• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Ну вот, мы вроде бы рассмотрели в первой главе нашего исследования два уголка Миров Крапивина. Но теперь отвлечёмся на минутку от самих Миров и рассмотрим иную топологию: структуру книг, в которых эти Миры описаны.

Несмотря на то, что опыты над людьми запрещены Женевской Конвенцией (кажется, именно ею, хотя и не могу быть уверен точно), мы всё же решились на проведение жутко бесчеловечного опыта: давали разным людям ВРАЗНОБОЙ крапивинские книги, а затем, когда были прочтены ВСЕ написанные книги — сравнили результаты. И рискнём сейчас ознакомить читателя с нашими выводами.

Итак, если человек имеет склонность к абстрактному мышлению или хотя бы развитое пространственное воображение — он может читать эти книги в любой последовательности, и каждая новая будет откровением, она будет занимать своё место в общей картине мироздания, расширяя его, добавляя новые связи в старые структуры.

Если же человек не способен удержать в памяти такое множество имён, географических точек и характеров, не может раздвинуть в стороны части уже прочитанного, чтобы вставить между ними новую информацию — то стоит порекомендовать читать ему эти книги во вполне определённой последовательности. Ту же последовательность я порекомендовал бы и тем «Серьёзным Дядям И Тётям», которые наконец-то рискнут издать ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ произведений Владислава Петровича. Конечно, в случае Академического Издания произведения располагают по годам написания, но в таком случае как раз и появится «структурное несоответствие», о котором я упоминал выше. Лучше всё-таки чуть сломать хронологию, но зато добиться полной логической компоновки сюжета Произведения. Ибо иначе, как Произведением — трудно назвать творчество Владислава Петровича. Это не отдельные повести, рассказы, стихи и даже романы, а именно Произведение, единое в своём многообразии и завершённости, а каждое отдельное произведение — это одна из многочисленных Граней Произведения, которое по сложности своей можно сравнить с Великим Кристаллом (Великим Пространственным Кристаллом — ВПК — вот вам и ещё одна расшифровка этой аббревиатуры!). И нет здесь противоречия, когда я говорю о завершённости Произведения, и вместе с тем признаю возможность включения в него всё новых и новых книг: Произведение безгранично и многогранно, как и сам Кристалл, число его Граней бесконечно, и хотя «в целом» Кристалл описан — часть его Граней пока ещё избежала пристального внимания Владислава Петровича. Разумеется, ведомый интуицией, ощущая шёпот звёзд и воспринимая легенды Звёздного Рыцаря — он опишет избежавшие прежде внимания Грани. Но нам-то, таким нетерпеливым, так и хочется забежать вперёд. Вот и пытаемся. Когда-то так же попытался поступить Менделеев, когда заинтересовался всерьёз свойствами химических элементов. Тогда в результате родилась Таблица Менделеева, и свободные её клеточки стали своего рода сигналами-передупреждениями: «Здесь что-то пропущено! Ищите!..» И нашли… Уже дальнейшая наука вписала новые элементы в пустые клеточки.

Вот и мы создали что-то типа Таблицы. Но это не попытка анатомировать и разложить всё по полочкам: я всегда был против подобных методов и считал их способом убить всё очарование Сказки В Жизни.

Так что ещё раз напомню: я не буду рвать на части единое целое. Я не собираюсь анатомировать написанное и рассматривать отдельно отрезанные страницы. Скорее это попытка нарисовать Произведение в целом, чтоб очевидней стали б пока существующие «дыры» в нём.

Итак, в Произведении явно наметились два центра — «фантастический» и «реалистический». Названия условны: в самом реальном произведении Крапивина есть доля Сказки, и самое фантастическое произведение Владислава Петровича реальней многих реалий нынешней жизни (извините за невольный каламбур). Так что к Фантастическому центру мы отнесли те из книг, где Космоса больше. Нет, не только того, что со звёздами, но и того, что в душе. Хотя это не значит, что остальные книги Крапивина следует счтитать «приземлёнными». Впрочем — не буду разжёвывать: посмотрите схему — сами поймёте.

Итак, «фантастической» части стоит дать имя «Легенды Великого Кристалла», а «реалистическая» часть тогда вполне логично принимает имя «На Грани «Альфа»», ведь именно эта Грань у ВПК — Земля. Рискну — приведу список, а затем уже продолжим разговор, который только-только начинается (впрочем — ещё раз напомню читателю: в данной редакции статьи список произведений НЕПОЛНЫЙ и разбит на циклы и подциклы не так, как в окончательной редакции, что связано с техническими причинами. По той же причине здесь некоторые обнаруженные нами связи между произведениями преднамеренно не названы):

I. ЖИЛИ-БЫЛИ БАРАБАНЩИКИ… (киносценарий)

II. В НОЧЬ БОЛЬШОГО ПРИЛИВА

1. Далёкие горнисты

2. В ночь Большого Прилива

3. Вечный жемчуг

III. СКАЗКИ КАПИТАНОВ

1. Портфель капитана Румба

2. Пистолет капитана Сундуккера

3. Страна Синей Чайки

IV. ЛЕТЯЩИЕ СКАЗКИ

1. Старый дом

2. Лётчик для Особых Поручений

3. Ковёр-самолёт

4. Дети Синего Фламинго

5. Возвращение клипера «Кречет»

6. Тополиная рубашка

7. Серебристое дерево с поющим котом

8. Дырчатая Луна

9. Самолёт по имени Серёжка

V. Я ИДУ ВСТРЕЧАТЬ БРАТА

1. Я иду встречать брата

2. Имени погибших

VI. ГОЛУБЯТНЯ НА ЖЁЛТОЙ ПОЛЯНЕ

1. Голубятня в Орехове

2. Праздник лета в Старогорске

3. Мальчик и ящерка

VII. БАРКЕНТИНА С ИМЕНЕМ ЗВЕЗДЫ

VIII. КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ БРАТА

IX. ЖУРАВЛЁНОК И МОЛНИИ

X. В ГЛУБИНЕ ВЕЛИКОГО КРИСТАЛЛА

1. Выстрел с монитора

2. Гуси-гуси, га-га-га…

3. Застава на Якорном Поле

4. Крик петуха

5. Белый шарик матроса Вильсона

6. Оранжевый портрет в крапинку

7. Сказки о рыбаках и рыбках

8. Взрыв Генерального Штаба

9. Помоги мне в пути… (Кораблики)

