• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Каждый инженер должен уметь найти практическое решение любой проблемы, какой бы сложной она не казалась на первый взгляд. В отличие от научных исследователей, главный вопрос инженера не почему и как это работает, а будет ли это работать? Такой подход освобождает их от оков теории. История науки изобилует примерами, когда педантичные ученые отвергали выдающиеся и гениальные новые открытия из-за отсутствия объясняющей их теоретической базы.

Талантливый инженер Джозеф Молиториц (Joseph Molito-risz), бежавший из оккупированной советскими войсками родной Венгрии, наткнулся на идеи аббата Нолле об электроосмосе. Он задумался, как бы примененить открытия француза для решения сельскохозяйственных проблем. Молитори-цу показалось странным, что сок в стволе секвойи поднимается на высоту в сто метров, тогда как лучший всасывающий насос, сделанный человеком, накачивает воду лишь на десять метров. Очевидно, вызов стандартным законам гидродинамики, применяемым в инженерном деле, бросила сила электричества. Молиториц решил применить работы Нолле в цитрусовых садах на правительственной опытной сельскохозяйственной станции в Калифорнии. Сначала он пропустил ток через саженцы цитрусовых деревьев. Когда ток шел в одном направлении, рост крошечных деревьев ускорялся, если направление тока изменялось на противоположное, саженцы засыхали. Очевидно, что каким-то образом электричество стимулировало естественный электрический ток в растениях, а когда искусственное электричество отключали, естественный ток прекращался. В другом эксперименте, частично под влиянием трудов аббата Бертолона, Молиториц пропустил электрический ток в 56 вольт через шесть веток апельсинового дерева, а другие шесть веток оставил нетронутыми. Через 18 часов сок в «подключенных» ветках тек беспрепятственно, тогда как в нетронутых ветках течение сока практически отсутствовало.

В сборе урожая апельсинов есть одна трудность: фрукты не созревают одновременно, поэтому их приходится собирать с веток вручную в течение длительного времени по мере созревания. Молиториц подумал, что затраты на сбор сократятся, если заставить дерево сбрасывать зрелые плоды с помощью электростимуляции. Он подключил одно апельсиновое дерево к источнику прямого тока и заставил дерево сбросить спелые апельсины, при этом оставляя на ветках недозревшие плоды. Но даже несмотря на эти успехи, ученый не смог получить финансирование для дополнительных экспериментов. Все же Молиториц, также соорудивший «электрический цветочный горшок», поддерживающий цветение растения гораздо дольше обычного, полагал, что однажды электричество значительно облегчит сбор фруктов в апельсиновых садах и устранит необходимость забираться на деревья.

Пока Молиториц работал на Западном побережье США, другой инженер, д-р Ларри Е. Мурр (Larry E. Murr) из Университета Пенсильвании первым воспроизвел в лаборатории условия кратковременной грозы и длительных периодов дождей. После семилетней работы в своем «рукотворном» микроклимате Мурр, регулируя напряжение поля над растениями, смог добиться значительного увеличения их роста. Растения были посажены в особые пластиковые горшки и стояли на алюминиевом листе, служащем в качестве одного из электродов. В роли второго электрода выступала сеть алюминиевой проволоки, свисавшей с изолированных столбов. Он обнаружил, что другое напряжение поля сильно повреждало листья растений. Но Мурр сомневался в целесообразности повышения урожайности с помощью искусственно созданных над сельскохозяйственными угодьями электрических полей. Затраты на широкомасштабную инфраструктуру могут с лихвой перекрыть все преимущества. Тем не менее, это возможно.

Д-р Джордж Старр Уайт (George Starr White), автор книги «Космоэлектрическое растениеводство» (Cosmoelectric Culture), открыл, что такие металлы, как железо и олово, способствуют росту растений, если повесить предметы из этих металлов на фруктовые деревья. Эти наблюдения подтверждаются опытами Рэндалла Гровса Хейя (Randall Groves Hay), промышленного инженера из Нью-Джерси. Хей подвесил на кустики томатов металлические новогодние елочные шары, и растения начали плодоносить раньше срока. Вот как он рассказывает о своем эксперименте: «Сначала моя жена не давала мне вешать шары на растения. Она говорила, что все это выглядит просто глупо. Но когда пятнадцать посаженных в горшки и увешанных шарами томатов начали плодоносить в холодную, суровую погоду, обогнав все томаты у других огородников, она оставила меня в покое».

Инженер-электронщик из Южной Каролины Джеймс Ли Скрибнер (James Lee Scribner) тридцать лет экспериментировал с электро- и радиостимуляцией семян. В результате его боб «дорос чуть ли не до неба», как в сказке. Инженер подключил алюминиевый горшок в обычную электрическую розетку. Между электродами он поместил влажную металлическую смесь из миллионов цинковых и медных частичек, которые после высыхания пропускали электричество. Посаженное в горшок бобовое зернышко выросло до 7 метров, тогда как бобы этого сорта в обычных условиях никогда не превышали 60 см. Это чудо-растение принесло два мешка вкуснейших бобов.

Скрибнер полагает, что: «Фотосинтез происходит благодаря электронам. Электрон намагничивает хлорофилл в клетках растений и дает возможность фотону стать частью растения в виде солнечной энергии. Этот магнетизм притягивает молекулы кислорода в постоянно расширяющиеся клетки с хлорофиллом. «Я уверен, что растение усваивает влагу электронным способом. Появление капелек влаги на листьях растений обусловлено не "корневым давлением", а множеством электронов, взаимодействующих с избыточной энергией воды в почве».

Эксперименты Скрибнера с семенами - не первые в этом роде. В 1930-х гг. итальянец Биндо Риччиони (Bindo Riccio-ni) разработал собственную систему электрической обработки семян с производительностью пять тонн семян в день. Он пропускал семена через конденсаторы с пластинчатыми обкладками со скоростью 5 метров в секунду. По данным Риччиони, обработанные семена давали урожай от 2-х до 37% выше, чем средний по стране, в зависимости от почвы и погодных условий. Вторая мировая война помешала его дальнейшим исследованиям, а его 127-страничная книга, переведенная на английский язык лишь в 1960 г., так и не сподвигла американских и европейских ученых на дальнейшие эксперименты в этой области.

