• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

В революционном подполье опыт использования шифров передавался из поколения в поколение. Уже члены организации «Народная воля» применяли так называемый «тюремный шифр» — вариант «шифра Полибия», — обошедший все тюрьмы и крепости, все остроги и централы. Творцом его считается декабрист Михаил Александрович Бестужев, находившийся в 1826 г в Алексеевском равелине Петропавловской крепости. В этом шифре буквы алфавита выписываются в квадрат 6x6 и заменяются биграммой, состоящей из номера строки и номера столбца соответствующей буквы. При перестукивании арестанты передавали буквы ударами, обозначавшими координаты буквы в таблице. Народовольцы стали пользоваться и книжным шифром, о котором речь пойдет ниже. Вообще конспирация и конспиративная переписка (тайнописью — «химией», шифром) были у революционеров в ранний период на достаточно высоком уровне. В какой–то мере ослабление внимания к конспиративным требованиям дало возможность полиции получить и дешифровать переписку народовольцев, в результате чего известная группа членов этой организации была арестована и казнена после убийства царя Александра II 1 марта 1881 г.

С увеличением числа революционных организаций и количеством их членов в 90–е годы XIX в. произошло значительное снижение уровня конспирации. Длительное время не придавалось особого значения обучению членов революционных организаций конспиративным правилам и приемам. О них не писали, не говорили, не дебатировали. Предполагалось как бы, что конспиративные приемы даются от рождения или приобретаются с практикой. Следствием этого явились массовые систематические провалы. Это дало повод одному из лидеров «Бунда» Л. Розенталю (подпольный псевдоним «Бундовец») в своей книге «Шифрованное письмо», изданной в 1904 г. в Женеве, писать: «Если… мы обратимся к социал–демократическим организациям, то… рассматривая вопрос исключительно с точки зрения конспиративной ловкости и выдержки наших революционеров (имеются в виду российские революционеры всех партий и групп того времени вообще. — Т. С.), мы видим, что они не только стоят несравненно ниже деятелей Народной Воли, но почти не делают успехов из году в год»[195]

Еще в конце XIX в., несмотря на уже богатый опыт подпольной борьбы с самодержавием, российским революционерам суровые требования конспирации, осторожности, а главное, выдержки все еще казались невыполнимыми, стеснительными, тормозящими живое дело. Сплошь и рядом осторожность объявлялась трусостью, отсутствием настоящей революционности и товарищеских чувств.

Поистине замечательной была в русском революционере вера в шифры Более 99% писем, которыми обменивались революционеры, были шифрованными. Их отправляли почтой, доверяли им самые важные тайны. «Бундовец» пишет: «На чем основана наша вера в неразрешимость шифра? Что, если мы ошибаемся? Если тайна, доверенная шифру, уже не тайна? Если мы все время пребываем в состоянии мистификации?..

Основываясь на случаях раскрытия писем бюро Департамента полиции и нашем личном опыте, мы не только ставим вышеприведенный вопрос о самообмане, но даем на него вполне определенный утвердительный ответ: да, мы, российские революционеры, в отношении шифров пребываем в состоянии вредного самообмана… И нам, и некоторым товарищам нашим приходилось иногда поневоле предпринимать попытки раскрывать письма без ключа. Это случалось тогда, когда корреспондент перепутывал ключ или, если в отсутствии товарища, обыкновенно ведшего переписку, получалось письмо из такого города, для которого тот позабыл сообщить ключ. И что же? Не было ни одного случая, когда бы шифр оставался неразобранным»[196].

Большое значение придавалось вопросам конспирации в рядах социал–демократии. Сохранение в тайне обширной партийной переписки, которая была не только одним из важных способов связи в нелегальных организациях, но служила и каналом идейного и организационного руководства, требовало соблюдения строжайшей дисциплины. В. И. Ленин лично предъявлял в этом отношении жесткие требования. От одного он требовал писать письма шифром или «химией», другого предупреждал: «Не пишите, пожалуйста, никаких инициалов в письмах — господь их знает, вполне ли здесь надежна почта», третьего предостерегал: «…не пишите прямо в письмах ничего… никто не должен знать, где и кем издано… Все черняки сжечь!». Он указывал: «Ни издания листовок, ни транспорта, ни спевки насчет прокламаций, ни посылки их проектов и пр. и пр. нельзя поставить без правильной конспиративной переписки. В этом гвоздь!»

В январе 1901 г. вышел первый номер «Искры», которой предстояло сыграть решающую роль в образовании РСДРП. Е. Д. Стасова позднее вспоминала, с какой сложной, трудоемкой и кропотливой работой было связано ведение конспиративной переписки: «Прежде всего надо было подготовить текст письма и отметить для последующей шифровки наиболее конспиративные сведения. После этого на отдельном листке нужные места зашифровывались и тщательно проверялись, чтобы не было ошибок, которые чрезвычайно затрудняли дешифровку письма… Требовалось еще на каком–либо иностранном языке написать так называемое внешнее письмо, чтобы не вызвать малейших подозрений… И, наконец, за внешним письмом следовала последняя процедура — между строк явного письма различными химическими составами (химией) вписывалось конспиративное зашифрованное письмо». У «Искры» в России было, помимо комитетов и групп, около ста корреспондентов. В месяц секретарю редакции Н. К. Крупской приходилось так обрабатывать до 300 писем.