10. Лоцман

11. Лето кончится не скоро

XI. МАЛЬЧИК СО ШПАГОЙ

1. Всадники на станции Роса

2. Звёздный час Серёжи Каховского

3. Флаг-капитаны

4. Бронзовый мальчик

XII. СИНИЙ ГОРОД НА САДОВОЙ

XIII. ЧОКИ-ЧОК (Приключения в стране, которая рядом)

XIV. АЛЫЕ ПЕРЬЯ СТРЕЛ

1. Алые перья стрел

2. Каникулы Вершинина-младшего

3. Шесть лет спустя

XV. ТА СТОРОНА, ГДЕ ВЕТЕР

1. Август

2. Люди с фрегата «Африка»

XVI ТЕНЬ КАРАВЕЛЛЫ

1. Тень Каравеллы

2. По колено в траве

XVII. СКАЗКИ СЕВКИ ГЛУЩЕНКО

XVIII. ОРУЖЕНОСЕЦ КАШКА

XIX. ВАЛЬКИНЫ ДРУЗЬЯ И ПАРУСА

XX. БОЛТИК

XXI. МУШКЕТЁР И ФЕЯ

1. Бегство рогатых викингов

2. След крокодила

3. Мушкетёр и фея

4. Шлем витязя

5. Тайна пирамид

XXII. ОСТРОВА И КАПИТАНЫ

1. Хронометр (Остров Святой Елены)

2. Граната (Остров капитана Гая)

3. Наследники (Путь в архипелаге)

XXIII. ШЕСТАЯ БАСТИОННАЯ

1. Сентябрьское утро

2. Далеко-далеко от моря…

3. Алька

4. Бастионы и форты

5. Стрела от детского арбалета

6. Путешествие по старым тетрадям

7. Остров Привидения

8. Вечерние игры

9. Мокрые цветы

XXIV. САНДАЛИК, ИЛИ ПУТЬ К ДЕВЯТОМУ БАСТИОНУ

XXV. ТРОЕ С ПЛОЩАДИ КАРРОНАД

1. Новэмбэр Чарли

2. Тимсель — Оранжевый Парус

3. Цепь

XXVI. ПОБЕДИТЕЛИ

1. Гвозди

2. Звёзды под дождём

3. Штурман Коноплёв

4. Воробьиная ночь

5. Лерка

6. Победители

7. Палочки для Васькиного барабана

XXVII. ФЛАГ ОТХОДА

1. Флаг отхода

2. Мальчик и солнце

3. Альфа Большой Медведицы

4. След каравеллы

XXVIII. БЕЛЫЙ ЩЕНОК ИЩЕТ ХОЗЯИНА

XXIX. БРАТ, КОТОРОМУ СЕМЬ

1. Зелёная грива

2. Алька ищет друга

3. Короткое счастье

4. Подарок

5. Обида

6. Капли скачут по асфальту

7. Плюшевый заяц

8. Путешествие к Белому Гиганту

9. Соринка

10. Город весенних птиц

11. Большое полосатое чудовище

12. Ночные поезда

XXX. МОИ ДРУЗЬЯ — МАЛЬЧИШКИ, РЕЙС «ОРИОНА» (раннее)

1. Восьмая звезда

2. Костёр

3. Крылья

4. Минное заграждение

5. Рейс «Ориона»

6. Настоящее

7. Снежная обсерватория

8. Самый младший

9. Трое с барабаном

10. Почему такое имя?

11. Айсберги проплывают рядом

12. Минута солнца

13. Рубикон

14. Такая была планета

15. Львы приходят на дорогу

16. Крепость в переулке

17. Подкова

18. Звёзды пахнут полынью

19. Капитаны не смотрят назад

20. Путешественники не плачут

21. Красный кливер

22. Сигнал горниста

XXXI. РАССКАЗЫ, ОПУБЛИКОВАННЫЕ ТОЛЬКО В ЖУРНАЛАХ!

1. Здесь сражались красногвардейцы («На смену!» 6 ноября 1959 г.)

2. Прачка («Вечерний Свердловск» 3 января 1959 г.)

3. Табакерка («Уральский следопыт» N5-1960 г.)

4. Тепло с севера («Вечерний Свердловск» 16–17 мая 1960 г.)

5. Вспомните эдельвейс («На смену!» 30 сент. -1 окт. 1960 г.)

6. Планшет («Уральский следопыт» N12-1061 г.)

7. Рукавицы («Мурзилка» N12-1961 г.)

8. Письмо северной королевы («На смену» 1 января 1962 г.)

9. Риск («Уральский следопыт» N1-1963 г.)

XXXII. КИНОСЦЕНАРИИ (нигде пока ещё полностью не опубликованные!!!)

1. Вратарёнок Чип /к VII /

2. Мальчишки из картонного Города /к II.2/

3. Ещё одна сказка о Золушке (полная версия) /к IX /

4. Остров сокровищ (Отрядная версия) /к XI.4/

5. Манекен Васька

6. Вождь Краснокожих-83

7. Три мушкетёра /к XI.2, XI.3/

8. Три мушкетёра или Двадцать лет спустя

9. Кораблик, или Хроника капитана Саньки

XXXIII. Новейшие произведения

1. «Пошёл, все наверх!», или Воспоминания эрудита

2. Клад на Смоленской улице

3. Мой друг Форик или Опаляющая страсть киноискусства

4. Босиком по Африке.[5] Предисл. автора

5. Битанго

6. Золотое колечко на границе тьмы

7. Заяц Митька

8. Фрегат «Звенящий»

9. Тени как шпалы

10. Бабушкин внук и его братья

11. Трава для астероидос (Полосатый жираф Алик)

XXXIV. ЧЕМ КРЕПЧЕ ВЕТЕР

XXXV. МОРЕ В КОНЦЕ ПЕРЕУЛКА

XXXVI. БАРАБАНЩИКИ, ВПЕРЁД!

XXXVII. Песни Отряда «Каравелла» (песни, не вошедшие в книги и сценарии, либо ПОЛНЫЕ тексты, урезанные при публикациях!)

Итак — продолжение «Топологий». Не спорю — моё разделение произведений и объединение в циклы не всегда совпадает с авторским. Например, я всё-таки отношу «Кораблики» к Кристаллу, хотя Владислав Петрович и считает их отдельным произведением. Что же тогда: заводить отдельный новый цикл, куда войдут «Дырчатая Луна», «Самолёт по имени Серёжка», «Лето кончится не скоро», «Взрыв Генерального Штаба» и «Кораблики»? Или расширить концепцию Великого Кристалла? Что проще?!

