• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Я не признаю никаких фокусов в дрессировке. Собаку готовят для охоты, а вовсе не для цирка, так для чего же вы будете забивать ей голову всевозможными штуками, вроде прыгания через палку, в обруч, стоянию на задних лапах и прочим премудростям, когда все это вам никогда не понадобится при работе вашего ученика в поле. Собака настолько разумное животное, что, при известной вашей настойчивости и терпении, ее можно выучить всему, что вам угодно; но к чему это?

Необходимо помнить, что никогда не следует надоедать излишними и сильно утомительными уроками вашему ученику. Лучше бросить урок, не окончивши, и продолжать его после, чем настаивать на его продолжении, раз вы только заметили, что ваша собака устала, что ей, наконец, надоело исполнять ваши приказания и что ей порезвиться, побегать хочется. Ведь ваш воспитанник очень молод, добейтесь же от него постепенно, чтобы он охотно брал у вас уроки, и вы увидите, что с каждым днем он будет исполнять охотнее и лучше поймет все ваши требования.

Я, обыкновенно, начинаю заниматься подготовительной дрессировкой с моими питомцами, когда им минет пять, шесть месяцев, но можно начинать и раньше. Все зависит, конечно, от того, насколько развита ваша собака, т. е., говоря иначе: насколько она способна понимать ваши требования. Если же вы со второго или третьего урока заметите, что ваш ученик еще не развит достаточно, то бросьте дрессировку, дайте ему еще на неделю-другую свободы, пусть себе она резвится и играет сколько угодно, а затем попробуйте начинать уроки снова.

Не понимаю, почему большинство русских охотников употребляют при дрессировке подружейных собак всевозможные иностранные термины, а иногда даже перемешивают их так, что получается настоящее смешение ящиков. Неужели русский язык настолько беден, что в нем нельзя выбрить подходящих для дрессировки слов?

Далее я укажу приемы дрессировки, которые я считаю необходимыми и служащими подготовительными уроками для будущей полевой натаски подружейной собаки.

Еще с самого раннего детства, когда воспитываемый щенок уже привыкает есть в определенное время, я приготовляю ему сваренное раньше кушанье и кормлю его всегда при себе. Когда вы кормите вашего питомца, вы можете очень легко и скоро приучить, что не трогать корма без вашего приказания и лежать или стоять над ним до тех нор, пока вы разрешите ему начать обед или завтрак.

Я никогда не наставляю моего ученика стоять над кормом, к чему это? Ведь стойка есть природное качество всякой современной подружейной собаки, какой 6ы породы она ни была. Если бы даже впоследствии у вашей собаки, при достаточном чутье, и оказалась бы сравнительно короткая стойка по причуянной дичи, то во время ее натаски вы можете продлить ее стойку, сколько вам угодно, выдерживая вашего ученика над дичью на сворке, или, в крайнем случае, на парфорсе.

Совершенно другое дело наставлять собаку лежать над кормом и не только не дотрагиваться до него без вашего позволения, но даже и не придвигаться к нему, хотя 6ы ползком. Лежанию собаки над кормом я придаю огромное значение: привыкая с самого раннего возраста ложиться по вашему приказанию и ложиться вблизи вкусного, так соблазнительно пахнущего блюда, ваш воспитанник, прежде всего, усваивает себе то правило, необходимое ему в дальнейшей его деятельности, что без вашего приказании он не только не должен дотронуться до чего бы то ни было, но даже, уложенный вами, не имеет право без разрешения подняться с места. Повторяю, не бойтесь: стойка всегда появится своевременно у вашего питомца, и ваше дело будет только укрепить ее и продолжить по желанию. Добейтесь, прежде всего, чтобы щепок моментально ложился по вашему приказанию, даже просто падал бы, вернее сказать, раз только вы крикнули ему: «лежать», или еще лучше, не произнося ни слова, только лишь подняли руку.

Приучить к этому щенка очень не трудно; но только начинайте проделывать это с ним с возможно раннего возраста и не ленитесь повторять этот урок почаще, при всяком удобном случае, будет ли это в комнате, во дворе или во время прогулки. Имейте всегда в кармане коробку с лакомыми кусочками и никогда не скупитесь награждать ими собаку по заслугам.

Раз я замечаю, что мой воспитанник привык и привязался ко мне, привык уже к тому, что в такое-то, определенное время я сам кормлю его, я постепенно все дольше и дольше заставляю его лежать над поставленным для него кормом. Не забудьте, что гораздо лучше кормить щенка всегда в одном определенном месте: вы этим достигнете чистоты в комнатах, да и щенок не будет растаскивать кусков по углам.