Однако в одной из газетных статей упоминалось, что в Советском Союзе в 1963 г. действовало предприятие по обработке семян электричеством с производительностью 2 тонны семян в час. В результате урожай зеленой массы кукурузы увеличился на 15-20% выше среднего, овса и ячменя -на 10-15%, гороха - на 13% и гречихи - на 8-10%. Но в статье не упоминалось, какое значение имел этот пилотный проект для облегчения хронического дефицита зерна в СССР. Для агропромышленного комплекса, почти полностью полагавшегося на искусственные химикаты не только для удобрения почв, но и для борьбы с вредителями, вновь открытые инженерами электрорастениеводческие возможности казались либо ненужными, либо даже опасными. Этим объсняется отсутствие финансирования дальнейших исследований.

Еще в 1962 г. бывший директор департамента сельскохозяйственных инженерных исследований Министерства сельского хозяйства США, Е. Г. МакКибен (E.G. McKibben) жаловался на чрезвычайно недальновидную политику в этой области. Выступая перед членами Американского общества сельскохозяйственных инженеров, МакКибен сказал: «Возможности применения различных видов электромагнитной энергии в сельском хозяйстве ограничены лишь творческой фантазией и материальными ресурсами. Электромагнитная энергия - это, по-видимому, основной вид энергии. Эта, или близкая к ней энергия, похоже, является исходной составляющей всех других энергий и материи, а также неотъемлемой частью жизненной энергии растений и животных». Мак-Кибен подчеркивал, что поддержка исследований в области электрорастениеводства могла бы привести к неслыханным достижениям, о которых нам даже и не снилось. Но его обращение так и не нашло отклика у слушателей.

Еще до МакКибена было сделано немало новых открытий о влиянии магнетизма на растения. В 1960 г. Л. Дж. Аудус (L.J. Audus), профессор ботаники в Бедфорд-колледже Лондонского Университета, пытаясь изучить реакцию растений на гравитацию, обнаружил, что корни растений чувствительны к магнитным полям. Тогда он опубликовал новаторскую работу в авторитетном журнале «Природа» (Nature) под названием «Магнитотропизм - новый аспект роста растений». Практически в то же время в Москве был опубликован доклад двух русских ученых А. В. Крылова и Г. А. Таракановой о необъяснимом феномене: рядом с Южным полюсом магнита томаты созревали быстрее, чем с Северным.

Канадец д-р Ю. Дж. Питтман (U.J. Pittman) из сельскохозяйственной исследовательской станции в провинции Альберта наблюдал сходное явление по всей Северной Америке: корни различных культурных и диких злаков, а также ряда трав непременно располагались с севера на юг, параллельно горизонтальной силе магнитного поля земли. Он обнаружил, что земной магнетизм ускорял прорастание пшеницы, ячменя, овса, льна и ржи, если семена были расположены вдоль направления север-юг, а кончик зародыша ориентирован к Северному полюсу. Питтман писал в журнале «Растениеводство и почва» (Crops and Soils Magazine): «Недаром моя бабушка говорила, что семена тыквы нужно сажать так, чтобы они непременно указывали на север. Похоже, она была совершенно права!»

В 1968 г. опять же инженер д-р X. Лен Кокс (Н. Len Сох) из Денвера, штат Колорадо, наткнувшись на статью в одном из номеров «Еженедельника авиации и космонавтики» (Aviation Week and Space Technology), задумался о возможности широкомасштабного применения загадочной силы магнетизма в сельском хозяйстве. В статье сообщалось о том, что на инфракрасных снимках, сделанных со спутников НАСА, пшеничные поля, пораженные вредителями или чем-то еще, выглядели совершенно не так, как здоровые поля с ожидаемым обильным урожаем. Кокс, многие годы проработавший в области космических исследований, был заинтригован этим явлением, которому он не мог дать никакого разумного объяснения. Изучив литературу по электрорастениеводству, он попросил своего друга-металлурга порекомендовать ему какое-нибудь способное к намагничиванию вещество, которое могло бы ускорить рост и увеличить плодоношение растений.

Металлург вспомнил об огромных залежах малоценной металлической руды, магнетита, мощностью в миллиарды тонн, которую можно с легкостью добыть в соседнем штате Вайоминг. Кокс привез оттуда целый кузов руды и перемолол ее в порошок. Затем он зарядил порошок в магнитном поле (мощность поля он не разгласил) и смешал его с различными минералами. Полученным порошком Кокс припудрил грядки с молодыми растениями белой и красной редиски. И хотя ботва обработанных подрастающих растений ничем не отличалась от необработанных соседей на другой грядке, но когда Кокс выдернул из земли «активированную» редиску, результаты превзошли самые смелые ожидания. Активированная редиска была не просто в два раза больше обычной, ее корешок был в три-четыре раза длиннее. Это означало, что стимуляция корня молодого растения привела к увеличению роста. Кокс получил такой же результат и с другими корнеплодами, такими как брюква, репа и морковь, а также с другими овощами - бобами, салатом и броколли.

В 1970 г. «Электрорастениеводческая компания» Кокса начала продажу этого порошка, расфасованного по 5 кг. Покупатели хвалились не только большим урожаем, но и значительным улучшением вкуса овощей, как и в случае с клубникой Лемстрема и хлебом из муки Лоджа. Некоторые говорили о том, что на стеблях их ирисов расцветало в два раза больше бутонов, вне зависимости от количества внесенных удобрений. А один хирург рассказал Коксу, что при посадке двух саженцев сосны желтой (Pinus ponderosa) под одно дерево он решил добавить намагниченную руду. В результате за одно лето деревце выросло в четыре раза выше своего неактивированного собрата.

