• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Любые родители ещё до появления на свет их малыша связывают с ним самые радужные надежды. Мы хотим, чтобы наши дети росли здоровыми, успешными, имели хорошую работу, хорошую семью и т. п. К сожалению, далеко не всем этим мечтам суждено сбыться. Причин тому немало, и никакие родители не могут гарантировать своему ребёнку счастливое будущее, это все понимают. Вывод из этого может быть только один: можно надеяться, воспитывая ребёнка, что его жизнь сложится наилучшим образом, но не следует на это рассчитывать. Поэтому лучше заранее продумать и менее удачные варианты развития событий и постараться, чтобы Ваш ребёнок в этих обстоятельствах не оказался беспомощным и не считал безнадёжными неблагоприятные ситуации.

Замечательно, если Вы богаты и Ваш ребёнок унаследует это богатство. Но кто знает, как сложится его жизнь, тем более в наше непредсказуемое время? Ни за какие деньги Вы не сможете купить своим детям такое будущее, какое Вам хочется, да и никто не может.

Вы не хотели бы, чтобы Ваш сын служил в армии. Но если ему всё же придётся туда попасть?

Всем родителям хочется, чтобы их ребёнок имел крепкое, устойчивое здоровье, не зависящее от того, что он ест и какой образ жизни ведёт. Но в наше время это почти несбыточная мечта.

Хорошо, если Ваш ребёнок рано выберет профессию и будет следовать своему призванию всю жизнь, пополняя свои знания и совершенствуя навыки. Но жизнь может сложиться и совсем иначе; бывает, что человек, уже, казалось бы, остановившись в своём выборе и получив соответствующее образование, вдруг неожиданно разочаровывается в обретённой профессии и меняет взгляды, увидев своё призвание в чём-то совсем ином.

Прекрасно, если Ваш подросший ребёнок встретит свою любовь и она окажется взаимной. Хотелось бы, чтобы эта любовь была скреплена браком, чтобы этот брак не принёс ему никаких разочарований, чтобы образовалась удачная семья, родились хорошие дети... Нужно ли говорить о том, как редко жизнь складывается столь безоблачно? Любовь и семейная жизнь могут оказаться вовсе не такими счастливыми, как хотелось бы.

Ко всем этим и к другим подобным ситуациям человек должен быть максимально подготовлен и психологически, и физически. Превратности судьбы не должны вызывать у него ни растерянности, ни отчаяния. Невозможно, конечно, подготовить ребёнка к любой жизненной ситуации. Но необоснованный, бездумный оптимизм здесь тоже неуместен. Не следует рассчитывать на то, что «это ему никогда не пригодится». Надо, во-первых, по возможности не ограждать ребёнка от жизни, стараться его знакомить, в меру его понимания, со всеми её сторонами, во-вторых, постараться привить ребёнку как можно больше полезных навыков и умений, в-третьих, учить его не впадать в панику в непредвиденных обстоятельствах, не теряться, а сосредотачиваться на поисках пути разрешения ситуации. Не могу сказать, что способна дать любые советы, как осуществить такую подготовку, но кое-чем из своего опыта готова поделиться. Однако здесь хочу сказать другое: важно следовать общему принципу — готовить ребёнка к любой, а не только к самой счастливой жизни.

В детстве мне казалась парадоксальной идея о том, что ребёнка нужно воспитывать с самого рождения. “Как же можно его воспитывать, когда он ещё ничего не понимает?” — думала я. Но тогда я считала, что воспитание — это всякого рода поучения родителей, обращённые к ребёнку как к разумному человеку понимающему их слова и способному как-то на них реагировать. С такой точки зрения воспитывать только что родившегося младенца, конечно, невозможно. И в самом деле, я представляла себе мать, обращающуюся к нему с проникновенными речами о том, как надо себя вести, или, скажем, о пользе знаний или о вреде курения. Нелепость! Но теперь, вырастив троих детей, воспитание я понимаю иначе. На мой взгляд, это вся совокупность воздействий на ребёнка, всё то, что так или иначе влияет на формирование его личности. С этой точки зрения, несомненно, мать с самого рождения ребёнка, а возможно, и во время беременности, так или иначе воспитывает малыша, хочет она того или нет.

Однажды я была у стоматолога, и врач, усомнившись в чём-то, подозвала для консультации свою коллегу. Та стала осматривать мой зуб, и я поразилась, насколько другими были её прикосновения: они показались мне очень резкими, неприятными по сравнению с тем, что я ощущала от своего врача. Мне сразу пришло в голову, что эта другая доктор, должно быть, груба со своими пациентами, меньше их уважает и жалеет, менее добросовестна и вообще — гораздо хуже моей. Хотя она всего лишь взяла зонд и потрогала мой зуб, разница была очевидной.

Обратите внимание: я, взрослый человек, на основании такого недолгого контакта сделала такие далеко идущие (неважно, справедливые или нет) выводы. А теперь представьте себе, что ощущает грудной ребёнок, которого пеленает мама. Ведь для него мамины прикосновения — существенный элемент связи с внешним миром, более того — они в значительной степени представляют для него этот мир. Он не может описать свои ощущения, не может, наверное, обдумать их, но, судя по всему, прекрасно их чувствует и различает. Многим приходилось наблюдать, как иногда начинает вдруг плакать грудной малыш, если его берёт на руки кто-то посторонний. Причём ничего плохого с ним не делают, просто осторожно берут на руки, но — чужой человек. С любовью занимается взрослый малышом или с раздражением, внимателен ли он к нему или мысли его в это время где-то далеко, мама это, папа, бабушка или кто-то незнакомый — всё это ребёнок может чувствовать не хуже, а гораздо лучше, чем я почувствовала разницу в работе двух стоматологов. А главное — для него это неизмеримо важнее.

До сих пор речь шла о прикосновениях, которые могут быть ласковыми или резкими, нежными или раздражёнными, умелыми или неуклюжими. Но есть ещё голоса близких людей, которые малыш слышит, есть их лица, которые он начинает различать через несколько недель после рождения. Он слышит мамин ласковый голос, видит её улыбку и улыбается в ответ. Никогда не пробовала раздражённо кричать на грудного младенца, но уверена, что он не придёт в восторг от такого обращения. Ведь даже на резкие звуки, крики, обращённые не к нему, малыш часто реагирует плачем. Всё это, несомненно, влияет на формирование личности ребёнка. Это только кажется, что он ещё ничего не понимает. Он просто говорить и думать ещё не научился, но умеет чувствовать и понимает не так уж мало.

Полезно, конечно, было бы знать больше об этом периоде жизни ребёнка, о том, как отражаются наши действия на его психике. Меня всегда интересовало, можно ли и в какой мере в это время повлиять на его будущую личность, развить его способности. Не исключено, что те или иные наши методы ухода за грудным малышом определяют в какой-то мере его будущий характер. К сожалению, эта область педагогики — микропедагогика, если можно так выразиться, — развита недостаточно. Если и есть в этой области какие-то открытия, они не имеют широкой известности и практической пользы почти не приносят. Родители, общаясь со своим грудным ребёнком, действуют, как правило, интуитивно или основываются на недостаточно проверенных сведениях.

Моя младшая дочь обладает музыкальными способностями, в частности, имеет абсолютный слух. Когда она была ещё совсем маленькая, я часто отдавала её на попечение мужу, который, держа её на руках, смотрел подолгу музыкальный телеканал, тогда только недавно у нас появившийся. Муж находит между двумя этими обстоятельствами явную связь. Возможно, он прав, но дочь могла унаследовать свою склонность и генетически от него — он тоже весьма музыкален.

Можно сказать, что бесспорно одно: чем больше ласкового внимания получает малыш, тем более любимым и нужным он себя чувствует, тем быстрее и правильнее развивается.

Теперь поговорим, если можно так выразиться, о другой границе сроков воспитания.

Необходимо помнить о том, что к десяти-двенадцати годам личность ребёнка в основном сформирована и повлиять на него уже непросто. В идеале с этого возраста следует только давать советы. Настаивать на их выполнении Вы уже не всегда сможете, а последует ли ребёнок этим советам, зависит от того, какие у Вас с ним сложились отношения к этому времени. Хорошо, если он успел убедиться в том, что Вы на его стороне, и полностью Вам доверяет. Тогда он сможет в какой-то мере использовать чужой для него, то есть Ваш опыт. Но этот вариант удаётся полностью реализовать далеко не всем родителям. Чаще бывает другое: как только ребёнок почувствует себя мало-мальски уверенно в окружающем мире, он начинает игнорировать те родительские советы, которые кажутся ему необоснованными, и пытается жить своим умом, то есть набивать свои шишки и учиться на своём опыте. Это ещё не самое плохое; хуже, когда Ваши отношения с ребёнком обострились до такой степени, что он выслушивает Ваши советы и поступает назло Вам ровно наоборот.

В связи с этим перед Вами стоят две задачи.

Во-первых, к этому возрасту, к десяти-двенадцати годам, надо добиться максимального доверия ребёнка. Нельзя слишком докучать ему указаниями и советами, он должен иметь возможность проявить самостоятельность там, где это допустимо. Но он должен быть уверен, что Ваши рекомендации, даже те, причин которых он не понимает, направлены на его благо.

Повторю, что добиться такого отношения со стороны ребёнка чрезвычайно трудно, поэтому (и не только поэтому) вторая Ваша задача — постараться максимально подготовить его к тому, чтобы он мог действовать самостоятельно. То есть желательно добиться, чтобы к этому возрасту он усвоил как можно больше из того, чему Вы хотите его научить.

С основными же нравственными принципами (уважение к людям, честность, доброта и пр.) ребёнок должен познакомиться лет до пяти. То есть примерно к этому возрасту, я думаю, должна быть сформирована шкала ценностей, нравственная основа, которая останется с человеком на всю его жизнь. Это тоже непросто, но делается и происходит постепенно и при разумном подходе вполне осуществимо.

Всем известно, что вырастить ребёнка — это большой труд, но когда об этом говорят, чаще имеют в виду физический уход. Не всегда помнят о том, что воспитание — это и огромный душевный труд, без которого невозможно обойтись. Я не имею в виду чего-то возвышенного или философского — нет, речь идёт о вполне конкретных, земных вещах. Лучше всего это пояснить на примерах.

Допустим, Ваш трёхлетний сын увлечённо играет на полу в комнате, а ему уже пора спать. Вы зовёте его, а он не идёт, пытается Вам рассказать, что должен ещё доставить груз, перегрузить его на паровоз, что-то ещё — в общем, заигрался. Вам неохота разбираться в его делах. Вы сгребаете его машинки-паровозики в коробку и тащите вопящего малыша мыться-переодеваться-ложиться в кровать. Вот здесь и проявляется душевная лень. Вам не хочется вникать в подробности игры, потому что Вы сами устали и Вам кажется, что нет времени на всякие глупости, что и так уже поздно. Однако стоит чуть подумать, и Вы поймёте, что, даже если подходить к вопросу утилитарно, не вникая в «душевные тонкости» обиженного Вашими действиями малыша, то всё равно этот аргумент не срабатывает. Вы нисколько не экономите время: ребёнок будет протестовать, капризничать, а в лучшем случае просто долго не заснёт. Разумнее, быстрее и деликатнее будет выслушать малыша, разобраться хотя бы немного в его игре и попытаться повернуть её так, чтобы она корректно закончилась. Ребёнок, скорее всего, поймёт, что такое изменение в сюжете игры продиктовано необходимостью её закончить, но ему легче будет с этим смириться, если Вы проявите уважение к его занятиям.

Другой пример. Ребёнок жалуется, что в школе его дразнят. Проще всего сказать: разбирайтесь сами, вы уже большие. Этот совет может дорого обойтись и ребёнку, и родителям. Обязательно надо выяснить, кто дразнит и почему. В каких-то случаях действительно можно посоветовать разобраться самим, иногда приходится указать ребёнку на его неправоту (часто бывает, что сам дразнимый в чем-то не прав), можно дать какие-то советы (как повести себя с обидчиками), а иногда стоит и вмешаться.

Ещё пример. Дочь-подросток вызывает маму на «серьёзный разговор» и с замиранием сердца спрашивает, не очень ли у неё длинный нос. Мама может высмеять девочку или сказать: не занимайся глупостями, об учёбе нужно думать, а не в зеркало глядеть. Бедная девчонка останется одна со своими проблемами, так и продолжая считать, что причина всех её неприятностей — непривлекательная, как ей кажется, внешность. А маме стоило бы вспомнить себя в этом возрасте, подумать, как объяснить девочке, что форма носа тут совершенно ни при чем. Разговор этот для подростка действительно очень серьёзный, а от мамы требует определённой душевной работы.

Ребёнок постоянно сталкивается с новыми для него проблемами, в том числе и этическими. И важно не отмахиваться от них, не оставлять ребёнка один на один с его трудностями, а помогать ему по мере возможностей. Ребёнок должен знать, чувствовать, что Вы на его стороне. Только тогда он вырастет близким для Вас человеком. Это требует от Вас не только времени, но и душевных усилий. Взрослые же то и дело не желают разбираться в детских проблемах, считают их недостойными внимания, несущественными, а то и вовсе несуществующими. Я думаю, что это одна из причин, почему постепенно возникает отчуждение между детьми и родителями. Родители часто не понимают, в чём дело, считают, что делали для ребёнка всё, что могли, а он, неблагодарный, не хочет посвящать их в свои дела. Дети же помнят, что взрослые часто не находили нужным хотя бы выслушать их достаточно внимательно, и считают родителей хоть и любимыми, но чужими людьми, которые их «не понимают».

Родители должны знать, что для детей их проблемы ничуть не менее важны, чем для взрослых — свои. Школьница, поссорившаяся с подругой, переживает эту ситуацию ничуть не менее остро, чем Вы, когда ссоритесь со своими друзьями или подругами. Однако Вы находитесь в лучшем положении, потому что имеете опыт разрешения конфликтов, которого нет у ребёнка. Вот этот-то опыт, эти плоды Вашей душевной работы, проделанной когда-то, и надо, проявляя максимальную деликатность и всю Вашу любовь к ребёнку, понемногу ему передавать. А ребёнок, встречая с Вашей стороны понимание его проблем, учится и сам этой душевной работе, постепенно приобретая способность к тонким душевным движениям.

Детские проблемы важны ещё и потому, что если на них не обращать внимания, то рано или поздно они превратятся не только во взрослые проблемы Вашего выросшего, но так и не научившегося чуткости ребёнка, но и в проблемы Ваших с ним отношений, которые во многом будут определять Вашу жизнь.

Перед рождением первого ребёнка я читала всё, что можно было в то время найти по воспитанию для родителей, слушала лекции, и мне казалось, что я более-менее готова к своей новой роли. И книги, и лекции, и журнал «Семья и школа» мне очень помогли, но когда я принесла сына домой из роддома, оказалось, что моя подготовка оставляет желать лучшего. Не стоит говорить о том, что книги и лекции — это одно, а действительность — совсем другое, это понятно. Многие бытовые проблемы оказались сложнее, чем я себе представляла, но этого я ждала. Но я совершенно не была готова к огромной ответственности, которая вдруг на меня свалилась, и оказалось, что она-то и была основной психологической трудностью. Дело в том, что я не привыкла отвечать за другое существо, за его здоровье, благополучие, за его жизнь, в конце концов.

До рождения ребёнка в моей жизни уже были какие-то области, где требовалась моя личная ответственность. Мне было 30 лет, я закончила ВУЗ и работала инженером. Но степень ответственности невозможно сравнивать. Раньше, если я, допустим, заболевала, то могла взять больничный и спокойно лечиться дома, пользуясь уходом и заботами близких; никто не мог требовать, чтобы я, больная, работала, сдавала экзамен или вообще что-то делала. Если я к вечеру уставала, то могла отложить большинство домашних дел до завтра, и никто не мог меня упрекнуть. Теперь же ситуация коренным образом переменилась. Как бы я ни устала, нельзя не покормить ребёнка, потому что он голоден, нельзя не постирать пелёнки, потому что завтра его не во что будет завернуть. Как бы ни хотелось спать, надо одеваться и идти гулять с ним, потому что если этого не делать, то это плохо скажется на его здоровье, а я считала себя не вправе рисковать его здоровьем. В какой-то момент я заболела, поднялась высокая температура, мне следовало бы лежать — а приходилось заниматься ребёнком, потому что не всё могли сделать муж и бабушка. И так далее. Конечно, я и раньше знала, что родители отвечают за жизнь и здоровье детей, но само это ощущение такой полной, серьёзной ответственности было для меня совершенно неожиданным, я никак не была к нему готова. Причём я даже не могла объяснить близким, которые искренне старались мне помочь, что меня угнетает не необходимость физической работы, а именно ответственность. Эта ситуация до такой степени меня тяготила, что был период (к счастью, не слишком длительный), когда я даже потеряла аппетит. Надо есть, иначе не будет молока — а я не могу и от этого ещё больше волнуюсь.

С этим кризисом я в конце концов как-то справилась сама, но помучиться мне пришлось. Со вторым ребёнком уже ничего подобного не было.

Однако совершенно не представляю себе, что бы меня могло к этой ответственности подготовить, кроме иных жизненных обстоятельств. В лучшем положении, думаю, находятся те, у кого есть младшие братья и сёстры, особенно, если их приходилось как-то опекать, и те, кто имеет домашних животных. У меня не было ни того, ни другого, и таких людей, как я, конечно, немало. Не могу дать совет, как избежать этого стресса, но, по крайней мере, стоит знать, что такая трудность может возникнуть.

Воспитание ребенка надо начинать с себя.

Все, наверное, слышали, что воспитание на личном примере — самое действенное. Бесполезно учить ребенка, например, читать книги, если Вы сами этого не делаете, или не проводить слишком много времени за компьютером, если папа сидит за ним по 16 часов в сутки, или не пробовать курить, если это делают мама или папа. Разговоры и нравоучения тут обычно не помогают. Напротив, если Вы много читаете сами, если дома Вас окружают книги, можно особенно не беспокоиться — ребенок тоже, скорее всего, обнаружит вкус к чтению. Готовясь стать родителями, спросите себя, можете ли Вы быть примером для подражания? Всё ли Вам в себе нравится настолько, что Вы готовы видеть ребенка своей копией? Многие скажут — нет. Так что же делать? Пытаться себя изменить? Притворяться «положительным» в присутствии ребенка?

Невозможно, конечно, изменить себя настолько, чтобы служить идеальным примером для ребенка во всем, но кое-что в этом направлении сделать можно и нужно. Совсем нелишне избавиться от некоторых вредных привычек. Приведу несколько примеров, хотя, несомненно, большинство людей сами знают свои грехи.

Например, стоит искоренить у себя привычку (у кого она есть) говорить неуважительно об отсутствующем человеке, обсуждать личные подробности чужой жизни. Последите за собой, если у Вас есть такая склонность — лучше от неё избавиться заранее. Малыш может вспомнить Ваши слова тогда, когда Вы меньше всего этого ожидаете и хотите. Можно только догадываться, сколько раз он поставит Вас в неловкое положение. А позже он переймёт Вашу манеру и решит, что проявлять уважение к человеку надо только в его присутствии.

Надо иметь в виду, что ребёнок довольно рано, уже года в два, начинает прислушиваться к словам, произнесённым в его присутствии, но обращённым не к нему. Часто взрослые ведут свои разговоры при ребёнке, рассчитывая, что «он ещё ничего не понимает». Он действительно мало что понимает, но тем хуже, потому что он слышит и может сделать совершенно непредсказуемые выводы (см. раздел «Детские открытия, рассуждения и выводы»).