Итак вы приступаете к первому опыту приучения вашего воспитанника лежать над кормом. Пристегните к его ошейнику цепочку, а еще лучше короткую, легкую чок-корду, и ведите его в помещение, где вы его всегда кормите. Щенок, отлично зная куда вы его ведете, но немного удивленный тем обстоятельством, что он не сам бежит следом за вами, а вы его ведете на сворке, будет все сильней и сильней рваться вперед, чем ближе вы будете подходить с ним к месту кормежки. Приостанавливайте его слегка, приговаривая «тише» и натягивая в то же время сворку, по отнюдь не дергая за нее. Это слово «тише» принесет вам не мало пользы при дальнейшем воспитании питомца и не раз сослужит вам службу во время натаски.

В первое время надо очень осторожно обращаться с щенком, сдерживая его словом «тише»; ни в каком случае не следует его хлестать при этом не только плетью, по даже и своркой, или же сильно держать за последнюю. Вы легко можете запугать его этими строгими приемами, употребленным вами сразу, при первом же уроке.

При дальнейших уроках, когда щенок уже начинает понимать, что вы от него требуете, тогда смело, не боясь запугать его, вы можете прибегнуть и к плети, заставляя его не рваться вперед, а идти за вами или сбоку вас. Теперь же вы только слегка натягивайте сворку и не спеша подвигаетесь с вашим учеником к месту, где ему уже заранее приготовлен вами корм. Но вот вы дошли. Со всех ног, чуть не вырывая у вас из рук конец сворки, даже приподнимаясь на задние лапы, кидается ваш ученик к замеченному им корму. Корм так соблазнительно пахнет и раздражает его обоняние, да к тому же ему и сеть так хочется. Вы медленно, не спеша, начинайте двигаться со щенком к корму. Ваш ученик еще сильнее, чем раньше, потянет вас к нему; опять-таки сдерживайте его, приговаривая «тише». По, когда щенок будет уже шагах в двух-трех от своего корма, остановитесь сразу и достаточно громко говоря ему уже другое слово, «лежать», натяните посильней сворку. Ваш ученик, конечно, не поймет, что вы от него хотите; наоборот, он всеми силами будет стараться стащить вас с места и притянуть к корму. Не уступайте ему даже и полшага, а приговаривая «лежать» и не опуская сворки, а лишь перехватом рук приближаясь по ней к нему, подойдите к вашему ученику вплотную настолько, чтобы вы, нагнувшись, могли достать его рукой. Тогда, приговаривая все тоже «лежать», и также натягивая одной рукой сворку, другую руку положите ему на сипну и пригните его к полу, надавливая не особенно сильно, но все-таки так, чтобы он, несмотря на все свое нежелание, все же принужден 6ыл улечься перед кормом.

Не обращайте первое время внимания на ту позу, в какой лежит ваш ученик (в большинстве все щенки опрокидываются на спину и лежат так в первое время); позу более красивую вы всегда выработаете со временем, когда он уже достаточно привыкнет ложиться по вашему приказанию; теперь же, как бы ни лег он, лишь бы лег. Всеми силами и способами будет стараться ваш воспитанник вырваться от вас, встать на ноги и кинуться к соблазняющему его корму. Держите его покрепче, продолжая говорить «лежать», и не позволяя ему подвинуться вперед.

Вполне достаточно, если вы для первого урока продержите вашего питомца в такой позе две-три минуты. Время его лежания над кормом вы всегда сумеете удлинить впоследствии; но бойтесь, при первых уроках, переутомить его терпение, бойтесь надоесть вашему ученику слишком долгими уроками.

По вот когда краткий срок лежания вашего ученика над кормом окончился, примите с его, спины руку и, сказавши ему «вперед», все так же медленно ведите его к корму, ни в каком случае не ослабляя сворки, а затем позвольте ему утолить голод.

Редкий щенок поймет сразу, что вы от него требуете на этом первом уроке; вернее, он останется положительно недовольным. Да и, помилуйте, как ему довольным быть, когда так есть хочется, так соблазнительно, перед самым носом, попахивает вкусное блюдо: а тут на тебе, ни с того, ни с сего привязали к ошейнику ненавистную веревку и держат его на ней, заставляя еще лежать вблизи корма.

