• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

I. Традиционные наименования:

Methodus Anatogiae, Libertas, Возлюбленный.

П. Буква еврейского алфавита:

? (Bay).

III. Числовое обозначение:

Шесть.

IV. Символическое начертание:

Большая полноводная река омывает высокие желтые скалы; огромные горы вплотную подошли к ней и почти вертикально обрываются вниз, причем во многих местах массивы утесов свешиваются над водной поверхностью. На правом берегу реки виднеется бесконечная равнина; первые несколько верст ее — луга, а затем, ближе к горизонту, все покрыто густым лесом. Большой остров разделяет реку на два рукава. На его мысе видна группа из трех людей. Впереди стоит юноша, и во всей его позе видна нерешительность, происходящая не из недостатка воли, а как бы из сознания невозможности в принципе определенного решения. С правой стороны юноши видна девушка с распущенными роскошными белокурыми волосами; она одета в длинную белую тунику, плотно облегающую весь ее стан; на этом белом фоне красиво выделяется пояс из двух соединенных между собой шнуров. Слева от юноши стоит женщина, она почти совсем обнажена, так как главную часть ее наряда составляют обильные драгоценности. Девушка с теплой лаской и тихой грустью во взоре стремится увести с собой юношу. В женщине видно огромное сознание своей силы; которое сначала может показаться надменностью. Она положила юноше руку на плечо и пристально на него смотрит; во всей ее позе чувствуется привычка властвовать, и в ее обращении с юношей заметна не столько просьба, сколько понукание, но это последнее выражается стремлением женщины вызвать в душе самого юноши соответствующее горячее желание. В женщине также чувствуется грусть, но эта грусть иного характера, чем у девушки. Здесь она переходит в какую-то глубокую тоску, в какое-то горькое сознание, и хотя она тщательно скрывает свое горе, все же это чувствуется. Юноша одет в короткую рубаху желтого цвета, на ногах простые сандалии. Над головой юноши парит гений, пускающий стрелу. Эта стрела должна поразить одну из женщин, но какую именно — этого еще сказать нельзя. На небе ярко сияет солнце, но на него надвигается огромная свинцовая туча. Воздух тих и мертвенно неподвижен, как это бывает перед сильной грозой.

«Подобно тому, как статуя предсуществует в дереве и заключается в каждом члене статуи и т. д. до бесконечности, так и гигантская статуя — космос — существует в Едином».

(Йогавасишта.)

Аркан VI заканчивает собой второй тернер Арканов, он является андрогином Арканов IV и V и выявляет собой результат их совместного существования. Аркан IV есть учение о Логосе, о рождении во Вселенском Духе тварности и первичном потенциальном рождении космической семьи монад — Человека Вселенского — Адама Кадмона. Аркан V провозглашает доктрину об индивидуальности как второй ипостаси индивидуального духа, утверждающей самое его бытие. Аркан VI есть учение о Небесной Природе, Эдеме, Обители Первозданного Адама, Мире Тварного Духа. Небесная Природа — подобно Природе Божественной есть Царство Чистого Духа, но, вместе с тем, они в самом существе своем отличны друг от друга, и потому Аркан VI аналогичен Аркану III, но не равен ему.

Аркан III гласит о Божественной Природе, о Жизни Божества в Себе Самом; Божественная Природа вся проникнута Единством; Горний Мир, как Ипостась Божественного Бытия и Его Самосознания, Един и Однороден; каждая часть в Нем проникает Целое и все в себе отражает, а потому всякая вещь есть часть и Целое; этот Мир есть абсолютная замкнутость: всякое стремление здесь удовлетворено, всякое желание единосущно с исполнением, каждое тяготение насыщено взаимностью, каждое качество вполне выявлено. Замкнутость есть ограничение лишь в мире феноменальном и при этом она всегда несовершенна, — абсолютная замкнутость есть полнота совершенства использованности; Горний Мир насыщен замкнутостью, ибо в Нем нет самого понятия об ограничении; Он есть совершенная реализация всех возможностей Духа в Совершенном Духовном Сознании, в Нем есть все причины и все следствия, а потому в Нем не может быть действия; Он абсолютно совершенен, — а потому и абсолютно недвижим.

«Где восседает Бог — там равновесие».

(Сифра Дзениута.)

Аркан VI гласит о Небесной Природе, о Жизни Божества в Своей светозарной тени во вне Своего Истинного Единого Естества, о гармоничности и целостности вселенской совокупности многогранных аспектов Его Бытия. Небесная Природа зиждет Свое Бытие на Вселенском Логосе, выявляющим Ее из Божественного Духа утверждением принципа тварности. Принцип тварности, рождаясь из Недр Абсолюта, как Нуменальный Глагол претворяет себя в реальность, входит в Первичную Материю Божественную, расчленяет Ее на отдельные индивидуальности и их всеобщей совокупностью рождает сознание расчленения в Самом Безначальном Бытии. Этот модус Самосознания Реальности, как истинный нумен, утвержденный в трех ипостасях, противопоставляется Ее Самосознанию в Своем Естестве, претворяется во вторичную quasi-реальность — внешний облик Абсолютной Субстанции. Небесная Природа, подобно Природе Божественной, Едина, но именно это единство, имея в них различное естество, связует их инволирующей аналогией.

Если Божественная Природа в Себе Самой содержит Единство как категорию, неразрывно связанную с категорией однородности, то Природа Небесная, наоборот, насыщена тварностью и лишь предчувствует Свое потенциальное Единство в породившей Ее Субстанции. В Горнем Мире каждая вещь есть и часть и Целое, ибо все проникает друг друга; в Природе Небесной каждая часть сознает себя частью и лежит на грани единства и множественности; с одной стороны она чувствует возможность приобщения к Космическому Бытию Горнего Мира, а с другой она ощущает возможность стать единичным деятелем, осуществляющим свою индивидуальную волю на свой страх и риск. Каждая отдельность колеблется между этими двумя противоположностями, а потому учение о Небесной Природе сводится к ее принципу верховному—Началу свободного выбора.

