• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

В течение более чем половины столетия кусок резной кости северного оленя валялся в темном углу одного из французских музеев. Никто на него не обращал внимания и не пытался исследовать. Когда Александр Маршак в тот июльский день 1965 года всмотрелся в него под микроскопом, он внезапно почувствовал, что «смотрит на разум человека, украсившего и использовавшего его более тридцати тысяч лет назад».

Серпантин меток, выгравированных на поверхности кости, обрел новый смысл. Очевидным стало и его международное значение. Маршак понял, что разгадал головоломку, когда интерпретировал зарубки, оставленные на артефакте времен позднего ледникового периода, как фазы луны более чем за двухмесячный период.

«Будет это изображение принято, как Луна, или нет, — писал Маршак в выпуске журнала National Geographic за январь 1975, — но я открыл самую раннюю из всех известных человеческую систему символов, выполненную за двадцать тысяч лет до развития письма, арифметики или календарей более поздних культур, которые мы считаем цивилизованными».

Хоть мнение Маршака, связанное с кроманьонцами, является противоречивым, он уверен, что человек эпохи ледникового периода был «...в большей степени современным человеком, с гораздо более сложным мышлением, чем считалось», и отнюдь не просто примитивным охотником и изготовителем инструментов.

Для помощи в исследованиях Маршак использовал фотографию с максимальным увеличением и геологический полевой микроскоп для увеличения выгравированных символов и композиций кроманьонца. В своем анализе различных форм пещерной живописи он применял ультрафиолетовую и инфракрасную фотографию, «в буквальном смысле проливая новый свет на удивительно богатое искусство кроманьонцев».

Кажется, будто с самого начала своей интеллектуальной истории человек был предельно озабочен отметками и расчетами приливов и отливов своей жизни, то есть микрокосмосом и влиянием движения звезд и планет, то есть макрокосмоса.

Возможно, что самое большое удивление мы испытываем в отношении начала измерения человеком времени и того, насколько искушенными оказались древние в своей классификации движения небесных тел.

Вероятно, что самым противоречивым остается вопрос: сами ли так называемые «примитивные» культуры разработали эти методы, или они унаследовали их от еще более ранней, продвинутой цивилизации, точная принадлежность которой остается сегодня для нас совершенно непонятной.

Две тысячи пятьсот лет назад вавилонский астроном Кидинну определил параметры годового движения Солнца и Луны с точностью, превзойти которую смогли только в 1857 году, когда Петер Андреас Хансен, директор обсерватории Гота, получил цифры с ошибкой, не превышающей трех угловых секунд. Цифры древнего вавилонянина имели ошибку менее чем в девять угловых секунд.

Сделанные Кидинну расчеты лунных затмений отличались от современных расчетов всего на две десятых секунды.

В 1887 году Теодор фон Оппольцер создал современную систему расчетов. Его данные расчетов движения Солнца содержали ошибку в семь десятых угловой секунды.

Вот ведь вопрос — как Кидинну, проводивший исследования в 500 году до н. э., смог получить такие точные цифры, не пользуясь телескопом, устройствами точного времени или высоким уровнем математичнской изощренности? Это просто поражает.

В серии лекций, прочитанных в Великобритании, в Университете Лидса в 1957 году, Тумин и Гудфилд предположили, что астроном из Месопотамии мог иметь доступ к астрономическим знаниям, нисходящим к «неизвестному периоду научных исследований», которые накапливались в течение гораздо более длительного времени, чем знания, имеющиеся у современных астрономов.

В отчете ООН в 1951 году профессор Тун-Цзо-пин заявил, что династия Шан (1700-1100 годы до н. э.) использовала солнечно-лунный календарь под названием Су-Фэнь, месяцы в котором состояли из 29 или 30 дней, причем точная продолжительность месяца ранялась 29,5305106 дней. Точность современных календарей выше всего на восемьсот тысячных.

Чан Хен, астроном, живший между 78 и 139 годами н. э., утверждал, что Земля имеет форму яйца, и что ее ось указывает на Полярную звезду.

Древняя книга Хуан Ти-Пин Кин су Вэнь содержит утверждение китайского ученого Чи-По (примерно 2697-2596 годы до н. э.) о том, что Земля плавает в космосе.

