ГОТОВНОСТЬ НА ВСЕ

Адвокат дьявола. Но что касается минусов, то они чудовищны. К такому автору начинают относиться, извините, даже не как к «литературному негру» – как к литературной проститутке. И издатель, и коллеги-писатели, а вслед за ними и немалая часть читателей. Продажная любовь никогда и нигде дорого не стоит. И гонорары за нее невысоки. И замуж не берут. Далее, даже если человек не лезет в дописывание за мэтром или в неравноправное соавторство, – он согласен на все в СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ книге. Ну, казалось бы, я хозяин-барин, здесь меня попросили, я согласился, переделал – моя книга, что хочу, то и творю. Почистить, отредактировать – дело святое. Молодец, возьми с полки пирожок. Но речь-то не об этом. Когда в угоду Маммоне глобально меняется замысел книги, сюжетные линии, характеры героев, общая направленность повествования – для души автора, для его собственного внутреннего мира, для его «я» такая реконструкция даром не проходит никогда. Во-первых, это, как правило, не идет на пользу книге (бывают редкие исключения, но – о-о-очень редкие). Чаще всего книга становится хуже. А, главное, она становится не такой, какой ее хотел видеть автор изначально. Не спал, понимаешь, ночами, думал, мучился, выводил на бумагу, чистил, правил, а потом говорят: сделай все не так, а этак. Читатель твоих изысков не поймет, в формат серии твои эксперименты не вписываются… Согласие на претензии такого рода отчетливо травмирует психику. И травмирует книгу. Даже если автор этого надлома не ощущает; или не хочет признаваться в этом даже самому себе.

Популярность, завоеванная таким путем? Да, бывает. Но долгой она не бывает никогда. Краткий всплеск, после чего эта популярность катится вниз значительно быстрее, чем до того поднималась. И с коммерческой точки зрения, если автор намерен работать дальше, это попросту невыгодно – мы уже говорили про уровень гонораров для проституток. И в итоге автор, привыкший писать на заказ, писать, чего скажут, писать на ЭТУ тему, дописать ТОТ сериал – такой автор в конце концов утрачивает собственную творческую индивидуальность. Иссяк, исчерпался, разменял себя на пятаки, продался за чечевичную похлебку, и право первородства ушло навсегда.