• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Говорит Закон — молчат автоматы. В деле защиты Закона и наказания криминала — злодеяний Радуева и бандформирований финал один — приговор. Впрочем, язык обвинительного заключения и приговора, их суть — лучшая тому иллюстрация.

Я, как юрист, прокурор и тем более Генеральный прокурор, не буду комментировать приговор суда по делу С. Радуева, но предлагаю читателю максимально глубоко познакомиться с этим документом. Обращаю внимание на определенные важные моменты, которые выделяю шрифтом или другими графическими способами, облегчающими понимание вопроса и чтение юридического текста.

Суд исследовал обвинительную речь прокурора, все возможные документы, включая свидетельства о смерти, служебные записки об обстоятельствах гибели, акты и копии об обстоятельствах и характере полученных ранений военными и гражданскими лицами, выписки из историй болезни, листки нетрудоспособности, все другие доказательства, характеристики и заявления подсудимых и их защиты, и сделал на их основании свои выводы.

Вот какой был вынесен приговор в Махачкале. Соблюдая те же принципы демократичности и корректности, перенося их в публицистическое произведение, постараюсь изложить текст приговора с некоторыми сокращениями, но оставляя неизменной всю защитную мотивацию и аргументацию обвиняемых — четверки подсудимых и главное — их лидера Салмана Радуева, которого кто-то из журналистов точно назвал «меченосцем армии генерала Дудаева».

Именем Российской Федерации

25 декабря 2001 года гор. Махачкала

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Дагестан в составе: председательствующего — судьи Унжолова Б. М. народных заседателей — Алибутаева А. И. и Магомедова Г. М. с участием государственного обвинителя, Генерального прокурора РФ — Устинова В. В. и защиты в лице адвокатов — Арсанукаева С. Я., Каландаровой С. Ю., Орцханова А. И., Гаджиевой Э. М. и защитников — Яхъяева Л-А. Ш. и Мутушева Ш. Я. при секретаре — Кудиновой Э. А.

Рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Верховного суда РД уголовное дело по обвинению:

Радуева Салмана Бетыровича, родившегося 13 февраля 1967 года в г. Гудермесе, Чеченской Республики, чеченца по национальности, семейного, имеющего высшее образование, без определенного рода занятий, проживающего по адресу: Чеченская Республика, г. Гудермес, ул. Пархоменко, 42, ранее не судимого,

в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 17 ч. 4 и 102 п. п. «в, г, д, н, з», 17 ч. 4, 15 ч. 2 и 102 п. п. «в, г, д, н, з», 17 ч. 4 и 191-2, 126-1 ч. 2, 218-1 ч. 3, 125-1 ч. 3, 218-1 ч. 3 УК РСФСР и 209 ч. 1, 208 ч. 1, 222 ч. 3, 205 ч. 3, 205 ч. 2 п. «б», 33 ч. 3 и 205 ч. 3, 33 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. «а, е, з, ж, н» УК РФ,

АТГИРИЕВА ТУРПАЛАЛИ АЛАУДИНОВИЧА, родившегося 08 мая 1969 года в с. Аллерой, Шалинского района Чеченской Республики, чеченца по национальности, семейного, имеющего незаконченное высшее образование, без определенного рода занятий, проживающего по адресу: Чеченская Республика, г. Грозный, ул. Победы, 61 «а», ранее не судимого,

в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 146 ч. 3, 218-1 ч. 3, 126-1 ч. 2 УК РСФСР и 209 ч. 2, 208 ч. 2, 205 ч. 3, 222 ч. 3 УК РФ,

АЛХАЗУРОВА АСЛАМБЕКА СУЛТАНОВИЧА, родившегося 20 июля 1968 года, в совхозе им. Ленина, Наурского района Чеченской Республики, чеченца по национальности, имеющего среднее специальное образование. Без определенного рода занятий, проживающего по адресу: Чеченская Республика, Веденский район, с. Тевзана, ранее не судимого,

в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 126-1 ч. 2 УК РСФСР и 209 ч. 2, 222 ч. 3 УК РФ.

ГАЙСУМОВА ХУСЕЙНА САЙДАХМАДОВИЧА, родившегося 25 мая 1976 года в станице Калиновская, Наурского района Чеченской Республики, чеченца по национальности, имеющего среднее специальное образование, без определенного рода занятий, проживающего в ст. Калиновская, Наурского района Чеченской Республики, ранее не судимого,

в совершении преступления, предусмотренного ст. ст. 205 ч. 3, 208 ч. 2, 209 ч. 2 и 222 ч. 1 УК РФ.

УСТАНОВИЛА:

Подсудимый Радуев С. Б. создал вооруженную банду с целью нападения на предприятия, организации, учреждения, граждан, в целях воздействия на принятие решений органами власти и в целях нарушения общественной безопасности неоднократно совершал акты терроризма, т. е. действия, создающие опасность гибели людей и причинения значительного имущественного ущерба, при этом организовал захват и удержание большого количества заложников, в целях понуждения государственных органов совершать действия, как условие освобождения заложников, повлекшие тяжкие последствия, являясь организатором банды и актов терроризма, организовал умышленные убийства многих мирных граждан способом, опасным для жизни многих людей, с особой жестокостью и военнослужащих федеральных войск, в связи с выполнением ими своего служебного долга, и по предварительному сговору группой лиц.

Радуев организовал посягательство на жизнь работников милиции в связи с их служебной деятельностью по охране общественного порядка.

Являясь руководителем банды, Радуев организовал похищение людей и при этом организовал похищение огнестрельного оружия, неоднократно приобретал, носил и хранил огнестрельное оружие, боеприпасы и взрывчатые вещества, находясь в банде.

Подсудимый Атгириев Т. А. участвовал в вооруженной банде, совершал разбойные нападения с целью хищения чужого имущества, соединенное с насилием, опасным для жизни потерпевших, с применением огнестрельного оружия и в составе организованной группы — банды, в целях понуждения органов власти принять решения, совершил акт терроризма, то есть действия, создающие опасность гибели людей, причинения значительного ущерба, являясь членом банды, совершил захват и удержание заложников, в целях понуждения органов власти совершить действия, как условие освобождения, и повлекшие тяжкие последствия, совершил хищение огнестрельного оружия путем разбойного нападения, будучи членом организованной группы (банды), а также незаконно приобрел, хранил, носил и перевозил огнестрельное оружие и боеприпасы, будучи участником банды.

Подсудимый Алхазуров А.С., являясь участником банды, удерживал заложников в целях понуждения органов власти совершить действия, как условие освобождения заложников, незаконно приобрел, хранил и носил огнестрельное оружие и боеприпасы.

Подсудимый Гайсумов Х.С. участвовал в банде, в целях воздействия на принятие решений органами власти совершил действия, создающие опасность гибели людей и причинения значительного ущерба, то есть участвовал в совершении акта терроризма, незаконно приобрел, хранил и носил огнестрельное оружие и боеприпасы.

Преступления совершены в январе 1996 года, в декабре 1996 года и в январе-апреле 1997 года на территории Чеченской Республики, Республики Дагестан и в г. Пятигорске Ставропольского края.

В декабре 1994 года силами федеральных войск и правоохранительных органов РФ начата операция по разоружению незаконных вооруженных формирований, дислоцированных в Чеченской Республике и установлению конституционного порядка в этой республике — субъекте РФ.

Для организации сопротивления федеральным войскам, нападения на граждан и организации президентом Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ) Д. Дудаевым по территориальному признаку были организованы незаконные вооруженные формирования, так называемые направления «вооруженных сил ЧРИ» и один фронт. Руководителем Северо-Восточного направления, дислоцировавшегося в населенном пункте Новогрозненский, был назначен С. Б. Радуев.

В декабре 1995 года Радуевым и другими лицами, дело в отношении которых выделено особо, с целью понуждения государственных органов власти Российской Федерации к прекращению операции по восстановлению конституционного порядка на территории Чеченской Республики принято решение о нападении на один из городов Российской Федерации — на г. Кизляр. Для этого была создана банда, приобретено оружие из разных источников.

В конце декабря 1995 года в поселке Новогрозненский Радуев собрал участников банды, которым объявил о принятом решении. В начале января 1996 года участники возглавляемой Радуевым банды переместились в станицу Шелковская, где Радуев С. Б. предложил Атгириеву Т. А., являвшемуся руководителем Шелковской зоны ответственности, присоединиться к банде со своим отрядом.

8 января 1996 года банда Радуева численностью до 300 человек передислоцировалась к административной границе с Республикой Дагестан около г. Кизляра. Здесь Радуев объявил участникам банды о предстоящем нападени на г. Кизляр.

Банда была разделена на группы, одной из которых поручался захват больничного комплекса г. Кизляра Республики Дагестан; другой — захват заложников и перемещение их в больничный комплекс; третьей — уничтожение аэродрома и авиационной техники; еще двум — уничтожение войсковой части внутренних войск, дислоцированной в г. Кизляре.

9 января 1996 года, примерно в 5 часов утра, Радуев и участники руководимой им банды под его руководством и при непосредственном участии проникли на территорию г. Кизляра Республики Дагестан, напали на военные и гражданские объекты, жилые строения, граждан, организации, уничтожили государственное, муниципальное и личное имущество граждан, совершили убийства лиц из числа гражданского населения, военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел, а также захват заложников.

Участники банды заняли здания больничного комплекса, где также захватили в качестве заложников медицинский персонал и находившихся на излечении граждан. (В протоколе впервые дается полный список всех захваченных заложников, убитых, раненых, потерпевших, бойцов сводного отряда милиции УВД Новосибирской области, которые несли службу на блокпосту.)

