• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

На дальней стене операционной больницы при университете Виргинии висит огромная фотография альпийского луга. Синие и зеленые цвета неба и травы выглядят очень ярко – типично для туристических плакатов и рекламы противоаллергических средств. А дикорастущих цветов так много, что они похожи на снег. Прекрасный пейзаж должен вносить мир в души тех, кто попадает сюда на операцию. Но пациенту, которого я бы назвала Уэйсом, цветы не помогли. На мгновение – пусть даже и очень краткое – он оказался в положении человека, которого едва не убили.

Операция потребовала применения дефибриллятора. Такие приборы хорошо известны – это такие электрические штучки, которые быстро, как показывают в телесериале «Скорая помощь», прикладывают к груди при сердечном приступе. В наши дни дефибрилляторы – не больше сотовых телефонов, и если больной страдает опасной сердечной аритмией, то этот прибор могут имплантировать в грудную клетку.

«Почти убийство» произошло для проверки работы только что имплантированного Уэйсу дефибриллятора. Сердце больного в заданный момент – на пике определенного типа, как показывала электрокардиограмма, – получило электрический разряд. Вследствие этого нарушился ритм сердечных сокращений и возникло его «трепетание» (фибрилляция[73]), и мышечные ткани потеряли способность должным образом нагнетать кровь в сосуды. При недостаточном поступлении кислорода в головной мозг Уэйс мог пережить кратковременную клиническую смерть. (Если сердце снова начинает ритмично биться не позднее чем через 4 минуты, мозг не страдает необратимым образом.) Иначе говоря, имплантированный дефибриллятор должен был «перезапустить» сердце. Такие больные, как Уэйс, являются идеальными объектами для изучения состояний, близких к физической смерти.

За пределами альпийской панорамы помещение 1 – совершенно стандартная операционная. Здесь есть стол – громоздкий и сложно устроенный. Рядом – стойка с мониторами для контроля сердечной деятельности, аппаратура анестезиолога, а на стене – белая доска с надписью «До Общенациональной недели сиделок остается 21 день[74]». Если вы захотите найти хоть что-то отличающееся от обычной обстановки в операционных, вам придется очень и очень постараться. Обнаруженное находится у самого потолка: стойку с мониторами венчает открытый ноутбук, расположенный на самом верху и выглядящий так, словно его перенесли сюда из кабинки для индивидуальных занятий в научной библиотеке, а студентов теперь плотно разместят повсюду на оставшихся местах. Компьютер принадлежит профессору Брюсу Грейсону (Bruce Greyson) с кафедры психиатрии местного университета, расположенной в нескольких блоках отсюда.

Грейсон изучает опыт людей, находившихся в состоянии, близком к смерти (near-death experience, NDE; это рассматривается как особое явление), в течение 20 лет. В одном предложении трудно суммировать все к нему относящееся. В самом общем виде – это такие состояния, в которых уходящий из жизни человек ощущает себя вне умирающего тела. Некоторые из переживших подобные ситуации, но не умерших, вспоминают потом, что покидали тело и поднимались к потолку – как воздушный шарик с теплым воздухом. Другие же утверждают, что неслись в туннеле навстречу всезаполняющему свету – и иногда их впереди ждали ранее умершие близкие или друзья.[75] Пациенты, вспоминавшие, как парили у потолка, иногда сообщали о том, что видели операционную комнату или процедуру своего оживления сверху. Хотя подобные описания, как правило, точны и содержат множество существенных подробностей (об этом далее), некоторые специалисты высказывают определенные сомнения. Они считают, будто больные экстраполируют то, что слышали или ощущали ранее, или же подсознательно воспроизводят воспоминания об увиденном когда-то в больницах или в телесериалах на медицинские темы.

Грейсон стремится выяснить, действительно ли такие пациенты побывали в иной реальности. В исследовании, начатом еще в 2004 году, он планирует опросить 80 человек с имплантированными дефибрилляторами, интервьюируя их сразу по выходе из состояния анестезии.

Воспоминания о переживании приближающейся смерти включают опыт ощущений, связанных с выходом из своей оболочки (out-of-body experience). И профессор намерен расспросить людей о том, что они видели, «паря над собственным телом». Во время операции по имплантированию дефибриллятора на экране полностью открытого лэптопа в произвольном порядке, определяемом компьютерной программой, сменяются 12 простых «картинок» с преобладанием одного из пяти доминирующих цветов. Темы «изображений» представляют собой нечто простое и хорошо знакомое – лягушку, самолет, лист растения, куклу. Цвета – яркие, а сами картинки анимирова-ны, чтобы привлечь взгляд пациента (если не взгляд, то хотя бы то, что продолжает «видеть», когда зрительная кора головного мозга остается где-то там, за пределами сознания). Да и расположен компьютер остроумно – его экран обращен к потолку, а снизу сменяющиеся зрительные образы не подсмотришь.

Меня редко глубоко волнуют парапсихологические эксперименты. Но если найдется хотя бы один человек, который сможет точно описать увиденную «картинку», я тоже вознесусь к потолку. До сих пор ни один из опрошенных профессором пациентов ничего не сообщал о своем предсмертном опыте. Препятствием служит «коктейль» из анестетиков, применяемых во время операции: входящие в его состав вещества вмешиваются в работу механизмов памяти, подавляя все ощущения (боль, страх и опыт устремления в небеса). «И если сознание покидает мозг, – рассуждал Брюс в разговоре со мной, когда мы вместе шли сегодня по улице, – то где пребывает память?» Он пожал плечами: «Я не знаю». Аналогичное исследование в Саутгемптонской больнице общего профиля четыре года назад проводили кардиолог Сэм Парниа (Sam Parnia) и нейропсихиатр Питер Фенвик (Peter Fenwick). Они опросили 63 человека, выживших после сердечного приступа, – лишь четверо из них сообщили о своих предсмертных ощущениях, но ни один не упомянул о том, будто видел что-либо, находясь вне тела.

Грейсон работает в тесном сотрудничестве с группой кардиологов из университета Виргинии во главе с Полом Мунси (Paul Mounsey). (Пол Мунси отклонил мое предложение побеседовать с ним.) Любопытно, что именно кардиологи, а не парапсихологи получили ставшие наиболее широко известными результаты изучения предсмертного опыта. Один из самых ярких примеров – исследование датского кардиолога Пима ван Ломмеля, описанное в журнале Lancet в 2001 году. Главная цель была как будто простой, но в действительности претендующей на многое: выяснить основную причину того, что человек переживает в виде уникального опыта при приближении смерти.

Теорий – множество. Постоянно говорится о влиянии кислородного голодания и применяемых в анестезии наркотических веществ. И в самом деле: как недостаток кислорода, так и анестетики могут служить триггерами того состояния, которое ассоциируется с предсмертным опытом, – включая эффекты «тоннеля», «света» и «внетелесности». Однако до смерти при этом еще далеко. (Марихуана, гашиш, ЛСД, кетамин, мескалин, а также временная темнота в глазах и кратковременная потеря сознания при тренировках военных летчиков – все это может трактоваться как явления, похожие на опыт приближающейся смерти.) Сильный стресс или эмоциональное потрясение рассматриваются как факторы, обусловливающие выброс эндорфинов или способные вызывать апоплексический удар. Тем не менее Грейсон пытается проверить на практике концепцию, согласно которой существует как будто абсурдная и необыкновенная возможность того, что «вихрь сознания» может существовать сам по себе и действовать вне тела.

