• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

1.1 Мы полагаем возможным влиять на объекты и процессы реальности путем специально-организованного коллективного психоментального усилия. В основном мы делаем это, действуя непосредственно на объект воздействия, но мы в состоянии проводить и дистанционные воздействия по масштабным объектам или процессам.

1.2 В воздействии мы используем специальные приборы нашей собственной разработки, которые уже многократно меняли свою конструкцию. Дееспособность нашей работы не менялась при переходе на новые приборы, не падала и не поднималась вдруг качественно, что подтверждает вторичный (подчиненный) характер использования технических средств в нашей работе.

1.3 На сегодняшний день мы имеем собственный многолетний опыт нефизического (парафизического) воздействия на объекты реальности. Мы имеем многочисленные и хорошо подтвержденные результаты наших воздействий более чем по восьмидесяти различным направлениям научной и внедренческой деятельности в России и за рубежом. Часть из этих подтверждений получена в первоклассных научных учреждениях на большой статистике (1500 животных). Часть имеющихся результатов получена на больших объемах в промышленных условиях (12000 тонн нефти, десятки тысяч кв.м. ДСП и др.). Мы имеем ряд промышленных внедрений психофизических технологий, которые эффективно эксплуатируются в заводских условиях на протяжении ряда лет. Вместе с тем, мы всегда получаем лишь количественные (сдвиговые) результаты. Мы улучшаем, увеличиваем, сдвигаем физические и химические характеристики объекта воздействия, но не меняем его радикально (не трансмутируем его).

2.1 Уже в приведенном беглом описании того, что и как мы делаем и чего мы достигли, есть основания для постановки серьезных проблем. Приведем основные из них: — Как возможно психоментальное воздействие на объекты и процессы реальности? — Какова природа этого воздействия? — Почему такого рода воздействия являются сегодня исключением (в области практического, промышленного применения) и у нас, и за рубежом? — Каковы пределы возможностям такого воздействия и чем они определяются? — Какова социальная адаптивность нашего подхода, в какой мере открыто мы можем заниматься нашей деятельностью, вести подготовку людей, распространять наши взгляды?

2.2 Кроме сформулированных проблем, мы имеем ряд вопросов, значимых для организации нашей деятельности:

— Какова роль коллективной формы работы? Как должен быть организован коллектив для достижения максимальной эффективности парафизического целенаправленного воздействия?

— Каковы принципы отбора людей, принципы ментальной, операциональной и практической их подготовки для психофизической деятельности?

— Роль приборных средств в организации такой деятельности?

Ответы на поставленные вопросы обозначат основы нашей школы и дадут нам возможность поставить проблемы более глубокого, принципиального плана.

3.1 Как возможно психоментальное воздействие на объекты реальности и какова природа этого воздействия?

В ответе на этот вопрос определяющим является практическая уверенность в существовании возможности (и реализуемости) психофизического воздействия на объекты реальности с достижением поставленной цели.

Мы на собственном многолетнем опыте убедились в возможности целенаправленного психофизического (парафизического) воздействия на объекты реальности и получения реальных результатов, иногда безусловных, имеющих большое практическое значение. Наша практическая убежденность в возможности нефизического целевого воздействия на объекты реальности заставляет нас подвергнуть сомнению доминирующую философию естествознания (натурфилософию) в ее коренных установках и, соответственно, генерировать собственные, альтернативные теоретические установки.

Сегодня можно вслух говорить о наличии нефизического, парафизического воздействия, поскольку существуют авторитетные центры по изучению паранормальных явлений методами классической науки. Установив факты паранормальных явлений, влияния на течение различных процессов, наука задается вопросом обнаружения физического агента такого действия и не находит его. Достоверное обнаружение воздействия при ненахождении физического агента этого воздействия говорит о том, что необходимо менять фундаментальные представления о законах мироздания.

Для нормальной науки психофизическое воздействие невозможно принципиально. Физика всегда будет фиксировать не само такое воздействие, а только его следствие. Ведь это воздействие не физично: оно происходит на другом, более глубоком — топологическом — уровне реальности, вне пространства и времени. Это уровень, где есть взаимозависимость субъекта, ответственного за форму реальности (субъекта как человеческого сообщества), и объекта реальности.

Любая наука, на самом деле, существует на основе не только экспериментальных данных, но и базовых концепций. Исследование структуры науки — науковедение — позволяет теперь утверждать, что любая наука формируется на жестких установках, составляющих натурфилософскую базу науки, которая со времен Платона, Евклида, Демокрита, Аристотеля не изменилась. Аристотель — изобретатель логики, законы которой в науке непререкаемы. Хотя известны и другие логики, но используется — лишь аристотелевская.

Несколько примеров по этой теме.

Изобретатель первой геометрии — Евклид. И хотя вместе с его геометрией, изложенной еще до нашей эры, сегодня известны уже десятки различных других геометрий, физика упрямо использует лишь геометрию Евклида. В 20 веке обнаружилось, что и математик, и даже арифметик может быть много. Это выяснилось в 30-50-е гг. 20 столетия. Естественные науки не имеют собственных строгих теоретических основ для самостоятельного выбора фундаментальных мировоззренческих аксиом, поэтому естествознание, в действительности, множественно по своей натурфилософской базе. Проблема выбора доминирующей натурфилософской базы есть проблема не мировоззренческого, а политического порядка. Поэтому вопрос: какую из теоретических физик использовать (а физика — не одна), — не отличается от вопроса: быть в Британии 21 века монархии или не быть. Это вопрос конвенции, т. е. политического соглашения в области науки, и ничего более.

Ушел безвозвратно миф классической физики о безусловной объективности и авторитетности для теоретических построений данных эксперимента. Выяснилось, что полученные экспериментальные данные зависят от логической и методологической базы экспериментатора. Если меняется логика эксперимента, меняется и результат эксперимента. Это означает принципиальную невозможность исключить, изъять из конечного результата эксперимента теоретическую базу, концепцию, в логике которой этот эксперимент строился. Нет «чистого эксперимента», нет чисто экспериментальных дисциплин.

Современный американский науковед Пол Фейерабенд (австриец по происхождению) утверждает, что в науке возможны и равноправны альтернативные системы знания. Существующие системы знания есть не более чем идеологические установки, принятые как единственно возможные только по воле и ради социальных интересов корпорации ученых, которые монополизируют, таким образом, право на ИСТИНУ. Он считает, что ученые давно должны были признать перед обществом относительность своей мировоззренческой базы и признать правомочность существования в науке других, альтернативных познавательных систем.

Предлагаемая нами мировоззренческая альтернатива классической натурфилософии, быть может, наиболее радикальна из возможных, но мы уверены в ее преемственности в отношении к накопленной научно-технической практике.

Из нашего понимания следует, что концептуальные системы не есть схемы описания природы объектов реальности, а есть, прежде всего, ментальные формы, организующие поля совокупной человеческой деятельности. Многотысячелетнее использование таких ментальных форм кристаллизует объекты, процессы, законы реальности как образования, независимые в своем существовании от индивидуального человеческого существа. Cкажем формулой: познавательная культура есть онтологически активное формоопределяющее начало реальности.

Мы утверждаем, что мир психофизичен, что отдельно взятого, чисто физического мира не существует. То, что воспринимается как физические объекты реальности, выступает результатом взаимодействия трансцендентного мира и совокупности коллективных субъектов, имеющих в своей основе базовую форму представлений о мире. Реальность онтологически вторична и определяется коллективной сознающей психикой, что означает относительность реальности.

Мы полагаем необходимым новое понимание существа человеческого познания — как практического процесса формирования реальности по образу и подобию человеческому, в котором знание выступает как форма организации коллективной психоментальной деятельности для целевой детерминации объектов реальности.

Знание, в этом случае, является не формой отражения в сознании людей объективно существующих объектов и событий, а формой целевой детерминации объектов реальности, взаимодействующих с коллективным человеческим существом. Наше понимание природы реальности далеко от представлений об ее иллюзорном характере, поскольку процесс целевого формоопределения объектов реальности мы рассматриваем как закономерный исторический процесс, имеющий конкретные, эмпирически проявленные характеристики.

Мир есть поле сосуществования, содеятельности различных родов существ по содержанию своему, но формоопределенность задает ему объективирующая роль совокупного человеческого разума, творящего мир по образу и подобию человека. Психофизичность мира и человека, психофизичность целевого действия, означают морфологическое подобие мира и человека, их адамоцентричность. Практико-организующий вывод из этого — инициация и развитие в индивидуальном человеке его адамичности, развитие им своего сознания на основе универсально-человеческого, формочеловеческого начала, что дает ему ключ к непосредственной онтологической активности.

Ментальность должна быть трансформирована, в процессе переподготовки, в культуру тотально онтологически активную (сознательно меняющую «объективные» законы реальности), без потери укорененности в традиционной культуре. Основоположение такой ментальной культуры — в инициации, а затем — в рафинировании и развитии адамического (родочеловеческого) потенциала в индивидуальном человеке.

Мир, реальность человеческого опыта, есть область его самодеятельности, самостояния, в которой он сам создает, сам налаживает, кристаллизует условия своего существования, которые и наследуются новыми поколениями людей как мир «природный», «объективный», как собственная его физическая конституция и психоконституция, как социальный и духовные миры.

Цель существования человека в таком мире есть превосхождение, изживание, в высшем случае — целостная трансформация континуума кристаллизованных тысячелетних человеческих накоплений, предъявленных нам, замкнутых на нас и не изживаемых иначе, чем нами же.

Мир, в котором мы живем, есть предъявленный нам онтологический счет за наследуемую нами психофизическую конституцию. Сотворенный богом мир есть только основание нашего существования.

Природа психофизического целенаправленного действия такова же, что и природа реальности, природа человека — психофизична. Практически, организационно-установочно, это означает, что такое действие просто происходит через нас, посредством нас. Мы можем только соучаствовать в этом процессе, вспомоществовать ему, понимая, что наши сознательные представления, волевые установки, есть лишь часть, аспекты, параметры этого многосложного прохождения через нас полисубъектного, транссубъектного (и все же принципиально центрированного на человеке) воздействия, единоприродного объекту.

Ответим теперь на другой вопрос. Почему парафизическое целевое воздействие является исключением в области практического, промышленного применения и у нас, и за рубежом?

Используемая нами практически концепция парафизического целевого действия исходит из положения об онтологической активности и, соответственно, принципиальной неотделимости системы человеческого знания от законоустройства реальности. Говоря просто, своими представлениями о мире человек творит его. Из этого положения следует, что, работая с объектами реальности, мы сталкиваемся с совокупными представлениями людей о законосообразности тех или иных изменений данного объекта. Сопротивление, оказываемое объектами реальности в процессе нашего психофизического целевого воздействия на них, есть, с нашей точки зрения, прежде всего, сопротивление обобщенных человеческих представлений о природе объекта воздействия.

С этой точки зрения, достижение эффективности психофизического воздействия в определяющей степени переносится в план противостояния различных познавательных систем в их управляющем, формирующем действии на объекты реальности. При этом, мы сталкиваемся с необходимостью понимания социодинамических характеристик различных систем знания. Мировоззренческое противостояние, порождаемое целевым психофизическим воздействием на любой объект, сталкивает нас с убеждением социума в том, какие изменения в этом объекте возможны и правильны, а какие нет. Доминирующие представления о природе объектов реальности выражены в форме физических (естественнонаучных) концепций, и такая форма знания тотально представлена сегодня во всех культурных регионах земли, и порождает единое, согласованное ментальное поле. Это убеждение социального большинства поддерживается хорошо организованной иерархией служителей «объективной истины», что, в совокупности, противопоставляет нашему психоментальному воздействию на объект коллективное психоментальное поле, защищающее существующее состояние объекта как наиболее социально легитимное. Такая тотальность распространения противостоящей стратегии познания представляет для нас огромную проблему. Слабость ее в том, что она не сознает онтологической активности знания, и, более того, в своем последовательном развитии она выдвигает идеалы расчеловечивания (деантропоморфизации) знания.

Практически-организационный вывод из выявленной слабости заключается, во-первых, в необходимости преодоления традиционных естественнонаучных представлений у членов коллектива, осуществляющего парафизическое целевое воздействие, поскольку такие представления блокируют эффективное действие на объекты по каналам антропокосмоса, во-вторых, необходимо найти социальные технологии, осуществляющие перехват адресации социумом некоторым социальным институтам, и даже личностям, права на решение от имени социума вопроса о возможности-невозможности физических изменений, вызываемых в объектах нашего целевого воздействия. Такой перехват позволит нам перераспределить на себя генерируемую совокупным социумом энергию объективации данной формы объектов и трансформировать ее, создавая предпосылки к устойчивой трансформации объектов и процессов целевого психофизического воздействия. Только создание системы социальных технологий и достижение необходимых социальных позиций и статусов позволит практически эффективно и надежно реализовывать масштабное психофизическое воздействие, минимизируя неконструктивное противодействие социума. Сегодня, непонимание доминирующей познавательной стратегией онтологической активности знания позволяет нам достичь локального превосходства онтологической силы нашего целевого воздействия над объективирующим действием тотальной социальной матрицы на объекты воздействия.

Сложность реализации нашей стратегии состоит в необходимости практического и теоретического решения массы сложнейших задач (в том числе задач активного социального продвижения), необходимости выработки и усвоения сложнейшей мировоззренческой системы, способной противостоять господствующим формам ментальности, что объясняет уникальность нашего пути, одновременно объясняет отсутствие шанса на устойчивый практический результат у любой другой школы, осуществляющей парафизические воздействия промышленного масштаба, до тех пор, пока и ими не будет поставлена задача противостояния бессознательной онтологической активности доминантной ментальной культуры.

3.3[2] Социальная адаптированность школы

— Каковы пределы возможностей психофизического целевого воздействия и чем определяются эти пределы?

— Какова социальная адаптивность нашей позиции? Как открыто мы можем заниматься нашей деятельностью, вести подготовку людей, распространять наши взгляды?

Пределы нашему действию мы встречаем извне и изнутри социума. Извне социума действуют силы нечеловеческой природы, трансцендентные по отношению к нашей реальности. Их действие не может быть целенаправленным, адресным, поскольку осуществляется не антропоморфными существами, и, следовательно, топологический код любого элемента, любого акта такой деятельности будет не совпадать с топологическим кодом нашей реальности, соответственно, не будет пространственной, временной, энергийной концентрации такого действия. Трансцендентное проявляется в человеческом мире посредством людей, которые становятся добровольными (чаще всего бессознательными) проводниками в наш мир этих энергий. Характер действия трансцендентного определяется человеческой природой своих проводников. Сама возможность проведения трансцендентного действия в человеческий мир связана с наличием в человеке рецессивных генетических блоков, представляющих предшествующие и постшествующие формы человеческого существования. Взаимодействие человека с предшествием и постшествием реальности человеческого существования осуществляется через теологическую культуру. Постшествие есть реальность нового Адама, нового мира, имеющая формы представительства в сегодняшней реальности. Предшествие рафинированное, замкнутое на человека, связано с Богом Отцом, нерафинированное предшествие дано как инфернальные миры, как постдействие человеко-звериной (природоцентричной) культуры.

Важнейшая глобальная задача человека на ближайшие столетия — преодоление антропобежности его научной и теологической культуры. Мы исходим из антропоморфности мира человеческого существования. Антропоцентричность стратегии культурного развития радикально сокращает возможности негативного трансцендентного воздействия. При продолжении нынешней антропобежной стратегии увеличивается возможность глобального влияния на человеческую реальность трансцендентных факторов, резонирующих на архаичных пластах психоконституции человека.

В ближайшей перспективе мы неизбежно будем сталкиваться со всевозрастающим негативным действием антропобежной стратегии культурного развития, которое будет усиливаться социальными институтами, использующими архаические гностические системы, аналогичные архаике теософов или оккультистов. Их глобальный шанс — в дальнейшей хаотизации общества. Сознательное использование нами знания как онтологически активного инструмента целенаправленного изменения реальности неизбежно столкнет нас с архаиками. Мы должны научиться использовать энергию такого противостояния. Доминирующая культура может отождествлять нас с ними, демонизировать, не понимания принципиального отличия, которое чрезвычайно просто может быть сформулировано как требование безусловного отказа от использования нами в нашей деятельности любых трансцендентных сил и сущностей. Это требование абсолютно неприемлемо для магов, колдунов, каббалистов и оккультистов разных мастей.

Это непонимание со стороны доминирующей культуры имеет под собой то основание, что она также является антропобежной. Классическая наука даже объявляет своей целью полную деантропоморфизацию человеческого знания. В этом бегстве от человека и старая магия, и современная наука едины, мы — иные. Социум не понимает, но угадывает в нас радикально иной культурный код, иную стратегию. В периоды нормального социального роста обнаружение такого факта неизбежно привело бы к подавлению нас. В предстоящий период радикального реформирования (возможно и трансформирования) социума, по мере осознания глобальности предстоящих перемен, мы можем рассчитывать на благоприятное отношение к себе. Наши возможности в проведении эффективных целевых воздействий будут расти по мере разрыхления общества, особенно при уменьшении доминирования сциентистской культуры, что неизбежно будет происходить и в нашем обществе, и повсеместно.

Таким образом, прогноз социальной приемлемости наших построений и дальнейшего роста эффективности нашей деятельности весьма благоприятен, границы наших возможностей скоро раздвинутся до возможности качественных изменений объектов (включая трансмутацию элементов таблицы Менделеева).

4.[3] Организация коллективного субъекта психофизической деятельности

Деятельность оператора нашей школы возможна только в коллективе единомышленников. Почему? Чем обусловливается необходимость именно коллективной формы психофизической деятельности?

Коллектив нужен как микросоциум, как социальная среда, в которой могут быть генерированы в первичной (но жизнеспособной) целостности элементы новой психоментальной культуры. Такой психоментальный комплекс, в гностическом своем измерении, не есть новая идеология, не есть схема нового генерального плана мироустройства, но есть защитная конструкция, ограничивающая, замещающая, частично разрушающая, в сознании членов коллектива, стереотипы доминирующего естественнонаучного мировоззрения.

Мировоззренческие системы осуществляют функции распределения свободной от обслуживания физиологии тела части психической (индивидуально-человеческой) энергии. Ментальные стереотипы синхронизируют внешнюю психическую активность, направляя ее в социально приемлемое русло. Высвобождаемая при разрушении ментальных стереотипов энергия может быть задействована для прямого психофизического воздействия. Такое перераспределение свободной психической энергии затрагивает интересы социума. Кроме того, для социума должна быть приемлема, прагматически оправдана потеря контроля над нами как частью социального пространства. Наша ориентированность на практическую эффективность и даже на промышленное внедрение (что немыслимо для оккультных, восточных школ) возвращает социуму потерю, но на качественно (ментально) другом уровне.

Психофизическая деятельность более всего похожа на деятельность активного воображения, организация такой деятельности есть организация психодрамы. Это предполагает организацию цикла работ, в котором задается сценарий психической деятельности с узловыми, коренными тематиками, прохождение которых (во внутренней психической деятельности) — обязательно для построения и последующего постоянного развертывания пространства психофизической деятельности. Практические критерии правильности и эффективности работы оператора, а также критерии отклонения его от правильной траектории, правильного сценария — должны вырабатываться операторами самостоятельно. Но на первых этапах задача выработки этих критериев, их применения для контроля процесса психофизической активности и корректировки такой деятельности осуществляется извне, организатором психофизической деятельности. И его задача — обязательно подготовить оператора к самостоятельной оценке эффективности своей психофизической деятельности.