Кость для гадания, найденная в Аньяне, содержит запись о лунном затмении «на 15 день 12 месяца 29 года Царствования У-Ти- на», то есть 23 ноября 1311 года до н. э. Эта надпись согласуется с данными о том, что правитель династии Чу, Чу-вэнь-ван, приказал в 1137 году до н. э. совершить жертвоприношение для сохранения космического равновесия после затмения, произошедшего на день позже, чем его предсказывали. Удивительно узнавать, что китайские астрономы могли еще 3000 лет назад предсказывать лунные затмения с такой степенью точности.

Современные ученые, анализировавшие Орфеевы Гимны, которые старше великого поэта Гомера примерно на тысячу, а то и больше лет, обнаружили четкое доказательство того, что древние греки знали, что смена времен года вызвана обращением Земли вокруг Солнца по эклиптике. Они также были в курсе, что такое равноденствие и солнцестояние, и похоже, понимали, что кажущееся вращение звезд вызвано, на самом деле, оборотами Земли вокруг своей оси. В Орфеевых Гимнах также говорится о наличии гор на Луне, то есть факте, который западная наука не могла точно доказать в течение еще двух тысяч лет.

В своей статье «Измерение Вселенной» Дж. Р. Джошманс оценивает астрономические знания древних греков, цитируя следующие высказывания их ученых и мудрецов:

Парменид (VI век до н. э.): «Луна освещает ночь заимствованным (отраженным) светом».

Эмпедокл (V век до н. э.): «Луна кружится вокруг Земли с чужим светом».

Демокрит (написано за двадцать веков до изобретения телескопа): «Следы на Луне... это тени от высоких гор и глубоких лощин».

Анаксагор (записи собственных размышлений примерно 2500 лет назад): «Именно Луна закрывает Солнце во время затмения».

Анаксагор также считал, что именно тень Земли, падающая на Луну, вызывает лунное затмение. И он писал о «других Землях», населенных другими обитателями.

Посидоний (135-50 годы до н. э.) провел исследование приливов и отливов и пришел к заключению, что они связаны с движением Луны вокруг Земли. Когда немецкий астроном Кеплер пришел к тому же выводу всего 350 лет назад, то за такую трактовку своих исследований он подвергся жестокой критике.

Фалес Милетский (V век до н. э.) говорил, что звезды сделаны из того же вещества, что и Земля. Понятие универсальности материи исчезло в Средние Века с их эгоцентричным восприятием Земли как центра Вселенной. Эта мысль возродилась только лишь в начале XX века.

Гераклит, вместе с учениками Пифагора (VI век до н. э.), считал, что каждая звезда является центром планетной системы.

Метродот (III век до н. э.) выступал за множественность населенных миров. Он настойчиво говорил, что считать Землю единственной населенной планетой так же неразумно, как думать, что на большом поле всходит только одно зерно.

Очевидно, что ранние греки имели большую степень интеллектуальной свободы. В 1600 году был сожжен ученый, доминиканский монах Джордано Бруно, за выдвижение еретического тезиса о том, что существует бесконечное множество солнц с вращающимися вокруг них планетами, на которых может существовать жизнь.

Аристарх (III век до н. э.) сделал следующее наблюдение: «Земля обращается по косому кругу вокруг Солнца и одновременно вращается вокруг собственной оси». Кеплер смог продемонстрировать то же самое только через полторы тысячи лет.

После того как познакомишься с такими выводами и наблюдениями древних греков, обнаружение греческого «компьютера» для расчета календаря, датируемого примерно 80 годом до н. э., сделанное д-ром Дереком Де Солла Прайсом, профессором кельтской истории Йельского университета, становится скорее почти ожидаемым, чем удивительным.

Механизм изначально был доставлен в XX век группой ловцов губок, которые обнаружили его вместе с грудой бронзовых и мраморых статуй в обломках древнегреческого корабля у островка Антикифера перед пасхой 1900 года. В своей статье «Приборы древних греков», опубликованной в издании Transactions («Трансакции») Американского философского общества в ноябре 1974 года, д-р Де Солла Прайс пишет, что при первой оценке странных артефактов подумалось, что это могла быть какая-то разновидность навигационного оборудования. Однако его собственная экспертиза показала, что этот механизм «является устройством для расчета солнечного и лунного календарей, которое могло быть изготовлено примерно в 87 году до н. э.».