Второй тернер Арканов есть учение о Тварном Космическом Духе — вселенской совокупности индивидуальных монад, как полном аналоге, внешнем отображении Триединого Однородного Духа. Первичное Божественное Творчество заканчивается Арканом VI, он является последним этапом космогонических изменений Самосознания Реальности. Рождение Небесной Природы есть исчерпывающее утверждение Тварного Космического Бытия как кинетического Аналога Божества в Продлении. Первичная Субстанция начинает одновременно созерцать Себя в двух аспектах: в Своем Нерасчлененном Единстве и в совокупности субстанций второго рода, quasi-независимых реальностей, образующих Его Тварную Природу. В этой дилемме каждый из аспектов Ее Самосозерцания взаимно утверждает и обусловливает другой; только с этого мига самое ощущение Единства и Первичности Ее Естества претворяется из абстрактного догмата в непосредственно ощущаемую реальность. С другой стороны, дилемма Божественной Природы и Природы Небесной являет к бытию новый принцип — Первоверховный Закон Аналогии. Небесная Природа лежит вне Чистого Естества Космического Духа, — она есть модус Его Самосозерцания, но отнюдь не категория Его Бытия, ибо последнее первее самого понятия о качествовании по категориям. Являясь творением, Небесная Природа находится, однако, в непосредственном общении с Творцом; будучи первородным детищем, она, в то же время, как Его аналог, исчерпывает собой Первичное Космическое Творчество. Она есть совершенное выражение Создателя, как Его внешнее отображение, но все же она не есть Он, Которому Одному принадлежит исчерпывающая полнота Бытия. Отсюда и вытекает доктрина Аркана VI: Мир есть истинное и совершенное подобие Триединого Творящего Божества, и этот Бинер есть высочайшее выражение Интегрального Абсолюта.

«Эта вселенная есть в сущности Брахма, так как она исходит из Него, дышет в Нем и входит в Него. Обожай ее потому».

(Веданта.)

«Он есть вселенная, но вселенная не есть Он» — так может быть резюмировано учение Каббалы по мнению Leon Meurin.[322]

«Божество есть Всепроницающая ??????, Душа Мира, которая является живой сферой: Бог Един, но Он не находится, как полагают иные, вне мироздания, а в нем всецело, управляя всем; Он есть Ум и Душа и Движение всех сфер, Он Жизненная Теплота, излучающаяся из солнца и оживляющая мир».

(Пифагор.)

Доктрина Аркана VI в традиции выражается древним пентаклем-символом шестиконечной звезды, именуемой Соломоновой печатью, Мистической Гексаграммой, Лицевой Стороной Великого Пентакля Соломона, Знаком Макрокосма. Этот символ состоит из двух вложенных друг в друга треугольников, из которых один эволютивный — белый выражает собой Триединое Божество, а другой инволютивный, черный — Его тень — мир.

С выявлением Небесной Природы, Божество в Своем Целом устраняется от творчества, и дальнейший ход мировой космогонии управляется совокупностью индивидуальных монад. В Аркане VI каждая отдельная монада находится в критическом положении: в одном аспекте она еще сохраняет связь с Целым и имеет возможность нераздельного с Ним бытия через пожертвование вторым аспектом, в каковом она тяготеет к самоутверждению своей индивидуальности.

«Человек вследствие высокого происхождения его души выше ангелов, действия которых не свободны».

(Каббала.)

Иероглиф Аркана VI представляет монаду в состоянии нерешительности. Две женщины — это две потенции его сознания и индивидуальности: девушка — это индивидуальность потенциальная, свойственная миру духа — Небесной Природе, женщина — это индивидуальность утвержденная, свойственная миру феноменальному, Гений — это первообраз монады в Мире Божественном, ее истинная субстанциональная сущность, мощью которой осуществляется как самое бытие монады, так и его отдельные этапы. Идея, что монада по своему естеству есть часть Божественного Мира проходит красной нитью через все религиозные и философские системы мира. Так, например, в Каббале этот первообраз называется ??? ????? ??? ????? — «человеком небесным», точно также как у неоплатоников — ??????? ???.[324]

Монада есть аспект Вселенского Духа как определенная совокупность тональностей Его Бытия и Сознания. Являясь частью Целого, Его единичной потенцией, она в своей истинной природе не может иметь не только сознания, но и самой идеи о себе как личности, ибо она не имеет никаких средств отделить или противопоставить себя Целому. В силу этого, монада до эманирования своего сознания во вне своей Небесной Природы представляет собой чистейшую абстракцию, не имеет реального бытия, не обладает и сознанием; в этом виде своем она является лишь безличной частицей Космического Божественного Самосознания. Как Первичная Субстанция для свершения Самопознания призывает к бытию Свой внешний отблеск чрез утверждение Начала Тварности, так и каждая монада для самоутверждения в определенную, субстанцию второго рода должна эманировать свое сознание во вне своей истинной природы. Движимый жаждой самопознания, человек делает выбор в пользу стремления к утверждению индивидуальности, и этот миг есть великий перелом Мировой Космогонии. Человек теряет связь с Горним Миром, он целиком уходит в ощущение своего собственного индивидуального бытия, начинает выявлять одни за другими свои потенциальные качества и последовательно отождествляться с каждым из них. Оторвавшись от созерцания Реальности, человек начинает создавать иллюзию, феноменальную природу, и в ней искать себя; это есть падение духа, но падение необходимое.

Две женщины иероглифа Аркана VI проектируются в феноменальный мир в бинер двух начал: девушка — это эмблема стремления человеческого духа к реальности, к сущности; женщина олицетворяет собой стремление человека к утверждению во вне, к созданию иллюзии. В этом аспекте иероглиф Аркана VI был запечатлен в целом ряде различных мифов и преданий; таков, например, древнегреческий миф о Геракле (Геркулесе).[325]

Пассивность, рождаясь из активности и будучи лишь ее сопутствующим началом, тем не менее, в самом процессе утверждения реальности является вполне с нею равноправным деятелем. Всякая пассивность может быть понимаема как возможность бытия в определенных тональностях; будучи лишь тенью, пассивность, вместе с тем, есть то начало, которое ткет из света узор, создает игру светотени Принцип Хе» в его наивысшем развитии есть космический всеобъемлющий метафизический простор в котором утвердилась и претворилась в Реальность Активность Творящего Божества, каковая доктрина и выражается традицией Каббалы в учении об Имени Божием лип. Закон утверждения реальности по Тетраграмматону по полной аналогии одинаково прилагается как ко всему Космическому Проявлению, так и к проявлению всякой активности на конкретном плане Хе», как некоторой определенной частной совокупности тональностей. Каждая нуменальная идея в своем генезисе представляет собой трансцендентальную истину, возвышающуюся над возможностями разума; это состояние идеи — истины в своей собственной духовной природе, — обозначается в традиции нулем или точкой, естественным символом Субстанции в пралайе.

«Господи, приведи меня туда, где Ты — Ничто! Это значит: «приведи меня, Господи, туда, где Ты превышаешь всякий сотворенный разум». Бог, — говорит Святой Павел, — живет в Свете, Которого никому не достичь. Это значит: нельзя познать Бога ни в каком сотворенном свете».

(Мейстер Экхарт.)

