• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Книги учат мечтать, фантазировать…

А конструктор, помимо всего, должен быть мечтателем. Именно в мечтах рождаются новые идеи, замыслы конструкций… Добиться исполнения мечты — в этом величайший смысл жизни человека, а конструктора особенно.

(А. Яковлев о воспитании научной фантазии [69])

В предшествующих разделах был раскрыт огромный потенциал баллистической теории Ритца и классической физики по части объяснении феноменов излучения и взаимодействия, Космоса и микромира, атомов и света. Тем самым мы показали, что не было необходимости принимать такие сложные и абсурдные теории как квантовая механика и теория относительности. Гораздо проще и точней можно всё объяснить на базе привычной, наглядной и простой в обращении классической физики. Однако всё это было больше по части теоретической физики.

Объяснение уже известных явлений, причём более точное, простое и адекватное, конечно, необходимо, хотя бы для того, чтобы правильно их описывать и рассчитывать в практических задачах. Но гораздо выше значение БТР в плане предсказания новых, ещё неизвестных явлений и принципов физики, которые открывают сказочные перспективы перед земной техникой и наукой. В книге не раз была показана большая предсказательная сила БТР в отношении многих явлений космоса, макро- и микромира, которые были в дальнейшем реально открыты. Однако ещё интересней, что теория Ритца предсказывает явления принципиально новые и совершенно неисследованные.

В самом деле, из-за того, что целый век мы пользовались ошибочной теорией относительности и квантовой механикой, земная наука отстала в своём развитии на сто лет. Очень вероятно, что многие явления природы не были открыты именно из-за этого: большинство открытий XX века (полупроводники, сверхпроводимость, сверхтекучесть, лазеры и т. д.) это не результат планомерного поиска на основе принятых тогда кванторелятивистских теорий, а в основном случайные находки настойчивых экспериментаторов. Чтобы делать открытия, необходим компас — руководящая теоретическая концепция, которая направляла бы поиски экспериментаторов. Именно так на основе таблицы Менделеева были предсказаны новые элементы, на основе законов Ньютона — новые планеты, действительно открытые. Если же мы пользуемся плохой теорией, сломанным компасом, — он либо никуда не приведёт, либо заведёт в болото, в пропасть, в тупик. В этом случае хаотичный экспериментальный поиск будет слепым блужданием. Тогда как целенаправленный экспериментальный поиск, руководимый верной теорией, эффективен и быстро, экономично приводит к цели. Ложные теории, такие как теория относительности, квантовая механика, лишь затуманивают явления, мешают их пониманию, препятствуют проникновению в тайны космоса и микромира. Зато верные, истинные теории ведут к адекватному осмыслению явлений, существенно продвигая вперёд науку и технику. Потому и говорят, что нет ничего более практичного, чем хорошая теория.

Именно так долгое время, пока господствовала геоцентрическая система мира Птолемея и механика Аристотеля, в науке царил застой. Но едва Коперник, Галилей, Кеплер, Ньютон открыли новую, истинную систему мира, наука двинулась вперёд семимильными шагами, и открытия посыпались как из рога изобилия. Поэтому даже не поддаётся воображению, какие фантастические возможности нам откроются, когда будет принята и верно применена новая баллистическая картина мироздания. Тогда Человечеству гарантирован ещё один прорыв в неведомое. Судя по всему, именно БТР позволит, наконец, выйти людям в дальний Космос, освоить не только околосолнечное пространство, но и всю Галактику. Подобные фантастические перспективы и раскрыты в этой последней части книги. Многие из них носят характер догадок и смелых гипотез. Поэтому просим читателя отнестись к ним критически и снисходительно. Конечно, многие из этих догадок могут в дальнейшем не подтвердиться, но интересно уже то, что в БТР открывается принципиальная возможность создания всевозможных удивительных устройств и разгадки тайн природы, человека и общества.

Если в предыдущих частях с помощью БТР отвоёвывали и исследовали уже открытые области познания, то здесь вступаем в область неизведанного. Поэтому здесь БТР производит своего рода разведку боем, открывая фантастические горизонты и необычные направления исследований, способные привести к прорыву в науке. Следуя баллистической аналогии, аппарат БТР можно уподобить взрывчатому веществу бомбы, а научно-фантастические идеи и перспективы, открытые БТР, — детонатору, запалу этой бомбы, взрывающей уродливое строение нынешней физики, тем самым расчищая путь к творческой свободе и ведя к революции в науке и технике. Вместе с БТР вступаем в век сверхтехнологий, переходя в стадию высокоразвитой цивилизации.

Сначала неизбежно идут: мысль, фантазия, сказка; за ними шествует научный расчёт, и уже в конце концов исполнение венчает мысль.

(К.Э. Циолковский [69])

Пока только в фантастических произведениях мы читаем о межзвёздных космических кораблях, о путешествиях во времени и телепортации, о генераторах силового поля, антиграв-установках и других удивительных приборах. А между тем давно стало ясно, что любая, даже самая дерзкая научная фантазия рано или поздно воплотится в жизнь. Сказки о коврах-самолётах и летающей ступе, магических кристаллах и зеркалах, клубках-навигаторах и блюдце с цветным яблочком, дающим развёртку изображений, о сапогах-скороходах и самодвижущейся дымящей печи, гуслях-самогудах и мече-самосеке, — уже не сказка, а реальность. Нас уже не удивишь самолётом, судном на воздушной подушке и ракетой, телевизором на жидких кристаллах и навигационными спутниками-шпионами (§ 2.1), автомобилем, CD-проигрывателем и лазерным оружием. Все мечты человека рано или поздно сбываются, если применить адекватный инженерный и научный подход. И потому перечисленные вначале фантастические устройства, вполне возможно, найдут реальное воплощ§ение уже в ближайшие годы благодаря применению БТР. Самое интересное, что многое из предсказанного теорией Ритца можно найти в фантастических произведениях. В частности это касается бипирамидальной модели атома.

Роль научной фантастики и фантастических идей, изложенных в данном разделе, состоит ещё и в том, чтобы раскрепостить наш ум, воображение, открыть им дорогу, сбросить ярмо догм и освободиться от косности ума. Именно они во все времена мешали усваивать новые прогрессивные идеи, мешали делать открытия. Как в рассказе Р.Ф. Джоунса "Уровень шума", открывая шлюзы, фильтры мышления и воображения, мы открываем путь к реализации смелых идей, изобретению удивительных устройств, казавшихся прежде фантастикой. Стоит только допустить, что их можно построить, отвергнуть нависшие над ними запреты всё той же теории относительности Эйнштейна, как тут же найдётся простое решение проблемы. Интересно, что даже сам Эйнштейн отмечал, что открытие совершает, как правило, не специалист, а человек посторонний, не знающий о существующих запретах, он-то и делает открытие, казавшееся невозможным, поскольку не знает, что его сделать нельзя.

Открытие, изобретение всегда делают те, кто безгранично верит в мечту, в осуществимость своего замысла, каким бы невозможным он ни казался для других. Именно так Ритц, благодаря своему бескрайнему оптимизму и вере в классические идеи, смог вопреки мнению большинства разгадать веками мучавшие людей загадки о природе света, электричества, магнетизма, гравитации, о строении электрона и атома, до сих пор неразрешённые учёными. Чем более несбыточной, фантастичной представляется мечта, проект, концепция, тем грандиозней будет их воплощение, изобретение или открытие. Поэтому человек обязан дерзать, выбирать себе задачу по плечу (Большую Мечту) и обладать для её осуществления безграничным энтузиазмом, оптимизмом, твёрдой уверенностью в своей идее, критическим подходом к господствующим в науке догмам и предвзятому мнению большинства. Только так на протяжении веков удавалось творческим людям преодолевать инерцию мышления и встающие на пути преграды. Такую смелость и оптимизм, стремление "невозможное" сделать возможным и развивает в человеке чтение научной фантастики.

Как показано в рассказе Джоунса, лишь исследователь, обладающий критическим умом, богатой фантазией и воображением, непредвзятым и независимым мнением, нестандартным, оригинальным, неожиданным подходом к проблеме, способен к открытию. Всё, что можно было открыть, мысля стандартно, уже открыто. Однако не следует путать оригинальное мышление с извращённым, больным. Психически больные люди не способны к пониманию простых, красивых вещей, и всюду стремятся навязать вместо них свои бредовые, уродливые и абстрактные фантазии. Вот почему больными следует считать не инакомыслящих, а мыслящих противоестественно, не гармонично, не мудро. Особенно опасны психические расстройства у учёных, призванных вносить порядок и ясность в науку, но порой вместо этого, отвергнув простые естественные механические схемы, измышляющих для объяснения явлений природы какие-то невообразимые сверхъестественные сущности. К числу их относится эфир Аристотеля и схоластов, потусторонние силы алхимиков и астрологов, а также абстрактно-нематериальное электромагнитное поле, искривление пространства, растяжение времени, неопределённые волно-частицы и прочий мистический бред учёных-кванторелятивистов.

Именно извращённо мыслящие учёные в начале XX в. отбросили науку на много веков назад, вернув к тёмным мистическим суевериям и схоластике, поставили Землю на грань ядерной и экологической катастрофы. Как показывает вся история науки и рассказ Джоунса, настоящие открытия делаются просто, изящно, мудро, но не мудрствуя лукаво, не увлекаясь математической формалистикой — этим аналогом астрологической кабалистики, а в свободном полёте мысли, раскованного воображения, смелой фантазии. Делать открытия, изобретения мешают не физические законы или слабое научно-техническое развитие, а законы социальные, психологические — инертность, косность мышления, засилье догматиков и мистиков в науке. Не зря Демокрит и другие атомисты древности, имевшие смелый критический ум, идя против авторитета Аристотеля, смогли опередить развитие науки на тысячелетия (§ 5.5). Смелая фантазия, воображение, вера в чудо, сказку, мечту, стремление их реализовать, осуществить, и движет науку. Но и сказка сказке рознь, а потому фантастические открытия, прозрения и изобретения учёных так же разительно отличаются от невозможных мистических бредней кванторелятивистов, как здоровые красочные сновидения и грёзы — от ночных кошмаров и пьяного бреда сумасшедшего. Фантазия должна быть не только смелой, но и здоровой, естественной! В этом причина реальности, предсказательной силы научной фантастики и сказок, заключающих в себе многовековую мудрость народа, а не пустые выдумки.

Не случайно многие учёные и инженеры выбрали научно-техническую стезю и сделали великие открытия с изобретениями под влиянием фантастических и сказочных мотивов, навеянных книгами и фильмами. Так, К. Циолковского на создание ракет вдохновили романы Жюль Верна. А изобретатель голографии, Ю. Денисюк, разработал методы объёмного отображения под влиянием идеи из книги И. Ефремова. И таких примеров сотни. До сих пор в фантастике заложен гигантский заряд гениальных, но пока не реализованных идей и проектов. Ниже показано, что многие из этих идей фантастов находят обоснование и пути реализации на базе БТР. Более того, именно БТР даёт ключ к построению многих фантастических устройств. Конечно, тут мы ступаем на скользкий путь гипотез и предположений. Поэтому многое из описанного в последней части может показаться читателю чистой воды фантастикой. И всё же замечательно, что именно БТР предлагает пусть пока не техническую, но хотя бы принципиальную возможность создания фантастических машин, снимая принципиальные запреты и ограничения. Баллистическая теория Ритца как раз и помогает превратить фантазию в реальность.

Народ, не помнящий своего прошлого, не имеет будущего.

(Платон, IV в. до н. э.)

Известно, что дети познают мир в процессе игры. Как теперь становится ясно, и взрослые люди, учёные познают реальный мир при помощи игр. Именно поэтому лишь увлечённые, любознательные и наделённые богатой фантазией, игровым воображением исследователи и совершали великие открытия в ходе своеобразной игры интеллекта, гимнастики ума. Так, Менделеев открыл одноимённую таблицу, раскладывая пасьянс из карт с названиями химических элементов. Для учёного научный поиск — это сложная игра со своими правилами. Смысл её в том, чтобы разгадать загадки природы, выложить мозаику, собрать головоломку фактов. Даже постановка опытов и экспериментов содержит ряд игровых элементов. Но это не абстрактная, формальная игра ума без правил и не бессмысленное буйство фантазии, как у Эйнштейна, Эддингтона, Бора, а честная логическая игра с Природой в попытке раскрыть её тайны, установить реально существующие взаимосвязи. Такой игровой способ познания мира существовал всегда и практиковался во многих древних культах и играх. Тому же служат и современные детские игры и головоломки — Кубик Рубика, пятнашки, конструктор, кубики, паззлы. Все они учат детей созиданию и комбинированию элементов мира, установлению связей, выстраиванию целостной картины мира. Роль развивающих игр (волчков, головоломок, магнитов) в формировании у ребёнка глубоких представлений об устройстве мира и в обострении его восприятия отражена и в фильме "Последняя Мимзи Вселенной", снятом по рассказу Г. Каттнера. Иными словами, игры — это миниатюрные модели мира. Именно в таком качестве они издревле и служили людям, начинающим с самого детства моделировать в процессе игры большой мир.

Пожалуй, древнейшей научной игрой человека является игра с огнём, пиротехника, уже не раз приводившаяся для иллюстрации баллистической модели (Рис. 7, Рис. 139, Рис. 141). Очень может быть, что внешнее уподобление электрона бенгальскому огню, взрывающемуся каскадом искр, имеет глубокий смысл. Как оказалось, карнавальная пиротехника (ракеты, фейерверки, огненные колёса) имеет очень древнее происхождение. Считается, что порох и пиротехнику изобрели в Китае больше двух тысячелетий назад. Но в действительности, это, вероятно, гораздо более древнее изобретение. Ведь и компас, порох, бумага, как теперь выясняется, были изобретены не в Китае, а пришли туда в качестве наследия от гораздо более древних цивилизаций, так же как многие "изобретения" арабов, заимствованные из Европы, где были забыты в средневековую эпоху варварства.

Вероятнее всего порох и пиротехника пришли из Индии, где они выполняли не только развлекательную, но и важную военную и ритуальную функцию. Об индийском происхождении пиротехники говорит уже название "бенгальский огонь". И точно, так же, как в Великую отечественную войну славились русские "Катюши", ещё в XVIII веке была знаменита индийская ракетная техника, применённая против колонизировавших Индию англичан. В Индии существовали даже специальные ракетные войска [68]. Индийское происхождение пиротехники подтверждается и тем, что именно там более всего был развит культ огня, Солнца и огнепоклонников. Вот откуда пошли факиры и факельные шествия, да и само слово "огонь", как считают, произошедшее от имени огненного бога Агни, которому поклонялись древние арии. В индийских обрядах огонь и пиротехника играли важную ритуальную роль. Столь большое и серьёзное значение, придаваемое фейерверкам, говорит о том, что огонь имел скрытый, сакральный смысл. И потому не исключено, что фейерверк служил именно моделью, иллюстрацией знаний древних об испускании света, о строении электрона, источающего, словно бенгальский огонь, поток искр-реонов (§ 1.4). И скорее это даже не просто модель, а, подобно многим играм, ключ к пониманию мега- и микромира и своеобразное активное взаимодействие с Природой.

То же верно и в отношении вертящихся огненных колёс, раскручиваемых реактивными струями искр. Именно такой механизм раскрутки, видимо, реализуется в электроне и придаёт ему спин и магнитный момент (§ 3.19). Не зря и на Руси слово "коло", "колесо" ассоциировалось всегда с огнём, Солнцем и его круговым движением. Достаточно вспомнить огненные колёса, пускаемые на Руси с гор в день летнего солнцестояния и другие русские огневые игры, подтверждающие отмеченную ещё Н. Рёрихом связь с древнеиндийской культурой. Вращение и качение Солнца символизировала и древнеиндийская и древнерусская свастика — самый распространённый узор у наших предков. Потому упомянутая ранее игрушка, ионно-ветряная мельница-вертушка (Рис. 141.в) и свастика имеют глубокий смысл, удивительно точно отражая реальную четырёхсекторную картину силовых магнитных линий кружащегося Солнца и источаемых им потоков солнечного ионного ветра. Если по тому же механизму идёт и раскрутка электрона, это будет лучшей иллюстрацией подобия микро-, макро- и мегамира. Есть и другая похожая игрушка — четырёхсекторная пирамидальная вертушка из бумаги, уравновешенная на игле и при поднесении правой руки самопроизвольно раскручиваемая против часовой стрелки, подобно Солнцу и ионно-ветряной вертушке [94, с. 119].

Таким образом, пиротехника была прежде не просто игрой и зрелищем, развлечением, но, видимо, несла глубокий скрытый научный смысл, знания о структуре света, электричества, о строении нижних, и верхних этажей мира, и, возможно, была символическим языком общения с этими мирами. Выходит, древнеиндийская пиротехника, ракетная техника и баллистика, подобно БТР, может представлять собой верную модель и орудие для освоения микромира и космоса (§ 5.11). Свидетельство этому можно усмотреть и в том, что Демокрит создал свою атомистическую теорию, говорящую о распространении света в виде мельчайших частиц, источаемых светящимися телами, во многом под влиянием индийских магов и факиров, у которых учился [31, с. 103]. Эти глубокие познания индусов о структуре мироздания отмечены и в упомянутом выше рассказе Р. Джоунса "Уровень шума".

К играм с огнём примыкают спортивные ритуальные игрища. Олимпийские игры, зародившиеся в Древней Греции, пропитаны символикой огня. Вечный, неугасимый олимпийский огонь, вполне вероятно, символизировал основу нашего мира — неиссякаемые заряды, электроны, источающие вечный поток энергии, искр-реонов (§ 1.5). А эстафета, передача бегунами факела, искры от одного олимпийского огня к другому — это полная аналогия обменного взаимодействия зарядов, связанных посредством искр, бегунов-реонов, которыми поддерживают друг друга (Рис. 7). Особенно чётко эта модель обмена импульсами отражена в играх с мячом и воланом, перелетающим от игрока к игроку, скажем в теннисе, пинг-понге, бадминтоне, где на мысль о баллистической аналогии излучения наводит уже само название метательных снарядов: мяч (англ. "ball") и "ракетка". И в этих играх спортсмены умело используют баллистический принцип, зная, что скорость и сила удара мячика зависят как от скорости броска, так и от общего движения бросающего, добавочно придающего свою скорость мячику, равно как движение зарядов сообщает дополнительную скорость реонам. Не случайно и Р. Фейнман, позаимствовав у Ритца баллистическую обменную модель взаимодействия зарядов, приводил в качестве её иллюстрации переброску мяча меж двух игроков.

Та же обменная модель отражена и в командных играх с переброской мяча меж игроками, воротами, корзинами в волейболе, хоккее, футболе, баскетболе, известных в разных вариантах с древности, например у индейцев Майя. Отметим, что у Майя, известных своими пирамидами и глубокими научными познаниями о природе, "игра" носила важный ритуальный характер и велась жрецами (учёными), заключая в себе их образные представления о мире. Кстати, в важнейших олимпийских состязаниях, таких как метание диска, ядра или копья с разбега, отражён баллистический принцип для света, лучи которого издревле сравнивали с метательными снарядами (Зевс, или Перун, которому посвящены олимпийские игры, метал свет огненных молний, словно стрелы). Брошенное тело по баллистическому принципу наращивало скорость и дальность полёта за счёт разбега метателя, что издревле применяли в сражениях всадники-копейщики и лучники, стрелявшие с мчащихся коней и боевых колесниц, этих предков мотострелковой техники. Кстати, военные колесницы, подобно другим боевым орудиям, тоже применялись в спортивных состязаниях, на гонках колесниц, ныне переродившихся в соревнования гоночных болидов. Завершая рассказ о символике олимпийских игр, отметим, что и сама награда за победу в играх — венок, пучок, связка стеблей с узкой перетяжкой (обычные в любом гербе), или олимпийский кубок, — своей биконической формой символизировала другую важную основу мира — атом с его бипирамидальной формой (Рис. 191).

Другой древнейшей игрой, относимой к спортивным (военным) и заключающей в себе глубокий смысл, представления древних об устройстве мира, являются шахматы. В шахматах две армии, фигуры двух цветов, — движутся по клеткам шахматной доски. Это очень напоминает, как говорилось, пошаговое смещение электронов и позитронов по электрон-позитронной сетке атома при генерации спектра (§ 3.2). Шахматная доска — это электрон-позитронная сетка, электроны — фигуры чёрного цвета, позитроны — белого (Рис. 101, Рис. 105, Рис. 109). Да и сами шахматные фигуры имеют биконическую, бипирамидальную форму атома. Не меньше сходства у шашек, где все фигурки однотипные, но также делятся на чёрные, соответствующие частицам, электронам, и белые, изображающие античастицы, позитроны. Причём число чёрных и белых фигур на доске исходно одинаково, словно частиц и античастиц в атоме и вообще в мире. Наконец, подобно тому как электроны прилипают только к позитронам в сетке, а позитроны — к электронам, так же и шашки движутся всегда по клеткам исходного цвета.

Напоминает шахматная доска и квадратные электронные слои в атоме, на которых электроны и позитроны могут в зависимости от элемента образовывать различные конфигурации, аналогичные позициям в шахматах (§ 3.3), и генерировать различные спектры (§ 3.2). И словно в шахматах, где возможны разные комбинации (способы движения фигур), в атоме ключевым для генерации спектра оказывается комбинационный принцип Ритца, задающий разрешённые типы движений электронов по сетке атома. Наконец, и число клеток, узлов в крайних — 6-м и 7-м электронных слоях (ключевых для элементов последних периодов) — соответствует числу клеток шахматной доски. Это те же квадраты из 8?8=64 клеток (Рис. 105), половина которых (32 чёрных клетки напротив позитронов) отведена электронам (Рис. 109). Оттого и элементов в 6-м и 7-м периодах по 32. Потому не исключено, что и шахматы, подобие которых было ещё в Древнем Египте, несут в себе скрытый, забытый смысл и знания древних об устройстве атома (§ 5.3). О роли шахмат в адекватном понимании мира говорит уже пример известного шахматиста Э. Ласкера, научно критиковавшего теорию относительности и считавшего, что в абсолютном вакууме, в отсутствие снижающего скорость вещества (§ 1.13), можно обнаружить отличие скорости света от c=3·108 м/с, причём сколь угодно большое [58].

В древних шахматах, по-видимому, отражено также единство атомных и ядерных свойств. С одной стороны электроны и позитроны подобны шахматным фигурам двух цветов, шагающим по шахматной доске электрон-позитронной сетки (§ 3.3), но с другой, есть ещё протоны с нейтронами, сидящие в той же сетке (§ 3.6). Всего 4 типа частиц, фигур, четыре армии почти равной численности. И надо отметить, что в исконной древнеиндийской версии шахмат были фигуры как раз 4-х цветов, 4 армии, базирующиеся по углам шахматной доски, за которой играли четверо (Рис. 189). Потому и назывались шахматы "Чатуранга", — "четыре армии", символизирующие 4 силы влияний, 4 стихии. Отсюда напрашивается мысль, что в схеме древних шахмат отражены забытые представления о структуре атома, всё ещё доходящие до нас в форме популярной некогда в России игры Рич-Рач, где фишки 4-х цветов ходят вдоль крестовины, как электроны в модели Ритца (§ 3.1).

Также в чатуранге и Рич-Раче отражён случайный характер движения генерирующего спектр электрона по узлам сетки, поскольку фигуры там ходят не произвольно, а в зависимости от выброшенного числа очков на игральных костях, на этом древнем примере гадательной игры и генератора случайных чисел. Впрочем, "случайность" при этом связывалась с проявлением высшей воли, с предопределением, природным законом (§ 4.13). Напомним, что интенсивность данной спектральной линии элемента задаётся именно вероятностью пребывания электрона в данном узле, определяемой стабильностью его положения (§ 3.4). Такой вероятностный закон движения частиц и фигур в чатуранге [18], в зависимости от выпавшего числа очков, хоть и не сохранился в современных шахматах, зато остался в других играх с фишками, скажем в Трик-Траке (нардах) или в том же Рич-Раче. Пара игральных костей в чатуранге случайно задаёт два целых числа, определяющих ход фигуры, так же как комбинация двух целых чисел задаёт в атоме положение электрона и генерируемую им частоту по комбинационному принципу Ритца, предсказывающему спектр водорода (§ 3.1).

Эта взаимосвязь шахмат, чатуранги с другими играми и предсказаниями, с моделью микро- и мегамира, и особенно с магнитной моделью атома, следует из работ Дж. Нидэма, который ещё в 1962 г. писал о глубокой связи магнита и шахмат. Одна из глав его книги так и называлась: "Магнит, предсказание и шахматы" (см. Линдер И. Шахматы на Руси. М.: Наука, 1975, с. 23). Тезис Нидема о родстве шахмат с магнитом, компасом, балансом мировых позитивных и негативных сил, вполне согласуется с магнитной моделью атома Ритца, где так же сбалансировано число позитронов и электронов, и где магнетизм с закономерной случайностью играют ключевую роль. Эта связь магнитов и чатуранги ныне вновь проявилась, хотя бы в виде карманных шахмат с магнитными фигурками.

О связи чатуранги, шахмат и шашек с миром баталий и атомов говорит и некогда популярная у нас игра "Чапаев", в которой моделируются уже не только исходные позиции электронов и позитронов в ядре, но и их соударения с вылетом из атомов (§ 4.6), а также соударения самих атомов. Не случайно по примеру этой игры ударами шашек на шахматной доске, так же как соударением бильярдных шаров, иллюстрируют столкновения атомов и элементарных частиц в учебниках физики. Бильярд и будто бы несерьёзная игра в "Чапаева" имеют в действительности глубокие корни и смысл, происходя от древнеиндийской игры под названием "карром", подобно шахматам имевшей квадратное поле и четыре лузы по углам, вместо шести луз в бильярде.

Возможно, эти родственные игры (карром, "Чапаев" и бильярд) не просто иллюстрируют столкновения частиц и обменную модель их взаимодействия, но отражают реальные представления древних об атомах, электронах и их строении. Не случайно фишки, шашки и шары в этих играх исходно выстраиваются в кристаллически правильном, пирамидальном порядке. А будучи посланы битой или кием, они моделируют процесс испускания электронами реонов, перенос ими импульса с конечной скоростью и поглощение другим электроном или позитроном, когда этот переносчик импульса ударяет в другой шар, шашку, или "поглощается" лузой. О связи этих игр с чатурангой говорит и применение в них костей, но уже не игральных кубических, а круглых, тоже бросаемых или толкаемых в качестве биты и вносящих элемент случайности в игру. Элементы бросания костей, модели обменного взаимодействия и кристаллического, пирамидального строения ударяемых частиц прослеживаются и в древнерусских играх в бабки и лапту, ныне сохранившихся в виде игры в кегли и городки (а на западе — в бейсбол). Возможно, причина популярности всех этих игр, даже среди взрослых, скрыта именно в том, что они несут заложенные в них знания древних об устройстве мироздания, атомов, о законах и механизмах природы. Люди интуитивно чувствуют этот глубокий смысл и потому с огромным азартом, интересом и удовольствием играют в эти, на первый взгляд, немудрёные аналоги древнеиндийских каррома и чатуранги.

Наличие четырёх основных первоэлементов, четырёх разноцветных армий чатуранги отражено и в современных игральных и гадальных картах, тоже имеющих древнейшее происхождение и ровно 4 масти, каждая из 14-ти карт. В картах и пасьянсах, раскладываемых правильными рядами-таблицами, в согласии с жёсткими правилами, опять же отражён гадательный, случайный характер движений электрона по атомной сетке, подчинённый однако определённым законам. Поэтому не удивительно, что именно Менделеев, как любитель пасьянсов, учащих систематизации, стал открывателем одноимённого закона, напрямую связанного со строением атома. Да и в древности азартные и гадательные игры, в отличие от их современных аналогов (рулетки, карт, ошибочно служащих целям обмана и обогащения), помогали человеку познавать устройство и закономерности мироздания. Не потому ли пара кубиков игральных костей так напоминает кубические атомы Льюиса-Ленгмюра с электронами-точками на гранях [139]? А в домино эти точки на костяшках, срисованные с граней пары игральных костей в разных комбинациях и изображающие электроны атомных уровней, отражён и характер соединения атомов в молекулы, кристаллы и протяжённые цепи по принципу подобия форм, соответствия числа точек-электронов в соседних костяшках-атомах (§ 4.14).

Ещё одна древняя азартная игра, Лото, тоже тесно связана со строением атома и заселением его этажей электронами по законам случая и порядка. Подписанные числами клетки на особых картах Лото занимают фишками, пока одна из карточек не заполнится, подобно заполнению электронами ячеек на уровнях атомов. Причём фишки могут образовывать на картах только строго определённые конфигурации, заданные расположением чисел при совпадении их с вынутыми вслепую номерами бочонков. Это соответствует различным размещениям электронов на уровне атома, дающим в зависимости от конфигурации различные спектральные линии, особенно в многоэлектронных атомах, где действуют строгие правила отбора возможных комбинаций (§ 3.4). Много общего у размещения частиц в атоме и Лото с игрой в пятнашки и магическими квадратами, тоже заполненными числами по определённым законам. Не случайно и особо устойчивые конфигурации протонов и нейтронов в атоме называют "магическими" (§ 3.6), что так же как в магических и полумагических квадратах связано с определённой симметрией, гармонией заполнения квадратов.

Рис. 189. а) чатуранга; б) шахматная фигура; в) бипирамида; г) матрёшка; д) восьмёрка; е) p-орбиталь атома.

Другой пример подобия игр и строения атома даёт русская матрёшка — семь фигур-оболочек, вложенных одна в другую. Чем не модель атома, отражающая наличие у него семи электронных слоёв-оболочек, окружающих ядро с двух сторон (двух частей бипирамидального атома) и отвечающих за 7 периодов таблицы Менделеева? И чем не модель макрокосма, соотносящаяся с древнеиндийской схемой мира: центра мира в кольцах семи гор и морей (эта же схема строения мира представлена и в зачинах русских сказок: "За семью горами, за семью морями…")? К тому же матрёшки выполняют в форме восьмёрки, близкой к биконусу и бипирамидальному атому. Даже в квантовой физике эта восьмёрка-гантель возникла в виде p-орбитали атома [46]. Часто рисуемые на матрёшках загадочные идентичные спирали, упорядоченно размещённые на оболочках, могут изображать электроны, с их периодичным размещением на уровнях атома и вращением, порождающим магнитное (вихревое) поле, которое исходит от каждого электрона в виде потока реонов (точек, на которые разбиваются спирали). Также матрёшка отражает осевую структуру атома, допускающую вращение внешних электронов в магнитном поле атома по круговым орбитам (аналогично вращению половинок матрёшек вокруг оси в плоскости их разъёма). А ведь матрёшка — это очень древний элемент русской культуры, который нынешняя наука зачем-то пытается произвести от японских болванчиков.

Ещё одна аналогия — это древнекитайская игра, называемая теперь "Пифагор", возникшая более 4000 лет назад. В ней из треугольных кусочков складывают разные фигуры-предметы. Причём число кусочков в головоломке равно семи — по числу электронных уровней. Чем не древняя модель, отображающая построение тел из атомов, а атомов из плоских треугольных слоёв? Ведь именно из плоских треугольников, образованных электронами и позитронами, складываются бипирамидки атомов и молекул с их треугольными гранями (Рис. 107). Также вспоминается модель атомов Платона (§ 5.3), который считал их пирамидками, сложенными из однотипных треугольников, и выше всего чтил геометрию [144]. Не зря и в Китае головоломка служила не просто игрушкой, а обучала детей геометрии, ключевой для понимания структуры мира [94].

Пирамиды почитались всюду и имели сакральный смысл ещё и потому, что издавна ассоциировались, хотя бы тем же Платоном, с огнём, — отсюда слова пиротехника, пир, пирог. С одной стороны это подчёркивает связь БТР и баллистической модели электрона с древнеиндийскими огнепоклонниками, а с другой говорит о том, что древние, представляя атом в форме пирамиды, возможно, знали о заключённой в нём взрывной атомной энергии. Вообще, пирамида — это символ иерархии — многоуровневого устройства мира. Даже детская пирамидка — 7 разноцветных колец, поэтажно насаживаемых на ось, — является, по сути, такой же моделью мира, 7-уровнего атома. Поэтому игры, в которые играют дети, — куда глубже, чем принято считать: это тоже модели мира. Все перечисленные игры — "Пифагор", шахматы, чатуранга, Рич-Рач, карты, пирамидка, матрёшка — носили прежде сакральный смысл, в них "играли" в храмах (исполнявших роли наших "храмов науки" — библиотек, институтов и лабораторий), следуя строгому ритуалу, жрецы, исконно выполнявшие по совместительству функции учёных, хранителей знаний. Игры всегда помогали людям глубоко вникнуть в суть мироздания, как показано в фильме "Игры богов". Не случайно один из авторов этого фильма, Валерий Никитич Дёмин, одним из первых поддержал и начал развивать баллистическую теорию в нашей стране (см. его книгу "Тайны Вселенной" и [44], написанную вместе с проф. В.П. Селезнёвым).

Другим игровым примером бипирамидальной, биконической модели атома и крутящегося электрона оказывается обычная юла, волчок — конус или биконус, вертящийся на тонкой ножке. Эта игрушка, известная с глубокой древности, тоже имеет сакральный смысл. Ещё тысячелетия назад игроки Древней Греции и Древней Руси запускали волчок-кубарь в форме катушки-биконуса, который кнутом раскручивали и гоняли по плоской поверхности, порой сталкивая несколько кубарей. Так возникло выражение "катиться кубарем" и название "игрального кубика", тоже случайно снующего по поверхности и изображающего атом. Прыгающие, беспорядочно мечущиеся волчки-кубари — это красивая модель хаотично движущихся, сталкивающихся атомов, обладающих той же формой и тоже периодично подстёгиваемых энергией налетающих электронов, спирально наматывающих витки орбит на атомы. То, что нашим предкам волчок-кубарь служил моделью атома и крутящегося электрона, подтверждает и другое название кубаря — "точка" (атомы и электроны, как наименьшие частицы вещества, часто называли "точками", § 1.4). Не случайно и атомист Ломоносов, глубоко разбиравшийся в древнерусской культуре и в строении атомов, сравнивал микрочастицы с волчками (§ 4.1, § 4.15). Близка к бипирамидальной модели атома и другая разновидность волчка — диаболо (йо-йо) — два конуса, соединённые вершинами в форме катушки, песочных часов, и раскручиваемые на весу ниткой, охватывающей эту катушку [148]. Очень возможно, что в этих нехитрых, но зрелищных игрушках (ионно-ветряных вертушках, юлах, волчках, кубарях, йо-йо), отражена и структура Громового храма, тоже имеющего, как увидим, прямое отношение к форме и строению атома (§ 5.3).

Наконец, в таких играх как домино, кубики, паззлы, детский конструктор, по сути, отражены принципы связи атомов и построения материи из периодично расположенных частиц, соединённых плоскими гранями или стык в стык. Та же модель построения по принципу геометрического соответствия, взаимного дополнения форм деталей, их выпуклостей и впадин, отражена и в популярной компьютерной игре "Тетрис", а также в некоторых других логических компьютерных играх, из числа развивающих пространственное воображение и навыки конструктора.

В свете сказанного становится понятно, насколько важен подбор подходящих игрушек для малолетнего ребёнка, у которого ещё только закладывается разум и картина мироздания, — для адекватного воспитания его интеллекта и представлений о мире. От того, какую предысторию развития и обучения имел в детстве человек и насколько хорошо помнит уроки юности, напрямую зависит насколько успешен он будет в зрелости, в будущем. Воспоминания детства — самые яркие. Они сопровождают и учат человека всю жизнь. Вот почему игрушки и игры должны быть не просто забавой, но нужны, чтобы ещё воспитывать, развивать физически, духовно и умственно. Это — так называемые развивающие игры. И лучшие кандидаты на их роль — это те, в которые играли ещё наши предки. Не зря одни и те же игрушки порой передаются из поколения в поколение. Такие игры сохраняют традицию и несут древнее знание, до поры до времени не осознаваемое. От того, насколько хорошо мы помним прошлое, уроки истории науки и человечества, — напрямую зависит наше будущее, как мудро заметил Платон. И, действительно, именно знания древних, донесённые до нас, правильно понятые и обогащённые новым знанием, позволят сделать прорыв в будущее, создать совершенно фантастическую технику будущего и восстановить гармонию мира.

Если бы в результате какой-то мировой катастрофы все накопленные научные знания вдруг оказались уничтоженными, и к грядущим поколениям живых существ перешла бы только одна фраза, то какое утверждение принесло бы наибольшую информацию? Я считаю, что это атомная гипотеза.