Коллективная форма организации психоментальной деятельности играет особую роль в создании требуемой энергийной плотности психоментального действия и защищенности людей, участвующих в такой деятельности, от обратного действия (компенсации) среды объекта воздействия, возмущенной проведенным целевым изменением. Энергийная атмосфера коллектива создается как гомеостатичное (частично-гомеостатичное) образование.

Защита индивидуального члена коллектива от возвратного действия возбужденной среды объекта психофизического действия осуществляется тем, что субъектом такого действия является коллектив в целом. Обратное действие, которое неизбежно энергийно эквивалентно прямому действию коллектива на объект, принимается коллективом и трансформируется в дополнительный источник энергии. Другим важным аспектом удержания и использования компенсирующего ответа системы объекта является изменение формы ментальной деятельности от объект-ориентированной, регистрирующей, к целезадающей, что есть определяющая характеристика психофизического действия. Коллектив-субъект психофизического действия вырастает в энергийную систему, включающую в себя всю совокупность, весь объем изменений, произведенных таким способом в реальности. Масштаб изменений и онтологическая ответственность за них есть параметры, очерчивающие потенциал коллективного субъекта действия. Создаваемая инерция психофизического действия растет в своих объектных измерениях как снежный ком, облегчая стереотипные виды воздействия и, одновременно, повышая внутреннюю энергийную плотность атмосферы коллектива, что требует дальнейшего развития его организационной структуры, ритуализации внутренней жизни и хорошей динамики реформирующих шагов.

Отбор людей в коллектив-субъект психофизической активности, по мере развития такого коллектива, все больше становится выбором самого коллектива, который генерирует поле, превентивно отбирающее пригодных людей по критерию энергийной совместимости. Решает время и погружение в группу, имеющую практику конкретного, тематически заданного парафизического целевого действия. Мы отказались от выраженных критериев отбора кадров, полагая наличие у каждого человека потенциала психофизического действия.

Практика показывает преимущественную ценность для психофизической практики нашей школы таких качеств, как житейская опытность (зрелость), при сохранении высокой поисковой активности, наличие высокого потенциала обучаемости, по возможности гибкого менталитета, тренированного высшей школой. Наличие в нашем коллективе мощной оригинальной ментальной системы — телософии — дает возможность роста людям с философским складом ума. Радикальная антропоцентричность нашего мировоззрения делает для нас особо ценным гуманитарное образование.

Благоприятный психологический климат в коллективе есть практическая необходимость, один из инструментов воздействия. Соответственно, снижение уровня групповой и межгрупповой конфликтности, профилактическое структурирование групп — необходимый аспект кадровой работы. Подготовка людей должна включать в себя общегуманитарную подготовку (включая базовую философскую), усвоение основ телософии, а также техники конкретной психофизической деятельности, которая предполагает длительную 3–5 лет наработку стереотипов психомоторного отреагирования энергийной нагрузки.

Опыт многолетней практической деятельности показывает качественно иной уровень защищенности человека в условиях психофизической деятельности в составе коллектива.

Определяя оператора (в составе школы) как субъекта целевой и целостной психофизической активности, мы утверждаем необходимость сопровождающих форм его активности. Реализованное психофизическое действие оператора-субъекта всегда есть целостная пошаговая трансформация, каждый шаг которой есть возбуждение, сдвиг организма реальности, что предполагает опережающую трансформацию структур психической конституции такого субъекта. Подобная самотрансформация содержит в себе негарантированный и плохо извне страхуемый поиск ядровых структур психики, способных служить опорой в самоисследовании, самооценке и изменении индивидуальной композиции субличностных комплексов. Психическая самотрансформация (психоформизм) есть наиболее интимная, глубоко личностно окрашенная деятельность оператора, без совершения которой (алхимии души) внешняя активность его будет ничтожна. Найденная в процессе самотрансформации субформа психической конституции, которая является продуктом психоформационной деятельности и которая показала практическую возможность личностной самосборки и участия в процессе целевого определения внешних объектов (психофизической активности), ставит перед оператором задачу следующего — психосоциального — уровня. На этом этапе осознаются или бессознательно решаются проблемы социализации элементов найденных (отстроенных) психических субформ. Важнейшим является понимание того, что любой элемент психической структуры не является только интимным, только своим, но обязательно выступает социально-интегрирующим, архетипическим элементом, имеющим своего коллективного субъекта-носителя, принадлежание к которому энергетизирует, делает операционально насыщенным наше «интимное» движение души, наши «индивидуальные» психические находки. Психосоциальная адекватность оператора требует создания специфического микросоциального окружения (коллектив-оператор), резонансно усиливающего, а не компенсирующего его субформные психические находки, а также требует создания и усвоения особой ментальной (психоментальной) культуры — Телософии.

Принцип антропоморфизма мы понимаем как человекоподобие мира со стороны формы его, соответственно, как идею человекотворности мира, когда мир понимается как поле тотальной онтологической игры, в которой человек проецирует на мир топологически тождественную себе форму, всеохватывающую мир, соизмеряющую мир с человеком и задающую канал обратной проекции мира на человека. Разделение совокупного человеческого существа на большие и малые социумы, на группы и индивидуумы позволяет воспроизвести и сущностно распознать в своем внутреннем поле (родовом человеке) тотальный ответ трансцендентного космического субъекта, вовлеченного во взаимодействие с родовым человеком. Это актуальное поле родового человека столь же реально, как и гравитационное поле охватывающее космос. Целостность космоса спроецирована в человека, как телесное измерение его. Приобщенность к Богу, богоподобие человека в этой космологической модели, понимается как приобщенность человека к формам высшего мира, высшего субъекта, порождающего наш мир. Соответственно, человек оказывается приобщенным к творцу и процессу творения мира. Приобщенность эта означает наличие в психике человека потенциальных субформ психоконституции, целостно отображающих этапы генезиса мира и наличие ядра психики, отличного от актуализированной и потенциальных субформ психоконституции. Прорыв оператора в психоформационной практике к этому ядру распределяет на него качество субъекта онтологической активности.

Принципиально ошибочно понимание такого ядра как подлинно индивидуального в психике человека, в отличие от неподлинного, отображающего формы коллективизированного сознания. Всякой определенности (и актуальной, и потенциальной) в психике человека соответствует коллективный субъект-персонификатор, выполняющий функции социального энергетического тела этой определенности, доводящий ее до энергийного квазиорганизма, адекватно отображающего в социум целостную субформу психоконституции человека. Всякой определенности в психике человека соответствуют также и свойства самой реальности, как организма тотального, компенсирующего активность родового человека.

Не следует думать, что подлинными, сущностно активными субъектами являются только субъекты индивидуально-психические, что формы коллективно-психического имеют сугубо вспомогательное значение, что это только субъекты-делегаты, то есть формы, которым лишь передаются, лишь предоставляются полномочия подлинных субъектов. Форма, коллективизирующая психоментальную активность человека, не есть лишь коллективизированное сознание, элементы сознательного (гностического) в ней — лишь маркеры, «иконки», собирающие единого коллективного деятельного субъекта, способного к целевой детерминации. Такая форма, которая неотделима от космологически деятельного субъекта, — а вовсе не коллективное сознание, — «лепит» и видоизменяет физику мира существования.

Эффективное вхождение оператора в состав коллектива операторов приводит к изменениям его психофизического статуса и, соответственно, тех стереотипов, которые определяют распределение его энергетики во внешнем мире. Меняются многие характеристики энергетических проявлений оператора, и, в частности, меняется его общий энергетический потенциал (либидо, — как называют его психоаналитики). На это болезненно реагирует ближайшее окружение оператора, реагирует не обязательно негативно, но всегда остро: потому что человек меняется, а его психическая активность определяет его интимные отношения с близкими людьми. Это создает проблемы для близкого окружения оператора, суть которых — не в том, что оператор изменился в худшую сторону, а в том, что его хотят воспринимать таким, каким он был. Интимные человеческие отношения, семьи — создаются в большой мере по законам энергетической комплиментарности. И изменения оператора в лучшую сторону — как правило, в лучшую! — тем не менее «сдвигают» его энергетический статус и подталкивают к тому, что оптимальные формы его энергетических отношений с близкими людьми становятся другими.

Изменение энергетического статуса операторов ставит перед руководителями психофизической деятельности проблему знания и умения использовать экспериментальную психоаналитическую практику: для того, чтобы создать энергетически сбалансированные коллективы — малые группы, проводящие психофизическую работу, — и в то же время сохранить то социальное окружение (семью, друзей), которое есть у оператора в настоящем.

Мы вводим стажера в коллективное поле людей, занимающихся психофизической деятельностью, и научение его есть его внутренний процесс, который только инициируется нами. Пока индивидуальный путь вхождения в активное состояние, интуитивно искомый каждым, не найден, обучаемый в операторы не получает прямых указаний и оценок правильности его вхождения в работу. Обучают — бессознательно работающие механизмы психического схватывания, адаптации в коллективном психическом поле. Говорить будущему оператору, что правильно, а что нет, ни к чему. Это упрощает его работу. Постоянное развитие собственного мировоззрения и нахождение в поле рабочей активности подготовленного коллективного субъекта психофизической деятельности — вот основа подготовки оператора.

Овладение психотехникой происходит в процессе постепенного вживания новичка в коллектив, как следствие психической индукции опытных операторов на новичка. Только на последних этапах, когда вхождение нового члена в коллективное поле уже состоялось и когда частично прошла его инициация, — только тогда мы включаем механизмы канонизации формы работы. Задачи канонизации состоят не в том, чтобы привести к единому стереотипу наработанный оператором внутренний инструментарий. Они в том, что мы фиксируем основные сценарии, темы психодрамы, которые обязательно должны проигрываться во внутренней работе. Чем более сложна, чем более индивидуальна личность, тем больший потенциал она в себе содержит. Поэтому интегрирование в общую деятельность не должно затрагивать индивидуальность оператора. Результатом практики в нашей школе является не унификация личностных качеств обучаемых, что характерно для тоталитарных школ, а, наоборот, развитие индивидуальности.

Оператором может стать только человек, который определился по отношению к собственному посмертному существованию. Если человек развивает в себе универсальность сознания, он неизбежно задумывается и о своем посмертном существовании. Важно, чтобы его отношение к вторичному, посмертному пространству его существования было не только размышлением, но и практическим определением жизни. Это означает, что человек-оператор должен принадлежать к традиционной религии как пути подготовки к смерти и посмертному существованию. Оператор, который не определился религиозно, не имеет определенного будущего, не поддерживается этим будущим и потому не может стать сильным оператором. Если он не имеет определенного будущего, значит, не имеет и полной силы. Для нас очень важно, чтобы, входя в нашу духовную практику, человек нашел себя в религии отцов.

Для эффективного развития в себе свойств оператора-психофизика необходимо и усвоение основ нового мировоззрения. Человек, имеющий обычные, научно-естественные представления о мире, не может быть оператором. Мировоззренческая подготовка оператора происходит в рамках школы Телософии. Сегодня наличие множества альтернатив по отношению к господствующему мировоззрению является известным и хорошо обоснованным тезисом. Только из соображений научной политики и задач удержания узко корпоративного контроля над ходом развития науки и техники сохраняется видимость безальтернативности традиционных концепций. Доктрин натурфилософии — множество. Наша цель — сформулировать и транслировать свою собственную, телософскую, которая будет заниматься не объяснением мира, а будет показывать, как человек творит мир по образу и подобию своему, и будет учить его делать это сознательней и масштабней. Мы должны способствовать осознанию обществом наличия многих мировоззренческих альтернатив системе научного знания и, вместе с тем, поддерживать те из них, которые наследуют иудео-христианской духовной культуре и развивают, а не отбрасывают исторические пути народов, выбравших когда-то этот духовный путь. Наша мировоззренческая система является именно такой. Наука же сегодня — не только мировоззренческая система, но и квазирелигия, желающая безраздельно господствовать в умах людей, поэтому требование отделения науки от государства является не менее обоснованным и прогрессивным, чем прежнее требование отделения церкви от государства. Сегодня наука монополизировала право на истину, считая только собственную методологию познания единственно правильной. А оснований для этого у науки сегодня не больше, чем прежде было у церкви.

Решение задач подготовки операторов должно, в нашем случае, сопровождаться достижением значимых социальных позиций. В этом ориентация нашей школы напоминает не йогические и религиозные секты, а науку. Т. е. мы ориентированы на социальное признание, которое, однако, понимаем не как средство существования и не как способ достижения безопасности, а как способ перераспределения на себя части энергии социума и, через использование этой энергии, распределения на себя и права на истину. Используя же это право и нашу технику психофизической деятельности, мы намерены приступить к более глубокой трансформации объектов воздействия. Пока мы представляем собою теневую, «подвальную» структуру, имеющую ограниченный свободный энергетический потенциал, но, став элементом социальной системы, распределив на себя право утверждения истины, мы будем в состоянии своими методами производить глубочайшую трансформацию объектов воздействия. Сегодня наше развитие идет именно по этому пути.

Наше социальное продвижение предполагает создание нами социальных технологий, которые должны позволить нам противостоять традиционной системе знания и методам управления и подготовить наш переход на авторитетные социальные позиции.

В процессе целенаправленного психофизического воздействия операторы нашей школы используют специальную технику (генераторы).

Что есть «генератор» в нашем понимании и практическом подходе?

Использование нами генератора исходит из очень простой идеи. Если есть возможность психофизического воздействия на объекты, то среди них, очевидно, есть и такие объекты, которые намного сильнее других могут реагировать на подобные воздействия. Есть такие объекты среди химических веществ и физических процессов, и в первую очередь это — продукты гормональной деятельности организма. В частности, очень интересным в этом плане веществом является холестерин. Для конструирования генератора необходимо найти и использовать такое вещество, или процесс, которые легко реагируют на психоментальное усилие коллектива операторов. Затем можно использовать эти легко вызванные изменения, чтобы индуцировать их на объект психофизического воздействия. Генератор необходим для опосредования взаимодействия человека с объектами, он выступает в качестве «рычага» в воздействии на объект.

Генератор является высокочувствительным объектным звеном, предназначенным для восприятия и передачи психофизического или психоментального воздействия на физический объект, с которым производится целенаправленное оперирование.

Использование приборных средств (генераторов) относится, в нашем понимании, к очень важным, но тонким аспектам организации психофизической деятельности. Обозначим основные задачи, решаемые практикой использования генераторов:

— Генератор как техническое средство (элемент научно- технического "прогресса"), представляет собой предмет высокой степени доверия со стороны общественного сознания. Предполагается, что использование технического средства неизвестной конструкции, опирающегося на нестандартные «научные» теории, может привести к практически любым изменениям в объекте воздействия. Эта вера в технику качественно снижает уровень недоверия к возможности решения поставленных нами практических задач, что радикально облегчает нам достижение поставленных целей.

— Проблема доминирования научного знания в сознании современного человека важна и в отношении сознания наших операторов. Необходимо трезво учитывать силу и глубину укорененности обычных «школьных», "вузовских" мировоззренческих установок и у них, при всей интенсивности обучения основам нашего мировоззрения, большой практики психофизического воздействия. Генератор эффективно ослабляет цензуру сознания участников психофизической деятельности и растормаживает бессознательные (сверхсознательные) энергии к возможности организованного воздействия на внешний объект.

— Использование технического устройства (генератора) в процессе психофизического воздействия выступает дополнительным организующим (синхронизирующим коллективные усилия) средством и способом знаковой разметки (маркировки) целевой и предметной ориентированности психофизического действия.

— Многолетнее использование технических средств определенного типа позволяет отчуждать психофизическое действие от своего коллективного субъекта и проводить эффективную привязку конкретного типа воздействия к данному техническому средству. Такое средство при дальнейшем использовании ведет себя как обычная техника, производя (по видимости от себя) психофизическое воздействие.

Результатом нашей деятельности должны быть не мистические представления, а конкретные технологии, которые могут быть использованы в производстве, которые потребитель и наука должны принимать за обычные технологии. Основной прагматической установкой нашей школы является создание таких психофизических технологий, которые отвечают всем требованиям, предъявляемым к обычным технологиям. Мы полагаем, что наши технологии должны иметь стандартную техническую упаковку. Мы понимаем, что при внедрении наших технологий мы неизбежно будем иметь дело с наукой. Производство технологий, внешне ничем не отличающихся от обычных, ставит задачу создания такого типа воздействий на объект, который удовлетворял бы науку. Для нас этот вопрос имеет место лишь постольку, поскольку сегодня публичное право на истину принадлежит науке. Соответственно, вместе с самим прагматическим эффектом, мы должны воспроизводить еще и цепочку его материальной детерминации. Подлинной причиной вызываемых изменений является детерминация целевая, но сегодня мы научились удовлетворять требованиям науки, которая признает только материальную детерминацию и имеем десятки заключений авторитетных институтов.

Создание психофизических технологий обязательно сопровождается созданием технических средств. Использование технических средств позволяет создать отчуждаемый вариант психофизического воздействия. Наша техника дает уникальную систему сигналов, которые распределят на себя психофизический фактор воздействия (результат деятельности коллектива психофизиков), который и производит парафизическое действие. Использование технических средств дает нам, при сохранении понимания их подлинного назначения, уникальную возможность произвести продукт, который может быть предметом купли-продажи. Разработав психофизическую технологию, создав техническую систему, реализующую эту технологию, мы получаем подтверждение науки и имеем продукт, который может быть продан. Внешне все это обычно, но за этим стоит иная, психофизическая деятельность.

Такое, очевидно вторичное, понимание роли технических средств и, в то же время, их активное использование — дают нам огромные преимущества перед конкурирующими школами. Вера в науку, технику, объективное знание — коренным образом подрывают возможность неограниченного религиозно-философского личностного роста, а, следовательно, и потенциал психофизического воздействия. Отрицание задач практики, реалий технического развития современной цивилизации — выносит любую школу за рамки преемственности накопленных сил, достижений, знаний, т. е. лишает их опоры в историческом времени и не дает опоры в традиционных культурах. Мы органично соединяем, в нашей психоформационной деятельности, преемственность прогрессу существующей научно- технической цивилизации, глубочайшую религиозно-философскую мистичность и принципиальный гуманизм (антропоцентризм). Мы соединяем достижения алхимиков и принципы современных психологических школ, ориентируясь на получение практических результатов, технологий, представляющих собой сверх- конкурентноспособный товар.

Конечно, вышеуказанные аспекты использования специальных технических средств не есть результат нашего произвольного решения. Используемые технические средства опираются на некоторые традиционные элементы, используемые в генераторах парафизического действия. Сама наша психофизическая практика, как наше право и как совокупность достижений, отстаивалась в острой конкуренции среди узкого круга допущенных (или ворвавшихся в круг), в которой наша школа распределила на себя значительный, объективно накопленный потенциал психофизического действия. Однако, в нашем понимании, генератор, используемый в психофизическом процессе, подобно луне, "светит лишь отраженным светом". Мы не верим в существование чисто физических средств, техники, оказывающей парафизическое воздействие (так называемые психотронные генераторы). Генераторы могут оказывать тонкое биофизическое воздействие, изменяющее состояние организма или же нервных клеток. Поиск некоего особенного физического излучения, способного управлять психикой человека, изменять структуру веществ и состояние биологических объектов, — изначально тупиковый путь. Поскольку подлинным источником онтологических изменений в реальности был и остается человек, а не прибор, не техническое средство.