Я предпочитаю расширить концепцию. Дорога — она неотделима от Кристалла. Думаю, с этим и сейчас никто не будет спорить, а несколько позже я приведу в доказательство этого предположения несколько вполне здравых мыслей (хотя они окажутся не очень-то по душе многим «романтикам»!

Итак — Дорога неотделима от Кристалла, Безлюдные Пространства — тоже неотделимы (пока что, на данном этапе только!) от Кристалла. Так что полностью имею право всё это объединить воедино, хотя, чтобы не конфликтовать с ВПК — предложу в качестве общего названия — «Легенды Великого Кристалла». А подраздел «На Грани «Альфа»» — это «земные» произведения, ведь именно Земля — Грань «Альфа» (см. «Гусей…» и «Крик петуха»). (впрочем, об этом уже говорилось выше…)

Теперь попробуем внимательно проследить за основными нитями, связующими воедино отдельные рассказы и повести.

Первым у нас в списке идёт киносценарий «Жили-были барабанщики», по которому в отряде «Каравелла» был снят прекрасный фильм. Сценарий этот публиковался в сборнике «Барабанщики, вперёд!». И имеет сразу две ценные связи: во-первых, барабанщик Володька (столь легендарная личность в отряде!) появляется затем на Перекличке Барабанщиков в финале «Голубятни на жёлтой поляне»; а во-вторых, сама ситуация «Жили-были…» очень смахивает на мир из повести «В ночь Большого Прилива» (имею в виду именно повесть, а не всю одноимённую трилогию). Тут вам и Канцлер, и сумеречный Город, где все боятся, хотя и не всегда знают — чего именно, и Барабанщики-повстанцы… Подробности этого мира — см. предыдущую главу. А вот трилогия «В ночь Большого прилива» не только продолжает и развивает эту тему (хотя формально стоит отметить, что по хронологии сперва была написана «Ночь…», а затем уже по ней — два сценария: более сложный и серьёзный — «Сказка о мальчишках из Картонного Города», и более простой — «Жили-были Барабанщики»), но и вводит новые ситуации и новых героев. Во-первых, здесь ВПЕРВЫЕ появляется Иту Лариу Дэн, тот самый Юхан-Трубач, чей профиль на монетке в 10 колосков пройдёт через все истории Кристалла. Его братишка Василёк Иту-Дэн и Барабанщики Серой Стены позже появятся на Перекличке Барабанщиков в «Голубятне…». Незначительный на первый взгляд предмет — Часы С Рыцарями, стоящие в Лунном Доме — затем так же спокойно и уверенно будут стоять в королевском дворце в столице Астралии Горнавере («Чоки-чок…»). Появится и куда более значительный впоследствии персонаж, хотя для читателей «Ночи…» он может оказаться незамеченным. Я говорю про Звёздный Жемчуг, крохотную Звёздную Жемчужинку, частичку звёздного вещества, что может стать звездой. Это не только звёздочка, которую можно хитрым способом поймать с неба и посадить в спичечный коробок («Лётчик для Особых Поручений»), но и выросший в цветочном горшке из звёздной жемчужины кристаллик («Выстрел с монитора»), который затем откололся от корня и странствовал по рукам сотен мальчишек под именем Яшка («Застава на Якорном Поле»), а затем вспыхнул звездой Яшкой, чтобы чуть позже превратиться в мальчишку («Белый Шарик Матроса Вильсона») и прожить свою жизнь на Земле, затем вновь уйдя к звёздам вместе с другом Стаськой Скицыным («Лоцман»). Но есть здесь и ещё один, почти незаметный момент: в «Вечном Жемчуге» Василёк и Володька зажигают звезду, выстрелив в зенит стрелой, к которой они прикрепили Жемчужину. Пустяк? Но в городке Орехове («Голубятня на жёлтой поляне») на Планете стоит интересный памятник — фонтан, изображающий двух мальчишек с луком и стрелами, причём один из них целится в зенит. Что это? Совпадение? Воспоминание?.. Можно пофилософствовать на эту тему. Есть желающие?

Вводится новая Грань: «Портфель капитана Румба». И сразу — две новых категории. Во-первых — Корабельные Гномы. Не страшно, что «Возвращение клипера «Кречет»» написано раньше: в «Клипере…» Гоша уже списан на берег и только вспоминает о гордом клипере, а в «Портфеле…» он ещё ходит на клипере «Кречет». Да и капитан клипера Гущин-Безбородько появляется только здесь… Второй же тип Странных Существ — джинн. Который Кукунда, в смысле. Тут же даётся та самая «теоретическая подоплёка», без которой некоторые «светлые головы», прочтя «Сказку о рыбаках и рыбках», говорили: «Ну, Петрович ударился в заумь, ничего с этими рыбками и прочими критта-холо не понять!» А тут — не жестокие реалии КГБ-шного государства, более мягкие законы мира, и поэтому принцип действия «угу» принимается спокойней, без отторжения, и только затем, уже в «Рыбаках…» сообразишь, почему порой освобождённый в «Тысяче и одной ночи» Джинн убивает своего освободителя!.. К счастью — Кукунда не из тех…

А вот входит в повествование целый цикл из девяти (ПОКА ДЕВЯТИ!!!) историй — Летящие Сказки! Общим для них является то, что кто-то в них обязательно летает! Так что перед каждой историей буду упоминать, в порядке справочной информации, кто или что там летает. Но — я не считаю это (полёты) критерием, обеспечивающим связь историй между собой и со всем Произведением. И вот тут-то и начнут обнаруживаться первые Дыры в Произведении. Это — там, где нет очевидных связей, а порой — даже намёка на них! Но — не будем забегать вперёд.

«Старый дом». Летает, собственно, сам дом, который улетел к Морю. С остальными историями эту раннюю сказку Крапивина связывает только несколько «пустячков»: во-первых, Большой Пароход в речке, который «замыкает» эту историю на «Лётчика для Особых Поручений». А во-вторых — при желании Склочника из «Старого Дома» можно посчитать списанным с парохода на берег Старшим Помощником с парохода из «Лётчика…».