На вопрос, как же работает его «активатор», Кокс отвечал: «Это загадка. Я знаю об этом не больше, чем врачи о механизме действия своего аспирина. Владельцы деревопитом-ников и городские любители растений, не обольщайтесь! Удивительно, но факт: намагниченный порошок никак не действует на растения в цветочных горшках и на тепличных грядках. Чтобы порошок сработал, его нужно вносить непосредственно в почву земли». Вот одно из объяснений этой аномалии: намагниченный оксид железа, магнит, отдает свою силу только при контакте с его, как в свое время выразился Гилберт, «одушевленной Матушкой-Землей».

И пускай механизм воздействия электромагнетизма остался не до конца понятым, в период между Первой и Второй мировыми войнами в научных лабораториях были сделаны новые поразительные открытия. Они показали, что загадочные природные излучения имеют для благополучия растений гораздо большее значение, чем было принято считать в научной среде.

В начале 1920-х годов русский инженер Георгий Лахов-ский, живущий в Париже± начал публикацию серии книг о том, что основа жизни заключена не в материи, а в связанной с ней нематериальной вибрации. «Любое живое существо испускает излучение», - подчеркивал Лаховский. Он выдвинул новую революционную теорию о том, что клетки, основные органические составляющие всего живого, являются электромагнитными излучателями, способными, как беспроводные приборы, излучать и поглощать высокочастотные волны.

Суть теории Лаховского состояла в том, что клетка есть микроскопический колебательный контур. С точки зрения электротехники для такого колебательного контура необходимы два основных элемента: конденсатор, или источник накопленного электрического заряда, и катушка проволоки. Когда ток от конденсатора течет туда и обратно между двумя концами проволоки, он создает магнитное поле, которое имеет определенную частоту колебания. Если такой колебательный контур уменьшен до микроскопических размеров, то достигается огромная частота колебаний. Лаховский полагал, что именно такой процесс протекает в крошечном ядре клетки. А маленькие скрученные волокна ядра являются подобием электрического колебательного контура.

В своей книге «Происхождение жизни» (L'Origine de la Vie), опубликованной в 1925 г., Лаховский описал ряд поразительных экспериментов, подтверждающих идею о том, что причиной болезни является разбалансировка клеточных вибраций, а борьба между здоровыми клетками и патогенами, вроде бактерий и вирусов, есть «война вибраций-излучений». Если вибрации микробов сильнее, то вибрации здоровых клеток нарушаются, становятся хаотичными и «болезненными». Когда клеточная вибрация прекращается, клетка умирает. Если же вибрация клетки берет верх над вибрацией патогена, то микроб погибает. Чтобы возвратить заболевшей клетке здоровье, нужно вернуть ей природную частоту колебания с помощью искусственного излучения.

В 1923 г. Лаховский разработал электрический аппарат, излучающий очень короткие волны (длиной от двух до десяти метров), который ученый назвал «клеточный радиоизлучатель». В хирургическом отделении известной парижской больницы Сальпетрье Лаховский привил растениям герани канцерогенные бактерии. Когда на растении появились опухоли размером с вишневую косточку, ученый облучил герань своим прибором. Первые дни опухоль быстро разрасталась, но через две недели она вдруг стала съеживаться и вскоре погибла; еще через две недели опухоль отпала. Другие растения, подвергшиеся разному по срокам лечению, также сбросили раковые образования под воздействием колебательной радиации.

Лаховский рассматривал результаты опытов с растениями как подтверждение своей теории. Рак был побежден в результате усиления обычного колебания здоровых клеток герани. Этот подход диаметрально противоположен подходу врачей-радиологов, предлагающих уничтожать раковые клетки внешней радиацией.

Развивая свою теорию, Лаховский столкнулся с проблемой происхождения энергии, необходимой для производства и поддержания нормального клеточного излучения. Маловероятно, что эта энергия производится самими клетками, так же как не являются источниками энергии батарея или паровой двигатель. Тогда он пришел к заключению, что источником энергии является внешнее космическое излучение.

Чтобы проверить гипотезу о космическом происхождении энергии, Лаховский прекратил опыты с прибором, производящим искусственные вибрации, и решил получить природную энергию космоса. В январе 1925 г. он выбрал из группы гераней с привитым заранее раком одно растение и окружил его медной спиралью с диаметром витка в 30 см, а два конца спирали установил на эбонитовые опоры. Через несколько недель вся контрольная группа растений с привитым раком погибла и засохла, а окруженная спиралью счастливица была не только абсолютно здорова, но и выросла в два раза выше своих здоровых незараженных раком собратьев.

На основе этих замечательных результатов Лаховский разработал сложную теорию о том, как герань смогла выбрать из всего многообразия излучений во внешней атмосфере ту самую частоту, необходимую для усиления нормального излучения своих клеток. Причем здоровая вибрация герани усилилась настолько, что уничтожила раковые клетки.

Всему многообразию излучений всевозможных частот, исходящих из космоса и постоянно пронизывающих атмосферу, Лаховский дал обобщающее название «универсум» (universion). Он полагал, что некоторые частоты, пропущенные через медную спираль, были задействованы в восстановлении здоровья вырождающихся клеток приболевшей герани.

По мнению Лаховского, универсум, или совокупность вселенских излучений, это совсем не то же самое, что и, так называемый, «абсолютный вакуум», которым современные физики подменили эфир XIX века. Для Лаховского эфир был не противоположностью материи, а синтезом излучений, вселенским сплетением всех космических лучей. Материя, расщепляясь, переходит в эту вездесущую и всепроникающую среду и превращается в электрические частицы. Лаховский был уверен, что с признанием этой новой концепции, наука могла бы взойти на новые высоты и объяснить самые непостижимые загадки, включая телепатию, передачу мысли на расстоянии, а также общение человека и растений.

В марте 1927 г. Лаховский написал доклад «Влияние астральных волн на колебания живых клеток», и передал его Французской академии наук через своего друга, профессора Жака Арсена д'Арсонваля, выдающегося биофизика, открывшего диатермию.

