• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Звали его – Альберт фон Вольштедт. Однако в историю он вошел как Альберт Великий, поскольку считается величайшим немецким естествоиспытателем, философом, богословом, алхимиком и астрологом Средневековья.

Прожил он достаточно долгую жизнь, родившись примерно в 1193 году, а умер аж в 1280 году. Столь продолжительная даже по современным понятиям жизнь содержит множество загадок и догадок.

Начнем с того, что известно более или менее достоверно.

^{Альберт Великий}

Альберт Великий был доминиканским монахом, а одним из его учеников был известный в последующем проповедник Фома Аквинский. Из его записей мир и узнал, что однажды Фома увидел в доме своего учителя живую куклу, бросился на нее с палкой и разбил ее. Так погиб, пожалуй, первый на нашей планете андроид.

Фома же, желая хоть как-то оправдаться, придумал миф о том, что Альберт Великий создал искусственного человека – гомункула, или голема.

Из-за этого об Альберте пошла дурная слава среди обывателей. Но это, похоже, его не слишком волновало. Он преподавал в университетах Кельна и Парижа. Причем известен был не только как профессор теологии. Математики чтут его как изобретателя алгоритмов. Он также издал ряд трактатов о минералах, животных и растениях…

Дошли до нас и астрологические работы Альберта Великого. В одной из них – «Оракулы» – содержится ряд предсказаний на долгие годы вперед.

Так, астролог предсказывал, что народ Германии никогда не будет объединен, так как им осквернен дух древних римлян. Германские племена сожгли в 455 году Рим. И с того времени на них легло большое проклятие. Лишь на короткие периоды объединялись германские народы, потом шли междоусобицы, войны и – снова разъединение. Даже нынешнее объединение неполное, ибо многие германские земли принадлежат теперь другим государствам.

А вот вам еще некоторые пророчества из его книги.

«Люди откроют большой берег на большом расстоянии от Геракловых столпов. Эта земля будет заселена северным народом, который заполнит ее и сделает огромным государством». Это пророчество, похоже, относится к открытию Америки.

«Германия трижды будет на краю победы за период, равный 700 годам. Она трижды почти овладеет миром». Так и произошло. В первый раз Германия почти овладела миром в XIV веке, когда правил Карл V из династии Габсбургов. Под его властью находилась и Священная Римская империя и Испания. Тем не менее до господства над миром дело не дошло. Вторая попытка была при правлении Гогенцоллернов в XIX–XX веках. Третий раз Германия пыталась захватить господство над миром в середине XX века, когда Гитлер и его нацисты начали Вторую мировую войну.

И снова ничего не вышло.

Как мы можем заметить, Германия и действительно за период с XIV по XX век трижды почти овладела миром, но так и не добилась окончательной победы.

«Люди будут увлекаться машинами, автоматами, но по прошествии времени они их забросят, как ненужные детские игрушки. Будет создана шагающая машина, в которой сидят люди». Возможно, имеются в виду автомобили и шагоходы, эксперименты по созданию которых ведутся в настоящее время.

«Человек полетит к Луне и Марсу через 700–800 лет после смерти Альберта Великого». Он, как мы уже говорили, умер в 1280 году. Соответственно, через 700 и 800 лет получаются даты 1980 и 2080 год. Но люди впервые ступили на Луну даже раньше – в 1969 году, таким образом опередив пророчество.

«Будут полеты, к другим планетам и в другие миры». Сейчас ученые активно работают над проблемами возвращения на Луну и ее освоения, а также создают программы, которые сделают возможными полеты человека на Марс.

«Через 1000 лет после смерти Альберта Великого ангелы будут сходить с неба, как в допотопные времена». Стало быть, в 2280 году можно ожидать нашествия инопланетян. Тем более что, по мнению пророка, «период самых страшных испытаний и страданий человечества будет через 1000 лет после смерти Альберта Великого. Затем наступит Золотой век. Новые острова встанут из океана. Странный древний остров покажет вершины свои из гор из вод за Геракловыми столпами». Словом, как и другие предсказатели, Альберт Великий пророчит возвращение погибшей Атлантиды, а также образование новых островов.

«Ислам просуществует не более 300 лет после смерти Альберта Великого». Таким образом, по Альберту Великому, ислам как религия прекратит свое существование примерно в конце XXI века.

И, наконец: «Мир будет разделен на три огромных государства. Пусть Бог поможет разрешить спор между ними». Что это за три государства, нам еще только предстоит узнать…

Обычно, когда речь заходит о Парацельсе, его вспоминают как знаменитого врача и естествоиспытателя. Однако современники знали Филиппа Теофаста Ауреола Бомбаста фон Гогенгейма – таково было его настоящее имя – еще и как алхимика и астролога, оставившего немало предсказаний.

Но давайте все по порядку.

^{Парацельс}

Будущее научное светило родилось в Швейцарии в 1493 году, в семье Вильгельма Бомбаста – бедного незаконнорожденного лекаря из деревушки Мария-Айнзидельн близ Цюриха. Отец всю жизнь гордился своим отдаленным родством с гроссмейстером Мальтийского ордена Георгом Бомбастом фон Гогенгеймом. Однако счастья это ему не принесло – за всю свою жизнь так ничего и не добился.

И, может потому, единственного сына Филиппа отец обожал и прочил в священники, ибо для бедняка это самый верный путь к преуспеянию и почестям. Он даже не сердился, когда мальчик, с ранних лет приохотившийся читать книги, жег свечи иной раз до утренней зари.

Когда он подрос, отец определил сына на обучение в монастырь Святого Андрея. Однако отрок, с детства отличавшийся упрямым нравом, вскоре оказался в учениках у знаменитого Иоганна Тритемия из Ипангейма, настоятеля монастыря Святого Иакова в Вюрцбурге, который считался одним из величайших адептов магии, алхимии, астрологии и медицины того времени.

Однако вскоре Филипп догадался, что книги имеют обыкновение так же лгать, как и люди, которые их пишут. И многое из того, чему учит уважаемый настоятель, не соответствует истине. Школяр стал бегать то в аптеку, то в мастерскую стеклодува, поняв, что на практике он может получить гораздо больше полезных знаний, нежели из книг.

А вскоре он и вообще ушел из монастыря. Под видом нищего, странствующего монаха или лекаря Филипп исходил пешком Германию, Италию, Францию, Нидерланды, Швецию и Данию. Как пишет историк Барри Ганн, во время своих странствий юноша общался не только с учеными, врачами и алхимиками, но и с пастухами, предсказателями, цыганами, повитухами, даже с палачами и колдунами.

Побывал он и в Париже, на знаменитой улице Бюшри, где студенты тайком препарировали трупы. Здесь Парацельс тоже кое-чему научился. В самом деле, можно ли оперировать, не зная, как бьется сердце, работают почки и печень, как наполняются воздухом легкие?.. Однако чересчур любознательных студентов выслеживали слуги инквизиции и отправляли на виселицу как еретиков. Парацельса спасли звериный нюх на опасность, темная ночь и шустрые ноги.

Он понял, что надо действовать хитрее. И в Лионе устроился к устроителю похорон бальзамировщиком трупов. Теперь уж никто не мешал ему целыми ночами возиться с мертвецами, и они открыли ему много тайн устройства человеческого тела.

Не чурался он и общения с ведьмами, выведывая у них, как заклинаниями и травами останавливать кровь, лечить отварами красную волчанку, иные болезни и даже снимать порчу.

Первая известность пришла к Парацельсу во время чумы. Надев повязку, защищавшую лицо с помощью какого-то раствора, он спасал зараженных от неминуемой смерти.

Когда чума затихла, Парацельс двинулся в вечный город Рим, но в дороге его застала война. В середине 20-х годов XV столетия император Священной Римской империи Карл V в очередной раз двинулся через Альпы в поход на Францию.

Парацельсу было совершенно безразлично, на чьей стороне практиковать свое «искусство против смерти», как он именовал медицину. И он нанялся на службу военным хирургом к Карлу. Сложись обстоятельства по-другому, он, скорее всего, оказался бы во французской армии.

Несмотря на малый рост и некрасивую, даже нелепую внешность, солдаты уважали Парацельса. Он заслужил прозвище Отчаянный за то, что не отсиживался в лазарете, как другие лекари, а бесстрашно носился по полю брани на худой кляче, оказывал помощь раненым прямо под вражеским огнем.

После того как Парацельс спас от неминуемой смерти командира роты, тот порекомендовал чудо-лекаря заболевшему адъютанту самого короля Карла. С тех пор Парацельса все чаще стали приглашать знатные пациенты. Он излечил маршала королевства Богемии Иоганна фон Лейпника от слоновой болезни, министра двора Карла V Гватинару – от водянки, короля Чехии и Венгрии Людовика II – от атрофии конечностей.

…Погруженный в воспоминания, Парацельс сидел в трактире за кружкой пива, когда в помещение вошел толстяк Себастьян Теус – главный врач Зальцбурга. Тот подошел вплотную и рассыпался в приветствиях «многоуважаемому коллеге». Оказалось, он разыскивал Парацельса, чтобы пригласить к его светлости герцогу Баварскому.

На просторный двор герцогского дома они ступили с черного хода, и слуга препроводил их в покои раненого, лежавшего в забытьи. Парацельс откинул лебяжье одеяло: из ноги больного в нескольких местах торчала кость. Оказалось, что его светлость был на охоте и упал с внезапно понесшей лошади.

Парацельс вправил больному кость, стараясь причинить как можно меньше боли, дал укрепляющую микстуру и приказал обтирать его всякий час уксусом против лихорадки. Сейчас опаснее всего была угроза начинавшейся гангрены. После этого поднялся, сказав, что должен составить гороскоп, чтобы понять, какова будет дальнейшая судьба больного.

Теус был взбешен. Какой еще гороскоп? Ему рассказывали, что Парацельс лечит отварами трав, особыми обеззараживающими примочками и собственного изготовления пилюлями. Их-то он и хотел заполучить, а уж кто даст их больному – не суть важно. Ведь всегда можно представить дело так, будто это он, Теус, помог его светлости, и заполучить в свои руки тот огромный гонорар, который Сабина, сестра его светлости, посулила за излечение брата.

Так при чем тут гороскоп? Похоже, проклятый Парацельс просто тянет время и ищет способ, чтобы оттеснить его, Теуса, от постели больного.

«Ничего, мы выбьем из тебя нужные примочки и таблетки, урод проклятый!» – такая мысль пронеслись в голове почтенного Себастьяна Теуса, когда он выходил вслед за Парацельсом на улицу.

Он привык действовать быстро. Благо, что осенний день не слишком долог, и на улице уже темнело. Короткое приказание, отданное шепотом, и вскоре на пути Парацельса, словно из-под земли, выросли какие-то люди в масках. Они сноровисто стукнули лекаря по голове, сунули кляп в глотку, нахлобучили ему на голову мешок, стянули руки веревкой и куда-то поволокли.

Очнулся Парацельс в зловонном подвале на каменном полу. Дверь подвала вскоре отворилась, вошел огромный детина в маске с прорезями для глаз. Он внес свечу и дощечки для записей, сложил все это у ног врача.

– Чтобы к утру гороскоп был готов, – с угрозой в голосе произнес незнакомец, – и заодно напиши, что делать, чтобы герцог выздоровел, как можно быстрее встал. Иначе…

Детина выразительно провел рукой у себя по шее и захлопнул дверь. Загремел задвигаемый засов.

Парацельс задумался. Выходит, его расчеты оказались верны: смертный час его уже близок. Его наверняка убьют, хоть напишет он рецепт, хоть нет, – Теусу на нужны свидетели его темных делишек. А в том, что за похищением стоит именно Себастьян, Парацельс нисколько не сомневался. Только ему известно о гороскопе для герцога.

Жаль только, что он забыл дома маленькую склянку с опием, которую обычно всегда носил с собой. Тогда не пришлось бы ждать своей смерти до утра. Чтобы занять томительно тянущееся время, Парацельс и в самом деле принялся за гороскоп герцога Баварского. Свой собственный он знал прекрасно: звезды сулили ему близкую кончину.

Утро застало Парацельса погруженным в расчеты. Снова загремел засов, в подвал вошли два давешних его похитителя в масках.

– Ну что, чудотворец, придумал ли ты лечение для его светлости? – спросил один.

– Звезды говорят, что его светлость не поднимется и всякое лечение бесполезно, – прошелестел пересохшими губами Парацельс.

Он обманывал своих похитителей. Звезды, напротив, сулили герцогу Баварскому долгую жизнь, и если бы его допустили к больному, он, наверное, смог бы ему помочь. Однако толстяк не способен изготовить нужные снадобья…

Громилы нерешительно переглянулись. Потом, забрав записи, отправились докладывать Теусу, как обстоят дела. Тот пришел в ярость, услышав приговор, вынесенный Парацельсом герцогу Баварскому. И приказал убить непокорного, вдоволь поиздевавшись над его несчастным телом.

Но мучители опоздали. Когда они вернулись в подвал, тело Парацельса уже начало остывать. Говорят, он напоследок проверил на практике еще одну свою гипотезу. Он полагал, что сильный человек может не только продлить себе жизнь, но и ускорить собственную смерть. И он представил себе, как берет в руки заветную склянку с опием, откупоривает ее, вдыхает опиумные пары, и опьянение медленно, постепенно туманит голову и окутывает тело…

Так что когда приспешники Теуса снова спустились в подвал, они нашли тело врача распростертым на холодном полу. На его некрасивом лице застыла гримаса блаженства. Руки его еще оставались теплыми, но сердце уже не билось.

Недолго думая, они выволокли его из подвала, оттащили на пустырь и бросили на произвол судьбы, проломив для верности жертве голову придорожным камнем.

Тело Парацельса, которому на момент смерти сравнялось сорок восемь лет и три дня, как и было указано в его гороскопе, обнаружили в тот же день. И похоронили беднягу там же, в Зальцбурге, на кладбище Святого Себастьяна.

В 1572 году останки того, кто называл себя Парацельсом, были перенесены во двор часовни Святого Филиппа Нери. Здесь же соорудили памятник: в центре пирамиды из белого мрамора есть углубление с его портретом.

На памятнике – надпись на латыни, которая в переводе означает: «Здесь лежит Филипп Теофраст звания доктор медицины, что многие язвы, проказу, подагру, водянку и некоторые неизлечимые заразные болезни тела чудесным искусством излечил. В год 1541-й, в 24-й день сентября, он сменил жизнь на смерть».

Наследие Парацельса весьма причудливо и многогранно. Есть сведения, что он не только немало постранствовал по Европе, но и бы на Востоке, даже побывал в Тибете. Арабский мир в то время имел куда больше знаний по медицине, алхимии и астрологии, так что самоучка Парцельс знал много больше, чем иные профессора.

Ныне Парацельс признан первым ученым-медиком в современном понимании этого слова. Он знал основы антисептики, клинической хирургии, зачатки анестезиологии, а также был первым исследователем эпидемических заболеваний. Он оставил серьезное исследование о причинах, симптомах и лечении сифилиса; требовал, чтобы к эпилептикам относились как к больным, а не как к безумцам, одержимым бесами; изучал заболевания дыхательных путей углекопов и был одним из первых, кто осознал влияние окружающей среды на возникновение некоторых заболеваний.

Перу Парацельса принадлежит и книга «Оракулы», в которой он дает предсказания до конца XXII века, касающиеся, впрочем, в основном только Европы. Вот некоторые из них.

«Во Франции падет династия Валуа, к власти придет династия Бурбонов. Последняя будет свергнута ровно через 200 лет после захвата ею власти», – писал Парацельс. И в самом деле, в 1589 году к власти пришел король Генрих IV Наваррский. В 1789 году правящая династия была свергнута, поскольку произошла Великая французская революция.

«В грядущем победят республиканская и демократическая формы правления во всех государствах Европы», – предвидел он.

«Во Франции к власти придет Наполеон», – и здесь он оказался прав.

«Возникнет государство по ту сторону океана». Киньте в меня камень, если речь тут идет не об образовании США.

«Мир разделится на три лагеря». И это предсказание похоже на правду, поскольку в мире сегодня определились примерно три равные силы – страны Европы, страны Азии и Америка во главе с США. «Возвысится Китай», – пишет далее Парацельс. И это – сущая правда.

«Через 400 лет после смерти Парацельса наступит период великого благоденствия, расцвета и материального достатка у каждого. После этого времени наступит стадия страшного кризиса со множеством нищих, со зверством людей, с антропофагией даже на улицах крупных городов».

Вот тут у него вышла небольшая промашка. Мы знаем, что погиб Парацельс в 1541 году. И через 400 лет, то есть в 1941 году, никакого, извините, благоденствия уже не было; планета полыхала в огне Второй мировой войны. Мир жил относительно неплохо до середины 30-х годов, пока в власти в Германии не пришел Гитлер.

«Германия никогда не будет свободной». И это суждение не соответствует истине, особенно в свете относительно недавнего объединения ГДР и ФРГ.

А вот вам еще одно предсказание, которое особенно интересно нам с вами: «Есть один народ, который Геродот называл гипербореями. Нынешнее название этого народа – Московия. Нельзя доверять их страшному упадку, который будет длиться много веков. Гипербореи познают и сильный упадок, и огромный расцвет. У них будет три падения и три возвышения…

В той самой стране гипербореев, о которой никто никогда не думал как о стране, в которой может произойти нечто великое, над униженными и отверженными воссияет великий крест».

И должно это произойти через 500 лет после смерти Парацельса, то есть в 2041 году. Подождем?..

Правда, золотой век, который принесет счастье и благоденствие, по Парацельсу, продолжится лишь до конца XXI века, а точнее – до 2091 года. А затем на смену ему, увы, придет новая страшная напасть…

Нет все-таки справедливости на свете! К примеру, имя Мишеля Нострадамуса у всех на слуху. А вот как звали человека, который, по мнению некоторых исследователей, был его учителем, не знает никто. В историю он вошел под псевдонимом Раньо Неро. Будем и мы называть его так, хотя в переводе это прозвище и звучит довольно необычно – Черный Паук.

Свое предназначение он видел в том, чтобы «вылавливать мух» – показывать человечеству возможные бедствия и черные события. Неро полагал, что как у отдельного человека, так и у целых стран и народов есть альтернативные пути жизни и развития. И если он, Черный Паук, покажет те неприятности, которым им грозят, то, возможно, люди и сумеют их избежать.

Согласитесь, это совершенно необычный подход к предсказаниям, поскольку все оракулы, включая и того же Нострадамуса, настаивали, что их пророчества неизбежно исполнятся. Неро же предлагал человечеству самому избрать нужный путь.

Кто же он был – этот загадочный человек? Предполагается, что жил он в XIV веке во Флоренции и был монахом-францисканцем. О его существовании практически никому не было известно до 1972 года, когда в библиотеке монастыря францисканцев близ Болоньи не была обнаружена рукописная, богато иллюстрированная толстая книга конца XIV века «Травы Тосканы».

Уже сама по себе такая находка – событие. Но самое интересное таилось под обложкой. Внутри книги оказалась еще одна рукопись – скрытые от посторонних глаз листы с надписью: «Раньо Неро. Вечная книга. Оракул».

Вероятно, францисканский монах спрятал свой труд, боясь, что церковные власти уничтожат его. И у него были на то основания. Церковь не поощряла занятий астрологией и другими побочными занятиями. Из «Вечной книги» же следует, что ее автор не только умел тщательно копировать старинные манускрипты, но и обладал обширными познаниями в истории, математике, теологии и даже космогонии.

В связи с этим некоторые исследователи даже считают, что «Великая книга» – труд знаменитого падре Федерико Мартелли. Сей монах-францисканец тоже отличался обширными познаниями в разных отраслях. Однако последующие анализы книги говорят, что ее автор жил, наверное, позднее знаменитого Мартелли. Текстологический и радиоизотопный анализ показали, что рукопись была закончена где-то к началу XV века.

Написано книга достаточно просто. Ее автор не считал нужным нагонять излишний туман на свои предсказания. Он называл вещи и события, даже людей, своими именами.

Вот хотя бы некоторые из его предсказаний.

«Смута и раскол церкви. Север и запад Германии воюют между собой в 1503 году». Многие исследователи усматривают в этом предсказании намек на начало Реформации, так как «отец» протестантства – Мартин Лютер жил как раз в этот период.

«Вижу великого орла, который принесет в клюве огромную войну в 1870 году». Именно в этот год, как известно, началась франко-прусская война, которую обычно связывают с династией Гогенцоллернов, на гербе которых изображен именно орел.

«Будет тяжелое время – большая война над Геллеспонтом в 1912 году». Геллеспонтом тогда называли пролив Дарданеллы. Очевидно, речь идет о Балканской войне, которая и самом деле началась в 1912 году.

«Будет постоянная борьба трех больших религий – религии Христа, “зеленой” религии, религии Солнца и Огня, которую исповедуют народы Аравии и Персии». В принципе, так и есть. Религия Христа – это, естественно, христианство, противостоит зеленым знаменам ислама, а под «религией Солнца и Огня», очевидно, надо понимать зороастризм, распространенный сейчас в Индии и в Иране и отличительной чертой которого является огнепоклонство.

Причем Неро предупреждает: «За “зеленой” религией не стоят добрые ангелы, поэтому она отомрет». Дело, похоже, и в самом деле идет к тому – уж слишком многие начинают опасаться исламских террористов, предлагают раз и навсегда покончить с ними.

«Религия сатаны возникнет в 1925 году, – пишет Неро. – Вижу победное шествие, вижу храм, но нет света в нем. Все наоборот, и видны только свиные рыла». Как известно, именно в 1925 году Эдвард Алистер Кроули практически официально провозгласил об основании сатанинской церкви.

«В середине Европы образуется страшный кровавый вихрь. Он, как паук, полезет на три стороны – на запад, юг и восток. Это продлится семь лет». Это предсказание исследователи признают относящимся ко Второй мировой войне. Фашисты заняли Австрию в 1938 году, поэтому с того момента до 1945 года прошло и впрямь семь лет.

«Два страшных ядовитых гриба поднимутся над двумя городами. Всего таких грибов будет семь…» Про первые два «гриба» все понятно – они возникли над Хиросимой и Нагасаки.

Третьим «грибом» можно, наверное, считать Чернобыль. Что касается остальных четырех, то им, видимо, еще только предстоит подняться. Хотя, конечно, не хотелось бы.