(Р. Фейнман)

Баллистические представления, как ни странно, встречаем и в древних культах, особенно в древнеиндийской ведической философии, основанной на "Ведах", величайших культурных памятниках древних ариев. На это впервые обратил внимание ещё Никола Тесла, который, как следует из его работ, либо воспринял идеи Ритца, либо самостоятельно к ним пришёл. В частности Тесла отрицал существование эфира в том виде, как его принимали другие физики, и считал, что пространство наполнено частицами газообразной среды, аналогичными реонам (§ 3.21). Поэтому он утверждал на основании своих экспериментов, что электромагнитные воздействия "путешествуют в виде продольных, напоминающих полёт пули импульсов и, таким образом, несут намного больше энергии, чем приписывалось поперечным волнам Герца" [110, с. 144]. По сути, модель Ритца Тесла излагает и в другом своём утверждении о распаде электрона до мелких частиц материи (реонов § 1.4, § 3.18), своими ударами производящих электрическое отталкивание и переносящих электромагнитные волны: "Воздействие на чувствительную пластину вызывается направленными частицами или колебаниями очень высоких частот… Потоки формируются из вещества, находящегося в первичном или элементарном состоянии… Выталкиваемые [электроном] комья материи действуют как неэластичные тела, подобно множеству мелких свинцовых пуль. Эти комья расщепляются на фрагменты настолько маленькие, что они полностью теряют некоторые физические свойства, которыми обладали раньше. Возможно ли, что в феномене Рентгена мы становимся свидетелями трансформации обычной материи в эфир? Или перед нами происходит растворение материи до какой-то неизвестной первичной формы, акасы из старой ведической философии" [110, с. 222].

Подобные упоминания Тесла о ведических верованиях и их приложениях к физике встречаются и в других его работах, сводящих все явления к двум ведическим понятиям: пране (жизненной силе, которую можно назвать энергией движения — кинетической энергией) и акасе (под которой Тесла понимает "частицы эфира" — реоны, элементарную материю § 3.21). Тесла не только принимал эту древнюю ведическую философию, но и руководствовался ею в своих научных поисках, будучи обязан ей многими своими идеями и открытиями, и полагал, что эту концепцию можно доказать строго математически. Действительно, в отличие от библейской концепции, близкой к иррациональным взглядам Аристотеля, средневековых схоластов и нынешней релятивистской науки, включающей теорию Большого взрыва, индийская ведическая концепция отрицает рождение мира из пустоты и утверждает, что сотворение нечто из ниоткуда невозможно (по сути, это закон сохранения материи и движения) [110, с. 218]. А потому, согласно "Космогоническому гимну" Ригведы, мир и природа существуют вечно, не имея начала, конца и границ: Вселенная бесконечна в пространстве и времени, что тоже соответствует БТР и мнению наиболее прогрессивных мыслителей (§ 2.7). Так же в противовес аристотеле-библейской системе, ставившей в центр мира Землю, Николай Коперник отдал пальму первенства Солнцу в полном согласии с культом Солнца древних индийцев и русов, считавших Солнце центральным элементом, что отражено и в древнем солнечном символе (свастике). Древние индийцы, следующие культу Солнца, ещё тысячелетия назад знали, что Земля имеет форму шара, который вращается, движется, а небеса и солнце покоятся, о чём говорилось в Ригведе и в учениях индийских мудрецов [18, сс. 254, 257].

В древнеиндийских текстах Тесла находил подтверждение и своей идее об индуцированных внешним излучением ядерных распадах (§ 3.14). Выстреленные космическими источниками всепроникающие частицы (реоны и частицы космических лучей, ассоциируемые Тесла с ведической акасой), поглощаются ядрами, инициируя их распады [110, с. 535]. Идея древних о том, что акаса (частицы эфира по Тесла) — это первооснова материи, опять же находит обоснование в баллистической теории, если под этой субстанцией понимать реоны (§ 3.21). Именно из реонов, как выяснили выше, построены электроны, в свою очередь образующие в форме кристаллов все другие частицы и атомы. Но и задолго до Тесла такой точки зрения придерживались Демокрит, Лукреций, а также Кеплер, первым догадавшийся об атомарной природе правильной формы кристаллов [63]. Все они считали, что тела в конечном счёте состоят из эфира, который, поступая непрерывным потоком из космоса, питает энергией и материей звёзды и земные тела. И такая точка зрения вполне оправдана, если считать эти потоки реонами, подпитывающими энергией и материей электроны (§ 1.5). Предки индийцев тоже прекрасно знали о вечности, неиссякаемости материи, об атомных и субатомных частицах и их размерах, что отражено в "Ведах", само название которых, родственное русскому слову "ведать", говорит о содержании этого древнего кладезя знаний.

Таким образом, в древнеиндийских верованиях, родственных языческой вере древних русов (отголоски её сохранились и в православии, хотя бы в строении русских церквей, отражающем, подобно священной горе Меру индийцев и Громовому храму славян, ключевые принципы мироздания: четыре маковки вокруг пятого центрального купола), в отличие от гораздо более поздних библейских, находим много рациональных зёрен, проросших в теориях Ритца, Тесла и других прогрессивных мыслителей. Всё это касается не только электродинамической части БТР, но и атомистического учения, теории строения электрона и атома Ритца, во многом сходной с планетарно-кристаллической теорией атома Тесла, построенной им за 10 лет до Резерфорда [110].

В отличие от современной абстрактной религии, древняя вера, так же как и древняя наука, основывалась не на мистических, трансцендентных сущностях, а на вполне реальных: люди поклонялись не вымышленным существам, а силам, законам природы, закону мировой гармонии и взаимосвязи. Олицетворением этих физических сил-стихий (света, огня, воды, ветра, грозы, дождя) и были древнеиндийские и древнеславянские божества, имена которых служили просто для обозначения явлений природы, как теперь говорят о великой силе Электричества, Магнетизма, Гравитации. Причём важная особенность индуистской мифологии состояла в том, что все эти божества (силы природы) рассматривались как разные проявления (ипостаси, воплощения, аватары) одного основного, обычно Вишну, что переводится как "всепроницающий". Так же и концепция Ритца сводит все явления природы и физические силы к проявлениям одной основной, электрической, созданной всепроницающим потоком реонов (§ 3.16). Именно эту мировую гармонию, стройность мироздания и почитали древние, отражая это в строении храма (в том числе Громового Храма), где в отличие от нынешней церкви славили не туманные мистические сущности, а вселенский порядок и гармонию природы. Не случайно и само слово "храм" или "хором", родственное словам "хор" (порядок, строй голосов), "хорошо" и греческому слову "гармония", отражало стройность, красоту мироздания, а сам храм служил моделью-символом вселенского миростроя. Вот почему в нашем языке до сих пор сохранились выражения "храм, или мастерская природы", "храм мироздания".

Выходит, концепция древних индийцев и славян под внешним образным, символическим, антропоморфным описанием мира (аналогичным нынешнему представлению о силах) скрывает вполне научную материалистическую основу. Не случайно по воззрениям древних индийцев именно материя признаётся первоосновой мира [18, с. 86]. В фундамент древнеиндийской мифологии закладывались объективные закономерности мира, она была материалистичной. Такая концепция принималась разумом и душой, будучи созвучна им, а не навязывалась силой, как нынешняя религия и неклассическая наука. И была древняя вера неотделима от науки, поэтому Демокрит, будучи материалистом, не отрицал душу, а нашёл ей естественнонаучное объяснение, связав мыслительную, психическую деятельность с электрическими процессами, вызванными движением атомов души — электронов и ионов, ответственных также и за разряды молний. А нынешняя во многом абсурдная наука — это параллель столь же иррациональной современной религии. И так же как древнюю веру вытеснила религия, древнее знание было заменено аристотеле-эйнштейновской наукой.

Но вернёмся к древней вере и науке, выдающимся достижением которых было открытие атомистической структуры мира. Создателем атомизма заслуженно считают древнегреческого учёного Демокрита, который, как было не раз показано в книге, ещё 2,5 тысячи лет назад пришёл к верным представлениям об атомистической структуре материи и света, близким к баллистической теории. Основы же учения об атомах и свете он привёз из Индии, Вавилона и Египта, страны пирамид. Другой древний грек, Платон, тоже посетивший Египет, представлял пять первоэлементов (атомов) — невидимых глазом частиц воды, огня, земли, воздуха и эфира в виде фигурных пирамид [63], правильных многогранников — платоновых тел. Он даже получил из этой модели формулу воды H2O [144]. По древним представлениям, изложенным Платоном в его диалоге "Тимей", частица воды имеет вид икосаэдра — правильного многогранника, сложенного из 20-ти равносторонних треугольников. В "Тимее" показано, что частицу воды можно получить, соединив две частицы воздуха (водорода H) — 2 октаэдра, каждый из 8-ми треугольников, и одной частицы огня (кислорода O — неизменного спутника горения) — тетраэдра из 4-х треугольников: 2x8+4=20 (Рис. 190). А воду, по Платону, можно вновь разложить на водород и кислород (скажем, путём электролиза).

Прозрение-догадка или закономерное открытие? Может, представления древних о микромире — это не одна мистика, а лишь искажённые и полузабытые знания древних цивилизаций? Не случайно Платон, рассказывая о форме атомов, упоминает о гибели в глобальной катастрофе легендарной высокоразвитой цивилизации Атлантиды и её древних знаний, частично изложенных в "Тимее". В любом случае эти идеи содержат зёрна истины. Не зря и Кеплер, открывший правильное атомарное строение кристаллов, придавал огромное значение правильным многогранникам в космосе и микромире [63]. И современные учёные всё чаще обращаются к кристаллической, геометрически правильной модели ядра и атома, поняв, что на базе квантомеханических идей нельзя описать микромир. И действительно, как видели (Часть 3), согласно БТР, атом должен иметь многогранную, кристаллическую форму, объясняющую многие его химические и ядерные свойства.

Рис. 190. Пять платоновых тел-элементов и образование частицы воды по Платону.

Говоря о мистике, стоит заметить, что, в свете изложенного, многие мистические учения предстают в совсем ином виде, производя впечатление забытых древних знаний, смысл которых был утрачен и трансформировался в атрибуты культа, в мистические понятия. Достаточно вспомнить идеи Платона, Пифагора и пирамиды. Пирамиды были не просто культовыми, ритуальными сооружениями, но представляли собой храмы, модели мира, изображавшие его основу [48]. А в основе мироздания как раз лежат атомы — это его фундамент, без которого мир бы рухнул. Так что пирамида — это, возможно, модель атома, которую древние стремились увековечить и донести до потомков. И они смогли это сделать, ведь пирамиды — самые древние и величественные из уцелевших сооружений, сразу обращающие на себя внимание. Учёные до сих пор спорят, как были созданы эти мегалитические постройки, проблемные даже для современной техники. А многие пирамиды Америки вообще построены из каменных блоков, которые могли добыть лишь за сотни километров от места, где они сложены. Но ведь индейцы не знали даже колеса, и потому нередко звучит гипотеза о применении для постройки пирамид антиграв-техники (потому и колёс не изобрели — в них не было надобности). Об использовании антигравитации при перемещении огромных каменных мегалитов рассказывается также и в легенде о сооружении Стоунхенджа. Такое использование антиграв-техники вполне возможно, если древним было ведомо глубинное устройство атома (§ 5.7).

Пирамида — это к тому же символ огня, взрыва: вспомним слово "пиротехника", имеющее тот же корень. Не зря и Платон, по примеру огнепоклонников востока, считал частицы огня пирамидками (Рис. 190). Неужели древние знали не только об атомах, но и о мощной взрывной силе, таящейся в их недрах — об атомной, ядерной энергии? Свидетельства этого находят в Библии, и особенно в древнеиндийском эпосе, Махабхарате, где приведено описание удивительных видов оружия. Неужели и в этой области всё новое — это хорошо забытое старое? И даже в русском выражении "меж двух огней" и биконическом волчке diabolo (что в переводе с латинского значит "меж двух сжигающих или метающих") [148], возможно заложено знание о бипирамидальной структуре атома и баллистической модели взаимодействия зарядов, посредством перекрёстного огня (Рис. 7). Само слово "дьявол" в прежних, языческих верованиях не имело негативной окраски и обрело таковую лишь с приходом христианства, стремившегося демонизировать языческих богов, включая этого бога плодородия и животворной силы. Негативное значение придала тёмная религия и священному огню наших предков, поместив его в ад. Точно так же был демонизирован в Ветхом Завете и Люцифер (в переводе с лат. "светоносный") — светлый бог рассвета, утренней звезды (Венеры). В новой религии, в противоположность языческой, вся власть отдаётся хтоническим, тёмным, мёртвым, подземным божествам. Тот же безжизненный, тёмный культ проник и в науку.

Между пирамидами и предложенной моделью атома много общего. Во-первых, пирамиды тоже сложены из блоков и имеют ступенчатое строение. Если у египетских пирамид оно выражено слабо (более явно в древних версиях, как у пирамиды Джосера), то у американских пирамид Перу — очень чётко. И число ступеней, уровней, как в атоме, часто равно семи. На вершине пирамиды находится алтарь с ритуальным огнём — это сердце пирамиды, концентратор энергии, так же как у атома в вершине пирамиды расположено атомное ядро — концентратор энергии и массы. Эта структура отражена и в современных культовых сооружениях в виде Вечного огня (например, на Красной Площади), горящего на вершине, в центре пирамидально-ступенчатых звёзд-алтарей. Многих удивляло, как у двух независимых культур — народов Египта и Америки могли возникнуть одинаковые культовые сооружения. И нередко допускают, что связующим звеном, а точнее источником этих знаний, была как раз платоновская Атлантида, погрузившаяся в бездну Атлантического океана в ходе катаклизма.

Аналогичное пирамидальное, ступенчатое строение имеют зиккураты, к которым относят и легендарную Вавилонскую башню, включавшую семь уровней разного цвета. Ту же структуру имели по легенде и висячие сады Семирамиды, которые тоже располагались в Вавилоне и содержали семь уровней-террас. Быть может, и само название строения отражает его структуру (отличающую пять из семи чудес света), а не просто имя царицы: СЕМИРАМИДА — СЕМИуровневая пиРАМИДА, названная впоследствии Вавилонской башней? Древнегреческие, римские и этрусские храмы так же возводились на пирамидально-ступенчатом пьедестале и украшались рядами колонн, пирамидальные база и капитель которых, направленные встречно, тоже могут отражать структуру атомов и их упорядоченное расположение, не зря колонны символизируют ось, основу мира. Китайские пагоды тоже имеют ярусное пирамидальное строение крыши. Так же и русские терема, храмы (скажем, храм Василия Блаженного), возведённые в традициях народного зодчества, имеют пирамидально-башенное, ярусное строение. Да и русские крепости, кремли-детинцы, их башни, и даже устроенные по аналогии военные машины — танки и бронетранспортёры — имеют именно такую четырёхгранную, пирамидальную, многоярусную, уступчатую форму. Во всех таких постройках отражены представления древних о структуре мира, который по самой распространённой версии имел 7 этажей-уровней (отсюда выражение "быть на седьмом небе"), заселяемых соответствующими существами [18, 48]. Такое поэтажное заселение семи уровней мироздания отражено и в русской народной сказке "Теремок". Не является ли эта модель мира лишь стилизованной моделью атома, который тоже имеет 7 уровней, послойно заселяемых электронами, откуда и 7 периодов таблицы Менделеева? Ведь и сама пирамида — это символ иерархии — многоуровневого устройства.

Говоря о семиуровневых пирамидах, стоит, наряду с Платоном, снова вспомнить Демокрита, который тоже многому научился у египетских геометров и жрецов. Оказывается, Демокрит, придумавший атомы (что значит "неделимые"), не считал их элементарнейшими частицами, а представлял их сложенными из однотипных ещё более элементарных точечных частиц, амер (безразмерных единиц), которые соответствуют единицам материи — электронам и позитронам [31]. О том же говорил в своём письме к Геродоту и последователь Демокрита, Эпикур [77, с. 299]. Все атомы у Демокрита составлены из амер, как кристаллический атом в БТР — из позитронов и электронов (§ 3.9). Вот почему по Демокриту атомы имеют разные формы и размеры — всё дело в разном количестве и расположении амер. Причём число амерных структур он полагал в атоме равным семи, что отвечает семи электронным оболочкам-слоям. Откуда могли почерпнуть Демокрит, Платон, Эпикур и древние жрецы все эти представления об атоме?

В качестве модели мироздания кроме построек часто почитали и холмы, горы, вековые деревья (частные воплощения Космической горы, Мирового древа, — райского или чудо-дерева) [48]. У всех них было общее: это была модель основы мира, имевшая характерные черты — пирамидальную форму и многоуровневость (террасы на горах, ступени на пирамидах, ярусы веток на деревьях со своими плодами). Скажем, легендарная космическая гора Меру имела по преданию пирамидальную четырёхгранную форму [48]. При этом во многих учениях пирамида, гора или древо дополнялись такими же, но смотрящими вершиной вниз, как в пещерах навстречу сталагмитам растут с потолка сталактиты, и в точности как две направленных навстречу друг другу пирамиды в бипирамидальной модели атома. Интересно, что у древних славян мировое космическое древо, служившие символом жизни, изображалось буквой "Ж" ("Живёте") — это и есть, по сути, вид бипирамиды сбоку (Рис. 191). Остаётся гадать, имели ли все эти мифические образы отношение к структуре атома. Но интересно уже то, что в древнеегипетском учении мировая гора называлась Атум, что даже по звучанию сходно с введённым Демокритом словом "атом" [48]. Так же и мировая четырёхгранная гора Меру индийцев созвучна "амерам" Демокрита.

Кстати, и сами древние индийцы, у которых Демокрит и почерпнул концепцию атомов, называли их похожим словом "ану" и "атман", означавшим вечное и неизменное начало вещей, их невидимую тонкую сущность, определяющую свойства тел. Атман по воззрениям индийцев, изложенным в упанишадах и Ведах, — это общая основа мира и человека, роднящая их между собой, "атман — это то, что меньше ядра просяного зёрнышка и больше всех миров" (Альбедиль М.Ф. "Индия: беспредельная мудрость". М., 2003). Так в понятии "атом" для индийцев, совсем как для современной науки, сочеталось малое и великое (поскольку весь мир — это атомы). А потому неудивительно, что в качестве символа атома у них выступала гигантская мировая гора. Воззрения индийцев и тибетцев на структуру, строение атома отражены, видимо, и в древнейшем символе — мандале, одна из вариаций которой дана на обложке книги. Мандала, будучи символом мироздания, аналогична мировому древу, горе, храму (К. Королёв. "Энциклопедия символов, знаков, эмблем", М.: Эксмо, 2003). Не случайно многие храмы, скажем буддийское святилище Боробудур на острове Ява, выстроены в виде мандалы, имеющей квадратную форму и ступенчато-уровневое пирамидальное строение, отчётливо заметное и на рельефных изображениях мандал. Характерными элементами мандал-янтр служат треугольники-пирамиды, направленные вершинами навстречу друг другу, образуя семиступенчатую конструкцию и отражая бипирамидальную структуру атома с его семью электронными оболочками. Не зря по убеждениям индийцев мандала изображает центр, начало мира, источник его энергии, каковым по мнению учёных как раз и является атом с его ядром. Так же и пирамидальная гора Меру, которую олицетворяет мандала, по легенде питала Вселенную через стекающие с её четырёх склонов четыре реки (символизирующие, аналогично чатуранге, четыре силы-стихии, § 5.2), равно как атом и четыре типа образующих его частиц служат источником четырёх типов взаимодействий, разносимых по всему миру потоками реонов (§ 3.21). Таким образом, сбросив с древних символов покров мистики, удаётся обнаружить их глубокое научное содержание, отражающее забытые и закодированные знания древних об основах мироздания, как это изображено в упомянутом фильме "Последняя Мимзи Вселенной". А мандала, издревле почитаемая как ключ к мирозданию, возможно, служила именно той цели, которую Фейнман сформулировал в эпиграфе.

Рис. 191. а) бипирамида; б) наковальня; в) кубок или потир; г) мельница; д) песочные часы; е) космическое древо жизни; ж) буква Ж.

Интересно, что и в Древней Руси, кроме вселенского древа и мировой горы, сохранялось представление о специальном сооружении — Громовом храме, или Громовом жернове, имевшем по описанию строение близкое к бипирамидальному и находящемся, подобно горе Меру, на Северном Полюсе. Такая форма храма и его размещение (на полюсе магнитное поле Земли наиболее интенсивно) отражают представления наших предков о строении и магнитных свойствах атома. И до сих пор символика и форма Громового храма находят отражение в мельницах: встречные жернова, пирамидальная, четырёхгранная уступчатая форма, поворотная башня, вроде пирамидальной танковой. Так же и другое его именование, Громовой жернов, — соотносится с главным элементом мельницы — жерновами. Да и по функции мельница, где идёт выделение энергии, движение однотипных зёрен, их расщепление, соответствует АЭС, зёрнам материи (атомам, ядрам, электронам) и ядерным лабораториям. Не зря мельницы считали местами силы, но весьма опасными. Даже внутри мельницы, в форме загрузочных лотков и бункеров для зерна, находим эту модель. Бипирамидальные и биконические формы можно встретить и в рыбацких, корабельных снастях в виде катушек и лебёдок, а также в современной радиотехнике и кино-фототехнике — в виде звуко- и радиоизлучающих или светопоглощающих пирамидальных рупоров, бленд и камер. Две светолучевых пирамиды с общей вершиной в объективе (или зрачке), издавна стали основой и символом проекционной техники, символом глаза, как показал ещё Леонардо да Винчи. В аэродинамике тоже обычны биконические, бипирамидальные формы, которые придают, например, соплам ракет. Так что структура Громового Храма может отражать, помимо представлений о строении атома, и другие научные достижения наших предков, включая технологию космических перелётов.

Отражена бипирамидальная структура и в форме наковальни (аналоге алтаря). Эта кузнечная аналогия, возможно, ещё глубже. И наковальня, и молот имеют характерную для ядер форму бипирамиды (Рис. 192). Сами кузницы почитались прежде как священные места, а кузнецы — как колдуны, способные управлять метаморфозами материи, соединять и дробить субстанции, перековывать (трансмутировать) одни объекты в другие. Поэтому возможно, что символика кузниц — это некий реликт прежних ядерных лабораторий и знаний о строении материи. Именно в трансмутации, трансформации материи и энергии состояла основная функция Громового храма. Уместно в связи с этим вспомнить русское масленичное ритуально-игровое действо — "Перековывание стариков на молодых", осуществляемое кузнецом. Интересен в этом ключе миф о кузнеце Гефесте и Прометее (в Греции их часто отождествляли), принёсшем на Землю огонь, возможно, атомный. Недаром один автор написал такие строки "О, искра огня Прометея, к Олимпу из мрака прорыв, но, ею бездумно владея, мы вызвали атомный взрыв". Не поняв всех тайн, смысла атомной энергии, мы и воспользовались ею неразумно, словно шаловливые дети — спичками (§ 5.17).

Рис. 192. Молот и наковальня — иллюстрация к соударению ядер и их бипирамидальной форме.

Стоит отметить, что упомянутый Никола Тесла, будучи изобретателем высокочастотного трансформатора, пытался построить и отчасти реализовал некий аналог Громового храма — гигантское пирамидальное сооружение-трансформатор, завязанное с ионосферой и преобразованием огромных энергий (так называемая "башня Тесла") [110]. Продолжением этих работ Тесла многие считают американский проект — станции "ХААРП", или "АРФА", расположенные в авроральной, полярной области и способные сильно влиять на климат Земли. Однако в руках неправедных учёных эти станции, подобно боевой станции "Звезда смерти" из столь любимых американцами "Звёздных войн", используются в качестве геоклиматического оружия (для дестабилизации климата) и служат лишь разрушению, а не созиданию и стабилизации (в том числе климата Земли) — этой исконной функции Громового храма. Неизвестно, откуда Тесла черпал свои идеи — из древних ли источников (он очень много времени проводил в библиотеках, интересуясь и сакральными знаниями) или же из своих видений, о которых часто рассказывал, но он определённо знал об устройстве мира многое из того, что знали древние. Некоторые исследователи отрицают огромные возможности станции-башни Тесла, поскольку неясно, откуда бы он мог черпать гигантскую энергию. Однако Тесла изобрёл также и устройства для улавливания энергии космических лучей (§ 5.10), поток которых наиболее интенсивен как раз в авроральной области, окружающей Северный полюс, где по преданиям как раз и располагался Громовой храм, гора Меру [18], а теперь и станции "ХААРП", и где за счёт максимизации густоты силовых геомагнитных линий и потока космических частиц реализуется глобальное воздействие на климат Земли. Уже само название "Громовой храм" говорит о его связи с электрическими разрядами, с процессами ионизации атмосферы, так же как у башен Тесла и станций "ХААРП".

Но вернёмся к бипирамидальной модели атома и её отражениям в предметах быта и культа. Наиболее отчётливо бипирамидальная, биконическая форма прослеживается в форме кубка, бокала, и особенно чаши-потира, какую имел предположительно Святой Грааль (Рис. 191). Наконец, и в форме песочных часов, издавна служивших символом мироздания и миропорядка, извечного преобразования, перетекания одного в другое, обмена двух сосудов песчинками, будто электронов реонами, хорошо прослеживается бипирамидальная модель атома и баллистическая модель взаимодействия зарядов. Кажется, словно и впрямь древние обладали знанием о структуре лежащих в основе мироздания атомов и образующих их электронов. Лишь с веками эти знания забылись, утратили исконный смысл, а их сохранившиеся следы приобрели культовые, мистические формы. Так же всегда почитали и кристаллы, превозносили их правильную форму, связывая её с возможностью выделения больших энергий, правда, в форме магии. Впрочем, под магией понимали весьма широкий круг явлений, включавший самые обычные физические процессы, в том числе магнетизм — отсюда и само слово "магия". Так же и древние алхимики, не понимая смысла химических превращений, придавали им мистический смысл, а астрономией занимались астрологи.

Нынешних учёных многое роднит с древними жрецами. И те и другие обладали скрытым знанием о мире и всеми силами ограждали это знание от непосвящённых. Учёные, жрецы хотели одни обладать информацией, поскольку знание — это сила, власть, как сказал ещё Бэкон. И потому до сих пор учёные рьяно оберегают науку от "дилетантов", считая, что здесь удел лишь избранных, прошедших все стадии обучения и усвоивших аппарат нынешней абсурдной кванторелятивистской физики. Особенно же они боятся тех, кто несёт это знание в массы, тем более, если это знание альтернативное, не соответствующее тому, которое они насильно прививают. Для них это страшнее всего, поскольку подрывает основы их власти над умами (а, значит, и над многим другим) и благополучного существования. В итоге в отношении продуктов интеллектуального труда складывается та же ситуация, что и в отношении продуктов физического: честные исследователи добывают знание и несут его людям, а торгаши и жрецы от науки присваивают его себе, разными способами ограничивая его применение в угоду своим интересам.

Возникает интересная ситуация: наука и мистика поменялись местами. Теперь наука, которой по современным представлениям положено быть рациональной, приобрела форму религии, наполнилась абсурдами теории относительности, квантовым туманом, мистическим бредом. И, напротив, в мистических представлениях древних обнаруживаются рациональные зёрна, вполне здравые научные идеи, если вскрыть внешние, наносные слои. В том немногом, что дошло до нас из древних представлений об основах мира, больше смысла, чем в горах литературы по кванторелятивистской физике. Поэтому стоит внимательней отнестись к этим давно забытым знаниям, ибо в них, быть может, спрятан ключ к пониманию устройства атома и мироздания. Не случайно так интересовался оккультными тайнами древних цивилизаций Третий Рейх, стремившийся добиться синтеза науки и магии. А немецкими разработками в свою очередь интересовались американские спецслужбы, переправившие в США много данных, приборов и учёных, связанных с атомной проблемой и другими темами. Этим информационным мародёрством промышляла американская группа "Алсос", в которую входил и С. Гаудсмит, как "физик" известный расхищением чужих идей (§ 3.19), а как "египтолог" — разграблением египетских гробниц [156].

Но тайны древних цивилизаций так и не были до конца раскрыты. Едва люди приближаются к некоему пониманию, вкушая плоды с древа познания, как что-то начинает их ограничивать. Вспомним легенды об изгнании из рая, о вавилонской башне, о гибели той же Атлантиды. И лишь удивительные следы-послания, скажем в форме тех же пирамид, от древних цивилизаций остаются нам напоминанием об их былом могуществе и ключом к нему. Вспомним также преследование Демокрита, Бруно, Ритца, сокрытие или уничтожение их трудов.

Отметим, что в такой гипотезе о существовании древних, доегипетских цивилизаций, обладавших сверхглубокими знаниями об устройстве мира, нет ничего антинаучного или сенсационного. Многие учёные, в том числе серьёзные и авторитетные физики-ядерщики, скажем Ф. Содди, допускают на основании исторических данных и археологических находок, реальность таких древних высокоразвитых цивилизаций, однажды умерших или деградировавших. Так что сейчас мы, возможно, лишь повторяем давно пройденный ими путь развития и ещё далеки от его завершения [139]. Что же это была за древняя цивилизация? Исторические, лингвистические и этнографические свидетельства и легенды, а также многие материальные следы, находимые на Урале и в Индии, позволяют предположить исследователям, что это была легендарная Гиперборея (см. Дёмин В.Н. В поисках колыбели цивилизаций. М.: Вече, 2004). Она представляла собой гигантскую державу, расположенную в основном на территории современной России и, сверх того, уходящую далеко на юг (вплоть до средней Африки) и на север, включая всю полярную область вокруг Северного полюса, где располагалось святилище древних русов, гиперборейцев — Громовой храм. Именно нашими предками, древними русами и считает большинство исследователей гиперборейцев. И следы этой древней цивилизации до сих пор прослеживаются в русской культуре, обрядности, быте, символике, фольклоре и древнем русском языке [166], а также в сказках и традициях близких нам славянских народов и стран, входивших прежде в состав Древнерусской Державы. Выходит, древность разных народов и культур, реально имеющих единое происхождение, определяется не столько материальными следами (которые могут уничтожить, спрятать, приписать другим) и письменной историей (часто подложной), сколько степенью, в которой народ смог сберечь дух, культуру, язык и знания предков, их своеобразие и самобытность.

Завершая рассказ о древней вере, культах и сакральных знаниях, отметим, что материализм не отвергает душу, дух, идеи, а просто объясняет их как частные проявления материи, которая является первичной. Так же, к примеру, электричество, магнетизм, для которых раньше предлагали мистические объяснения, материалистическая теория Ритца сводит к естественным, механическим причинам. Иными словами, материализм вполне допускает существование различных "сверхъестественных" явлений, вплоть до существования души и Бога, однако предлагает им естественные объяснения, объясняя их как следствия физических причин и законов природы (§ 5.16). Именно в таком синтезе, гармонии материального и духовного, физического мира и мира идей-символов и сосуществовали прежде древние культы и наука. А мистика, иррационализм возникли лишь тогда, когда материальный мир, законы природы отвергали как первичный элемент, отдавая первенство миру абстрактных понятий и энергий, когда смешивали, инвертировали функции этих двух миров. Так, физические явления вместо того, чтобы их упрощать, делать грубо материальными, механистичными, стали, напротив, усложнять, объясняя с помощью трансцендентных, иррациональных сущностей, энергий (типа электромагнитного поля), — отсюда и пошло направление энергетизма и вся неклассическая физика — теория относительности и квантовая механика (§ 5.14).

В то же время духовный мир, мир человеческой психики, идей, напротив, стали обеднять, огрублять, упрощать, низводить до уровня механических животных инстинктов, скажем в психоанализе З. Фрейда. Тогда как реально интеллект, душа, разум — это, как известно, высшие формы развития материи, большое количество связей которой даёт совершенно новое качество, к описанию которого нельзя подходить с мерками одной лишь материи. Не зря для высоконравственных, духовно развитых людей низменные материальные ценности мало значат в сравнении с интеллектуальными и духовными: мечтой, честью, высокими идеалами. По той же причине ошибочно мнение, будто власть над физическим миром, миром вещей даёт власть над духовным миром человека, над истиной, мыслями, идеями. Определяющей оказывается не сама материя, а её форма, структура, связи, то есть информация, дух, интеллект, мышление, — как высшая ступень организации материи. Материя — это низшая, простая форма, и предпочитать её духовным ценностям — это всё равно что предпочитать глину кирпичам, а кирпичи — готовому дому. Только контроль духовного над материальным обеспечивает гармонию мира, как открыли ещё древнеиндийские материалисты, хорошо понимавшие, что это ничуть не противоречит первичности матери, как физической основы мира. Именно такой гармоничный взгляд на вещи, выработанный ещё Демокритом, устанавливает диалектический материализм.

Одно из достоинств теории Ритца состоит в том, что она восстанавливает исконный порядок, устраняет смешение, инверсию миров. С одной стороны БТР объясняет просто и ясно физический, материальный мир, очищая физику от нематериалистических концепций и трансцендентных сущностей. А, с другой стороны, — обогащает мир идей, раскрывает смысл древних духовных знаний, культовых сооружений и т. п., имеющих вполне научную материалистическую основу. Баллистическая теория восстанавливает баланс, гармонию и субординацию материального физико-механического мира и духовного мира идей наших предков.

Как видим, древние были, вероятно, мудрее нас и обладали глубокими познаниями о структуре мироздания. Но гибель архаического знания в глобальных катастрофах, целенаправленное уничтожение и сокрытие источников открытий господствующими научными школами, осуществляемое по сей день, ведёт к забвению этих кладезей мудрости и деградации человечества. На наше счастье, кроме недолговечных письменных источников информации и материальных следов культуры, существуют и гораздо более надёжные способы передачи древнего знания. О них поведаем в следующем параграфе.

Сказка — ложь, да в ней намёк — добрым молодцам урок.

(Русская народная мудрость)

В книге были рассмотрены многие загадки космоса и микромира, представлявшиеся сверхъестественными даже в рамках современной науки. Однако, как показывает история науки, явления кажутся невероятными и мистическими лишь ввиду неполноты нашего знания о них, и имеют в действительности простое естественное объяснение, которое надо лишь суметь найти. Действительно, если познанию космоса мешают большие масштабы, то пониманию микромира — крайне малые. А таинственность, временная непостижимость порождает мистические, сверхъестественные объяснения. В итоге из-за отсутствия чётких наглядных представлений нынешняя физика ядра и элементарных частиц, так же как физика космоса, напоминает уже не науку, а сказку с её волшебными превращениями, исчезновениями и появлениями объектов (вселенной, звёзд, частиц). Это отражено и в "научной" терминологии: "тёмная материя и энергия", "волшебный", "очарование", "странность", "магические числа", абсурдные "кварки" из бредового сна, и тому подобная мистика, всегда возникающая там, где научные концепции, будучи неадекватны природе, не могут рациональным образом объяснить её явлений [165]. Вселенная тут возникает из пустоты, энергия магическим образом исчезает, обратившись в массу, а масса исчезает, обратившись в энергию. Столь вздорные теории учёные приняли не от хорошей жизни, а от бессилия, полагая, что материалистическая, классическая наука не сможет объяснить ряд явлений. Но, как было показано в четырёх предшествующих частях, именно классика вносит ясность в "чудеса" Природы, объясняя все загадки микромира и космоса.

С другой стороны, сказки, равно как научная фантастика (этот современный заменитель сказок и мифов), содержат много интересных, рациональных идей, перекликающихся с изложенными в данной книге. Достаточно вспомнить электрон (или позитрон), подобный кошельку-самотрясу из русских сказок, который, сотрясаясь, разбрасывает монетки-реоны, не уменьшаясь в размерах (Рис. 9). Или можно вспомнить сравнение электрона с бездонной бочкой Данаид из древнегреческих мифов (§ 3.11). Причём и кошелёк-самотряс, и бочка Данаид происходят из подземного, нижнего этажа мироздания — из микромира, мира вечного распада частиц. Вот почему в ряде народных и авторских сказок [16, 48] фигурируют этажи, ступени мироздания — нижний, средний и верхний мир (микро-, макро- и мегамир, Космос, в терминологии учёных), которые посещают и осваивают сказочные герои. Подобным образом и в сказке "Теремок" идёт заселение животными разных весовых категорий семи уровней пирамидального мироздания, — аналогично постепенному заполнению семи уровней атома всё большими наборами электронов (§ 5.3). Эта семиуровневая схема отражена и в других кумулятивных сказках: "Репка", "Зимовье зверей", "Колобок", а также в сказочных зачинах и народных выражениях: "за семью замками (или печатями)", как бы запирающими электроны в уровнях.

Наконец, та же кристальная семиуровневая структура атома отражена и в сказках о Кощее Бессмертном, смерть которого спрятана на острове, под дубом, в хрустальном сундуке, где далее, как матрёшки, слоями расположены заяц, утка, яйцо, в котором заключена игла — смерть Кощеева. Магнитная игла, издревле применяемая в качестве стрелки компаса, символизирует магнитную стержневую структуру атома, его ядро, управляющее движением электронов и радиоактивными свойствами, мощь и губительность которых, видимо, и отражены в сказке. Сам же хрустальный сундук висит под дубом на четырёх златых цепях, расположенных как рёбра пирамиды (с основанием-сундуком) и символизирующих, видимо, цепочки электронов и позитронов из атомного остова-пирамиды (Рис. 95, Рис. 108). А под островом и дубом, как считают многие авторы, подразумевается опять же легендарный остров на Северном Полюсе (что тоже отражает связь с магнетизмом), где по легенде расположена гора Меру или Мировое священное древо — другие символы атома. Те же остров, дуб, или ель, фигурируют и в пушкинской "Сказке о царе Салтане" (написанной по мотивам народных сказок), где тоже находим символическое описание расщепления атомов, их кристаллического ядра, окружённого оболочкой из электронов (ассоциируемых в древности с золотом, янтарём, смолой, § 1.7, § 2.7): "А орешки — не простые, всё скорлупки золотые, ядра — чистый изумруд".