Еще в работе «Насущный вопрос», написанной в ссылке в 90–х годах, Ленин писал: «Против нас, против маленьких групп социалистов, ютящихся по широкому русскому «подполью», стоит гигантский механизм могущественного современного государства, напрягающего все силы, чтобы задавить социализм и демократию. Мы убеждены, что мы сломим в конце концов это полицейское государство, потому что за демократию и социализм стоят все здоровые и развивающиеся слои всего народа, но чтобы вести систематическую борьбу против правительства, мы должны довести революционную организацию, дисциплину и конспиративную технику до высшей степени совершенства»[197].

Как известно, «Искра» наряду с газетой и научно–политическим журналом «Заря» выпускала различные книги, брошюры и прокламации. За три года было выпущено 56 таких изданий, в которых обобщался накопленный революционный опыт, содержались политические и экономические идеи. К числу этих изданий относится и брошюра Бахарева «О шифрах», изданная, как и книга «Бундовца», в Женеве, но несколько раньше, в 1902 г. В ней рассматривались некоторые шифры, применяемые революционерами, приводился их элементарный анализ и давались рекомендации по их использованию «чтобы, — как писал автор, — предостеречь от постоянно допускаемых ошибок». Помимо вопросов о шифрах в брошюре излагались способы «химической переписки» и «перестукивания в тюрьме».

В период XIX — начала XX в. в российском революционном подполье применялись многочисленные и разнообразные шифры. Здесь мы приводим лишь те из них, которые имели наибольшее распространение. Названия шифров сохранены те, которые употреблялись в то время.

Единозначный парный шифр. Это шифр простой замены, который составлялся из случайной фразы, состоящей из 17 букв тогдашнего алфавита, например: «ЖЕЛЕЗНЫЙ ШПИЦЪ ДОМА». Оставшиеся 17 букв алфавита подписывались под этой фразой в алфавитном порядке:

Ж Е Л Е З Н Ы Й Ш П И Ц Ъ Д О М А

Б В Г Й К Р С Т У Ф Х Ч Щ Ь Э Ю Я

Каждая верхняя буква с лежащей под ней нижней составляли пару, в которой одна буква при шифровании взаимно замещалась другой. 

Очевидно, что это весьма ненадежный шифр, что было известно, но удобный для запоминания. Поэтому применялся он лишь для очень кратких записей.

Непарный единозначный шифр. Если в единозначном шифре половина букв была связана с другой половиной, что, конечно, облегчало его раскрытие, то в данном шифре, бывшем столь же легким для запоминания, была сделана попытка ужесточить такую зависимость между буквенными знаками.

Составлялись две 17–буквенные фразы, например: 1) железный шпицъ дома и 2) цырюльникъ худощав. Дополнив каждую 17–буквенную фразу недостающими буквами, записывали их рядом с соответствующей фразой: в первом случае справа от нее, во втором — слева. Один ряд при этом писался под другим:

ЖЕЛЕЗНЫЙШПИЦЪДОМА БВГЙКРСТУФХЧЩЬЭЮЯ

ЯЭШИФТСПМЙЗЖЬЕГБЪ ЦЫРЮЛЬНИКЪХУДОЩАВ

Каждый горизонтальный ряд включает в себя полную азбуку. Каждая буква нижнего ряда заменяет при шифровании верхнюю, и наоборот.

Непарный единозначный шифр также не имел широкого применения вследствие своей простоты для раскрытия.

Простой квадратный шифр. Запоминается лозунг, состоящий из десяти букв, например: ЭТА КОРОБКА. Затем составляется квадрат 10x10, лозунг записывается в первый столбец квадрата, далее, как это делается по шифру Виженера, по горизонталям таблицы записываются буквы в порядке алфавита. Лозунг придумывается таким образом, чтобы в таблице появились все буквы алфавита (это почти всегда достигается). Теперь каждая буква алфавита шифруется с помощью двузначных чисел — номеров строки столбца. Например, у нас слово «агент» может быть зашифровано так: 31, 17, 85, 94, 49.

   1 2 3 4 5 6 7 8 9 0

1  Э Ю Я А Б В Г Д Е Ж

2  Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Ъ Ы

3  А Б В Г Д Е Ж З И Ъ

4  К Л М Н О П Р С Т У

5  О П Р С Т У Ф Х Ц Ч

6  Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ

7  О П Р С Т У Ф Х Ц Ч

8  Б В Г Д Е Ж З И Ъ Й

9  К Л М Н О П Р С Т У

0  А Ъ В Г Д Е Ж З И Й

Иногда берут квадрат большей величины за счет выбора более длинного лозунга. В этом случае каждая буква может заменяться четырехзначным числом, которое иногда писали в виде дроби.

Этот шифр имеет некоторые преимущества по сравнению с предыдущими. Он в некоторой степени нарушает статистические буквенные закономерности открытого текста. При умелом выборе ключа более часто встречающиеся буквы имели больше цифровых вариантов и т.д. Отметим, что, несмотря на очевидную ненадежность этого шифра, он очень активно использовался в революционном подполье.

Сложный квадратный шифр. Предыдущий шифр имел наряду с другими тот недостаток, что расположение букв в таблице примитивно: они просто идут в алфавитном порядке. Авторы сложного квадратного шифра стремились уничтожить именно этот недостаток. Достигалась эта цель при помощи введения распределителя (номерного ряда).

Возьмем слово из 10 букв: «КВАДРАТНЫЙ». Пронумеруем буквы в соответствии с их порядком в алфавите:

К В А Д Р А Т Н Ы Й

6 3 1 4 8 2 9 7 0 5

Получим число, содержащее десять различных цифр (номерной ряд), оно–то и будет распределителем. С помощью этого номерного ряда переобозначались номера столбцов в простом квадратном шифре.

