• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Даже самая агрессивная армия сама войн не начинает. Нужен, кроме всего, фанатичный, безумный лидер, готовый начать войну.

(В. Суворов. «Ледокол»)

28 июня 1919 года был подписан Версальский мирный договор. Узнав окончательную редакцию этого договора, некто Фердинанд Фош воскликнул: «Это не мир, это перемирие на двадцать лет». Поскольку слова его оказались пророческими, давайте разберемся, как это ему удалось так далеко заглянуть в будущее.

Начнем с того, кто же такой этот Фош? Может, это один из псевдонимов Ленина, Троцкого или Сталина, которые уже тогда составили план, как начать следующую мировую войну в 1939 году?

Нет.

Может, это один из более мелких вождей Советской России, случайно выболтавший коварные планы большевиков?

Нет.

Так, может, это немецкий коммунист, уже в то время приступивший (по заданию Кремля) к постройке «Ледокола Революции»?

Нет.

Не стану далее томить читателя неизвестностью. Фердинанд Фош — маршал Франции, главнокомандующий силами Антанты на заключительном этапе Первой мировой войны. Именно он в своем вагоне в ноябре 1918 года принял капитуляцию Германии. А через двадцать два года в том же самом вагоне Гитлер примет капитуляцию Франции.

Но каким же образом, не относясь никаким боком к коммунистам, которые, как это «всем известно», спланировали и развязали Вторую мировую войну, Фош смог ее предвидеть? Очень просто: условия Версальского мира делали эту войну неизбежной.

Еще до начала Парижских переговоров французы выдвигали план мирного урегулирования. По этому плану Германия разделялась на ряд независимых государств (Пруссию, Баварию, Тюрингию и т. д.). Граница Франции проводилась по Рейну. На левом берегу Рейна создавалась Рейнская республика, которой запрещалось иметь какие-либо вооруженные силы.

Была ли у союзников реальная возможность осуществить этот план? Была. Германия лежала в руинах, ее армия практически перестала существовать, в то время как полностью отмобилизованные армии Англии, Франции и США стояли у германских границ, причем на позициях, с которых в течение нескольких суток они могли оккупировать всю Германию. Более того, хотя в Берлине и имелось общегерманское правительство, почти во всех бывших королевствах, герцогствах и прочих курфюршествах имелись собственные правительства, которые мало считались с берлинским. Так что гораздо большие усилия пришлось приложить для того, чтобы объединить Германию, чем для того, чтобы раздробить ее.

Теперь задумаемся, к каким бы результатам привело принятие французского плана. Обратим свой взор к Баварии, с территории которой через несколько лет отправится в плавание «Ледокол Революции». Как известно, Гитлер строил свою пропаганду на том чувстве унижения, которое испытывали немцы в результате Версальского мира. По нему Германия утратила все свои колонии. К Польше, Чехословакии и Франции отошли немецкие территории вместе с жившими там испокон веков немцами. Наконец, в этом документе было черным по белому написано, что Германия и только Германия развязала мировую войну. Все это немцам было обидно. И мюнхенцы, перед которыми проповедовал Гитлер, разделяли эту обиду, потому как их родная Бавария была частью униженной Германии. А если бы она была просто Баварией?

Утрата колоний? Так у Баварии никогда никаких колоний и не было, и обзавестись ими она не могла, поскольку не имела выхода к морю.

Утрата территорий? Бавария не потеряла ни клочка земли.

Мытарства немцев, оказавшихся под властью неполноценных поляков и чехов? Так мы баварцы, и до каких-то там немцев нам и дела нет.

Вина за развязывание войны? Это пруссаки ее развязали, а мы были первой жертвой этой войны, потому как нас в нее втравили.

Вот и все, «Ледокол Революции» сел на камни еще до того, как его спустили на воду.

Пропаганда Гитлера могла иметь некоторый успех только в Пруссии. Но не факт, что его, то ли баварца, то ли вообще австрийца, кто-то там стал слушать. Но даже если бы он пришел к власти в Пруссии, для того чтобы иметь реальную возможность затеять новую мировую войну, ему нужно было сначала объединить Германию. В позапрошлом веке для этого понадобился гений Бисмарка и долгая кропотливая работа на протяжении полувека. Сомнительно, чтобы Гитлеру удалось повторить это, да еще и за более короткий срок. Так что принятие французского плана гарантировало Европе мир, по крайней мере, на ближайшее столетие. Кто же помешал осуществить этот план?

Англия.