В период с 10 по 18 января 1996 года участники банды под руководством Радуева удерживали заложников в с. Первомайском, оказывали вооруженное сопротивление и нападали на позиции федеральных сил — военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов, проводивших операцию по освобождению заложников.

В процессе нападения на г. Кизляр участниками банды убиты и ранены военнослужащие, сотрудники милиции и лица из числа гражданского населения, повреждены квартиры и частные домовладения граждан, уничтожен и поврежден автотранспорт, сожжены два вертолета войсковой части № 3692, нанесен ущерб военному городку внутренних войск МВД РФ.

Жителям города причинен ущерб на сумму 4 млрд 747 млн 870 тыс. неденоминированных рублей. Имущественный ущерб государственным и муниципальным учреждениям и предприятиям причинен на сумму 124 млрд 582 млн 700 тыс. неденоминированных рублей.

В с. Первомайском при оказании сопротивления федеральным войскам Радуевым и участниками банды ранены и убиты военнослужащие, сотрудники милиции и лица из числа гражданского населения, разрушено и повреждено 331 частное домовладение, уничтожено и повреждено имущество граждан на общую сумму 82 млрд 750 млн неденоминированных рублей. Административным зданиям села и другой собственности причинен ущерб на сумму 56 млрд 718 млн 800 тыс. неденоминированных рублей.

Радуев С. Б. и часть возглавляемой им банды скрылась на территории Чеченской Республики.

Совершение бандой Радуева С. Б. акта терроризма в г. Кизляре и в с. Первомайское повлекли тяжкие последствия, выразившиеся в захвате большого числа заложников (более двух тысяч), в том числе более 600 несовершеннолетних.

В первой части приговора суд показал свою демократичность, открытость и справедливость, предоставил и зафиксировал всю историю чеченского вопроса, в частности в изложении С. Радуева, его действия в период с 1991 года по момент ареста в марте 2000 года, позволил ему высказаться и все последовательно изложил в документе, чтобы не только юристы, но и заинтересованные лица могли увидеть и понять логику его мышления и как он лично представлял конкретные события в Кизляре и Первомайском, в Чечне и на Северном Кавказе в целом.

Объясняя причины и истоки организации вооруженной группы (банды), С. Радуев, не признавая себя виновным по этому эпизоду, показал следующее, и мы объективно и последовательно воссоздаем (с минимальными редакционными сокращениями) текст его заявления.

В 1991 году в Чечено-Ингушской Республике в ходе известных политических потрясений в СССР разразился политический кризис. Руководство ЧИР во главе с бывшим Председателем Верховного совета Завгаевым поддержало путч в Москве (ГКЧП), а большинство активного населения республики под руководством «Общенационального конгресса чеченского народа» (председатель Исполкома ОКЧН — Джохар Дудаев) выступило в поддержку демократических сил России во главе с Борисом Ельциным. В то время Джохар Дудаев координировал действия ОКЧН по противостоянию силам ГКЧП в ЧИР с ближайшим окружением Ельцина (Хасбулатов, Бурбулис и др.) После провала ГКЧП в Москве Верховный совет ЧИР во главе с Завгаевым, чтобы как-то оправдать свою причастность к ГКЧП и остаться у власти, пошел на принятие ряда политических решений. А именно на специально созванной сессии Верховного совета ЧИР была принята декларация о государственном суверенитете республики, а также утверждены законы: об учреждении поста президента и о выборах президента республики. На момент провозглашения независимости Чеченской Республики в Чечне еще не были созданы вооруженные силы, которые сейчас называют в одних случаях устойчивыми вооруженными группами (бандами), а в других случаях — незаконными вооруженными формированиями. «Вооруженные силы Чеченской Республики» были созданы в 1992 году не коллегиальным решением ряда руководителей республики, а указом (единоличным) президента ЧР Джохара Дудаева в соответствии с Конституцией ЧР, принятой парламентом ЧР (который, в свою очередь, был избран на основе демократических процедур всенародными выборами). «Вооруженные силы ЧР» были созданы не с целью нападения на граждан и организации и якобы не преследовали цель добиться отделения Чеченской Республики от Российской Федерации, а имели своей единственной целью защиту народа и республики в случае агрессии извне.

(Суд, соблюдая принцип демократии, не прерывал заведомо провокационную речь Радуева.)

«Вооруженные силы Чеченской Республики» президентом Дудаевым были созданы на базе оружия, вооружения, боевой и другой техники, оставленных Чечне после вывода с территории республики частей тогда еще Советской Армии (или Вооруженных сил СНГ) по взаимной договоренности между руководством ЧР и руководством Российской Федерации. Раздел вооружения и боевой техники между Россией и Чеченской Республикой в 1992 году был осуществлен строго в соответствии с двусторонним соглашением и актами приема-передачи (то есть комиссионно).

Он — Радуев — был одним из членов комиссии по разделу вооружения с чеченской стороны. Вооруженные силы ЧР формально-юридически и фактически были созданы при непосредственном участии официальной российской власти во главе с Ельциным. Радуев полагал, что если бы в свое время российская сторона добровольно не оставила Чеченской Республике где-то более 50 % оружия, вооружения и боевой техники, выведенных с территории Чечни в 1992 году войск, Чеченская Республика не смогла бы создать свои вооруженные силы. Он утверждал, что лично не имел никакого отношения (ни прямого, ни косвенного) к созданию вооруженных сил ЧР.

В период с 1991 по 1994 год он не создавал вооруженных сил или других воинских формирований (что являлось исключительной прерогативой президента ЧРИ Дудаева), а также не руководил вооруженными силами или какими-то частями. Первая государственная должность, которую он занял в период правления Дудаева, была должность префекта Гудермесского района ЧР. Это была гражданская, административная должность. Его единственная военная должность с начала правления Дудаева — пост командующего Северо-Восточного направления «вооруженных сил ЧРИ» — он занял ее в конце октября 1995 года. Территориальные направления «вооруженных сил ЧРИ» были созданы указом президента ЧРИ Дудаева примерно 27 октября 1995 года взамен ранее действовавших фронтов. В отличие от территориальных направлений, фронты были чисто военными структурами по линиям ведения боевых действий. Вновь созданные пять направлений (Северо-Западное, Юго-Западное, Южное, Юго-Восточное и Северо-Восточное) представляли собой в соответствии с указом президента ЧРИ административно-военные структуры, созданные в целях эффективного управления республикой на период военных действий, а не для нападения на граждан и организации. Территориальные направления, в частности Северо-Восточное направление, которым он командовал, формально-юридически не являлось боевой единицей или воинским формированием (частью, соединением и объединением), а было своего рода структурой управления для боевых подразделений на соответствующей определенной территории.

Радуев, как командующий направлением, не обладал полномочиями создавать, ликвидировать (реорганизовывать) подразделения (батальоны, полки, бригады), а также назначать или снимать с должностей командиров этих подразделений. Приказы о создании подразделений и назначении командиров этих подразделений издавал исключительно главнокомандующий «вооруженными силами Чеченской Республики» — генерал Дудаев. Возглавляемое Радуевым Северо-Восточное направление в соответствии с положением не имело самостоятельного военного баланса, то есть складов с оружием и боеприпасами и т. д., не приобретало огнестрельное оружие различной модификации и боеприпасы к нему, в том числе гранатометы, пулеметы, минометы, автоматическое стрелковое оружие и др., также не обеспечивало всем вышеуказанным подразделения, территориально входящие в его состав.

В соответствии с приказом главнокомандующего ВС ЧРИ Дудаева в состав Северо-Восточного направления входили все подразделения (уже укомплектованные через главный штаб ВС ЧРИ командным составом, оружием, боеприпасами, средствами связи, обмундированием и налаженными тыловыми службами), находящиеся на данный момент на территории направления. В случае перехода по различным причинам с территории другого направления подразделения (подразделений) на территорию Северо-Восточного направления это подразделение также попадало под оперативное подчинение командования направлением. Поэтому Северо-Восточное направление, как и остальные направления, по мнению Радуева, нельзя формально-юридически определить как воинское формирование или как банду. Северо-Восточное направление, которым он командовал, — это структура административно-территориального военного управления.

В отличие от командующего Северо-Восточным направлением непосредственный командир подразделения (батальон, полк, бригада) в составе направления являлся единоличным командиром для отдельного подразделения, обеспечивал через главный штаб ВС ЧРИ свое подразделение оружием, боеприпасами, средствами связи, питанием, нес персональную ответственность за сохранность оружия и боеприпасов; планировал и руководил непосредственно боевыми действиями подразделения…

Замечу, что так же, как и на следствии, Радуев юлил, выкручивался. Перед нами один из протоколов допроса от 29 июня 2000 года, в котором Радуев пытается представить себя лишь исполнителем чужой воли, этаким добрым «свадебным генералом», а не носителем зла, смерти, жестокости.

Город Москва 29 июня 2000 года

Вопрос: Желаете ли вы в ходе сегодняшнего допроса давать показания без участия защитника?

Ответ: Да, в ходе сегодняшнего допроса я желаю давать показания без участия защитника.

(Радуев С. Б.)