Но зато после третьего, четвертого урока ваш ученик, наверное, поймет, чего вы от него желаете, и это ваше условие уже не покажется ему более чем странным и так трудно исполнимым; он сознает, что раз он не проделает этого, раз позволит себе ослушаться или даже не сразу исполнит ваше приказание, он долго не получит вкусного блюда, не получит его до тех нор, пока отчетливо и правильно не проделает того, что вы от него требуете. После трех-четырех таких уроков ваш ученик сразу будет ложиться, лишь только услышит приказание.

Если же вам попался очень упорный щепок, тогда имейте при уроках плетку и, не стесняясь, хлестните его побольней, раз он отказывается исполнить приказание. Я страшно люблю собак и мне всегда жалко наказывать их; мне очень тяжело, когда я наказываю своего воспитанника, но я знаю, что это наказание необходимо, и, скрипя сердце, наказываю, и наказываю больно. Что вы сделаете без плети с таким уродом, который отлично уже понимает чего вы от него требуете, знает слово «лежать» и лежал уже не раз, и вдруг ни с того, ни с сего, заупрямится, а когда вы прикажете ему лежать, над поставленным перед ним кормом, он будет стоять, не обращая никакого внимания на ваши приказания, повиливая хвостиком. Тут я не стесняюсь и строго повторяю слово «лежать», отпущу ему один-два чувствительных удара плетью. Это всегда хорошо действует на упрямца и заставляет его подчиниться вашей воле.

Когда вы заметите, что ваш ученик уже настолько твердо знает слово «лежать», что даже и не посмеет ослушаться вашего приказания, а охотно ложится сразу, не требуя больше нажатия ему на спину вашей руки и вообще отчетливо и охотно проделывает это, тогда попробуйте снять с него сворку и ведите его к корму без нее.

Ученик ваш, почувствовал, что он свободен, что вы больше не сдерживаете его своркой, быть может и кинется вперед к корму, но если и кинется, то все таки нерешительно как-то, помня предыдущие уроки. Тогда быстро поднимите вашу руку, вооруженную плотью, вверх и повелительно прикажите ему лежать. Я уверен, что ваш воспитанник сразу же вас послушает, если же нет, то придется снова взять на сворку и уже на ней проделать снова несколько раз старый урок.

Чем дальше продолжаются уроки, тем более продолжительное время вы можете заставлять лежать перед кормом ученика. Заставляйте его ложиться возможно чаще не только над кормом, но и над кусочками, брошенными вами, и когда он уже безукоризненно начнет исполнять это, тогда переставайте понемногу говорить ему «лежать», а старайтесь, чтобы он ложился немедленно, раз только вы подняли руку, сначала с плетью, а затем и без нее. Увидите, что при вашей настойчивости и частом повторении уроков ученик очень быстро усвоит это и будет моментально ложиться, точно падая, как только вы поднимете вверх руку.

Какую именно руку правую или левую вы будете поднимать при уроках — безразлично. Некоторые советуют поднимать левую руку, объясняя это тем, что в правой удобней держать ружье во время охоты, и что вы, будто бы, в таком случае будете скорей готовы к выстрелу. Не знаю, как кто; но я, наоборот, желая уложить мою собаку, всегда поднимаю правую руку, а ружье держу в левой, и, несмотря на то, всегда бываю готов к выстрелу но любой птице, тем более, что без моего разрешения собака не смеет стронуть ее; мало того, я, собственно говоря, даже и не понимаю, зачем бы я на охоте стал поднимать ту или другую руку, раз я охочусь с вполне натасканной собакой: она и без всякого подъема руки должна лечь, раз только вылетела птица; если же я желаю для чего-либо уложить ее на стойке, то я, подойдя к моей собаке, просто скажу ей: «лежать», т. к. для того, чтобы она могла видеть мою приподнятую руку, я должен зайти вперед ее или далеко сбоку, что не может быть желательным в виду того, что я могу без собаки вытоптать дичь, в особенности при разбредшемся выводке.

Упражняясь в этом уроке возможно чаще, при всяком удобном случае и где бы то ни было, вы достигнете того, что ваш воспитанник уже без всяких кусочков будет моментально ложиться на землю, раз только вы подняли вверх руку или приказали ему «лежать».

Приучить собаку идти к вам на свисток более чем легко; но этого недостаточно: надо приучить так, чтобы она бросала все, чем бы она ни была увлечена, моментально поворачивалась бы к вам и мчалась бы на ваш призыв.

В комнате или во дворе, где ничто уже не ново для вашего воспитанника, где он ко всему привык, присмотрелся, вы смело можете рассчитывать, что в один только урок он отлично узнает свисток, поймет его назначение и будет моментально являться к вам, раз вы только свистнете настолько громко, чтобы он слышал.

