вперед на метр-полтора, опять же начиная с любого края, ныряете, засовываете голову в траву, принимаете более или менее горизонтальное положение, чтобы можно было осмотреть участок впереди себя и по бокам.

Первое, куда вы должны посмотреть, опускаясь в траву, это прямо под себя, так как отсюда рыба сойдет в первую очередь. Следующий взгляд, чуть ниже по течению, чтобы ненароком не лечь прямо на стоящую под вами рыбу. А уж потом вперед и по сторонам. Нет ничего – всплывайте. Не пытайтесь продраться через густые заросли, только шуму наделаете. Проверив таким образом небольшой участок, сдвигайтесь в сторону приблизительно на полтора метра (в зависимости от плотности растущей в данном месте травы) и ныряйте вновь. Потом опять в сторону и опять нырок. Так до конца травы или до берега. Снова продвигайтесь вперед и идите нырками в обратную сторону.

Такой метод поиска мы называем «квадратно-гнездовым» и считаем его наиболее эффективным в густых зарослях подводной травы. Если рыба обнаружена, но подстрелить ее не удалось, не стремитесь ее догнать, и не изменяйте метод охоты. Рыба чаще уходит вверх по реке, и у вас есть еще шанс ее настичь. Зато не пропустите другую, стоящую в двух метрах слева или справа.

Когда охотник движется против течения, его скорость относительно дна небольшая, он успевает осмотреть все интересующие его места под водой, легко подныривает под наклоненные в его сторону растения и, используя течение, задним ходом выходит из сплетения веток. Но самое главное то, что ил, который он поднимает со дна или сбивает телом с растений, течение уносит назад, не накрывая мутной завесой место охоты.

Подводный завал лучше обследовать в следующем порядке. Сначала проверяется крыша: с боков и сзади завала вы немного подныриваете (в зависимости от толщины крыши) и заглядываете снизу вверх. Здесь вы можете увидеть висящий хвост или белое брюхо сома, голавля или щуку. Четвертая сторона, та, что со стороны течения – запретная. Никому не советую туда лазить, так как течение может вас сильно прижать к веткам и стволам, и оторваться от них, практически не используя ласты, будет ой как трудно.

Наконец, приступаете к обследованию самого завала. Начните с того, чтобы найти в нем брешь, то есть такое место, через которое можно было бы не только забраться в завал, но и выбраться из него. Заранее следует определить, будете ли вы разворачиваться или возвращаться задом наперед (такое тоже возможно). Тут главное не торопиться. Спешка вредна с точки зрения безопасности, во-первых, а, во-вторых, не оправдана еще и потому, что рыба в завале стоит очень крепко. Сколько раз бывало с шумом и треском берешь одного сома, а следом второго, лежащего в каких-нибудь полутора-двух метрах от первого. Самое перспективное место в завале – его основание. Тут, на дне будет и самый крупный сом, и судак.

Есть способ охоты и вниз по течению, так называемый «сплав». Пользуясь им, можно добыть те виды рыб, которые обычно находятся в движении в толще воды. Это жерехи, стайные лещи и язи. Стрелять приходится быстро, навскидку, учитывая движение не только рыбы, но и собственное. Велика вероятность на сплаве добыть крупную щуку, если подводная растительность не слишком густая, с прогалинами. Щука здесь стоит у дна или вполводы, обычно сразу за зарослями. Заметить ее не трудно, если концентрировать внимание именно на таких местах. Ружье должно быть направлено в данном случае не туда, куда смотришь, а вниз, то есть под себя. При этом за ту долю секунды, пока сигнал об увиденной цели пройдет цепочку глаз-мозг-рука, течение пронесет охотника именно это расстояние, и ружье окажется направленным на рыбу. Есть маленькая хитрость. Если при охоте против течения трезубец развернут вертикально, дабы меньше цепляться за стебли травы, то при сплаве его следует установить горизонтально. Это увеличит вероятность попадания в рыбу.

На мелком месте можно сплавляться по поверхности. На глубокой протоке лучше сплавляться нырками, двигаясь над самой травой или в паре метров от голого дна. Если сквозь траву сверху рыба не видна, то в заросли этой травы приходится опускать голову и наконечник ружья. Течение реки, чем ближе ко дну, тем слабее, соответственно и скорость перемещения охотника будет меньше, чем на поверхности.

Не секрет, что даже многоопытные охотники значительную часть рыбы, что оказывается на его пути, распугивают. Причем, не всегда об этом догадываясь. Сплавляясь же вниз по реке, мы практически не работаем ластами, не выдираем траву, не ломаем маленькие веточки, не дышим, «как паровоз», но, главное, мы не перемещаемся в толще воды. Охотники движутся вместе с потоком воды, и рыба своим самым чувствительным органом – средней боковой линией – их не ощущает. И подпускает, на свою беду.

Есть и другой метод обмануть рыбу: метод «залежки». Он рассчитан на ту, которая находится в движении. Многие виды рыб страдают любопытством, крупные хищники не любят пришельцев, вторгшихся на их территорию, жерехи и толстолобики – почти всегда в движении. Все эти категории рыб вполне могут наплыть на охотника, который притворился бревнышком.

Залежку можно делать как на дне, так и на поверхности. На дне охотник замирает, зачастую придерживаясь свободной рукой за что-либо торчащее или лежащее на дне. На поверхности мы обычно прячемся среди тростника или камыша. Чем больше вы производите шума, устраиваясь в залежке, тем позднее появляется интересующаяся или успокоившаяся рыба. Как правило, сначала выходит мелочевка, потом рыба покрупнее, и только в самую последнюю очередь появляются зачетные экземпляры. Отсюда вывод: чем дольше вы можете задерживать дыхание (в случае подводной залежки), тем больше у вас шансов повесить что-то на кукан.

Готовясь к охоте на какой-нибудь Протве, Проне, Истре или той же Москве-реке, следует учитывать те их особенности, о которых мы говорили вначале. Прежде всего, на вашем снаряжении не должно быть того, что легко цепляется за ветки и траву. Например, сеточных куканов и ласт с открытой пяткой. Конечно, не может быть и речи о сигнальных буйках (разве что будете охотиться только сплавом). Какие должны быть ружья мы уже упоминали. Большинство речных охотников используют ружья пневматические, средней длины, с ручкой посередине и достаточно мощные, чтобы справиться с сазаном и сомом.

Наконечники меняем в зависимости от того, какую рыбу надеемся встретить и в каких условиях предстоит охотиться. Сильную, но нежную горную рыбу (тайменя, семгу, кумжу, форель и т. д.) лучше пробить навылет однозубом. Крупных рыб (сомов, сазанов, белых амуров, толстолобиков) также следует стрелять однозубом. Для остальной рыбы, в принципе, подойдет и трезубец с большими лепестками, однако из-за того, что почти всегда надеешься на что-то «о-го-го!», то этот наконечник чаще всего отлеживается в рюкзаке. К тому же под прибрежными кустами и в густой водной растительности охота с трезубцем очень затруднительна, а на больших дистанциях стрельбы из-за большого лобового сопротивления такой наконечник здорово снижает убойную силу ружья.

Маски годятся любые, кому какие нравятся. Малое подмасочное пространство, которым козыряют лучшие импортные образцы, вследствие того, что особо глубоко нырять не приходится, существенной роли не играет. А вот большой обзор, присущий одностекольным, элипсным маскам в речных условиях востребован куда более. В небольших и мягких ластах намного удобнее охотиться в завалах и в зарослях того же тростника. Но только выбрались из них и пошли против течения, тут же пожалели, что на вас не длинные и не мощные ласты. Поэтому однозначной рекомендации здесь дать невозможно: смотрите на конкретные условия и решайте сами.

По поводу клапанов на трубках много различных мнений и споров. Бесспорны два момента: первый – верхний клапан не дает выход булькающим и распугивающим рыбу пузырям (это – хорошо), а второй – при нырянии на 6–7 метров и глубже сжимающийся воздух начинает втягивать в трубку ваш язык (это – плохо). В общем, все как всегда: есть и плюсы, есть и минусы. Выбирать вам. Лично я плаваю с верхними клапанами, правда, разной конструкции для лета и для зимы. Нижний клапан мне не понравился и я его снял. Может быть он был неверно отрегулирован, но когда надо было сделать резкий выдох, то почти весь воздух вырывался через него. В результате я временно слеп, а рыба этим подводным взрывом едва ли приманивалась.

Горные реки, в соответствии с принятыми нами критериями, также следует отнести к малым рекам. От равнинной реки ее отличает мощное течение, как правило, каменистое ложе и почти полное отсутствие водной растительности. Первое из названных отличий делает подводную охоту либо совсем невозможной, либо очень трудной. Нельзя словами описать тот поток, в котором еще можно охотиться, и тот, в который лучше не соваться. Этому каждый должен научиться сам, исходя из скорости течения, глубины, обилия камней и других предметов в русле, используемого снаряжения и собственной физической подготовки.

О том, чтобы плыть против течения, не может быть и речи. Выхода два: первый – охотиться в местах, где течение почти отсутствует, то есть под водопадом, на яме или на плесе, и второй – сплавляться вниз по реке. При сплаве по горной реке, пусть даже не очень бурной, скорость такая, что больше приходится следить за тем, как бы не врезаться в какой-нибудь валун под водой. Порой пронесешься мимо стоящих прямо у дна хариусов и, несмотря на очень хорошую видимость, не успеваешь их даже заметить.

Если крупных камней и валунов в реке много, но они гладкие и ближе, чем на 40–50 сантиметров к поверхности не поднимаются, то любое течение не опасно, и можно полностью отдаваться охоте. Если отдельные камни торчат из воды, то необходимо постоянно поднимать голову и смотреть вперед. Увидели камень или сильный бурун на поверхности, следует увернуться вправо или влево. Постоянно надо искать главное русло с максимальной глубиной. Так же, как от камней, следует уворачиваться от мелей и перекатов, которые определяются по характерной ряби на поверхности. Избегать препятствия лучше заранее, с учетом быстрого течения. Но уж коли не успели и вас нанесло на торчащий валун или бревно, то самое нехорошее оказаться наполовину с одной их стороны, а наполовину – с другой. В этом случае мощный поток сложит вас пополам и так прижмет к препятствию, что сползти с него в какую либо сторону будет крайне трудно.

Значительно проще и привычней охота на плесе, где после резкого поворота реки образуется противотечение, или на ямах под падающей водой. На плесе могут встретиться не только рыбы горных рек, но и хорошо знакомые нам окунь, язь, щука, налим. Очень вероятно, что эта рыба никогда не видела подводного охотника и подпустит вас на выстрел, не проявляя признаков волнения или испуга. Под водопадом охота интересна совсем необычной обстановкой: падающая вода образует тысячи маленьких пузырьков и резко уменьшает видимость. Зачастую именно в этой бурлящей воде или чуть ниже по течению стоит хозяин водопада (таймень, кумжа) и ждет, что принесет ему река.

Ныряя под водопадом или мощным порогом, следует помнить, что падающий поток воды, потом представляет из себя что-то вроде реки в реке. Охотник, попавший в этот придонный поток, не сразу и не просто сможет его покинуть и всплыть.

И, может быть, последний совет по сплаву в таких условиях. Я плыл (вернее, меня несло) по искусственному каналу Кольской АЭС. Там есть узкий, 200-метровый участок с вертикальными, скальными берегами. Казалось бы, глубина большая, дно чистое, без валунов, но тут уже опасность представляют сами берега. Ущелье не прямое, извилистое, и поток прижимал меня то к одной стене, то к другой. Поэтому приходилось постоянно и своевременно отрабатывать ластами и уходить от таких прижимов, стараясь держаться середины потока.

Перевалив через валун или проплыв в непосредственной от него близости, можно попасть в облако пузырей, которые делают видимость нулевой. В этих случаях я выставлял вперед подальше ружье и свободную левую руку, дабы не врезаться маской в невидимый камень. Удары телом о камни, не смотря на многочисленные теплые одежды под сухим гидрокостюмом, очень даже ощутимы. Кто-то из нас получал синяки на теле, кому-то ударом пробивало обе резиновых перчатки и толстую манжету на сухом гидрокостюме. У одного местного охотника при нас разлетелась вдребезги пластиковая вставка нового ласта фирмы «Омег-Sub», а другой из мокрого гидрокостюма «Beuchat» вырвал на руке клок. От ударов о камни срывало поясную жгутовку и мы лишались водолазных жгутиков. Благо всегда есть запасные.