Познание идеи начинается с переходом ее в состояние творческого проявления, с претворением единой триады в верховный тернер;[328] в этом виде идея выражается так: ????. Это динамическое состояние идеи представляется неустойчивым, и даже более того, оно является не реальностью, а метафизической абстрактностью, ибо самая активность порождается и развивается в строгой гармонии с пассивностью. Таким образом, идея переходит в состояние ????? — в состояние утверждения в некотором плане Хе». Это Хе» представляет собой общекосмический план, т. е. универсальное совершенное Сознание, в котором идея отражается во всей духовной чистоте, всеобъемлемости и отчетливости выявления всех дифференциальных деталей. Такое сознание присуще только самому чистому духу и является ничем иным, как третьей его ипостасью. Человеческое сознание не может подняться до Сознания Божественного, а потому оно объектирует в нуменальной истине последовательный инволютивный ряд феноменальных аспектов, соответствующих различным состояниям сознания, т. е. различным Хе». Вследствие этого основной высший тернер искусственно расчленяется на ряд частных тернеров, связанных между собой инволютивной последовательностью; этот последний и носит традиционное наименование Динамического Тетраграмматического Цикла Йод-Хе-Вау-Хе». Хе» в первоначальном ????? понимается человеком идентично с наивысшим возможным для него состоянием сознания; вследствие этого, он объектирует в верховном тернере некоторый аспект, который как нумен познается в бинере некоторых Йода и Хе. Этот бинер порождает цепь андрогинов, известная совокупность которых, большая или меньшая, синтезируется в некотором Bay. Если это сознаваемое Bay совпадает с общим Bay бинера Йод-Хе, то процесс инволютивного утверждения идеи в сознании закончен, и после этого, должно настать время обратного эволютивного синтезирования. Если этого нет, то сознанному Bay соответствует второй план, более низкое сознание Хе». Это Bay проектируется в низший план и здесь происходит процесс sue generis, отличный как от процесса взаимоотношений членов бинера, так и от процесса выявления ими андрогина. Здесь происходит явление совершенно особого рода, и этот процесс носит в Каббале название «мистерии рождения Йода из Хе»«. Этот процесс отличен от взаимоотношений членов бинера, потому что: во-первых — Хе» и Bay лежат в разных планах, а во-вторых — Bay играет роль совершенно отличную от Йода, так как сам по себе он, вообще говоря, не активен и не пассивен, хотя может быть и тем и другим. Но по отношению к нижележащему плану Хе», Bay, несмотря на свою андрогинную природу, всегда является активностью, в силу общего закона: все величины какого-либо плана одинаково — являются ли они в нем активными или пассивными, действуют на все планы нижележащие, как активные Йоды, и обратно, воспринимают действие величин высших планов как пассивные Хе». Повинуясь этому закону, Bay действует активно и динамически на Хе»; это действие выливается в начальное мгновение проявления в Йоде, который, в свою очередь, в строгой гармонии со своим собственным выявлением вызывает к бытию соответствующее ему Хе; Йод и Хе выявляют свое Bay и т. д. — пока нуменальная идея не снизойдет до полного утверждения в сознании.

«В космогонии естъ четыре начала — Божество (Единство), Материя (Двоица), Формы или Идеи, которые сводятся к числам, и Мировая Душа, которая тоже сводится к числу».

(Тимей Локрский.)

Процесс порождения динамического Тетраграмматического цикла мы можем резюмировать следующим образом: величина N плана воспринимается в виде бинера в плане N—1, для которого она является интегралом. В этом плане бинер выявляет нулевую точку, чрез анализ которой человек исследует самый интеграл. Полюсы и нуль определяют кривую, по которой следует цикл андрогинов. В плане N—2 андрогин подыскивает Хе», которое воспринимает его отблеск. Этот отблеск человеком, стоящим вне цепи, воспринимается в виде Йода плана N—2. Этот Йод соединяется с Хе, его антиподом, они выявляют андрогин, в свою очередь воспринимаемый следующим Хе» и т. д. И таким путем образуется периодический динамический цикл Йод-Хе-Вау-Йод-Хе-Вау-Йод-Хе-Вау… Каждое первое Хе есть антипод частных Йодов, возникает вместе с ними по Общему закону возникновения пассивности, как следствия возникновения активности. Непрерывность инволюционного пути от Божества присуща лишь инволирующим Йодам; все первые Хе суть лишь запечатленные этапы инволюции в полярно искаженном виде. Иначе говоря, траектория инволирующих первых Хе выражается зигзагообразной линией, у которой отрезки, параллельные оси абсцисс, отсутствуют, а другие, начинаясь на некотором расстоянии от оси ординат, обрываются в точке пересечения с ней. Траектория же инволирующих Йодов есть

линия непрерывная и выражается осью ординат. Между линиями вторых Хе и каждым Bay остается дифференциально малый промежуток; именно в нем и происходит процесс трансформации Bay в Йод. Всякий бинер является таковым, т. е. системой двух равных и противоположных величин только в некоторой определенной плоскости, в некотором определенном сечении. Пассивный, или, вообще говоря, отрицательный член, хотя сопутствует плюсовому, но стоит ниже его, так как он является лишь детонацией действия плюсового. Один и тот лее плюсовой член в различных сечениях и аспектах мира, где он проявляется, порождает различные Хе. Всякий Йод первее своего Хе, так как он рождается непосредственно из Bay при достижении им плана Хе». Хе не имеют естественного продолжения по линии аналогии, в то время как все Йоды являются лишь разнопланными сечениями одного и того же луча.

I. Изумрудная Скрижаль Гермеса Трисмегиста

«Как вверху, так и внизу; как внизу, так и вверху; тот переходит от смерти к смерти, кто находит здесь малейшую тень разнствования».

(Катха упанишада.)

Закон Аналогии — это первородный закон мира, это высочайшая истина, до которой может воспарять человеческий дух, это высочайший синтез, конечная грань разума. Когда Вселенский Дух захотел утвердить Себя, то Его первая Творческая Воля вылилась в Закон Аналогии; он стал рснованием и путеводной нитью всего созидания мира, он сделался ведущим ритмом вселенской жизни.

«Аналогия есть единственный возможный посредник между видимым и невидимым, между конечным и бесконечным».

(Элифас Леви.)

Закон Аналогии есть закон чистого духа, а потому в силу самой природы своей он вездесущ и всеобъемлющ. Когда человек впервые приступает к изучению эзотерической науки, то первое, что открывается ему для усвоения — есть Закон Аналогии; достигнув конечных вершин знания, посвятив всю жизнь свою страдной стезе искания Вечного и на склоне дней своих стремясь выразить все почерпнутое им в едином синтезе, адепт Высшей Науки не находит других слов, не находит более высокого выражения Истины, чем тот же Закон Аналогии. Его глубина столь же безмерна, как безмерны возможности чистого духа, и пытливое око всякого истинного искателя правды может черпать воистину бесконечно из этого кладезя бездонного.

«Аналогия есть последнее слово науки и первое веры».