По существу заданных вопросов обвиняемый Радуев С. Б. показал следующее:

В декабре 1991 года, как я показывал на предыдущих допросах, я был назначен Д. Дудаевым префектом Гудермесского района и являлся им до 1994 года. После начала боевых действий в 1994 году я был назначен Д. Дудаевым представителем главнокомандующего «вооруженных сил Чечни» в восточной зоне обороны. В апреле 1995 года был назначен руководителем военной администрации президента ЧРИ. В октябре 1996 года я был назначен командующим Северо-Восточным фронтом, которым являлся до последнего времени. Кроме того, я возглавлял ряд общественно-политических организаций Ичкерии. Весь этот период я занимался активной политической деятельностью и был хорошо известен не только чеченскому народу, но и всей мировой общественности. Очень многие из коренных жителей Чечни — чеченцев с большим уважением относились ко мне. Об этом свидетельствует и то, что практически все они приглашали меня на свадьбы и другие торжества в качестве почетного гостя. Я старался никому не отказывать, чтобы никого не обидеть. На свадьбах я бывал почти каждое воскресенье. Так как каждый из приглашавших хотел, чтобы я побывал именно у него, среди них была установлена своего рода очередь на мое присутствие. (Так сказать, свадебный генерал. — Авт.) Также я был на многих похоронах, чем хотел показать, что я соблюдаю традиции своего народа, и это создавало мне положительный имидж среди чеченского народа. Мне, как политику, нужно было успеть побывать везде чисто из общественно-политических соображений. Во время таких мероприятий я старался как можно больше общаться с людьми, разъяснять им свою позицию, суть нашей вооруженной борьбы и политическую обстановку в Чечне. Особенно я старался побывать там, где были гости из Москвы, так как я считал, что, поддерживая с ними контакты, мог таким образом довести до широких масс истинное положение дел в Чечне и стоящие передо мной и моими войсками цели и задачи. Таких контактов было достаточно много, и я затрудняюсь назвать фамилии лиц, с которыми я общался. Многие из них оставляли мне свои визитные карточки, которых у меня было два больших кляссера.

Могу с уверенностью сказать, что во время таких встреч на свадьбах никаких деловых вопросов, таких как, например, о поставках или приобретении вооружения, о финансовой поддержке, я не решал. Этими вопросами занимался мой начальник штаба Джафаров и подчиненный ему аппарат. Причем решал он их в другое время, а не на свадьбах. Также через Джафарова шли все приглашения мне, после его доклада я принимал решение, стоит ли мне ехать по этим приглашениям или нет. Положительное решение я принимал только в том случае, когда был уверен в собственной безопасности. Подготовку, организацию и безопасность таких выездов обеспечивал Джафаров и его люди.

На каждой из свадеб я был непродолжительное время. Приезжал я обычно после начала торжества и, побыв некоторое время там, поздравив молодоженов, уезжал.

В 1998–1999 годы примерно четыре или пять раз я был на свадьбах в Наурском районе Чечни. Как я припоминаю, я был на свадьбе у одного из родственников Арсанова Вахи. Этого родственника я не знаю. Кажется, это был какой-то бизнесмен из Москвы, точно утверждать не могу.

Также я был на свадьбе у одного из братьев, фамилию которых я не помню. Знаю, что их два или три брата и они были какими-то чемпионами по борьбе, кажется, чемпионами Европы, точно не знаю.

Был я в качестве почетного гостя и у родственников председателя старейшин нашего тейпа Касумова Насрутдин-хаджи. Эта свадьба была также в Наурском районе.

Присутствовал я и на свадьбе у родственника одного из начальников какой-то ПМК. Фамилию его я не могу вспомнить.

Примерно в прошлом году, точную дату не помню, я был на одной из свадеб в поселке Николаевское. Как я сейчас припоминаю, на эту свадьбу меня пригласили Касумов, о котором я сказал выше, и депутат парламента нашей республики, проживавший в этом поселке, фамилию которого тоже не помню. Свадьба была очень богатая, на ней было много гостей, в том числе и из Москвы. Меня, как почетного гостя, представили присутствовавшим на свадьбе и посадили возле хозяев, отдельно от всех гостей. Поэтому я общался в основном с хозяевами и находящимися с ними другими почетными гостями, с кем конкретно — я сейчас уже не помню. Находился на этой свадьбе я недолго, немногим более часа, после чего уехал. Как я сейчас припоминаю, на эту свадьбу я заехал после проведения примирения в одном из населенных пунктов Наурского района. Примирение было между Чеберлоевским тейпом, в частности родом Арсановых, и еще каким-то другим тейпом, за который просил Касумов, точно какой — я не помню.

Братьев Бекаевых я не знаю, и эта фамилия мне не знакома. Поэтому я не могу утверждать, что был у кого-нибудь из них на свадьбе. Так как я этих людей не знаю, то не могу знать, чем конкретно они занимаются и каков их круг связей. Не исключаю, что если бы мне были предъявлены их фотографии, я бы смог их опознать.

Протокол допроса мной прочитан. С моих слов записано правильно. Дополнений и поправок не имею.

Допросил и протокол составил:

Старший следователь по особо важным делам

Следственного управления ФСБ России полковник юстиции В. А. Иванец

Комментарий. Обратите внимание: Радуев, как часто повторяющийся рефрен, ссылается на свидетелей, имен которых он не помнит, не знает или которых уже нет в живых. Как бы концы в воду. Мертвые и неизвестные лица умеют надежно молчать…

Но пока это был «антураж», так сказать, «пристрелка», представление общих позиций. Теперь конкретно о Кизляре. Вот так операция была представлена суду С. Радуевым.

Решение о проведении войсковой операции на территории г. Кизляр в декабре 1995 года с целью понуждения государственных органов власти Российской Федерации к прекращению операции по восстановлению конституционного порядка на территории Чеченской Республики было принято единолично главнокомандующим «вооруженными силами ЧРИ» Дудаевым с целью привлечения широкого международного общественного внимания к ситуации в Чечне. В конце декабря он (Радуев) был вызван в резиденцию Дудаева в селе Гехи Чу, Урус-Мартановского района ЧРИ. Там Дудаев объявил о своем решении провести на территории г. Кизляр специальную войсковую операцию, сразу же разъяснил ему всю сложность и уникальность этой операции, а также предупредил, что если операцию не провести точно по его замыслу, то она принесет отрицательный эффект для национально-освободительного движения чеченского народа. Во время первой встречи с Дудаевым присутствовал военный прокурор ЧРИ Джаниев.

Дудаев заявил, что по его плану операцией должны руководить одновременно два командующих: один отвечает за политическое руководство, другой — за боевое. А также объяснил, почему он в качестве руководителей операции выбрал его и Х. Исрапилова — командующего Юго-Восточным направлением. Дудаев сам распределил их функции, сказал, что с учетом политического опыта он (Радуев) должен отвечать за политическую часть операции, а Исрапилов с учетом его боевого опыта (Исрапилов считался самым опытным боевым командующим в Чечне) должен организовать боевое руководство операцией. Дудаев сказал, что после согласования с ними он назначит своим приказом еще и коменданта г. Кизляра на период проведения операции, который будет отвечать за ситуацию в самом городе Кизляре.

Дудаев заострил внимание на том, что, несмотря на боевой характер, в конечном счете операция должна дать политический (пропагандистский) эффект, то есть придать мощный импульс поддержке международной общественностью борьбы чеченского народа против российской агрессии. Замысел операции не ставил перед собой цели принудить органы государственной власти Российской Федерации к каким-то действиям (прекращению войны или переговорам). Это было главным отличием «Кизлярской операции» от «операции» в г. Буденновске, проведенной в июне 1995 года.

Через два-три дня для продолжения работы над операцией Радуев вновь был вызван к Дудаеву, но уже вместе с Исрапиловым. К тому времени у него и Исрапилова был уже на руках письменный приказ Дудаева и утвержденный им же замысел операции. Механизм подготовки операции был уже запущен (прежде всего, разведывательная и организационная работа). На эти цели были подобраны два опытных командира: Долгуев Хасан и Нунаев Лом-Али (последний также был назначен приказом Дудаева комендантом г. Кизляра). В ходе подготовки операции они (Долгуев и Нунаев) несколько раз были в самом городе, готовили маршруты движения и изучали ситуацию в г. Кизляре.

Примерный текст приказа Дудаева и замысел операции был следующим:

«За нашу Веру, Свободу и Независимость!

Приказ Главнокомандующего Вооруженными силами ЧРИ о проведении специальной войсковой операции на территории г. Кизляр

В соответствии с Директивой ГКО (Государственного Комитета Обороны) ЧРИ «О проведении специальных войсковых операций на территории России в критических для национальной безопасности ЧРИ ситуациях, приказываю:

1. Силами боевых подразделений Северо-Восточного и Юго-Восточного направлений ВС ЧРИ провести специальную войсковую операцию на территории г. Кизляр.

2. Утвердить замысел специальной войсковой операции на территории г. Кизляр (прилагается).

3. Командование специальной войсковой операцией на территории г. Кизляр поручить командующему Северо-Восточным направлением ВС ЧРИ полковнику С. Радуеву (политическое руководство) и командующему Юго-Восточным направлением ВС ЧРИ полковнику Х. Исрапилову (боевое руководство).

4. Начальнику ГШ (главного штаба) ВС ЧРИ дивизионному генералу А. Масхадову обеспечить боевые подразделения ВС ЧРИ, участвующие в операции, дополнительным оружием, боеприпасами и средствами связи. 5. Координацию и общее руководство специальной войсковой операцией на территории г. Кизляр оставляю за собой.

Аллаху Акбар!»