Наша школа исключает возможность генераторного воздействия на здоровую человеческую психику. Более того, можно использовать психофизическую нагрузку как тест-определение, здорова или нет психика тестируемого человека.

К идее создания психотронных генераторов мы относимся весьма скептически (не путать это с созданием обычных «физических» генераторов, способных влиять на физиологию человеческого организма даже при очень малых излучаемых полях). Но другое дело — направление использования биохимических препаратов (психотропных веществ), которые модифицируют состояние сознания человека, отнимают его волю, причем иногда подавляются и центры пищевого контроля. Эти препараты применяются широко. Известно о наличии таких препаратов у спецслужб. Часть направлений психологического программирования связана с применением психотропных препаратов. Самое модное направление связано с особыми — «мягкими» — системами гипноза, предлагающими гипнотизировать человека, находящегося в сознании, без его усыпления. Это направление появилось на пересечении современного психоанализа, психологии рекламы, лингвистических наук. Оказалось, что можно выстроить фразу таким образом, что при разговоре речь гипнотизирующего будет не информировать, а прямо влиять на гипнотизируемого, меняя его отношение к людям. Для этого изучают психологию действия слова, а также язык психомоторики человека. Жесты руки, лица есть более правдивые проявления человека, чем его словесные реакции, поскольку на этом уровне человек, как правило, не контролирует себя, не схватывает значения собственных привычных движений.

Техника психолингвистического программирования выглядит так. Вначале изучаются наиболее характерные психомоторные реакции гипнотизируемого. Затем строится собственно подсоединение: налаживается бессознательный контакт, который строится на языке жестов. Человек это бессознательно фиксирует, а сознательно не понимает, но, при этом, его отношение к гипнотизеру уже меняется. После этого — на втором этапе — используется речь во внушающем варианте.

Столпом психолингвистического программирования считается Эриксон, знаменитый американский психоаналитик. Системе психолингвистического программирования сейчас придается особое значение. Соединение психолингвистического программирования и психотропных веществ используется уже достаточно широко. Но, к сожалению, именно об этом как раз ничего и не говорят, — пишут же об игрушках (психотронных генераторах), за которыми ничего нет.

6. ПРОБЛЕМЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОПЕРАТОРА-ПСИХОФИЗИКА

Целевое психофизическое воздействие производится коллективом операторов. Генератор является лишь инструментом в таком воздействии. Наш опыт показал, что прямая работа оператора с физическим объектом является очень опасной. Человек, который идет на использование психоментального воздействия в отношении объектов реальности, подвергается некоему обратному, компенсаторному воздействию на себя. Защита оператора от этого обратного воздействия, которое эквивалентно прямому, обеспечивается в нашей школе тем, что он находится в коллективное поле и использует генератор. Субъектом целенаправленного психофизического действия является коллектив операторов, в который мы по определенным правилам вводим каждого нового оператора. Правильное использование коллективного поля дает высокие гарантии безопасности от внешнего воздействия.

Наши первые операторы весьма болезненно переносили обратное воздействие со стороны объектов оперирования. Они испытали на себе болезненность от навязчивого измененного состояния сознания, что сопровождалось общим возбуждением, физиологическими изменениями по типу стрессорного реагирования, иногда по типу острого инфекционного заболевания. При этом может повышаться активность слизистых оболочек, могут наблюдаться расстройства кишечной деятельности. Организм человека не научился оценивать компенсаторное энергетическое давление на себя как особого рода инфекцию — психическую — и реагирует неспецифически. Однако при длительном нахождении под такой нагрузкой развивается особое состояние — «горение», сопровождаемое сильным выбросом адреналина, активизацией деятельности поджелудочной железы. Оператору важно выйти из этой стадии: иначе развивается утомление иммунной системы, возникает ее хроническое перенапряжение и повышается подверженность разным заболеваниям. На фоне такого гормонального сдвига может возникнуть мания преследования. В этом состоянии люди полагают, что они являются объектом нападения со стороны внешних сил — людей или сущностей. Наличие у них опыта психоментального воздействия усиливает подозрительность. Перенапряжение гормональной системы ведет к маниакально- депрессивным состояниям, что воспринимается как результат внешнего целенаправленного давления, на что отвечают еще большим форсированием своего состояния, загоняя себя в тупик, когда подозрительное отношение начинает распространяться уже на всех.

Первое поколение исследователей России 60-80-х гг., занимавшихся психотронной тематикой, — парапсихологи, биоэнергетики, — искали источник энергии не в самих себе, а где-либо вовне. Для них симптомы психического самоотравления (отравления продуктами высокой специфической гормональной активности организма) были чрезвычайно характерны. И очень часто среди них встречался диагноз сахарного диабета.

Энергетическая активность обязательно связана с измененными состояниями сознания. Недоработки на энергетическом уровне приводят к нарушению активности гормональной системы. Разные школы работают с разными типами измененного состояния сознания, используя для этого медитативный тренинг и дыхательные гимнастики. Это приводит, соответственно, и к разной акцентировке в особенностях деятельности их эндокринной системы.

Нет энергетически активных состояний человека, которые не были бы связаны с изменениями активности его гормональной системы.

Для оператора очень важно не застревать на начальных этапах психофизического развития. Деятельность оператора сопровождается тренировкой гормональной системы. Результатом высокой и специфической гормональной активности, сопровождающей психофизическую нагрузку, является тренированная гормональная система, которая, помимо новых психофизических возможностей, дает дополнительные ресурсы иммунитету человека, что повышает защищенность последнего от различных заболеваний.

Психофизическое воздействие, уже совершенное, и его результат — не отчуждаются от своего субъекта: они остаются масштабным инструментом (резонатором) для дальнейших воздействий. Чем больше масштаб изменений, произведенных психофизическим воздействием, тем больший энергетический потенциал имеет данный коллектив операторов. Но этот потенциал не является сугубо положительным, облегчающим фактором в воздействии на объекты реальности, одновременно, он увеличивает плотность внутренней атмосферы коллективного поля, и, соответственно, большее давление приходится на каждого оператора, вынуждая его к самотрансформации.

Появляются проблемы и другого рода. Они связаны с тем, что операторы, при эффективном развитии, оказываются в состоянии влиять на ход событий в своем окружении (в семье, на работе, в ближайшем окружении). Давление на себя начинают испытывать супруги, друзья, деловые партнеры и прочие, имеющие тесные отношения с оператором. За чрезвычайно редким исключением, это происходит со всеми операторами. Искать в этом отношении новый баланс приходится каждому, и это — трудная задача.

Следующая проблема, связанная с активным вхождением человека в психофизическую деятельность, состоит в том, что к каждому приходит понимание реальности духовного мира, реальности духа и духовных существ, реальности миров посмертного существования. А это меняет сам мир, в котором существует человек, меняет его жизненные цели. И приходит понимание необходимости сознательного труда для воспитания себя к собственному бессмертию. Понимание человеком собственного бессмертия есть, прежде всего, серьезная проблема, поскольку оно меняет смысл и назначение его собственной жизни. Поэтому чрезвычайно важным для профессионального и человеческого роста оператора является его самоопределение в отношении собственного посмертного существования.

Совершенно неправильны, отрицательны те учения, которые закрывают возможность принятия существующих традиционных путей спасения, традиционных путей самоопределения к посмертному существованию, традиционных путей вхождения в миры посмертного существования. Даже тем учениям, которым есть что сказать дополнительно к традиционным путям спасения, необходимо на первых, ученических этапах сохранять традиционные формы спасения, а именно, сохранять пути спасения, которые предлагаются традиционными конфессиями. Учения, которые, подобно гурджиевскому, немедленно, уже на ученических ступенях разрушают традиционные церковные представления, являются духовно негативными учениями. Путь спасения, который предлагает Гурджиев, работает только на уровне «мастера», т. е., как говорит сам Гурджиев, — на уровне человека 7-го уровня. Но нахождение в этой позиции является лишь чем-то единичным, уникальным с точки зрения Гурджиева. Поэтому все прочие, войдя в это учение, в исключительном большинстве своем застревают на ученических уровнях, и этим обрекают себя на разрушение самой возможности собственного посмертного существования.

Самоопределение человека в его отношении к миру и Богу определяет его состоятельность как субъекта осознанной психофизической деятельности. Самоопределение это должно иметь качество жизненной позиции, быть практическим, целеопределяющим мировоззрением. Метафизическая глубина коренных установок сознания человека, его самоопределение в своем посюстороннем и посмертном существовании, глубокая вера и уважение к мирам духовного наследия предков и мирам предсуществующих потомков — необходимые предпосылки его устойчивости, в качестве оператора, к контрдавлению психофизически трансформируемой реальности. Вера оператора, метафизическая активность сознания, способность служения высшим целям, когда они становятся образующим стержнем его собственной личности, определяют обретение им онтологической дееспособности. Психофизическая практика неизбежно приводит к осознанию реальности духовного мира, миров посмертного существования, приводит к пониманию необходимости многолетнего духовного труда души в церкви для своего спасения, по смерти физического тела.

Генофонд нации, ее языковой, культурный потенциал, духовные миры умерших предков — связаны в одно целое, разрывает которое лишь безумец. Поэтому нам ясна гибельность иного пути спасения, кроме пути, наследуемого у отцов, пути, сформировавшего многовековую мощь духовного пространства России.

7. УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ОБЪЕКТЫ ЦЕЛЕВОГО ПСИХОФИЗИЧЕСКОГО ДЕЙСТВИЯ.

Свою практику мы называем психофизикой, или же, по аналогии с алхимией, — алфизикой. Этим мы подчеркиваем, с одной стороны, свою преемственность в отношении к этой древней дисциплине, но, с другой стороны, и качественное, интенсивное развитие того, что наследуем.

Мы принимаем на себя задачи алхимиков. Но наша алхимическая лаборатория выглядит иначе. Трансмутацию веществ мы намерены делать не непосредственно, как алхимики, занимавшиеся прямой трансмутацией, а через одно посредующее звено. Ту работу, которую делали алхимики, может и должна делать Клетка.

Мы обнаружили, что определенные микроорганизмы имеют в резерве экстремальные генетические программы, которые позволяют им производить внутриклеточную трансмутацию химических элементов. И, соответственно, наша задача заключается в том, чтобы включить психофизическим воздействием программы направленной трансмутации химических элементов. Причем, одной из сторон этого процесса является морфофункциональное изменение клеток самих микроорганизмов, а другой — превращение одних химических элементов, включенных в микробно-клеточный обмен, в другие. В отношениях взаимопревращения могут находиться олово, свинец, ртуть, золото, радиоактивный цезий, обычный калий, радиоактивный барий. Микроорганизмы могут выращиваться где угодно: в озере, на болоте и т. д., - они могут высушиваться и служить обогащенным сырьем для добычи из них золота и других элементов, включая редкоземельные, достаточно, чтобы в них происходила частичная трансмутация.

Это реальная стратегическая программа, практически реализуемая за 4 года работы. В ней мы выделяем два генеральных направления.

Первое из них — использование трансмутационной биотехнологии для производства любых нужных химических элементов в любом объеме и где угодно (точнее, — производства обогащенного концентрата, содержащего в себе искомый элемент в промышленно значимом количестве).

Второе направление — заставить микроорганизмы концентрировать в себе радиоактивные элементы и трансмутировать их в нормальные (нерадиоактивные). Эта программа еще более интересна в современных условиях, так как способов борьбы самих растений с радиацией не существует, поскольку растительный организм не отличает радиоактивный элемент от нерадиоактивного. Очистка 1 кв. км растительного покрова от радиации обходится в 6 млн. долларов, а сегодня заражены миллионы кв. километров почвы и экономически приемлемых предложений по очистке нет.

Мы полагаем, что Клетка в состоянии создавать физическую среду, которая ей необходима, на собственном (биологическом) уровне, включая, если нужно, и механизмы трансмутации химических элементов. По данному поводу, в науке, как известно, господствуют представления о жесткой иерархии фундаментальности различных уровней существования. По этому представлению, биологический уровень фундаментальнее психологического (психического), а физический — фундаментальнее биологического. И, соответственно, наука полагает, — сугубо теоретически, — что биологическое существо реальности (Клетка) не в состоянии производить изменения на физическом уровне, а уж тем более — на уровне субатомных структур, т. е. на уровне ядерных превращений химических элементов. Однако экспериментальные данные, и не только наши, опровергают это представление.

Информация по истории вопроса.

Французский химик Н.Л.Вокелен лет двести назад обнаружил, что курица отдает кальция значительно больше, чем потребляет. Публикацию Вокелена тогда никто не заметил. Уже в наше время другой французский исследователь Луи Кервран продолжил его эксперименты. Подопытных кур кормили овсом, замеряя тщательно, сколько кальция они получают при этом. В скорлупе кальция оказалось значительно больше. В четыре раза! Эти опыты тоже никакого объяснения не получили, были не замечены и забыты. Та же участь постигла эксперименты англичанина Уильяма Праута. Он занялся содержимым яйца, измерив, сколько в нем было кальция. А потом, — сколько оказалось его в вылупившемся цыпленке. И снова кальция было больше в четыре раза. При этом из скорлупы цыпленок кальций тоже не получал. Из этого следовало, что организм цыпленка, так же, как и курицы, делал кальций из других элементов.

Подобное же превращение элементов происходит и в тканях растений. Профессор Пьер Баранже (Эколь Политехник, Франция) в растворе марганца проращивал семена бобовых. Побеги энергично впитывали раствор, пускали корни, давали листья. Но потом, когда стали анализировать их состав, оказалось: марганец, который был взят ими из раствора, в тканях растений исчез! Вместо марганца — неведомо откуда — там появилось железо. В другом его опыте растения, выращенные в растворе кальция, в своих тканях превращали его в фосфор и в калий. Ни фосфора, ни калия, которые появлялись в его тканях, растению взять было просто неоткуда. За годы были проведены тысячи анализов, и они подтверждают — растениям известна тайна алхимиков. Они преобразуют элементы. Это происходит на наших глазах каждый день.

Недавно биологи Мюнхенского университета открыли, что когда в растения попадают гибельные для них тяжелые металлы, растения — неведомо как — дезактивируют их в своих тканях. То же самое происходит, когда токсичные тяжелые металлы попадают в организм дождевых червей. Как и растения, они преобразуют их в безвредные соединения.

Мы еще в 1988 г. в России показали возможность перехода, — в поле психофизического воздействия, — обычных почвенных бактерий в нефтеокисляющие. Самые обычные почвенные бактерии приобретали возможность производить окисление нефти, — что теоретически невозможно. После окончания работы они морфологически и функционально возвращались к обычному для себя состоянию. В живой природе микроорганизмы с нефтеокисляющей активностью редки, и потому нефть, попадая в воду и землю, неизбежно их отравляет.

Итак, природе известна тайна алхимических преобразований. Лучший алхимик — живая клетка. От нас требуется произвести грамотную целевую детерминацию. Этот путь неизмеримо легче может быть реализован, чем пресловутое алхимическое производство золота. Реализация этого пути закрывает современную форму индустрии добычи и переработки различных элементов таблицы Менделеева, рождает новую промышленность.

Но есть и другие интересные задачи, и интересные возможности. Например, — борьба с разными заболеваниями у человека и животных, для чего может эффективнейшим образом использоваться простая вода. Наша вода, когда она вступает в контакт с биологическими телами, и, в частности, с микроорганизмами, заставляет их, в зоне этого контакта, работать по особым программам. Проведенные нами многочисленные эксперименты и клинические испытания позволяют нам утверждать, что обнаружена принципиальная возможность полностью заменить действие ряда фармацевтических препаратов действием специально-структурированной воды. Полученные нами результаты показывают высокую медико-биологическую активность специально-структурированной воды и возможность целевого изменения, в широких пределах, характера ее воздействия на биообъекты на организменном и клеточном уровнях.

Вода составляет 80 % массы каждого живого существа. До недавнего времени утверждения некоторыми учеными существования супермолекул воды не принималось серьезно научным сообществом, но новейшее сообщение из США об открытии супермолекулярной структуры воды изменило положение. Сегодня ясно, что структура воды таит в себе колоссальные технологические возможности.

Еще одно перспективное направление использования свойств специально обработанных водных растворов — экологизация применения в сельском хозяйстве и лесной промышленности высокотоксичных веществ. Характерен наш пример работы с инсектицидом — фирменным американским препаратом «дурсбан». По стандарту, этот препарат имеет 1,5-кратную границу допустимого разведения. Если нарушается этот стандарт применения препарата, то идет уже не подавление, а усиление жизнедеятельности обработанных им паразитов. Мы же при разведении в 100 раз усиливаем именно специфическое, инсектицидное действие препарата и полностью исключаем его неспецифическое, общеотравляющее действие на другие виды живых существ. По этому направлению мы имеем 3 научные публикации в России.

Такого же типа работу мы провели, осуществив разведение обработанного нами гербицида в 50-100 раз. Это не привело к ослаблению специфического действия гербицида в реальных масштабах зерноводства: его действие было чисто адресным и отчетливым.

В настоящее время миллионы кв. километров для борьбы с паразитами покрываются продуктами ядохимии, средств на которую остро не хватает. Такая работа необходима, и, в то же время, именно ядохимия является страшнейшим бичем экологии. Предлагаемый нами подход решает эту глобальную проблему. То, что сделано относительно гербицидов и инсектицидов, может применяться и к широкому классу медицинских и сельскохозяйственных препаратов, — когда действие обычных концентраций препаратов переводится в действие на основе следовых объемов этих препаратов.

Наш выбор Воды и Клетки является выбором наиболее универсальных посредников-проводников психофизической активности человека для решения самых различных практических задач. Таковыми, т. е. интегральными, проводниками-посредниками принципиально не могут быть химические элементы. Вода является той субстанцией, физические особенности которой ответственны за структуру почвы, архитектонику небес. Мы видим в работе со структурой воды универсальный объект, моделирующий алхимическую возгонку, но на бесконечно более высоком уровне.

Работа над созданием высокодоминантной структуры воды даст нам идеальное рабочее тело для реальной демиургии.

Можно сказать, что абсолютно все практические задачи могут быть решены на связке Вода — Клетка. Будет решена и задача промышленной трансмутации химических элементов. Но заставить Клетку производить трансмутацию химических элементов еще не значит — сделать ее субъектом таких превращений. Субъектом был, остается и будет только Человек. И в случае алхимической практики средневековья, и сегодня субъектом является именно человек. Но человек выступает субъектом целенаправленного трансформационного процесса, в том числе происходящего на клеточном уровне, только тогда, когда прежде в нем самом происходит психоструктурная трансформация. ГЛАВА II. ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ПСИХОФИЗИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. II. ИНСТРУМЕНТАРИЙ — РИТУАЛ ОНТОЛОГИЧЕСКИХ ИГР. ОПЕРАТОР — ПСИХОФИЗИК Кого мы называем оператором? Оператор психофизических технологий представляет собой человека особой психоментальной культуры, который в составе себе подобных участвует в психофизической деятельности. Суть этой психоментальной культуры — в совокупности представлений о мире и совокупности практических умений, которыми должен обладать оператор.