В марте 1928 г. герань с окружающей ее спиралью достигла невероятной высоты в полтора метра и цвела даже зимой. Лаховский был уверен, что благодаря своим экспериментам с растениями он наткнулся на новый вид лечения, чрезвычайно важный для медицины. Ученый начал разрабатывать сложный аппарат для лечения человека, который он назвал «мультиволновой излучатель». Этот прибор успешно использовался во французских, шведских и итальянских больницах для лечения рака, побочных эффектов радиотерапии, зоба и ряда болезней, считавшихся неизлечимыми.

В 1941 г. Лаховский, ярый антифашист, бежал из оккупированного фашистами Парижа. Так он попал в Нью-Йорк. Там его мультиволновой излучатель использовался в отделении физиотерапии крупной нью-йоркской больницы для успешного лечения артрита, хронического бронхита, врожденного вывиха бедра и других болезней. Уролог-хирург из Бруклина, не пожелавший раскрыть свое имя, использовал прибор не одну сотню раз для торможения неподдающихся другим методам лечения заболеваний. После смерти Лахов-ского в 1943 г. его поразительные находки, заложившие основу для радиобиологии, так и не вошли в сферу интересов медицины; а в настоящее время использование мульти-волнового излучателя в медицинских целях официально запрещено Министерством здравоохранения США.

Пока Лаховский работал в Париже, команда из Университета штата Техаса под руководством профессора Е. Дж. Ланда (E.J. Lund) разработала способ измерения электрического потенциала в растениях. Эксперименты Ланда продолжались более десяти лет, в итоге оказалось, что растительные клетки вырабатывают электрические поля, токи или импульсы. Все это, как предполагал Боше, могло означать наличие «нервной системы» у растений. Также Ланд показал, что причиной роста растений является именно эта электрическая нервная система, а не гормоны роста, ауксины, как считалось ранее. Электрические поля, производимые клетками растений, собирают и транспортируют ауксины к растущим частям растений.

В своей важной, но малоизвестной книге «Биоэлектрические поля и рост» Ланд сообщил о революционном открытии: электрическая деятельность клеток растений претерпевает изменение еще за полчаса до поступления и начала действия гормонов роста в клетках.

Тем временем исследования русского ученого Александра Гурвича, вдохновившего Л. Джорджа Лоуренса на изучение передачи растениями сигналов, несмотря на враждебность Академии наук США, начали приносить новые плоды. Выдающийся бактериолог из Корнельского университета профессор Отто Ран (Otto Rahn) обнаружил удивительное явление: недомогание лаборантов, похоже, вызывало гибель дрожжевых клеток, с которыми они работали. Побывав на кончиках пальцев больного человека, здоровые клетки этого дрожжевого грибка погибали уже через несколько минут. То же самое происходило даже при отсутствии непосредственного контакта с пальцами больного. Дальнейшие эксперименты выявили, что все дело в смертоносных химических веществах, выделяемых руками и лицом заболевших лаборантов. Но как эти вещества работают на расстоянии, так и осталось загадкой. Также Ран доказал, что постоянно обновляющаяся ткань роговицы глаза, а также большинство ран и раковых опухолей, производят некое загадочное излучение. Он описал эти и другие свои открытия в книге «Невидимое излучение организмов» (Invisible Radiation of Organisms), которая, в целом, не заинтересовала его ученых коллег.

Современные средства и методы физиков подходят для распознавания этого нового непонятного излучения не больше, чем для изучения «животного магнетизма» Месмера и «одической силы» Рейхенбаха. Поэтому ученые относились к идее о том, что живые ткани излучают и реагируют на вибрации энергии с изрядной долей скептицизма. Открытия Джорджа Вашингтона Криля (George Washington Crile) постигла та же участь, что и работы Лаховского, Гурвича и Рана. Криль был хирургом и основателем Клинического фонда в Кливленде. В 1936 г. появилась его книга «Феномен жизни с радио-электрической точки зрения» (The Phenomena of Life: a Radio-Electrical Interpretation), обобщившая результаты экспериментов, которые он проводил на протяжении всей своей жизни. В книге представлены доказательства того, что живой организм имеет все необходимое для производства, хранения и использования электрической энергии. Эта энергия, по словам Криля, производилась микроскопическими элементами в протоплазме, которые он назвал «радиогенами».

За три года до появления этой книги, в своем обращении к конгрессу Американской коллегии хирургов, Криль подчеркнул, что вскоре специалисты по радиодиагностике смогут определять наличие болезни до появления ее внешних симптомов. Но Криль подвергся насмешкам медиков и клеточных биологов, которые обвинили его в недостаточном знании предмета.

Врачам и ученым-медикам, включая онкологов, все равно не уйти от необходимости изучения влияния электромагнитной энергии на живые клетки как здоровые, так и больные. Это влияние уже было наглядно продемонстрировано при помощи интервальной фотосъемки. Большинство растений растет очень медленно, и для нас, людей, они кажутся совершенно неизменными, словно замороженными. И только если отвлечься от растения на несколько часов, а лучше на несколько дней, можно заметить отличия живых растений от пластиковых цветов и кустов, вытеснивших живые цветы из цветочных магазинов по всему миру.

В 1927 г. подросток из Иллинойса, разглядывая почки на ветках большой яблони во дворе, задался вопросом: когда же они превратятся в благоухающие цветы? Вдруг он понял, что если фотографировать почки через равные интервалы времени, то он сможет наблюдать своими глазами распускание почек и превращение их в цветы.

Так началась карьера Джона Наша Отта (John Nash Ott) в интервальной фотографии, позволившая ему раскрыть новые тайны царства растений.

Для экспериментов с экзотическими видами растений Отт построил маленькую теплицу. Изучая растения, он осознал уникальность каждого вида, также как и антрополог, открывающий для себя неповторимость каждого племени и народа. Отт консультировался с университетскими ботаниками и учеными-исследователями из крупных компаний, и мало-помалу выяснились основные причины «капризов» растений. Они были особо чувствительны не только к свету и температуре, но и к ультрафиолетовым, телевизионным и рентгеновским лучам.