Ван Ломмель и его команда кардиологов в 10 датских больницах опросили 344 перенесших сердечный приступ пациентов. Все они пережили клиническую смерть (как ясно показывает фибрилляция на их электрокардиограммах), и беседы с ними проводились в течение нескольких дней после реанимации. Как минимум один из признаков типичного состояния, ассоциируемого с опытом переживания близкой смерти, упоминали 18 %. Ван Ломмеля приводит в изумление связанный с этим медицинский парадокс: в течение некоторого времени, когда человек уже как будто ушел из жизни, его сознание, восприятие и память продолжают действовать. По словам ван Ломмеля, «продолжают функционировать кора и ствол головного мозга… Мозг в подобном состоянии можно грубо уподобить компьютеру, который отсоединили от источника питания – и все его системы не должны работать. Мозг при этом не способен галлюцинировать, да и вообще ничего не может».

Тот факт, что всего 18 % возвращенных к жизни больных говорят о каком-либо явлении, характерном для переживания опыта приближающейся смерти, побуждает ван Ломмеля отказаться от такого медицинского объяснения происходящего, как кислородное голодание мозга. «Если дело заключается в церебральной гипоксии, – пишет он, – то о влиянии нехватки кислорода сообщали бы большинство переживших клиническую смерть».

Ван Ломмель установил, что статистические данные не подтверждают связь между воздействием медицинских препаратов и возможностью пережить определенный опыт приближающейся смерти. (Говоря о предположении, что анестетики могут индуцировать состояния NDE, Брюс Грейсон особо подчеркивает: пациенты, находящиеся под наркозом, но далекие от предсмертного состояния, переживают опыт NDE заметно реже тех, кто был по-настоящему близок к смерти, хотя и не подвергался анестезии. Таким образом, заключает он, «трудно поверить, что опыт приближающейся смерти связан с веществами, применяемыми при наркозе».)

Частота NDE-состояний также не связана непосредственно со страхом (равно как и с религиозными представлениями, образованием или полом). В статье, опубликованной ван Ломмелем в журнале «Lancet», приводится еще одно – вероятно, последнее из возможных – объяснение. Ощущения, связанные с переживанием опыта приближающейся смерти, могут быть вызваны, цитируя ученого, «состоянием сознания… самоидентификация человека, а также его когнитивная и эмоциональная функции продолжают существовать независимо от телесной деятельности и сохраняют способность несенсорного восприятия». В конце статьи ван Ломмель призывает коллег исследовать или по крайней мере не отвергать вероятность того, что NDE-состояния переживают люди, получающие опыт трансцендентного существования. Иными словами, сознание продолжает существовать «в невидимом и нематериальном мире».

Именно это, преодолевая определенное сопротивление, и изучают Грейсон с Мунси. Правда, исследовательская работа ученых беспокоит больничный совет, следящий за соблюдением прав пациентов. В заботе о чувствах больных Грейсону было настоятельно рекомендовано исключить из согласительной документации и официального названия исследования слово «смерть» – что трудно сделать, если изучается именно указанный опыт. Не забывайте, речь идет о тех, кто был доставлен в больницу в состоянии, представляющем реальную угрозу для их жизни: эти люди попадали к медикам, зная, что сердце каждого из них может вот-вот остановиться. Брюс улыбается: «А теперь о том, что может быть опасно для вас: хочу спросить, помните ли вы что-нибудь?»

Мы возвратились в офис Грейсона, расположенный в Шарлотсвилле, на втором этаже только что перестроенного здания, где многое еще поскрипывает и ни у кого нет времени на то, чтобы немного посидеть в большом и гостеприимном холле. Ученый втиснул свое исследование опыта приближающейся смерти в промежуток между официальными учебными занятиями и частной психиатрической практикой. Я нередко получаю от него электронные письма, отправленные из офиса в девять вечера по местному времени. Не уверена, есть ли у него семья. На полке в его больничном кабинете стоит фотография в рамочке – на этом снимке запечатлен ребенок. А рядом – другая фотография, и на ней – козы. «Это ваша дочка?» – спросила я Грейсона. Он ответил отрицательно. Я не знала, как дальше вести разговор. «Это ваши козы?» – таким было продолжение с моей стороны. В ответ доктор пояснил, что делит кабинет с коллегами. Сегодня на Брюсе темно-зеленая рубашка, застегнутая на все пуговицы, и повседневные брюки. Еще он носит очки в тонкой железной оправе и ровно подстриженные коричневые усы. Его волосы аккуратно причесаны, а руки обычно лежат на коленях. В углу, на полу рядом со шкафом с выдвижными ящиками – одинокая штанга. Я попыталась было нарисовать картинку, как доктор упражняется с ней, но потерпела неудачу. И не то, чтобы он выглядел неспортивным – просто я не могу вообразить его в движении. Я могу представить себе только то, как он сидит на месте и работает. Работает и еще раз работает.

Мы говорим о клейме позора, которым отмечена пара психология. Университет Виргинии – один из трех в США, где есть лаборатория или отдел парапсихологических исследований. Неужели университеты Америки совершенно отвергают эту дисциплину? На это Грейсон ответил рассказом, сколько дебатов состоялось вокруг того, следует ли принимать дар, благодаря которому было основано подразделение по изучению парапсихологических явлений. В 1968 году изобретатель ксерокса Честер Карлсон, побуждаемый к этому женой, завещал немалую часть своих миллионов университету Виргинии – для изучения вопроса о том, может ли существовать сознание человека после его физической смерти. Кажется, вуз смирился с подобным решением – как и с возникновением соответствующего подразделения в своем составе. «Вам нужно побеседовать с разными людьми, – говорит Брюс, – и только тогда вы познакомитесь со всем спектром мнений. Некоторые считают, что наши исследования – потеря времени и ненужный расход ресурсов. Другие же видят в них ценный вклад в развитие медицины». Хотя Грейсон, возможно, пользуется бoльшим уважением со стороны коллег-парапсихологов, чем со стороны таких же, как он, психиатров, кажется, в университете его высоко ценят как исследователя. На каминной доске стоит небольшой бронзовый бюст – вероятно, доктор получил приз Уильяма Джеймса, присуждаемый в награду за лучшее исследование, проведенное местным ученым.

Я даже не представляла себе, насколько Уильям Джеймс похож на Томаса Джефферсона.

«А это и есть Томас Джефферсон, – говорит Брюс. – Другого бюста в Шарлотсвилле, штат Виргиния, вам не найти».

Первым кардиологом, включившимся в изучение NDE, был Майкл Сабом (Michael Sabom), в настоящее время – частный практикующий врач в Атланте. Он прочитал книгу психолога Реймонда Муди-младшего, впервые введшего в оборот понятие «опыт переживания приближающейся смерти» (в книгах на русском языке можно встретить и выражение «околосмертные переживания». – Прим. переводчика) и представившего серию конкретных случаев, которые описал в книге «Жизнь после жизни».[76] Сабом был заинтригован, но настроен скептически. Его не удовлетворял анекдотичный подход к проблеме со стороны Муди и не устраивало отсутствие независимых исследований, которые могли бы проверить, насколько соответствуют истине уверения людей в том, что они, как им казалось, пребывали вне собственных тел.