Впрочем, некоторые исследователи утверждают, что в число семи следует включить также тайные испытательные взрывы ядерных устройств в Германии, Японии, Израиле и в Северной Корее. Но были ли они осуществлены на самом деле?..

Да и вообще, похоже, и Неро не удержался от соблазна всех прорицателей как следует постращать потомков.

«В конце XX века над Европой пройдут смертоносные болезни, которые унесут половину населения, – предупреждает он. – Всего новых болезней будет числом пять – одна из них во благо человечеству».

С некоторыми оговорками мы, конечно, можем считать новыми болезнями СПИД, и птичий грипп, и атипичную пневмонию, и новые формы туберкулеза, но в целом пророчество недостаточно ясное. Да и насчет того, что некая пятая болезнь станет «благом человечества» как-то сомнительно.

Ошибся, вероятно, Неро и с еще одним прогнозом. «В начале 90-х годов XX века будет демографическая вспышка у южного народа, живущего на многих островах южнее экватора, – пишет он. – Это будет очень сильный народ. В 1994 году он породит страшного диктатора, который развяжет войну»…

К счастью, предостережение туманное и неточное. Возможно, под «южным народом» с островов подразумеваются индонезийцы, но пока никаких особых страстей оттуда миру не грозило. Была неконтролируемая рождаемость в Китае и Индии, есть местные волнения в Таиланде, есть диктаторы в Иране, Северной Корее и иных местах, но чтобы они угрожали всему миру – сомнительно. Да и время уже упущено – прошлый век уж миновал…

«После этого численность человечества будет сильно уменьшаться, – продолжает Неро. – Исчезнут Франция, Испания, Турция, страны Скандинавии. Тартария не исчезнет…» Возможно, тут имеется в виду неблагоприятная демографическая обстановка в Западной Европе, захватившая и нашу страну. Если это так, то стоит порадоваться, что Тартария – то есть Россия – все же не пропадет.

Хотя, если верить Раньо Неро, будущее у человечества не ахти какое радостное.

«Конец XX века – над востоком видно страшное облако», – пишет он. Что сейчас происходит на Востоке, можно прочесть в любой газете. Остается только утешаться тем, что о третьей мировой войне Раньо Неро ничего не говорил ни в этом предсказании, ни вообще.

Зато «поклонники сатаны научатся делать так, что каждый человек будет иметь множество своих подобий – “отпечатков”. Душа человека будет поочередно вселяться в эти подобия». Кажется, Неро предвидел возможности клонирования и опытов генной инженерии. Ему это явно не нравится, так что противники подобных опытов могут быть довольны.

А вот что ждет население планеты Земля дальше.

«На небе будет два солнца и две луны. Не будет ночи. Земля превратится в пылающий ад. На земле невозможно будет жить. Лишь в воздухе и под землей будет спасенье живущим. Будет построено восемь подземных городов… С гор будут спилены вершины. Люди смогут жить лишь на горах. Многие люди ослепнут от света двух солнц…»

Согласитесь, жутковатая картина. Возможно, здесь Раньо Неро предсказывает какой-то космический катаклизм, вследствие которого у нас появится новое светило. Но тогда почему можно будет жить лишь на вершинах гор и в подземелье?

Правда, далее Неро кое-что поясняет: «На севере снега и льды растают. На полюсах появятся обширные пышно цветущие земли. Это все может быть прямым следствием появления второго солнца – оно может вызвать смену наклона земной оси и глобальное потепление, в результате которого ледники растают, а климат изменится. Поднимутся огромные волны. Они затопят половину земной тверди и затем откатятся…»

Как говорится, и на том спасибо.

Однако в целом, надо отметить, Раньо Неро не настолько пессимистически настроен, как, скажем, тот же Нострадамус. Он считал, что человек в состоянии влиять на собственную судьбу, он оставлял людям шанс сделать правильный выбор и тем самым изменить ход событий. Поэтому многие его предсказания имеют альтернативную версию.

Откуда он это знал? А что если он сам был представителем тех самых пришельцев? И прожил столь долго потому, что знал, как добиться бессмертия или хотя бы продлить свою жизнь до того возраста, «когда уже захочется перейти из нашего мира в мир Вечный»… Тогда заодно с источником вечного пропитания, быть может, мы отыщем и то, что в рукописях алхимиков зовется «философским камнем»?.. Может, стоит все-таки поискать?

Настоящее его имя утрачено в веках, а первое житие о нем было написано лишь в XVI веке. А потому в истории он остался как святой Прокопий Устюжский. Говорят, именно ему принадлежат слова: «Я теперь много чего знаю наперед!»

^{Прокопий Устюжский в житии}

Согласно житию, поначалу Прокопий был богатым купцом, торговал в Новгороде. Причем был он даже не русским, а происходил из немцев и пребывал в католичестве. Но настолько пленился красотой величественных храмов, звонами колоколов и благолепием православных богослужений на Руси, что принял православие, раздал все свое имущество бедным и стал иноком.

Впрочем, можно предположить, что настоящей причиной такой перемены было пошатнувшееся здоровье бывшего купца. Как иначе объяснить, что он не остался при каком-нибудь монастыре, а стал юродивым, то есть как бы немного и не в своем уме.

Новгородские юродивые, как и положено, основное время проводили на улице и ходили полунагими даже в самые лютые морозы. Причем отличались нравом далеко не смиренным – бытовые конфликты чаще всего решали на кулаках. Перепало как-то и Прокопию. Да так, что, отлежавшись после такого «вразумления», он счел за благо покинуть Новгород и перебраться в Великий Устюг.

Путь не близкий, да и странник – ходок не шибкий. В общем, шел он от лета до зимы. И застала его в пути стужа лютая – птицы на лету замерзали! Хотел юродивый к овцам в овин залезть, так мужики его чуть за то не прибили, хотел к собакам, сгрудившимся в какой-то яме, так и те чуть его не загрызли.

И стал Прокопий замерзать в чистом поле. И привиделся ему светлый ангел с белыми крыльями и с веткой в руке. Он коснулся веткой лица замерзающего блаженного и оживил его! Приятная теплота разлилась по телу Прокопия, и он перестал ощущать леденящий холод. А когда очнулся, то понял, что теперь ему многое открыто.

Во всяком случае, народ в Великом Устюге скоро заметил – блаженный постоянно носил в левой руке три кочерги и коль держал их вверх «головами», в том году бывал хороший урожай, а когда переворачивал вниз «головой», то значит, жди недорода!

В один из воскресных дней 1290 года блаженный Прокопий стал призывать всех в храме: «Покайтесь, братие, во грехах своих, поспешите умилостивить Бога постом и молитвой, иначе город погибнет от града огненного!»

Устюжане, однако, не вняли предупреждению. И ровно через неделю после его проповеди случилось бедствие! В полдень показалось на горизонте черное облако, которое быстро росло и полностью закрыло небо над Великим Устюгом! В черном небе сверкали молнии, а громовые раскаты сотрясали землю и стены домов.

Люди в ужасе устремились в соборный Успенский храм и увидели там перед иконой Благовещения блаженного Прокопия! Народ с покаянными воплями взмолился вместе с Прокопием перед ликом Богоматери о спасении. Неожиданно от иконы Благовещения «потекло миро и по храму разлилось благоухание»!

А черная туча тем временем ушла на запад и в 20 верстах от Великого Устюга разразилась невиданным градом, покалечившим даже вековые деревья!

Это событие послужило основанием для установления празднования Устюжской иконы Божьей Матери. В 1567 году эта икона была перенесена в Москву и вставлена в иконостас Успенского собора.

На склоне лет в награду за великие подвиги ради Христа ангел открыл блаженному Прокопию время его кончины. А потому 8 июля 1303 года Прокопий пришел к устюжскому Михайло-Архангельскому монастырю и, помолившись у ворот обители, лег на землю и, сложив руки на груди, «мирно отошел к Господу».

Согласно пожеланию, его похоронили близ соборного Успенского храма на берегу реки Сухоны. Камень же, на котором часто сидел и молился Прокопий, положили у его могилы, в качестве надгробия. В 1458 году над местом его упокоения возвели часовню. С того времени стали отмечать и праздник блаженного в день 8 июля.

А через 150 лет после кончины Прокопия случилась страшная чума! Люди в ужасе пытались бежать из города, но это им не удалось, поскольку власти устроили заградительные заставы, дабы не допустить распространения эпидемии. И в эти дни полного отчаяния людям стал являться в снах блаженный Прокопий! Он будто бы говорил, что эпидемия отступит, если горожане построят в Великом Устюге церковь в память о нем.

Люди стали собирать деньги на церковь, и чума отступила. А все, кто дал деньги на храм или обещал помогать его строить, пережили эпидемию живыми и здоровыми!

На собранные у горожан деньги действительно возвели в Великом Устюге церковь, но назвали ее не в память юродивого Прокопия, а во имя святых Бориса и Глеба! За что тут же и были наказаны – 1 августа 1490 года та церковь сгорела…

Тогда устюжане в 1495 году возвели новую деревянную церковь, теперь уже во имя праведного Прокопия. С тех пор у гроба юродивого стали происходить многие чудесные исцеления и явления. А тот, кто хочет узнать наперед, как пойдут у него дела, должен прийти, помолиться Прокопию, и ночью ему будет пророческий сон.

Говорят, многим нашим царям и царицам юродивые, монахи и прочие святые люди точно предсказывали не только многие события их жизни, но и дату кончины. Действительно ли это так? Давайте в качестве ответа на этот вопрос рассмотрим жизнь царя Ивана сына Васильева, прозванного в народе Грозным.

^{Смерть Ивана Грозного после игры в шахматы}

Он вовсе не случайно был прозван так; монарх и в самом деле отличался нравом буйным и необузданным, особенно в последние годы жизни. Всем известный факт убийства собственного сына в порыве гнева уже многое говорит о его характере.

И как многие сатрапы, царь очень болезненно относился к разного рода слухам о своей возможной кончине. Конечно, он понимал, что рано или поздно придет его черед… Тем не менее, когда прослышал, что где-то на севере есть две пророчицы, которые все знают наперед, то повелел их разыскать и привезти в Москву. Что и было исполнено.

Старушки были представлены перед царево око и, не зная тонкостей царского этикета, на прямой вопрос дали и прямой ответ: «Кончина тебе, батюшка, предвидится первого марта 1584 года».

Царь от такой прямоты оторопел и повелел посадить бабулек в яму. А в назначенный день встал с утра пораньше, сходил в баньку, попарился и ему, действительно накануне занемогшему, вроде как стало полегче. Повеселевший царь велел бабулек на костре сжечь как ведьм, а сам сел в шахматишки партию-другую сгонять.

Посланец побежал за палачами, те стали хворост раскладывать, старушек из ямы доставать, невзирая на протесты, что, дескать, еще не вечер. Но изжарить пророчиц все же не успели; из царского дворца прибежал посыльный с известием: царь скоропостижно скончался.

…Такую вот рассказывают историю. Стоит ли рассматривать ее всерьез или это просто еще один исторический анекдот, мы с вами и постараемся сейчас разобраться.

В работе Александра Горбовского «Пророки? Прозорливцы?» версия смерти царя изложена несколько по-другому. Из Москвы в Архангельск, по его сведениям, привезли целую дюжину колдуний и ведьм. Те напророчили ему скорую смерть, но не первого, а 18 марта.

И когда Бельский, один из самых доверенных людей царя, убедившись поутру, что государь в добром здравии, отправился со своими людьми, чтобы ведьм сжечь, следом прибежал нарочный – царь приказал долго жить…

Однако ни сам Горбовский, ни другие, кто вслед за ним повторял эту историю, не указывают первоисточник. Серьезные же историки разводят руками: известно, что в последние годы Иван Грозный вел жизнь отнюдь не праведную – сам факт его многочисленных свадеб чего стоит! – так что он вполне мог подорвать свое здоровье. Да и лет ему по тем временам было уж немало – 54 года…

Не знаю, как вам, а мне давно хотелось узнать, кто был тот человек, в честь которого не где-нибудь, а на Красной площади, в самом центре Москвы, построили необычный, красивый и я бы сказал, даже веселый храм с многочисленными луковками куполов.

^{Василий Блаженный}

Поговаривали: храм, дескать, был назван так потому, что юродивый здесь постоянно христарадничал на паперти. На самом же деле все оказалось сложней и интересней…

Василий Блаженный – московский юродивый, пророк и чудотворец, мощи которого покоятся в приделе Троицкого храма, который вместе с Покровским собором «что на рву» стал в народе именоваться храмом Василия Блаженного – был одним из самых необычных русских святых.

Русская Православная церковь ежегодно 15 августа чтит его память, хотя он был не первым, не единственным и уж точно не самым сильным провидцем в российской столице. Но он оставил в тени своих товарищей, поскольку был чрезвычайно популярным; все в Москве – от нищих до царя, не случайно прозванного Иваном Грозным – любили и почитали его больше всех прочих.

А потому об иных его сотоварищах сегодня известно очень мало. Так, Максим Блаженный – первый московский юродивый и чудотворец – после своей смерти 11 ноября 1434 года оставил после себя в истории лишь несколько афоризмов: «Побьют – повинись да пониже поклонись…» «Не плачь битый, плачь небитый…» «Оттерпимся – и мы люди будем…»

И вовсе безымянным остался московский юродивый, предсказавший беременной княгине Елене Глинской, что в день рождения ее сына разразится над Москвой страшная гроза и таковым же будет царствование очередного великого князя московского. Так и вышло – во время сильнейшей грозы, под раскаты грома родился Иван IV Васильевич, не случайно впоследствии прозванный Грозным.

Мало кто слыхивал и об Иоанне Большом Колпаке, прозванном так потому, что круглый год ходил по Москве полуголым, с тяжелым медным крестом на груди, веригами (цепи с кандалами весом в два с половиной пуда), медными кольцами на пальцах и в железном колпаке. А ведь это он публично при всем народе обличал во всех грехах Бориса Годунова и предсказывал его нелегкую судьбу. Кстати, именно Иоанн Блаженный выведен у Пушкина в драме «Борис Годунов» под именем Николки Железного Колпака.

Похороны его летом 1589 года сопровождались страшной грозой, молнии которой стали причиной нескольких пожаров; многие увидели в том предзнаменование Смуты.

И все-таки самым любимым и почитаемым московским юродивым был Василий Блаженный. Именно в его честь народная молва переименовала Покровский храм на Красной площади (возле которого этот нищий и в самом деле побирался) в храм Василия Блаженного. Почему?

Блаженными или юродивыми на Руси издавна именовались люди, у которых, как говорится в народе, «не все дома». Они и в самом деле были людьми с психическими отклонениями. Но в Средние века на Руси они считались ясновидящими и прорицателями, которых охраняет и наставляет сам Господь. «Раз сумасшедший сам не в состоянии сформулировать свою мысль, то, значит, его устами говорит Бог», – считали верующие.

Что касается Василия Блаженного, то с ним и в самом деле получилось так. Согласно официальному житию, он родился в 1469 году в подмосковном селе Елохово. Причем родители его, крестьяне, долго были бездетными. И мать с отцом ходили на богомолье, по святым местам, чтобы вымолить ребенка. И тогда, гласит предание, Бог услышал их молитвы. Причем долгожданного сына мать его Анна родила прямо на паперти Богоявленского собора в Елохове.

Когда Василий подрос, его отдали учиться ремеслу сапожника. И тут произошел случай, который определил дальнейшую судьбу юноши. Однажды в мастерскую зашел купец и заказал сапоги. Причем он просил сделать их такими, чтобы не сносились за год. Василий прослезился: «Сошьем такие, что ты и вообще не износишь их».

После ухода заказчика мастер спросил ученика, что тот имел в виду. Василий ответил, что заказчик даже не обует новые сапоги, так как скоро умрет. В самом деле так и случилось: через несколько дней купец скоропостижно скончался.

После того как за Василием было отмечено еще несколько пророчеств, стало понятно, что сапожником ему не бывать. В 16 лет он перебрался в Москву и стал юродивым. В палящий зной и трескучий мороз он нагой и босой ходил по улицам Москвы. Поэтому впоследствии, в отличие от других святых, на иконах он всегда изображен обнаженным: «Наг весь, брада курчевата, в левой руке плат, правая молебна». И «телом смугл от солнечнаго горевания».

Житие Василия Блаженного описывает, что многие поступки юродивого на первый взгляд казались странными: то он опрокинет лоток с калачами, то прольет кувшин с квасом. Рассерженные торговцы били юродивого, но он принимал побои даже с радостью. А потом обнаруживалось, что эти продукты были не пригодны в пищу. Так, в муку разбросанных калачей пекарь, по его собственному признанию, подмешал мел для белизны теста.

А однажды блаженный на глазах потрясенных богомольцев совершил и вообще из ряда вон выходящий поступок – разбил камнем чудотворную икону Божией Матери у Варварских ворот, уверяя, что под святым изображением скрыт черт. Иконописца привлекли к ответу, и тот сознался, что и в самом деле образ Богородицы написал поверх изображения черта.

Весть о том случае достигла царя Иоанна Грозного, и он пригласил юродивого в свои палаты. А тот возьми и предскажи великий пожар в столице.

И на самом деле, на другой день, 24 июня 1547 года, начался великий московский пожар, уничтоживший добрую половину города. Причем он начался именно там, в том месте, где «плакаша неутешно» юродивый: «Загореся Воздвижение на Арбатской улице…»

По словам Карамзина, «вся Москва представляла зрелище огромного пылающего костра под тучами густого дыма. Деревянные здания исчезали, каменные распадались, железо рдело, как в горниле, медь текла. Рев бури, треск огня и вопль людей от времени был заглушаем взрывами пороха, хранившегося в Кремле и в других частях города».

Сохранилось воспоминание и о том, как Василий Блаженный странно дерзко повел себя на пиру у Ивана Грозного. Трижды он выплеснул на пол поднесенную ему от царя чашу с вином. А на окрик разгневанного царя ответил, казалось бы, и вовсе бессмыслицей: «Я тушу пожар в Новгороде…»

Лишь через несколько дней стало известно, что в Новгороде и в самом деле вспыхнул пожар, истребивший чуть ли не полгорода, но потом как-то странно затухший как бы сам собой…

В день, назначенный им самим, Василий слег, чтобы больше не встать. Незадолго до кончины его посещал сам царь с царицей Анастасиею и сыновьями. Каково же было удивление всех присутствующих, когда Блаженный старец на смертном одре напоследок предрек, что царствовать предстоит младшему царевичу Федору, а вовсе не Ивану.

И опять-таки все произошло так, как и предсказал юродивый. Царь, как известно, в приступе гнева сам убил своего старшего сына, проломив ему голову посохом.

Умер Василий Блаженный 2 августа по старому стилю (или 15 августа по новому) 1552 года. Иван Грозный и бояре несли его гроб, а митрополит Макарий совершал обряд погребения.

Тело Василия Блаженного было похоронено на кладбище Троицкой церкви, что во Рву близ Кремля. Через два года на этом месте стали строить Покровский собор в память покорения Казани. Чуть позже царь Феодор Иоаннович велел устроить в Покровском соборе придел во имя Василия Блаженного и соорудил для мощей его раку из чистого серебра с позолотой. А на шелковом покрове был изображен святой Василий в окладе из драгоценных камней и жемчугов.

Почитание святого Блаженного Чудотворца Василия оказалось настолько сильным, что Троицкий храм и пристроенная Покровская церковь стали именоваться со временем храмом Василия Блаженного. Серебряное надгробие и покров не сохранились, а святые мощи Василия Блаженного находятся сейчас в земле. А вериги святого хранятся в Московской духовной академии.

К сказанному остается добавить, что юродивый, согласно летописям, предсказал: «Целый век Россия проживет без царя, а правители уничтожат многие церкви. Потом их восстановят, да только народ служить возьмется не Богу, а золоту. Затем уляжется внутренняя смута, а после 2009 года для страны и вовсе наступит Золотой век».

Предсказатель не обязательно должен быть добрым человеком. Это наглядно видно на примере знаменитой йоркширской ведьмы Урсулы Шиптон, о которой говорили, что силу предсказания и ясновидения она получила, сами понимаете, от кого…

^{Дом матушки Шиптон}

Тем не менее она предсказала вторжение войск Генриха VIII в Нормандию, страшный лондонский пожар 1666 года, гибель Непобедимой армады испанцев и многое другое. Знаменитый астролог XVII века Вильям Лилли в своем «Сборнике пророчеств» утверждал, что шестнадцать из восемнадцати приписываемых ей предсказаний к моменту написания им книги уже сбылись.

Еще одна странность. Несмотря на то что историкам известны даты жизни Урсулы Шиптон – 1488–1561 годы – долгое время ходили упорные слухи, что, скорее всего, такой женщины никогда не существовало. И эти даты, все сведения о ее жизни и пророчествах – не более, чем литературная мистификация.

Основанием для таких слухов послужил тот факт, что рифмованная версия пророчеств йоркширской ведьмы, которые будут приведены ниже, впервые появилась в книге Чарлза Хайндли, изданной лишь в 1862 году. Причем через десяток лет автор признался, что стихотворные предсказания, приписываемые так называемой «дочери дьявола», сочинил он сам.

Однако в таком случае получается, что Хайндли обладал и даром предвидения, ибо в стихах говорится и о событиях, а также изобретениях, которых еще не знал XIX век.

Остается предположить, что стихи были и в самом деле написаны Хайндли, а вот факты для них автор почерпнул из какого-то иного источника. Так, может, Урсула Шиптон все-таки существовала на самом деле?

Так или иначе, но биография ведьмы такова.

Как говорят, она родилась в небольшой йоркширской деревушке Кнэйрсборо. Причем в зиму, предшествовавшую ее рождению, односельчане на все лады обсуждали поведение одной из местных вдов – Агаты Сутхэлл.

Многие клялись, что видали, как по ночам к ней шастал некто козлоногий, с раздвоенными копытами, козлиной бородою и рогами. Да и каких иных знакомств следовало ожидать от деревенской ведьмы, известной на всю округу своими пророчествами и умением ворожить?..