Попутно замечу, что ребёнок вообще во многом является зеркалом семьи, полезно об этом помнить. По его поведению, манерам, языку можно судить о том, какие порядки царят в его семье. Поведение взрослых тоже отражает ситуацию в семье, но взрослые люди хорошо знают, что может не понравиться окружающим и стараются скрыть как свои личные недостатки, так и признаки семейного неблагополучия. А дети ведут себя более непосредственно, невольно раскрывая окружающим все семейные тайны.

Полезно также, например, приучить себя соблюдать правила уличного движения, не только когда Вы за рулём, но и когда просто идёте по улице. Вы ведь не хотите, чтобы Ваш ребенок попал под машину? Значит, он должен знать эти правила, причем не только знать, но и соблюдать, не задумываясь. Очевидно, что это сильно уменьшит риск, когда он начнет самостоятельно ходить по улице. А для этого мало постоянно твердить ему: «Будь осторожен! Соблюдай правила!» Надо соблюдать их самому. Если он с раннего детства будет видеть, что Вы останавливаетесь перед светофором, он будет Вам подражать. А чтобы Вам было легче это делать самим — просто выработайте эту полезную привычку заранее.

Если задаться целью понаблюдать за собой с точки зрения ребёнка и подумать, хотите ли Вы, чтобы ребёнок Вам подражал, то подобных моментов можно найти довольно много.

Очень трудно приучить ребенка к чему-либо, что Вы не делаете сами. Просто спросите себя — хочу ли я, чтобы мой ребенок курил? Пожирал пакетами чипсы? Часами бездумно смотрел телевизор? Не питался регулярно, а кусочничал: сейчас бутерброд, через полчаса — мороженое, потом — булочку и т. д.? Я не хочу никого обидеть, но согласитесь, что эти дурные привычки присущи многим. Вот от них-то я и советую избавиться.

Спросите себя — хочу ли я, чтобы мой ребенок рос здоровым, сильным и закаленным? Значит, надо приучить себя — в первую очередь себя — заниматься физкультурой (не обязательно спортом, спорт — это соревнование, а физическая культура — это уход за телом, такой же необходимый для цивилизованного человека, как чистка зубов или ежедневный душ).

Часто нам не хватает желания, возможностей, воли, наконец, поступать так, как полезно для самих же себя, но одно дело — стараться для себя: тут каждый рассуждает, что, мол, мой организм, что хочу с ним, то и делаю. Другое дело — ребенок. Ради своего ребенка многие люди способны на большее, чем для себя. Главное — помнить об ответственности, помнить, что ты не сам по себе, а, вольно или невольно, служишь примером для подражания.

Что же касается того, чтобы притворяться, то советую делать это как можно реже. Например, Вы не хотите, чтобы ребенок ругался матом, но сами для себя не чувствуете это запретным. Вы часто и долго объясняете ребенку, как нехорошо говорить такие слова, он Вам верит, но вдруг в один прекрасный день случайно слышит, как сами родители употребляют их в пылу ссоры. Мало того, что Ваши внушения пойдут насмарку, Вы еще и сильно упадете в глазах ребенка. Поэтому от плохих привычек надо или избавляться самим, или… Не знаю, что «или». Трудно смириться с тем, что ребенок матерится, но боюсь, что в этом случае другого ждать не приходится.

Хочу привести два отрицательных примера.

1) Однажды, гуляя с коляской, где помещался мой третий ребенок, я встретила знакомую с дочерью лет шести. Она удивилась моей «плодовитости», и мы стали говорить о трудностях воспитания. Она сказала, что не собирается больше иметь детей, что хочет своей единственной дочери дать хорошее воспитание и т. п. Я не стала с ней спорить, хотя придерживалась (и придерживаюсь) совершенно другого мнения. Разговаривая, мы шли по улице. Вдруг при сходе с тротуара у меня застряла коляска. Я наклонилась поправить колесо, какое-то время возилась с ним, но у меня ничего не получилось. Я подняла голову, надеясь на помощь моей собеседницы, и увидела, что ни её, ни девочки рядом нет. Я с удивлением стала их искать и обнаружила, что они ушли далеко вперед, не оглядываясь, не попрощавшись и совершенно не обратив внимания на то, что мне, может быть, надо помочь. Я сразу подумала: а как выглядит эта ситуация в глазах девочки, дочери моей знакомой? Очевидно, дама и не подумала задать себе такой вопрос. О каком хорошем воспитании тут может идти речь?

2) Однажды, тоже на прогулке, какая-то девочка попросила у меня санки, которые я держала в руках, так как мои дети в это время ими не пользовались. Я дала ей покататься. Накатавшись, она подбежала ко мне, без слов бросила их мне под ноги и умчалась. Её маме, которая стояла рядом, это, конечно, не понравилось, но вместо того, чтобы поблагодарить меня и извиниться за дочку, она тут же, ни слова ни говоря, подобно своей дочери повернулась ко мне спиной и с возмущенными криками побежала за девочкой. Без комментариев.

Действенность личного примера обычно нелегко проследить, потому что родители часто личный пример подтверждают устными замечаниями, и не всегда понятно, что же тут срабатывает. Но всё же могу описать одну характерную ситуацию.

Однажды, когда у меня ещё не было своих детей, я встретила на улице подругу с дочерью. Девочке было года три-четыре. Мы остановились поговорить, и во время разговора подруга случайно уронила на землю какой-то предмет. Она не стала его поднимать, а сказала дочери: «Подними, пожалуйста», что девочка беспрекословно выполнила. Хотя и мама, и дочка вели себя спокойно и вежливо, мне не понравились такие действия матери. Подруге, молодой здоровой женщине, явно не трудно было самой нагнуться и поднять эту вещь. Её просьба выглядела нарочитой, и девочка могла почувствовать либо что её воспитывают, либо что используют. Я решила тогда, что не буду вести себя так по отношению к своим будущим детям. Хорошо, конечно, когда ребёнок растёт вежливым и предупредительным по отношению к старшим, но прививать ему эти качества нужно как-то иначе. В конце концов, ребёнок — это не прислуга, и каждая подобная просьба должна быть в его глазах обоснована. Мне запомнился и этот случай, и выводы, которые я для себя сделала. Когда у меня появились свои дети, я об этом помнила и старалась показывать по большей части своим примером, как надо вести себя в подобных случаях. С нами жили две бабушки, и подходящих ситуаций представлялось немало. Кроме того, я считала нелишним и детям помогать в каких-то подобных мелочах, если мне это было нетрудно. Однако никаких особых разговоров на эту тему я никогда не заводила, желая показать детям, что такое поведение естественно и даже не подлежит обсуждению.

Позже неожиданно жизнь показала мою правоту. Однажды, когда старшим детям было примерно семь и девять лет, мы ехали в троллейбусе. Мы с детьми, включая младшую, расположились на заднем сидении. В троллейбус вошёл немолодой мужчина, стал на задней площадке, вынул из кармана какие-то документы и начал их перебирать. Часть бумажек упало; мужчина растерялся, потому что у него были заняты руки, но дети без каких-либо моих намёков тут же вскочили, собрали документы и подали ему. Мужчина поблагодарил детей, для него эта небольшая неожиданная помощь оказалась очень кстати, а потом ещё и похвалил их, обратившись ко мне. Через некоторое время, перед тем, как выйти из троллейбуса, он снова, обращаясь ко мне, сказал: «У Вас очень хорошие дети». Как всякой матери, такая похвала была мне очень приятна, поэтому мне и запомнился этот случай. Но дело не в моей материнской гордости, а в другом: тут ясно видно, как можно полезные качества выработать у детей только личным примером, не прибегая ни к нотациям, ни к приказаниям.

Надо, однако, заметить, что дети не всегда и не во всём подражают родителям. Иначе они неизменно повторяли бы их характеры и судьбы, а мы прекрасно знаем, что это не так. Мне известны несколько убеждённых трезвенников, чьи отцы не то, чтобы были активными пьяницами, но никогда не отказывались от спиртного. Знаю семью, где бабушка в молодости была легкомысленной, ветреной женщиной, занималась своей дочерью лишь от случая к случаю и вообще, по ощущениям дочери, не любила её. Дочь, тем не менее, сама стала заботливой матерью и бабушкой, а матери своей, теперь уже весьма пожилой, хоть и внимательно ухаживает за ней, до сих пор не может простить обид, нанесённых в детстве.

Видимо, в этих случаях, кроме родителей, рядом с детьми был и кто-то другой, кто помог им сформировать взгляды на жизнь. А дети сумели вовремя разобраться, что к чему. Родители же послужили им не положительным, а отрицательным примером: сын алкоголика, скажем, видя, сколько горя приносит в семье пьянство отца, даёт себе зарок никогда не пить. Бывает, что «воспитателем» становятся книги; ребёнок увлекается чтением и вырастает совсем другим человеком, чем его родители и окружающие его люди. Ярким примером «книжного воспитания» является, мне кажется, писатель Анатолий Приставкин. Во время войны он находился в детском доме, практически без надзора, среди насилия и унижений. Но, как он сам рассказывал, первая же найденная им случайно книга (это был «Всадник без головы» Майна Рида) очень существенно повлияла на его жизнь. Он стал всеми правдами и неправдами добывать себе книги и начал читать. Встречались ему и в жизни, конечно, хорошие, добрые люди. В результате он стал тем, кем стал: не просто прекрасным писателем, но и большим гуманистом, общественным деятелем, человеком, ощущающим чужое горе как своё собственное.

Но такие случаи редки; чаще у пьяниц-отцов и дети не прочь выпить, а у легкомысленных матерей дочери тоже не проявляют склонности к семейной жизни и воспитанию детей. Дети из неполных семей часто тоже не могут создать полноценную семью, потому что не умеют строить и поддерживать семейные отношения. Дети безвольных родителей тоже не способны проявить волю, дети нерях вырастают неряхами и т. д. И наоборот: дети честных, порядочных людей, если они не пренебрегают своими родительскими обязанностями и разумно относятся к воспитанию, тоже вырастают порядочными. Отчасти такие склонности заложены генетически, но и пример, который всё время находится перед глазами ребёнка, играет далеко не последнюю роль.

Надо заметить также, что для ребёнка весьма важно не просто наблюдать Ваше поведение, но и видеть, как Вы ведёте себя с другими людьми. Дети рано или поздно начинают понимать, что отношения между людьми бывают различными. Ребёнок видит, что мама по-разному разговаривает с ним, ребёнком, с папой, бабушкой, подругой, с чужой тетёй в магазине, с начальником по телефону... Всё это ребёнок, что называется, «мотает на ус», из всего делает свои выводы. Родителям невредно иметь это в виду.

В заключении надо сказать: родители даже очень маленьких детей должны помнить, что постоянно находятся «под колпаком» у собственных малышей, помнить об особой ответственности за каждое своё слово и за своё поведение.

С появлением ребенка количество объектов Вашего внимания увеличивается. Поэтому лучше разобраться заранее. Обращаюсь к женщинам: у Вас есть ребенок, муж, родители, родители мужа, другие родственники, друзья, работа или учеба и, наконец, Вы сами. Расстановка приоритетов тут может быть не вполне очевидна. На первом месте, конечно, ребенок, по крайней мере, пока он грудной. Он маленький и не может позаботиться о себе сам. Но чтобы о нем полноценно заботиться, мама должна быть в хорошей форме, поэтому на втором месте должны быть Вы сами, Ваше питание, Ваше здоровье и даже Ваш досуг. Стоит, я думаю, приучить Ваших близких к мысли о том, что Ваш полноценный отдых — в интересах ребёнка, а вовсе не признак Вашей лени. Также они должны понять, что Ваша работа, то есть Ваш труд по уходу за малышом, не менее трудна, чем работа других членов семьи, а значение её для будущего Вашего ребёнка, да и всей Вашей семьи, неоценимо. Вам часто придётся думать о своём отдыхе в ущерб каким-нибудь другим интересам; например, отказаться от того, чтобы помочь свекрови, или от утомительного разговора, отменить необязательный визит. Возможно, на Вас будут обижаться, но Вы должны помнить, что Ваши интересы — это интересы ребенка, и не чувствовать себя виноватой. К эгоизму такая позиция не имеет никакого отношения.

Всё это касается в основном периода, когда ребёнок маленький. Позже, конечно, можно будет перейти к более привычному образу жизни, но ребёнок (или дети) навсегда останется для Вас одним из высших приоритетов.

Будущие родители, как правило, понимают, что с рождением ребёнка их жизнь, особенно жизнь матери, сильно изменится. Придётся от многого отказаться, многим поступиться. Однако здесь, как и в других случаях, необходимо знать меру. Как бы важен ни был для Вас ребёнок (или дети) и его благополучие, чем бы Вы ни были готовы ради него пожертвовать, надо помнить, что Ваши жертвы должны быть адекватны его потребностям.

Поясню свою мысль. Допустим, мать решила сделать своему восьмимесячному сыну сюрприз, приготовить ему пюре из любимой ею цветной капусты. (Обратите внимание: любимой ею. Она не задумывается, разделяет ли ребёнок её пристрастие.) Она идёт в магазин, покупает капусту. Варит её. Протирает через сито. Добавляет масло или сливки. Красиво укладывает на детскую тарелочку. Всё это занимает у матери довольно много времени. Наконец, она усаживает ребёнка в креслице и предлагает ему приготовленное пюре. Или другой вариант его обеда: мать просто открывает баночку детского питания и предлагает сыну. Допустим он, съев одну-две ложки, отказывается от еды. В каком случае матери будет более досадно его поведение? Ясно, что в первом. Даже если она и понимает, что ребёнок не виноват, мысль о неблагодарности может невольно прийти ей в голову. Тогда как ребёнку совершенно безразлично, сколько времени и усилий мама потратила на приготовление пюре. Ему важно только качество еды: вкусна ли она, нравится ли ему. Он не способен оценить мамины старания и не будет есть пюре только потому, что она этого очень хочет.

Речь шла о маленьком ребёнке, но с возрастом положение дел меняется мало и медленно. Ребёнка по большей части не интересует, чем родителям пришлось поступиться, чтобы удовлетворить его потребности, а тем более, если потребности эти являются таковыми только с точки зрения родителей. Он не умеет испытывать чувство признательности и с лёгкостью отвергает то, что кажется ему ненужным, не задумываясь о родительских стараниях. Он ломает дорогую игрушку, подаренную отцом; не желает ходить в кружок хореографии, куда с таким трудом устроила его мама; скармливает бездомной собаке вкуснейшие бабушкины пирожки, потому что бабушка кладёт в них слишком много луку, который он ненавидит. Родители считают такое отношение к их усилиям проявлением неблагодарности. Им тем более обидно, чем бОльшие жертвы они приносят ради своего ребёнка.

Только подросток, отчасти уже расставшийся с детским эгоцентризмом, а чаще — лишь повзрослевший человек может оценить эти жертвы, которые приносятся ради его благополучия. Но и тогда он, кроме благодарности, испытывает неловкость и смущение в том случае, если жертвы эти слишком велики, и, тем более, если, на его взгляд, полученный результат их не стоит.

Ясно, что такой подход со стороны родителей только портит их отношения с ребёнком. Когда он маленький, они просто досадуют на его поведение, но объясняют его тем, что он пока ничего не понимает. Позже, когда они считают, что он уже способен испытывать хоть какую-то признательность, они начинают обижаться на ребёнка, который её почему-то не испытывает. Когда он становится подростком, родители подчас просто приходят в отчаяние и не могут понять, почему он отвергает большинство их попыток что-то для него сделать. Ребёнок же, чем дальше, тем больше страдает от неумеренной жертвенности родителей. Он готов отказаться и от тех родительских покупок или услуг, без которых ему трудно обойтись, лишь бы избавиться от этого гнёта опеки и претензий на благодарность.

Кому не приходилось слышать сетования матери на своего выросшего ребёнка: «Я ему всё отдала, ничего для него не жалела, а он... Ему ничего не нужно». Причём это «ничего не нужно» звучит в её устах как упрёк. Но ему, видимо, действительно не нужно, разве он в этом виноват?

Несколько кровавой, но яркой иллюстрацией к вопросу о жертвенности может послужить такой гротесковый пример. Некто Икс отрубил себе палец и послал его в подарок Игреку, потому что очень его любит и готов ради него на всё. Но Игреку совершенно ни для чего не нужен этот палец. Он в ужасе от такого «подарка», он видит, что Икс для него пошёл на огромную жертву, и не знает, как дать ему понять, что эта жертва бессмысленна. Возвращать палец обратно Иксу не имеет смысла, он теперь не прирастёт. Игрек смущён и растерян, он понимает, что от него ждут благодарности, но не представляет, как разговаривать теперь с Иксом. Как можно быть благодарным за совершенно бесполезный предмет, а тем более за такой? Икс же в отчаянии, он не понимает, в чём дело. Он желал продемонстрировать свою любовь, рассчитывал, что Игрек тотчас прибежит к нему, исполненный признательности, надеялся на то, что их отношения улучшатся, но этого не происходит. Более того, Игрек скрывается от него. Над тем, что отрубленный палец Игреку не нужен, а, более того, отвратителен, Икс нисколько не задумывается; ему достаточно того, что этот палец был нужен ему самому, а он им пожертвовал. Кто же в этой ситуации ведёт себя эгоистично: тот, кто пошёл на большую жертву, или тот, кто эту жертву отверг?

Как же быть? Как не «отрубить себе палец»? Как найти ту меру, ту границу, которую родители не должны переступать в своём желании «ничего не пожалеть для своего ребёнка»? Как не сделать свою любовь тяжким грузом для её объекта?

У этой проблемы есть две стороны. Первая — это потребности самого ребёнка. Любящие родители, которые желают ему благополучия, должны учитывать и его мнение, должны уметь взглянуть на ситуацию и его глазами. Не следует считать, что Вы безусловно лучше него самого знаете, что ему нужно. Это далеко не всегда так, и чем старше ребёнок становится, тем чаще и внимательнее надо прислушиваться к его мнению и пожеланиям.

Вторая сторона — это потребность родителей выразить свою любовь. Когда эта потребность слишком велика, в каких-то случаях она может стать эгоистичной. Особенно это касается семей, где растёт только один ребёнок, ещё в большей степени — неполных семей. Родители, тратящие на ребёнка слишком много сил, времени, внимания в ущерб собственным интересам, невольно рискуют сделать его своим должником, неосознанно, а иногда и сознательно ожидая от него благодарности. Как же этого избежать?

Нет слов, о ребёнке, конечно, надо заботиться, и заботиться в полную силу. Но не советую идти на слишком большие жертвы, если они не оправданы. Например, в случае с цветной капустой — может быть, не стоит специально для ребёнка покупать и варить этот овощ, а приготовить ему пюре тогда, когда Вы будете готовить это блюдо для всей семьи? Просто отложить немного для малыша и протереть. И если Вы даёте ему такую пищу в первый раз, не ждать, что он непременно будет в восторге. Он имеет право на собственный вкус, на свои пристрастия.

Или, например, не покупайте малышу дорогую хрупкую игрушку, если не уверены, что он жаждет её иметь и что он сумеет с ней бережно обращаться. Купите лучше что-нибудь подешевле и покрепче.

Почаще задумывайтесь о том, так ли нужны ребёнку Ваши жертвы, смотрите на ситуацию его глазами, ставьте себя на его место.

Любящие родители могут возразить мне: «Мы ничего не хотим от своего ребёнка, не ждём от него никакой благодарности. Пусть часть наших жертв окажется напрасной, зато другая часть пойдёт ему на пользу. Мы будем только рады, лишь бы ему было хорошо». Такая позиция, на мой взгляд, неразумна по следующим причинам. Родители, окружая ребёнка максимальной заботой и стараясь продемонстрировать ему бескорыстие своей любви, рискуют вырастить неблагодарного эгоиста. В то же время у родителей невольно, неосознанно возникает и накапливается ожидание признательности, а отсутствие этой признательности вызывает такую же невольную досаду.