Подобные аналогии прослеживаем и в научной фантастике. Например, идея о возможности влиять на скорость распада частиц и ядер с помощью излучения из космоса (§ 3.14) отражена в повести Б. Шоу "Путешествие в эпицентр". А в известных фантастических авантюрно-приключенческих фильмах "Вспомнить всё", "Пятый элемент", "Гудзонский ястреб", "Мумия", "Библиотекарь", "Дети шпионов" содержится гипотеза о связи пирамид и строения атома, о том, что в кристаллах, пирамидах кроется мощный источник энергии и способ трансмутации элементов. Кроме того, в "Пятом элементе" отражена символика Громового храма — храма четырёх стихий-первоэлементов: огня, воды, воздуха и земли, группирующихся вокруг пятого информационного и трансформирующего элемента. Это соответствует расположению 4-х типов элементарных частиц (электронов, позитронов, протонов и нейтронов) вокруг информационного структурирующего элемента атома — атомного остова, ядра, имеющего форму пирамиды (§ 3.2). Сходство картин, независимо рисуемых фантастами, создателями фильмов и художниками, доказывает, что их фантазии — не просто выдумка, а идея, имеющая под собой реальную общую основу, интуитивно, по едва уловимым следам и фрагментам угадываемую этими талантливыми творцами и провидцами.

Ещё полнее символика Громового храма, — святилища древних русов, гиперборейцев, владевших знанием об устройстве мира, — отражена в старом фильме "Синдбад и глаз тигра". Этот храм, называемый в фильме "святилищем четырёх стихий", имеет четырёхгранную уступчатую пирамидальную форму с золотым навершием-концентратором и расположен в оазисе на Северном полюсе, подобно легендарной горе Меру из индийских сказаний. Причём храм по фильму служит не только культовым и священным, а — больше практическим, научным целям, будучи стабилизатором климата, генератором энергии и преобразователем материи, что неудивительно, если древние знали о строении атома, отражённом в форме храма. Представление о заповедном оазисе посреди пустыни, с пирамидальной, многоярусной горой в центре (в основе мира), находим и в фильме "Мумия II", в повести В. Брюсова "Гора Звезды", а также — в цикле сказок Л.Ф. Баума о стране Оз. Не зря страна эта делилась на части четырёх цветов, по числу стихий, сторон света и сторон пирамиды, с кристальным храмом (Изумрудным городом) в центре [16]. Представление о ключевой роли и священности Северного полюса (места паломничества, к которому под влиянием родовой памяти стремятся и люди и животные), где прежде располагался оазис с мощной энерговыделяющей горой, отражено и в романах Жюль Верна ("Путешествие капитана Гаттераса"), В. Обручева ("Земля Санникова", "Плутония"), А. Толстого ("Аэлита"), А. Беляева.

Когда-то эта тема глобальных полярных энергоустановок была весьма популярна и активно развивалась, в том числе Н. Тесла (§ 5.3, § 5.8), но с середины XX в. стала постепенно забываться с приходом к власти неклассической физики, необратимой утраты и намеренного сокрытия древних знаний в ходе революций, мировых войн, особенно сильно затронувших Россию. Впрочем, рудиментарные следы этого знания присутствовали ещё на исходе Второй Мировой войны: когда 7 мая 1945 года в честь успехов отечественной радиотехники и открытия А.С. Попова был учреждён День Радио вместе с наградой "Почётный радист СССР", то на значке этой награды красовалась гигантская многоярусная пирамидальная радиоизлучающая башня-станция на Северном полюсе Земли, отвечающая описанию горы Меру, Громового Храма и башни-излучателя Тесла. Паломничество к священной энерговыделяющей Горе, расположенной в центре (на полюсе) Земли отражено во многих древних мифах, сказках, произведениях классиков и фантастов. Причём в качестве такой горы нередко выступал вулкан, имеющий во время извержения как раз бипирамидальный вид от расходящегося кверху столба огня и дыма. Не зря вулканы, например Фудзияма у японцев, особенно почитались в качестве священных гор и именно к ним устремлялись герои Обручева, Жюль Верна, Данте [48], пересекавшие несколько ярусов, соответственно заселённых (как уровни атома).

Раскрыт в фантастических фильмах и глубокий смысл шахмат, игр с фишками, которые, как видели, отражают движение электронов по клеткам атомной сетки. Так, в сказочном фильме "Джуманджи" показана игра, во многом напоминающая древнеиндийскую чатурангу (§ 5.2), где четыре типа фигур дискретно смещаются вдоль клеток, вокруг центрального элемента (ядра), в соответствии с числом выпавших на костях очков. С одной стороны этот элемент случайности, вносимый бросанием костей, отражает магический, гадательный характер древних шахмат, чатуранги, а с другой, уже как модель атома, отражает случайный характер движения электрона и пребывания его в данном узле, клетке атома. Напомним, интенсивность данной спектральной линии атома и его валентность, химические и ядерные свойства напрямую зависят от устойчивости соответствующего положения электрона, позитрона, протона или нейтрона, то есть от вероятности их нахождения в соответствующем квадрате атома (§ 3.4). Отражена в фильме "Джуманджи" и связь чатуранги с магнетизмом, магнитной моделью атома.

Всё это могло бы показаться фикцией: мало ли кто чего навыдумывает в фантастических произведениях и фильмах — разве могут эти совпадения иметь научную основу и иллюстрировать реальное устройство мира. Однако число и точность таких совпадений, повторение их в самых разных произведениях и преданиях на протяжении всей истории человечества свидетельствуют о том, что они не случайны, а закономерны и имеют под собой реальную почву. Не зря многие предсказания фантастов сбылись. Всё дело в том, что природа устроена просто, а потому сказочники, фантасты, эти художники пера, тонко чувствуя реальность, часто понимают явления природы глубже учёных. Так что внимательный читатель может найти в древних сказках и современных фантастических произведениях уже готовые рецепты изобретений и даже сможет реализовать их.

Итак, видим, что и здесь произошла инверсия миров: наука поменялась местами со сказкой. Если вся современная наука, основанная на СТО и квантмехе, всё больше выглядит как выдумка, бессмысленная умозрительная фантазия, то древние сказки, напротив, предстают как носители скрытого и забытого знания о структуре мира, космоса и микромира. Не зря говорят "Сказка — ложь, да в ней намёк — добрым молодцам урок". Обычно эту фразу, приведённую здесь в качестве эпиграфа, понимают слишком буквально. Мол, сказки, хоть и вымышлены, но содержат мораль. А в действительности именно сущностная составляющая сказки, её параллельные сюжеты, архетипические мотивы, необычные существа и предметы, ритуализованные формулы и являются тем намёком, ключом, который обязана в первую очередь передать сказка. Именно так в сказку иносказательно закладывалось древнее знание и правила жизни.

Народные сказки передают древнее представление о многоэтажности, многоуровневости мироздания, учат всеобщей взаимосвязи явлений, отражая единую структуру мироздания (§ 5.16). Русские народные сказки по количеству сюжетов, их архаичности и сохранности не знают себе равных. Их следует признать весьма древними и близкими к исходным. Поэтому сказки служат великим кладезем знаний, сосредоточием мудрости наших предков. Не исключено, что как раз благодаря духовной близости, преемственности, передаче древних знаний и стиля мышления предков к потомкам в форме сказок и фольклора, именно среди русских, славянских учёных так много выдающихся изобретателей и открывателей глубоких законов природы: Н. Коперник, М. Ломоносов, Г. Мендель, Д. Менделеев, А. Майкельсон, Н. Тесла, К. Циолковский, М. Кюри, А. Белопольский и ещё ряд имён, упомянутых и не упомянутых в данной книге.

Одной из особенностей русских народных сказок является их доброта, светоносность, борьба за солнце, свет, огонь, а также бескорыстное стремление героя освободить из лап драконов энергогенераторы (волшебные кристаллы, жерновки, чудесную мельницу, горшочек), дабы, принеся их с неба, сделать достоянием всех людей и разогнать тьму, мракобесие. Подобные мотивы прослеживаются и в древнеиндийских сказаниях, и в древнегреческом мифе о Прометее (аналогичном древнеславянской легенде о Перуне, подарившем людям небесный огонь), и в финно-карельском эпосе "Калевала", и в известной всем сказке "Краденое солнце" К. Чуковского, имеющей глубокие корни и составленной по древнерусским сюжетам. Именно солнце, свет, огонь были главным символом и объектом поклонения наших предков — русов, славян, имя которых по одной из версий как раз происходит от слов солнце, свет, светлый (отсюда и "русый"). Не случайно, в первую очередь, именно русские имена связаны с открытиями природы света и устройств по его использованию и высвобождению — солнечных батарей и светоизлучающих приборов. Вот наиболее известные среди русских Прометеев: Кулибин (мощные прожекторы), Петров (открытие электрической дуги), Яблочков (первая электродуговая лампа), Лодыгин (первая лампа накаливания с угольной и вольфрамовой нитью), Ульянин (первый полупроводниковый фотоэлемент — солнечная батарея), Вавилов (теория и создание первых газосветных, люминесцентных ламп), Лосев (открытие электролюминесценции полупроводников — первые светодиоды), Фабрикант-Басов-Прохоров (изобретение первых лазеров), Прохоров (изобретение первых полупроводниковых лазеров и светодиодов), Алфёров (светодиоды и лазеры на гетероструктурных полупроводниках). Таким образом, именно русским людям человечество обязано изобретением всех мыслимых источников света от первых ламп накаливания до светодиодов и лазеров, причиной чему, возможно, в том числе культ почитания света, прививаемый с детства русскими сказками. Так же и в понимании законов оптики, природы света велика заслуга славян, русских людей: Ломоносова (открывшего электроволновую природу света), Менделеева и Циолковского (создавших кинетическую теорию света), Столетова (изучившего и объяснившего фотоэффект), Лебедева (открывшего давление света, а значит, и материальность его носителей), Белопольского (выявившего ритц-эффект покраснения и дисперсии света в космосе), Дуплищева (экспериментально доказавшего справедливость баллистического принципа для света). И до сих пор русскую науку достойно представляют, открывая и неся в мир тайны света, такие люди как В.И. Секерин, С.П. Масликов, М.Г. Иванов. Так же и стремление наших людей к солнцу, звёздам, ярко проявившееся в трудах Циолковского, Цандера, Королёва, Келдыша, проложивших дорогу в космос, во многом может быть навеяно прочтёнными в детстве народными сказками.

Очень возможно, что именно глубина идей и знаний, заложенных в сказках, согласующихся с подсознательным пониманием человеком природы вещей, и определяет живучесть жанра сказки и её сюжетов. А прозорливость и архетипичность мотивов научно-фантастических произведений, определяет их популярность и то, станут ли они бестселлером-однодневкой, или же войдут в историю и будут пользоваться вниманием многих поколений читателей и зрителей. Мы хорошо принимаем именно те произведения, которые затрагивают глубинные струны души, будучи созвучны и ей, и разуму, то есть такие, в которых чувствуется глубокий смысл, истина, реальность, отличающие настоящую сказку, фантастику — от пустой и нелепой выдумки. И потому пустое произведение, не содержащее глубоких идей, если и имеет поначалу громкий успех, быстро забывается. Настоящая сказка, фантастика позволяет захватить воображение благодаря своей реалистичности, несмотря на всю фантастичность. Думается, именно в таком реализме, предсказательной силе и состоит главная причина успеха произведений Л.Ф. Баума, Жюль Верна, А. Беляева, силой воображения воссоздавших миры прошлого и будущего. Потому их фантазии и полюбили, что они соответствуют реальности некогда существовавшей, либо они уже сбылись, либо ещё сбудутся.

Итак, смысл настоящей сказки и фантастики в том, чтобы иносказательно, под видом выдумки, передавать реальные знания об устройстве мира, о прошлом или будущем его состоянии, хоть и с использованием фантастических, сказочных элементов. Поэтому истинный (отвечающий своему призванию) сказочник, фантаст — это тот же учёный. Он точно так же познаёт мир, внимательно наблюдая, делая обобщения, открытия, изобретения, идеи которых излагает в своих произведениях. Об этом говорил ещё М. Горький, который усматривал в волшебной сказке прототип научных гипотез.

Отметим, что сказка, передаваемая из поколения в поколение изустно, воспроизводит тексты гораздо более точно, чем письменная традиция. Не случайно древние греки и индийцы больше полагались на тексты, заученные наизусть, чем на записи [18]. Ведь любые письменные источники, материальные свидетельства можно легко подделать, спрятать, уничтожить, фальсифицировать, что и осуществлялось чрезвычайно широко на всём протяжении существования письменности. Практически вся летописная история Древней Руси была уничтожена ревнителями новой "истории". В итоге ещё со времён Петра I нерусскими академиками, надолго прописавшимися в РАН, была придумана совершенно искусственная неадекватная история Руси. Против этой подложной истории восставал ещё М.В. Ломоносов, написавший труд о реальном прошлом России, тоже впоследствии сокрытый.

Однако чтобы уничтожить информацию, заложенную в сказке, передаваемой слово в слово из поколения в поколение, пришлось бы уничтожить целый народ. Сказка являлась не пустой забавой, не примитивной моралью или абстрактной притчей, а носителем закодированной древней информации о структуре мира, о сути вещей, о праистории. Речь здесь идёт, в первую очередь, о русских народных сказках, представляющих наиболее широкое полотно сюжетов, имеющих глубокий корень и смысл. Если умело расшифровать информацию, заложенную в языке, обрядности, графических символах, фольклоре (сказках, заговорах, песнях, колыбельных, пословицах, считалках, прибаутках и т. п.), можно во многом восстановить древние фундаментальные знания наших предков. Своеобразное "кодирование" информации в сказках возникает не столько потому, что они открывают истину, сакральное знание лишь избранным ("добрым молодцам"), но больше потому, что не всё может передать язык сказки, или потому, что он стал менее понятен. Для некоторых чудес просто не существует подходящих слов и описаний, как говорится "ни в сказке сказать, ни пером описать". Вот почему в сказках применяется обычно образное, символическое описание, с помощью метафор, сравнений (шапка-невидимка, скатерть-самобранка, избушка на курьих ножках, ступа), несущих скрытый важный смысл, понять который ещё предстоит. Овладев этими древними знаниями об устройстве мира, мы однажды сделаем реальность удивительней любой фантазии, как об этом мечтал ещё Жюль Верн.

Вся история науки на каждом шагу показывает, что отдельные личности были более правы в своих утверждениях, чем целые корпорации учёных или сотни и тысячи исследователей, придерживающихся господствующих взглядов.

(В.И. Вернадский)

В настоящей книге не раз ставились в пример смелые догадки Демокрита и цитаты из поэмы "О природе вещей" Тита Лукреция Кара, популярно изложившего атомистическое учение Левкиппа, Демокрита и Эпикура. Произведение Лукреция по праву считают первой научно-популярной книгой, причём книгой глубоко научной, своей мудростью превосходящей не только "научно-философские" трактаты таких учёных античности, как Аристотель, и схоластов средневековья, но во многом и современную науку. Такое научное опережение доказывает, что истина проста и легко постижима, а все сложные туманные, математически запутанные абстрактные концепции ошибочны (§ 5.15). Не зря ещё Резерфорд, отвергавший теорию относительности, сказал, что в три шеи надо гнать того учёного, который не может доступно объяснить суть своей работы пятилетнему мальчишке с улицы, простой уборщице из лаборатории. А современная теория относительности и квантовая механика как раз таковы, что по этому правилу надо увольнять всех их приверженцев, начиная с верхов.

При этом надо помнить, что Лукреций Кар — это лишь пересказчик и популяризатор учения Демокрита. Он мог воспринять демокритову концепцию в уже искажённой форме, с многочисленными пробелами и неточностями. Ведь сочинения Демокрита, как известно, скупались и уничтожались его противниками, в первую очередь последователями Аристотеля. Именно поэтому до нас не дошло ни одного произведения Демокрита — о его воззрениях мы знаем лишь из упоминаний о нём других авторов. Поэтому можно представить, сколь грандиозной, опережающей столетия концепцией была оригинальная демокритова теория. Не зря, когда Демокрит прочёл народу на площади фрагменты из своего "Большого Миростроя", все были настолько очарованы его концепцией мироздания, что автор не только избежал наказания за растрату наследства в научных целях, но и получил награду с признанием. Это ещё раз доказывает, что истина всегда проста, красива и доступна пониманию любого человека, в отличие от абсурдных кванторелятивистских теорий, непонимание которых пытаются списать на "ограниченность человеческого ума".

Даже судя по тому немногому, что до нас дошло из наследия Демокрита, кажется невероятным, чтобы один человек сделал столько научных открытий, опережающих на тысячелетия развитие науки. Вот только некоторые из опередивших время идей Демокрита [31, 105]:

1) атомистическое учение (в мире есть только атомы и пустота);

2) атомы непрерывно и хаотически движутся (механическая теория теплоты);

3) сцепляясь с помощью выступов-впадин, атомы образуют все известные тела;

4) свет представляет собой поток мельчайших частиц, испускаемых светящимися телами с огромной скоростью и образующих периодичные слои, плёнки (волновые фронты);

5) движение в космосе частиц со сверхсветовыми скоростями (космические лучи);

6) законы сохранения (неуничтожимости) энергии, движения и материи;

7) концепция множественности миров (в том числе обитаемых);

8) концепция бесконечности пространства, материи, Вселенной;

9) космогония космических вихрей (галактик, звёздных систем и их эволюция);

10) вечная жизнь Вселенной от постоянного обновления, рождения и гибели миров;

11) отрицание самозарождения организмов (ничто не рождается из ничего);

12) выживание приспособленных организмов, развитие от простейших (теория эволюции и естественного отбора);

13) процессы мышления протекают в мозгу, а нервная чувствительность имеет электрическую природу — ощущения передаются атомами души (электронами и ионами, снующими в воздухе и при контакте создающими огонь, молнии);

14) исчисление бесконечно малых — поиск объёмов тел с помощью интегрального анализа.

В действительности этот список можно продолжать и продолжать. А ведь Демокрит, судя по поэме Лукреция, давал свою теорию не как набор умозрительных, ниоткуда ни следующих гипотез или из соображений математических идеалов, как было принято в его и в наше время в неклассической физике. Напротив, каждое своё утверждение Демокрит выводил из опыта, подкрепляя многочисленными наблюдениями и сопровождая наглядными иллюстрациями, параллелями, аналогиями из жизни. Поэтому его идеи строго научны. В этом, видимо, и состояла основная причина удивительной научной прозорливости Демокрита. Он не пытался создать, как многие философы его времени, свою модель мира — посложней да повычурней. Он не выдумывал свои теории, не пытался подогнать факты под теорию, но лишь стремился понять и объяснить природу явлений, найти их начала, докопаться до сути. Именно поэтому в поэме Лукреция для одного явления порой предлагалось несколько возможных объяснений, когда имеющихся данных было недостаточно для точного установления причины феномена. Так же и в данной книге, если порой и приводим несколько объяснений, то они даны лишь как варианты, которые со временем, в свете более полных экспериментальных данных, могут отпасть, пока не останется одно, наиболее точное объяснение.

Демокрит использовал наблюдения, механические модели, применял материалистический подход, отвергнув все иррациональные, абстрактные, трансцендентные объяснения и стремясь найти простые, естественные. Именно в этом рациональном подходе, непрерывном учении и самообучении, в изнуряющем каждодневном труде состояла главная причина успешности, футуристичности его теории. Впрочем, этот прорыв в будущее был столь стремителен и необычен, что к теории Демокрита отнеслись враждебно: её отвергли и изничтожили. Слишком она опередила своё время. Более того, атомисты древности сильно опередили и нынешнее состояние физики, когда говорили о существовании в космосе элементарных свободно летящих частиц со скоростями много большими скорости света [77] (см. эпиграф к § 2.15). Что это, как не изложение теории о сверхсветовой скорости частиц космических лучей (§ 1.21, § 5.10)? Или вспомним открытое Демокритом интегральное исчисление бесконечно малых, позволявшее вычислять объёмы тел [31]. Этот метод яростно критиковался Аристотелем, равно как другие открытия Демокрита, включая его корпускулярную теорию света и вещества. Поэтому интегральное исчисление было надолго забыто и лишь спустя две тысячи лет переоткрыто Ньютоном, многое перенявшим у Демокрита и по части физики.

Кажется невероятным, чтобы один человек открыл так много, причём каждое открытие опережало своё время не на века даже, а на тысячелетия. Откуда он мог всё это знать? Существует предположение, что Демокрит лишь изложил уже известную ему информацию, завезённую из будущего, с другой планеты, либо из хранилищ древнего забытого знания. Вспомним, что говорилось выше о следах бипирамидальной модели атома в культах и играх Востока. Демокрит долгое время путешествовал и учился в Египте, Индии, Персии, Вавилоне, знакомился с научными достижениями египетских и индийских жрецов, магов и халдеев [31, 105]. На это он истратил всё своё солидное состояние. Вот он наглядный пример достойного и эффективного вложения денег! Ведь нет ничего дороже истины, информации, знания. И именно такой информации хотят в первую очередь лишить народ властьпредержащие.

В итоге может сложиться впечатление, будто Демокрит лишь изложил, озвучил уже известное, но тщательно скрытое, оберегаемое жрецами знание древних. И всё же, думается, это не совсем так. В поэме Лукреция "О природе вещей" даны не голые знания, а показан весь сложный путь их добычи со всеми ошибками, блужданиями, тупиковыми путями. Приведён, по сути, метод научного познания, поиска истины, в котором полученные Демокритом знания сыграли лишь роль вспомогательных ориентиров. Всё это убеждает в огромных возможностях и мощи человеческого интеллекта, носителями которого, несомненно, были Левкипп, Демокрит, Эпикур и Лукреций. Это подтверждает простоту, доступность, познаваемость истины. Как отмечал Ньютон, чтобы делать открытия, надо просто постоянно думать над ними, не предаваться пустым развлечениям и бессмысленной праздности. Поэтому удивлять должны не опережающие время открытия Демокрита, Лукреция и других мыслителей древности, а косность мышления, человеческая глупость, особенно тех, кто принял теорию относительности и квантовую физику. Именно тупость, неумение мыслить критически и самостоятельно является отклонением от нормы.

Добавим только, что думать надо ещё и правильно, конструктивно, иначе на свет появляются такие уродцы как та же теория Аристотеля, теория относительности, квантовая механика. Как раз правильный конструктивный метод мышления изложен в поэме Лукреция. Не зря эту поэму так почитали учёные, сделавшие действительно великие открытия, — Галилей, Ньютон, Ломоносов, Менделеев, Циолковский, Вавилов, восторгавшиеся произведением Лукреция, и очень много заимствовавшие из него для своих открытий (даже корпускулярная теория света и идея о том, что белый свет — это смесь цветов радуги, почерпнута Ньютоном оттуда). Всех этих учёных отличала космическая философия, когда один человек единым взором охватывал весь мир, всю Вселенную от галактик до мельчайших частиц материи — все этажи мироздания на всех масштабах пространства и времени. А такие учёные, как Эйнштейн, Бор, Паули и многие другие деятели неклассической науки, либо не знали этого произведения, либо по своей ограниченности не могли его воспринять, потому и навыдумывали гору умозрительных нелепостей, отвергнутых ещё Демокритом. Думается, многих ошибок современной науке удалось бы избежать, если бы поэму Лукреция проходили в старших классах школы вместе с другими научно-художественными произведениями древних классиков, таких как Джордано Бруно, Галилей. Ведь нельзя поверить, чтобы современные учёные стали бы всерьёз говорить о конечной расширяющейся Вселенной и прочих мистических бреднях, если бы прочли в юности поэму Лукреция с "Диалогами" Бруно и Галилея.

Вообще стоит отметить, что на уроках литературы в школе было бы гораздо полезней читать научно-популярные и научно-фантастические произведения, чем те горы романов, в основном описывающих малый исторический отрезок (XVIII–XIX вв.) жизни дворянства и интеллигенции, изолированных от традиционной русской культуры и наделённых непонятным, чуждым народу бытом, психологией и устремлениями. Литература традиционного школьного курса, при всей её художественности, во многом бесплодна, анемична и бесполезна, а потому быстро забывается.

Куда полезней было б изучать сказки, особенно русские народные и созданные на их основе авторские сказки А. Пушкина, Н. Гоголя, П. Ершова, А. Толстого, К. Чуковского, а также произведения классиков научной фантастики: Жюль Верна, Г. Уэллса, В. Обручева, А. Беляева, Р. Брэдбери, И. Ефремова, С. Гансовского, К. Булычёва, романы и рассказы которых не только высокохудожественны, но имеют и огромное воспитательное значение, раскрывают характеры и взаимоотношения людей, повествуют о радостях физического и умственного труда. Эти произведения прививают полезные навыки, дают необходимые, жизненно важные практические знания по астрономии, географии, медицине, технике, физике. Именно мифы, былины, сказки, эта древняя научная фантастика, и современные фантастические произведения полнее всего раскрывают человеческий характер, ставя человека в необычные условия, перемещая в пространстве, во времени, забрасывая на другие планеты, в миры утопий и антиутопий. На этом фоне все наши земные проблемы, устремления и тревоги выглядят мелкими и нестоящими. Фантастика приучает к спокойному восприятию необычного, нового, даёт своеобразную психологическую закалку, иммунитет в нашем безумном, стремительно развивающемся мире бешеных скоростей и бурных потоков информации. Именно сказки во все времена приучали не только к простому, открытому, доброму отношению к людям, животным, природе, но и развивали фантазию, смекалку, умение решать загадки, научные и жизненные проблемы, находить выход из "безвыходных" ситуаций, каких сейчас полно и в науке.

Именно научно-фантастические и научно-популярные произведения развивают любознательность, пробуждают мысль, делают людей ищущими, целеустремлёнными, дают тягу к познанию нового, к освоению космоса, приучают к смелому и нестандартному мышлению. Поэтому очень полезны книги таких популяризаторов науки, как Я.И. Перельман [94, 95]. Вот почему важная составляющая литературы будущего — это научно-популярные произведения и научная фантастика. Это живая литература для интеллекта, души и мечты.

Неправда, что научная фантастика нужна лишь мечтателям и идеалистам — она как воздух необходима всем людям. Лишь стремление к мечте, фантазия делает человека Человеком и составляет, как верно заметил конструктор Яковлев, смысл его жизни. Без фантастической мечты человек навсегда останется всего лишь мыслящей обезьяной, видящей смысл жизни в удовлетворении своих низменных животных инстинктов. Неосознанно человек выстраивает именно такой мир, какой воспитывают в нём художественные произведения. Если это, пусть и сложный, опасный, но светлый мир далёкого будущего, то такой мир мы в итоге и получим. Как поётся в "Балладе о борьбе" В. Высоцкого: "Если путь прорубая отцовским мечом, ты солёные слёзы на ус намотал, если в жарком бою испытал, что почём, значит, нужные книги ты в детстве читал". И точно, научно-приключенческая фантастика воспитывает смелых мыслителей, борцов с неправдой, мечтателей, стремящихся к звёздам, но мечтателей особого рода — мечтателей действия, прилагающих активные усилия по воплощению мечты в жизнь, преобразующих мир, науку и технику мечтой, по сути, строя силой воображения новый мир. Именно таким мечтателем действия был К.Э. Циолковский, открывший людям путь в космос. Свои мечты и романтические устремления он воплотил не только в своих научных работах, но и в написанной им фантастической повести. Известен и другой исследователь космоса, параллельно созидавший фантастику и верные научные теории, — Фред Хойл.

Как раз такой, фантастичной и в то же время научно-популярной, излагающей представления о мире, воспитующей, дающей необходимые практические знания и была в прежнее время литература, фольклор — сказки, мифы, предания, былины. Преимущественно в такой фантазийной форме и должна существовать художественная литература будущего. Только так, иносказательно, с примерами, иллюстрациями, надолго врезающимися в память, можно донести до человека что-то действительно важное и глубокое, чего нет в основной массе современной литературы.

Поэма "О природе вещей" — это первое и притом замечательное научно-художественное произведение, открывающее увлекательность, романтику научного поиска и несущее великие знания и качества Человеку. Полезна поэма и в плане изучения истории науки, её тернистого пути, примера того, как верные концепции отвергаются и забываются на многие тысячелетия, а господствуют ошибочные. По той же причине полезно читать и любые другие оригинальные научные произведения учёных прошлого, их биографии и книги по истории науки, имеющие огромное воспитательное значение и показывающие развитие научной мысли и учёных, их путь в науку, к открытию, их прозрения и ошибки. Вся эта литература (сказки, фантастика, биографии, книги по истории науки, и особенно поэма Лукреция) содержит в себе готовые открытия и рецепты изобретений — их надо лишь уметь найти, увидеть и развить. Так же, как сказки, многие, на первый взгляд, наивные, идеи Лукреция на поверку оказываются, при более тщательном рассмотрении, наполненными глубоким смыслом и находят обоснование в рамках современной физической концепции, особенно на базе БТР.

Популярное изложение идей Демокрита, предпринятое Лукрецием, имело ещё и другое важное значение. Поскольку все научные мысли излагались там в художественной, стихотворной и очень образной форме, они становились доступны широкому кругу людей, легко усваивались, запоминались и передавались не только в письменной, но и в изустной форме. И если ни одного оригинального произведения Демокрита до нас не дошло (из-за целенаправленного уничтожения), то поэма "О природе вещей" до нас дожила. Это ещё раз доказывает, что изустный, иносказательный способ передачи информации гораздо надёжней письменного (§ 5.4). Лукреций вполне осознавал всё это и потому намеренно, как он сам пишет, придал информации художественную, стихотворную и легко запоминающуюся форму.

Именно таких популярных книг более всего боятся апологеты господствующих ложных учений. Вот почему так ожесточённо набросилась церковь на Галилея, когда он изложил в своих "Диалогах" учение Коперника — мало того, что на живом и ясном итальянском языке (вместо мёртвой учёной латыни), так ещё и в популярной, занимательной форме. И до сих пор многие учёные, будучи сторонниками господствующих неклассических взглядов, косо смотрят на научно-популярную литературу, особенно если она предлагает идеи, отличные от общепринятых. Так, Эйнштейн, этот современный Аристотель, — яростно ругал известного популяризатора астрономии К. Фламмариона, допускавшего сверхсветовые скорости в космосе [73, с. 178]. Тот же Эйнштейн критиковал Галилея за его "Диалоги", сражение с церковниками и популяризацию учения Коперника среди народа, который презрительно назвал "толпой" [58, с. 117]. Самому же Эйнштейну признание теории относительности досталось легко, без боя и жертв, благодаря поддержке вышестоящих сил. Мы же знаем, что именно этой открытой и смелой борьбе Галилея, Бруно, привлёкшей общественное внимание, теория Коперника обязана своему скорейшему признанию. Поэтому роль научно-популярной литературы, отстаивающей новые революционные идеи, — несомненна. И поэма Лукреция "О природе вещей", несмотря на давность, остаётся главным и надёжным бастионом классической материалистической науки.

Также и времени нет самого по себе, но предметы

Сами ведут к ощущенью того, что в веках совершилось,

Что происходит теперь и что воспоследует позже.

И неизбежно признать, что никем ощущаться не может

Время само по себе, вне движения тел и покоя.

(Тит Лукреций Кар, "О природе вещей", I в. до н. э. [77])

Как верно отметил Лукреций, последователь атомистического учения Демокрита, — понятие "время" неотделимо от тел, материи, массы и их движения. Выше уже неоднократно упоминалось о связи массы и времени, этих двух великих загадок мира (§ 1.6, § 1.15, § 1.18, § 3.11). Одним из удивительных свойств массы оказалась возможность существования антимассы у антиматерии — массы со знаком минус. А из связи массы и времени, имеющей вполне классическую, а не релятивистскую природу, следует, что, быть может, для минус-массы (скажем для позитрона, — электрона-навыворот, § 1.6) и направление течения времени обратное — время течёт назад. И действительно, нередко античастицы считают теми же частицами, только движущимися назад во времени, отчего все процессы для них текут в обратном направлении. Вот и ведут они себя наоборот, словно в кино, пущенном задом-наперёд. О предположениях учёных в отношении антимассы и античастиц можно прочесть в книге Р. Подольного "Чем мир держится?" (М., 1978, с. 172).

Таким образом, не исключено, что не только природу материи, но и природу антиматерии позволит раскрыть геометрия, но не пространственная, а временная [35, 54, 160]. В самом деле, позитрон был предсказан Дираком не как положительный электрон, а как электрон с минусовой массой. Именно минусовая масса позволяет объяснить аннигиляцию и притяжение разноимённых зарядов (§ 1.6). Частица с минусовой массой M под действием силы F должна двигаться с ускорением a=F/M в сторону обратную движению обычной частицы. Это и дало повод допустить, что античастицы тем и отличны от частиц, что движутся назад во времени (кино-наоборот) [150, с. 207]. Пусть, например, позитрон испускает поток ареонов. Поскольку каждый ареон, как и позитрон, движется назад во времени, то ареоны, ударяющие в электрон со стороны позитрона, подобны реонам, летящим в обратном направлении и ударяющим в электрон сзади. Тем самым ареоны будут подталкивать электрон навстречу позитрону. В силу симметрии материи и антиматерии так же и позитрон под ударами реонов пойдёт навстречу электрону.

Создатель капельной модели ядра, физик Дж. Уилер, совместно с Р. Фейнманом переоткрывший ритцеву обменную модель взаимодействия зарядов, предполагал даже, что многочисленные электроны и позитроны — это один и тот же электрон, имеющий смятую мировую линию [150]. Движение тел часто изображают на графике, где по одной оси отложено время, а по другой — координата. Этот график движения и есть мировая линия тела, электрона — его летопись, своего рода историческая кинолента всех его событий (Рис. 193.а). Каждое временное сечение (вертикальная прямая) даёт одну точку пересечения: в каждый момент электрон находится в заданном месте — это как один кадр с изображением электрона в последовательности кадров на непрерывной киноленте времени. Но если линия перекошена, как в случае графиков движения звёзд (Рис. 81, Рис. 83 в § 2.14), её петли заходят друг за друга, придавая графику многозначность (Рис. 193.б). Тогда каждое временное сечение даст много точек: в каждый момент видно много идентичных частиц, как на смятой киноленте от наложения кадров просвечивает сразу много изображений одного и того же прыгающего мяча. Так и от эффекта Ритца на звёздной орбите наблюдалось вместо одной несколько одинаковых звёзд. Раз все сечения линии равноценны, то все частицы обладают одинаковой массой, зарядом и т. д. В этом, по Уилеру, и состоит причина идентичности всех электронов.

Рис. 193. Смятие мировой линии электрона рождает его копии, видимые одновременно. Аналогия с умножением числа изображений звезды от перекоса кривой лучевых скоростей.

Эквивалентность, однако, не полная. При смещении секущей на одних ветвях точки пересечения движутся вдоль исходного направления кривой, а на других — против нормального хода времени, показанного стрелкой. Эти точки пересечения, движущиеся вспять, назад во времени, соответствуют позитронам, подобным электронам, но движущимся задом-наперёд (для них мировая линия электрона, его историческая кинолента, мотается назад). Точно так же при размножении изображений звёзд от перекоса кривой лучевых скоростей (§ 2.15) часть изображений движется против естественного хода звезды по орбите — задом-наперёд, словно назад во времени, исчезая при слиянии с изображениями, движущимися в естественном направлении (как точки 1 и 2 на Рис. 81.в). Поскольку пересечение каждой петли даёт по электрону и позитрону, то частиц обоих типов (с прямым и попятным движением) будет поровну, как и положено в приводимой модели строения частиц и мира, содержащего поровну электронов и позитронов. Не зря и сам Уилер считал, что в атоме поровну электронов и позитронов, поскольку каждому электрону соответствует позитрон, сидящий в протоне (искал позитроны в протонах и открывший антиматерию Дирак) [150].

С приближением секущей к краям петель точки, отвечающие позитрону и электрону, всё быстрее сходятся, словно притягиваемые, а при слиянии исчезают (аннигиляция). И наоборот, едва секущая встретит новую петлю, возникает пара точек, как при рождении электрон-позитронных пар (Рис. 193). Так Уилер объяснил природу электронов и позитронов, единство их свойств, притяжение и аннигиляцию. То, что частицы движутся по естественному ходу времени, а античастицы — против него, вносит некую асимметрию. Вот почему в ядрах находятся избыточные позитроны, а в атомных оболочках — электроны (§ 3.11).

Впрочем, такие искажения пространства и времени невозможны в классической механике, где пространство и время евклидовы, однородны и абсолютны в смысле независимости от внешних влияний. Поэтому к таким идеям, равно как к теории относительности, всё же стоит относиться скептически. Зато сама гипотеза о том, что античастицы — это те же частицы, но движущиеся назад во времени, вполне допустима и интересна в плане использования античастиц для перемещения назад во времени, открывая путь к созданию машины времени, о которой столько писали фантасты, начиная с Г. Уэллса. Ведь в любом теле, включая тело человека, достаточно антиматерии — позитронов, которых ровно половина. Если бы удалось подчинить их себе, обуздать и устремиться с их потоком назад, цель была бы достигнута.