(Элифас Леви.)

«Вся ценность науки в том и состоит, что она дает нам возможность применять к известному предмету знания, приобретенные нами на других подобных предметах; и, таким образом, мы можем извлекать пользу из наших наблюдений только настолько, насколько можем открывать и собирать сходства».

(Стэнли Джевонс.)

… «Орудие Фехнера, которым он пользуется для оживления вселенной, есть аналогия… Бэн определяет гениальность как способность видеть аналогии. Количество аналогий, которые мог находить Фехнер, было удивительно. Но он в то же время настаивал на необходимости уметь, делая аналогии, видеть различия. «Пренебрежение различиями», — говорил он, «это обычное заблуждение в рассуждениях по аналогии».

(Проф. В. Джемс.)

Великий Божественный Посланец, Основоположник первых времен мира, Законодатель и Учитель Белой Расы, Гермес Трисмегист, положил этот великий Закон в основание своего синтеза Царственного Знания, известного людям под именем Изумрудной Скрижали Гермеса. Огненными знаками горят ее вещие словеса и на пути веков освещают людям путь к постижению Неизреченного Света Божественной Мудрости.

«Verum sine mendatio, certum et verissimum: quod est inferius est sicut quod est superius, et quod est superius est sicut quod est inferius, ad perpetranda miracula rei unius. Et sicut omnes res fuerunt ab uno, mediatione unius, sic onmes res natae fuerunt ab hac una re adaptione. Pater ejus est Sol, mater ejus Luna, portavit illud Ventus in ventre suo; nutrix ejus Terra est. Pater omnis Telesmi totius mundi est hic. Vis ejus integra est, si versa fuerit in terram. Separabis terram ab igne, subtile a spisso, suaviter, cum magno ingenio. Ascendita terra in coelum, iterumque descendit in terram, et recipit vim superiorum et inferiorum. Sic habebis gloriam totius mundi. Ideo fugiet a te omnis obscuritas. Hic est totius fortitudines fortitudo fortis: qua vincet omnem rem subtilem, omnemquae solidam penetrabit. Sic mundus creatus est. Hinc adaptiones mirables, quarum modus est hic. Itaque vocatus sum Hermes Trismegistus, habens tres partes philosophiae totius mundi. Completum est quod dixi de operatione Solis».

«Unus qui est omnia».

Закон Аналогии — это закон единства. Все другие законы трактуют о свойствах и связях дифференцированных частей Целого; этот закон связывает их всех в единую мировую целостную систему, являющуюся отражением Единого Божества. Этот Закон гласит, что несмотря на бесконечность многообразия и красочности внешних форм Проявления и свойств отдельных частностей, в их сущности продолжает оставаться нечто перманентное, только в различных условиях дающее себя различно чувствовать и различно проявляющееся во вне. Все в мире так или иначе между собой связано; никакое действие никогда не остается изолированным в каком-либо одном ограниченном плане, оно передается повсюду и реализирует видимым образом, бывшие скрытыми до той поры, взаимные связи отдельных факторов мироздания. Закон Аналогии трактует о сущности и первооснове этого явления, трактует не о познавании или проявлении этих связей, а об их действительном существе, его значении и его основах, из которых оно само является следствием. Законы бинера, тернера, кватернера и всякие им подобные — гласят о познаваемом процессе жизни, трансформации и течении динамических взаимоотношений феноменов как атрибутов нуменов. Закон Аналогии — трактует о первопричине познаваемого — об истинной и абсолютной сущности всяких взаимоотношений, всякого течения причин и следствий.

«Халдеяне, уподобляя вещи земные вещам небесным и небо низшему миру, видели в этой взаимной симпатии частей вселенной, разделенных по их положению, но не по самому их существу, гармонию, которая их соединяет подобно музыкальному аккорду».

(Филон.)

Закон Аналогии может быть легче всего воспринять в аспекте своем, в виде закона о перманентности внутренней основы во всякой причинной, последовательной, временной, пространственной или умозаключительной динамической цепи факторов как нуменов, так и феноменов. Этот частный аспект Закона Аналогии формулируется так: Всякая цепь факторов, как временная, так и пространственная, всегда является динамической цепью феноменов одного и того же нумена. Каждый феномен, как внешнее нуменалъное проявление, есть следствие свойств, вида и тональностей того плана, в котором он познается. Поэтому, во всякой инволюционной цепи каждый последующий феномен является частным сечением предыдущего. В некоторых частных случаях эта подчиненность низшего высшему может быть в скрытом состоянии, т. е. непосредственно она уловлена быть не может, но более или менее сложными построениями, иногда при помощи введения посредствующих факторов, она всегда может быть установлена. Известно, что всякое совершающееся движение в каком-либо плане имеет своей причиной и источником деятель выше лежащий. Известно также, как следствие — с одной стороны принципа детонации, а с другой — закона естественного стремления всякой силы, как и всякого действия использовать с возможным максимумом свою динамичность, что всякий импульс, порождающей действие в каком-либо плане, вызывает в то же время отзвук его во всем, что может с ним унисонно вибрировать.

«Если бы мы имели возможность открыть и выследить малейшие действия всякого возмущения, то каждая частичка существующей материи отвечала бы на все, что случилось».

(Беббидж.)

«Основная мысль этой философии (Лейбница) находится в связи с убеждением, что в мире нет ничего безжизненного; поэтому нет ничего удивительного, что отсюда воззрение на вселенную, как на нечто всюду живое и одушевленное, проходит через всю систему».

(Куно Фишер.)

«Нет ничего безразличного и инертного в природе».

(Элифас Леви.)

Вот почему, рассматривая даже один какой-нибудь частный план, одно сечение мироздания, мы всегда будем видеть, что вся масса факторов в нем действующих, на первый взгляд самостоятельных и независимых, на самом деле между собой связана самым строгим и определенным образом. Распространение всякого импульса может быть интерпретировано путем нанесения изохрон, каждая из которых определится положением тех вне от импульсирующего деятеля лежащих факторов, в которых это действие сказывается с одинаковой интенсивностью. Законы, управляющие передачей и распространением волн от вибрирующего центра, носят общее наименование законов гармонических сочетаний, так как в самом слове «гармония» заключена как связь между объектом и субъектом, так и ее причина. Рассматривая распространение таких концентрических волн, мы всегда будем видеть, что чем ближе факторы будут лежать к центру, тем действие его будет и интенсивнее и чище по качествам. Чем меньше число передаточных инстанций, чем меньше посредствующих тел, тем ближе лежит пассивный объект к активному субъекту. Ясность и чистота вибраций агента потому непосредственно зависят от близости его к центру, ибо чем дальше агент отстоит от центра, тем менее сказывается приоритет его вибраций над другими такими же происходящими от иных центров Вполне понятно, что никакие вибрации в своей абсолютной чистоте распространяться не могут, ибо всякий фактор дает отзвук на все воздействия, и лишь умелым приближением агента к центру можно увеличить интенсивность и чистоту его вибраций. Отходя от вибрирующего центра по изохронам, мы будем видеть, что интенсивность и чистота основных воздействий будут все более и более падать, к ним будут примешиваться все новые и новые другие, всецело поглощающие их в пределе.