Не обременяйте ребёнка своей любовью, иначе он, лишь только подрастёт, будет стараться сбросить с себя это бремя. Для Вас это будет выглядеть чёрной неблагодарностью. Хорошо воспитанные дети испытывают, конечно, любовь и признательность к родителям, но эта признательность должна быть искренней, а не вынужденной.

В многодетных семьях такой проблемы, как правило, нет, потому что нет возможности уделять каждому ребёнку чрезмерно много внимания.

Все слышали эту банальную фразу, но обычно её понимают в самом широком смысле, имея в виду, что речь идет о будущем страны или планеты. Не всегда мы задумываемся о том, что наши собственные дети — это наше личное будущее, причем будущее не такое уж далёкое.

Говоря о результатах воспитания, чаще имеют в виду будущее самих детей, то есть последствия тех или иных действий родителей для самого ребёнка. Собственно говоря, основной целью воспитания и является формирование личности ребёнка. Но в этой главе я хочу поговорить о том, как и в какой мере его личные качества влияют на жизнь родителей.

Сначала опишу два случая, невольным свидетелем которых я оказалась. Иногда бывает достаточно нескольких минут, чтобы оценить ситуацию.

Случай первый. Это произошло в то время, когда я водила своих старших детей в ясли. Однажды я пришла, чтобы забрать их домой, и на улице увидела такую картину. Молодая мама с маленькой дочкой вышла из яслей и остановилась, чтобы надеть перчатки. Девочка, совсем крошечная, обняла её за ноги и стала смотреть ей в лицо, очевидно, просясь на руки, но ещё не умея об этом сказать. Мать, обратив на это внимание, произнесла с невероятным презрением: «Что? На руки? Такую корову? Пойдёшь сама!» Это прозвучало настолько отвратительно, что мне стало страшно и за мать, и за дочь, и за их отношения. Мне захотелось сказать матери: что же Вы делаете? Так Вы вырастите себе врага! Но я ничего не сказала, понимая, как она отнесётся к чужим советам, если так относится к собственной дочери.

Дело было, конечно, не в этой конкретной грубости, а в том отношении матери к своему ребёнку, которое проявилось в этом. С тех пор прошло больше двадцати лет, но случай этот, как видите, я до сих пор вспоминаю. Эта девочка уже давно выросла; интересно было бы узнать, какой она стала и как сложились её отношения с матерью. Я была бы рада, если бы мой невольный прогноз не подтвердился.

Второй случай произошёл, извините за прозу жизни, в общественной бане. Находясь там, я обратила внимание на одну пару, пожилую женщину и девушку, очевидно, её внучку. Они закончили мыться и шли в раздевалку. Старушка была уже в таком возрасте, когда без посторонней помощи трудно обойтись при посещении бани. Девушка ей помогала. Я видела, как она вела её к скамейке, бережно, буквально советуя, куда ступить, и, усадив, помогала ей одеться и привести себя в порядок. Интересовалась, не холодно ли ей, удобно ли. Глядя на них, я сразу вспомнила выражение «окружить заботой». Всё это вполне искренне, без подобострастия, которое позволяло бы заподозрить какие-то корыстные мотивы, и без рисовки перед окружающими или перед собой («вот какая я хорошая внучка!»). Пожилая дама с достоинством, но без тени высокомерия принимала эти ухаживания, просила подать ей полотенце или расчёску, что тотчас же, но без лишней суеты, исполнялось. Вообще эти люди разговаривали вполголоса, ничего не делали на публику, и было видно, что это их обычный стиль отношений. Но при этом обе они так светились любовью друг к другу, что я ими залюбовалась и даже позавидовала старушке. Этот случай мне запомнился, потому что нечасто можно увидеть такие по-настоящему тёплые отношения между представителями разных поколений. Какую жизнь надо было прожить этой женщине, сколько душевных и физических сил потратить на своих детей и внуков, чтобы к старости заслужить такое уважение и любовь!

А теперь вспомните женщину из предыдущего случая, которая обзывала свою годовалую дочь «коровой». Можно ли её в будущем представить себе такой же любимой и уважаемой, как эту старушку?

Конечно, важно воспитать детей так, чтобы они были опорой и утешением для пожилых родителей, но молодые люди обычно об этом не задумываются. И в самом деле, невозможно делать всю свою жизнь подготовкой к старости. Хотя, уверяю Вас, мало кто из взрослых, а особенно пожилых людей сожалеет о том, что вырастил слишком много детей или что уделял им слишком много внимания; чаще бывает наоборот.

Но, однако, поговорим о будущем, которое наступает совсем скоро.

В одной моей знакомой семье мама, укладывая спать двухлетнего ребёнка, показывала ему на окна и говорила: «Смотри, уже ночь, темно, пора спать!». Всё шло хорошо, пока не наступили белые ночи. Теперь уже не мама показывала на окна, а малыш. Он не мог понять, почему его пытаются уложить спать, когда ещё не стемнело. «На уице ито!» (на улице светло) — возмущённо кричал он, и возразить ему было нечего. С этой ситуацией родители, конечно, быстро разобрались. Однако из этого примера можно сделать вывод, что непредусмотрительность родителей иногда приводит к неожиданным для них эффектам. Не всегда они бывают так безобидны и забавны, как в этом случае.

Однажды на сайте для родителей я прочитала о такой ситуации. Мать рассказывает, что её ребёнок, которому к описываемому моменту было, кажется, два или три года, не может заснуть иначе, как держась за руку матери. При этом он, засыпая, довольно чувствительно щиплет и терзает мамину руку. Когда он был ещё в грудном возрасте, он плохо засыпал, и мать таким образом, давая ему свою руку, успокаивала его. Он играл с маминой рукой, но раньше это было не больно, а мать была только довольна, что нашла хороший способ быстро его успокоить. Это вошло у малыша в привычку. Постепенно, по мере роста ребёнка, его «ласки» становились всё более чувствительными и болезненными для матери, так, что от боли она еле сдерживается, чтобы не закричать. Но прекратить эту практику она не может, потому что ребёнок не в состоянии заснуть без её руки, и она понимает, что лишив его привычного ритуала, она обрекает себя и его на долгую череду тяжёлых вечеров со скандалами, капризами, плачем. Пойти на это она не решается, и ей кажется, что она находится в тупике. Она спрашивает совета — что делать.

Что и говорить, ситуация не слишком приятная. Тут дело не только в том, что мать всякий раз испытывает боль, хотя это плохо и само по себе. Но на мой взгляд, гораздо важнее другое: у ребёнка складывается убеждение, что вполне допустимо ради своего спокойствия или удовольствия кого-либо мучить. Конечно, ребёнок ещё маленький, он скорее всего ещё не понимает, что маме больно, и это убеждение возникает у него неосознанно, но тем хуже. Осознанные убеждения можно изменить, убеждая человека в обратном, но те, которые появляются в таком раннем возрасте, впитываются, как говорится, с молоком матери, — такие убеждения, мне кажется, могут остаться на всю жизнь. То есть, попросту говоря, ребёнок растёт эгоистом. На мой взгляд, у этой женщины нет другого выхода, как повести себя решительно и немедленно прекратить таким образом укладывать ребёнка. Надо сказать ему, что он делает маме больно, поэтому давать ему руку она больше не будет. В качестве компромисса можно какое-то время посидеть рядом с засыпающим малышом, но и это не должно стать постоянной практикой. Конечно, это «отлучение» будет стоить многих слёз и нервов как ребёнку, так и матери, но чем раньше она это сделает, тем лучше.

Понимаю, что, когда мать успокаивала грудного малыша, лаская его, а он брался за её руку и не хотел её отдавать, ей трудно было предвидеть, во что это может вылиться. Но как только мать поняла, что дело принимает нежелательный оборот, этот обычай сразу надо было изменить. Тянуть с этим не стоило, потому что чем дальше, тем труднее отучить ребёнка от такой привычки. Не стоило и ждать, что ребёнок вырастет, и всё как-то уладится само собой. Уладится, конечно, — вряд ли подросток будет ежедневно засыпать таким образом, — но не сразу. Матери придётся вытерпеть немало неприятных минут, испытывая физическую боль, причиняемую собственным ребёнком, и ещё больше — испытывая боль душевную, причиняемую его эгоизмом.

Не редки и другие случаи, когда родители, найдя быстрый и удобный способ успокоить грудного ребёнка, постоянно применяют этот способ — например, берут его на руки. Им кажется, что они экономят время и силы: вместо того, чтобы ждать, когда ребёнок заснёт сам, его быстро успокаивают лаской и укачиванием. Но ребёнок очень быстро понимает, что к чему, и начинает использовать слабость родителей в своих интересах: громким криком требует, чтобы его взяли на руки всякий раз, когда ему вздумается. Такой метод успокоения становится для родителей не экономией времени, а обузой. А ребёнок получает первый опыт манипулирования родителями. Чем дальше, тем труднее отучить ребёнка от этой привычки, поэтому самое лучшее — с самого начала не поддаваться соблазну таким образом успокаивать ребёнка. Нет, конечно, ребёнка обязательно надо брать на руки, часто и по его требованию, но надо уметь и отказать ему, если Вам это по какой-то причине неудобно.

На этих примерах видно, как быстро иногда начинают сказываться результаты воспитания. Наша забота, внимание, терпение, любовь приносят плоды, но и наша лень, небрежность, эгоизм, ложь, глупость, недальновидность тоже дают свои плоды.

Хочу обратить Ваше внимание на то, как быстро и незаметно невинные или забавные привычки малыша превращаются в неудобные, некрасивые, а то и просто дурные привычки подросшего ребёнка. Поэтому то, что Вы не стерпели бы от более старшего ребёнка, во многих случаях не стоит терпеть и от малыша. Это не значит, конечно, что малыша надо как-то наказывать. Просто Вы должны так или иначе выразить своё недовольство. Скорее всего, это не приведёт к быстрому результату, но это не значит, что можно такие проступки оставлять без внимания. Рано или поздно Ваши замечания возымеют действие.

В противном случае ребёнку будет весьма трудно объяснить, почему, скажем, совсем недавно мама позволяла бить её ладошкой по лицу и даже смеялась, а теперь почему-то сердится на него за это. Почему раньше все веселились и умилялись, когда он соскребал крем с папиного пирожного, а теперь папа недоволен. Почему раньше можно было лупить по голове и таскать за волосы старшего брата, и мама ругала в этом случае именно и только старшего за то, что дал сдачи, а теперь и он, малыш, тоже оказывается виноватым. Что произошло, что изменилось — ребёнку трудно оценить; Ваши объяснения о том, что он уже вырос, и теперь нельзя так себя вести, ему понять трудно. Он ведь не чувствует, как растёт, не понимает, что пора учиться отвечать за свои поступки. Надо учить его этому с самого начала.

Уже трёхлетний малыш во многом являет собой результат Ваших усилий, а уж первоклассник способен принести массу радости или отравить жизнь учителей и родителей в зависимости от того, как он воспитан. Такой подход к воспитанию — стараться вырастить ребенка таким, чтобы он радовал, а не огорчал — может показаться прагматичным, даже эгоистичным, но он имеет право на существование в той мере, в какой интересы родителей, ребенка и общества совпадают. Поэтому, общаясь с ребенком, надо думать обо всех последствиях своих действий и слов, как о скорых, так и об отдаленных.

Например, должна напомнить, что совершенно неуместна по отношению к детям грубость. Как ни грустно, но приходится об этом говорить, потому что есть родители и другие воспитатели, которые считают возможным хамить ребёнку и понукать его, как будто не знают, что обижать маленького — стыдно. Они считают нормальным обращаться к детям со словами: «Закрой рот!», «Пошёл вон!», «Сейчас же ешь!», «Ты у меня получишь!», обзывать их придурками, идиотами и т. п. вплоть до мата, постоянно разговаривать с ними в жёстком приказном тоне, повышать на них голос по малейшему поводу, а то и вовсе без какого-то особенного повода, просто на правах старшего. Надо помнить, что, помимо всех прочих отрицательных последствий такого обращения, Вы гарантируете себе такое же отношение ребёнка к Вам, когда он подрастёт. Родители подростков часто жалуются, что дети стали грубы, неласковы, не доверяют родителям. На это есть много причин, но одна из них — это порой неосознанный ответ родителям на их грубость и недостаточное внимание. Я знаю, что дети иногда ведут себя так, что невозможно удержаться от резкого окрика, но это никак не должно быть постоянной практикой. Помимо уже названных отрицательных эффектов, есть ещё и такой резон: жёсткие слова должны быть действенны, а для этого они должны звучать как можно реже и никогда — без достаточных оснований.

Один мой знакомый, мальчик двенадцати лет (назовём его Денисом), рассказывал, что однажды учительница, написав ему в дневник замечание, не отдала ему дневник, а в гневе швырнула его на пол. «Это мне очень не понравилось, — говорил Денис. — Я не стал его поднимать; девочка, рядом с чьей партой упал дневник, подняла его и подала мне». Не сомневаюсь, что у учительницы были причины для недовольства, этого не отрицает и сам Денис. Но такую выходку никак нельзя считать удачным педагогическим приёмом. Вряд ли, сознательно пытаясь унизить таким образом ребёнка, можно чему-либо хорошему его научить или отвратить его от дальнейших шалостей. Сомнительно также, что это прибавит учительнице уважения. Возможно, после нескольких подобных инцидентов дети начнут её побаиваться и будут вести себя тише в её присутствии, но «тише» далеко не всегда означает «лучше». Страх, неприязнь, неуважение — разве такие чувства должен вызывать педагог?

Если же это было просто проявление раздражения , то подобная несдержанность также недостойна. Кроме того, учительнице следовало бы думать о том, что своим поведением она невольно подаёт детям пример. Если в старшем классе кто-нибудь из учеников, рассердившись, швырнёт на пол тетрадку, она справедливо возмутится, но, к сожалению, вряд ли вспомнит этот эпизод с дневником, свидетелем которого был целый класс.

К чести Дениса надо сказать, что в этой ситуации он выбрал вполне достойную линию поведения. Когда предмет швыряют на пол вместо того, чтобы отдать человеку в руки, не каждый взрослый найдёт верный тон и сумеет с достоинством урезонить обидчика. Для ребёнка же, вызвавшего гнев учителя, это ещё труднее. Однако Денис нашёл выход: он не вступил в словесную перепалку — это только бы усугубило конфликт, но и не стал поднимать дневник, давая таким образом понять, что не позволит себя унижать.

Попутно замечу, что Денис в этой же беседе высказал вполне, на мой взгляд, резонную мысль. Везде можно прочитать об обязанностях ученика, школьника. Эти правила напечатаны в дневнике, вывешены в школе на стене и т. п. Но нигде — нигде! — он не нашёл свода обязанностей учителя по отношению к ученикам. «Я даже в Интернете смотрел, — говорил Денис. — Получается, что учитель может дать мне по морде и ему за это ничего не будет?» Я заверила мальчика, что рукоприкладство, так же как и нецензурная брань, запрещено законом, но согласилась с тем, что ученик вправе требовать от учителя пристойного поведения, так же, как и учитель — от ученика.

Должна упомянуть также, что повышать голос на малышей ещё и совершенно бесполезно. Когда мои дети были маленькими, мой педагогический опыт, соответственно, был тоже весьма скромным. Поэтому я иной раз, испробовав, как мне казалось, все возможные педагогические приёмы и не достигнув желаемого результата, пыталась криком добиться от них того, что мне было нужно. Но жизнь быстро показала мне, что такое моё поведение, не говоря о прочих его отрицательных аспектах, абсолютно неконструктивно. Дети лет до четырёх-пяти вообще не способны воспринять ничего, высказанного резким, повышенным тоном. Они пугаются, начинают плакать. Максимум информации, который малыш может получить от взрослого в таких обстоятельствах, заключается, видимо, в том, что взрослый — злой, страшный. Даже сделать выводы на будущее о том, что этого взрослого следует бояться и лучше не сердить, испуганный ребёнок не всегда сумеет. И в любом случае не думаю, что такая реакция желательна родителям. Дети постарше уже лучше способны воспринять замечания, сделанные в резкой форме, но если слышат их постоянно, перестают на них реагировать.

По этим причинам родителям следует помнить, что грубость по отношению к ребёнку не есть сильная воспитательная мера, а наоборот, является проявлением слабости педагогических позиций воспитателя.

Не следует давать ребенку обещаний, которые Вы не собираетесь выполнять. Не сулите зря ни наград, ни наказаний.

К каким неприятностям приводит иной раз неискренние угрозы, проиллюстрирует такой случай.

У моего сына в семь-восемь лет появилась привычка самостоятельно обследовать разного рода общественные здания. В этом возрасте, когда он ещё не ходил по улицам один, он убегал от меня в поликлинике, в библиотеке, ходил по этажам и лестницам, заглядывал в разные помещения. А в школе, придя за ним после уроков, я, бывало, ждала его минут по 30-40. Это очень меня сердило, так как младшей дочке, которую тогда приходилось оставлять дома с пожилой бабушкой, не было ещё двух лет, и время моё было мне весьма дорого. Я и ругала его, и пыталась объяснить, почему так вести себя не следует, — ничего не помогало. Однажды он таким образом убежал от меня в детской поликлинике. Я долго искала его, а, найдя, рассерженно объявила, что мне надоело его непослушание и, если он опять убежит — уйду домой одна. Поступать так я, конечно, не собиралась. Поликлиника находится недалеко от нашего дома, но надо несколько раз перейти дорогу. Как я уже упомянула, мы ещё не отпускали сына одного на улицу; вдобавок, уже стемнело. Просто я надеялась немного его припугнуть. Однако он убежал снова, и я принялась его искать. Я долго ходила по этажам и никак не могла его найти. Постепенно меня начала охватывать паника: здание почти опустело, поликлиника вот-вот должна была закрыться. Куда девался ребёнок? Наконец, я догадалась позвонить домой (тогда это можно было сделать только с таксофона), и мне сказали, что он дома, пришёл сам. В гневе я поспешила домой, намереваясь дать ему хорошую взбучку. Он, конечно, понимал, что сделал что-то не то, но, когда я начала его ругать, сказал: «А я думал, ты ушла, ты ведь сама говорила...». И ответить мне на это было, в общем-то, нечего: ведь я действительно обещала ему так поступить, хотя и не собиралась выполнять свою угрозу. Так думал и сын до поры до времени. Когда же он, нагулявшись по зданию, вернулся в вестибюль и меня не увидел (а я в это время искала его где-то на другом этаже), он решил, что, оказывается, я вовсе не шутила, а теперь исполнила своё обещание и ушла домой, — а что ещё он должен был подумать? По здравом размышлении я поняла, что вела себя просто глупо. В самом деле: если я думала, что он не примет мои слова всерьёз, то почему считала, что они подействуют? А если рассчитывала, что он мне поверит, то какой иной реакции можно было ждать в подобном случае? Претензии следовало предъявлять, в общем-то, только к себе. А для него этот случай показал, что не всегда взрослые бывают искренни в своих обещаниях или угрозах, и это, конечно, никак не повышало мой авторитет.

В ситуации, когда надо срочно заставить ребенка послушаться, трудно иной раз бывает удержаться от каких-либо обещаний, но если уж Вы что-то пообещали — выполняйте. Иначе ребенок перестанет Вам верить, и в дальнейшем Вы совсем потеряете над ним контроль.