Процесс психофизического воздействия может производиться только в специально организованной локальной среде. Мы должны защищаться от диктата обыденного мышления: оно — главный наш враг. Мы осуществляем такую защиту посредством создания особой ментальной системы — телософии, — подлинная задача которой заключается в том, чтобы придать качество доминантной активности — собственно психической деятельности человека.

Задача телософии, как особой ментальной системы, — не объяснить, как устроен мир, а организовать процесс активной психофизической деятельности. Телософия освобождает оператора от захвата теми учениями, которые жестко и однозначно объясняют: что такое мир. Можно сказать, что телософия — не ментальная система, а контрментальная, поскольку задача ее — освободить психику от захвата духовными учениями. Сейчас мы относительно справились с этой задачей, если иметь в виду организацию процесса целенаправленного изменения объектов психикой, психическим воздействием. Такая деятельность оператора-психофизика предполагает возможность целенаправленных изменений в собственной энергетической системе, психической системе, что тождественно трансформации архетипических форм, высвобождению оператора от захвата общезначимым, стереотипным в человеческой психике.

Оператор психофизических технологий в своем становлении проходит три необходимых этапа, которые мы определяем понятиями: ИНИЦИАЦИЯ, УНИВЕРСАЛИЗАЦИЯ, ИНДИВИДУАЦИЯ.

ИНИЦИАЦИЯ. Процесс инициации и последующего развития способности психофизической активности оператора есть, прежде всего, результат его вхождения в практику коллективного психофизического действия и постоянного участия в ней, но с определяющим участием уже подготовленных операторов. При инициации психика человека вскрывается, но затем вскрывается и внешний мир под воздействием собственно психической активности инициированного человека. Инициации бывают различного рода, они обязательны для любой школы, развивающей нефизические методы воздействия на реальность. Инициация заканчивается выработкой внутренне (психически) достоверного языка, фиксирующего сцепленность отдельных состояний оператора и соответствующих им типов воздействия на объекты реальности. Цель инициации — приобретение умения входить в особое состояние, достигать особой психоментальной активности, для которой характерна субъект- объектная значимость, а не чисто субъективная. Инициация вводит оператора в позицию субъекта, в которой его психическое состояние способно активно воздействовать на внешний мир.

Инициация — установление связей внутреннего и внешнего, наведение мостов между психическим и физическим. Оператор — человек, прошедший инициацию. Но этот процесс всегда есть делание внутреннее. Начало инициации можно задать и извне, и в ней можно помочь человеку, но прохождение ее не гарантировано.

УНИВЕРСАЛИЗАЦИЯ. Если инициация обязательна для всех школ, то по направлениям универсализации сознания и пониманию сущности этого процесса школы резко отличаются друг от друга. Суть универсализации — в персонификации универсалий.

Процесс универсализации в нашей школе предполагает несколько ступеней. Первый шаг — это универсализация до коллективного субъекта, в который оператор входит и, в нашем случае, персонифицирует коллективный субъект, отождествляет себя с ним, исходя при этом из своих индивидуальных представлений, но направляя в своем рабочем усилии всё коллективное поле в целом.

Следующий шаг универсализации — выход на родовое человеческое существо, на Адама-Кадмона. Оператор становится частью родового существа, и, в случае нашей школы, он отождествляет себя с родовым человеческим существом. Оператор воплощает в себе Адама-Кадмона (доминантную форму родового человеческого существа, представленную в каждом индивидуальном человеческом существе и развернутую вне его как топологическая структура реальности).

Процесс универсализации сознания оператора предполагает развитие в себе доминанты родового и национального над индивидуальным. Пройдя универсализацию, т. е. воспитав свое собственное сознание отождествлением себя с универсальными процессами, универсальными существами, оператор входит в топологически иное пространство- время, дающее надындивидуальный выход на другие объекты, и получает возможности сверхиндивидуального воздействия на объект.

ИНДИВИДУАЦИЯ. Это особый процесс, и суть его в преодолении собственной множественности. Обыденный человек не представляет собою единой личности. Реально он есть итог установившегося, гармоничного или нет, баланса субличностей (в себе самом). Человек может быть очень эффективным на производстве, но при этом инфантильным в домашней ситуации, или же наоборот. Собрать себя в единое целенаправленное, ответственное существо, выполнить древний завет: "познай самого себя", — суть индивидуации. Повышение уровня сознательности в управлении собой обязательно для гармоничного управления силами, которые обретает оператор. Без индивидуации, силы, обретаемые на пути инициации и универсализации, сломают установившийся внутренний баланс относительно автономных единиц психической структуры человека, а это может быть причиной личных трагедий. К.Г.Юнг называл такие автономные психические единицы — духами. Под духами, «субличностями», "бессознательными личностями" мы понимаем совокупность образов, аффектов и идей, имеющих тематическое ядро. Такие субличности при определенных обстоятельствах могут иметь свое собственное осколочное сознание. Принципиальная модель нормальной человеческой психики предполагает, что индивидуальность каждого человека есть проявление интегрированных множественных «субличностей». Психическим центром для самоинтеграции является эго. Взаимодействие между эго и другими субличностями придает каждой личности уникальность. Принципы взаимодействия субличностей единого человеческого существа включают в себя и принцип компенсации. Суть его в том, что одна субличность, в своем развитии, компенсирует слабости и переразвитости другой. Это означает наличие у субличностей тенденции к противоположным оценкам происходящего. Соответственно, приход силы извне на такого психологически не цельного субъекта энергетизирует в нем внутреннюю психическую несогласованность.

Индивидуация абсолютно необходима, как процесс самосинтеза, самосборки. Процесс индивидуации никогда полностью не заканчивается, и элементы такой внутренней работы должны присутствовать в каждой психофизической работе.

Оператор — как человек, прошедший три этих уровня, — приобретает демиургические возможности, элементы сознания демиурга. Суть демиургии — в прорыве человека к собственной родовой природе, что проявляется, прежде всего, как способность к самотрансформации и, затем, как способность к трансформации качеств формы родового человеческого существа, а значит и самой реальности. Демиург — индивидуальное человеческое существо, развившее в себе доминантную форму родового сознания и адекватную форму психофизической практики. Исторически, школы демиургии существовали всегда, и такие школы были характерны для культур с главенством жреческого сословия. Периоду же письменной истории человечества отвечают духовные доктрины, продуцированные лицами кшатрийского (воинского) сословия, иногда царского происхождения, но не жреческого.

Результат прохождения инициации, универсализации и индивидуации — персонификация позиций субъектности в процессах, определяющих форму существования объектов реальности. Сформировавшийся оператор актуально субъект-объектен, как и сама реальность, его внутренние процессы прозрачны для структуры целевой детерминации объектов и процессов реальности. Результат инициации — "мистическая свадьба" психического существа человека и духовной формы, входящей в состав субъектной (управляющей) структуры реальности. Инициация и универсализация два тесно связанных процесса. Инициация отражает изменение психического статуса человека, а универсализация — изменение внешнего статуса, вхождение в субъектную структуру самой реальности.

Прохождение оператором указанных трех сторон подготовки запускает в нем процесс непрерывной самотрансформации.

Кто изменил себя, тот имеет силу и естественное право для трансформации объектов реальности. Право, которое в самом себе содержит достаточный инструментарий для самовоплощения в реальности.

ТЕХНОЛОГИИ ПСИХОФИЗИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

Человек, как универсалия, есть родокосмическое существо, всеохватное и формоопределяющее в отношении к реальному миру. Осознание индивидуальным человеком себя как универсального существа разрушает непреодолимый барьер между миром и им как отдельным, единичным существом. Формоопределяющее значение универсалии человека в отношении к реальности дает нам в руки простой и сверхэффективный онтологический инструментарий, который мы именуем техникой персонификации. Мы не первооткрыватели такой техники, хотя она нова для нынешних школ экстрасенсов, магов, оккультистов и прочих. Эта техника первородна и соответствует древности: танцам первобытных охотников в шкурах животных; архаичнейшим обрядам симпатической магии, анимизму — самой древней системе мировоззрения первобытного человека. Техника персонификации, по сути своей, есть отождествление себя с чем-то внешним (объектом — образом). Это внутреннее действие по схеме "Я есть Это". В основе такого действия архаичного человека лежала его практическая убежденность в безусловном родстве человеческой психики с любым объектом реальности.

Психика не может знать что-либо, психика может только быть или не быть чем-либо, кем-либо. Функция знания, в этом отношении психики к чему-либо, только указующая и интегрирующая индивидуально- психическую активность в общее социальное смысловое поле человеческой деятельности.

Психика — онтологически первичная субстанция человеческого существования. Утверждение психофизичности мира означает для нас его антропоморфность и, тем самым, психоцентричность. Человек есть онтологически определяющий центр мира, он может быть всем, он и есть все. Онтологически мощной может быть только простейшая операция самоотождествления "Я есть Это". Знание в такой операции играет только инструментальную роль, но ни в коем случае не онтологическую. Любое определение для психики лишь относительно. "Я есть Я" онтологически неотличимо от "Я есть Это". Отождествление человека с кем-либо, чем-либо — не ментальная, а психическая операция, она культурно-генезисно первична. Детское игровое усвоение накопленной культуры опирается на этот же механизм отождествления — разотождествления себя с чем-либо, кем- либо. Такова же первобытная культура. Анимизм первобытных (учение о всеобщей одушевленности реальности) непосредственно вытекает из практики обращения ко всему как себе подобному. Наш подход восстанавливает анимистические воззрения в их первичной форме. Преодоление роковой ограниченности анимизма, культурно списавшей его из дальнейшей истории человеческого развития, — в том, что человеческое воспринимается нами не только в индивидуально- человеческой, но и в универсально-человеческой форме. Мы не вводим психотехнику персонификации как элемент экзотики. Она (эта техника) вытекает из самой сути нашего мировоззрения.

Согласованность психотехники, достоверной для человеческого подсознания и логики нашей мировоззренческой системы, дает нам возможность построения моста между сознанием и подсознанием. Древнейшие обряды практиковались десятки тысяч лет и, тем самым, определяющий пласт человеческого бессознательного организован логикой этой культурной архаики. Взаимодействие сознательного и бессознательного, достигаемое в адекватной психопрактике, выражается в энергетизации схем сознания и осознании архетипики общественного бессознательного в знаниях-образах, имеющих непосредственное психомоторное наполнение. Это и есть универсализация сознания, или, иначе, — культура формационного мышления.

Психотехника самоотождествления отнюдь не есть следствие элементарной команды сознания, включающей простой фразой "Я есть Это" некие рефлекторно срабатывающие механизмы психики. Развитие такой психотехники предполагает снятие цензуры современного культурно поставленного индивидуального сознания, блокирующего действие собственно-психических механизмов. Только длительная (многолетняя) психоментальная перековка индивидуального сознания в соответствующей мировоззренческой системе (нашего типа) позволяет достигнуть адекватного психического самоотождествления по схеме "Я есть Это".

Работа оператора с собой имеет шанс на успех в достижении практической цели и является шагом на длительном пути самотрансформации только тогда, когда она имеет сильнейший личный мотив. Первое и важнейшее противопоказание к работе оператора — равнодушие, отсутствие душевного притяжения к психофизической деятельности. Такая практика может протекать только в ментальном микроклимате специально обученного коллектива, состоятельного в качестве энергетической защиты.

Наша стратегия в построении форм онтологически активной деятельности (осуществления законодательных функций по отношению к внешнему миру) опирается на особо значимую роль коллектива, в котором индивидуальная психическая активность каждого сорезонансна деятельности других членов коллектива. Такая группа, такой микропсихокосмос, есть условие необходимой первичной защиты каждого оператора от мира, от доминирующих форм духовности, которые суть унифицированная, объективированная, овеществленная психичность. Соответственно, первая, ближайшая сфера самоотождествления оператора есть коллектив его единомышленников. Коллектив есть большое Я, есть ступень в самоотождествлении с объектом и миром в целом. Работа оператора- психофизика всегда есть работа в коллективном пространстве оперирования, в котором он имеет содействующие, сорезонансные и мешающие, противодействующие потоки психоментальной активности. Объект и субъект психофизического воздействия, прежде всего, являются формами, энергетическими структурами, вскрытие и взаимодействие с которыми вскрывает и оператора к энергийному испытующему воздействию извне. Самоцентрирование, самотрансформация, нахождение в себе трансвременного смысла и личностного ядра — все это неизбежно должно быть обретено оператором в его многолетней практике. Работая с объектами мира как с идеями, он сам должен быть идеей; работая с объектами как существами, он сам должен быть живой душой, а не ментальным автоматом.

Работа в группе, осуществляющей целевое психофизическое воздействие, предполагает синхронное развертывание психической активности операторов в семи сферах пространства внутреннего опыта. Опишем архитектонику пространства психофизической активности оператора, выделяя уровни его самоорганизации в соответствии с определяющими узлами коренных проблем, которые стоят перед оператором при его самоопределении в отношении коллектива операторов, объекта воздействия и мира в целом.

Наша психотехника — не экстаз, как основа психофизического действия, а возврат-погружение в целостность психики. Наша практика есть парафизика, а не парапсихология. Психика у нас есть центр, безусловное, константа, а физика — переменное, приспособляемое. Внутреннее пространство деятельности психики организуется введением ряда коренных тем-сценариев-состояний, внутреннее ритуальное прохождение, переживание которых создает возможность последовательного развития потенциала психофизического действия каждым участником. Психическое усвоение всякой такой темы- сценария есть психодрама, аффектирующая психику, вскрывающая, инициирующая личный, генезисно присущий человеку опыт и в своей целокупности создающая внутреннее (психодинамическое) пространство.

Психическая активность оператора осуществляется как ритуальное путешествие-обживание специально организованного внутреннего пространства, образованного в виде семисферной (семиуровневой) структуры, в которой каждая сфера образуется вокруг комплекса глубинных идей-архетипов [они излагаются в настоящей работе]. Такое, специально организованное пространство внутренней (психической) активности оператора должно иметь единую архитектонику для всех представителей нашей школы.

Постоянная коллективная практика приводит к энергийному насыщению такого ритуального пространства. Оно становится замкнутым на себя, значимым по психологическому состоянию, сопровождающему совершение ритуального обхода этого внутреннего пространства. Собственно гностические элементы вытесняются на энергийную периферию психики, в процессе такой ритуальной практики. Этим решается несколько задач:

во-первых, создается и энергетизируется эффективный экран, закрывающий сознание операторов от тотального социального программирования, при этом предполагается наличие собственной гностической системы, не только не уступающей, но и превосходящей комплекс наукоцентричных ментальных систем, ныне доминирующих в обществе. Но и собственная гностическая система, при всех ее достоинствах, играет периферийную роль. Принципиальное ее значение — в выделении и рафинировании комплексов идей-архетипов образующих архитектонику пространства психоформационного ритуала;

во-вторых, задается психоментальная практика, имеющая тенденцию самоцентричности и, тем самым, возможности возрастающей групповой концентрации психических усилий, идей;

в-третьих, зримо, организационно-практически демонстрируется характер нашей деятельности, радикальное отличие ее от медитаций, техник достижения экстазов, магических заклинаний и прочих восточно-оккультных подходов.

Целевое психофизическое действие есть психическое делание, есть практика психоформизма, есть ритуал, таинство, мистерия, психодрама, но не медитация, не экстаз.

Образные ряды, задающие архитектонику пространства психоформационного ритуала, должны выстраиваться на фундаментах древних архетипов. Образ, сохраняя обращенность к индивидуально- психическому, является универсалией, позволяющей охватить целостность мира. Категории философии, прежде всего, есть образы, поэтому образная природа пространства психоформационного ритуала не означает снижение универсальности, объективности нашего инструментария в отношении к традиционным метафизикам.

Работа оператора начинается с его вхождения в пространство психофизического оперирования. Пространство оперирования складывается в процессе длительной психоментальной активности коллектива людей, отдающихся душой этому занятию. Оно складывается как энергетический организм в результате коллективного соглашения об осевых идеях, целях психофизической деятельности. Назовем этот шаг вхождения в коллективное энергетическое поле так: "ВНИМАНИЕ, РАБОТА".

Методологически необходимой, для эффективного личного вхождения в поле оперирования, является работа с символом, выражающим основные идеи коллективного субъекта такого оперирования. Пространство психофизического оперирования охватывает объекты воздействия и всех людей, участвующих в психофизическом процессе. Структура пространства оперирования, при этом, представляется тождественной форме такого символа (в объемной развертке). Энергии, эманируемые операторами, также уподобляются своей внутренней структурой форме символа и, соответственно, структуре коллективного пространства оперирования. Это уподобление символу всякого различимого элемента пространства оперирования есть ритуальное действие, которое герметизирует это пространство, создавая голографический эффект подобия энергетической структуры каждого элемента объемлющему целому. Наличие в форме символа спирального элемента облегчает выстраивание простых и крайне эффективных психотехник векторных (притягивающих, отталкивающих) энергийных проекций символьно организованного коллективного поля на объекты психофизического воздействия. Символ, организующий коллективного субъекта психофизического оперирования, должен быть базовым космологическим и эсхатологическим символом, должен выражать собой многотысячелетний опыт трансформационной практики алхимиков духа.

Формационное притяжение психоментальной активности оператора, практикующего описанную технику символьного единения (притяжение к общему полю, посредством тождества структуры, формы каждого входящего в него элемента), должно сопровождаться другими психотехниками концентрации поля коллективного субъекта психофизического воздействия. Простейшим, но эффективным является мысленное притяжение в настоящую работу, во-первых, всей совокупности работ, которые происходили по тематике настоящей работы и с собственным участием, во-вторых, всех работ коллектива по данной тематике, в-третьих, всю совокупность работ коллектива со времени его основания. Все, что происходило раз, происходит вновь. Подобное притягивается подобным. Этот принцип является наидревнейшим в понимании человеком законов взаимодействия предметов, существ мира. Он — основа симпатической магии — могуче мобилизует наше подсознание и дает мощную альтернативу схемам И.Ньютона и прочих апостолов научного знания, закомплексовавшим мышление современного человека. Необходимо лишь помочь этому древнему пониманию, доступному для подсознания, взломать лед собственного «культурного» сознания. Структурой, унифицирующей, интегрирующей все проведенные работы в одну форму, вновь выступает коллективный символ, который является инструментом преодоления законов пространственной связности и временной последовательности, — что вырывает оператора из течения событий обыденной жизни.

Достижение состояния интуитивного схватывания особенностей места и времени психофизической активности и, тем самым, особенности собственного состояния — необходимая предпосылка начала онтологической активности сознания оператора и собственно предметно-целевой активности. Этот шаг назовем так — "Я В РАБОТЕ". Искры такой интуитивной ясности должны развиваться у оператора, от работы к работе, в полную внутреннюю достоверность нахождения себя во время работы в особом пространстве-времени.

Поле коллективного субъекта психофизической деятельности, почувствованное как организм, охватывающий и направляющий оператора, должно центрироваться им, в этом его внешнем восприятии, на оператора-руководителя данной конкретной работы. Следующим этапом взаимодействия оператора и коллективного поля является персонификация организма коллективного поля, во всей его полноте, в качестве собственного развернутого энергетического тела, направляемого собственными, личными мотивами, собственным отношением к миру. Только воспринимая коллективное поле как собственное, оператор нашей школы подготавливается к онтологически активной деятельности. Этот шаг обозначим так — "Я СУБЪЕКТ, Я ЦЕНТР РАБОТЫ".