Нельзя отрицать, что сложный квадратный шифр представлял для своей разгадки в тот период значительные трудности. Но не было случая, чтобы даже сами революционеры не могли расшифровать зашифрованное этим шифром письмо. Что же говорить о специалистах из Департамента полиции. Отметим, что для образования этого шифра использовался номерной ряд. Поскольку об этом шифре «Бундовец» писал в 1904 г., то отсюда также следует, что понятие номерного ряда использовалось российскими революционерами по крайней мере уже в самом начале XX в.

Прерывистый квадратный шифр (с фиктивными цифрами). Система этого шифра та же, что и у двух предыдущих, с той лишь разницей, что, стремясь сбить с толку противника и сделать текст недоступным для расчленения на отдельные биграммы, его авторы ввели новый элемент — фиктивные цифры или пустышки.

Пусть дан ключ из восьми букв: «МОЯ ЩЕТКА» и условлено считать фиктивными цифрами, например, 4 и 7. Составляется квадрат 10x10, в котором 4–й и 7–й горизонтальные ряды, а также 4–й и 7–й столбцы оставляются пустыми. В остальных клетках развернут ключ по методу простого квадратного шифра. Сверху и слева ставится обычная нумерация. Таким образом в цифровых биграммах, соответствующих буквам, цифры 4 и 7 отсутствуют. Шифрование заключается в том, что при наборе, выбирая из таблицы нужные биграммы, пишущий время от времени вставляет между ними произвольные пустышки (четное или нечетное число фиктивных цифр). Тот же прием применим и к сложному квадратному шифру.

Несомненно, что прерывистый квадратный шифр не очень сложен. Тот плюс, который он дает своими «фиктивными» цифрами, был самообманом и легко выявлялся. Между тем количество действительных знаков в нем сильно уменьшено.

Множественный квадратный шифр. Вместо того, чтобы пользоваться одним ключом и одной таблицей квадратной системы, составляют их несколько, например две, три, четыре, и затем при шифровании берут знаки сначала из первой таблицы, потом из второй и т.д.; наконец возвращаются опять к первой и, таким образом, периодически обходят все ключи. Положим, например, что ключами служат слова: «ЭТА КОРОБКА», «НАЧАЛЬНИК», «АЛЕКСАНДР». По простой квадратной системе составляют три таблицы. Прежде, чем пользоваться этой системой, надо условиться о «переходе» с одного ключа на другой. Обычно это было какое–то короткое условное слово или двукратное или трехкратное повторение одной буквы, выраженное, конечно, в разных знаках.

Таблицы составлялись или по простой квадратной системе, или по сложной, или часть по одной, а часть по другой. Соответственно употреблялись три формы множественного квадратного шифра:

1. Множественный простой квадратный шифр;

2. Множественный сложный квадратный шифр;

3. Множественный смешанный квадратный шифр.

Если текст был не очень большой, ключи выбраны удачно, если тщательно прослежены частоты повторяемости каждой буквы, если переходы от ключа к ключу делались достаточно часто (например, после 10—20 букв), а сигналы продуманы рационально или просто обходились без них, то для рассматриваемого периода данный шифр принадлежал все же к весьма трудным для разгадки системам. Громоздкость и трудоемкость, однако, ограничивали его использование.

Периодический раздельный шифр («гамбеттовский»). Сущность гамбеттовского шифра заключается в том, что буквы открытого текста, преобразованные в числовой ряд в соответствии с алфавитным порядком, видоизменяются числовым же ключом (короткой гаммой), накладываемым последовательно, периодически.

Предположим, необходимо зашифровать фразу: «Письмо не получила». Подставим вместо букв числовые значения их места в русском алфавите; получим ряд: 17, 9, 19, 30, 14, 1, 15, 6, 17, 16, 13, 21, 25, 9, 13, 1. Пусть ключом будет слово «ЕВРОПА», которое в числовом выражении имеет вид: 6, 3, 18, 16, 17, 1. Наложим ключ (гамму) периодически на цифровой текст (фразу) столько раз, сколько он на ней уместится, и произведем сложение вертикальных пар чисел. В результате получаем шифртекст:

Ключ:        6  3 18 16 17 1  6 3 18 16 17  1  6  3 18 16

Текст:      17  9 19 30 14 1 15 6 17 16 13 21 25  9 13  1

—————————————————————————————————————————————————————————

Шифр–текст: 23 12 37 46 31 2 21 9 35 32 30 22 31 12 31 17

Такой периодический раздельный шифр был весьма употребителен. «Раздельным» его называли потому, что из–за чередования двузначных и однозначных чисел их обычно писали раздельно. Впрочем, писали и слитно, вставляя перед однозначными числами ноль.

В этом шифре одно и то же число может передавать различные буквы, так как получается от сложения разных пар чисел.

Шифр этот становится более трудным для раскрытия, если укладывается в тексте ничтожное число раз. Это могло быть либо при очень коротком тексте, либо при длинном ключе. Обыкновенно длина ключа колебалась от 10 до 25 букв, а при таких размерах даже короткое письмо легко могло быть дешифровано.

Несколько более надежным был сокращенный гамбеттовский шифр.

В этом шифре сложение знаков шифра и текста берется по модулю объема алфавита, т. е. по модулю 30. Иногда использовался другой модуль, например 40.

Легко заметить, что и этот шифр не является стойким. Разумеется, раскрытие его усложняется, если взять очень длинный ключ и очень малый текст. Но большие ключи неудобны, а длина текста зависела от обстоятельств.

