• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Теперь, когда определены судьбы Небес и Земли,

Когда рвам и каналам придано надлежащее направление,

Когда установлены берега Тигра и Евфрата,

Что еще следует нам сделать?

Что еще должны мы создать?

О Ануннаки, вы, великие боги небес, что еще

должны мы совершить?

Ассирийский миф о сотворении человека.

800 г. до н.э.

...Бог некий – какой неизвестно –

Массу потом разделил; разделив, по частям разграничил –

Землю прежде всего, чтобы все ее стороны гладко Выровнять, вместе собрал в подобье огромного круга.

<…>

Чтобы предел ни один не лишен был живого созданья, Звезды и формы богов небесную заняли почву. Для обитанья вода сверкающим рыбам досталась, Суша земная зверям, а птицам – воздух подвижный... И родился человек. И между тем как, склонясь, остальные животные в землю Смотрят, высокое дал он лицо человеку и прямо В небо глядеть повелел, подымая к созвездиям очи[202].

Овидий. Метаморфозы. I в. н. э.

Неисчислимы звезды и планеты, разбросанные в великой темноте космоса. Среди них есть и те, что моложе, и те, что старше Солнечной системы. И хотя мы не вправе пока говорить об этом с уверенностью, те же процессы, что привели на Земле к эволюции жизни и появлению разума, должны протекать повсюду в космосе. В одном только Млечном Пути может быть миллион миров, где ныне обитают существа, очень сильно отличающиеся от нас и намного более развитые. Многое знать еще не значит быть мудрым; разум – это не только знание, но также суждение, способы, которыми информация упорядочивается и используется. И все же объем доступных нам сведений служит одним из показателей нашей разумности. Мерным шестом, единицей объема информации является бит (от англ. binary digit – двоичная цифра. – Пер .). Бит соответствует ответу «да» или «нет» на вопрос, не допускающий других вариантов ответа. Чтобы указать, включена или выключена лампа, необходим один бит информации. Для выбора одной из двадцати шести букв латинского алфавита требуется пять бит (2⁵ = 2 • 2 • 2 • 2 • 2 = 32, что больше чем 26). Объем текстовой информации, содержащейся в этой книге, немного меньше десяти миллионов бит, 10⁷. Чтобы полностью записать часовую телевизионную программу, нужно примерно 10¹² бит. Объем словесной и графической информации, содержащейся в различных книгах всех библиотек Земли, составляет порядка 10¹⁶ или 10¹⁷ бит[203]. Конечно, значительная часть ее является избыточной. Подобные цифры очень грубо характеризуют человеческое знание. Но где-нибудь в ином месте, в более старых мирах, где жизнь начала развиваться на миллиарды лет раньше, чем на Земле, возможно, накоплено 10²⁰ или 10³⁰ бит информации, причем существенно иной.

Среди всех этих миллионов миров с высокоразвитыми цивилизациями рассмотрим одну редкую планету, у которой, единственной в своей системе, на поверхности есть океан жидкой воды. В этой богатой водной среде обитает множество относительно разумных существ: и таких, что имеют по восемь хватательных отростков; и таких, что сообщаются между собой, изменяя сложный узор светлых и темных пятен на своем теле; и маленьких умных созданий с суши, которые совершают короткие вылазки в океан на деревянных или металлических посудинах. Но мы ищем доминирующий разум, самых больших существ на планете, наделенных умом и грацией хозяев океанских глубин, громадных китов.

Это самые большие животные[204], когда-либо появлявшиеся на планете Земля, они намного крупнее динозавров. Взрослый синий кит может достигать тридцати метров в длину и весить 150 тонн. Многие киты, в особенности усатые, – безмятежные созерцатели, процеживающие огромные объемы океанской воды, чтобы отфильтровать планктон, которым они питаются; другие едят рыбу и криль. Всего семьдесят миллионов лет назад их предки, плотоядные млекопитающие, постепенно переселились с суши в океан. Самки китов вскармливают детенышей молоком и заботятся о них. На протяжении довольно продолжительного периода взросления зрелые особи обучают молодняк. Они проводят свое время в играх. Все эти характерные для млекопитающих особенности важны для развития разумных существ.

Морские бездны темны и неподвижны. Зрение и обоняние, столь значимые для млекопитающих на суше, в глубинах океана оказываются далеко не такими полезными. Те предки китов, которые полагались на эти органы чувств в поисках пары, при наблюдении за детенышами или за хищниками, не оставили большого потомства. Поэтому эволюция выбрала и усовершенствовала другой канал восприятия; он великолепно работает и является ключевым для понимания китов – это слух. Некоторые издаваемые китами звуки называют песнями, но мы по-прежнему не понимаем их истинную природу и значение. Они изменяются в широком диапазоне частот, опускаясь намного ниже того уровня, который способно воспринимать человеческое ухо. Типичная песня кита длится примерно пятнадцать минут; самая длинная – около часа. Часто она повторяется, совершенно идентично, секунда в секунду, такт в такт, нота в ноту. Случается, что группа китов прерывает свою песню, покидая холодные зимние воды, а спустя шесть месяцев возвращается обратно, чтобы продолжить в точности с той самой ноты, как будто не было никакого перерыва. У китов очень хорошая память. Но чаще после возвращения их голоса изменяются. На вершине китового хитпарада появляются новые песни.

Очень часто члены группы вместе поют одну песню. По некоему взаимному согласию части песни месяц за месяцем медленно и предсказуемо изменяются в ходе совместного творчества. Эти вокальные опусы весьма сложны. Если считать песню горбатого кита тоновым языком, то объем информации в ней составит около 10⁶ бит – примерно столько же содержится в «Илиаде» или «Одиссее». Нам неизвестно, о чем разговаривают или поют киты и их близкие родственники, дельфины. У них нет органов для манипулирования предметами, они не создают инженерных конструкций, но они являются социальными созданиями. Они охотятся, плавают, ловят рыбу, путешествуют, веселятся, спариваются, играют, спасаются от хищников. У них найдется масса тем для обсуждения.