«Лётчик для Особых Поручений». Летает мальчишка-лётчик Антон Топольков. Две связи я уже указал (Звёздочка и Пароход). Третья связь — город Ветрогорск. Для читающих «Белый Шарик Матроса Вильсона» это будет не просто приятное воспоминание, но и вопль типа «Вау! Так в какие же дали забрался академик Яков Скицын, чтобы спокойно поработать над моделью Великого Маятника! И как он всё-таки добрался до такого уникального объекта, как Ветрогорск!..». Пумайте. Фантазируйте… Кстати, у «Лётчика…» есть ещё связь с рассказом «Тепло с Севера». Интересно, найдёте, какая?

«Ковёр-самолёт». Друзья летают на ковре-самолёте. И… И ничего! Никаких связей среди опубликованного! Можно, конечно же, упомнить, что неработающие часы на башне из «Ковра-самолёта» так же благополучно стоят и в «Тополиной рубашке», но эта географическая привязочка отнюдь не может претендовать на структурную связь. Зато — остаётся загадка: Собака, Которая Заводила Часы. Да и Часы не менее интересны, чем Собака, их заводившая. Это — намёк на Связку. У Владислава Петровича есть произведение про эту Собаку и Часы, но, увы, оно пока не опубликовано, так что — ПОКА СВЯЗЕЙ НЕТ! Хотя вне опубликованного она и существует… Хотя… «Сказки Севки Глущенко» упоминают взрослого Севку — Всеволода Сергеевича в главе «О чудесах, сказках и жизни всерьёз». А кто был упомянут в качестве отчима главного героя (Олега)? Правильно, дядя Сева. И отчество совпадает… Есть, правда, одна неувязочка: в «Ковре-самолёте» Всеволод Сергеевич работает в управлении речного порта, а в «Сказках Севки Глущенко» становится журналистом, но разве Игорь Решилов из «Лоцмана» не работал в портовой газете? Можно и дальше поискать.

«Дети Синего Фламинго». Полёты ребят на Птице. И — НИКАКИХ СВЯЗЕЙ! Даже намёка не обнаружено! Было подозрение, что остров Двид в прежние времена подвергся атаке не абстрактного Врага, а флота Лехтенстаарна, то ли во времена Канцлера, то ли ещё ранее (см. «В ночь Большого Прилива»). Но это — наши предположения на пустом месте, как и предположения о том, что о. Двид расположен на соседней Грани, куда ведёт с озера Локальный Переход. Итак — НИКАКИХ СВЯЗЕЙ НЕТ, И ПРОИЗВЕДЕНИЙ, СВЯЗУЮЩИХ ЭТО ПРОИЗВЕДЕНИЕ С ОСТАЛЬНЫМИ — ТОЖЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ В ПРИРОДЕ! Так что «Дети Синего Фламинго» — знаменитая вещь, принесшая Крапивину приз «Аэлита» в 1983 году — висит в информационном вакууме, и заполнять его, похоже, никто и никогда не собирается! А жаль…

«Возвращение клипера «Кречет»». Летают многие: Вадик Арешкин — на зонтике, затем — бегом, над травой; клипер «Кречет» — над всем Севастополем и морем, как классический Летучий Корабль; корабельный гном-пенсионер Гоша — на «Кречете». Связей — четыре. Корабельные гномы связывают эту историю с «Портфелем капитана Румба» и «Дырчатой Луной». Бульвар Трёх Адмиралов — упоминается и в «Заставе на Якорном Поле». (Запомните этот факт — позже я ещё пофилософствую на эту тему, говоря о судьбе Полуострова. Но это — позже…) Стеклянный Барабанщик Тилька появится затем на знаменитой уже Перекличке Барабанщиков в «Голубятне…» Четвёртая же связь — яхта Таврида, принадлежащая яхт-клубу, расположившемуся на месте Александровской батареи. Вот тут стоит присмотреться внимательнее: эта яхта, как, впрочем, и сам яхт-клуб, появляются не только в «Легендах Великого Кристалла», но и в историях «На Грани «Альфа»: в цикле «Шестая Бастионная» и повести «Сандалик, или Путь к Девятому бастиону». Точнее, в «Шестой бастионной» яхта «Таврида» принадлежит семейству Вихрёвых, а в «Сандалике…» яхт-клуб хоть и тот же самый, но у Вихрёвых уже яхта «Виолент». Что произошло? Ошибка писателя? Никоим образом! Старая яхта утонула? Тоже нет! Просто она сменила хозяев и теперь на ней ходит иной экипаж, описанный в «Возвращении Клипера «Кречет»»! А есть и ещё одно интересное понятие, впервые появившееся в «Возвращении…» Здесь оно представлено Синекаменной Бухтой, но — не будем забегать вперёд. Подробней об этом можно прочитать в главе «Дорога и Безлюдные Пространства». Пока же перейдём к следующей Сказке.

«Тополиная рубашка». Летает главный герой — Славка. Между прочем — Автор (в детстве). И тут уже целых два «букета» связей. «Реалистический» — стрела с наконечником из пули, застрявшая в большом тополе («Алые перья стрел»); детство автора, тополь («Тень Каравеллы»); факт написания «Острова Привидения» («Остров Привидения»); фокусник Мартин Марчес, жёлтая акация у цирка, дядя Боря («Шестая бастионная»); сказка о Ржавых Ведьмах («Сандалик, или Путь к Девятому бастиону»). А теперь — посерьёзней о Ржавых Ведьмах (вот и пошёл второй «букет»!): их история не завершается «Тополиной рубашкой», Ржавые Ведьмы вновь появляются уже в «Голубятне на жёлтой поляне». При этом в «Голубятне…» они вспоминают как седую старину то, что когда-то был такой Хозяин, что мечтал о власти над миром — Ржавым Миром, в который превратится вся Земля! а в «Тополиной рубашке» как раз именно эта история и рассказана. И тут всплывает интереснейший момент: Законы Мифотворчества. Вспомните — старичок-Хозяин на вид оказывается кругленьким добродушным толстячком, типичным таким «дачником-обывателем». И только душа у него гнилая, ржавая. А вот впоследствии, когда Ведьмы слагали об этом легенды — они придали Хозяину облик классического «опереточного злодея», этакого Кащея Бессмертного, худющего и злобного даже на вид. Так и рождаются легенды…

«Серебристое дерево с поющим котом». Летает инопланетянин-мальчишка Кап (Антошка). Здесь — две связки, и обе — косвенные. Первая — Детские Заклиналки. Вторая — Странные машины и устройства, создаваемые детьми. Подробней читайте об этом в соответствующих главах «Топологий…». Других связей не обнаружено.

