• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Каждый, кто терял свою собаку, знает, что это такое. И всегда это случается так неожиданно и так мгновенно, что ошарашенные хозяева долго не могут поверить в то, что это все же произошло. Но когда вашу собаку нагло крадут у вас же на глазах?!

Я даже не успела на него рассердиться, потому что подумала, что Крис прыгнул в машину кого-то из друзей. Конечно, плохо быть такой близорукой! Я даже толком не разглядела машины! Поняла только, что это какие-то обычные светлые жигули. Но когда дверца с силой захлопнулась, и машина рванула с места с оглушительным ревом, до меня дошло, что Криса кто-то увозит.

— Крис, ко мне, Крис! Стойте! — закричала я, но тут же поскользнулась, упала, и очки отлетели далеко от меня, прокатившись по ледяной дорожке.

Я ворвалась домой в полнейшем отчаянии, вся в слезах. Кто увез Криса и зачем? Где теперь искать его, куда бежать и у кого просить помощи? Первое, что пришло в голову — позвонить в милицию. Но я не знала точно ни марки машины, не видела ее номера и ничего не могла сказать о приметах похитителей. Дежурный выслушал меня равнодушно и устало:

— И чего же вы хотите, гражданка? Тут у нас людей похищают, не то что какую-то собаку!

Фарит был мрачнее самой мрачной тучи:

— Так я и знал, что ты за ним не доглядишь! Если бы с ним был я, никто бы его не украл. Смотреть за собакой надо! Единственная надежда, что он им зачем-то нужен. Иначе они просто убили бы его и все.

Я позвонила Алику.

— Алик, ты не можешь предположить, кто бы это мог быть? Может, поспрашиваешь у своих знакомых?

— Конечно, спрошу. Я тоже не могу понять, кому бы Крис понадобился, — в голосе Алика сквозило неподдельное удивление.

В эту ночь я так и не смогла заснуть — лишь забывалась короткой, тревожной, болезненной дремотой, но скоро словно тонкий молоточек начинал стучать внутри, и я тут же открывала глаза, с тоской осознавая невеселую реальность: «Криса нет, нет, нет…» Больше всего меня мучило то, что бедный Крис был в наморднике, а значит, не мог защитить себя. Разве они посмели бы сунуться к нему, если бы не этот проклятый намордник! Я все время подходила к окну и долго смотрела на улицу, покрытую слабо белеющим в ночи снегом. А вдруг произойдет невероятное?! Вдруг Крис вырвался из рук своих похитителей и сейчас бежит домой?

Во все газетенки и газеты, в которые только было возможно, мы дали объявление: «Пожалуйста, за большое вознаграждение, верните белого бультерьера, севшего к вам в машину на квартале!». У нас не было денег на «большое вознаграждение», но мы были готовы продать все, что угодно, или занять деньги — лишь бы нам вернули Криса!

Ждать объявления в газете пришлось несколько дней. Но в бегущей строке местной телекомпании этот вопль отчаяния появился сразу же. И что тут началось! Я не отходила от телефона, который звонил каждые пять минут. С каждым звонком в нас вспыхивала надежда. Кто-то говорил, что видел белого бультерьера на Горках, кто-то предлагал вместо пропавшего Криса свою собственную собаку. Один мужчина сообщил, что подобрал белого бультерьера в ошейнике за городом, и мы уже готовы были поверить, что это Крис… Но только вдруг выяснилось, что на холке у этой собаки есть черное пятнышко.

Позвонила женщина и сказала, что в ее подъезде греется у батареи белый бультерьер. Истеричным голосом она заявила, что если мы сейчас же не заберем собаку, она сообщит в милицию. Потому что все соседи в ужасе от того, что эта страшная кровожадная собака сидит в их подъезде!

Я записала адрес, и мы с Фаритом тут же сорвались, поехали на другой конец города. В мутных зимних сумерках мы долго искали нужный дом и квартиру. Я вошла в подъезд с колотящимся сердцем. Неужели какие-то секунды отделяли меня от радости и счастья встречи с Крисом?!

…Белый, милый, несчастный, но совершенно чужой пес лежал под батареей и с надеждой смотрел на меня, постукивая об пол жестким прутиком хвоста. Пожалуй, он был не против пойти с нами. У него было совершенно другое лицо и другие глаза. Мне было очень жалко его. Но как я могла его взять, если где-то вот также мучился и ждал меня, и надеялся на меня Крис?!