Следующее состояние, которое должен достигнуть оператор, обозначается формулой "Я ЗДЕСЬ-СЕЙЧАС В РАБОТЕ". Это требует умения концентрировать себя в настоящем моменте своего существования. Требует умения нивелирования озабоченности проблемами прошлого и программирующими задачами обывательского будущего, требует отрешения от автоматизма стереотипного мышления, исходящего из «школьного» мировоззрения. "Я здесь-сейчас" означает — я душа, я отрешенный от времени и забот своего прошлого и своего будущего, означает — я поглощен абсолютной личной ценностью здесь-сейчас происходящего, вся моя предшествующая история подготавливала меня к этому моменту моей жизни, который содержит в себе всю цель моего существования и требует всех имеющихся у меня ресурсов. Происходит стягивание себя во временную точку «настоящего», которая тождественна самой жизни. Должны пробуждаться острые воспоминания прошлого, особенно забытых эпизодов детства, с воспроизведением восприятия, красок мира, которые были тогда. Чувство переживания достоверности воспоминания о забытом, детском, должно переходить в наблюдение себя, в восприятие энергетического потока, зон мозга и всей энергетической конструкции собственного тела, которые оживают, испытывают приток энергии от происходящего. Фиксируйте себя в этом новом, психологически и ментально расширенном, освеженном состоянии и возвращайтесь из этого своего внутреннего путешествия в настоящее.

Нахождение здесь-сейчас предполагает остроту и тонкость восприятия мира. Проверьте себя, — не есть ли вы в настоящем только умозрительно? Подключитесь к восприятию произвольного реального объекта — облака, царапины на стекле, на столе, рисунка кожи на ваших руках. Увидьте вещь, как она есть, почувствуйте ее, почувствуйте уникальность и неповторимость, текучую изменчивость воспринимаемой вещи. Уход от умозрительности, свежесть восприятия мира необходимы для уверенного ухода от астральной захваченности, закомплексованности сознания.

Психологическим результатом концентрации себя в настоящем, в психофизической работе, должно являться:

— Ощущение самоценности, способности к изменению течения собственной жизни (субъектности); — Выход на ощущение свежести существования, только что рожденности, нахождения в потоке первородной силы, не знающей ограничений; — Прочувствование глубокой личной мотивированности осуществляемой здесь-сейчас деятельности; — Ощущение всерастворяющей мощи здесь-сейчас существования, как формы существования, всегда полной потенциалом силы, дающей возможность переустройства прошлого, изменения будущего; — Принятие себя, со всем своим опытом, с отрешением от комплексов, ограничивающих самооценок, планов будущего. Такое нахождение себя как субъекта и как центра собственной психической активности, в настоящем, в здесь-сейчас, оказывается нахождением себя настоящего, себя подлинного. Формула, схватывающая это состояние, есть формула самотождественности: "Я ЕСТЬ Я".

Обретение оператором себя в здесь-сейчас происходящем предполагает осмысление, восприятие коллективного субъекта как самого себя (персонификация поля коллективного субъекта), предполагает и реформирующее воздействие на конкретный предмет работы, что должно осмысливаться как работа с самим собой, как работа со своей вселенской сущностью, личностно- и социально- подсознательным в себе. Трансформация объекта есть трансформация себя, смыслов своего существования в мире. Тождественность самому себе сменяется антитезисом — осознанием собственной вселенскости, собственной неистребимой множественности. "Я ЕСТЬ Я" — формула, служащая залогом монадичности мира, наличия в нем всеохватного смысла, наличия за вселенским телом его души и разума. «Я» в нас, опираясь на идею и чувство БОГА, дает возможность, дает смелость ощутить психофизичность мира, осознать зависимость объектов мира от человека, дает возможность найти в себе этнического, родового человека, найти самого творца миров, найти сам объект воздействия в различных формах (версиях) своего будущего состояния и утвердить в реальности выбранную версию будущего в ее проекции на конкретную предметную заданность работы.

Наше Я является многоуровневым субъектом, определяющим и поддерживающим мир в его онтологических и ценностных (целевых) измерениях. Такое Я, будучи личностью (обладая самоценностью, самозамкнутостью), столкнувшись с чуждым ей объектом, должно найти и вырастить мотив (желание) к изменению этого объекта, подчинению его логике Я. И эта задача безусловно психологически понятна и приемлема для человека, поскольку обращает его к обязательному младенческому этапу личностного становления. Мотив к преобладанию Я над миром — исходный, коренной, определяющий самоценность Я. В зависимости от реальной (младенческой) личной истории становления, определяются уровни самопритязания, программы социальной реализации личности. Мы вновь обращаем психику человека к решению этого, энергетически коренного вопроса отношения человека к миру. Интуитивное знание определяющей важности позиции обладания в отношении личности к миру дает всевозрастающий мотив практике формирования объектов внешнего мира посредством активности субъект-акцентированной психики. Задача подготовки оператора заключается в том, чтобы не дать себе увести решение этой вновь поставленной проблемы в личностные психологические пространства, не дать себе удовлетвориться иллюзорным решением, вновь лишающим человека статуса законодателя мира, субъектного полюса мира (космоса). Нахождение в состоянии здесь-сейчас существования, тождественность в работе собственного существа с целеустремленной душой задает оператору чувство универсальности, вселенскости, позволяет ему включить в себя весь процесс происходящей в работе предметно заданной трансформации, в которой он является центром, формоопределяющим полюсом.

Операторы должны видеть в себе онтологических законодателей (созаконодателей), а не фишек в космической игре, идущей по фиксированным онтологическим законам.

Итак, вхождение оператора в коллективное поле подготавливает коллективного субъекта психофизической деятельности, который затем лишается своей безличности посредством процесса персонификации его (коллективного субъекта) каждым конкретным оператором-психофизиком. Затем оператор должен сконцентрировать себя в форме "ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС" существования, что тождественно отречению от знания, от любой духовной определенности.

Проделав это, оператор готов к мистериальному погружению во "время ОНО". Доминантность психического над духовным и физическим, доминантность настоящего над будущим и прошлым, нахождение "здесь и сейчас" — все это знаки нахождения во "времени ОНО", что, в свою очередь, означает актуальное раскрытие в себе потенциала родовой человеческой формы.

Оператор высвобождается от погруженности в обыденную реальность, ощущает себя находящимся в пространственном и временном центре мира, миродержцем, находящимся во "времени ОНО", что позволяет стяжать энергии АКТА ТВОРЕНИЯ и проводить их в мир существования в качестве управляющих и корректирующих. "Время ОНО" есть форма присутствия времени (и структуры) сотворения мира в настоящем. Погружение во "время ОНО" соединяет коллективный субъект психофизической практики со структурами ресотворения реальности.

Согласно нашим представлениям, творение мира не есть когда-то завершившийся процесс, мы полагаем, что творение мира происходит постоянно, ежемгновенно. Однажды совершившись, этот процесс стал высшим онтологическим каноном, стал внутренней формой любого процесса, любого существа, способного к развитию. Любое изменение любого существа есть следствие предварительного воспроизведения им на языке своих внутренних ресурсов структуры процесса ТВОРЕНИЯ, "времени ОНО". Человек, имея тварную природу, в высшей степени фиксирует в своей родовой форме структуру творения, поэтому процесс постоянного ресотворения мира имеет своим эталоном (камертоном) человеческую родовую форму. Процесс сознательного раскрытия оператором в себе потенциала родовой человеческой формы дает ему инструменты управления процессом ресотворения мира. Воссоздание структуры "времени ОНО" воссоздает и позицию творца реальности, которая реализуется по своим законам, ресотворяя мир, но увеличение ресурсов самоорганизации воссоздаваемого мира (за счет осознанного привлечения оператором в "здесь и сейчас" происходящее родочеловеческого) меняет сам этот мир.

Выход оператора во "время ОНО" в индивидуально-психологических кодах тождественен энергийному воспроизведению момента личного рождения, онтологически тождественен рождению человеческого рода (Адама) и рождению организма нашей реальности. Внутренний опыт нахождения оператора в центре мира в момент его творения (нахождение во "времени ОНО") может сопровождаться ощущением распределения на себя "космических потенциалов". Индивидуально- психическое, при этом, является энергийным выражением родового в человеке. "Перераспределение на себя космических потенциалов" есть метафора, выражающая выход оператора, в своей психоформационной активности, за пределы актуализированной субформы родового человека и, значит, задействование (актуализацию) неиспользуемого потенциала родовой человеческой формы.

Определяющая характеристика психофизической работы заключается именно во вхождении коллективного субъекта во "время ОНО", без потери конкретности нахождения в реальности "здесь и сейчас" и без потери целевого задания. Назначение психофизической работы состоит в строительстве метафизического моста между вечной мгновенностью "времени ОНО" и реальностью конкретной цели. Вхождением во "время ОНО" завершается предварительный, «нулевой» уровень работы и, далее, оператор производит ритуальный обход круга узловых метафизических проблем, разбитых на семь сфер- уровней, посредством самоопределения в которых производится целостное целевое воздействие на объект в его онтологических, космических, социальных измерениях. Объект изменяется, и, соизмеренно с этим, сдвигается вся космическая целостность организма реальности, разрешая, этим своим изменением, новое устойчивое состояние объекта.

ЭНЕРГИЯ ПСИХОФИЗИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

Основанием психофизического действия является свободная психическая энергия. В своем естественном состоянии, психическая энергия всегда связана. Поэтому для психофизической деятельности или организуется на уровне индивидуальной психики специальный процесс генерации свободной психической энергии, или психическая энергия воруется.

Как распознаются те системы, которые воруют чужую психическую энергию? Прежде всего, — по тому, что у них есть постоянная потребность в новых поступлениях свободной психической энергии, и эта потребность восполняется за счет регулярного привлечения и задействования в эти системы большого количества новых людей.

Наш путь предполагает процесс психической самотрансформации как первичный источник свободной психической энергии. Для человека, осуществляющего процесс психической самотрансформации, результатом является переход его в новое качество, дающее ему право и умение психофизического оперирования.

Но обычно этот источник свободной психической энергии является маломощным и недостаточным для глубокой трансформации внешних объектов психофизического воздействия. Углубление психической самотрансформации вызывается:

I. Процессом трансформации архетипов коллективного бессознательного в себе; II. Процессом универсализации человеческого существа. Процесс универсализации, в свою очередь, предполагает, в качестве задачи для человека, разрешение следующих противоречий: 1. противоречие индивидуальной и родовой сущности человека, — разрешение этого противоречия составляет постоянную тему 2 уровня работы оператора; 2. противоречие человека и Творца мира (Креатора), — это тема 3 уровня работы оператора; 3. противоречие микро- и макрокосмоса, — что составляет тему 4 уровня работы оператора.

Достижение конкретных форм разрешения этих противоречий приводит, в случае нашей школы, к построению позиции ДЕМИУРГА, которая соединяет в себе: индивидуальную и родовую сущность человека, человека и Творца мира, микро- и макрокосмос. Процесс универсализации человеческого существа без потери индивидуальности есть единственный путь к этому. И те находки, которые делает человек на этом пути, он воспроизводит на соответствующих уровнях операторской работы. Оператор в позиции Демиурга есть, прежде всего, персонификатор Демиурга. Первоначально это есть не его (оператора) сущностное свойство, а только единовременная, функциональная характеристика. Она может остаться такой навсегда и, скорее всего, останется таковою даже при успешной операторской деятельности. Нахождение в позиции Демиурга тождественно наличию качества универсального человеческого существа в операторе. Участие в процессе Демиургии означает приобщенность к процессу конституирования субъекта реальности и осуществления функций такого субъекта.

Каковы основные этапы самосборки оператора-психофизика?

Оператор интегрирует себя в единое существо. Человек в обыденной жизни представляет собою не цельное существо, не единое. В нем могут быть выделены под-личности, или суб-личности. И задача человека — интегрировать себя в психически единое существо. Только человек, который принял самого себя, только человек, который разобрался со своими комплексами, перестал отрицать что-либо в самом себе, — в состоянии выдерживать нагрузку психофизического воздействия на объекты. Этот этап самосборки субъекта психофизического воздействия мы обозначаем как этап достижения оператором самотождественности, построения им в себе инвариантного личностного ядра, дающего способность выдержать испытание трансцендентным.

Прошедший эти этапы собирания себя как субъекта психофизического действия оператор — готов к психофизическому воздействию на объекты, смысл которого заключается в коллективном ритуальном сеансе поэтапной (поуровневой) самотрансформации, в проблемных узлах (уровнях) которого суммарно воспроизводится постоянная работа каждого по изменению самого себя. Проекция процесса самотрансформации на объект психофизического воздействия вызывает в нем процесс трансформации, что сопровождается изменением физических и химических характеристик объекта реальности.

Процесс трансформации является единым процессом, объединяющим объекта и субъекта. При этом ведущей является — трансформация субъекта. Понимание процесса трансформации человека как такого процесса, который может протекать лишь сугубо во внутренних психологических измерениях человека, — что характерно для сегодняшнего его понимания психологами, — является в корне неправильным. Глубокая психологическая трансформация человека невозможна без опоры на внешнюю знаковую систему, без объективации субъектного в объект и возвратной субъективации процессов, происходящих в материальных объектах.

Подход алхимиков был неизмеримо адекватнее подхода современных психологов. Согласно им, определяющей задачей алхимика является изменение самого алхимического деятеля, а затем уже и изменение внешних объектов, вплетенных в процесс трансформации. Субъект трансформационного процесса использует объект как проекционную плоскость, которая ставится в соответствие с трансформируемыми параметрами субъекта. Процессы, которые происходят в объекте, являются, в силу большей инертности, путеводной нитью, опорой для субъекта, который, не имея этой опоры, может в процессе самотрансформации потерять себя. Поэтому, как это ни странно на первый взгляд, процесс самотрансформации идет глубже и последовательнее, когда в этот процесс вовлекается и трансформация внешнего объекта. Без вовлеченного объекта психическая самотрансформация в высшей степени опасна. Первые стадии процесса психической самотрансформации возможны и без опоры на объект, но тогда это предполагает обязательную опору на руководителя, на лидера ("Учителя"), при этом включаются психологические механизмы переноса, контрпереноса. Блестящий исследователь традиций алхимиков и отец глубинной психологии К.Г.Юнг, первый в новейшее время оценивший символическое значение описаний алхимических процессов как наиболее адекватный язык выражения процесса психической трансформации, парадоксальным образом не понял объективности алхимических процессов и значения этих объективных процессов алхимической трансформации для стабилизации и целенаправления процесса психической самотрансформации.

Мы, возможно, единственные, — во всяком случае, в России, — которые вновь открыли необходимость, особую роль вовлечения объекта в процесс психической самотрансформации. Это прекрасно понимали алхимики, но это совершенно не понимают сегодня. И поэтому возникла роковая отчужденность объекта от субъекта процесса трансформации. В нашем случае объект является необходимым элементом процесса трансформации, поэтому исчезает отчуждение субъекта от объекта, материальные параметры объекта демонстрируют свою организменность и, соответственно, способность к управляемому изменению.

С чего начинается работа субъекта с объектом оперирования? — Строится система взаимодействия.

Как это происходит? Мы фиксируем двойственность объекта воздействия. Мы выделяем в объекте нашего воздействия трансцендентные (по отношению к человеку) формы его существования и формы имманентные. Трансцендентные — значит внешние по отношению к человеку. Имманентные — значит присущие самому человеку.

Как может принадлежащее внешнему объекту быть имманентным человеку?

Наш ответ таков: универсальное во внешнем объекте является имманентным человеку, который универсализировал собственное сознание.

Проще всего это обозначить известной фразой Р.Киплинга, той формулой, которую произносил как главное заклинание Маугли: "Мы с тобой одной крови — Ты и Я". Животное, которому он это говорил, немедленно выполняло то, чего он желал.

Всё есть существо — камень, вода, нефть, железо, дерево и прочее. ВСЁ ЕСТЬ ОРГАНИЗМЫ. И, соответственно, всё это, как организмы, имеет некий инвариант, некую тождественность строения. Каждый организм является копией всего космоса. Находясь в одном космосе, мы имеем в себе похожие модели мира (космоса), которые, изменяются синхронно с изменениями, происходящими в космосе. Эти модели (инвариант устроения) и являются основанием сбалансированного развития любого организма. Различие субстанций, на которые копируется целостность организма космоса, задает различие возможностей, различие в сложности организации существ. Но то, что все организмы являются микрокосмосами, задает подобие их друг другу, задает пространство взаимодействия, которое в совокупности своей и есть все тот же космос (макрокосмос).

Высшая формула магии предполагает взаимоподобие всего существующего: только подобное взаимодействует с подобным. Обращаясь к своему качеству микрокосмоса, субъект имеет возможность вживания в объекты, что позволяет выстраивать мосты через подобие на любой объект действительности. Поэтому, если вы действительно хотите воздействовать на камень, изменить его, вы говорите ему: "Мы с тобой одной крови — Ты и Я", — имея в виду его микрокосмичность. Необходимо понимать, что, когда мы говорим о том, что всё есть существо и всё — живое, то мы не имеем в виду, что камень является существом индивидуальным. За собою камень имеет родовое существо, пространство и время существования которого — иные. Человек имеет возможность обращения к универсальному существу, стоящему за любым индивидуальным (эмпирически данным) объектом.

Человек, как родовое существо, занимает доминирующее положение в реальности. Это означает, что все существующее в реальности человеческого опыта обязательно имеет собственно человеческие смыслы своего существования. Любой объект существует в нашей реальности, потому что человек допускает его существование в такой его форме, потому что существование данного объекта в данной его форме подчеркивает что-то для человека, подсказывает ему что-то. Нет бессмысленных вещей, нет бессмысленных событий, потому что все происходящее вокруг индивидуального человеческого существа является развертыванием его родовой формы. Происходящие с нами события лишь предъявляют нам наше собственное содержание. Подлинный их смысл является нашим внутренним, скрытым смыслом, предъявленным нам для осознания и активной коррекции.

Каждое человеческое существо есть индивидуальное существо, есть этническое и родовое существо. Разделить, где индивидуальное в человеке, а где родовое, — невозможно. Каждый человек есть родовой человек и сознание свое может развивать по-преимуществу как родо- центричное, а не индивидуализированное. Суетная житейская практика порождает суетное сознание. Универсальная практика порождает универсальное сознание.

Отношение индивидуального человека к родовому, универсальному — сложная, многосторонняя проблема. Понимание принадлежности человека к родовому существу издревле присуще человеческой культуре. Так, понимание пращура как актуально-сущего Бога, к которому принадлежит конкретный человек, присуще древним языческим культурам, в том числе славянской. Понимание первочеловека как родо-космической (объемлющей космос) сущности, включающей в себя индивидуального человека как свою клеточку, свой элемент, — присуще древним халдеям, персам, иудеям. Аналоги существуют у китайцев (Паньгу), индусов (Пуруша) и других народов.

Мы разделяем это общее понимание актуального существования универсального человека и элементного включения в него каждого человеческого индивидуума. Такое признание, такая внутренняя установка актуализируют в сознании основные идеи названных первоучений и их единой онтологической основы. Человеческое подсознание архаично, оно не понимает языка современных ментальных форм сознания, зато язык первоучений понятен для него, каждый тезис этого языка непосредственно и могуче энергетизируется подсознанием. Одновременно, идеи-образы первоучения являются мостом между сознанием и подсознанием человека — это и есть язык архетипов.