Вспомним еще раз крылатую фразу «У Британии нет постоянных союзников, есть постоянные интересы». В XIX веке на протяжении жизни одного поколения Англия воевала вместе с Россией против Франции и вместе с Францией против России. Во время Наполеоновских войн она поддерживала Пруссию против Франции, а во время Франко-прусской войны — Францию против Пруссии. И так далее и тому подобное.

Основой британской политики на континенте являлся баланс сил. Она была заинтересована в том, чтобы в Европе было два, а лучше три или четыре сильных государства, причем каждое из них по отдельности не могло справиться со своими соседями. Если же какое-либо из этих государств начинало угрожать британским интересам, Англия тут же объединялась с его противниками и их руками восстанавливала статус-кво.

Принятие же французского плана разрушало европейский баланс раз и навсегда. Франция автоматически становилась не просто сильнейшей в Европе державой, а, по сути, единственной реальной силой. Так что Англии просто-таки необходимо было сохранить Германию единой, чтобы в нужный момент она могла послужить противовесом Франции.

Но не только против Франции нужна была Германия Англии. Давайте вспомним, что в 1919 году Гражданская война в России была в самом разгаре, и далеко не ясно было, кто же, в конце концов, победит в этой войне. И какую политику будет проводить победившая сторона? Между прочим, Деникинское правительство прислало на Парижскую конференцию свою делегацию, которая должна была отстаивать российские интересы. Естественно, высокие договаривающиеся стороны отмахнулись от этой делегации, как от назойливой мухи, но факт сам по себе симптоматичный. Что, если где-то в будущем новое русское правительство, каким бы оно ни было, начнет что-то такое требовать от держав-победителей? Тут-то и пригодится единая Германия.

И план Франции был успешно провален. Конечно, одна Англия не смогла бы это сделать, но ей помогли США, руководствовавшиеся примерно теми же соображениями.

Так что кто бы ни построил «Ледокол Революции», стапель для этого ледокола возвела Англия. Конечно, Владимир Богданович об этом ничего не говорит, наоборот, он старательно наводит тень на плетень, по сути, ограничиваясь всего лишь утверждением: «Сталин создал Гитлера».

Ну что же, давайте проверим это утверждение на прочность.

Уже в предисловии к самой первой книге В. Суворова встречаем такую фразу: «Как Сталин создал Гитлера, как помог ему захватить власть и укрепиться — отдельная большая тема. Книгу на эту тему я готовлю». («Ледокол». Предисловие.) Чуть ниже он повторяет для непонятливых: «Роль Сталина в захвате власти фашистами в Германии огромна. Книга об этом будет». («Ледокол». Гл. 2.) А дальше последовало молчание. Вышла вторая книга («День М»), третья («Последняя республика»), четвертая («Очищение»). Но все они отнюдь не были той самой «книгой на отдельную большую тему». И только в пятой книге («Самоубийство») Владимир Богданович вспомнил о своем обещании, но очень странно вспомнил:

«В «Ледоколе» я обещал читателям такую книгу написать. Оказалось, что этого делать не надо.

Такая книга уже есть. Написал ее германский историк Томас Вайнгартнер: «Сталин и возвышение Гитлера. Политика Советского Союза и Коммунистического Интернационала по отношению к Германии». Пока я собирался, Т. Вайнгартнер использовал тот самый метод: не мудрствуя лукаво, не дожидаясь, когда откроют секретные кремлевские архивы, не надеясь на какие-то сенсационные откровения, взял всем известные резолюции конгрессов Коминтерна, протоколы Исполкома этого «штаба Мировой революции», статьи из «Правды» и «Роте фане», напомнил читателям те самые факты, которые коммунистам так хотелось бы забыть. И получилась книга, простая и понятная. И возразить коммунистам нечего. Всех желающих отправляю к этой замечательной книге и настоятельно ее рекомендую». («Самоубийство». Гл. 4.)

Увы, дорогой читатель, воспользоваться советом Владимира Богдановича не так-то и просто. Дело в том, что на русский язык (равно как на английский, французский и прочие языки мира) эта книга не переводилась. Более того, оригинал на немецком языке в библиотеках России и ближнего зарубежья тоже почему-то отсутствует. Есть он в немецких библиотеках, но ехать в Германию, только для того чтобы прочесть эту, пусть и действительно замечательную книгу, как-то напрягает.

Я решил пойти другим путем. Наверняка среди поклонников В. Суворова есть наши соотечественники, проживающие в данный момент в Германии. Уж они-то просто-таки обязаны были ознакомиться с настоятельно рекомендованной Владимиром Богдановичем книгой и использовать аргументы из нее в полемике с так называемыми «антирезунистами», которая давно уже идет на просторах Интернета. Увы, и эти поиски не увенчались успехом. Я нашелмножество форумов, где ведутся споры о том, помог ли Сталин прийти Гитлеру к власти или нет. Но ни на одном из этих форумов сторонники В. Суворова не приводят ни одной цитаты из упомянутой «простой и понятной» книги.