Конечно, идея Уилера спорна, но интересна тем, что объясняет всё посредством геометрии. Ещё Вальтер Ритц полагал, что все физические законы должны свестись к пространственно-временным соотношениям, взаимосвязям. Это соответствует глубокой идее Демокрита и Лукреция о том, что время не существует, не течёт само по себе: его ход мы познаём и ощущаем лишь через наблюдение движений тел — изменение их положений в пространстве, через соизмерение различных движений, скажем движения бегуна и песчинок в песочных часах. Понятие времени вне движения тел бессмысленно, так же как и понятие энергии, температуры, тепла, не существующих самих по себе.

Ритц, пожалуй, ближе всех подошёл к пониманию физики времени и перемещений назад во времени, однако ввиду внезапной смерти был безвозвратно потерян для науки. Именно Ритц первым задался вопросом о временной необратимости явлений (стреле времени) с позиций физики и имел по этому поводу острую полемику с Эйнштейном в печати, поскольку считал, что физическая необратимость вызвана направленностью электродинамических процессов излучения, радиационным трением, а не только молекулярным [161]. И французский физик Л. Бриллюэн, известный своей критикой теории относительности, поддержал точку зрения Ритца в его дискуссии с Эйнштейном (см. Бриллюэн Л. Научная неопределённость и информация. М., 1966). Ритц объяснял необратимость стрелы времени через прямой необратимый полёт стрел света, реонов от излучающего источника, задающего направление времени. Поток реонов от источника, приносит информацию о нём всегда с запозданием и никогда — с опережением. Но если учесть, что БТР даёт явлениям электродинамики такое же статистическое описание, как МКТ — явлениям термодинамики, то и здесь, как в примере Больцмана (§ 2.7), может найтись лазейка для обратимых во времени процессов и уменьшения энтропии. Ведь благодаря тому, что Вселенная представляет собой бесконечную открытую систему, испущенные электроном реоны в итоге возвращаются к нему, восстанавливая утраченную энергию и массу (§ 1.5). А в свойствах античастиц, позитронов и ареонов, предположительно движущихся назад во времени, видится даже путь к созданию машины времени (хронопортёра). Ибо если направление стрелы времени и впрямь задано электродинамикой, направлением полёта стрел реонов, то для их античастиц (ареонов), как не раз говорилось, можно ожидать обращения временной стрелы.

Как отметил Р. Фритциус, именно Ритц, по сути, и ввёл с позиций физики и электродинамики представление о стреле времени, потоке времени — однонаправленном и непрерывном, откуда в частности вытекал эффект Доплера и Ритца (§ 1.10). Впрочем, интуитивно понятие о потоке времени сформировалось ещё в глубокой древности. Поэтому время издавна сравнивали с движением реки, поток которой несёт мимо нас различные события. Поэтому ещё в Древней Греции принцип необратимости времени был сформулирован так: "всё течёт, всё изменяется", "нельзя дважды войти в одну и ту же реку". Не зря и первые механические часы работали на неудержимом потоке частиц песка (песочные часы) или воды (часы-клепсидра). До сих пор в нашем языке сохранилось это представление о времени как о потоке, и потому мы говорим, что время "течёт", "с того времени много воды утекло", "всех нас несёт река времени", "ваше время истекло". Время течёт неумолимо, с одной и той же скоростью в одну и ту же сторону.

Каждому электрону, атому или предмету в этой реке соответствует своя линия или трубка тока, которую и называют мировой линией или линией жизни (Рис. 193). Эти линии тока, как в реке, то сближаются, то расходятся, изображая изменение взаимного положения предметов с течением времени. Эта связь относительного положения точек с их расположением вдоль линии тока времени и даёт пространственно-временные соотношения, о которых говорил Ритц. Утверждение Лукреция о том, что нет времени самого по себе, и мы наблюдаем его течение лишь по изменению взаимного положения тел, означает, по сути, что существуют сразу все точки данной линий тока (положения тела, или отдельные кадры непрерывной и целиком заданной исторической киноленты, отвечающие разным моментам времени). И эти линии тока непрерывны, как само время. Однако благодаря наличию жёстких пространственно-временных связей мы в каждый момент наблюдаем только один временной срез — сечение линий тока плоскостью, в которой сами находимся (видим кинофильм не весь сразу, а покадрово, скользя по времени). Линии тока могут загибаться, возвращаться, образуя петли, завихрения, вроде водоворотов реальной реки. Встречая такие линии, эти обратные токи времени, идущие в попятном направлении, мы воспринимаем их как частицы, движущиеся назад во времени, то есть античастицы, например позитроны.

Может петлять и сама река времени, образуя, подобно реальным рекам, петли и меандры, своего рода складки ткани времени. Тогда возникает неоднозначность и одному временному сечению соответствует несколько точек одной линии тока (Рис. 193). В местах сближения петель реки возможно соприкосновение прошлого, настоящего и будущего. В таких перекрёстках пространственно-временного континуума можно было бы переходить из раннего момента в поздний и обратно: прыгать через временную петлю в прошлое или в будущее. Значит, всё же можно дважды войти в одну и ту же реку. Это так сказать естественные временные переходы, позволяющие отдалённому прошлому влиять на будущее, или наоборот, будущему влиять на прошлое (вопреки постулированному Эйнштейном принципу причинности). Не в этом ли причина вещих снов, пророчеств, предсказаний и дежа вю?

Не исключено, что именно в ходе такой "утечки" информации будущего к древним цивилизациям, прорицателям, учёным и фантастам попадают знания будущих или прошлых эпох. Такое пересечение хронопотоков не ведёт к временным парадоксам и размножению реальностей — существует один единственный вариант событий, совсем как в системе двух уравнений, имеющих единственное решение. Прошлое задаёт будущее через первое уравнение, а будущее влияет на прошлое через второе. В итоге разрешается лишь один вариант событий. Это иллюстрирует и потоковая модель. Если трубу, по которой течёт вода, выгнуть петлёй и сварить (Рис. 178), чтобы через малое отверстие более поздние части потока сливались с ранними, понятно, что после установления равновесия поток будет течь строго определённым образом. Так что связь времён и временные перемещения и петли, давно описанные фантастами, не ведут к противоречиям и парадоксам.

Помимо естественных временных переходов возможно и активное перемещение во времени (без изменения русла реки, которое потребовало бы слишком больших энергозатрат). Такое путешествие во времени подразумевает выход из сухопутного состояния, снятие с якоря-сечения и отчаливание от берега реки времени на своего рода амфибии (Рис. 37), машине времени (хронопортёре), и движение на ней либо вверх по течению — в будущее, либо вниз — в прошлое. Стоит отметить, что в самом известном фильме о перемещении во времени, "Назад в будущее", предлагался сходный принцип перемещения с помощью накопителя потока времени (флюксуатора). Такое же представление о 8-мерном потоке пространства-времени дано и в упомянутом рассказе Р. Джоунса "Уровень шума", где идёт речь об осуществлении антигравитации. Конечно, всё это из области фантастики, однако в фантастике, как помним, часто встречаются удивительные догадки и прозрения (§ 5.4). В любом случае ясно, что именно БТР, именуемая ещё теорией истечения в силу существования вечного и необратимого потока частиц-реонов из зарядов (словно песчинок из песочных часов), открывает путь к пониманию извечной загадки времени, природы его потока и, возможно, даёт ключ к технологиям перемещения по нему.

— Броуновское движение беспорядочно, хаотично. Правда, теоретически не исключён такой случай, когда все молекулы одновременно устремятся вверх. И тогда камень или человек мог бы подняться над землёй…

— И вы поставили себе задачу овладеть броуновским движением, управлять беспорядочными скачками молекул… Как же вам удалось превратить хаотическое движение молекул в направленное? — спросил Фокс.

— Физики учитывают только роль тепла, игнорируя электрические явления. Мне пришлось углубиться в изучение сложной игры сил, происходящей в самих атомах, из которых состоят молекулы, и овладеть этой игрой.

(А. Беляев, "Ариэль", 1941 г.)

Обычно от предсказания устройств в научно-фантастической литературе до их реального воплощения проходит не так уж много времени. Вспомним, как триумфально осуществились многие проекты Жюль Верна, Беляева, как блестяще подтвердились кибернетические и биотехнологические фантазии Лема и других авторов. Причина этого вполне ясна: в этих областях наука шла правильным путём, развивалась и потому в некоторый момент достигла высот, заданных фантастами. В области же фундаментальной физики, электродинамики, наука пошла ложным путём и чем дальше, тем всё больше заходила в тупик и низвергалась в пропасть. Видимо, именно ошибочные представления о природе электричества и магнетизма, гравитации, об управляющих ими законах, о структуре космоса и микромира, тормозят прогресс науки в этих областях, не позволяя создать высокотемпературные сверхпроводники и другие кажущиеся пока фантастичными устройства, вроде антигравиторов, генераторов силового поля, телепортационных установок. Эта мысль чётко отражена в повести Р. Джоунса "Уровень шума", где путём отказа от догм теории относительности удалось создать антигравитационную машину.

Поэтому очень возможно, что с приходом в науку электродинамики Ритца, его баллистической теории и магнитокристаллической модели атома, прогресс в этих областях пойдёт семимильными шагами. Выше мы обсуждали возможность построения машины времени для совершения скачков во времени на основе свойств античастиц. Не исключено, что в античастицах же спрятан и ключ к телепортации — мгновенным прыжкам в пространстве. Ранее было выяснено, что масса электрона может по предположению Ритца иметь электромагнитную природу — неравенство электрических сил отталкивания двух одноимённых зарядов при их ускорении создаёт тормозящую силу, пропорциональную ускорению (§ 1.17). Но что если взять разноимённые заряды. В этом случае сила, действующая на пару зарядов, будет направлена в ту же сторону, что и ускорение. То есть скорость такой системы зарядов стала бы мгновенно и неограниченно нарастать. Так при соединении электрона с позитроном, их притяжение заставит систему мгновенно ускориться и уйти в бесконечность (§ 3.18). Быть может, поэтому внезапно исчезают, аннигилируют электрон и позитрон при контакте.

Тем самым открывается способ мгновенного перемещения в пространстве, давно предсказанный фантастами, — телепортация, или нуль-транспортировка. Ведь все тела состоят из электрон-позитронных пар (§ 3.9), на каждый электрон тела приходится по позитрону, и если их ненадолго свести, а потом развести, скажем, при наложении мощного электрического поля, вызывающего поляризацию, то удастся мгновенно перемещать тела. Впрочем, такое будет возможно лишь в том случае, если возникающая сила будет больше сил инерции электрона и позитрона. Иначе говоря, расстояние между частицами должно быть меньше их радиуса — тогда частицы как бы сольются — их масса исчезнет, что сделает возможным мгновенное ускорение частиц (§ 3.18). Тогда однажды именно это управление внутриатомными силами позволит создать устройства телепортации для мгновенного перемещения в пространстве. По аналогии с хронопортёрами, служащими для мгновенного перемещения во времени, такие устройства для мгновенного перемещения в пространстве можно назвать телепортёрами, или нуль-транспортёрами. Судя по всему, примерно такие устройства, предназначенные для мгновенных скачков на 7 миль, наши предки описывали в сказках под видом семимильных сапог. И если другие сказочные чудеса уже реализованы, то телепортёр ещё ждёт своего череда.

В случае, если мы сближаем электроны и позитроны до расстояния чуть большего классического радиуса электрона, наблюдается лишь частичное уменьшение силы инерции и массы частиц. В этом видится путь к созданию устройств антигравитации, левитации, или безопорного парения, — агравиторов. Другой способ состоит в экранировании гравитационного поля, создаваемого, подобно электромагнитному, потоками реонов (§ 1.17), как прозорливо догадался ещё Герберт Уэллс, предложивший в повести "Первые люди на Луне" такой тип агравиторов. Ведь ранее выяснили, что хотя реоны обладают огромной длиной пробега в веществе, они всё же поглощаются его толщей, иначе взаимодействие было бы невозможно. Поэтому, казалось бы, взяв достаточно толстый и плотный слой вещества, можно экранировать гравитационное поле. Но в этом случае сам экранирующий слой станет источником сильного гравитационного поля, раз уж он обладает столь большой плотностью, и потому будет препятствовать парению летательного аппарата.

Поэтому более рациональные пути постройки агравиторов, генераторов силового поля и телепортёров видятся всё же в более тщательном и глубоком изучении электродинамики и строения электронов. Конечно, экранировать гравитационное поле бесполезно, но зато можно создать с помощью силового поля дополнительную силу, которая будет отталкивать тело от земли, поддерживая на заданной высоте в равновесии. Это вполне возможно, если учесть, что электродинамические силы, как показал Ритц, зависят не только от первых и вторых степеней скоростей и ускорений, но и от более высоких. Поэтому, приводя тем или иным способом части летательного аппарата в движение, мы можем создать дополнительные силы, которые уже будут не магнитными и не гравитационными, а совсем иными частными проявлениями электрического взаимодействия.

В большинстве современных проектов устройств безопорного движения авторы пытаются создать механизмы, нарушающие закон сохранения импульса и третий закон Ньютона — равенства действия и противодействия. Но, поскольку БТР полностью опирается на классическую физику, эти законы не должны нарушаться. Поэтому для поддержания тела на весу, вопреки силе тяготения или для придания ему горизонтальной скорости, необходимо по закону сохранения импульса производить выбрасывание материи к тяготеющему телу (к земле) или в направлении противоположном движению. То есть надо использовать открытый Циолковским реактивный принцип. Если вниз и назад отбрасывается поток воздуха, окружающего аппарат, то это обычный самолёт или вертолёт. Если же выбрасывается поток запасённого в аппарате топлива — то это простая ракета. Однако у агравиторов и аппаратов безопорного полёта предполагают обычно парение и движение не только в безвоздушном пространстве, но и без расхода топлива. Казалось бы, это невозможно, поскольку реактивное движение подразумевает обязательный выброс материи. А БТР как раз даёт такую возможность, поскольку Ритц утверждает, что любое тело постоянно источает поток материи — поток реонов и ареонов, выбрасываемых всеми зарядами тела с огромной скоростью. Если бы удалось как-то обуздать их поток, направить его в нужную нам сторону, то получили бы устройство для безопорного движения и парения. Однако, как было указано ещё Ритцем, и как следует из многих явлений, электрон выбрасывает реоны случайно, во всех направлениях, и потому импульсы отдачи от вылета реонов должны в среднем нейтрализовать друг друга. А потому электрон лишь дёргается из стороны в сторону возле среднего положения (§ 4.13).

И всё же не исключено, что поток реонов от электрона анизотропен, неоднороден: в некоторых направлениях реонов вылетает больше, чем в других. И лишь постоянные случайные повороты электрона под действием ударов реонов, приводят к тому, что в среднем во всех направлениях электрон испускает одинаковое число реонов и, подобно броуновской частице, случайно мечется в разные стороны, обладая в среднем нулевым импульсом (§ 3.14). Такое избирательное выбрасывание реонов в определённом направлении может быть связано с наличием у электрона спина и магнитного момента, вызванного его вращением. То есть существует исключительное направление вдоль оси этого вращения, и потому очень возможно, что вверх или вниз по этой оси реонов выбрасывается больше. Ещё Ритц предполагал такое сферически асимметричное строение электрона и различие его взаимодействий в разных направлениях за счёт наличия у частицы выделенной оси [2, 9].

В таком случае, если электрон заданным образом сориентировать внешним полем, он будет выбрасывать реоны преимущественно в требуемом направлении, получая реактивную отдачу. Самое интересное, что такое явление реально известно. Так, ядра 6 °Co, ориентированные магнитным полем (направленным вверх), чаще испускают электроны вниз (в 60 % случаев, § 3.11). Та же асимметрия открыта в распадах элементарных частиц ?- и ?-мезонов. Процент осколков, вылетающих в данном направлении, определяется формой и прочностью соответствующих участков частицы. Аналогично и процесс испускания реонов электроном в ходе его распада может быть асимметричен. Это даёт возможность управлять направлением потоков реонов. Первый способ состоит в ориентации электронов магнитным полем, так же как ядер кобальта. Если большую часть электронов тела выстроить преимущественно в одном направлении, сориентировав их магнитные моменты параллельно, то это позволит создать достаточную подъёмную силу. Причём ориентировать электроны таким образом можно и без постоянных затрат энергии. Скажем, все постоянные магниты представляют собой именно такой ансамбль атомов с упорядоченно расположенными моментами электронов (§ 3.19).

Выходит, однажды намагнитив, скажем, диск, мы могли бы получить постоянно действующий агравитор. Таким образом, даже простые магниты могут обладать небольшой подъёмной силой, хоть и много меньшей их собственного веса. Поэтому следовало бы провести опыт по сравнению веса ферромагнитных образцов до и после намагничивания. Наверняка подъёмная сила ничтожна, но с помощью чувствительных весов она может быть обнаружена. Для создания большей подъёмной силы нужны материалы, охлаждённые до сверхнизких температур, при которых достижимы сверхсильные магнитные поля, сверхупорядоченные, сверхкристаллические состояния вещества (§ 4.19). В том числе такие мощные поля создают сверхпроводящие магниты. И тут интересно отметить, что именно у сверхпроводников в криотехнике впервые обнаружилось явление левитации — парения магнитов, наподобие парения гроба Магомета. В сверхпроводниковых магнитных установках удаётся подвешивать даже живые объекты — мелких насекомых, пауков. Однако, в квантовой теории сверхпроводимости, это явление левитации объясняют вытеснением магнитного поля из сверхпроводника [71], несмотря на то, что потеря веса над сверхпроводящими раскрученными дисками и в поле сверхпроводящих магнитов была открыта не только у постоянных магнитов, но и у простых, немагнитных тел. Поэтому, ключ к пониманию феномена левитации, возможно, спрятан именно в том, что сверхпроводимость и сверхсильные магнитные поля возникают за счёт упорядоченного ориентирования электронов, источающих потоки реонов вдоль направления ориентации. В таком потоке реонов, оказывающих давление, тела парят так же, как пенопластовый шарик — в потоке атомов воздуха из фена. Итак, один из путей к созданию агравиторов состоит в осуществлении сильной спонтанной или вынужденной намагниченности образцов.

Другой способ придания всем электронам тела заданного направления состоит в быстром вращении тела. В самом деле, из механики давно известен гироскопический эффект. Он состоит в том, что быстровращающийся волчок, установленный на поворотной платформе при её вращении стремится совместить ось своего вращения с осью вращения платформы, причём так, чтобы вращение происходило в том же направлении. Именно так работают судовые гирокомпасы, устанавливающие ось своего вращения параллельно земной оси, давая направление на север. Точно так же можно ожидать, что и магнитные моменты крутящихся электронов, скажем внутри металлического диска, при его быстром вращении установятся параллельно оси вращения под действием гироскопического момента. С одной стороны это приведёт к появлению у диска магнитного момента (диск намагнитится) — это эффект Барнета, открытый в 1909 г. и обратный эффекту Эйнштейна-Де Гааза, заявленному в 1915 г. без ссылок на Барнета. С другой стороны параллельность осей, спинов электронов приведёт к направленному выбросу потока реонов и появлению подъёмной силы вдоль оси вращения. Самое интересное, что такой эффект, действительно, уже давно обнаруживается: быстровращающиеся диски теряют в весе [59]. Однако вокруг этого явления много споров, хотя бы потому, что этот эффект противоречит современной физике. Однако он вполне согласуется с БТР и находит объяснение в рамках этой теории.

Впрочем, полученные в лабораториях подъёмные силы у вращающихся дисков и покоящихся магнитов чрезвычайно малы. Ведь упорядочивание моментов электронов неполное — в нём участвуют не все электроны и при том их спины не строго параллельны, как за счёт тепловых колебаний, рассогласующих магнитные моменты, так и за счёт внутриатомных магнитных полей, упорядочивающих расположение электронов и позитронов. Поэтому ожидать заметных эффектов можно лишь при сверхсильном намагничивании в криогенных установках, либо при сверхскоростном вращении дисков. Связано это ещё и с тем, что поток реонов, источаемый электроном, если и неоднороден, то весьма слабо, практически незаметно. Однако если учесть, что реонный поток переносит огромный импульс (лишь малую часть которого мы воспринимаем в явлениях электродинамики и электростатики § 1.14), то даже эта ничтожная асимметрия способна создать заметные силы, такие, что станет возможным их практическое применение в агравиторах и безопорном транспорте.

Стоит отметить, что возможность создания агравиторов уже давно связывают с быстровращающимися дисками, а также с созданными их вращением торсионными полями. Однако отсутствует теория этого эффекта, а существование торсионных полей вообще под вопросом. Зато БТР даёт всем этим явлениям последовательное, логичное объяснение, показывая, что безопорный транспорт не ведёт к нарушению закона импульса, поскольку основан на реактивном принципе и связан с направленным отбрасыванием потока реонов. Возможность использования такого рода сил открывает поистине грандиозные возможности — от антиграв-транспорта и гравипоплавков до космического транспорта, не нуждающегося в гигантских запасах топлива. Именно в возможности построения звездолётов видели герои рассказа Р. Джоунса "Уровень шума" основное назначение своего изобретения. Многие считают, что именно на этом принципе работают пресловутые летающие тарелки-НЛО, основным элементом которых полагают крутящиеся диски [59].

Другой путь состоит в использовании магнитных материалов. Интересно, что ещё в XVII веке Сирано де Бержерак в своём фантастическом произведении "Иной свет" предлагал применить для полёта на Луну, наравне с ракетным двигателем, магнитный. При этом Сирано высмеивал учение Аристотеля (прежний аналог физики Эйнштейна), отстаивая учение Демокрита, Галилея и Гассенди (основу физики Ритца). Так же и Дж. Свифт, предсказав в "Путешествии Гулливера" многие открытия будущего, предложил и магнитовращательный механизм летающего острова-НЛО. Интересно, что у Свифта, а также у Т. Годвина в рассказе "Необходимость — мать изобретения", устройство антигравитации, наравне с магнитом, содержит алмаз — тело совершенной кристаллической структуры (§ 4.16), наиболее близкое с сверхкристаллам с их магнитными свойствами (§ 4.19). Многие фантасты предвидели открытие магнитных антиграв-материалов [95], вроде сплава кейворита (с температурой Кюри в 60 ?F) из повести Г. Уэллса "Первые люди на Луне" или лунита-магнетита из "Незнайки на Луне" Н. Носова. Кстати, Уэллс, подобно Ритцу, утверждал единство электрических, магнитных и гравитационных воздействий, переносимых потоками материи, исходящей от тел. А в фильме "Флаббер" даже предлагалось применить в аппарате левитации для создания подъёмной реактивной силы радиоактивный распад, направляемый особым устройством. Если всё это недалеко от реальности, то не исключено, что скоро оправдается и смелый прогноз создателей фильма "Назад в будущее", полагавших, что уже к 2015 г. будет существовать антиграв-транспорт. Ну а первую научно-обоснованную схему левитаторов, близкую к описанной выше, ещё полвека назад изобрёл А. Беляев, предлагавший в "Ариэле" упорядочить случайное движение микрочастиц, напрямую связанное с электричеством, обуздать его электромагнитными силами благодаря адекватному пониманию устройства атомов и электрона. Думается, и Джоунс не случайно назвал свою повесть: "Уровень шума", подразумевая под этим использование шумового фона, хаотического движения, выделяя из него полезную компоненту.

Характерно, что А. Беляев в "Ариэле" и Р. Джоунс в "Уровне шума" связывали проблему антигравитации с Индией, индусами и факирами — известными мастерами левитации и контроля над внутренними силами организма и природы. Тут призадумаешься: а может древним индийцам и факирам-огнепоклонникам и впрямь были ведомы тайны микромира и левитации (§ 5.2, § 5.3)? Да и Жюль Верн называл в качестве создателей техники будущего именно индийцев — покоривших все стихии капитана Немо и Робура-завоевателя, противопоставляя их англичанам и американцам. Не зря Р. Джоунс пишет: "Индусы достигли большего успеха в раскрытии тайн вселенной, чем американские научно-исследовательские лаборатории". Раз проблема левитации, телепортации и перемещения во времени связана с управлением поведением электронов и позитронов, из которых сложены атомы нашего тела, то может и впрямь человеку подвластно перемещение в пространстве и времени без дополнительных технических средств, но исключительно лишь усилием воли, нервными электроимпульсами по рецепту Беляева и индийских факиров? Ведь истинные возможности человека, возможности не мистические, а именно физические и познавательные — далеко ещё не изучены и, возможно, безграничны.

Итак, когда к нам придёт реальное и глубокое понимание природы массы и тяготения, электрических сил и строения атомов, автоматически решится и проблема антигравитации, о чём прозорливо говорил ещё А. Беляев. А в свойствах античастиц, заложенных в БТР, видится даже путь к построению хронопортёра и телепортёра.

Я продвинулся вперёд в решении загадки, когда в 1899 году получил математические и экспериментальные доказательства того, что Солнце и другие небесные тела равно испускают лучи высокой мощности, состоящие из неуловимо малых частиц, движущихся со скоростью, во много раз превышающей скорость света. Пронизывающая сила этих лучей столь велика, что они способны проходить сквозь тысячи миль твёрдого вещества, почти не теряя скорости. Пересекая пространство, наполненное космической пылью, они испускают вторичное излучение постоянной интенсивности, которое днём и ночью изливается на Землю со всех сторон… Я покорил космические лучи и с их помощью запустил движущееся устройство… Самым большим преимуществом этих лучей является их постоянство. Они льются на нас круглые сутки, и если построить станцию, способную использовать их силу, нам не потребуются устройства для хранения энергии, которые необходимы при использовании силы ветра, приливов или солнечного света.

(Никола Тесла [110])

Многие исследователи отмечали, что чем глубже мы погружаемся в недра материи, тем с большими энергиями сталкиваемся [159]. Прежде люди имели дело со сравнительно невысокими энергиями синтеза и распада молекул. На смену им пришли гораздо более мощные энергии синтеза и распада ядер, когда мы спустились на следующий этаж мироздания. Когда мы спускаемся на следующий, субъядерный этаж, то сталкиваемся с ещё более мощной энергией "аннигиляции", слияния электронов и позитронов (§ 1.16). Можно теперь представить, какие нас ждут гигантские энергии на субэлектронном этаже мироздания, заселённом реонами!

И действительно, как понял ещё Тесла, в жизни мы используем лишь ничтожную часть движущихся в пространстве реонов (§ 1.14). Это энергия света, электрического и гравитационного поля, выделяемая в соответствующих установках. Если бы мы научились использовать всю энергию реонов, она бы с лихвой перекрыла любые мыслимые энергетические потребности человечества. Эта энергия движущихся реонов пронизывает нас, всё пространство. Её, по сути, и можно назвать той пресловутой энергией вакуума, о которой теперь так много говорят, но которую ещё никто не выделил и не объяснил её природы. Возможно, знание БТР и строения частиц позволит, наконец, повысить коэффициент использования энергии реонов — энергии электрического поля.

Рис. 194. Никола Тесла (1856–1943).

Другой возможный путь — это использование энергии космических частиц, извлекать которую предлагал всё тот же Н. Тесла (Рис. 194), разработавший и соответствующие устройства [110]. Энергия частиц космических лучей и пронизывающих всё потоков реонов — это такая же даровая и доступная в любой точке Земли энергия, как энергия ветра (потока атомов), но гораздо более внушительная, сопоставимая с общим потоком энергии солнечного света на Землю и доступная в любое время суток [151]. Однако все эти проекты незаслуженно забыты вместе с именем самого изобретателя, подобно имени Ритца, вымаранном из инженерной и научной литературы [110]. Возможно, правильней сравнить энергию свободно носящихся частиц не с ветровой, а с тепловой. Ведь в отличие от ветра, представляющего собой более-менее упорядоченное движение атомов, реоны и космические лучи движутся беспорядочно во всех возможных направлениях, напоминая больше хаотическое, тепловое движение атомов. Но именно тепловую энергию, как считается, нельзя выделить и напрямую преобразовать в работу, согласно второму началу термодинамики. По той же причине скрытая энергия вакуума, — кинетическая энергия реонов, возможно, так и останется навсегда недоступной для нас. Разве что второй закон термодинамики окажется несправедлив в микро- и мегамире, что позволит его обходить. Есть предположение, что энергию беспорядочного движения можно всё же извлечь с помощью особых периодичных решётчатых, сетчатых микроструктур, имеющих шаг, период, сопоставимый с расстоянием между частицами вещества, энергию которых требуется извлечь.

Но БТР открывает и много других путей получения даровой энергии, а также более простые и эффективные способы добычи уже используемых видов энергии. Так, установление действительной природы фотоэффекта позволило бы заметно повысить КПД и понизить стоимость солнечных батарей (§ 4.6). Ведь растения, которые не пользуются никакими квантовыми законами, используют свет Солнца с гораздо большей эффективностью, чем люди с их современными исследовательскими лабораториями. Кроме того, механическое единство всех видов энергий (§ 3.16), возможно, позволит преобразовывать одни типы энергии в другие, минуя промежуточные этапы, напрямую, без потерь в каждом преобразовании существенной доли энергии.

Так же и познание тайн реакций распада и синтеза частиц позволит найти более эффективные и простые методы выделения ядерной энергии, скажем, осуществив холодный ядерный синтез (ХЯС). Ведь из химии известно, что в реакциях для сообщения реагентам энергии активации часто не обязателен нагрев. Благодаря веществам-катализаторам многие реакции интенсивно идут уже при комнатной температуре. Наглядный пример — организм человека — сложная химическая лаборатория, в которой миллионы реакций протекают при температуре тела за счёт природных катализаторов — ферментов. Так же и для ядерных реакций, во многом подобных химическим, однажды удастся найти частицы-катализаторы (§ 3.13, § 3.14). Примером их уже могут служить нейтроны. Именно они позволили осуществить первые искусственные ядерные процессы с их гигантским энерговыделением. Некоторые физики, как, например, В.П. Савченко, предлагают использовать для осуществления ХЯС туннельный эффект. Подобно тому, как альфа-частицы способны преодолеть потенциальный барьер и вопреки ядерному притяжению оторваться от ядра с выделением энергии в ?-распаде, так и в реакциях синтеза теоретически возможно слияние ядер дейтерия за счёт туннельного эффекта. Управлять этим эффектом опять же удастся лишь при верном понимании его природы (§ 3.14, § 3.18, § 4.12).

Обычно, чтоб ядра прореагировали, их стремятся сильно разогнать для преодоления кулонова отталкивания. Но огромная энергия ядер при сближении снижает эффективность взаимодействия, поскольку при быстром подлёте они не успевают прореагировать или отскакивают друг от друга. Поэтому правильней было бы плавно сближать ядра, пока в игру не вступят ядерные силы, что позволит вести ядерный синтез при низких температурах. Так, у нейтронов эффективность взаимодействия с ядрами гораздо выше, если их скорость мала, поскольку при этом больше время взаимодействия. Вдобавок при медленном сближении поле ядра успевает сориентировать нейтрон так, чтобы увеличилась сила ядерного притяжения [19, с. 319], что происходит, когда в кристаллической решётке нейтрона электроны располагаются точно напротив позитронов ядра и наоборот (§ 3.12), порождая ядерное взаимодействие уже на больших дистанциях. То же должно выполняться и для двух сливающихся ядер: для эффективного ядерного взаимодействия они должны плавно сближаться. И сейчас реально известны способы управления скоростью движения атомов и ядер, методы их разгона и торможения посредством лазерного излучения. Выходит, лазеры и впрямь могут быть ключом к синтезу, но к не лазерному термояду, о котором все трубят, а к холодному ядерному синтезу.

Таким образом, именно путь, по которому движется БТР, открывает новые горизонты в плане выделения и использования доселе скрытой энергии. Поэтому в нынешних условиях энергетического и топливного кризиса, загрязнения окружающей среды малоэффективными двигателями внутреннего сгорания, открытие новых источников энергии на базе БТР было бы весьма желательно. Уже только поэтому теория Ритца заслуживает пристального внимания и исследования её возможностей.

Хотя атомы остаются неизменными в химических процессах, когда-нибудь будет найден сильный и тонкий агент, позволяющий разбить атомы на ещё меньшие частицы и превратить одни атомы в другие.

(Р. Бойль)

Велика может быть роль нового взгляда на мир с позиций БТР и в плане создания новых веществ с заданными свойствами, новых частиц и элементов. Если теория Ритца рисует верную картину строения вещества, атомов и правильно объясняет их свойства, то, вероятно, именно БТР позволит разведать путь к созданию материалов, необходимых для дешёвых солнечных батарей с высоким КПД (§ 4.6), высокопрочных кристаллов (§ 4.14), высокотемпературных сверхпроводников (§ 4.21), которые до сих пор искали вслепую, не умея правильно понять их свойств. Использование законов БТР позволяет, как видели, и как отмечал ещё Дж. Фокс, теоретически рассчитывать величины сил, связывающих частицы, их прочность и время жизни, предсказывать существование новых частиц и их характеристики, такие как масса, время жизни и т. д. (§ 3.10). Знание строения частиц позволит конструировать их целенаправленно по заранее разработанному плану, а не методом простого перебора возможностей, — методом "научного тыка", как нередко действуют нынешние учёные.

Технически в решении этой задачи целенаправленного синтеза новых веществ и частиц могут помочь новые частицы-катализаторы, "тонкие агенты", предсказанные ещё Бойлем и обретающие реальность в БТР (§ 5.8). Такие катализаторы позволят осуществить и дешёвую трансмутацию для получения благородных металлов и других ценных элементов, как в химии научились синтезировать дефицитные природные вещества, кристаллы и молекулы. Надо лишь разработать на базе БТР новую дешёвую и энергосберегающую методику трансмутации, учитывающую кристаллическую структуру ядер и обеспечивающую, благодаря наложению внешнего поля, точную взаимную ориентацию ядер-реагентов. Познание структуры частиц научит конструировать новые трансурановые элементы и частицы. Пока же от ложной теоретической основы ядерной физики и незнания структуры частиц, их создание — это дорогостоящий метод слепого гадания, напоминающий получение новых веществ алхимиками. Те наугад брали разные вещества, смешивали, разогревали, меняли условия и т. п. Вот и нынешние "алхимики" получают новые частицы грубым перебором условий: столкнуть одни, другие, третьи частицы и посмотреть, что получится. Пора уже ядерной физике преодолеть тот рубеж, который век назад перешла химия, познавшая структуру молекул, синтезируемых теперь целенаправленно, дёшево и эффективно. Тогда удастся вырабатывать холодную ядерную энергию, легко синтезировать золото и дефицитные элементы, применяя простые, компактные установки и ядерные катализаторы — аналоги философского камня алхимиков, созданного уже не на почве мистики, а на строго научной основе, как предлагал Бойль. Для этого надо по его примеру отказаться от всех алхимических, мистических теорий (включая СТО и квантовую механику) в пользу атомистических теорий, иначе дальнейший прогресс будет невозможен, а наука останется в руках шарлатанов.

— Постой, но ведь все наши приборы говорят, что вне Земли нет жизни.

— Я бы всё объяснил, но вы, земляне, до сих пор считаете, что E=mc².

(Из фильма "Мой любимый марсианин")

Астрономы и радиоастрономы приложили громадные усилия по поиску в космосе следов и сигналов внеземных цивилизаций. Но всё было тщетно: Вселенная молчала. И это естественно, если учесть, что сигналы инопланетян искали в виде радиосигналов, забывая о недостатках радиосвязи в космосе. Среди них малая скорость сигнала и его малая мощность, обусловленная слабой направленностью радиоантенн. Если даже до Марса радиоимпульс идёт несколько минут, а до ближайших звёзд — несколько лет, то какую бездну времени и пространства он пройдёт до далёких обитаемых миров и какой ничтожной мощностью будет обладать в конце пути. Поэтому человечество, привыкшее к общению радиоволнами и пробующее искать на них связи с инопланетянами, уподобляется дикарям с отдалённого острова (где сообщения передаются звуком барабанов), пытающимся выйти с нами на связь, изо всех сил стуча в тамтамы и стремясь через океан расслышать звуки наших барабанов. Даже соорудив сверхбарабан, они вряд ли с нами свяжутся: слишком мала скорость и мощность звука в масштабах Земли, равно как скорость света и мощность радиосигнала в масштабах галактики.

Раз искусственные радиосигналы в космосе искать бессмысленно, то как же установить контакт, если мы не в силах вообразить те технологии связи, что использует инопланетный разум? Ведь мы, наверное, так же слепы, как те туземцы с острова, мимо которых снуют тысячи наших радиопосланий, никем не замечаемых, тогда как мимо нас летят невидимые инопланетные депеши. Впрочем, причина нашей слепоты не в примитивности или слабости земных приборов, а в косности, догматичности земного ума и науки. Ведь ещё век назад, в 1912 г., были обнаружены первые сигналы из космоса. Открыл их австрийский физик Виктор Франц Гесс, который, смело отправившись в полёт на воздушном шаре, обнаружил посредством простого электроскопа, что из космоса на Землю поступает мощный поток заряженных частиц огромной энергии — то, что поздней назвали космическими лучами (Рис. 195), или космическим корпускулярным излучением [53, 108, 163].

Рис. 195. Поток космических лучей — частиц, приходящих к Земле со всех направлений.