Основную опасность для китов представляют чужаки, выскочки, которые лишь недавно благодаря своей технологии освоились в океане, создания, называющие себя людьми. На протяжении 99,99 процента истории китов людей не встречалось ни в глубине, ни на поверхности океана. Все это время киты развивали свою превосходную систему звуковой коммуникации. Финвал, к примеру, издает невероятно громкие звуки на частоте двадцать герц, немного ниже нижней октавы фортепьянной клавиатуры. (Герц – это единица частоты, в случае звуковых колебаний – частота, при которой за одну секунду ваших ушей достигает одна звуковая волна, один гребень и одна впадина.) Столь низкочастотные звуки почти не поглощаются океаном. Американский биолог Роджер Пэйн вычислил, что, используя глубоководный акустический канал, два кита, где бы они ни находились, могут связываться друг с другом на частоте двадцать герц. Пусть один из них обретается у шельфового ледника Росса в Антарктике, а другой – возле Алеутских островов, это не помешает им установить связь. На протяжении большей части их истории у китов была налажена глобальная коммуникационная сеть. Возможно, издаваемые ими звуки – это любовные песни, с надеждой изливаемые в необъятные глубины океана теми, кого разделяют 15 000 километров.

Десятки миллионов лет эти громадные, умные, общительные создания эволюционировали, практически не имея естественных врагов. Затем с изобретением в XIX веке пароходов появился угрожающий источник шумового загрязнения. По мере того как множились торговые и военные флоты, шумовой фон в океане, особенно на частоте около двадцати герц, становился все более заметным. Киты, устанавливающие связь на океанских просторах, должны были столкнуться с нарастающими трудностями. Расстояние, на котором они могли связываться друг с другом, постепенно сокращалось. Двести лет назад типичная дистанция, на которой финвалам удавалось слышать друг друга, составляла 10 000 километров. Сегодня она, вероятно, сократилась до нескольких сотен километров. Знают ли киты друг друга по именам? Могут ли они узнавать один другого по голосу? Мы изолировали китов друг от друга. Существа, которые общались на протяжении десятков миллионов лет, теперь по сути обречены на молчание[205].

Но мы совершаем вещи и похуже: по сей день процветает торговля мертвыми телами китов[206]. Есть люди, которые охотятся на китов, забивают их и поставляют на рынок сырье для изготовления помады и смазочных веществ. Многие страны понимают, насколько чудовищно систематическое убийство таких разумных существ, однако промысел ведется по-прежнему, в основном Японией, Норвегией и Советским Союзом. Мы, люди, как вид заинтересованы в установлении связи со внеземными цивилизациями. Но разве не следует для начала наладить связь с земными цивилизациями, с людьми-носителями других культур и других языков, с человекообразными обезьянами, с дельфинами, но особенно с разумными хозяевами глубин, с громадными китами?

Чтобы выжить, киту нужно знать множество вещей. Это знание хранится в его генах и в его мозгу. Генетическая информация описывает, как превращать планктон в ворвань, или как задерживать дыхание, ныряя на километровую глубину. Информация в мозгу, усвоенная в течение жизни, включает, например, знание того, кто твоя мать и каков смысл песни, которую ты сейчас слышишь. Как и все другие животные на Земле, киты имеют генетическую библиотеку и библиотеку в своем мозгу.

Генетический материал китов, как и генетический материал человека, состоит из нуклеиновых кислот, этих необычных молекул, способных порождать свои копии из окружающих химических строительных блоков и обращать наследственную информацию в действие. Например, китовый энзим, идентичный тому, что есть в каждой клетке вашего тела и называемый гексокеназой, обеспечивает первый из двадцати с лишним управляемых энзимами шагов, которые необходимы для превращения молекулы сахара, полученной из планктона, обычного рациона кита, в небольшую порцию энергии – возможно, как раз ту, что внесет вклад в воспроизведение единственной низкочастотной ноты китовой песни.

Информация, хранящаяся в двойных спиралях ДНК кита, человека, а также любого другого животного или растения на Земле, записана на языке из четырех букв – четырех различных типов нуклеотидов, молекулярных компонентов, составляющих ДНК. Сколько бит информации содержится в наследственном материале различных форм жизни? Сколько ответов типа «да–нет» на различные биологические вопросы записано на языке жизни? Вирусам требуется около 10 000 бит – примерно столько же информации, сколько содержится на этой странице[207]. Но вирусная информация проста, очень компактна и чрезвычайно эффективна. Ее чтение требует очень пристального внимания. Это инструкции, необходимые для инфицирования другого организма и самовоспроизведения – единственного, на что годны вирусы. Бактерия использует около миллиона бит информации, что соответствует примерно 100 печатным страницам. Жизненные функции бактерий куда многообразнее, чем у вирусов. В отличие от вирусов они не являются законченными паразитами. Бактерии сами зарабатывают себе на жизнь. Свободноплавающая одноклеточная амеба устроена еще во много раз сложнее; в ее ДНК содержится около четырехсот миллионов бит. Потребовалось бы примерно восемьдесят пятисотстраничных томов, чтобы создать амебу.

Киту или человеку требуется где-то около пяти миллиардов бит. Если информацию объемом 5 • 10⁹ бит, что составляет нашу энциклопедию жизни и содержится в ядре каждой клетки, записать, например, на английском языке, получится тысяча томов. Каждая из ста триллионов ваших клеток заключает в себе полную библиотеку инструкций по изготовлению всех частей тела. Любая из ваших клеток – результат последовательного деления единственной клетки – оплодотворенного яйца, выработанного организмами ваших родителей. Всякий раз, когда клетка делилась на очередной стадии эмбрионального развития, приведшего к вашему появлению на свет, оригинальный набор генетических инструкций дублировался с величайшей точностью. Таким образом, клетки вашей печени хранят неиспользуемую информацию о том, как создаются клетки ваших костей, и наоборот. Генетическая библиотека объединяет в себя все знание, которое обеспечивает жизнедеятельность вашего тела. Древняя информация с величайшим тщанием, с исчерпывающими, даже избыточными подробностями предписывает, как смеяться, как чихать, как ходить, как распознавать образы, как продолжать род, как переваривать яблоко.