Далее в приказе указывались цели и задачи проводимой операции, а именно: 1. Боевым подразделениям Северо-Восточного и Юго-Восточного направлений ВС ЧРИ необходимо к 9 января 1996 года провести на территории г. Кизляр специальную войсковую операцию. 2. В отличие от операции в г. Буденновске (Ставропольский край) проведение вышеуказанной операции на территори Дагестана будет сопряжено с очень сложными обстоятельствами: а) Дагестан — самая дружественная республика по отношению к Чечне; б) в отличие от руководства республики, народы Дагестана в основном выступают против вторжения российских войск на территорию Чеченской Республики Ичкерия, более того, многие дагестанцы не только приняли к себе чеченских беженцев, но и с оружием в руках сражаются на стороне чеченцев против российских войск. 3. Однако в плане выбора города для проведения операции г. Кизляр, в свою очередь, имеет преимущество перед, скажем, г. Буденновском и другими возможными городами того же Дагестана наличием в нем подразделений российских войск, непосредственно принимающих участие в боевых действиях в Чечне, в частности — вертолетная база г. Кизляра, с которой бомбят чеченские города и села. 4. Хотя основной задачей любой войсковой операции является военный успех, в данном случае главным результатом операции должен стать политический эффект. Исключительно поэтому устанавливается двойное командование операцией с учетом политического опыта командующего СВН ВС ЧРИ полковника С. Радуева и боевого опыта командующего ЮВН ВС ЧРИ полковника Х. Исрапилова. 5. Одновременно с привлечением в поддержку справедливой борьбы чеченского народа против российской агрессии широкой международной общественности, в ходе специальной войсковой операции на территории г. Кизляр необходимо попытаться добиться максимального понимания, а то и поддержки действий чеченских подразделений со стороны общественности Дагестана. Для чего: а) операцию на территории г. Кизляр необходимо провести очень осторожно, не вызывая массового недовольства местного населения; б) также необходимо исключить в ходе операции применение оружия против мирных жителей и местной милиции, использования граждан в качестве заложников. Не выдвигать каких-либо требований как условие освобождения временно лишенных свободы граждан, вместо этого вести интенсивные переговоры по обеспечению безопасного возвращения их по своим домам. 6. Таким образом, в ходе специальной войсковой операции провести следующие мероприятия: а) скрытно, без боевого столкновения с охраной, проникнуть на территорию вертолетной базы и уничтожить находящиеся там вертолеты с боеприпасами; б) одновременно незаметно выдвинуться в район расположения воинской части и хорошо организованной осадой заблокировать эту часть, при этом не ставя задачи захвата и уничтожения части; в) взять под контроль максимально большую территорию города, рассредоточив в разных его частях боевые подразделения, и создать по периметру города систему обороны на случай штурма города российскими войсками; г) здание РОВД г. Кизляр не штурмовать, а напротив, с помощью переговоров и других мер попытаться договориться с РОВД о неприменении друг против друга оружия; д) после вышеперечисленных мероприятий или по обстоятельствам одновременно с ними, собрать в 2–3 местах города максимальное количество граждан и объявить им о проводимой операции. Используя средства связи, сообщить о проводимой операции, ее целях и задачах ведущим информационным агентствам мира. 7. Затем, освободив граждан (демонстрируя тем самым, что операция не направлена против мирного населения г. Кизляр), по обстоятельствам принимая меры безопасности, боевым подразделениям Северо-Восточного и Юго-Восточного направлений ВС ЧРИ вернуться на свои базы постоянной дислокации в Чечню.

С замыслом операции под роспись ознакомлены: полковник Радуев, полковник Х. Исрапилов, майор Л.-А. Нунаев, майор Х. Долгуев. В ходе подготовки и проведения операции он (Радуев) руководствовался именно этими документами. Из более чем 250 участников операции под роспись с текстами приказов были ознакомлены только четыре человека, все остальные, в том числе и командиры подразделений, участвующих в операции, знали о предстоящей операции по легенде прикрытия. Мы видим, что операция была разработана до деталей. Человеческие жертвы были неизбежны. И террористы это не только понимали, но сознательно планировали.

Радуев и Исрапилов еще в Чечне договорились, что будут коллегиально руководить операцией, с правом одного командующего по обстоятельствам отдавать приказы и распоряжения по всему комплексу стоящих перед операцией задач, но в конечном счете перед главнокомандующим ВС ЧРИ Дудаевым они оба должны были нести ответственность каждый за свое направление руководства: Радуев — за политическое, а Исрапилов — за боевое.

В период подготовки операции, во время встречи с Дудаевым у Радуева и Исрапилова состоялся разговор с военным прокурором ЧРИ Магомедом Джаниевым (разговор происходил в доме Джаниева в селе Гехи Чу) о ситуации на случай провала операции или же если российская сторона будет обвинять чеченских боевиков через средства массовой информации.

Военный прокурор Джаниев проинструктировал о юридических последствиях операции и сказал, что в результате выполнения операции они будут вынуждены совершить по крайней мере два преступления по российским законам. Это нарушение неприкосновенности жилища граждан (во время вторжения боевиков в дома и незаконного выселения граждан) и незаконное лишение свободы (ограничение личной свободы граждан путем водворения их в какое-либо помещение). В крайнем случае, сказал Джаниев, они могут совершить еще одно преступление — умышленное уничтожение военного имущества (вертолетов с боеприпасами), однако уничтожение вертолетов как умышленное уничтожение военного имущества считается преступлением для военнослужащих Российской Армии, а также это можно будет «списать» на военные действия между Россией и Чечней, хотя Россия не признает наличие войны и военных действий.

Радуев, по его словам, никакого отношения к созданию вооруженной группы (банды) не имел, а руководимый им отряд являлся подразделением «вооруженных сил Чеченской Республики», а не бандой. Поэтому он считает себя невиновным по этому эпизоду обвинения. Но это он считал. Суд же пришел к другому выводу, признав вину Радуева С. Б. в создании банды с целью нападения на предприятия, учреждения, организации и на мирных граждан.

Подсудимый Атгириев Т. А. суду показал, что он являлся ответственным по Шелковскому району Чеченской Республики. В начале января 1996 года он узнал, что на территории Шелковского района появилась группа под командованием Радуева С. Б., и в один день он был приглашен в дом, где находились Радуев С. и Исрапилов X. На его вопрос, почему они приехали в Шелковской район, где не идут боевые действия, Радуев и Исрапилов ответили, что не собираются воевать в Шелковском районе, и Радуев приказал ему со своим отрядом присоединиться к нему и сообщил, что идут для нападения на один из российских городов. Поскольку в то время Радуев С. Б. являлся командующим Северо-Восточного направления вооруженных сил Ичкерии, куда входила и его зона ответственности, как командующий он обязан был подчиниться. В группу Радуева входили люди из разных отрядов.

Обстоятельства организации и создания Радуевым С. Б. банды для нападения на предприятия, организации, учреждения, а также на мирных граждан г. Кизляра Республики Дагестан установлены и другими исследованными судом объективными доказательствами.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Радуев С. Б. (Сулейман) — родной брат подсудимого Радуева, — являвшийся непосредственным участником банды (впоследствии амнистирован), суду показал следующее: Радуев Салман является его младшим братом. О том, как и кем подготавливалась операция нападения на Кизляр, знали только его брат Радуев Салман и еще несколько человек, которых он не знает. Это была секретная операция. Они узнали о том, что пришли в Кизляр, только тогда, когда подошли к городу. О начале операции он узнал за несколько дней до ее начала, после Нового года. Об этом ему сообщил брат. На него возлагалась обязанность по уничтожению авиабазы и авиазавода. Где находится этот завод, он не знал. Получил указание выдвигаться группой. У него в подчинении были люди, более 30 человек вместе с женщинами, поварами и медсестрами.

Группа выдвинулась из с. Новогрозненское на грузовых машинах, ехали иногда по лесам, иногда по дорогам в крытой машине (будке). Все машины были грузовые, например «Урал» — вахта с будкой, на номера не смотрели. Оружие и боеприпасы были при себе, а запасное снаряжение везли на «ЗИЛ-131».

На этих машинах доехали до Терека, переплыли на лодках, а на другом берегу пересели в другие машины. Группа села в маленький автобус. Ночью всех привезли в какое-то село, разместили в дома, из которых не выходили в течение двух суток. Питались хлебом и мясом. Возраст участников вылазки был от 18 до 35 лет. Вооружены все были в основном автоматами и гранатометами, пользоваться оружием умели все, практиковались в боях. Одеты были в форму, камуфляж. В селе они сели на машины и поехали, куда не знали, пока не доехали до города.

Предполагали, что едут для уничтожения военных объектов. Основная задача была уничтожить вертолетную базу, авиазавод и войсковую часть. За ними приехал автобус, и они поехали колонной. Ехали по дорогам, полям. В группе было 250 человек. Из женщин самой молодой было 20 лет, старшей — за 30. Где высадились из автобуса, не знает. Услышал, что это Кизляр, когда уже зашли в город. Команды получал от брата Салмана по рации, которая была у него и у других командиров групп. Рация — американская. Его позывные были «Ангел», у брата — «Абдулла». О том, что они в Кизляре, брат сообщил ему по рации. Их цель атаки — военные объекты. То, что Дагестан позволяет со своей территории бомбить их родителей и детей, не плюс ему. Но, конечно, перед дагестанским народом виноваты…

Перед его группой стояла задача уничтожить авиазавод. Его местонахождение показал брат на карте, в Новогрозненском. Вверху карты было написано — «Карта Прохладного». Если бы даже он знал, что это за город, то значения не имело, это был военный приказ.

С ними был еще командующий с другого направления — Хункерпаша. Его убили. Он ему показал завод — КЭМЗ. Группа захвата зашла через забор, вывели оттуда двух сторожей — русского и чеченца. Они сказали, что это другой завод, тогда они ушли оттуда. В районе вертолетной базы раздавалась стрельба. По рации был дан приказ взять заложников. Для самозащиты и выхода из города всех перегнать в больницу. Такое указание Радуев-старший получил от младшего брата, и он выполнил приказ.