Сабом, став впоследствии профессором медицины и кардиологии в университете Эмори в Атланте, решил провести собственное – полноценное, с участием контрольной группы – исследование. Опросив 116 больных, переживших сердечный приступ, он обнаружил среди них шестерых способных вспомнить некоторые специфические подробности, связанные с личным опытом переживания приближающейся смерти и пребывания вне собственного тела. Эти пациенты описали то, что им запомнилось, когда они в процессе реанимации возвращались к жизни. Затем эти описания сравнили с медицинским отчетом в истории болезни каждого из них. Противоречий между одними и другими данными не возникло. Более того, в описаниях пациентов не было сведений, ошибочных с медицинской точки зрения.

Однако в контрольной группе картина была иной. Опросив 25 человек, прошедших курс интенсивной восстановительной кардиотерапии, аналогичной той, которую получали больные его группы, Сабом был изумлен тем, как далеко могут завести детальные и убежденные рассказы пожилых людей с сердечными болезнями, переживших возвращение к жизни в процессе реанимации. Они были хорошо знакомы со всем зрительным «антуражем» неотложной кардиологической помощи – с мониторами, на экране которых отображались кривые электрокардиограммы, с дефибрилляторами, стойками для капельниц и медицинскими каталками. Членов контрольной группы просили описать, приводя как можно больше деталей и подробностей, что именно можно увидеть при остановке сердца, когда бригада реаниматоров старается вернуть человека к жизни. Из 25 описаний 22 содержали явные медицинские нелепости. Дефибрилляторы, например, подвешивались к воздушным компрессорам или были снабжены чашевидными присосками. Воображаемые доктора перфорировали солнечное сплетение больных и давили не на грудь, а на спину пациентов (серией сильных нажимов при внешнем массаже сердца. – Прим. переводчика). Иглы для подкожных инъекций применялись как электроды, необходимые для электрошока. Как будто в приемном покое выпустили на свободу стаю шимпанзе.

Далее приводится отрывок из беседы доктора Сабома с одним из шести пациентов, описывавших особенности своего опыта, пережитого во время реанимации. Текст хорошо показывает, насколько детальными и связными могут быть соответствующие воспоминания этих людей.

В каком месте врачи накладывали эти пластины (электроды дефибриллятора. – Прим. переводчика) вам на грудь?

Ну, это не были пластины, доктор. То были диски с ручками на оборотной стороне… Врачи прикладывали один диск прямо сюда, и я думаю, он был больше другого. А второй помещали немного ниже.

Делали ли что-нибудь с вашей грудью, прежде чем приложить к ней эти штуки?

Они ввели мне в грудь иглу… Двумя руками ввели – наверное, это было очень необычно – прямо мне в грудь, примерно так. Врач прижал шприц большим пальцем к основанию другой ладони и сделал инъекцию.

Делали ли что-нибудь еще с вашей грудью, прежде чем подвергнуть вас элеткрошоку (то есть дефибрилляции. – Прим. переводчика)?

Не этот врач, другой. Когда меня первый раз бросили на стол, другой доктор ударил меня… Он отвел руку назад, за голову, и затем с размаху ударил меня прямо в грудь… Они еще засовывали пластиковую трубку мне в рот… такую, как та, что вставляют в емкость с маслом.

Другой пациент описывает пару присоединенных к дефибриллятору игл: «одну – жестко закрепленную, другую – подвижную», что было типично для этих приборов в 1970-х. (Сердечный приступ у этого больного случился в 1973 году.) Сабом спросил его, как двигалась вторая игла. На это последовал ответ: «Мне казалось, довольно медленно на самом деле. Не как стрелка амперметра, или вольтметра, или другого измерительного устройства… не рывком. В первый раз она поднялась примерно на треть часового циферблата, затем – на половину. Потом последовал второй разряд, и на этот раз «стрелка» отклонилась более чем на половину циферблата». Хотя этот больной был когда-то военным летчиком, он никогда не видел медицинского оборудования подобного рода.

Разумеется, нельзя исключить и экстраполяции пациентами Сабома своего прежнего опыта – того, что они ощущали или слышали незадолго до остановки сердца или сразу же после дефибрилляции. (Некоторые беседы проводились спустя годы после того, как человек пережил сердечный приступ с остановкой сердца, поэтому связаться с врачами-реаниматорами для верификации тайминга было уже невозможно.) Может быть, пациенты слышали, о чем говорили врачи и медсестры, а затем подсознательно наделяли свои воспоминания зрительными деталями. Слух – последнее из утрачиваемых человеком при потере сознания чувств. В течение многих лет медицинские журналы публиковали десятки статей, в которых выражалась тревога по поводу того, что пациенты, находящиеся под наркозом, слышат относящиеся к ним разговоры медиков, проводящих операцию.[77] И не только «Сестра, уберите жидкость», но и «Мы ее потеряли» или «Как может человек быть таким жирным?» Эти примеры приводились в статье, опубликованной в 1998 году в журнале British Journal of Anesthesia.

Если больные под наркозом способны слышать, то почему не предположить, что их глаза бывают полуоткрытыми и люди могут кое-что видеть? И то, что увидено, может затем стать частью общей картины «пребывания над происходящим». Пару лет назад исследователи, изучавшие эпилепсию в университетских больницах Женевы и Лозанны (в рамках программы функциональной неврологии и нейрохирургии), «споткнулись» на одном из участков мозга: его стимулирование вызывало у человека впечатление, будто он смотрит на собственное тело откуда-то сверху. И возникающий при этом зрительный образ оказался исключительно правдоподобным: когда участницу эксперимента попросили поднять колени, она откинулась назад – ей казалось, будто они могут ударить ее снизу в лицо. Зрительные образы, однако, ограничивались только телесными рамками и не распространялись на мебель, оборудование или людей вокруг. Тем не менее каждый может представить себе подобную мешанину впечатлений, возникающую, когда что-то слышится или видится.

Однако исследователи NDE надеются обрести свой священный Грааль, получив наилучшее свидетельство в пользу того, что экстрасенсорное восприятие действительно является таковым. Для этого нужен слепой и глухой пациент, который в состоянии приближающейся смерти мог бы улавливать нечто такое, что затем можно было бы верифицировать и что не могло быть навеяно чем-то услышанным или увиденным – просто в силу того, что больной сам ничего не видит и не слышит.

Доктор Сабом приблизился к желаемому идеалу в 1991 году – в лице женщины по имени Пэм Рейнольдс. На ее головном мозге была проведена операция, при этом ее глаза принудительно закрыли снаружи, и она ничего не видела. Кроме того, в ее уши установили специальные вставки, передающие внутрь особые щелчки. (Отслеживание реакций ствола головного мозга на подобные щелчки – один из способов, с помощью которых ведут мониторинг его состояния.) Электроэнцефалограмма Пэм была совершенно ровной, показывая, что деятельность головного мозга остановлена (удаляя массивную аневризму, хирурги вывели из него всю кровь). Несмотря на это, а также на полное отсутствие слуха и зрения, впоследствии пациентка сообщила, что «видела», как хирургическая пила Midax Rex снимала часть ее черепной коробки. Женщина утверждала, что пила выглядела как электрическая зубная щетка и представляла собой сменное устройство, присоединявшееся к отверстию в «коробке», похожей на ящичек для гаечных ключей. Я специально зашла на вебсайт Midax Rex, чтобы взглянуть на их хирургические пилы. И действительно, они ничем не напоминали те, которые я когда-либо ранее видела. Они и в самом деле похожи на электрические зубные щетки – правда, не на привычные нам, но на те, которые применяют дантисты: со сменными головками и металлическим держателем, к которому подсоединена длинная гибкая трубка, ведущая к моторному отсеку. Почитав описания пил («действительно высокоскоростное иссечение костей», «для резки, сверления, рассверливания…» и так далее), я некоторое время приходила в себя, а затем кликнула мышкой по приглашению перейти на страницу с описанием коробок для хранения инструментов. Там были представлены различные емкости для всякого рода приспособлений, но ни одна не приближалась по размеру к инструментальному ящику для сменных гаечных ключей.