Очень важно в любом возрасте выслушивать ребёнка, когда он пытается что-то Вам рассказать, причём выслушать не равнодушно, без пренебрежения или насмешки, а с пониманием и сочувствием, стараясь по возможности вникнуть в его дела и проблемы. Помните, что для него они так же важны, как и для Вас — Ваши.

Конечно, пока он маленький, Вам могут казаться скучными и малопонятными его россказни. Дети говорят много разной чепухи, непросто всегда делать вид, что Вам это интересно. Однако если с малых лет он привыкнет, что взрослых не интересуют его дела, потом, когда он подрастёт, он вряд ли захочет делиться с Вами своими новостями, переживаниями и проблемами. Проблемы же эти могут оказаться серьёзными, а Вы не сможете ему помочь, потому что о них ничего не знаете. Это тоже одна из причин отчуждения подростков от родителей — нежелание родителей выслушивать маленького ребёнка приводит к тому, что, став подростком, он сам не пожелает рассказывать о своих делах.

Кроме того, выслушивая ребёнка, задавая ему вопросы и поправляя его речь по ходу дела, Вы поможете ему научиться излагать свои мысли, а это очень важно. Не следует думать, что это пригодится только в школе. Конечно, умение связно и логично говорить может определить его успеваемость, по крайней мере в гуманитарных науках. Но и позже, во взрослой жизни — это крайне полезное качество. Все встречали людей, которые ничего не могут толком рассказать, не могут даже последовательно описать события от начала к концу, так что, не задавая вопросов, невозможно понять, о чём же они толкуют. Про таких людей говорят — двух слов связать не может. Вряд ли такой человек, будь он даже умён и образован, может рассчитывать на какой-либо серьёзный успех в жизни.

Я уже говорила, но ещё раз напомню, что не стоит также притворяться лучше, чем Вы есть. Вообще неразумно пытаться создать у ребёнка впечатление о непогрешимости взрослых в том или ином отношении. Такая иллюзия чревата не только разоблачениями и разочарованиями. Ещё до того, как ребёнок начнёт подозревать взрослых в лицемерии, у него создастся впечатление, что мир взрослых — это совершенно другой, чужой мир, что взрослые, в отличие от детей, никогда не ошибаются, не ленятся, не балуются, никогда ничего не теряют и не забывают и вообще лишены каких бы то ни было слабостей. Ребёнок так и будет ощущать свой детский мир несовершенным, «недоделанным». Не думаю, что это полезно для формирования его личности, его чувства собственного достоинства и для Ваших будущих отношений с ним.

Кроме того, когда ребёнок подрастает и для родителей приходит пора ждать от него той или иной поддержки, ему и в голову не приходит, что старшие могут в ней нуждаться. Когда умер мой отец, мне было двадцать три года, то есть я была (должна была быть) уже взрослым, сформировавшимся человеком. Однако я хорошо запомнила, как одна из родственниц, которая в это трудное время помогала нашей семье, сказала мне и сестре: «Поддерживайте маму, девочки, ей сейчас гораздо труднее, чем вам». Эта мысль оказалась для меня тогда неожиданной. Я понимала, конечно, что горе не у меня одной, но о маме, как о человеке, который потерял в каком-то смысле гораздо больше, чем мы с сестрой, я даже не думала. Я тогда поразилась и устыдилась своей чёрствости и надолго запомнила этот урок.

Но поддержка, сочувствие ребёнка бывают нужны родителям не только в таких тяжёлых ситуациях. Ребёнок должен видеть в родителях таких же людей, как он сам, понимать, что они могут уставать, волноваться, иметь свои пристрастия и антипатии, хотеть или не хотеть чего-либо — и всё это вовсе не обязательно направлено на его воспитание. Например, подросток, который, пытаясь отстоять свою независимость, поздно приходит домой, игнорируя родительские наказы, чаще всего не думает о беспокойстве родителей. Ему кажется, что все их запреты, увещевания, просьбы по этому поводу — это просто педагогические приёмы, направленные на то, чтобы он вёл себя так, как им желательно. Ему просто не приходит в голову, что родители искренне волнуются за него. Это своего рода эгоцентризм, в какой-то мере порождённый погрешностями воспитания. Возможно, если бы он об этом подумал, то, сочувствуя родителям, вёл бы себя немного иначе. Мы не вправе, конечно, требовать от ребёнка, чтобы спокойствие родителей было для него первоочередной заботой, да этого и невозможно добиться от уважающего себя и родителей человека. Но всё же он, как близкий и любящий сын (или дочь), должен считаться с их чувствами.

Разумеется, недопустимо взваливать на малыша все свои беды, такой тяжкий груз ему не по силам, но поделиться какими-то неприятностями вполне можно. Пусть, например, ребёнок знает, что иной раз и родителям, а не только ему, бывает трудно, скучно, лень что-то делать, но пусть он видит, как взрослые люди, привыкшие к волевым усилиям, умеют преодолевать такие трудности.

Некоторые родители, боясь уронить свой авторитет, пытаются создать у ребенка иллюзию своего всеведения, то есть никогда не отвечают ему: «не знаю», даже если не имеют никакого понятия о том предмете, которого касается вопрос. Они стараются как-то выкрутиться, рассуждают о том и о сем, а то и просто говорят откровенные глупости. Это проходит в отношении маленьких детей, лет до пяти. Но рано или поздно ребенок обнаружит, что его обманывают. Часто дети в таких случаях не пытаются уличить взрослого в лицемерии. Им проще покивать головой, делая вид, что все в порядке, но каким дураком выглядит при этом взрослый в их глазах, можно только догадываться. Вспомните, что Вы сами думали о подобных людях в вашем детстве. О каком авторитете тут можно говорить? Думайте о том, какое мнение составит о Вас ребенок, когда хоть немного наберётся опыта. Его разочарование может оказаться очень горьким и сильно испортить ваши отношения. Я думаю, даже двухлетнему ребенку не стыдно сказать, что Вы чего-то не знаете. Ребенка постарше можно отослать к книгам, а ещё лучше — поискать ответ на его вопрос вместе с ним в книгах или Интернете, попутно показывая ему, как пользоваться справочными материалами. Главное, чтобы он понял, что не стыдно не знать — стыдно ничем не интересоваться.

Помню случай, который я наблюдала в детской поликлинике. Мама, чтобы занять ребенка, сделала ему бумажный самолётик. Мальчик (лет шести-семи) несколько раз запустил его, но, видимо, его больше интересовало другое. Он спросил маму: «Почему он летает?» Мама, не зная, как ему ответить, промолчала. Но ребенок не отставал, продолжал её расспрашивать. Мать еще некоторое время помолчала, потом раздражённо сказала: «Почему, почему… Легкий потому что, вот и летает». Мальчик разочарованно замолчал. Видно было, что ответ его не удовлетворил: у него уже хватало ума понять, что причина не только в весе самолётика: ведь лист бумаги, из которого он сделан, не может так же красиво летать. Но он почувствовал недовольство матери и решил её больше не раздражать.

Мать не могла ответить на его вопрос, не обладая элементарными знаниями по аэродинамике (и я, пожалуй, тоже не возьмусь на него ответить), да малыш и не понял бы специальных объяснений, но она упустила прекрасную возможность честно ответить «не знаю», побоялась уронить свой авторитет. Она, тем не менее, его уронила, умный мальчик всё равно был разочарован её ответом. Кроме того, она отнеслась с неуважением к детской любознательности, дала понять ребенку, что, расспрашивая её, он «пристает», «мешает», то есть поступает плохо. Вред такого отношения очевиден. Не случилось бы ничего страшного, если бы мама призналась: "Не знаю, но мне это и самой интересно." Или можно было, например, сказать следующее: "Я не знаю, почему самолётик летает, но все это есть в книгах. Когда ты подрастёшь, будешь изучать физику и поймешь». Ответ не обязательно должен быть таким назидательным, но уж выражать недовольство любознательностью ребёнка совсем неразумно.

Еще один пример. Часто слышишь на улице: когда мама призывает ребенка вести себя прилично, она ему говорит: «Не делай этого (не сори, не трогай товар в магазине, не бегай, не кричи), а то тётя заругает». Подобная аргументация, на мой взгляд, не выдерживает никакой критики. Таким образом невозможно воспитать у ребёнка чувство ответственности за своё поведение, невозможно научить его вести себя достойно наедине с собой, проще говоря — воспитать у него совесть. Маленького ребенка, конечно, легко напугать неведомой тётей, но рано или поздно он придёт к выводу: если тётя не видит, не заметит или вовсе отсутствует, то можно делать всё, что хочешь. Кроме того, такая аргументация воспитывает чрезмерную зависимость от чужого мнения, от чужого недовольства. Я думаю, что надо постараться объяснять ребенку настоящую причину запрета, призывая его, если нужно, посмотреть на свои действия с точки зрения окружающих (например, нельзя рвать цветы в городском саду не потому что «тётя заругает», а, например, потому что этими цветами все любуются, не следует их портить). Если ребенок ещё мал и Вы чувствуете, что он не поймёт таких объяснений, можно запрещать и без объяснения причин: «просто нельзя!» — такой вариант отношений с ребенком тоже вполне допустим, если не злоупотреблять запретами. Правда, тут не могу не заметить, что есть родители, которые и для себя не видят иной причины вести себя прилично, кроме «тётя заругает», то есть кроме грядущего наказания. Такие люди, конечно, вряд ли смогут побеседовать с ребенком о вреде антисоциального поведения: выше головы не прыгнешь.

Таким образом, общаясь с ребенком, стоит думать не только о сиюминутном эффекте, но и о том, как Ваше поведение скажется в дальнейшем.

Это касается, конечно, не только Вашего личного поведения по отношению к ребёнку. Важна и та обстановка, в которой оказывается ребёнок по воле взрослых.

Когда Вы общаетесь с другими людьми, а ребёнок просто находится рядом и наблюдает, тоже нужно помнить о том, что он рядом. Дети довольно рано начинают осмысливать то, что происходит в их присутствии, я уже писала об этом. Взрослые часто об этом не подозревают, потому что не видят очевидной реакции ребёнка на их разговоры. Однако всё, что он видит и слышит, несомненно, влияет на формирование его личности и мировоззрения.

«Тебя к телефону!» — «Скажи, что меня нет дома».

«Давай возьмём билеты (на электричку) только до 1-й зоны, сейчас контролёры не ходят».

«Иванов в этом году уже вторую машину меняет, а знаешь, какая у него зарплата? В три раза меньше моей! Молодец мужик, вот что значит — в ГИБДД работать!»

Слыша подобные разговоры, ребенок прекрасно усваивает уроки обмана и лицемерия. Некоторые родители, не отличающиеся сами высокими моральными качествами, считают, что это только хорошо: пусть «учится жить». Но такие люди должны по крайней мере помнить, что, научившись «жизни» подобным образом, он впоследствии не постесняется обманывать и их, если сочтёт, что это отвечает его интересам.

Вообще стоит иметь в виду, что ребёнок рано или поздно вернёт Вам всё — и любовь, и грубость, и преданность, и лицемерие, и предательство. Так уж устроена жизнь. Поэтому воспитывая ребёнка и строя отношения с ним, думайте о том, какими станут эти отношения впоследствии.

Взрослый зрелый человек отличается от инфантильного создания в частности тем, что способен думать о будущем, так будем же проявлять себя взрослыми.

Не буду останавливаться на банальных истинах, просто приведу два примера.

Отвлечемся ненадолго от детей и поговорим о курах. Как известно, куры (и петухи) появляются на свет из куриных яиц. Это может происходить либо с помощью курицы-наседки, которая три недели высиживает яйца, либо с помощью инкубатора — специального устройства. Инкубатор создает для яиц тепловой и влажностный режим, идентичный тому, который обеспечивает наседка. Курица, когда придет время, помогает цыплятам освободиться от скорлупы, потом заботится о них: согревает, защищает, учит искать корм и т. п. Когда цыплята подрастают, она теряет к ним интерес. Цыплята, появившиеся на свет в инкубаторе, лишены этой заботы, они сразу окунаются в суровые будни куриной жизни. Так вот, известно, что инкубаторские петухи часто имеют весьма агрессивный характер, они получаются «клевачими», причем до такой степени, что нападают на людей без всякого повода, а ребенка даже могут серьезно травмировать (например, клюнуть в глаз, такие случаи известны). Петухи же, высиженные наседкой, как правило, подобными качествами не обладают. Получается, что даже курица с ее куриными мозгами может дать своему цыпленку что-то такое, что другим способом он получить не может. Что уж говорить о человеческих детях!

И еще пример, на этот раз из истории. Дат и имен я не помню, да это и не важно для сути дела. Важно то, что это зафиксировано, как исторический факт. В средние века где-то в Западной Европе один богатый дворянин задался вопросом: на каком языке научатся говорить дети, если с ними не разговаривать? И он решил провести следующий жестокий эксперимент. Он выкупил у бедных родителей 100 только что родившихся детей, нанял кормилиц и нянек. Детям был обеспечен хороший физический уход, их кормили, пеленали, купали, но было запрещено с ними разговаривать. Так вот, все эти дети, несмотря на хороший уход, зачахли и умерли в возрасте около одного года. Я не знаю подробностей, но знаю, что из них не выжил никто.

Каждому человеку плохо, когда его не любят, когда он никому не нужен. Но взрослый человек с большим или меньшим успехом может существовать в таком состоянии. А для ребенка, оказывается, любовь или хотя бы просто внимание, общение, жизненно необходимы, без них он просто не может жить, умирает.

Это касается не только совсем маленьких, грудных малышей, но и детей постарше. Мне известны случаи, когда дети, уже начавшие бойко говорить или даже научившиеся писать, утрачивали своё умение явно из-за того, что попадали в худшие условия, когда ими перестали достаточно внимательно заниматься. И это только внешние, заметные следствия, а что творится на самом деле с разумом и психикой ребёнка в этих обстоятельствах, можно только догадываться.

Есть такая английская пословица: «Лучшее удобрение — это тень садовника». Это не значит, конечно, что для выращивания растений необходимо и достаточно создать над ними тень. Нет, речь идёт о другом: садовник должен как можно чаще подходить к растению, наблюдать за его ростом, развитием, а так как он специалист, он сразу увидит, в чем нуждается растение. Может, его нужно полить, окучить, постричь, может быть, уже пора собрать урожай. Хороший садовник не пропустит ни одной потребности растения. Но главное — чтобы он как можно чаще занимался растением.

Нечто подобное справедливо и в приложении к воспитанию детей, и чем меньше ребенок, тем в большей степени.

Уже с самыми маленькими грудными детьми надо разговаривать. Совсем крошечные дети, казалось бы, ни на что не реагируют, «живут своей внутренней жизнью», но это не совсем так. Доказательством тому служит улыбка малыша, которая появится в один-два месяца в ответ на ласковое обращение к нему матери. Чем старше становится ребёнок, тем более явно будет он реагировать на разговор с ним, ещё не умея ответить словами. Ребёнок и говорить учится только потому, что с ним разговаривают, потому что он слышит речь, обращённую к нему.

Опишу один удивительный случай, о котором я как-то давно прочитала в газете.

В одной семье за рубежом, кажется, в Англии, родился долгожданный ребёнок. К огромному горю родителей, мальчик оказался тяжело больным: он не мог двигаться. Организм в целом был жизнеспособен, мозг работал нормально, органы чувств действовали (думаю, что кроме зрения; в противном случае он должен был бы моргать, потому что человеческий глаз без этого не может функционировать), но ни одно движение не было ему доступно. Врачи сказали, что ребёнок никогда не сможет научиться говорить и вообще связь его с внешним миром может быть только односторонней. Однако родители не бросили малыша, стали за ним ухаживать, выполняя все предписания врачей. При этом разговаривали с ним, читали ему книги и пытались учить его разным наукам, не имея при этом понятия, как он их понимает и понимает ли вообще, и надеялись на чудо. На такой подвиг способны, конечно, далеко не все родители. Так прошло много лет. Мальчик подрос, превратился в юношу. Наконец, был изобретён аппарат, с помощью которого родители могли надеяться обеспечить сыну обратную связь с внешним миром, и, соответственно, система условных знаков для такого общения, то есть особый язык. Родители рассказали сыну об этом, познакомили его с этим языком и с замиранием сердца «подсоединили» к молодому человеку этот прибор. Каковы же были их удивление и радость, когда чудо всё-таки произошло — сын не просто показал, что их понимает, что годы почти, казалось бы, безнадёжного обучения не прошли даром, а сразу же выдал ряд вполне толковых предложений по усовершенствованию этого аппарата. Вот чего можно добиться даже только односторонним общением!

Не знаю, насколько достоверно описан в газете этот случай, но даже если в заметке только часть — правда, случай этот очень показателен.

В любом возрасте, и в грудном, и в детсадовском, и в подростковом дети нуждаются в любви и заботе, да и взрослые люди нередко ищут человеческого тепла и понимания в своём доме, у родителей.

Конечно, ребёнку нужно многое. Помимо жизненно важной «материальной части» (кормить, одевать, лечить) надо гулять с ним, играть, учить его — да всего и не перечислишь. Это все необходимо, но самое главное — это как можно больше общаться с ним, просто с ним быть. При этом, думаю, вовсе не обязательно использовать это время для какого-либо целенаправленного обучения. Для ребенка, скажем, двух-трехгодовалого не так уж важно, что именно Вы делаете с ним вместе: учите его рисовать, или мыть посуду, или просто играете. Главное, что вы с ним общаетесь: разговариваете, отвечаете на его вопросы, ограждаете от неправильных и опасных действий и просто его любите. Он это чувствует, и для него это важно.

Мой опыт показывает, что вовсе не обязательно стараться как можно раньше обучить малышей элементарным бытовым навыкам. Моих старших детей я пыталась научить самостоятельно одеваться, лишь только они стали способны совершать более-менее осмысленные движения руками. Можно сказать, я тренировала их: заставляла самих надевать кофточки, рубашки и штанишки, застёгивать пуговицы и т. п., при этом помогая им минимально. Никаких видимых отрицательных результатов это, правда, не имело, зато времени, нервов и терпения на эти процедуры пошло непростительно много, причём с обеих сторон. Когда же родилась младшая дочь, у меня уже не было времени так пристально этим заниматься. Рассудив, что нет людей, не научившихся самостоятельно одеваться, я одевала её сама. И что же? Она к этому привыкла? Вовсе нет. В своё время (ничуть не позже, чем старшие дети) она прекрасно научилась одеваться, причём без всяких моих усилий. Просто подросла, достигла соответствующего уровня развития, и всему понемногу научилась почти самостоятельно, с минимальной посторонней помощью. Это позволило мне понять, что дружелюбное внимание в некоторых случаях может дать малышу ничуть не меньше, а может быть, и больше, чем направленное обучение. Это касается, конечно, именно малышей, лет до трёх. Часто в этом возрасте дети, начиная осознавать свои возможности, пытаются отказаться от помощи взрослых в том или ином деле, кричат: «Я сам!», «Я сама!» Надо по мере возможности поощрять их инициативу. В любом случае, даже если Вам очевидно, что они не справятся, не стоит проявлять пренебрежение к их порывам.