Замаскированный гамбеттовский шифр («наполеоновский»). Эта система предполагает большую квадратную таблицу из 28x28 знаков. В первом горизонтальном и левом вертикальном рядах писался непрерывный последовательный ряд чисел от 19 до 28 (по числу букв тюремной азбуки). Затем заполнялись все клетки горизонтальных строк цифрами в возрастающем порядке, начиная от крайнего левого числа: всякий раз, дойдя до 28, следовало начинать опять с единицы (т.е. по модулю 28). Наконец, выше первого ряда чисел и левее первого столбца выписывалась тюремная азбука.

Ключом служила условная фраза или слово. Допустим, ключом является «СИЛЬНЫЙ ПОЖАР», и требуется зашифровать фразу: «Нам нужен наборщик, нет ли подходящего». Чтобы записать первую букву Н, отыскивается тот горизонтальный ряд, который начинается с этой буквы (по тюремной азбуке — 13–й), а затем тот вертикальный столбец, который начинается с первой буквы ключа — С (то есть — 17–й). Отыскиваем клетку, в которой они пересекаются, — в ней имеется число, которое и пишем в шифртексте вместо буквы Н. Так же находим другие замены.

Нетрудно заметить, что составление трудоемкой таблицы этого шифра не делает «наполеоновский» шифр надежнее «сокращенного гамбеттовского». Методы раскрытия этих ключей просты и аналогичны. Об этом шифре «Бундовец» писал: «Наполеон как–то сказал, что от великого до смешного один шаг. Курьезно, что носящий его великое имя шифр оказывается смешным фарсом, водевилем с переодеванием. А между тем он кое–где у нас употребляется»[198]. Так, нам известно, что в 1902 г. в киевской Лукьяновской тюрьме этот шифр был рекомендован как безусловно надежный, совершенно не доступный раскрытию.

Разностный «гамбеттовский» шифр с двойным периодом. Описанные уже нами системы шифров революционеров основывались на сложении букв текста и ключа. Однако были ключи, где производилось и вычитание. Вот один из разностных периодических шифров, использовавшихся на практике. Возьмем ключ: «ШКУРНЫЙ ВОПРОС» и фразу: «Нам нужны наборщики».

Первая буква ключа Ш (соответствует 24–й по тюремной азбуке) больше первой буквы текста Н (13) на 11. Это выражается так: 1—11. В этом двучлене единица обозначает первую букву текста, а 11 — то, что она меньше первой буквы ключа на 11 единиц.

Вторая буква ключа К (10) больше второй буквы текста А (1) на 9, что записывается так: 2—9.

Третья запишется 3—7, четвертая 4—3.

Пятая буква ключа Н (13) меньше соответствующей буквы текста (19), поэтому последняя изображается так: 5+6.

Таким образом записывается весь текст. Однако этим дело не кончается. Начинает использоваться второй период, который представлял обыкновенно короткое число, например 795. Его называли «вторичным периодом» или «числовым ключом». Его три цифры последовательно прибавляются по модулю к каждому члену наших двучленов, но оставляя знак («+» или «—») числам первичного текста:

Первичный текст      1—11; 2—9;  3–7;   4—3;   5+6;   …

Числовой ключ        7, 9, 5, 7; 9, 5;  7, 9;  5, 7;  …

———————————————————————————————————————————————————————

Окончательный текст: 8–20; 7–16; 12–12; 11–12; 10+13; …

Легко заметить, что этот шифр очень трудоемок в применении, что отнюдь не компенсируется его надежностью.

Слитный периодический шифр с однородным ключом. Эта система представляет весьма существенное видоизменение предыдущего шифра. Изменение состоит в том, что первоначальный текст и ключ при превращении в числа пишутся не раздельно (то есть не отделяя друг от друга числа, соответствующие отдельным буквам), а слитно; сложение производится между двумя сплошными рядами цифр, начиная слева. В случае, если от сложения цифр ключа и текста получается число, большее 9, то единицу десятков переносят вправо. Например, знакомая уже фраза «Нам нужен наборщик» при ключе «ШКУРНЫЙ ВОПРОС» по тюремной азбуке изобразится так:

Слитный текст: 13112131976131312141625910

Слитный текст: 24101916132693141516141724

—————————————————————————————————————————

Шифртекст:     37213057019725453657766644

И эта система не обладала надежностью, была неудобна в применении. Составители шифра заметили, что в нем имеется тот недостаток, что первичный текст и ключ благодаря способу своего составления обладают заранее известным неравномерным распределением цифр (преобладание знаков 1, 2 и т.д.). Поэтому была сделана попытка избавиться от недостатка по крайней мере в числовом ключе, который в новом шифре называется разнородным.

Слитный периодический шифр с разнородным ключом. Это тот же сложный периодический шифр, но в котором сложение и вычитание осуществляется уже по модулю 10.

Вторичный слитный шифр (комбинация с квадратным). Шифр состоит в том, что числовой ключ накладывается на предварительно зашифрованный по другой системе текст. Иными словами, это комбинация периодического шифра с каким–нибудь иным, например квадратным, прерывистым и т.д., выражающимся числом, а не буквами.

Естественно, этот шифр более надежен, чем предыдущие, однако он чересчур громоздок. Составлять первичный шифртекст, приготовить числовой период (чем длиннее, тем хлопотливее), надписывать его, складывать, помня, где остановились на ключе при остановках и перерывах, — все это делало систему малопригодной к употреблению.

Книжный шифр. До сих пор мы имели дело с системами, где либо искусственно составлялся определенный ограниченный известным образом пронумерованный ряд букв, либо записанный цифрами текст подвергался искусственному изменению с помощью периодической гаммы.