Открытия Отта о влиянии света и температуры могли бы объяснить многие загадки в ботанике, например огромные размеры растений, обитающих высоко в горах центральной Африки.

Более тридцати лет назад англичанин Патрик Синж (Patrick Synge) в своей книге «Растение-личность* (Plants with Personality) писал, что никто так и не разработал стройной теории о происхождении гигантизма у растений. Но, возможно, его причина кроется в особых природных условиях: низкой, но относительно постоянной температуре и высокой влажности воздуха, высокой интенсивности ультрафиолетовых лучей из-за огромных высот и близости к экватору.

В европейских Альпах горная растительность обычно имеет карликовые размеры, однако в Лунных горах, или Рувензори, как их называют африканцы, Синж наткнулся на «вереск высотой с дерево» и нашел розовые бальзамины с цветками диаметром в пять сантиметров.

На склонах потухшего вулкана Элгон высотой в 4600 м на границе Кении и Уганды, Синж нашел лобелии (распостра-ненные в Англии маленькие растения с синими цветами), похожие на «гигантские сине-зеленые обелиски» высотой в 10 метров. Он сфотографировал эти великаны, наполовину покрытые снегом, со свисающими на кончиках листьев сосульками. Но когда то же самое растение перевезли в Англию, оно не смогло пережить даже одной мягкой английской зимы.

Идея Синжа подкрепляет гипотезу французского химика Пьера Берселота (Pierre Berthelot), что постоянное присутствие электричества на высоте альпийских лугов объясняет энергичный рост растений даже на бедных почвах. Если бы исследователи смогли воспроизвести условия, перечисленные Синжем, возможно, гигантские растения можно было бы с успехом выращивать и на уровне моря.

С помощью интервальной фотосъемки Отто открыл, что световые волны разной длины оказывают огромное влияние на фотосинтез - процесс, при помощи которого зеленые растения превращают свет в химическую энергию и синтезируют органические вещества из неорганических, превращая углекислый газ и воду в углеводы с выделением кислорода. Чтобы изучить этот процесс, Отт потратил несколько месяцев на создание оборудования для увеличенной фотосъемки струящейся протоплазмы в клетках травы Elo-dea при стимуляции прямым нефильтрованным естественным солнечным светом. При свете солнца основные участники фотосинтеза - хлоропласты, содержащие хлорофилл -начинают упорядоченно циркулировать вдоль стенок продолговатой клетки. Но если отфильтровать из солнечного света ультрафиолетовые лучи, некоторые хлоропласты выпадают из циркуляции и сбиваются в неподвижные группки по углам клетки. При дальнейшем отсеивании лучей начиная с синего спектра и вплоть до красного движение хлоропластов все больше замедляется.

Примечательно, что к концу дня движение хлоропластов тормозится и прекращается даже при интенсивном облучении растения искусственным светом. Только на следующий день, на восходе солнца, хлоропласты начинают свою привычную циркуляцию.

Отт предположил, что если основные принципы фотохимии в случае с фотосинтезом у растений аналогичны процессам у животных, тогда - как уже давно утверждают сторонники цветотерапии - световые частоты различного цветового спектра могут влиять на физическое состояние человека и химию его тела так лее, как и различные лекарства при нервных и ментальных отклонениях.

В 1964 г. одна из статей в журнале «Тайм» (Time) вдохновила Отта заняться изучением влияния телевизионного излучения на растения и человека. В статье высказывалось предположение, что нервозность, хроническая усталость, головные боли, бессонница и рвота у тридцати детей, обследованных двумя врачами ВВС США, каким-то образом связаны с тем, что эти дети проводили перед экранами телевизоров от трех до шести часов в рабочие дни и от двенадцати до двадцати часов в выходные. Правда, врачи сделали вывод, что причиной тому был недостаток движения при просмотре телевизионных программ. Однако Отт заподозрил, что, возможно, дети пострадали от какого-либо излучения, особенно рентгеновского, находящегося в цветовом спектре за пределами ультрафиолетового излучения.

Для проверки своей гипотезы Отт закрыл половину кинескопа цветного телевизора свинцовым щитом в 1,5 мм, который обычно используется для блокировки ренгеновского излучения. Другую половину кинескопа он покрыл плотной черной фотобумагой, способной блокировать видимые и ультрафиолетовые лучи, но пропускающей другие электромагнитные частоты.

Он поместил шесть горшочков с проросшими бобами перед каждой половиной телеэкрана, по два на каждый из трех уровней сверху вниз. В качестве контрольной группы взял шесть горшочков с тремя проростками в каждом и поместил их на улицу за 15 метров от теплицы с экспериментальным телевизором.

За три недели бобы рядом с закрытой свинцом половиной телевизора и растущие на улице выросли до 15 см и выглядели здоровыми и бодрыми. Растения рядом с половиной, покрытой бумагой, под воздействием вредоносного излучения превратились в что-то вроде ползучего вьюнка. В некоторых случаях корни начинали расти аномально вверх, выглядывая из почвы. Если телевизионное излучение превратило в монстров растения, то что же происходит с детьми?

Когда через несколько лет Отт обсуждал отклонения в бобовых растениях с учеными, ведущими космические исследования, они рассказали ему, что ненормальный рост корней бобов очень напоминает поведение проростков пшеницы в биокапсуле, побывавшей в космосе. Тогда думали, что это происходит из-за условий невесомости в отсутствие силы гравитации. Некоторых ученых заинтересовало предположение, что возможной причиной странного роста корней может быть вовсе не невесомость, а наличие общего радиационного фона неопределенной энергии.

Фоновая радиация, приходящая из зенита, или точки точно над головой, проходит через меньшую толщу фильтрующей атмосферы Земли и поэтому является более мощной по сравнению с любым излучением, приходящим под другими углами. Отт предположил, что корни растений растут вниз для того, чтобы укрыться от излучения прямо над ними.