Более того, несколько раз я встречал недоуменные вопросы, почему же эта «замечательная книга», да еще «пропиаренная самим Суворовым», до сих пор не издана в России. В свете того, что уже вышло целых три сборника «Правда Виктора Суворова», в которых, как утверждает составитель, полностью доказана правота Владимира Богдановича по всем вопросам, ситуация, мягко говоря, странная.

И вот наконец свершилось. Устав ждать милостей сверху, один из участников просуворовского интернет-сообщества раздобыл эту книгу, перевел ее на русский язык и выложил в Сети. Но сенсации не случилось — оказалось, что книга эта совсем о другом.

Для ее характеристики достаточно привести цитату из статьи Леонида Люкса «Коммунистические теоретики о фашизме: озарения и просчеты». Он, в частности, пишет: «Тезис о том, что Сталин хотел облегчить Гитлеру захват власти, едва ли можно доказать. Гораздо более точным кажется тезис Франца Боркенау: Сталин не сделал ничего, чтобы предотвратить захват власти Гитлером, но он не сделал ничего и для того, чтобы его обеспечить. Данный вывод Брокенау, по существу, подтверждает Томас Вайнгартнер в своей солидно документированной работе. Но и Вайнгартнер преувеличивает значение внешнеполитических факторов в тогдашней политике Сталина, когда он, например, указывает на чрезвычайную потребность Советского Союза в безопасности к началу 30-х годов».

Так что подробно разбирать книгу Вайнгартнера не имеет смысла, но стоит обратить внимание на то, чего там нет.

А нет там, например, ни слова о том, что Сталин снабжал немецкую национал-социалистическую партию деньгами. Причем об этом не пишет вообще ни один честный исследователь. Давайте вспомним, сколько крику в свое время было поднято на тему немецких денег, отпущенных большевикам на революцию в России (впрочем, почему было, крики на эту тему продолжаются до сих пор). А теперь задумаемся, если бы был хоть какой-то след, хоть какая-то зацепочка, указывающая на финансовую поддержку нацистов Сталиным, сколько бы крику было на эту тему?

А как мог Сталин СОЗДАТЬ Гитлера (как он «привел Гитлера к власти», я рассмотрю в следующей главе), т. е. дать ему возможность сформировать свою партию, увеличить количество ее членов, начать мощную агитацию, кроме как финансовой поддержкой? Может, Сталин приказал германским коммунистам во всем поддерживать нацистов или хотя бы не препятствовать им в их начинаниях? Если он и сделал это, так германские коммунисты его не послушались. На протяжении всех 20-х и начала 30-х годов именно коммунисты возглавляли все выступления против национал-социалистов. И вся германская коммунистическая пресса вела бешеную агитацию против фашизма. Как-то это не очень вяжется с теорией «Сталин создал Гитлера».

Давайте задумаемся: Владимир Богданович, не только не привел ни одного факта, подтверждающего его собственные слова, но и отослал читателей к книге, которую в России невозможно найти. Что бы это могло значить? Только одно: ответы на эти вопросы нужно искать совсем в другом месте. В каком? Слово В. Суворову:

«А ответ надо искать в «Майн кампф», в XIII главе: «Мы должны были взять каждый отдельный пункт Версальского договора и систематически разъяснять его самым широким слоям народа. Мы должны были добиться того, чтобы 60 миллионов немцев — мужчины и женщины, взрослые и дети — все до одного человека почувствовали в своих сердцах стыд за этот договор. Мы должны были добиться того, чтобы все эти 60 миллионов возненавидели этот грабительский договор до глубины души, чтобы эта горячая ненависть закалила волю народа и все это вылилось в один общий клич: ДАЙТЕ НАМ СНОВА ОРУЖИЕ!». («Последняя республика». Гл. 4.)

Итак, мы опять приходим к Версальскому договору (к которому ни Сталин, ни Ленин, ни кто-либо еще из коммунистов не имел никакого отношения). Как видите, Гитлеру достаточно было «взять каждый отдельный пункт Версальского договора и систематически разъяснять его самым широким слоям народа», чтобы его партия начала расти, как на дрожжах. Впрочем, ему не нужно было даже брать все пункты, достаточно было одного, последствия которого «60 миллионов немцев — мужчины и женщины, взрослые и дети — все до одного человека» чувствовали на своей шкуре. Это пункт о репарациях.