К концу июня 1488 года последовало и фактическое подтверждение тайной связи – вдова родила девочку. Причем, судя по ее внешности, папаша и в самом деле смахивал на козла. Да и первый месяц лета выдался на редкость пакостным: то и дело случались сильные грозы, воронье настойчиво кружило над деревушкой и зловеще каркало. А повитухи, принимавшие ребенка вдовы, говорили, что сразу после рождения девочка зловеще оскалилась и захохотала.

Что случилось после этого с вдовой, история умалчивает. По одной версии, она скончалась сразу после родов, по другой же – вскоре ушла в монастырь. Так или иначе, но девочку воспитывали чужие люди.

И тут остается лишь подивиться храбрости того, кто взял в свой дом эту сироту. Потому как уродлива она была на редкость: выпученные глаза, длинный крючковатый нос, весь в огромных разноцветных прыщах, вечно разлохмаченные волосы. Да и все тельце было какое-то скрюченное.

В общем, не случайно в книге «Удивительная и чудесная история матушки Шиптон», изданной в 1686 году, так описывается внешность новорожденной ведьмы: «длинная, очень широкая в кости, с большими вытаращенными глазами, очень колючими и свирепыми. Ее нос, украшенный огромными прыщами, был невероятной длины, со множеством изгибов». Правда, у ребенка был пронзительные и необычайно умные глаза, но кому до этого было дело? Тем более, что свой несносный характер ребенок начал демонстрировать с пеленок. Да ладно бы просто характер. Говорят, когда однажды опекунша оставила ее в люльке одну дома, а сама отправилась на ярмарку, то по возвращении «мамаши» домой с друзьями малышка устроила им «представление». Мужчины по очереди «прилипали» к летающей кочерге и зависали в полуметре от пола, женщины вдруг пустились в пляс по кругу…

Только через час обессиленные гости и хозяйка пришли в себя. И… обнаружили, что младенец исчез. В конце концов девочку нашли мирно спящей в той же люльке. Но где? В дымоходе на высоте четырех метров…

А чем старше становилась девочка, тем более невероятные чудеса она устраивала. Сама по себе двигалась и летала мебель, скрипели лестницы, иногда прямо на глазах перепуганных гостей с тарелок исчезала еда.

Наконец молчаливая девочка, которой к тому времени исполнилось уже восемь лет, призналась, что эти чудеса устраивает она. И в устрашение всем продемонстрировала свои возможности, так сказать, на заказ.

Теперь уже никто не сомневался, что Урсула унаследовала способности к колдовству от матери, а может, и от козлоногого отца, Ее стали бояться все – и стар, и млад. И к двадцати годам высокая, но со скрюченным телом и уродливым лицом Урсула получила вполне справедливое прозвище – Йоркширская ведьма.

Тем не менее в 24 года Урсула «подцепила» самого выгодного местного жениха – красивого и состоятельного плотника Тобиаса Шиптона.

Конечно, односельчане судачили, что без колдовства и здесь не обошлось. Однако, как ни странно, Урсула жила хорошо со своим мужем, рожала ему детей и пророчествовала… Даже нрав ее вроде стал мягче, за что благодарные односельчане даже стали величать ее матушкой Шиптон. Но за спиной по-прежнему шептались: «Ведьма, она ведьма и есть»…

Урсула обо всем этом была прекрасно осведомлена, и однажды решила воздать всем по заслугам. Позвала соседей на вечеринку, а когда гости собрались за столом, всех вдруг охватил безостановочный приступ хохота. Потом всех подняло над полом и, продолжая хохотать, люди вылетели из дома Урсулы. Причем за каждым из гостей следовал маленький гном!

Никто, впрочем, от этой выходки Урсулы не пострадал. Тем не менее соседи обратились в магистрат с жалобой на ведьму. Ее привлекли к суду, а это грозило даже костром!

Однако Урсула держалась на суде дерзко. И подробно описала каждому из судей, что его ждет, если ее не оставят в покое. И представьте, угроза подействовала – Урсулу отпустили с миром.

И она продолжала пророчествовать. Большая часть ее предсказаний приходится как раз на этот период. Они сыпались из нее, как из рога изобилия, однако ничего доброго не сулили. Пророчества Урсулы прежде всего касались стихийных бедствий, войн, вспышек голода и прочих неприятностей.

В 1513 году она предсказала, что войска Генриха VIII вторгнутся в Нормандию. Затем она предвидела страшный лондонский пожар 1666 года и гибель Непобедимой армады испанцев. «Деревянных коней, что с Запада придут, силы Дрейка в щепки разнесут», – сказала она.

Предсказывала она и появление в Старом Свете более «прозаических» вещей: табака и картофеля, который привезли из Америки, женский феминизм и многое другое.

В общем, до своей смерти, последовавшей в 1561 году, – она мирно почила в своей постели в возрасте 73 лет, – Урсула Шиптон много чего успела предсказать. Причем, подобно Нострадамусу, она свои пророчества писала белым стихом, как правило, весьма запутанно и туманно.

Правда, некоторые биографы указывают, что «Пророчества матушки Шиптон», которые были опубликованы уже после ее смерти в 1641 году, в конце XIX века были вполне профессионально переписаны английским писателем Чарлзом Хиндли. И вполне возможно, он задним числом вставил в эти стихи сведения о тех событиях, которые были ему известны.

Однако другие исследователи указывают: даже если Хиндли и подтасовал некоторые предсказания, то откуда ему было известно, например, о Второй мировой войне? Ведь сам он пророком не был…

Тем не менее, опираясь на один из белых стихов матушки Шиптон, Хиндли написал, что ближе к середине XX века «…начнут замышляться крупные войны». Именно в это время нацисты начали вторжение в соседние страны.

А вот пример еще одного пророчества: «Мысли будут перелетать по миру в мгновение ока… Люди будут гулять под водой, и ездить, и спать, и болтать. Люди по воздуху будут летать… Железо не будет тонуть в воде, подобно деревянной лодке…»

И кто теперь станет отрицать, что Шиптон довольно ясно указала на возможности авиации, подводных лодок, стальных кораблей?..

Или вот еще одно ее предсказание «…когда будет построен дом из хрусталя… развяжется война между турками и язычниками…». Оно, вероятно, относится к Русско-турецкой войне, случившейся как раз после того, как в Лондоне в 1851 году для Всемирной выставки был построен павильон из стали и стекла, названный Хрустальным дворцом.

В другом ее предсказании речь, похоже, идет о Третьей мировой войны, причиной которой станет ситуация на Ближнем Востоке.

Однако самые странные и страшные пророчества Йоркширской ведьмы адресованы XXI веку. По ее мнению, самые трудные испытания должны выпасть на долю человечества в будущем.

Шторм взбороздит ревущий океан, во мгле
Восстанет Гавриил на небе и земле.
Смерть мира старого он протрубит в свой рог,
И миру новому придет рождаться срок.
И пламенный Дракон небесный свод пересечет
Шесть раз, доколе старый мир умрет.

Причем перед тем, как пророчество свершится, «мой склеп сгорит», предрекала колдунья. А потому всех радует, что и дом, и склеп Шиптон стоят до сих пор. Обе эти достопримечательности – одна из самых значительных статей дохода городка Кнэйрсборо, куда стекаются толпы туристов.

О нем и его даре написаны огромные тома и маленькие книжицы. Но, похоже, до сих пор никто толком так и не разобрался, что ценного создал за свою жизнь этот незаурядный человек.

^{Нострадамус}

Нострадамус – это латинская транскрипция фамилии Мишеля де Нотр Дама, родившегося 23 декабря 1503 года в маленьком городке Сен-Реми на юге Франции в семье нотариуса.

Дед Мишеля по матери Жан де Сен-Реми был известным врачом, лейб-медиком одного из крупнейших феодалов Франции Рене Доброго. Дед Мишеля по отцу Пьер де Нотр Дам тоже преуспел на медицинском поприще. Он был лейб-медиком у сына Рене Доброго, Жана. Но когда тот внезапно умер – вовсе не от плохого лечения – просто герцога отравили недруги за якобы дружественным обедом, Пьер де Нотр Дам, как и Жан Сен-Реми, тоже стал пользовать самого Рене Доброго.

Самое интересное, два врача на одном посту не стали соперниками, как это обычно бывает, а наоборот, сдружились настолько крепко, что после смерти своего благодетеля Рене Доброго, прожившего благодаря их опеке достаточно долгую жизнь, решили поселиться в одном городе. Завели общую практику, а впоследствии они поженили своих выросших детей.

Таким образом, Мишель вырос в дружной семье, опекаемый как родителями, так и обоими дедами, каждый из которых стремился передать внуку свои знания. Они выучили его началам математики, латыни, греческому и древнееврейскому языкам. Они же познакомили его с основами астрологии – науки, к которой в то время относились с полной серьезностью.

Затем родители послали подросшего сына учиться в Авиньон – город, считавшийся центром гуманитарной учености.

Закончив обучение в Авиньоне, 19-летний Мишель в 1522 году поступил в университет Монпелье – один из самых знаменитых медицинских центров Европы. В 1525 году он получил степень бакалавра и вместе с ней – право на самостоятельную медицинскую практику.

Как раз в том году в Южной Франции разразилась эпидемия чумы. Молодой врач принял участие в борьбе со страшной болезнью. Причем он не только проявил незаурядную личную смелость, посещая дома заболевших, но и стал применять иные, чем коллеги, методы лечения. Вместо кровопусканий и клистиров он обратился к средствам народной медицины, прежде всего – лекарственным травам, из которых он готовил пилюли и микстуры. Лечение оказалось успешным, эпидемия постепенно пошла на убыль.

Однако на нововведения Мишеля стали посматривать косо, он предпочел уехать из родных краев. Он лечит больных сначала в Провансе, затем едет в Нарбон, где посещает лекции по алхимии. Тут надо, наверное, упомянуть, что врачи зачастую были и фармацевтами, сами готовили лекарства – и тут познания по алхмии им были весьма кстати.

Потом Мишель едет в Каркассон, оттуда – в Тулузу. Из Тулузы – в Бордо, где опять-таки свирепствовала особо заразная форма чумы и где снова его таблетки оказываются весьма полезны.

Затем он снова возвращается в Авиньон, чтобы поработать в богатейшей папской библиотеке над трудами по оккультным наукам и магии, еще углубить свои познания в фармацевтике.

К 1529 году знания Нострадамуса уже настолько прочны и обширны, что он без особого труда защитил в университете Монпелье докторскую диссертацию и получил на медицинском факультете место преподавателя. Но его взгляды на медицину, методы лечения к тому времени уже настолько расходились с общепринятыми, что ему вскоре пришлось отказаться от преподавания и снова отправиться в путешествие.

По приглашению Жюля Цезаря Скалигера – выдающегося гуманиста, уступающего в то время известностью только Эразму Роттердамскому – Нострадамус переехал в город Ажен. Здесь он обзавелся семьей, у них с женой родились сын и дочь.

Все, казалось бы, хорошо, жизнь наладилась. Однако три года спустя эпидемия неизвестной болезни унесла сразу и жену и детей. А самому потрясенному горем Нострадамусу был нанесен еще один удар. Раз уж врач, спасший стольких больных, не смог вылечить своих родных, тут явно дело нечисто. Примерно так, наверное, рассуждали инквизиторы Тулузы, призвавшие Нострадамуса к ответу.

Он понял, что дело может кончиться плохо, и предпочел за благо уехать подальше. Нострадамус покинул не только Ажен, но вообще территорию Французского королевства. Шесть лет он странствовал по Лотарингии, Нидерландам и Италии (от Венеции до Сицилии). Он вернулся во Францию лишь в 1544 году, когда в Марселе разразилась новая вспышка чумы и власть предержащим пришлось уж сквозь пальцы смотреть на методы лечения Нострадамуса, лишь бы они помогали больным.

В 1546 году его приглашают в столицу Прованса Экс, где эпидемия приняла особенно грозные размеры. Местные власти и верхушка общества бежали из города, лавки закрылись, улицы поросли сорной травой. Паника в Эксе достигла такого размаха, что, по свидетельству очевидца, «люди заворачивались в простыни и устраивали себе похороны еще при жизни»…

И снова город спасли ставшие уже знаменитыми пилюли Нострадамуса. За это парламент Прованса наградил его пожизненной пенсией.

Получив, таким образом, пусть небольшое, но гарантированное «пособие по безработице», Нострадамус в 1547 году обосновался в маленьком провинциальном городке Салоне, где вторично женился. Дом его на улице, носящей сегодня его имя, сохранился до сих пор.

В Салоне Нострадамус занялся не только медицинской практикой, но стал интересоваться и проблемами мелиорации края. Врач не без оснований полагал, что многие болезни проистекают от дурной воды и антисанитарии. И в 1554–1559 годах по его инициативе был прорыт канал, оросивший засушливую местность близ Салона. Водой из этого канала и поныне пользуются жители окрестных деревень.

Однако к старости доктор Нострадамус все более интересуется оккультными науками. Он был глубоко убежден, что именно ему предначертано научным путем открыть завесу, скрывающую будущее человечества.

Кроме того, Нострадамус, безусловно, учитывал и огромный интерес к астрологии в самых различных слоях общества. В то время каждый уважающий себя король и феодал держал при себе придворного астролога. Гороскопами также интересовались и рядовые дворяне, и представители третьего сословия. Поэтому ежегодно массовыми тиражами выходили десятки астрологических альманахов.

Взялся за это дело и Нострадамус. В 1550 году он выпустил свой первый астрологический альманах с помесячными предсказаниями и продолжал выпускать их ежегодно. Однако поначалу его предсказания не принесли ему ни громкой славы, ни значительных доходов.

Тогда в 1555 году Нострадамус опубликовал первую часть книги нового типа, сплошь содержавшей пророчества, причем в стихотворном виде. В полном виде сборник состоял из десяти глав – «Столетий» или «Центурий», в каждую из которых входило 100 четверостиший-предсказаний.

Таким образом, Нострадамус сделал заявку на создание своего рода энциклопедии будущего.

В предисловии к книге, адресованном к своему малолетнему сыну Цезарю, Нострадамус писал: «Долгое время я делал многие предсказания, далеко вперед событий, которые с тех пор произошли в указанных мной местностях. Все это мне удалось совершить благодаря Божьей силе, вдохновлявшей меня… Однако из-за возможности вреда и для настоящего, и, в особенности, для будущего я предпочитал молчать и воздерживался от записи этих предсказаний. Но позже… я решил в темных и загадочных выражениях все же рассказать о будущих переменах человечества… Все должно быть записано в туманной форме, прежде всего пророческое… Это вечные пророчества, ибо они простираются от наших дней до 3797 г.».

Опять-таки в момент своего появления «Центурии» не произвели на современников никакого особенного впечатления. Никто, в частности, не обратил внимания на 35-й катрен I «Столетия»:

Молодой лев одолеет старого
На поле битвы в одиночной дуэли,
Он выколет ему глаза в золотой клетке.

Менее всего это предсказание взволновало тогдашнего короля Франции Генриха II (1547–1559). Ему и в голову не пришло, что данное предсказание грозит ему гибелью, что неудивительно, учитывая туманный стиль предсказания.

Но Нострадамус возобновил работу над «Центуриями» и в 1558 году издал вторую их часть, где поместил послание к королю Генриху II, в котором объяснял «методику» работы предсказателя. «Большинство предсказаний составлено и согласовано с астрономическими вычислениями, соответственно годам, месяцам и неделям областей и стран и большинства городов всей Европы, включая Африку и часть Азии… Хотя мои расчеты могут не оказаться правильными для всех народов, они, однако, определены небесными движениями в сочетании с вдохновением, унаследованным мной от моих предков, которое находит на меня в определенные часы…»

Таким образом, астрологические вычисления для Нострадамуса не были единственным методом предсказания будущего. Говорят, был у него и еще один, весьма примечательный способ. Раздевшись донага, Нострадамус садился по ночам на особый металлический треножник и часами смотрел на блестящий шар, стараясь увидеть на его поверхности нечто необычное.

А потом записывал все, что приходило ему в этот момент в голову.

Однако и издание второй части «Столетий», равно как и первой, не принесло Нострадамусу особого успеха.

И вот тут произошел случай, сделавший Нострадамуса знаменитым. В 1559 году Генрих II нелепо погиб на турнире, во время которого противники специально сражались тупыми копьями, чтобы не причинить вреда друг другу. Но произошло непредвиденное. Копье королевского соперника по турниру графа Габриэля Монтгомери – капитана шотландской гвардии – ломается от удара в королевские доспехи, и острая щепка попадает точно в прорезь на позолоченном шлеме Генриха. Обломок пронзил королю глаз и проник в мозг. И Генрих II скончался в мучениях через 10 дней.

Вот тут-то кто-кто и вспомнил про «глаза в золотой клетке». Современники Нострадамуса ринулись перечитывать его катрены, надеясь найти в них еще какие-то предсказания. И представьте себе – нашли!

В туманных высказываниях Нострадамуса толкователи стали обнаруживать намеки на те или иные события недавнего прошлого. Ну а коли автор смог предугадать их, стало быть, он что-то знает и о более отдаленном грядущем?..

С этого момента интерес к предсказаниям врача из Салона стремительно растет, его катрены становятся не только предметом пересудов придворных и горожан, но и темой политических донесений послов, аккредитованных при французском дворе.

Популярность Нострадамуса возросла настолько, что в декабре 1561 года он был приглашен ко двору герцога Савойского в Ниццу для составления гороскопа новорожденного наследника Карла – Эммануила.

Гороскоп был составлен в лучших традициях того времени и с благосклонностью принят, поскольку в общем-то сулил наследнику неплохую жизнь.

Слава же Нострадамуса достигла своего пика в 1564 году, когда он предсказал малолетнему Генриху Наваррскому, что тот станет королем, пережив трех здравствовавших в то время сыновей Екатерины Медичи и их потенциальное потомство. Предсказание это в точности сбылось, несмотря на крайне малую вероятность его осуществления, и король Генрих IV впоследствии не раз вспоминал об этом.

Однако сам Нострадамус до этого уже не дожил. Он умер 2 июля 1566 года от последствий подагры, заработанной им, вполне возможно, во время ночных бдений, и был похоронен в церкви францисканского монастыря. На мраморной плите над его могилой была высечена надпись: «Здесь покоятся кости знаменитого Мишеля Нострадамуса, единственного из всех смертных, который оказался достоин запечатлеть своим почти божественным пером, благодаря влиянию звезд, будущие события всего мира».

Ну а теперь давайте мы перелистаем книгу Нострадамуса и посмотрим: может, и правда, будущая судьба человечества скрыта в его катренах? Сделать теперь это несложно – уже в наши дни выпущено множество книг, авторы которых всякий на свой лад трактуют те или иные четверостишия.

Пройдемся по их стопам критическим взором и посмотрим, чему можно верить, а чему не стоит.

Вернемся снова к тому же трагическому происшествию с королем Генрихом II, в результате которого Нострадамус стал знаменитым. Уж, казалось бы, что точнее его? Вот вам изложение того же эпизода в другом переводе:

Глаз в шлеме златом, как в тюрьме или клетке,
Он выбит, падучею ставши звездой,
В турнире лев старый был менее крепким,
Чем хитрый, отчаянный лев молодой…

Но как можно было назвать соперника короля молодым, если разница в возрасте между ними составляла всего полтора года?

Таков лишь один пример. Если же читать текст «Центурий» подряд, то выясняется: Нострадамус, выражаясь языком артиллеристов, чаще всего ведет огонь по площадям. Ну, вот вам хотя бы еще такой пример:

Была в Адриатике найдена рыба.
Ее голова, как у многих людей.
У всех корабельщиков волосы дыбом.
И нет Петуха на просторах морей.

Великий бульдог воет тягостным воем.
Из траура вспыхнет свет новой звезды.
Двух солнц на семь дней даже тучи не скроют,
Святой после смерти на землю глядит…

Тут уж вообще все свалено в одну кучу – и невиданная рыба с человечьей головой, и святой, в котором можно усмотреть намек на судьбу Иисуса, и безвестный Петух с великим бульдогом, и вспышка сверхновой звезды (о некоторых таких случаях действительно можно найти упоминания в древних рукописях)…

В общем, действительно огонь по площадям – глядишь, да куда-то попадешь… И ведь какие-то совпадения при умелом толковании просматриваются! На то, впрочем, рассчитывают и современные астрологи и их менее ученые сотоварищи – обыкновенные гадалки…

Правда, у Нострадамуса было перед ними одно несомненное преимущество – его известность. И она работала на него даже после его смерти. Снова и снова перерабатывая, редактируя и рифмуя его катрены, позднейшие переводчики, уже зная ход истории, вольно или невольно перекладывали некоторые строфы так, что намеки на конкретные события все время усиливались.

Более того, в некоторых случаях в тексте появлялись даже новые катрены, специально ориентированные на какое-то событие. Вот, к примеру, о каком эпизоде, случившемся в начале Второй мировой войны, повествовал шеф политической разведки Третьего рейха Вальтер Шелленберг. Он вспоминал, что в начале компании, перед вступлением во Францию, специальные агенты вермахта провернули блестящую операцию.

Среди населения Франции была распространена брошюра Нострадамуса, в которой, в частности, указывалось, что над городами вскоре станут проноситься машины, «изрыгающие огонь», несущие гибель людям. Спастись могут только те, кто укроется на юге и юго-востоке Франции. Понятное дело, толпы беженцев повалили в указанном направлении. «Тем самым немецкие войска получили полную свободу передвижения, – писал Шелленберг, – тогда как коммуникации французских войск были полностью парализованы…»

Вот как, оказывается, готовят иные пророчества…

И, наконец, в последнее время появилась еще одна версия, почему Нострадамус мог предсказывать будущее. Он, дескать, был представителем иной цивилизации – вот и знал все наперед.

Но действительно ли Нострадамус был наблюдателем «со стороны»? Существуют ли они вообще – эти самые иные цивилизации? Точных ответов на такие вопросы никто сегодня дать не может. Так что и этому предположению суждено остаться гипотезой.

Года три тому назад на телеэкранах то и дело мелькала реклама. Агент 007 падал прямо с небес, чтобы обняться с «просто Асей». При этом ни заказчики рекламы, ни ее изготовители, очевидно, не подозревают, какое двойное дно обнаруживается у этого ролика. Судите сами…

^{Джон Ди}

Свое имя литературный герой Джеймс Бонд, как стало известно относительно недавно, получил по кодовому названию сверхсекретной операции «J.B.», в разработке и ходе которой принимал участие в конце Второй мировой войны сам Иен Флеминг, будущий автор книг об агенте 007. Но откуда взялся еще и код 007? Оказывается, с этим связана тоже не менее занимательная история.