Согласно анализу Де Солла Прайса:

Вероятно, наиболее примечательной особенностью механизма является то, что он включает в себя очень сложное устройство из совокупности дифференциальных передач для получения разности между двумя вращениями. Поэтому теперь можно говорить о том, что такой сложный комплекс шестеренок является гораздо более характерным для уровня греко-римского инженерного мастерства, чем считалось ранее, когда исходили лишь из текстуальных доказательств. Таким образом, этот исключительный артефакт, древнейший из существующих реликтов научных технологий, и единственное сложное механическое устройство, пришедшее к нам из античных времен, полностью меняет наши предстваления о греках и делает понятной постоянную историческую эволюцию одного из важнейших направлений, которое привело нас к современной цивилизации.

Д-р Де Солла Прайс говорит, что сложность устройства и его механическая утонченность выходят настолько далеко за границы того, что ранее считалось пределом древнегреческой технологии, что некоторые теоретики начали верить в то, что оно могло быть принесено на Землю только древними астронавтами из космоса.

Хоть д-ру Де Солла Прайс и приятен тот шок, который могут испытать люди, «вынужденные переоценить и повысить уровень эллинской технологии», он не считает необходимой столь радикальную интерпретацию. Он говорит, что скорее имеет смысл допустить нашу чудовищную недооценку «истории древнегреческой науки в целом».

Устройство из Аикиферы является «...элегантной демонстрацией или симуляцией неба, скорее напоминающей астролябию, чем прямого предка счетных машин Паскаля и Лейбница. Тем не менее, она имеет фиксированные передаточные отношения для расчетов солнечно-лунных календарей и использует для этого значения указателя на цифровой шкале, не создавая в то же время непосредственной модели траекторий движения планет в космосе. Механизм выдает циклическую последовательность дискретных явлений, а не континуум событий в непрерывном потоке времени...»

Дерек Де Солла Прайс также восстановил Башню Ветров в Афинах, в которой оригинальные водяные часы когда-то, примерно в 50 году до н. э., служили хронометром на рыночной площади.

Македонский астроном Андроник из Кира создал часы, которые, вероятно, включали в себя такие элементы, как: «находящийся вверху резервуар, постоянно наполняющийся водой; под ним — сосуд или цистерна, в которую вода капала с тщательно контролируемой частотой; поплавковый механизм с цепями и грузами, который поворачивал ось, когда вода в сосуде достигала определенного уровня; и астрономический «циферблат», который вращался как колесо, на конце оси». На часах не было стрелок, поскольку «...время дня показывало положение Солнца на медленно вращающемся диске».

Построенная за два поколения до рождения Иисуса из Назарета, башня возвышалась над рыночой площадью во времена Цезаря, Клеопатры, Марка Антония и Октавия.

Вот как представил эту сцену Де Солла Прайс, описывая, как Башня Ветров поражала гостей «незабываемым и потрясающим зрелищем»:

...Внутри круглой ограды, в центре, отделенном фонтанами, ...вращался бронзовый диск — модель Вселенной, движущейся в гармонии с реальностью. Андромеда, Персей, фигуры зодиака и золотое солнце, удерживаемые в отверстии, соответствующем времени года, двигались за проволочной решеткой, показывая время дня и ночи и линии горизонта и меридианы.

...Наверное, в помещении было место для размышлений... Это были не просто часы. Это было зрелище, символ интеллектуального триумфа человека и его достижений в науке...

Позднее, в Средние века, когда наука в Европе была практически сведена к нулю, умные жители городов-государств Центральной и Южной Америки обладали знаниями астрономии, которые, по причине их поразительной точности, современному человеку кажутся необъяснимой загадкой.

Надписи, сделанные майя на стене гробницы в пирамиде в Паленке, гласят о том, что в месяце 29,53086 дней.

Майя в Копане считали, что лунный месяц длится чуть меньше — 29,53020 дней.