Согласно договору Германия должна была возместить ВСЕМ участвовавшим в войне против нее странам (кроме России, естественно) ВСЕ понесенные ими затраты. То есть Германия должна была оплатить практически ВСЮ Первую мировую войну (часть затрат была отнесена на Австрию и Венгрию, но часть эта была незначительной). Более того, в самом тексте договора даже не была определена конкретная сумма, в нем значилось, что до 1 мая 1921 года Германия должна была выплатить 20 миллиардов золотых марок, отдать союзникам почти весь свой торговый и рыболовный флот, строить для них же (безвозмездно, естественно) торговые суда общим водоизмещением 200 тысяч тонн в год, поставлять в течение 10 лет по 297 миллионов тонн угля (опять же даром), до 1925 года передавать победителям четверть всей продукции химической промышленности. Но и это еще не все: в тексте договора значилось, что к 1 мая 1921 года победители подсчитают свои убытки и предъявят немцам окончательный счет.

И счет был предъявлен. Германия должна была уплатить 132 миллиарда золотых марок. Как подсчитали позднее, платить Германии пришлось бы до середины 60-х годов, да и то при самых благоприятных обстоятельствах.

Естественно, союзники не собирались пустить выплату репараций Германией на самотек. Они предусмотрели реальные механизмы, с помощью которых можно было забирать у немцев все, что они зарабатывали. Например, вся прибыль немецких железных дорог автоматически уходила в карманы французов. Почти весь добытый уголь тут же распределялся между Францией, Бельгией и Италией. Саарские угольные копи вообще перешли в собственность Франции.

Ну а когда в начале 1923 года выяснилось, что немцы недоплатили сколько-то миллионов марок и недопоставили сколько-то там угля, французы вообще оккупировали Рур (который давал Германии 88 % угля, 48 % железа и 70 % чугуна) и сказали, что не уйдут оттуда, пока им не выплатят все.

В результате этой акции французов в Германии началась гиперинфляция. Все сбережения мелкого люда моментально пошли прахом. Зарплату рабочим и служащим выплачивали два раза в день, и они тут же бежали по магазинам, чтобы успеть что-то купить, пока новый курс марки не обратит их заработок в труху. Наконец, когда разменной монетой стали банкноты в миллиард марок, немцы еще раз капитулировали и согласились отдавать победителям практически все, что производила германская промышленность.

И для немцев началось серое беспросветное существование. Отныне они должны были платить, платить и платить. И никакой надежды впереди.

Задумаемся, нужно ли было Сталину предпринимать какие-либо шаги, чтобы в Германии появился Гитлер? Нет, за него уже все сделали Англия и Франция. Как только появился сильный лидер, пообещавший немцам избавление от долговой кабалы, они за ним тут же и пошли.

Так кто же СОЗДАЛ Гитлера?

Итак, корпус «Ледокола Революции» построен, пора спускать его на воду. В Германии есть сильная партия с сильным и беспринципным вождем, готовым крушить Европу. Теперь нужно привести эту партию и этого лидера к власти. Владимир Богданович так описывает приход Гитлера к власти: «На выборах 1933 года Гитлер получил 43 % голосов, социал-демократы и коммунисты — 49 %. Но товарищ Тельман не пожелал выступить с социал-демократами единым блоком. Потому победил Гитлер». («Последняя республика». Гл. 6.)

«Вопрос: что должен был делать товарищ Сталин в драматической ситуации начала 1933 года?

Ответ: ровным счетом ничего.

И тогда Гитлер проиграл бы и никакой «великой отечественной войны» просто не было бы. Был бы мир. И мы бы не оплакивали миллионы погибших.

Но товарищу Сталину была нужна война. Потому товарищ Сталин приказал коммунистам в единый блок с социал-демократами не вступать. Мало того, забастовка в Восточной Пруссии, где надо было сбросить социал-демократов, проходила под общим красным флагом, на котором в свастику были вплетены серп и молот. Сейчас, понятно, коммунистам «нет возможности и необходимости» об этом рассказывать.

После выборов 49 % голосов были разделены на социал-демократов и коммунистов. Вместе — сила, порознь — слабость. Ни коммунисты, ни социал-демократы в отдельности не имели 43 %. Их имел Гитлер. И он победил». («Последняя республика». Гл. 6.)