Возьмите с собою все ту же магическую коробочку с лакомыми кусочками, выпустите вашего питомца бегать во двор, сами присядьте где-либо и наблюдайте за ним. Вот он отбежал от вас на некоторое расстояние. Возьмите свисток и свистните достаточно громко. Полное недоумение изобразится сразу и на физиономии и во всей фигуре вашего ученика; свист он услышит, но для чего он и откуда, собака сразу не поймет. Вы увидите, что он остановится после вашего свистка, повернется в вашу сторону и станет, довольно комично поворачивая голову то на одну, то на другую сторону, стараться разглядеть, узнать причину этого не слышанного им раньше звука. Тогда свисните еще раз и еще, даже так, чтобы дать ему возможность разобрать, что эти новые для него звуки несутся именно от вас, а не откуда-либо из другого места. По большей части бывает так, что ученик ваш, заинтересованный этим свистом и сообразивши, откуда он происходит, побежит к вам; но побежит не со всех ног, как это он будет проделывать дальше, а пойдет к вам, точно по дичи поведет, осторожно переступая с ноги на ногу, как бы опасаясь даже чего-то.

Вот он приблизился к вам и остановился, не подходя особенно близко и все так же пристально разглядывая вас, опасаясь чего-то. Дайте ему кусочек лакомствами приласкайте, похвалив его. Теперь начало приучения вашего ученика идти на свисток уже сделано, и вы увидите, что он, с каждым новым вашим свистком, все охотней и охотней, быстрей и быстрей, будет спешить к вам, зная, что вы зовете за получкой лакомства. Не скупитесь на эти лакомые кусочки и щедро расточайте ваши ласки ученику.

Сплошь и рядом случается и так, что позванная вами в первый раз на свисток собака, хотя и приостановится, услышавши непонятный для нее звук, посмотрит в вашу сторону, но не побежит к вам и по второму, по третьему свистку, а займется чем-либо другим, более ее интересующим. Тогда вам остается одно: свистнуть громко еще раз и позвать ее к себе, называя по имени. Зовите настойчиво, но в тоже время скорее ласково, нежели строго. Ваш ученик, привыкший подходить к вам, когда вы зовете его к себе, называя по имени, и отлично помня, что ему раньше перепадали почти всегда за это лакомые кусочки — охотно придет на наш зов. Тогда, свистнув еще раз, дайте ему в то же время кусочек, отнюдь не бросая его на землю, а с рук. Проделайте этот пример несколько раз, и вам очень скоро не потребуется уже звать вашего ученика к себе, называя его кличку; одного вашего свистка будет достаточно, и он более чем охотно будет бежать к вам, раз только услышит этот призывный свист, обещающий ему лакомство.

Если в вашей коробке с лакомствами вышли все кусочки, лучше прекратите урок призыва щенка на свисток; но никогда, в течении всего курса дрессировки, не обманывайте вашего питомца. Обманутый в своем ожидании и не получивший от вас за свое послушание лакомого для него кусочка, ваш воспитанник легко может перестать доверять вам, уже ни в каком случае не будет так охотно идти на свист, как раньше.

Я придаю огромное значение этой коробочке с лакомыми кусочками в моем кармане. Она всегда со мной, не только во время первоначальной дрессировки в комнате, на дворе и в поле, но и в то время, когда уже я начинаю стрелять дичь из-под стоек моего ученика. Я никогда не скуплюсь на награду и всегда щедро награждаю за послушание, за хорошую работу, а в особенности за малейшее проявление самостоятельного ума у собаки. Делайте так же, и я уверен, что вы не раз скажете мне спасибо.

Но вот ваша собака, после некоторого числа уроков, уже охотно бросается к вам на ваш свисток, не требуя даже его повторения. Это она отлично проделывает как в комнате, так и во дворе; по вопрос: будет ли она так же охотно проделывать это и в поле? Могу поручиться, что в большинстве случаев нет, хотя на первое время. Повторяю, что как в комнатах, так и во дворе для нее нет ничего нового, незнакомого; она ко всему уже присмотрелась здесь, ко всему привыкла, и это все уже мало интересует ее.