Книжный шифр имеет дело со случайным набором цифр и в этом его большое преимущество. При неизвестной книге, используемой для шифрования, частой смене страниц и внимательном шифровании этот шифр был весьма надежным. Чтобы сохранить тайну шифра, революционеры обычно придерживались таких правил:

1. Заранее условливались о странице, с которой следовало начать шифрование, чтобы не обозначать ее открыто;

2. Пользовались не одной, а многими страницами;

3. Сигналы для перехода со страницы на страницу были, как правило, внутренние, то есть незаметные внешне (чаще всего это были условные буквы);

4. Из специальных ухищрений прибегали к такому: на каждой странице начинали счет не с первой строки, а с заранее условленной, например седьмой.

Чтобы облегчить шифрование по книге, обычно использовали бумажную ленточку. Ее прикладывали вертикально к левому краю страницы и наносили на нее нумерацию строчек. Поэтому, чтобы всякий раз не отсчитывать строчку, прикладывали к странице ленту и на ней находили готовую нумерацию.

Большие преимущества этой системы бросаются в глаза. Количество знаков, которыми она располагает, оставляет далеко позади все искусственные системы. Если на одной странице 2000 букв, то обыкновенная книга в 20 листов даст до 600 тысяч букв. Этот шифр является многозначным, кроме того, буквы в книге находятся в естественной пропорции, то есть именно в той, которая наиболее выгодна для шифрования. Самая частая буква О в книге из 20 листов встретится до 67 тысяч раз, а самая редкая Ф — всего 60 раз. В применении книжный шифр был также прост и удобен.

Единственным, но очень важным недостатком книжного шифра была необходимость постоянно иметь при себе ключ, и это нередко давало полиции возможность его получить.

Именно поэтому большое распространение приобрел стихотворный шифр, который был тем же книжным, но его было легко держать в голове.

Чтобы пользоваться этой системой, корреспондентам достаточно условиться относительно выбора стихотворения. Затем стихотворение выписывалось в той форме, как оно обыкновенно печатается, строки нумеровались и, выбрав нужную букву, обозначали её дробью, где, как в книжном шифре, числителем служит номер строки, знаменателем — место буквы в ней.

Этот шифр безусловно надежен лишь в случае, если стихотворение крайне редкое, даже совершенно неизвестное. Но такое требование, конечно, сильно уменьшает подвижность шифра, легкость по передаче от одного корреспондента к другому. Трудно также при обширной переписке запоминать несколько таких стихотворений.

На страницах подпольных изданий конца XIX — начала XX в. регулярно помещались статьи, целью которых было способствовать тому, чтобы каждый революционер обязательно овладел искусством нелегальной связи с применением шифров, умел правильно составлять тексты писем, зашифровывать и расшифровывать их, применять тайнопись, ибо незнание приемов конспирации, неумение пользоваться шифрами, ошибки, допускаемые в шифрованной переписке, могли привести к провалу.

Мы уже говорили о книге Розенталя («Бундовца»), которая сыграла большую роль в деле «криптографического образования» революционеров, принадлежавших к самым различным партиям и фракциям. Другие организации, заботясь о конспиративности своей деятельности, также публиковали и распространяли среди своих членов подобные работы.

Так, в номере «Искры» от 20 декабря 1901 г. содержались такие рекомендации:

«…Шифр — это оружие обоюдоострое, ибо жандармы легко сумеют раскрыть всякий шифр, если не применять при шифровании особых предосторожностей. Безусловно необходимо:

1) не отделять слово от слова; 2) не повторять часто одинаковых знаков, особенно для наиболее употребительных букв; 3) писать шифр так, чтобы нельзя было узнать системы шифра; 4) не употреблять слишком известных стихотворений и книг. Без соблюдения этих правил шифр прямо–таки недопустим».

Кто является автором этих строк, нам неизвестно, но очевидно, что принадлежат они кому–то из руководителей российской социал–демократии того времени. В. И. Ленин придавал большое значение правильному использованию шифров при ведении конспиративной переписки. Некоторые сохранившиеся замечания его по этому поводу показывают, насколько слабыми шифрами пользовались социал–демократы периода «Искры». 3(16) декабря 1902 г. он писал Д. И. Ульянову (Фите):

«Ваше письмо от 15/XI получено. Написано оно неизвестным нам ключом, впрочем, мы расшифровали все, за исключением адресов. (Не шифруйте иначе, как целыми фразами, иначе очень легко раскрыть ключ). Адреса повторите…»[199].

Н. К. Крупская также постоянно обращает внимание искровцев на недопустимость использования ненадежных шифров. Например, получив плохо зашифрованное письмо от В. П. Краснухи, она в ответном письме, написанном позднее 9 (22) октября 1902 г., пишет:

«Перво–наперво позвольте Вас выругать, что называется, на все корки, за небрежную шифровку. Не зная, что Вы условились о ключе с Евгением, я недоумевала, каким ключом Вы пишете, и, наконец, расшифровала Ваше письмо без ключа в какие–нибудь 1/2 часа. Это прямо скандал. Не повторяйте одних и тех же знаков для одной и той же буквы, иначе вся шифровка никуда не годится»[200].

Умение и опыт приходили с практикой. Естественно, иной раз учились на ошибках, порой трагичных. В том же 1902 г. Г. М. Кржижановский писал: «За нами отчаянно следят… Чтобы что–нибудь сделать под нашей фирмой, надо быть прямо гением конспирации».