«Дырчатая Луна». Полёты на гигантском кузнечике Вельке. Связей здесь три. О первой я уже говорил: это Корабельные гномы. Вторая — из «Шестой бастионной» (точнее — «Путешествие по старым тетрадям») — ассоциации «Стрёкот мотобота — большой кузнечик, стрекозиные крылья, полёт…» Третья ниточка ведёт к «Возвращению клипера «Кречет»», «Самолёту по имени Серёжка» и «Лето кончится не скоро» — это Безлюдные Пространства. Впрочем — подробней о БП в соответствующей главе…

«Самолёт по имени Серёжка». Летают знаменитые L-5 — Серёжка и Ромка. Кроме уже упомянутых Безлюдных Пространств — тянутся и ещё две ниточки. Первая — Чуки и Шкыдлы, которые не редкие гости в «Сказках о рыбаках и рыбках» и «Синем городе на Садовой». И расписывать их подробно незачем — и так в «Синем городе…» подробно разжевали… А вот вторая ниточка — Ратальский Космодром. Тот самый, который оформляет, как художник, Ромка Смородкин. Тот самый, по которому бежит встречать брата мальчишка («Я иду встречать брата»). Тот самый, откуда уходит в космос на СКДР-9 Ярослав Родин («Голубятня на жёлтой поляне»). Кстати, в «Я иду встречать брата» упомянут мост-эстакада для старта межпланетных кораблей, а в «Детях Синего Фламинго» на острове Двид находится точно такое же сооружение, только ещё недостроенное. Но — опять-таки это не связка, а так, робкий намёк на грани случайного совпадения…

Сказки на «Самолёте…» завершились. За ними следуют «Я иду встречать брата» (мы её уже рассмотрели) и «Голубятня на жёлтой поляне». Вот её-то мы сейчас и рассмотрим.

Сперва — завершим-таки Перекличку Барабанщиков. Кроме уже упомянутых выше появляются на ней Данилка Вострецов («Мальчик со шпагой»), Валька Бегунов («Валькины друзья и паруса»), Василёк Снегирёв (Палочки для Васькиного барабана»), Митька Кошкарёв («Колыбельная для брата») и… барабанщики «Каравеллы»! Думаю, не надо пояснять, откуда они!.. Вот так Произведение и Наша Реальность врастают друг в друга (впрочем — а они когда-нибудь разделялись?! Наивный такой вопрос…).

О других линиях-связках. О Ржавых Ведьмах уже упомянуто. о фонтане «мальчишки с луком» — сказано выше… О «Тех, Кто Велят» — о Гипсовых Звёздах — пол первой главы посвящено… Это где воедино связывается «Голубятня…» с «Заставой на Якорном Поле» и «Белым Шариком Матроса Вильсона». Ратальский Космодром не забыт. Есть и две тоненькие, но весьма значительные ниточки. Первая — с «Шестой бастионной», точнее — с «Путешествием по старым тетрадям»: пять лучей у синих огоньков на судах и рельсовых стрелках, а не обычные четыре, фокусник Мартин Марчес (сравни — София Марчес), жёлтая акация у цирка; ст. Мосты («Алые перья стрел» («Каникулы Вершинина-младшего»)), а заодно туда же из «нашей Реальности» — настоящая ст. Мост в Харьковской обл. Харьковского района (удивительно, как её до сих пор не подорвали фанаты Крапивина!). Вторая — стуктурная ниточка: возвращение космонавта в город детства 40-х годов. В «Голубятне…» — Ярослав Родин попадает в Орехов, в «Корабликах» («Помоги мне в пути…») — Планета-полустанок, г. Старотополь. Кстати — по ходу: Старотополь — старый тополь — старый тополь в Тюмени — тополь детства — и потянулась ниточка к «Тополиной рубашке» и «Тени Каравеллы», к Тюмени — Городу Детства.

За «Голубятней…» следует «Баркентина с именем Звезды». Связка простая — зеркальце, которым мальчишка отражает лучик Звезды — и спасает баркентину от бесчестья. Это упоминается затем в «Крике петуха». А вот что же за Звезда? Что же за Баркентина? В рассказе нет на это прямого ответа, но для читавших сборники отряда «Каравелла» секрета здесь нет: баркентина «Капелла». И — одноимённая Звезда — Капелла. Баркентина, которую думали превратить в кабак, в «плавучую танцплощадку». И тут уже протянулась нить… Нет, не нить, а целый канат к судьбе иной баркентины — «Сатурн», из трилогии «Трое с площади Карронад». И Мальчик из «Баркентины…» очень похож на Тима Селя. Нет, не внешне, а отношением к Кораблю, к Морю. Тим хотел выбросить «Сатурн» на камни, разбить, чтобы спасти от осквернения, Мальчик лучом Звезды Капеллы сжигает баркентину «Капелла», спасая её от того же осквернения. Мальчик чуть удачливей Тима — ему удалось то, что Тим сделать не сумел: сторож помешал… Но и тот, и другой думали и чувствовали одинаково, и одинаково ценили Море выше, чем торгашество и наживу… Кстати, в «Баркентине…» есть такой необычный персонаж: разумный лягушонок Чип с душой мальчишки. Прекрасный персонаж — но не вписывался ни в какие связи! И так было аж до этого года, когда вышла в «Уральском Следопыте» повесть «Лето кончится не скоро». И теперь тянется ниточка от лягушонка Чипа к разумным обитателям вод на Планете-Бутылке…