И все же, сплав по горной реке, при осмотрительном и серьезном к нему подходе, возможен и в мокром, и в сухом гидрокостюмах. Например, за неделю охоты мы в своих сухих костюмах получали не больше пробоин и микродырочек, чем в равнинных реках с их подводными кустами, корягами и ветками. Сравнивая удобство эксплуатации сухих и мокрых гидрокостюмов в данных условиях надо отметить следующее. Если у вас нет микроавтобуса или ЗИЛ-131с кунгом, в теплых чревах которых удобно надевать и снимать «мокряк», то в условиях зимы сухой гидрокостюм безусловно предпочтительнее. Больших глубин на горных реках также нет, нырять глубоко не приходится, и это опять же в пользу сухого. Частые переходы по берегу в обход мелей и перекатов для мокрого гидрокостюма тоже не есть хорошо, так как из него выжимается нагретая телом вода, а при очередном погружении ее место займет новая порция холодной речной водички. Которую, увы, снова надо согревать собственным теплом. С другой стороны, когда появляется возможность удержаться на течении (например, после водопада или над глубокой ямой), то в мокром гидрокостюме молотить ластами и нырять намного легче, чем в сухом.

Познакомившись со всеми этими рекомендациями, резонно задаться вопросом: «А как же охота, коли только и знаешь, что уворачиваешься?». Оказывается, вполне можно, а порой и очень успешно.

Основными и типичными обитателями российских горных рек можно считать кумжу, семгу, сига, форель, хариуса, а в Сибири еще тайменя и ленка. Все эти рыбы очень красивы, сильны, а такие, как таймень и семга могут весить 20, 30 и более килограммов – настоящие колоссы и по массе, и по силе. Некоторые из них постоянно живут в реках, лишь по ним мигрируя, другие уходят в моря или озера и возвращаются в определенное время. Рассмотрим самые общие представления о том «как?» и «где?».

Потому названные рыбы и типичны для горной реки, что им хорошо только на быстрой воде или в непосредственной близости от нее. На самой сильной струе держаться им тоже не просто, а вот под струей в ямке, или за камнем, где всегда есть хоть маленькое противотечение – в самый раз. Поэтому «пролетая» такой перспективный участок, вы постоянно вертите головой влево-вправо. Стоило мне на секунду поднять голову и убедиться, что впереди нет камня, как прямо из-под меня метнулась крупная кумжа. Не повезло.

Но и, вовремя заметив стоящую рыбину, успеть направить на нее ружье и выстрелить совсем не просто. Еще сложнее – попасть. При этом почти невозможно не покалечить свой наконечник, ибо кругом одни граниты. Слабо закачивать ружье или использовать речную, маломощную модификацию тоже нельзя, так как приходится стрелять также в уходящую рыбу с большого расстояния. Не забывайте, что прозрачность воды 8-10 метров в горных реках не редкость. Для того, чтобы охотиться в таких условиях совершенно непригодны и длинные ружья с ручкой сзади, ибо повернуть его быстро и в нужном направлении невозможно.

Дно горной реки, как правило, устлано камнями. После выстрела вас продолжает нести течением, а стрела тащится по дну, и в 9 случаях из 10 открытыми лепестками наконечника, словно якорем, намертво застревает между камней. Цепочка стрела-линь-ружье-охотник вытягивается в струнку. Кто-то пытается подтянуться к застрявшей стреле, надеясь на прочность лепестков наконечника. Кто-то бросает ружье, заходит выше по течению и на новом сплаве пытается поймать и выдернуть застрявшую стрелу. Чтобы не попасть в такую ситуацию, лучше сразу после неудачного выстрела дергать на себя линь и не позволять стреле волочиться по дну.

При том, что рыбы горных рек очень сильны, у них к тому же очень нежное мясо, мягкий костяк и мелкая, не прочная чешуя. Оба эти обстоятельства позволяют им чаще других рыб срываться со стрелы, особенно при плохом попадании или плохих зацепах на наконечнике. Наш местный коллега добыл свою рекордную 10-килограммовую семгу с четвертого раза. Предыдущие три попадания были безрезультатными.

Последний пример наглядно характеризует и другую особенность «рыб быстрой воды»: они очень неохотно покидают избранный плес, омут или перекат. И это не в их пользу. Опытные Кандалакшские охотники по несколько часов гоняются за одной рыбиной на каких-нибудь 50 метрах реки, и часто такая настойчивость вознаграждается.

Нельзя обойти молчанием тот факт, что лов (а значит и подводная охота) некоторых рыб лицензирован, а в определенное время и на определенных водоемах полностью запрещен. Поэтому прежде, чем отправиться на север, в Сибирь или в Приморье на такую охоту, следует предварительно получить полную информацию по избранному водоему. Это можно сделать через общества охотников и рыболовов или Федерацию подводного рыболовства России. Когда же все формальности будут соблюдены и вы вкусите всю прелесть и необычность охоты в горной реке, то наверняка пожалеете, что не испытывали этого ранее. Адреналина будет – хоть отбавляй! А добытые за весь день охоты одна или две красавицы-рыбины, будут самым щедрым и запоминающимся вознаграждением за старания и синяки.

Заканчивая разговор об охоте в малых реках, хотелось бы еще раз напомнить, что это хобби регулируется Правилами любительского и спортивного рыболовства того именно региона, где избранная вами река протекает. Малые равнинные реки практически все являются водоемами общего пользования, и охота на них, как и рыбная ловля, не требует лицензии или путевки (это еще один аргумент в пользу малых рек). Однако чтобы не было неприятностей, следует ознакомиться с Правилами данной области или края до того, как брать ружье и лезть в воду.

Ну, и самое последнее. Я призываю всех охотников беречь наши российские речки. Настоящий охотник и рыболов – непременно большой любитель природы. Но любить это не только охи-вздохи да бесконечные восторги: «Ах, как красиво!». Это – изучение и исследование, анализ каждого явления, сострадание и, при необходимости, помощь. Настоящий любитель природы ищет ответы на бесчисленные вопросы, которые ему задает окружающие флора и фауна. А эти два «Ф» большие мастера по части головоломок для царя природы.

Малоизученный подводный мир, пожалуй, лидер в отношении неразгаданных природных тайн и непонятых процессов. Причем, если морской шельф учеными активно изучался и хорошо описан, то пресные водоемы и их обитатели, особенно касается это малых рек, мало кого интересуют. Масштаб не тот, да и серьезную полезность для человечества, очевидно, не усматривают. Может и так, только от этого подводный мир тысяч и тысяч малых российских рек не стал менее интересным, загадочным и необходимым для каждого из нас.

Прогуливаясь жарким летним днем вдоль берега Москвы-реки, Истры или другой подобной речки, вы видите в воде какие-то растения. Мы, подводные охотники, наблюдаем их от корешка до макушки, летом и зимой, днем и ночью, но мало кто из нас сможет определить и правильно назвать хотя бы десятую часть того, что видит. И виной тому не пробелы в любознательности с нашей стороны, а полное отсутствие научно-популярной и соответствующей справочной литературы. Я лично в этом убедился, когда собирал материал для своей первой книги и обращался в различные научные организации, в том числе и на соответствующие кафедры МГУ.

Вот поэтому в общении друг с другом и, пересказывая эпизоды подводных баталий, белую кувшинку многие называют «лилией», кубышку – «лопухом», из 20 часто встречающихся рдестов, не отличают и двух-трех, а все остальное именуют просто «трава» или «водоросли». Осознавать свою ущербность и безграмотность в этом вопросе и стыдно и обидно. Не зря говорят: «Не узнаешь – не полюбишь».

Занимаясь подводной охотой все четыре времени года, мы за последние четверть века наблюдаем постоянное ухудшение экологии среднерусских рек. Не будем вспоминать досоветские времена, когда все они были прозрачными и изобиловали рыбой. Еще десять лет назад, к примеру, верховья нашей Москвы-реки отличались очень чистой водой, и ее прозрачность портилась, разве что, после сильных дождей. Это – летом, а уж зимой, и говорить не приходится. Теперь же не только летом, но и зимой, когда, казалось бы, ничто не мешает воде окончательно прочиститься, редко найдешь видимость в 2–2, 5 метра. И такая удручающая картина по всем малым рекам средней полосы России.

В чем причина? И можно ли переломить эту страшную тенденцию?

Теперь, после того, как в результате «перестройки» многие предприятия, отравляющие воду, прекратили свое существование, а скотные дворы по берегам рек опустели, главная причина, на наш взгляд, в заиливании, зарастании и обмелении всех водоемов. На многих реках образованы водохранилища, которые, в частности, препятствуют большим весенним паводкам и мощным ледоходам. А именно быстрой водой и льдинами происходила естественная, ежегодная чистка русел неглубоких рек и ручьев.

Кроме этого в былые времена крестьяне по собственной воле (а чаще, по воле помещика) всей деревней чистили летом прилегающий к ней участок реки, не давая ей зарастать. Сейчас это, увы, никому не нужно. Поэтому, когда плывешь по реке, протекающей вблизи дороги или дачных участков, то под водой видишь, буквально, все предметы человеческого быта: от кузовов автомобилей и холодильников и до чайников, ведер, ложек и т. д. Уверен что, если бы Мосводоканал или Мосрыбвод действительно болели за чистоту наших водоемов, то хоть какие-нибудь меры по их спасению предпринимали. Например, вполне реально к этому доброму делу привлечь дайверов и подводных охотников. Их нынче много, целая армия, и, наверняка, многие пошли бы навстречу такому благому начинанию. Совсем не сложно с ними же договориться об оперативной информации с водоемов для быстрого реагирования. Это в общих интересах.

От неблагоприятных условий в первую очередь страдают обитатели рек. Раки, некогда водившиеся во всех реках и озерах, сейчас обнаруживаются в некоторых, относительно молодых и еще не отравленных человеком карьерах. Через каждые 5-10 метров на дне незамерзающих участков рек в прошлые годы мы наблюдали зимующих озерных лягушек. Поодиночке и целыми группами по 5–6 штук. А теперь за трехчасовую охоту парочку лягушек увидел – уже хорошо. Соответственно, летом вместо веселых лягушачьих концертов над рекой висит гнетущая тишина. И, ведь, те же лягушки в природе не сами по себе, а – определенная ниша, звено, без которого рвется живая цепь…

Рыбу спасает ее природная жизнестойкость, способность к быстрой миграции и плодовитость. Иначе большинство их видов мы на сегодня потеряли бы безвозвратно. Но и ей достается от испорченной экологии. А тут еще пошла мода на электроудочки. Вот уж бич для малых рек и прочих неглубоких водоемов! Об этом столько говорено-переговорено, что все цензурные слова и мысли закончились. И, не смотря на очевидность огромного вреда для водоемов в целом, электроудочник рассматривается по закону таким же нарушителем, как и рыболов, использующий по весне вместо двух крючков три, или поймавший на пару плотвиц больше установленной нормы. А нам бы казалось, что к ним следует применять особые, самые жесткие меры, ибо электроудочник осознанно идет на убийство реки. Это, используя терминологию уголовного кодекса, уже не мелкое хулиганство или воровство, а вооруженный грабеж.

Браконьерские сети, по сравнению с электроудочками, теперь воспринимаются, как безобидная забава. Конечно, только в том случае, если они полностью не перегораживают весной заход рыбы на нерест в малые реки. Но беда в том, что наступил «сетевой беспредел». Где бы мы ни охотились, повсюду стоят бесконечные, порой километровые сети. А их хозяева, не дожидаясь темноты и никого не стесняясь, выходят на лодках и проверяют среди дня свои снасти.

Волга, Днепр, Дон, могучие сибирские реки в какой-то мере тормозят процесс умирания водной системы в целом. Своей массой и глубинами, неподвластными большинству браконьерских снастей, они дают временное укрытие для рыбьего племени. Но и эти реки-гиганты не вечны. В конце концов, они сами есть сумма тех самых сотен и тысяч малых рек и речушек. А для процветания рыбы необходимы не только укрытие и временный приют, но и ежегодная возможность успешного размножения. И тут мы снова приходим к непреходящей роли малых рек, в которых нерестится подавляющее большинство видов рыб, выводится и нагуливается молодь.