Учёные до сих пор гадают, откуда берутся космические лучи, ведь энергии некоторых частиц излучения в триллионы раз больше тех, что имеют место в ядерных распадах. Даже у частиц, разогнанных лучшими из современных ускорителей (синхрофазотронами и синхротронами), энергия в миллиарды раз меньше, чем у самых быстрых частиц космолучей [108]. Ни звёзды, ни планеты не могут придать частицам такие энергии. А потому напрашивается вывод, что космолучи имеют не естественное, а искусственное, техногенное происхождение — это продукт деятельности инопланетных цивилизаций, обладающих техникой, способной придать частицам гигантскую энергию. Не зря частицы космолучей всегда сравнивали с частицами из ускорителей. Стоило развить эту аналогию, и всё бы стало на свои места. Странно, как физики, исследующие космолучи, не поняли их истинной сути — того, что это лучи межзвёздной связи.

Почему же в космосе столь удобна связь на космических лучах? Прежде всего, благодаря огромной скорости частиц их поток можно очень точно направить в нужную точку пространства — отклонение пучка частиц от намеченной траектории будет обратно пропорционально скорости частиц, то есть будет ничтожным. Другими словами, космический излучатель — это поистине дальнобойное орудие, имеющее сверхострую диаграмму направленности, а потому даже на космических просторах мощность сигнала, переданного посредством космических лучей, будет огромна. Кроме того, свободно летящие потоки высокоэнергичных частиц, в противоположность радиолучам, не будут ослабевать, рассеиваться межзвёздной средой — столь мала вероятность соударений частиц с её атомами. Наконец, что самое важное для межзвёздной связи, космолучи имеют огромную скорость, отчего время задержки сигнала будет составлять уже не многие годы, а порядка месяца или меньше: всё зависит от мощности передатчика, то есть от энергии и скорости запущенных космолучей.

Рис. 196. Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935).

Проблему космосвязи решил ещё Циолковский [159, с. 149]: "Свет, правда, распространяется для звёздных расстояний недостаточно быстро. Ему нужны года для одоления их. Но, может быть, в эфире найдём и другую среду… Её невидимые колебания могут достигать соседние солнца не в года, а в дни, даже часы. Так что разговоры будут много удобнее, чем теперь". Под эфиром Циолковский (Рис. 196) понимал не тот абстрактный сплошной неподвижный эфир, в котором, как считали, движутся световые волны, а динамическую космическую среду, образованную, как в баллистической теории Ритца (БТР), мириадами частиц, летящих со скоростью света (§ 3.21). А "другие среды" — это потоки ещё более быстрых частиц, и лучшие в них кандидаты — это космолучи.

В самом деле, основная проблема межзвёздной связи — это малая скорость сигналов. Свет, как любой электромагнитный сигнал, движется в вакууме со скоростью c=300000 км/с, ничтожной в масштабах космоса. По специальной теории относительности (СТО) ничто не может лететь быстрее света — ни излучения, ни частицы. Но эксперименты последних лет показали, что свет и частицы вполне могут двигаться со скоростью большей c (§ 1.21, § 2.1). А значит, ничто не мешает разгонять частицы до сколь угодно высоких скоростей. Тогда формула СТО E=mc², связывающая энергию E и массу m частицы, — ошибочна, и для частиц справедлива классическая формула E=mV²/2. По этой формуле огромная энергия E частиц космического излучения свидетельствует не об огромной массе m (при скорости V порядка c по СТО), а о сверхсветовой скорости V при обычной массе, как это утверждает БТР. Если пересчитать по классической формуле скорости частиц космолучей, они окажутся в сотни раз выше скорости света. Даже электроны с энергией в 10 ГэВ, уже сегодня получаемые в ускорителях, должны двигаться со скоростью в 100 раз превышающей световую (§ 1.21). Такие частицы пролетают межзвёздные расстояния за дни и часы.

Итак, вызывающие недоумение учёных наиболее энергичные, быстрые космические лучи — это, по-видимому, всего лишь лучи сверхсветовой связи. Какие же частицы удобней всего использовать для космолучевой связи, ведь их известно несколько сотен?: Проще всего применить лёгкие электроны, которые легче разогнать до высоких скоростей. Но можно использовать и другие типы частиц, скажем, для создания многих каналов связи, так же, как в радиосвязи есть много не перекрывающихся диапазонов частот. При этом частицы должны быть стабильными, то есть это должны быть в основном атомные ядра, протоны и электроны. Излучатели обязаны выстреливать лишь заданные типы частиц или ионов, а приёмники должны быть настроены на регистрацию соответствующих сигналов (Рис. 197). Даже земные лаборатории обладают такими избирательными детекторами, автоматически выделяющими из потока заданные классы частиц, отсеивая, словно фильтр радиоприёмника, всё лишнее.

Рис. 197. Принцип космолучевой связи: передатчик формирует модулированный поток частиц, улавливаемых антенной (вся аппаратура выведена в космос).

Ранее мы привели опытные свидетельства, доказывающие БТР и отвергающие СТО, вместе с формулой E=mc2 и запретом на превышение скорости света c (§ 1.21, § 2.1). Впрочем, всё это пока доказывает лишь сверхсветовые скорости частиц космоизлучения, предсказанные ещё Лукрецием (§ 2.15). А есть ли доказательства их искусственной природы? На первый взгляд, единственный аргумент в пользу такой гипотезы даёт огромная энергия частиц, которая может быть получена лишь в ускорителе (и то ускорители только начали приближаться к данному уровню). Чтобы доказать искусственный характер лучей, надо исследовать направления прихода потоков частиц и выявить закономерности их вариаций во времени.

Действительно, единственный способ закодировать информацию в потоке частиц космического излучения, — это промодулировать его по плотности, интенсивности (аналогично световые и радиосигналы — это модулированный поток частиц-реонов). А потому вариации интенсивности потоков космических частиц, которые реально наблюдаются, должны носить не случайный, а во многом правильный, регулярный характер. И, самое интересное, что эти правильные вариации, закономерности действительно обнаружены, причём не какой-то тонкой аппаратурой, выведенной в космос или поднятой в горы, а — простейшими приборами. Эти закономерности прослеживаются уже в характере ядерных распадов, — хрестоматийном примере совершенно случайных процессов. Все распады имеют характерные частотные спектры (кривые статистических частот данного числа распадов в единицу времени). Теоретически эти спектры должны описываться распределением Пуассона (Рис. 198). Но всегда есть флуктуации — отклонения от Пуассона, естественные для случайного процесса. Однако, неестественно то, что спектры этих флуктуаций с течением времени претерпевают цикличные правильные изменения, вызванные, очевидно, космофизическими причинами, а, конкретней, — космическими лучами (как выяснили, способными индуцировать распады § 3.14). Оказалось, спектр в каждый момент зависит от того, какая точка звёздного неба находится в зените, то есть, — с какого направления приходят космические лучи, влияющие на ход распада.

Рис. 198. Отклонение частоты n числа k распадов в секунду от закона Пуассона p(k) даёт спектр флуктуаций (справа), циклично изменяющийся.

Это явление обнаружено известным российским исследователем биоритмов, солнечной активности и космоизлучения, С.Э. Шнолем [167]. Но учёные игнорируют эти данные и стремятся замять дело, предав факты забвению, ввиду их противоречия догмам. Всё это снова доказывает, что причина слепоты в отношении внеземных сигналов состоит не в слепоте аппаратуры, а в слепоте ума, приверженного догмам и толкающего на совершение научного преступления. Прав был марсианин — мы не найдём братьев по разуму, пока верим в СТО: нельзя считать разумными тех, кто верит в абсурдную теорию.

Отметим, что ещё Никола Тесла разработал устройства для преобразования и использования энергии космических лучей (§ 5.8). Он же предполагал возможность применения космолучей, благодаря сверхсветовой скорости образующих их частиц, — для межзвёздной связи и разработал соответствующие устройства — приёмники и передатчики космических лучей [110]. Напомним, что Тесла же предполагал и то, что ядерные распады вызываются космическим излучением, что и было подтверждено С.Э. Шнолем (§ 3.14).

Вариации интенсивности космических лучей впервые были обнаружены всё тем же Гессом и до сих пор не получили убедительного объяснения. Поэтому, казалось бы, ещё в 1912 г., в момент открытия, было бы естественно допустить их искусственную природу в предположении, что вариации потока космических лучей представляют собой сигналы внеземных цивилизаций, которые так упорно ищут астрономы. Учёные, можно сказать, вплотную подходят к этой мысли, но никогда не доводят её до конца. Вот что, например, сказано в малой энциклопедии "Физика Космоса" [151, с. 318]: "Информация, «записанная» и «переносимая» частицами космических лучей на их пути к Земле, расшифровывается при исследовании вариаций космических лучей — пространственно-временных изменений потока космических лучей". Такое впечатление, что астрофизики либо чувствуют, либо знают правду, однако испуганно прячут ключевые слова в кавычки. А чтобы хоть как-то объяснить режущие глаза невообразимые энергии космических лучей, такие учёные, как Э. Ферми и В.Л. Гинзбург, выдумывают весьма искусственные, неправдоподобные теории разгона космических частиц магнитными облаками газа и другими гипотетическими объектами, изобретёнными по случаю. Почему-то именно эти имена теперь связывают с космическими лучами, тогда как имя их первооткрывателя Гесса пребывает в забвении [163].

Итак, ещё век назад были открыты космические лучи, была готова баллистическая теория, раскрывающая их смысл. Поэтому как минимум пятьдесят лет назад мы могли выйти на связь с внеземными цивилизациями, могли создать передатчики и приёмники, работающие на космических лучах. Если бы не СТО, мы бы, возможно, давно расшифровали код космолучей и могли бы летать к другим звёздам. Лишь инертный, зашоренный разум держит людей на Земле. Из-за СТО и квантовой механики человечество отстало в развитии на сотню лет, земная наука погрязла в дурмане метафизики и самообмана. Но, вопреки всем усилиям сторонников СТО, новые факты выходят наружу, демонстрируя шаткость позиций релятивистов. Поэтому многие уже предчувствуют, что в ближайшие годы должна грянуть новая научно-техническая революция, которая откроет человечеству путь к звёздам. А проложат этот путь открытые Гессом космические лучи, оставляющие свои автографы, стартреки, звёздные следы в фотоэмульсиях. Именно космолучи, эти частицы-гонцы, несут нам вселенскую весть о том, что в космосе есть высший разум.

…Планета есть колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели.

…Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе всё околосолнечное пространство.

(К.Э. Циолковский [69])

Как верно сформулировал инопланетянин в прошлом эпиграфе (§ 5.10): именно вера в теорию относительности и абсурдную формулу E=mc² мешает нам обнаружить жизнь в других мирах и выйти с ними на связь. Более того, эта ложная формула мешает и самим нам вырваться в дальний космос, построить межзвёздные корабли. Основная проблема для корабля, посылаемого в межзвёздное плавание, — это его малая скорость и малый запас топлива. И та и другая проблема решаются по формуле Циолковского увеличением скорости выброса реактивной струи частиц или газов. Однако по СТО эта скорость не может превышать скорости света. Конечно, у современных ракет скорости истечения реактивной струи далеки от скорости света, но скоро двигатели станут ионными, плазменными, что позволит приблизить скорость вылета частиц к световой, и по теории относительности эта скорость уже не будет превышена. А скорость самой ракеты была бы ещё заметней ниже скорости света, и звездолётам пришлось бы веками ползти меж звёзд, словно черепахам. Но если СТО ложна, и справедлив баллистический принцип (Рис. 50), то частицы вполне могут вылетать из дюз космического корабля со скоростью в тысячи раз больше световой, а сам корабль — лететь со скоростью в сотни раз большей c. Тогда огромные межзвёздные расстояния уже не преграда!

Если кто-то летает и держит связь меж звёзд, то только так — с помощью сверхсветовых космолучей, а не черепашьим темпом. Путь в космос пролегает через микромир (§ 1.21)! И метко замечено, что космические лучи — это мосты, соединяющие микромир и космос, Землю и звёздные миры [108]. Частицы, рвущиеся из дюз космолётов, обладали б огромной энергией, сопоставимой с энергией быстрейших частиц космолучей. Поэтому космические лучи могут оказаться отчасти и выхлопами, реактивными струями далёких космолётов. Когда струя чиркает по Земле, приборы регистрируют усиление потока космолучей, возникают ливни частиц, равно как выхлопы земного транспорта способствуют выпадению простых ливней в крупных городах.

В целом видим, что наиболее энергичная, быстрая компонента космических лучей, вероятней всего, имеет техногенное происхождение: это всего лишь лучи сверхсветовой связи и выхлопы космотранспорта. Чтобы выхлопы не заглушали связь помехами, для связи и транспорта должны применяться по межзвёздной договорённости разные типы частиц, которых известно множество. Причём частицы, используемые для связи, должны быть долгоживущими (это могут быть стабильные лёгкие ядра), дабы информация не терялась по пути.

Рассмотрим кратко устройство звездолётов с космолучевой тягой. Сердцем таких звездолётов должен быть мощный ускоритель, разгоняющий частицы до сверхсветовых скоростей и выстреливающий их из дюз корабля в космическое пространство. Возможно, более удобными для этой цели окажутся не циклические, а линейные ускорители (Рис. 199.а). Подбором геометрии ускорительной камеры-волновода в них можно создать бегущую электромагнитную волну, фазовая скорость которой постепенно растёт и на выходе ускорителя заметно превосходит скорость света (быстрая волна). В итоге частицы, ускоряемые продольным полем волны, по сути, несомые ею, — обгоняют свет. Прообразом таких двигателей являются уже существующие ионные и плазменные ракетные двигатели, в которых ионы ускоряются мощными электромагнитным полями — это своего рода электронные или ионные пушки [38, 42].

Рис. 199. Космолучевые двигатели.

Работают эти двигатели на электрической энергии [38], но ныне их проекты в основном заброшены. А напрасно, ведь в отличие от химических, они могут работать на любом веществе, включая воду. В двигателе при нагреве она превращается в плазму — ионизованный газ, который либо сразу поступает в плазменный ускоритель, либо разделяется на положительные и отрицательные ионы, поступающие в разные ускорители, на выходе из которых частицы обретают нужную скорость. Двигатель можно использовать и как передатчик космических лучей — корабль может сигналить двигателем, переведённым в импульсный режим.

Остался вопрос об источнике питания ускорителя, дающем нужную мощность и способном придать частицам гигантскую энергию. Из известных источников энергии подходит ядерный и термоядерный. Современные проблемы по созданию новых источников энергии связаны всё с теми же квантово-релятивистскими теориями, не дающими адекватных представлений о строении частиц и о том, как эффективней из их распада и синтеза черпать энергию. Значит, и с этой стороны путь в космос пролегает через микромир, через верное понимание его устройства (§ 5.8). Кстати, ядерные ракетные двигатели тоже разрабатывались одно время, но потом были заброшены [38, 42]. Так мы отсекли себе пути в дальний космос и сами себя заперли на Земле, как в романе А. Азимова "Конец Вечности".

А ведь именно ядерная и ускорительная техника была бы наиболее естественна в ракетостроении. Исторически космос, ракетная техника напрямую связаны с баллистикой, артиллерией [10, 68], как это видно хотя бы из романов Жюля Верна. Отсюда термины: баллистическая траектория и ракета, баллистический маятник, баллистический пуск или спуск и т. д. Да и мощные телескопы часто сравнивают с зенитными орудиями, направленными в небо. Но с баллистикой же тесно переплетена и техника ядерная. Отсюда её терминология: бомбардировка ядрами, кобальтовая пушка, отдача, мишень и т. д. Сам открыватель ядра, Резерфорд, сравнивал альфа-частицы со снарядами, а ядра с бронёй, и в наши дни мощные ускорители сравнивают с тяжёлой артиллерией. Всё идёт к тому, что именно ядерная физика, физика высоких энергий станет основой для космолётов [38]. Интересно, что уже С.П. Королёв исследовал возможность ядерных ракетных двигателей, как альтернативы химическим, и обсуждал эту проблему с И. Курчатовым. Но, если на тот момент их разработка казалась рискованной, ввиду жёстких сроков космической программы, то теперь уже нет помех к разработке ядерных двигателей. Тем более, что именно в открытом космосе применение ядерной энергии было бы наиболее безопасным, экологичным и эффективным.

Но это — что касается энергии для космолёта. А что же по поводу топлива? У сверхсветовых кораблей надобность в запасах топлива либо сильно уменьшится, либо вообще отпадёт. Ведь на скоростях близких к световой частицы разреженного межзвёздного газа встречаются довольно часто, и корабль может собирать их на своём пути, превращать в плазму (скажем, мощными лазерными импульсами) и, разогнав, выстреливать из дюз (Рис. 199.б). Сбор частиц с пути следования необходим ещё и потому, что на высоких скоростях они оказывают заметное сопротивление движению и могут представлять серьёзную опасность. На таких скоростях межзвёздная среда воспринимается как плотная, и космолёт может лететь по принципу реактивного самолёта, турбина которого тоже засасывает встречный воздух, разгоняет его и с огромной скоростью отбрасывает назад [42].

Итак, стоит лишь предположить, что для света справедлив классический закон сложения скоростей, вводимый БТР, и путь в Космос будет открыт (Рис. 200)! БТР сметает все световые барьеры и пролагает дорогу к звёздам. Нет, и не может быть, никаких ограничений на скорость материальных тел и сигналов в космосе. И частицы космического излучения — яркий тому пример!

Рис. 200. В космос на внедорожниках 8?8! Шасси "Лунохода" (справа) разработано ВНИИ-100 — главной научной базой бронетанковых войск.

Всё это показалось бы фантастичным и голословным, если б не отдельные экспериментальные данные, изложенные выше. Помимо таких косвенных свидетельств, как отсутствие естественных источников космических лучей, необъяснимость их огромной энергии и вариаций интенсивности, есть и конкретные факты, доказывающие возможность сверхсветовых скоростей и искусственный характер мощной компоненты космического излучения. Обычно эти факты либо игнорируют, либо намеренно замалчивают, дабы не навредить принятой модели мира.

Возникает впечатление, что кто-то намеренно препятствует выходу человека в дальний Космос и с этой целью активно поддерживает теорию относительности, блокируя все альтернативные научные концепции, такие как БТР. Как тут не возникнуть гипотезе о диверсии инопланетян, словно в упомянутом фильме (§ 5.10) вызывающих гибель космических аппаратов, тех же "Фобосов" и марсоходов (§ 2.1)? Реальная же причина, как было выяснено, состоит в ошибочности СТО. Впрочем, если поддерживают СТО и препятствуют БТР как раз подобные силы, то создатели фильма были недалеки от истины.

Поэтому разумно пересмотреть навязанную кванторелятивистами картину мира, которая обращает людей в рабов нелепых, неестественных законов, навечно запирающих человечество на Земле. Чтобы не предать космических напутствий Циолковского и его взглядов на фундаментальные вопросы физики, следует стремиться в Космос, к самым отдалённым землям, звёздам и галактикам, разбросанным по безбрежному океану космоса. Именно так люди когда-то стремились к далёким островам и материкам, именно так Колумб рвался в неведомую бездну океана! А обывателей и ортодоксов, готовых потешаться над такими проектами и всячески препятствовать им, хватало во все времена. Они осмеивали и Колумба, и Циолковского. Но время всё расставляет по своим местам.

Теперь мы видим, что прав был именно Циолковский, убеждённый, подобно другим конструкторам ракет (включая С.П. Королёва и М.И. Дуплищева [47]), в порочности теории относительности, стоящей глухим барьером на пути к истине и звёздам. Циолковский верил, что Человечество может быть по-настоящему свободным и самореализованным лишь в открытом пространстве космоса и бесчисленных звёздных миров. Если призвание и высший смысл жизни человека состоят в том, чтобы осуществить своё предназначение, свою мечту, то высший смысл существования Человечества состоит в освоении далёкого Космоса, в распространении по самым отдалённым уголкам Галактики и Вселенной. Это же — и единственный путь спасения Человечества. Вечно оставаясь на Земле, люди безоружны перед глобальными катаклизмами, и рано или поздно сами себя поглотят, словно бактерии в замкнутом объёме питательной среды, изживут в ходе глобальных военных конфликтов, в кризисе перенаселённости и загрязнения, при исчерпании ресурсов. И предвестия этого заметны уже сейчас. Поэтому путь Человечества неизбежно пролегает к звёздам! Именно БТР с космическими лучами позволяет открыть, освоить и проехать этот звёздный путь, вырвавшись на широкие просторы космоса.

Релятивизм — Идеалистическое философское учение, отрицающее возможность объективного познания действительности вследствие якобы полной относительности наших знаний.

Релятивист — Последователь, сторонник релятивизма.

(С.И. Ожегов, "Словарь русского языка")

Определение релятивизма, данное Ожеговым, вполне можно отнести и к релятивистской теории Эйнштейна, и к квантовой механике, ставящих на первое место наблюдателя, субъекта и тем самым отрицающих существование независимой от наблюдателя объективной реальности (§ 4.13). Ведь в рамках кванторелятивистских теорий такие понятия как пространство и время, масса и длина, частица и волна становятся относительными, существенно зависящими от наблюдателя, а значит физически не существующими. Такое релятивистское представление, скажем, о массе, этом синониме материи (её количественном выражении), разумеется, не материалистично. Субъективными, относительными, зависящими от точки зрения и движения наблюдателя и его системы отсчёта, могут быть только те характеристики, которые находятся в прямой связи с его положением и движением — это координаты, углы, скорости, ускорения, импульсы, кинетические энергии предметов.

Могут зависеть от взаимного положения, движения двух тел и характеристики, связанные со взаимодействием тел, например сила. Но и они по определению не зависят от внешнего наблюдателя, не действующего на тела. Именно поэтому время жизни и масса — собственные, объективные характеристики частиц — не могут меняться в зависимости от того, в какой системе отсчёта они меряются. А все видимые изменения — это лишь иллюзия, вызванная влиянием движения на относительную скорость и силу (§ 1.15, § 1.21). Проблема всех релятивистских теорий, будь то теория относительности или геоцентрическая механика Аристотеля, состояла в том, что они ставили на первое место как раз наблюдателя, наблюдательные приборы, считая первичными именно их субъективные, зависящие от точки зрения оценки, и лишая мир собственных объективных характеристик (§ 4.13). Квантовая теория и теория относительности потому и не были научными материалистическими теориями, что основную роль отводили наблюдателю, субъекту. То есть полагали мир не реальным, а существенно зависящим от внешнего наблюдателя, и принимали вместо единственной объективной реальности — бесчисленное множество миров каждого наблюдателя, вопреки жёсткому детерминизму, однозначности явлений.

К такому абсурдному релятивистскому видению мира физики пришли из-за развившегося в XX в. формально-математического метода исследований, стремясь познать в первую очередь не реальный механизм явлений и суть происходящего, а построить формальное описание видимого мира. Выбор между теориями происходил не по принципу предпочтения наибольшей простоты теории и предлагаемого ей механизма явлений, а по принципу математической, формальной простоты. Так, Эйнштейн заявлял, что тоже рассматривал возможность построения физики и электродинамики на основе баллистического принципа. Но, он отверг эту возможность, поскольку она не позволяла составить волновое уравнение [153].

Однако математика — это не критерий истинности теории. Критерий её — простота, естественность, наглядность гипотез и соответствие теории фактам. Что же касается волнового уравнения, то, как неоднократно отмечал Ритц, это уравнение, записанное в частных производных, не является строгим, фундаментальным, не отражает сути явлений природы, поскольку допускает, подобно уравнения Максвелла в частных производных, множество физически невозможных решений [8]. Ритц показал, что волны света правильней и точней задаются чисто кинематически, без помощи дифференциальных уравнений. Впрочем, как показал сам Ритц, и для таких волн, подчиняющихся баллистическому принципу, можно придумать дифференциальное уравнение: это будет либо обычное волновое уравнение (как для волн на воде, у которых, при переходе в другую систему отсчёта, скорость меняется), либо уравнение Римана для простых волн, к классу которых и относят кинематические волны [103].

Ритц видел, что БТР оказывается в математическом отношении более сложной, поскольку описывает все явления интегральным путём, сводя всё к основам, к элементарным силам. Ведь теория Ритца, так же как МКТ или электронная теория Лоренца, исследует микроскопическую картину явлений, а потому оказывается математически более сложной, чем феноменологические теории, вроде термодинамики и электродинамики Максвелла. Но именно такой путь сложения, синтеза (интегральный подход) является физически более точным, простым и естественным, чем путь вычитания и дробления (дифференциальный подход). Так, возникающие в современных задачах дифференциальные уравнения квантовой механики и теории относительности оказываются столь сложны, что не поддаются решению даже на ЭВМ, тогда как аналогичные задачи в теории Ритца легко и быстро решаются на ЭВМ, путём интегрирования численными методами. Только интегрирование по всем источникам поля даёт единственно верное решение. Именно к основам, первоначалам, первоисточникам должны сводиться все факты, явления природы в правильных теориях. Не зря первоначала, основы искали всегда Демокрит, Ньютон, Ломоносов, Менделеев, и потому добились успеха. Так же и Луи Пуансо как сторонник наглядного, геометрического подхода в физике писал: "Ни в коем случае нельзя считать, что наука закончена, если её удалось свести к аналитическим формулам. Ничто не освобождает нас от изучения явлений в самих себе (в их сущности)" [69].

Формально-аналитический подход очень редко ведёт к установлению объективной истины. Примером такого формального подхода является геоцентрическая система мира Аристотеля-Птолемея, в которой были искусственно математически подобраны параметры сфер, эпициклов, позволившие добиться соответствия видимого движения звёзд и планет теории. Другим примером была теория относительности, также обеспечившая формальное соответствие теории Максвелла опытам с помощью искусственного условного математического соглашения. Наконец, квантовая теория атома — это та же птолемеева геоцентрическая система, где чисто математически были искусственно введены и подобраны правила квантования, параметры электронных сфер, орбит, оболочек без каких-либо на то механических и опытных оснований.

С другой стороны было много неудачных механических моделей. Так, Максвелл построил свою электродинамику на основании сложной механической модели из роликов, шариков и шестерёнок эфира. Именно сложность, искусственность этой модели и была причиной того, что максвелловская электродинамика оказалась ошибочной и не соответствующей опыту (например, опыту Майкельсона). Также неудачной оказалась планетарная механическая модель атома Резерфорда (не объяснявшая стабильность и спектры атома). Ошибочность этих, по сути, классических моделей привела к тому, что механическую, классическую материалистическую основу явлений учёные начисто отвергли. В ходе такого формального отказа из теории Максвелла возникла теория относительности, а из модели атома Резерфорда — квантовая физика и механика, эти неклассические теории. Однако ошибочность отдельных механических моделей ещё не означает порочности механического подхода и классической физики в целом, а должна побуждать к поиску других, более простых, естественных и адекватных механических моделей, лучше объясняющих суть явлений природы. Именно такие модели в электродинамике и атомной физике были найдены Ритцем.

Лишь благодаря материалистическому подходу, признающему существование независимой от наблюдателя объективной реальности (откуда следует естественность, простота, познаваемость явлений) такие учёные как Демокрит, Менделеев, Ритц, Циолковский пришли к своим великим открытиям [162]. Не зря Демокрит как первый учёный-материалист критиковал релятивистские теории Аристотеля [31, 105]. А учёные-релятивисты, создавшие неклассическую физику, держась нематериалистических, идеалистических взглядов и сводя всё к сверхъестественным, трансцендентным, мистическим сущностям, ставя на первое место субъективный мир наблюдателя, всегда заводили науку в тупик, во мрак библейского, средневекового мистицизма. Такие учёные как Аристотель, Эйнштейн, Леметр, Эддингтон, Комптон, Гейзенберг открыто отстаивали идеалистические взгляды [29, 156]. И совершенно непонятно, как их нематериалистические теории могли быть приняты научным сообществом.

Пример такого субъективного, оторванного от реальности, умозрительного характера построения теорий дают многие "научные" открытия Аристотеля, который в угоду своей умозрительной системе идей считал, например, что у женщины зубов и рёбер меньше, чем у мужчины, что у мухи не 6, а 8 ног. При этом Аристотель даже не удосужился хотя бы раз посчитать число зубов, рёбер и ног, хоть и был дважды женат и славился как зоолог. А самое скверное, что и все последующие учёные-теоретики, считавшие Аристотеля непререкаемым авторитетом, несмотря на эти вопиющие противоречия опыту, продолжали много веков считать точно так же, не попробовав усомниться в этом и проверить. С тем же ожесточением они отстаивали и аристотелеву геоцентрическую систему мира, даже когда появилась намного более точная и естественная теория Коперника.

То же отношение мы встречаем и в настоящее время при рассмотрении творений физиков-теоретиков, например Эйнштейна, этого современного аналога Аристотеля, любителя умозрительных экспериментов и непререкаемого авторитета, создавшего научную концепцию, механику столь же очевидно абсурдную, как и аристотелеву. И так же яростно его теорию относительности и квантовую фотонную теорию защищают армии теоретиков. Они попросту игнорируют явные расхождения теории Эйнштейна с опытами и космическими наблюдениями, подтверждающими теорию Ритца. Такое релятивистское, пренебрежительное отношение к реальности, к наблюдению, опыту очень точно отражено в реплике жены Эйнштейна при осмотре гигантского 2,5-метрового телескопа обсерватории Маунт-Вильсон. Узнав, что он служит изучению структуры Вселенной, Эльза Эйнштейн насмешливо ответила, что её мужу для этого достаточно клочка бумаги для теоретических выкладок [58, с. 159].

Из сказанного можно заключить, что истинная физическая теория должна быть сугубо материалистической, строиться на основании объективных данных и фактов, а не на основании субъективных представлений отдельных наблюдателей и теоретиков.

Едва в науку проникают умозрительные, ни на чём не основанные гипотезы, противоречащие всему нашему жизненному опыту, надо бить тревогу и предельно критично анализировать такие гипотезы. Лишь естественные, наглядные, простые механические, материалистические модели имеют право преимущественного использования и должны допускаться к рассмотрению в первую очередь.

Я — чистейший материалист. Ничего не признаю, кроме материи. В физике, химии и биологии я вижу одну механику. Весь космос только бесконечный и сложный механизм.

(К.Э. Циолковский [69])

В современной науке царит формальный, аналитический способ описания явлений, причём сущность явлений не проясняется формулами (как, скажем, в классической физике), а затемняется (как в кванторелятивистской теории). Необходимо помнить, что математика и формулы — это не самоцель, а лишь — инструменты науки, даже своего рода костыли. Математический формализм, условное принятие новых необоснованных гипотез, вроде правил квантования Бора или второго постулата СТО — это ненаучный метод. Суть же научного метода состоит в сведении всего к механике, к наглядному движению, соединению и распаду тел и частиц. В мире, как понял ещё Демокрит, нет ничего кроме материи, — частиц, носящихся в пустом пространстве. Лишь атомистическая, механическая модель мира будет истинно материалистичной, научной. К изучению природы надо подходить с инженерным методом, рассматривая её законы и объекты как механические конструкции, устроенные наиболее просто, красиво, гармонично, рационально, считая Природу гениальным инженером. Замысел одного инженера сможет понять лишь другой инженер. Поэтому для анализа творений природы надо мыслить творчески, инженерно, конструктивно, используя геометрию, механику, пространственное воображение. Как говорил Ломоносов, "Природа проста и не роскошествует излишними причинами". Мир устроен предельно просто и экономно, а потому законы природы вполне постижимы — в них нет сверхъестественного. Именно так сформулировал Оккам свой знаменитый принцип, и тем же руководствовался Коперник при построении новой системы мира. В нагромождениях запутанных и абстрактных формул, как в костылях и подпорках, нет ничего красивого. Они не отвечают реальному устройству мира, в отличие от простых механических моделей.

Когда наука уходила от наглядных механических аналогий, она заходила в тупик: в античности и средневековье, когда осмеивали атомистические идеи Демокрита и превозносили умозрительные фантазии Аристотеля; в новое время, когда наравне с атомизмом Ньютона и Ломоносова процветали абстрактные флюиды — теплород, флогистон, эфир; или сейчас, когда классическая механика частиц в опале, а превозносятся неопределённость и релятивизм. Многие учёные любят осмеивать грубые наглядные механические модели, считая их слишком примитивными, ненаучными и придавая чересчур большое значение идеальному, нематериальному, математическому, абстрактному описанию. Но, как показывает история науки, именно "грубые", простые механические модели, нередко построенные неспециалистами, обычными людьми, инженерами, — всегда сильней всего продвигали науку, были ключом к решению проблем. Именно так Демокрит построил атомистическую гипотезу, оказавшуюся величайшим прозрением и достижением античной науки. Но философы-идеалисты, такие как Аристотель, считавшие, что мир не может быть так грубо механистичен, а должен быть в основе своей идеален, абстрактен, математичен, критиковали Демокрита и всячески способствовали забвению его концепции. Так же и современники Циолковского критиковали его инженерные идеи, в их применении к фундаментальным вопросам физики и космологии. Так же и теперь академические круги критикуют механистические теории Ритца.

И всё же именно механистический, инженерный подход к явлениям оказывается истинно материалистическим, поскольку сводит все явления к немногим основным и известным, к наглядным моделям, по сути, к механике движения материальных частиц в пустоте. Любые тела и объекты, согласно этой материалистической теории, — это сочетания, конгломераты частиц разного уровня. И любая энергия — это, в конечном счёте, кинетическая энергия частиц (§ 1.14, § 3.16, § 5.14). То есть, именно механический подход соответствует принципу Оккама, — не вводить сверхъестественных, абстрактных объектов: флюидов, струн, искривлений пространства, — всех этих сложных умозрительных гипотез, покуда не исчерпаны возможности простых и классических. На этом всегда настаивал Вальтер Ритц. Другой известный физик У. Томсон (Лорд Кельвин) тоже считал механику основой всего и потому говорил: "Истинный смысл вопроса: понимаем ли мы, или не понимаем физическое явление? — сводится к следующему: можем ли мы построить собственную механическую модель или нет?". Недаром Томсон, как последователь механицизма, был одним из активных и сильных защитников классической физики, и считал, что опыт Майкельсона и излучение чёрного тела имеют классическое, но пока не найденное объяснение.

Томсону же мы во многом обязаны развитием молекулярно-кинетической теории и приложением её к различным разделам физики, в том числе к электродинамике и гравитации (именно Томсон возродил корпускулярную теорию тяготения Лесажа, аналогичную теории Ритца). Такой атомистический, механистический взгляд на вещи всегда существенно продвигал науку вперёд. Классическая механическая картина мира дала науке важнейшие законы сохранения массы, энергии, импульса, заряда и т. д. Отказ же от механических моделей приводит к забвению этих доставшихся таким трудом законов. Во всём следует опираться на факты и лишь на их основе строить теорию, как учил ещё литературный герой Шерлок Холмс, иначе мы рискуем отдаться во власть пустого фантазирования, абстрактного формализма, не имеющего отношения к реальности. Так, Эйнштейн признался, что свою теорию он строил не на основе опытных фактов, а чисто умозрительно. А ведь факты — это воздух учёного, без которого наука задохнётся. Надо лишь по рецепту Холмса верно их истолковать, отобрать из них несомненные, освободив от домыслов обывателей. Впрочем, груда фактов не есть наука, равно как куча кирпичей не есть здание. Чтобы правильно понять, систематизировать, связать воедино факты, без подгонок встроить их в здание научной теории, надо владеть правильным методом познания. Без него научный поиск подобен слепому блужданию. Возможно, поэтому сейчас от развращения ума абстрактными, нематериалистическими, ненаучными теориями и забвения правильных методов познания, измельчали открытия, ставшие не плодом планомерного поиска, а уделом редких учёных, случайно натыкающихся на частные решения.

Правильный и рациональный метод исследований развивается обычно у инженеров — их мышление по самой своей структуре конструктивно, чуждо пустой философии и бессмысленным абстракциям. Ведь пропитавший нынешнюю науку абстрактно-теоретический подход по определению отвлечён, отдалён от реальности, отчего порождает неклассические теории, не имеющие к ней отношения и физического смысла, тогда как инженерный подход максимально приближен к реальности. Именно поэтому во все времена наиболее смелые, новаторские, интересные и правильные физические идеи выдвигали именно люди с инженерным, техническим складом ума, любящие мастерить, конструировать: Архимед, Герон, Леонардо да Винчи, Коперник, Галилей, Ньютон, Ломоносов, Кулибин, Ритц, Тесла, Циолковский, Белопольский, Мейман, Дуплищев. Так, к примеру, Леонардо да Винчи первым построил правильную теорию полёта снарядов по баллистической траектории, вопреки господствующей механике Аристотеля. Леонардо был разносторонним инженером, спроектировавшим множество построек и машин будущего, в том числе, — первого бронетранспортёра, подобно современным БТРам имеющего бипирамидальный, биконический корпус и способного вести огонь во всех направлениях (см. рисунок на последней странице книги). Не случайно Леонардо в своих оптических исследованиях развивал атомистическую баллистическую теорию света Демокрита и Эпикура, по которой тела разбрасывают во всех направлениях световые частицы (образы), образующие последовательные сферические фронты, чем объяснял волновые свойства света (см. Леонардо да Винчи. Избранные произведения. М.: Ладомир, 1995).