Известно, что революционные события 1905— 1907 гг. стали проверкой возможностей, надежности организации многих партий. В период нарастания революционной волны В. И. Ленин находился в Петербурге и сотрудничал в газете «Новая жизнь». В этом органе им было опубликовано несколько статей, отражавших содержание политического момента. 18 октября 1905 г. газета была закрыта, в ее редакции произведен обыск. Во время этого обыска полиции удалось захватить записную книжку, содержавшую адреса явок, пароли, ключи к шифрам, которыми пользовались члены большевистской партии в 63 городах России, то есть почти все большевистское подполье. По всей вероятности, эта записная книжка принадлежала Н. К. Крупской, ибо только она располагала такими собранными воедино обширными сведениями. Записи в книжке были зашифрованы, но полиции удалось их расшифровать и получить тем самым важнейшую информацию. В записной книжке указывались ключи к шифрам — книги, брошюры и т.п. Следовательно, в переписке использовались в основном книжный и стихотворный шифры. Например:

«Вильно

Писать: Венгерский переулок, 9. 9.

Анне Каценеленсонбоген; ключ:

вторая глава «Евгения Онегина», сумма глав.

Варшава

Новый Свет, 37. Научная библиотека, внутри «для Адольфа»; ключ: «Московские ведомости» того дня, каким помечено письмо.

Владимир

явка: Статистическое бюро Губернской земской управы.

1. Федор Аркадьевич Благонравов: «Я слышал, что отец Ваш продает имение в средних губерниях».

2. спросить Николая Ивановича Воронова, сказать: 99, ответ — 72.

Писать: Губернская земская управа, Статистическое бюро, господину заведующему; ключ: «Песнь о вещем Олеге».

Гомель

Писать: Липовая ул., Годе Сауловне Быховской, «Звезда» Вересаева, сумма после перер. след., «Нищета философии», изд. «Молот», 7 стр., «Брожу ли я вдоль улиц шумных…».

Москва

угол Арбата и Спасо–Песковского пер., дом Чулкова, присяжный поверенный Лидов (от Марата): «Я по делу графа Капниста», до 11 часов утра; писать: Московский комитет: дом Шемшурина, Варваре Александровне, ключ: Богданов, 1 часть, 2 издание произведений, стр. 7; Бюро: Москворецкая ул., д. Бахрушина, в лечебнице доктора Блоха его же и спросить от 10 до 2 «Я по поводу ампутации волос». Ответ: «Я согласен».

Явки: (комитет) Долгоруков, 42, зубной врач Никитина–Макаревская или мужа: «Я от упрямца». Открыто писать с единицей.

Комитет писать:

Старая Басманная, Гороховский пер., 15—7. Вера Михайловна Левицкая.

Большая Никитская, у Никитских ворот, магазин «Грамотей», любой продавщице от Старовера.

Тверская, 71, зубной врач Дукович, под арку, направо: «Дайте ножик, дайте вилку».

Тверская глазная лечебница, фельдшер Антонина Ивановна Савинова: «Москва»…[201].

Сведения, почерпнутые полицией из этой записной книжки, позволили провести массовые аресты членов организации по всей стране. В частности, был арестован секретарь Московского комитета РСДРП(б) Шанцер («Марат»), что накануне революционных событий в Москве было большим ударом для большевиков.

Как мы уже говорили, добыча шифров и ключей к шифрам революционеров составляла одну из главных задач действовавших в революционной среде агентов полиции. Получив сведения о шифрах, агенты немедленно передавали их в полицию или писали о них в своих донесениях. Перед нами одно из донесений уже упоминавшегося нами агента по кличке «Пелагея» ротмистру ДП Ганько от 21 апреля 1915 г.[202]. Агент доносит:

«…На днях в Москву из Петрограда приехала по поручению ЦК РСДРП(б) некая «Татьяна Сергеевна»… «Татьяна Сергеевна» имеет широкие полномочия по воссозданию на местах социал–демократических большевистских организаций и подготовке почвы к предстоящему летом текущего года созыву партийного съезда или конференции, и с этой целью ей поручено объехать область центрального промышленного района и юг, где она должна по выполнении первой задачи заручиться адресами для транспортировки партийной литературы…

«Татьяна Сергеевна» почти ежедневно сносится с П[етербургским] Комитетом], которому сообщает о достигнутых ею результатах и полученных связях, причем пользуется цифровым шифром:

Мы .............. 1

Азбуку .......... 2

Весь ............ 3

День ............ 4

Писали .......... 5

Бумаги .......... 6

Книжку .......... 7

Извели .......... 8

Мы .............. 9

Фыркающих ...... 10

Отвергали ...... 11

Эх ............. 12

Ящерицу ........ 13

Предпочли ...... 14

Плъшь .......... 15

Указанные цифры обозначают только слова ключа, например, 12 — эх, нужная же для зашифрования буква обозначается порядковой цифрой, занимаемой буквой в слове ключа, так, например, зашифрованная буква «а» будет обозначена: 2—1, или 5—4, или 6—4, или 10–5, или 11–7.

Однако кроме этих цифр при шифровке между ними вставляются еще произвольные цифры с таким расчетом, чтобы каждая буква была обозначена четырьмя цифрами; так, та же буква «а» в окончательно зашифрованном виде будет обозначена: 7251, или 3544, или 2634, или 1025, или 1147.