Другое дело в поле: там все ново, чудесно, невидано для нее. Я уже не говорю о птичках разных, поющих не слыханные ею никогда песни; но даже бабочки, жуки и прочие насекомые в первое время до того будут развлекать и интересовать вашего ученика, что, право, ему не до ваших призывных свистков. Он хотя и отлично будет сознавать, что вы его зовете к себе, что он должен непременно явиться к вам, за что и имеет получить лакомый кусочек, по все это поющее, порхающее, гудящее полевое царство, при совершенно новой для щенка обстановке настолько увлечет его, очарует, что он забудет на время и вас, и все ваши уроки. Эти птички щебечущие, бабочки, перепархивающие с цветка на цветок, одуряюще подействуют на вашего воспитанника, и он со всех ног кинется за ними, забывши все на свете. Помните, что щенок — тот же ребенок; помните, что он в первый раз только попал в поле, так как же ему не ошалеть здесь, не порезвиться среди шири полевой, на свободе, на воле… Простите же ему это первое непослушание, и не наказывайте его!

Я довольно успешно практикую в этом случае следующий прием: раз только я намечаю, что мой ученик слишком увлекся окружающей, новой для него обстановкой, я перестаю звать его к себе свистком, а выбираю какой-нибудь густой куст или вообще какое-нибудь довольно скрытое место, закуриваю папиросу и преспокойно усаживаюсь. Я сижу себе, покуриваю и спокойно наблюдаю за моим питомцем, носящемуся по полю за птичками и бабочками. Пусть он бегает, сколько ему угодно! Я уверен, что рано или поздно, а он вспомнит обо мне, хватится своего хозяина и, не видя его более, бросит без всякого внимания и бабочек, и птичек, и все окружающее, и со всех ног кинется разыскивать меня, боясь потеряться. Мне того только и нужно. Я не показываюсь ему, пусть он поищет подольше, пусть испугается, что он совсем потерял меня, пусть думает даже, что я его бросил на произвол судьбы. Я не раз видывал, как некоторые из моих учеников, поносившись во все стороны и нигде не находя меня, садились среди поля и поднявши вверх голову, принимались выть самым заунывным образом.

Обыкновенно же я делаю так: давши достаточно времени щенку побегать во все стороны в розысках за мною и видя, что ему только меня одного нужно, видя его отчаяние, что он не может найти меня, я даю свисток, когда он находится на сравнительно недалеком от меня расстоянии. Дело понятное, что мой ученик, услышавши столь знакомый и желанный для него в эту минуту свист, со всех ног бросается ко мне. Надо только видеть радость щенка, когда он, наконец, после долгих сравнительно поисков, находит своего хозяина! Он и на грудь к вам прыгает, и кружит вокруг вас, то прилегая, то подпрыгивая кверху, и повизгивает даже слегка от радости. Дайте ему сейчас же побольше лакомства и приласкайте его, отнюдь не наказывая за то, что он не послушался сначала вашего призывного свистка, и вы увидите, что в следующие разы боязнь потерять вас и первый урок, когда он вас так долго разыскивал, настолько сильно подействуют на вашего ученика, что, как бы он ни был увлечен щебечущими пташками или иным чем, он все бросит и устремится к вам, раз только до него донесется ваш призывный свист.

Хорошая эта мера; но она, к сожалению, не ко всем собакам применима в одинаковой степени. Попадаются такие индивидуумы, которые нисколько не смущаются тем, что не видит вас более и не слышат вашего призывного свиста, а продолжают себе как ни в чем не бывало свою отчаянную гоньбу за птичками и бабочками, носясь во все стороны по полю.

Такого щенка много трудней приучить бросать все и тотчас же являться на ваш свисток. Тут одно только можно посоветовать: предоставить полную свободу щенку гонять, где ему угодно, а самому вооружиться терпением, усесться где-либо под кустиком и ждать, пока ваш питомец настолько устанет, что сам направится и вашу сторону. Тогда, заметивши это, свистните несколько раз, и если вы увидите, что он после вашего свистка ускорит свой бег в вашу сторону, то свистните еще раз, и когда он явится к вам, щедро наградите его лакомством.

Несколько лет тому назад я видел одного охотника, который натаскивал своего кровного пойнтера, и раз последний не явился к нему немедленно на свисток, то сей муж ловил его за шиворот и начинал изо всех сил лупить его плетью, не выпуская изо рта свистка и не переставал свистеть во все время этого истязания. Свистит и бьет, бьет и свистит. Картина получалась прямо-таки возмутительная; но воображаю, что вышло из этого несчастного пойнтера! Я думаю, это этот прекрасный пойнтер, обладавший далеко недюжинными полевыми качествами, годен только на осину; можно наверное сказать, что не то что на свисток своего хозяина, а даже и к рукам близко вряд ли он подходит в поле, боясь лупцовки.