Ежегодно в столице и других городах страны проходят международные охотничьи рыболовные выставки. Там во всей красе и мощи представлены бесчисленные фирмы, производящие и торгующие рыболовным снаряжением и снастями, турфирмы и рыболовные базы. В этой индустрии вращаются огромные деньги. Вот я и думаю, неужели все эти люди не понимают, что в нашей стране их бизнес под угрозой, что скоро ловить-то будет некого? Не пора ли выделить какие-то деньги и всерьез браться за спасение малых российских рек – основу не только благополучия рыбных запасов, но и их дальнейшего делового процветания?

Подводные охотники нагляднее других видят беду, и первыми бьют тревогу. Мы и собственными руками готовы помогать тому, кто возьмется за эту проблему. Вот только осталось выяснить, кто больше других любит свою страну, свою малую родину и ту речушку, что течет за забором загородного коттеджа?

Охота в больших реках

Как мы договорились в предыдущем разделе, «большие» – это те реки, в которых присутствуют глубины более пяти метров. На такой глубине, как правило, нет уже буйной растительности, а дно представляет из себя нечто вроде лунного пейзажа. Или это песок, или песок, покрытый слоем ила, или глина, или камни. Бывает, правда, когда дно реки устлано бревнами – последствия когда-то активного молевого сплава леса. Сразу скажу, что рыба такие места не жалует, так как гниющая кора забирает из воды кислород, и выделяемая смола хвойных пород, тоже свежее воду не делает.

Значительную часть больших рек все-таки занимают прибрежные, мелководные участки с жесткой и мягкой водной растительностью. На этих «шельфах» охота ничем не отличается от той, которая уже подробно нами описана. Поэтому останавливаться на этом не станем, и сразу полезем вглубь…

Нырять на большую (10 метров и более) глубину при видимости четыре-пять метров трудно. Давно замечено, что, плавая в мутной воде, ныряльщик при всех прочих равных условиях не сможет задерживать дыхание настолько, насколько он делает это в прозрачном водоеме. Видимо, это на подсознании. А тут еще в голове постоянно бьется мысль, не ожидает ли тебя там внизу старая сеть, самолов с огромными и острыми крючьями или, торчащая арматура. Поэтому при видимости в два-два с половиной метра приходится снижать скорость погружения, чтобы иметь возможность, с неожиданным появлением угрожающего вам препятствия, остановиться и не врезаться в него лицом. При этом резко сокращается время пребывания на дне, и, соответственно, ваши возможности по поиску там рыбы.

Если видимость в воде метр или того меньше, я считаю, что охота на больших глубинах – вообще безрассудство. Дело тут не только в том, что погружаться следует с черепашьей скоростью. Если вам давно и хорошо известна акватория, вы уверены, что дно голое и знаете, какая там глубина, то нырять можно и с большой скоростью. Но все равно, в этих условиях стрельба ведется, зачастую, по теням, а не по четко видимой цели. Такая практика противоречит технике безопасности и не достойна популяризации.

Для охоты на значительных глубинах в больших реках снаряжение охотника должно сочетать в себе и морские, и речные элементы. Маска уже нужна морская, то есть с малым подмасочным пространством. Трубка не должна иметь верхний клапан, основанный на ее механическом закупоривании, так как на глубине создается разрежение, и метров с семи начинается втягивание языка в загубник. Можно, конечно, поддать воздуха в трубку, как мы поступаем в случае с прижимом маски, но это дополнительные сложности и потери драгоценного кислорода.

Можно использовать на трубке верхний клапан, работающий по принципу водолазного колокола. Тогда неприятного втягивания языка не будет. Однако у клапана такой конструкции есть другой недостаток: при наклоне головы в стороны, воздушный пузырь, запирающий трубку, вылетает из нее. Вода тут же заполняет трубку, но главное, этот пузырь пугает рыбу. А, будучи на дне, нам очень часто приходится заглядывать под бревна и стволы, то есть крутить головой влево-вправо.

Многие охотники, уходя на глубину, уже на поверхности выплевывают трубку изо рта. В этом случае не будет постепенного, булькающего истекания воздуха из трубки, а значит, исчезает та основная причина, по которой мы пользуемся верхними клапанами. Практика показывает, что человек без трубки во рту сидит под водой дольше. Объяснить это трудно, но, возможно, незначительное усилие челюстей, удерживающее во рту загубник, отнимает у нас все же часть кислорода.

Пожалуй, труднее всего определиться с гидрокостюмом. О сухом костюме мы вообще не говорим, так как в нем на глубину из-за сильного обжима нырять очень трудно. У меня есть только один старый знакомый, который вот уже тридцать лет охотится только в сухом гидрокостюме, и при этом берет рыбу с глубины до десяти метров. Но и с неопреновым костюмом в глубокой реке не все так просто.

В реках, в отличие от моря, даже с незначительным увеличением глубины, может сильно понижаться температура воды. Это связано с обилием ключей в руслах рек и с недостаточно жарким климатом на просторах России, когда успевают прогреться лишь поверхностные слои воды. Так вот, учитывая эту особенность, было бы резонно одеться потеплее, например, в костюм, толщиною семь миллиметров. Но, как нам известно, чем толще костюм, тем в результате обжима, мы получаем большую отрицательную плавучесть, оказавшись у дна на глубине. Можно, конечно, заранее недогружаться (так и поступают многие морские охотники), но тогда будут проблемы с охотой на небольших глубинах. На небольших глубинах мы редко вскидываем ноги, чтобы дать толчок телу вниз. А без этого толчка недогруженному охотнику тихо уйти на два-три метра под воду невозможно. В более тонком костюме и грузов меньше надо, и меньше обжим на глубине, но присутствие холодного ключа вы сразу почувствуете. Вот и выбирайте, что лучше.

Ласты желательно использовать большие и мощные. Опять же это связано с нырянием на глубину, даже не столько с нырянием, сколько с выныриванием, когда приходится преодолевать отрицательную плавучесть. Это, во-первых. Во-вторых, на большой реке может потребоваться проплывать значительные расстояния и очень часто преодолевать или удерживаться на серьезном течении. И, наконец, речные охотники пользуются поясными куканами, то есть добытую рыбу частенько таскают с собой. А это дополнительное сопротивление. В прошлом году я вынужден был однажды плыть к лагерю против течения порядка двух километров. На куканах было два сома (12 и 19 кг). И так-то было тяжело, а тут еще длинные и тупорылые рыбины. Доплыл, конечно, но ноги потом неделю болели. А, если бы я был в небольших и мягких ластах, то вообще не представляю, как выходил бы из положения.

Куканы, как я уже упоминал, мы используем одни и те же на любых пресных водоемах. Как правило, кукана на поясе два, и вовсе не потому, что вся добытая рыба не умещается на одном. Дополнительный кукан требуется, когда в процессе охоты вы добыли такую рыбину, которую неохота (или невозможно!) таскать с собой, а до лагеря на берегу уже далеко. Такую добычу на отстегнутом с пояса кукане пристраиваете в реке, замечаете место, и спокойно, налегке продолжаете охоту. Много раз бывало, когда в завале или в корнях подводного пня добыча так запутывает линь, что весь этот клубок одновременно распутать невозможно. Делаем по-разделениям: сначала освобождаем рыбину, чтобы она не мешала процессу, и чтобы не мутила воду. Вот тут-то и нужен свободный кукан. Или угорь бывает, так перекрутит кукан, что распутать скользкий клубок можно только на берегу. Тут приходится отдавать ему этот кукан на откуп, а в дальнейшем пользоваться другим. К тому же держать на одном кукане угря и другую некрупную рыбу нельзя: эта очень сильная и верткая рыбина может посрывать с него всю остальную.

Впрочем, на больших реках не все и не всегда пользуются поясными куканами. Сейчас уже многие охотники прибегают к услугам моторных или весельных лодок, на которые сразу же сгружается добыча. Это оправдано еще и тем, что почти всегда приходится преодолевать по воде значительные расстояния в поисках рыбы. В больших реках труднее всего предугадать перемещение рыбы, и там, где вчера ее было «не впроворот», сегодня – пусто.

Пользуются и буйками, на которые подвешиваются куканы. Такое решение на открытых, больших просторах бывает оправданным вдвойне: увеличивает вашу безопасность, предупреждая моторки, винтсерфинги, гидроциклы о вашем присутствии в воде, и помогает справиться с очень крупной рыбой. Например, охотники из Запорожья, завидев сома килограммов, эдак, на восемьдесят, цепляют ружье к фалу с буйком, а затем уже стреляют. Практически так же, как это делают морские коллеги, охотясь на тунцов, груперов и прочих сверх мощных представителей рыбьего племени.

Полуморское ружье, на мой взгляд, наиболее подходящее оружие для такой охоты. Ведь в один и тот же день вам может потребоваться стрелять с большого расстояния ходового толстолобика или жереха, и в упор – сома, залегшего на дне под бревном. Тот же длинный арбалет в первом случае, может, был бы предпочтительнее, зато во втором – неприемлем. К тому же не забываем, что у большой реки есть и мелкие, заросшие и заваленные участки, где также может быть обнаружена рыба.

Трезубый и любой другой наконечник, кроме одинарника с двумя лепестками, использовать не советую. Ведь вы находитесь в таких условиях, где водится самая большая рыба, которая только может быть в наших пресных водоемах. И упустить свой шанс было бы непростительной ошибкой. Поэтому мощный, граненый наконечник с лепестками из миллиметровой стали, длиною не менее шестидесяти миллиметров, на оси диаметром два-два с половиной миллиметра… и не иначе!

Методики охоты, которыми пользуются в рассматриваемых условиях, по большому счету, две: активный поиск и залежка. Поиск, если не учитывать, что охотник находится на большой глубине, из-за отсутствия растительности и густых завалов, даже проще, нежели в малых реках. Крупные бревна и стволы уже без веток, которых бывает не мало на дне, частично присыпаны песком или илом. Рыбу, тем более крупную, в таких местах обнаружить относительно просто. Вероятнее всего это будет судак или сом. Они предпочитают прислониться, а лучше подлезть, под что-нибудь: под бревно или рядом с ним, у вертикальной стены, в вымоинах глины или возле камня. Часто пяти-семикилограммовому судаку достаточно маленькой палочки на голом дне, чтобы пристроиться рядом и стоять. Если течение его при этом стаскивает, то рыбина может сделать углубление в песке и в нем уместиться (хотя ямки на дне судак делает и там, где никакого течения нет).

На больших реках много островов. За ними обычно намываются песчаные косы, уходящие постепенно на глубину. Замечено, что днем сомы лежат на таких песчаных откосах головами вверх: крупные на глубинах восемь-двенадцать метров, помельче – на глубинах шесть-восемь метров. Удивительно, но глубже пятнадцати метров летом сомов нет. Другое дело зимой, когда сомы, часто большими группами, нередко вперемешку с теми же сазанами, залегают в самые глубокие ямы – зимовальные ямы. Оттуда они не уходят всю зиму и совсем не питаются. Такие места рыбинспекцией учтены, охраняются, и добывать там рыбу любым способом – браконьерство.

Сомы тоже мигрируют, причем это не только сезонные миграции. Замечено, что они приходят вслед за густерой и лещом, словно пастухи. И не удивительно, так как этому хищнику проще всего набить свое огромное брюхо именно стайной рыбой.

Второй метод – залежка, исполняется также как и на малых реках, с той лишь разницей, что внимание охотника распространяется на значительно большую толщу воды. Здесь рыба может наплыть на вас у самого дна, но еще с большей вероятностью ее удастся заметить вполводы или ближе к поверхности. У дна вероятнее всего появление того же судака, крупной щуки и сазана. В толще – толстолобики, жерех, лещ, язь. Лещей и язей стрелял, наверное, каждый охотник, эти рыбы и в малых реках не диковинка. Специально на жереха в малых реках охоту устраивают редко, чаще он становится случайной добычей при сплаве по течению. В условиях большой и глубокой реки охотниками придуман такой метод добычи «речного корсара».