При этом нужно иметь в виду, что между цифрами ключа вставляется только однозначная цифра, поэтому, если зашифрованная буква состоит из двух однозначных цифр, то произвольные цифры вставляются одна перед цифрой ключа, причем нельзя ставить только 1, а другая — между цифрами ключа; если же зашифрованная буква состоит из двузначной и однозначной цифр, как, например, «а» — 11—7, то вставляется только одна однозначная цифра между ними. Таким образом, зашифрованное слово «Москва» будет обозначаться так:

3922111715343276138731095

Для расшифровки, так как все указанные цифры пишутся подряд, нужно весь зашифрованный текст разбить на группы по четыре цифры, из коих выкинуть произвольно вставленные цифры, имея в виду, что если первая цифра будет «1», то произвольно вставленная — только одна цифра между цифрами ключа, то есть по счету третья, в противном случае — вставлено две цифры — первая и третья…»

Итак, мы видим, что шифрами пользовались все члены революционных организаций. Однако составляли их, как правило, лица, имевшие математическое образование. Розенталь («Бундовец») в своей книге «Шифрованное письмо» предлагает к использованию им самим изобретенный «рациональный шифр», который, по его мнению, удовлетворял всем основным требованиям, предъявляемым к шифрам революционеров–подпольщиков. Однако этот шифр представлял собой шифр пропорциональной замены и относительно его особой стойкости автор заблуждался так же, как и авторы других, рассмотренных им в книге шифров, которых он подверг критике.

В среде социал–демократов также были изобретатели шифров. Нам бы хотелось здесь подробнее остановиться на двух из них — Г. И. Бокии и В. Н. Яковлевой, во–первых, потому, что мы в своей книге в дальнейшем еще вернемся к этим именам, а во–вторых, потому, что жизнь и деятельность этих лиц представляют, на наш взгляд, значительный интерес для изучающих отечественную историю. И Глеб Бокий, и Варвара Яковлева принадлежали к ядру социал–демократической большевистской партии и играли видную руководящую роль в революционном движении, а также в ранний послереволюционный период. Оба этих незаурядных человека погибли в период сталинских репрессий конца 30–х гг., а их имена предали забвению. В свое время, в течение многих лет по крупицам с трудом собрав материал о жизни и деятельности Глеба Бокия, я написала книгу, выступив как автор под моей прежней фамилией Алексеева. В литературной обработке текста принимала участие под псевдонимом «Николай Матвеев» Н. М. Беркова[203]. О В. Н.Яковлевой я опубликовала небольшую статью в одном из специальных изданий. Популярную книгу для детей о революционной деятельности большевиков В. Н. Яковлевой и ее мужа — известного ученого–астронома и математика, профессора Московского университета П. К. Штернберга — в свое время написал писатель Л. Э. Разгон[204].

Глеб Иванович Бокий родился в 1879 г. в старинной дворянской семье. Его предок Федор Бокий (Bokiej) — Печихвостский, мелкопоместный шляхтич, чей герб в польско–литовской геральдике представлял собой «секиру, обращенную острием вправо, а поверх нее крест», был назначен во второй половине XVI в. владимирским подкоморием в Литве и упоминается в переписке Ивана Грозного с Андреем Курбским. Подкоморий в средневековой Польше и Литве — третейский судья, в компетенцию которого входили вопросы о границах владений (межевой суд). Подкоморий назначался королем на постоянный срок. Ф. Бокий–Печихвостский был назначен от Владимиро–Волынского воеводства. Прадедом Глеба Бокия был известный русский математик академик Михаил Васильевич Остроградский — ученый, много сделавший для развития отечественной науки, который задолго до отмены крепостного права имел немалое мужество заявить, что людей надо ценить не по их положению, а по их знаниям и способностям. Отец Глеба Ивановича, действительный статский советник (этот гражданский чин соответствовал генеральскому званию) Иван Дмитриевич Бокий, был автором учебника «Основания химии», по которому училось не одно поколение гимназистов, принимал участие в воспитании великих князей.

В 1896 г. после окончания реального училища Глеб Бокий поступает в Горный кадетский корпус имени императрицы Екатерины II в Петербурге — крупнейшее в то время высшее техническое учебное заведение России. Высокоодаренному юноше, обладавшему кроме личных достоинств многочисленными сословными привилегиями, была уготована блестящая научная карьера. Кстати, его старший брат Борис Бокий, чей барельефный портрет и ныне можно увидеть на одном из зданий Горного института в Москве на улице Вавилова, стал крупным ученым–горняком, профессором Петербургского горного института. Однако судьба Глеба Бокия сложилась иначе. Уже в ранней юности, движимый демократическими идеями, он выбирает для себя путь революционера и в 1897 г. вступает в петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», с 1900 г. он член РСДРП. Большевик Глеб Бокий 12 раз подвергался арестам, провел полтора года в одиночной крепостной камере, два с половиной года — в сибирской ссылке, от побоев в тюрьме он получил травматический туберкулез. На протяжении 20 лет (с 1897 по 1917 г.) он являлся одним из руководителей петербургского большевистского подполья.

1914—1915 гг. были для подпольщиков особенно трудными. Сменяя одна другую, накатывались волны жесточайших репрессий. Особенно большой урон понесли петербургская и московская организации большевиков. С целью избавить свою работу от участившихся провалов, зная о наличии в партийных центрах провокаторов, петроградские большевики организовали так называемую «группу 1915–го г. при ЦК», куда вошли самые надежные, много раз проверенные лица, и в том числе В. Молотов, А. Аросев, Г. Бокий. Ужесточалась партийная дисциплина, самые серьезные требования предъявлялись к соблюдению конспирации.