Поедание яблока – невероятно сложный процесс. В самом деле, окажись я перед необходимостью, синтезируя собственные энзимы, сознательно вспоминать и направлять все химические шаги, необходимые для получения энергии из пищи, я бы, вероятно, остался голодным. Но даже бактерии в процессе питания осуществляют анаэробный гликолиз, что приводит к гниению яблок. У них, у нас и у всех живых существ, занимающих промежуточные положения между нами, есть много похожих генетических инструкций. В наших обособленных генных библиотеках полно одинаковых страниц, что еще раз напоминает нам об общем эволюционном наследии. Наша технология может повторить только малую долю сложнейших биохимических процессов, которые без всяких усилий осуществляют наши тела. Мы только начинаем исследовать эти процессы. В то же время эволюция имела миллиарды лет для упражнения. И ДНК знает об этом.

Но допустим, вам нужно проделать нечто настолько сложное, для чего даже нескольких миллиардов бит оказывается недостаточно. Предположим, что среда изменяется настолько быстро, что закодированная генетическая энциклопедия, безупречно служившая нам раньше, перестает удовлетворять возросшим требованиям. В таком случае не хватит даже генной библиотеки из 1000 томов. Вот почему мы обладаем мозгом.

Как и все наши органы, мозг совершенствовался на протяжении миллионов лет, наращивая свою сложность и информационное наполнение. Его структура отражает все этапы, через которые он прошел. Мозг эволюционировал изнутри наружу. Глубоко внутри расположен самый древний участок – ствол мозга, отвечающий за основные биологические функции, в том числе за жизненные ритмы – сердечные сокращения и дыхание. Согласно дерзкой догадке Пола Маклина, высшие функции мозга развивались в ходе трех последовательных этапов. Ствол мозга покрывает так называемый R-комплекс, который выработался у наших пресмыкающихся предков сотни миллионов лет назад и отвечает за агрессию, ритуальное поведение, территориальность и социальную иерархию. В нашей черепной коробке глубоко упрятано что-то вроде мозга крокодила. R-комплекс окружен лимбической системой – мозгом млекопитающего, который сформировался десятки миллионов лет назад у наших пращуров, млекопитающих, но еще неприматов. Он является основным источником наших настроений и эмоций, нашего беспокойства и заботы о потомстве.

И наконец, снаружи находится живущая в сложном перемирии с более примитивными нижележащими слоями кора головного мозга, которая появилась миллионы лет назад у наших предков-приматов. Кора головного мозга, где материя превращается в сознание, – это отправная точка всех наших космических путешествий. Заключая в себе более двух третей массы мозга, она служит средоточием интуиции и критического анализа. Именно здесь созревают наши мысли и идеи, эта область отвечает за чтение и письмо, выполнение математических операций и сочинение музыки. Кора мозга регулирует нашу сознательную жизнь. Это наше видовое отличие, корень нашей человечности. Цивилизация – это продукт коры головного мозга.

Язык мозга – это не язык генов, составляющих ДНК. Наше знание закодировано в клетках, называемых нейронами – микроскопических электрохимических переключателях, которые обычно имеют поперечник несколько сотых долей миллиметра. У каждого из нас, вероятно, около ста миллиардов нейронов, что сопоставимо с числом звезд в нашей Галактике. Многие нейроны тысячами соединений связаны со своими соседями. В коре головного мозга человека насчитывается порядка ста триллионов (10¹⁴) таких соединений.

Чарлз Шеррингтон так представлял себе активность коры головного мозга в момент пробуждения:

[Кора] становится теперь искрящимся полем ритмически вспыхивающих точек с цепочками снующих туда-сюда искр. Мозг просыпается, и с его пробуждением возвращается сознание. Он похож на Млечный Путь, начинающий свой космический танец. Вскоре [кора] становится волшебным ткацким станком, где миллионы поблескивающих челноков ткут переливающийся узор, всегда полный смысла, но никогда не статичный, изменчивую гармонию деталей. Теперь, когда просыпается тело, детали этого гармоничного узора протягиваются вниз, в неосвещенную глубину [нижних слоев мозга]. Цепочки вспыхивающих текучих искр направляются по соединениям, ведущим вниз. Это означает, что тело проснулось и поднимается навстречу наступившему дню.

Даже во сне мозг продолжает пульсировать, трепетать и вспыхивать, занятый сложным процессом человеческой жизнедеятельности – снами, воспоминаниями, умозаключениями. Наши мысли, видения, фантазии существуют в физической реальности. Мысль состоит из сотен электрохимических импульсов. Если мы спустимся на уровень нейронов, то обнаружим сложные, замысловатые, запутанные узоры. Один может оказаться проблеском воспоминания о том, как пахла сирень у проселка в детстве. Другой – частью тревожного всполоха: «Где я оставил ключи?»

Горные системы сознания изборождены множеством долин, извилин, которые при ограниченном размере черепа значительно увеличивают площадь поверхности коры головного мозга, определяющей возможности хранения информации. Нейрохимические процессы в мозгу чрезвычайно интенсивны, а схема этой машины удивительнее любой из построенных человеком. Однако нет никаких указаний, что для ее работы нужно что-то помимо 10¹⁴ нервных соединений, которые образуют элегантную архитектуру сознания. Мир мысли очень грубо можно разделить на два полушария. Правое полушарие коры головного мозга в основном отвечает за распознавание образов, интуицию, чувства, творческие озарения. Левое полушарие руководит рациональным, аналитическим и критическим мышлением. Эта двойственная сила, неотделимые противоположности определяют все человеческое мышление. Вместе они обеспечивают средства как для порождения идей, так и для проверки их правильности. Непрерывный диалог между двумя полушариями ведется через огромное число соединительных нервов, мозолистое тело (corpus calosum), мост между творчеством и анализом, которые одинаково необходимы для понимания мира.

Информационное содержание человеческого мозга, выраженное в битах, примерно сопоставимо с общим числом соединений между нейронами – около ста триллионов (10¹⁴) бит. Если записать всю эту информацию на естественном языке, она займет двадцать миллионов томов – примерно столько содержится в крупнейших библиотеках мира. В голове каждого из нас находится эквивалент двадцати миллионов книг. Мозг – это очень емкое хранилище, занимающее очень небольшое пространство. Большая часть книг, хранимых мозгом, сосредоточена в его коре. Внизу, в основании, размещаются функции, от которых в основном зависела жизнь наших далеких предков: агрессия, продолжение рода, страх, половая идентификация, готовность слепо следовать за вожаком. Некоторые из высших мозговых функций: чтение, письмо, речь – похоже, локализованы в определенных зонах коры. Память, напротив, разбросана по множеству различных участков. Существуй такое явление, как телепатия, мы получили бы замечательную возможность читать записанное в коре головного мозга других людей. Однако сколько-нибудь убедительных доказательств существования телепатии нет, и передача этой информации остается делом артистов и писателей.