Именно такое кодовое имя в действительности носил агент британской разведки Джон Ди – один из самых загадочных людей позднего Средневековья. На протяжении четырех с лишним столетий его фигура привлекала многих писателей, драматургов и поэтов, начиная с Вильяма Шекспира (именно Джон Ди был прототипом волшебника Проспера в «Буре»), его современника Бена Джонсона (создателя драмы «Алхимик») и кончая произведениями наших современников (вспомним хотя бы романы «Дом доктора Ди» Питера Экральда и «Египет» Джона Кроули).

Он был воистину многранной и загадочной личностью – доверенное лицо королевы Елизаветы Первой, придворный астролог, владелец самой большой библиотеки в Британской империи ХVI столетия, математик, переводчик трудов Евклида, картограф, астроном, каббалист, архитектор, навигатор и секретный агент Британской короны… Свои донесения британской королеве Ди подписывал «007», и англичанин Иен Флеминг, похоже, был о том прекрасно осведомлен. Но даже он не смог докопаться, откуда у Ди столь странная фамилия (или прозвище), а потому предпочел назвать своего героя не столь вычурно. Джеймс Бонд – куда привычней для британского уха…

Но вернемся к самому Джону Ди. Один из титанов Ренессанса, как его называют, родился в Лондоне 15 июня 1527 года в семье придворного офицера короля Генриха VIII. Мальчик получил прекрасное по тем временам домашнее образование и в 15 лет решил заняться наукой.

Первой ступенькой стало поступление в знаменитый Кембриджский университет. Закончив его, он отправился для продолжения образования в Голландию, а потом учился самостоятельно всю жизнь. Он интересовался непознанным во всех его проявлениях – собирал сведения о Северной Америке и изучал квадриум наук (арифметику, геометрию, химию и астрономию), проводил алхмические эксперименты по превращению неблагородных металлов в золото и предвещал судьбу путем составления гороскопов…

Таланты Ди были признаны во многих европейских столицах. Даже российский царь Федор Иоаннович предлагал ему должность придворного медика. А в Праге Ди провел три года – с 1581 по 1583-й – работая непосредственно при дворе Рудольфа Второго, которого не случайно звали «королем алхимиков».

Когда и где Ди познакомился с медиумом Эдвардом Келли, неизвестно. Но этот союз положил начало уникальным экспериментам, получившим название Иенохейских – по имени Иеноха – единственного из пророков, который, согласно Книге Бытия, был при жизни вознесен на небеса.

Под присмотром Келли Ди неоднократно вступал в контакт с некими духами, впадая на глазах изумленных зрителей в транс и произнося речи на никому из живущих на Земле неведомом языке. Был ли многогранный Ди еще и немного мошенником, зарабатывавшим таким образом хлеб свой насущный? Возможно, не обошлось и без того. Известно, что и блистательный астроном Иоганн Кеплер не гнушался при случае составлять гороскопы, говоря при этом, что астрология хоть и незаконная дочь астрономии, но без ее помощи многие астрономы давно бы умерли с голоду…

Первый сеанс, в ходе которого был достигнут полный успех, состоялся в 1581 году. В магическом кристалле медиум увидел ангела Уриэля, который объяснил, как создать восковой талисман – печать Эммета, – с помощью которого легко вступать в контакт с запредельным миром. В ходе последующих сеансов связи небесные собеседники объяснили Ди и Келли способ коммуникации с ними и передали алфавит ангельского или иенохейского языка.

Потом, указывая на соответствующие буквы, ангелы, дескать, продиктовали приятелям 19 поэтических текстов, известных ныне под названием «Иенохейских ключей».

Общение, впрочем, не ограничивалось чисто спиритическим уровнем, в ходе которого Ди и Келли, с помощью ангелов, предсказывали будущее тому или иному из заинтересованных заказчиков. Согласно дошедшим записям, ангелы давали своим агентам указание, что говорить монархам в том или ином случае, как планировать свои дальнейшие путешествия, и даже указали на на движение Великой армады, дав возможность англичанам как следует подготовиться к встрече с испанским флотом и разгромить его…

Дональд Тайсон, канадский исследователь наследия Джона Ди, например, полагает, что его герой относился к своим беседам с ангелами, как к своего рода службе. Он получал информацию из конфиденциального источника и передавал ее далее по цепочке. «Хотя многие и полагают, что слова ангелов являются сознательной мистификацией Эдварда Келли, – пишет он, – либо фантазиями, порожденными подсознанием Ди во время сеансов».

Он умер в 1608 году, стылым туманным вечером в Лондоне, в старом обветшалом доме, всеми позабытый и позаброшенный. Свои записи бывший секретный агент спрятал в кедровом сундуке с двойным дном, и они долго переходили из рук в руки, никем не обнаруживаемые. Лишь спустя полвека секрет сундучка случайно открыл некий господин Джонс.

Часть рукописей после этого сгорела, поскольку служанка взялась прокладывать манускриптами противни для выпечки пирогов. Но другая часть попала в руки Эллиоса Эшлона, естествоиспытателя и мистика. Он заинтересовался находкой и стал собирать дневники Джона Ди, разбросанные по архивам всей Европы.

В XVII веке письменное наследие Ди было издано, и весь мир узнал о секретах, которых хранил сундучок с двойным дном. А теперь об их хозяине узнали и вы. И вспоминая рекламный ролик, можете всем поведать, откуда на самом деле взялся агент ангелов 007…

Так окрестила его народная молва. Ну а кем он был на самом деле, обрусевший шотландец, верой и правдой служивший российскому престолу? Парадокс, но известно о нем не так уж много… Но и те сведения, что удалось собрать, рисуют нам человека весьма разностороннего.

^{Яков Брюс}

…Говорят, своих гостей, приезжавших к нему по весне в подмосковную усадьбу, расположенную в районе нынешней станции Монино, сей незаурядный человек любил ошеломить таким фокусом.

В мае месяце, как известно, лед на реках и прудах в Подмосковье уж не держится, он тает еще в марте – апреле. Но вот Брюс в сумерках в сопровождении гостей выходил в приусадебный парк, взмахивал белым платочком, и на глазах изумленных гостей его пруд, словно по волшебству, покрывался льдом.

Теперь вы понимаете, почему Якова Брюса звали порой колдуном. Но славен сей муж был вовсе не забавами подобного рода.

Когда юный царь Петр начал собирать свое «потешное войско», под его знамена одними из первых встали два недоросля, братья Роман и Яков Брюсы.

Их дед Яков, потомок шотландских королей, в середине XVII века отправился искать счастья в далекую Московию. Он преданно служил царю и русской земле, командуя псковским полком, и скончался в 1680 году в чине генерал-майора. Его сын Вилим пошел по стопам отца и погиб под Азовом в чине полковника.

Таким образом, Якову Вилимовичу Брюсу, считай от рождения, была уготована судьба человека военного. А поскольку он был на два с лишним года старше царя Петра, то, вступая в «потешное войско», успел уже вполне познать трудности и опасности настоящего ратного дела. Он участвовал в двух крымских походах, организованных фаворитом Софьи В.В. Голицыным.

И когда вернулся в Москву, то нашел столицу затаившейся в ожидании, кто победит: борьба за царскую корону между Софьей и подросшим Петром достигла кульминации. Яков Брюс колебался недолго, и когда Петр уехал из Преображенского в Троице-Сергиеву лавру, собирая вокруг себя всех сторонников, присоединился к нему вместе с другими «потешными».

С этого момента его судьба оказалась тесно связанной с русским царем. Вместе с Петром Брюс воевал под Азовом. Когда Петр в составе Великого посольства отправился за границу, Яков в 1697 году прибыл к нему в Амстердам и привез составленную им карту земель от Москвы до Малой Азии для печатания.

Об отношении к нему Петра в тот момент красноречиво говорит такой факт. Перед отъездом из Москвы Брюс получил сильный ожог руки в доме князя-кесаря Ф.Ю. Ромодановского. Петр во время длительных отлучек из Москвы передавал князю-кесарю бразды правления, относился к нему с подчеркнутым уважением и в письмах смиренно подписывался: «Всегдашний раб пресветлейшего вашего величества бомбардир Петр».

Но узнав о печальном происшествии, Петр в гневе забыл об этикете. «Зверь! Долго ли тебе людей жечь? И сюды раненые от вас приехали», – написал он Ромодановскому. А зная о пристрастии князя к крепким напиткам, на аллегорическом языке именуемым Ивашкой Хмельницким, еще и добавил: «Перестань знатца с Ивашкою, быть от него роже драной».

Правда, грозный глава Тайного приказа угроз не побоялся, ответил с невозмутимым достоинством: «В твоем же письме написано ко мне, будто я знаюся с Ивашкою Хмельницким: и то, господине, неправда… Неколи мне с Ивашкою знатца, всегда в кровях омываемся; ваше то дело на досуге стало знакомство держать с Ивашкою, а нам недосуг. А что Яков Брюс донес, будто от меня руку обжег, и то сделалось пьянством его, а не от меня».

Петр сбавил тон и предпочел шуткой заключить мировую: «Писано, что Яков Брюс с пьянства своего то сделал; и то правда, только на чьем дворе и при ком? А что в кровях, и от того, чаю, и больше пьете для страху. А нам подлинно нельзя, потому что непрестанно в ученье».

Петр, ценивший разносторонние научные познания Брюса, в 1706 оду передал в его ведение Московскую гражданскую типографию. Отсюда вышел первый календарь, получивший в народе название «Брюсова календаря». На самом деле составителем календаря был В.А. Киприанов, а Брюс только курировал его работу.

Житель московской ремесленной слободы Кадаши, торговец, поставлявший в Оружейную палату свечной товар, Киприанов в то же время увлекался математикой, изучил навигацию, владел иностранными языками, освоил искусство гравирования, интересовался астрологией. Он-то и подал Петру идею выпустить общедоступный календарь. По его гадательным таблицам можно было получить предсказание на любой день любого года, что обеспечило календарю большую популярность не только в XVIII столетии, но и в XIX.

Сам же Брюс по указанию царя в 1711 году отправился в Берлин «для найму мастеровых людей знатных художеств, которые у нас потребны». Занимался Яков Вилимович и покупкой инструментов для научных и мореходных целей. Приобретал художественные произведения и редкости для царского собрания. Во время таких поездок он познакомился с немецким ученым Г. Лейбницем и потом вел с ним переписку.

Учредив Сенат, Петр назначил в него и Брюса, сделав его в 1717 году президентом Берг– и Мануфактур-коллегий. Теперь в ведении Брюса было развитие горнодобывающей промышленности и заводского дела в России. Однако в это же время он продолжал совершенствовать русскую артиллерию, пообещав царю, что сможет добиться большей скорострельности орудий.

Обрадованный Петр отвечал: «Ежели сие сыщете, то великое дело будет, за которую вашу прилежность зело благодарствую».

В том же 1717 году Брюсу пришлось стать дипломатом, на которого Петр возложил ответственную миссию. Вместе с А.И. Остерманом он отправился на Аландский конгресс для выработки условий заключения мира со Швецией.

Смерть шведского короля Карла XII прервала переговоры. Но в 1721 году они возобновились. Тонкая изворотливость Остермана и непоколебимая твердость Брюса удачно дополняли друг друга. Они с честью выполнили возложенное на них поручение. По условиям Ништадтского мира к России отошли Лифляндия, Эстляндия, Ингерманландия, часть Карелии и Моонзундские острова.

Петр, получив известие о таком окончании переговоров, был весьма доволен, сказав, что «николи наша Россия такого полезного мира не получала».

Брюс был не только верным исполнителем державных замыслов Петра, но и принимал участие в его семейных делах. Петр поручил Якову Вилимовичу регулярно посещать царевича Алексея, очевидно, надеясь, что беседы умного и широко образованного человека повлияют на непутевого наследника. При дворе царевича состояла и супруга Брюса Мария Андреевна (Маргарита Мантейфель). В 1724 году во время коронации Екатерины Брюс нес перед ней императорскую корону, а супруга его была в числе пяти статс-дам, поддерживавших шлейф Екатерины.

А в следующем году именно Яков Брюс был главным распорядителем на похоронах Петра.

Екатерина I, утвердившись на русском престоле, не забыла заслуг Брюса, наградив его орденом Александра Невского. Но, увидев, как «птенцы гнезда Петрова» начали жестокую вражду, деля почести при дворе Екатерины, Брюс в 1726 году благоразумно удалился в отставку в чине генерал-фельдмаршала.

В 1727 году он купил у А.Г. Долгорукого подмосковное имение Глинки, разбил там парк, выстроил дом с обсерваторией и безвыездно жил там, занимаясь любимыми науками. Он увлекся медициной и оказывал помощь окрестным жителям, составляя лекарства из трав.

Умер Брюс в 1735 году, немного не дожив до 66 лет. Детей у него не было. Испанский посол де Лириа писал о нем: «Одаренный большими способностями, он хорошо знал свое дело и Русскую землю, а неукоризненным ни в чем поведением он заслужил общую к себе любовь и уважение».

Однако в памяти народной почему-то упрочился иной образ Брюса – колдуна и чернокнижника. Повод для подобных подозрений он сам подал еще в молодости. В конце XVII столетия в Москве была выстроена Сухарева башня, и москвичи стали замечать, что время от времени ночной порой в верхних окнах башни таинственно мерцал свет. Это друг царя Ф.Я. Лефорт собирал «Нептуново общество», увлекавшееся, по слухам, астрологией и магией. В общество входили еще восемь человек, и среди них – сам любознательный царь, неразлучный с ним Меншиков и Яков Брюс.

Говорят, Яков Брюс возглавил «Нептуново общество» после смерти Лефорта. Кроме того, на Сухаревой башне он занимался астрономическими наблюдениями. Репутация «звездочета» и глубокие научные познания Брюса порождали среди обывателей фантастические легенды.

Как рассказывал П.И. Богатырев в книге «Московская старина», москвичи уверились, «будто у Брюса была такая книга, которая открывала ему все тайны, и он мог посредством этой книги узнать, что находится на любом месте в земле, мог сказать, у кого что где спрятано»…

Основой для подобных преданий могли послужить реальные факты. Чиновники, составлявшие опись кабинета Брюса, нашли там немало необычных книг, например: «Философия мистика на немецком языке», «Небо новое на русском языке» – так обозначено в описи.

Была и вовсе загадочная книга, состоявшая из семи деревянных дощечек с вырезанным на них непонятным текстом. Народная молва утверждала, будто магическая Брюсова книга принадлежала некогда премудрому царю Соломону. И Брюс, не желая, чтобы она после его смерти попала в чужие руки, замуровал ее в стене Сухаревой башни. А после того как башня была разрушена, стали поговаривать, что случилось это неспроста и виной всему – могучие и опасные чары, заключавшиеся в Брюсовой книге.

Даже саму смерть Брюса порой приписывали его магическим экспериментам.

В частности, крестьяне из села Чернышино Калужской губернии, принадлежавшего когда-то Брюсу, рассказывали, что хозяин был царским «арихметчиком», знал, сколько звезд на небе и сколько раз колесо повернется, пока до Киева повозка доедет. Взглянув на рассыпанный перед ним горох, он мог сразу назвать точное количество горошин: «Да мало ль еще, что знал этот Брюс: он знал все травы этакие тайные и камни чудные, составы разные из них делал, воду даже живую произвел…»

Решив испробовать чудо оживления и омоложения на себе самом, Брюс будто бы повелел верному слуге разрубить себя на части мечом и потом поливать «живой водой». Но для этого нужен был долгий срок, а тут царь некстати хватился своего «арихметчика». Пришлось слуге во всем сознаться и показать тело господина.

«Глядят – тело Брюсово уж совсем срослось и ран не видно; он раскинул руки, как сонный, уже дышит, и румянец играет в лице». Однако возмутился православный царь, сказал с гневом: «Это нечистое дело!» И повелел похоронить чародея в земле на веки вечные.

В качестве мага и чернокнижника Брюс фигурирует и в сочинениях русских писателей – в частности, в повести В.Ф. Одоевского «Саламандра» и незавершенном романе И.И. Лажечникова «Колдун на Сухаревой башне».

Новая реальность XX века вносила в легенды о Брюсе свои коррективы. Утверждали, будто он не умер, а создал воздушный корабль и улетел на нем неведомо куда. Царь же повелел книги его замуровать (опять-таки в Сухаревой башне), а все снадобья – сжечь.

В судьбе Брюса и в самом деле есть что-то загадочное. Неясно, где и как сын служилого дворянина сумел получить такое блестящее образование, которое позволило ему затем овладеть глубокими познаниями в самых различных областях науки. Непроницаемыми для постороннего взгляда остались его внутренний мир и домашняя жизнь, особенно в последние годы, проведенные почти в отшельническом уединении.

«Судя по некоторым данным, Яков Вилимович обладал скорее скептическим, чем мистическим складом ума, – пишет по этому поводу кандидат филологических наук И. Грачева. – По свидетельству одного из современников, Брюс не верил ничему сверхъестественному». И когда Петр показывал ему нетленные мощи святых угодников в новгородской Софии, Брюс «относил сие к климату, к свойству земли, в которой прежде погребены были, к бальзамированию телес и к воздержанной жизни…»

Но, по иронии судьбы, само имя Брюса впоследствии стало ассоциироваться с чем-то таинственным и сверхъестественным. В начале XX века кирха в бывшей Немецкой слободе, где похоронили Брюса, была уничтожена, а останки графа передали в лабораторию известного антрополога М.М. Герасимова для восстановления его облика. Но они бесследно исчезли. Сохранились лишь отреставрированные кафтан и камзол Брюса, они – в фондах Государственного Исторического музея. Зато возникли слухи о привидении Брюса, будто бы посещающем свой загородный дом.

Не так давно в бывшей брюсовской усадьбе с помощью местных краеведов открыт музей. Его работники, будем надеяться, помогут прояснить «белые пятна» в биографии одного из самых видных сподвижников Петра. Ведь разгадали же они фокус с «волшебно» замерзающим прудом…

Знаменитого шведского мистика и провидца Иммануила Сведенборга иногда называют отцом спиритизма – искусства общения с духами, то есть с душами умерших.

^{Иммануил Сведенборг}

Сам он рассказывал, что начал общаться с духами после такого случая, имевшего место в ночь с 6 на 7 апреля 1744 года. «Около десяти часов я лег в постель; спустя полчаса я услыхал под головою стуки, – повествует он, – вслед за тем испытал сильное сотрясение с головы до ног…»

Тем не менее Сведенберг все же заснул и проснулся уже после полуночи, заслышав «такой шум, как если бы столкнулось много ветров». Вслед за тем ему было явление, о котором он выразился так: «“О всемогущий Иисус Христос, то, что ты по твоей великой милости соизволяешь прийти к столь великому грешнику, делает меня достойным твоей милости”. В то же мгновение я был уже на его лоне и видел его лицом к лицу, и это был облик со святейшим выражением, которое нельзя описать».

Увиденное столь сильно потрясло нашего героя, что вскоре он пишет заявление об отставке от всех должностей, бросает науку и целиком отдается во власть духовидения. Между тем к тому времени он был довольно известным в Европе ученым, если так можно выразиться, специалистом широкого профиля. Он занимался космологией, математикой, механикой, анатомией, физиологией, металлургией, геологией и еще десятком других наук.

Началось же это вот с чего. Сын епископа и профессора богословия в Упсальском университете Джеспера Сведберга, позднее изменившего свою фамилию, родился 29 января 1688 года и получил весьма солидное образование сначала дома, а потом в том же университете на философском факультете. Позже изучал естествознание, после чего продолжил образование за границей.

Четыре года спустя он возвратился в Швецию и вскоре был назначен советником правительства по устройству каналов и доков. Автор многих изобретений и усовершенствований, Сведенборг благодаря своим выдающимся сочинениям по физике и минералогии приобрел такую громкую известность, что на родине его избрали членом многих научных обществ и, сверх того, возвели в дворянское звание.

И вдруг в 1745 году он просит об отставке и посвящает свою жизнь сомнительному занятию предсказателя и мистика. Говорят, что толчком к тому послужила несчастная любовь. Иммануил уже был обручен со своей возлюбленной, как вдруг понял, что она идет за него только по принуждению родителей, без всякого ответного чувства. Сведенборг поступил благородно и освободил девушку от данного слова, но, увы, забыть ее так и не смог, навсегда оставшись холостяком. И разлад в душе его оказался столь велик, что с годами ученый начал страдать от сексуального расстройства, выражавшегося в навязчивых эротических сновидениях и стремлении обладать всеми женщинами.

По меркам того времени это было в высшей степени непорядочно. И чтобы хоть как-то обуздать свои порывы, Иммануил обращается к Библии и молитвам. Именно в этот период великой борьбы между возвышенными устремлениями и низменными страстями Сведенборга и начинают посещать видения, об одном из которых уже говорилось вначале.

Год спустя после первого видения, произведшего на ученого ошеломляющее впечатление, было и второе. Всевышний, по словам Сведенборга, снова посетил его в образе «мужа, окруженного лучезарным светом». «Он сказал: “Я Господь Бог, творец и искупитель, избрал тебя для объяснения людям внутреннего духовного смысла Священного Писания и буду внушать тебе то, что ты должен писать”», – утверждает мистик.

С тех пор Сведенборг, по его утверждению, общался не только с лицами, которых знал при жизни, но и с великими людьми прошлого. А чтобы окончательно порвать с прошлым, Сведенборг переезжает из Швеции в Англию и поселяется в Лондоне.

Французский профессор Портан, посетивший Сведенборга в английской столице, рассказывал, что был принят не сразу, поскольку знаменитый духовидец был занят – он беседовал с кем-то в другой комнате.

Правда, Портан слышал лишь голос Сведенборга, но ни слова в ответ. Затем дверь отворилась, и Сведенборг, продолжая разговаривать, проводил невидимого гостя до двери, где вежливо простился с ним.

После этого он повернулся к Портану и заявил, что у него в гостях только что был знаменитый римский поэт Вергилий.

Рассказывают также, что в тот период у Сведенборга развился другой дар – он стал ясно видеть, что должно случиться в будущем или что происходит в данный момент в других местах.