Изложенное о распространении действия активного центра в определенном плане очень хорошо иллюстрируется примером политических учений. Каждая впервые обнародываемая политическая или социальная доктрина не только живет своей собственной жизнью после выявления некоторого эгрегора, но и порождает отзвуки себе в бесчисленном числе сект и отдельных учений, в которые она входит самодовлеющей частью. Все эти учения, как стремящиеся облегчить животную жизнь человека, естественным образом группируются в одном лишь плане, а потому здесь как раз мы видим случай горизонтального распространения вибраций. С другой стороны, каждое частное учение или секта лежат вне основного импульса, и подчас они имеют внешний вид совершенно отличный от основного умения, так как в них входит целый ряд других мыслей и тенденций. Рассматривая совокупность таких сект и учений, мы легко можем проследить, как одна и та лее основная идея, попадая на различную почву и в различные условия, претворяется в частные, иначе говоря, как один и тот же динамический нумен выявляет различные феномены под влиянием местных условий, т. е. мы и получаем возможность начать постигать Закон Аналогии в его аспекте — в виде законов гармонических сочетаний.

«Камфара не перестает источать благоухание, куда бы ее ни положили. Весь вещественный мир может быть познан в том, что называется всесознанием. Подобно тому, как в золоте заключается браслет, так и предсуществует форма каждого объекта в субъекте».

(Йогавасишта.)

Было бы глубоко ошибочно полагать, что аналогия есть тождество. В мире в принципе нет нигде тождества, как нет и абсолютного повторения, ибо всякое повторение есть следствие и показатель ограниченности силы производящей, создание же ограниченного мира недостойно Творца.[339] Наоборот все движется и управляется Законом Аналогии. Этот закон одновременно является как законом единства, так и законом множественности; Единое разлито повсюду, но Его дифференциации бесконечно разнообразны, а потому мир целостен и множественен в одно и то же время.

«Все, что есть проявленного, имело начало, рождение, и родилось не из себя самого, но из другого. Вещи сотворенные многочисленны и, вернее, каждая проявленная вещь, различная и не имеющая подобных, родилась из другой вещи; поэтому есть Некто, Кто их делает и Кто Сам по Себе Несотворен и лежит во вне творения. Я говорю, что все, что рождено, родилось из другого, и что никакая сотворенная вещь не может быть во вне других, но только Несотворенный. Он есть Высший в силе, Единый и Единственный действительно Мудрый во всех вещах, потому что Он ни от чего не зависит. От Него зависит множественность, величина и различность вещей сотворенных, Продление Творчества и его мощь. Итак, творения видимы, Он же невидим».

(Гермес Трисмегист.)

Творчество есть выявление Субстанцией Своих атрибутов чрез претворение Своего Целостного Нераздельного Сознания в Сознание Тварное, являющееся совокупностью отдельных сознаний, присущих каждому отдельному атрибуту — аспекту Субстанции. Отдельный атрибут рождается в тот миг, когда Субстанция начинает сознавать Себя Самое в сознании, свойственном данному аспекту; сознание атрибута есть, ergo, модус Самосознания Субстанции. Каждый модус Самосознания Субстанции определяет ему свойственную среду; совокупность всех модусов, т. е. Целостное Утвержденное Самосознание Субстанции, определяет общую целостную среду как вторичную Реальность, свойственную Субстанции, как утвержденному Первообразу. Эта среда, Телесми, есть Второе Творческое Начало и участвует в каждом конкретном акте творения автоматически с Субстанциональным Началом; эта автоматичность, отсутствие субстанциональной воли, и определяет вторичность Начала Телесми. «И подобно тому, как Единое произродило из Себя все, применяясь, так все вещи в миру из одной инертной возникли среды, посредством ее применения», — гласит Изумрудная Скрижаль Гермеса. Отсюда непосредственно вытекают следующие определения нумена и феномена, — основных факторов феноменальной природы.

Всякий феномен мироздания проистекает и утверждается в бытии тем, что в некоторое априорное мгновение он был слит с динамическим нуменом, порождавшим в своем движении динамическую цепь феноменов. Иначе говоря, каждый феномен есть не что иное, как аспект нумена, запечатленный в среде.

Под нуменом я понимаю субстанцию по отношению к тому относительному миру, в котором имеют место ее атрибуты или феномены.

Всякая индивидуальность является деятельным и активным нуменом, постоянно оказывающим воздействия на одни препятствия (т. е. пассивности) за другими; отождествляясь с ними на мгновение, он тем запечатлевает в этих пассивностях свой облик и уходит дальше по своему пути. Каждый такой отпечаток после отхода нумена, в свою очередь, отходит от породившей его пассивности, ибо с ней он непосредственно уже не имеет ничего общего и переходит в общую экономию природы, становясь ее фактором. Все это и приводить нас к постижению закона слияния и отождествления: когда какая-либо высшая активная динамическая сила соприкасается с частным препятствием ее свободному и независимому движению и развитию, т. е. пассивностью, эта последняя ориентирует в высшей активности некоторый частный конкретный аспект, являющийся активным подобием пассивного препятствия и имеющий как феноменальную подчиненность нуменальной силе, так и свое собственное независимое существование.

Взаимоотношения между различными факторами вселенной проистекают исключительно из наличия между ними сродства, являющегося следствием их принадлежности к одной и той же системе возможностей утвержденного Космического Первообраза. Каждое отдельное качество — аспект конкретного фактора, — может воспринимать только то, что с ним гармонирует, что составляет его природу, но и в этом случае этот аспект становится направляющим руслом всякого притекающего извне влияния, Общение между собой двух факторов в каком-нибудь аспекте, свойственном им обоим, может быть полным только в том случае, когда эти аспекты выявлены с одинаковой интенсивностью и глубиной и отличаются между собой лишь индивидуальной окраской. Беря, простейший случай — когда два фактора имеют лишь одно и притом общее качество, мы естественно должны заключить, что оба они обладают одинаковой степенью синтеза. Это последнее и выражается законом: два феномена могут взойти непосредственно между собой во взаимодействие только тогда, когда они лежат в одном и том же плане. Если два фактора гармонируют между собой, т. е. обладают некоторыми общими качествами, но в то же время лежат в различных планах, т. е. различаются степенью своего синтеза, то непосредственного взаимодействия между ними произойти не может. Тем не менее, если извне этих двух факторов имеется активная воля, стремящаяся вызвать между ними взаимодействие, то эта воля вызывает к бытию третий посредствующий фактор, лежащий на оси аналогии высшего на плане низшего. Это последнее действие носит в традиции наименование задачи «о трех телах». Когда два разнотипных, фактора волей, вне их лежащей, побуждаются к вхождению во взаимодействие, низший вливает силу в сечение своего плана системы возможностей высшего, являющееся аналогом высшего в плане низшего, уплотняет его, беря силу из воли вне лежащей, причем в первый момент побудителем этого действия является низшее, после которого оба фактора становятся проводниками, как бы каналами, по которым сила или воля вне лежащая изливается в это сечение системы возможностей высшего и тем переводит его из мира возможностей в мир реальностей. Таким путем создается третье, посредствующее тело, лежащее в вершине зигзага, стороны которого определяются положениями двух разнотонных факторов.