Но почему Рейнольдс не смогла описать никого из присутствовавших в операционной людей? Сабом в данной связи указывает на «феномен концентрации внимания на оружии» (вы можете прочесть об этом в статье, опубликованной в 1990 году в журнале Journal of Law and Human Behavior). Описанное в этом материале исследование показало: жертвы вооруженных нападений в основном (в 91 % случаев) могут вспомнить и точно описать направленное против них оружие и заметно реже (в 31 % случаев) – нападавших, которые держали его в руках. Таким образом, можно предположить, что хирургическая пила оттянула на себя все внимание Пэм Рейнольдс. Но кто знает: быть может, однажды в прошлом женщина заходила на страницу Midas Rex? Дарю этот сюжет любителям анекдотов.

Исследования предсмертного опыта пациентов, лишенных одновременно зрения и слуха, пока еще не проводились. Однако было изучено то, что в состоянии приближающейся смерти происходило со слепыми людьми. Профессор психологии и сооснователь Ассоциации исследователей NDE Кеннет Ринг (Kenneth Ring) и соискатель докторской степени в области психологии Шэрон Купер (Sharon Cooper) обратились в 11 организаций, объединяющих слепых. Целью ученых было найти людей, переживших опыт приближающейся смерти и пребывания вне собственного тела. Они нашли 31 такого больного и написали книгу «Взгляд сознания» («Mindsight»), опубликованную в 1991 году. Двадцать четыре человека из этого числа сообщали, что, находясь в указанных состояниях, могли «смотреть». Некоторые «видели» собственные тела, лежавшие внизу, под ними. Другие – врачей или детали обстановки в том помещении, где они находились. Третьи – умерших ранее родственников или религиозных деятелей.

Странная вещь: опрошенные, сообщавшие об «увиденном», были слепы от рождения, и их грезы почти никогда не включали зрительные образы – только звуки или тактильные ощущения. Например, мужчина по имени Брэд говорил, что парил над зданием и с этой высоты видел снежные сугробы вдоль улиц – причем снег был «очень влажным и потому мягким», а вокруг было слякотно. Он видел также игровую площадку и троллейбус, едущий вниз по улице. Когда его спросили, приходилось ли ему ранее прикасаться к этим вещам, Брэд ответил: «Я видел все это очень ясно. Я помню, что мог видеть очень отчетливо». (Другие были менее решительны в своих суждениях: «Что-то просматривалось, но ясной картины не было», – утверждала женщина по имени Клаудиа). Естественно, этот опыт приводил людей в замешательство и даже, по словам одной из участниц опроса, был пугающим. «Вы как будто слышите слова, но не можете понять их, – призналась она Кеннету Рингу. – Вы только знаете, что были какие-то слова».

Мне особенно интересно, можно ли соотнести с рассказами зрячих некоторые специфические, уникальные детали и подробности, «увиденные» слепыми. В соответствующей главе книги приводятся определенные подтверждающие свидетельства, однако они все же несколько разочаровывают. Часто зрячие, способные верфицировать заявления слепых об «увиденном», не могли точно проследить за событиями или припомнить подробности происходящего. Исключение составила женщина по имени Нэнси, потерявшая зрение вследствие осложнений после операции. (Врачи случайно перерезали, а затем наглухо зашили большую вену рядом с сердцем.) Когда произошло это несчастье, ее вернули в реанимационное отделение. И когда ее на каталке везли туда, она «видела» своих любовника и отца собственного ребенка, стоявших в дальней части холла, на полпути к эскалатору. Кеннет Ринг подробно поговорил с обоими мужчинами, и оба подтвердили, что видели, как ее на каталке везли мимо них через холл. Тем не менее нельзя обойти вниманием вопрос, когда, в какой точно момент она потеряла зрение: до или после того, как ее везли в реанимацию? И, если вспомнить терминологию Гэри Шварца, едва ли в данном случае мы можем говорить о замечательном, ослепительном «точном попадании», на которое всегда надеешься. Что, в сущности, требуется: два человека или по крайней мере один из двоих должны делать что-то специфическое, уникальное (и их «увидят», а затем «увиденное» можно будет верифицировать, соотнося со свидетельствами других людей). Например, кто-то из них, и никто другой, будет есть банан или опрокинет медицинскую стойку для подвешивания капельниц.

Наиболее сильное впечатление – в ряду аналогичных случаев – произвело на меня «точное попадание», связанное с опытом переживания близкой смерти, о котором, правда, сообщал не слепой человек. Я говорю о спортивной туфле, которую видела рабочая, эмигрантка по имени Мария. В Сиэтле с ней случился сердечный приступ. Позже она рассказала своему социальному работнику, пришедшему в отделение интенсивной терапии (родители этой женщины оказали ей дурную услугу, назвав ее Кимберли, тогда как ее фамилия была Кларк[78]), любопытную историю. Оказывается, Мария не только видела себя в группе работниц из Восточной Европы, но и «выплыла» из здания и «парила» над автостоянкой. Именно тогда на северном уступе четвертого этажа она и заметила теннисную туфлю. В тот же день, но немного позже Кимберли Кларк поднялась на четвертый этаж и обнаружила теннисную туфлю на том месте, о котором говорила Мария. К сожалению, очевидцев не было.

История этой туфли в конце концов дошла до Кеннета Ринга. Неподтвержденные и анекдотичные рассказы слепых о «виденном» в состоянии, близком к смерти, побудили его провести исследование, на основе которого была написана книга «Взгляд сознания». Ринг начал поиски и других подобных случаев, намереваясь не только найти оные, но и проверить их истинность. Кеннет действительно нашел три таких случая и описал их в статье, опубликованной в 1993 году в журнале «Journal of Near-Death Studies». Как ни странно, две из трех ситуаций были связаны с туфлями. В первой Ринг имел дело с медсестрой из отделения интенсивной терапии, вернувшейся после отпуска на работу: в ее обуви использовались новые шнурки из ткани-шотландки. Женщина, которой та помогла вернуться к жизни, увидела ее на следующий день (предположительно в новой обуви) и воскликнула: «О, вы – та, у кого шнурки из шотландки». Медсестра удивилась, но больная заявила: «Я же видела их. Я видела, что происходило вчера, когда я умирала». Другой пациент, переживший сердечный приступ и ощущавший себя вне собственного тела, говорил медсестре, что на кровле больницы видел красный башмак. Скептически настроенный исследователь уговорил сторожа разрешить ему подняться на крышу больницы – и там обнаружил красный башмак. Несомненно, в данное время кто-то работает над созданием журнальной статьи о «феномене туфли/ башмака», однако, пока ученый труд не увидел свет, тяга к обуви у путешествующих за пределы собственного тела остается окутанной дымкой тайны.