За «Баркентиной…» идёт дилогия «Колыбельная для брата» и «Журавлёнок и молнии». «Э! — выкрикнет кто-то, — Да тут нет никакого Космоса, никакой фантастики, никакого Кристалла!» Так ли это? Не спешите с ответом. «Колыбельную…» привязывает к «Голубятне…» появившийся на Перекличке Барабанщиков Митька Кошкарёв (Митька-Маус), а «Колыбельную…» и «Журавлёнка…» связывает воедино Дед. И всё?! Ничего подобного! Картины «Севастопольский Вальс» и «Путь в Неведомое» соединили «Журавлёнка…» и «Мокрые цветы» из цикла «Шестая бастионная». Кстати, там же, в «Мокрых цветах», всплывает и подлинное имя художника: Евгений Пинаев. Большой воздушный змей, впряжённый в тележку и готовый нести мальчишку за собой, соединяет «Журавлёнка…» с «Лоцманом». Но не это — главные связи. Есть ещё одна — куда как страшней: это детская мечта Журки о том, чтобы создать такую машину, что оберегала бы людей от Чёрных Молний — от ударов судьбы. Машину Счастья, одним словом. Хорошая идея? Так давайте, воплотим её на практике! УРЯ! Воплотили! Не верите? Перечитайте «Гуси-гуси, га-га-га…» Что, не счастливое будущее?.. Увы, я тоже не считаю его счастливым!.. Но это — неизбежные последствия развития идеи Юры Журавина, домноженные на взрослый прагматизм. И вот уже машина не оберегает людей, а оберегает Государственную Систему, а затем и не оберегает её, а подменяет собою. Что может быть прямолинейней компьютерной логики: за любую провинность — смертная казнь, но… с РАЗНОЙ СТЕПЕНЬЮ ВЕРОЯТНОСТИ! Цинизмом каким-то отдаёт. Но и это не самое страшное. Ведь если подумать — то машина не виновата. Она думает, как машина! А виноваты те люди, что готовы вырезать пол-страны, лишь бы воплотить в реальность, в жизнь планы Компьютера. И не важно, что это за люди — НКВД, воплощающие Идеи Вождя Народов в СССР, или УЛаны из Управления Лояльности, реализующие решения Большой Судебной Машины в Западной Федерации!.. Машина, объявляющая вне закона всё, что не подчиняется ей, что не может быть ею проконтролировано. И так за решёткой оказываются детишки, чья единственная вина — отсутствие вживленного в руку «индекса». К счастью — не на всех Гранях удалось воплотить Журкину идею в жизнь: например, запущенная с Полуострова компьютерная «машина счастья» — станция «Око» — не выдержала эмоциональных и ситуационных нагрузок и взорвалась, разлетевшись тысячами осколков…

Как заметил проницательный читатель, здесь мы уже давно, но прочно вошли в следующий цикл: «В глубине Великого Кристалла». Сам Крапивин, объединяя книги в этот цикл, издаваемый Средне-Уральским Книжным Издательством в трёх томах, расположил их в такой последовательности: «Выстрел с монитора», «Гуси-гуси, га-га-га…», «Застава на Якорном Поле», «Крик петуха», «Белый Шарик Матроса Вильсона», «Оранжевый портрет с крапинками», «Сказки о рыбаках и рыбках», «Лоцман». Вот так. Восемь книг цикла. И остаётся только жалеть, что том третий, в котором «Оранжевый портрет…», «Сказки о рыбаках и рыбках» и «Лоцман», так и не вышли. А «НижКнига», переиздавая, поразрывала циклы, а «Оранжевый портрет…» просто выбросила из публикации. А жаль. Боюсь, большинство читателей так и не поняло, что они потеряли. А если посмотрим внимательней? Сами посмотрим? Давайте, попробуем. Итак, «Выстрел…» и «Застава…» в первопубликации (журнал «Пионер») не имели предисловий, где появляется Обсерватория «Сфера», и лишь в сборнике эти предисловия явились, дополнительно увязывая данные произведения в цикл. А вот «Оранжевый портрет…» так и остался без своего предисловия, и поэтому мир-планета Итан так и остался просто Марсом, а сам «Оранжевый портрет…» связуется с остальным циклом только через Иттов, которые также появляются в «Заставе…», «Крике петуха», «Сказке о рыбаках и рыбках» и «Лоцмане» (если помните, Чиба был шутом у короля иттов). Ни тебе Кристалла, ни Монетки в 10 Колосков, ни «Сферы»… А ведь появись третий том «Кристалла» — и (хочется в это верить!) появилось бы «утерянное предисловие». И хочется верить, что Владислав Петрович это предисловие где-нибудь, в каком-нибудь переиздании, да опубликует…

А пока рассмотрим весь цикл в целом. Имея тенденцию расширять и дополнять, считаю вполне разумным разместить между «Сказками…» и «Лоцманом» новую книгу — «Помоги мне в пути…» («Кораблики»), а в заключение цикла поставить новейшую повесть — «Лето кончится не скоро».

Попробую теперь привести не упомянутые раньше связи (иттов, чук и шкыдл, Планету-Полустанок, кристаллик Яшку, Трубача на Монетке, понятие Великого Кристалла, Бульвар Трёх Адмиралов на Полуострове — считаю уже упомянутыми!). Итак.

Остаётся такое понятие, как Гипсовые Звёзды (см. гл. 1), связующие «Белый Шарик…» с «Голубятней…».

«Лоцман» смыкается с «Сентябрьским утром» из цикла «Шестая бастионная» разбитой церковью на берегу близ Севастополя. И хоть она давно разорена, а иконостас раскраден — кто знает, не стояла ли там когда-нибудь та самая икона, на которой десятилетний мальчишка-Христос рядом с Мамой…

А вот «Кораблики»… Есть немного чудес, «случайных» совпадений, мимо которых проходят многие — и не оглянутся. Слишком уж далеко и причудливо протянулись нити… Вспомните — «Сандалик…». Когда Саня стоит возле колонны в Херсонесе, он почувствовал связь времён и словно увидел воочию троих. Средний, из наших времён — сам Саня. В прошлом — Одиссей. А в будущем? Мальчишка в серебристой куртке? Не вспоминайте и не гадайте, похож ли он на кого из героев «Корабликов» — вряд ли… Но фоном видятся Саньке Хрустальные мосты над Полуостровом и космодром на мысе Херсонес. Уж не тот ли космодром, откуда ушёл в неизвестность «Конус»? Скорее всего.

А есть и другая линия. Не буду пересказывать — приведу цитату. Цитату из «Мокрых цветов» («Шестая бастионная»), там, где Владислав Петрович говорит о могиле своей мамы:

«…Через год холмик облицевали по краям плитками и поставили камень-гранит. Женя Пинаев сделал на ватмане рисунок, а мастер перенёс штрихи на камень. На граните — силуэт женщины. Она держит на ладони маленькую каравеллу. Склонилась над корабликом, прежде чем отпустить его в плавание. Плыви, кораблик…»

No comment.

Далее замечу, что добавленная теперь к «Кристаллу» повесть «Лето кончится не скоро» имеет такие связи:

к «Самолёту…», «Дырчатой Луне» — Безлюдные Пространства;

к «Сказке о рыбаках и рыбках» — Золотая Рыбка (Критта-холо, на этот раз ставшее сердцем мальчишке);

к остальному «Кристаллу» — само понятие Кристалла;

к «Дырчатой Луне» — Пространства-линзы;

к «Серебряному дереву с поющим котом» — заклиналки, в частности — от щекотки.