— Прости, не могу я тебя взять, — я погладила его по лобастой, покрытой шрамами голове.

Чужой бультерьер смотрел на меня с печальной укоризной. Из квартиры вышла женщина, которая позвонила нам.

— Ну что, ваша собака? Заберете ее?

— К сожалению, это не наша собака, — сказали мы. — Ну посмотрите, он совсем не злой, он не укусит!

— Все соседи боятся. Про этих собак такое пишут! Вон в Москве недавно такая ребенка загрызла! Все равно вызовут собачников или милицию…

Потом нам звонили дети и подростки, хихикающие девицы и гнусавая братва. Спрашивали, какое вознаграждение, в долларах оно или в рублях. Рассказывали всяческие небылицы, обещали привезти Криса прямо домой. Но никто его так и не привез, никто так и не сказал, где он.

Через несколько дней, когда шквал звонков уже начал стихать, позвонила незнакомая девушка и сказала, что очень хорошо понимает наше горе, что сама тоже потеряла бультерьера, и что она хотела бы нам помочь. Так я познакомилась с Ириной.

Это был как раз тот удивительный случай, когда встречаясь впервые, люди сразу же становятся друзьями. По телефону голос у Ирины был низкий и хрипловатый. И я ожидала увидеть типичную «собачницу» — не слишком красивую, не слишком женственную. Но оказалось, что собаки — это увлечение. Ира работала манекенщицей в Театре Новой Моды. Такой она и была, девушка из рекламного ролика — высокая, худая, лениво-царственная, с гривой тяжелых прямых волос и ухоженным лицом. Было очень странно, что такой элегантной даме могут так нравиться бультерьеры…

Мы сидели в маленьком кафе и говорили о своих собаках. Я рассказывала ей про Криса, а она вспоминала своего бультерьера Дандика.

— Никогда себе не прощу, это я виновата в его гибели. Приятель мой упросил съездить на недельку в эту дурацкую Анталию! И чего я там не видала!? А мне не с кем было Дандика оставить. Он такой был… в общем, без меня он вообще не мог оставаться. И никого кроме меня не слушал. И я отдала его знакомому, очень опытному дрессировщику. Но Дандик от него сбежал. Он меня искал. А я как чувствовала — все же решила позвонить из Анталии. И знаешь, я тут же полетела в Казань! Стояли такие морозы. Я все думала, как бедный Дандик по улицам бегает, ведь он так замерзал всегда. Мы тоже объявления давали. Бесполезно. У меня был знакомый милиционер — он-то мне и позвонил, но уже поздно было. Дандика милицейский наряд прямо в подъезде застрелил. Он греться зашел, а его… У бультерьера почти нет шансов остаться в живых, если он теряется. Люди его боятся.

— Вот и я боюсь, что с Крисом может случиться то же самое.

— Если его украли, то вряд ли он окажется на улице. Он им нужен.

— Но зачем им нужен чужой, взрослый и злобный бультерьер?! — почти что в отчаянии спросила я.

— Скорее всего для боев. Вспомни, у вас есть знакомые собачники?

— Есть один, но мы как раз у него и брали Криса. Нет, он не мог, — я покачала головой.

Ирина грустно улыбнулась:

— Ты знаешь, в этой жизни я никому не доверяю. Кроме себя.

— Вообще-то этот наш Алик работает у одного типа, который вроде бы занимается собачьми боями… Ты не слышала о Бонусе?

— Конечно слышала, — Ирина усмехнулась, — Казань — город маленький. Я хорошо знаю Бонуса. Я даже одно время у него секретаршей работала. Кстати, это мысль. Бонус по крайней мере может что-то знать.

— Да! — вдруг меня осенило. — Ведь Бонус и его братва просили продать Криса! Когда они увидели, как он дерется.

Допив слабенькое белое вино, мы поднялись и направились к выходу. Ирину, в ее длинной пушистой шубе, провожали взглядами.

— Я позвоню тебе сразу, как что-то разузнаю. Мы найдем твоего Криса, не бойся! — Ира улыбалась, но ее зеленые глаза оставались грустными.

Она так уверенно это сказала, и я вдруг поверила, что мы обязательно найдем Криса. Это было как мимолетное предчувствие.

Каждый раз, возвращаясь домой, я думала: «А вдруг Крис нашелся?!» Просто случилось чудо, и его вернули. И вот сейчас я позвоню в дверь, а там — радостный белый клубок, прыгающий выше моей головы, сбивающий с ног! Но чуда не происходило. Чудеса бывают только в кино и в детских книжках со счастливым концом. Фарит вообще не верил, что мы найдем где-то следы Криса, что какая-то там Ирина сможет помочь.