Ринг расспросил обеих медсестер, однако не нашел третьей стороны, свидетельство которой можно было бы использовать для подтверждения. Не исключено, что пациенты могли видеть какие-то детали происходящего еще до начала операции (в данном случае автор имеет в виду процедуру реанимации. – Прим. переводчика). Возможно также, что в случае с теннисной туфлей или красным башмаком мы имеем дело со случайным стечением обстоятельств – со всей очевидностью не определишь. Приходится полагаться на слова того или иного человека. Опасность такого рода положения дел лучше всего отображает список ошибок и опечаток в книге Ринга, составленный в последнюю минуту и вклеенный вручную.

Мы настоятельно советуем читателям не обращать внимания на приложение, в котором приводится описание случая со слепой женщиной, которая, по ее словам, пережила опыт приближающейся смерти… Мы выяснили, что данный случай, к нашему огорчению, содержит весьма сомнительные моменты. Доктор МакГилл, поначалу предложившая нам принять его во внимание как достоверное свидетельство, в настоящее время убеждена, что ранее была введена в заблуждение той женщиной, которую она опрашивала.

Вот поэтому меня так привлекает тот проект, в котором требуется установить компьютер поближе к потолку. Это же научное исследование, а не очередной анекдот. К сожалению, быстро провести его не удастся. Ограничения, наложенные больничным советом, следящим за соблюдением прав пациентов, позволили Грейсону провести личные беседы менее чем с третью тех, кто его интересовал.

Есть ли другой путь для доказательства того, что разум человека (дух, личность, сознание – называйте как хотите) способен путешествовать за пределами телесной оболочки? Да, есть. Однако это не та широкая дорога, по которой охотно пойдет бoльшая часть ученых, занятых традиционными исследованиями. Здесь нужны те, кто готов приветствовать изучение внетелесного опыта – просто отпустив свое сознание на свободу и позволив ему устремиться вперед.[79]

Если вы намерены доказать, что сознание человека в какой-либо форме или след его «я» способны существовать независимо от тела или головного мозга, вам необходимо установить в комнате нечто вроде детектора, способного на расстоянии улавливать движение этих предполагаемых духовных сущностей. И еще – проинструктировать участника или участницу эксперимента о том, как вести себя, чтобы продвинуться в нужном направлении. То есть нужно сделать решительный шаг вперед и окончательно определить, что происходит с нами в том момент, когда мы умираем, – правда, мне было бы легче думать, что NDE представляет собой феномен не только неврологического или психологического характера.

В 1977 году группа парапсихологов взялась осуществить проект такого рода в кампусе Дюкского университета. Мне было приятно узнать, что ведущим ученым в этом исследовании был Роберт Моррис (Robert Morris) из университета Эдинбурга. Несколько лет назад я написала статью о его исследованиях в области телепатии. Я приветствовала то обстоятельство, что он сотрудничал с группой скептиков из CSICOP (Committee for the Scientifi c Investigation of Claims of the Paranormal[80]), совместно с ними разрабатывая протокол эксперимента.

Моррис с коллегами работали с одним-единственным испытуемым по имени Стюарт Харари, который уже принимал участие в предшествующих экспериментах по изучению опыта пребывания человека вне собственного тела, также проводившихся в Дюкском университете. По условиям задачи, Харари следовало выйти из тела и отправиться в одну из двух контрольных комнат, находившихся под особым наблюдением: одна – на расстоянии в 50 футов, другая – за четверть мили. Чтобы установить, способен ли Харари в самом деле выполнить это, Моррис поместил в контрольные комнаты людей, чтобы те попробовали ощутить, действительно ли Стюарт побывал там «с визитом». Результаты показали, что в течение контрольного времени присутствие Харари в комнатах подтверждалось столько же раз, сколько он сам сообщал о выходе за пределы собственного тела.

Полагая, что животные могут быть более чувствительны к экстрасенсорному соседству, Моррис затем провел серию опытов, в которых в качестве «детекторов» использовал змей, песчанок и котят. Клетки с ними были установлены на чувствительной платформе, улавливавшей движения и передававшей сигналы на полиграф, показания которого потом соотносились со временем «визитов» Стюарта. Каждый, кому приходилось бывать в серпентарии, может предположить, что змеи ни на что не указывали. Они не желали двигаться, когда Харари «наносил визиты», – точно так же, как и в отсутствие визитера. Песчанки тоже пребывали в апатии. «Они, – писал Роберт, – либо грызли деревянные части клеток, либо оставались совершенно спокойными».

В конце концов у Морриса остался только котенок, который, кажется, выказывал некие признаки интереса к Стюарту. Животное могло свободно перемещаться в своего рода вольере, прикрепленном к полу: измеряться должны были покрываемые зверьком при движении квадратные сантиметры (общая площадь за 100 секунд), а также уровень «вокализации». Ко всеобщему разочарованию, казалось, что котенок был относительно менее активен как раз тогда, когда Харари показывал, что он – «здесь», в контрольной комнате. Некоторые исследователи даже подумывали, не подсунули ли им протокол в «инверсном» виде. Появилось предположение, что появление Стюарта не стимулирует животное к активности, а, наоборот, успокаивает его. Моррис с коллегами, варьируя методику, проделали полдюжины экспериментов. В одном случае зверька даже держали под перевернутой коробкой, пока не «явился» Харари – тогда коробка, подвешенная на шкиве с блоком, медленно и драматически поднялась, как театральный занавес. Это – как раз тот момент, который я мысленно проиллюстрировала бы фотографией убеленных сединами бывших питомцев Дюкского университета, собирающихся в этом здании на ежегодную встречу выпускников.

Эксперименты так затягивались, что, добравшись до страницы 11 протокола намеченных опытов, Моррис, приняв во внимание то, что малыш вырос, стал относиться к котенку уже как к взрослому животному. Ученый также сообщал о множестве анекдотичных происшествий – и некоторые вызывали глубокое разочарование в происходящем. Так, например, дважды присутствие Харари лучше улавливали случайные свидетели, а не официально назначенные для этого «люди-детекторы». В общем, случаи подобного рода явно указывали: если даже что-то и происходит, вряд ли Стюарт пребывает где-либо еще, кроме как у себя в голове. Тем не менее все участники экспериментов неплохо провели время, а научная литература обогатилась новой единицей измерения – «количество мяу-мяу в расчете на одну секунду».

Через несколько лет группа исследователей паранормального (на сей раз не включенная в план университетской деятельности) попыталась провести аналогичный эксперимент. Но теперь – с тензометрами[81] вместо котят и песчанок. А путешествовал за пределы собственного тела парапсихолог-любитель из штата Мэн по имени Алекс Танус. Он называет свое «я» за пределами телесной оболочки Алексом-2, а пребывающее, так сказать, дома – Алексом-1. Так же буду поступать и я. В задачу Алекса-2 входило: пройти через шесть комнат, проникнуть в подвешенный (чтобы вибрации, передаваемые через пол, не сбили настройку тензометров) 18-дюймовый куб и рассмотреть одну из пяти «картинок», меняющихся в произвольной последовательности, причем изображение появляется в одном из четырех секторов и может быть окрашено в один из четырех цветов. Тем временем Алекс-1 будет рассказывать исследователям, что он видит. Происходящее записывалось на пленку, чтобы ученые могли точно знать, регистрируют ли тензометры действие некоей силы в те моменты, когда Алекс-2 без ошибки сообщает об «увиденном». Верное распознавание «картинки» означало бы, что Алекс-2 проник внутрь куба, а не выведал что-либо на отдалении, пользуясь более ординарными и самыми обычными методами экстрасенсорного восприятия.

