• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

В настоящее время на производстве, в быту и в военном деле применяется множество различных автоматических приспособлений, устройств, станков, производственных линий и даже заводов-автоматов. Почти в любой квартире автоматически включается и выключается холодильник, звенит будильник, перекрывается поступление воды в бачок унитаза, отключаются пробки в случае короткого замыкания в электросети. На улицах работают автоматы по продаже газированной воды и некоторых других товаров, в метро автоматически перекрывается турникет, если пассажир забыл вставить проездную карточку, на вокзалах автоматические устройства продают билеты на пригородные поезда, а на почтамтах другие автоматические устройства сортируют письма. Всё это уже давно стало привычным и естественным, и почти никто не вспоминает, что каждый такой автомат по существу выполняет работу мыслящего человека, которому пришлось бы включать и выключать холодильник, в нужное время будить людей, перекрывать поступление воды, когда она наполняет бачок унитаза, продавать билеты на вокзалах и выполнять ещё множество разнообразных работ. Автомат действует как мыслящее существо и в этом отношении отличается от человека только своей узкой специализацией. Автомат может производить лишь одну или несколько операций в какой-то одной области человеческой деятельности, а человек способен выполнить любую операцию в любом жизненно важном для себя деле. К тому же он нередко решает такие задачи, для которых специализированных автоматов нет, и вряд ли они когда-нибудь будут созданы.

Кроме автоматов, которые производят различные физические действия и лишь внешне кажутся разумными, имеются автоматы, осуществляющие умственную деятельность человека в чистом виде. Обычный арифмометр, если повернуть его ручку нужное число раз, перемножит, разделит и произведёт другие математические действия с любыми не слишком большими числами. А электронно-вычислительные машины по заранее заданным программам могут последовательно производить большое количество математических действий и тем решать сложные задачи, затрачивая на это намного меньше времени, чем человек. Да и многие другие автоматы действуют, а этим как бы соображают быстрее человека. Человек своей универсальностью превосходит любой автомат, но зато почти любой автомат в своей узкой области превосходит человека.

Арифмометр, осуществляющий один из видов умственной деятельности, как известно, состоит из металлических деталей и не содержит ни одного (ни единого!) духовного элемента. Такого элемента нет и ни в каком другом автомате. Не обнаружен такой элемент и в человеке. Хирурги сделали миллионы операций на живом человеке, анатомы вскрыли огромное количество мёртвых тел, но ничего кроме вещества не обнаружили. Как в арифмометре известно только вещество и детали, из которых он собран, так и в человеке обнаруживается только вещество и внутренние органы, состоящие из вещества. Если арифмометр выполняет умственную работу без всяких духовных явлений, то и для умственной работы человека не требуется ярлычок духовного. Дух, духовное, духовность – это либо какое-то иносказание, либо просто выдумки, но ни в коем случае не реальность.

Когда работает арифмометр, то в нём крутятся соответствующие колёсики, поворачиваются рычаги, двигаются другие детали механизма. Всё это хорошо известно и не требует никакого иносказания. Но когда думает и решает человек, когда он радуется, огорчается, влюбляется и гневается, то ему неизвестно с такой же полнотой всё, происходящее в организме. Какие-то атомы, молекулы, прочие частицы, быть может, как-то крутятся, взаимодействуют, соединяются, но как именно и какие частицы – неизвестно. Кое-что удалось установить относительно повышенного выделения в кровь адреналина, кетостероидов и других веществ, относительно потребления кислорода мозгом и относительно прочих изменений в организме, но общего механического или химического описания человеческого мышления сделать не удаётся. В целом остаётся неясным каков механизм его мышления и вообще всей саморегуляции, и эта неясность подменяется понятиями духа и духовности. Неизвестное покрывается мистикой, как бывает и в других подобных случаях. Когда проверка невозможна, то фантазировать и сочинять можно смело.

Многие люди не размышляют ни о чём духовном и не верят ни в каких духов. И это не только не влияет на их жизнь, а и вообще ни на что не влияет. В практической деятельности дух нигде не требуется – ни в производстве, ни в развлечениях, ни в науке, ни в быту. В физике, химии, технических науках, математике, географии, астрономии, геологии понятие духа не применяется. Даже в античной религии понятие духа не пригодилось.