Ещё больше поражают воображение успехи отечественных инженеров-самоучек, таких как Кулибин, Циолковский, которые, не имея ни образования, ни поддержки, на собственные средства строили технику будущего и буквально в домашних условиях открывали сложные физические законы. Так, великий русский механик И.П. Кулибин (вероятный прообраз лесковского Левши) смог на основе собственных опытов и наблюдений ещё в XVIII веке глубоко вникнуть в законы физики, химии, механики, сопромата, построив уникальные машины и сооружения, долгое время не имевшие аналогов. Среди них — не только непревзойдённые микроскопы, телескопы, механические игрушки-часы, электрические машины и микроавтоматы, но и рабочие модели мостов, самодвижущихся судов и повозок. На век опередили развитие оптической техники гигантские проекторы и прожекторы Кулибина, его пиротехнические устройства, для создания которых требовалось виртуозное владение законами оптики, баллистики и химии. Несмотря на это, вклад в науку и технику Кулибина, так же как вклад Циолковского, — фигур сопоставимых с Архимедом, Героном и Леонардо, до сих пор недооценён. Их живые новаторские идеи, направленные на облегчение труда, на процветание человечества, на службу народу, глушились жрецами академической науки, по большей части — мёртвой и в практическом плане бесполезной.

Зато инженеры первыми с готовностью воспринимали смелые новые идеи этих и других мыслителей, начинали разрабатывать и применять их на практике. Вот что пишет, к примеру, о К.Э. Циолковском А. Космодемьянский: "Многие учёные его не понимали. Он публиковал свои статьи в журналах, редко привлекавших внимание официально признанных научных деятелей. Его больше знали инженеры-изобретатели, люди чуткие к новому, неожиданному. В конце XIX в. и первой четверти XX в. для большинства учёных был неактуален сам предмет основных исследований Константина Эдуардовича. С «общего согласия» боевые пороховые ракеты были похоронены в 80-х годах XIX столетия" [69, с. 175]. Отметим, что то же самое в полной мере справедливо и в отношении баллистической теории и ритцевой электродинамики, вместе со всей классической наукой, похороненной в начале XX в. И хотя заслуги Циолковского и перспективность ракет были в итоге доказаны и признаны, всё равно с тех пор так ничего и не изменилось. До сих пор умалчивают о работах Циолковского по космологии и фундаментальным вопросам физики. До сих пор на страницы научных журналов не допускают статьи по классической трактовке "неклассических" эффектов. И потому самыми продвинутыми и смело мыслящими по-прежнему оказываются инженеры, первыми воспринявшие идеи Ритца.

Говоря о Ритце и инженерах, стоит отметить интересную деталь: можно сказать, что на любом чертеже незримо присутствует имя Ритца. Дело в том, что широко распространённое на чертежах обозначение неровности, шероховатости Rz (со значком v? и соответствующим числовым индексом) происходит как раз от немецкого слова Ritz, что значит "царапина, трещина" (отсюда же и слово риска). Имя Ритца и его идеи, действительно, стали неприятной царапиной, задориной на казавшемся столь идеально прилизанном монументе теории относительности и квантовой механики. Ритц предлагал прямой, но, для иных, — тернистый, неровный, задористый путь. Поэтому учёные всячески старались изгладить его имя и идеи из научной литературы и памяти человечества (как уже однажды сделали с трудами Демокрита). Слишком неудобной оказалась правда о Ритце. Но получилось всё наоборот: царапина стала разрастаться в трещину, которая неотвратимо расколет монумент неклассической физики, а затем приведёт к его полному краху. Тогда на смену абстрактной модели мира придёт рабочая инженерно-механистическая модель Ритца.

Полную противоположность учёным-инженерам составляют учёные-теоретики, не умеющие мыслить творчески, конструктивно, наглядно, а потому не чувствующие природу. Яркий тому пример — техническая и механическая безграмотность Аристотеля, предпочитавшего умозрительный стиль исследований, презиравшего физический труд и опыт, грубую материю, а потому создавшего нематериалистическую теорию. Аристотель терпеть не мог наглядных, всем понятных моделей (таких как атомы Демокрита), а потому презирал геометрию и упрекал своего учителя Платона за геометрические занятия, идущие в ущерб абстрактной философии. Так же и Эйнштейн, предпочитавший реальному — мысленный эксперимент, был механически безграмотен, органически не способен к ощущению законов природы, механическому и наглядно-геометрическому моделированию. Это демонстрирует хотя бы пример того, как Эйнштейн теоретически рассчитал оптимальную форму профиля крыла самолёта. В итоге получилось нечто уродливо-извращённое — самолёт с непрямым, изогнутым горбообразным крылом, — и здесь Эйнштейн пошёл по пути кривды. Потому и самолёт этот при испытаниях показал себя с худшей стороны и чуть не разбился [58, 73].

Именно такая категория учёных-теоретиков составляет, судя по всему, основную часть современных научных кругов. Из-за того, что наука становится слишком отвлечённой, абстрактной, оторванной от реальности и от практических нужд общества, далёкими от реальности получаются и сами научные теоретические концепции. При таком увлечении наукой ради самой науки учёный, отдаляясь от общества и его нужд, неизбежно теряет интерес к реальному миру и уходит в мир своих абстрактных фантазий, чем дальше, тем глуше, начиная мнить себя чуть ли не господом Богом, вольным навязывать Природе свои выдуманные законы. Вот почему Аристотель (философ, презиравший физический труд, грубую материю, относящий себя к расе господ, которую должны содержать рабы, и гордящийся полной практической бесполезностью своих умствований и теоретических изысканий) выдумал совершенно абсурдные концепции о сплошном неподвижном эфире, о космосе, замкнутом в хрустальную сферу с Землёй в центре мира, разработал нелепую механику. И след в след по его стопам пошли Эйнштейн, Бор и все прочие создатели современной нематериалистической кванторелятивистской картины мира.

Истинный учёный, способный познавать мир, — это учёный-инженер, техник, изобретатель, экспериментатор, занятый прежде всего не созданием сверхгромоздкой теоретической, умозрительной концепции, а поиском реальных законов природы, её начал. Такой учёный заботится не о своих частных интересах и торжестве своей концепции любой ценой, даже вопреки опыту, а ищет объективное знание и методы использования этого знания об устройстве мира — в практических общественно-полезных целях. Вот почему ни Эйнштейн, ни Бор не известны чем-либо практически значимым. В то же время открытия, общественно-научная и организаторская деятельность учёных-инженеров и экспериментаторов, таких как Ломоносов, Кулибин, Менделеев, Столетов, Ритц, Циолковский, Белопольский, Дж. Томсон, Тесла, Мейман, Дуплищев, имела много практически важных последствий. Отсюда следует вывод, что настоящий Учёный — это не господин Природы и не обуза общества, а ученик, обучающийся мудрости у Природы, и служитель, передающий эту мудрость обществу. Потому общество и поддерживает учёного в рамках этого социального симбиоза.

Таким образом, для понимания, ощущения законов природы учёный должен быть механически грамотным, обязан уметь работать руками, конструировать, должен любить физический труд, работу в лаборатории, должен быть конструктором, творцом, художником, дабы чувствовать красоту Природы и создаваемых по её законам механизмов, приборов.

Всем этим требованиям отвечали Демокрит, Леонардо да Винчи, Ломоносов, Менделеев, Ритц, Циолковский, Тесла, Белопольский, но не отвечали Аристотель, Эйнштейн и Бор.

Очень хорошо известно, что теплота возбуждается движением: от взаимного трения руки согреваются, дерево загорается пламенем; при ударе кремня об огниво появляются искры, железо накаливается от проковывания частыми и сильными ударами… Из всего этого совершенно очевидно, что достаточное основание теплоты заключается в движении. А так как движение не может происходить без материи, то необходимо, чтобы достаточное основание теплоты заключалось в движении какой-то материи.

(М.В. Ломоносов, "Размышления о природе теплоты и холода", 1750 г.)

В книге было неоднократно показано, что БТР — это яркий пример атомистической концепции. Вот почему баллистическая теория так близка к воззрениям Демокрита, Лукреция, Галилея, Ломоносова, Менделеева, Циолковского, которые всегда противопоставляли своё атомистическое учение мистическим концепциям современной им науки. Но по той же причине атомизм БТР не признаётся современной наукой. Казалось бы, атомистическая картина мира надёжно признана научным сообществом, тогда как мистические выдумки Аристотеля, отвергшего атомы Демокрита, надёжно забыты. Но это только кажется, ибо сейчас в науке преобладают взгляды, отвергающие материальность мира и атомов. В самом деле, если присмотреться к нынешней физике внимательней, станет ясно, что она следует программе отнюдь не Демокрита, но Аристотеля, отвергшего материю и атомы как основу мира.

Так, в нынешней электродинамике вводится представление о сплошном электромагнитном поле — идеальной среде, непрерывно заполняющей всё пространство, наподобие эфира Аристотеля. А по Лукрецию в мире нет ничего кроме атомов (частиц материи) и пустоты (небытия), не имеющей свойств (Часть 3). В СТО масса (в том числе масса атомов), это основное свойство, количество материи, — считается относительной, зависящей от наблюдателя и потому объективно не существующей (§ 1.15). Атомы, масса, материя могут появляться и исчезать, обращаясь в энергию, опять же вопреки атомизму (§ 1.16). В ОТО Вселенная полагается конечной в пространстве и времени, а также замкнутой в сферу, что тоже идёт вразрез с учением Демокрита, но согласуется с Аристотелем (§ 2.6). Пространство по Эйнштейну вдобавок искривлено действием тел, опять же вопреки Лукрецию, полагающему пространство небытием, не имеющим структуры и свойств (§ 2.2). Наконец квантовая механика отказывает материи, атомам в последнем свойстве — определённости их положения и движения: частицы оказываются размазанными в пространстве и времени, представляя собой волны, энергетические возбуждения некой среды или даже самого пространства (§ 4.10, § 4.11). То, что теория относительности и квантовая механика — это, по сути, возвращение к противостоящим атомизму нематериалистическим взглядам Оствальда и Маха, уже ни для кого не секрет [78, с. 410]. Не случайно мистики, церковь и религиозные фанатики сразу поддержали квантовую механику, теорию относительности и основанную на ней космологию Большого взрыва [58, сс. 79, 159], совсем как богословы-схоласты средневековья — космологию и физику Аристотеля. Ведь все эти концепции под внешне логичной и наукообразной формой скрывали некие туманные, трансцендентные, чуждые разуму человека принципы, вполне отвечающие выдумкам мракобесов и церковников, но противоречащие простой материалистической картине мира.

Таким образом, в современной науке под видом приятия атомистических взглядов, в действительности проводятся в жизнь совершенно противоположные им нематериалистические воззрения Аристотеля. Это вечно противостоящее атомизму направление в науке обычно называют энергетизмом, энергетической теорией. Ведь именно энергетизм, отчётливо проявившийся в конце XIX в., ставил своей задачей отвергнуть учение об атомах и свести всё к абстрактной энергии, которую полагал первичной, тогда как материю, её движение считал вторичными проявлениями энергии. Атомизм же, напротив, сводит все виды взаимодействий, энергий к проявлениям материи, атомов и их движения, как учил ещё Демокрит и Ломоносов (§ 1.14, § 3.16). Так что атомизм — это синоним материализма, признающего первичность материи. Не зря Левкиппа и Демокрита считают первыми последовательными учёными-материалистами. С другой стороны, энергетизм, отвергающий первичность материи и во многом согласный с современной наукой, — это антиматериалистическая, идеалистическая концепция. Вот почему энергетизм, энергетическую теорию считают разновидностью физического идеализма, полагающего материю всего лишь формой проявления энергии, как утверждали главные защитники энергетизма В. Оствальд и Э. Мах, эти известные философы-идеалисты [156]. Не случайно Эйнштейн при построении своих теорий во многом опирался именно на учение Маха [78]. Потому и нынешнюю релятивистскую неклассическую науку многие считают нематериалистической (§ 5.12). Кстати, многие кванторелятивисты, например Эддингтон, Комптон, Гейзенберг, даже и не скрывали своих идеалистических, энергетических взглядов и открыто защищали аристотелеву доктрину, например о том, что атомы нереальны, а являются лишь энергетическими возбуждениями среды-пространства.

Удивительно, что нынешние учёные, имея перед глазами столько примеров торжества атомистической модели мира, продолжают следовать противоположной, энергетической концепции. Так, долгое время тепло, электричество, свет связывали с движением неких энергий, флюидов, соответственно, — теплорода (флогистона), электрофора и эфира. Но ведь ещё Демокрит доказал, что тепловая энергия — это лишь проявление хаотического движения атомов (§ 4.16). Эту концепцию поддержал и развил Ломоносов, отвергший теплород и доказавший, что тепловая энергия неразрывно связана с движением материи и без материи не имеет смысла, не существует. Поздней было доказано, что и электрический ток — это не абстрактный энергетический флюид, а всего лишь поток частиц-электронов, как догадались ещё древние атомисты (§ 4.17). Наконец, учёные признали, что и эфир не существует, однако до сих пор продолжают считать свет движением чистой энергии электромагнитного поля (§ 3.21). И даже когда в нынешней физике вводят частицы света (фотоны), их считают отнюдь не частицами материи, а нематериальными сгустками энергии, не имеющими ни размера, ни формы, ни массы. И только баллистическая теория Ритца даёт свету материалистическое истолкование, связывая его с движением весомых частиц (реонов), имеющих конкретные размеры, массы и тоже предсказанных Демокритом. Также и все другие виды энергий, включая ядерную, БТР сводит к механической энергии движения материи и её частиц, будучи исчерпывающим воплощением программы Демокрита (§ 3.16). Зато современное представление энергии, становящейся массой в ядерных процессах, — это полный аналог флогистона, теплорода, преобразуемого в массу из тепловой энергии в химических процессах и по этой причине отвергнутого Ломоносовым (§ 3.13).

Ныне даже школьник знает, что не масса, а именно энергия, как свойство движущейся материи, является вторичным и относительным понятием. Так, если в наземной системе отсчёта летящая пуля обладает большой энергией, то для лётчика в самолёте, летящего с той же скоростью, пуля выглядит неподвижной, её энергия равна нулю, и потому для пилота пуля безобидна, её буквально можно на лету схватить руками [95]. Однако, и по сей день многие учёные продолжают считать энергию первичной, а материю вторичной, относительной. Именно такие учёные-идеалисты наделяют частицы волновыми свойствами, считая и свет лишь энергетической волной. Подобный энергетический взгляд на вещи позволяет безнаказанно творить беспредел в физике — считать частицы размазанными в пространстве, а свет — имеющим одну и ту же скорость в разных системах отсчёта. Ведь энергия в отрыве от материи не локализована в пространстве и времени. Не случайно против идеи корпускулярно-волнового дуализма ещё в XIX веке выступил А. Столетов (§ 4.3), принципиальный противник энергетизма, сразу угадавший в этой идее выпад против материализма и классической науки. Точно так же Столетов высмеивал идею Оствальда о переносе лучистой энергии в абсолютно пустом пространстве, без участия материи. Но именно такую абсурдную энергетическую идею ныне выдвигает полевая электродинамика и теория относительности (то, что теперь пустое пространство, вакуум, называют "физическим полем" и "физическим вакуумом" означает лишь формальную замену идеализма на физический идеализм). Не зря на энергетизм обрушились, поддержав Столетова, и такие известные защитники атомистического учения, как Менделеев и Больцман [23, сс. 485, 500].

Обычно энергетизм связывают с именами В. Оствальда и Э. Маха, бывших непримиримыми врагами атомистического учения, яростно нападавшими на Больцмана, что повлекло гибель последнего. Но, в действительности, энергетизм имеет куда более глубокие корни и восходит к эпохе античности, когда уже существовал физический идеализм Аристотеля, отрицавшего атомы. Оствальд и Мах, подобно схоластам средневековья, лишь повторяли ошибочные взгляды идеалистов античности, считавших атомистические, материалистические взгляды слишком грубыми и наивными [78, с. 238]. И позднее наука всегда сворачивала на кривую дорожку мистицизма именно под влиянием учёных-энергетиков, уводивших физику с прямого пути атомизма (представители этих двух противоборствующих школ сопоставлены в таблице из приложений). Один из таких поворотов произошёл с приходом электродинамики Максвелла-Фарадея, когда сошли с прямого пути Ампера, Вебера и Гаусса. Ведь максвеллова электродинамика была продолжением динамики Аристотеля, описывающей движение тел исключительно в сплошных средах и полях, типа эфира [105], в противовес атомистическому подходу, изучавшему движение и столкновение частиц в вакууме.

Действительно, максвеллова электродинамика началась с М. Фарадея, который по признанию В. Оствальда был приверженцем энергетизма. Именно Фарадей довёл динамизм Ньютона до крайнего предела и в противоположность механицизму, счёл, что непосредственно данной является сила, энергия, тогда как "материя исчезает, а её качества, суть не что иное, как свойства полей и сил в пустом пространстве" [78, с. 86]. И многие отмечают, что такой поверхностно описательный метод исследований Фарадея более всего напоминает слепые блуждания и умствования Аристотеля [61]. Поэтому, едва физик начинает утверждать, что именно силы, поля, энергии, волны — это данность, будто они первичны, надо бить тревогу. Не зря учёный мир встретил полевую концепцию Фарадея крайне скептически, хотя потом физики под влиянием Максвелла всё же поддались энергетизму Фарадея. Из этого в итоге и выросла энергетическая максвеллова электродинамика, теория относительности, квантовая механика, релятивистская космология, по духу одинаково противные атомизму классической науки, как отмечали физики в начале XX в. [72, с. 360]. И только баллистическая теория восстанавливает статус кво и возвращает физику в атомистическое русло. Ведь основа физики — это атомистика, а всё прочее — мистика. Не случайно Пуанкаре отождествлял классическую физику с атомистикой, противопоставляя им неклассическую энергетическую физику [101].

Стоит отметить, что Оствальд под давлением неопровержимых аргументов признал ошибочность своей энергетической теории в 1908 г., славном многими победами классической науки. К этому времени и впрямь существование атомов уже нельзя было оспаривать. Однако сторонники энергетизма, признав реальность атомов, уже ничего не теряли, поскольку к этому моменту появилась квантовая теория и теория относительности, которые позволяли, даже признав атомы, считать их энергетическими сущностями. Именно так Бор в своей теории представил атом набором энергетических уровней, и Бор же выдвинул так называемый принцип соответствия, позволяющий переложить все простые атомистические, классические объяснения на квантовый лад (именно так он извратил и спектральную формулу Ритца, полученную классически). Так были обмануты здравый смысл и только-только признанная атомистическая теория.

Как отмечает Ф. Содди, такое извращение идей Демокрита практиковалось и прежде. В ньютонову эпоху под видом приятия представлений об атомах на деле проводили мистические доктрины, поскольку атомам, как и в современной квантовой механике, отказывали в материальности, в наличии чётких размеров и форм, собственно и задающих по Демокриту свойства тел и химических соединений (§ 4.14). А воздействия, вопреки Демокриту, но в согласии с теорией относительности и электродинамикой Максвелла, толковали не как результат ударов частиц, механических толчков атомов, а как мистические полевые и силовые влияния, введённые Ньютоном [139, с. 35]. С подачи Ньютона, Дальтона и Эйнштейна разные свойства предметов и цвет световых лучей стали объяснять разницей масс и энергий у частиц, образующих тела и свет, а не геометрической формой и взаимным положением этих частиц по Демокриту. Так, почитаемый за основателя научного атомизма Дальтон, не разглядел не только природу цвета, но и теплоты (которая по гениальному прозрению Демокрита, Бойля и Ломоносова заключалась в пространственно-временном группировании и движении микрочастиц). Это надолго задержало механическое, атомистическое понимание световых, тепловых и иных воздействий, породив ряд мистических, абстрактных, энергетических субстанций, наподобие теплорода, флогистона, электромагнитного поля, лишённых атомарной структуры.

Итак, изучая теорию, надо быть начеку, поскольку очень часто под наукообразными формулировками авторы неклассических теорий незаметно проводят иррациональные нематериалистические взгляды, отвергая материю и её основные качества.

Каждый, кто хочет заниматься наукой, должен прежде чётко для себя решить, принимает ли он атомизм Демокрита и материальность мира, или же энергетизм, с его субъективизмом, релятивизмом и отрицанием материи. Если первый путь ведёт в будущее, на прямой, уходящий в бесконечность светлый проспект Баллистической теории, то второй путь сворачивает на тёмную кривую улочку нынешней неклассической науки.

Эта концепция [СТО] обязывает нас заменить простые аксиомы сохранения массы, неизменности твёрдых тел, параллелограмма скоростей, и т. д. (аксиомы, от которых мы должны отказаться лишь в самом крайнем случае) сложными соотношениями, создающими значительные трудности для воображения (подобно трудностям понимания искривлённого трёхмерного пространства), с которыми в принципе невозможно работать строго, кроме как посредством аналитического рассмотрения.

(Вальтер Ритц, "Критический анализ общей электродинамики" [8])

Основные черты, отличающие нынешнюю неклассическую физику и космологию, — это, как верно заметил Ритц, их чрезмерный формализм, абстракционизм, излишняя математизация, отсутствие наглядных образов и моделей. Из-за этого учёным приходится работать с невообразимыми, физически невыразимыми объектами, которые невозможно представить наглядно, подыскав им аналоги в нашем мире. А ведь именно воображение, интуиция, наглядно-геометрический стиль мышления были во все времена главными двигателями науки. В современной науке создали идеальные условия для процветания посредственностей, бюрократов, рутинёров, не имеющих воображения, безразличных к природе и не нацеленных на поиск истины, умеющих лишь чисто автоматически манипулировать формулами, переливать из пустого в порожнее, особо не задумываясь над сутью происходящего в реальности. Что может быть проще и примитивней, чем слепо и бесцельно блуждать в лабиринтах формул, пока случайно не обнаружишь полезное решение? Именно поэтому в современной физике и астрофизике, в университетах и институтах так много формалистов, номинальных работников, и так мало творчески мыслящих людей. Потому так мало нынче великих открытий, словно их источник уже иссяк. На деле же он, конечно, неисчерпаем, а люди просто забыли, как из него добывали знания и открытия наши предшественники.

В прежние времена учёные мыслили совсем иначе. Они пытались постичь мир, а не просто получить его математическое описание, пытались открыть первоначала, причины явлений, а не свести их к трансцендентным сущностям. Благодаря развитому воображению, наглядным представлениям, этот поиск был целенаправленным и эффективным. Именно стремление к поиску первоначал позволило Демокриту, Галилею, Ньютону, Ломоносову, Менделееву, Ритцу сделать свои эпохальные открытия. Труды и лекции этих мыслителей насыщены образами, наглядными описаниями, которые, думается, служили не только средством иллюстрации, красочного изображения феноменов, но и главным методом их анализа и поиска первооснов. Лишь благодаря открытию первоначал, явления предстают перед нами в кристально ясной форме, становясь простыми, понятными и естественными. Классическая наука проясняла суть происходящего в природе. А неклассическая наука, напротив, словно пытается скрыть, завуалировать, замутить смысл явлений, сделать их непознаваемыми, трансцендентными.

Именно так действовали прежние учёные-богословы, схоласты, последователи Аристотеля. Для них на первом месте стояла не природа и реальная суть происходящего, а их нелепые умозрительные и запутанные концепции. Простая же, наглядная и доступная разуму теория воспринималась ими как примитив, как нестоящая вещь, раз она доступна всем. На деле же истина должна быть как раз простой, естественной и всем понятной. Если теория не проясняет суть явлений, а лишь запутывает, затуманивает, то она ничего не стоит. Как сказал один известный физик, надо гнать в три шеи учёного, не способного объяснить суть своих научных изысканий обычному ребёнку. Природа устроена просто и красиво — в ней нет ничего сложного и непознаваемого. По самой своей сути она рациональна и сторонится противоестественных, вычурных, сложных решений. Ещё Ломоносов отмечал, что природа проста и не роскошествует излишними причинами. И тут нет какой-то мистики или пустой философии. История развития науки доказывает, что именно простые, понятные, естественные и интуитивно всем ясные концепции во все времена торжествовали в итоге над сложными, формальными и умозрительными, лучше объясняя суть явлений.

Поэтому наглядность, естественность, простота — неизменные спутники верных теорий.

Такие теории обычно объясняют очень широкий круг явлений немногим числом естественных гипотез, для каждой из которых имеется своё интуитивно-очевидное и опытно-физическое обоснование. Такова, к примеру, атомистическая теория Демокрита и баллистическая теория Ритца. Полную противоположность таким теориям составляют абстрактные неклассические учения, вроде теории относительности или квантовой теория атома. В них Эйнштейн с Бором призывают принять группу взятых с потолка постулатов, ниоткуда не следующих, ничем не обоснованных и, более того, противоречащих всему нашему жизненному опыту и интуиции. И не суть важно, что "доказаны", причём не всегда убедительно, некоторые следствия этих постулатов. Справедливость следствий никоим образом не доказывает верности исходных посылок.

Часто абсурдные постулаты сравнивают с аксиомами евклидовой геометрии, которой восхищались и Эйнштейн, и Бор. При этом забывают, что аксиомы геометрии Евклида принимаются без доказательств лишь потому, что они очевидны, интуитивно ясны, и их просто нельзя проверить, вывести из чего-то другого. А потому и в физике аксиомы могут быть лишь классическими, интуитивно понятными, естественными. Если же они неклассические, противоречащие здравому смыслу, то их можно будет принять не раньше, чем они будут доказаны прямым экспериментом, да и то всегда есть шанс неверной интерпретации опыта или вообще фальсификации его результатов. Недаром подобные противоестественные теории, сколько бы веков ни прошло, отторгаются всеми здравомыслящими людьми как нечто чуждое, отталкивающее, органически неприемлемое.

Вот поэтому, как верно заметил Ритц, учёные должны приложить все силы к тому, чтобы до конца исследовать возможности наглядной классической науки, которые далеко не исчерпаны. Это необходимо не только для того, чтобы подыскать всем известным явлениям более простые и естественные объяснения, но главным образом, чтобы понять и предсказать что-то новое. Наше мышление привыкло работать не с абстрактными, а с наглядными образами. Творческий поиск неразрывно связан с образным, ассоциативным мышлением, которое теряет опору в отсутствие таких образов, становится слепым блужданием. До какой-то степени математика, этот костыль учёного, — помогает ему восстановить равновесие и пройти чуть дальше, но с большим трудом и очень недалеко. Невозможно творить, познавать мир, чисто формально, автоматически оперируя математическими символами. Они не способны открыть новых идей, как программа ЭВМ не может выдать больше, чем в неё заложено программистом. Ведь суть науки не столько в том, чтобы решать задачи, а в том, чтобы прежде их ставить, задавать правильные вопросы Природе.

Учёный в первую очередь должен быть увлечённым, ищущим, любознательным и лишь во вторую — математически грамотным и образованным. Создание, конструирование новых физических идей — это процесс творческий, неотделимый от физических, наглядных образов и моделей. Пусть не всегда эти наглядные модели полностью отражают суть происходящего, но зато указывают направление движения, дают новые идеи. Поэтому для того, чтобы делать открытия, не нужно забредать в научные математические дебри. Не случайно, Ньютон, хоть и был автором интегрального и дифференциального исчисления, предпочитал излагать свои "Начала" не аналитическим, а классическим геометрическим языком, привлекая многочисленные наглядные примеры. То же можно сказать о Галилее и о Ритце, которые были отличными математиками, но мыслили и старались преподносить свои мысли наглядно. Ведь, как показывает многовековая история науки, все открытия и изобретения лежат у нас на виду — в обычных явлениях природы, механизмах — надо лишь уметь наблюдать, видеть, удивляться им, рассматривая под неожиданным углом. Недаром столь удачной оказалась капельная модель ядра, а также приведённая здесь баллистическая, пиротехническая модель Ритца, объяснившая природу электрона и электромагнитных явлений. Наконец, во многом именно магнитная поплавковая модель А. Майера позволила Ритцу и Томсону объяснить спектры и структуру оболочек атома, свойства вещества. Эти модели оказываются опорой, компасом, поводырем в тех сферах, куда человеческий взгляд проникнуть не в силах. Сила таких моделей заключена в том, что явления природы на всех этажах мироздания описываются сходными законами (автомодельность § 5.16) — число их ограничено, потому-то многие модели, взятые в макромире, оказываются применимы и в микромире, и в мегамире.

И полную противоположность этой наглядной, модельной интерпретации составляет математический формализм, который с одной стороны сковывает воображение, иссушает науку, становится непреодолимой преградой на пути к открытию нового. А с другой стороны излишняя математизация физики, как верно отметил ещё Ленин в своём труде "Материализм и эмпириокритицизм", ведёт к уклонению физиков от практики, реальности в сторону идеализма, трансцендентных конструкций. Результатом этого и стал кризис физики начала XX в., приведший к появлению нематериалистических кванторелятивистских теорий [29]. В итоге правильными признаются абстрактные теории, которые в принципе не могут содержать наглядных, красивых представлений и моделей. Снова в чести фраза "верую, ибо абсурдно", а простота, красота, понятность теории, её механистичность стали чуть ли не синонимом наивности, примитивизма, убожества, отсталости. Так, Гейзенберг, отец квантовой механики и сторонник идеализма, презирал наглядные классические картины и модели в физике [154]. Совсем как в ситуации с абстрактным искусством, в рамках которого классическим, понятным, гармоничным картинам противопоставляются превозносимые законодателями моды уродливые абстрактные неклассические картины бездарных малевателей, презирающих гармонию красок, форм, пропорций, и просто изливающих на холст царящий в голове хаос. Как не раз отмечалось [111], это явная аналогия современной абстрактной неклассической физики.

Математические конструкции — это не самоцель науки, а лишь костыли, дополнительные опоры, применяемые для более надёжного обоснования и точности, за недостатком силы воображения. Вот почему современная наука пребывает в столь плачевном состоянии. Ритц понимал это лучше чем кто-либо, поскольку сам он был виртуозным математиком и меньше других мог опасаться математических трудностей. Но он сбросил математические оковы воображения, что позволило создать наглядную классическую модель мироздания. Это раскрыло невиданные горизонты, неисчислимые пути для возможных открытий и фантастических изобретений, поскольку появилась возможность наглядного описания явлений. При помощи БТР был расчищен путь к свободному полёту мысли и фантазии. Благодаря этому стало возможным здравое осмысление структуры Вселенной, удалось легко единым образом (в том числе на базе эффекта Ритца) разгадать многие загадки космоса, не углубляясь в математические дебри. Обнаружились совершенно неизученные и промежуточные агрегатные состояния вещества (сверхкристаллы, газолёд, кластерные кристаллы и т. д., см. § 4.15, § 4.16, § 4.20).

Открылись пути решения многих чисто прикладных практических задач — от высокотемпературной сверхпроводимости и холодного ядерного синтеза до казавшихся совершенно фантастичными проектов. Так же сразу прояснилась структура элементарных частиц, строение электрона, над которым прежде даже не задумывались (§ 3.18). Открылся субэлектронный этаж мира, к которому даже не было подступов. Прояснился путь для установления глубинной природы всех известных взаимодействий и механизма их взаимосвязи, единой основы. Этот переход к новым горизонтам науки и снятие пут пространственно-геометрического воображения аналогично переходу от плоскости, двумерия к трёхмерному пространству, от чёрно-белого к цветному, от ползания науки и мысли по земле к их полёту. А ведь это ещё только самое начало! Итак, будущее за наглядными, простыми моделями, тогда как абстрактные — неизбежно отмирают и остаются в прошлом.

Даже и в наших стихах постоянно, как можешь заметить,
Множество слов состоит из множества букв однородных,
Но и стихи, и слова, как ты непременно признаешь,
Разнятся между собой и по смыслу, и также по звуку.
Видишь, как буквы сильны лишь одним измененьем порядка.
Что же до первоначал, то они ещё больше имеют
Средств для того, чтоб из них возникали различные вещи.

(Тит Лукреций Кар, "О природе вещей", I в. до н. э. [77])

Одним из критериев справедливости теории, проверки её естественности, можно считать то, с какой лёгкостью она объясняет широкий круг явлений, насколько точно и непринуждённо встраивается в механизм природы, словно деталь мозаики, нашедшая своё место. В противоположность этому многие учёные, и особенно кванторелятивисты, используют противоестественные, насильственные методы. Они не встраивают свои концепции, а пытаются силой вбивать их в Природу и в головы людей, производя грубую формальную подгонку (достаточно вспомнить Эддингтона). Если что-то не сходится, такие деятели с помощью условного соглашения принимают абсурдный и ниоткуда не следующий постулат и тем самым добиваются согласия теории с наблюдаемой картиной явления. Например, когда электродинамика Максвелла не смогла объяснить ряд опытов, то была искусственно создана противоестественная релятивистская механика теории относительности, позволявшая состыковать теорию с фактами. Таким же согласующим звеном были постулаты Бора вместе с квантовой механикой, которые позволили примирить неудачную планетарную модель атома Резерфорда с фактом стабильности атома и атомными спектрами.

Зато любая верная теория, как показывает история науки, напротив, сразу начинает непринуждённо и естественно объяснять широкий круг явлений, встраиваясь в наблюдаемую картину мира, словно удачно подобранный паззл. Она начинает предсказывать и объяснять сразу очень многое (именно так было с атомистической теорией Демокрита, в отличие от теории Аристотеля, где на каждое явление приходилось выдумывать свою гипотезу). Такая теория стремительно, словно снежный ком, обрастает фактами и находит подтверждение в самых разных областях. Демокрит и все другие творцы, мыслящие индуктивно, исходя из верных предпосылок, выдают сразу лавину ассоциаций, поток образов, которые позволяют объяснить и объединить широкий круг явлений.

Вот почему теории должны строиться по методу индукции, конструирования от частного к общему. Надо установить первоосновы явлений, начала, и если они найдены правильно, то из них можно вывести, объяснить весь мир. В малом зерне истины заключается сразу многое, из него прорастает весь мир, целостная его картина. Именно так Демокрит, который и разработал индуктивный метод, на основании гипотезы о том, что в мире есть только атомы и пустота, построил удивительно точную картину мира, правильно поняв многие явления [31]. Как говорил Конан Дойль устами Шерлока Холмса: "Следует выделить из массы измышлений и домыслов досужих толкователей несомненные, непреложные факты. Установив исходные факты, мы начнём строить, основываясь на них, нашу теорию". Поэтому Демокрит критиковал чисто дедуктивный метод Аристотеля, который строил сперва умозрительную, ни на чём не основанную общую концепцию, а потом начинал уже к ней подгонять факты [31]. Впрочем, Демокрит не отрицал роли дедуктивного метода, поскольку именно он позволял найти те исходные предпосылки, начала, на основании которых строилась вся концепция. Именно так он создал свою атомистическую теорию, по которой в мире существуют только атомы и пустота. Однако Демокрит, в отличие от Аристотеля и Эйнштейна, открывал эти исходные положения, начала не умозрительно, а на основании опытов и фактов, как результат обобщения и систематизации большого числа наблюдений, как видно из поэмы "О природе вещей" [77]. Кроме того, именно дедуктивный анализ позволяет выбрать из нескольких построенных теорий, версий правильную.

Поэтому Шерлок Холмс, как специалист по расследованиям и исследованиям, так высоко ценил метод дедукции — движения от общего к частному. На проблему нужно смотреть всегда в целом, глобально — проверять насколько естественно испытуемая теория или гипотеза описывает весь круг известных явлений, а уже потом прорабатывать теорию подробно, изучать частности и заниматься проверкой её следствий. Когда одна простая гипотеза объяснит сразу широкий круг явлений, она с большой долей вероятности и будет верной. Тогда на её основе методом индукции можно будет построить всеобъемлющую теорию. Именно по такой схеме была построена и атомистическая теория Демокрита с его фундаментальной идеей об атомах, и теория Ритца, и данная книга, не дающая подробного математического анализа явлений, а исследующая общие возможности теории. Так же, от общего к частному, создают свои творения архитектор, художник, литератор. Никогда они не станут выяснять детали, пока не понят общий замысел, схема, пока не нарисован план, эскиз. И уже потом, когда готов остов, костяк, он начинает обрастать плотью, и идёт проработка деталей. Это опять же пример инженерного, планомерного стиля мышления.

Полную противоположность этому классическому методу составляет неклассическая наука, вводящая ниоткуда не следующие постулаты, порой совершенно абсурдные, и из них уже начинают строиться далеко идущие выводы. Если что-то не согласуется с этими выводами, то считают, что или эксперимент неверен, или вводят дополнительные подгонки, исправляют другие и давно проверенные теории, всё больше усложняя концепцию, лишь бы добиться её признания. Именно так теория относительности, основанная на двух постулатах, перекраивала всю классическую механику только потому, что та противоречила этим постулатам и абстрактной максвелловской электродинамике. Ещё большую перекройку наших взглядов произвела общая теория относительности. Но это всё равно, как если кто-то, почти разгадав кроссворд, вдруг обнаружит, что придуманное им последнее слово не подходит по буквам, но вопреки этому впишет его и начнёт переписывать, подгонять в соответствии с ним весь кроссворд, с большими натяжками и жертвами. Этот метод от частного к общему, — есть не что иное, как известный "метод постепенности", "раскрутки", применяемый мошенниками и торгашами: человека принуждают пошагово соглашаться сначала с одним, затем со вторым, … и т. д. В итоге человек оказывается обманутым, поскольку он при каждом "шаге" исходил из навязанной искусственной ситуации, а не из начальной, от которой с каждым шагом отдалялся. Если б он был начеку и имел интегральный, целостный взгляд на вещи, не сосредотачиваясь на частностях, обмануть его было бы непросто.