Возможности мозга выходят далеко за рамки простого вспоминания. Он сравнивает, обобщает, анализирует, порождает абстракции. Мы должны осмыслять намного больше того, что знают наши гены. Вот почему объем мозговой библиотеки в десятки тысяч раз больше объема генной. Наша тяга к познанию, наглядно проявляющаяся в поведении каждого ребенка, – это инструмент выживания. Эмоции и образцы ритуального поведения глубоко укоренены в нас. Они – часть человеческой природы. Однако они не являются сугубо человеческими свойствами. Чувства присущи и многим другим животным. Что действительно выделяет наш вид, так это мысль. Кора головного мозга дает нам свободу. Мы больше не обречены следовать генетически наследуемым схемам поведения ящериц и павианов. Каждый из нас сам ответствен за то, чем он заполнил свой мозг, о чем, повзрослев, будет беспокоиться и что будет знать. Не находясь больше во власти мозга рептилии, мы можем изменять сами себя.

Большинство крупнейших городов мира росли без всякого плана, мало-помалу, в ответ на текущие потребности; очень редко развитие города планировалось с учетом дальней перспективы. Эволюция города похожа на эволюцию мозга: он развивается из маленького центра, медленно растет и изменяется, поддерживая функционирование многих старых частей. У эволюции нет способа избавиться от древних внутренних частей мозга ввиду их несовершенства и заменить чем-нибудь более современным. Мозг должен функционировать в процессе обновления. Именно поэтому ствол мозга окружен R-комплексом, затем лимбической системой и, наконец, корой головного мозга. На старые части возложено слишком много фундаментально важных функций, чтобы их удалось целиком заменить. В результате они со скрипом продолжают работать, устаревшие и порой контрпродуктивные, но это неизбежное следствие нашей эволюции. В Нью-Йорке расположение многих крупных улиц восходит к XVII столетию, фондовая биржа появилась в XVIII веке, водопровод – в XIX, а система электроснабжения – в ХХ веке. Планировка города могла бы быть намного более эффективной, если бы все гражданские системы конструировались параллельно и периодически заменялись (вот почему катастрофические пожары – например, Великий лондонский[208] или пожар в Чикаго[209] – иногда способствовали улучшению планировки города). Но постепенное прибавление новых функций позволяет городу более или менее непрерывно функционировать на протяжении столетий. В XVII веке из Бруклина на Манхэттен через Ист-Ривер добирались паромом. В XIX столетии развитие техники позволило соорудить навесной мост через реку. Он был построен в точности на месте паромной переправы, потому что эта земля принадлежала городу, а также потому, что сюда сходилось большинство крупных подъездных путей, подведенных ранее к парому. Позднее, когда появилась возможность проложить по дну реки туннель, он был построен на том же месте по тем же причинам, а также потому, что в ходе строительства моста здесь уже появились заброшенные до поры подводные камеры, так называемые кессоны. Это использование и перестройка ранее существовавших систем для новых целей очень сильно напоминает схему биологической эволюции.

Когда наши гены не смогли вместить всю информацию, необходимую для выживания, мы постепенно обрели мозг. Но потом – предположительно около десяти тысяч лет назад – пришло время, когда нам понадобилось знать больше, чем мог без труда вобрать наш разум. Поэтому мы научились запасать огромное количество информации вне нашего тела. Насколько нам известно, мы – единственный вид на планете, который изобрел общественные хранилища информации, аккумулируемой вне генов или мозга. Такие хранилища получили название библиотек.

Книги делаются из дерева. Они представляют собой собрание плоских гибких частей (по-прежнему называемых листами), на которых темной краской оттиснуты закорючки. Один взгляд на них – и вы слышите голос другого человека, возможно умершего тысячи лет назад. Через тысячелетия речь автора, отчетливая и безмолвная, возникает в нашей голове, обращенная лично к нам. Письмо – это, пожалуй, самое великое изобретение человечества, связавшее людей, которые жили в разные эпохи и никогда не знали друг друга. Книги разбивают кандалы времени, доказывая, что люди способны на волшебство.

Самые древние авторы писали на глиняных табличках. Клинопись, предтеча латинского алфавита, была изобретена на Ближнем Востоке около 5000 лет назад. Она предназначалась для ведения записей о покупках зерна, продаже земли, победах властителей, заповедях жрецов, положении звезд, молениях богу. Тысячи лет записи выдавливались на сырой глине и высекались на камне, процарапывались на воске, коре или коже, рисовались на бамбуке, папирусе или шелке, но всегда за раз делалась одна копия, предназначенная, за исключением надписей на монументах, для очень узкого круга читателей. Затем, между II и VI веками, в Китае были изобретены бумага, чернила и печать с резных деревянных блоков, что позволяло изготавливать и распространять многочисленные копии. Потребовалась тысяча лет, чтобы эта идея достигла далекой и отсталой Европы. Затем неожиданно книги стали печататься по всему миру. Перед самым изобретением наборных шрифтов, около 1450 года, во всей Европе насчитывалось всего несколько десятков тысяч фолиантов, все они были рукописными. Примерно столько же имелось в Китае в 100 году до нашей эры, а в Александрийской библиотеке было в десять раз больше. Спустя пятьдесят лет, около 1500 года, существовало уже десять миллионов печатных книг. Обучение стало доступно каждому, кто умел читать. Волшебство распространилось повсеместно.

Относительно недавно книги стали печататься в виде недорогих массовых изданий в мягкой обложке. Заплатив цену скромного ужина, вы можете поразмышлять над упадком и гибелью Римской империи, происхождением видов, интерпретацией сновидений, природой вещей. Книги подобны семенам. Они могут покоиться веками, а затем пустить ростки на самой, казалось бы, малообещающей почве.