Находясь в лодке, охотники высматривают места скопления чаек. Затем в бинокль пытаются усмотреть там характерный бой жереха, и, если это удается, быстро направляются к месту коллективной охоты рыб и птиц. Не доплывая до всплесков метров десять, охотник соскальзывает в воду, ныряет на пяти-восьмиметровую глубину, поворачивает к намеченной точке, и, проплыв горизонтально те же десять метров, медленно всплывает. Жерех охотится у самой поверхности, он хорошо видит все по горизонтали, но снизу подпускает опытного пловца на выстрел. После удачного маневра и меткого выстрела, по утверждению тех, кто сидит в лодке, из воды часто вылетают вместе и стрела, и рыбина.

У такого метода охоты на жерехов есть одна проблема, которую, впрочем, охотники научились преодолевать. Дело в том, что при погружении на значительную глубину, чтобы маску не расплющивало на лице, под нее носом надо поддать воздух и таким образом выравнивать давление. Однако когда подводник всплывает, избыточный воздух расширяется и вырывается из-под маски. Для пугливого жереха одного такого пузыря и «булька» достаточно, чтобы он исчез бесследно. Поэтому, уже всплывая, охотники левой рукой вынуждены сильно прижимать маску к лицу. Понятно, что чем меньше подмасочное пространство у вашей маски, тем меньше будет проявляться этот неприятный эффект.

Жереху сильное течение нипочем. А как быть охотникам? Они ныряют на глубину (у дна течение всегда слабее), судорожно цепляются за все, что только можно, и ждут появления темного силуэта на светлом фоне. Были и такие, которые использовали тридцатиметровый фал, сброшенный с заякоренной лодки. Они цеплялись за его свободный конец, ныряли, лежали на дне, всплывали и отдыхали на поверхности, совершенно не тратя силы на преодоление течения.

Толстолобик – типично пелагическая рыба, которая питается, в основном, зоо– и фитопланктоном. Но охотникам удалось подсмотреть сцену кормежки стаи этих крупных рыб со дна. Толстолобики стояли вертикально, головами вниз, всасывали песок ртом и выбрасывали его через жабры. Мы полагаем, что рыбы таким образом выцеживали из песка рачков, либо осевший на дно планктон. Процесс этот довольно шумный и подводники в дальнейшем стаскивали с голов шлемы гидрокостюмов и по характерному звуку перетираемого песка, определяли место кормежки рыбы. Но, конечно, чаще толстолобиков встречают в метре или двух от поверхности, в движении. В этих условиях охотятся на них также как на жерехов, то есть подныривают, ждут появления, подвсплывают и стреляют снизу вверх.

Места пребывания толстолобиков можно определить и по характерным экскрементам – эдаким, колбаскам, толщиной сантиметр и длиной пять-восемь сантиметров, состоящих из зеленой трухи, обтянутой полупрозрачной пленкой. На чистом песчаном дне обнаружить их не сложно. Ночью толстолобика подстрелить очень трудно, так как свет фонаря его пугает, и рыба уносится прочь, не раздумывая. А вот сазана – можно, так как он к искусственному свету более терпим и, если не светить прямо в него, то в рассеянном, боковом свете рыбина в движение приходит медленно и удаляется не спеша.

Сазан присутствует почти во всех крупных реках и является желанной добычей охотников. Растет эта рыба быстро, и тоже достигает очень больших размеров. Пробить такого, защищенного броней из крупных чешуи, красавца, а потом справиться с ним – совсем не просто. Сазан и толстолобик – рыбы стайные. Причем, как у тех, так и у других впереди стаи, как правило, идет самая крупная самка. Охотникам лучше сдержаться и не стрелять ее, ибо в этом случае стая может распасться. Лучше и для природы, и для всех нас отстрелять пару самцов, замыкающих такое шествие (хотя я, конечно, понимаю – советы легко давать…). Некоторые охотники утверждают, что от движущейся стаи сазанов исходят слабые звуки, и они считают, что рыбы в стае «переговариваются» друг с другом. В данном случае речь идет не о том чавканье, которое мы слышим, когда сазаны кормятся молодым тростником.

Сейчас, когда рыбы в российских реках стало в десятки раз меньше, чем двадцать-тридцать лет назад, наши крупные реки все еще остаются очень привлекательными местами охоты для подводников. К счастью, речная рыба, это такой биологический вид, который ни сетями и неводами, ни электротоком полностью уничтожить практически невозможно. В темных речных глубинах всегда будут объекты нашего вожделения – крупные рыбины. А, исходя из того, что охотник получает неизгладимые впечатления и удовольствие от встречи хотя бы с одним достойным экземпляром, можно быть уверенным в достойном будущем этой разновидности нашего хобби. Такой вывод подтверждается еще и тем фактом, что охота в больших реках наиболее сложная из всех разновидностей пресноводной охоты и не всем из нас доступна.

В заключение хотелось бы посетовать на одну печальную сторону рассматриваемой темы. Известно, что искусственные плотины на больших реках преграждают исконные пути миграции пресноводной рыбы, и в таких местах скапливается ее большое количество. Заметим, что эти скопления – противоестественное, вынужденное явление. К сожалению, этим пользуются отдельные подводные охотники, и добывают исключительно в коммерческих целях такое количество рыбы, которое не только не укладывается в нормы Правил рыболовства, но и в сознании нормального охотника-любителя. Даже, если бы это делалось в полном соответствии с действующим рыбным законодательством (на практике это, конечно, не так!), все равно не гоже «бить, лежачего» – устраивать промысел в подобных местах. Такие охотники уже не любители, а промысловики, однако, пятно-то ложится на всех нас, на всех подводных охотников.

То, что большие водоемы, и реки в первую очередь, действительно, являются естественным резерватом и гарантом сохранения речной рыбы, говорят, пусть редкие, но всегда имеющие место встречи охотников с очень крупной рыбой. Приведу два случая, происшедшие с одним из моих давнишних друзей.

Когда-то в стародавние времена гигантские рыбины в уловах рыбаков не считались редкостью. Добыча таких экземпляров во времена наших отцов уже отмечалась, как большая удача. В наши дни встречи с «монстрами» очень редки, и о них потом рассказывают и пересказывают всю оставшуюся жизнь. За 30 лет подводной охоты уВиктора таких встреч было две.

В этом водохранилище с подогреваемой ГРЭС водой, отлично себя чувствовали и хорошо росли сазаны, белые амуры и толстолобики. Другая рыба – тоже, но именно эти три вида карповых достигали здесь очень больших размеров. В прошлые годы Виктору удавалось добывать рыбин по 10–12 и даже 15 килограммов. Видел и покрупнее. Но прошедший год показал такое…

День выдался солнечный и жаркий – даром, что сентябрь на исходе. Виктор уже два часа лазил по камышам и не безуспешно: на кукане бочок к бочку устроились четыре вполне достойных сазана. Они уже начали мешать охотнику просачиваться сквозь густые заросли жесткой водной растительности, и он невольно стал выбирать места посвободнее. И тут ему подвернулась подводная просека. Такие проходы в зарослях камыша делают рыболовы, протаскивая свои лодки от берега до чистой воды. Шириной просека была не более полутора метров. Ее и избрал наш герой местом засадной охоты.

Найдя наиболее широкую, свободную от камыша часть протоки, Виктор задним ходом вдвинулся в густые заросли. Теперь его видно не было, зато сам он хорошо обозревал подходы к себе справа и слева на всю видимость. Прозрачность воды в тростнике была отличная – метра четыре, глубина – метр. Виктор замер, чуть выставил перед собой ружье и начал ждать.

Так как время было полуденное, то рыба могла появиться и со стороны берега, и со стороны открытой воды. Поэтому Виктор, не столько головой, сколько одними глазами бегал вправо-влево. Первое движение он увидел со стороны водохранилища. По просеке спокойно плыла какая-то очень большая рыбина. Когда осталось два или три метра, стало отчетливо видно, что это толстолобик. Виктор не дышал с самого первого момента появления рыбы, и только глазами сопровождал движущуюся цель. Когда та поравнялась с охотником, и ружье оказалось направленным точно в середину этой живой мишени, Виктор нажал на спуск.

Нет, никакой схватки, борьбы, содранной травы и клубов мути не было. После выстрела толстолоб остановился, будто натолкнулся на невидимую стену, потом мелко задрожал всем телом и опустился на дно. Такой эффект достигается только в одном случае: стрела перебила позвоночник. Виктору не было необходимости выскакивать из своей засады и хватать добычу, поэтому он немного задержался. Буквально, на несколько секунд. И как раз в эти секунды появился ОН.

Рыбину таких размеров Виктор видел впервые в жизни. Это тоже был толстолоб, но втрое больше только что подстреленного! Брюхо монстра почти достигало дна, а спина едва не касалась поверхности. Он поравнялся со своим собратом и стал медленно его оплывать. Рыба явно была в недоумении и, словно, принюхивалась к пострадавшему. Обоняние у них развито хорошо, и, наверняка, гигант чуял кровь, однако не мог понять, откуда исходит опасность. Рыбина обошла вокруг своего убиенного товарища (при этом с трудом развернувшись в полутораметровой камышовой протоке), и спокойно пошла дальше в сторону берега.

Виктор сидел в своей засаде, ни жив, ни мертв. Увиденное, буквально, обездвижило все его конечности и даже мысли. В какой-то момент он засомневался, уж не привиделось ли ему это? Но какое там привиделось: гигантский толстолоб не где-то в далекой дымке мелькнул, а совсем рядом, меньше, чем в метре от маски продемонстрировал Виктору и оба бока, и здоровенную башку с несоразмерно маленькими глазками, и хвост, размером с две совковых лопаты.

Наконец, оцепенение прошло, и Виктор начал судорожно пересаживать подстреленную рыбу на кукан и перезаряжать ружье. Через минуту он уже плыл по протоке к берегу, зыркая глазами во все стороны и, сжимая рукоятку ружья так сильно, словно его собирались отобрать. Достигнув берега, и ничего не обнаружив, Виктор полез в сплошной камыш сначала в одну сторону от просеки, потом в другую, потом снова пробороздил просеку от берега до открытой воды. Сделал еще одну засаду, ждал-ждал, но, увы – гигант исчез.

На следующий день с утра и до обеда наш охотник снова «пахал» на том же участке водохранилища. Подстрелил только одного хорошего сазана, других же, что поменьше, не трогал: вдруг появится ОН, а ружье снова будет разряжено? Окончательно измотавшись, и решив, что счастье дважды подряд не выпадает, Виктор прекратил поиски.

Кстати, для справки и сравнения: тот подбитый толстолобик, который выступил в роли юного разведчика и шел первым, весил ровно пуд…

Вторая история, которая вообще-то случилась с нашим героем тремя годами ранее, не менее впечатляющая. Это уже было на реке Проня и не осенью, а летом. Река эта здорово зарастает рдестами и кувшинками, которые служат фильтром для воды и хорошим укрытием для рыбы.

Виктор плыл по участку реки, где глубина не превышала 2, 5 метра. Дно было отчетливо видно. Вот хороший подводный куст. Нырок, и из-под него извлечен приличный голавль. Под кустом он был не один, и Виктор еще пару раз нырял, обследуя куст и ближайшие заросли травы. Нет, никого там не осталось – разбежались шустрые рыбки. Поплыл дальше.

Через какое-то время наш охотник возвращался обратно. Вот тот же куст, где он взял голавлика. Но, что это за бревно? Его точно здесь не было. Боже мой, это же рыба!! Рядом с кустом на почти голом дне лежала гигантская щука. Многие десятилетия ее долгой жизни создали хищнице исключительно достоверную маскировку. Пятнистое, некогда зеленое тело, стало бурым, покрылось то ли язвами, то ли ракушками. По всей длине спины кустились водоросли или растения, не прилипшие, а явно растущие на этом живом дредноуте.

Виктор находился не прямо над щукой, а чуть в стороне. Поэтому, нырнув, он оказался от нее сбоку, прямо за головой. Рыба никак не реагировала на близкое присутствие человека, и Виктор имел возможность выцелить убойное место. Стрелял он недалеко за головой точно в центр этого толстого «бревна».

Находясь в метре или чуть больше от рыбины, он хорошо разглядел ее голову. Голова, как и тело, была в каких-то болячках или, устроившихся на ней, живых организмах. Желтый большой глаз явно не излучал агрессию. Нижняя челюсть сильнее обычного выдавалась вперед, и наоборот, казалось, что оттуда должны торчать клыки, наподобие кабаньих. На самом деле, такой патриарх, если верить рыболовной литературе, вполне мог оказаться наполовину беззубым. Длина головы была не менее полуметра.

