• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Все растусовались кто куда по случаю лета и Блим Кололей сидел в одиночестве на балконе, читая мудацкий дюдик про битвы хуями. Четвертый день ремиссии подходил к своей средине, трескаться не то чтобы хотелось, но и что Блиму Кололею не хотелось втрескаться сказать тоже нельзя. Пограничное такое было у него состояние.

Межмарафонье.

Период нудный, но необходимый для зарабатывания бабла, подживления венярок, чистки почени и печек. И, заодно, устранения последствий последних заморочек. В последний раз, съехав крышняком, Блим Кололей покрасил ванну, раковину и унитаз гуашью в зелено-коричневую полосочку. Во избежание постремания, ему пришлось на отходняках переться в хозяйственный и на последние финашки покупать ебучую банку говнообразной параши для чистки унитазов, вместо пиздатого батла или двух пива. Гуашь, сука, оказалась въедливая, средство вонючим, и Блим Кололей, проклиная крышу, шуруп и торчание в одиночестве, обливался смрадным первитиновым потом, драя следы неадекватного поведения.

Зато потом, до прихода пренсов Блим Клолей отмокал в чистой ванной. Настолько сияющей, что заслужил похвалу за хозяйственность.

Сейчас же Блим Кололей отдыхал после работы и ждал завтрашнего вечера, когда стакан освободится от шнурков и можно будет сварить и ублаготворится.

Бычок описал огненную дугу и провалился в заросшее кустами и деревьями междомовое пространство. Блим Кололей проследил взглядом его полет и тут: Внизу что-то шевелилось. Кто-то прятался меж кустов.

Блим Кололей помотал головой. Нет! Он же не торчит! Какие на хуй глюки в трезвом состоянии? Или он уже дошмыгался до того, что никакого винта не надо?

А недавно, буквально день другой назад Блим Кололей купил позорную трубу. На самом деле она была подзорной, но Блим Кололей желал использовать ее для подглядывания за жильцами дома напротив, и поэтому труба потеряла одну букву. И никаких ассоциаций с Драгунским!

Так вот, схватив позорную трубу, Блим Кололей наставил ее на шевелящееся место в растительности и прильнул к окуляру. Сперва все расплывалось, но мозг винтового справился с этим несложным заданием и путем кручения какой-то пиздюлины вокруг другой хуёвины резкость наладилась.

И Блим Кололей увидел ногу. Ступню. Ступня походила на ступню трупа с картинки, которую Блим Кололей видел на сайте некрофилов. Сине-бордовая, распухшая и с какой-то грязной раной посредине.

«Точно глюк!» – Сообразил Блим Кололей. Он повел трубу чуть дальше, но промахнулся, попал на какую-то ребристую поверхность, которая при отъеме трубы от глаза оказалась стеной гаража.

Сориентировавшись в пространстве, Блим Кололей снова попытался рассмотреть интересующее его место. Уперев трубу на поручень балкона, чтоб не дрожала, как руки, он увидел теперь ногу целиком. Потом и все остальное. Остальное еще больше походило на глюки, чем даже труповая ступня.

Оказалось, что под гаражами ебутся бомжи. Грязная бомжиха, задрав юбку в когда-то синий горошек, лежала на разорванной коробке, а ее, не снимая штанов, ебало нечто патлатое и серо-коричневое. Вышеупомянутая ступня принадлежала бомжихе, а ботинок стоял рядом. В смысле то, что когда-то было ботинком. Лет десять или двадцать пять назад.

Этого Блим Кололей снести уже не мог. Ладно, что после винта он видит, что тени превращаются в ебущиеся пары, которые не могут задавить проезжающие тачки, так теперь он смотрит на это безобразие по трезвяку!

Чтобы полностью развеять глюку, Блим Кололей бросил дюдик, наскоро натянул кроссовки и, пританцовывая, словно от сильного желания поссать, едва дождался лифта. На улице он прямиком ломанулся в кусты у задней стены ряда гаражей. И остановился в нерешительности.

Глюка оказалась настоящей.

Не было никакой глюки!

Под настоящими гаражами в настоящих кустах ебались, ни на кого не обращая внимания, самые настоящие бомжи. Блим Кололей подавил искушение подойти и попинать их ногами, не ради садизма какого-то, а в целях окончательного установления их реальности. Реальность давала о себе знать вонью, а еще тем, что ебущий бомж вдруг обернулся и посмотрел на Блима Кололея удивительно синими глазами. Обозрев наблюдающего его соитие, бомж громко рыгнул, хлебнул из горла стоящей рядом бутылки водки, поставил ее обратно, к объеденной буханке со шкурками от колбасы, и продолжил свое грязное дело.

Блим Кололей настолько был потрясен увиденным, что вернувшись домой,

он немедленно начал варить. Сало и компот на выходные у него уже заблаговременно были заныканы в курке на кухонных антресолях. Но, решив похерить ремиссию, Блим Кололей вынужденно проявил чудеса изобретательности, чтоб не запалиться.

Салют он отжигал держа мисочку пассатижами и выставив ее в окно. Отбивал порох бесшумно тряся бутылку из-под блю-воты. Ставил на корку на утюге. А варил, по старой доброй привычке, на свечке.

И даже последняя, самая вонючая стадия прошла незаметно. Ставился Блим Кололей уже в полной темноте, держа зубами фонарик. И уже на приходе Блим Кололей понял, что винт у него получился кошачий.

Ебаться потянуло сразу и со страшной силой. Продрочив раза три, Блим Кололей заметался по комнате. Все близлежащие телки или свалили или были заняты и тоже свалили. Делать было нечего и Блим Кололей решился.