Грустно делается, когда подумаешь, сколько добрых, зачастую даже с выдающимися полевыми качествами подружейных собак загублено, только вследствие неопытности и нетерпения хозяев. Не мало еще у нас и в настоящее время таких охотников, которые, раз они заплатили за породного щенка хорошие деньги и вскормили его, думают, что уже все сделано и, не дрессируя его почти, не натаскивая, берут прямо в охоту, требуя от него того, что можно требовать только от взрослой, совершенно поставленной собаки. Видел и я таких охотников не мало, и мне всегда не охотника жалко, кричащего до хрипоты в голосе на свою собаку, бьющего ее не на живот, а на смерть, а жаль собаку, ни за что пропадающую в неумелых руках.

Повторяю, что вы обязаны добиться от вашего питомца как бы то ни было, того, что раз только вы свистните, где бы он ни был и чем бы ни был занят, он должен моментально бросить все и явиться к вам. Раз вы обладаете терпением, этим славным и более чем необходимым качеством при этом деле дрессировки, вы всегда, рано или поздно достигнете желаемого. Повторяйте ваши уроки призыва на свисток возможно чаще, не скупитесь на награду за послушание вашего ученика, и вы увидите, что труды ваши не пропадут даром, а принесут нам громадную пользу в будущем.

Ходьба за ногой тоже один из необходимейших приемов первоначальной дрессировки собаки, столь полезной во время охоты.

Надо всегда помнить, что ваша собака не должна слоняться без толку и не должна обыскивать заведомо пустые места или же такие места, где вы не рассчитываете охотиться, а только проходите мимо них. Лишь по вашему приказанию ваша собака должна начинать свою работу; до этого же места, где вы желаете начать охоту, она обязательно должна идти у вас за ногой, даже и не помышлял выдвинуться вперед или отстать в каком-либо месте. Это я считаю необходимым у каждой хорошо выдержанной подружейной собаки.

Возьмите собаку на свору и идите с ней куда-нибудь в такое место, где бы она не развлекалась ничем посторонним, и где бы ни вам, ни ей никто не мешал. Но вот, вы дошли до такого места. Возьмите в левую руку свору вашего питомца, а в правую — плеть и, говоря «назад» или «к ноге» безразлично, машите плетью вправо и влево, от себя так, чтобы ее размах приходился на уровне роста вашей собаки; машите только слегка, иначе вы ни за что, ни про что, рискуете ударить вашего ученика. Ваш щенок сначала будет, с непривычки, порываться вперед, но получивши за это несколько легких, но все-таки, неприятных для него ударов плети и не желая подвергаться им более, поневоле будет идти позади вас на таком расстоянии, что ваши размахи плети не смогут достать его. Больше ничего и не требуется.

Перестаньте теперь размахивать плетью и посмотрите, что из этого выйдет. Не видя больше мелькающей перед глазами то с одной, то с другой стороны плети, ваш ученик, робко сначала, а потом все смелей и смелей, начинает выдвигаться вперед. Вот он уже у ноги вашей, а вот и совсем вперед вылез, даже сворку в вашей левой руке натянул. Ударьте же его побольней плетью и, говоря «назад», повторите снова предыдущее. Поверьте, что достаточно двух-трех таких уроков, сопровождаемых ударами плети, чтобы ваш ученик, боясь наказания, не рискнул больше выдвигаться вперед, без вашего на то разрешения.

Когда ваш воспитанник настолько уже привыкнет идти за ногой, по вашему приказанию, на сворке, что будет исполнять это без плети, попробуйте повести его на такую прогулку уже без сворки, а с одной лишь плетью: но сворку все-таки имейте при себе на всякий случай. Очень легко может случиться, что ваш ученик сначала и пойдет за ногой, как следует; но затем, не чувствуя больше, что его удерживают на сворке, улучит минуту и бросится вперед. Он ведь уже знает свисток; верните же его назад и, наградивши за ослушание ударом плети, возьмите снова на сворку и снова проделайте с ним первый урок приучения идти за ногой; а затем опять пустите его идти на свободе.

Как бы ни был упрям и непослушен ваш ученик, вы, при терпении с вашей стороны и настойчивости, всегда достигнете того, что по одному вашему приказанию: «назад» или «к ноге», он сразу будет идти за вами, как бы его ни тянуло и не соблазняло кинуться вперед.

Но вот, наконец, ваш ученик настолько уже твердо уяснил себе правило хождения за ногой, что даже и не пытается, при отсутствии всякой сворки и плети, выдвинуться хоть на шаг вперед. Но вы, пожалуйста, не успокаивайтесь на этом, а все-таки, регулярно, каждый день, прежде чем учить его чему-либо новому, повторяйте аккуратнейшим образом все ранее пройденное и, раз вы замечаете то, что либо из пройденного он проделывает не особенно отчетливо, займитесь особенно этим и займитесь до тех нор, пока ваш питомец снова безукоризненно будет исполнять ваше требование.