Современные астрономические расчеты показывают, что правильное значение лежит точно посередине между расчетами в Паленке и Копане.

По расчетам майя, продолжительность земного года равнялась 365,2420 дней. Современная наука уточнила этот расчет всего на две десятитысячных дня.

Майя знали, за какое количество лет и дней Юпитер совершает полный оборот по всему зодиаку. Они располагали информацией, что Марс каждые 780 дней превращается в блестящую полуночную звезду.

Майя рассчитали венерианский год и узнали последовательность дней, когда Венера появляется на небе как вечерняя звезда, и они знали, что такое повторяется каждые восемь лет.

Первая астрономическая конференция прошла на североамериканском континенте 1400 лет назад, в древнем городе майя Копане, расположенном глубоко в джунглях (теперь это Гондурас). Доказательством проведения этого знаменательного события служат сохранившиеся имена шестнадцати ученых, участвовавших в конференции, на искусно вырезанном алтаре.

В февральском выпуске Science Digest 1974 года Дуглас Колли- ган объясняет искушенность майя в астрономии тем, что они «были одержимы временем и тем, что могли от этого узнать. Они верили, что история повторяется в точности, и что при помощи датировки и изучения событий прошлого можно предсказать, что принесет будущее».

Интерес людей к будущему всегда носил и практический, и религиозный характер. Для них было одинаково важно знать, когда лучше сеять, и какой день будет лучшим для совершения жертвоприношения богу-покровителю. Жрецы-астрономы были достаточно проницательны, чтобы понять, что устойчивое движение планет является самым надежным хронометром, который только можно найти.

«Майя хотели знать, какие боги движутся вместе, и в какой конкретно день, потому что при помощи этих знаний они могли рассчитывать совместные влияния всех богов, добрых и злых, и включать их в расчеты судеб и астрологических факторов, — писал специалист по истории майя Дж. Эрик С. Томпсон в книге Rise and Fall of Maya Civilization («Подъем и падение цивилизации майя»), — А от правильного решения зависела судьба всего народа».

Д-р Чарльз Смайли, председатель департамента астрономии Университета Браун, директор обсерватории Лэдц и ведущий специалист по астрономии майя, уточнил высказывание Дугласа Колли- гана, сказав, что часть исследований майя была сконцентрирована на том, что мы сейчас называем астрологией: «это попытка предсказать будущее на основе того, что происходило в прошлом».

Далее д-р Смайли объясняет, как астрономы майя комбинировали многие зрелищные эффекты с замечательным астрономическим знанием:

«Некоторые люди настаивали на том, что майя умели предсказывать солнечные затмения и затем использовать «белую магию» для их предотвращения. Если они могли так делать, то они были исключительно умными людьми, потому что если ты предсказываешь затмение, а потом используешь белую магию для того, чтобы оно не случилось, а оно все-таки происходит, ты терпишь неудачу как маг, но пользуешься успехом как предсказатель».

Хотя у нас есть доказательства того, что майя могли получать точные или почти точные цифровые показатели наиболее важных астрономических событий, но у них не было ничего, напоминающего телескопы, или другого сложного астрономического оборудования. Астрономы майя зависели от того, что могли воспринять только своими глазами, без какой-либо технической помощи.

Д-р Смайли считает, что майя могли строить свои пирамиды исключительно для того, чтобы избавиться от мешающих им высоких тропических деревьев.

«Они хотели подняться выше, чтобы видеть над верхушками деревьев, где восходит Солнце, и где поднимается Луна, — комментирует он. — Я почти уверен, что пирамиды служили основой и ориентирами для их астрономических изысканий».

И именно с вершин своих пирамид майя могли наблюдать за небом настолько тщательно, что оказались способны создать то, что д-р Смайли называет «таблицей предупреждений о солнечных затмениях», которая «предупреждает о затмениях, наблюдаемых не только в Центральной Америке, но и во всем мире».

Кто бы ни был тот гений, который изобрел эту таблицу, но он разработал методику, которая с такой же точностью работает в XX веке и остается одинаково точной уже двадцать пять веков — то есть ровно столько, насколько наши современные астрономы способны предсказать будущие затмения.