Все знают, что никакого Змея Горыныча или Бабы Яги не существует. Но это не в том смысле, будто люди обыскали всю вселенную и нигде их не нашли, а в том, что для практической деятельности и жизни они не требуются, как и любые другие несерьёзные фантазии. Их вполне можно заменить Аполлоном и Афродитой, Асмодеем и Вельзевулом, Шахразадой и Шахрияром или совсем без них обойтись. И в таком же смысле не существует духов или чего-то духовного. Без понятия духа и духовного вполне можно обойтись.

Известен такой пример нелепости: докажи, что ты не верблюд. Также можно “доказывать”, что не существует Бабы Яги и Змея Горыныча. И точно также нелепо какое-то доказательство, что не существует духов и духовного. Когда что-то действительно существует, то оно либо видимо и слышимо, как например, стена и гром, либо его приходится учитывать как невидимое, бесшумное и неосязаемое ионизирующее излучение. А то, что можно совсем не учитывать, не требует никаких доказательств. “Сущности не должны быть умножаемы сверх необходимости”, – писал Уильям Оккам. “То, что именуется душой, в сущности не заслуживает особого упоминания” (Ламетри). Можно сочинять сказки об эльфах, гномах, волхвах, духах и ещё о чём угодно, но не надо выдавать всё это за философию или за какую-то священную мудрость. Игра воображения не должна смешиваться с серьёзными размышлениями.

Когда говорят, что Амур пронзил сердце, что какое-то известие кануло в Лету, что Фортуна повернулась спиной, то в таких случаях реальные события выражают с помощью нереальных представлений. Если при этом учитывать, что Амура, Леты и Фортуны на самом деле не существует, а просто это персонификации любви, забвения и удачи, то никакого обмана в иносказательных выражениях не будет. Но если верить, будто действительно существует какой-то Амур или Фортуна, то получится ложь. Такая же ложь получается и в тех случаях, когда мысли и чувства человека обозначают как особые внепространственные духовные явления. На самом деле в человеке происходят лишь какие-то телесные изменения, которые в общем виде заметны даже внешне (когда он смеётся, хмурится, бледнеет, дрожит), а все музы, гении, духи, джины и прочие иносказания этого процесса нереальны, если их понимать дословно.

Все знают, что от волнения у человека учащается сердцебиение, повышается артериальное давление, выступает холодный пот. Итальянский физиолог А.Моссо экспериментально установил, что при умственном напряжении кровь приливает к головному мозгу. Психическое потрясение может вызвать инфаркт, инсульт, так называемые психогенные (функциональные) расстройства и прочие неполадки в организме, о которых говорят “на нервной почве”. То есть психические процессы чувствуются в различных частях тела и даже оставляют там следы. Как и вращение колёсиков в арифмометре, они происходят в пространстве, они захватывают некоторый объём живого вещества.

Мистики не отрицают действительность. Они просто добавляют к ней свои вымыслы и мешают всё в одну кучу. За спиной процессов, происходящих в организме, они усматривают ещё особую духовную реальность, которая находится вне пространства. Процессы, происходящие в организме – это физиологические процессы, а духовные (психические) процессы – это уже совсем другое дело, хотя они и сопровождаются физиологическими. Придумав такую дополнительную реальность, мистики затем решали вопросы о её первичности, о взаимодействии между духом и материей, о природе духовного и даже пытались осилить проблему: существует ли ещё какая-нибудь субстанция, кроме духовной? “Право же, какую можно высказать ещё нелепость, которая бы уже не была высказана кем-нибудь из философов!” – воскликнул однажды Цицерон (О дивинации. II,119).

Челпанов в своей книге “Мозг и душа” [154, с.90] писал:

“Вопрос о коренном различии между явлениями физическими и явлениями психическими есть один из очень существенных вопросов философии. Для того, кто не постиг этой разницы между физическими и психическими явлениями, знакомство с философскими учениями о том, чтo такое душа, существует ли духовная субстанция, существует ли взаимодействие между духом и материей, окажется невозможным; тот, кто не постиг этой разницы, не может приступать к изучению философии вообще; для того закрыт доступ к философии”.

То есть мистики убеждены, будто философия существует для обслуживания их фантазий. Они пытались монополизировать философию. По их мнению, основной вопрос философии – это вопрос об отношении духовного к материальному вообще. Если признать первичным духовное, то получится идеализм, а если первичным считать материальное, то будет материализм. Так они проповедовали, хотя на самом деле тут происходит не решение какого-то вопроса, а подмена действительности выдумками. Идеализм и материализм отличаются друг от друга не голословной первичностью какой-то одной субстанции, а примесью несуществующего. Как только допускается существование духа или духовной субстанции, так сразу получается идеализм, как бы настойчиво он ни проповедовал, что материя первична.