Помните раз навсегда, что весь курс требуемой вами дрессировки от подружейной собаки вы должны повторять с ней, по возможности, каждый день, до самого первого выхода вашего в поле. Но и там, даже тогда, когда ваш ученик уже знает дичь, когда уже пойдет более или менее хорошо за ней, — следите за ним неусыпно и постоянно и, опять-таки, раз вы заметите, что он слаб в чем-либо из пройденного, снова подучите его, оставив на время дальнейшее. Ведь я думаю, всякому охотнику приятно иметь безукоризненно дрессированную и натасканную подружейную собаку; а для того, чтобы иметь таковую, не надо лениться, а надо приложить много труда и терпения, за что вы и будете вознаграждены с лихвой со временем.

Приучить вашу собаку, по вашему приказанию бросаться вперед на поиск — чуть ли не самая легкая вещь во всем курсе современной дрессировки. Стоит только, проведя ее известное расстояние за ногой, скомандовать ей «вперед» и указать ей рукой желаемое вами направление, как уже она, соскучившись идти за ногой достаточно продолжительное время и желая побегать и порезвиться, очень скоро поймет, что вы от нее требуете. Ваш ученик не заставит себя долго упрашивать, а со всех ног кинется вперед, что от него и требовалось.

Посылайте его почаще к ноге и снова вперед, каждый раз указывая ему рукой желаемое вами направление, и вы добьетесь от вашего воспитанника того, что он, находясь даже сравнительно далеко от вас, будет искать в том направлении, куда вы укажете ему рукой, не говоря ни слова.

Развить поиск у вашего ученика можно и впоследствии, при его натаске; но раз он уже безукоризненно исполняет все ваши требования и до его натаски, т. е. до появления необходимой для этого дичи, у вас еще остается достаточно свободного времени, то всегда следует предпочесть постараться развить поиск вашей собаки раньше, чем вы ее поведете по дичи. Я всегда проделываю это, раз только имею возможность к тому; а потому благодаря уже развитому, более или менее правильному поиску моего ученика, мне бывает много легче натаскивать его, так как я в данном случае слежу уже только за работой его но дичи, не заботясь более о развитии его поиска, а значит, и не делаю два дела за раз.

Лучшим поиском из всех данных природой легавой собаке бесспорно следует признать так называемый поиск восьмеркой, а затем — «на кругах»; но как тот, так и другой у современной подружейной собаки должен быть обязательно на карьере. (Лучшим поиском в данное время считается поиск «челноком», при котором собака, пересекая направления хода охотника, движется влево и вправо на параллелях).

Красивее поиска карьером ничего не придумать, Не знаю как кто, а я просто не перевариваю всевозможных подружейных «ковырялок», пользовавшихся таким огромным авторитетом в доброе старое время. Но, кажется, любителей таких «ковырялок» все меньше и меньше за последнее время. Наши русские, даже захолустные, охотники стали сознавать что «ковырялка» отжила уже свой век, что давно уже нет того обилия дичи, как было раньше; а значит и явилась необходимость в собаке с широким поиском, благодаря которому она могла бы скорее разыскать птицу, затаившуюся на сравнительно обширном пространстве.

Мне могут возразить на это, что собака с широким, дальним поиском никуда не будет годиться при охотах в лесу. Это не верно, скажу я. Моя собака всегда в моих руках, иначе это не вполне выдрессированная и поставленная собака, и она должна, обязана всегда идти так на поиске, как я захочу. Разрешу я ей это она и за полкилометра у меня уйдет, не встретив на этом расстоянии дичи; а разрешу — будет искать в двадцати, тридцати шагах от меня. Если даже вы и не достигнете того, чтобы ваша собака всегда была на расстоянии, желаемом вами, то все-таки не огорчайтесь слишком и верьте мне, что ваша собака, уже по своей природе умное животное, да еще воспитанное вами к тому же, как должно, скоро сама поймет, что широкий поиск ни к чему ей в лесу, и через несколько неудачных охот начнет работать у вас на глазах. Я знавал многих собак с очень широким поиском, которые, после нескольких охот в лесу без всякого понуждения к тому их владельцами, сами начинали искать на глазах.

