• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Я не считаю, что самым лучшим является произведение, лишенное «повествования». И поэтому я не говорю: пишите только произведения, лишенные «повествования». Прежде всего мои произведения также в той или иной мере содержат «повествование». Без эскиза немыслимо создать картину. Также и прозаическое произведение строится на «повествовании». (Я употребляю слово «повествование» не просто в значении «повесть».) Строго говоря, создать произведение без «повествования» вообще невозможно. И я, естественно, с почтением отношусь к произведениям, содержащим «повествование». Разве может кто-либо не оказывать уважение произведению, содержащему «повествование», если, еще начиная с «Дафниса и Хлои», все прозаические произведения и эпические поэмы строились на «повествовании»? Содержит его и «Мадам Бовари», содержит его и «Война и мир», содержит его и «Красное и черное».

Однако, оценивая то или иное произведение, ни в коем случае нельзя основываться на достоинствах и недостатках «повествования». Тем более оригинальность или неоригинальность «повествования» должна выводиться за рамки оценки. (Дзюнъитиро Танидзаки[2], как всем известно, — автор множества произведений, построенных на оригинальном «повествовании». Некоторые из этих его произведений, не исключено, останутся в веках. Но это совсем не означает, что их жизнь будет зависеть от того, содержат они оригинальное «повествование» или нет.) И, если вдуматься, само наличие или отсутствие «повествования» не имеет к этой проблеме никакого отношения. Как я уже говорил, я не считаю, что самым лучшим является произведение, вообще лишенное «повествования». Но, я думаю, подобные произведения также имеют право на существование. Произведение, лишенное «повествования», — это не только произведение, изображающее поступки человека. Из всех прозаических произведений оно ближе всего к стихам. Но в то же время оно гораздо ближе к прозе, чем так называемые стихи в прозе. Я повторяю третий раз: я не считаю, что лишенное «повествования» произведение лучше всех остальных. И все же с точки зрения «чистоты», то есть с точки зрения отсутствия вульгарной занимательности, это — художественное произведение в наиболее чистом виде. Можно снова прибегнуть к примеру из живописи — без эскиза немыслимо создать картину. (Я не касаюсь ряда полотен Кандинского, названных «Импровизация».) Но тем не менее полная жизни картина появляется не столько благодаря эскизу, сколько благодаря краскам. Этот факт прекрасно подтверждают несколько полотен Сезанна, к счастью, дошедших до Японии. Меня интересуют произведения, близкие этим картинам.

Но существуют ли в действительности такие произведения? Их начали создавать ранние немецкие натуралисты. В более позднее же время из писателей, писавших такие произведения, можно назвать лишь Жюля Ренара. Насколько мне известно, «Жизнь семьи Филиппа» Ренара, на первый взгляд, кажется иногда незавершенной. Все это произведения, которые способны завершить лишь «наблюдательные глаза» и «чувствительное сердце». Приведу еще один пример из Сезанна: он оставил нам, потомкам, множество незавершенных картин. Так же как Микеланджело оставил незавершенные скульптуры. Но возникает некоторое сомнение — действительно ли не завершены картины Сезанна, которые привыкли считать незавершенными. Вспомним, что Роден считал незавершенные скульптуры Микеланджело завершенными!.. Однако произведения Ренара, скульптуры Микеланджело несомненно, так же как некоторые картины Сезанна, не могут быть названы незавершенными. К несчастью, мне из-за недостатка знаний не известно, как оценивается Ренар французами. Но, видимо, не получила достаточного признания оригинальность его творческой манеры.

Способны ли писать подобные произведения одни лишь иностранцы? Если говорить о японцах, я думаю, можно назвать рассказы Наоя Сига, написанные им после «Костра».

Я сказал, что такого рода произведения «лишены вульгарной занимательности». Вульгарной занимательностью я называю интерес к происшествию как таковому. Сегодня я стоял на улице и наблюдал ссору шофера и рикши. Более того, я испытывал определенный интерес. Но каким был этот интерес? Я много думал об этом, и мне не представляется, что он сколько-нибудь отличался от интереса, с каким я смотрю ссору на сцене театра. Разница лишь в том, что ссора, которую я вижу на сцене, ничем мне не угрожает, а ссора на улице может оказаться для меня опасной. Я не собираюсь перечеркивать литературу, вызывающую такого рода интерес. Но я уверен, что существует и другой, более высокий интерес. Если попытаться ответить на вопрос, что представляет собой этот интерес (в первую очередь я хотел бы ответить на него Дзюнъитиро Танидзаки), то в качестве прекрасного примера можно привести несколько начальных страниц «Жирафа[3]», вызывающих подобный интерес. Произведение, лишенное «повествования», почти полностью лишено вульгарной занимательности. (Вопрос лишь в том, как толковать слово «вульгарный».) Изображенный Ренаром Филипп — Филипп, прошедший через глаза и сердце поэта, — вызывает наш интерес главным образом потому, что он близкий нам обыкновенный человек. Видимо, назвать это вульгарной занимательностью было бы несправедливо. (Мне, естественно, не хотелось бы делать упор в своих рассуждениях на словах «обыкновенный человек». Я хочу сделать упор на словах «прошедший через глаза и сердце поэта обыкновенный человек».) Я знаю множество людей, любящих литературу именно из-за такой занимательности. Мы не устаем восхищаться жирафом в зоопарке — это совершенно естественно. Но в то же время мы питаем привязанность и к кошке, живущей в нашем доме.

Если вслед за неким критиком назвать Сезанна разрушителем живописи, то в этом случае Ренар также разрушитель «повествования». И так же как пропитанный ароматом кадильницы Жид, так же как источающий запахи улицы Филипп, он идет по пустынной дороге, полной ловушек и опасностей. Я испытываю интерес к работе таких писателей, к работе писателей, появившихся после Анатоля Франса и Барреса[4], какие произведения имею я в виду, называя их произведениями, лишенными «повествования», почему, далее, я испытываю интерес к таким произведениям? — это можно понять из того, что я написал выше.

Примечания:

1

Под словом «повествование» Акутагава понимает фабулу.

2

Дзюнъитиро Танидзаки (1886—1969) — известный японский писатель.

3

Рассказ Дзюнъитиро Танидзаки.

4

Морис Баррес (1862—1923) — французский писатель.