Систематическое обучение, на мой взгляд, вообще можно не начинать раньше пяти-шестилетнего возраста (под систематическим обучением я имею в виду примерно то, что происходит в школе: ребёнка сажают за стол или за парту и просят, а то и заставляют, внимательно слушать взрослого, или дают какое-либо задание, качество выполнения которого оценивается). Я вовсе не хочу сказать, что раннее обучение вредно. Если оно ведётся разумно, с учётом возраста и прочих особенностей ребёнка — то почему бы нет? Но подчеркну ещё раз — чрезвычайно важно для развития ребёнка прежде всего отвечать на его вопросы, причём с той обстоятельностью, какую он способен воспринять. Мне кажется, что такой, в некотором смысле «пассивный» со стороны взрослых, способ обучения чрезвычайно важен для развития малыша. Нам только кажется, что его вопросы случайны. Он задаёт их именно о тех вещах, которые его в данный момент интересуют, а значит, наилучшим образом подготовлен к восприятию ответов. Это не значит, конечно, что взрослые не должны сами, по своей инициативе, что-либо рассказывать ребёнку. Не следует лишь учить ребёнка, особенно малыша, через силу, заставлять его выслушивать что-то для него скучное, непонятное, неинтересное, чтобы не губить его природное любопытство и жажду знаний.

Однако следует напомнить, что дети — создания далеко не такие бесхитростные и наивные, как нам иногда кажется. Заметив, что Вы поощряете их любознательность, они могут пользоваться этим обстоятельством в своих целях. Моя старшая дочь в возрасте трёх-четырёх лет регулярно перед сном задавала мужу один и тот же вопрос: «Папа, а что такое небо?» Сначала он отвечал ей, пытался рассказать об атмосфере в меру её понимания, но быстро стало ясно, что этот вопрос — лишь повод для того, чтобы подольше не ложиться в постель. Сердиться на ребёнка тут, конечно, не за что, но всё же необходимо по возможности мягко пресекать такие хитрости.

Недавно мне довелось видеть скачанный из Интернета документальный ролик. Маленькая девочка, которой явно не больше трёх лет, по просьбе, видимо, родителей, остающихся за кадром, показывает на политической карте мира разные страны. Сначала ей называют крупные государства: США, Россию, Канаду, и она успешно их находит на карте. Потом просят показать страны поменьше, потом совсем небольшие, такие, которые найдёт на карте не каждый взрослый. И ребёнок все эти страны показывает, ни разу не ошибившись! Причём эти действия девочке явно не в тягость, она попутно прыгает, гримасничает, балуется — в общем, ведёт себя как нормальный трёхлетний ребёнок, не получая при этом, кстати сказать, никаких замечаний от взрослых, общающихся с нею с неизменным дружелюбием. Очевидно, что эти сведения, полученные ребёнком в таком возрасте, останутся с ним на всю жизнь, так же, как на всю жизнь запоминает человек названия предметов на родном языке.

Очень заманчиво дать малышу как можно больше информации, но и очень непросто сделать это без вреда для детской психики. Существуют, конечно, методики обучения детей такого возраста, разработанные специалистами. Желательно всё же, мне кажется, чтобы само обучение по этим методикам осуществляли сами родители или специально подготовленные педагоги вместе с родителями. Родители тоже должны предварительно пройти соответствующую подготовку. Браться же за такое дело по своему разумению надо с большой осторожностью. Систематические, серьёзные занятия малышу быстро наскучат, и учение превратится в мучение. Ребёнок может при этом возненавидеть сам процесс получения знаний и начать противиться более или менее осознанно любой учёбе. Если Вы не имеете понятия ни о каких специальных методиках, то учить малыша лучше походя или в игре: например, рассматривать наряду с другими книжками букварь, попутно называя ему буквы и показывая слова; играть с ним в весёлые игры, использующие кубики с буквами или разрезную азбуку; повесить на стену географическую карту и не забывать к ней обращаться и, конечно, отвечать на его многочисленные вопросы. Мама же, тратящая время, деньги и силы на то, чтобы водить трёхлетнего ребёнка на какие-нибудь занятия, немногое выигрывает по сравнению с мамой, которая посвящает это время прогулке с ребёнком или тому, чтобы с ним поиграть, порисовать или просто поговорить. Да, ребёнок чему-то научится на этих занятиях, выучит, например, несколько английских слов или русских букв, но мама даст ему то, чего никто больше дать не сможет — уверенность в том, что его любят, что он нужен. И это, кстати, поможет ему впоследствии лучше освоить тот же английский, и русский, и все прочие премудрости.

Малыши и так учатся очень многому, таким вещам, о которых мы часто даже не подозреваем, потому что считаем их само собой разумеющимися. Они пытаются разобраться в устройстве мира, который для нас привычен и однозначен, и должны совершить огромное количество разного рода открытий, чтобы начать ориентироваться в окружающей действительности (см. раздел «Детские открытия, рассуждения и выводы»). Тридцать три буквы алфавита или умение держать карандаш среди такого количества информации — просто капля в море. Он постигнет это легко, как и все в этом возрасте, но главное — помогать ему обживать мир, а для этого нужно как можно больше с ним просто общаться.

Всё вышеизложенное в этой главе вовсе не означает, конечно, что ребенок совсем не должен оставаться один. Должен, это тоже необходимо, и далеко не всегда следует навязывать ему свое общество. Но всё же с ребенком надо проводить много времени. Надо вместе читать, вместе играть, гулять, работать по дому, смотреть телевизор. Не всегда есть такая возможность, но можно заниматься обычными домашними делами (готовить еду, убирать квартиру), а ребенок при этом находится рядом, «помогает», или просто Вы с ним разговариваете. Очень довольны бывают дети, когда им дают мелкие поручения (принести что-либо, подержать). Надо только с уважением относиться к его усердию, давать ребёнку понять, что его помощь нужна. Конечно, при такой системе дело продвигается медленнее, но зато мама делает второе важное дело — общается с ребенком. К слову сказать, при такой воспитательной политике ребёнок вырастает ближе по духу к матери, Вы таким образом растите друга и единомышленника.

Нельзя не заметить при этом, что общество ребенка бывает очень утомительно. От детей легко устать, даже когда их очень любишь. Поэтому маме желательно иметь помощников (муж в первую очередь, дедушка и бабушка, подруги), которые время от времени будут брать на себя заботу о ребенке не только, чтобы освободить её для какого-то дела, но и для того, чтобы она просто отдохнула. Да и ребенку полезнее освоиться с другим человеком, чем быть в обществе усталой и раздраженной мамы.

Всё это касается матерей, которые не ходят на работу, а «сидят с ребёнком» (приходится применять это выражение, хотя оно мне и не нравится). Однако большинству женщин приходится работать. До трёхлетнего возраста всё-таки лучше, чтобы ребёнок находился при матери. Позже маму обычно заменяет бабушка (это, на мой взгляд, — лучший вариант), другие родственники, няня, но при этом весьма желательно, чтобы родителей устраивали их методы воспитания. Или ребёнок начинает ходить в детский сад. А мама при всей занятости всё же должна проводить с ребёнком по возможности больше времени.

Что касается няни, то лично мне трудно представить себе постороннего человека, которому я без колебаний могла бы доверить своих маленьких детей. То есть я хочу сказать, что вообще-то советовала бы пользоваться услугами няни только в самых крайних случаях. Но жизнь есть жизнь, и такие случаи тоже нередки. Замечательно, если Вам удалось найти няню, которая полностью Вас устраивает. Однако нередко бывает, что мать, торопясь приступить к работе, доверяет ребёнка непроверенному человеку, понадеявшись на его добропорядочность и профессионализм. Я бы не стала так делать. Сейчас попадается немало женщин, готовых пристроиться на место няни, но не имеющих никаких навыков работы с детьми, а то и просто аферисток. Я слышала не одну историю, как такая «няня», не желая обременять себя работой, даёт ребёнку снотворное, чтобы, пока он спит, она имела возможность заниматься своими делами. И это не единственная опасность, которая подстерегает в этой ситуации слишком доверчивых родителей и их детей. Поэтому надо помнить, что ребёнка можно доверить только вполне надёжному человеку.

По поводу детского сада, в общем-то, можно сказать примерно то же самое. Весьма желательно, чтобы перед устройством ребёнка в сад родители имели возможность познакомиться как с порядками в этом учреждении, так и с самими воспитательницами, которые будут заниматься их ребёнком. В советское время, когда ходили в садик мои старшие дети, никакое предварительное знакомство официально не предусматривалось. Считалось, что к советским квалифицированным воспитателям не может быть никаких претензий, а если и возникают какие-то трудности, то виноваты родители, которые не смогли подготовить ребёнка к пребыванию в детском саду. Не знаю, как обстоит дело сейчас, но при возможности выбора желательно остановить его на таком детском саду, о котором у Вас будет больше информации, не содержащей ничего настораживающего.

Почаще вспоминайте свое восприятие мира в детстве — это поможет Вам лучше понять Ваших детей.

Ответственность за отношения старших и младших лежит на тех и других, но на старших в тем большей мере, чем больше разница в возрасте. Взрослые когда-то были детьми, а дети взрослыми — никогда.

Бывает весьма полезно взглянуть на мир глазами маленького ребёнка, представить себе, как выглядит окружающая действительность с его точки зрения.

Вспоминаю такой случай. Как-то зимой моя подруга пожаловалась мне, что её трёхлетний внук всё время просится на дачу. Она недоумевала, почему малыша среди зимы вдруг потянуло на природу, что там в это время может быть такого притягательного. Мы с ней обсудили его странную просьбу и поняли, что ничего удивительного в ней нет. Ребёнок бывал на даче только летом, и ему не приходило с голову, что там бывает зима. Откуда ему об этом знать? Когда впервые в своей короткой сознательной жизни он увидел снег, взрослые сказали ему, что наступила зима. Но вряд ли он понял, что зима наступила везде, во всём северном полушарии, а не только там, где он сейчас находится. Догадаться об этом не так-то просто. Вот он и думает, что на даче вечное лето, и хочет туда, в это лето, попасть. Его легко понять! Даже если объяснить ему, что там, на даче, сейчас тоже зима, снег, холодно, это не ослабит его желания. Ведь он, скорее всего, не поймёт, что такие условия делают невозможными те развлечения и радости, которые у него связаны с пребыванием на даче.

Рассуждая подобным образом, во многих случаях Вы сможете следовать за логикой своего ребёнка. Это поможет лучше понимать и предвидеть его поступки, а также корректировать его представления о действительности.

Дети далеко не всеми своими переживаниями делятся с родителями, поэтому, чтобы понять их, вспоминайте свои детские чувства, желания, разочарования, унижения (это особенно важно). Вообще дети довольно рано приходят к выводу, что не следует всё говорить взрослым. Вспомните, как Вы в детстве зачастую избегали посвящать взрослых в свои мысли и планы, потому что боялись непонимания или насмешки, а иногда просто не надеялись, что Вас внимательно выслушают. Вспомните, что с разными близкими людьми Вы говорили о разном, потому что методом проб и ошибок годам к пяти уже поняли, с кем можно, а с кем не стоит обсуждать те или иные вопросы. Вы говорили себе, например:

«мама этого не поймёт»,

«это лучше обсудить только с дедушкой»,

«папа над этим просто посмеётся и скажет, что это пустые фантазии»,

«по-моему, этот дядя Петя круглый дурак, но говорить об этом родителям не стоит, они рассердятся»,

«об этом заранее лучше вообще никому не рассказывать, потому что не разрешат, а то и отругают».

Попутно обращаю Ваше внимание на то, что взрослые постоянно ведут себя подобным образом, и это никого не удивляет. Даже внутри семьи человек разговаривает с разными людьми по-разному, не всегда потому, что хочет что-то скрыть, а потому что в любой семье люди разные, их интересы, знания, опыт различаются, и во время общения это приходится так или иначе учитывать. Так что ребёнка не стоит винить в хитрости, просто он начинает эти нюансы понимать раньше, чем нам кажется и чем иногда хотелось бы.

Теперь Вы, взрослый человек, можете попытаться ответить себе на вопрос: почему? Что такое в детстве не давало мне поговорить на какие-то темы с отцом, братом, бабушкой? А самое главное — какими должны быть близкие люди, как они должны себя вести, чтобы ребёнок им доверял?

Эти воспоминания и размышления помогут Вам посмотреть на мир с точки зрения ребёнка, а, как известно, лучший способ понять человека — это взглянуть на ситуацию его глазами.

Вспоминаю, например, как я пыталась поговорить со своей мамой на непростую тему. Я спросила её: «Что такое «венерические болезни»?». Не помню точно, сколько мне было лет, наверное, около 12. Я уже приблизительно знала ответ на этот вопрос и понимала, что он касается таких областей, которые взрослые предпочитают не обсуждать с детьми. Хорошо помню, что целью моего вопроса было не столько получить информацию, о которой я спрашивала, сколько выяснить, как отреагирует на такой вопрос мама. Она тут же спросила, откуда я это взяла. Источник был вполне «легальный»: какой-то фантастический роман, который я в то время читала с ведома родителей. Мама объяснила мне, умудрившись при этом избежать упоминания о половом акте. Больше я на подобные скользкие темы с ней никогда не разговаривала. В то время я не отдавала себе отчёта в том, что явилось причиной этого табу. Пожалуй, и теперь не возьмусь это чётко объяснить. Мама не выразила никакого недовольства моим вопросом, ни в чём меня не упрекнула. Дело и не в том, что я оказалась недовольна или разочарована её ответом. Единственно, что теперь могу сказать — помню, как мама насторожилась, услышав мой вопрос. Помню едва заметное напряжение, тревогу в её голосе — и этого оказалось достаточно, чтобы навсегда закрыть эту тему. Сыграло, наверное, роль и то, что она стала интересоваться, откуда у меня возник такой вопрос. Я поняла, что в подобной ситуации меня всегда будут об этом спрашивать. Вывод предлагаю сделать самим.

Очень полезно вспоминать, как Вы оценивали окружающих Вас взрослых людей: членов Вашей семьи, воспитателей, учителей, друзей Ваших родителей, врача в поликлинике, просто прохожих. Вспомните, что этими впечатлениями Вы далеко не всегда делились с Вашими близкими.

А если Вы поймёте, каким ребёнок видит Вас, это поможет Вам строить отношения с ним.

Бывает, правда, и несколько другой взгляд на воспоминания детства.

Однажды я была свидетелем такой уличной сцены. Молодая женщина ругала и била своего маленького ребёнка. Другая женщина, постарше, которая проходила мимо, сделала ей замечание: пожалейте ребёнка, нельзя так с ним обращаться. На это мамаша ответила: а почему я должна его жалеть? Меня в детстве никто не жалел, и я не буду. С таким подходом к воспитанию никак нельзя согласиться. Женщина эта, скорее всего, не задумывается всерьёз о том, почему она повторяет поведение своих родителей по отношению к своему ребёнку, она просто раздражена его непослушанием и действует так, как умеет. А нелишне бы ей немного подумать. Вряд ли она считает, что это месть — наверное, и сама понимает, что мстить малышу за боль и унижения, которые она претерпела в детстве от своей матери, нелепо. Тогда хочется её спросить: довольна ли она результатами «воспитательной политики» своей матери, то есть собой, своим характером, своими успехами в жизни? Считает ли себя человеком без недостатков? Счастлива ли она была в детстве и счастлива ли она сейчас? Если это не так, то, может быть, стоит подумать, прежде чем отыгрываться на своём ребёнке, и постараться исправить ошибки, которые делали её родители, постараться, чтобы её сын был счастливее (о физических наказаниях см. главу «Наказания».)

Все эти качества связаны.

Чувство собственного достоинства — важная часть человеческой личности. Человек не может без него нормально существовать.

«Больное самолюбие» часто определяет поведение человека; он постоянно доказывает себе и окружающим свою полноценность. Вся судьба, вся жизнь человека может оказаться посвященной этой цели. Не всегда это пагубно для окружающих, но всегда мучительно для самого человека — ему постоянно кажется, что он в чем-то несостоятелен. Все знают, что такое комплекс неполноценности. Завистливость часто тоже тесно связана с этими ощущениями.

Напротив, человек с чувством собственного достоинства может поступать так, как считает нужным. Свои поступки, да и всю свою жизнь он строит, исходя из собственных соображений, собственного здравого смысла, а не из мнения окружающих, как бы уважительно он к ним ни относился. Его трудно оскорбить — он знает себе цену. Он независим, а это крайне важное качество. Он, например, легко может противостоять дурным влияниям. Табак, алкоголь, наркотики, для него не страшны, если он знает, что это ему не нужно. Список можно продолжить.

Но это чувство, то есть ощущение себя как полноценного человека, равного другим, не возникает само по себе, об этом должны позаботиться те, кто растит ребенка. Прежде всего, для того, чтобы ребёнок был уверен в себе, необходимо, чтобы его любили. Он должен чувствовать себя нужным. Только через любовь близких он начинает ощущать собственную ценность. Но ребёнка мало любить. Надо, чтобы он с самого раннего возраста уважал себя, а это возможно лишь тогда, когда его уважают окружающие.

Можно сказать, что существуют два способа, два пути воспитания. Первый из них — авторитарный, направленный на подавление воли ребёнка, на его безоговорочное подчинение. В этом случае всё уважение достаётся воспитателю. Этот путь почти не требует душевной работы, поэтому часто до поры до времени он оказывается проще. Второй путь я бы назвала путём сотрудничества, когда ребёнка признают достойным уважения, а значит, хоть и не во всём равным, но партнёром. Только таким способом можно воспитать в ребёнке чувство собственного достоинства.

В реальности воспитатели и родители используют и тот, и другой способ, сочетая их в разной пропорции в меру своих взглядов и возможностей. Пользуясь исключительно первым путём, можно воспитать только раба, тупое животное. Таких мы вокруг себя практически не видим, поэтому можно сделать вывод, что применяется и второй способ. Он тоже невозможен в чистом виде: о каком сотрудничестве, например, с годовалым ребёнком может идти речь, когда он тянется к горячему чайнику или пытается схватить за лезвие нож? При всём к нему уважении — прежде всего «Нельзя!» и никаких сложных объяснений, ведь он всё равно пока не в состоянии их понять.

Однако мне всё-таки больше по душе, как Вы, наверное, поняли, методы воспитания, использующие по преимуществу второй путь. Такие методы требуют больших душевных затрат, но зато позволяют вырастить не просто человека, уважающего себя и окружающих, но и друга, единомышленника. Поэтому в основном мои советы посвящены именно таким методам.

Когда же, в каком возрасте можно начинать «сотрудничать» с ребёнком? Я думаю, что с самого его рождения. Даже с грудным ребенком нельзя обращаться, как с куклой, которая спит, пачкает пелёнки и памперсы и пищит в непредсказуемое время. Надо помнить, что это человек, каким бы бессмысленным он ни казался. Тут важно в первую очередь именно себя приучить относиться к ребенку как к личности. Надо пытаться понять его нехитрые пока чувства и желания и стараться с ними считаться. Это не значит, конечно, что надо во всём руководствоваться его желаниями. Речь идёт о том, чтобы учитывать их по мере возможности. В дальнейшем, чем старше ребенок становится, тем больше он нуждается в Вашем уважении. Как же его, такого маленького, уважать? А очень просто — точно так же, как взрослых людей. Это, кроме всего прочего, означает:

- исключить грубое обращение, сдерживать раздражение,

- не врать, не обманывать,

- выслушивать, причём внимательно, искренне стараясь вникнуть в его проблемы,

- не смеяться над ребенком, не унижать его снисходительным отношением,

- не предавать; в частности, по возможности хранить тайны,

- считаться с желаниями ребенка.

Вспомните, какие действия взрослых Вам в детстве представлялись обидными, унизительными, и постарайтесь вести себя иначе по отношению к своим детям.

Зачастую взрослые относятся к ребёнку как к существу неполноценному, которому ещё только предстоит стать человеком и которое по этой причине недостойно уважения. Такое отношение к детям недопустимо. Да, ребёнок ещё мал физически, не всё понимает и мало умеет, но он человек. Он уже живёт, а не «собирается жить». Пусть у него мало опыта и знаний, но он думает, чувствует, любит, обижается — так же, как взрослый, а часто его переживания бывают и более глубокими, чем у старших. Чтобы это понять, каждому, думаю, достаточно вспомнить себя в детстве. Поэтому и надо уважать в ребёнке личность, человека.