Крупнейшие библиотеки мира содержат миллионы томов, что соответствует 10¹⁴ битам информации, заключенной в словах, и примерно 10^,15 битам – в иллюстрациях. Это в десять тысяч раз больше той информации, что содержится в наших генах, и примерно в десять раз больше объема информации, хранимой в нашем мозгу. Если я буду читать по одной книге в неделю, то за всю жизнь смогу осилить лишь несколько тысяч томов – десятую долю процента содержимого величайших библиотек нашего времени. Фокус в том, чтобы знать, с какими книгами стоит познакомиться. Книжная информация не запрограммирована от рождения, но постоянно изменяется, отслеживая события и адаптируясь к происходящему в мире. Прошло двадцать три столетия с момента основания Александрийской библиотеки. Представьте себе, какими чудовищными были бы эти столетия без книг и записей. Век вмещает в себя четыре поколения, за двадцать три столетия сменилось почти сто поколений людей. Если информация могла бы передаваться только словами, из уст в уста, как мало мы знали бы сейчас о своем прошлом, как замедлился бы наш прогресс! Все определялось бы тем, какие из древних открытий стали нам случайно известны из рассказа и насколько точным был этот рассказ. Информация о прошлом могла воспроизводиться, но при последовательных пересказах она становилась бы все более беспорядочной, пока в конце концов не утратилась бы. Книги позволяют нам путешествовать во времени, сохраняя мудрость предков. Библиотека связывает нас с догадками и знанием, которые когда-то в муках отвоевали у Природы величайшие умы человечества, с лучшими учителями за всю историю нашей планеты, которые готовы без устали наставлять нас и побуждают внести свой вклад в коллективное знание человеческого вида. Публичные библиотеки зависят от добровольных пожертвований. Я думаю, что здоровье нашей цивилизации, глубину знания основ собственной культуры и степень заботы о будущем легко можно оценить по тому, как мы поддерживаем наши библиотеки.

Если бы эволюция Земли была бы запущена вновь в точно таких же физических условиях, крайне маловероятно, чтобы в результате появилось что-то пусть даже отдаленно напоминающее человеческий род. Эволюционный процесс носит ярко выраженный случайный характер. Космические лучи воздействуют на разные гены, вызывая разнообразные мутации, которые могут поначалу иметь очень скромные последствия, но позднее вылиться в глубокие изменения. Как и в истории, в биологии случайные происшествия способны играть важную роль. Чем дальше в прошлом происходили критические события, тем существеннее влияние, которое они могли оказать на настоящее.

Рассмотрим, например, наши руки. У нас пять пальцев, включая большой, который противостоит остальным. Они хорошо служат нам. Но я думаю, что ничуть не хуже служили бы и шесть пальцев, включая один большой, и четыре, с одним большим, и пять, среди которых два были бы противопоставлены остальным. В конфигурации наших пальцев, которую мы привыкли считать естественной и единственно возможной, нет ничего, что делало бы ее наилучшей. У нас пять пальцев потому, что мы произошли от рыбы девонского периода, в плавниках которой имелось пять фаланг или костей. Веди мы свое происхождение от рыбы с четырьмя или шестью фалангами, у нас было бы по четыре или по шесть пальцев на каждой руке и мы считали бы это вполне естественным. Мы используем в арифметике десятичную систему счисления, потому что у нас на руках десять пальцев[210]. Если бы обстоятельства сложились иначе, мы могли бы использовать восьмеричную или двенадцатиричную арифметику, относя десятичный счет к области новой математики. То же самое, я полагаю, относится и к более существенным аспектам нашего бытия: к нашему наследственному веществу, нашей биохимии, нашей форме, телосложению, системам органов, симпатиям и антипатиям, страстям и страданиям, ласке и агрессии, даже к нашим аналитическим способностям, – все они, по крайней мере отчасти, являются результатом внешне незначительных случайных событий, происшедших на протяжении нашей невообразимо длительной эволюционной истории. Как знать, утони в болотах каменноугольного периода на одну стрекозу меньше, возможно, сегодняшние разумные организмы на нашей планете были бы пернатыми и обучали бы свою молодежь на птичьих базарах. Узор эволюционной причинности – это поразительно сложная паутина; мы не постигли ее до конца, и это смиряет нашу гордыню.

Всего шестьдесят пять миллионов лет назад наши предки были самыми невзрачными среди млекопитающих – созданиями, чей размер и интеллект были на уровне крота или землеройки. В то время лишь очень смелый биолог рискнул бы предположить, что такие животные в конце концов породят линию, которая доминирует на Земле в наши дни. Планета тогда кишела наводящими ужас, кошмарными ящерами – динозаврами, чрезвычайно успешно занявшими практически все экологические ниши. Рептилии плавали в воде, летали по воздуху и шествовали по земной тверди, содрогавшейся от громоподобной поступи существ высотой с шестиэтажный дом. Некоторые из них имели довольно крупный мозг, передвигались на задних конечностях, а двумя маленькими передними, очень напоминавшими руки, ловили мелких, проворных млекопитающих, возможно наших с вами предков, которых употребляли в пищу. Случись таким динозаврам выжить, не исключено, что доминирующий разумный вид на нашей планете достигал бы четырех метров в высоту, имел зеленую кожу и остроконечные зубы, а человекообразные формы появлялись бы лишь в мрачных произведениях научной фантастики ящеров. Но динозавры не выжили. В одной из катастроф все они были уничтожены, а вместе с ними – значительная часть, если не большинство, других земных видов[211]. Но не землеройки. Не млекопитающие. Эти уцелели.

Никто не знает, почему исчезли динозавры. Согласно одному из предположений, причиной послужила космическая катастрофа – взрыв близкой звезды, подобной сверхновой, породившей Крабовидную туманность. Если бы около шестидесяти пяти миллионов лет назад сверхновая вспыхнула в десяти или двадцати световых годах от Солнечной системы, она выбросила бы в окружающее пространство мощный поток космических лучей, часть из которых, попав в воздушную оболочку Земли, выжгла бы атмосферный азот. Появившиеся оксиды азота разрушили бы защитный озоновый слой, увеличив поток солнечной ультрафиолетовой радиации на поверхности, что привело бы к гибели и мутациям большинства организмов, недостаточно защищенных от действия интенсивного ультрафиолетового света. Некоторые из этих организмов могли составлять основу питания динозавров.