Д-р Смайли считает, что хотя сегодняшним астрономам и не надо полагаться на методы предсказания будущих затмений, разработанные майя, их навыки вести подробные и тщательные записи всех небесных событий могут дать многое любому ученому XX века.

«Мы сейчас находимся в интересном положении, потому что как только мы узнаем хотя бы чуть больше о языке майя, то сможем усовершенствовать и наши астрономические таблицы», — сказал д-р Смайли.

Некоторые авторитетные специалисты по культуре майя предложили теорию, согласно которой башня Караколь в Чичен-Итца служила астрономам эпохи до Конкисты в качестве обсерватории. В докладе от 6 июня 1975 года Энтони Ф. Эвени, Шарон Л. Гиббс и Хорст Хартунг утверждают:

Хотя мы не предлагаем великой космической схемы астрономического проекта Караколя, но можно предполагать, что данное строение, кроме того, что является памятником, относящимся к Кецалькоатлю, было создано, в первую очередь, в целях использования его архитектурных особенностей для важных астрономических сверок, как современные астрономические эфемериды используются нами для получения важной информацию для нашего календаря-

Направления фасадов Нижней и Верхней платформ Караколя были, похоже, выбраны намеренно, чтобы указывать на горизонт и соответствующие события, включающие движение Солнца и Венеры. При проведении линий через окна координаты Венеры оказываются наиболее достоверными как с точки зрения точности, с которой была создана конструкция соотражения, так и в плане исторического подтверждения важности Венеры для народов Центральной Америки...

Интересный аспект Башни Караколь еще в том, что для всего мира она выглядит как развалина современной обсерватории. Она круглая, что представляет собой дизайнерское новшество для того периода времени, и в ней есть винтовая лестница. Известняковая каменная кладка башни установлена на тщательно сложенном основании. Четыре дверных проема в нижних помещениях выровнены по кардинальным точкам, а в самой башне есть внутреннее круглое помещение, четыре дверных прохода в которое четко расположены на половине расстояний между нижними четырьмя.

Специалист по культуре майя Дж. Эрик С. Томпсон заметил, что если отвлечься от очарования, которое иногда вызывают древности, и объективно рассмотреть башню «во всем ее ужасе, уйдя от чисто эстетической точки зрения», то мы не найдем ничего страшнее Караколя. «Она стоит, — отмечает он, — как двухярусный свадебный торт на квадратной картонной коробке. Кто-то сильно заблуждается относительно вкуса архитекторов, которые ее построили».

Однако башню могли построить не столько в эстетических, сколько в чисто утилитарных целях. И некоторые ученые, такие как Джон П. Моллой из Университета штата Аризона, считают, что астрономы Караколя могли создать региональную сеть обсерваторий, расположенных во всех важных зонах Центральной и Северной Америки.

«Если это так, то теория Моллоя является очень важным подтверждением существования межкультурного обмена в доколумбовых астрономических наблюдениях», — заметил Роберт Д. Хикс III в июньском выпуске журнала Sky and Telescope 1976 года.

Уоррен Л. Уиттри описал станцию для астрономических наблюдений в Кахокье (примерно 1000 год н. э.), крупном индейском поселении, располагавшемся там, где сейчас находится Сент-Луис, штат Миссури. Названный американским «Вудхенджем» из-за внешнего сходства с европейскими каменными хенджами, большой круг состоит из 48 деревянных постов, дуга между каждым из которых равна семи с половиной градусам. Там также есть дополнительный пост, находящийся примерно в 1,5 м к востоку от истинного центра.

«С этого поста можно было вести наблюдения востока по линии с постом на круге и смотреть на восходы солнца в фазах равноденствия, — комментирует Хикс в своей статье. — Более того, с этого самого сдвинутого от центра поста можно было смотреть через четвертый пост к югу или северу от истинного востока, чтобы наблюдать восход во время летнего и зимнего солнцестояния, соответственно».

В остатках нескольких поселков индейцев уичита (примерно 1500 год н. э.) сохранились круги «советов». В каждом таком круге находится низкая центральная насыпь, окруженная рвом или последовательными углублениями, организованными по эллипсу.