Но наше понимание идет дальше реабилитации онтологического смысла первоучений. Вернемся к изложению нашей системы, ориентированной на сознательное онтологическое конструирование реальности. В нашем понимании, общее (универсальное) имеет формы реального существования как в особых, иных реальностях, так и через проекцию на некоторое множество индивидуумов (называемых удерживающими, персонификаторами). Психика человека позволяет отобразить в себе глубинные аспекты универсалий, которые не могут отобразиться в грубой субстанции реальности. Целостно отображаясь в психике, они становятся частью ее. Такие структуры психики, принадлежа конкретному человеческому субъекту, являются онтологическим инструментарием. Персонификация универсального есть сильнейшая психоментальная техника, освоение которой обязательно для получения онтологически значимых результатов.

Итак, основной источник трансформационной энергии — универсализация сознания индивидуального человеческого существа до осознания себя родовым человеком, с внутренним акцентом (выделением в качестве ведущей, ядровой) именно родовой формы человеческого существа, находимой только в себе, но не над собою. Осознание себя в качестве родового человека может быть обозначено формулой "Я есть Адам". Позиция "Я есть Адам" содержит в себе три единых аспекта. Всетождественность людей в Адаме достраивается пониманием тождественности мира человеку. Космос (мир), как макрочеловек, именуется в иудео-христианской традиции Адамом- Кадмоном. Отождествление с Адамом есть отождествление с Адамом- Кадмоном. Итак, второй аспект тождества с родовым человеческим существом есть позиция "Я есть Адам — Кадмон". Это позиция персонификации человекоподобия космоса, позиция управления космическими процессами. Соответственно, это позиция отождествления глобальных целей (сценариев) развития космоса с родовой человеческой формой, персонифицированной оператором. Адам-Кадмон есть центральное понятие Каббалы, хотя в Каббалу форма-образ Адама-Кадмона вобрана как наследие халдеев, которое в своем систематизированном варианте было передано евреям персами: главным образом в период вавилонского пленения евреев. По каббалистическим представлениям, — через которые это древнее халдейское наследие и внесено в Европу, — Адам-Кадмон есть человек совокупный. Имеется в виду совокупное поле эманации всех живущих людей, которое, как общечеловеческая воля, воздействует на все окружающее, составляя некую форму, охватывающую все живущее на Земле. Непреходящее значение древней Каббалы заключается в том, что этот источник энергии не деформирует человеческое существо, в противоположность язычникам, обращавшимся к духам природных стихий. Человек, признавая нечто внешнее более великим источником энергии, чем он сам, чем его собственное родовое существо, унижает себя этим, делает себя малой величиной и, в конечном счете, разрушает себя. Древняя Каббала, обращаясь к универсальному, космическому человеку, не разрушает, а поднимает человека. Это источник силы космического масштаба. Но мы, наследуя этому древнему ядру Каббалы, отбрасываем позднейшую ее деградацию в поисках духов и привлечении их через знание их имён. Осознавая космическую сущность человека, мы осознаем ее присутствие в себе (персонифицируем ее). Самотрансформация определяет, в какой степени индивидуальный человек (оператор) становится воплощенным Адамом-Кадмоном действительно. Но даже малейшее движение в направлении осознания себя универсальным человеческим существом (Адамом) — уже приобщает оператора к неисчерпаемому, транскосмическому источнику силы.

Энергия психофизического воздействия есть энергия тварного мира, есть энергия трансформации архетипов, персонифицированных индивидуальной человеческой психикой. Трансформация возможна только с позиций универсализированного человеческого сознания, которое культивируется посредством психотехник актуализации и доминирующего присутствия родочеловеческого и общенационального в индивидуально-психическом.

Практическая Каббала издревле владеет психоментальными техниками вхождения в Адама-Кадмона, но вхождения — лишь в качестве составной части его, через обращение к «сефиротам», духам, принципам, или, иначе, каналам саморазвертывания Адама-Кадмона, как «сверхчеловека», навстречу обычному земному человеку. В поздней Каббале нет уже ни техник, ни самой идеи персонификации Адама-Кадмона. (Тогда как в ранней Каббале предсказывалось даже грядущее событие, связанное с воплощением в человеческом индивидууме Адама-Кадмона.) Последовавшие же в поздней Каббале психотехники, которые связаны с использованием энергий живых существ, камня (горы) и дерева, т. е. энергий натуральных, мы считаем вредоносными.

Наш путь делает нас подлинными наследниками древнего ядра Каббалы, но мы должны превзойти его. Осознавая себя Адамом- Кадмоном, становясь центром самосознания Адама-Кадмона, человеческий индивидуум принимает на себя собственную же родовую проблему. Если человек освобождается от индивидуального и открывается универсальному сознанию в себе, то сила, через него идущая, есть его собственная, человеческая сила. На этом пути человек получает универсальный, сверхмощный поток силы, развивающий человека, а не ведущий его к деградации. Этот аспект тождества позволяет оператору-персонификатору развить мощное онтологическое давление (часто значительно отсроченное во времени) со стороны целостного организма космоса на объект психофизического воздействия.

Важным аспектом тождества-персонификации индивидуальным человеком (оператором) своей родочеловеческой формы является проблема субординации родового человека и космоса. Наша позиция исходит из соподчинения космоса Человеку. Космос человеческого существования человекоцентричен, его генезис связан с человеком, послужившим материнской основой для космотворческой активности Бога и демиургом для космоса.

Этим не утверждается, что космоса не было до человека и что Бог не мог создать его без человека. Этим утверждается, что после создания человека космос стал иным, он ресотворен по образу и подобию человека и через человека. Такую генезисно определяющую роль человека по отношению к космосу мы выражаем в формуле: "Я есть Адам-Демиург". Демиургия есть качество родового человеческого существа, выражающее его способность к онтологическому творчеству. Обладание индивидуальным человеком демиургической способностью приходит вместе с эффективной персонификацией родового человеческого существа.

Онтологическое измерение мира определено его отношением к первотворению божьему, определено его ежемгновенным отношением к Богу. Антропоморфизм (человекоподобие) Мира Существования — единственное и подлинное определение целостности этого мира в его подобии и различии с Миром Бытия. Мир Существования замкнут на Мир Бытия и подобен ему так же, как и человек подобен Богу и в нем получает основание собственного бытия в мире. Человеческое существо раздвоило мир на Мир Бытия и Мир Существования. Преодоление этого раздвоения человеком есть высшая задача человеческого существования и единственная надежда Мира Существования. Через душу человека пролегает стратегическая магистраль координации Мира Существования и Мира Бытия, которые полномерно замыкаются друг на друга именно через форму психоконституции человека. ДУША определяется не по линии понятий: «индивидуальное», "коллективное", «универсальное», а по линии категорий: «бытийное», "реальное", будучи ни тем и не иным, она как динамическая форма уравновешивает бытийное и существенное в себе. Все в Мире Существования движется, изменяется, развивается координированно с психодинамическими процессами в душе человека. В этом смысле, все в мире имеет свой психодинамический эквивалент.

Мир Существования ресотворяется, т. е. ежемгновенно воспроизводится его онтологическое основание. Само ресотворение Мира Существования есть следствие его причастия Миру Бытия. Мир Бытия — тотальное тело Бога, — воспроизводит Мир Существования — тотальное тело человека-Адама. Реальное человеческое существо обладает потенциалом полного замыкания этого процесса на себя, но актуально (современно-культурная форма сознания) лишь соучаствует в этом процессе, не имея возможности не только осознать происходящее через него, но и целостно психически почувствовать. Психоформационная субъективация этих процессов дает фундамент онтологической активности психоментальных проявлений человека- оператора.

Мир как целое есть именно форма мира, а не его материя.

Родовой человек (Адам), определяя мир (именуя существа мира), делает себя принципом и условием существования этого мира. Антропоморфизм мира означает неизбежное развитие его в антропокосм, но исходной ступенью этого развития является захват человека миром, потеря им своего родового, адамического начала как актуальной (а не потенциальной) формы сборки его в психически цельное существо. Адамическая сущность человека расслаивается, отчуждается от сознания, человек погружается в мир. Мир оказывается его подлинно-цельным телом, но телом отчужденным от человека. Мир предъявляется человеку как его высшая и неизбежная онтологическая задача, посредством решения которой человек обретает подлинного себя. Эта подлинность означает реформирование Космоса в Антропокосмос, означает первенство души над духом и возможность владения телом Космоса как своим собственным телом.

Природа человеческого существа, являясь формоопределяющим началом для реальности, одновременно является приемлющей субстанцией (формоопределяемым) для Бога-Творца. Соответственно, определенность и мощь психоментальной активности оператора, обращенная к миру, должна компенсироваться принимающей обращенностью к Богу-Творцу. Такая двойственность родового человеческого существа, — твари и творца, — толкает к поиску пути ее преодоления. Преодоление двойственности человеческой природы — тема любой религии, любой духовной практики. Не будем характеризовать позиции различных религий. Утвердим, что любая религия исходит из необходимости преодоления собственно- человеческой формы существования.

Путь к Богу требует разотождествления с Адамом. Такое разотождествление — не исходная, а последующая позиция, для индивидуального человека. Не знающий чувства общечеловеческого единства не знает пути к Богу. Познав ограниченность, вторичность, тварность Адама, человек утверждает: "Я не только Адам, Я есть Он". Но что есть Он, что есть Бог — Творец мира и Адама? Он всемогущ, Он повсюден. Мы ничего не можем утверждать о Нем, кроме одного: Он источник (Отец) жизни, нашей собственной и всего мира. Как человек может воспринять Бога, где то чувствилище в человеке, которое позволяет уверенно познать Бога?

В сокровенно-интимном, в своей душе человек обнаруживает Бога как драгоценнейшую часть себя, но Бога несказанного, экстатический восторг перед которым исключает возможность выразить его в словах- понятиях. Этот экстаз есть психический образ общения человека с высшим и тончайшим из духов — с Духом-Святым, который и есть Бог, распознанный душой, другого способа распознать его — нет. Человек чувствует всепокрывающую мощь родочеловеческого в себе, чувствует неумолимость приговора, вынесенного нахождением общечеловеческого в нем, неотступность болезни, старости, смерти. Неумолимость этой мощи, находимой в себе, он опознает как присутствие Бога-творца. Лучшее, что человек обнаруживает в своей родочеловеческой природе, то, что он хочет видеть в человеке будущем, в новом Адаме, он выделяет из себя, отождествляет с Богом- Сыном, распознает в этом Бога. А еще есть любовь к себе подобным, к близким своим, к своему народу, как последнему по общности, распознаваемому портрету себя. В любви к ближнему человек распознает Бога. Любовь и есть Бог. Кристаллизация многотысячелетней тяги к любви, надежде лучшей жизни, абсолютной творящей мощи и подвластности себе собственной судьбы, кристаллизация лучшего в человеке, производимая лучшими, — рождает образы и сам мир Бога, которые уже через эту, сублимативно- энергийную природу свою, есть мощь творящая, поддерживающая и судящая человека, есть проложенный путь в будущее. Мы распознаем в Боге и как Бога то, что тысячелетиями человек вкладывал в этот образ. Мы творим Бога, мы должны творить его. Мы есть путь к Нему. Мы есть образ и подобие Его, иначе все наше существование, весь мир — лишены высшего смысла. А Бог — он за всем этим…

Христианство утверждает Христа — Бога-Сына. Он есть Бог, воплотившийся в человека, принявший на себя весь груз, все проклятие Адама, державший на себе его до смерти и преодолевший его после смерти. Бог вочеловечился, Бог преодолел старую Адамическую форму и предложил (в духе) форму Нового Адама.

"Я есть Он" — формула, выражающая, для оператора, преодоление ограниченности формы Адама и причащенность к новому Адаму — Христу. "Я есть Он" — формула, выражающая обращенность в себе к богоподобию. Оператор открывает себя высшей реальности, реальности Бога-Творца нашего мира. Эта реальность не есть объект познания, она — неотделимая часть субъекта. Обращение человека к богочеловеческому началу в себе есть опаснейший из путей. На этом пути уже древние йоги пришли к пониманию центрального положения человека в мире его обитания. Такой путь всегда вел к опытно- достоверному пониманию вторичности мира и наличию у человека сил, превосходящих печать законов внешнего мира. Объекты и силы внешнего мира повинуются, уступают силам человека, нашедшего Бога в себе.

Путь человека к богочеловеческому опосредован его обращенностью к родочеловеческой форме. Ничто из лежащего вне человека не есть путь к Богу. Освоение богочеловеческого начала как до-оформления родочеловеческой (Адамической) формы ставит перед человеком ряд соблазнов. Есть соблазн, реализуемый через телесность человека, — соблазн магического прочтения сил, притягивающихся природным естеством человека и гипнотизирующих его своей «нечеловеческой» мощью. Обозначим этот соблазн позицией «Трикстера». Трикстер — человек, ошибочно индивидуализирующий (а значит, локализующий в пространстве-времени, физицирующий) демиургические способности. Трикстер, натурализующий демиургическую силу, есть высший маг, маг — законодатель реальности. Его ошибка в переоценке самой реальности, в служении ей, в захвате ценностями реальности. Трикстер — высшая позиция соблазна человека прошлым (материей).

Другой радикальный соблазн для оператора, ищущего причастия богочеловеческому, — соблазн "Великого Архитектора". Демиургическая сила, открывающаяся и развивающаяся в обращенности человека к Богу ("Я есть Он"), может быть схвачена им чисто ментально, как приобщенность к мировому плану, реализующемуся через сознание людей. Это есть захват будущим. Захват, рождающий позицию Великого Архитектора. Безусловная доминанта ментальности в современной культуре делает соблазн прочтения демиургических способностей человека посредством позиции Великого Архитектора крайне притягательным. Преимущественно ментальное усвоение демиургических энергий переводит человека в парамасонское состояние сознания. Сегодня широчайше распространенным оказывается включенность человека в различные структуры, практически реализующие различные аспекты позиции "Великого Архитектора". Пронизывание ума демиургическими энергиями ведет человека в пирамиду реализаторов социальных планов переустройства мира. Вхождение и продвижение по таким человеко-пирамидам угнетает психику человека, ввергает ее во взаимодействие с квазимирами, с инфернальными мирами.

Таковы опасности со стороны прошлого и будущего, захватывающие человека, активизирующего демиургические способности. Опасность со стороны настоящего — в самоотказе от определяющей ценности Адамической формы, в растворении в Боге, в бого-рабьем отношении. Такое нераспознание в Боге преображенного человека (нового Адама) есть старое иудейское наследие христианства.

Целостность человеческого существования реализуется в антропокосмосе. Антропокосмос пассивен (женственен) в отношении реальности Бога-Творца, но активен (мужественен) в отношении биокосмоса. В современной культуре формирующая активность человека в отношении природы осуществляется бессознательно. Каким образом осознать и затем максимально реализовать человеческий потенциал формозадающей активности в отношении природы? Онтологической основой такой активности человека в отношении природы является активность Бога-Творца в отношении человека. Человек современный имеет онтологически пассивную душу, которая захватывается природой духа и тела. Телесный захват его реализуется в биокосмосе, поле которого задается полюсами: «клетка» — «макроклетка». Биосфера (макроклетка) состоит из композиции различных видов живых существ. Человек, как биологический вид, по степени влияния на состояние биосферы, на численность других видов — занимает центральное (ядровое) положение в этой композиции. Это определяет и его возможность влияния на уровень клетки. В качестве макроклетки выступает биосфера в целом. Все множество биологических организмов, взаимодействующих между собой в пределах биосферы, составляют единый организм, отображающий себя в форму клетки. Отображение это активное и двухстороннее, т. е. происходящее в биосфере немедленно отображается на доминирующую форму клетки, и, обратно, найденные в клетке оптимумы взаимодействий составляющих структурных элементов, при широком распространении (мода, субмода клетки), отображаются на макроклетку, как приоритетный сценарий развития биосферы в целом. Сценарии дальнейшего будущего развития биосферы теперь (в условиях надвигающейся глобальной экологической катастрофы) сцеплены с будущим самого человека, со стратегией его будущего культурного развития. Влияние на сценарии будущего человека есть влияние на будущее формы клетки и устойчивые состояния биосферы. Жизнь телеономична, она сегодня откликается на те изменения, которые еще только должны произойти. Для оператора, персонифицирующего универсальные процессы, это канал влияния (уже сегодня) на биологические объекты клеточного и организменного уровней.

Взаимоотображаемая целостность макроорганизма биосферы и микроорганизма клетки отображается также на целостность любого биологического организма, включая человека. Отображение в человека биокосмоса несет особую функцию для мира — обращенности через человека к иному, онтологически высшему миру. Мир, через телесное естество человека, формирует женский ответ — готовность восприятия определений высшего мира. Естество человека формируется материнской функцией природного мира, предлагающей человеку позицию представительства мира в его обращенности к высшему миру, в качестве женской половой клетки мира, готовой к схватыванию новых формоопределяющих энергий высших миров. Мир (биокосмос) обращен к высшему миру, ищет и схватывает через человека формозадающую активность высшего мира. Мир, как мать (материя), вынашивает, посредством человека, эмбрион новой самоопределенности и рождает его в мир, взрывая, отбрасывая старые частные формы.

Человек как биологическое существо есть половая клетка биокосмоса.

Обращенность человека к Богу имеет выраженную женскую энергетическую окраску. За этой позицией человека стоит материнская функция мира (матери мира), обращающаяся через человека к Богу за новым формоопределением, за новой космической жизнью. Человек, как высшая, совершеннейшая возможная материальная (материнская) волна, возносимая к небу, должен уловить волю последнего, впитать ее собственным существом и, через себя, донести в мир.

Персонификация оператором женской позиции обращенности мира к высшей реальности дает мощный источник энергии, которая как бы подхватывает объекты, процессы реальности, которым оператор должен дать новое формоопределение. Обращенность оператора к богочеловеческому дает ему возможность проводить через себя энергии высшей реальности, которые дают искомое формоопределение.

Проведение через себя такого процесса предполагает, что оператор задействует, помимо энергий притяжения к формоопределяющему началу, еще и другую, материнскую, вынашивающую эмбрион, энергию. Для персонификации этой, материнской позиции мира оператор может задействовать бессознательный опыт собственного эмбрионального периода. При этом строится параллель-уподобление: эмбрион — человек, материнское лоно — весь мир. Нахождение человека в мире есть его вынашивание миром к рождению в иной мир. Такое уподобление направлено на пробуждение в мире материнских инстинктов защиты, питания плода и других, в совокупности раскрывающих каналы управления миром "из утробы", по его материнской функции. Материнская функция мира (Мать Мира) инициирует такую же функцию в бессознательном оператора, что он должен переадресовать на объект (предмет психофизического воздействия). Такая переадресация инициирует в объекте способность захвата новой своей формы (также активно проводимой через оператора) и вынашивания этого нового в себе. Развитие опыта операторского контакта с миром в образе Матери Мира имеет свою чрезвычайно давнюю традицию и порождает, соответственно, многие проблемы, поскольку сталкивает оператора с низшими, инфернальными планами образа Матери Мира, содержащими мощный языческий, протоязыческий заряд.