Звук выстрела и вонзившаяся стрела, похоже, не очень-то напугали щуку. По крайней мере, обычного, мгновенного рывка не последовало: хищница мощно изогнулась и быстро, но в то же время как-то плавно, ушла вперед. В следующее мгновение ружье едва не вырвало из рук и… тишина. Виктор потянул к себе линь, не рассчитывая уже увидеть на нем стрелу. Но стрела была на месте, вот только согнута слегка, да оба шестисантиметровых лепестка одинарного наконечника вывернуты в обратную сторону.

Три дня подряд Виктор бороздил Проню, не один, наверное, десяток километров проплыл и прочесал в поисках своего подранка. В конце он уже желал найти хотя бы мертвую тушу, пусть даже протухшую, но с головой, из которой вышел бы редчайший сувенир для себя и для потомков. Но, увы, мечтам не суждено было сбыться. И эта гигантская рыбина также осталась лишь в памяти охотника.

Охота в озерах, карьерах и водохранилищах

Принципиальное отличие озер, карьеров и водохранилищ от больших и малых рек – полное или почти полное отсутствие течения. Этот фактор крайне важен в развитии и существовании флоры и фауны водоема. Первое, что дает течение – перемешивает водную массу. А это приводит к выравниванию температурного режима по вертикали и насыщению кислородом нижних слоев воды. В стоячих водоемах этого практически не происходит.

Кроме того, что на состав воды влияет чисто механическое ее перемешивание, еще большая роль в этом процессе принадлежит водным растениям. Подводная флора из-за невозможности быстро перемещаться, очень критична к условиям произрастания. Поэтому, разбираясь в водных растениях, мы видим строгое деление на те, которым необходимо сильное течение, и те, которым оно не обязательно или даже противопоказано. В стоячей воде чаще всего встречаются уруть, частуха, валлиснерия, пузырчатка, ежеголовник, некоторые виды рдеста, а также тростник, камыш, рогоз и осока по берегам.

Практически все растения на земле под воздействием солнечного света выделяют кислород, а в его отсутствие – углекислый газ. Этим определяется основная разница в кислородном режиме водоемов днем и ночью. Но многое зависит и от воды: если вода прозрачная, то свет проникает глубоко и растения «работают», а если – мутная, то, увы, тут-то болота и образуются.

Отношение рыб к кислородному режиму мы знаем из рыболовной и научной литературы и из собственного опыта. Всем известно, что линь, карась, карп прекрасно себя чувствуют в непроточной воде. Если же вода мутная, то и нагревается она быстро, а известно, чем теплее вода, тем меньше в ней кислорода. Эти рыбы приспособились к такой жизни, не только живут, но и размножаются в этих условиях. И совсем другое дело – голавль, елец, я уж не говорю о рыбах горных рек.

Причем не только места обитания, но и поведенческие функции («стиль жизни») прямо указывают на отношение к насыщенности воды кислородом. Рыбы, живущие в стоячих водоемах медлительны, малоподвижны, а те, что в быстрых реках, если и не в движении, то ищут себе такую стоянку, чтобы вода полностью омывала их тело (т. е. давала в жабры кислород).

На внешний вид даже одного и того же вида рыб условия жизни накладывают отпечаток. Наверняка вы замечали разницу между теми же щуками и судаками речными и озерными. В озерах и карьерах они обычно короткие, толстые и темные, а в реках прогонистые и заметно светлее. Два больших судака (8, 5 и 9 кг) однажды добытые моим товарищем в Можайском водохранилище мне врезались в память именно своими разительными отличиями от тех, что мы берем в реках: они были короткие, как обрубки, почти черные, клыкастые – жуть одна!

И все же многие рыбы обитают как в реках, так и в озерах. Зная это, охотник может решить, что и методика охоты на них одна. Отнюдь…

Охота в стоячем водоеме в чем-то легче, а в чем-то сложнее. Легче, в частности, тем, что не надо бороться с течением. Без этой чисто физической нагрузки и дышится легче, и задержка дыхания дольше, и можно обойтись небольшими, более мягкими ластами (что тоже снижает нагрузку). Однако рыбу взять с подхода труднее и вот почему.

В реке подводная обстановка шумная, подвижная и изменяющаяся. Рыба к ней привыкает и не реагирует на слабые возмущения (читай: «перемещение в воде опытного охотника»). В озере царит тишина. Любое движение охотника, даже самое бесшумное, непременно передается в несжимаемой среде, коей является вода, и воспринимается боковой линией рыбы. Осознавая этот факт, мы не должны удивляться тому, что, плавая по заведомо рыбному озеру, никакой рыбы не встречаем: просто она уходит до того, как прозрачность воды позволяет ее обнаружить.

Что же тогда нам остается? А нам, если мы настроились на метод поиска, доступна лишь та рыба, которая отгорожена от окружающего пространства какой-либо преградой. В первую очередь это растения. Рыбу можно найти на дне, среди мягкой водной растительности, например в зарослях некоторых рдестов, кубышки, кувшинки, хары обыкновенной, канадской элодеи и других. При этом придется нырять на глубины до пяти метров, и с близкого расстояния рассматривать то, что может прятаться в низкой траве на дне. Если трава тянется вверх не на один метр, то следует внимательно осматривать и толщу воды. Здесь среди зеленых стеблей и листьев можно увидеть зависших щук, красных карасей, лещей, линей, угрей. Судак и сом от дна очень не любят отрываться.

Возможно из-за того же самого недостатка кислорода среди густых зарослей растительности, заполняющих всю толщу воды, крупная рыба летом любит стоять у самой поверхности. Охотники ныряют на дно (2–4 метра), потихоньку продвигаются в сторону и смотрят вверх. Так брали щук и сазанов по 8-10 килограммов весом и угрей.

Если методом поиска на глубине найти ничего не удалось, поднимите голову из воды, оглянитесь и поищите глазами жесткую водную растительность (тростник, камыш, рогоз, осока), которая часто образует непролазные дебри, отделяющие водоем от суши. Плывите к этим кущам и лезьте в них. Тут вы можете и пошуметь, потрещать высохшими, преграждающими вам путь, стеблями того же тростника. Рыба здесь в убежище и намного менее пуглива. В первую очередь среди тростника и камыша вы обнаружите белого карася, если повезет, то и сазана, и амура. Большие щуки и сомы тоже забираются сюда на отдых.

Охотиться в жесткой водной растительности удобно, когда глубина там от метра до полутора. Однако общее правило-каламбур, выведенное нами за долгие годы охоты, гласит: «Где труднее охотнику рыбу искать, там легче ее найти». К охоте в тростниках это относится в первую очередь. Поэтому, коли плыть уже невозможно – лезьте, лезть невозможно – ломитесь. Очень часто тот из нас, кто проломился в самые мелководные, труднодоступные участки, натыкается на рыбу и бывает с добычей, в то время как остальные – без нее.

Обмануть рыбу в условиях стоячего водоема и на открытой воде все же можно. Для этого охотники используют залежки. На глубине лежать очень трудно, так как рыбе требуется значительное время, чтобы «забыть» о каком-то шуме и большом движущемся объекте, и начать гулять спокойно по водоему. Намного проще лежать на поверхности, например, на границе тростниковых зарослей. Как щука частенько прячется в тростник, и только морда, с внимательными желтыми глазами торчит наружу, так и охотник высовывает из зарослей только голову и ружье. Рыба на вас может выходить с глубины, либо будет перемещаться вдоль границы тростников.

Я уже упоминал, что предпочитаю охоту в реке, в том числе и по той причине, что на поведении рыбы мало сказываются всякого рода климатические факторы. А вот в стоячих водоемах изменение атмосферного давления, ветер, наличие или отсутствие солнца здорово на это влияют. Если рыбе что-то не так (знать бы что!) она может подолгу не кормиться, оставаясь на самой большой и недоступной глубине. А мы будем тщательно, безрезультатно прочесывать весь шельф, и полагать, что в этом озере рыбы никогда не было, либо она погибла вследствие зимнего замора.

При ветре на открытом большом водоеме поднимается приличная волна, которая перемешивает поверхностные слои воды и насыщает ее кислородом. Обычно это повышает активность рыбы. Кроме того, на мелководье, с наветренной стороны волнами поднимается ил. Когда ветер стихает, рыба подходит к этому берегу кормиться. Охотникам это полезно знать и использовать. Конечно, когда уляжется взвесь и вода вновь просветлеет.

Водохранилище – по существу, это симбиоз реки и озера. Там есть течение, особенно вблизи русла образующей его реки, а заливы водохранилищ – самые настоящие озера. Охота может быть и там и там, но, безусловно, в русле рыбы больше. Не только потому, что это наиболее глубокие места, но и потому, что там течение и выходы родников, а значит лучше кислородный режим. Вот только добраться туда опять же ой как непросто.

Когда создается любое водохранилище, то для этого выбирают малонаселенные, порой лесистые районы. Лес пилят, пни остаются. Впоследствии эти пни, а точнее корневища становятся едва ли не главными укрытиями на дне для многих рыб. Под размытыми корнями устраиваются угри, судаки, щуки, язи. Охотник на водохранилище должен, в первую очередь, искать пни. Если нашли разлапистый пень на хорошей (4–6 метров) глубине, то почти наверняка под ним обнаружите что-нибудь достойное выстрела. Под пнем рыба мало пугливая. В поисках резких перепадов глубин, подводного старого русла реки и пней вполне оправдано использование лодки и эхолота.

Карьеры, после окончания их разработки, часто заполняют водой. В них искусственным и естественным путем разводится рыба. Первые годы после образования – это унылый водоем с песчаным или галечным дном. Постепенно, с развитием водной растительности и созданием хоть минимального почвенного слоя на дне, карьер становится похожим на озеро. Однако у такого озера, как правило, огромная глубина, порой до 25–30 метров. И возможности у рыбы уйти от встречи с охотником неограниченные.

У стоячих водоемов есть четкое деление на время кормежки и «мертвый час». Предположим, вы обшарили несколько хороших пней, и, ничего не обнаружив, поплыли на другой берег водохранилища. Через час или два возвращаетесь, а под теми же пнями полно язей. Объясняется это просто: время восемь вечера и рыба с глубины двинулась на мелководье кормиться. В прибрежной траве рыба тоже может появиться вечером, а утром – исчезнуть. Ночью нехищная рыба идет к богатому кормом мелководью, а хищная следом – за ней охотиться. Действия обычных рыболовов здесь могут быть для нас поучительны: они ночью ловят с берега или вблизи него, а днем на своих лодках торчат на главном русле, на глубине.

Почти всегда в стоячем водоеме шансы добыть рыбу у ночного охотника выше, чем у дневного. Первую причину мы только что назвали: рыба выходит кормиться из своих укрытий. Вторая тоже нам известна: многие виды рыб в темное время дня менее пугливы, что очень существенно при охоте в стоячем водоеме. Возможно, поэтому ночная подводная охота сегодня набирает обороты намного активнее, чем подводная охота в целом.

Ильмень, по толковому словарю В. Даля – «озеро, образующееся от широкого разлива реки, в которое впадает и вытекает река, у которого берега в камышовых, тростниковых, мокрых зарослях. Голое озеро – не ильмень». Так как разливы рек – явление сезонное и непродолжительное, то все остальное время года ильмень – самый настоящий, стоячий водоем. Охота в нем очень похожа на озерную, если иметь ввиду его прибрежную зону до глубины 3–4 метра. Для большинства астраханских и вообще южных ильменей такая глубина предельная. Хорошо прогреваемая вода и обилие пищи создают отличные условия для обитания карповых видов рыбы и сомов.

В ильменях самая интересная охота бывает весной, в то время, когда приходит свежая вода. С водой заходит и рыба. После нереста, по нашим наблюдениям, рыба при возможности уходит из ильменей обратно в реки и ерики, но, конечно, не вся. Охота хорошая и летом, не смотря на обилие растительности. Осенью выходить из ильменей с хорошей добычей получается далеко не всегда, так как рыба с похолоданием воды мало кормится, забивается в самые крепи, замирает, а травы и водорослей меньше не становится.