«Эллипсы расположены в пределах видимости друг от друга, — сообщает Хикс. — Длинные оси двух из них, в Тобиасе и Пейнт Крик (Великие Равнины Канзаса), находятся на одной линии и направлены на восход Солнца при зимнем солнцестоянии и его закат при летнем солнцестоянии. Мотивация создания именно такой конфигурации во многом была ритуальной, поскольку для народов, населявших эти места, церемониальные действия во время солнцестояний были очень важны».

Джонатан Рейман из Университета штата Иллинойс исследовал астрономические совмещения в области Каньона Чако, Нью Мексико. Этот астроархеолог приблизительно идентифицировал некоторое количество ориентиров, относящихся к солнцестоянию.

Джон П. Моллой провел исследования астрономически значимых совмещений в Большом доме, национальном памятнике Каса Гранде, неподалеку от Кулриджа, Аризона. Эту область населяли индейцы хохокам в период от 200 года до н. э. до 1475 года н. э. Большой дом использовался, предположительно, с 900 по 1100 год н. э.

«[Большой дом] — это трехэтажное прямоугольное здание из селитры и необожженного кирпича, — пишет Хикс. — Симметричный его план включает в себя пять смежных уровней помещений, четыре из которых являются двухэтажными и окружают центральный, трехэтажный уровень. Астрономически значимые совмещения обнаружены для окон и отверстий западной стены второго этажа и стен третьего этажа».

Различные отверстия совмещений дают обзор горизонта по всем линиям и производят впечатление, что их располагали с большой тщательностью.

«Из 14 исследованных отверстий 8 имели совмещение с небесной сферой, преимущественно по Солнцу и Луне, с указаниями на солнцестояния и равноденствия, — поясняет Хикс. — Два отверстия, 6-е и 7-е, расположены строго над 8-м и 9-м, и все дают обзор восточного горизонта. Излишек отверстий служит для "тонкой настройки"».

Исследование Моллоя показало значительное сходство Большого дома в Аризоне и «обсерватории» в Башне Караколь на Юкатане.

Хикс приходит к заключению, что такие исследования, несомненно, создают «новый взгляд на прошлое древней Америки» и показывают, что «астрономия доколумбовой эпохи была хорошо развита, но причины такого внимания к этой науке понятны только частично».

Значительные интеллектуальные прорывы происходят часто. В течение многих поколений кольцо Стоунхенджа диаметром в 30 м, собранное из поставленных вертикально 25-тонных камней, покрытых массивными горизонтальными каменными пластинами, считалось не более чем примечательным достижением жителей позднего каменного века и начального бронзового века (между 1900 и 1600 годами до н. э.). Позднее он стал выгодной приманкой для туристов. Ученые предполагали, что хендж служил моргом, крематорием, жертвенным алтарем для извращенных обрядов, сценой для друидских религиозных представлений.

Но если в разные времена Стоунхендж считали чем-либо из того, о чем мы говорили, то в 1965 году профессор астрономии Бостонского университета Джеральд Хоукинс продемонстрировал, что в гигантских камнях находилась обсерватория, которой сейчас уже 3500 лет.

Хоукинс ввел в компьютер данные о расположении в Стоунхенд- же центральной точки, арочных проходов, отверстий и насыпей и обнаружил, что многие из совмещений Стоунхенджа точно указывают на положения восхода Солнца и Луны во время летнего и зимнего солнцестояния — предельные значения северной и южной широты достигались только днем в середине лета и в середине зимы, то есть во время самого короткого дня в году. Хоукинс пришел к выводу, что Стоунхендж «связан с Солнцем и Луной так же прочно, как приливы и отливы. Это была астрономическая лаборатория. И не из худших, кстати говоря».

Последущие изыскания Хоукинса привели его к мнению, что астрономы Стоунхенджа находились на таком уровне развития, что распознали феномен, не замеченный даже современными астрономами — 56-летний цикл лунных затмений.