Сначала попробуем точно установить дату победы Гитлера. В. Суворов указывает только год, но поскольку в 1933 году были всего одни выборы в рейхстаг, дата появляется автоматически — 5 марта. И тут же возникает первая странность — в любой книге, посвященной истории Германии 30-х годов, можно найти упоминание о том, что Гитлер стал рейхсканцлером (т. е. пришел к власти) до этих выборов, 30 января 1933 года. Может, Сталин дал команду немецким коммунистам поддерживать Гитлера до этого? Нет, если бы это было так, В. Суворов нам бы об этом сказал. Кроме того, как раз накануне назначения Гитлера канцлером коммунисты провели в Берлине мощную демонстрацию, основным лозунгом которой было «Нет фашистскому правительству». Более того, непосредственно 30 января коммунисты же предложили социал-демократам провести всеобщую забастовку. Те отказались. Ясно, что немецкие коммунисты 30 января еще не получали от Сталина команду не вступать в блок с социал-демократами.

Следующий любопытный факт. Президент Гинденбург назначил Гитлера на пост канцлера без какой-либо парламентской процедуры, потому как согласно параграфу 48 германской конституции она и не требовалась. Значит, какая там была расстановка сил в парламенте, кто сколько процентов имел, совершенно не важно. Однако канцлеру (главе правительства) неплохо бы иметь поддержку парламента, но в то время нацисты имели всего 33 % голосов (коммунисты 16,9, социал-демократы 20,4), поэтому сразу после назначения Гитлера рейхстаг был распущен и назначены новые выборы.

Вот на этих-то выборах нацисты и получили 43 % голосов, а социал-демократы и коммунисты в сумме 49 %. Правда, во всех других источниках (кроме книг В. Суворова) утверждается, что коммунисты получили 12,3 %, а социал-демократы 18,3 %, т. е. в сумме 30,6 %. Но мы не станем верить коммунистическим фальсификаторам, потому как эти цифры тут ровным счетом ничего не решают.

На одном из первых заседаний нового рейхстага ему было предложено проголосовать за закон о чрезвычайных полномочиях правительству. По этому закону и парламент, и все прочие институты власти фактически устранялись, а рейхсканцлер получал ВСЮ ПОЛНОТУ ВЛАСТИ, т. е. становился диктатором. Для принятия закона нужно было квалифицированное большинство, т. е. две трети голосов. И Гитлер его получил. «За» проголосовали нацисты, партии центра и партии национального фронта. «Против» проголосовали социал-демократы. Как голосовали коммунисты?

Никак, коммунисты в это время уже сидели по тюрьмам.

Тут нужно вспомнить событие, о котором Владимир Богданович упоминает лишь вскользь (по вполне понятным причинам). 27 февраля 1933 года был совершен поджог здания рейхстага, в котором обвинили коммунистов. Компартия тут же была запрещена, и за ее членами началась настоящая охота. Но как же коммунисты умудрились при этом заполучить хоть сколько-то голосов в парламенте? Гитлер применил гениально простой ход: после запрета компартии он не стал вычеркивать ее из избирательных списков. Зачем? Затем, что, сделай он это, почти все голоса, отданные за коммунистов, получили бы социал-демократы. А так коммунисты получили свои места в рейхстаге, но их мандаты были аннулированы вскоре после выборов (13 марта).

Ну а теперь задумаемся, какое значение в этих условиях имело то, блокировались ли коммунисты с социал-демократами или нет? В тот момент, когда Гитлер действительно победил, коммунистов в рейхстаге вообще не было. Вспомним его фразу: «Вопрос: что должен был делать товарищ Сталин в драматической ситуации начала 1933 года?

Ответ: ровным счетом ничего». («Последняя республика». Гл. 6.)

Вот это истинная правда, Сталину ничего не нужно было делать, потому как и сделать-то он ничего не мог. Хотя он мог распоряжаться германской компартией, компартия эта «в драматической ситуации начала 1933 года» находилась на нелегальном положении, и все видные ее члены были арестованы. Так что вступать или не вступать в коалицию с социал-демократами немецкие коммунисты могли только в тюремных камерах (большинство с-д депутатов очень скоро тоже там очутились) во время дискуссий по вопросу очередности выноса параши. Так каким же образом Сталин мог хоть как-то влиять на внутреннюю политику Германии?

Тем, кому не хочется расставаться с теорией о том, что именно Сталин окончательно отдал власть Гитлеру в 1933 году, бросаю спасательный круг. Фашисты обвинили в поджоге рейхстага коммунистическую партию. Правда, на устроенном ими процессе доказать фашистам это не удалось, Георгий Димитров без особого труда разбил все их аргументы и был оправдан. Но для пытливого ума верных последователей В. Суворова это не помеха. Так что если кому очень хочется, тот может считать, что действительно коммунисты по заданию Сталина подожгли рейхстаг, чтобы дать Гитлеру возможность запретить компартию и протащить через парламент закон о чрезвычайных полномочиях. При таком подходе к делу все сомнения отпадают, действительно Сталин, и только он привел германских фашистов к власти.