Согласно данным, полученным руководителем исследовательской группы Карлисом Осисом, умершим в 1997 году, Танус ошибся 83 раза из 144. Значит ли это, что ему удалось правильно определять три основных аспекта изображений (цвет, сектор, собственно картинка) в 63 % от общего времени эксперимента? Было ли так, что верный ответ мог случайно выпасть только на 80-й попытке? Почему об этом парне ничего не сообщалось в новостях? Почему он вообще не поставил мир вверх ногами? Позже Осис утверждал, что, когда Алекс-2 верно распознавал целевое изображение, изначально ничтожный уровень активации тензометров внутри куба заметно рос – в сравнении с тем, который фиксировался в случае, если Алекс-2 неправильно видел картинку. «Таким образом, – говорится в заключение в статье, – мы полагаем, что данные, полученные с помощью тензометров, могут быть с большой долей вероятности отнесены к присутствию внутри экранированной камеры объекта, ранее вышедшего за пределы собственного тела».

Хоть я и подозревала, что личная беседа с Танусом заставит меня грызть деревянные части моей клетки, я все равно решила позвонить ему. Но в данном начинании не преуспела, потому что в 1990 году Алекс-2, выйдя за пределы собственного тела, совершил, как несколько позже и Осис, большое путешествие в одну сторону. И нам не остается ничего другого, кроме как прийти к заключению: Танус был своего рода эксцентричным живым призраком, являющимся по вызову. А может быть, Карлис Осис был просто обманут или несколько небрежно проводил свои эксперименты.

Попробуем мысленно допустить – хотя бы на мгновение, – что при приближении смерти люди способны покидать свое тело. И что они совершают своего рода трансцендентное путешествие в другое измерение. И что один из поворотов на пути в этом направлении ведет к жизни после смерти. Это значит, что опыт переживания приближающейся смерти способен – просто предположим, что такое возможно, – служить предвестием той вечной жизни, которая нас ожидает. Если только, разумеется, у кого-нибудь из нас – при приближении смерти – появилось бы сделанное по пунктам описание загробного мира.

И оно существует. Книга Майкла Сабома включает приложение с 28 описаниями «трансцендентального пространства», мимолетно промелькнувшего перед взглядом тех, кто пережил опыт приближающейся смерти или побывал «с визитом» в той реальности. Основных вариантов два: отчет о погоде и рассказ о природе. Почти половина описаний «пространства» не содержит ничего, кроме неба. Дела с погодой там, на небесах, обстоят примерно так же, как и у нас на Земле: количество сообщений о голубом небе и сияющем солнце приблизительно равно числу известий о тучах и моросящем дождике. Пара человек из «побывавших там» и настроенных, так сказать, метеорологически, отмечали оба погодных состояния (то есть «голубое небо, на котором иногда появляется туча»).

Вторая половина из 28 описаний включает сады и пастбища, часто – с ведущими к ним воротами. Небесная сельская местность более или менее пустынна. Разве что есть одно упоминание о коровах, щиплющих травку на выгоне, и одно – о пейзаже, в котором нашлось место «людям разных национальностей, занятых своим ремеслом или искусством».

Мне кажется совершенно очевидным, что именно происходит в данном случае. Люди переживают нечто совершенно поразительное, эйфорическое и абсолютно неизвестное – и интерпретируют свои ощущения в соответствии со сложившимися у них представлениями о небесах. Грейсон соглашается с подобным объяснением: «Думаю, это настолько невыразимый опыт, что мы поневоле вводим его в привычные рамки, прилагаем к нему известные нам образцы и проводим знакомые аналогии». Брюс утверждает, что культурные традиции влияют и на описания того, как человек стремительно несется в туннеле. «Однажды я беседовал об этом с одним водителем грузовика, и он сравнивал такой туннель с выхлопной трубой». Похоже, как если бы человека отправляли обратно в покинутое им тело. Как я вычитала в одной журнальной статье, некий житель Индии получил опыт подобного рода, когда ему объяснили, что «имела место ошибка клерка». Альтернативное объяснение сводится, разумеется, к тому, что люди, пережившие клиническую смерть, действительно видели небеса, и те выглядят в точности так, как их описывают священные книги. Конечно, доказывать что-либо в этом смысле – дело не простое. Хорошо бы, чтобы кто-нибудь из побывавших там вернулся обратно с фотографиями. И желательно, чтобы в путешествие отправился некто безупречного происхождения, представитель науки, заслуживающий полного доверия.

Двадцать шестого декабря 1993 года телескоп «Хаббл» обнаружил Небеса, сфотографировал их и отослал сотни снимков Небес в Космический центр Годдарда в Мэриленде… На этих фотографиях можно видеть яркий свет и то, что выглядит как Священный Город… Небеса расположены в конце нашей Вселенной.

Об этой фоторассылке любезно сообщает интернет– служба религиозных новостей (Internet Religious News service). В один прекрасный день я позвонила в центр Годдарда и поинтересовалась, что там могут сказать на этот счет. «Ну, – добродушно ответил пресс-секретарь NASA Эд Кэмпион, – это верно, что «Хаббл» фокусировался на слабых источниках света в дальних частях Вселенной». Именно с такой целью NASA и отправила телескоп в просторы космоса – чтобы он мог подобраться к наиболее старым и отдаленным участкам, возникшим, как предполагается, во время Большого взрыва. Однако Эд Кэмпион ничего не слышал о фотографиях Небес. Точно так же ему ничего не известно о секретном исследовании NASA, во время которого были записаны миллионы голосов, поющих «Тебя, Господи, в вышних хвалим», – хотя именно об этом тоже сообщали наши впечатлительные друзья из интернет-службы религиозных новостей. Официальный представитель NASA ничего не знает и о фотоснимках «двух Огромных Глаз, Подобных Человеческим, миллиарды световых лет существующим в космосе и миллиарды световых лет смотрящим из глубин пространства на нашу Землю».

«От этого утверждения, – заметил Эд Кэмпион, – меня просто в дрожь бросает».

Хорошо, вернемся к реальности и, логично рассуждая, допустим наличие некоего места, где люди, почти перешедшие грань между жизнью и смертью, существуют не только как явление неврологии. Все равно у современных астрономов не больше шансов обнаружить его, чем у первых анатомов – найти душу, иссекая плоть. Эта область существует (если действительно существует) в ином измерении – вне нашего времени и пространства. И обычно нам не дано проникнуть в это измерение до того, как мы умрем. Грейсон полагает, что приостановка повседневной активности мозга, происходящая во время клинической смерти, вероятно, позволяет сознанию использовать те каналы получения информации, которые в обычных условиях заблокированы или остаются в тени, будучи заглушенными «внутренней болтовней». «Похоже, что мозг в условиях нормального функционирования просто не пускает сознание дальше определенной черты, – говорит Брюс. – Однако как только блокирующие механизмы перестают действовать, подобная возможность тут же открывается».