Подобные показания в ходе предварительного следствия дали и другие участники банды. Показания исследованы судом в порядке ст. 286 УПК РСФСР. Свидетели подробно и последовательно показали, что вооруженная группа была организована Радуевым С. Б. именно для совершения нападения на вертолетную базу, на воинскую часть, завод КЭМЗ, расположенные в г. Кизляре, и на людей, находящихся на этих объектах, а также на мирных горожан, больницу, роддом…

Подсудимый Гайсумов Х. С. показал, что являлся бойцом Наурского батальона под командованием Чараева М., по приказу которого он принял участие в нападении на г. Кизляр. Руководили налетом Радуев С. Б. и Исрапилов X.

Вывод суда: созданная Радуевым С. Б. вооруженная группа с целью совершения нападений на предприятия, организации, учреждения и граждан, являлась бандой. Вина подсудимого Радуева С. Б. в создании банды установлена исследованными в судебном заседании доказательствами.

Организация и совершение Радуевым С. Б. акта терроризма в г. Кизляре и в с. Первомайское Хасавюртовского района РД 9-19 января 1996 года.

Подсудимый Радуев С. Б. виновным себя в организации и совершении акта терроризма не признал. Как он защищался, что и как показал на следствии и суде? Суд последовательно (для проверки и подтверждения фактов) накладывал одно показание на другое, словно создавал большое многоэтажное гармоничное сооружение.

Нападение на г. Кизляр, показал в суде С. Радуев, было задумано президентом Дудаевым как войсковая операция по уничтожению вертолетной базы, воинской части и авиазавода, находящихся в г. Кизляре. Но только ли это?

Примерно 22 или 23 декабря 1995 года Джохар Дудаев вызвал Радуева в свою резиденцию, которая располагалась в населенном пункте Гехи Чу, и сообщил о прибытии 8-10 января 1996 года на военный аэродром города Кизляра 8 вертолетов федеральных сил с боеприпасами, среди которых, по его данным, должны находиться ракеты НУРС. В связи с этим Дудаев приказал Радуеву подготовить и провести операцию по захвату этой базы вместе с вертолетами, четыре из которых необходимо уничтожить, а остальные переправить в Чечню.

Нападение на аэродром он, по указанию Дудаева, должен был провести совместно с подразделениями Х. Исрапилова, который в то время был командующим Юго-Восточным направлением «вооруженных сил Ичкерии».

На следующий день Радуев встретился с Исрапиловым и рассказал о сути поставленной перед ними задачи. После этого они направились в ставку Дудаева, где в деталях обсудили план проведения «операции». Рассматривалось три уже известных варианта нападения на г. Кизляр. Особых расхождений не было.

Ставилась главная задача: уничтожение воинских частей, расположенных в черте города, а также авиационного завода. Но и другие городские объекты могли пострадать в ходе проведения операции, и Радуев это хорошо осознавал.

По указанию Джохара Дудаева руководство осуществлялось Радуевым и Исрапиловым.

Перед отбытием из Новогрозненского 5 января 1996 года Радуев с Исрапиловым еще раз уточнили между собой вопросы руководства операцией. Никто из командиров приданных в их распоряжение подразделений не имел права вступать в переговоры с представителями властей России и Дагестана. Кроме того, именно Радуев должен был представлять интересы отряда во время переговоров, а также давать пресс-конференции российским и зарубежным средствам массовой информации. Для координации указанных действий Радуеву был выдан телефонный аппарат космической связи, по которому он периодически должен был связываться с Дудаевым.

Исрапилов отвечал за оборону города после его захвата, а также ведение боевых действий с федеральными силами. Нунаев как комендант был ответственен за поддержание порядка в городе, то есть введение комендантского часа, создание органов военного управления и т. д.

Вечером 5 января 1996 года отряд на автобусах и автомашинах выехал из Новогрозненского и высадился у реки Терек в районе села Азамат-Юрт. Через реку бойцы отряда на двух лодках всю ночь переправлялись на противоположный берег и затем на другом автотранспорте добрались до станицы Шелковская.

Часть отряда сосредоточилась в лесном массиве недалеко от станиц Шелковская и Гребенская. Другая часть была расселена в жилых домах указанных населенных пунктов. Его — Радуева с Исрапиловым поместили в один из жилых домов станицы Шелковская, где они находились до вечера 8 января 1996 года. В период с 6 по 8 января Долгуев и Нунаев неоднократно выезжали в Кизляр для проведения разведывательной работы. После каждого своего возвращения они докладывали Радуеву об обстановке в городе.

Примерно в 21–22 часа 8 января отряд на автобусах и автомашинах выехал в направлении станицы Бороздиновская. Ехали, в основном, по трассе. Примерно в 3 часа 30 минут спешились в поле недалеко от административной границы между Дагестаном и Чечней. Здесь Радуев провел построение всего отряда и сообщил, что планируется захватить город Кизляр. После этого собрал командиров подразделений и еще раз уточнил стоящие перед ними задачи. Примерно в 4 часа утра весь отряд, кроме подразделения Атгириева, пешком направился в Кизляр. Атгириев с подчиненными ему бойцами, согласно полученному от Радуева указанию, поехал в Кизляр на грузовике. Боеприпасы он подвез к комендатуре, то есть к зданию больницы.

Теперь подведем некоторые итоги, уточним время, проверим, все ли сообщалось точно в предыдущих показаниях Радуева и других подсудимых.

Радуев прибыл примерно в 8 часов утра 9 января. В больнице уже находились около 2000 заложников, захваченных согласно плану операции. Около получаса Радуев разбирался со сложившейся ситуацией, принимал доклады от полевых командиров, а затем по спутниковому телефону связался с крупнейшими информационными агентствами мира, передал информацию о захвате Кизляра.

Текст сообщений был заранее согласован с Д. Дудаевым. В них говорилось, что чеченские вооруженные силы по приказу главнокомандующего Джохара Дудаева с целью прекращения агрессии России против чеченского народа взяли под контроль российский город Кизляр, полностью уничтожили аэродром, дислоцированные в городе войсковые части, нанесли большой урон живой силе и технике федеральных сил. (Несколько преувеличено, и ни слова о своих потерях, но так было выгодно Дудаеву и Радуеву.)

После этого Дудаев сообщил Радуеву, что некоторые иностранные средства массовой информации с пометкой «молния» уже передали сообщение в эфир.

Если бы по каким-либо причинам не удалось сообщить о захвате города средствам массовой информации, то Радуев, так он считал, должен был находиться в Кизляре до тех пор, пока об этом не стало бы известно во всем мире.

Получив указание Дудаева о возвращении на территорию Чечни, он, Исрапилов и Нунаев провели небольшое совещание. После этого Радуев практически целый день вел переговоры с различными политическими силами Дагестана, проводил пресс-конференции для средств массовой информации. Один или два раза по просьбе российских военных давал команду на временное прекращение боевых действий для эвакуации убитых и раненых.

Со стороны властей Дагестана в переговорах участвовали представители правительства и парламента этой республики. Сами переговоры шли очень тяжело. От Радуева требовали освободить всех заложников и со всеми боевиками покинуть Кизляр. Он соглашался, но требовал гарантий безопасности при прохождении по территории Дагестана, например, чтобы их сопровождало в качестве заложника первое лицо этой республики. (В этом еще одно проявление наглости террористов.)

В конце концов, пришли к соглашению, по которому власти Дагестана предоставляли отряду Радуева гарантии безопасности, подписанные Председателем Госсовета РД Магомедовым, автотранспорт, а также десять человек из числа видных руководителей республики для сопровождения до конечного пункта на территории Чечни. Радуев, в свою очередь, обязался разминировать здание больницы, отпустить всех заложников и покинуть город. Был согласован маршрут выдвижения отряда Радуева с территории Дагестана — через селение Первомайское на Новогрозненское.

Примерно в 5 часов 30 минут 10 января к зданию больницы прибыла колонна автотранспорта, которую сопровождали 10 представителей властей Дагестана во главе с первым заместителем министра внутренних дел республики Беевым. Они предоставили ему (Радуеву) письменный документ, подписанный Председателем Госсовета РД Магомедовым. Так Радуев получил то, что хотел: гарантии беспрепятственного проезда не только по территории Дагестана, но и до поселка Новогрозненский включительно.

После этого началась погрузка боевиков вместе с убитыми и ранеными, а также вооружением на предоставленный автотранспорт. Радуев вместе с Исрапиловым последними покинули здание больницы и сели в один из автобусов. В нем уже находились бойцы радуевского отряда, представители властей Дагестана, а также заложники из больницы. 10 января 1996 года, примерно в 7 часов утра, колонна с боевиками и заложниками тронулась от здания больницы и направилась на территорию Чечни.

В пути следования один из добровольных заложников из числа представителей властей Дагестана задал С. Радуеву вопрос, почему он не выполнил условия соглашения и взял заложников из больницы? На это Радуев ответил, что не давал таких указаний. Хотя как мы помним из материалов предварительного следствия, это он подтверждал дважды.

Движением колонны по рации, как уже сообщалось, руководил первый заместитель министра внутренних дел Республики Дагестан Беев, который в автобусе сидел рядом с Радуевым.

Примерно в 11 часов колонна миновала блокпост федеральных сил, расположенный около села Первомайского, и направилась на территорию Чечни. Не достигнув границы с Чечней, вертолеты, сопровождавшие колонну, открыли огонь по милицейской автомашине, вырвавшейся вперед. Колонна свернула в село Первомайское.