Именно так, в полном противоречии со стройной существующей системой классической науки, строилась и теория относительности, и квантовая теория. И так же пошагово она принудительно, обманом продвигалась к противоестественному итогу торгашами от науки. Если опыт подтверждал какое-то следствие исходных постулатов, его считали подтверждением всей концепции. А между тем, как известно, хотя бы из метода математической индукции, такое доказательство ничего не стоит, если не доказан исходный базис. Ведь верные следствия часто получают и из неверных предпосылок. Поэтому доказательство отдельных следствий ещё не доказывает всей концепции и всех её следствий. Так что теория относительности и квантовая механика — это типичные софизмы, вроде математических софизмов, которые доказывают заведомо абсурдные вещи, например, что 2?2=5, что все треугольники равносторонние. Так же и СТО вводит равенство скорости света во всех системах отсчёта.

Сходу бывает сложно найти ошибку в софизме, и доказательство кажется безупречным. Но неявный порок всегда имеется и скрыт он в одном из исходных ложных положений софизма, на нём и строится весь вывод.

В теории относительности это — постулат независимости скорости света от движения, противоречащий первому постулату о справедливости закона инерции для света.

В квантовой теории это — постулат квантования энергии и принцип неопределённости, дуализма волна-частица.

Сколь бы правдоподобными ни казались выводы этих теорий, они ничего не стоят, ибо построены посредством индукции на базе ложных предпосылок. Не случайно Эйнштейн преклонялся перед логикой, подобно Аристотелю, называемому отцом этой науки: оба они выводили свои ложные умозаключения, следуя абстрактным, формально-логическим путём, изолированным от реальности. Как верно отмечено в символичном и остроумном фильме "Трасса 60", именно такая софистика и казуистика позволяет адвокатам в судах, используя логику и манипулируя законами, доказывать, что белое — это чёрное и наоборот. Совсем как в случае кванторелятивистских теорий: все прекрасно видят, что решение ложно, но формально всё выглядит столь безупречно, что комар носа не подточит. По замечанию самого же Эйнштейна такой формально-математический индуктивный метод — это единственный совершенный способ водить за нос самого себя (а заодно и других).

Начинать с индукции кроме того и не рационально. Если сразу подробно математически прорабатывать частности, можно потратить уйму времени впустую. Всё равно, как если архитектор начнёт строить здание, а в ходе постройки окажется, что оно не вписывается в окружающее пространство. Рецепт кванторелятивистов при таких нестыковках состоит в сносе мешающих зданий, хотя причина ошибки состояла лишь в их собственной недальновидности и некомпетентности.

Таким образом, всегда надо прежде понять, каким путём следует идти, определить направление развития, построить план, каркас, схему, а затем уже продвигаться дальше, на каждом этапе проверяя соответствие построения реальным условиям. Поэтому в науке необходимо сначала анализировать проблему глобально, в целом, не сосредотачиваясь на частностях, следя в первую очередь за естественностью всей концепции, а не отдельных её аспектов. Так, Коперник никогда бы не построил свою теорию, если бы застопорился на объяснении некоторых кажущихся несоответствий его концепции, — таких, как отсутствие параллакса звёзд, неощутимость движения Земли и т. д. Так же и Колумб никогда бы не открыл Америки, не будь он уверен в правильности своей идеи, благодаря чему упорно стремился к своей цели, не обращая внимания на частные затруднения. И Коперник, и Колумб нашли верный, наиболее естественный путь, которому видели массу подтверждений, а частности, мелкие несоответствия своих теорий, справедливо сочли временными проблемами, которые однажды будут разрешены.

Итак, методы индукции и дедукции должны работать в паре, дополняя друг друга и работая в правильном порядке. Тогда верная теория сама, без натяжек, начинает ассоциироваться с разными явлениями природы, общества и даже языка. Одно истинное зерно теории ведёт к далеко идущим выводам и предсказаниям, обрастает целым миром, как бы кристаллизует его вокруг себя. Часто такая теория обнаруживает аналогии, параллели не только в физическом мире, но и в быту, в мире наших ощущений, в фольклоре, в разговорном языке и других культурных проявлениях. Если почитать поэму Лукреция "О природе вещей", можно поразиться тому количеству моделей, сравнений, иллюстраций, метафор, аллегорий из жизни и даже простой речи и письма. Так, Лукреций сравнивает атомы с буквами алфавита. Подобно тому, как тексты, слова представляют собой сочетания букв, так и тела, молекулы — это сочетания атомов. От типа букв и порядка их расположения зависит качество, звучание слов. Точно так же от типа атомов и порядка их сцепления зависят свойства тел. Тем самым Лукреций не только опередил развитие физической химии на два тысячелетия, но и предвосхитил открытие великим русским учёным А. Бутлеровым структурной химии. Даже число основных атомов, из которых составлено большинство тел, примерно равно числу букв в современных алфавитах — около тридцати (остальные — атомы инертных газов, редкоземельных металлов и других редких или рассеянных элементов, которым могло бы найтись соответствие в древних, более полных славянских и санскритских алфавитах).

Казалось бы, случайное совпадение. Но в нашем мире ничто не случайно. Всё в природе и в жизни имеет свой смысл. Мир на всех уровнях организован по одной схеме, по одним и тем же оптимальным законам, поскольку есть глубокая взаимосвязь всех явлений. Мир устроен просто, гармонично, самоподобно, по законам симметрии. И в этом нет никакой метафизики, мистики или умозрительной философии. Разве это не проявление физических законов, что всё в мире взаимосвязано, что всё, так или иначе, пусть через много промежуточных звеньев, влияет на всё, на всём отражается, что всё пребывает со всем в гармонии? Полагают даже, что именно эту всеобщую физическую взаимосвязь явлений, их гармонию и следует называть Богом, так же как разум и личность человека — это, по сути, лишь совокупность всех связей нейронов. В силу таких законов всеобщей взаимосвязи людям и воздаётся всегда по заслугам этим миропорядком, всевышним судьёй, называемым Богом. Именно в такой форме всеобщей взаимосвязи признаёт Бога даже диалектический материализм. Не зря и первый материалист Демокрит пытался вывести, и часто успешно, все божественные проявления, включая душу и психику, из открытых им атомистических законов, в том числе законов детерминизма и сохранения [77]. При этом Демокрит опирался на распространённый в древности принцип аналогии микрокосмоса и макрокосмоса [31, с. 62].

Таких взглядов о влияниях всего на всё — явлений космоса на наш мир, микромира на космос — придерживался и великий Кеплер, и А.Л. Чижевский, коллега и друг Циолковского, создатель одноимённой люстры и ионотерапии [163]. Наконец, и сам Циолковский этот принцип всеобщей взаимосвязи явлений, их единой природы, самоподобия (автомодельности, фрактальной структуры) природы на всех этажах мироздания сформулировал в виде принципа монизма Вселенной [159]. Такое единство, самоподобие законов и явлений природы, составляющее основу русского космизма, космической философии, развитой Циолковским, было не раз отмечено в книге. Это и бесконечность Вселенной во всех направлениях, и работа на всех этажах мироздания одних и тех же законов механики, огненных, искромётных баллистических и наглядно-геометрических моделей. Это и единство, подобие кристаллической структуры вещества, атомов, ядер, элементарных частиц. Даже в космических масштабах обнаружилась кристаллическая структура, скажем у Земли, имеющей особые точки в вершинах вписанного в неё икосаэдра. Так же и Вселенная, как открыли астрономы, разбивается на элементарные ячейки, имеет сотовую структуру (§ 2.7): галактики концентрируются в стенках этих сот, тогда как их полости не содержат светящегося вещества [66, 168]. Обнаружено даже, что скопления располагаются вдоль рёбер октаэдров (бипирамид), упорядоченно расположенных в пространстве. Таким образом, и на микро- и на макро- и на мегауровне мироздание имеет сотовую, кристаллическую структуру, словно будучи разбито на жилые блоки, квартиры. Вселенная на каждом уровне повторяет сама себя, только в ином масштабе, словно фрактал, то есть обладает фрактальной структурой.

Именно в силу естественности, гармоничности и закона всеобщей связи у верных теорий возникает множество неожиданных параллелей, аналогий. Их было много и в данной книге. Многие из них читатель мог воспринять как художественный приём, как метафору, сравнение, аллегорию, а зачастую и просто как шутку. Однако в каждой шутке, как говорилось, лишь доля шутки, остальное — правда. Вот почему аналогии, казалось бы, чисто внешние, нередко имеют реальные внутренние скрытые причины. Даже в фольклоре, языке, особенно в одном из древнейших — русском, как это хорошо демонстрирует Михаил Николаевич Задорнов, заложен глубокий смысл — не только в каждом слове, но даже в каждом слоге, звуке, в их порядке и связи. Нет языка богаче русского по смыслу, форме и содержанию. Это своеобразие древнерусского языка, его глубина в сочетании с красотой и ясностью особенно ярко отражены в фильме "Игры богов" и в книгах В.Н. Дёмина, одного из создателей данного фильма, а также автора работ в защиту баллистической теории [44].

Давно отмечено, что форма и содержание связаны. Поэтому, как подтверждает Дёмин, люди и предметы получают свои имена не случайно, а по некоему закону связи формы и содержания, словно мы интуитивно чувствуем природу явлений. Оттого в языке приживаются именно те слова, имена, названия, которые ложатся на душу, резонируют, отвечают внутреннему содержанию называемого объекта, о чём говорил ещё Пифагор, слышавший по его признанию музыку, гармонию объектов природы. Поэтому уже из внешнего анализа языка, фольклора можно многое узнать об устройстве нашего мира, как в силу интуитивно точного подбора смысла слов, так и по причине того, что в языке сохранились многие ныне забытые открытия древних. В силу этого огромный заряд древних знаний содержат книги В.И. Даля: "Толковый словарь живого великорусского языка" и "Пословицы русского народа". И наоборот, форма (имя, название) определяет, программируют содержание. Как учил доблестный капитан Врунгель: "Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт".

Достаточно вспомнить примеры, когда имя учёного, изобретателя удивительным образом перекликалось с темой его исследований (§ 1.4). Скажем, И.И. Ползунов построил первый паровой двигатель, работающий за счёт двух поршней-ползунов в непрерывном режиме. А. Белл (bell — звонок) изобрёл телефон. Братья Люмьер (фр. lumiere — источник света, просвещение) изобрели кинематограф. Биохимик М.С. Цвет разработал хроматографию. Физик П.Н. Лебедев открыл давление света с помощью белых и чёрных крылышек. Астрофизик Аристарх Белопольский построил, подобно Аристарху Самосскому, новую картину космоса, надолго забытую и альтернативную замкнутому в сферу космосу Аристотеля, а сочетание "Белое Поле" — означает в традиции "Небесный Мир". Наконец, словно по имени Вальтера Ритца, создателя баллистической теории (БТР), назван популярный автоматический восьмизарядный пистолет "Вальтер". И таких примеров сотни. Здесь нет никакой мистики, идеализма, а есть глубокий закон природы — закон всеобщей взаимосвязи явлений. Не зря именно такую взаимосвязь явлений признаёт диалектический материализм. А сверхъестественными подобные совпадения кажутся, как понял ещё Демокрит [31], лишь от незнания этой скрытой взаимосвязи и законов природы. Примерно так и закономерное движение солнца, звёзд, прежде окутанное во тьме незнания туманом мистики, в последствии нашло естественное объяснение. Итак, созвучия, параллели, символизм, их анализ, важны в науке не меньше, чем в поэзии, живописи и художественной литературе.

С одной стороны яркие образные сравнения помогают лучше воспринять, усвоить и запомнить информацию, порой на всю жизнь, если сравнение удачное: работает ассоциативная память. Именно так устроены наше мышление и память: образуются стойкие связи, ассоциации. Они увязывают одно с другим, структурируют информацию, облегчая её запоминание и осмысление. Именно в этом состоит суть мнемонических методик. Образный язык помогает увлечь читателя, зажечь идеей. Поэтому такие сравнения находят широкое применение в научно-популярной литературе (§ 5.5). Да и в научных книгах, статьях не стоит ими пренебрегать. Одна удачная модель, аналогия, — порой заменяет целую страницу формул. С другой стороны, количество и точность, удачность таких параллелей, аналогий, ассоциаций, может служить мерой и критерием истинности теории. Не зря мы приемлем именно те теории, в которых нам многое созвучно, в которых мы видим отражение привычного для нас мира и предметов.

К другим же теориям, скажем к теории относительности или квантовой, многие люди испытывают неприятие и даже отвращение. Такие бессмысленные концепции им органически чужды, поскольку противоречат миру привычных вещей и взглядов — тому, что обычно называют здравым смыслом, интуицией. И лишь насильственно, через постепенное привыкание, учёные сживаются с этими теориями. Внутреннее отторжение подобных идей людьми, не скованными догмами, должностями, привычкой мыслить извращённо (как некоторые учёные), — служит лучшим критерием ошибочности теории.

Наконец, последнее. Поиск ассоциаций, взаимосвязей, параллелей явлений служит весьма эффективным средством научного поиска. Именно такой метод аналогий, как показывает история науки, кратчайшим путём приводит к открытию. Ведь суть науки состоит как раз в установлении взаимосвязей явлений и фактов. Поэтому в науке образное, ассоциативное мышление важно не меньше, а может и больше, чем в искусстве. Учёный тем и отличается, оттого и совершает открытия, что, подобно другим людям творческих профессий, чутко улавливает существующие в природе взаимосвязи, закономерности явлений, их скрытую гармонию, которую и доносит до людей своим творчеством, облекая в привычные образы.

Природа, как отмечали Коперник, Ломоносов, Ньютон, — крайне проста, экономна и не роскошествует излишними причинами. Именно за счёт взаимосвязей, самоподобия природа в малом содержит сразу многое, "одну вещь обогащает многими действиями", чему видели массу примеров в данной книге, где один рисунок служил для иллюстрации многого, а эффект Ритца объяснял весь космос. Недаром по такому ассоциативному механизму работает и наша память, вмещающая благодаря установлению связей очень многое. Так и кусок голографической пластинки содержит информацию сразу обо всей запечатлённой на ней картине. Такой ассоциативный метод мышления, тесная взаимосвязь, автомодельность явлений важны ещё и потому, что одно фундаментальное открытие влечёт за собой целую цепочку, лавину важных открытий, словно ядро кристаллизации, вызывающее в пересыщенном растворе стремительную кристаллизацию. То же и в науке: одно цепляется за другое, что ведёт к перестройке всей физики и космологии. Именно так Демокрит и Лукреций выстроили целую батарею важных и правильных идей, полностью пересмотрев картину мира Аристотеля. Так же и открытие Коперника привело к цепной реакции расцвета механики, физики, астрономии в XVII в. Аналогично и баллистическая теория, открывая единую природу всех типов взаимодействий, ведёт к прорыву в будущее и разработке сверхтехнологий.

Приведём ПРИМЕР. Учёные давно открыли электрическую природу света и то, что различные типы излучений (радиоизлучение, ИК-лучи, свет, УФ-лучи, X-лучи, гамма-лучи) — это всё электромагнитные колебания, разнящиеся лишь частотой. Однако непонимание механической природы света, его структуры и принципов движения, долго не позволяло открыть способ трансформации света в другие частотные диапазоны. Ведь гораздо удобнее, вместо громоздких генераторов на каждый из диапазонов, иметь под рукой компактный лазерный источник и трансформатор спектра его излучения, подобно использованию трансформаторов напряжения (вместо набора разных источников) или редукторов, коробок скоростей в автомобиле (вместо набора разных двигателей). Конечно, нелинейная оптика открыла ряд способов преобразования оптического спектра. Лазеры ультракоротких импульсов позволяют превращать свет даже в терагерцовое и рентгеновское излучение, но с малой эффективностью. Можно вызвать сдвиг спектра и по эффекту Доплера, меняющему частоту f света на f'= f/(1+V_r/c), например в редукторе Белопольского с крутящимися зеркалами. Но доплеров сдвиг частоты обычно ничтожен ввиду малой скорости источников V_r<<c [74]. Лишь в лазерах на свободных электронах с помощью мощных ускорителей, разгоняющих электроны до V?c, удалось трансформировать свет лазера, рассеянный летящими электронами (отражённый "электронным зеркалом"), в гамма- и рентгеновские пучки. Но и эта технология слишком дорога, сложна и малоэффективна. К счастью, способы преобразования частоты от движения источника не исчерпываются эффектом Доплера, ибо есть ещё эффект Ритца f'=f/(1+La_r/c²) (§ 1.10). Именно он открывает новый, универсальный способ трансформации оптического спектра в любой другой диапазон электромагнитных волн от радио- до гамма-излучения, поскольку не требует разгона до световых скоростей. С подобными трансформаторами светового излучения в неоптические диапазоны уже встретились в космосе на примере пульсаров, квазаров, радиогалактик и барстеров (§ 2.21). Они удалены на астрономические расстояния L и потому сильно преобразуют спектр звезды даже при малых ускорениях ar.

Однако применимость эффекта Ритца для трансформации частоты в земных условиях, казалось бы, ограничена ещё больше, чем у Доплеровского, поскольку в f'=f/(1+La_r/c²) надо обеспечить La_r/c² порядка ±1, т. е. для L~1 м нужны a_r= c²/L~10¹⁷ м/с²! Это ускорение недостижимо для излучающих приборов, но его легко сообщить атомам и электронам, излучающим и переизлучающим свет! Поскольку в поле E ускорение электрона a=Ee/m, где e/m=1,76·10¹¹ Кл/кг, то a=10¹⁷ м/с² уже при E~10⁶ В/м (для ионов E~10⁹ В/м). Этот и даже на порядки большие уровни поля ныне легко достижимы. Поэтому в земных лабораториях можно создать универсальные трансформаторы спектра аналогичные космическим. Для этого в поле E~10⁶–10⁹ В/м надо придать ускорение пучку излучающих ионов или рассеивающих свет электронов, и их оптическое излучение, пройдя в сверхчистом вакууме путь L, преобразуется в радио-, терагерцовый, ИК-, УФ-, рентгеновский или гамма-диапазон в зависимости от знака и величины поля E. Частоту излучения можно плавно перестраивать, меняя пролётную дистанцию L до переизлучающей пластины (Рис. 201). А раз частицы не надо разгонять до V?c, то КПД трансформации оптического излучения будет почти 100 %.

Рис. 201. Трансформатор Ритца: свет лазера частоты f переизлучается ускоренными электронами и на пути L преобразуется в излучение f' любого иного диапазона.

Интересно, что нечто подобное ещё в 1950 г. предложил С.И. Вавилов, как раз имея в виду проверку баллистической теории. Он предлагал модулировать скорость пучка ионов, каналовых лучей за счёт быстрой перезарядки (быстрых изменений величины ускоряющего поля) и наблюдать, возникнут ли при этом предсказанные Ритцем нелинейные преобразования спектра и фазы световых колебаний (УФН, 2001, Т.171, № 10). Но внезапная смерть Вавилова в 1951 г. не позволила ему построить установку и осуществить эксперимент (§ 2.9). Теперь же применение БТР и возросшие технические возможности позволят легко сконструировать такие эффективные преобразователи и реализовать замысел Вавилова. Более того, возможно, подобные трансформаторы излучения уже давно работают там, где электроны движутся с огромными ускорениями (в грозовых разрядах, генераторах аттосекундных импульсов, синхротронах), однако генерируемое при этом рентгеновское и гамма-излучение интерпретируют как синхротронное или тормозное излучение электронов.

Таким образом, единая механическая основа движений света и частиц, снарядов открывает большие возможности в плане преобразования световой энергии. Говоря об ассоциациях и образах, надо отметить, что эта баллистическая модель света и единство излучений разных частот с детства прививается нам мнемоническим правилом для запоминания цветов светового спектра радуги: "Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан". Причём эта баллистическая аналогия насчитывает много тысячелетий: ещё в древнеиндийском эпосе "Рамаяне" радуга называлась "семицветным луком Громовника", то есть охотничьим или боевым луком Индры, которому, так же как славянскому Громовнику-Перуну, лук служил для метания световых стрел-молний, вошедших позднее в эмблемы римских легионеров и российских войск связи (§ 1.9, § 5.2). Тем самым баллистическая, стрелковая аналогия связывает воедино прошлое и будущее, механику и оптику, оптическое и радиоизлучение. Будем надеяться, что открытая Ритцем единая механическая, баллистическая основа, взаимосвязь всех типов энергии, всех видов взаимодействий и излучений, позволит далеко продвинуться в плане их понимания и практического применения путём преобразования одних энергий в другие.

По убеждению многих учёных и философов, включая таких древних, как Пифагор и Платон, в природе действует великий закон единства и аналогии, а потому метод аналогий — это наиболее простой и эффективный метод научного поиска. Именно тесная взаимосвязь и единство явлений природы позволили сделать важнейшие открытия Ритцу, Тесла, познать глубины микромира и космоса таким гигантам русской мысли, как Ломоносов, Менделеев, Циолковский, Белопольский. Такие исследователи, в отличие от учёных-жрецов, скрывающих знание за туманными формулировками, не прячут, а щедро разбрасывают идеи, делятся с миром открытиями, сеют знания, излагая их легко и доступно. Истиной, в отличие от лжеинформации, нельзя торговать, её можно только дарить. В такой широте, всеохватности, универсализме, энциклопедичности этих гигантов мысли — нет ничего удивительного. Просто, верно поняв что-то одно, есть возможность познать и многое другое, подобно тому как, найдя конец клубка, можно легко его размотать. Это и позволяет независимо приходить к одним и тем же важным и верным идеям разным исследователям, единство независимых мнений которых служит лучшим подтверждением справедливости их общей идеи. Именно в этом смелом полёте фантазии, воображения, управляемом кормилом строгой логики и ассоциативного мышления, большинство прогрессивных мыслителей видело основную причину своего научного успеха.

В последнее время меня, правда, больше привлекало изучение загадок, поставленных перед нами природой, нежели те поверхностные проблемы, ответственность за которые несёт несовершенное устройство нашего общества.

(Артур Конан Дойл, "Последнее дело Холмса")

Как было не раз показано в книге, баллистическая теория не просто раскрывает картину мироздания, устанавливая взаимосвязь явлений, но делает это ещё и легко, изящно, классически, в гармонии со здравым смыслом, законами природы и логикой научного развития. В этом состоит причина многих успехов БТР по части объяснения загадочных явлений из самых разных разделов науки.

А проблемность нынешней неклассической физики связана с тем, что та создавалась противоестественно, вопреки законам разума и мироздания. Учёные, вместо того, чтобы пытаться познать законы Вселенной и следовать им, шли в обход их, пытаясь навязать миру свои, порождённые извращённым умом правила. В теории относительности, в квантовой механике, кванторелятивистской астрофизике и космологии факты насильно втискивали в теоретическую концепцию, их подгоняли, встраивая в систему посредством множества умозрительных искусственных постулатов. В итоге все такие концепции выглядят неестественно и отторгаются разумом и душой.

Такие силовые, противоестественные способы добычи знания и построения теорий ведут к низкой эффективности и высокой затратности науки. Тайны природы теперь чаще не познают, а стремятся выпытать из неё ускорителями, коллайдерами и другими силовыми установками. Информацию хотят насильно вырвать из недр природы, а природа за это мстит. Изгнав Человека, его разум, здравый смысл и нравственность из науки, её сделали неживой, бездушной, формальной и бюрократичной: наука дегуманизировалась и автоматизировалась, превратившись из творчества, искусства в рутинную будничную технологию слепого угадывания законов природы для их использования в корыстных и антигуманных целях. По счастью, это же и ограничивает возможности такой науки, становящейся чрезмерно затратной и не способной дать адекватных представлений о законах мироздания и шансов их использовать в низких целях.

В прежние времена учёные открывали великие тайны природы скромными средствами, поскольку работали разумно, в согласии с природой, добывали знания не грубой силой, а силой разума. Не случайно и открытия их работали на благо человечества. Прежде человек считал себя частью мироздания, природы, не отделял себя от неё, в этом состояла суть космического мировоззрения древних славян и индийцев. Их вера, в отличие от современных религий, не допускала отношений раб-господин. Люди жили вольно, не порабощая природу, но и не пресмыкаясь раболепно перед богами и космическими стихиями, а в полном согласии с материалистическим мировоззрением осознавая свою единую с ними природу. Отношения человека и природы, космоса были родственные, дружественные, как у равноправных членов космического содружества, что хорошо отражено в славянских сказках (см. Дёмин В.Н. Заветными тропами славянских племён. М., 2002). Человек был с миром на равных, оттого ему и были открыты многие мировые тайны. Он жил в гармонии, в союзе с природой, сотрудничал и помогал ей, а не порабощал, не уничтожал и не унижал её. За это природа щедро платила ему и сама открывала свои секреты. В этом же, возможно, состоит причина научных успехов бедных в техническом отношении индийских факиров (§ 5.7). О том же говорил и такой известный физик-классик, как Ф. Содди, отмечавший, что прежде наука была неотделима от человека, общества, от их духовного мира, философии и нравственных ценностей. Наука помогала человеку постигать совершенство мира, его гармонию и красоту, она служила всему Человечеству, а не самым бездушным его представителям, как теперь, когда произошла предельная дегуманизация науки, породившая учёных-релятивистов с их вывернутым умом и полной деградацией научной совести и нравственности [139]. Вот почему знания, добытые и понятые превратно, на основе ложных теорий, не приносят человечеству ничего кроме бед и страданий, уносят миллионы жизней и ставят человечество на грань вымирания от глобальной катастрофы экологического или военного характера.

Так, у истоков создания ядерной бомбы стояли как раз те учёные, которые мыслили противоестественно, извращённо, громоздя абсурдные теории. Среди таких "учёных", инициировавших создание ядерной бомбы, были А. Эйнштейн, Н. Бор, Л. Сцилард, А. Комптон, Э. Ферми, Р. Оппенгеймер, Ю. Вигнер, Э. Теллер. Каждый из них внёс свой "достойный" вклад в развитие кванторелятивистской физики и астрофизики. После открытия цепных реакций деления постройка бомбы представляла собой чисто техническую, а не научную проблему. А перечисленные учёные служили инициаторами, движущей силой её решения. Этот пример, как нельзя лучше, доказывает, что наукой нельзя заниматься людям, не имеющим соответствующего духовно-интеллектуального развития. Такой интеллект подразумевает не только обладание достаточными техническими и математическими навыками исследований, но и высокое духовное, нравственное и социальное развитие, высокую ответственность учёного. Наукой надо заниматься с умом и с душой. Учёный же без души, с извращённым умом, подобен ребёнку, играющему со спичками вблизи склада с боеприпасами, или психически больному, террористу с оружием в руках. Ещё Жюль Верн отмечал, что для того, чтобы наука служила Добру, она не должна опережать уровень нравственного развития, должна поднимать его.

До каждого открытия надо дозреть, оно должно приходить естественным путём, получаться в рамках правильных теорий. Ведь открытие, изобретение, созданное в рамках верной теории, подразумевает достаточное умственное, духовное, идейное, а не только техническое и математическое развитие. Лишь такие открытия работают на благо человечества, поскольку созданы в гармонии с разумом, в союзе с природой. И раз эти открытия добываются естественно, они получаются с минимальными затратами энергии, технических средств, финансов, времени и труда людей. Здравомыслящий учёный не создаст опасных изобретений, ибо, будучи разумен, предусмотрит все возможные последствия своего открытия, изобретения. Поэтому правильные открытия являются в должное время, когда человечество достигает необходимого уровня духовного и социального развития. Тогда они служат на благо людей и природы, а не во вред им.

Что же касается верной информации, добытой с помощью адекватных теорий, она не только играючи достаётся и легко усваивается, но и работает на благо природы и общества. Любое верное знание подразумевает упорядочивание, уменьшение меры зла, хаоса, энтропии, причём вновь добытая информация способна распространяться лавинообразно, неограниченно, без сопутствующего всем другим процессам роста энтропии. Нет ничего более структурирующего, созидательного, упорядочивающего и антиэнтропийного, чем истина, достоверная информация, как показал физик Л. Бриллюэн — один из последователей идей Ритца и критик неклассической физики. Открытие нового революционизирующего науку знания заметно снижает меру хаоса, увеличивая меру добра и созидания, потому и говорят: "ученье — свет, а неученье — тьма". И если нынешняя тёмная физика предельно хаотична, бессистемна и бессмысленна, то светоносная баллистическая теория как раз структурирует, упорядочивает накопленные физиками знания, образуя кристально чёткую гармоничную систему вместо прежнего кванторелятивистского тумана.

Такое гармоничное развитие, взаимодействие природы, науки, техники и человека, осуществляемое БТР, способствует также и открытию древних знаний, не проявленных до сих пор возможностей человека. От неадекватных представлений современной науки многие до сих пор пребывают в спящем состоянии, словно под действием дурмана, и никак не могут проснуться, протрезветь. Нам следует освободиться от оков так называемых "очевидностей", искусственных "истин". Действительные возможности Человека безграничны — надо их только открыть и развить. И величайшее заблуждение, что только редким людям, наделённым талантами, по плечу открытия и прозрения. В действительности даже человек средних способностей может делать открытия, творить великие произведения искусства, если задастся такой целью, испытает вдохновенье и разовьёт свои способности.

О безграничном потенциале любого рядового человека написаны фантастические произведения, сняты фильмы (например, фильм "Феномен" с Дж. Траволтой, или рассказ С. Гансовского "Пробуждение"). Имеются и многочисленные реальные случаи внезапного проявления необычных способностей. Причём, как показывают эти примеры, обычно человек гармонично и разносторонне развивается сразу во всех направлениях: в науке, искусстве и особенно в духовном плане. Наступает особое состояние психики (души), одинаково способствующее творчеству в любых сферах, открытию дара ясновидения и контроля над скрытыми силами организма, помогающими творить чудеса (как показывает пример Леонардо да Винчи и Тесла). Возможно, любой человек способен проснуться, прозреть, открыть в себе великий дар, если сам того захочет. Для этого не хватает лишь некоего импульса, искры, зажигающей человека. Не зря мракобесы во все времена боялись таких прозревших людей-просветителей — (аватаров — сеятелей культуры), сеющих искры, рождающие взрыв, расцвет цивилизаций.

Вот такое гармоничное развитие человечества и человека позволяет осуществить БТР, открывая тайны в гармонии, союзе с природой. Тем самым баллистическая теория, производя балансировку духовно-нравственного и научного уровня, выправит кособокость нынешней цивилизации и откроет пути создания новых устройств, которые будут не порабощать человека, а служить ему, облагораживать Землю, восстанавливать её климатический и экологический баланс, а также поспособствует освоению космоса с выходом далеко за пределы солнечной системы.

Мне бы только хотелось избежать предварительного суда специалистов, которые забракуют работы, так как они опередили время; также и по общечеловеческой слабости: не признавать ничего оригинального, что так несогласно с воспринятыми и окаменевшими уже мыслями…

Положим, опыт отверг гипотезу относительности (Эйнштейн). Сколько трудов было употреблено учёными для её усвоения, сколько студентов ломало над ней голову — и вдруг это оказалось вздором. И унизительно и как будто клад потеряли. Сколько было гордости перед другими, не знакомыми с учением, — и всё рухнуло… Постоянно отвергаются старые гипотезы, и совершенствуется наука. И всегда этому более всего препятствуют учёные, потому что они от этой переделки больше всего терпят и страдают.

(К.Э. Циолковский [69, 159, с. 80])

Вполне возможно, что после выхода этой книги появятся критические отзывы, исходящие от профессиональных физиков и астрономов (хотя более вероятно полное игнорирование и замалчивание). Всеми правдами и неправдами они будут стремиться доказать, что БТР полностью ошибочна, что ни одно из положений данной книги не выдерживает критики, будут называть БТР блефом, а причастных к ней — мистификаторами.