Но есть ли иные средства, кроме прикосновения смерти, с помощью которых можно отмести в сторону поток повседневной сенсорной информации и ощутить рядом с собой постоянно существующую – или не существующую – трансцендентную реальность? Ниже привожу пассаж из главы о кетамине в книге «Анестезиология»: «Внезапно я обнаружил, что стремительно несусь в некоем тоннеле… В какой-то момент я вынырнул из него и окунулся в золотой свет. Я как будто растворился в этом свете, ощущая нечто невыразимое. И я думаю, что говорил с Богом». Этот же случай упоминает в своей книге «Кетамин: грезы и реальность» («Ketamine: Dreams and Realities») лондонский психиатр и авторитетный эксперт по кетамину Карл Янсен (Karl Jansen). Кетамин[82] сейчас редко используется как анестезирующее средство и еще реже – как препарат при восстановительном лечении. Янсен – сторонник той точки зрения, что кетамин, или, если продолжить данный ряд, ЛСД, или марихуана способны создавать эрзац-опыт переживания близкой смерти. И, следовательно, NDE-состояние, которое больные, пережившие клиническую смерть при сердечном приступе или во время хирургического вмешательства, считают своим опытом, есть не что иное, как явление галлюциногенной природы.

Однако далее Янсен несколько уточняет свое мнение. «Тот факт, что опыт NDE может быть вызван искусственным путем, не означает, что спонтанно возникшее NDE-состояние нельзя в некоторых случаях считать чем-то неестественным, – пишет он в «Кетамине». – Высказывается предположение: как искусственные, так и естественные, спонтанно возникшие NDE-состояния способны так «перенастраивать» мозг, что возникает возможность ощущать некую реальность, отличающуюся от мира в его повседневном существовании». Если подобное предположение правильно, то, принимая кетамин, можно заглянуть в собственную смерть. Именно об этом и говорят называющие себя психонавтами Тимоти Лири и Джон Лилли, описывающие «эксперименты со смертью по собственной воле».

Если вы хотите получить собственный опыт приближающейся смерти, используя кетамин, как об этом написано в книге Янсена, вам следует принять весьма солидную дозу. Вам также нужно быть готовым ко всем сопутствующим физическим эффектам – опасным и приводящим в полное замешательство. Ваш взгляд может метаться в разные стороны. Ваше тело может бесконтрольно подергиваться. В своей книге Янсен приводит совет из «Руководства по основам психоделической практики», написанного Д. М. Тернером: вам потребуется друг или «свидетель», который будет рядом с вами, когда вы сделаете себе укол кетамина. (Несколько противореча ранее сказанному, Янсен указывает, что Тернер умер в одиночестве в своей ванной комнате, а рядом с ним была обнаружена емкость с кетамином.)

Прежде чем совершить путешествие в Англию, чтобы пройти курс обучения на медиума, я условилась с Янсеном о встрече в Лондоне. Я хотела, чтобы он стал моим «свидетелем». Но в тот момент, когда мы договаривались, я не сказала ему об этом – надеялась, что он сам предложит. Мне представлялось: вот мы посидим с ним в его кабинете и немного поговорим, а затем он выдвинет один из ящиков своего стола. У меня здесь случайно оказалось немного кетамина. Буду рад обеспечить вам те безопасные медицинские условия, благодаря которым вы сможете получить собственный опыт приближающейся смерти без всяких видимых побочных эффектов.

Но Янсен не сделал мне подобного предложения. Он был поглощен процессом переезда в Новую Зеландию и во время своего пребывания в Лондоне жил в гостинице. Кабинета у него не было, и мы встретились в баре отеля. Он был высоким и учтивым, и его сопровождала такая же высокая и учтивая русская женщина. Мы проговорили около получаса, стараясь перекричать назойливый окружающий шум, а русская женщина пристально нас разглядывала. Я представила себе, как она так же пристально будет смотреть на меня, когда мои глаза выкатятся наружу и начнут вращаться, а мои конечности перестанут меня слушаться. И мне уже не хотелось просить у доктора Янсена кетамин.

Альтернативу приближающейся смерти, вызываемой по собственному желанию – с сохранением при этом здравого ума и ясного сознания, – дают некоторые формы медитации буддистов. Буддизм Чистой Земли[83] возник более чем за 400 лет до нашей эры, и его приверженцы верили: практикуя некоторые, относительно крайние, формы медитации, человек может перенестись на небеса, ощущая примерно то же, что и те, кого сметает кисть смерти. Эти первые буддисты были оригинальными исследователями предсмертного опыта. Одним из видов послушания младших монахов являлась обязанность сидеть у постели уходящего из жизни пожилого человека и записывать возникающие на смертном ложе видения Чистой Земли. К XI веку насчитывалось более сотни подобных записей, связанных с таким путешествием, – включая и сделанные со слов людей, переживших физическую смерть, а затем вернувшихся к жизни. Монах Шантао был фанатичным поклонником такой практики, и его проповеди включали длинные и красочные описания Чистой Земли. Возможно, даже слишком красочные. Карл Бекер (Carl Becker), профессор университета Осаки, пишет в статье, опубликованной в журнале «Anabiosis: The Journal for Near-Death Studies», что по крайней мере один из слушателей выбрал быстрый путь в Чистую Землю – в виде самоубийства, случившегося через несколько дней после проповеди.

Если вы тоже пожелаете предварительно увидеть жизнь после смерти, ниже – инструкция для осуществления «медитационной практики посредством непрерывной ходьбы». «В течение 90 дней вы только мало-помалу подступаетесь к этому… Пока не истекут три месяца, вы не должны ложиться ни на мгновение. Пока не истекут три месяца, постоянно и безостановочно ходите (исключая только отправление естественных надобностей)».

Однако прежде чем вы приступите к делу, я должна предупредить вас: как буддисты Чистой Земли, так и прибегающие к использованию кетамина в некоторых случаях оказываются ближе к преисподней, чем к небесам. Так, впрочем, и должно быть с теми, кто готов экспериментировать определенным образом для получения собственного опыта ощущений, связанных с приближающейся смертью. Изучавший это явление П. М. Х. Атватер, проинтервьюировавший более 700 человек, имевших опыт подобного рода, утверждает: 105 опрошенных описывали свои ощущения как нечто неприятное. А вот другой исследователь данного явления – кардиолог Морис Роулингс (Maurice Rawlings) – заявил, что, согласно услышанным им рассказам, люди переживали нечто поистине адское. Он приводит десятки историй об услышанных ими пронзительных криках и стонах, а также о диких пытках после попадания в руки чудовищного вида полулюдей-полуживотных. Вторая книга Роулингса вызвала волну недоумения в NDE-сообществе: автор увидел в христианстве залог того, что человек сможет избежать ухода из жизни, влекущего те адские муки, которые, как заявляется, описывают нехристиане, переживавшие личный опыт приближающейся смерти.

Если не включать книги Роулингса в общую картину, сообщения о подобных адских картинах и звуках встречаются редко.[84] Возможно, вам будет приятно узнать, что Арватер более никогда не слышал описаний такого места действия, где бы бушевал огонь или хотя бы было не по сезону жарко. Как он, так и Грейсон приходят к выводу: разница между приятным и неприятным опытом переживания приближающейся смерти объясняется в значительной мере личным отношением самого человека. Яркий свет в конце тоннеля может казаться теплым и манящим. Или таинственным и пугающим. Мир, где люди «заняты своим ремеслом или искусством», для кого-то – воплощение небесной жизни, а для таких, как я, – адская действительность. Один и тот же безбрежный простор неба для одного человека выглядит чем-то прекрасным, а на другого произведет впечатление чего-то одинокого и бесплодного. Как-то мне случилось брать интервью у геолога, искавшего метеориты в пустынных, открытых пронзительным ветрам ледяных полях Антарктики, где снег сбивается в белые вихри – порой высотой по колено. Этот человек иногда рассказывал о своих путешествиях и показывал публике слайды. Многие люди говорили ему, что не представляют, как можно месяц за месяцем проводить в таком холодном и безжизненном месте. Однажды вечером, когда геолог прятал свои слайды после презентации, к нему подошла спокойная пожилая женщина и сказала: «Вы побывали на небесах».