В другой серии экспериментов Отт решил обработать белых крыс тем самым излучением, которое вызвало причудливый рост бобов. Сначала подопытные крысы были гиперактивными и агрессивными, затем становились все более заторможенными. Доходило до того, что крыс приходилось подталкивать, чтобы те двигались по своим клеткам.

Отт также заметил, что после установки телевизора в теплице крысы в примыкающем помещении для разведения животных в пяти метрах от телевизора стали рожать лишь по одному-два детеныша в помете, вместо обычных восьми-двенадцати. И это несмотря на две перегородки, отделяющие телевизор от беременных самок. Через шесть месяцев после того, как телевизор убрали из теплицы, нормальная плодовитость крыс восстановилась.

Чтобы хоть как-то решить усугубляющуюся проблему с поддержанием дисциплины в школах, гиперактивным, легко отвлекающимся и рассеянным детям стали давать так называемые «лекарства для изменения поведения», или «успокоительные таблетки». Эта практика вызвала бурю противоречивой реакции среди родителей, врачей, чиновников и даже конгрессменов. Хотя об этом никогда не говорилось в открытую, Отт догадывался, что эта гиперактивность и возрастающая заторможенность детей, включая слишком длительный сон, является следствием облучения от телевизоров. Когда Отт предложил бесплатно повторить свои эксперименты для лаборантов в биоаналитической лаборатории производителя телевизоров компании «RCA», директор по исследованиям спешно отклонил его предложение, а в дальнейшем добавил: «Современный телевизор никак не может испускать какое бы то ни было вредное излучение».

Но Отт знал, что излучение от кинескопа находится в очень узком диапазоне электромагнитного спектра. Поэтому биологические системы, чувствительные именно к этому виду излучения, могут получить чрезмерную стимуляцию этой энергией так же, как и светом, сфокусированным через увеличительное стекло. Единственное различие здесь в том, что увеличительное стекло концентрирует поток света в одном направлении, а энергия, излучаемая телевизором, исходит во всех направлениях, не встречая на пути никаких препятствий. «Излучение в 0,5 миллирентгена кажется людям сущим пустяком, - говорил Отт, - но это иллюзия. Килограмм золота тоже можно назвать одной тысячной тонны. Переставляя запятую, можно создать впечатление, что эта величина чрезвычайно мала, но это только уводит от понимания реального положения вещей. 26,6°С является комфортной температурой, но стоит всего лишь удвоить это значение, как температура станет губительной для большинства форм жизни».

Отт еще больше поверил в то, что электромагнитное излучение непредсказуемо влияет на растения и животных после одного случая. Однажды ему позвонили из голливудской кинокомпании «Парамаунт Пикчерз» (Paramount Pictures) и предложили сделать интервальные фотографии цветов для нового фильма с Барбарой Стрейзанд в главной роли по мотивам популярного бродвейского мюзикла «В ясный день видно так далеко» (On a Clear Day You Can See Forever). Главная героиня фильма обладает различными экстрасенсорными способностями и, помимо всего прочего, своим пением может вызывать бурный рост растений. Для этой части фильма кинокомпания хотела, чтобы Отт немедленно приступил к работе с геранями, розами, ирисами, гиацинтами, тюльпанами и нарциссами.

Чтобы воспроизвести естественное солнечное освещение, Отт разработал новую лампу дневного света с полным спектром излучения, включая ультрафиолет. Компания требовала от Отта сдачи результатов работы в точно установленные сроки. Чтобы закончить работу вовремя, требовалось, чтобы новое освещение пришлось цветам по вкусу. Отт с облегчением отметил, что все цветы дружно принялись в рост. Но он также заметил, что растения растут лучше под центром, чем под концами флюоресцентных трубок. Ученый знал, что лампы-трубки по принципу действия напоминают катодные пушки излучения в телевизорах и рентгеновских аппаратах. Единственное различие между ними в том, что ламповые пушки излучения работают на гораздо более низком напряжении, и учебники утверждают, что это напряжение настолько низкое, что лампы не могут производить никакого вредного излучения. Отт стал подозревать, что и учебники могут ошибаться. Он расположил две панели из десяти ламп-трубок торцами друг к другу. Таким образом, Отт получил двадцать катодов, расположенных в непосредственной близости друг от друга. Прорастив те же бобы, что и в эксперименте с телевизором, Он обнаружил, что растения рядом с катодами были низкими и хилыми, тогда как растения у центра и стоявшие в трех метрах от ламп выглядели нормальными.

Отт провел множество других экспериментов с бобами и понял, что они гораздо более чувствительны даже к ничтожному уровню излучения, чем современные приборы для измерения радиации. Это объясняется тем, что приборы лишь измеряют текущий уровень излучения, а биологические системы испытывают постоянное и кумулятивное воздействие излучения.

Затем Отт углубился в изучение влияния света с разной длиной волны на развитие и рост раковых опухолей.

Как же он пришел к заключению о существовании связи между светом и раком? Однажды один врач-онколог из нью-йоркской больницы попросил пятнадцать раковых пациентов, чтобы те проводили как можно больше времени на улице, на естественном солнечном свете, при этом не пользуясь очками и избегая любого искусственного источника света, включая телевизор.

К концу лета врач рассказал Отту, что у четырнадцати из пятнадцати пациентов рост опухоли прекратился.

Тем временем работы Отта вызвали интерес у видного офтальмолога из Флориды, который рассказал ученому о поведении роговицы глаза. Оказывается, слой клеток в сетчатке глаза, не принимающий никакого участия в зрении, аномально реагировал на успокоительные лекарства. Офтальмолог попросил Отта провести тест на токсичность препаратов с помощью интервальной фотографии через микроскоп. Отт использовал фазово-контрастный микроскоп, оборудованный полным набором цветофильтров. Этот прибор позволял получать четкое изображение очертания и строения клетки без применения смертельных для клеток красящих веществ, которыми пользовались до сих пор. Этот способ наблюдения выявил, что обработка волнами синего спектра вызывала ненормальную активность в пигменте клеток сетчатки. Волны красного спектра вызывали разрыв стенок клеток. Эксперимент показал и более интересное явление: когда клеткам давали пишу, добавляя питательную среду, при постоянной температуре кормление не стимулировало клеточное деление. Но при снижении температуры во время кормления клетки начинали ускоренно делиться уже через шестнадцать часов.