Такая реакция естественна, поскольку в случае справедливости БТР всё, во что верили эти учёные на протяжении своей жизни, окажется ложным, заметная часть их собственных научных достижений и открытий пойдёт прахом (особенно у теоретиков). Воскрешение теории Ритца из небытия для таких учёных подобно Второму Пришествию, за которым неизбежно последует Судный день — страшный суд, где им придётся ответить за все свои ошибки и прегрешения в науке и жизни. С чисто человеческой точки зрения такой страх перед военно-полевым судом БТР и революцией в физике понятен: кому приятно оказаться в итоге дураком? Но с позиций науки, которой настоящий учёный должен быть беззаветно предан, подходя ко всему объективно, непредвзято и беспристрастно, ставя превыше всего истину, а не личное мнение и выгоду, такая боязнь перед новым и правильным противоестественна и смешна. Поэтому, слушая критику таких учёных, надо учесть следующее:

1) Если в данной книге есть ошибки, то это могут быть ошибки самого автора, ещё не говорящие об ошибочности всей Баллистической Теории Ритца. Дело в том, что у каждого может быть своё, не совпадающее с другими, видение Баллистической теории, общая — только основа (достаточно сравнить теории Фокса, Секерина, Дёмина-Селезнёва, Фритциуса, Масликова, Кулигиных-Корневой, Сотиной-Болдыревой, Чеплашкина). И хотя излагаемая в данной книге теория предельно приближена к оригинальной концепции Ритца, многое здесь суть оригинальные, самостоятельные разработки автора [112–132], в которых БТР выступает в качестве основы (ведь теория была создана век назад и многие её положения предстают сегодня в ином свете). Из работ видно, сколь тернист путь, пройденный БТР за век, как нелегко, с ошибками, доставалась истина. Такие ошибки неизбежны в научном поиске, при открытии нового. Достаточно вспомнить некоторые заблуждения Коперника и Галилея, считавших допустимыми для планет лишь круговые движения, хотя в целом их концепция стояла много ближе к истине, чем у их предшественников. В некотором роде такие ошибки даже полезны: на них учатся, через них познают, с каким трудом достаётся истина. Но, ещё раз отметим, что в книге это могут быть ошибки автора, а не БТР, и кто-то другой вполне может их найти и исправить;

2) На любой аргумент против БТР можно найти контраргумент. Поэтому критика БТР ничего не будет стоить, пока не будут услышаны ответные возражения автора, против мнения которого направлена критика. В этом смысле весьма поучителен пример с наблюдениями двойных звёзд. Эти наблюдения Де Ситтер привёл в качестве противоречащих БТР спустя 4 года после смерти Ритца, когда тот, естественно, уже ничего не мог возразить. Неудивительно поэтому, что БТР тогда сочли ошибочной, хотя на поверку аргументы Де Ситтера, как выяснилось позднее, ничего не стоили и потому многие десятилетия БТР игнорировали практически без всяких оснований. Теорию ни в коем случае нельзя отвергать в одностороннем порядке, на основании отдельных непроверенных экспериментов (как до сих пор делали с теорией Ритца), пока не выслушана противоположная сторона. Если будет проведён новый опыт, противоречащий БТР, его надо всесторонне и подробно изучить, обсудить, найти скрытые источники ошибок, правильную интерпретацию результатов. Большинство возражений автор предвидел, а потому критики могут найти ответы на них, если внимательно прочтут книгу;

3) Многие опыты, явления и эффекты из тех, что уже известны или будут открыты в дальнейшем, покажутся противоречащими теории Ритца и будут приводиться в качестве таковых, скорее всего, ввиду их ошибочной интерпретации (как было с теми же двойными звёздами § 2.10). Это естественно: разве какое-то явление может подтвердить теорию, если его толкуют с позиций противоборствующей теории? Как показал Т. Кун, все факты учёные рассматривают через призму господствующей теории, а потому любой опыт, независимо от его результата, считают подтверждением этой теории и опровержением альтернативной концепции. Дабы выяснить, противоречит ли данный эксперимент баллистической теории, нужно прежде истолковать всё происходящее с позиций законов, вводимых баллистической теорией, в комплексе с ней. Иначе ситуация напоминает ту, что сложилась при критике системы Коперника. Её противники утверждали, что если бы Земля двигалась и вращалась, то на ней не могли бы удержаться никакие предметы. Ошибка же, как теперь знаем, заключалась не в теории Коперника, а в ошибочной механике Аристотеля, на которую опиралась его же геоцентрическая модель. Если же следовать Копернику и введённому им принципу относительности, развитому в механике Галилеем, а также предполагавшемуся ещё Коперником тяготению Земли [41], то окажется, что неподвижность предметов на движущейся Земле вполне естественна. То есть кажущееся несоответствие теории опытам не всегда означает ошибочность теории, а может быть обусловлено, как уже не раз видели, неверной интерпретацией явлений, опытов и неполнотой наших знаний, незавершённостью теории. Ведь нельзя объяснить, охватить с позиций теории, тем более столь революционной, всё сразу, быстро избавить её от всевозможных недочётов. Это достигается лишь в долгом и трудном постепенном процессе эволюции научной концепции. Опять же надо помнить пример Эддингтона и Де Ситтера — то есть критически воспринимать свидетельства заинтересованных в СТО учёных, которые способны пойти даже на подлог, искажение и замалчивание фактов;

4) Существует бесчисленное множество явлений и эффектов, говорящих против теории относительности и квантовой механики и подтверждающих БТР. На большую их часть либо не обращают внимания, словно всё так и должно быть, либо замалчивают их, либо, наконец, дают сложные и сомнительные объяснения. Сторонники СТО специально приводят те явления, которые якобы доказывают СТО, а для БТР — те, которые якобы опровергают её. Очевидно, что при таком одностороннем и предвзятом подходе нельзя приблизиться к истине. Поэтому должен быть рассмотрен весь комплекс известных явлений и опытов, все концепции в целом. Истинную теорию удастся выявить лишь в ходе подробного сравнительного анализа того, насколько естественно, полно, точно и убедительно каждая из теорий объясняет все явления и эффекты. Истина познаётся в споре, в сравнении. Сторонники же современной абстрактной физики сосредоточены лишь на критике альтернативных подходов и всеми силами стремятся выставить БТР в невыгодном свете, игнорируя её очевидные достоинства и преимущества перед СТО и квантовой механикой;

5) БТР может предложить новый полноценный матаппарат с исчерпывающим анализом явлений. Многие будут утверждать, что БТР даёт в основном лишь поверхностное, качественное, а не количественное объяснение явлений, в отличие от максвелловской электродинамики, квантмеха и теории относительности. А потому могут сказать, что БТР — это бесполезная теория. Однако, если в книге порой отсутствует точный количественный анализ и описание процессов, это ещё не значит, что его нельзя предложить в рамках БТР. Автор сознательно ограничился описанием в основном лишь качественной стороны явлений, по возможности избежав сложных и длинных математических выкладок (которые существуют и в дальнейшем могут быть приведены), дабы не загромождать книгу и не отягощать читателя долгими нудными расчётами, частными тонкостями и малосущественными деталями, интересными лишь для специалистов. Невозможно в одной книге изложить во всех подробностях все разделы физики, химии и астрофизики, тем более с новым взглядом на вещи. Цель книги в другом: познакомить широкий круг читателей с БТР, популярно изложить идеи Ритца, показав, что в рамках классической физики нет никаких принципиальных ограничений для объяснения явлений. Поэтому в книге используется сравнительно простой матаппарат. БТР далеко ещё не закончена — теорию Ритца предстоит развивать, углублять, уточнять, а в книге даны лишь самые общие наброски. Математический аппарат БТР, конечно, пока несовершенен, вдобавок он сильно отличается от матаппарата современной электродинамики, квантовой механики, СТО и ОТО, — его предстоит строить с нуля (примерно так же математическое описание движения планет в гелиоцентрической системе мира на основании законов Кеплера и Ньютона не имело ничего общего с матаппаратом эпициклов и сфер геоцентрической системы Аристотеля и Птолемея). Но матаппарат БТР вполне может быть построен и, вероятно, окажется даже проще матаппарата нынешней физики, особенно если учесть, с какими математическими трудностями ныне сталкивается квантовая механика и теория гравитации. Поэтому все упрёки в адрес БТР в поверхностности и неполноте безосновательны;

6) БТР является новой, перспективной, адекватной и простой теорией. Более хитрая категория учёных может утверждать, что теория Ритца, хоть и описывает все явления более естественно, но в целом не представляет собой ничего нового и объясняет лишь те же эффекты, что и неклассическая физика. А раз так, то есть ли резон пересматривать всю науку? Ведь все ускорители, ядерные реакторы, процессы в полупроводниках и металлах хорошо описываются существующими теориями, отвечая требованиям практики. Так зачем же тогда что-то менять? На это возражение можно снова привести пример систем Коперника и Птолемея. И та и другая описывали движения планет и светил по небосводу, и давали практически совпадающие предсказания. Так что не было особого резона предпочесть теорию Коперника теории Птолемея. И всё же теория Коперника, во-первых, более естественна и проста, поскольку объясняла более широкий круг явлений и особенностей движения планет, меньшим числом предположений. Во-вторых, были некоторые явления, противоречащие теории Аристотеля-Птолемея и естественно вытекающие из теории Коперника. А главное, теория Коперника в корне меняла наши взгляды на строение мира, космоса, низвергала геоцентризм, делая нашу планету одной из многих, вращающихся вокруг рядовой звезды. Теория Коперника открывала новые пути и горизонты познания, перспективы, приведя к открытиям Галилея, Ньютона и т. д. Это есть отличительная особенность истинной теории, тогда как ложная работает лишь на начальном этапе и объясняет только те явления, под которые её искусственно подогнали, а потому не имеет перспектив. Подобным образом и теория относительности с квантовой механикой стопорят науку, будучи бесперспективными. Зато БТР открывает сверхновые пути развития науки и даёт адекватное описание более широкого круга явлений;

7) БТР несовместима с неклассической наукой. Наконец, не исключена и деятельность самой коварной категории учёных, которые захотят пойти на псевдокомпромисс, по возможности использовав полученные в рамках БТР результаты, но совершенно извратив их смысл, выдав за свои и избежав упоминаний о заслугах Ритца, как уже бывало не раз. Именно так извратив, изуродовав до неузнаваемости, и выдав за своё, наживались на идеях классиков, атомистов многие "деятели" неклассической науки (§ 5.14). При этом будет сохранена, пусть и в сильно модифицированном виде, неклассическая наука, так что авторитет её корифеев не пострадает. Когда-то и Тихо Браге так же пытался примирить несовместимые системы мира Коперника и Птолемея, предложив, чтобы Земля осталась в центре мира, вокруг неё вращалось бы Солнце, а уже вокруг него — планеты. Так бывало в науке и позднее, скажем, когда комбинационный принцип Ритца, полученный классически, был положен Бором в основу неклассической модели атома; когда классическая обменная бесполевая модель взаимодействия Ритца была перекроена в КЭД Фейнманом на квантовый лад; когда ритцева трактовка смещения перигелия Меркурия была преобразована Эйнштейном в релятивистскую. Так же, возможно, попытаются сделать и теперь: захотят опорочить модели Ритца, выдавая их за свои, и заявляя, что эти модели не являют собой ничего нового и уже применялись в науке. Это будет грубая ложь. Баллистическая теория несовместима с неклассической наукой и не допускает компромиссов. Любые же попытки примирить БТР с нынешней физикой или позаимствовать, как когда-то, модели и результаты теории Ритца, заранее обречены на провал.

В итоге видим, что блефом стоит считать скорее теорию относительности с квантовой механикой, которые строились совершенно произвольно, без достаточных опытных и даже интуитивных оснований. Согласно же принципу бритвы Оккама именно такие теории, несводимые к интуитивному или опытному знанию, и должны устраняться из науки. Весьма точно такой блеф отцов-основателей теории относительности и квантовой механики во главе с Эйнштейном показан в фильме "Коэффициент интеллекта". Там учёные тоже создали "великое" открытие из ничего, подняв грандиозную шумиху, причём так, что все в это поверили, и никто не заметил подвоха. Напрашивается мысль, а не была ли и теория относительности всего лишь грандиозной шуткой, мистификацией? Свидетельством этого многие считают широко тиражируемое фото Эйнштейна с высунутым языком [25, 111]. Блефовать выгодно тем, кто получает в результате славу, деньги, гранты и должности, обретая при этом контроль над знанием, наукой, образованием и т. п.

Простым же людям, инженерам и физикам, искренне увлечённым наукой, блефовать бессмысленно: они ничего в результате не приобретают. Издание книг на свои средства, исследовательская деятельность для них — это чисто затратные, не приносящие дохода и славы мероприятия. Да и не станет заниматься мистификациями настоящий искатель истины. Тому, кто ищет истину, ни к чему обманывать себя и других: его цель обратная. По этому поводу К.Э. Циолковский писал: "Я интересовался тем, что не давало мне ни хлеба, ни силы, но я надеюсь, что мои работы, может быть скоро, а может быть и в отдалённом будущем — дадут обществу горы хлеба и бездну могущества" [69, с. 180]. И чуть далее он же: "Меня очень огорчает увлечение учёных такими рискованными гипотезами, как эйнштейновская, которая теперь поколеблена фактически (Миллер, Тимирязев)" [69, с. 187]. Да, когда-то Циолковского называли фантазёром, сказочником, а его теорию межпланетных перелётов и ракет — блефом. Но будущее показало, что даже самые смелые идеи Циолковского вполне реализуемы, а блефовали и заблуждались как раз те, кто отвергал его теории, отстаивая неправедные неклассические концепции, прикрываясь авторитетами и своим высоким положением.

Итак, решение об истинности одной теории и ошибочности другой нельзя принять в одностороннем порядке. Должна быть выслушана и другая сторона, как говорили в античности. Истина рождается в споре. Поэтому будем с интересом ждать новой критики и в адрес БТР, и в адрес теории относительности с квантовой механикой. Хотя, надо заметить, что в последние годы эксперименты и астрономические наблюдения выявляют всё больше нестыковок именно в теории относительности, квантмехе и космологии. И очень вероятно, что в ближайшие годы эти скапливающиеся противоречия превысят критическую массу, что приведёт к взрыву и новой революции в физике и космологии. Что придёт этим теориям на смену, можно только гадать. Но очень возможно, что это будет БТР — перспективная теория, созданная век назад и всё это время ждавшая своего звёздного часа. Вот-вот он настанет.

Сумневающийся я.

(Михайло Ломоносов [84])

Итак, БТР, несомненно, рано или поздно столкнётся с критикой, дотошной и хорошо продуманной. И это замечательно! Критика необходима любой новой теории, не только чтобы изучить её возможности и принять решение о её справедливости или ошибочности, но и для развития, уточнения теории, привлечения к ней внимания. Не зря учёные долгое время боялись критиковать БТР, видя её огромные возможности и преимущества перед СТО и квантмехом. О Ритце и его теории предпочитали просто молчать, обходить этот неудобный вопрос стороной. Вот почему о БТР многие даже не знают и испытывают искреннее удивление, обнаружив столь простую и изящную классическую теорию.

Верную теорию критика делает лучше — уточняет, развивает, закаляет своим жаром и холодом, ударами своего молота. А ложную теорию критика ломает, ослабляет. Не случайно теорию относительности всячески оберегают от критики и особенно от рассмотрения её альтернатив — для неё это смертельно. По той же причине кванторелятивисты очень не любят, когда им задают некоторые простые вопросы. Скажем, что такое свет? Или, что происходит в объективной реальности, в отсутствие наблюдателя? Отвечать начинают либо туманным мистическим языком, либо набором громоздких формул, поскольку наглядно объяснить не могут. От этого и учителя испытывают дискомфорт, а ученики причину непонимания видят в своей умственной неполноценности, особенно когда все делают вид, словно им всё ясно и понятно.

Применяется древний принцип из сказки про Голого Короля, когда каждый боится выдать своё невежество и непонимание, тем самым поддерживая заговор молчания. Или используется принцип из сказки В. Губарева "Королевство кривых зеркал": уродство выдают за эталон красоты при рассмотрении в кривом зеркале формул, а тех, кто зрит в корень и не понимает этой "красоты", строго наказывают. Но реально причина непонимания всегда не в ученике, а в учителе. Как говорят, нет плохих учеников, есть плохие учителя. В случае ложных теорий именно у умных неравнодушных к предмету учеников, задающихся правильными вопросами, возникает наибольшее недоумение. Поэтому скользкие моменты квантовой механики и теории относительности обходят молчанием, всячески сглаживая дефекты теории, давая обтекаемые формулировки, хоть именно на них и следовало бы заострять внимание.

Такое впечатление, что действительный смысл современной науки, как у иных студентов на экзамене, состоит не в стремлении показать глубину и основательность усвоенных знаний, а, по возможности, скрыть глубину своего незнания, непонимания сути явлений, процессов, эффектов. Если копнуть поглубже, то в фундаментальной физике обнаружится жуткая неразбериха. Вот почему по ряду вопросов в науке принято молчать. И напротив, Ритц в своей теории призывает к критическому подходу, анализу любых положений и выводов научных концепций. Именно критику Ритц положил в основу своей фундаментальной работы по БТР [8]. Конструктивную критику, по убеждению автора, даёт и настоящая книга. Критика обязана быть здоровой, объективной, созидательной и конструктивной, а не злопыхательской — не должна быть критикой ради критики. Многие же из тех, кто критикует СТО и квантовую механику, ограничиваются лишь поруганием этих теорий, указанием на их слабые места, ничего не предлагая взамен. Однако учёные ни за что не откажутся от нынешних догм, если им не предложат новые теории, которые лучше описывают явления. Так что цель данной книги состоит не в дискредитации неклассической физики (её порочность многим и без того очевидна), а в том, чтобы предложить ей альтернативу, понять природу явлений, построить новое, кристально ясное их описание. Поэтому критика необходима и БТР, — не только для проверки и уточнения этой теории, но и для углубления, развития соответствующего матаппарата, разработанного пока очень слабо: слишком широк круг пересматриваемых явлений природы.

Особенно учёные боятся критики со стороны неспециалистов, задающих простые, но глубокие вопросы, над которыми никто не задумывался. От таких вопросов нельзя отделаться, как в ответах коллегам туманными объяснениями и громоздкими формулами, нельзя и надавить на неспециалистов, не боящихся потерять "научную репутацию" и должность. В связи с этим учёные предпочли бы вообще избежать подобных ситуаций, совершенно отгородившись от тех, кого они называют дилетантами, и добившись исключительного права заниматься наукой в своей башне из слоновой кости. Поэтому многие учёные выступают против популяризации науки и за её предельную математизацию, сокрытие от непосвящённых, по примеру жрецов и монахов древности.

Прежде такую кодирующую функцию выполняла латынь, недоступная простому люду, а потому дающая учёным право исключительной власти, монополии знания, выделяющая, как ныне математика, их в сферу избранных, — научной элиты. И, напротив, наряду с ними существуют люди из среды неспециалистов, популяризирующие науку и призывающие нести истину и знания в мир, в массы, излагающие всё на доступном, понятном языке и показывающие, что в науке нет ничего сложного. Возможно, именно поэтому такие герои как Прометей, Демокрит, Лукреций, Бруно, Галилей (написавший свои Диалоги в популярной форме, причём не на латыни, а на итальянском), и подвергались во все времена гонениям, особенно когда они несли в мир крамольные идеи, расходящиеся с официально принятыми догмами и легендами, которыми жрецы-академики хотели бы потчевать "простой люд". Во все времена существовали учёные-исследователи, которые открывали истину, несли знание в мир, и противоборствующая категория учёных-жрецов, которые присваивали, затемняли и коверкали знание, пряча его от народа, применяя математическую и метафизическую кабалистику, создавая тайные общества, секты и заговоры. Вот почему, дабы знание стало открытым и доступным, необходимы качественное образование, гласность и объективная критика любых существующих теорий.

Теории Ритца необходима не только теоретическая критика, но, гораздо больше, — практическая проверка основ и выводов БТР с помощью экспериментов и наблюдений, особенно в тех случаях, где предсказания БТР сильно расходятся с выводами электродинамики, теории относительности и квантовой механики. Лучший способ проверить теорию Ритца состоит в непосредственной проверке баллистического принципа в вакууме, скажем с помощью каналовых лучей (§ 2.9), в космосе, например путём радарных измерений, с соблюдением всех предосторожностей по учёту влияния переизлучающих сред. Это могут быть и тонкие электродинамические опыты, многие из которых были предложены ещё Ритцем [8]. Наконец, самым эффектным и бесспорным доказательством ошибочности теории относительности и правоты Ритца будет надёжное обнаружение сверхсветовых частиц в ускорителях и космических лучах. Впрочем, расхождения предсказаний СТО и БТР о скорости частиц в ускорителях могут обнаружиться уже и на околосветовых скоростях. Эти скорости можно измерить непосредственно, к примеру, с помощью классического эффекта Доплера по излучению разогнанных ускорителем ионов водорода, если сравнить эту скорость с найденной прямым расчётом. Только опыт и критика, основанная на фактах, позволит окончательно решить, какая из теорий, СТО или БТР, справедлива.

До сих пор ничто так не способствовало признанию теории Ритца как критика со стороны неграмотных релятивистов. Каждый их выпад против БТР неизменно обращался против самих же релятивистов, оказавшихся побитыми собственным оружием в соответствии с боевым возгласом Александра Невского: "Кто с мечом к нам придёт — от меча же и погибнет!". Взять хотя бы Де Ситтера, который указал, что по Ритцу двойные звёзды показали бы ряд аномалий, в том числе избыточную вытянутость звёздных орбит в направлении к Земле. Вслед за ним каждый учебник пересказывал этот вывод, отвергая баллистическую теорию и полагая, что у двойных звёзд ничего подобного не наблюдается. Но в том-то и дело, что орбиты спектрально-двойных звёзд обнаружили именно такую предсказанную БТР и непонятную в рамках СТО лишнюю вытянутость орбит (эффект Барра, § 2.10). Показали двойные объекты и ряд других предсказанных БТР эффектов (вариации блеска, спектра, сверхбыстрые и попятные движения, лишние изображения), а потому релятивисты, ссылаясь на пример двойных звёзд, раз за разом расписываются в справедливости БТР и в своём незнании реальных астрономических фактов. Так же и попытки отвергнуть теорию Ритца на основании радиолокационных измерений (включая GPS и ГЛОНАСС) привели к обратному результату. Точный количественный анализ поправок, следующих из БТР, показал близость их к систематическим ошибкам радиолокации, так что расчёт по баллистическому принципу устранял эти ошибки, возникшие по вине СТО (§ 2.1). И все другие эксперименты, привлекаемые для критики БТР (опыт Саньяка, Физо, § 1.13; опыты с применением ядерной физики, § 3.17), оказались на поверку говорящими в пользу теории Ритца и против теории относительности. Иначе и быть не могло, ибо выдуманные релятивистами ложные "законы" физики и объяснения не меняют реальных явлений и законов природы, а потому опыты рано или поздно выявляют заблуждения релятивистов и справедливость классических законов, если произведён их грамотный анализ. Вот почему недалёкие релятивисты оказывают медвежью услугу теории относительности, а более хитрые вообще избегают упоминать и критиковать теорию Ритца или ограничиваются сложной теоретической критикой, без привлечения опытов.

Именно поэтому всегда надо помнить, что даже внешне обоснованная критика не всегда говорит об ошибочности концепции, — вспомним критику теории Коперника, или критику теории Ритца на основании наблюдений двойных звёзд и других не вполне корректных экспериментов. Как отмечал ещё Джордано Бруно, часто кажется, будто все факты говорят против некой теории, и всё же именно эта теория оказывается справедлива. А уж сколько известно сюжетов про обвинительный судебный акт, где, казалось бы, и комар носа не подточит, а на поверку все аргументы оказываются липовыми. По этому поводу хорошо сказал герой одного фильма: "Прокурор должен создать обвинение, как будто он строит дом. Каждое доказательство — это как кирпич в здании. Он показал тебе кирпич, показал, что у него прямые углы и что он выглядит идеально. Но когда посмотришь с другой стороны, то все кирпичи оказываются тонкими, как эта игральная карта. И всё дело оказывается иллюзией, фокусом". Именно такой иллюзией, карточным домиком представляется и здание теории относительности, и предъявленные её сторонниками свидетельства против теории Ритца [2]. В каждом из этих свидетельств обнаружился изъян, сводящий на нет всё доказательство.

Итак, критика, независимо от того, критикуется ли БТР или современная физика, — это всегда хорошо. Только в споре, а не в односторонне принятом решении, постигается истина. Поэтому любой опыт, любое его объяснение, любое положение любой теории надо смело подвергать критике, сомнению, ничего не принимая на веру. Так же не следует слепо верить и самой критике: необходимо беспристрастно анализировать доказательства. Это не значит, что всё надо категорично отрицать, но надо относиться ко всему с сомнением, быть готовым отбросить то или иное положение, если анализ покажет его несостоятельность. Каждую теорию следует постоянно проверять на прочность, бить молотом критики, снарядами умных и "глупых" вопросов, а не оберегать как хрупкую и неприкосновенную святыню или игрушку. Ведь, как отмечал ещё Галилей, сомнение — отец изобретения.

Сколько было ложных открытий, на стороне которых были люди и правдивые и авторитетные. И… — скольким пренебрегалось, что потом стало великим… Все великие начинания оказывались несвоевременными и хотя не запрещались, но, не находя сочувствия, гасли или проникали помалу, с большими усилиями и жертвами… Новые идеи надо поддерживать, пока они не осуществятся или пока не выяснится полная их несостоятельность, зловредность или неприменимость. Немногие имеют такую смелость, но это очень драгоценное свойство людей.

(К.Э. Циолковский [69])

Как мог заметить читатель, Баллистическая Теория Ритца даёт всем явлениям новое, нестандартное объяснение, альтернативное тому, что давали до сих пор теория относительности и квантовая механика. Многие наблюдения, особенно космические, предстают в совершенно ином и необычном свете. И законно напрашивается вопрос, неужели всё то, во что верили учёные и общественность на протяжении XX века, ошибочно? Неужели вся эта теория относительности, квантовая механика и электродинамика, космология Большого взрыва были впустую?

Дать ответ на первый вопрос довольно легко. Если физические концепции XX века действительно окажутся ошибочны, то в этом не будет ничего удивительного. История науки содержит немало примеров, когда на протяжении веков и даже тысячелетий учёные исповедовали ошибочные взгляды, верили в совершенно абсурдные теории и отвергали правильные теории, спустя тысячелетия восторжествовавшие. Так, ещё в III в. до н. э. Аристарх Самосский построил гелиоцентрическую модель мира, отвергнутую в пользу ошибочной геоцентрической системы Аристотеля-Птолемея, просуществовавшей на протяжении двух тысяч лет, и побеждённой лишь Коперником, Галилеем и Кеплером. Или атомистическое учение Демокрита, отрицавшееся на протяжении тысячелетий под давлением авторитета Аристотеля и лишь век назад восторжествовавшее. Так же и теория Ритца отвергалась на протяжении века под давлением авторитетов Максвелла и Эйнштейна, построивших ложную электродинамику и теорию относительности, в которые учёные верили весь XX век. Столь длительное применение ложных теорий можно объяснить лишь тем, что никакая теория, как отмечал и сам Эйнштейн, не может быть абсолютно строго доказана, даже если она прекрасно объясняет широкий круг явлений. А потому даже самая "проверенная" теория принимается, в конечном счёте, просто на веру, без исчерпывающих экспериментальных доказательств. А потому никогда не может быть уверенности в том, что принятая теория верна хотя бы отчасти. Так, от теории Птолемея в современной астрономии не осталось абсолютно ничего — ни её основы, ни эпициклов, ни математического аппарата.

Но, несмотря на отсутствие полной уверенности в справедливости какой-либо теории, нередко можно вполне определённо судить об ошибочности той или иной концепции. Обычно для этого достаточно провести решающий эксперимент. А нередко хватает и одного взгляда на историю создания и признания теории. Уже на основе этого, пусть и косвенного, критерия, для многих очевидна ошибочность теории относительности и квантовой механики, поскольку вся бешеная эпопея их создания — это история хитрых манипуляций и искусных подгонок фактов под теории, законов природы под умозрительные законы, это история отрицания законов логики.

Возьмём, к примеру, теорию относительности. Сам Эйнштейн, придавший ей современный вид и формулировку, утверждал, что теория эта возникла у него в ходе анализа максвелловской электродинамики, которая во многом не согласовалась с законами классической механики. Теория относительности, перестроившая всю механику, и была создана с целью такого согласования. Фактически она соединяла несогласуемое — максвеллову электродинамику и механику. Именно в этом состоит причина всех парадоксов СТО и абсурдных, с точки зрения любого здравомыслящего человека, утверждений. Именно здесь и возникло нарушение логики: из противоречия максвелловской электродинамики и классической механики сделали однозначный вывод об ошибочности механики, в то время как был вполне допустим и вывод о ложности электродинамики Максвелла. Более того, именно такой вывод был наиболее естественен, как ввиду того, что теория Максвелла была создана сравнительно недавно и к тому же искусственно — формальным, гипотетическим путём, так и потому, что именно в электродинамике Максвелла обнаружились расхождения с опытом (опыты Майкельсона, Троутона-Нобля, Кауфмана), в то время как законы механики были сформулированы строго на основе опытов много веков назад и были проверены веками наблюдений.

В самом деле, эксперименты, приведшие к созданию теории относительности, свидетельствовали именно против электродинамики Максвелла. Взять, к примеру, опыты Кауфмана, в которых обнаружилось, что при больших скоростях электроны движутся совсем не так, как им предписывают законы электродинамики. Однако из опытов был сделан абсурдный вывод об изменении массы электрона с увеличением его скорости, хотя такого рода отклонения ни разу не наблюдались в обычных механических опытах (§ 1.15). Также и знаменитый опыт Майкельсона, отвергший существование светоносного эфира, по сути, опроверг именно теорию Максвелла, которая была на эфире основана. Итак, оба опыта были из области электродинамики, а не механики и оба опровергали максвелловскую электродинамику. Тем более странно, что, несмотря на это, всё перевернули вверх ногами и признали ошибочной классическую механику. Объяснялось же это тем, что учёные были слишком привязаны к максвелловской электродинамике, а потому предпочли отказаться от классической механики, заменив её релятивистской, нежели от столь всеми почитаемых уравнений Максвелла, тем более что взамен им ничего не было, тогда как замена механики быстро нашлась (СТО).

Примерно та же история и с квантовой механикой. Она так же возникла, в конечном счёте, из противоречия планетарной модели атома с классической механикой. Планетарная модель атома приводила к нестабильности атома, не могла она объяснить и спектральные закономерности. Опыт противоречил планетарной модели атома. Но учёные, и в первую очередь Нильс Бор, были настолько привязаны к планетарной модели атома, что, закрыв глаза на её несогласие с опытом и классическими законами, предпочли пожертвовать именно классической механикой, но не планетарной моделью. Это позволило добиться согласия с опытом, но в результате возникла квантовая механика, ещё более абсурдная, чем релятивистская.

Итак, теория относительности возникла из упорного нежелания учёных расстаться с ошибочной электродинамикой Максвелла, а квантовая механика родилась из такого же упорного и иррационального желания сохранить ошибочную планетарную модель атома, которую всё равно в итоге отбросили, сохранив зачем-то согласующую теорию Бора. В результате крайними всегда оказывались законы классической механики — их отвергали и заменяли новыми — абсурдными и снабжёнными смешными оговорками вроде того, что прежняя механика — это лишь частный, предельный случай более общих законов механики.

Единственный человек, у которого хватило здравомыслия и смелости не поддаться новым веяниям, но следовать законам логики, был Вальтер Ритц. Вместо того, чтобы исправлять законы механики, он сохранил их, отвергнув ошибочную максвелловскую электродинамику, заменив её последовательно построенной Баллистической теорией. А для объяснения закономерностей излучения он построил магнитную модель, легко и естественно объяснившую спектральные закономерности, без привлечения ошибочной планетарной модели атома. Во многих отношениях Ритцу было проще, чем нам: над ним не довлели устоявшиеся догмы и термины неклассической физики и факты, якобы доказывающие неправомерность его подхода. Так же, как Копернику нелегко было отказаться в своей модели мира от небесных сфер Птолемея, так и нам трудно теперь избежать терминов "поле", "электромагнитные волны", "кванты" — не вполне правомерных в БТР. Но, с другой стороны, во времена Ритца не были известны многие явления космоса и микромира, которые ныне подтверждают его концепцию. И надо было обладать большой смелостью, чтобы открыто высказать мысль об испускании в процессе распада электроном мельчайших однотипных частиц, о явлении временной фокусировки света, об элементарном магнитном моменте электрона, о кристаллической структуре атомного ядра и проявлениях эффекта Ритца в космосе.

Итак, уже алогичность, непоследовательность в истории создания СТО и квантмеха наводят на мысль о ложности этих теорий. О том же говорят и искусственные приёмы, использованные при их создании. Дело в том, что квантовую механику и теорию относительности роднит следующая особенность: при их создании авторы (Эйнштейн, Шредингер, Гейзенберг, Нильс Бор) создавали не новые модели на основе известных и твёрдо установленных законов. Напротив, каждый из них мнил себя почти Господом Богом и считал возможным легко вводить новые фундаментальные правила, противоречащие всему нашему опыту и законам Природы. Разумеется, если учёный не сковывает себя никакими рамками, законами, но сам их выдумывает, то он оставляет себе бесчисленное множество степеней свободы, и тогда не составит особого труда подобрать такие искусственные теории, которые без проблем объяснят, причём довольно точно, широкий круг явлений. Истинность столь вольно созданных теорий — маловероятна, поскольку с бесконечным числом степеней свободы можно создать бесконечное число разных теорий, одинаково хорошо объясняющих опыт. Поэтому лишь в самом крайнем случае, при полной безвыходности можно отклонять простые классические и придумывать новые сложные, неестественные законы. Но до этого надо с полной уверенностью доказать, что, действуя в рамках естественных классических законов, нельзя объяснить явлений. Создатели же неклассической физики, к сожалению, не провели такого анализа.

Его провёл только Вальтер Ритц, который доказал, что, оставаясь в рамках классической механики и здравого смысла, всё же можно объяснить все известные явления природы. А наличие такой возможности автоматически делает ничтожными все неклассические теории, построенные произвольно. Учёный, вводящий новые законы природы произвольно, лёгким росчерком пера, имеет очень мало шансов на успех. В то же время теории, построенные в некоторых достаточно узких рамках существующих законов, заметно ограничивающих число степеней свободы, имеют много шансов на успех, если эти теории объясняют ранее непонятые явления. Именно такой теорией оказалась на поверку Баллистическая Теория Ритца. Конечно, и Ритцу пришлось созидать новое — новые модели (электрона, атомов, света), новую электродинамику, но это были именно новые модели, построенные в узких рамках существующих законов механики: это не были новые фундаментальные законы, выдуманные по случаю. Вот почему теория Ритца — весьма перспективна.

Именно БТР открывает перед наукой грандиозные перспективы и новые горизонты познания. Поэтому, вероятно, теория Ритца позволит наверстать время, упущенное в XX веке, когда правили бал кванторелятивистские теории, заведшие науку в тупик. Лишь БТР поможет вырваться из этого тупика и ликвидировать научную и техническую отсталость.

Мы показали драму "Пиф-Паф".

Охотник и заяц: кто прав, кто не прав?…

(Из мультфильма "Пиф-Паф, ой-ой-ой!")

Вот и подошёл к концу наш рассказ о баллистической теории и её безвременно погибшем создателе, Вальтере Ритце. Решать же, кто прав, кто не прав, предстоит Вам, читатель. Возможно, именно Вам предстоит доказать справедливость БТР, используя теорию в своей работе, или, напротив, выступить с её критикой. Только будущее покажет, какая из теорий — СТО или БТР ближе к истине и больше соответствует эксперименту. Ясно одно: теорию Ритца похоронили поспешно, преждевременно и без всяких оснований. Теория эта по зрелом и трезвом размышлении оказывается вполне жизнеспособной и перспективной, таящей огромный и до сих пор не реализованный потенциал. Уже сейчас, только-только начав движение, БТР пройден гораздо больший путь, чем мог поначалу предполагать Ритц. Выполнен своего рода марш-бросок науки и техники в будущее. Мы стремились показать этот непростой исторический путь во всей его суровой красоте, со всеми трудностями, промежуточными вспомогательными звеньями, поворотами, ошибками, чтобы продемонстрировать, как нелегко достаётся истина. А ведь это ещё только начало великого пути БТР, и энтузиастам здесь открывается широкое поле для деятельности и открытий.

С другой стороны, теория относительности, квантовая теория и современная космология оказались далеко не такими совершенными и убедительными, какими их хотят обычно представить. Причина живучести этих теорий состоит в том, что догматики всячески оберегают их от критики, закрывая ей доступ на страницы научных изданий. Но как бы они не старались, если теория ошибочна, это рано или поздно станет совершенно очевидным, и чем позднее, тем для них же хуже. Не стоит опекать теорию от объективной критики, ведь если теория верна, она выдержит любые испытания, доказав в итоге свою справедливость. Критика нужна и баллистической теории — не только чтоб её проверить, но и чтобы привлечь к ней внимание, уточнить и развить. Но учёные обычно предпочитают обходить БТР молчанием.

Некоторые считают, что уже 40 лет теория относительности и вся неклассическая физика нежизнеспособны. Да и прежде они были таковыми. Их приняли как временные, стремясь хоть как-то объяснить опыт Майкельсона, звёздную аберрацию, фотоэффект, спектры атомов (всё, что Ритц объяснил ещё в 1908 г.), в надежде, что со временем всё образуется. Однако всё только запуталось. И теории эти держатся лишь на диктаторском режиме официальной науки, руководство которой, применяя различные методы [25], стремится создать иллюзию благополучия в физике. Однако оно не в силах изменить реальность. И вот космические наблюдения последних лет (вспомним эффект "Пионеров", § 2.1) уже настолько противоречат теории, что многие видят — справиться с назревшим кризисом можно лишь путём коренного переворота в науке. Физике давно пора перевооружиться. Ограниченность СТО и квантмеха мешает созданию истинно революционных изобретений. Только революция, падение столетней диктатуры СТО и квантмеха вернёт физике, взамен её нынешнего уродливо-абстрактного облика, прежнее классически правильное лицо, заменит бессмысленную и пошло-абстрактную картину мира кристально-ясной классической картиной. Во всём мире эта скрытая революция, настоящая народно-освободительная партизанская война против диктата тёмных теорий элиты — в самом разгаре. Подобно освободительному движению, 400 лет назад возглавленному Мининым и Пожарским, или 500 лет назад — Коперником, эта научная революция Ритца непременно увенчается победой.

БТР поддерживают уже многие люди в России и за рубежом, — бойцы невидимого фронта, энтузиасты, участвующие в великом деле подвижничества БТР, желающие сдвинуть науку с мёртвой точки. Ознакомиться с ними и с их работами в защиту БТР можно на сайте www.ritz-btr.narod.ru и других сайтах автора. О выросшей популярности идей Ритца говорят и многочисленные публикации, выступления с защитой или критикой БТР, например семинар, проведённый 7 июля 2009 г. в ННГУ к 100-летию памяти Ритца, а также конференция в Швейцарии 18–19 сентября 2009 г. Практически соавторы и приверженцы идей БТР — это не только наши современники, но и гиганты мысли, жившие десятилетия, века и даже тысячелетия назад, такие как Кaнада, Демокрит, Эпикур, Лукреций, Альхазен, Да Винчи, Коперник, Бруно, Галилей, Кеплер, Ньютон, Ломоносов, Ампер, Гаусс, Менделеев, Томсон, Циолковский, Белопольский, Тесла. А сколько ещё неизвестных и забытых? Неужели мы откажемся от вековой мудрости всех этих мыслителей, от их идей, поругаемых и топимых в трясине забвения на протяжении многих веков тёмными схоластами, подсовывающими вместо чётких кристально ясных идей свои умозрительные абстрактные уродливые теории?

Бескомпромиссным бойцом-революционером в науке был и Вальтер Ритц, осмелившийся выступить против мнения научной общественности. Презрев соблазны безмятежной жизни и страх смерти, он принёс свою жизнь вместе со своими идеями на алтарь науки. Этот подвиг Ритца, так же как подвиг Коперника, Бруно, всегда будет нам примером и стимулом к борьбе с мракобесием в науке.

В вину баллистической теории порой ставят её батальный, "боевой" характер, атакующий стиль сражения с неклассической физикой. Не будучи сторонником конфликтов, особенно военных, отмечу в оправдание, что такая "военная" терминология сама собой сложилась уже давно. Термин "баллистическая теория" возник ещё при жизни Ритца, в 1908 г. А БТР (бронетранспортёр) оказался не только удобной и запоминающейся образной аббревиатурой, но и зрелищной моделью баллистического принципа и символом научной революции. Так что здесь, напротив, имеем позитивный пример использования военной техники и символики в мирных научных целях, для броневой защиты классической картины мира и транспортировки её в настоящее с целью воплощения в жизнь. Что же касается бескомпромиссного и ожесточённого сражения БТР с неклассической физикой, то надо сказать, что война эта была развязана как раз кванторелятивистами, поправшими истину и применявшими нечестные приёмы (хотя бы в плане запрета критики СТО и квантмеха). Лишь тогда сторонники БТР зачехлят орудия, когда справедливость будет восстановлена.

Ниже приводим приложения и список литературы, в котором читатель сможет найти дополнительные материалы по биографии Ритца, по Баллистической теории и СТО, доводам за и против каждой из теорий. Большей частью это общедоступная научно-популярная литература, позволяющая вникнуть в суть проблемы даже неспециалисту и не отягощённая сложным математическим аппаратом. Большинство этих источников можно найти на сайте WWW.RITZ-BTR.NAROD.RU, основанном в 2005 году к столетию СТО. Пожелания, замечания, критику в отношении БТР и представленной книги просьба направлять автору по адресу e-mail: sergey-semikov@yandex.ru.

В условиях, когда книг по Баллистической Теории Ритца практически не издаётся, скрывается её истинный смысл и значение, данное издание может показаться читателю откровением. И всё же, напомним, БТР не была завершена Ритцем и её нельзя считать истиной в конечной инстанции, какой бы красивой и удобной она ни показалась. В данной книге была произведена лишь частичная реконструкция и реставрация БТР, нарисована единая классическая картина мироздания, которую предстоит ещё тщательно прописывать, прорабатывать экспериментально и математически. Теория Ритца ещё ждёт своего окончательного восстановления, развития и проработки. И возможно, именно Вам, читатель, предстоит выполнить одну или несколько частей этой непростой, но очень важной, интересной и грандиозной задачи.

Сергей Семиков

12 апреля 2009 г.