Брюс Грейсон пишет научные статьи о том, что он сам называет «внушающим беспокойство предсмертным опытом». Как-то раз я спросила его, не удавалось ли кому-то из исследователей проследить взаимосвязь между «адским» опытом переживания приближающейся смерти и тем, что сам человек представлял собой жалкую, нравственно испорченную личность. Знаете, спросила на всякий случай – чтобы проверить свое предположение. В ответ он заверил меня: «Иногда ужасные люди делятся с нами воспоминаниями, полными блаженства». И рассказал историю одного посредника мафии, которому выстрелили в грудь и оставили умирать. Пока этот человек лежал, истекая кровью, он «пережил нечто прекрасное, ощущая присутствие Бога и безграничную любовь». Одна из ключевых тем в работах Грейсона, посвященных переживанию опыта близкой смерти, – эффект (часто весьма позитивный), который NDE оказывает на человеческую жизнь. Например, посредник, о котором мы говорили, порвал с мафией и теперь выступает адвокатом малолетних правонарушителей. «Он совершенно отошел от прежнего образа жизни, – утверждает Брюс. – Я беседовал с его бывшей подругой, и она жаловалась мне: Рокки теперь совершенно не интересуют деньги, да и вообще ничто материальное».

Не знаю, мог ли Уэйс слышать что-нибудь, но он явно не мог ничего видеть. Его лицо, как и все тело, было скрыто под голубой хирургической тканью. Но если бы он мог видеть, то, наверное, это его немного позабавило бы. Все, кто находился в комнате, носили неуклюжие юбки-килты из свинца и соответствующие нагрудники. Поскольку люди пребывали в поле постоянного рентгеновского излучения (оно должно было помочь хирургам «вдеть» в сердце Уэйса[85] чувствительный провод), им следовало предохранить щитовидную железу и репродуктивные органы. Затем провод подсоединят к дефибриллятору, а тот, в свою очередь, будет вшит в особый «карман» грудной мышцы – немного ниже того места, где обычно располагается более привычный нагрудный карман мужской сорочки.

А теперь наступает момент, когда Уэйс будет почти убит. Техник из компании, сделавшей дефибриллятор, колдует над маленьким компьютером, который будет управлять имплантируемым устройством удаленно. В углу экрана – тревожный логотип компании: сердце, пронзенное стреловидным и зигзагообразным изображением молнии. «Мы готовимся произвести разряд», – сообщает техник. В зависимости от вольтажа и состояния сердца в этот момент электрошок может либо усилить, либо остановить фибрилляцию. «Это либо убьет его, либо спасет», – говорит техник, сияя.

Бригада врачей уже готова проделать первую операцию. «Начинаем, – говорит техник. – Ток!» Разряд вызывает резкое сокращение грудных мышц Уэйса, и его тело подпрыгивает на столе, как если бы кто-то сильно наподдал по нему снизу. «Вентрикулярная фибрилляция», – сообщает техник, озвучивая все, что может неожиданно произойти, но должно оставаться под контролем. Вентрикулярная – значит «желудочковая». ЭКГ на мониторе показывает, как слабо и неровно бьется сердце Уэйса. Что происходит с его сознанием в настоящий момент? Он видит яркий свет? Или стремительно движется сквозь тоннель? Или кажется себе маленьким мальчиком, который занимается аппликацией в классе? Где бы он ни был сейчас, это краткий визит: через три секунды дефибриллятор должен – с помощью проходящего через сердце электроразряда – восстановить нормальный ритм сердечных сокращений.

Спустя 20 минут Уэйс отвозят в реанимационную палату. Если быть точным в техническом смысле, то никто из доставленных в нее не мог быть мертвым. По определению, смерть – этот тот пункт назначения, откуда не предусмотрен обратный билет. В клиническом смысле, однако, смерть – это не всегда окончательная смерть. И откуда нам знать, что NDE – это именно смерть, а не веха на пути умирания? Что, если, фигурально говоря, чуть дальше по линии яркий свет тускнеет, эйфория исчезает, а вы – ну, действительно умираете? «Точно не определишь, – замечает Грейсон. – Возможно, все происходит так, словно вы, добравшись до аэропорта в Париже, думаете, будто видели Францию».

Грейсон – необыкновенно выдержанный человек, работающий в области, изобилующей незавершенными сведениями и метафизической неопределенностью. Я спрашиваю его, как он на самом деле – самым искренним образом – думает: может ли личность пережить смерть? Несомненно, после многих лет работы он не мог не прийти к определенному мнению. «Я не удивлюсь, – отвечает он, – если мы получим свидетельство того, что пережить физическую смерть действительно возможно. Я также не слишком удивлюсь, если мы в конечном счете получим свидетельство того, что это невозможно».

Доктор Сабом высказывается не столь двойственно. В электронном письме я спросила, верит ли он, что сознание, ощущая приближающуюся смерть, способно покидать тело и воспринимать происходящее в экстрасенсорном ключе. «Да», – ответил он.

Тот же вопрос я задала ван Ломмелю и получила такой же ответ. «Я совершенно уверен: это не галлюцинации и не пустые разговоры, – пишет он. – Убежден, что сознание может существовать независимо от тела – в тот период, когда мозг уже не функционирует, возможно несенсорное восприятие».

Ван Ломмель прислал мне черновой вариант новой научной статьи, в которой он представляет концепцию, объясняющую, как это может происходить. Доктор использует аналогию с радио– или телепередачей. Все эти каналы связи, все эти электромагнитные волны, насыщенные информацией, существуют вне нас все время. Но мы не можем смотреть канал HBO, если уже настроены на канал Bravo. Что, однако, не означает, будто вещание HBO перестало существовать. «Можно ли сравнить наш мозг с телевизором, принимающим электромагнитные волны и преобразующим их в изображение и звук? Когда функционирование мозга прекращается – как при клинической смерти или при смерти мозга, – наши память и сознание все еще существуют. Хотя прием сигнала извне уже невозможен, а связь разорвана». Затем ван Ломмель как будто превращается в Герри Нахума: в своей статье он вступает в сферу квантовой механики, фазового и реального пространств, нелокальности и области определенности. И появляются нейронные микротубулы. Мне еще предстоит разложить все это по полочкам.

Не могу оценить эти теоретические построения, поскольку не владею квантовой физикой. Несколькими месяцами ранее я переписывалась с физиком Леном Финегольдом из университета Дрекселя. Тогда я упомянула и о теориях сознания, основанных на положениях квантовой механики. Должно быть, вам не случалось слышать чей-то тяжкий вздох при переписке по электронной почте, но я услышала. «Пожалуйста, будьте осторожны, – говорилось в ответе на мое письмо. – Найдется множество людей, полагающих, что, если мы не можем что-нибудь объяснить, значит, дело в квантовой механике».

Что ж, придется держаться подальше от ребят, взмывающих к потолку. Но если кто-то увидит на экране компьютера Брюса Грейсона картинку, запишите меня в число тех, кто поверил, что такое возможно.