Попутно не могу не заметить, что нередко дети, даже маленькие, бывают умнее некоторых взрослых. Только это не всегда можно заметить, потому что в силу скромного жизненного опыта даже умный ребёнок ошибается чаще, чем взрослые, что даёт им повод для снисходительного отношения к детскому разуму.

Неуважение и к взрослым, и к детям проявляется чаще всего в хамстве, в грубом обращении. Об этом уже шла речь в главе «Дети — наше будущее». Теперь хочу вернуться к этой теме в связи с воспитанием достоинства.

Всем известно, что хамство недопустимо среди взрослых культурных людей, а если кто-то об этом забывает, собеседник может ему напомнить адекватным ответом. Ребёнок же не имеет такой возможности по многим причинам. Во-первых, он зависим и не может, скажем, обидеться и разорвать с Вами отношения (но это до поры до времени: подростки, бывает, сбегают из дома, где им не дают житья или просто не обращают на них внимания). Во-вторых, дети часто не понимают, какой ответ должен быть адекватным, как корректно дать понять родителям, что им, детям, не нравится хамское обращение (а иногда и сами родители не знают, каким бы они хотели видеть своего ребёнка, чтобы он их не раздражал). Поэтому ребёнок в ответ на грубости, вместо того, чтобы улучшить своё поведение, как того желают взрослые, капризничает или попросту берёт со старших пример и тоже начинает грубить. Получается своего рода порочный круг: новые капризы или грубость детей вызывают новый всплеск раздражения у взрослых — и так далее. Ребёнок видит, что родители с другими людьми обращаются иначе, чем с ним: уважительно, вежливо, и, естественно, он начинает думать, что он не такой, как другие люди, а гораздо хуже, «плохой». О каком воспитании самоуважения, достоинства тут можно говорить?

Я знаю, что иногда нелегко бывает вежливо и спокойно разговаривать с ребёнком: дети порой ведут себя просто ужасно и выводят родителей из себя. Всем родителям, наверное, случалось срываться и накричать на ребёнка, но это должно быть редким исключением, а не постоянной практикой. Полезно, я думаю, иногда проверять себя: могу ли я при подобных обстоятельствах такую же фразу тем же тоном, как говорю своему ребёнку, сказать мужу, сестре, матери, любому взрослому?

Есть ещё такой способ воспитания — с помощью чувства вины, которое взрослые пытаются вызывать и культивировать у ребёнка. Например, если у бабушки поднялось давление или плохо с сердцем, ребёнку говорится, что это именно он своим плохим поведением довёл её до такого состояния; если в доме неожиданно закончился сахар или хлеб — это потому, что ребёнок слишком много сахару кладёт в чай или слишком много съел хлеба; если в комнате грязно — это ребёнок намусорил, играя в свои игры, или вовремя не удосужился прибраться, подмести и т. п. Как бы он ни пытался оправдаться, у родителей всегда находятся новые обвинения, справедливые или надуманные: взрослые люди, имеющие жизненный опыт, легко могут переспорить подростка или ребёнка. Иногда, исчерпав все аргументы, родители заявляют, что он виноват в том, что смеет возражать старшим. Родителям кажется, что таким образом они сделают ребёнка более ответственным. Возможно, что в этом есть некоторая доля правды, но постоянно жить с чувством вины за все происходящие вокруг неприятности очень тяжело, а именно такие ощущения начинает рано или поздно испытывать ребёнок. Бывает, что бабушка, например, рассказывая о давно минувших годах, умудряется построить свой рассказ так, что ребёнок почему-то начинает чувствовать себя виноватым в своей юности, в том, что у него ещё всё впереди, а бабушке жить осталось гораздо меньше, чем ему. Такие переживания никак не идут на пользу его чувству собственного достоинства.

Также не способствуют развитию самоуважения постоянные сетования старших на молодёжь, на то, что «в наше время молодёжь была лучше», «мы такого себе не позволяли» и т. п. Чаще такую позицию занимают старшие родители, бабушка и дедушка, но и мама с папой иной раз жалуются на новое поколение. Это весьма распространено, и многим приходилось слышать подобные разговоры.

Иногда это недовольство имеет основания, но сплошь и рядом причины его кроются в другом. Многим людям свойственно забывать всё плохое и помнить только хорошее. Собственная молодость окружена в их воспоминаниях радужным ореолом, потому и считают они, что в своё время были умнее, трудолюбивее, добрее и вообще вели себя гораздо лучше, чем нынешняя молодёжь. Старшие часто ничего не знают и не стремятся узнать о жизни следующего поколения, а просто всё новое, незнакомое, а иногда и непонятное огульно принимают в штыки, потому что оно кажется им недостойным. Бывает у некоторых, чаще у невежественных, людей такая позиция: если я этого не знаю, то этого и знать не стоит. Не всегда взрослым приходит в голову, что видны, заметны чаще бывают те молодые люди, которые не являются лучшими представителями своего поколения. Попросту говоря, бросаются в глаза те, кто пьет пиво по подворотням, а не те, кто сидит в библиотеках. Есть и другие причины недовольства молодёжью; уверена, что психологи могли бы назвать ещё не одну, вплоть до элементарной зависти.

Детям такие сетования весьма не по душе, но они не знают, что можно ответить на подобные претензии. Дети помладше обычно молчат; подростки часто пытаются возражать, как-то защитить себя и своих сверстников от несправедливых нападок, иногда в довольно грубой форме. А взрослые воспринимают их ответ как проявление непочтительности и как новое свидетельство своей правоты.

Ребёнку или подростку, конечно, полезно знать, как люди жили раньше, чем отличается его поколение от предыдущих. Изменения в нашей жизни за последние годы произошли большие, и люди, безусловно, тоже меняются. Но даже если старшие правы и молодёжь действительно стала гораздо хуже (в чём я далеко не уверена), ребёнок лично в этом никак не виноват. Он не может и не должен отвечать за всё своё поколение. Он может отвечать только за себя. А если уж говорить тут о какой-либо ответственности, то виноваты в дурных качествах современной молодёжи скорее те, кто её вырастил и воспитал, то есть предыдущее поколение.

Вспоминаю случай, происшедший в начале 90-х годов в очереди за хлебом. Когда я подошла к концу очереди, то обнаружила, что там происходит ссора. Пожилая дама интеллигентной наружности громогласно хаяла современную молодёжь, причём речь шла о воспитанности. «В наше время мы получили прекрасное воспитание, а современная молодёжь воспитана ужасно», — в таком духе вещала она. Окружающие пожилые люди вяло поддакивали ей. И хотя никого конкретно она не называла, рядом стояла молодая девушка, к которой, видимо, и относилась эта речь и которая в любом случае не могла не принять её на свой счёт. Девушка краснела, растерянно улыбалась, но молчала. Я не видела начала инцидента и не знаю, что послужило причиной недовольства пожилой дамы. Может быть, эта девушка действительно сделала что-то весьма недостойное, хотя, если судить по её поведению, поверить в это было трудно. Гораздо хуже выглядела поборница хорошего воспитания. Не видя никакого противоречия в своих словах, она проявляла куда меньшую воспитанность, чем объект её претензий. Она ругала целое поколение, включавшее в себя всех присутствовавших рядом, но совершенно не знакомых ей молодых людей, которые уж точно ни в чём перед ней не провинились. Эта дама, видимо, была убеждена в том, что делает благое дело — воспитывает молодёжь. Но как можно воспитать в людях что-то хорошее, без всякого разбору смешивая их с грязью, да ещё тем самым подавая им весьма дурной пример?

В разделе «Дети — наше будущее» я уже писала о том, как важно выслушивать ребёнка для того, чтобы у Вас сложились с ним нормальные, доверительные отношения. Важно это и для развития у него чувства собственного достоинства. И, конечно, не слушать ребёнка — это значит проявить к нему неуважение; здесь всё так же, как и в мире взрослых.

Помню такой эпизод из своего детства. Надо сказать, что я была вполне положительным ребёнком, училась хорошо и недовольства учителей практически не вызывала. Тем не менее, я очень перед ними робела, не знаю даже, почему. Однажды, когда я училась в одном из младших классов, я забыла сделать какое-то задание и вспомнила об этом только в школе. Чтобы как-то смягчить свою вину, я на перемене подошла к учительнице и попыталась ей об этом рассказать. Сначала она стала меня внимательно слушать, но когда поняла, в чём дело, ни слова не говоря, повернулась ко мне спиной и занялась своими делами. Учительница эта всегда относилась ко мне хорошо, и я никак не могу заподозрить её в желании меня как-то унизить. Скорее всего, она хотела показать мне, как ничтожна моя вина: она даже не стоит какого бы то ни было обсуждения. Я же, и так смущённая необходимостью обратиться к ней, почувствовала другое: что ничтожна не моя вина, а я сама со своими дурацкими извинениями и объяснениями. Сейчас, уже многое понимая и зная, я могу облечь в слова свои впечатления от того разговора, а тогда я, конечно, не смогла бы их описать. Просто мне стало неприятно и обидно, и, как часто делают дети в подобных случаях, я отнесла это на свой счёт: мало того, что не сделала задание, так ещё и по пустякам беспокою учительницу. С тех пор прошло почти полвека, однако, инцидент настолько меня впечатлил, что, как видите, до сих пор прекрасно его помню.

Не думаю, что подобные ощущения способствуют развитию у детей самоуважения. Надо заметить, однако, что полностью исключить подобные случаи невозможно, да, наверное, и не нужно. Родители, безусловно, не должны подобным образом себя вести по отношению к своему ребёнку. Что же касается учителей, они бывают разные, и это в некотором смысле хорошо. Родители всегда желают, чтобы его ребёнка учили чуткие, умные педагоги, настоящие профессионалы. Это вполне резонное требование, однако на деле подобрать штат таких работников может далеко не любая школа. С другой стороны, ребёнок должен учиться строить отношения с любыми людьми, а не только с такими, которые трепетно относятся к детской душе и боятся ранить её неосторожным замечанием или поступком. Иначе, выйдя из школы, где для него были созданы такие тепличные условия, и вступив в реальный мир, он окажется беспомощым перед различными проявлениями неуважения, несправедливости, равнодушия или других человеческих пороков.

Думаю, что для развития у ребёнка ответственности за свои поступки полезно уступать ему, когда это возможно. Это, конечно, часто влечет за собой неудобства, но иногда с ними стоит смириться. Пусть он поступит по своему разумению и на собственном опыте убедится в том, в чём его не смогли убедить Вы. Например, ребенок хочет взять с собой на прогулку громоздкую игрушку. Объясните ему, что это неудобно. Если он настаивает — хорошо, пусть берет, но договоритесь с ним, что носить её он будет сам. Он согласится, потому что не представляет себе размеров бедствия. Но уж тогда на прогулке следуйте этому плану, пусть таскает сам. Он быстро поймет, что к чему: вспомнит, как настаивал взять игрушку. Это научит его в следующий раз поступить более ответственно. А Вам в этой ситуации лучше избегать как назидательного тона, так и злорадного. Пусть обстоятельства говорят сами за себя. Думаю, что через некоторое время можно малыша пожалеть и помочь нести игрушку, но уже в следующий раз в такой ситуации этого делать не стоит.

Самостоятельно принимая решения, ребенок учится отвечать за свои поступки. Ваше дело — не решать за него, а научить принимать правильные решения, по мере взросления ребенка расширяя сферу его свободы. Иногда ради этого принципа приходится идти на некоторые жертвы и разрешать ребенку то, что явно неприемлемо, чтобы он сам это понял. Помню, когда мой сын учился в начальной школе, на какой-то праздник им предложили принести из дома любимые игры и игрушки. Сын решил взять реверси. Я была против: мне было ясно, что он растеряет фишки, но он настаивал, несмотря на мои доводы. Уверял меня, что будет очень внимательным и постарается проследить за тем, чтобы игра осталась в сохранности. И я согласилась, решив, что это не такая уж большая жертва, а урок ему будет хороший. Вышло так, как я и предполагала: когда я за ним пришла, он давно забыл про реверси, играл во что-то другое, а фишки валялись по всему классу. Большую часть мы собрали, но три штуки так и не нашли. Нам обоим было очень жалко, ведь мы любили вместе с ним играть в эту игру, и сын этот случай запомнил. Мне кажется, что в таких ситуациях дети начинают понимать, что иногда взрослые могут предвидеть события лучше, чем они, и разумнее будет последовать их совету.

Отрицательный опыт в таких случаях очень ценен ещё и потому, что ребёнок и сам понемногу учится думать о будущем, что является признаком ответственности, признаком зрелости, «взрослости» ума, тогда как неумение, нежелание предвидеть последствия своих поступков есть признак инфантилизма. Маленькие дети не думают о будущем, для них существует только настоящее; лишь с возрастом они постепенно обучаются планировать свои действия (см. об этом также в разделе «Не следует торопить маленьких детей»). Но если за них всё планируют взрослые, то дети не имеют возможности приобрести этот ценный навык, который должен им пригодиться уже в школе. Ребёнок, который на уроке занимается посторонними делами, не слушая учителя — часто встречающийся, но, тем не менее, яркий пример человека, который не думает о последствиях. Ведь если сделать над собой усилие, не отвлекаться на уроке и постараться усвоить новый материал, не придётся потом целый вечер мучиться над непонятным домашним заданием; оно, наоборот, окажется легко и быстро выполнимым, и ещё останется масса свободного времени на другие дела. Иногда бывает, что ребёнок начинает прогуливать занятия, не являясь на нелюбимый или малопонятный предмет, совершенно не думая о том, как он будет выпутываться из этой ситуации. Примеров подобного поведения детей и подростков можно привести очень много, и это не удивительно: ведь они только вступают во взрослую жизнь, только учатся ответственности за свои поступки. Хуже, если им так и не удаётся этому научиться и они, становясь взрослыми по возрасту, продолжают себя вести по-детски. Человек, тратящий казённые деньги; девушка, вступающая в близкие отношения с любимым, не думая о последствиях; парень, бросающий свою девушку, лишь только выясняется, что она беременна; молодые родители, оставляющие детей дома одних, чтобы пойти на дискотеку; автомобилист, скрывающийся с места аварии после того, как сбил человека — всё это примеры ситуаций, когда люди не желают, не умеют, не дают себе труда подумать о последствиях своих действий, то есть примеры безответственности и инфантилизма. Никто из нас не хочет, наверное, чтобы наши дети вели себя подобным образом; значит, надо подумать заранее о том, как выработать у них чувство ответственности за себя и за свои поступки.

Когда я была ребенком, основным методом воспитания был авторитарный и главной детской добродетелью считалось послушание. Сейчас ситуация несколько изменилась, но по-прежнему матери очень ценят послушных детей. И в самом деле, послушный ребенок очень удобен: уложишь спать — спит, дашь кашу — ест, велишь делать уроки — делает. Просто мечта родителей! Но у этого достоинства, как и у большинства человеческих достоинств, есть оборотная сторона. Если Вы добьетесь от ребенка такого поведения, он будет слушаться не только Вас, а и любого, кто сумеет его заставить. А это будет нетрудно. К счастью, родителям редко удается добиться от детей полного послушания.

Кроме того, стоит напомнить родителям, которые верят в безусловную пользу детского послушания: как известно, опереться можно только на то, что сопротивляется.

В то же время надо заметить, что ребёнок должен уметь и слушаться. Ведь и взрослый человек далеко не всегда принимает решения сам. Нередко, находясь в чьём-либо подчинении, он должен уметь полагаться на чужую компетенцию или ответственность. Этому стилю поведения — беспрекословному подчинению — ребёнка тоже должны учить родители.

К послушанию ему приходится привыкать с самого раннего возраста, когда он ещё не способен принимать осмысленные решения. Потребность в самостоятельности появляется у него позже, вот тогда и надо понемногу предоставлять ему возможность, о которой уже шла речь — самому принимать решения и нести за них ответственность в тех областях жизни, в которых он уже что-то понимает. Тем легче будет ему оставить какие-то вопросы на Ваше усмотрение. Предоставляя ребенку возможность принимать решения там, где это допустимо, Вы укрепляете свои позиции в тех областях, где ребенок еще не компетентен. Он, например, согласится надеть теплую куртку, если до этого сам решил, какую надеть рубашку: ему легче смириться с тем, что некоторые вещи находятся в ведении старших, чем с тем, что он совсем лишен права выбора. А вопрос о «сферах влияния» должны решать Вы, и тут, как и во всех других вопросах, важна мера и пропорция.

Хотелось бы несколько слов сказать о ложно понимаемой независимости. Иногда подростки, желая показать себя независимыми, начинают намеренно вести себя противоположно требованиям и советам взрослых. Чаще это бывает в семьях, где не очень считаются с мнением ребёнка. Когда же он достигает подросткового возраста и начинает осознавать себя личностью, у него возникает и желание продемонстрировать это взрослым. Например, старшие не позволяют ребёнку курить — он, давясь и кашляя, пытается этому научиться; учителя толкуют ему о пользе знаний — он начинает прогуливать уроки; родители велят к девяти часам вечера быть дома — он без предупреждения является домой за полночь. Причём зачастую он понимает, что при этом ведёт себя вопреки собственным интересам, но желание проявить себя самостоятельным, взрослым, «крутым» берёт верх (как говорится, «назло папе нос отморожу»). Не следует, думаю, в таких случаях пытаться сломить волю ребёнка, усиливая дисциплинарные санкции. Лучше поговорить с ним о независимости, объяснить ему, что непослушание и независимость — это не одно и то же. Нарочитое непослушание является как раз зависимым поведением, только, если можно так выразиться, с обратным знаком: ребёнок ведёт себя тем или иным образом, зная, чего от него требуют или ждут, и поступая наоборот. Независимое же поведение является результатом собственного обдуманного мнения человека, которое может совпадать с мнением других людей, в данном случае — взрослых, а может и отличаться от него. Но эти отличия должны иметь какие-то более разумные основания, чем желание противоречить старшим.

Существует такая очень полезная человеческая способность, которую хорошо сформулировал Макс Фрай. Герой его книг Джуффин упоминает, что хорошо научился «игнорировать чужое недовольство». Вот это качество мне очень нравится, оно говорит о внутренней независимости человека. Речь не идет о высокомерном пренебрежении чужим мнением во всех ситуациях, но иногда такое качество очень полезно. Способны на это немногие. Часто, если человеком недовольны, он начинает нервничать, даже если ни в чем не виноват. Я, например, очень плохо переношу чужое неодобрение. Если умом я понимаю, что не виновата, то вполне могу вести себя соответственно, но обходится мне это дорого, я трачу при этом много нервов и сил. Согласитесь, очень заманчиво воспитать ребенка так, чтобы он не только вел себя с достоинством в таких ситуациях, но и внутренне оставался совершенно спокойным и полностью владел собой. А на это способны только люди, обладающие полноценным чувством собственного достоинства.

И в заключении ещё одна история по поводу самоуважения.