Он отщелочил полторашку, заправил ее в баян, баян поставил на карман. И, одев кроссовки, бесшумно выскользнул на лестницу. У него было подозрение, или даже прозрение, что там, на лестнице его девятнадцатиэтажки, могут кучковаться герлицы. И он, Блим Кололей подойдет к ним, поговорит о том, о сем, познакомится с какой-нибудь посимпотнее, проагитирует ее за винт и вмажет. А уж задвинутую винтом телку ебать куда приятнее, чем бревноподобных любительниц хмурого.

Блим Кололей раза три пробежался по дому вверх-вниз, пока не понял, что в четвертом часу ночи вряд ли кто-то будет выходить в подъезд. Оставив заряженный аппарат за трубой мусорки, он вышел на улицу, резонно решив, что там пространства больше, чем в одиноком подъезде, да и по окнам можно будет определить, тусуется ли кто в соседних домах или нет.

И тут Блиму Кололею почудился сзади девичий голосок. Кто-то топотал по ступенькам и мурлыкал под нос. Блим Кололей замер и оглянулся. Дверь подъезда была распахнута, отошел он еще недалеко, и он увидел, как в окошке между вторым и третьим этажами мелькнул чей-то силуэт. Блим Кололей опрометью бросился назад. Наверное деваха прошла не по торному асфальту, а по узкой дорожке под окнами и поэтому он с ней разминулся.

Пока Блим Кололей быстрым шагом возвращался, он увидел как девушка, а кто же еще?, промелькнула между третьим и четвертым, а между четвертым и пятым лестница выходила на внешний балкончик. И Блим Кололей решив, что все равно он ее не догонит, понял, что таинственную незнакомку можно окликнуть.

И вот она появилась. Там, где и предполагал Блим Кололей.

– Эй! – Крикнул он как можно тише. Светлая фигурка, сотканная, казалось, из теней и света, остановилась. Балкончик не был освещен, позорной трубы с Блимом Кололеем не было, и он с трудом различал светлое пятно на сером фоне.

– Винта хочешь? – Спросил Блим Кололей.

К его удивлению, девушка закивала.

– А ебаться будем?

Девушка уже казалась Блиму Кололею такой родной, такой близкой и понятной, что он не удивился, услышав в голове ее телепатический шепот:

– Поймаешь меня – тогда отдамся.

И Блим Кололей с радостью занялся этим делом. Он вихрем взлетел на четыре с половиной этажа, но там уже никого не оказалось. Удивленный, он поднялся выше и услышал, как сверху спускается лифт.

Она там. – Понял Блим Кололей и ломанулся вслед за кабиной. Но он опоздал. Доехав до первого, лифт отправился в обратный путь. Судя по табло, он доехал до последнего этажа. Блим Кололей сел во второй лифт и отправился вслед за девушкой. Но пока он ехал, первый лифт снова пошел вниз!

Выглянув с балкончика последнего этажа, Блим Кололей увидел, что многими этажами ниже, торчит светлая головка, а ее обладательница машет ему рукой.

Блим Кололей снова запрыгнул в лифт. Но, выскочив на седьмом и кубарем скатившись до первого, он опять никого не нашел.

Озадаченный, как бы поймать ускользающую девицу, он вышел на улицу, чтоб посмотреть, где она сейчас. Незнакомка уже стояла на прежнем месте, между четвертым и пятым. И она уже была абсолютно нагая!

– Ну, поймай меня! – Вновь послышался Блиму Кололею ее телепатический шепоток. – Ну, что же ты?!

И Блим Кололей опять ринулся в погоню. Он бегал по этажам, блокировал лифты, но ничего не получалось. Когда бы он не вышел на улицу, стоило ему отвернуться, как на одном и том же месте появлялась его дразнительница. Она принимала всякие вызывающие позы, показывала жопу и пизду, но была совершенно неуловима.

Рассвело.

Блим Кололей понял, что дальше так продолжаться не может. Она явно где-то пряталась. И пряталась, скорее всего, в своей квартире. А квартира эта должна была быть на пятом или чуть выше.

Подобрав сигаретную пачку, Блим Кололей разорвал ее на клочки. И, в очередной раз не застав девку на балкончике, засунул по бумажке в щели дверей на пятом и шестом этажах.

Теперь он почти успокоился. С такой методой он ее обязательно поймает. А не поймает, так вычислит. Теперь он ведет игру, а не она.

Но оказалось, что после непонятно какого по счету взбегания на этажи, все клочки на местах.

Не поленившись, Блим Кололей засунул по бумажке во все двери квартир. И когда он вышел на улицу, то увидел, как сквозь его таинственную незнакомку легко проходит спешащая дворничиха. Незнакомка оказалась-таки глюкой.

Или не глюкой?

Блим Кололей так и не понял, ловил он глюку или нет. Нет, ему было понятно, что он снова поимел глюки. Но его интересовало совсем другое: была ли деваха глюкой с самого начала или он начал погоню за живым человеком, а потом, когда ей надоело, он гонялся уже за призраком?

И однозначного ответа, как с бомжами, Блим Кололей дать себе уже не мог. Но, несмотря на тяжелую ночь, настроение у него оставалось приподнятым. Поднимаясь по лестнице, который уже раз?, за оставленным баяном, Блим Кололей вдруг запел:

– …потому что нам нельзя иначе!

Потому что нам нельзя без глюков,

Ведь без глюков мир совсем…

На этом месте Блим Кололей запнулся. Подобрать с ходу рифму на «глюков», кроме странного «хуюков», ему не удалось. Не удалось ему это сделать и потом, после того, как он поднял баян, пришел домой и им вмазался.

Так и осталась эта песня непдоработанной. Да и хуй с ней!