Вот краткий обзор исследований Хоукинса из журнала Times (12 ноября 1965 года):

Хоукинс, нечаянно вновь открывший цикл после того, как обработал данные о Стоунхендже через компьютер, немедленно увязал его с таинственным кругом из 56 отверстий «Обри», которые объединяют массивные арки. Он сделал вывод, что отверстия представляли собой примитивный компьютер для расчета затмений. Расположив камень в каждом из шести соответствующих отверстий и передвигая их в соответствующее время, по отверстию за круг, он пришел к выводу, что астрономы Стоунхенджа могли, вероятно, точно предсказывать даты солнечных и лунных затмений.

После утверждения Хоукинса о том, что Стоунхендж — это больше, чем древний языческий алтарь, в Великобритании и Европе было обнаружено еще несколько хенджей, такие как Калланиш в Шотландии и Ньюгрэндж в Ирландии.

В октябре 1973 года израильский эколог и археологи Иешуа Ицхаки и другие ученые объявили, что они, может быть, нашли на Ближнем Востоке, в Руджум Аль-Хири, предшественника Стоунхенджа. По данным израильских археологов, следы от пяти гигантских камней в почве, открытой всем ветрам пустоши, указывают на то, что Руджум Аль-Хири служил сочетанием календаря, указателя направлений, средством для расчета затмений и положения звезд еще до строительства пирамид и, как минимум за тысячу лет до строительства Стоунхенджа.

«Ось Земли сейчас ориентирована на Полярную Звезду, а ни на какую-то другую, — заявил Ицхаки, — поэтому если вы попробуете зафиксировать современное положение звезд на основании того, чем пользовались люди 5000 лет назад, вы обязательно наткнетесь на несовпадение».

В других отношениях, однако, израильские ученые подтверждают, что «калькулятор» сохранил свою точность даже спустя века. Например, прямые линии, проведенные через центры накладывающихся друг на друга кругов, по-прежнему указывают на истинный север. Ицхаки подчеркивает, что поскольку твердый базальт Голанских высот оказывает сопротивление стандартному магнитному компасу, архитекторы Руджум Аль-Хири должны были владеть незаурядным инженерным мастерством, чтобы сделать то, что они сделали.

Ицхаки допускает, что один из моментов никогда не станет точно известен науке, а именно: сколько времени потребовалось создателям ближневосточного Стоунхенджа для завершения своего проекта. По самой грубой оценке выходит, что для этого должно было потребоваться не менее 2,5 миллионов рабочих дней.

Такая оценка тут же предполагает еще одну загадку: где жило такое огромное число рабочих? На протяжении многих километров вокруг астрономического калькулятора не было обнаружено хоть каких-то признаков жилья, имеющего такой же возраст, как гигантские кольца.

Косвенные доказательства говорят, что тайны времени и движений планет Руджум Аль-Хири переходили к следующим поколениям в устном виде. Ицхаки обратился к израильскому лунному календарю и различным его праздничным дням и заметил, что практически все они имеют в основе даты посева и сбора урожая.

Комментируя результаты исследований Руджум Аль-Хири, Ицхаки сказал: «Он показывает, что эта часть мира, на полпути между оазисами Египта и Месопотамией, была организованным обществом со своими ритуалами и образом жизни, гораздо более передовым, чем мы раньше имели основания думать».

Будоражащая сознание загадка состоит еще и в том, что никто не знает, какая именно цивилизация пользовалась таким сочетанием календаря, указателя направлений и звездного калькулятора.

Примечания:

7

Хендж (англ. henge) — вид ритуальных памятников, встречающийся только на Британских островах. Он состоит из округлого простран­ства — от 150 до 1700 футов (от 45,7 до 518,16 м) в поперечнике — ог­раниченного рвом, с внешней стороны которого насыпан вал. Хенд­жи I типа имеют единственный вход в земляных сооружениях, тогда как у II типа — два входа, один напротив другого. Многие хенджи имеют дополнительные черты, такие, как погребения, ямы, кольца из вертикально поставленных камней (Эвбюри, Стоунхендж), столбы (Даррингтон Уоллз, Вудхендж). Хенджи обычно связаны с поздне- неолитической керамикой типа Райнио-Клэктон, Питерборо и куб­ков, датируемой временем после 2000 года до н. э. Некоторые вторич­ные постройки Стоунхенджа относятся к раннебронзовому веку.