Когда-то давно я смотрела американский фильм о молодом человеке, который по своей воле или силою обстоятельств, не помню точно, оказывается единственным учителем в маленькой негритянской школе то ли в небольшом городке, то ли в негритянском квартале. Фильм назывался, кажется, «Конрад», по имени этого юноши. Ученики его — нищие забитые негритянские дети, практически чуждые элементарной культуре. Конрад — хороший учитель, он, как может, старается просветить детей; кроме грамоты и письма, рассказывает им много интересного из самых разных областей жизни. Ребята понемногу привыкли к нему, полюбили эти занятия. Однажды на уроке речь зашла о том, откуда берутся дети. Конрад схематично, тремя изогнутыми линиями, нарисовал на доске женскую матку, стал рассказывать об оплодотворении, причем говорил весьма серьёзно и целомудренно. Вдруг в класс без предупреждения вошла какая-то проверяющая дама, директриса или инспекторша. Она увидела рисунок на доске, сразу поняла, о чем речь, и страшно рассердилась, вроде: «так вот чем вы тут занимаетесь!» Стала кричать, что Конрад развращает детей, что этого безобразия она так не оставит, в общем, говорила всё то, что говорят в таких случаях не слишком умные особы, облечённые властью. После этой речи она вышла, хлопнув дверью. Какова же была реакция несчастных, голодных, заброшенных детей, потомков чёрных рабов? Может быть, они почувствовали себя виноватыми? стали плакать? втянули головы в плечи? испугались, за себя или за Конрада? стали говорить: «ах, что теперь будет, что будет?»? Ничего подобного! Они возмутились! «Она вошла без спросу!» «Она кричала на нас!» «Она нас оскорбила!» — вот какие реплики раздались. И это при том, что создатели фильма явно хотели как можно ярче показать забитость и униженность этих ребят. Как Вы считаете, способны ли наши дети в такой ситуации на подобную реакцию? Боюсь, что нет. Они будут недовольны, конечно, будут придумывать, как избежать наказания и как продолжить полюбившиеся занятия, возможно, будут продумывать план мести, но, скорее всего, не почувствуют себя оскорблёнными, потому что они привыкли к такому обращению. Я нахожу эту привычку отвратительной, но это уже вопрос воспитания в государственном масштабе, воспитания не только детей, но и самих воспитателей.

Правда и ложь — этот вопрос в отношениях с детьми только кажется простым и однозначным. Ведь в мире взрослых, скажем прямо, любому нередко приходится о чем-то умалчивать, кривить душой, а то и просто лгать. Бесчестным же и лживым считается не любой человек, а лишь тот, который легко, не мучаясь совестью, злоупотребляет такой возможностью ради какой-то своей корысти в ущерб другим людям.

Когда ребёнок мал и мир этики разделён для него лишь на белое и чёрное, на хорошее и плохое, когда он ещё не в состоянии разобраться в более тонких нюансах человеческих отношений, взрослые совершенно справедливо стараются ему внушить, что лгать нельзя, это стыдно. Но и здесь, конечно, срабатывает принцип воспитания личным примером. И если Вы сами знаете за собой грех преувеличить, отступить от истины, слукавить — не ждите, что ребёнок вырастет правдивым. Подрастая, он всё чаще сталкивается с неискренним поведением взрослых, и у него начинают возникать вполне законные вопросы.

Почему, когда сосед-алкоголик пришёл попросить в долг, папа сказал, что у нас сейчас нет денег, хотя только вчера получил зарплату?

Почему на вопрос бабушки: “О чём вы так долго говорили с врачом в прихожей?” мама ответила: “Я спрашивала о своей головной боли”, хотя ребёнок сам слышал, что разговор шёл о бабушкиной неизлечимой болезни и о том, что жить ей осталось совсем недолго?

Почему на вопрос мужа подруги: “Не знаешь, почему моя жена задерживается с работы?” мама сказала: “Нет”, хотя только что мы видели её на улице; она разговаривала и смеялась с каким-то дядей?

Во всех этих ситуациях взрослые лгут, но как объяснить ребёнку, почему они так поступают, ведь они учили его, что всегда надо говорить только правду? Он видит в таком случае двойной обман: один непосредственно происходит на его глазах, а второй проявляется в лицемерии взрослых, которые проповедуют правдивость, а сами лгут. Очень непросто объясняться с ребёнком после любого из подобных случаев, поэтому и стараются обычно взрослые, чтобы такие разговоры не достигали детских ушей.

Однако это не всегда получается, и каким-то образом приходится объяснять, что в первом случае папа не хотел давать деньги алкоголику, потому что он тут же их пропьёт и долг не отдаст, как бывало уже не раз. Отказать же соседу впрямую означало бы вступить с ним в долгую бессмысленную дискуссию о вреде алкоголя, чего папа делать не стал, чтобы не ссориться с соседом. Впрочем, другой человек на месте этого папы рассудил бы, что лучше испортить отношения с этим пьянчугой, чем лгать ему каждый раз, когда он будет являться с той же просьбой снова и снова. Такой человек предпочёл бы отказать ему раз и навсегда, сказав правду, то есть назвав причиной неотданный долг и нежелание поощрять алкоголиков.

Во втором случае мама не хотела огорчать больную бабушку, да и сама мама не очень-то склонна верить доктору и тоже надеется на лучшее. Можно, конечно, было сказать бабушке правду, но это означало бы лишить её последней надежды на выздоровление. Трудно что-то возразить против подобной “лжи милосердия”, но и в этой тяжёлой ситуации, если бабушка — мужественный человек и готова услышать правду о своей участи, может быть, и не стоит её обманывать.

В третьем же случае объяснить что-либо ребёнку совсем непросто. Дядя, с которым разговаривала подруга, — школьный товарищ мамы и этой подруги, с которым она давно не виделась; разговор происходил в присутствии ещё нескольких друзей, на которых ребёнок не обратил внимания, в том числе и жены этого самого товарища. Но рассказать обо всём этом ревнивому мужу подруги означает обречь её по крайней мере на неделю упрёков и скандалов. Однако и в этом случае мама могла всё же не лгать, а с возможной деликатностью объяснить ревнивцу, почему задержалась его жена. Пусть подруга сама объясняется с мужем и говорит ему то, что сочтёт нужным.

Как ведут себя люди в подобных ситуациях, зависит не только от обстоятельств, но и от действующих лиц, от их прямоты, честности, тактичности, ответственности и других качеств. Умение говорить правду в глаза, оставаясь при этом в рамках вежливости, корректности, зависит и от самоуважения человека. Порой именно боязнь вызвать недовольство собеседника заставляет людей лгать (см. раздел о воспитании чувства собственного достоинства).

Однако и самым честным людям, если они хотят быть деликатными, приходится время от времени говорить нечто, не вполне соответствующее истине.

По этому поводу мне вспоминается анекдот, вернее сказать, притча. Два джентльмена поспорили, какая разница между вежливостью и деликатностью. Они долго не могли прийти к общему мнению и решили обратиться за помощью к первому попавшемуся прохожему. Им оказался трубочист. Выслушав их, он сказал следующее. “Я простой человек и не смогу дать вам точный ответ. Лучше я расскажу историю, которая произошла со мной недавно. Я чистил камины в одном большом и богатом доме. Закончив работу, я вышел в коридор, но забыл дорогу к выходу. Я стал открывать все двери подряд в поисках человека, который мог бы мне помочь. За одной из дверей оказалась ванная комната, в которой принимала душ молодая женщина. Тогда я сказал два слова: “Простите, сэр,” - и закрыл дверь. Так вот, я думаю, что в первом слове была моя вежливость, а во втором — деликатность.”

В то же время есть люди, которые любят подчеркнуть свою правдивость, скрывая за ней бестактность или склонность к сплетням. “Ты сегодня что-то плохо выглядишь, да и новое платье сидит на тебе как на корове седло. А что? Я всегда людям правду в глаза говорю!” Или: “Я правду скрывать не стану, я прямо скажу: Иван Иваныч каждый день свою секретаршу домой подвозит.” Вряд ли кто-нибудь хочет вырастить ребёнка подобным правдолюбцем.

Как же, с учётом всего этого, воспитать ребёнка правдивым?

Прежде всего, Ваши отношения с ребёнком с самого начала должны строиться на основе взаимной правдивости. Что бы он ни видел впоследствии вокруг себя, сколько обмана и лжи ни встречал бы, он должен знать, что родной дом — это место, где с ним всегда будут честны и искренни.

Даже совсем маленького ребёнка не следует обманывать. Я уже писала о том, например, что нельзя давать обещания, которые Вы не собираетесь выполнять: «соберешь игрушки — дам конфетку» или «будешь вести себя хорошо всю неделю — в субботу пойдём в кино».

Попутно сразу замечу, что не следуют идти на слишком большие жертвы ради выполнения обещания. Например, Вы пообещали ребенку пойти с ним в зоопарк, но в намеченный день заболели. Следует извиниться перед ним и перенести этот поход на будущее. Он не должен быть настолько безжалостным, чтобы требовать выполнения обязательств во что бы то ни стало именно в назначенный день, если, конечно, Вы не откладываете исполнение своих обещаний слишком часто. (Вообще мой опыт говорит о том, что лучше ничего заранее не обещать, а просто объявить, когда Вы будете уверены в ситуации: «Собирайся, пойдем в зоопарк». Конечно, соблазнительно заранее сообщить ребенку о предстоящем развлечении, чтобы он подольше успел порадоваться, но в случае вынужденного изменения планов разочарование бывает очень уж горьким.)

В молодости, когда у меня ещё не было своих детей, я знала, конечно, что педагогические нормы не позволяют обманывать детей, но мне казалось, что, общаясь с маленьким ребёнком, невозможно избежать обмана. Я не видела других возможностей уговорить малыша, например, уйти домой с весёлой прогулки, кроме как посулив ему что-нибудь вкусное или интересное, что ждёт его дома. Не понимала, как можно объяснить ему, что нельзя мусорить на улице, кроме как напугав его, неважно, кем — злой тётенькой, милиционером или каким-нибудь чудищем. То есть не представляла себе, каким образом можно «честно» уговорить его сделать что-либо против его воли, ведь многих объяснений он понять не может — слишком мал для этого. Позже, когда я наблюдала за тем, как рос мой племянник, я видела, что моя сестра — его мать — легко обходится без какого-либо обмана, и меня это удивляло. Однажды я спросила её об этом, на что она ответила: «Знаешь, как-то нет необходимости его обманывать.» Я тогда подумала, что мне вряд ли удалось бы так корректно вести себя с ребёнком. Но когда у меня появились свои дети, я поняла, что это не так уж трудно.

Конечно, иной раз очень хочется вместо долгих объяснений с ребёнком ляпнуть какую-нибудь правдоподобную для него глупость, а вместо успокаивающих разговоров пообещать что-нибудь отрадное для детского сердца. Но лучше устоять перед таким соблазном. Иначе Вы никогда не сможете стать другом своему ребенку. Да и ребенок, глядя на Вас, научится лицемерить; он будет считать такие отношения между людьми приемлемыми.

Общаясь с маленьким ребёнком, нередко приходится прибегать к разного рода тактическим хитростям — например, отвлекать его внимание от какого-нибудь нежелательного объекта, чтобы успокоить, или делать вид, что Вам страшно интересен его рассказ о какой-нибудь игре, хотя на самом деле слушать его скучновато (замечу, что и со взрослыми нам часто приходится вести себя подобным образом). Опытные матери могут припомнить немало таких ситуаций. Но лжи, вранья вполне можно избежать.

Нельзя, что-то запрещая ребенку, говорить о недопустимости подобных поступков, если Вы делаете это сами. Ребенок рано или поздно об этом узнает. Тут действует общее правило: не требуй от других того, чего не хочешь или не можешь делать сам.

В разделе «Дети — наше будущее» я писала о родителях, которые, отвечая на детские вопросы, боятся показать, что они чего-либо не знают, и пытаются создать у ребенка иллюзию своего всеведения. Это тоже вариант если не вранья, то, во всяком случае, лицемерия, и, как я уже писала, такое поведение взрослых неразумно и недальновидно.

Однако как бы искренне ни вели себя взрослые с ребёнком, в его жизни обязательно наступает момент, когда он вдруг осознаёт возможность говорить не то, что есть на самом деле, то есть лгать. Часто эта возможность начинает казаться ему весьма привлекательной, а несколько позже — ещё и выгодной.

Одна моя знакомая рассказывала, что открытием, больше всего потрясшим её в детстве, было то, что она может думать всё, что захочет, и никто об этом ничего не узнает. Конечно, такое открытие любому захочется подтвердить опытным путём, то есть попытаться лгать.

Маленькие дети лгут совсем не из порочности и в большинстве случаев не для какой-то выгоды, а просто чтобы попробовать, как это — говорить не то, что есть на самом деле. Такая ложь до поры до времени не опасна; более того, именно из неё, я думаю, вырастает способность фантазировать. Не всегда имеет смысл такие фантазии одобрять и поощрять, но и делать вывод о лживости маленького фантазёра до поры до времени не стоит. Однако если Вы видите, что ребёнок кого-либо вводит в заблуждение своим вымыслом, может быть и сам этого не желая и не предвидя каких-то дурных последствий, следует всё же его поправить. Надо объяснить ему, почему нельзя обманывать людей; рассказать, какие последствия может иметь его обман; предложить ему представить себя на месте обманутого человека.

Позже появляется ложь уже более осмысленная, более корыстная. Вспомните, например, прекрасный рассказ Драгунского «Тайное становится явным». Или — подобный случай из жизни: одна моя подруга рассказывала, что в детстве, если не хотела есть суп, то улучала момент, когда мама выходила из комнаты, и выливала суп в диван. У них был старый диван, пёстрая обивка которого была довольно грязной и имела множество пятен. Она приподнимала покрышку и лила жидкость прямо на обивку; это было не очень заметно, просто прибавлялось еще одно пятно. Не знаю уж, почему не появлялся запах, видимо, она проделывала это не слишком часто. (В обоих этих случаях виноваты, в общем-то, взрослые: нечего заставлять ребёнка есть то, чего он не хочет.)

Важно дать понять ребёнку, что ложь неприемлема не только потому, что «тайное становится явным». В рассказе Драгунского всё могло кончиться иначе. Если бы не подвернулся под Денискину манку тот гражданин в шляпе или сам Дениска вёл бы себя более осмотрительно, мама, скорее всего, так и считала бы, что послушный сын съел кашу, и они мирно пошли бы в Кремль. В жизни далеко не всегда тайное становится явным, иногда к сожалению, а иногда и к счастью. Главное, что ребёнок должен уяснить — насколько ложь и недоверие портят отношения между людьми и что такие вещи между близкими людьми недопустимы.

Одной из причин детской лжи, как в описанных выше двух случаях, может быть Ваша повышенная требовательность. Например, если Вы слишком сильно ругали или наказали ребенка за разбитую тарелку, то в следующий раз из страха перед наказанием он может попытаться скрыть подобный проступок, спрятав осколки под диван. Этот обман скоро раскроется. При этом на вопрос: «Кто разбил тарелку?» ребёнок, обманывая Вас, может ответить по-разному:

промолчать;

ответить: «не я» или «не знаю»;

ответить, например: «сестра».

Первый вариант — самый невинный. Ребёнок не решается признаться в своём проступке, но и не лжёт; он просто умалчивает, у него не хватает мужества признаться. Ну, а третий вариант, конечно, самый некрасивый: он не просто лжёт, а оговаривает другого человека. Бывает и ещё более отвратительная ситуация: ребёнок видит, что родители ругают и наказывают за его проступок сестру, но молчит. Это тот случай, когда умолчание не лучше прямой лжи. Такое поведение, хоть и выглядит безобразно, но вполне объяснимо. Чем меньше ребёнок, тем оно более простительно. Ребёнок растёт, пробует разные модели поведения, и не удивительно, что совершает при этом какие-то промахи. Нередко бывает, что собственный проступок производит на него весьма гнетущее впечатление, хотя он ещё не знает, что люди называют этот гнёт совестью. Многие взрослые люди могут вспомнить из своего детства подобные эпизоды; они и запомнились именно потому, что послужили уроком. Взрослым тут не стоит ужасаться «испорченности» ребёнка, но и без внимания такие поступки, надеясь только на его совесть, оставлять нельзя. Надо так или иначе дать ему понять, что подобным образом вести себя стыдно. Если он пытается свалить вину на кого-то другого — это уже не один, а целых три проступка: разбитая тарелка, ложь и клевета, и разговор с ним должен касаться всех этих провинностей, особенно второй и третьей.

Однако не всегда обман раскрывается так быстро и очевидно. Если Вы с достоверностью не можете утверждать, что ребёнок в чём-то провинился, а он отрицает свою вину, во многих случаях стоит ему поверить (или даже сделать вид, что верите) и надеяться, что наказанием ему будут муки совести. Отношения доверия ценнее, чем разбитая тарелка и даже, пожалуй, чем справедливое наказание.

Помню такой случай из детства; мне было лет десять. Я задержалась с прогулки, мама, конечно, стала меня ругать, а я решила ей соврать. Сказала, что спросила время у какой-то тётеньки, а она меня обманула, да ещё и злорадно при этом усмехнулась. Как я теперь понимаю, маме сразу стало очевидно, что я лгу: уж больно неискусно я это делала. Она, выслушав меня, спросила: «Ты правду говоришь?» Я поняла, что она не поверила моему рассказу, но мне, как я считала, ничего не оставалось, как упорствовать в своей лжи. Поэтому я обиженно пробурчала: «Да». Продолжения этот разговор не имел; мама не стала обвинять меня в обмане, не имея очевидных улик. Тем не менее, этот случай помню до сих пор, помню отвратительное ощущение униженности от своего же вранья и от его очевидности для мамы. Думаю, это пошло мне на пользу не меньше, а может быть, и больше, чем если бы меня наказали за враньё.

Если Ваши отношения с ребёнком строятся на принципе сотрудничества, то с уверенностью можно утверждать, что лжи Вы будете слышать меньше, чем при авторитарной системе воспитания. В Ваших общих с ребёнком интересах вести себя таким образом, чтобы он не замалчивал свои неприятности, не уверял Вас постоянно, что у него всё в порядке, а обращался к Вам со своими бедами. А для этого стоит по возможности большинство его проступков рассматривать не как его вину, а как общую (его и Вашу) неприятность. В частности, плохие оценки в школе.

Однако Вы должны быть готовы к тому, что ребёнок всё же время от времени будет Вас обманывать. Вряд ли на свете есть много людей, ни разу в жизни не обманувших родителей. Вспомните хотя бы себя. Какими бы доверительными ни были отношения, ребёнок или подросток (впрочем, так же, как и взрослый человек) всё-таки нередко кривит душой, кто-то больше, кто-то меньше. Например, он может умолчать о чем-то, чтобы не огорчать родителей, которые слишком навязчиво, по его мнению, волнуются за его безопасность.

Иногда он оказывается вынужденным лгать или что-то скрывать из солидарности с друзьями. В этом случае идеальный с точки зрения старших вариант должен выглядеть так: при расспросах родителей ребёнок должен твёрдо сказать, что не может выдать общую с кем-то или чужую тайну, но всё же он должен известить родителей, если затевается что-то дурное или опасное. Беда в том, что ребёнок часто не в состоянии оценить, чем может кончиться затея, и родители, понимая это, продолжают расспросы, боясь упустить что-то важное. Если давление со стороны взрослых велико, ребёнку не хватает твёрдости духа и он всё-таки «раскалывается». Такие дознания, разумеется, не идут на пользу его самоуважению, но нередко помогают предотвратить серьёзные неприятности, поэтому родителям приходится в этом случае, как, впрочем, и во многих других, выбирать меньшее из зол.

Итак, не огорчайтесь слишком, если Вам придётся уличить ребёнка во лжи, не считайте, что он — законченный обманщик. Если это малыш — ещё есть время поправить дело. С подростком, конечно, сложнее, но и тут есть свои возможности. В любом случае не следует оставлять детскую ложь без внимания. Если Вам удаётся уличить ребёнка, то обязательно следует такой эпизод обсудить с ним, выявить причину лжи и посоветовать ему, как следует поступать в подобных ситуациях. При этом, сочувствуя, может быть, ребёнку –ведь если он лжёт, у него есть какие-то проблемы, заставляющие обманывать, — имеет смысл всё же достаточно решительно дать ему понять, что ложь Вы не одобряете. Если же Вам очевидно, что ребёнок лжёт, однако никакого объективного подтверждения этому нет, то не стоит без достаточных оснований обвинять его в обмане, вроде: «Да ты врёшь, наверное». Для детей это так же оскорбительно, как и для взрослых. Но это не значит, конечно, что Вы сами со спокойной душой можете забыть этот инцидент.