Психотехники, реализующие позицию персонификации оператором в себе собственного телесного начала, как женской и материнской обращенности биокосмоса через человека к высшей, порождающей реальности, дают мощный космический источник энергии, еще один путь целенаправленного (по каналам биокосмоса) психофизического действия на заданный объект (процесс).

Мы характеризовали основные позиции персонификации оператором универсалий, что позволяет ему оказывать целенаправленное психофизическое воздействие на объекты реальности. Одновременно, такая психофизическая практика необходимо вызывает трансформацию самого оператора и оказывает целостное воздействие на весь организм реальности.

Энергии, которые вызывает на себя оператор своей психофизической деятельностью, есть энергии рассеянного и овеществленного родочеловеческого начала, новое собирание которого есть стратегическая задача психофизической практики.

Стяжание нетварных энергий есть дело святого подвига, и производится ТОЛЬКО В МОНАШЕСКОЙ АСКЕЗЕ. Наше дело не есть копия или имитация УМНОГО ДЕЛАНИЯ, наше дело — человеческое — собирание себя и своего космического тела, осуществление демиургии в Мире Существования по праву и силой, даруемыми человеческим рождением.

ПРАКТИКА ОПЕРАТОРА-ПСИХОФИЗИКА.

Как достичь конкретной цели, в работе с реальными объектами и процессами?

Оказывается, все определения, которые человек обычно дает той или иной вещи, такие как: «холодная», "тяжелая", «прозрачная» и т. д., - они ни по отдельности, ни даже все вместе так и не определяют вещь полностью. Последним, самым фундаментальным способом определения, который невозможно заменить никаким другим, оказывается прямое указание на объект «пальцем». Латинское название этого определения — остенсивное. Такой путь адресации объекта и его определения является самым эффективным. По аналогии с этим, самым эффективным определением объекта является задействование людей, привязанных к данному объекту воздействия (профессионально). Желая встроить объект в систему психофизического воздействия на него, мы должны выйти на людей, понимающих этот объект и те прагматические задачи, в социальный контекст которых он встроен. Именно люди, которые хорошо понимают задачу, поставленную в отношении данного объекта, являются самым кратчайшим и эффективным путем встраивания объекта в процесс психофизического воздействия.

Психофизическое понимание реальности, понимание зависимости параметров объекта воздействия от социально-психологического поля событий, в которое он погружен, приводит нас к необходимости фиксировать объект как знаково-ценностную форму — узел отношений людей, связанных с существованием данного объекта. Объект как позиция, как ценность, в поле социальных отношений, должен рассматриваться на особом уровне выстраивания психофизического воздействия. Социальная роль объекта психофизического воздействия может быть очень значительной, часто именно она гораздо более значима и более энергетически насыщена (с позиции психофизической практики), чем собственно физическое содержание данного объекта.

Для примера, когда мы проводим работу с больным, мы оздоровляем организм больного, мы также работаем с клеточным уровнем организма, находя дополнительный ресурс оздоровления. Мы задаем импульс его выздоровления, который проявляет себя объективно. Человек начинает выздоравливать. И тут выясняется, что далеко не все так просто. Мы постоянно сталкиваемся в нашей практике с тем, что биологически человек уже пошел на выздоровление, но в новой роли не принимается собственной семьею и потому не может выздороветь окончательно. После ряда нервно-психических срывов, которые устраивает больному семья, напрочь убирается тенденция к его выздоровлению. Такой скрытый эгоизм семьи объясняется тем, что часто больной человек как бы стягивает на себя болезни, проблемы энергетического дефицита в семье. В случаях серьезных болезней, которые бессознательно опознаются больным и его окружением как смертельные, включаются и действуют жесткие механизмы защиты семьи в целом. В таких случаях тяжело больные или престарелые люди начинают играть роль «губки», стягивая на себя патологию семьи в целом, с тем чтобы забрав на себя возможно больше общесемейных проблем уйти из жизни. Невозможно выздоровление больного без отработки социального уровня, ближайшего социального окружения больного, каковым, прежде всего, является его семья. Приведенный пример — отнюдь не исключительный случай и не метафора — это реальность. К сожалению, механизмы психоэнергетического взаимодействия в семье часто имеют под собою очень жесткую логику. Если есть желание составить для себя представление об этой логике, то можно посмотреть книгу Эрика Берна "Люди, которые играют в игры, и игры, в которые играют люди". В книге хорошо показывается логика семейных игр на поле сексуального взаимодействия, но психодрамы, в которых игроки — жизнь и смерть, — намного более жестко и архаично инсценированы.

Отработкой социальных значений, социально-ролевых позиций объекта воздействия оператор занимается на особом уровне работы. Начальный этап работы определяется схватыванием объекта через людей, составляющих его социальное окружение, и включением его в психофизический процесс. Последний аспект такого схватывания заключается в том, что взаимодействие с объектом концентрируется в его "здесь и сейчас" форме существования. Т. е. та же форма "здесь и сейчас" существования, которой мы заканчивали концентрацию субъекта, необходима, как последнее звено, и в схватывании объекта. Так мы проводим встраивание объекта в процесс психофизического взаимодействия.

Следующим этапом формирования психофизического процесса является определение цели его. Прежде всего, определяется прагматически конкретная цель. Для определения прагматически конкретной цели психофизического воздействия на объект мы поступаем аналогично тому, как определяли объект и включали его в процесс психофизического взаимодействия (воздействия). Прагматически конкретная цель, — как цель первого уровня, или начальная цель (могут быть и другие), — задается посредством выхода оператора на людей, составляющих непосредственное, ближайшее социальное окружение объекта. Скажем, нам ставят задачу: изменить такие-то и такие-то параметры воды. Лучше всего эту задачу понимает тот, кто ставит ее и кто живет этой задачей. Соответственно, наилучший вариант энергетической формулировки прагматической цели — это выход оператора (коллектива операторов) на людей, постоянно работающих с данным объектом и заинтересованных в его изменении, понимающих, что собою этот объект представляет. Поэтому, выражаясь метафорически, самое лучшее, что может сделать оператор, задавая прагматическую цель, это сказать Господу Богу: "Я этого хочу, и я ответственен за это, но сделай это конкретно так, как хочет и видит вот этот человек, потому что он, в отличие от меня, живет этим объектом и понимает, что это (изменение в объекте) означает, а я — не понимаю". Как это ни парадоксально, первую цель в отношении изменения объекта воздействия задает не оператор, а ожидание ближнего социального окружения данного объекта. Другие пути, которые оператор строил бы сам, будут путями более длинными и менее эффективными.

Зафиксировав первый уровень цели, который мы называем прагматическим, мы переходим к оперированию с будущим данного объекта. Вот это уже задача собственно операторская. Мы писали уже о том, что будущее имеет форму своего реального существования в настоящем. Форма существования будущего в настоящем есть форма целевой детерминации данного объекта. Есть различные будущие у каждого объекта, и эти будущности борются между собою за обладание данным объектом (целенаправление его развития). Реальный ход событий определяется той доминирующей версией будущего, которая распределила на себя данный объект, поборов другие версии. Если же какая-то другая, следующая версия будущего отодвинет предшествующую и захватит на себя объект, будущее данного объекта опять будет определенным, и на весь период его дальнейшего существования эта определенность будет просматриваться. Как это ни парадоксально, но идея предопределенности событий, запрограммированности следования их одного за другим отнюдь не означает невозможности замены версий будущего. Естественно, что такая операция — замены версий будущего — вызывает сопротивление, противодействие. В случае если такая замена одной версии будущего на другую все же происходит, то системное согласование событий производится за счет субъекта, вызывающего смену версий будущего данного объекта.

Как же возможна работа с будущим объекта?

Человек является полновременным существом. В человеке представлено всё прошлое, всё настоящее и всё будущее, как его самого, так и всего космоса, на всю глубину времён. Прошлое представлено в человеке как его тело. Настоящее представлено в нем как человеческая психика. Психика всегда находится в настоящем. Будущее же представлено в человеке как его дух. Сейчас дух человека через науку направлен на исследование прошлого, на выявление законов взаимодействия вещества. Понятно, что работа со структурами материи проще, потому что они более стабильны. Прошлое сохраняется, воспроизводясь автоматически. Но собственная природа человеческого духа — будущее. Неизмеримо более мощной становится работа духа, если дух обращается к будущему объекта и работает с ним. И, соответственно, работа с будущим наиболее производительна. В этой связи, очень странным выглядит поиск оснований для предсказания будущего. Имеется масса доказательств, и в истории, и сегодня, возможности прорицания будущего. И всякий раз задается вопрос: а как вообще это возможно? С нашей же точки зрения, эта тайна чрезвычайно проста. Будущее, наше собственное и общее, присутствует в настоящем, в нас самих, и оно есть собственная природа нашего духа. Необходимо только, чтобы наш дух заговорил о своей собственной природе, а не занимался бы совершенно чуждым ему копанием в структурах материи. Но дух не является субъектом будущего, он только инструмент. Субъектом является психика, но только психика, которая сконцентрирована в своем собственном времени, в настоящем, в своем "здесь и сейчас" существовании. Только психика, которая отрешена и от захвата формами коллективного бессознательного, и от постоянного развертывания плана будущего, только такая психика приобретает свойства субъекта. И тогда наступает момент переворачивания во взаимоотношениях психики и духа. Дух из ведущего становится ведомым. Психологи давно уже обращали внимание на то, что ведущая, управляющая роль духа в отношении к психике является иллюзорной. Голова не управляет сердцем. Наоборот, желает — всегда, только психика, но желает в рамках, задаваемых стереотипными установками. Желает — психика, а дух — он только обслуживает это хотение. Но видимость переворачивается, и полагают, что дух ведет и задает цели для души.

Будущее состояние объекта — это специфический, фирменный для нашей школы предмет деятельности. Так уж получается, что только очень древние школы — только они, как и мы, также признают возможность работы с будущим объектов реальности. Различные биоэнергетики, экстрасенсы, оккультисты, парапсихологи современности — они не работают с будущим, они уперлись в работу с прошлым, с кармой.

Каким образом может задаваться давление на будущее объекта целевого психофизического воздействия?

Первая позиция системного, космического давления на будущее данного объекта строится через сферу антропокосмоса (космоса, который рассматривается как космическое человеческое существо, как человек Адам-Кадмон).

Кратко напомним, в чем состоит идея антропокосмоса.

Космос схвачен формой родового человеческого существа. Космос составляет (есть) тело родового человеческого существа. Родовое человеческое существо устроено так, как и каждый из нас. Поэтому то, что происходит в нас и то, что желаем мы, транслируется на всеобщую родовую человеческую форму и может быть усилено до космического процесса, который проявляется объективно и который может быть направлен на конкретный объект.

Вторая позиция, которая отрабатывается нами при работе с будущим, — это позиция человека как микрокосмоса.

Космос есть макрочеловек Адам-Кадмон, но это не отрицает встречной активности космоса в отношении человека. Итак, космос есть человек, а человек есть космос (микрокосмос). Проекция устроения космоса на человека и уподобление человека космосу интегрирует индивидуального человека в общекосмический процесс, дает ему тело, как меру его участия в этом процессе, навязывает ему логику жизни, единую для всех объектов космоса. Человек есть живая модель космоса: собственно, обладание ресурсами воспроизводства в себе модели космоса и есть необходимое условие жизни в нем, но и любое другое живое существо также есть микрокосм. Клетка также есть микрокосм. Сознательное использование оператором своего подобия космосу является мощным инструментом воздействия на любые существа, и в первую очередь на живые.

5. ЦЕЛЕВАЯ ДЕТЕРМИНАЦИЯ ОБЪЕКТА ПСИХОФИЗИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

Мы исходим из того, что реальность, как целое, есть организм. Для организма определяющей является целевая функция. Если реальность есть организм, — а организм контролирует все, что происходит в нем, — то, следовательно, существует и механизм реализации этой целевой функции, который может быть назван механизмом целевой детерминации.

Еще отцом европейской науки Аристотелем подчеркивалось наличие двух типов детерминации, а не одной только материальной. Аристотель утверждал существование формальной, или целевой, и материальной причин. Но так случилось, что европейская культура пошла по пути исследования законов только материальной детерминации.

Целевая детерминация событий распространяется, в ряду форм, от более сложной формы к менее сложной. Всякая более сложная (более многомерная) форма субординирует под себя формы менее сложные. В реальности действует закон индукции формы порядка. Всякий реально существующий порядок индуцируется по форме через механизм целевой детерминации всеобщий для реальности. Направление (поток) целевой детерминации реальных событий есть направление активности упорядочения. И это направление противоположно тому, в котором, согласно второму закону термодинамики, происходит уменьшение общего порядка в той или иной системе (обязательно — закрытой системе). Направлению энтропии (уменьшения порядка) самой реальностью, как организмом, противополагается направление негэнтропийной активности, т. е. поток целевой детерминации, идущий от более сложно организованной формы к менее сложной. Итак, направление действия закона целевого управления потоком событий противоположно действию закона, а соответственно, и потоку термодинамической деградации.

Человек имеет самую совершенную форму тела среди всех живых существ (организмов). И потому, в согласии с законом целевой детерминации (управления), именно человек выступает центральным звеном в целевой детерминации реальности как многофакторной системы.

Человек непременно должен использовать это свое положение высшего посредствующего звена в реализации механизма целевой детерминации, а не разменивать себя на изучение и использование отдельных звеньев причинной детерминации, проявляющихся на уровне материальной организации реальности.

Практически это направление развития сознания выражается у нас в том, что оператор научается переключать на себя поток целевой детерминации реальности. Задача оператора нашей школы, — что и отличает ее от всех остальных школ, — заключается во встраивании себя в поток целевой детерминации и стягивании на себя, как посредника, возможно больших «объема» и «плотности» этого потока. Оператор должен войти в поток целевой детерминации событий (объектов), на которые он оказывает воздействие. Его воздействие на объекты будет эффективно только тогда, когда оно не будет чисто субъективным, но будет проводить через себя реальные аспекты целевой детерминации — сложившиеся определения, требования целевой детерминации данного объекта. Оператор должен стать частью, необходимым элементом объективно существующей системы целевой детерминации. И если это получается у оператора, или коллектива операторов, тогда его (их) работа эффективна. Телософия опирается именно на эту идею как центральную — идею распределения на себя реально существующих каналов и позиций системы ("дерева") целевой детерминации.

Понимание себя как элемента структуры целевой детерминации событий реальности практически выражается в наработке определенных психотехник, позволяющих успешно встраиваться в целевой поток. Такая практика, в сочетании с нашим мировоззрением, ведет к развитию у оператора того, что мы называем демиургическим сознанием, которое есть не более и не менее, чем персонификация индивидуумом потенциала родовой человеческой формы, и не что иное, как актуализация им в себе собственно ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ сущности. Демиург — человек, реализовавший свое человеческое предназначение.

Реальность оценивает, что благоприятно и что неблагоприятно для нее как организма. И с этим непременно сталкивается коллектив операторов при воздействиях на объекты реальности. Обратное воздействие на коллектив операторов со стороны реальности мы называем компенсирующим. Цель такой компенсации — восстановить прежнее состояние, выйти из нарушенного, возбужденного состояния, вызванного воздействием коллектива операторов. Если среда объекта распознает воздействие как грубо возбуждающее, то компенсация может быть сильной. На системное же, упрямое воздействие — традиционно следует реакция невероятная, непредсказуемая. Люди с мистическим сознанием всегда знали об этом и умели своевременно распознавать ситуации сгущения вокруг себя незаурядных событий как особый язык реальности и предупредительные знаки с ее стороны, указывающие на опасность продолжения своей мистической активности в прежнем ключе. И, как правило, (речь не о нашей школе) такие компенсирующие воздействия реальности на операторов пресекают возможность парафизической практики. По этой причине парафизическая практика, как устойчивое, систематически развертываемое масштабное явление, встречается чрезвычайно редко.

Но изначально существует и возможность преодоления человеком этапа компенсирующего воздействия на него со стороны реальности. При правильном взаимодействии с реальностью происходит интегрирование парафизического воздействия человека и компенсирующего воздействия реальности, которое производится самой реальностью. А именно, происходит встраивание человека в поток целевой детерминации со стороны и в интересах самой реальности, что связано с активным со стороны человека вхождением в механизмы целевой детерминации. Организм реальности допускает систематическое действие нового фактора целевой детерминации только в случае, если этот фактор скоординирован с имманентной системой целевой детерминации для объекта (процесса) воздействия. Имманентизация сконструированного в процессе психофизического воздействия фактора целевой детерминации и есть сложнейшая задача психофизического воздействия. Когда исчезает системное компенсирующее воздействие извне, со стороны реальности, это является хорошим свидетельством того, что произошла интеграция коллектива операторов, как возмущающего фактора, в целевой поток организма реальности. Тогда, наоборот, коллективу мешают выйти из целезадающего процесса, удерживая его (коллектив) в качестве особо ценного — активно опосредующего, а не пассивного передаточного — звена целевой детерминации. В этом случае, уже попытки коллективного субъекта выйти из механизма целевой детерминации вызывают компенсирующее давление со стороны реальности.

ИММАНЕНТНАЯ ЦЕЛЕВАЯ ДЕТЕРМИНАЦИЯ Мы изложили задачи психофизической работы с прагматической целью и уровни (позиции) работы с будущим через антропокосмос и через биокосмос (по линии "человек-микрокосмос — биокосмос"). Корректировка будущего состояния объекта психофизического воздействия возможна в случае, когда заданное новое состояние гармонично присутствует в общей системе целевой детерминации данного объекта. Задачи гармоничного встраивания проведенной в работе корректуры будущего объекта воздействия в систему его целевой детерминации, или, иначе, имманентизация сконструированного фактора целевой детерминации, — разрешаются на следующем и сложнейшем уровне психофизического воздействия. Мы называем этот уровень работой с Телосом объекта воздействия. Это наиболее сложный аспект всей нашей работы. И он уже не имеет каких-либо аналогов в подходах других школ. Грубым аналогом работы с Телосом может быть только работа с астральной детерминацией событий.

Какие идеи связываются с понятием Телоса?

Телос понимается, прежде всего, как целевая причина. Телос объекта (или Телос события) — это его целевая причина. Целевая причина объекта имеет отношение к форме данного объекта, к его будущему. Телос — самостоятельная форма, которая уже присутствует в данном объекте, но которая при этом врастает еще и в некую единую субстанцию, ответственную за целевую детерминацию реальности в целом. Телос объекта есть базовая категория, определяющая форму связи настоящего и будущего объекта, в которой будущее выступает фактором целевой детерминации, реально определяющим направление развития. Телос объекта преодолевает его единичность, частность. В нем всегда есть связь единичного, частного с универсальной формой. По линии Телоса идет связь индивидуального объекта и его универсалии (родовой формы), определяется назначение данного объекта с позиции объемлющих его целостностей.