Во время экспериментов ученые также заметили, что непосредственно перед закатом солнца активность пигментных гранул в клетках глаза замедлялась, а возобновление нормальной активности происходило лишь на следующее утро. Это поведение пигмента в клетках сетчатки напомнило Отту поведение хлоропластов в клетках травы Elodea. Похоже, основа строения и жизнедеятельности животных и растений не так уж различна, как считалось ранее.

Отт предположил, что хлоропласты в растениях и пигментные гранулы в эпителии сетчатки глаза могут быть «настроены» на естественный спектр света Солнца, к которому адаптировалось все живое на нашей планете. «Получается, - говорил он, - что основные принципы фотосинтеза в растениях, у которых световая энергия является основным регулятором роста, можно перенести и на жизнь животных. По-видимому, свет оказывает влияние на химические и гормональные процессы в животных, и таким образом является основным регулятором роста».

Другие исследования поведения клеток привели Отта к выводу, что недостаток или плохое качество освещения и излучения может вызывать болезнь с тем же успехом, что и недостаточное или плохое питание. В 1970 г. на собрании Американской ассоциации развития науки д-р Люис Мейрон (Lewis W. Mayron) описал опыты Отта с облучением бобов и крыс телевизором и сделал заключение, что «излучение оказывает влияние на физиологию растений и животных, изменяет химические процессы в теле». Мейрон также прокомментировал эксперименты Отта с бобами и флюоресцентными лампами дневного света: «Если учитывать повсеместное использование флюоресцентных ламп в магазинах, офисах, фабриках, школах и жилых домах, то можно представить, какое влияние это оказывает на здоровье человека».

Получив щедрое финансирование от Фонда Эвелин Вуд (Evelyn Wood Foundation), Отт провел исследования влияния телевизора на детей с отклонениями в поведении. При под-держке Арнолд С. Таккет, директрисы школы для проблемных детей в городе Сарасота, штат Флорида, Отт проверил домашние телевизоры, которые смотрели ученики этой школы. Ученый обнаружил значительное рентгеновское излучение, исходящее от большинства телевизоров, а особенно от работающих многие часы без перерыва. Родителей попросили проследить, чтобы во время летних каникул дети проводили больше времени на улице, а при просмотре телевизора садились от него как можно дальше.

К ноябрю нового учебного года миссис Таккет сообщила, что проблем с поведением у детей заметно уменьшилось.

К концу 1960-х годов Конгресс США единогласно (381 голос) принял Закон о контроле за излучением. Конгрессмен от Флориды и соавтор закона Поль Роупс выразил Отту признательность за то, что тот «подтолкнул нас к контролю излучения от электронных приборов». Отт же поблагодарил свои растения за то, что они пролили свет на эту проблему.

Работы Гурвича, Рана, Криля и сторонников электрорастениеводства указывают на то, что Гальвани и Месмер, утверждая, что все живое обладает электрическими и магнетическими свойствами, были все-таки правы. Странно только, что никто из них не подумал, что все живые организмы также имеют вокруг себя те же электромагнитные поля, о которых говорит современная физика частиц. Именно такую теорию разработали два профессора из Йельского Университета, один — философ, Ф. С. Нортроп (F.S.C. Northrop), другой, как и Гальвани, врач и анатом, Гарольд Сакстон Бурр (Harold Saxton Burr).

Нортроп и Бурр утверждали, что электрические поля и есть основная упорядочивающая сила в живых системах. Ученые предложили химикам новую теорию, позволяющую соединить в единое целое тысячи отдельных, открытых химиками, компонентов. Они объявили биологам, что их долгие поиски «механизма», согласующего работу клеток человеческого тела (которые обновляются каждые 6 месяцев, но это не приводит к изменению формы тела), могут быть окончены. Эти заявления, похоже, вернули к жизни забытые теории месмеровского животного магнетизма и животного электричества Гальвани и, казалось, предоставили вещественные доказательства существования некой неуловимой «жизненной силы» французского философа Генри Бергсона (Henri Bergson) и энтелехии (entelechy) немецкого биохимика Ганса Дриша (Hans Driesch).

Для проверки этой теории Бурр и сотрудники его лаборатории соорудили новый вид вольтметра, который не оттягивал на себя ток от изучаемых живых организмов и поэтому не искажал окружающее их общее поле. Двадцать лет исследований с помощью этого и более сложных приборов выявили поразительные феномены в растительном и животном мире. Акушер-гинеколог д-р Луис Лангман (Louis Langman), переняв методы Бурра, смог, к примеру, с предельной точностью зафиксировать момент овуляции у женщин, а также определил, что у многих женщин овуляция происходит несколько раз в течение менструального цикла, а иногда даже без появления менструаций. Эта процедура определения овуляции чрезвычайно проста и ни в коей мере не противоречит календарному методу предохранения от беременности, одобренному католической церковью. Но этот способ пока неизвестен миллионам женщин, желающим узнать лучшие методы предохранения от беременности или удачного зачатия.

Сам Бурр понял, что болезни некоторых органов можно выявить до появления клинических симптомов, а также молено точно измерить прогресс заживления ран. Так же стало возможным определить с первого же дня инкубации будущее расположение головы цыпленка в яйце, не разбивая яичную скорлупу.

Работая с растениями, Бурр измерил так называемое «поле жизни» вокруг семян, а также заметил сильные колебания напряжения поля при изменении даже одного родительского гена. По электрическим характеристикам семян Бурр научился предсказывать, насколько здоровым и жизнеспособным будет будущее растение - что могло бы стать отличным подспорьем для ученых-селекционеров.