У стоячих водоемов нашей страны с позиций подводного охотника есть один большой недостаток. В зимнее время они скрываются подо льдом. Таким образом, охота в средней полосе России на них возможна с прекращением нерестового периода, то есть с начала июня и до начала ноября, когда становится лед. Исключение составляют водоемы или их участки, куда сбрасываются теплые воды АЭС и ГРЭС. В этих водохранилищах дать какие-то рекомендации еще сложней, так как на поведение рыбы, кроме естественных, природных факторов, влияют еще, непредсказуемо регулируемые человеком, теплые сбросы. Так зимой в дневное время мы находили сазана и амура в тростнике за очень необычным занятием: они сбивались в кучу и хаотично кружились на одном месте, в пределах шара диаметром меньше метра(?).

Если вы познакомились уже с описанием охоты в малых и больших реках, то на используемом снаряжении можно подробно не останавливаться. Конечно, костюм должен быть мокрый, так как зимняя охота на закрытых льдом водоемах в принципе невозможна. До тех пор, пока вы не полезли в тростник, ласты лучше иметь побольше и пожестче. Ныряя на большую глубину и пересекая большие водные пространства, они сослужат вам добрую службу. Ружье стоит использовать полуморское или даже морское. Есть озера с прозрачностью 8-10 метров, где прицельную стрельбу придется вести с предельных дистанций. На открытых пространствах оправдано и, даже необходимо, использование сигнального буя. Если в вашем распоряжении есть лодка с мотором или весельная – тоже хорошо: появляется возможность широкого маневра, не придется тратить время и силы на перемещения по большому водоему.

Завершая описание пресноводной охоты, вы, без сомнения, убедились, насколько она многогранна, сколько у охоты в малых и больших реках, в озерах и водохранилищах своих особенностей, отличий и нюансов. На самом деле, их намного больше, чем мне удалось здесь изложить. И я надеюсь, что вы сами сможете эти несомненные пробелы восполнить, используя уже собственный опыт и опыт тех, кто рядом с вами, кто такой же одержимые нашим увлечением, как вы и я. Удачи!

Наши вероятные противники

Конечно, называть ту же плотвицу или карася своим противником – явный перебор. Другое дело – сом, сазан, семга или таймень. Но в любом случае, если смотреть в корень, то все, наПРОТИВ нас, то есть по ту сторону ружья, и есть ПРОТИВНИК. А почему «вероятные»? Да потому, что найти и перехитрить «глупую» рыбу, не так-то просто.

Самый крупный пресноводный хищник наших водоемов – сом. Эта ночная рыба любит темные и тесные места. Днюет он в старых бобровых норах, береговых промоинах, в подводных завалах. Часто сомы прячутся от света под крыши из отмершей травы, веток или вырванных и всплывших корней тростника. Поднырнув и заглянув под такую крышу, можно увидеть белое брюхо прилепившейся к ней спиной рыбины, либо черный свисающий хвост. Различить черного сома в глубокой темной норе очень трудно и поэтому некоторые охотники, несмотря на яркий солнечный день, берут с собой под воду фонарь. Советую, осматривая такие глубокие и большие норы, быть крайне осторожным, так как вылетающий оттуда даже десятикилограммовый сом запросто может сбить или разбить маску, а вас нокаутировать.

Другим излюбленным местом лежки сомов является завал или опоры небольших деревянных мостов, на которые течением навалены доски, коряги и всякий хлам. Со временем над большими завалами образуются плавуны, на которых даже вырастают травы. Такой плавун, как плотной крышей, прикрывает завал, делая его совсем темным. Забираясь в хаотическое нагромождение веток и бревен, охотник долго привыкает к темноте, присматриваясь к неясно проступающим контурам стволов и коряг. В таком месте сом лежит крепко и спугнуть его трудно. Поэтому большие завалы следует осматривать со всех возможных сторон. Даже, если вы в нем взяли сома и наделали при этом шуму, не уплывайте, просмотрите весь завал до конца.

Под берегом, особенно если он глинистый, течение вымывает карманы и пустоты. Иногда это бывает прямо под, растущим у самого берега, деревом. Тогда этот карман будет прикрыт плотной занавесью из корней дерева. Загляните и сюда, ибо под таким навесом, поплавком прилепившись к своду, сом тоже любит дневать.

Ночью сомы выходят на охоту в открытые места. Наши наблюдения позволяют утверждать, что сомы имеют относительно небольшой охотничий ареал, который примыкает к месту дневного отдыха и дремы. Даже потревоженные днем рыбы, и даже раненые, все равно возвращаются в свои норы или завалы. Так бывает летом в небольших реках, куда по весне заходит основная масса сомов и откуда осенью уходит.

Когда в реке или озере очень густая водная растительность, то сомы часто ложатся в нее. Здесь они более чуткие и часто уходят до вашего выстрела. И все-таки, нет правила без исключения. Не далее, как прошедшей весной в ильменях под Астраханью мы стреляли больших и маленьких сомов, лежащих среди дня на открытом дне. Вот и пойми их после этого…

Куда стрелять сома – вопрос не праздный. Огромная сила этой рыбы и масса, порой соизмеримая с массой самого охотника, превращают охоту на него в схватку равных. Одни рекомендуют бить его прямо за головой. Мне много раз доводилось удачно брать сомов, пробивая им навылет толстую часть хвоста. Днепровские охотники, добывающие очень крупных сомов на больших глубинах, приспособились стрелять их в переднюю часть морды. Поначалу они поражали их в центр спины, но так оказалось очень трудно даже обездвиженных гигантов поднимать к поверхности. Вот и придумали стрелять в губы. На практике очень часто ситуация не оставляет выбора и стрелять приходится в то единственное место, которое видно. Лишь бы это был не живот – самая слабая часть тела не только у сома, но и у любой другой рыбы.

Не менее желанный трофей для подводного охотника – сазан (карп). Достигая веса трех-четырех килограммов, он перестает опасаться своих естественных врагов. Но это вовсе не означает, что теперь сазаны гуляют где попало, ни на кого не обращая внимания. Как правило, группа не жирующих сазанов забирается в густой рдест, скрывается под широкими листьями кувшинки, либо стоит у бревен на дне самого глубокого речного омута. Если на водоеме есть жесткая водная растительность (камыш, рогоз, тростник), то сазанов следует искать там. Они так плотно «сидят» в таких зарослях, что с шумом и треском, продирающийся сквозь тростник, охотник, редко спугивает отдыхающую рыбину. Разве что упрется в нее чем-нибудь. В водоемах, где на дне много ила, присутствие этих рыб определяется по локально взмученной акватории. Двигаясь даже не торопясь, своим мощным хвостом сазаны поднимают со дна характерную завесу. Тут надо быть начеку.

Гуляющих сазанов можно обнаружить по резким отклонениям отдельных стеблей камыша или тростника. В жаркую погоду в предполуденное время нам неоднократно доводилось наблюдать стаю сазанов у самой поверхности. Четырех-пятикилограммовые красавцы, подобно голавлям, плавятся посредине реки над сплошными зарослями рдеста, подставляя могучие черные спины еще нежаркому солнышку.

Ночью сазаны выходят из своих укрытий и гуляют по открытой воде. Искусственного света они не боятся и подставляются под выстрел подводного охотника. Этим обстоятельством пользуются, к сожалению, и браконьеры с острогами, бьющие любую рыбу с лодки.

Сазан не является хищником, но, когда достигает больших размеров, становится всеядным. Любит сазан ракушку, то есть ее мясо, конечно. В периоды такой активной кормежки мясистые губы рыбы сильно изранены и порой превращаются в лохмотья.

Стрелять сазанов, ввиду их больших размеров, не сложно, но при условии, что ваше ружье способно пробить его чешуйчатую броню (правильнее – броневую чешую). Пронзенная рыбина, даже десятикилограммовая, рвет себя крайне редко. Если в мощи ружья сомневаетесь, а перед вами в профиль огромный сазан – стреляйте ему в край жаберной крышки. Она промнется, пропустит стрелу внутрь, и у вас появится шанс заполучить чудный трофей. Обращаться с бьющимся на стреле сазаном надо осторожно, помня, что он вооружен костяной зазубренной саблей в спинном плавнике и таким же, но поменьше, клинком – в анальном плавнике.

Язи, караси и плотва, являясь родственниками сазанов, ведут себя схожим образом. Они тоже днем мало перемещаются и хоронятся в таких же зарослях рдеста и кувшинки. Язи и голавли больше карасей и сазанов любят проточную воду, поэтому их часто обнаруживают под проточными завалами или береговыми кустами. Когда под ветками такого куста есть еще сантиметров 2О-ЗО до дна, то при вашем появлении язи и голавли начинают метаться, и тут уж не зевай – через 10–15 секунд перед вами кроме клубов поднятой мути никого не останется. Если же ветки почти ложатся на дно, то можно не торопиться, но быть внимательнее, ибо голавли любят забраться под самый берег, да так, что спинной плавник порой торчит из воды. Попасть в такую мишень проще простого, а вот потом извлекать, ушедшую в корни куста, стрелу – замучаешься. Зная это, мы всегда соизмеряем ценность возможного трофея с последующими физическими и временными затратами по выкорчевыванию куста.

После встречи с голавлями или язями под завалом или кустом, даже, если не удалось ни одной рыбины выбить из стаи, не отчаивайтесь. Спуститесь немного вниз по течению и начинайте прочесывать ближайшие, самые густые заросли рдеста. Почти наверняка кто-то из стаи забился поблизости в траву и ваша единственная задача – отыскать беглецов.

И язь, и голавль достаточно сильные рыбы, а тело у них довольно рыхлое. Поэтому неудачное попадание может привести к разрыву рыбы и сходу. Стреляя их сверху вниз, гарпун с одинарным наконечником обычно уходит в дно, и дает жесткую опору для бьющейся на нем рыбы. Я в таких случаях стараюсь как можно быстрее выдернуть его из дна. Также следует поступать и при поражении любой другой мощной рыбы.

Редко, но все же приходится стрелять голавлей, спрятавшихся в траве. Если язи выбирают высокую траву, под которую охотнику с трудом, но можно подлезть или заглянуть, то голавли забираются под такую, которую быстрое течение прижимает и стелет по самому дну. Эту траву приходится разгребать, и очень может быть, что вы увидите под ней серую спину приличного голавля. Я полагаю, что разница в выборе травы объясняется тем, что язь кормится со дна или около него, а голавль – с поверхности, и длинная трава просто будет ему перекрывать обзор.

Лещи тоже стоят на дне в самом густом рдесте. Но все же основные встречи у вас состоятся с ними на открытой воде больших плесов. Тут они в толще воды перемещаются стаей. Поэтому, если охотник использует метод охоты – залежку (ложится на дно на задержке дыхания и ждет появления рыбы), то чаще всего его трофеем будет именно лещ. Советую не стрелять в первого же выплывшего леща, лучше его пропустить и ждать: в конце стаи, как правило, идут самые крупные особи. Нередко замыкает стаю лещей и подлещиков судак. Стайные лещи – не редкая добыча и зимнего подводного охотника. Стрельба по движущимся лещам очень спортивна, требует от нас не столько меткости (рыба почти круглая, а промахи чаще всего бывают как раз в вертикальной плоскости), сколько быстроты реакции.

Два главных хищника наших внутренних водоемов – судак и щука, как известно, на подводной ниве конкуренты. Только в густой придонной траве можно обнаружить и того и другого. Все прочие места их обитания не схожи. Щуки, в том числе и крупные экземпляры, любят светлые, заросшие отдельными островками рдестов, плесы, часто устраиваются на течении, но за склоненной и развевающейся копной травы, становятся в засаду среди веток прибрежных кустов. Если щука находится в толще воды – она голодная и в состоянии охоты, если лежит на дне – почти наверняка, переваривают пищу. Лежащую хищницу подстрелить намного проще, она не такая пугливая. Ту щуку, что стоит на течении вполводы, можно взять только сплавляясь вниз по реке, так как при этом вы меньше всего производите шума.