Пример. У всякого конкретного яблока, — которое может быть кислым, сочным и т. д., - есть и его родовая форма, т. е. именно то, что оно вообще представляет собою как Яблоко. Это есть его универсальная форма. Целевая детерминация данного конкретного яблока (его Телос) всегда идет от его универсалии, т. е. от родовой формы. Что значит быть яблоком? Это значит — быть сущностно подобным яблоку универсальному. Пока материал, составляющий данное конкретное яблоко, содержит в себе силы удерживания требований универсальной формы, это конкретное яблоко существует. А как только данное конкретное яблоко теряет эти силы и становится не в состоянии удерживать требования своей универсальной формы (т. е. целевую детерминацию), оно «сбрасывается», поскольку становится совершенно никчемным. Тогда оно уничтожается. Существовать в качестве конкретного объекта — значит выдерживать требования своей универсальной формы.

Для психофизической работы с объектом оператору определяюще важно вписать себя в связь (отношение) данного объекта с его родовой формой, связь целе-детерминационную. На этом отношении и определяется Телос данного объекта. Телос связан с целевой детерминацией данного объекта. И Телос выделяется как некая самостоятельная единица, концентрирующая на себе энергетику, которой связываются индивидуальный объект и его родовая форма.

Сформулируем основные положения.

Будущее любого объекта возможно только как целостное будущее, согласованное с будущим других объектов. Это будущее имеет форму своего присутствия в настоящем данного объекта. Такое присутствие осуществляется через родовую форму объекта. Родовая форма объекта осуществляет себя в реальности существования объекта обратно во времени, из будущего в настоящее. Родовая форма есть требование, предъявляемое индивидуальному объекту как условие его дальнейшего существования. Иначе говоря, родовая форма есть требование, предъявляемое будущим данного объекта в отношении его настоящего. Телос данного объекта есть форма, соединяющая индивидуальное и родовое в объекте, соответственно, он соединяет настоящее и будущее данного объекта.

Как возможно воздействие оператора на будущее конкретного объекта? Каков потенциал такого воздействия?

Работа с будущим объекта психофизического воздействия строится как работа с Телосом данного объекта. Такая работа предполагает наличие в нашей мировоззренческой системе особого понимания временных модальностей природы человеческого существа и нашей способности оперирования с будущим. Телософское понимание актуальной полновременности человеческого существа, будущего как собственной природы человеческого духа — дает нам теоретические основания для работы с Телосом конкретного объекта.

Практическим основанием для работы с Телосом конкретного объекта является наша постоянная работа с нашим собственным будущим, поскольку самым послушным, самым податливым телом будущего оказывается наше собственное будущее, тело будущего нашего коллектива. Изменяя наше собственное будущее, мы создаем фактор давления на будущее любых других объектов. Постоянная плановая работа с будущим нашего коллектива, или Телосом коллектива, — что привязано к работе с Символом нашей школы, — создает плацдарм для широкого класса работ с различными будущностями. Будущее нашего коллектива, которое понимается как некое энергетическое тело (Телос) — вводится в поле подобных тел. Мы задаем будущее нашему коллективу, нашему движению, задавая силовое определение траектории этого энергетического тела (Телоса нашего коллектива) в пространстве других Телосов. Постоянная работа с Телосом коллектива операторов создает возможность одноприродного силового действия на Телос объекта. Но важно понимать, что обратное воздействие работы с Телосом объекта дает нам важный дополнительный источник энергии, дает нам инструмент, с помощью которого возможна разработка Телоса коллектива на все более тонких уровнях.

Определяюще важным в организации работы с Телосом является понимание имманентно-психической природы Телоса.

Телос есть форма персонификации целевой детерминации объекта психофизического воздействия. Форма такого объекта есть его будущее в настоящем, и она одноприродна (по модусу времени) духу человека. Возможность работы с такой формой возникает тогда, когда одновременно с обретением фактора давления на будущность объекта воздействия (см. выше), мы персонифицируем эту форму. Мы делаем ее нашей внутренней формой, находим ее в себе. Поскольку быть родовым человеком — значит быть Демиургом реальности человеческого существования и значит содержать в себе основание для существующей формы данного объекта, как и любого другого. Конечным основанием формы существования всех вещей реальности является доминантная форма устроения психики человека (психоконституция). Именно выводя персонификацией форму объекта психофизического воздействия на глубину, на уровень психоконституции в себе, мы обретаем (в себе) субстанцию, онтологически превосходящую Астрал, что позволяет закладывать изменения будущности любых объектов.

Работая с конкретным объектом, мы сталкиваемся с задачами, которые должен выполнять данный объект с точки зрения организма, его в себя включающего. В этом направлении мы сталкиваемся с компенсирующим обратным действием на коллективного оператора со стороны системной среды объекта (назовем так объект воздействия и систему его мегаорганизменных включений). Целенаправленное воздействие оператора на объект, т. е. воздействие на Телос объекта, вызывает компенсирующее действие реальности, которое наступает непременно. Суть компенсации — сохранение status quo данного объекта. Только преодолев компенсирующее действие реальности, мы в состоянии вызвать устойчивые изменения в объекте нашего воздействия.

Если мы постоянно меняем объекты данного класса и удерживаем компенсацию, то реальность, как организм, адаптируется к нашему воздействию как постоянному фактору целевой детерминации, встраивает нас в систему целевой детерминации и распределяет на нас часть своих функций (часть функций системы целевой детерминации).

После того, как это происходит, — а с нами, как школой, это уже произошло, — компенсаторный удар реальности направляется уже на те воздействия, сознательные или случайные, которые разрушают нас, направлены на то, чтобы изменить наш реальный статус. Система нас защищает, после того, как мы стали ее частью. Теперь не только другие, но и мы сами встречаемся с компенсацией, если пытаемся уйти от осуществления тех функций, которые на нас уже распределены реальностью как организмом.

Следствием-результатом эффективной операторской работы с Телосами объектов является встраивание коллектива операторов- психофизиков в систему целевой детерминации реальности.

Активная работа с Телосом всегда содержит в себе элементы парапсихологического противостояния, взаимодействия с другими школами. И необходимость выстоять в этом парапсихологическом противостоянии требует высокой согласованности и психологической совместимости между людьми, в наш коллектив входящими.

Психоментальный инструментарий, развитый на основе системы телософии, реализующий идеи телеономичности, превосходно подготавливает к реалиям парапсихологических войн. Готовность к ведению таких войн за внедрение в социум радикальных новаций (внедрение в социум альтернативных сценариев будущего) определяется (в нашей трактовке) еще и тем, что уделяется особое внимание самотождественности психики в ее мирских, аутопсихических и эсхатологических измерениях. Энергийная дееспособность достигается посредством инвариантного, константного понимания психики, с вариативным, функциональным пониманием законов (форм) объективной реальности.

Реализуемая нами стратегия не есть случайная форма, свободно заменяемая на новую, более перспективную и радикальную. Мы знаем, что новое неизбежно предстает приемником-трансформатором старого, и эта задача преображения часто съедает всю энергию новации. Мы опытно знаем, что новое предсуществует, а значит и предчувствуется социумом, который испытывает это новое мощным парапсихологическим давлением, хотя оно есть только энергийная проекция защитных сил общественного (цивилизационного) организма, желающего сохранить устоявшиеся формы равновесного существования.

В зоне психофизического контакта, в акте парапсихологической войны, наш ответ строится как парафизическое действие, направленное не на психику, а на физическую, социальную оболочку альтернативной команды. Парапсихологи же действуют, изменяя собственное состояние сознания (функциональную форму психики), что влияет на находящихся с ними в контакте людей, но и их самих выводит из психического равновесия. Боевая активность школ психофизики только прочитывается как парапсихологическая, но природа ее иная (парафизическая), и обратное действие ее на нас производит психоцентрирование и, тем самым, не разрушает, а сосредотачивает нас, задавая хороший прогноз нашего будущего.

Особые возможности нашей школы в парапсихологическом противостоянии связаны с тем, что практически все школы, имеющие потенциал парапсихологического воздействия, работают с другой временной модальностью реальности. Мы работаем в зоне связи будущего с настоящим, а они — в зоне связи прошлого с настоящим, точно так же, как это делает и наука. Школы оккультной ориентации опираются в своем понимании природы телеономичности на существование иных реальностей, иных, высших существ, приобщенность к которым дает им знание будущего и возможность влияния на него. Опора оккультных школ на параллельные миры, в решении прагматических задач реальности настоящего, децентрализует усилия таких школ, требует построения теоструктуры (иерархии связи с иными реальностями), что реализуемо при больших человеческих и временных ресурсах. Наконец — оккультные школы безнадежно погрязли в прошлом и абсолютно не знают, не умеют использовать энергии будущего. Они заворожены кармой и забыли о дхарме.

Важнейшим понятием, определяющим большинство школ парапсихологического противостояния нам, является понятие Астрала.

В чем же разница между Астралом и Телосом?

Эта разница заключается в том, что Астрал определен на связи прошлого и настоящего в объекте (объектах). Астрал есть система доминантных форм коллективного бессознательного. Астрал связан с коллективной психикой человека. Астрал является посредником между коллективным бессознательным человека и теми событиями, которые происходят на уровне дневного сознания человека. Астральная детерминация — это детерминация посредством психомоторных стереотипов, которые имеются у человека. «Психомоторика» означает — психологические стереотипы движения, т. е. психология поведения и психология движения. Астральная детерминация связана с автономным включением и автономным действием в человеке этих психомоторных стереотипов. Подавляющее большинство людей не в состоянии контролировать в собственной психике автономную деятельность психомоторных стереотипов. Но есть люди, которые в состоянии, хотя бы частично, контролировать уровень бессознательных реакций, уровень психомоторных проявлений. Даже малая возможность контроля за стереотипными психомоторными проявлениями, присутствующая у человека, дает ему способность воздействия на других людей. Здесь лежит возможность бессознательного гипноза.

Есть люди, которые в какой-то степени сознательно оперируют формами, которые для других людей являются формами коллективного бессознательного, наложенными на их индивидуальную психику без каких-либо ресурсов осознавания. Такие люди чувствуют наличие особой, «тонкой» реальности, которая интегрирует психоментальные состояния людей в единую матрицу, которая управляет реальностью. Астрал представляет собою систему таких людей-персонификаторов, которые держат и проводят через себя формы коллективного бессознательного и в своей совокупности составляют как бы эталонную систему бессознательного человеческого реагирования на любые внешние события. Это эталонное бессознательное реагирование воспринимается всеми другими людьми как правильная форма восприятия объектов реальности. Поскольку все остальные люди не различают объект, с одной стороны, и канонические, социально санкционированные формы его восприятия, с другой, эти формы чрезвычайно энергетизируются и начинают «давить» на тот или иной объект, управлять этим объектом. Но это управление связано не с будущим данного объекта, а с его прошлым, опосредованным коллективным бессознательным.

Идея Астрала связана с идеей астрального (звездного, планетарного) управления. Но сегодня Астрал является коллективным ментальным пространством, переводящим, посредством когорты избранных- персонификаторов, язык накопленного человечеством коллективного бессознательного в канонические формы восприятия объектов и событий реальности. Такие формы (назовем их Астральной проекцией) сейчас являются энергетически доминирующей позицией во взаимоотношении человека и объекта.

Доминирующее положение астрала (и, соответственно, астральной плоскости совокупности процессов, связанных с объектом воздействия) заставляет нас регулярно, из работы в работу, ставить перед собою цель подавления доминирования астрала в зоне нашего активного психофизического присутствия и, в пределе нашего развития, — цель трансформации глобального астрального тела. Для операторов нашего коллектива сегодня такая предельная цель не ставится, но необходимо иметь такую принципиальную установку, к которой сходятся конкретные сегодняшние цели локального превосхождения астральных доминант. Глобальное астральное тело, в своих измерениях, обращенных к современной европоцентричной цивилизации, представляет собой целостный организм, — Бафомет, — выращенный на многотысячелетних накоплениях энергетической активности египетско-халдейских жрецов, магов, оформленный в ныне существующую целостность первичными усилиями тамплиеров и закрепляющими усилиями розенкрейцеров к 15–16 векам нашей эры. Каждый элемент тела Бафомета имеет своих носителей — людей с астрально-клишированным сознанием. Телесным измерением его является совокупное психоментальное поле высоко синхронизированных чувственно-ментальных проявлений людей, интегрированных в эту целостность, посредством реактивации у них определенных психомоторных комплексов, генетически передаваемых. Прагматически угаданный вывод из этого обстоятельства — формирование спец. служб (играющих роль парапсихологически активных социальных структур орденского типа) с заметным преимуществом людей, имеющих эти комплексы. Такие коллективы легко синхронизируются в квазиорганизменное целое, проводящее через себя определения астральных доминант.

Идея Телоса является как бы симметричной и противоположной по отношению к идее Астрала. Идея Телоса выполняет роль человеческого опосредования детерминации объектов. Но противоположность идеи Телоса по отношению к идее Астрала заключается в том, что Телос опосредует собою целевую детерминацию объектов, т. е. детерминацию их со стороны будущего, а не прошлого. Формы же коллективного бессознательного являются для нас тем ядерным топливом, трансформация (расщепление) которого дает нам свободную психическую энергию и, одновременно, расщепление которого освобождает человека от детерминации прошлым и трансформирует саму реальность. Для нас даже источник энергии, «топливо», должен изначально принадлежать человеческой природе. Использование иной по природе силы, силы иных существ, обязательно ведет человека, в его посмертном существовании, к дезинтеграции и отходу части самого человеческого существа к тем существам, силу которых он практически использовал.

Наше коренное отличие от всяческих магов, колдунов, каббалистов, экстрасенсов и проч. состоит в том, что наша школа исходит из необходимости использования только сущностных сил самого человека и категорически исключает использование сил и существ из параллельных реальностей, какими «белыми» или «черными» они не были бы.

Рассмотренные нами аспекты работы с Телосом задают целостную форму организации психофизической деятельности. Она включает в себя: выстраивание самого себя; встраивание объекта в процесс психофизического воздействия; определение прагматической цели работы с объектом; работу с объектом на уровне антропо- и биокосмоса; работу с Телосом объекта. Все это вместе задает систему работы оператора.

Выстраивая вектор интегрального действия на объект (по шести сферам), оператор должен сконструировать пространство обратного действия. Это каналы обратной связи, которые представляют собой лично достоверные способы проверки (промера) эффективности оказанного действия, по возможности, с оценкой отдельных важнейших параметров, таких как эффективность, по уровням, проведенной работы, достижение поставленной цели, тип и адрес встречного сопротивления. На этом этапе решаются задачи интегрирования всех уровней работы в одно целое, обеспечивается конкретность, целенаправленность и эффективность психофизического воздействия, определяется и переопределяется статус коллектива в системе команд с подобными функциями, строятся индивидуальные и общая системы обратной связи и оценки эффективности проводимых работ. В конце каждой работы происходит сбор, ассимиляция инициаций, посвящений (различных позиций включения в иерархии держателей телеономических функций социума). Проще говоря, производится сбор трофеев, позиционных и коммуникационных преимуществ, перераспределенных в парапсихологических взаимодействиях.

Распознание и диагностика текущего состояния психофизического взаимодействия, умение использовать полученные преимущества предполагают знание картографии пространства парапсихологического взаимодействия, что, в свою очередь, предполагает многолетнюю практику такого взаимодействия. Реально, для большинства операторов, полученные результаты (итог взаимодействия с конкурирующими структурами) остаются в коллективном пространстве действия. Поскольку мы сегодня имеем многолетнюю практику парапсихологического взаимодействия со структурами, персонифицирующими телеономические функции социума (в основном плоско, в астральном плане), и поскольку мы имеем многие приобретения, высокий статус, то в этом отношении уже возможно определение некоторых канонизирующих установок.

Во-первых, это установка личного персонифицирующего участия оператора не только в управляющем пространстве (астрале), что является чисто исполнительской телеономической функцией, но и в законодательном (демиургическом) действии на реальность.

Во-вторых, это установка на микрокосмизацию и микросоциумизацию инвариантных структур (форм), возникающих в проводимых парафизических работах.

Кристаллизуемая постепенно форма проведения работ начинает более активно выступать "проектной плоскостью" для отображения острых, решающих событий и процессов, происходящих в мире, и, соответственно, найденные инварианты решений контрпроецируются, задавая формы для разрешения внешних проблемных ситуаций. Происходит увеличение емкости проективно-конструктивного обмена микросоциума нашего коллектива с внешним миром. Это происходит независимо от конкретно-целевой ориентировки психофизических работ и ведет к постоянному росту значимости каждого инвариантного элемента структуры таких работ для формозадания процессов внешней реальности. Бессознательно привлекаемая и обрабатываемая масса оформляемых внешних процессов все возрастает. Структура проведения работ, происходящих при этом процессов — сами становятся мерой, приобретают черты бессознательно реализуемого формозадающего начала для субъектно-объектной дифференциации реальности и для доопределения параметров различных реальных процессов. Таким образом, организуется независимо от нас процесс многократного, концентрического отображения конкретных и глобальных процессов на ритуальное пространство целевого психофизического действия.

В-третьих, в пространстве коллективной психофизической работы возникает центр для проведения глобального синтеза существующей формы культуры, подготавливается плацдарм для глобального демиургического действа. На первом этапе наблюдается индукция нашего символа вовне, на все взаимодействующие субъекты, объекты, процессы, и последующая развертка его в энергетический контур, связанный со своим энергетическим центром. На втором этапе такой энергетический контур развивается в антропоморфную структуру, как максимально энергоемкую в нашей реальности. Таким образом, осуществляется подготовка к антропоцентрированию культуры.

Стяжение оператором на себя в единый деятельностный узел, в процессе психотрансформации, того или иного множества коллективных и космических субъектов неизбежно выводит такого человека-оператора за пределы обыденной реальности, размывает грани тела, души, духа, индивидуального, общего и всеобщего. Только душа оказывается в состоянии вынести (множественно трансформируясь) эту многомерную, многосубъектную практику. Испытания, которые ждут ее, — чрезвычайны, — такова же должна быть готовность оператора обрести свою бытийную природу, не отождествляясь с великим множеством внешних определений. Этот путь не есть путь духовных посвящений или же индивидуально- психических находок, это онтологический путь, на котором стать подлинно индивидуальным значит стать Адамом, новым Адамом. Быть Адамом — значит иметь своим телом космос. Стать Адамом, будучи обыденным человеком, каков сейчас каждый из нас, — значит трансформировать космос. Меньшей ценой путь психоформационного развития не завершить. Целостность позиции, выстраиваемой оператором, при реализации нашей стратегии онтологической игры, обозначается как формула: "Я ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК СУЩИЙ". Качество персонификации этой позиции определяет полноценность психофизической практики оператора, определяет его способность к САМОТРАНСФОРМАЦИИ.

Процесс САМОТРАНСФОРМАЦИИ не есть процесс индивидуально- психический. Это глобальный, космический процесс, и мир предузнает это, он не может не соучаствовать в этом, посредством нас, ПОСКОЛЬКУ ОСВОБОЖДЕНИЕ ОДНОГО СУЩЕГО — ПРЕДПОСЫЛКА ОБЩЕГО ОСВОБОЖДЕНИЯ. Мы должны быть способны, — В СЕБЕ, ЧЕРЕЗ СЕБЯ, КАК СВОЕ И НАШЕ, — выразить АБСОЛЮТНО ПОЛНОЦЕННО эту вселенскую потребность САМОТРАНСФОРМАЦИИ.

Примечания:

2

Пункт 3.2 отсутствует. После 3.1 идет 3.3 — Прим. «автора документа»

3

Опять нелогичность: «часть» должна называться IV, по аналогии с предыдущими частями, однако называется 4