Самым замечательным случаем знаменитый современник Сведенборга немецкий философ Иммануил Кант считал видение мистиком стокгольмского пожара, случившегося 1 сентября 1758 года.

В этот день Сведенборг возвратился в Швецию из Англии, сойдя в четыре часа пополудни на берег в Готенбурге. Один из друзей сразу же повез его к себе домой. Около шести часов ученый внезапно поднялся из-за стола, убежав в отведенную ему комнату, но вскоре вернулся, испуганный и бледный.

– В Стокгольме бушует страшный пожар! – заявил он и, схватившись за грудь, словно ему не хватало воздуха, выскочил в сад.

Зная о присущих Сведенборгу странностях, хозяева особенно не волновались. Прошло два часа, прежде чем ученый вернулся и уже спокойным голосом сообщил, что пожар удалось остановить за три дома до его маленького особняка.

Слух об этом немедленно распространился по городу и дошел до губернатора, который приказал подробно расспросить Сведенборга и записать его рассказ. К удивлению всех горожан, на другой день, ближе к вечеру, прибыла эстафета, а на следующее утро и королевский курьер. Привезенные сообщения совпали с рассказом Сведенборга.

Второй случай, рассказанный Кантом, касается некой госпожи Мартевиль, вдовы голландского посланника в Стокгольме. После смерти мужа она получила от ювелира счет на 25 000 голландских гульденов за якобы выполненный для него заказ.

Вдова была убеждена в том, что ее умерший муж, добросовестно относившийся к денежным делам, уже давно заплатил по этому счету, но не могла отыскать расписки мастера. Тогда она обратилась к Сведенборгу, попросив его вступить в контакт с духом мужа и осведомиться у него, где могла быть спрятана расписка.

Сведенборг пришел через три дня и сообщил, что расписка лежит в потайном ящике одного из шкафов. И она действительно была там найдена.

И, наконец, третий случай касается самой шведской королевы Луизы Ульрики, которая, прослышав про удивительный дар Сведенборга, пригласила его во дворец и подвергла испытанию. Она попросила мага связаться с ее умершим братом принцем Вильгельмом и узнать от него, о чем они говорили в последние минуты перед расставанием.

Иммануил Сведенборг обещал исполнить поручение и через несколько дней вновь посетил королевский дворец. Здесь он в присутствии государственного советника графа Шверина передал ей все подробности того достопамятного разговора, да так точно, что королева, по свидетельству графа, едва не лишилась чувств.

Больше за магом особых подвигов не числится, хотя он еще многие годы продолжал принимать посетителей и за особую плату брался выяснить у их умерших родственников те или иные подробности их загробной жизни.

Умер Иммануил Сведенборг в Лондоне, 29 марта 1779 года, как уверяют, заранее предсказав дату своей кончины.

Эта личность настолько уникальна, что его имя до сих пор у многих на слуху, хотя некоторые исследователи и утверждают, что граф, подобно поручику Киже, фигура мифическая, на самом деле никогда не существовавшая. Впрочем, гораздо больше людей, которые уверены в реальности существования Сен-Жермена. А кое-кто даже считает, что граф-авантюрист жив до сих пор…

^{Сен-Жермен}

Достоверные сведения о графе Сен-Жермене отрывочны и скупы. По некоторым данным, он был старшим сыном популярного лидера Венгрии – короля-освободителя Ференца Ракоци Второго.

А вот небылиц о нем ходило множество. Некоторые считали его воплощенным богом, другие – мудрым эльзасским евреем. В Англии он был известен как «Маркиз Черного Креста», в Голландии его называли Сюрмонтом, в Венеции именовали маркизом де Монферра, в Пизе – шевалье Шеннингом, в Генуе – генералом Салтыковым, в России – графом Умницей…

Но чаще всего он именовался графом Сен-Жерменом и имел на это право, поскольку купил имение San Germane в итальянском Тироле и заплатил папе за свой титул.

Говорили, что он был необычайно красив и невероятно умен. Его огромная эрудиция и лингвистические способности, казалось, не знали пределов.

Он был очень богат, часто делал весьма ценные подарки своим друзьям и даже королевским семьям Европы. Но никто не знал источников его состояния. Известно лишь, что в 1757 году он взял у Людовика XV громный алмаз с трещиной, – этот дефект значительно снижал ценность камня, а через несколько дней вернул королю бриллиант чистой воды. Правда, был ли это тот же камень, в котором таинственным образом был исправлен дефект или граф искусно подменил камень похожим на него, – история умалчивает…

Современников также поражала его способность сохранять свой облик неизменным на протяжении многих десятилетий. А потому поговаривали, что на самом деле ему не менее 500 лет и он познал секрет философского камня, подарившего ему и богатство и вечную молодость.

В былые времена он, дескать, выступал под разными личинами. Был Френсисом Бэконом и лордом Веруламом в XVII веке, монахом Робертусом в XVI веке, Хуньяди Яносом в XV веке, Христианом Розенкрейцером в XIV веке и Роджером Бэконом в XIII веке. Еще раньше он был великим неоплатоником Роклом, а до этого – святым Альбой.

Легенду эту поддерживал слуга графа. На вопрос, сколько на самом деле лет графу, он простодушно отвечал, что не знает, поскольку состоит на службе у господина всего только триста лет…

Говорили, что Сен-Жермен был способен проводить в трансе, без пробуждения, от тридцати семи до сорока девяти часов, а очнувшись, знал все, что ему необходимо было знать по той или иной проблеме. И предсказывал будущее, никогда не ошибаясь. Именно он пророчествовал королям Людовику XV и XVI, а также несчастной Марии Антуанетте.

На сегодняшний день сохранилось больше всего сведений о жизни графа в Париже. Когда в XVIII веке при дворе появился мужчина лет 45–50, состоятельный и хорошо образованный, кое-кто из пожилых аристократов припомнил, что они уже встречались с этим человеком на заре своей далекой юности. Но вот граф с той поры совершенно не изменился.

Когда персоной графа во Франции начали чересчур интересоваться, он счел за благо таинственно исчезнуть. И объявился уже при дворе в Италии. Потом его видели в Голландии, Англии, Пруссии и, наконец, в России…

По некоторым сведениям, оказавшись в Петербурге, Сен-Жермен принял самое деятельное участие в перевороте 1762 года, приведшем к власти Екатерину II. Во всяком случае, немецкий маркграф Брандербург-Ансбахский уверял, что был свидетелем встречи в 1760 году Сен-Жермена с Алексеем Орловым, которые вели долгий разговор о чем-то, отдалившись от всех остальных.

И еще одна загадочная история связывает графа с Россией. В «Пиковой даме» Пушкин описал одну из самых красивых легенд, связанных с Сен-Жерменом. Говорят, Александр Сергеевич написал трагическую историю молодого человека, пытавшегося выведать у старой княгини тайну трех карт, на основе рассказа князя Голицына, с которым она случилась в действительности. Князь поведал поэту, что однажды проиграл в карты огромную сумму. Он пожаловался на эту беду своей бабке Наталье Петровне Голицыной и попросил у нее денег – чтобы отыграться. Княгиня денег не дала, но передала внуку секрет, который узнала в свое время в Париже от графа Сен-Жермена. Внук поставил на эти карты и отыгрался, но никогда больше играть не садился – такое условие перед ним поставила Голицына, которая в свое время дала такое же обещание Сен-Жермену…

Совершив свою миссию в Санкт-Петербурге, Сен-Жермен вернулся в Европу и через Бельгию отправился в Париж, чтобы предупредить королеву Марию-Антуанетту о грядущей революции. Реакция ее была неожиданной: за мрачное предсказание она приказала пророка арестовать.

Граф, конечно же, вовремя скрылся, уехав в Гамбург, а затем – в Шлезвиг, где нашел у принца Карла Гессенского самый радушный прием.

Умер граф 27 февраля 1784 года, о чем в церковной книге города Экернфиорд была сделана соответствующая запись. Известно и место захоронения графа. Тем не менее Елена Рерих пишет, что могила не настоящая, «на самом деле там похоронен заместитель графа».

И действительно, в 1788 году французский посланник в Венеции граф де Шалон столкнулся с «покойником» на площади Св. Марка и попытался заговорить с ним, но граф поспешил удалиться, не признав знакомства. В 1793 году в Париже графа видели принцесса де Ламбаль и Жанна Дюбарри… А в 1814 году престарелая аристократка мадам де Жанлисс повстречала его в Вене – он выглядел все так же, каким он был во времена ее молодости…

Согласно одной из версий, граф постепенно все-таки старел и к концу ХХ века в последний раз проявил свои феноменальные способности в образе самого замечательного чародея прошлого столетия – Вольфа Мессинга.

Еще один маг и кудесник, который наряду с Сен-Жерменом оставил след в истории российского двора, был граф Калиостро.

^{Калиостро}

Правда, в его родословной меньше таинственности. Считается доказанным, что Джузеппе Бальзамо родился 1 июня 1743 года в Палермо, на о. Сицилия, в семействе местных бедняков. Впрочем, сам граф, таинственным образом приобретший сей титул, впоследствии категорически отрицал, что он родом с Сицилии, и утверждал, что родился и вырос в Медине. Причем когда именно, он не уточнял, но давал понять, что это случилось много столетий назад.

Тем не менее документы свидетельствуют, что обряд крещения маленького Джузеппе проходил в кафедральном соборе Палермо, где покоится прах древних королей. Отец Бальзамо умер вскоре после рождения сына, и семья бедствовала, что, впрочем, не мешало бабке Бальзамо напророчить внуку графский титул. В это поверила и его мать, закрывавшая глаза на то, что мальчик растет лживым и хитрым.

С таким вот багажом будущий граф был отдан в ученики к своему дяде – палермскому аптекарю. Так гласит одна, пожалуй, наиболее правдоподобная версия. Согласно же другой, которой предпочитал придерживаться сам Калиостро, в юности он познакомился на Родосе с неким великим мудрецом, которого звали Альтотсом. Он-то, дескать, и дал способному ученику первые наставления в алхимии, магии и прочих тайных науках.

Так или иначе, будущий великий кудесник в 17 лет покинул родину, имея кое-какие представления о химии и фармацевтике. Но отправился он пока что совсем недалеко – в сицилийский городок Колтажироне, чтобы там, в монастыре, продолжить свое образование.

Что произошло дальше, история умалчивает. По отрывочным сведениям можно лишь предположить, что, выбравшись из монастыря, Джузеппе не захотел возвращаться в Палермо и отправился куда глаза глядят.

Ловкий молодой человек пустился во все тяжкие. Обманом и мошенничеством, а также еще бог ведает какими способами, он за два десятка лет все-таки сумел добиться своего. Нищий сицилиец по имени Джузеппе Бальзамо превратился в богатого и загадочного графа Калиостро.

Во всяком случае, именно под этим именем наш герой прибыл в 1779 году в Петербург из Курляндии вместе с молодой, весьма красивой особой, которую граф представлял всем как свою жену.

Планы у него были грандиозные. Зная, что в России со времен Петра I весьма привечают разного рода иностранцев, он рассчитывал занять прочное место при российском дворе, очаровав императрицу Екатерину. Но, видимо, граф переоценил свои возможности – правительница России отнеслась к графу весьма сдержано.

Впрочем, Екатерина рекомендовала его своим приближенным как мага и астролога, так что первый шаг к покорению Петербурга был все-таки сделан. И Калиостро вскоре развернулся вовсю.

Начал он с сеанса черной и белой магии без всякого ее разоблачения. Сеанс проходил в доме генерала от артиллерии Мелисино и произвел довольно сильное впечатление на присутствующих. Как бы то ни было, граф, видимо, показал себя неплохим фокусником.

Затем граф занялся медицинской практикой. Дела поначалу шли ни шатко ни валко, но тут ему опять повезло. (Или, что вероятнее, он сам организовал свое везение.) В общем, на глазах многочисленных свидетелей ему удалось изгнать дьявола из одержимого Василия Желугина. Тот выздоровел чудесным образом, и к графу потянулись пациенты. Поначалу он не брал никаких денег с больных и даже, наоборот, помогал нуждающимся. Но когда известность его возросла и окрепла, он, напротив, стал требовать огромных гонораров за свои услуги.

Еще один способ добывания денег граф Калиостро нашел в том, что принялся предсказывать будущее отпрысков того или иного богатого рода. Он приводил очередного ребенка в состояние гипнотического транса и заставлял смотреть в сосуд с водой. При этом дети должны были рассказывать, что они там видят, а Каллиостро затем трактовал их ответы. И, понятное дело, всякий раз выходило именно так, как того хотелось родителям.

Опыты эти тоже пользовались популярностью и приносили графу неплохой доход. Но ему и этого было мало. Потерпев фиаско с императрицей Екатериной, граф решил найти пути к сердцу светлейшего князя Потемкина – фаворита Екатерины. Для начала он познакомил и практически свел с ним свою жену Лоренцу. Потемкин увлекся весьма симпатичной графиней и, уже под ее влиянием, согласился принять участие в некоторых экспериментах Калиостро.

Тот предложил князю увеличить втрое его золотой запас. Григорий Александрович был и так одним из самых богатых людей Европы. Но кому мешало излишнее золото?.. Он согласился провести эксперимент.

Говорят, и в самом деле, когда после манипуляций Калиостро золото взвесили, как это ни странно, его и вправду стало в три раза больше. А анализ показал, что золото вроде бы чистейшее – без всякого обмана. Кстати, треть золота Калиостро тут же получил от князя «за труды».

Пожалуй, это была одна из самых блестящих афер графа Калиостро. Он прекрасно понимал, что вскоре слухи о шашнях светлейшего князя с его женой дойдут до ушей императрицы, и она примет самые действенные меры, вплоть до удаления Потемкина со двора. А стало быть, самое время удалиться из России и самому, прихватив в качестве гонорара именно ту треть золота, которая была изначально дана самим князем «для затравки». Цену же своего «самодельного» золота Калиостро, очевидно, хорошо знал.

Расчет его оказался верным. Правда, лишь отчасти. Матушка Екатерина и в самом деле быстро смекнула, что ее фаворит увлечен вовсе не тайными науками, а прелестями госпожи Калиостро. Будучи женщиной решительной, она быстро поставила светлейшего на место. А Калиостро повелела как можно быстрее покинуть дом на Дворцовой набережной, который он занимал, да и вообще пределы Российской империи. И вдобавок сочинила о нем комедию под названием «Обманщик». Высший свет над комедией очень смеялся, а о самом графе Калиостро никто особенно не сожалел.

Не сожалел о покинутой вовремя России и сам Калиостро. В 1789 году он вернулся в Италию и решил обосноваться в Риме. Здесь он, как и везде, стал заниматься врачеванием и оккультными науками. Однако он понимал, что подобная деятельность в непосредственной близости от папского престола и инквизиции не вполне безопасна, и потому особенно не усердствовал.

Главным его занятием в Риме стала организация тайной масонской ложи египетского обряда. В том он не видел для себя большого риска. Но Калиостро просчитался. Пока он не был в Италии, ситуация в корне изменилась. Великая французская революция, которую многие связывали с масонским влиянием, очень напугала духовенство. Так что Калиостро выбрал неудачный момент для своего начинания. И вскоре после приезда он был арестован по обвинению во франкмасонстве.

Его заточили в замок Сант-Анджело и начали дотошное следствие, а затем и судебный процесс. Причем инквизиторы долго не могли решить, то ли считать Калиостро настоящим магом и, следовательно, человеком, связанным с нечистой силой, то ли судить его как обычного мошенника. В конце концов его обвинили по полной программе. Тому в немалой степени способствовала его жена, чистосердечно рассказавшая судьям обо всем, что знала. А знала она, видимо, немало, что в конце концов повредило и ей самой, поскольку она была приговорена к пожизненному заключению в монастырь, где и скончалась.

Самого же графа Калиостро приговорили к публичному сожжению. Но в последний момент папа римский заменил смертную казнь пожизненным заключением. Существует легенда, что смягчению приговора в немалой степени способствовал таинственный посланец, который явился в Ватикан и потребовал личной аудиенции у папы, послав ему через кардинала-секретаря некое слово-пароль вместо имени. Папа немедленно принял его, причем аудиенция длилась всего несколько минут. После этого папа тут же отдал распоряжение отменить смертную казнь графа Калиостро.

7 апреля 1791 года в церкви Санта-Мария на площади Минервы состоялся торжественный ритуал покаяния. Калиостро, босой, в простой рубахе, стоял на коленях со свечой в руках и молил Бога о прощении, а в это время на площади перед церковью палач сжег все магические книги Калиостро и его волшебный инвентарь.

Затем граф был препровожден в замок-тюрьму Сан-Лео. Эта величественная крепость расположена на вершине огромной скалы, почти отвесной со всех сторон. Преступника подняли наверх в специальном ящике, который тюремщики втащили на веревках.

В мрачной камере Калиостро провел четыре долгих года. Причем после того, как он, по свидетельствам очевидцев, умудрился без каких-либо инструментов превратить ржавый гвоздь в стальной стилет, испуганные стражи заковали его в цепи.

Поговаривали, что поклонники графа намеревались освободить его с помощью воздушного шара. Но побег так и не состоялся. Четыре года, проведенные в тесном сыром каменном мешке, сделали свое дело, и «бессмертный» граф скончался 26 августа 1795 года. Одни говорили – от пневмонии, другие утверждают, что не обошлось и без помощи яда, регулярно подсыпаемого тюремщиками в его пищу.

Правда, некоторые масоны и по сей день рассказывают, что Калиостро необъяснимым образом все же удрал из своей поднебесной тюрьмы, вынудив тюремщиков распространить весть о его смерти. Сам же он, дескать, благодаря эликсиру жизни все еще жив и обитает сейчас где-то в Индии или в Тибете.

Имя Иоганна Каспара Лафатера ныне основательно подзабылось, как и созданная им физиогномика. Редко вспоминают и его ученика – венского врача и анатома Франца Галля, дополнившего физиогномику френологией – теорией, согласно которой можно определить характер и судьбу человека по строению его черепа. Между тем в обоих этих учениях можно и ныне почерпнуть кое-что для себя полезное.

^{Иоганн Лафатер}

Иоганн Лафатер родился в 1741 году в Цюрихе, изучал там богословие и с 1768 года до самой смерти занимал должность сначала приходского дьякона, а потом пастора в своем родном городе. Любимым его занятием в свободные от службы часы было рисование. Но рисовал пастор почему-то исключительно части человеческого тела – уши, носы, подбородки, губы, глаза, профили, анфасы, силуэты… Причем, зарисовывая характерную особенность внешности знакомого ему человека, Лафатер делал на том же рисунке и примечания о его характере и поведении.

И с годами святой отец пришел к выводу: по внешности человека можно определить его ум, характер и присутствие (или отсутствие) божественного начала. То есть, говоря иначе, со временем все черты характера человека, как положительные, так и отрицательные, находят свое отражение на его лице и внешнем облике. Например, для скупцов и сластолюбцев характерна выпяченная нижняя губа.

Интеллектуальная жизнь выражена в строении черепа и лба, моральная – в строении лицевых мышц, в очертании носа и щек, животные черты отражают линии рта и подбородка, полагал Лафатер.

Все свои наблюдения и выводы он обобщил в «Физиогномике» – труде, который был опубликован в 1772–1778 годах сначала в Германии, затем во Франции, со множеством рисунков лучших граверов того времени, где он не только воспроизвел лица великих людей разных времен по их портретам, но и дал им психологические характеристики.

По Лафатеру, изумительный ум Спинозы проглядывал в широком пространстве лба между бровями и корнем носа. У Фридриха Барбароссы были глаза гения, а складки лица выражали досаду человека, не могущего вырваться из-под гнета мелких обстоятельств. У Игнатия Лойолы, бывшего сначала воином, затем ставшего основателем ордена иезуитов, воинственность видна в остром контуре лица и губ, а иезуитство проявляется в «вынюхивающем носе» и в лицемерно полуопущенных веках.

Изложение основ физиогномики все время прерывается у Лафатера разными лирическими отступлениями: то он поучает читателя, то бранит врагов физиогномики, то ссылается на своих предшественников, цитируя наблюдения Цицерона, Монтеня, Лейбница, Бэкона и других философов, а также древних греков.

В 1781–1782 годы будущий император России Павел I и его жена Мария Федоровна путешествовали по Европе инкогнито. В Цюрихе Павел встретился с Лафатером и писал впоследствии, что беседа с пастором оказалась ему весьма полезной.

Побывал у проповедника и Николай Михайлович Карамзин. В своих «Письмах русского путешественника» он пишет, что Лафатер смог определить характер прохожего всего лишь по повороту головы.

Между тем на самом деле Лафатер, похоже, не отличался особой проницательностью. Иначе он, наверное, не погиб бы столь странно.

В 1801 году он вздумал пуститься в душеспасительные рассуждения с пьяными французскими мародерами. Один из них выстрелил в него. От полученной раны Лафатер и умер.

Тем не менее манеру описывать физиономию того или иного персонажа так, чтобы читатель сразу почувствовал, положительный это герой или отрицательный, у Лафатера позаимствовали многие писатели, включая Лермонтова, Диккенса, Бальзака, Бунина…

Откуда в январе 1789 года в Москве появился неизвестный человек и куда он потом делся, никто толком не знает. Остался же он в хрониках XVIII века вот по какому случаю.

^{Генерал-губернатор Москвы П. Д. Еропкин}

…Городовой обратил внимание на человека лет 60, одетого в монашеское платье, как было отмечено потом в протоколе, благодаря странному занятию прохожего. Возле дома купца Ахлопкова в Замоскворечье он остановился и стал бросать в окна пригоршни снега.

На вопрос, зачем он это делает, ответил: дескать, в этом доме скоро будет пожар и он его тушит.

Городовой счел своим долгом арестовать «праздношатающагося и сумнительнаго человека, сеющаго слухи» и отвести его в участок. Там он назвался Логином Трифоновым Кочкаревым, родом из Черкес. И в самом деле был он «с виду крепок, лицом смугл и волосом черн».

На всякий случай странного монаха решили попридержать в участке, а когда через день дом Ахлопкова «от неизвестной причины» сгорел дотла, служители закона сочли необходимым доложить о странном случае генерал-губернатору Москвы П.Д. Еропкину.