За крупными щуками подмечена такая особенность. Они вдруг появляются и медленно плывут прямо на охотника. Потом в полутора-двух метрах останавливаются, осматривают, как бы оценивают противника, плавно разворачиваются и с достоинством удаляются. Такое их поведение согласуется с общепризнанным мнением, будто щуки имеют свою охраняемую территорию. Подобное знакомство не всегда заканчивается для хозяйки плеса благополучно, если, конечно, у охотника хватит выдержки сколь потребуется долго притворяться плавающим бревном.

Судак, при своих бесспорных гастрономических достоинствах, спортивного интереса не представляет. Течение он не слишком любит, свет – тоже, устраивается обязательно у дна, где поглубже и непременно рядом с бревном, камнем или хоть какой-нибудь палкой. Ходовой судак – явление редкое. Стоящий клыкастый хищник легко подпускает охотника на выстрел, даже при больших размерах сопротивляется вяло и поэтому редко сходит с гарпуна. Не то, что щука, которая вертится на стреле, словно бешеная, частенько рвет себе живот и с развевающимися кишками уносится прочь.

В рыболовной литературе встречаются публикации, в которых утверждается, что судак не стоит в траве. Еще как стоит! Если подсчитать судаков, которых только мне доводилось находить и брать в траве в разных водоемах, то их будет не один десяток. А это уже, согласитесь, не случайность. Верно, что он предпочитает темные места, но тоже далеко не всегда. Например, одно из излюбленных мест – ямка в песке, которую он сам и делает, становясь вертикально и активно работая хвостом. В стоячих водоемах такие «окопы» хищник использует как засаду при охоте. Из-за смытого серого илистого налета, который обычно накрывает дно, такие углубления выглядят светлыми пятнами, и иногда видны прямо с поверхности. Это освобождает охотника от необходимости постоянно нырять. Судак, стоящий или, точнее, лежащий в такой лунке, обычно подпускает на выстрел. При этом не следует особо мудрить, а просто идти прямо на него с поверхности и с любого направления. Конечно, без особого шума и резких движений.

Часто можно слышать: «Хватай ее, хватай под жабры!» Какую-то другую рыбу, можно, но не щуку. Жаберные крышки тут же промнутся, и ваши пальцы увязнут между жабрами, которые изнутри усеяны острыми костяными тычинками, мало чем отличающимися от зубов во рту. Щук и судаков удобно брать сверху за глазницы, погружая в них большой и указательный пальцы. Очень большую щуку, при этом, следует прижать другой рукой к себе, чтобы ограничить ее движения. Иначе, резко изогнувшись, она повыворачивает вам пальцы.

Щука и карась – любимые персонажи русских сказок. Им и стихи посвящают…

В затоне мутном, под покровом ночи
Стоит она, властительница вод.
Не видел я пленительней картины
Когда она, нарушив хоровод
Речной плотвы, рассеянно, лениво,
И как бы нехотя,
Взмахнет хвостом
И чешуя ее блистательно красива…
Но я отвлекся, право не о том
Хотел писать я.
А о чем не помню,
Забыл, о щуке вспомнив, вот дела.
В затоне том все сумеречно-темно
Пегас рванул,
Ослабли удила,
И не могу я выдавить ни строчки
Все щука, щука, щучая родня.
О чем писал, не помню, только точки
В строках моих выходят у меня…
Так что же щука? Погоди, я знаю
Где ты сокрылась, я тебя найду,
Уже костюм подводный надеваю,
Беру ружье, на озеро иду,
Но, впопыхах, забыл носки и ласты
Тьфу ты зараза, Господи прости.
За все на свете я воздам клыкастой,
Возьму такую, что не донести.
Вот я на берег вышел, без движенья
Стоят деревья, плавни, камыши
И я ступил уже без сожаленья
Туда, где тьма, туда, где не дыши.
Я погрузился, задержав дыханье,
Вода блистала зеленью травы,
Ждал плавников могучих трепыханья,
Но не увидел, вынырнул. Увы.
Еще нырок, от края и до края
Я пересек пустое озерцо
Почти Есенин: «не хочу я рая
А дайте щуку».
Кислое лицо
Мое кричало, обрывая нервы:
Эй, чудо щука, живо отзовись,
Я из тебя наделаю консервы,
Ну, ради Бога, щука появись!
Я вновь нырнул, но рыбы и в помине
Не видел под просветами травы
И вдруг я понял, на электромине
Подорвалась она… Увы!
Теперь мне будет беспросветно сниться
Один и тот же бесноватый сон:
Как буду в пропасть черную катиться,
В последний щуки вслушиваясь стон.

Угорь – во всех отношениях рыба особенная. Для охоты на него используются особые приемы и специальные наконечники. Являясь ночным хищником, угорь день проводит в норах. Из ила (может быть и песок, и глина) торчит обычно одна головка, которая при вашем появлении может и спрятаться. Поразить угря надо хотя бы двумя зубцами наконечника, иначе он порвет себя и уйдет. Удержать руками угря, покрытого толстым слоем слизи, невозможно. Поэтому о специальных наконечниках для охоты на угрей, об оригинальных приемах охоты в траве и подводных пнях, о том, как доставить угря на берег, не упустив, и при этом не лишиться ранее добытой и висящей на кукане рыбы, следовало бы писать отдельную большую главу. Опыт у московских и подмосковных охотников тут богатейший.

Окунь, налим, жерех, линь – достаточно редкие трофеи подводных охотников. Окунь – потому, что наши водоемы заполнены в основном его тугорослой популяцией – «матросиками». Налим слишком хорошо летними днями прячется, жерех все время в движении и у поверхности, то есть там, куда охотник обычно не смотрит. Линь – любитель теплых стоячих вод и тоже довольно редок. Добыть ходового линя трудно, как и карася, но если он уткнулся в густую траву, то задача сводится к тому, чтобы его обнаружить. С какого бы направления охотник не смотрел под водой на линя, широкое тело, покрытое очень мелкой чешуей, выглядит совершенно черным. А на берегу тот же линь – золотисто-зеленый, словно потемневшее, старинное золото.

Налим – единственный пресноводный представитель семейства тресковых. Он хорошо распространен в южных и северных водоемах России, но как трофей охотников довольно редок. Будучи, как и сом, ночным хищником, только меньших размеров, налим имеет возможность лучше спрятаться от врагов и света. Для этого рыба забирается в норы, в пустоты, которые образуются в берегах и на дне, под камнями и бревнами.

Поздней осенью и зимой налимы попадаются на глаза охотнику значительно чаще. Сказывается отсутствие густых зарослей водной растительности, холодная вода, при которой активность налимов возрастает, и приближение нерестового периода. Нерестится эта рыба в самые морозы, обычно в январе. Период нереста сильно зависит от погодных условий. Даже в конце марта мы добывали налимов с икрой. Вероятнее всего, эта рыба уже не станет нереститься, а ее икра в дальнейшем рассосется.

В период нереста и потом всю весну налимов можно встретить открыто лежащими на дне. Иногда по несколько штук вместе. Такой открытый период, возможно, объясняется тем, что налимам не хватает ночи, чтобы в должной мере утолить посленерестовый голод.

Стрелять налимов, если они не висят в траве, на ветках кустов (такое тоже бывает) и не лежат на мягком грунте, необязательно. Вполне можно заколоть. Колоть следует в голову или возле нее, чтобы не проткнуть ненароком желчный пузырь и не испортить нежную, драгоценную печень. У налима весом более двух килограммов лобные кости уже настолько твердые, что лучше не рисковать и выстрелить.

Большинство из приведенных видов рыб обитают в любых наших пресных водоемах и даже в горных реках (о рыбе горных рек рассказывалось выше). Но при этом в новых условиях их поведение может сильно отличаться от описанного выше, и от того, как ведет себя та же рыба, но в другом регионе. Кроме того, очень многое в жизни и поведении рыбьего племени пока не изучено и не поддается какому-нибудь однозначному объяснению. Поэтому самые подробные инструкции не заменят вам личного опыта.

Удача непременно будет сопутствовать внимательному, думающему и анализирующему все происходящее под водой охотнику. Многие из нас ведут дневники, в которых фиксируют каждую охоту: дату, погодные условия, водоем и прозрачность воды, особенности поведения рыбы и, конечно, результат охоты. Я уверен, что без начальных, пусть самых общих знаний, приступать к охоте – серьезное упущение, которое может привести к череде обидных неудач и, в конечном счете, потере интереса к этому увлекательнейшему хобби.

В подтверждение сказанного, приведу свои конкретные наблюдения за поведением, казалось бы, давно и хорошо изученных рыб. Это настоящие «Загадки параллельного мира».

Всю сознательную жизнь я занимаюсь любительской ловлей рыбы и охотой на нее, и всю жизнь не перестаю удивляться совершенству этих творений природы. Все так продумано, гармонично, рассчитано на выживание в самых сложных природных условиях, что невольно начинаешь верить в Создателя. Даже человек, как ни старается уничтожить рыбье племя, абсолютного успеха в этом черном деле добиться не может.

Ихтиологи достаточно хорошо изучили биологию и поведение рыбы. Накапливая свой опыт, и нам, далеким от этой науки пользователям рыбных запасов, подводным охотникам, многое сегодня понятно. Но есть вещи совершенно не объяснимые. Приведу несколько примеров необычного поведения сазанов, которых мы стреляли в разных водоемах и в разное время суток, и потому имеем право на собственные, достаточно достоверные обобщения. Например, нас всегда занимал вопрос: что влияет на миграцию карпа? Причем, с сезонной миграцией все понятно, нас же интересует миграция суточная.

… Сын с друзьями очень хорошо поохотился в самом конце протоки, метрах в 50 от выхода ее в ильмень. Владимир взял около десятка сазанов и немногим меньше его друзья. На следующее утро уже я со своими братьями по оружию охотился в этом же месте и… неудачно. Рыба исчезла. Спрятаться ей там было негде: она именно ушла из протоки. Но в этот раз нам удалось сделать вполне логичное предположение и объяснить такое поведение рыбы.

Дело в том, что в день охоты Владимира был очень сильный, прямо таки штормовой ветер. Дул он со стороны ильменя на протоку, да так, что повернул слабое течение в ней в обратную сторону. Ночью ветер стих, и, когда уже мы приступили к охоте, в природе царила тишь и благодать. Вот мы и предположили, что сильное волнение, при глубине ильменя 0, 5–1 метр, выгнало рыбу с открытой воды в тихую, глубокую протоку. А лишь только ветер стих, она, как по команде, вернулась в ильмень.

Вот это «как по команде» и есть основной, не имеющий ответа вопрос. Кто командует, и каким образом рыбы узнают, что им следует делать? Самое распространенное объяснение – рыбы чувствуют изменение давления. Возможно. Но непонятно, как может повлиять на нее относительно малое изменение атмосферного давления, в то время как сама рыба легко погружается на 10 и 20 метров, то есть подвергается двух и трехкратному увеличению давления? Даже, если она чувствует эти малейшие его изменения, то могут ли они быть столь критичны, чтобы понуждать ее к миграции? На первый взгляд – нет. Однако дыма без огня не бывает, и потому на ум приходит такая мысль: не само изменение давления влияет на поведение рыбы, а другие, вызванные этим фактором, какие-то вторичные процессы. Процессы, так или иначе связанные с условиями ее обитания. Вот, что я имею в виду.

Известно, что рыба лучше чувствует себя в воде, богатой кислородом. С изменением атмосферного давления начинаются движения воздушных масс, ветер поднимает волну, перемешивает верхний слой водоема и насыщает его кислородом. Рыба поднимается ближе к поверхности в благоприятную для себя среду. В свою очередь, вода, насыщенная кислородом, активизирует жизненные процессы рыбы, и та начинает активно питаться. Такова цепочка происходящих процессов, начало которым было положено изменением давления.

Справедливости ради, по поводу предыдущего рассуждения следует сделать оговорку. Дело в том, что ветер сбивает с деревьев, кустов и травы насекомых, которые оказываются на поверхности воды. Рыба поднимается и за ними тоже. На мелких водоемах большая волна взбаламучивает воду, вымывает корм из донных отложений. Этим также объясняется увеличение клева в ветреную погоду.