Как я уже писала, не стоит постоянно проверять правдивость ребёнка. В мире взрослых недоверие к чьим-либо словам обидно и унизительно, точно так же обстоит дело и с детьми. Нельзя шарить по чужим карманам и сумкам, рыться в чужих документах — это касается детей точно так же, как и взрослых. Если у Вас есть сомнения в искренности ребёнка, постарайтесь найти какой-то другой способ утвердиться в своих предположениях или опровергнуть их. Лучше уж в глаза спросить его, не лжёт ли он.

Но если Вы обнаружили, что ребёнок Вас обманывает, то после серьёзного разговора с ним, я думаю, в некоторых случаях нелишне будет в течение какого-то времени демонстративно проверять исходящие от него сведения. Этим Вы покажете, что, солгав, он лишился Вашего доверия, которое теперь придётся заново завоёвывать.

С другой стороны, не могу осуждать родителей, которые, заметив, что с ребёнком или подростком происходит что-то неладное, принимаются за ним внимательно следить, интересуются содержимым ящиков его стола, прислушиваются к его телефонным разговорам. Если ребёнок молчит, не хочет делиться с Вами своими неприятностями, то, может быть, иной раз и лучше поинтересоваться его делами в ущерб «суверенитету». Может оказаться, что действительно происходит что-то серьёзное, например, он начал употреблять наркотики или задолжал деньги и не знает, как расплатиться. Если он попадёт в беду, будет слабым утешением и для него, и для Вас то, что Вы проявляли деликатность и в результате вовремя не вмешались. Здесь опять же приходится выбирать меньшее из зол.

В заключении хочу напомнить, что чем лучше Ваши отношения с ребёнком, чем они доверительнее, тем меньше лжи Вы будете слышать. А для этого, как я уже писала, нужна постоянная душевная работа.

Молодые родители не всегда хорошо себе представляют, чего можно требовать от ребёнка. Недостаточная требовательность родителей может привести к избалованности, в то время как излишняя требовательность, настойчивость, даже назойливость добросовестных родителей (чаще мамы) нередко вызывает эффект, противоположный желаемому. Я уже писала об этом, но всё же, считая вопрос важным, решила дополнительно отвести ему отдельный раздел.

Часто неопытные родители проявляют нетерпение и хотят, чтобы ребёнок изменил свои привычки непременно здесь и сейчас, начиная с того момента, когда он слышит родительское замечание. В большинстве случаев это невозможно. Иногда приходится повторять свои требования много раз, чтобы ребёнок начал их выполнять без напоминания. Родители должны быть к этому готовы.

Допустим, малыш пришёл с прогулки и, едва переодевшись, торопится к своим любимым игрушкам. Мама напоминает ему, что он на улице играл в песочнице и у него грязные руки. Он соглашается и бежит в ванную, чтобы привести себя в порядок. Следующий раз происходит то же самое, но теперь мама выражает недовольство: она ведь уже говорила сыну, что после прогулки следует мыть руки. Ситуация повторяется: малыш забывает о грязных руках, а мама ему напоминает, причём с каждым разом всё более раздражённо. Мамино требование для него не очень понятно. Ведь на улице он только что играл этими самыми грязными руками, и это никого не возмущало. Он пока ничего не знает о правилах гигиены, о глистах и инфекциях. Собственные интересы для него важнее: он торопится к своим домашним игрушкам, по которым за время прогулки успел соскучиться. Наконец, в один прекрасный день, придя с ребёнком домой, мама на что-то отвлекается. Потом, обратив внимание на своего малыша, видит, что он сидит на полу и играет, а руки у него черней чёрного. Тут уже разражается скандал: «Сколько можно говорить одно и то же? Ты своими грязнущими руками перепачкал все игрушки! И даже на ковре следы! Ты что, хочешь, чтобы у тебя глисты были? Хочешь дизентерией заболеть?» Перепуганный мамиными криками, но так толком ничего и не понявший малыш плачет; мать, резко схватив его за руку, тащит в ванную и сама моет ему руки. Потом, смягчившись, начинает его утешать и надеется, что теперь-то он запомнит, что в первую очередь нужно сделать, придя с прогулки. Однако следующий раз повторяется та же история. Так возникает миф об упрямом, непослушном ребёнке. Рано или поздно мать, вероятно, добьётся своего, приучит ребёнка вовремя мыть руки, но скольких нервов, а может быть, и слёз это будет стоить им обоим! Портятся отношения, портятся и характеры.

Может быть, с самого начала подробно рассказать ребёнку, зачем надо соблюдать требования гигиены? Расписать яркими красками, какие болезни ему грозят? Поведать, как дорого стоил ковёр и как трудно его чистить? Думаю, что этого делать не стоит. Большую часть подобных сведений он ещё не в состоянии воспринять, просто не поймёт, а главное — он пока не умеет задумываться об отдалённых и вероятных последствиях своих действий. Выводы, которые он сделает из Ваших объяснений, могут оказаться весьма далеки от желаемых. Например:

«Могу заболеть? Это хорошо: не пойду в детский садик, останусь дома с мамой».

Или:

«А я вчера тоже руки не помыл, мама не заметила — и ничего, не заболел».

Или:

«Вчера к бабушке доктор приходила и прямо в сапогах прошла по ковру, и мама не сделала ей никакого замечания, а меня ругает за маленькое пятнышко».

На это в каждом случае мама, конечно, могла бы ответить, но беда в том, что возражать-то не на что: ребёнок чаще всего ни с кем не делится этими соображениями.

Как же быть? А очень просто — чтобы выработать у ребёнка полезную привычку, надо набраться терпения. Прежде всего, надо правильно относиться к необходимости многократно напоминать ребёнку о его обязанностях. Это не должно Вас раздражать, как не раздражает, скажем, ежедневная необходимость принимать душ, выгуливать собаку или делать какую-то рутинную работу, например, подметать пол. Если человеку надоедают такие обязанности, то он обычно относит это на счёт собственной лени. Имея дело с ребёнком, точно так же нужно спокойно относиться к тому, что он не запоминает Ваши указания с первого раза и Вам приходится повторять их снова и снова.

В данном случае с самого раннего детства, как только он начнёт гулять по улице на своих ногах, после прогулки надо вести или нести его в ванную и мыть ему и себе (это тоже важно!) руки. При этом можно приговаривать или хотя бы просто упомянуть (но не читать лекцию!) о том, что после прогулки так поступать обязательно. Когда малыш подрастёт, он научится мыть руки сам. Но это не значит, что он будет всякий раз при необходимости это делать, надо ему напоминать. Не следует сразу, как только Вы вошли в дом, гнать его в ванную, дайте ему шанс самому вспомнить о грязных руках. Но если этого не произошло, спокойно напомните ему. Если так поступать каждый раз, то однажды Вы заметите, что он больше не нуждается в Ваших напоминаниях. Это будет Вашей «бесслёзной» маленькой победой. А сведения о гигиене и болезнях он тоже, конечно, должен получать, но не в виде пространных нравоучений, а постепенно, понемногу. Что касается чистоты ковра, то об этом он должен научиться думать во время помощи матери при уборке квартиры вместе с другими заботами о порядке в доме. Тогда он легче научится поддерживать чистоту.

Обычно маленькие дети ничего не имеют против спокойного и доброжелательного руководства. Этим их качеством и надо пользоваться, чтобы вырабатывать полезные привычки.

Нельзя требовать от маленького ребёнка того, чему Вы его не учили.

Если Вы, скажем, никогда не говорили ему о том, что после еды следует поставить грязную тарелку в раковину, то Вы не должны иметь к нему претензий, если он этого не сделал. Если в Вашей семье не принято по утрам здороваться друг с другом, то не вините его за то, что он не поздоровался с гостями. Следует просто объяснить ему, как надо поступать в этих случаях.

Если же, по Вашему мнению, ребёнок должен знать, как следует себя вести, то, как я уже говорила, ему надо просто об этом напомнить. Ребёнку постарше, начиная лет с пяти-шести, можно сделать замечание, но оно тоже должно быть спокойным, корректным. Помните, что, чем меньше ребёнок, тем меньше Вы можете рассчитывать на его правильное поведение, на то, что он усвоил Ваши требования, тем больше терпения Вы должны проявлять. Бывает, конечно, что дети ведут себя, несмотря ни на что, совершенно безобразно, так, что родители не могут не рассердиться. Бывает, что приходится и прикрикнуть на них, и поругать их. Но обычно они сами понимают, что ведут себя плохо, и не обижаются на то, что их ругают. А взрослым нелишне помнить, что кричать на ребёнка надо как можно реже. Разговор на повышенных тонах надо считать не сильной воспитательной мерой, а проявлением собственной слабости.

Попутно замечу, что не следует обходиться и без похвалы. Если даже малыш, скажем, убрал за собой после Вашего напоминания, я думаю, всё равно надо его хотя бы коротко похвалить. Если же он сделал что-то полезное по собственной инициативе, то тем более не стоит оставлять это без внимания; обязательно надо показать ребёнку, что Вы заметили его поступок и одобряете. Даже у взрослых людей, бывает, пропадает интерес к работе, если начальник не находит нужным сказать пару добрых слов о старательно выполненном задании, а просто принимает усилия подчинённого как должное или вовсе их не замечает. Что уж говорить про маленького ребёнка, для которого одобрение родителей часто является единственным стимулом хорошего поведения.

Теперь о родительской настойчивости.

Если Вы слишком рьяно пытаетесь кормить ребенка — он теряет аппетит; если Вы, научив его читать, требуете, чтобы он в день читал по странице — Вы рискуете привить ему отвращение к книгам; если Вы слишком часто его торопите — он может стать копушей.

В каждом ребенке — да и во взрослом человеке тоже — «сидит» дух противоречия, он сродни свободолюбию и самоуважению. Эти ощущения иногда просыпаются у малыша довольно рано, как только он начинает осознавать себя личностью. Помню в жизни моего сына такой период, ему тогда было года два-два с половиной. Он старался показать свою самостоятельность, независимость и противоречил мне, когда только считал возможным. Иногда это выглядело довольно забавно. Однажды я показала ему незабудки и сказала: «Эти цветочки называются незабудки». На это он ответил: «Нет, забудки!»

Не надо стараться сломить этот дух противоречия, ни к чему хорошему это не приведет: ребёнок только утвердится в своём упрямстве. Не всегда, далеко не всегда имеет смысл настаивать на своём. Иногда стоит превратить детское упрямство в шутку, иногда ребёнка можно отвлечь, иногда его капризы можно просто оставить без видимого для него внимания (но это не значит, что Вы сами можете тут же забыть о них; хороший воспитатель обязан быть внимательным и наблюдательным).

Если, например, ребенок капризничает за едой — не настаивайте, чтобы он поел, оставьте его голодным, но только пусть это выглядит не наказанием, а так, будто Вы согласились с ребенком (вопросу кормления ребёнка посвящён далее отдельный раздел).

Кроме духа противоречия, бывают и другие причины, по которым малыш не выполняет Ваши требования. Маленьким детям, двух-четырёхлетним, по моим наблюдениям, ещё не свойственна лень, и если они отказываются что-либо сделать, то часто потому, что им действительно трудно.

Если маленький ребёнок чему-либо научился — это ещё не значит, как уже говорилось, что можно ждать от него аккуратного и быстрого выполнения этих действий.

Во-первых, он, возможно, ещё просто не умеет удерживать внимание, отвлекается от выполнения задачи.

Во-вторых, научиться что-то делать — это одно, а широко использовать это умение — совсем другое. Чтобы лучше понять, каково приходится ребёнку, можете попробовать поменять ролями Ваши руки, то есть делать левой рукой то, что Вы привыкли делать правой, и наоборот. Например, нарезать хлеб, забить гвоздь, зашнуровать ботинки. Несмотря на то, что Вы прекрасно знаете, что и как надо сделать, быстро и просто получится не у всех. Или другой пример: большинство женщин когда-либо учились вязать; многие из них, освоив первые шаги, брались сразу за серьёзную, большую работу: свитер или жакет. И у скольких из этих вязальщиц уже через неделю-другую работа оказывалась заброшенной? Лишь немногие, особенно упорные люди могут довести до конца начатое дело, обладая лишь начальными навыками. А ведь маленькому ребёнку ещё труднее: двигательные умения у него развиты недостаточно, а мотивация и способность к сосредоточению слабее, чем у взрослых.

Ну, а в-третьих, малыш может просто забыть сделать то, чего от него ждут взрослые. Ведь он пока не обладает таким чувством ответственности, какое свойственно большинству взрослых.

Поэтому, если, скажем, ребёнок слишком медленно одевается — не торопите его, лучше отведите на эту процедуру побольше времени, если это возможно, или помогите ему.

Если он научился читать — не спешите вменить ему в обязанность ежедневное чтение, продолжайте ему читать хотя бы понемногу до тех пор, пока он не решит это делать сам.

Если он не помыл руки перед едой — без лишних назиданий просто напомните ему.

Как я уже упоминала, недовольство и раздражение при этом лучше по возможности сдержать, а оставаться спокойной и доброжелательной с ребёнком. Это, несомненно, рано или поздно даст эффект.

И ещё одно замечание. Возможно, Вы будете терпеливее относиться к оплошностям малыша, если с самого начала будете воспринимать их не как его недостатки, а как Ваши собственные недоработки. Это Ваш ребёнок, если он чему-то не научился — значит, Вы не успели или не сумели его этому научить. Если в случае каких-то его проступков Вам кажется, что Вы его такому не учили, что это плоды чьего-то дурного влияния — всё равно, значит, Вы не сумели его оградить от этого влияния, и некоторая Ваша вина тут тоже имеется. По мере роста, взросления ребёнка доля Вашей ответственности за его поведение, конечно, уменьшается, а его ответственность растёт. Но всё равно до конца жизни Вы будете воспринимать успехи и неудачи своих детей во многом как свои собственные.

Разумеется, детские проступки должны служить поводом вовсе не для самобичевания. Это повод для того, чтобы обдумать свою воспитательную тактику, а то и стратегию, и, возможно, что-то в них изменить.

Об этом говорится много, но я хочу кое-что добавить.

Думаю, объяснить ребенку, что это такое и почему это плохо, надо как можно раньше, конечно, на уровне его понимания. Не стоит до поры до времени проводить специальные беседы. Знания эти должны усваиваться ребенком походя, вместе с другими, так же, как Вы рассказываете, что нельзя пить сырую воду из речки или что надо мыть руки перед едой. О прелестях (в прямом смысле) употребления алкоголя или наркотиков тоже обязательно надо рассказать, иначе рано или поздно у него неизбежно возникнет вопрос — почему эти пороки так распространены, если это такое абсолютное зло? Но Вы должны объяснить ему, как обманчивы эти прелести. Это поможет отнестись к ним скептически, когда он услышит о них из чужих уст.

Очень важно, чтобы к тому моменту, когда у ребёнка появится возможность "приобщиться" к этим привычкам, у него уже имелись не только отвлечённые знания о том, что это плохо. Просто знаний мало, потому что не исключено, что ему захочется проверить их на собственном опыте — ведь всё в жизни надо попробовать, могут сказать ему "друзья". Лучше, если у него в голове уже будет устойчивая установка на неупотребление этих ядов. А такую установку можно создать только с самого раннего детства вместе с другими важными установками.

Очень выразителен бывает отрицательный пример, особенно касательно спиртного. Однажды, когда мой сын учился в первом классе, произошёл такой случай. Мы с ним шли по улице и увидели пьяного мужика. А надо сказать, что у нас в семье никто не пьет, и сын до этого пьяных не видел. Этот мужик вел себя отвратительно: пел, пытался плясать, приставал к прохожим. Вдобавок имел бессмысленную улыбку на физиономии и расстегнутые штаны. Я не стала срочно уводить ребёнка или отвлекать его внимание, как это делают в таких случаях некоторые родители, а показала сыну этого человека, объяснила, что он пьяный, и спросила, хотел бы он иметь такого папу. Сын с чувством ответил: «Нет!». Как я позже поняла, впечатление осталось очень сильное. Сын долго потом вспоминал этого пьянчужку, спрашивал меня: «Помнишь «веселого»?». Я думаю, это полезное воспоминание.

Когда ребёнок достигнет семи-восьми лет, ему уже можно будет объяснить, что курить, пить и употреблять наркотики начинают или глупые, беспечные, или зависимые люди. Глупые и беспечные и, даже, можно сказать, инфантильные — потому, что они не думают о последствиях этих привычек для своего здоровья. А зависимые — потому, что, хоть и знают о последствиях, но настолько зависят от мнения «друзей», что готовы ради их одобрения идти на любые жертвы. Но и в этом возрасте, думаю, не стоит проводить по этому поводу специальные занятия; это должно звучать как Ваше мнение, высказанное при подходящем случае. Даже если ребёнок никак не отреагирует на эти Ваши слова — не огорчайтесь, он запомнит и примет их к сведению.

Обычно, когда старшие говорят детям о вреде курения, алкоголя и наркотиков, то основной упор делают на то, как быстро употребление этих ядов становится привычкой и на вред, причиняемый этими привычками здоровью. С этим, конечно, нельзя не согласиться — вред получается огромный. Но есть ещё один аспект, на который взрослые не всегда догадываются обратить внимание ребёнка. Дети чаще всего не понимают, что, приобретая вредную привычку, они попадают в зависимость от неё. Ребёнку не хватает жизненного опыта, чтобы оценить силу этой зависимости. Ему кажется, что уж он-то способен всё держать под контролем: захотел — начал курить, захотел — бросил, и т. п.

Человек и так зависим от многого: от еды, воды, температуры воздуха, его состава и т. д. Всё это обусловлено его физической природой, и с такими зависимостями бороться невозможно. Однако начиная, скажем, курить, человек приобретает дополнительную зависимость, теряя тем самым частичку своей свободы. Расскажите ребёнку, что курящий человек испытывает беспокойство, а то и настоящие мучения, если не имеет возможности следовать своей привычке. Так же, как голодный хочет есть, жаждущий хочет пить, мёрзнущий мечтает согреться — так же курильщик мечтает о сигарете и не может думать ни о чём другом, пока не закурит. Голод и жажда в какой-то мере знакомы всем, даже самым благополучным детям. Напомните им об этих чувствах, когда Вы будете говорить с ними о вредных привычках. Расскажите ему о том, что сулит человеку подобная зависимость. Здесь тоже может помочь отрицательный пример: обратите внимание ребёнка на курящих людей в поезде, в кинотеатре, как эти люди не могут дождаться возможности покурить. Ему трудно будет представить себе их чувства (да и мне трудно, я не курю), но он поймёт, что эти ощущения не из приятных.

И конечно, ребенок должен уметь противостоять «друзьям», когда его будут «соблазнять». К этому моменту (то есть, практически, ко времени поступления в школу) он должен быть во всеоружии знаний о вреде курения и наркотиков, да и об алкоголе тоже. Он должен обладать чувством собственного достоинства, чтобы не пытаться наверстать его за счет «крутости», должен быть достаточно независимым, не должен бояться, что потеряет друзей, если не будет их слушаться.

См. также раздел, посвящённый ответственности и чувству собственного достоинства, о ложно понимаемой независимости.