Генерал пожелал лично допросить Кочкарева.

– Кто ты такой? – поинтересовался у арестанта генерал-губернатор.

– Странник Божий, – ответил тот.

– А как ты узнал, что дом сгорит?

– Я и сам не ведаю, – сознался Кочкарев. – Мне показалось, что дом уже горит.

– А можешь ли ты сказать, что ожидает меня на этих днях? – заинтересовался Еропкин.

– Вас ожидает большая радость, – ответил арестант. – И не дольше как завтра.

И когда на самом деле Еропкин назавтра получил с нарочным высочайший подарок – золотую табакерку с портретом императрицы, осыпанную драгоценными камнями, генерал-губерантор заинтересовался странником всерьез.

Вместе с благодарностью за высочайший подарок он тотчас отправил с курьером послание императрице, в котором, в частности, сообщал: «Здесь объявился человек, – писал Еропкин, – в монашеском одеянии, именующий себя… Кочкаревым. Сей человек в точности предсказал изъявленную ко мне милость Вашего Величества, и многим другим разного звания московским людям тако же участь их обстоятельно и весьма точно изъяснил, и некоторыя предсказанныя им события уже совершились»…

А самого арестанта, чтобы избежать несчастья и дальнейших прорицаний, посадили не просто в темницу, а в секретную камеру, о существовании которой мало кто ведал.

И стали ждать указаний от императрицы.

Вскоре из Петербурга примчался курьер с запиской императрицы: «Отошлите сего человека к нам с обратным фельдъегерем».

Прорицателя тут же посадили в экипаж и под охраной отправили в путь. Кроме Кочкарева фельдъегерь доставил во дворец еще одно письмо генерала.

«…Сей человек, при всей его проницательности и дивном даре прорицания будущаго, пагубныя последствия создать может, ибо предсказал, что в 1812 году в Россию вторгнутся несметные вражеския силы и возьмут Москву, от которой не останется камня на камне. От сего предсказания может произойти великое смятение в умах», – писал генерал.

Понятное дело, после такого предостережения к Кочкареву в столице отнеслись с великими предосторожностями. Он был тут же подвергнут «нарочитому» наблюдению тамошних медиков и ученых. Однако сумасшедшим те Кочкарева не признали, хотя и объяснения его дару тоже дать не смогли.

Сама же государыня в ответном письме к московскому генерал-губернатору добавила следующее:

«Петр Дмитриевич! – писала императрица Еропкину. – Присланный вами Кочкарев есть человек необыкновенный. Он и нам предсказал, что в 1812 году будет война с разорением Москвы и что война сия окончится нашей победою. Еще он предсказывает войну в начале XX столетия, со многими народами…»

Как мы теперь знаем, предсказания Логина Кочкарев сбылись с абсолютной точностью. А вот предсказывал ли он еще что-нибудь, и что с ним сталось далее, так и осталось покрыто мраком неизвестности. Хроники о судьбе этого необыкновенного человека более ничего не сообщают.

Кто из вас слыхивал о человеке по имени Василий Васильев? Большинство, наверное, задумывается: кто это такой? Иное дело, если назвать имя монаха Авеля. Между тем это один и тот же человек, биография которого примечательна уж тем, что он был удостоен личной аудиенции тремя российскими императорами, и пророчества которого, как сказывают, не потеряли своей актуальности и по сей день.

^{Монах Авель}

Впрочем, о крестьянском сыне, который родился в марте 1757 года в деревне Акуловка Алексинского уезда Тульской губернии в семье крепостных помещика Д.Л. Нарышкина, мало кто знал до тех пор, пока в возрасте 39 лет он не предстал пред грозным взором главы российского Сената генерала Самойлова.

Удостоился же такой чести тощий, сморщенный, рано постаревший монах, к тому времени уже с 20-летним стажем, за дурацкую привычку писать какие-то пророческие книжонки. А содержание их таково, что за них этот монах, ранее звавшийся Адамом, а теперь Авелем, чаще сидит в тюрьме, чем в келье.

– Так что ты там предрек? – хмуро поинтересовался генерал.

Авель утерся грязным подрясником, загремев цепями, и вздохнул:

– Проговорился, что матушка-императрица помрет шестого ноября!

Генерал аж затрясся в гневе и страхе:

– Да как ты посмел?!

И рявкнул адъютанту:

– В Петропавловку подлеца!

Так 9 марта 1796 года тощий монах оказался в каменном мешке камеры № 22 Петропавловской крепости. Это было уж не первое его заключение: за горькую правду на Руси всегда не больно жаловали. И сидеть бы ему в камере по крайней мере до скончания века, да пророчество его вскоре оправдалось: 5 ноября императрицу Екатерину Великую нашли на полу без чувств, а 6-го числа она благополучно скончалась.

Вступивший на трон Павел I, который был в крупных неладах с матушкой, тут же приказал повыпускать из темниц всех неприятелей Екатерины. Вместе с другими заключенными вышел из крепости и Авель.

А поскольку слухи о его пророческом даре дошли и до новоявленного императора, он пожелал видеть монаха лично. Он даже облобызал Авеля на радостях – как-никак именно он предсказал скорую кончину императрицы.

И, конечно же, не утерпел и спросил о собственной судьбе. Но монах на сей раз только развел руками и ответил уклончиво:

– Не все мне открыто!

То ли и в самом деле не знал, то ли не хотел снова в застенок. Кто теперь знает?..

Во всяком случае, Павел был с монахом милостлив и определил его на житие в Невский монастырь, где условия обитания были неплохи, и настоятель – вовсе не суров.

Однако уже через год из монастыря пришел запрос: нельзя ли перевести Авеля в другой монастырь, куда-либо подальше, чтоб не смущал братию? А то рассказывает им разные небылицы, а некоторым так и предрекает точную дату из кончины.

Павел повелел перевести Авеля в Валаамский монастырь – там порядки куда как строги, может, местный настоятель выбьет дурь из строптивца. Да не помогло: в начале 1800 года из Валаама пришла рукопись под названием «Зело страшная книга», которую сочинил монах. Книгу прочли сначала в митрополичьей службе, потом в Секретной палате, и Авеля снова оправили в Петропавловку.

Павел рискнул самолично посетить предсказателя вместе с фавориткой Лопухиной. Вошли к Авелю оба веселые, думали посмеяться над монахом, а вышли напуганные. Как потом засвидетельствовал секретарь министра иностранных дел Ф. Лубянский, фаворитка была в слезах, а Павел нервно кусал губы.

И ночью император не спал – составлял некое послание. Наутро лично положил бумагу в особый ларец тайной залы Гатчинского дворца, надписав: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины».

Сам же с той поры стал бояться даже собственной тени. Потому как поведала Лопухина под особым секретом своему очередному любовнику, что проклятый Авель предрек скорую кончину императору, причем не «естественную, а убийственную».

Вот Павел и стал опасаться всех и вся. Да это ему, как известно, не помогло. Заговор, о котором участвовал его наследник, старший сын Александр, вылился в цареубийство в ночь на 12 марта 1801 года.

И снова вступивший на трон очередной император, Александр, I приказал выпустить Авеля. И снова тот не одумался – в очередной «предсказательной книжонке» поведал о будущей войне с французами, о сдаче и пожаре Москвы.

«…От Бога Слово в год тысяча и восемьсот и второй на десять июня 12 день (по современному говоря, 1812 года 12 июня) придет царь западный, и имя ему – Наполеон, – предвещал Авель. – Пленит он грады и многие области Российские и войдет в Москву… И ограбит в ней и опустошит все церкви и вся гражданская… и учинится в ней пожар великий, и будет град пребывать в пепелищах…»

Александр Павлович, естественно, не поверил предсказателю: мыслимое ли дело сдать врагу Первопрестольную! И повелел посадить монаха в Соловецкую тюрьму. «И пусть сидит, пока пророчества не сбудутся!..»

Пророчества, как известно, сбылись, и в 1813 году Авеля выпустили. Наученный горьким опытом, монах уехал из России – сначала на Святую землю в Иерусалим, потом в Афонский монастырь. На родину вернулся уже только помирать, когда был «зело болен». Но перед смертью опять не удержался и предсказал, что после кончины Александра I на трон взойдет не ожидаемый всеми наследник – Константин Павлович, а младший из братьев Романовых – Николай Павлович. И снова все повторилось: едва Николай I взошел на престол, как Авеля опять упрятали в застенок. Где он и скончался: в арестантском отделении Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря, в 1831 году, на 75-м году жизни. Что, кстати, он сам себе тоже напророчил…

Сколько книг он сочинил, никто точно не знает. Историки говорят как минимум о трех, но ни одна из них не сохранилась. Остались лишь отрывочные сведения об их содержании после тех, кто в эти книжицы заглядывал.

К примеру, до поры до времени было цело пророчество, записанное рукой Павла I и положенное в специальной ларец с указанием: вскрыть через 100 лет. И 12 марта 1901 года Николай II решил исполнить волю предка. Двор воспринял эту новость как очередное, пусть и историческое, но развлечение. Придворные кавалеры и фрейлины, улыбаясь и шушукаясь, проводили царственную чету в Гатчинский дворец, где в особой комнате на покрытом темной бархатной скатертью столе хранился старинный ларец.

Но когда Николай II с императрицей Александрой Федоровной вернулись в Зимний дворец из Гатчины, на них, что называется, лица не было. Ни слова не говоря, монархи прошли мимо притихших придворных и удалились к себе. А вечером придворный истопник по секрету сказал, что государь сжег в камине какие-то бумаги.

Таким образом, никто ныне точно не знает, что именно содержалось в послании Павла. Известно лишь, что когда в январе 1903 года одно из салютовавших орудий Петропавловской крепости случайно всадило заряд прямо в беседку, где находился царь, Николай II остался невозмутим посреди всеобщей паники, заметив:

– До восемнадцатого года я ничего не боюсь! Если, конечно, верить Авелю…

Так оно и случилось: последний император России Николай II был расстрелян вместе с семьей в Ипатьевском доме в 1918 году. Тем закончилось правление династии Романовых.

В жизни «пророка из Баварского леса», еще известного под именем Мюльхиазль, многое так и осталось нераскрытым. До сегодняшнего дня, к примеру, так и не ясно, был ли Мюльхиазль сыном мельника из Апойга и тогда по-настоящему его звали Матиас Ланг, или он был найден и воспитан поводырем медведей и носил имя Маттиас Штормбергер.

^{Город Цвизель. Современный вид}

Более того, некоторые исследователи полагают, что на ту же роль может претендовать пастух Андреас Штарренбергер, или Штарнбергер, которого также иногда называли лесным пророком из Рабенштайна – местечка под городом Цвизелем.

Наконец, еще по одной версии, изложенной Хюбшером в книге «Великое пророчество», по-настоящему Мюльхиазля звали Маттиас Прегль. И жил он примерно в 1750–1825 годах, а занимался тем, что был правильщиком мельничных жерновов и ходил от мельницы к мельнице.

Пауль Фридель, пишущий под псевдонимом Баумштефтенленц, в своей книге «Мюльхиазль – лесной пророк» склоняется к версии, что, скорее всего, лесным пророком из Баварии следует считать Маттиаса Штормбергера, хотя его существование на свете и не подтверждено документально.

Тот же писатель приводит и варианты предсказаний пророка. Оказывается, их было несколько. В начале XIX века имелся один, после 1830 года под тем же именем был обнародован второй, а в 1839 году появился и третий вариант пророчеств Мюльхиазля.

А поскольку еще и сам Мюльхиазль, как полагают, не умел ни читать, ни писать, то все записи его пророчеств были сделаны людьми посторонними, каждый из который вносил в записи что-то свое. Да и то на нынешний день установлено, что последняя латинская рукопись с пророчествами Мюльхиазля была утеряна во время Второй мировой войны в Гундендорфе.

Так что, скажем, доктор Адльмайер в своей книжке «Взгляд в будущее» опирается на устное изложение предсказаний Мюльхиазля священником Иоганном Георгом Мюльбауэром, который умер 18 мая 1921 года в возрасте 93-х лет. Сам же священник, несмотря на свой почтенный возраст, в свою очередь, говорил со слов отца, который умер в возрасте 97 лет и лично знал Мюльхиазля.

Каковы же были его пророчества?

Одним из главных считается пророчество о «трех временах», по прошествии которых произойдет великое «крушение мира». Он предсказывал, что при жизни его праправнуков на земле воцарится величайший хаос. Четвертое поколение, говорил он, увидит новое время во всех его прелестях. «Третье время» превратит Нижнюю Баварию в дымящиеся руины, и только потом все кончится. Великое «крушение мира» унесет множество жизней. Попытка уничтожения христианства будет сопровождаться массовыми убийствами, огнем, чумой и голодом.

Однако, если считать, что пророк умер в 1825 году, с той поры прошло уже более 180 лет. На земле уж появилось поколение людей, которые годятся Мюльхиазлю в пра-правнуки, а Бавария отнюдь не лежит в руинах.

Правда, говорят, ясновидящий из Баварского леса предсказал, что начало первой большой войны ХХ столетия придется на то время, когда будет построена железная дорога от Кальтенекка до Деггендорфа. Он точно обрисовал направление, по которому и была проложена эта дорога, открытая для движения 1 августа 1914 года.

В те дни, когда Мюльхиазль рассуждал о будущем, не было ни телефона, ни велосипеда, ни автомобиля, ни электричества. Железная дорога и самолет тоже были никому не известны. Однако пророк смог мысленно перешагнуть через два столетия и примерно в 1790 году предсказать то, что выходило далеко за рамки его собственных представлений о мире.

Дальше Мюльхиазль предсказал строительство Дворца нибелунгов (Пассау) и прокладку гудронированных шоссе. Незадолго до начала войны в 1914 году над Баварским лесом пролетел дирижабль. Мюльхиазль предвидел его появление и назвал «белой рыбой» на небе. Изобретенный восемьдесят лет спустя велосипед он описывал как «два колеса, которые быстрее коня и собаки».

Мюльхиазль предсказал строительство моста через Дунай в Штраубинге. Оно было завершено в 1939 году перед самой войной. И все-таки до конца мост не достроили. Доктор Адльмайер так пишет об этом в своей книге «Взгляд в будущее». «Поскольку я знал о предсказаниях Мюльхиазля, то в 1939 году постарался проследить за ходом дел. Мост через Дунай в Штраубинге строился и готовился к сдаче в эксплуатацию, но все-таки до конца готов он не был. Не было еще бетонного покрытия. Это я видел своими глазами. Затем разразилась Вторая мировая война».

О периоде с 1933 по 1945 год, то есть о периоде существования Третьего рейха, Мюльхиазль говорил следующее:

«Сначала наступят лучшие времена для крестьян, когда они в основном будут “жрать и пить”. Все межи будут изменены, маленькие люди станут большими, а большие маленькими. Грозный господин построит большие планы. Но не все удастся выполнить. Когда дерево на Цвизельской колокольне достигнет размера древка знамени, тогда и пробьет этот час».

После Второй мировой войны, предсказывал Мюльхиазль, не воцарится долгожданный мир, потому что народ восстанет и «война войдет в каждый дом». Каждый потеряет свое состояние, и ни один человек не сможет помочь другому. В конце богатые и видные люди будут уничтожены. Всяк, у кого нет на руках мозолей, будет убит. В это время крестьяне построят вокруг своих домов высокие заборы и будут стрелять по своим преследователям.

Одной из заметных примет приближающейся войны будет «строительная лихорадка». Строить будут везде. И все будет не похоже на дома, в том числе и здания, напоминающие соты (современные многоэтажки). Когда люди так увлекутся своим обустройством, как будто бы они никогда не собираются покидать землю, тогда и начнется «великое разрушение мира».

Другой приметой третьей военной катастрофы будет, по словам Мюльхиазля, судьба Богемии, то есть Чехословакии. Он считал, что железная метла сметет страну.

О французской предсказательнице Марии-Анне Аделаиде Ленорман в свое время ходило множество слухов и легенд, ее имя не забыто и до сих пор.

^{Мария Ленорман}

Одни говорят, что Черной Марией ее прозвали за то, что она родилась уже с черными волосами. Другие же утверждают, что прозвище было дано ей за ту «чернуху», которой были полным-полны ее предсказания…

Она и в самом деле родилась с зубами и длинными черными волосами, чем до умопомрачения напугала повитуху. И потом рассказывала, что отцом ее был монах-миссионер, а матерью – маркитантка, отправившаяся в какую-то французскую колонию в обозе солдат-наемников. Отца-греховодника от церковного суда «спасли» чернокожие дикари, которые его вскорости съели. А мать бросила девочку и снова занялась своим ремеслом. Девочку же с оказией переправили во Францию, где она росла у дальнего родственника ее отца.

Однако, похоже, эта биография была целиком выдумана самой Ленорман, которая таким образом стремилась придать некий налет таинственности своему происхождению. Потому, дескать, она и оказалась наделенной необычными способностями. Правдой же было только, что она родилась с волосами и двумя передними зубами. Кроме того, поскольку мать Марии-Анны упала, будучи беременной, одно плечо новорожденной девочки было выше другого, а ноги – неодинаковой длины.

Поначалу думали, что малышка, появившаяся на свет 5 марта 1772 года в Алансоне, что неподалеку от Парижа, в семье богатого торговца мануфактурой Франса Ленормана, долго не протянет. Но она выжила и скоро начала обращать на себя внимание посторонних. Не только и не столько своим уродством, но странными способностями. Говорят, Мария-Анна улавливала чужие мысли, могла видеть сквозь стены. У людей она видела не одну тень, а две, и по второй тени судила о здоровье человека.

Дело зашло так далеко, что отец, от греха подальше, был вынужден отправить девочку в монастырь бенедиктинок. Но чудеса продолжались и там. В шесть лет Мария предсказала настоятельнице монастыря, что та скоро покинет свой пост. Настоятельница испугалась, не затевает ли кто-то интриги против нее, но Мария-Анна объяснила, что дело не в интригах. Просто настоятельница скоро сменит монашеский наряд на свадебное платье и выйдет замуж за богатого человека.

Не прошло и месяца, как предсказание сбылось. Ленорман стали уважать и вместе с тем опасаться.

По достижении совершеннолетия Мария должна была принять постриг и стать монахиней, поскольку вряд ли кто бы захотел жениться на инвалидке. Однако вскоре умер ее отец, семья обеднела, уже не смогла оплачивать пребывание девочки в монастыре, и Анна-Мария вернулась домой, занявшись ремеслом портнихи.

Весть о трудной судьбе девушки дошла до ее бывшей настоятельнице, и та помогла Марии перебраться в Париж, стать продавщицей. Однако из-за внешности Ленорман покупатели сторонились ее. И тогда она начала гадать на картах по системе известного в то время мага Эттейлы.

Подзаработав денег, в 1790 году Мария Ленорман вместе с подругой открыла свой гадательный салон. Предсказывая судьбу всем желающим, Мария Ленорман скоро стала довольно популярной. Ее салон стали посещать знаменитые и влиятельные люди. Но уже тогда многие уезжали от нее опечаленные. А некоторые были даже разгневаны.

Так, в 1793 году к Марии Ленорман пришли главари французской революции Робеспьер, Марат и Сен-Жюст. И всем троим она предсказала страшную гибель в течение года.

Заметив, что ей не верят, Ленорман подошла к Марату и попросила заглянуть ей в глаза. Марат ужаснулся и, отскочив, сказал товарищам:

– Я буду первым, я видел море крови в глазах этой уродины…

Через два месяца ее пророчество начало сбываться: 12 июля 1793 года Марат был заколот Шарлоттой Корде. А в 1794 году были казнены и Сен-Жюст с Робеспьером. Обоим отрубили головы на гильотине. Революция захлебнулась в собственной крови.

А несколько месяцев спустя в салон к Ленорман пришли две дамы. Одну звали Жозефина Богарне. Другую – Тереза Тальен. Собственно, инициатором этого визита была именно Тереза, которая хотела получить предсказание по поводу своего замужества. Ей Ленорман напророчила удачный брак с состоятельным человеком, страстную любовь и высокий титул. Что же касается Жозефины, то она к тому времени уже была вдовой и имела двоих детей; поэтому будущее ее, как ей казалось, было уже предопределено.

Однако Ленорман неожиданно сказала даме, что вскоре в ее руках окажется судьба Франции. Она повстречается с человеком, который сделает ее не только счастливой, но и знаменитой. Правда, затем он предаст ее, но это будет не скоро, и Жозефина к тому времени уже успеет пресытиться его любовью.

Когда дамы покидали салон Марии Ленорман, в гостиной дожидался своей очереди на прием молодой щеголь с узловатой тростью в руках. Он попросил гадалку составить ему гороскоп. Но мадемуазель Ленорман предложила погадать ему по линиям руки. И тут же рассказала, что перед ней человек, рожденный на острове, в знатной, но небогатой семье, затем он покинул родину, чтобы учиться и сделать карьеру во Франции. Он уже достиг первых успехов, но самое главное – еще впереди.

Затем гадалка предостерегла посетителя, что судьба будет благосклонна к нему лишь до сорока лет. После этого он забудет, что его спутница жизни послана провидением, покинет ее, неверно рассчитав ход истории, и сделает ряд губительных для себя ошибок.

Мария Ленорман описала этому человеку внешность его первой супруги, сообщив, что встретит он ее очень скоро. Более того, сказала она, он уже видел эту даму здесь, в гостиной. Это та самая брюнетка с родинкой, которая вышла из кабинета перед его визитом.

Так в тот день узнал свою судьбу Наполеон Бонапарт, будущий император всех французов. Не прошло и десяти лет, как предсказание сбылось, и Наполеон достиг вершины власти.

Правда, когда Бонапарт стал императором, в 1808 году он приказал выслать Марию Ленорман из Парижа – наверное, для того, чтобы она лишний раз не напоминала ему о второй части своего предсказания.

В ответ на это Ленорман уже в изгнании написала «Пророческие воспоминания одной сивиллы о причинах ее ареста», где предсказала падение Наполеона и реставрацию династии Бурбонов.

После того как армия Наполеона была разгромлена во время похода на Москву, сам император сослан, в Париже оказались русские войска. Многие офицеры были наслышаны о Марии Ленорман, и кое-кто решил узнать у нее, что уготовила им судьба. Ее салон посетили Михаил Лунин, Кондратий Рылеев и Сергей Муравьев-Апостол.