Старая большевичка, член партии с 1915 г. В. Ф. Алексеева, вспоминая о работе в подполье того времени, писала: «Конспирация в большевистском подполье, которое подвергалось особенно беспощадным расправам со стороны царских властей, действительно была суровой и сложной и потому не всегда легко давалась людям, особенно новичкам, не искушенным в борьбе…

При аресте Глеба Ивановича забирали и его по виду самые обычные ученические тетради, исписанные математическими формулами, а на самом деле — записями о подпольных делах, зашифрованными математическим шифром. Шифр этот являлся изобретением Глеба Ивановича, и ключ к нему был известен только ему одному. Лучшие шифровальщики, какими только располагала царская охранка, ломали головы над этими «формулами», подозревая в них шифр. Однако раскусить этот орешек они так и не смогли. «Сознайтесь, — говорил Глебу Ивановичу следователь, — это шифр?» А Глеб Иванович невозмутимо отвечал: «Если шифр, то расшифруйте». С досадой следователь возвращал ему эти загадочные тетради»[205].

В конце 1916 — начале 1917 г. Г. И. Бокий был членом Русского бюро ЦК РСДРП, с апреля 1917 — секретарем Петербургского комитета, в октябре 1917 г. он член Петербургского военно–революционного комитета, один из руководителей вооруженного восстания.

Была автором собственных систем шифров и глава большевистской организации центрального промышленного района, секретарь московского областного ЦК РСДРП(б) В. Н. Яковлева.

Дочь московского купца второй гильдии, Варвара Николаевна Яковлева окончила математический факультет Высших женских курсов в Москве. Активная участница революции 1905—1907 гг. В. Н. Яковлева являлась крупным партийным организатором, кандидатом в члены ЦК, автором Устава партии, принятого VI съездом РСДРП(б).

Так же как и Г. И. Бокий, В. Н. Яковлева создавала шифры, которыми пользовались и другие революционеры. К сожалению, ни тетради Бокия, ни шифры Яковлевой не сохранились. В архивах ДП есть лишь некоторые их письма, зашифрованные другими, уже известными нам шифрами. Некоторые из таких шифрованных писем Яковлевой были получены полицией при следующих обстоятельствах.

В конце декабря 1913 г. она во второй раз бежала из сибирской ссылки. Не без труда добравшись до Москвы (по дороге она сломала ногу), Варвара Николаевна вместе со своим мужем П. К. Штернбергом выехала в Петербург. Из Москвы и Петербурга она написала несколько писем оставшимся в ссылке в Нарыме своим близким товарищам: В. Куйбышеву, В. М. Косыреву, И. Н. Смирнову. Письма перехватила полиция. Одно из них и содержит записи, которые могут проиллюстрировать, как Яковлева пользовалась книжным шифром[206].

Начало письма написано открытым текстом и по содержанию носит частный характер. Но вот его заключительная часть: «Ну–с, а в заключение вот Вам задача. Вы, я помню, занимались в последнее время геометрией. Так вот посидите для практики над этой задачей. Она мало интересная, зато для упражнения — сущий клад. Все необходимые данные написаны на вложенной бумажке. Напишите мне, решите ли ее…» А вот что написано на вложенном листе бумаги:

«X-5, Y-6

X-5,  Y-8

X-5,  Y-4

X-3,  Y-14

X-6,  Y-3

X-6,  Y-8

X-6,  Y-7

X-4,  Y-1

X-7,  Y-4 и т.д.»

Таким образом дается множество «координат кривых» и предлагается: «Вычертить кривые по данным координатам точек. Определить все точки их пересечения, провести через них кривую и найти ее уравнение».

Несложный математический анализ этого письма показывает, что никаких кривых и никаких иных функций по этим данным не построить. А вот то, что это книжный шифр, вряд ли можно подвергнуть сомнению. Первые координаты здесь — «иксы» — означали номер строки книги, а вторые — «игреки» — номер выбранной буквы в строке. Нумерация кривых, которая также присутствовала в письме, соответствовала номеру выбранной страницы книги.

Шифр применен Яковлевой со знанием дела: с малым числом использованных знаков на каждой странице и без наличия использованной книги–ключа текст этого письма не поддается дешифрованию. Как и опасалась Варвара Николаевна, письмо попало в руки полиции. Но, судя по тому, что в архивном деле отсутствуют какие–либо комментарии к нему, дешифровальщики ДП его не дешифровали. 

Примечания:

1

Сперанский М. И. Тайнопись в юго–славянских и русских памятниках письма. Энциклопедия славянской филологии. Вып. 3, 4. Л., 1929.

2

Подробнее см.: Симонов Р. А. Математическая мысль Древней Руси. М., 1977.

19

Там же. Д. 18

20

Там же. Д. 21.

195

Бундовец Шифрованное письмо. Женева, 1904г. Сб.

196

Там же. С. 15.

197

Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 4. С. 194.

198

Бундовец. Шифрованное письмо. Женева, 1904 г. С. 59.

199

В. И. Ленин. Поли. собр. соч. Т. 46. С. 239.

200

Переписка В. И. Ленина и редакции «Искры» с социал–демократическими организациями России. 1900—1903 гг. Т. 2. М., 1969. С. 358.

201

ГАРФ. Ф. 102. Оп. 248. Д. 61.

202

Там же. Ф. 102. 1915 г. Д. 343. Л. 148–148 об.

203

Алексеева Т., Матвеев Н. В огне революционных боев. М., 1987.

204

Разгон Лев. Сила тяжести. М., 1986.

205

Алексеева В. Ф. Петроградское подполье. В огне революционных боев. М., 1975. С. 82.

206

ГАРФ.Ф. 102. 1914 г. Д. 122 Л. 242–243.