|
||||
|
|
31. Приходная соска – Ну? Кто тут хотел ебаться? – Выкрикнула Инка Недаеттт, одновременно стягивая трусы и раздвигая ноги. – Я! – Поднял руку Клочкед, и немедленно принялся за это дело. Это ровно центр истории. Интересно, что было до и после? Нет? Опять скажешь: «Ну его на хуй! Снова ведь про еблю!» И будешь как всегда профессиональным пердильщиком в лужи. Про какую, на хуй, еблю, бля? Да в пизду эту ебаную еблю! Ведь на самом-то деле речь не про еблю… А про… Собственно… А чего я тут распинаюсь? Читай. Или пропусти, нах. Шварц, не тот, который Исаак, а тот, который Евгений, пьесы писал. Хитрый был жук. Берет готовую уже до него сказку. И рассказывает ее в первом акте. До момента, когда все знают, что она вроде бы кончается. А потом… Потом дописывает, во втором акте-то, что случилось после этой сказки. Это прием такой у него был. А чем я хуже? Если уж пиздить – то все хорошее. Правда, послесказочья Шварца откровенно скучны были. Но именно это я постараюсь у него не своровать. Ну, пропердевшись, поехали! У Клочкеда была странная мечта. Минет вдвоем. Это он в порнухе насмотрелся, когда сразу два баба у мужика хуй сосут. Проблема же была в том, что, как-то так случалось, что во всякий момент евонной жизни у Клочкеда было меньше или равно одному бабу. Или одного баба? Короче, было так: или один баб, или ни хуя. Ни хуя, конечно, часто, но очень далеко не всегда. Но две сразу… Нет, бывало раз несколько, но не вместе. Типа по очереди он их еб. Причем, в разных местах. Они друг о друге не знали. Так вот, о мечте. На тот описываемый временной момент ебал Клочкед Майю Недолеттт. А она много и часто пиздела о своей подруге Инке Недаеттт. Дескать, такая пиздатая пАдруга… Такая пиздатая… Вся пизда наружу. А не дает. Ну, не дает Недаеттт. Потому и Недаеттт, что не дает. Хотя, может, кому-то когда-то и давала. Но щас не дает. И совсем никому. Но торчит. Эта, самая последняя информация заинтересовала Клочкеда, и стал он подбивать клинья. – А на чем торчит? – Да, на хуйне всякой. – Отвечает Майя Недолеттт. – А что за хуйня? – Да, колеса какие-то… – Колеса??? – Возмутился Клочкед. – Она что, дура совсем? – И ничего она не дура! И очень даже умная! – Встала сиськами на защиту подруги Майя Недолеттт. Схватил ее Клочкед за грудки, и говорит: – Была бы умная – на винте торчала бы… Как ты! Задумалась Майя Недолеттт. А подумавши говорит: – Надо будет ей предложить. – Йез! – Громко сказал Клочкед про себя. Так громко, что даже обернулся, не услышали ли соседи. Пришел новый день. Видя, что Клочкед дико занят, он незаметно прокрался мимо. За ним другой и третий. А на четвертый… – Помнишь, я рассказывала тебе про Инку Недаеттт? – Чего-то такое было… – Вяло ответил Клочкед. – Она винта хочет. – Когда? – Да хоть сегодня. – Ну, пусть приходит. – Только это… – Чего? – У меня дела… – Так это что, мы не поебемся? – У меня в городе дела. Экий ты пошляк. – А-а-а… – Вы без меня варите… А я потом присоединюсь. На такой расклад Клочкед не мечтал и рассчитывать. Майя Недолеттт тут же позвонила Инке Недаеттт, объяснила, как ехать. Клочкед весь извелся, дожидаясь эту подругу. Но вот появилась она… Клочкед на нее посмотрел, и решил: ебать не просто можно, а нужно. Майя Недолеттт ускакала, а Клочкед, проводя варщические операции, не забывал заодно обрабатывать в соответствующем ключе Инку Недаеттт. – …она звонит мне и говорит: Хочу ебаться. А я – запросто, хоть щас. А она – не, я не просто ебаться хочу, а ебаться под винтом. А я – с этим сложнее. Варщик-то я варщик, но варщик, что говорится, без варева… – Хи-хи-хи… – Настороженно смеялась Инка Недаеттт. – А что, эта ебля под винтом?.. Это… – Это ВАЩЕ! – Клочкед возводил очи горе и потрясал кистями. – Винт он не только мощнейший афродизиак, он еще и расслабляет гладкую мускулатуру… Знаешь, где такая находится? Мало того, но дико эйфористичен и эмпатогенен… Ко времени вмазки клиентка не только созрела, но и недвусмысленно намекнула, что не прочь: – А интересно было бы на самом деле под этим твоим винтом поебаться… Если он так хорош… Но ты… Ты немного не в моем вкусе… – Вкусы имеют тенденцию меняться. – Загадочно провозгласил Клочкед. И вот, винт оказался сварен. Отщелочен. Заряжен. Клочкед спецом зарядил Инку Недаеттт на средний передоз. Да и себя не обделил. Двуха прошла моментально. Клочкед, даже не приходуясь, тут