Мария Ленорман предсказала им всем стремительное повышение, удачную карьеру, а в конце жизни – смерть через повешение.

Услышав это, Муравьев-Апостол усмехнулся и сказал:

– Госпожа Ленорман, вы заблуждаетесь! Вы не знаете обычаев нашей страны. Я – дворянин, а в России дворян не вешают.

– Для вас государь сделает исключение, – спокойно ответила гадалка.

Оказалась права она и в этом случае. Муравьев-Апостол, Рылеев и трое других руководителей неудачного восстания декабристов были и в самом деле повешены.

Кстати, в то же время мадемуазель Ленорман была представлена в Париже императору Александру I. Ему она предсказала скорую смерть, если он останется на престоле, и долгую жизнь, если он откажется от власти.

Как известно, в 1821 году император поехал по делам на юг и по дороге заболел и скончался в Таганроге. Однако существует легенда, что на самом деле вместо него похоронили похожего на него бродягу. А сам бывший император еще долгие годы скитался по России и заслужил славу святого человека.

В 1834 году во Франции случилось восстание лионских ткачей. Вскоре выстрелы послышались и в столице. Испуганные аристократы стали прятать свои сокровища.

Едва бунт прекратился, к Марии за помощью обратился юноша по имени Шарль. Его отец где-то укрыл все драгоценности. Но от волнений скоропостижно скончался во время бунта. Семья в отчаянии. Если не найти спрятанное, всех ждет нищета.

Мария отправляется в дом покойного. Ей показывают его кабинет. Но она в нем не задерживается. Идет под лестницу, в маленькую кладовку, и вскоре находит тайник в кирпичной кладке. В нем сундучок с фамильными драгоценностями.

Ленорман благодарят. А она лишь говорит:

– Не забывайте бедных…

Наследник покойного потом прославился на весь Париж своей щедростью. Его прозвали отцом всех бедняков.

Мария Ленорман потихоньку старела. И в ответ на вопрос, известна ли ей собственная судьба, сказала однажды, что ей суждено умирать трижды. Она переживет смерть от воды и огня, но третья смерть – от черных перчаток – ее наверняка настигнет.

Так и случилось. Сначала перевернулась лодка, в которой Ленорман переправлялась через реку. Ее понесло течение, и она, не умевшая плавать, спаслась лишь потому, что ее корсет зацепился за балку моста…

Вскоре после этого к ней зашел Пьер де Лез – 17-летний сын соседа. Рассказал, что его отец при смерти. Причина – очень разволновался из-за пропавшего фамильного кольца.

Предсказательница пристально смотрит на юношу и советует побыстрее найти пропавшую вещь. Тот краснеет и сознается: накануне он проигрался в карты и снес кольцо в ломбард, чтобы покрыть карточный долг.

Ленорман достает деньги и отправляет Пьера в ломбард за кольцом.

Вечером он пришел поблагодарить гадалку и остался у нее до утра. Вспыхнул роман, который очень не понравился родителям юноши: ведь Пьер моложе Марии на 40 лет. Родители предлагают женщине отступиться от юноши за деньги. Она не соглашается.

Тогда ночью загорелся ее дом. Саму Ленорман спасает расторопный слуга. А вот сын соседей Пьер погибает в огне. Отец юноши в отчаянии – ведь это он устроил пожар.

А Ленорман впадает в депрессию. Это она во всем виновата – не смогла предвидеть такого исхода. Да и вообще она слишком часто приносила людям черные вести.

Последние годы жизни Анна-Мария почти не выходит из дома. Ждет убийцу в черных перчатках, который должен прийти, по ее собственному предсказанию, где-то в начале июня.

И вот наступает лето 1843 года. В Париже снова беспорядки. Люди закрывают ставни, запирают двери. Но Мария Ленорман спокойна. Она отправляет служанку домой и оставляет дверь незапертой. От судьбы не убежишь, никуда не спрячешься…

В полночь 23 июня в ее доме раздаются тихие осторожные шаги. Неизвестно, слышала ли их Мария. Но она даже не вскрикнула, когда руки в черных перчатках плотно прижали к ее лицу маленькую подушку-думку.

Соседи потом говорили, что видели, как перед рассветом из дома Марии выскользнул незнакомец в темном костюме. Человек в черном сделал свое черное дело. Но что искал он так долго в доме Ленорман? Деньги и драгоценности гадалки остались нетронутыми. Неужто в ее доме было нечто еще более ценное?

…Ее хоронил весь Париж. А дневники Ленорман, обнаруженные в тайнике несколькими днями позднее, были переданы в государственный архив с пометкой «Совершенно секретно».

Многие историки утверждают, что Александр Сергеевич Пушкин, подобно многим людям его времени и круга, был довольно суеверен. На то у него были свои основания. Поговорим хотя бы о некоторых.

^{А.С. Пушкин на смертном одре}

Когда однажды приятели поставили Пушкину в упрек, что он слишком верит разным приметам, он ответил:

– Стать таким суеверным заставил меня один случай. Раз пошел я с Никитой Всеволжским ходить по Невскому проспекту, из проказ зашли к кофейной гадальщице. Мы просили ее нам погадать и, не говоря о прошедшем, сказать будущее. «Вы, – сказала она мне, – на этих днях встретитесь с вашим давнишним знакомым, который вам будет предлагать хорошее по службе место; потом, в скором времени, получите через письмо неожиданные деньги; третье, я должна вам сказать, что вы кончите вашу жизнь неестественной смертью».

Без сомнения, я забыл в тот же день и о гадании, и о гадальщице. Но спустя недели две после этого предсказания, и опять на Невском проспекте, я действительно встретился с моим давнишним приятелем, который служил в Варшаве при великом князе Константине Павловиче и перешел служить в Петербург; он мне предлагал и советовал занять его место в Варшаве, уверяя меня, что цесаревич этого желает. Вот первый раз после гадания, когда я вспомнил о гадальщице.

Через несколько дней после встречи со знакомым я в самом деле получил с почты письмо с деньгами – и мог ли я ожидать их? Эти деньги прислал мой лицейский товарищ, с которым мы, бывши еще учениками, играли в карты, и я его обыграл; он, получив после умершего отца наследство, прислал мне долг, которого я не только не ожидал, но и забыл о нем. Теперь надобно сбыться третьему предсказанию, и я в этом совершенно уверен…

Третье, что было предсказано поэту знаменитой в ту пору гадалкой немецкого происхождения Александрой Кирхгоф, звучало так: «Может быть, ты проживешь долго, но на 37-м году берегись белого человека, белой лошади или белой головы».

Говорят, ожидание, что и это пророчество исполнится, и желание все-таки избежать предсказанного не покидали Пушкина все те годы, которые оставалось ему прожить. Одно время он собирался было отправиться в Польшу, где правительственные войска вели в то время борьбу с повстанцами. Однако, узнав, что один из руководителей восстания носил имя Вейскопф («белая голова»), Пушкин отказался от своего намерения.

Вступив в свое время в масоны, Пушкин тотчас отошел от них, узнав о причастности к ложе человека, чье имя в переводе тоже означало «белая голова».

«Но все усилия избежать предсказанного оказались тщетны: в должный день и час на жизненном пути поэта появился Дантес – “белый человек” (он носил белый мундир) с “белой головой” (был белокур). Это и был его убийца. Гибель от руки “белого человека” на тридцать седьмом году жизни была предсказана Пушкину почти за двадцать лет до того зимнего утра, когда на Черной речке прозвучал роковой выстрел…»

Такова общепринятая точка зрения, которую, в частности, излагает в своей книге «Пророки и ясновидящие» минский исследователь непознанного Г.У. Григорьев. И с нею вот уже почти два столетия соглашаются многие. Лишь некоторые, подобно историку Валерии Елисеевой, сделали попытку взглянуть на эту историю с другой точки зрения.

«Наталью Николаевну Пушкину Дантес не любил, – утверждает она. – Он встречался с ней и в 1834-м, и в 1835 годах. Но, несмотря на блеск молодости и ослепительную красоту, за все это время она не вызывала у него никаких особых чувств…»

Правда, в феврале 1836 года на барона де Геккерна – приемного отца Дантеса – вдруг посыпались признания: «Я влюблен, как безумный», – пишет его новоявленный сын. И добавляет довольно загадочную фразу: «Припомни самое очаровательное создание в Петербурге, и ты сразу поймешь, кто это…»

Барон, надо отдать ему должное, понял, что «самое очаровательное создание Петербурга» – это вовсе не Наталья Николаевна, находившаяся в тот момент на шестом месяце беременности и практически не покидавшая дома. Речь, скорее всего, идет об Идалии Полетике – незаконнорожденной дочери сиятельного графа Строганова, одной из самых влиятельных и близких к престолу фигур. Так что отнюдь не гнева камер-юнкера Пушкина страшатся оба.

Нигде и никогда Дантес не назовет ее имени! Лишь раз их отношения окажутся достоянием окружающих. «Идалия приходила вчера на минуту с мужем, – напишет Дантесу его супруга Екатерина де Геккерн, когда того вышлют за пределы России. – Она в отчаянии, что не простилась с тобой… Она не могла утешиться и плакала, как безумная…»

Но почему же тогда состоялась дуэль на Черной речке? Споры по этому поводу будут, наверное, продолжаться бесконечно. Среди многих предположений высказывалась и версия о… международном заговоре. Так, известный наш историк и литератор Ю.Н. Тынянов, например, считал, что заговор сложился на Венском конгрессе по предложению министра иностранных дел Австрии К. Меттерниха (впоследствии канцлера) и Александра I. Его целью было препятствовать развитию революционно-либерального движения, убрав его вождей и глашатаев – Грибоедова, Полежаева, Пушкина, Лермонтова…

Однако, хотя в России, как известно, поэт больше, чем поэт, вряд ли главы государств считали серьезной опасность, исходившую от литераторов. К тому же Пушкин, вопреки тому, что о нем написано в учебниках советского времени, вовсе не был вольнодумцем! В основном он разделял взгляды Николая I на внешнюю и внутреннюю политику. И даже написал «Боже, царя храни…» – стихотворение, легшее в основу государственного гимна.

Именно желание Пушкина услужить царю, бывшему, к слову, его личным цензором, и могло послужить скрытой пружиной ссоры, приведшей в конце концов к дуэли.

Осенью 1836-го над безоблачной петербургской жизнью завсегдатая балов и любимца женщин Дантеса вдруг начинают сгущаться тучи. Но вовсе не Наталья Гончарова-Пушкина была тому причиной… Проштрафился прежде всего названный папаша Дантеса – барон Геккерн, служивший, как известно, посланником Нидерландов при российском дворе.

Сам того не желая, дипломат Геккерн допустил непозволительную ошибку: передал министру иностранных дел Нидерландов содержание своей приватной беседы с Николаем I, который что-то поведал ему «о домашних делах» Вильгельма. После этого письма отношения с представительством Нидерландов в России стали прохладными.

По касательной досталось и Дантесу, очевидно, помогавшему своему названому отцу. На молодого, блестящего поручика, который до этого, по мнению Данзаса, секунданта Пушкина, «пользовался очень хорошей репутацией и заслуживал ее вполне», посыпались служебные взыскания. На придворные балы в Аничков дворец его больше не приглашают.

А тут еще и Пушкин отказал Дантесу от дома.

Произошло это при довольно странных обстоятельствах. Они были знакомы с 1834 года, когда корнет Дантес, ранее бывший пажом герцогини Беррийской, поступил на службу в Кавалергардский полк, охранявший царские покои.

Причем довольно скоро Пушкин с Дантесом сблизились настолько, что если не дружили, то, по свидетельству очевидцев, относились друг к другу с симпатией. Александр Сергеевич, похоже, вопреки третьему предсказанию гадалки Кирхгоф, считал кавалергарда вовсе не страшным, а человеком приятным и остроумным. Жорж был частым гостем в их доме, забавлял сестер Гончаровых. И за Натальей Николаевной он, конечно, ухаживал. Но не обходил вниманием ни ее сестру Екатерину, ни других дам.

Однако вскоре в обществе пошли слухи, будто «усыновление» Дантеса Геккерном не случайно. Выяснить реальную ситуацию для Пушкина, который пользовался царской библиотекой, замечательно владел французским, читал на английском и немного на немецком языках, оказалось не сложно. Вскоре он пришел к выводу, что пресловутое «усыновление» если и незаконно, то весьма целесообразно с политической точки зрения. Через Дантеса барон Геккерн получал сведения о многих секретах петербургского общества.

Поняв это, Пушкин и отказал Дантесу от дома. Он даже обратился к царю: «…считаю своим долгом довести до сведения правительства и общества». Получив донесение, царь пригласил 21 ноября 1836 года поэта к себе, и они о чем-то разговаривали с глазу на глаз более часа.

Говорят, государь поблагодарил Пушкина за изложенные сведения и взял с него слово ничего более не предпринимать. Но тут, видимо, сказался африканский темперамент Александра Сергеевича. Его, что называется, понесло. Если вы возьмете на себя труд разыскать сборник документов «Последний год жизни Пушкина», то увидите, что именно Александр Сергеевич сделал все, от него зависящее, чтобы дуэль все-таки состоялась.

Правда, и Дантес тоже вспылил. Когда он получил первый, ноябрьский вызов, то хотел принять немедленно. Но перепуганный посол, сразу понявший, в чем тут дело, и слышать об этом не захотел.

Дипломат едет к Пушкину и, рыдая, просит его разрешить ссору без кровопролития. Пытается уговорить и Наталью Николаевну… Пушкин соглашается только на двухнедельную отсрочку.

И тогда дипломатический ум посла придумывает хитрый ход. Он решает женить своего сына на влюбленной в Жоржа Екатерине Гончаровой – сестре Натальи.

О женитьбе Геккерны подумывали и ранее. Правда, невеста предполагалась гораздо более выгодная – знатная и состоятельная. Мари Барятинская, например. Но в данном случае некрасивая, почти тридцатилетняя, небогатая барышня – единственное спасение от катастрофы.

Операция удалась. В книгах записей бракосочетаний отмечено, что венчание барона Георга Карла Геккерна и фрейлины Ее Императорского Величества девицы Екатерины Гончаровой состоялось 10 января 1837 года в Исаакиевском соборе по православному обряду и в костеле Св. Екатерины – по католическому.

Сыграв свадьбу, Геккерны, как могли, пытались наладить отношения с новыми родственниками: Дантес приезжал со свадебным визитом – Пушкин его не принял. Тогда Жорж обратился к Александру Сергеевичу с письменным посланием. И первый, и второй раз письма были возвращены нераспечатанными.

При личной встрече на обеде у графа Строганова, на который Пушкин, будучи приглашенным, не мог не приехать, де Геккерн просил его изменить отношения на родственные. Пушкин не пожелал его слышать. Напротив, он старался обострить отношения до крайности. Зачем?

Понять логику поэта трудно. Тем не менее в конце января 1837 года он ставит точку, отправив барону Луи де Геккерну столь резкое письмо, что каждый прочитавший его лишь качал головой: Пушкин не оставил Дантесу иного выхода, кроме дуэли.

Впрочем, убивать известного русского поэта, новоиспеченного родственника, Дантес не собирался. Но при данных обстоятельствах отделаться выстрелами в воздух противники не могли. И Дантес решил стрелять в ногу противника.

Но дуэль пошла не так, как он рассчитывал. Секундант Данзас позднее рассказывал, что не успел он махнуть фуражкой, как Пушкин «в ту же секунду был у барьера». Дантес же шел медленно, он успел сделать всего три шага. Но, увидев на лице противника смертельный приговор, он выстрелил почти навскидку. И Пушкин упал…

Дальше же история развивалась так.

Царь принял на себя многочисленные долги Пушкина, определил его детей на государственный кошт при их обучении. Сама Наталья Николаевна после семи лет вдовства благополучно вышла второй раз замуж.

Больше всех, кроме умершего Пушкина, пострадал в итоге его противник на дуэли. Месяц он просидел в Петропавловской крепости, ожидая суда. А потом был лишен чинов, наград, состояния и под присмотром жандармов выслан за пределы России. Он вернулся в родовое имение неподалеку от Сульца под другой фамилией, с беременной русской женой, зятя которой он по нечаянности убил. И начал жизнь заново.

О карьере он больше не помышлял, тихо жил с женой в родовом замке. Екатерина родила дочку, потом еще одну и еще. Ей хотелось сына и, моля о нем, ходила она босиком за пять километров в соседнее селение к чудотворному образу Девы Марии. Молитвы ее, видимо, были услышаны, и через 20 лет Жорж Дантес-младший совершит подвиг, который занесут в историю Мексиканской экспедиции под названием «дела при Котитлане». А Франция отметит молодого Жоржа Дантеса орденом Почетного легиона.

Сама же баронесса Екатерина де Геккерн умерла осенью 1843 года от послеродовой горячки. Барону Жоржу де Геккерну тогда было чуть больше тридцати. Можно было бы заново начать карьеру в иностранной армии, но брать в руки оружие он больше не захотел.

Правда, впоследствии, уже при императоре Наполеоне III, он вернулся на дипломатическую службу, посетил с тайной миссией дворы Вены, Берлина и Петербурга. И даже Николай I счел возможным негласно встретиться с бывшей персоной нон грата.

Приемный отец, барон Луи де Геккерн, приедет в Сульц после выхода в отставку и будет жить там, окруженный внуками, вплоть до самой смерти в 1884 году.

Жорж Дантес пережил его на 10 лет, оставив нам мемуары, в которых описаны многие события, свидетелем которых он был, но нет ни слова о злосчастной дуэли.

Даром предвидения обладали монахи, святые и Отцы Церкви.

Но говорили они об этом с осторожностью. Вероятно, поэтому сохранилось сравнительно немного свидетельств о «чудесах» предвидения церковных деятелей.

Среди них – сказание о Серафиме Саровском, причисленном к лику святых монахе Саровской пустыни, что в Тамбовской губернии. Иногда говорят, что его способности были сродни дарованию монаха Абеля. И судьбы их отчасти роднятся. Но есть у них и существенные отличия.

^{Преподобный Серафим Саровский молится на камне}

Родился будущий великий старец 19 июля 1759 года в семье курского именитого купца Исидора Мошнина, имевшего кирпичные заводы и бравшего подряды на постройку каменных зданий и церквей. Был он младшим, вторым сыном семейства. А поскольку отец умер, едва мальчику исполнилось три года, то воспитанием своим он целиком обязан матери, женщине весьма набожной, часто бравшей с собой сына на церковные богослужения.

В церкви же случилось и первое чудо, связанное с именем Серафима. Впрочем, в ту пору его звали еще Прохором – такое имя дали ему родители при крещении в честь апостола Прохора.

Когда мальчику исполнилось семь лет, мать вязала его на осмотр недостроенного храма. Пока взрослые рассуждали о своих делах, быстроногий мальчик добрался почти до верха возводимой колокольни, да и свалился с верхотуры. Мать в ужасе сбежала вниз, но, к удивлению и радости своей, обнаружила, что сын здоров и невредим.

Недуг настиг его три года спустя, когда Прохору было около 10 лет. Отданный в учение, мальчик вскоре занемог и слег. Близкие уж не надеялись на исцеление, когда из Знаменского монастыря в Коренную пустынь был назначен крестный ход с чудотворной Курской-Коренной иконой Знамения. Кстати, говорят, именно он запечатлен на знаменитой картине Ильи Репина «Крестный ход в Курской губернии». И там, если помните, на переднем плане отчетливо видно, как распорядители хода оттирают от иконы инвалида с костылем.

Прохору повезло. Шествие, застигнутое сильным ливнем, само свернуло во двор Мошниных. Агафья, мать Прохора, воспользовалась удобным случаем и поднесла больного сына к иконе. С той поры вроде он и стал поправляться.

Когда Прохор подрос, мать определила его по торговой части, в помощь старшему брату, который уж торговал в Курске разным товаром, имевшим спрос у крестьян: упряжью, бечевками, дугами, лаптями и т. д. Младший сын стал приказчиком в этой лавке, но служил без особой охоты.

До этого он ежедневно ходил и к обедне, и к вечерне. Из-за работы в лавке приходилось пропускать службы, и Прохор поднимался до света, чтобы отстоять заутреню. Он воодушевил «монашеским» настроением нескольких своих товарищей, и они сговорились вместе отправиться к киевским святыням, а потом принять постриг.

Он попросил у матери благословения, и она, поняв, что он чужд мирской жизни, дала сыну волю. Они посидели, по русскому обычаю, на дорожку, и он отправился в путь.

Прохор хотел принять постриг в Саровской пустыни. Она нравилась ему потому, что там было уже много курян, а настоятельствовал отец Пахомий, курский уроженец, хороший знакомый родителей Мошниных.

Но прежде он надумал сходить в Киев, чтобы посмотреть на труды киево-печерских иноков, испросить наставления и советы от тамошних старцев, утвердиться в своих мыслях, помолиться у святых мощей преподобных Антония и Феодосия.

Вместе с Прохором отправились в Киев еще пять человек из купеческих детей. Весь путь прошли пешком, с посохом в руках и котомкой за плечами.

После этого паломничества Прохор вернулся в Курск и прожил там еще около двух лет. Он ожидал окончания строительства Сергиево-Казанского Курского храма, к которому в немалой степени была причастна его семья. И он не хотел покинуть родные места, не побывав в новом соборе.

После этого Прохор более восьми лет жил в обители в качестве послушника. Принять иноческий сан ему запрещал монастырский устав, которым строго-настрого было запрещено посвящать в монахи мужчин моложе 30 лет.

Лишь по достижении необходимого возраста он был удостоен пострига и принял новое имя – Серафим. А через год был посвящен в сан иеродиакона. Говорят, ему не однажды бывали видения: во время службы Серафим видел ангелов, которые молились вместе с братией. А однажды он даже видел Иисуса Христа, идущего по воздуху от западных дверей храма.

В 1793 году преподобный Серафим был рукоположен в сан иеромонаха и продолжил службу в храме. Затем он обратился к отцу Пахомию за благословением на пустынножительство и получил его перед самой смертью настоятеля.

Так он стал жить в келье, расположенной в нескольких километрах от монастыря. В обители он появлялся лишь по субботам, причащался и шел назад – в любую погоду.