к «Корабликам» — связь через металлический шлем, напрямую для этого не предназначенный.

Возможны и другие ПРЯМЫЕ связи, не замеченные при первом прочтении. Но не только в них дело. Кое-кто начинает вполне всерьёз обвинять Крапивина в том, что у него «неоправданно и не обусловленно сюжетом гибнут герои». Это Гелька Травушкин — неоправданно?! Или Яшка Воробьёв?! А про Шурку Полушкина из «Лета…» хочется сказать особо. Умеющий думать — поймёт, что Шурка не мог не умереть! Распятый на Весах Равновесия, он повторяет сделанное за две тысячи лет до него философом Иешуа Га-Ноцри: он отдаёт свою жизнь во искупление грехов Земли, во спасение горячо любимого мира. Новый Мессия? Новый Спаситель? Ушедший из жизни так тихо, что ни новой религии (да это и хорошо…), ни Всепланетных Трауров…

«…У мальчика в захолустном, выжженном солнцем городке просыпается мысль о необходимости Великого Служения людям. Желание спасти всех. И понимание, что сделать это можно ценой своей жизни… Знал ли он уже тогда, что его ждёт?..»

Помните эти слова из «Лоцмана»? Так как — «неоправданно и не обусловлено сюжетом»?! Разве только в Назарете может родиться Спаситель? И разве для спасения мира обязательны Апостолы, римские когорты, прокуратор-всадник…

А теперь — квадралогия «Мальчик со шпагой». Да, не трилогия, а квадралогия: помимо общепринятых «Всадников на станции Роса», «Звёздного часа Серёжи Каховского» и «Флаг-Капитанов» я отношу к циклу и новую книгу — «Бронзовый мальчик» (надеюсь, никто не станет отрицать, что в этой книге действуют уже знакомые читателю Данилка Вострецов и Серёжа Каховский, хотя и несколько повзрослевшие со времени «Флаг-Капитанов»).

Кто-то скажет: — Да это ж не Кристалл! Ну и что, что Данилка Вострецов присутствует на Перекличке Барабанщиков! Это ж не Космос! Не говорите, что это не Космос. Судьбы памятников, и особенно — памятников мальчишкам — это и «Бронзовый Мальчик», где памятник Павлику Морозову, над которым готовы надругаться все, кому не лень: от уличной шантрапы до слишком уж «правильных» посткоммунистических взрослых, и памятник Галиену Тукку на заброшеных окраинах Реттерберга, вот-вот готовых перейти в Безлюдные Пространства (кто знает, может быть, только после этого Лотик-Юкки с Вьюшкой и сумеют догнать в вечных странствиях Гальку?..) («Гуси…», «Выстрел…»), и так и не построенный памятник мальчишкам разных военных Эпох на Площади Карронад (а может, и хорошо, что его не построили? По крайней мере — непостроенный памятник невозможно осквернить, снести, переплавить, разбить…), и другой памятник мальчишкам — на холме, на острове Двид, в «Детях Синего Фламинго» — тот памятник тоже хотели снести, причём — одним из первых…

А появление Всадников — это первый порыв Сказки! И разве кто за это осудит?.. Дуновение ветров по Граням Кристалла: Всадники, Одиссей, Братья Иту Дэн — где кончается Воображение и Сказка переходит в Реальность?!.. Где мечта или сон — а где просто разные Грани Бытия?! Грани Миров… Миры расходятся… А не мы ли их разводим? Насильно, с кровью разрывая Единство и Гармонию Мироздания на крохотные ошмётки — такие удобные для мещанского обывания мирки…

Миры… Осколки… Словно осколки вазы с Синим Городом из Повести 1990 года — повести «Синий город на Садовой». Дивная история, где сказка переплелась с реальностью, где реалии нашей страшненькой бытности переплетаются со Сказкой, где Чуки и Шкыдлы такие же равноправные герои, как старые фрески Христа, а Двухмерные Пространства ничуть не менее реальны, чем произвол милиции… Здесь же впервые появляется идея Лифта, ведущего в иные, параллельные миры. Её придумал Нилка, а затем блестяще реализовали жители Астралии. Правда — уже в повести «Чоки-чок, (Приключения в стране, которая рядом)».

А уж от «Чоки-чока…» ведёт множество нитей: старинные часы с рыцарями — в Лунный Дом «В ночь Большого Прилива»; заклиналки — к «Серебристому дереву с поющим котом» и «Лето кончится не скоро»; «тенескоп» из трубы, лампочки и батарейки — к прочим «странным машинам»: в том же «Серебристом дереве…» («превращатель» из бочки, кабеля и компьютера) и в «Сандалике…» (машина времени из будильника, лампочки и батарейки)…

Ну вот, теперь мы осторожно перебираемся ко второму эпицентру — к условному макроциклу «На Грани «Альфа»».

«Алые перья стрел» мы уже упомянули. Как и «Тень Каравеллы», впрочем. А вот стоящую между ними дилогию «Та сторона, где ветер» стоит рассмотреть поподробнее.

Есть там такой товарищ — Яшка Воробьёв. Никого не напоминает? Нет?! А мне сразу троих напомнил. Во-первых — Яшку Скицына. Мечтательностью, способностью самому придумать что-то светлое, да так, что и остальные поверят! Хотя бы Поезд с жёлто-оранжевыми вагонами, везущий всех желающих в Африку, вспомните! (Кстати — опять Яшка и опять Поезд. Случайно?). Во-вторых — Джонни Воробьёва. Задорным характером, что ли?.. А в третьих — Гельку Травушкина. Тоже, спасая других, погиб сам (Гелька — размыкая Мост, Яшка Воробьёв — спасая двух малышей), тоже упал с высоты (с обрыва, с Моста — какая разница…), тоже — тело так и не нашли. Горит во Вселенной Галактика Гельки Травушкина. Есть ли где-то в пространстве Галактика Яшки Воробьёва (ну пусть не галактика, пусть хотя бы Звезда!) — не знаю. И даже не знаю, можно ль на это надеяться…