После того как колонна остановилась, подразделение Атгириева разоружило омоновцев, находившихся на блокпосту, а оружие было складировано. Кто захватил в заложники бойцов Новосибирского ОМОНа? Радуев говорил, что не знал…

Начиная с 14 января 1996 года отряд боевиков отражал атаки федеральных войск в с. Первомайское, а в ночь с 17 на 18 января 1996 года вырвался из окружения с большими потерями и вместе с заложниками ушел на территорию Чечни. Радуев заявил, что в подготовке и совершении акта терроризма он не виновен. Он лишь по приказу высшего руководства Чеченской Республики провел войсковую операцию, поскольку шла война между Россией и Чечней, а он хотел прекратить войну и обратить на это внимание мировой общественности.

Вывод суда: Вина подсудимого Радуева С. Б. в организации совершения акта терроризма в г. Кизляре и в с. Первомайское 9-18 января 1996 года, то есть в совершении в целях нарушения общественной безопасности и воздействия на принятие решения органами власти взрывов и иных действий, создающих опасность гибели людей, причинение значительного имущественного ущерба, установлена исследованными в суде доказательствами.

Еще раз прибегнем к нашему методу повествования. Приведем текст протокола допроса Радуева от 24 мая 2000 года.

Город Москва 24 мая 2000 года

Допрос начат в 10 часов 30 минут.

Допрос окончен в 12 часов 40 минут.

Вопрос: Уточните, сколько единиц автотранспорта было предоставлено дагестанской стороной отряду боевиков для передвижения вместе с заложниками из Кизляра в Новогрозненское?

Ответ: В настоящее время я затрудняюсь вспомнить точное количество автотранспорта, на котором мы вместе с захваченными в больнице заложниками выехали из Кизляра. Если мне не изменяет память, дагестанской стороной нам было предоставлено примерно 10 автобусов и два автомобиля марки «КАМАЗ». На один из КАМАЗов мы погрузили боеприпасы, а на второй — тела убитых боевиков. В ходе переговоров мы требовали предоставления нам рефрижератора для перевозки трупов, но дагестанская сторона вместо него подогнала КАМАЗ. В ходе сегодняшнего допроса я даю более правильные показания по этому вопросу, поэтому прошу следствие мне верить и внести в предыдущие необходимые уточнения. (Именно поэтому мы и перепроверяем разные версии в показаниях Радуева, где каждое слово может изменить и смысл, и доказательную логику следствия и выводы суда. — Авт.)

Вопрос: В ходе прошлого допроса вы показали, что после высадки с вертолетов российского десанта в непосредственной близости от колонны боевиков с заложниками, вы дали команду занять оборону как на самом блокпосту, так и в ближайших домах села Первомайского. Покажите, как дальше развивались события?

Ответ: Вечером 10 января 1996 года, когда возможность проведения федеральными войсками специальной операции по освобождению заложников стала очевидной, я в одном из домов села Первомайское, в каком точно сейчас сказать затрудняюсь, собрал совещание полевых командиров нашего отряда для обсуждения создавшейся ситуации и определения плана дальнейших наших действий. Среди присутствовавших были Исрапилов Хункер, Абалаев Айдомир, Атгириев Турпал, Чараев Муса, Нунаев Лом-Али, Долгуев Хасан, Радуев Сулейман и брат Исрапилова. В результате обсуждения было принято решение: с одной стороны, готовиться к отражению возможных атак федеральных сил, а с другой — продолжать вести с ними переговоры по предоставлению нам «коридора» для дальнейшего следования вместе с заложниками в поселок Новогрозненское.

Для отражения возможного штурма все село было условно поделено на четыре сектора обороны. За кизлярское направление ответственным было назначено подразделение брата Исрапилова, со стороны Чечни — Атгириева (северо-восток) и Абалаева (юго-восток), со стороны населенных пунктов Советское и Теречное — Чараева и Сулеймана Радуева. Остальных боевиков предполагалось держать в центре села, в резерве. Общее руководство боевыми действиями осуществлялось мной и Исрапиловым. Долгуев и Нунаев, как лица, хорошо ориентирующиеся в Первомайском и его окрестностях, должны были помогать нам координировать действия подразделений в боевых условиях. При этом Долгуев постоянно находился при мне, а Нунаев — при Исрапилове.

В ходе этого совещания у меня с Исрапиловым и другими полевыми командирами возникли разногласия по поводу тактики ведения оборонительных боев. Исрапилов предлагал расположить наши подразделения по периметру села, а я — создать несколько эшелонов обороны на наиболее вероятных направлениях наступления федеральных сил, причем авангард разместить на некотором удалении от границ жилого сектора. Свою точку зрения я обосновывал тем, что, приняв бой вне села, передовые подразделения тем самым исключат внезапность нападения противника и позволят основным силам своевременно подготовиться к отражению атак российских войск. В конце концов, когда я в авангард послал подразделение своего брата, Исрапилов и другие командиры согласились с моим предложением.

Всем командирам подразделений мной была поставлена задача: занять на указанных рубежах оборону, создать укрепительные сооружения и при наступлении российских войск по своему усмотрению открывать огонь на поражение, при этом постоянно по рациям докладывать о создавшейся ситуации мне и Исрапилову.

После совещания все упомянутые выше подразделения нашего отряда заняли исходные рубежи, стали готовиться к обороне. При этом боевики начали рыть окопы, строить блиндажи, ходы сообщения между ними и жилыми домами. В ходе строительных работ по моему указанию использовались мужчины-заложники, в том числе бойцы Новосибирского ОМОНа. Лопаты, ломы и другой шанцевый инструмент был взят в жилых домах села, жители которого, как я уже показывал ранее, покинули их к вечеру 10 января, когда мы вошли в Первомайское.

С 10 по 14 января 1996 года включительно мы вместе с удерживаемыми нами заложниками находились в Первомайском и никаких боевых действий с федеральными силами не вели. В это время мы занимались созданием укрепительных сооружений, вели многочисленные переговоры с представителями Дагестана и федеральных сил. Помимо меня в переговорном процессе принимали участие Исрапилов Хункер, Атгириев Турпал, а также Нунаев и Долгуев. Я встречался с переговорщиками противостоящей стороны в своем штабе, который располагался в одном из домов на юго-восточной окраине села. В целях безопасности после каждой такой встречи я менял местоположение своего штаба. Остальные вели переговоры на окраине села, а также на блокпосту, оснащенном средствами связи Новосибирского ОМОНа.

В настоящее время я затрудняюсь вспомнить, с кем конкретно и в какие дни вел переговоры. Помню только, что ко мне неоднократно приводили отпущенного мной ранее Беева и бывшего начальника Хасавюртовского РОВД, фамилию и имя которого сейчас не помню. С ним я познакомился еще в бытность префектом Гудермеса. Они меня уверяли, что штурма села не будет, и напрасно мы ископали все село, так как решается вопрос о дозаправке нашего транспорта для дальнейшего движения на территорию Чечни. Я высказывал претензии по поводу возникшей ситуации, показывая им документ, в котором Председатель Госсовета Дагестана гарантировал нам беспрепятственный проезд до поселка Новогрозненское. Я требовал выполнения изложенных в нем положений.

Представители дагестанской стороны ставили мне в упрек, что я также с самого начала грубо нарушил достигнутую ранее договоренность, так как взял с собой заложников, которые ранее удерживались нами в кизлярской больнице. Кроме того, по их словам, сам факт захвата в заложники бойцов Новосибирского ОМОНа вместе с оружием и боеприпасами также не способствовал успешному ведению переговоров с федеральными силами. На это я отвечал, что заложники из больницы были взяты в целях обеспечения большей нашей безопасности при маршрутировании в Чечню и выражал готовность всех их отпустить в целости и сохранности, как только мы прибудем в Новогрозненское. В подтверждение этих слов мной было отдано распоряжение отпустить женщин и детей. Однако они отказались нас покинуть без своих родственников из числа заложников.

Что касается захваченных нами новосибирских омоновцев, то я готов был немедленно освободить их вместе с вооружением в случае предоставления возможности нашему отряду вместе с другими заложниками дальнейшего беспрепятственного движения на территорию Чечни. Для этого я просил предоставить мне полный список числящегося за ними оружия с указанием номеров, а также количественные показатели боеприпасов, так как к тому времени, как я уже показывал выше, все оно, по моему указанию, было распределено между боевиками.

В ходе переговоров у меня сложилось впечатление, что у дагестанской стороны и у федеральных сил возникли серьезные противоречия насчет дальнейшей нашей судьбы. Во всяком случае, представители военных требовали от нас отпустить всех заложников и сдаться, а дагестанцы готовы были предпринять все меры для обеспечения нашего дальнейшего продвижения в Чечню.

Это обстоятельство сыграло нам на руку, так как за эти четыре дня неопределенности мы сумели из Первомайского создать хорошо оборудованный опорный пункт с подготовленной системой огня и управления. Когда 14 января я инспектировал свои подразделения, то удивился, сколько окопов, блиндажей, ходов сообщения и других оборонительных сооружений нами было за это время создано. По моему глубокому убеждению, если бы федеральные войска начали штурмовать нас 10 или 11 января, то нам было бы очень тяжело отбить их атаки.