Что бы ни случилось на самом деле, катастрофа, стершая динозавров с лица земли, значительно облегчила жизнь млекопитающим. Нашим предкам больше не приходилось жить под гнетом прожорливых рептилий. Это была пора расцвета, когда мы достигли невиданного разнообразия. Около двадцати миллионов лет назад наши предки по прямой линии, вероятно, еще жили на деревьях. Позднее, когда во время большого ледникового периода леса уступили место саваннам, они спустились на землю. Великолепная приспособленность к жизни на деревьях немногого стоит, когда лесов становится очень мало. Большинство живших на деревьях приматов, должно быть, исчезло вместе с лесами. Лишь немногие освоились с опасным существованием на земле и выжили. Потомки одной из таких линий, эволюционируя, стали людьми. Причины климатических изменений никому не известны. Возможно, их вызвали небольшие вариации земной орбиты либо светимости Солнца или же интенсивные вулканические извержения, выбрасывавшие в стратосферу тончайшую пыль, которая, отражая в космос часть солнечного света, охлаждала Землю. Виной всему могли быть также изменения глобальной циркуляции воды в океанах. Или прохождение Солнца через галактическое пылевое облако[212]. Однако в чем бы ни заключалась причина, мы вновь убеждаемся, насколько тесно наше существование связано со случайными астрономическими и геологическими событиями.

После того как мы спустились с деревьев, у нас постепенно выработалось прямохождение. Наши руки стали свободны, мы обладали великолепным бинокулярным зрением, то есть располагали всем, что требовалось для создания орудий. Наличие крупного мозга давало нам важное преимущество, позволяя обмениваться сложными мыслями. При прочих равных лучше быть сообразительным, чем тупым. Умные существа лучше справляются с трудностями, дольше живут и оставляют после себя больше потомства; до изобретения ядерного оружия разум служил мощным подспорьем для выживания. В нашей истории были орды маленьких пушистых млекопитающих, которые сначала скрывались от динозавров, потом заселили вершины деревьев, позднее спустились вниз, приручили огонь, изобрели письменность и наконец стали строить обсерватории и запускать космические корабли. Если бы дела пошли немного иначе, то, вероятно, появились бы несколько иные существа, чей разум и умение обращаться с вещами привели бы к сопоставимым достижениям. Возможно, это были бы разумные двуногие динозавры, или еноты, или выдры, или кальмары. Было бы здорово узнать, насколько сильно может отличаться от нас другой разум, поэтому мы изучаем китов и приматов. Чтобы узнать хотя бы немного о том, какими могут быть иные цивилизации, мы можем заняться историей и культурной антропологией. Но все равно мы все: киты, приматы, люди – состоим в слишком близком родстве. И пока изыскания ограничены лишь одной или двумя эволюционными линиями на единственной планете, мы будем оставаться в неведении о возможном разнообразии и великолепии иных видов разума и других цивилизаций.

Я полагаю, что на другой планете с иной последовательностью случайных процессов, варьирующих наследственную информацию, с иной средой обитания, отбирающей удачные комбинации генов, шансы обнаружить существ, близких нам по своему строению, стремятся к нулю. Чего не скажешь о вероятности найти иную форму разума. Вполне возможно, что эволюция мозга шла у этих существ изнутри наружу. У них могут быть аналогичные нашим нейронам коммутационные элементы. Но не исключено, что эти элементы окажутся совершенно иными, например, не органическими устройствами, действующими при комнатной температуре, а сверхпроводниками, работающими при очень низких температурах, и в том случае их скорость мысли будет в 10⁷ раз больше нашей. А может быть, где-то эквиваленты нейронов не вступают в прямой физический контакт друг с другом, а сообщаются при помощи радиосвязи, так что одно разумное существо окажется представлено множеством организмов, и возможно, даже принадлежащих многим мирам, и каждый из этих организмов будет обладать частью общего интеллекта, внося посредством радиосигналов свой вклад в разум, намного более мощный, чем его собственный[213]. Может статься, есть планеты, где разумные существа имеют, как и мы, около 10¹⁴ нервных соединений. Но, возможно, где-то число этих соединений достигает 10²⁴ или 10³⁴. Любопытно, каким знанием обладают подобные существа? Как обитатели одной Вселенной, мы с ними должны владеть некоторой существенной общей информацией. Если нам удастся установить с ними контакт, то многие их знания будут представлять для нас огромный интерес. Но верно и обратное. Я думаю, что внеземная цивилизация – даже существа, ушедшие в своем развитии намного дальше нас, – заинтересуется нами, нашими знаниями, нашим образом мысли, устройством нашего мозга и, конечно, нашей эволюцией и перспективами.

Если на планетах у ближайших к нам звезд есть разумные существа, в состоянии ли они узнать про нас? В силах ли они обнаружить хотя бы намек на долгий эволюционный процесс – от генов к мозгу и библиотекам, – протекающий на малозаметной планете Земля? Если инопланетяне не покидают родных пределов, то существует по меньшей мере два способа, которыми они способны нас обнаружить. Один из них – это прослушивание с помощью больших радиотелескопов. Миллиарды лет они слышали бы лишь слабое потрескивание, вызванное молниями, да свист захваченных земным магнитным полем электронов и протонов. Но потом, менее столетия назад, обнаружилось бы, что радиоволны, идущие с Земли, становятся сильнее, громче, все меньше похожи на шум, все больше напоминают сигналы. И стало бы ясно, что обитатели Земли наконец догадались о возможностях радиосвязи. Сегодня международные радиостанции, телевизионные передающие центры, радарные установки испускают огромное количество сигналов. На некоторых радиочастотах Земля стала ярчайшим объектом, самым интенсивным радиоисточником в Солнечной системе – ярче Юпитера, ярче Солнца. Внеземная цивилизация, следящая за радиоизлучением Земли и получающая подобные сигналы, пришла бы к безошибочному выводу, что здесь недавно произошло что-то весьма интересное.