Каждый фактор своими возможными следствиями по линиям аналогии ориентирует в общемировом метафизическом пространстве некоторый частный мир, по отношению к которому этот фактор является абсолютом и в который ничто извне в принципе проникнуть не может, ибо этот мир имеет связь с общим миром лишь через этот фактор, и следовательно всякое сознание, находящееся в этом относительном мире, будет воспринимать каждое извне приходящее действие в виде нового, теперь лишь впервые появляющегося, реального образа, аспекта этого изначального для него фактора. Каждый феномен, рассматриваемый как таковой, по отношению к нумену определяет тот план, в котором он действует. Ну-мен, вне этого плана лежащий, может быть вполне отождествлен с Абсолютом, так как в этом плане Абсолют познается и никаким другим путем не может быть в принципе познан, как через нумен, который является единственным доступным сечением Абсолюта. Итак, имея систему нумена и его феномена, сравнивая их между собой, мы получаем возможность определить комплекс индивидуально присущих этому феномену стеснений, которые и определяет некоторое геометрическое место точек, т. е. план этого феномена. Отсюда непосредственно явствует, что, в сущности говоря, в мире столько планов, сколько в нем феноменов, так как во всякой целостной системе можно провести произвольных сечений бесконечное множество. Человек, находящийся в определенной степени развития, познает a posteriori лишь некоторое ограниченное число таких сечений; другая часть их может быть познана a priori, и, наконец, третья в этом его состоянии, не может быть познана вовсе. Ограничиваясь таким определением планов, человек неминуемо бы пришел к хаосу, так как он бы не мог сделать никаких общих заключений, ибо все факторы казались бы ему независимыми друг от друга. Поэтому он естественно должен перейти к классификации, памятуя однако, что она неминуемо должна в себе заключать элемент условности. И вот человек переходит к рассматриванию целого комплекса отдельных явлений: он берет их наиболее характерные свойства, сознательно закрывая глаза на другие и, обобщая их в некотором многоликом семействе, дает ему условный девиз, выражающий основные качества, присущие всем членам этой группы. Не останавливаясь на этом, человек затем синтезирует в еще более возвышенных девизах, и так постепенно доходит до синтеза всего в Одном.

«Закон однородности требует, чтобы мы, подмечая сходства и соответствия вещей, таким путем выясняли себе виды, последние соединяли в группы, группы — в роды, которые, наконец, сводились бы к высшему трансцендентальному понятию».

(Артур Шопенгауэр.)

Отличие адепта от профана в том и состоит, что первый всегда имеет пред собой унаследованную им от минувших поколений такую эволюционно-синтетическую систему, в то время как второй по неведению часто лишен возможности объединить девизы отдельных сознаваемых им групп. Группировка наиболее дифференцированных частностей находится под огромным влиянием индивидуальности автора синтетической системы. Чем выше девиз групп, тем сильнее эта индивидуальность уменьшает свое влияние и, наконец, на некоторой высоте она вовсе отходит, и высшие ряды эволюционно-синтетической системы становятся абсолютными для всякого человека.

Всякий план есть некоторое условное, вообще говоря, но абсолютное для человеческого сознания сечение космоса, которое вызывает во всяком соприкасающемся с ним нумене выявление феномена т е некоторого координированного сечения нумена, окрашенного рядом свойств и качеств, индивидуально присущих этому сечению.

Динамический нумен, выявляя из своего существа по мере своего движения инволютивный ряд феноменов, сам по себе остается неизменным, ибо он не теряет ничего, и весь этот процесс есть лишь постепенное запечатление его отблесков на различных координатных плоскостях. Выполнив свой путь, нумен вновь восходит ввысь и, растворяясь в нуменальном мире, навсегда уходит из пределов человеческого восприятия.

Нуменальная сила тем отличается от силы феноменальной, что в то время как одна конечна абсолютно, другая конечна относительно. Всякая объективная сила может быть измерена и представлена некоторым эквивалентным ей количеством работы. В данное время такая сила может быть или стационарной целиком, или стационарна лишь частью, а частью динамична, но все же произведение секундной работы на время продления ее действия не может превосходить некоторого определенного количества. В полную противоположность этому, сила нуменальная никаким временем в принципе ограничена быть не может, ее действие может продолжаться бесконечно, а от нас только зависит изменение количества производимой работы в единицу времени. Так, нуменальная сила — искра человеческого духа есть бесконечный запас энергии вообще, но могущая проявлять во вне в единицу времени лишь конечную ее долю, величина которой и характеризует развитие данного человека.