Прошел месяц, как Криса украли. Всего только месяц, но мне казалось, что это случилось очень давно. Иногда я звонила Алику, но застать его было почти невозможно — он все время где-то пропадал. И вот как-то вечером, проходя мимо его дома, я увидела, что окна его квартиры светятся.

Он открыл дверь и даже не пригласил зайти.

— Алик, ты ничего не слышал о Крисе?

— Нет, так ничего и не слышно, — он вздохнул и посмотрел мне в глаза.

Глаза у него были темно-коричневые и очень честные. «Нет, — подумала я, — Алик тут ни при чем. Такие глаза просто не могут врать…»

— Но ведь ты знаком с ребятами, которые занимаются боями. С Бонусом этим. Познакомь меня с ними, может, я что-то и разузнаю?

— Понимаешь, Ян, эти люди не любят, когда о них рассказывают и не любят, когда кто-то чужой проникает в их круг. Тем более журналисты. Они журналистов терпеть не могут.

— Я не собираюсь писать о них статьи! Я просто хочу найти свою собаку!

— Сейчас в городе очень много бультерьеров… Не думаю, что вы найдете Криса. Если его кто-то украл, то может… давно в другой город увезли.

— Но все равно, Алик, я прошу тебя, разузнай, может где и всплывет Крис, а?

Он по-прежнему смотрел мне в глаза, и было видно, что ему не хочется обсуждать эту тему. Он вздохнул, смущенно улыбнулся:

— Ты извини, я очень тороплюсь… Хорошо, я еще поспрашиваю.

— А Бонус?

— Нет, я не могу тебя с ним познакомить.

— Эх ты, а еще друг. Я все равно познакомлюсь с этим Бонусом, вот увидишь.

Я ушла от него с внезапно вспыхнувшей в душе обидой и невольным подозрением. За то, что он не хотел помочь. За то, что был совершенно равнодушен к нашим переживаниям, и Криса ему было не жалко. «Ну смотри! — думала я. — Если ты мне врешь и если ты что-то знаешь… Берегись тогда!» А может быть, Алик все-таки что-то знал?

Захлопнув за Яной дверь, Алик тихо выругался. Неприятная была встреча. Уж не заподозрила ли она что-то? Эти журналюги — народ пронырливый. Она и в самом деле запросто докопается до Бонуса и до его дома, если захочет. И тогда… Что тогда? Что будет с ними, если Бонус узнает, что они с Ухо его просто надули? Нет ничего страшнее, чем гнев Бонуса. Видел он как-то, как Бонус набросился на провинившегося своего компаньона — он задушил бы его своими ручищами, если бы его не удержали тогда. В тот миг Бонус был сам похож на бультерьера. Наверное, не случайно он так любит эту породу. Слишком много сходства. Одна надежда на то, что эта чистоплюйка Яна и Бонус — слишком разные люди, они просто не смогут общаться, они не поймут друг друга. Янка терпеть не может эту братву, а Бонус не любит таких вот «слишком умных» баб. Уж он, Алик, прекрасно знает, какие именно телки интересуют Хозяина!

Что же делать, он искренне хотел вернуть им собаку сразу же после того решающего боя с Китаем. Но ведь он уже с Ухо и другими ребятами повязан. Пришлось бы Бонусу возвращать его бабки, а ребята на это бы не согласились. К тому же, Бонус стал давать за каждую победу Криса по двести баксов. И все равно Алик думал, что вот только штуку накопит, а потом уж непременно отвезет Криса. Придумает что-нибудь, скажет, что сам его нашел. Но после того, как благодаря Крису, у него накопилась штука, Алик решил, что ладно, пусть будет две, и потом он отдаст Криса. Но Бонус стал платить еще больше. Теперь Алик полностью отвечал за здоровье Криса, за его питание и тренировки. К тому же, кроме Алика, Крис к себе никого и не подпускал. Это все баксы проклятые, «капуста» эта чертова! Разве он, Алик, виноват? И хотя в душе что-то все же скребло, маленькая подлость все же не давала покоя, такая гаденькая и настойчивая… Но он научился ее отгонять.

Но вот пришла Яна, и гаденькая мыслишка опять вылезла, засвербила с новой силой. И зачем он только дверь открыл?!