В указанный период времени, то есть с 10 по 14 января, я неоднократно по рации и космической связи связывался с Дудаевым, Масхадовым и Басаевым. Они давали мне рекомендации по дальнейшим действиям и обещали помочь вырваться из кольца, пробив его с внешней стороны. В частности, Басаев советовал мне более жестко вести переговоры с представителями федерального Центра, при этом не жалеть заложников, то есть расстреливать их определенное количество через каждый час. (И это было в духе Ш. Басаева. Видимо, Радуев здесь не врал, набивая себе цену. — Авт.)

Что касается политической ситуации вокруг нашего противостояния с федеральными силами, то она нами контролировалась через средства массовой информации. Дело в том, что в жилых домах местных жителей остались телевизоры, и мы имели возможность следить за новостями, которые передавали российские телеканалы. Сразу хочу отметить, что многое из того, что в то время сообщалось по телевидению, совершенно не соответствовало действительности. Так, например, в новостях говорилось, что нами были расстреляны какие-то дагестанские старейшины и вообще все заложники. Это полностью не соответствовало действительности. Я ответственно заявляю, что ни одного невооруженного заложника мы не убили. Слово «невооруженный» я применил в том смысле, что примерно 12 или 13 января, точно дату назвать затрудняюсь, имел место инцидент, когда один из заложников, завладев автоматом спящего боевика, открыл по нам огонь и при этом убил одного или двух наших бойцов. В ходе перестрелки он был уничтожен. Я лично при этом не присутствовал, поэтому более подробно по этому поводу ничего показать не могу.

Мне, конечно, понятно, что, распространяя указанную выше информацию, федеральное командование стремилось создать почву для поддержки планов силового решения создавшейся ситуации. Не знаю, удалось ли при этом достичь желаемого эффекта среди российской общественности, но у заложников это вызвало резко отрицательную реакцию. Некоторые из них были серьезно обижены на руководство страны за то, что их преждевременно «списали», и это обстоятельство значительно улучшило наши с ними взаимоотношения.

Вопрос: Кто, когда и при каких обстоятельствах предъявил вам ультиматум освободить заложников и сдаться?

Ответ: Я не помню, чтобы мне лично кто бы то ни было предъявлял ультиматум освободить заложников и сдаться. Во всяком случае, никакого официального документа по этому поводу от федеральной стороны я не получал. О том, что нам российским командованием предъявлен ультиматум, я узнал из средств массовой информации, а также от журналистов, которые каким-то образом просачивались через кольцо федеральных сил и брали у меня интервью. Честно говоря, я до последнего момента надеялся, что штурма Первомайского не будет, и нам предоставят возможность беспрепятственно выйти на территорию Чечни.

В ходе сегодняшнего допроса с моих слов составлена примерная схема села Первомайского и его окрестностей, на которой я указал рубежи обороны отдельных подразделений нашего отряда. Ее прошу приобщить к настоящему протоколу.

Протокол допроса мной прочитан лично. С моих слов записано правильно. Дополнений и поправок не имею.

((Радуев С. Б.)) (Защитник: (Нечепуренко П. Я.))

Допросили и протокол составили:

Следователь по особо важным делам

Следственного управления ФСБ России подполковник юстиции Л. В. Баранов

Старший следователь по особо важным делам

Следственного управления ФСБ России полковник юстиции В. А. Иванец

Комментарий. Во всем, если следовать логике Радуева, виноваты федералы. Если бы не они, то его боевики не напали бы на Кизляр и Первомайское!

Подсудимый Атгириев Т. А. показал, что о подготовке нападения на г. Кизляр он ничего не знал, ему об этом сообщили Радуев и Исрапилов, которые сказали, что он тоже со своим отрядом должен принять в этом участие. Тогда он спросил у Радуева: имеется ли приказ на проведение операции? Радуев сказал, что это приказ Дудаева.

В стадии предварительного следствия Атгириев Т. А. показал, что на вопрос «Мы едем воевать?» Радуев ответил: «Только воевать» и показал ему карту г. Кизляра, где сверху была надпись: «Утверждаю. Главнокомандующий ВС ЧРИ Д. Дудаев». Судебная коллегия нашла показания, данные Атгириевым Т. А., достоверными, поскольку они соответствовали фактическим обстоятельствам дела и доказательствам, исследованным судом.

Допрошенный судом потерпевший Магомедгаджаев сам разговаривал с руководителем боевиков, который представился Салманом Радуевым. На его вопрос, что они хотят, Радуев ответил, что они хотели сначала уничтожить аэродром, на котором стоят вертолеты и которые бомбят Чечню, а потом уйти, но их окружили, поэтому они захватили больницу и заложников.

А что делать дальше? Радуев ответил: они хотят, чтобы с территории Дагестана вывели все войска и что на территории Дагестана стоят установки «Град», которые обстреливают их дома, и он будет требовать их вывода. Радуев также сообщил, что Азербайджан поставляет им оружие, их таможня пропускает, а дагестанская таможня задерживает оружие. Со слов Радуева, в городе находились 500 боевиков, которые «контролируют ситуацию». Радуев пообещал, что не будет принимать никаких действий против заложников, если войска не будут стрелять по больнице. В противном случае, они за каждого убитого боевика будут убивать по 15 заложников. Магомедгаджиев сказал Радуеву, что хочет пойти в мечеть и пригласить старейшин для разговора с ним, и его отпустили.

Он пошел в мечеть и в пути видел у больницы двух убитых мужчин — гражданских лиц. Когда старейшины пришли к Радуеву, он повторил им то же самое, что требует вывода войск с территории Дагестана, отпустить заложников он отказался. Если его требования не будут выполнены, он будет удерживать заложников. После этого старейшины и он (Магомедгаджиев) вышли из больницы, разговаривали с командованием войск и просили не стрелять. После этого он снова вернулся в больницу, сам видел также, как горели вертолеты в аэропорту. Их сожгли боевики…

Допрошенный судом Гусаев М. М. — министр по делам национальностей и внешним связям Дагестана показал, что 9 января 1996 года ему позвонили из приемной Председателя Правительства РД и сообщили о нападении на город Кизляр вооруженных чеченских боевиков. По прибытии в Кизляр в здании ГОВД был сформирован штаб. Боевики, которыми командовал Радуев Салман, засели в здании центральной районной больницы, где удерживали большое количество заложников. Он, Гусаев, созвонился с Радуевым и сообщил ему, что руководство республики готово отправить в больницу парламентариев для ведения переговоров. Радуев очень сильно нервничал, разговаривал на повышенных тонах.

Потом направили делегацию в больницу для ведения переговоров с Радуевым Салманом. Условие было одно: «немедленно покинуть город и освободить заложников», а взамен им (банде) обеспечивалась безопасность продвижения (маршрутирования) по территории Дагестана.

Переговоры шли тяжело, и Радуев в конце концов согласился принять условия федералов и дагестанцев. Встал вопрос о гарантиях. Радуеву предложили, что боевиков поедут сопровождать 10 членов Правительства республики до конечного пункта — с. Новогрозненское в Чечне. Радуев думал недолго и снова дал согласие. На следующее утро 10 января 1996 года подготовили автотранспорт, и утром колонна двинулась к больнице. Погрузка заняла примерно полтора часа. У боевиков было очень много вооружения.

Условия договора боевиками соблюдены не были. В момент посадки в автобусы утром 10 января 1996 года они дополнительно взяли из больницы, как они заявили, 160 заложников. Их рассадили по всем автобусам у окон, как «живой щит».

Когда заложников сажали в автобусы, подсудимый Атгириев Т. А. вел себя очень агрессивно, говорил, что не следует уходить из больницы, надо воевать до конца. О каком «конце» шла речь, он не уточнил.

Объективные показания дали: Беев Валерий Евгеньевич — первый заместитель министра внутренних дел Республики Дагестан, Гамидов Гамид Мустафаевич, министр финансов Республики Дагестан. Показания последнего судом исследованы в порядке ст. 286 УПК РСФСР в связи со смертью Гамидова Г. М.

Многие преступления и заявления боевиков были зафиксированы на теле- и аудиопленках. Вот одна запись:

«Мы смертники генерала Дудаева. Мы предлагаем единственное условие — беспрепятственный выход туда, куда мы хотим. Если нет — будем драться. Пусть штурмуют и еще раз покажут бессилие Российской Армии и ее спецназа. Мы диктуем условия российским войскам. Настроение у меня отличное. Примем бой, будем воевать. Что в Чечне воевать, что здесь. Мы в состоянии войны. Пока Россия не признает Чеченскую Республику, Президента Дудаева, будем до бесконечности воевать. Они думают, что нас уничтожат, всех. Я командующий крупного направления. Со мной рядом еще один командующий. У нас остались еще подразделения, которым мы уже отдали приказы. После нашего уничтожения они будут наносить беспощадные удары по многим объектам на территории РФ. Они еще пожалеют за штурм Первомайского…

(С. Радуев».)

Другая съемка в селе Первомайском.

Аудиозапись. Радуев:

«Боеприпасы, оружие у нас есть. У нас много трофейного оружия. Мы разоружили целое подразделение и взяли автоматы, гранатометы, новейшие снаряды, целый склад боеприпасов. Все у нас есть. Мы будем добиваться свободы и независимости своего государства. Мы не хотим жить в составе России. Если Россия нас оставит в составе, нам будет легче воевать, совершать диверсии. Война нам навязана без правил. Мы будем отвечать тем же…»

Достоверность этих слов и сведений, зафиксированных на видеокассетах, не оспаривали и не отрицали подсудимые Радуев С. Б., Атгириев Т. А., Алхазуров А. С. и Гайсумов Х. С. А факты вооруженных налетов?