же поставил Инку Недаеттт. Она повалилась на койку. – Вау! Она засучила ногами. – Вау!.. Она начала извиваться всем телом. – Ой, как хорошо! Она стала стаскивать с себя все, что на ней было напялено. – Ой, как круто! Она осталась в одних трусах. – Ой, если бы все время так здорово! Она начала водить ладонями по своему красивому телу. – Ой, как я хочу ебаться… Клочкед немедленно начал обнажаться, и когда прозвучала сакраментальная фраза: – Ну? Кто тут хотел ебаться? – Которую выкрикнула Инка Недаеттт, одновременно стягивая трусы и раздвигая ноги. – Я! – Поднял руку Клочкед, и немедленно принялся за это дело. Они сперва еблись на кровати, потом на полу, потом на стуле, потом на подоконнике, потом пришла Майя Недолеттт, поставилась, и они стали ебаться втроем. – Боже мой, как хорошо! Как хорошо, Боже ж мой! – Голосила не переставая Инка Недаеттт. И сбылась мечта сумасшедшего Клочкеда. И испытал он незабываемое чувство от минета вдвоем под винтом… – Боже мой, как хорошо! Как хорошо, Боже ж мой! – Шептала Инка Недаеттт всякие моменты, когда у нее во рту не было клочкедовского хуя или майянедолетттовой пизды или сиськи. И продолжалось это много часов подряд. Клочкеда уже порядком заебало это бесконечное: – Боже мой, как хорошо! Как хорошо, Боже ж мой! Не знал он, что будет дальше, бедолага... Как наеблись они все до полного отсутствия намека на либидо… Так вдруг… – Ой, как у меня болит голова!.. Вся троица занималась в тот момент ленивым петингом. Клочкед погрузил средние пальцы обеих рук в пизды подруг, а те держали его за хуй. При этом никто и ничто не шевелилось. – Боже мой! Как у меня болит голова! – Инка Недаеттт отпустила клочкедовский хуй и схватилась за голову. – Боже ж мой! Ну, почему она так болит?! Инка Недаеттт свесилась с кровати и блеванула прямо в клочкедовские тапочки. После этого Клочкед понял, что дело серьезное. И началась странная суета. – Боже мой! Боже мой! Как болит голова! – Шварк! Шлеп! Чпок! – Это Майя Недолеттт вытирает блевотину подруги. – На, попей водички… – Это Клочкед пытается что-то сделать. – Боже мой! Боже мой! Как она болит! – Это заело пластинку у Инки Недаеттт. – Шлеп! Шкырк! Кап-кап-кап! – Ты глубже дыши, ладно? – Боже мой! Боже мой! – Шрасть! Шрык! Буль! – Может, тебе таблеток каких? – Боже мой! Боже мой! – Боже мой! Боже мой! – Боже мой! Боже мой! – Боже мой! Боже мой! – Боже мой! Боже мой! – Боже мой! Боже мой! – Боже мой! Боже мой! – Боже мой! Боже мой! – Боже мой! Боже мой! – Боже мой! Боже мой! Клочкед взвыл. А кто бы не взвыл в такой ситуации? Девка корчит из себя умирающую. Ей явно не так плохо, как она пытается представить, но самое страшное, что она сама уже не может прекратить эту игру! Поняв это, Клочкед и Майя Недолеттт вновь занялись еблей под навязчивый аккомпанемент: – Боже мой! Боже мой! Боже мой! Боже мой! – А когда ей домой пора? – Спросил вдруг Клочкед. – Не знаю. – Пожала плечами и сиськами майя Недолеттт. – Давай у нее спросим? – Боже мой! Боже мой! – Эй! Инка Недаеттт! Тебе домой не пора? – Тебе не пора домой? – Боже мой! Боже мой! Давно пора! – Ты идти сможешь? – Ты сможешь идти? – Боже мой! Боже мой! Не смогу! – Может, ты ее проводишь? – А давай вместе проводим? – Боже мой! Боже мой! Как же я домой-то доеду? – Скоро родичи будут. Убраться ж надо. И, кроме того – она ведь твоя подруга… – Ага. Как ебать – так твоя подруга, а как провожать – так моя! – Боже мой! Боже мой! – Ну, положим, ебались мы все вместе… – Да, ладно, уж, провожу… – Боже мой! Боже мой! Подруги с грехом на пополам оделись, собрались и, под перманентное «Боже мой! Боже мой!», свалили. Клочкед прибирался. В его ушах звенело: «Боже мой! Боже мой!» Он посмотрел на часы. Бля. Это «Боже мой! Боже мой!» Инка Недаеттт твердила в течение целых восьми часов! А до прихода предков оставались считанные секунды. Клочкед ускорил темп уборки. Палево было благополучно заныкано, но общий срач оставлял желать лучшего. Вдруг вошла клочкедовская матушка. – Боже мой! – Воскликнула она. – Какой же у тебя бардак! И матушка Клочкеда никак не могла понять, почему ее сын вдруг как сумасшедший стал носиться по всей комнате, орать что-то нечленораздельное, прыгать как оран в гутанге, рвать на себе одежду и вообще, вести себя немного неадекватно… |
|
||
|
Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное |
||||
|
|
||||