Ведь, собственно говоря, охота в лесной чаще, у нас в России, только и бывает, что по глухариным да по вальдшнеповым выводкам да по переместившимся с чистины тетеревятам, да и то не всегда. И кто же из истых охотников, не жадный до дичи, полезет в чащу, положим, за переместившимся тетеревенком? Ведь, где есть достаточно тетеривинных выводков, там вы всегда, в утреннее и вечернее поле, чаще всего найдете их на сенокосных лесных полянах или на более открытых ягодниках, по гарям, наконец, где стрельба и работа вашей собаки, но большей части, происходит почти что на чистом месте.

Быть может многие из охотников и не согласятся со мной в этом положении и не удовольствуются охотами но лесной дичи только в утреннее и вечернее поле, а будут охотиться и среди дня, в жару. Ну таким, раз им нравится, чтобы собака ходила под ногами, я могу предложить одно, а именно: возможно задержать ее поиск и тем, по-моему, испортить окончательно одно из ее лучших природных дарований. Мне же и даром не нужно собаки с таким задержанным поиском: не количество убитой дичи нужно, а красота и мощная страстность поиска, картинная и стильная потяжка с карьера и, наконец, мертвая стойка моей собаки, а иначе я и охоту брошу.

Отправимся же теперь в поле с вашим воспитанником, уже прошедшим почти весь курс подготовительной дрессировки, и посмотрим, каков у него природный поиск; а если понадобится, то еще попробуем развить его и направить в лучшую сторону.

До самого места, где вы рассчитываете подвергнуть пробе поиск вашего ученика, вы все время ведете его за ногой. Но вот, вы пришли на намеченное вами заранее место. Пустите же теперь искать вашего питомца. Понятно, что этот его поиск будет, как бы бестолковый поначалу: он еще не знает, что ему нужно искать, не знает дичи и будет носиться без толку во все стороны; но пока этого вполне достаточно для вас: вы уже свободно можете даже по этой первой пробе определить, каков природный поиск у вашего ученика.

Если поиск моего воспитанника мне не нравится почему-либо: прямолинеен ли он сильно, бестолково ли кидался мой ученик, не отбегая далеко, из стороны в сторону, носится ли он лишь по одной стороне намеченного мною места, совершенно не обращал внимания на другую, то я всегда с успехом применяю следующий прием для развития его поиска в желаемом мною направлении. Я сам иду так, как желаю, чтобы моя собака шла на поиске, призывая ее к себе свистком и указывая ей рукой желаемое мною направление.

Такие прогулки с моим учеником я совершаю ежедневно до тех пор, пока он не начнет искать так, как мне желательно, если даже я и шел бы, не сворачивая из стороны в сторону, а по прямому направлению. Эта желаемая вами манера поиска настолько укореняется у вашего питомца, что остается присущей ему потом на всю жизнь. Должен сказать, между прочим, что все современные подружейные легавые (понимаю только кровных пойнтеров и сеттеров) обыкновенно обладают таким превосходным природным поиском, что обучать их ему почти не приходится.

Приучить собаку к выстрелу приходится сравнительно не часто; обыкновенно большинство из них, не обладающие особенно робким характером, нисколько не боятся звука выстрела, а наоборот, даже скорее интересуются узнать причину этого звука.

На всякий случай, не зная еще заранее, будет ли мой ученик бояться выстрела или нет, я обыкновенно делаю следующий опыт: прошу кого-либо выстрелить вдали от находящегося подле меня моего воспитанника, а сам ласкаю его в это время. Если я вижу, что этот отдаленный сравнительно звук выстрела не испугал мою собаку, а только лишь заинтересовал ее, я прошу выстрелить уже несколько ближе и в конце концов, уже подле моего ученика, все время лаская его или даже угощая его лакомыми кусочками.

Проба такая необходима, во всяком случае, хотя обыкновенно в большинстве, можно смело стрелять прямо из-под стойки вашей собаки, раз она окончательно уже готова у вас. Страсть к розыску птицы, к самому ее запаху настолько велика у каждой современной легавой, что она почти и внимания не обратит на звук выстрела, а скорее более заинтересуется тем обстоятельством, что вместе с этим громким звуком, раздавшимся сзади нее, птица, которую она привыкла раньше видеть обыкновенно всегда улетающей, вдруг упала на землю.

На этом приучении к выстрелу я обыкновенно и заканчиваю первую часть подготовительной дрессировки. Если же у меня остается еще достаточно времени до начала натаски моего воспитанника, и если я считаю его достаточно развитым, то я еще преподаю ему три приема, относящиеся тоже к подготовительной дрессировке, которые хотя и не являются безусловно необходимыми, но все-таки скорее принесут пользу, нежели повредят вашему питомцу.