Великое целое мироздания есть грандиозная совокупность бесконечного множества взаимных влияний, тяготений и натяжений. Свойства, характер, качества и самые частные законы факторов суть непосредственные следствия тех взаимоотношений, которыми обладает каждый из них со всеми другими вне его лежащими. Действительно, каждый отдельный фактор, могущий быть представленным в нашем сознании существующим a priori как вещь в себе, выявляет во вне только те качества, которые вызываются влиянием иных факторов, на него действующих. «Вещь в себе» есть nonsense, если ее понимать как «вещь». Если уничтожить все существующие во вне и могущие быть познаваемыми атрибуты, субстанция перестает быть в принципе доступной познаванию, она исключает возможность наложения на нее нашим сознанием какого-либо модуса, и единственным ее определением становится индийское «не то»,[344] которое есть классическое определение Божества в пралайе. Итак, мы логически пришли к тому, что понятие о вещи в себе тождественно с понятием пралайи.[345] Все это нам и дает право определить каждый отдельный феномен мироздания как геометрическое место точек пересечения всех линий влияния всех других вне этого феномена лежащих факторов и на него действующих. Всякое человеческое исследование, всякое мышление всегда и неизменно придерживается метода «сознательного неведения». Весь путь постижения и состоит в том, что человек вмешивается в течение причин и следствий, как последовательное, так и пространственное, и разбирает их в тех условных сечениях и аспектах, которые ему надобны в данный момент и которые освещают с наибольшей, исчерпывающей полнотой отдельные наиболее характерные тональности данной проблемы. После этого человек переходит к выявлению в своем сознании всей этой проблемы в целом, начиная с абстрактного синтеза и кончая дифференциальными конкретными частностями. Так и в данном случае, всю столь грандиозно сложную массу взаимных соотношений между факторами мироздания мы можем привести к двум основным видам, которые и синтезируют все возможные a priori частности. Из предыдущего мы уже знаем, что если два фактора связаны между собой чем-либо, то эта связь проистекает или из закона аналогии, или закона гармонии. Иначе говоря, в системе двух таких факторов возможны два случая, или один из них вытекает из другого и является его отображением в низшем плане вселенной, или же они принадлежат одному и тому же плану и их взаимное тяготение проистекает из наличности синтеза в некотором высшем плане. В реальной действительности мы имеем в большинстве случаев смешение этих двух видов взаимоотношений, но они всегда могут быть разделены в нашем сознании на эти два априорных типа. С уничтожением протяжения по порядку планов все отдельные феномены начинают синтезироваться во все более и более общие девизы, которые, в конце концов, и сливаются с общими, породившими эти феномены, но перманентными в своей сущности нуменами.

Всякая вещь в мире есть великая сложность. Всякая сложность — есть определенная система взаимоотношений и взаимных влияний, переведенная из мира возможностей в мир реальностей наличием реальных факторов в узловых точках силовых линий и линий влияния. Это можно выразить таким образом: во всякой системе есть два элемента: состав членов и система их взаимного расположения и взаимных влияний. Закон Аналогии в первом приближении человеческим сознанием воспринимается так: если два фактора выявлены одним и тем же нуменом, то система взаимоотношений отдельных членов этих факторов в обоих случаях остается тождественной, или, общнее, подобной, так как всегда можно провести третье посредствующее сечение, проекции на которое двух этих систем будут совпадать. В случае параллельности двух плоскостей получается равенство этих систем Отдельные члены в обоих сечениях различны, но каждый из них в низшем сечении подобен высшему, т е. между этими двумя членами имеет силу тот же закон аналогии, но еще в более конкретной форме, ибо он распространен на меньший объем познаваемого. Таким образом, мы переходим к подобию уже элементов отдельных членов основной системы, затем к элементам более низкого порядка и так до бесконечности.

Время и пространство суть величины одной и той же природы, т. е. одного и того же порядка. Как то, так и другое одинаково условны и одинаково существуют, как и одинаково не существуют. Когда мы говорим о синтезе различных и многообразных систем мироздания, мы тем самым переходим от трехмерного восприятия мироздания к четырехмерному, ибо мы вводим новый элемент, новое протяжение, а именно глубину,[346] т. е. порядок планов; иначе говоря, во всяком синтетическом рассуждении мы неизменно трактуем о четырехмерном пространстве. Мы только что рассматривали Закон Аналогии по отношению именно к этому четвертому измерению; по отношению к первым трем измерениям Закон Аналогии выливается в законы гармонических сочетаний и, наконец, в самом примитивном своем аспекте, в виде законов перспективы и геометрического подобия, когда мы наши наблюдения узко ограничиваем физическим миром. Равноправность протяжения во времени с протяжением в пространстве со всей силой очевидности вырастает пред нашими взорами при применении к этому протяжению Первоверховного Закона Аналогии. Мысль, что человеческая история, прогресс и эволюция движется по спирали, проистекает из седой древности и общеизвестна. Когда какой-либо фактор кончает один» завиток спирали и переходит в другой, он этим самым пере-. ходит из одного плана в более высший и в нем должен вновь пройти те же этапы, как и раньше, но уже согласно с новыми условиями, характеризующими этот высший план, после чего он переходит в следующий, третий и т. д. Если мы будем теперь рассматривать состояние одного и того же нумена в расстоянии некоторого времени, определяемом величиной полного завитка спирали и скоростью по нему движения, то мы, в сущности говоря, будем рассматривать не один, а два феномена. Действительно, время — это понятие по существу человеческое. В мире его нет и быть не может; это есть лишь категория восприятия человека, а отнюдь не нечто реально существующее. Прошедшее, настоящее и будущее в мире навсегда слились в одно великое мгновение и посему в мире, как в целом, есть все, но мы лишь воспринимаем одно его сечение, двигаем его, и самый процесс этого передвигания называем течением времени.[347] Считая время действительно существующим, человек неизменно впадает в глубокую ошибку, чреватую самыми печальными последствиями. Человек принимает различные самостоятельно существующие феномены за одни и те же. Двигаясь во времени, человек встречает неизменно все новые и новые комплексы феноменов, но забывая о том, что они связаны с предыдущими лишь законом аналогии, он считает их связанными законом тождества. В гармонии с изложенным, под словом «феномен» мы будем понимать нечто законченное, определенное и неподвижное. Чрез введение элемента времени мы перейдем от познавания феномена к познаванию эволютивной или инволютивной цепи феноменов. Выяснив это, мы видим, что два феномена, отделенные между собой целостным завитком спирали, имеющей некоторый временный масштаб, находятся в таких же условиях, как и в общем случае эволютивного ряда феноменов, к которому и был приложен нами Закон Аналогии. Иначе говоря, Закон Аналогии распространяется и имеет силу одинаково, будем ли мы его интерпретировать чисто пространственно, или будем вводить добавочный элемент времени. Последний, как дополнительный, легко и свободно всегда простым логическим построением отстраняется и не может оказывать никакого влияния ни на технику нашего мышления, ни на ход наших логических рассуждений.

Всякая наблюдаемая нами эволютивная или инволютивная цепь феноменов определяет собой некоторую траекторию, по которой двигался нумен производитель. Откидывая детали, свойственные тем планам, в которых феномены находятся, мы можем себе представить некоторую перманентную общую для всех этих феноменов сущность, являющуюся наивысшим доступным для нашего сознания сечением нумена. Положения этой сущности в различных планах определяют некоторое геометрическое место точек, носящее наименование оси или линии аналогии, которая в своем простейшем виде в трехмерном пространстве и представляется в виде траектории простейшего доступного движения. В действительности мы наблюдаем эту ось в более сложном виде. Простейший вид возможен лишь при наличии абсолютной независимости самого нумена от других ему подобных и при устранении всяких препятствий, как активных по отношению к феноменам от других таких же, так и пассивных от действия трения, т. е. косности тех планов, в которых эти феномены проявляются. Сложность грандиозная линий аналогии, а потому и сложность взаимных соотношений отдельных членов одной и той же цепи, и приводит к тому, что вполне сознательно пользоваться Законом Аналогии может только человек, достигший весьма высокой степени развития.