По мере вращения Земли излучение наиболее мощных наших радиопередатчиков медленно перемещается от одних областей неба к другим. Радиоастроном на планете у другой звезды без труда вычислит продолжительность дня на Земле по моментам появления и исчезновения наших сигналов. Некоторые из наших наиболее мощных источников являются передатчиками радаров; немногие из них используются в радарной астрономии для радиозондирования поверхностей ближайших планет. В проекции на небо размер радарного луча значительно больше любой планеты, и сигнал по большей части уходит из Солнечной системы в глубины межзвездного пространства, где может быть обнаружен любым достаточно чувствительным детектором. Большая часть радарных сигналов имеет военное назначение; небо сканируется в постоянном страхе перед массированным запуском ракет с ядерными боеголовками, который начнет отсчет пятнадцатиминутной готовности к уничтожению человеческой цивилизации. Информационное содержание этих импульсов несущественно: это последовательность простых числовых кодов, представленных в виде сигналов.

Однако наиболее заметным источником радиопередач с Земли являются наши телевизионные станции. Вследствие вращения Земли одни станции появляются из-за горизонта, в то время как другие скрываются за ним. Получается беспорядочная смесь программ. Но даже она может быть рассортирована и восстановлена высокоразвитой цивилизацией у одной из соседних звезд. Наиболее часто повторяющимися сообщениями будут позывные станций и призывы покупать моющие средства, дезодоранты, таблетки от головной боли, автомобили и нефтепродукты. Самыми заметными окажутся передачи, транслируемые одновременно многими станциями в разных часовых поясах, например выступления в разгар международных кризисов президента Соединенных Штатов или главы Советского Союза. Бессмыслица коммерческого телевещания вкупе с внешними признаками международной напряженности и междоусобицы внутри человеческой семьи – вот основные послания о жизни на Земле, которые мы предпочитаем транслировать в Космос. Что должны подумать о нас они?

Невозможно отозвать эти телепередачи. Невозможно послать более быстрое сообщение, которое обгонит их и внесет поправки в прежние трансляции. Ничто не перемещается быстрее света. Крупномасштабные телевизионные трансляции начались на Земле в конце 1940-х годов. С этого момента вокруг Земли расширяется сферический волновой фронт, который несет «Худи Дуди»[214], посвященную Чекерсу[215] речь Ричарда Никсона, тогда вице-президента США, и допросы, учиненные сенатором Джозефом Маккарти[216]. Поскольку эти передачи транслировались несколько десятилетий назад, они пока ушли лишь на десятки световых лет от Земли. Если ближайшая цивилизация находится дальше, то пока мы можем не беспокоиться. В любом случае есть надежда, что инопланетяне не сумеют понять наши передачи.

Сейчас к звездам направляются два космических аппарата «Вояджер». На борту каждого из них находится позолоченная медная пластинка с фонограммой и звукосниматель в алюминиевом кожухе, на котором помещена инструкция по использованию. Мы сообщаем другим существам, которые могут бороздить моря межзвездного пространства, сведения о наших генах, нашем мозге, наших библиотеках. Но мы не хотели передавать преимущественно научную информацию. Любая цивилизация, способная перехватить «Вояджер» в глубинах межзвездного пространства, когда его передатчики уже давно умолкнут, будет обладать знаниями, заведомо превосходящими наши. Вместо этого мы желали поведать другим существам о том, что считаем нашими особенными, уникальными свойствами. Интересы коры головного мозга и лимбической системы представлены в большей мере, чем интересы R-комплекса. Хотя получатели не могут знать ни одного из языков Земли, мы включили в послание приветствия на шестидесяти человеческих языках, а также на языке горбатых китов. Мы отправили сделанные в разных уголках мира фотографии людей, заботящихся друг о друге, занимающихся учебой, искусством, изготовлением инструментов, решением сложных проблем. На пластинке записано полтора часа лучшей музыки самых разных культур. Здесь есть произведения, выражающие наше чувство космического одиночества, желание покончить с изоляцией и стремление установить контакт с другими существами Космоса. Мы записали также звуки, которые можно было слышать на нашей планете начиная со времени, предшествовавшего появлению жизни, и вплоть до появления самых последних технологий, вызванных эволюцией человеческого рода. Это чем-то похоже на звуки, издаваемые усатым китом, – песнь любви, разносящаяся по бескрайним глубинам. Многие, может быть большинство, из наших сообщений будет невозможно расшифровать. Но мы отправили их, потому что очень важно сделать попытку. С той же целью мы включили в состав послания «Вояджера» мысли и чувства отдельного человека – часовую запись электрической активности мозга, сердца, глаз и мускулов женщины, преобразованную в звук и сжатую по времени. В каком-то смысле мы отправили в Космос мысли и чувства отдельного человеческого существа, непосредственно зарегистрированные в июне 1977 года на планете Земля. Быть может, получатель ничего не поймет в этой записи или примет ее за сигналы пульсара, с которыми она имеет поверхностное сходство. А возможно, цивилизация, невообразимо более высокоразвитая, чем мы, сумеет расшифровать по такой записимысли и чувства и по достоинству оценит наше стремление поделиться ими.

Информация в наших генах очень стара: большая часть ее возникла свыше миллиона лет назад, а некоторая доля – миллиарды лет назад. В противоположность этому возраст книжной информации не превышает нескольких тысяч лет, а той, что содержится в наших головах, – десятков лет. Долгоживущая информация не является специфически человеческой. Земная эрозия не позволит нашим монументам и артефактам дожить, по крайней мере естественным порядком, до отдаленного будущего. Однако записи «Вояджера» покидают Солнечную систему. В межзвездном пространстве эрозия – ее способны вызывать лишь космические лучи и столкновения с частицами пыли – идет настолько медленно, что информация сохранится на протяжении миллиардов лет. Гены, мозг и книги кодируют информацию по-разному и с разным успехом сохраняют ее во времени. Но металлические дорожки межзвездного послания «Вояджера» сберегут память о человеческом виде намного надежнее.

Послание «Вояджера» движется с ужасающей медлительностью. Самому быстрому объекту, когда-либо запущенному людьми, потребуются десятки тысяч лет на то, чтобы добраться до ближайшей звезды. Любая телевизионная программа всего за несколько часов покроет расстояние, которое «Вояджер» преодолевал годами. Только что завершившаяся телепередача за какие-то часы настигнет «Вояджер», находящийся сейчас в районе Сатурна[217], и, обогнав его, унесется к звездам. Если направить сигнал в сторону Альфы Центавра, он достигнет ее за четыре с небольшим года. Коль скоро спустя десятки или сотни лет в далеком космосе кто-то примет наши телевизионные передачи, я надеюсь, у него сложится благоприятное мнение о нас – продукте пятнадцати миллиардов лет космической эволюции, странном превращении материи в сознание. Совсем недавно цивилизация отдала в наши руки поразительные силы. И пока нет уверенности, что нам хватит мудрости избежать самоуничтожения. Но многие из нас всеми силами стремятся его предотвратить. Мы надеемся, что очень скоро, по меркам космического времени, мы мирно объединим нашу планету в организацию, высоко ценящую жизнь каждого живого существа, и будем готовы сделать следующий великий шаг, стать частью галактического сообщества взаимодействующих цивилизаций.