Интересны не менее и «Сказки Севки Глущенко». Не будем обсуждать здесь Антона Эррандала (именно этим именем подписывается сейчас под своими песнями ныне живущий в Киеве Севка Глущенко), вспомним другое: Маяк Бога. Не случаен он, и знающему некоторые дополнительные Легенды сразу становится ясно, что Маяк Бога — это Маяк Хранителя, тот самый Маяк, внутри которого мерно тикает тяжёлый Маятник, за каждый свой ход смыкающий новую пару из бесконечности параллельных миров. Судьба Хранителя Маяка, отдавшего свою жизнь, чтобы остановить и уничтожить Тёмное Оружие, описана в «Легенде о Тёмном Оружии», по прежнему так и не опубликованной Владиславом Петровичем, хотя нас Владислав Петрович ознакомил с этой легендой ещё в 1989 году при встрече. (Если быть до конца точным, то «Легенда о Тёмном Оружии» — составная часть задуманной тогда истории «Орт-Гент», разворачивавшейся то в Мегаполисе, то в Обсерватории «Сфера» и её филиале «Кристалл-2», то в Храме-замке Орт-Гент посреди Вековечного Леса. Главные герои — девять мальчишек — девять Хранителей. Частично эта история вошла в «Гуси…» и «Крик петуха», в «Лоцмана» и даже в «Кораблики», где появляется ставленник Тёмного Оружия Феликс Антуан Полоз, он же Ром Заялов, он же Лорд Абингтон. Другая часть сюжетов (например, собственно история Девяти Хранителей) — к сожалению, так и осталась нереализованной. К счастью, у нас сохранились некоторые фотокопии фрагментов этих черновиков. Интересен «Орт-Гент», пожалуй, и тем, что в нём даётся ПОДЛИННОЕ имя Витьки Мохова: Алёшка Ахлюпкин-Решский. Проводить аналогии с Решиловым — стоит ли?..)

«Оруженосец Кашка», «Валькины друзья и паруса». Найдёте связи — поделитесь ими со мной. Не найдёте — обратите внимание сперва на барабанщиков, затем на любовь к парусам, подумайте…

«Болтик». Вопрос на засыпку: что его роднит с «Лётчиком для Особых Поручений»? А с «Журавлёнком…»? А конкретней — со сказкой про Золушку? А с «Колыбельной для брата?.. Намекну лишь, что то, что роднит «Болтик» с «Колыбельной…», соединяет его и с «Мушкетёром и феей».

«Мушкетёр и фея» (говорю про всю пенталогию, а не только про одноимённую повесть). Кроме уже упомянутых намёков (речь шла о противостоянии Положительного Героя и дворовой шпаны) нелишне будет упомянуть и Командорские мотивы в «Тайне пирамид», и монетку-талисман (там же), уводящие нас к Кристаллу.

«Острова и Капитаны» (трилогия) напрямую смыкаются с «Мокрыми цветами» («Шестая бастионная») — съёмки на «Крузенштерне» фильма по А.Грину, факт опоздания катера, песня, льющаяся из динамика над палубой…

«Шестая Бастионная» содержит в себе «самоцитирование» — рассказы «Флаг Отхода» (В «Сентябрьское утро») и «Мальчик и солнце» (в «Путешествие по старым тетрадям»), упоминания про «След Каравеллы» /первоназвание — «Тень Каравеллы», хотя и просьба не путать с одноимённой дилогией/ в «Стреле от детского арбалета». Кстати, тут невредно пофилософствовать на тему, насколько видоизменился образ детского арбалета по пути от «Шестой бастионной» до «Лето кончится не скоро». Если раньше это — чуть ли не умиляющая деталь, готовая увести Автора в детство, то теперь — символ Будущих Полевых Командиров, новых Дуго Лобманов, становящихся такими, увы, уже в детстве.

«Сандалик, или путь к Девятому бастиону». Все связи уже описаны. Поэтому только вкратце процитирую их: Хрустальные мосты над Полуостровом и космодром на мысе Херсонес, «странная» машина времени, сказка о Ржавых Ведьмах, семейство Вихрёвых.

«Трое с Площади Карронад». Только ли судьба баркентин роднит эту трилогию с «Легендами Кристалла»? Только ли факт развития всех событий в Севастополе? Думаю, внимательный читатель найдёт связи и с «Заставой на Якорном Поле», и с «Баркентиной с именем Звезды», и с «Возвращением клипера «Кречет»» — особенно.

Сборник «Победители». Не стоит орать сразу: «Да это же «Каравелла», и всё тут!»… Тем более, что «Звёзды под дождём» и «Лерка» никаким боком не относятся к «Каравелле» (Если, разумеется, не считать звучащих в «Лерке» Каравелловских песен). И, если посмотреть подробнее, то по духу своему «Гвозди» ближе к «Тени Каравеллы» и «Сказкам Севки Глущенко», «Звёзды под дождём» — к «Оранжевому портрету с крапинками», «Лерка» — тут вообще трудно с чем-то сравнить, что-то неуловимое, роднящее с десятком иных книг Владислава Петровича — и вместе с тем ничего конкретного… Пожалуй, ближе всего к «Лерке» будет «Оруженосец Кашка»…

Цикл «Флаг отхода» — полностью врос в Шестую Бастионную, как я уже показал выше.

Далее, начиная с «Белого щенка…» и ниже — увы, не могу обсуждать и расписывать связи, поскольку большую часть перечисленных там рассказов и повестей мне так и не удалось ни найти, ни прочитать. Исключения составляют только сценарии, но в них я привёл соответствия ещё в самом списке…

Есть, конечно же, надежда, что читатели этой статьи помогут мне найти недостающее, или я смогу сам отследить все имеющиеся здесь связи. Пока же — хочу только обратиться к тем, кто начал составлять подробнейшие списки героев, географических мест и названий кораблей, планет и т. д. в книгах Владислава Петровича: как вы, наверное, уже убедились, это не «тупое эстетство» и не «создание бесполезной информации», а создание новой Грани в Топологиях, нового Топологического Пространства, если угодно. Ведь и Безлюдные Пространства возникают не сразу: сперва накапливаются определённые факторы, свойства, затем их количество превышает критическую массу — и уже скачком переходит в качество — в новое состояние материи, в новую форму существования мира!

И сперва удивляешься общей стройной картине, а затем уже её бытовые мелочи начинают подсказывать тебе кое-что из не сказанного прямо в книгах.

Так что не упускайте в этих списках даже случайных имён, мелькнувших всего один раз в воспоминаниях кого из героев: потом и это имя окажется не случайным…

Надумаете ВСЕРЬЁЗ составлять эти списки — буду рад их прочитать и в «Той Стороне…», и в личном письме… Ведь и я не идеал, может, и я что пропустил в своих исследованиях…

Примечания:

5

Маленькая повесть