Из теории бинера известно, что таковой может быть перенесением плоскости восприятия преобразован в систему двух факторов, одинаковых по знаку, но различных по величине, и представляющих собой два феномена одного и того же нумена, но лежащих в различных планах. В этом случае, как мы уже знаем, Закон Аналогии вполне проявляет свою мощь. Очевидно, что существо явлений мироздания не может зависеть от техники наших рассуждений и восприятий, от тех или иных условных методов мышления. Иначе говоря, будем ли мы систему двух феноменов одного и того же нумена представлять в виде двух величин равных по знаку, но различных по величине, или наоборот, в виде двух величин, равных по величине, но противоположных по знаку, — все равно их взаимные соотношения не изменяются, ибо они совершенно не зависят от техники нашего мышления и существуют сами по себе как таковые. Отсюда непосредственно явствует частный закон, являющийся вторым приближением к Закону Аналогии. Две величины равные и противоположные по знаку, т. е. члены бинера, подобны друг другу. В том частном случае, когда плоскость восприятия проведена так, что при противоположности знаков величины их не равны, — один член бинера аналогичен другому.

«Гармония состоит в равновесии, а равновесие зиждется на аналогии противоположностей».

(Элифас Леви.)

Действительно, мы имеем: равенство в частном случае и подобие в общем (равенство на посредствующей плоскости) системы силовых линий и линии влияния и траекториальную аналогичность составляющих членов.

Из общей теории тернера известно, что одна и та же пара Йод-Хе выявляет бесконечное множество различных Bay, каждое из которых в своем собственном, ему и лишь ему одному, свойственном плане Хе» выявляет низшую пару Йод’-Хе’. Мы можем выразить следующим образом порождение бинерами своих Bay. Самодовлеющий источник силы, воспринимаемый человеческим сознанием в виде динамических самодовлеющих бинеров, порождает бесконечную цепь своих Bay, каждое из которых, соприкасаясь со Всемирным Пассивным Началом, пробуждает в нем гармонирующие с ним свойства, переводит их из мира возможностей в мир реальностей, создавая тем себе поле и арену действия, отражается в нем и тем порождает свой запечатленный отпечаток в виде некоторого определенного феномена, само же продолжает идти, как нумен, по своей инволютивной траектории, после чего, завершив свой цикл, оно вновь, как таковое, переходит в нуменальный мир Каждое Bay, как, вообще говоря, всякий феномен, имеет согласно закону би-нера свой антипод, а раз таковой имеется в действительности, то согласно закону тернера, должны существовать соответствующие ему и его породившие Йод и Хе. Вот здесь то и вступает в силу третье приближение к Закону Аналогии; оно гласит: два феномена, находящееся в бинерной зависимости и аналогичные один другому, имеют свои Иод и Хе, которые, в свою очередь, аналогичны друг другу. Это и есть последнее доступное человеку земли приближение к Закону Аналогии.

Все изложенное выше мы можем синтезировать в одном общем и абсолютном для человеческого сознания определении Закона Аналогии: во всяких двух факторах, выявленных одним нуменом, системы взаимоотношений и влияний их составляющих элементов подобны между собой. Элементы, соответствующие другу друг в обоих факторах, связаны между собой непрерывностью линии аналогии. Эта частная аналогия выражается таким же законом, и так до бесконечности. Когда эти два фактора находятся в бинерной зависимости, то они могут быть приведены к первому случаю и, следовательно, один аналогичен другому. Вместе с тем, они являются результатом и следствием двух пар Йодов и Хе, которые в свою очередь аналогичны друг другу. Традиционные интерпретации Закона Аналогии всегда и дают его именно в последнем своем виде, в виде закона о наличии аналогии между двумя полярными тернерами. Этот закон и выражается древним символом в виде шестиконечной звезды, Соломоновой Печати, Мистической Гексаграммы, Лицевой стороны Великого Пентакля Соломона, Знака Макрокосма.

Примечания:

3

Saint-Yves d’Alveydre. Mission de 1’Inde en Europe. La question du Mahatma et sa solution. Dorbon-Aine, Paris.

32

«Возможно, что Покок вовсе не сделал ошибки производя немецкое Himmel (небо) от слова Himalaya, и нельзя отрицать, что индусское слово Kailasa (небо) есть отец греческого слова ?????? (небо) и латинского Coelum» — прим. Е. П. Блаватской.

33

«La Doctrine Secrete. Syntese de la science, de la religion et de la philosophic» par H. P. Blavatsky. Traduction francaise, 5-e volume, Miscel-Manees.Orp. 105–106.

34

Александрийская библиотека, частью сожженная Цезарем в 48 г. до Р. X., была почти совершенно уничтожена христианами в 390 г. по Р. X. и окончательно докончена Омаром в 640 г. по Р. X.

322

M-gr Leon Meurin. S. I. Archeveque-eveque de Port-Louis. «La Franc-Maconnerie, Synagogue de Satan». Victor Retaux et fils, libraires-editeurs. Paris, 1893. Стр. 49.

324

Филон.

325

Довольно удачная передача мифа о встрече Геракла с двумя женщинами приведена в соч. Шваба «Мифы классической древности».

328

Ряд весьма глубоких мыслей о троичности, триаде и тернере см. в труде известного автора — Albert Jounet. Le Ternaire, la Triade et la Trinite.

339

Слова Джордано Бруно.

344

Брихадараньяка упанишада.

345

Трансцендентальная философия Канта и его последователей сама пришла к сознанию невозможности доказательства бытия «вещи в себе», что, как мы видим, правильно. Наряду с этим, строя всю свою философию именно на этом понятии, она пришла к априорному отрицанию достоверности всякого постижения вообще, что неверно, ибо невозможность постижения пралайи вовсе не уничтожает возможности постижения Проявления.

346

…«Чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота». — Послание an. Павла к Ефесянам, 3:18.

347

Впервые с полной отчетливостью эта идея была выражена Кантом, считавшим время такой же субъективной формой нашего восприятия, как пространство. По его учению — мы сами создаем время для удобства восприятия внешнего мира в зависимости от свойств нашего воспринимательного аппарата. Этот взгляд получил блистательнейшее подтверждение с открытием «принципа относительности» Эйнштейном, который воочию показал условность всех наших представлений о природе времени. Если понятие: «одновременно» не имеет никакого реального смысла по отношению к различным динамическим системам, и величина временных протяжений находится в функциональной зависимости от скорости движения системы, то, очевидно, время не является нуменалыюй категорией вселенной, а представляемся лишь свойством человеческого сознания, его модусом, его орудием познавания. — Все эти доктрины в настоящее время превосходно разработаны трудами М. Аксенова и Германа Мииковского.