Примечания:

2

Слово «Cosmos», вынесенное в название книги, Саган пишет в тексте с заглавной буквы, вкладывая в него смысл «Вселенная», «всё сущее», «всеобщий порядок вещей». В таких случаях в переводе слово «Космос» тоже пишется с заглавной буквы. Но если речь идет о космическом пространстве и его исследовании методами астрономии и космонавтики, то слово «космос» пишется со строчной буквы. Как правило, в таких случаях Саган использует слово «space». – Пер.

20

Генетический код все-таки не полностью одинаков у всего живого на Земле. Известно по крайней мере несколько случаев, когда для перевода информации ДНК в информацию протеинов в митохондриях используется кодовая книга, отличная от той, что применяется для генов в ядре той же самой клетки. Это указывает на огромное эволюционное различие в генетических кодах митохондрий и ядер и согласуется с представлением о том, что митохондрии когда-то были свободноживущими организмами, включенными в состав клеток миллиарды лет назад в результате симбиотических отношений. Появление и быстрое усложнение этого симбиоза, между прочим, является одним из ответов на вопрос о том, что вырабатывала эволюция между появлением клетки и распространением многоклеточных организмов в ходе кембрийского взрыва. – Авт.

21

Впервые был издан в России в 1881-1906 гг. под руководством российского химика-органика Ф. Ф. Бейльштейна (1838-1906). С 1951 г. справочник, носящий имя Бейльштейна, выпускается в Германии. – Ред.

202

Перевод С. Шервинского.

203

Таким образом, все книги мира содержат не больше информации, чем транслируется за год по телевизионным каналам в крупном американском городе. Не все биты имеют одинаковую ценность. – Авт.

204

Некоторые секвойи крупнее и массивнее любого кита. – Авт.

205

Существует интересная параллель к этой истории. Предпочтительный диапазон для межзвездной связи с другими техническими цивилизациями находится вблизи частоты 1,42 МГц, на которую приходится спектральная линия водорода, самого распространенного во Вселенной элемента. Мы сравнительно недавно пытаемся услышать на этой частоте сигналы искусственного происхождения. Однако в этот частотный диапазон все более активно вторгаются земные гражданские и военные коммуникации, причем далеко не в силу острой необходимости. Мы заглушаем межзвездный канал. Неконтролируемый рост земных радиотехнологий может привести к тому, что мы окажемся не готовы к связи с разумными существами с далеких планет. Их песни могут остаться без ответа, поскольку нам не хватает воли, чтобы ограничить собственный радиошум и слушать. – Авт.

206

С 1986 г. промышленный китобойный промысел в мире запрещен Международной китобойной комиссией. В 1994 г. акватория Мирового океана, омывающая Антарктиду, была объявлена китовым заповедником. Правда, запрет допускает некоторые исключения. Одним из них – возможностью китобойного промысла в научных целях – активно пользуется Япония. Последняя в мире китобойная флотилия принадлежит одному из японских научно-исследовательских институтов. Природозащитные организации во всем мире протестуют против деятельности японских «китобоев-ученых»-, но пока безрезультатно. Япония вела промысел даже в заповедных антарктических водах. В России руководство и некоторые специалисты Государственного комитета по рыболовству нередко высказываются за возобновление промысла китов, ссылаясь на то, что популяции некоторых видов китов уже восстановили свою численность и уничтожение им не грозит. – Пер.

207

Интересно отметить, что наиболее компактные компьютерные вирусы, появившиеся в конце 1980-х гг., тоже имели размер около 10 000 бит. – Пер.

208

В 1666 г. пожар уничтожил половину Лондона, в том числе старое здание собора Святого Павла. – Ред.

209

Чикаго после пожара 1871 г. был отстроен заново, в том числе небоскребами с металлическим каркасом. – Ред.

210

Арифметика, основанная на числах 5 и 10, настолько естественна, что в древнегреческом языке слово «считать» буквально означало «делать пять». – Авт.

211

Недавние исследования позволяют предположить, что в тот период погибло 96 процентов всех видов, населявших океаны. При таком высоком темпе вымирания современные организмы могли развиться из малочисленных и нехарактерных видов, живших в конце мезозойской эры. – Авт.

212

Это маловероятная версия. Мелкая космическая пыль не сможет проникнуть во внутренние области Солнечной системы из-за давления излучения Солнца, а крупная не вызовет сколько-нибудь заметного экранирования солнечного света. – Пер.

213

В каком-то смысле подобная радиоинтеграция отдельных индивидуумов уже началась на планете Земля. – Авт.

214

«Худи Дуди» (Howdy Doody) – одна из первых детских передач на американском телевидении. – Пер.

215

Чекерс (checkers – пятнистый) – кокер-спаниель, спасший политическую карьеру Р. Никсона в 1952 г. Будучи обвиненным в использовании тайного фонда для финансирования избирательной кампании на пост вице-президента США, Никсон выступил по телевидению и заявил, что единственный подарок, полученный им от политических друзей, – это Чекерс, что его дети полюбили эту собаку и он не отдаст ее, даже если это преступление. Америка была тронута, и Никсон стал вице-президентом при президенте Эйзенхауэре. – Пер.

216

Маккарти (McCarthy ), Джозеф Реймонд (1908-1957) – председатель сенатской комиссии Конгресса США, развернувший в начале 1950-х гг. кампанию правительственных и парламентских расследований в отношении лиц, подозреваемых в коммунизме и подрывной деятельности. – Пер.

217

В настоящее время «Вояджер-1» удалился от Солнца на расстояние, в два с лишним раза превышающее радиус орбиты Плутона, и является самым далеким космическим аппаратом, запущенным с Земли. – Пер.