Вот наблюдения подводных охотников, которые постоянно охотятся на реке Ворона (правый приток Хопра) и очень хорошо эту реку знают. По их утверждению, если атмосферное давление низкое, но стабильное, то рыбы в реке мало. Если давление высокое, то наоборот – много. Но, когда давление падает, то река словно вымирает и рыба полностью куда-то исчезает. Эту закономерность группа охотников проверяла на протяжении нескольких лет и теперь уверена в ней на все сто. В последние пару лет, если давление неожиданно начинало падать, то поездка на охоту просто отменялась. Почему так происходит, у них ответа нет, как нет ответа и на вопрос: «Куда же рыба девается?».

Лично я всегда придерживался мнения, что опытный охотник в небольшой реке рыбу найдет непременно, коли она там имеется. В случае с Вороной было бы глупо полагать, что рыба мигрирует в Хопер и далее в Дон, а потом, с подъемом давления, возвращается обратно. Поэтому вот какое можно дать объяснение неожиданному отсутствию рыбы на куканах у всех охотников. Предположим, что понижение атмосферного давления оказывает на рыбу некое активизирующее влияние. То есть она уходит с мест стоянки и отдыха (из завалов, травы, кустов и т. д.) и находится в подвижном или просто возбужденном состоянии. Такая рыба не станет подпускать к себе охотника и загодя минует с ним встречу, в чем мы много раз убеждались. В результате охотники рыбу не видят и ошибочно полагают, что она куда-то ушла.

Но иной раз (и, увы, совсем не редко!) мы не находим никакого объяснения тому, с чем сталкиваемся под водой.

… Водоем этот находится в Подмосковье, средняя глубина – два метра, сильно заросший водной растительностью, хотя и проточный. Кроме щуки (окуни и плотва – нее счет), главным объектом охоты является карп. Так вот, приезжаем мы с другом в один из осенних дней и буквально всюду встречаем карпов: одиночные рыбины и в ямке на глубине, и в придонной мягкой водной растительности, и в частоколе камыша. Такое охотничье счастье сваливается на нашего брата не часто, и потому на следующий день мы снова на том же водоеме. Погода не менялась, охотились мы в то же самое время суток, видимость не испортилась, и не улучшилась, но впечатление было, что плаваем мы в другом водоеме: совсем не было рыбы. Нигде, ни одной!

Вот мы и спрашиваем сами себя, во-первых, по какой такой причине рыба ушла, но, главное, каким образом эта «команда» дошла до каждой рыбины? Когда рыбы в стае, и они все вдруг сворачивают и уходят в одном направлении, это понятно. Но здесь-то все они были на большом удалении друг от друга и разделены к тому же зарослями травы?

Напоследок приведу еще один показательный охотничий эпизод из этой же серии.

Четверо охотников приехали на одну из астраханских проток, соединяющую два ильменя. Быстренько оделись, и все поплыли в одну сторону, где в другие времена удачно охотились. Часа через три все вернулись пустые. Их водителю, до того ни разу не бравшему в руки ружье, тоже захотелось заглянуть под воду. От гидрокостюма он отказался, рассчитывая немного поплавать да вернуться. Наспех объяснив как обращаться с ружьем и на что натягивать маску, товарищи направили его по протоке в другую сторону.

Проходит полчаса, час, а «голого» охотника все нет. На берегу начали волноваться, так как новичок полез в воду без гидрокостюма и уже наверняка сильно замерз. Да мало ли что еще могло приключиться с новичком? Через два часа стали кричать. И тут со словами: «Чем орать, лучше бы помогли», на берег выбирается наш «чайник», весь обвешанный рыбой. Крупные сазаны, белые амуры и щуки буквально не давали ему подняться из воды. Краткий допрос с пристрастием и вот уже четверо «бывалых» натягивают снова гидрокостюмы и торопятся в воду. Еще через два часа все они выбрались на берег. И все…пустые!

Лично я уже давно убедился в непредсказуемости подводной охоты. Поэтому на вопрос: «Ну, как там охота?», всегда отвечаю: «По разному…». Мастерство и опыт, хорошее снаряжение, знание водоема – это, конечно, важно, и часто именно они предопределяют успешность охоты. Но, как видим, не всегда.

Что еще полезно знать о владениях Нептуна

Каждому охотнику хорошо известно, что пресные водоемы – это целое царство различных растений. Некоторые из них растут в прибрежной полосе и на мелководьях, выставляя над водой большую часть стебля с листьями и цветками. Другие плавают, и на поверхности видны лишь цветки. Бывает, что значительная часть водоемов, особенно старые пруды, затянута ряской, кувшинками и другими растениями. Некоторые водоемы кажутся чистыми, «бестравными», однако в них не счесть водорослей – низших растений. Именно они, да еще взвешенные частицы ила оказывают нам медвежью услугу, резко снижая прозрачность воды.

К водорослям относится хорошо известная всем тина. В летнее время большие скопления тины плавают в толще воды и у поверхности. Разнообразные зеленые или синезеленые пленки, войлочные, а также ватообразные наросты на камнях, сваях, ветках – это тоже водоросли. «Цветет» вода – это снова водоросли. Есть микроводоросли и в виде хорошо различимых невооруженным глазом точек, палочек, веточек, стеблей, листиков. Водоросли – один из древнейших представителей растительного мира. Именно они в доисторические времена обогатили атмосферу кислородом и стали родоначальниками не только всего современного растительного, но и животного мира.

В последние годы большое внимание уделяется изучению пресноводных водорослей. Среди них, например, особое место занимает известная хлорелла. В высушенной хлорелле находится 50–60 процентов белка, который все незаменимые аминокислоты. По качеству этот белок можно сравнить с белком пивных дрожжей, соевой и арахисовой муки. Он равноценен белку сухого молока. В хлорелле содержится 10–20 процентов углеводов, значительную часть которых составляет крахмал.

Особенно богаты ценными веществами высшие водные растения. Они содержат азотосодержащие вещества, аминокислоты, алкалоиды, а также крахмал, сахар, жиры, масла, смолу, клетчатку. В их состав входят и такие элементы, как натрий, магний, кальций, железо, калий, алюминий, фосфорная кислота, известь… В молодых стеблях и листьях тростника находится 6, 72 процента сырого протеина, в том числе 5, 01 процента чистого белка, 1, 63 процента сырого жира, 52, 76 процента различных безазотистых экстрактивных веществ, много витамина С и других веществ. В корнях тростника имеется до 50 процентов крахмала, около 6 процентов сахара, 5, 2 процента белка, 0, 9 процента жира.

Таким образом, все водные растения, как низшие, так и высшие, располагают комплексом очень ценных веществ, а следовательно, и ценных качеств. Многие из этих качеств открыты, хорошо изучены, а многие, несомненно, еще будут открыты. И практически все они – и водоросли, и другие водные растения – являются прямо или опосредованно кормом для рыб. Так, водорослями и водными растениями питается большинство гидробионтов (водных организмов), становящихся, в свою очередь, пищей для рыб. Все содержимое кишечника личинок поденки состоит из тканей осоки, роголистника, рдеста, других растений. Ручейники, а их более сорока видов, активно поедают нижние части растений, растениями питаются личинки хиромонид, различные ракообразные и другие организмы. Водные растения для многих из них служат не только кормом, но и убежищем, и жилищем.

Водорослями и водными растениями питаются многие рыбы на разных стадиях развития, начиная от личинок и кончая взрослыми особями. В настоящее время в литературе описано 47 видов и подвидов рыб, которые питаются или могут питаться водными растениями. Излюбленными растениями, например, белого амура являются такие, как рдест гребенчатый и нитевидный, элодея, роголистник, уруть, ряска малая и трехдольная, лягушатник, а также донные мхи, молодые побеги тростника, рогоза и другие. Растениями и водорослями питаются карп, лещ, карась, плотва, окунь, голавль и другие. Многие рыболовы-любители успешно ловят ту или иную рыбу (например, плотву) на водоросли и водные растения.

Приведем краткое описание некоторых, наиболее часто встречающихся видов жесткой и мягкой водной растительности Всеми ими в той или иной степени питаются водные организмы, рыбы, птицы, звери, и все они служат им убежищем.

Камыш. Высокое (до 2, 5 метра) растение с почти безлистными стеблями. Часто образует обширные заросли в прудах и озерах на глубине до одного метра. Выполняет важную функцию биологической очистки воды от поступающих вместе со стоками различных химических и иных загрязнителей.

Тростник. Стебли многоузловые, но не разветвленные, до 5 метров высотой. Корневища сильно разветвлены.

Рогоз. Наиболее распространены широколистный (2 см) и узколистный (1 см). Стебли и корневища толстые. Цветки собраны в початки: вверху – мужские, внизу – женские цветки. Корневища употребляют в пищу в вареном и печеном виде, из них делают муку, которая состоит в основном из крахмала и близка к картофельной.

Стрелолист. Имеет характерный, стрелообразный лист. Может уходить в воду на глубину до 5 метров.

Водокрас обыкновенный. Имеет розетки плавающих листьев, напоминающих листья мелкой кувшинки, и крупные цветки с тремя белыми лепестками.

Телорез обыкновенный. Имеет розетки наполовину погруженные в воду жестких линейно-ланцетных листьев с пильчато-зубчатым краем, о который легко порезаться, и крупные цветки с тремя белыми лепестками.

Валиснерия спиральная. Многолетнее растение, в стоячих и медленно текущих водах, на глубине до 1 метра. Листья длиной около 80 сантиметров и шириной – около 12 миллиметров. На поверхности маленькие цветы.

Павун кувшинковидный (Ужовник). От корневища 5–7 сантиметров толщиной к поверхности отходят длинные (до 4–5 метров) черешки листьев и цветоножки крупных белых и желтых цветков. Листья овальные (примерно 25x16 сантиметров), глубоко сердцевинны.

Пузырчатка. Растет на болотах, в стоячей воде и старицах. Имеет характерные пузырики на ветках.

Шелковник (Водяной лютик). Растет в стоячих и медленно текущих водах. Цветки, похожие на лютики, в диаметре 1, 5–2 сантиметра.

Элодея канадская. Стала обычным растением наших водоемов. Ее прозвали «водяной чумой» за способность быстро размножаться вегетативно.

Рдест. Род содержит около 100 видов. Многолетнее растение, может укореняться на дне водоемов или свободно плавать. Растет обычно большими колониями. Наиболее часто мы встречаем рдест плавающий, сплюснутый (обычно стоячие воды), курчавый, пронзеннолистный, гребенчатый (быстро и медленнотекущие воды) и другие. В зарослях рдеста рыбы мечут икру, мальки находят убежище. Клубенькообразные утолщения корневищ рдеста гребенчатого и других богаты крахмалом и могут употребляться человеком в пищу.

Аир. У растения от горизонтально простирающихся корневищ отходят цветоносные побеги и длинные кинжалообразные листья. Имеет приятный еле уловимый запах. Из аира добывают эфирное масло, используемое главным образом в парфюмерии, медицине.

Ряска. Широко известное самое мелкое цветочное растение. Семена и растения переносятся птицами, земноводными, водой и т. д.

Уруть. У растения длинные стебли с перистыми листьями. Мелкие розовые или белые цветки собраны в колосок, возвышающийся над водой. Образует заросли на глубине от 0, 3 до 2 метров в водоемах с илистым богатым кальцием дном, в стоячих и медленно текущих водах. На подводных лугах урути нерестится рыба.

Водяная сосенка. Высота всего растения 15–20 сантиметров, надводной части 1–4 сантиметра. Подводные листья тонкие и нежные, достигают длины 10 сантиметров.

Роголистник. Растет всегда в воде, обычно на большой глубине, иногда до 9 метров. Корень у роголистника отсутствует, на грунте растение удерживается с помощью специальных ветвей, проникающих в ил.

Кубышка желтая, малая и кувшинка белая. Стебель кубышки представляет корневище, покрытое многочисленными рубцами от опавших черешков и цветоножек. Лист зеленый с двух сторон. У кувшинки белой (ее часто ошибочно называют лилией) – клубневидный корень с сильно ветвящимися корневыми отростками. Лист сверху зеленый, снизу – красно-фиолетовый. Кубышки и кувшинки – редкие растения, занесены в Красную книгу.

Чтобы подводному охотнику было ясно, среди какой водной растительности он плавает, чтобы потом он смог записать, где и какую рыбу встретил, приведем распределение вышеназванных растений по глубинам пресного водоема (см. рисунок на стр. 92–93).

Оглавление

Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное

Все материалы представлены для ознакомления и принадлежат их авторам.