Пост его был очень строг: Серафим ел только один раз в сутки, а по средам и пятницам совсем воздерживайся от пищи. Одеждой ему многие годы служил один и тот же белый полотняный балахон; носил он также старую камилавку и лапти, а в ненастную погоду – подрясник из черного толстого сукна, кожаную полумантию и бахилы.

Келья его не отапливалась даже в зимние морозы. Спал он, сидя на полу, прислонившись спиной к стене либо положив под голову камень или поленья, и делал это «ради умерщвления страстей».

Вскоре молва о пустыннике распространилась далеко за пределы монастыря. К Серафиму стали приходить за советом не только монахи, но и миряне. Это сильно отвлекало его, и он вначале запретил приходить к келье женщинам, а после – и всем остальным.

Но однажды к нему нагрянули разбойники и потребовали денег: дескать, тебе мирские носят. А когда Серафим сказал, что ничего не имеет, набросились на него и сильно избили. Видимо, они даже думали, что убили монаха, и бросили его в сенях. Однако, обыскав келью и ничего не обнаружив, кроме нескольких картофелин, разбойники убрались восвояси.

Придя в себя, Серафим, весь в крови, с поломанными ребрами и пробитой головой, добрался до монастыря, где и упал в забытьи. Лечение его продолжалось около пяти месяцев, после чего отец Серафим снова вернулся в свою келью.

Он пробыл там еще несколько лет, после чего вернулся в монастырь, где и начала принимать прихожан, давая им советы по всем случаям жизни. Помогал находить угнанных лошадей и прочий скот, лечил наложением рук, а то и просто давал разумные советы.

Но иногда он предсказывал и развитие событий мирового масштаба. Так, к примеру, известно пророчество Серафима Саровского о трагических событиях русской революции: «…произойдет великая продолжительная война и страшная революция в России, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее: бунты разинский, пугачевский, французская революция – ничто в сравнении с тем, что будет с Россией. Произойдет гибель множества верных Отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей, осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются».

В царской семье Романовых бытовало предание о предсказании Серафима Саровского, касавшееся судьбы династии, оно было записано одним отставным генералом и по воле Александра III должно было храниться в архиве жандармского корпуса. Однако, когда было дано высочайшее повеление разыскать столь важный документ, его там не оказалось.

Николай II, имевший достаточно оснований беспокоиться о будущем своей фамилии, продолжил поиски пророчества. В конце концов искомую бумагу обнаружили в департаменте полиции. Можно понять волнение, с которым царь читал строки, относящиеся к его правлению. «В царствование сего монарха, – гласило пророчество, – будут несчастья и беды народные. Настанет смута великая внутри государства, отец поднимется на сына и брат на брата…» Были там и слова, посвященные «войне неудачной», что могло быть отнесено к войне с Японией.

Умер Серафим Саровский в 1833 году в той же келье, где прожил многие годы. Со временем он был причислен к лику святых, и в июле 1903 года были открыты мощи преподобного старца. В советские времена их след затерялся, и они были вновь обнаружены лишь в 1990 году в Казанском соборе Ленинграда и ныне покоятся в Дивеевско-Троицком соборе Нижегородской области. Православная церковь отмечает обретение мощей преподобного Серафима, Саровского чудотворца, 19 июля по старому стилю, т. е. 1 августа по новому.

Город же Саров с 1946 года на 50 лет исчез с географических карт. Дело в том, что после войны там был образован ядерный научно-исследовательский центр, называвшийся сначала Арзамас-75, потом Арзамас-16. Сам город в 1954 году закрытым постановлением правительства РСФСР был переименован в Кремлев, и лишь недавно ему возвращено историческое название.

Его мирское имя – Лука Евсеевич Проскура. Но поскольку архимандрит, схимник большую часть своей жизни провел на Черниговщине, а при монашеском постриге был наречен Лаврентием, то в памяти народной он остался под именем Лаврентия Черниговского.

Ему довелось пережить и Первую мировую войну, и революцию, и войну Гражданскую, и Великую Отечественную… Выдержать выпавшие на его долю лишения и гонения батюшке помогла великая вера. Да еще дар предвидеть грядущее, как в мелких, так и в глобальных его проявлениях.

Впрочем, сам себя предсказателем он не считал, говоря, что «на мысль полагает Бог». Тем не менее отец Лаврентий предвидел, на чьей стороне будет победа в Первой и Второй мировых войнах, за несколько десятилетий поведал митрополиту Киевскому Владимиру, что тот будет «на киевской кафедре», предсказал распри в современной украинской церкви и даже дату собственной кончины.

Жизнь же его проистекала так. Родился будущий архимандрит в 1868 году, в небольшом селе Карыльское Кролевецкого уезда Черониговской губернии. Начальное образование получил в местной земской школе, где выделялся среди учеников прилежанием и такими способностями, что к 13 годам стал помощником учителя. Чуть позднее у него прорезался отменный голос. А поскольку абсолютным слухом он отличался с раннего детства, то его пение в церковном хоре, им же руководимом, люди приезжали послушать издалека.

Впрочем, каких-либо денег эта деятельность ему не приносила, а семья после ранней смерти отца и при постоянно болевшей матери весьма нуждалась. Чтобы прокормить своих братьев и сестер (а всего в семье было семеро детей), Лука научился шить, и в семнадцать лет был уже известным в округе портным. Так что после смерти матери в 1890 году он стал одним из основных кормильцев семьи.

В это же время Луке предложили стать регентом хора в Рыхловском Никольском монастыре, который располагался в двух десятках километров от его родного села. Он согласился и стал регулярно посещать монастырь, несмотря на то, что ему при его хромоте, полученной в раннем детстве при неудачном падении, было не так легко одолевать расстояния. Вскоре и монастырский хор прославился настолько, что епископ Черниговский Антоний, услышав его пение, тут же дал указание направить талантливого регента в Черниговский Троицкий архиерейский дом, где он должен был возглавить хор и стать послушником Свято-Троицкого мужского монастыря.

Подросшие к тому времени братья и сестры уже сами могли зарабатывать себе на жизнь, так что Лука с легким сердцем отправился в монастырь, где и провел, по существу, всю оставшуюся жизнь. Здесь он пережил Первую мировую войну, революцию, разруху войны Гражданской. В 1912 году, по достижении возраста 45 лет, он был пострижен в монахи под именем Лаврентий, два года спустя стал иеродиаконом, а в 1916 году – иеромонахом. А еще через 12 лет он был возведен в сан архимандрита.

При отце Лаврентии в Троицкий монастырь стало приезжать куда больше людей, чем раньше. И не только затем, чтобы послушать хор, но и за наставлениями как к духовнику. Есть сведения, что святой отец своими предсказаниями и советами не только спасал людей от бед, но даже от самой смерти. Так, однажды он долго беседовал с приехавшей издалека женщиной, а потом предложил гостье разделить с ним трапезу за ужином. Та отвечала, что боится опоздать на поезд, но отец Лаврентий настойчиво посоветовал ей отложить отъезд на завтра. А наутро пришла весть, что тот поезд, на котором собиралась ехать паломница, потерпел крушение с многочисленными жертвами…

Похоже, предвидел отец Лаврентий, что и монастырь его вскоре закроют. Во всяком случае, с 1918 года они вместе с отцом Алипием, другими монахами и прихожанами начали в Троицких горах копать пещеры, как бы уводя православие в подполье. Через год первые подземные храмы были освящены и в них начали проводиться богослужения. Однако их существование все же не исправило положения – в конце 20-х годов советская власть вообще закрыла Троицкий монастырь (как подземную, так и наземную его части). Говорят, во многом на это повлиял тот факт, что Лаврентий стал в оппозицию к новому церковному руководству, пошедшему на компромисс с большевистской властью.

В итоге отец Лаврентий остался не у дел, без своего прославленного хора. Он лишился даже крыши над головой. Впрочем, кров ему вскоре нашли добрые люди, а сам святой отец стал вести службы в маленьком Свято-Ильинском храме.

Но и тут его не оставили в покое. Вскоре в Черниговское ГПУ поступил донос, в котором было написано, что игумен Проскура Лаврентий по своим взглядам является крайним реакционером, активным деятелем так называемой ИПЦ – Истинно Православной Церкви, противопоставившей себя как новому церковному руководству, возлавляемому метрополитом Сергием, так и советской власти.

Какое-то время чекисты раскачивались, но 1936 году арестовали практически все черниговское духовенство, причислявшее себя к ИПЦ. Кого-то расстреляли, других сослали в лагеря, только отца Лаврентия… помиловали, как было сказано в протоколе, «в связи с его старческим возрастом (68 лет)».

Но сам он себя немощным не считал, предвидел, что ему понадобится немало сил для преодоления всех невзгод, которые еще выпадут на его долю. И беды не замедлили явиться. Был вскоре закрыт и Свято-Ильинский храм, а сам отец Лаврентий, если можно так выразиться, перешел на нелегальное положение. Теперь он служил и принимал людей только по ночам, часто меняя места своего пребывания.

Затем одна из прихожанок предоставила свой двор для создания «катакомбного» храма, где мог бы проводить богослужения отец Лаврентий. Общими усилиями вскоре была вырыта пещера, в которую прихожане попадали из погреба, а сами богослужения по-прежнему проходили по ночам.

Говорят, что перед Великой Отечественной войной отец Лаврентий сказал своим прихожанам, что на их долю вскоре выпадет немало бедствий, что вся земля омоется кровью, но это еще не конец света…

В 1941 году Чернигов был оккупирован, и немецкое командование, стараясь завоевать расположение местных жителей, позволило открыть православные храмы, в том числе и полуразрушенную к тому времени Троицкую обитель. Отец Лаврентий собрал верующих, и они всем миром приступили к восстановлению храма. И сам Лаврентий принимал активное участие в строительных работах. Так что прошло совсем немного времени, и отец Лаврентий открыл в Свято-Троицком монастыре женскую обитель.

В 1942 году уже был восстановлен и главный престол Троицкого собора. Лаврентий к тому времени вновь собрал хор, чье пение помогало людям легче сносить невзгоды войны.

Прозорливые советы старца и в войну не раз спасали людям жизнь. Одна из монахинь вспоминала, что как-то стояли они большой группой возле бани. Отец Лаврентий, проходя мимо, вдруг закричал: «Убегайте – сейчас снаряд прилетит». И в самом деле, через несколько секунд в баню угодил снаряд.

Очень своеобразны были отношения батюшки с оккупационными властями. На монастырской земле, еще до прихода немцев, была посеяна рожь. Казалось бы, кто сеял, тот и урожай должен собрать. Однако при новой администрации всю землю поделили на участки и получившие наделы были вовсе не склонны делиться урожаем. Экономка пошла жаловаться на произвол властям, да ее и слушать никто не захотел – выгнали восвояси. Заплаканная экономка пришла пожаловаться к отцу Лаврентию. Но не успела она и рта открыть, а он ей говорит: «Завтра сходи к тем же людям» … Экономка удивилась, но послушалась. И что же? На сей раз ей удалось решить проблему без особой натуги. А когда она пришла поблагодарить батюшку, тот сказал: «Не меня надо благодарить, а Всевышнего. Это он меня надоумил».

Точно так же разрешил он и затруднение с кормами для монастырской лошади, предсказав, что взамен нынешнего бургомистра вскоре поставят другого, более покладистого, и с просьбой надо идти к нему.

Поначалу монахини и прихожане думали, что культурные немцы и в самом деле озабочены духовным возрождением русской нации. Однако вскоре убедились, что это не так. Разрешение открыть церкви было лишь своего рода рекламным ходом, позволявшим оккупантам противопоставить себя советской власти. Само же поведение их было отнюдь не благочинным. Многие деревни в Черниговской области немцы сожгли дотла. Причем известны случаи, когда прихожан вместе с батюшкой сжигали в запертом снаружи храме.

И вот однажды пришла к отцу Лаврентию женщина за разрешением отпеть свою сестру, жившую в соседнем селе. Село то немцы спалили, многие жители погибли в огне. А батюшка и говорит: «Не торопись хоронить, жива твоя сестра»… И в самом деле, вскоре сестра объявилась, жива и здорова, она успела спрятаться до прихода карателей.

Так что жители Черниговщины с радостью встретили Красную армию. Однако осень 1943 года принесла им не только освобождение от фашистов, но и новые гонения на церковь. Зимой 1943 года была учинена расправа над сподвижником отца Лаврентия отцом Алипием – ему бросили под ноги гранату. И отцу Лаврентию чудом удалось избежать смерти – его укрыли прихожане, а сам он заранее знал, к кому придут с обыском.

Предсказывал он и судьбы других людей. Когда одной селянке пришло извещение о смерти сына на фронте, отец Лаврентий сказал, что пока плакать не стоит. «Если придет второе извещение, тогда уж и будем его отпевать». И в самом деле, вскоре пришло письмо от сына, писавшего, что после тяжелого ранения он долго лечился в госпитале, а теперь его опять отправляют на фронт, и он не знает, останется ли жив. А через несколько месяцев пришла вторая похоронка.

Другая женщина, которая всю войну не получала известий от мужа, после победы пришла к священнику спросить, жив ли ее суженый, может в плену был. Отец Лаврентий покачал головой: «Ставь свечку за упокой его души и молись». А через год пришло и официальное извещение о его смерти.

После войны отец Лаврентий стал говорить людям о том, что скоро наступят «последние времена», когда к власти придет антихрист. «Духовенство увлечется мирским суетным богатством. Они заимеют машины и дачи, будут посещать курорты, – пророчествовал старец. – Храмы будут все в позолоте, да вот веры истинной в них будет все меньше»…

Угадал он и что со временем для всякого россиянина будет свободный въезд в Иерусалим. «Только сделано это будет, чтобы прельстить человека»… Чем вам не намек на нынешний туристический бум и безвизовый въезд в Израиль?..

Тем временем силы уже покидали его. Как-то летним днем сказал, что ему осталось жить полгода – и этот прогноз подтвердился. В конце 1949 года он окончательно слег, и умер в канун Крещения в начале 1950 года.

Перед кончиной отец Лаврентий не раз говорил, что хочет быть похороненным на обычном кладбище, рядом с простыми прихожанами, чтобы во время Страшного суда «встречать Судию со всеми вместе». Однако похоронили его все-таки при большом стечении народа в усыпальнице родного Свято-Троицкого монастыря.

А в 1993 году вспомнила о нем и официальная церковная власть: Лаврентий Черниговский был причислен к лику святых. Поклониться его мощам теперь может каждый, кто посещает Троицкий собор в Чернигове.

Иван Ильич Сергиев, более известный как Иоанн Кронштадский, – один из величайших православных святых, чудотворец, недавно канонизированный церковью. Современникам он запомнился исцелениями безнадежных больных, а также многочисленными предсказаниями и пророчествами.

^{Иоанн Кронштадтский}

Сначала все шло как обычно: 19 октября (1 ноября) 1829 года в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии в семье бедного сельского дьяка Ильи Сергиева и его жены Феодоры родился мальчик.

Поскольку младенец появился на свет очень слабеньким, родители поспешили окрестить его, чтобы не умер нехристем. И с именем для ребенка родители особо не мудрствовали: как раз в день его рождения был праздник в честь преподобного Иоанна Рыльского. Так что малыша назвали тоже Иоанном.

Умирать он не спешил и вскоре после крещения стал набирать вес. Благочестивые родители сочли это чудом и с раннего детства стали готовить мальчика к участи священнослужителя.

Жизнь тем временем не баловала ни самого Иоанна, ни его родителей своими благами. Приход был бедным, и семья все время жила на грани нищеты. Видимо, из-за недоедания мальчик развивался плохо, никак не мог запомнить буквы, которым учил его отец. Но дьякон надеялся на чудо, и в 1839 году, когда сыну шел десятый год, отвез его в Архангельское приходское училище.

Иоанн чувствовал себя там очень одиноко; занятия превратились для него в кошмар. Мальчик плохо усваивал материал, едва мог читать, да и память у него оказалась плохой. Естественно, над таким учеником его сверстники вскоре стали весьма зло подтрунивать. Иоанн искал утешение в молитве.

И вот однажды ночью, по его воспоминаниям, случилось невероятное: мальчик ощутил, будто его что-то встряхнуло, а на душе вдруг стало очень легко и радостно. Будто «завеса спала с глаз, как будто раскрылся ум в голове». Иоанн вдруг ясно представил себе учителя, последний урок, словно заново услышал каждое слово педагога и учеников.

И после этого, на удивление всем, Сергиев стал прекрасно учиться. Он сумел стать одним из лучших выпускников училища, затем, в 1851 году, – и лучшим выпускником Архангельской семинарии. Успехи молодого человека были столь очевидны, что его приняли на казенный счет в Санкт-Петербургскую Духовную академию и назначили стипендию.

Но тут умер его отец. Мать осталась совсем без средств к существованию, и юноша совсем уж собирался бросить учебу и искать себе место дьякона или псаломщика. И новое чудо – узнав о бедственном положении талантливого слушателя, руководство академии нашло ему работу в канцелярии. Свой заработок Сергиев полностью отсылал матери.

В 1855 году Иван Сергиев закончил академию, получив степень кандидата богословия. По церковным правилам, у него было два пути дальнейшего служения. Он либо должен был принять монашество и идти служить в монастырь. Или остаться в миру, но тогда, чтобы получить место священнослужителя, он должен был непременно сочетаться браком.

Раздумывать долго не пришлось. Руководство академии предложило ему вступить в брак с дочерью протоиерея кронштадтского собора Св. апостола Андрея Первозванного Елизаветой Несвитской и принять сан священника для служения в этом храме!

Так с декабря того же 1855 года и до конца жизни деятельность Ивана Сергиева оказалась связанной с Кронштадтом. Со временем даже настоящая фамилия священника как-то подзабылась, и его стали называть Иоанном Кронштадтским. Да и сам батюшка часто подписывался именно так…

При первом же знакомстве со своей паствой Иоанн понял, что дел ему тут непочатый край. Ведь Кронштадт в ту пору являлся местом административной высылки из столицы людей самых порочных и психически непредсказуемых. Кроме того, тут было много чернорабочих, которые ютились в ветхих лачугах, а то и вообще в землянках, и все свободное время проводили в беспробудном пьянстве, хулиганстве и драках. И вот эти кронштадтские «босяки» стали первыми его прихожанами, кто стал воздавать должное отцу Иоанну.

Со временем слава о делах отца Иоанна распространилась далеко за пределы Кронштадта и даже Петербурга. За помощью к нему стали ежедневно приходить и приезжать тысячи людей, а почта оказалась завалена таким количеством писем и телеграмм, что при ней было открыто особое отделение.

Вместе с письмами к отцу Иоанну стали поступать огромные суммы денег на благотворительность. По минимальному подсчету, через руки священника Андреевского собора за год проходило не менее одного миллиона рублей! Следует напомнить, что дело было в конце XIX века, а тогда эта сумма казалась просто фантастической.

Интересно, что иногда священник отказывался принимать пожертвования от некоторых лиц. Потом, как правило, выяснялось, что эти средства наживались нечестным путем… Да и помогал Иоанн Кронштадтский далеко не всем, безошибочно определяя, действительно ли нуждающийся человек перед ним или профессиональный попрошайка.

Жители Кронштадта были недовольны только одним: в связи с хронической нехваткой времени отец Иоанн вынужден был отказаться от преподавания в местном городском училище и классической гимназии, где в течение двадцати пяти лет он вел Закон Божий. Лучшего педагога-законоучителя было не сыскать. Батюшка не проявлял чрезмерной строгости, не поощрял особо оценками, но и не устрашал наказаниями.

Но, даже отказавшись от работы педагога, Иоанн Кронштадтский мало чем облегчил свою участь. Вставал он ежедневно в три часа ночи и начинал готовиться к заутренней службе. Во время литургии говорил он практически всегда экспромтом, избегая красивых слов и оригинальных выражений; тем не менее его проповеди отличались необыкновенной силой и глубиной мысли.

Андреевский собор мог вместить до пяти тысяч человек. Но когда в храме служил отец Иоанн, в нем всегда собиралось столько народу, что яблоку упасть было негде. После службы батюшка отправлялся в Петербург – по вызовам к больным. Редко когда он возвращался домой раньше полуночи.

Кроме того, ему по просьбе верующих приходилось предпринимать поездки и в другие города России. Так, 15 июля 1890 года Харьковский собор не смог вместить всех желающих, пришедших послушать Иоанна Кронштадтского. И не только храм, вся площадь около собора и прилегающие к нему улицы оказались забиты людьми! Тогда 20 июня чудотворец совершил молебен прямо на Соборной площади, в присутствии более чем 60 000 человек.

Такие же картины можно было наблюдать и в поволжских городах – Самаре, Казани, Нижнем Новгороде, Саратове.

Говорят, что сила молитвы батюшки была столь велика, что приходившие к нему, случалось, исцелялись от многолетних болезней. Лечил отец Иоанн как при личной встрече, так и при большом скоплении народа или вообще заочно. Рассказывали, что иногда отчаявшейся жертве недуга оказывалось достаточным отправить письмо или телеграмму Иоанну Кронштадтскому – и тяжелая болезнь отступала…

Зафиксированы были также случаи исцеления чудотворцем слепых и вызова им дождя в местности, страдавшей от засухи.

Еще за свою жизнь Иоанн Кронштадтский сделал множество предостережений относительно будущего своей страны и ее населения. Насколько чудотворец оказался прав в своих грозных пророчествах, стало понятно только со временем… Но в конце XIX – начале XX века в то, что страну ждет ад мировой войны и революция, что великое государство будет разрушено, миллионы людей погибнут, а сотни тысяч окажутся оторванными от родины, верили лишь немногие.

В последние годы жизни священнику приходилось бороться не только с хронической нехваткой времени, но и с мучительной болезнью. Однако, несмотря на боли, батюшка старался никому не жаловаться. Десятого декабря 1908 года Иоанн Кронштадтский в последний раз лично отслужил литургию в Андреевском соборе. Затем он, сообщив, что уйдет из жизни 20 декабря (2 января), покинул храм.

В указанный день в 7 часов 40 минут утра отца Иоанна не стало… В последний путь священника провожали десятки тысяч людей. Плачущие толпы заполнили все пространство от Кронштадта до Ораниенбаума и от петербургского Балтийского вокзала до Иоанновского монастыря на Карповке.