Поскольку деревья отличаются особой выносливостью и наименьшей подвижностью из всех живых существ, Бурр на протяжении более двадцати лет фиксировал на бумаге поля жизни деревьев, растущих на территории Йельского университета и своей лаборатории в Коннектикуте. Ученый заметил, что поля жизни реагируют на лунные циклы и пятна на солнце, появляющиеся на нашем светиле с довольно продолжительными интервалами. Кроме того, он зафиксировал краткосрочные циклы в три и шесть месяцев, которым он не нашел никакого объяснения. Результаты его исследований в какой-то мере оправдали древнюю практику садоводов сажать растения по лунныму календарю.

Один из учеников Бурра, Леонард Равитц (Leonard J. Ravitz), ставший впоследствии психиатром, еще в 1948 г. с помощью оборудования Бурра смог измерить глубину гипнотического погружения. Оказалось, что даже в состоянии «бодрствования» все люди находятся как бы под гипнозом.

Постоянное измерение полей жизни человека выявили циклический подъем и падение напряжения поля, причем высшие и низшие точки кривой совпадали с днями «хорошего» и «плохого» самочувствия. Исследователи биоритмов человека предлагают, экстраполируя эти тенденции в будущее, заранее предсказывать благоприятные и неблагоприятные дни каждого человека. Впервые теорию биоритмов выдвинул д-р Вильгельм Флисс (Wilhelm Fliess), чьи письма так вдохновляли Зигмунда Фрейда во время его самоанализа.

Многолетние исследования Бурра, затем продолженные Равитцем, продемонстрировали, что упорядочивающие поля вокруг «тел» живых организмов уже содержат информацию о будущих изменениях в физическом теле и, как говорил Марсель Вогель, направленная мысль может изменять это поле и таким образом оказывать положительное или разрушительное воздействие на физическое тело.

Но этим революционным открытиям еще предстоит проникнуть в сознание современных медиков, которые только недавно начали принимать их всерьез.

Теперь ученых-медиков ждет еще одно потрясение. В 1972 г. в Институте клинической и экспериментальной медицины в г. Новосибирске было сделано очередное удивительное открытие, которое полностью подтвердило находки Гурвича, Рана и Криля.

СП. Щурин и двое его коллег из Института автоматики и электрометрии были награждены Государственным комитетом по изобретениям и научным открытиям СССР специальными дипломами за открытие «общения» клеток друг с другом. Ученые установили, что клетки облекают свои сообщения в форму особого электромагнитного луча.

Экспериментаторы поместили идентичные колонии клеток в два герметичных сосуда, отделенных друг от друга стеклянной перегородкой. Затем одну из колоний заразили смертельным вирусом, убившим все клетки в сосуде. Вторая колония продолжала жить как ни в чем не бывало. Тогда стеклянную перегородку заменили на кварцевую и снова заразили одну из колоний смертельным вирусом. Советские ученые были поражены полученным результатом: вторую колонию постигла та же печальная участь, что и первую, хотя вирус был внедрен лишь в одну из колоний, и не имел никакой возможности проникнуть сквозь заградительный барьер. Провели также и другие эксперименты, где одну из колоний клеток убивали химическими ядами или смертельными дозами радиации. Но результат был один: вторая, казалось бы полностью изолированная колония, погибала вместе с первой. Что же убивало вторую колонию во всех этих случаях?

Известно, что обычное стекло фильтрует ультрафиолетовые лучи, а кварцевое - наоборот, пропускает их. Похоже, в этом был ключ к разгадке. Советские ученые вспомнили о Гурвиче, утверждавшем, что клетки лука могут испускать ультрафиолетовое излучение. Идеи Гурвича, о которых было забыто с 1930-х годов, снова оказались в центре внимания. В экспериментах использовали специальный прибор - электронный глаз с фотоувеличителем и самописцем. Самописец регистрировал уровень энергии в виде кривой на движущейся ленте. Ученые заметили, что когда жизненные процессы в клетках колонии протекают нормально, то невидимое глазу ультрафиолетовое излучение, фиксируемое самописцем в виде кривой на ленте, остается стабильным. Как только колония начинает борьбу с инфекцией, испускаемое ею ультрафиолетовое излучение усиливается.

В опубликованных московской прессой отчетах сообщалось, что как бы фантастично это не звучало, но ультрафиолетовое излучение зараженных клеток содержало информацию, зашифрованную в колебаниях его интенсивности, которая каким-то образом была воспринята второй незаражен-ной колонией. Это похоже на принятие радистом сообщения, зашифрованного в виде точек и тире азбуки Морзе.

Так как вторая колония погибала совершенно так же, как и первая, советские ученые сделали вывод, что сигналы умирающих клеток воздействуют на здоровые клетки так же губительно, как и сами вирусы, яды и высокие дозы радиации. После получения сигнала тревоги от гибнущей первой колонии клетки второй колонии начинали готовиться к отражению атаки. И эта мобилизация и подготовка к отражению нападения несуществующего врага оказалась такой же фатальной для клеток, как если бы на них напал реальный вирус.

В газетных отчетах упоминалось, что новосибирские эксперименты могут помочь выявить скрытые резервы человеческого организма в борьбе с болезнями. Московские газеты, ссылаясь на Щурина, писали о новых горизонтах в медицинской диагностике: «Мы уверены, что излучение первым сигнализирует о приближении болезненных изменений и наличии конкретных вирусов. На сегодняшний день выявление на ранних стадиях многих заболеваний, например различных форм гепатита, представляет особую трудность для медицины».

Так, пятьдесят лет спустя, соотечественники Гурвича наконец признали его выдающиеся открытия. Также получили признание работы и другого забытого ученого, Семена Кирлиана, запечатлевшего на фотопленку удивительные снимки энергетических полей вокруг человека и растений, которые детально изучили и измерили Бурр и Равитц.