Нападение на военный городок в/ч 3766 9-10 января 1996 года дополнительно подтверждалось схемой и приемным актом от 23. 01. 1996 года об осмотре и получении боеприпасов, изъятых у боевиков в ходе операции…

Согласно списка, приобщенного к делу, разрушены и пострадали 331 хозяйство в селении Первомайское Хасавюртовского района.

Вывод суда. Согласно сообщению администрации Хасавюртовского района Республики Дагестан, в результате боевых действий в селе Первомайское причинен ущерб на общую сумму 82 млрд 750 млн неденоминированных рублей.

Как следует из сообщения администрации города Кизляра, в ходе террористического акта 9-10 января 1996 года муниципальным учреждениям и гражданам города причинен ущерб на общую сумму 129 млрд 330 млн 570 тыс. неденоминированных рублей.

Таким образом, совокупность исследованных доказательств привела суд к убеждению о совершении с 9 по 18 января 1996 года подсудимым Радуевым С. Б. в г. Кизляре и в с. Первомайское Хасавюртовского района в целях нарушения общественной безопасности и воздействия на принятие решений органами власти, взрывов, поджогов и иных действий, создающих опасность гибели людей и причинение значительного имущественного ущерба и иных тяжких последствий, то есть акта терроризма.

Организация Радуевым С. Б. умышленных убийств при отягчающих обстоятельствах военнослужащих и мирных граждан в г. Кизляре и в с. Первомайское Хасавюртовского района.

Подсудимый Радуев С. Б. организацию умышленных убийств в суде не признал и показал следующее: ставя конкретные задачи полевым командирам по захвату города Кизляра, предполагал, что в результате проведения операции могут погибнуть военнослужащие, сотрудники милиции, мирные жители Кизляра, а также будет уничтожено имущество. Сама постановка задачи не исключала физическое уничтожение и пленение военных, но стрелять по мирным гражданам он никому приказы не давал.

В ходе постановки конкретных задач по захвату города Кизляра полевым командирам, подразделения которых входили в состав банды, было приказано, используя стрелковое оружие и гранатометы, напасть на вертолетную базу, физически ликвидировать охрану.

В случае неудачного нападения участники банды должны были блокировать вертолетную базу и, ведя огонь из стрелкового оружия, не допустить выдвижения военнослужащих Вооруженных сил Российской Федерации в центр города.

«Наурский батальон» под командованием Чараева получил указание захватить войсковую часть. Для этого необходимо было уничтожить ее охрану, подавить сопротивление и постараться захватить в плен как можно больше военнослужащих.

«Сводному отряду Северо-Восточного направления вооруженных сил Ичкерии» под командованием Сулеймана Радуева была поставлена задача захватить авиационный завод, затем собирать из близлежащих домов заложников и направиться вместе с ними к больнице. По прибытии к зданию больницы это подразделение должно было выдвинуться к железнодорожному вокзалу и взять его под контроль.

Кроме того, часть бойцов «сводного отряда Северо-Восточного фронта», по замыслу Радуева, должна была вместе с подразделением Абалаева принимать участие в нападении на вертолетную базу. Если в ходе операции погибли мирные люди, то в этом виноваты люди, совершившие эти убийства, и у которых, по его мнению, проявился «эксцесс исполнителя». А себя Радуев считал невиновным.

Вывод суда: Вина подсудимого Радуева С.Б. в организации убийств военнослужащих, совершенных в связи с выполнением ими своего служебного долга, и мирных граждан, с особой тяжестью, способом, опасным для жизни многих людей, двух и более лиц и по предварительному сговору группой лиц, установлена исследованными доказательствами.

А как погибали мирные жители? Вот только некоторые примеры.

Магомедова З. М. — жительница города Кизляра показала, что утром, примерно в 7 часов, 9 января 1996 года возле дома был застрелен боевиками ее брат Магомедов Ибрагим. Никакой причины для его убийства не было. Он был мирным человеком.

Максудов Ш. О. — житель города Кизляра. Утром 9 января 1996 года его сына Максудова Ширвани, который лежал в больнице с воспалением легких, вооруженные чеченские боевики захватили в заложники. 10 января, когда боевики ушли из больницы, при выходе из больницы он подорвался на мине, установленной боевиками. В результате этого ему оторвало ноги, он умер от потери крови.

В судебном заседании исследованы протоколы осмотров трупов погибших лиц в результате нападения банды Радуева С. Б. и совершения этой бандой террористического акта:

Копия свидетельства о смерти номер 1 ХГ 427089. Из нее следует, что Бычков Виктор Николаевич 18 января 1996 года в возрасте 19 лет погиб в районе боевых действий у с. Первомайское от огнестрельного слепого осколочного ранения головы с повреждением головного мозга.

Копия свидетельства о смерти номер 1-ИО 263299: 18 января 1996 года в результате получения у с. Первомайское взрывной травмы с разрушением черепа, грудной и брюшной полости наступила смерть Стыцины Александра Михайловича.

Копия приказа командующего 58 армией номер 014 от 15 февраля 1996 года. Заместитель начальника штаба по разведке 58 армии полковник Стыцина А. М. погиб 18 января 1996 года от взрывной травмы с разрушением черепа, грудной и брюшной полости при выполнении правительственного задания, гибель связана с исполнением обязанностей по военной службе.

Копия свидетельства о смерти 1-AH номер 357182: 18 января 1996 года в селении Первомайское в результате взрывной травмы (разрушения живота, обрыва нижних конечностей, термического ожога тела, боевой травмы) погиб Косачев Сергей Иванович.

Копия свидетельства о смерти 1-ГН номер 314383: 18 января 1996 года в с. Первомайское в результате боевой травмы (термического ожога пламенем нижней половины туловища, конечностей с обугливанием мягких тканей) погиб Козлов Константин Витальевич.

Копия свидетельства о смерти 1-ГН номер 316777: 18 января 1996 года в результате огнестрельного пулевого проникающего слепого ранения головы с повреждением головного мозга в селении Первомайское погиб Коленкин Александр Викторович.

Копия свидетельства о смерти 1-МД номер 311815: 18 января 1996 года в районе боевых действий у с. Первомайское в результате огнестрельного сквозного пулевого ранения головы с повреждением головного мозга погиб Винокуров Александр Алексеевич. Аналогичных свидетельств — десятки.

Вывод суда: Анализ приведенных выше доказательств в их совокупности приводит суд к выводу о том, что подсудимый Радуев С. Б., создавая банду для нападения на организации, учреждения, предприятия и граждан, а также совершая акт терроризма в г. Кизляре и в с. Первомайское Хасавюртовского района РД, осознавал общественную опасность своих действий и предвидел возможность наступления любых общественно-опасных последствий, в том числе и умышленные убийства людей членами банды, однако относился к этому безразлично, поэтому судебная коллегия находит — вина Радуева С. Б. в организации умышленных убийств многих мирных граждан и военнослужащих с особой жестокостью, общеопасным способом, по предварительному сговору группой лиц и в связи с выполнением потерпевшими — военнослужащими своего служебного долга, установленной.

А вот как оправдывал и героизировал свою деятельность во время предварительного следствия сам Радуев.

Город Москва 25 июля 2000 года

Допрос начат в 10 часов 30 минут.

Допрос окончен в 12 часов 20 минут.

На поставленные следователем вопросы обвиняемый Радуев показал следующее:

Как я уже показывал в ходе предыдущих допросов, с 10 по 14 января 1996 года включительно отряд боевиков под моим командованием вместе с заложниками находился в селе Первомайском и никаких боевых действий с федеральными войсками не вел.

15 января, в 9 часов 30 минут, федеральные силы в течение получаса произвели по селу сильную артподготовку и примерно в 10 часов их штурмовые группы выдвинулись для атаки. Если мне не изменяет память, основной удар наносился со стороны села Советского и юго-западного направления, где с нашей стороны оборону держали подразделения моего брата Сулеймана Радуева и Чараева Мусы. По моей команде, которую я передал по рации, им было переброшено подкрепление из числа боевиков Абалаева и брата Исрапилова, что позволило отбить этот первый штурм федеральных сил.

Примерно в 14 часов, после бомбежки села из минометов и с вертолетов, федеральные войска начали с того же направления второй штурм села. К исходу светового дня им удалось войти в село и закрепиться на его южной окраине. Однако с наступлением темноты они покинули Первомайское, и мы вновь заняли свои прежние позиции.

В ходе боев в первый день штурма федеральным силам удалось убить нескольких боевиков, а двух взять в плен. Нам удалось уничтожить примерно 20 военнослужащих федеральных сил, в том числе, как нам стало известно из средств массовой информации, командира московского СОБРа подполковника Кристининова.

На следующий день, 16 января 1996 года, боевые действия были возобновлены. Примерно в 8 часов федеральные войска с помощью вертолетов нанесли бомбовый удар по нашим позициям. После этого, примерно в 10 часов, начался штурм российских войск в южном направлении села. Атаки с небольшими перерывами продолжались примерно до 16 часов. Несмотря на то, что федеральным силам удалось вытеснить наши подразделения с южной части села, полностью уничтожить боевиков и освободить заложников они не сумели. С наступлением темноты российские военнослужащие вновь покинули пределы села, а наши подразделения, в свою очередь, заняли свои прежние позиции.

Во время указанных боев я находился в своем временном штабе, расположенном в подвале одного из домов, адреса которого не знаю, и по рации координировал действия боевиков. Периодически по телефону космической связи и рации я связывался с Басаевым, Масхадовым и представителем Дудаева, которых информировал о сложившейся ситуации.

Вечером 16 января, точное время сейчас вспомнить затрудняюсь, я пригласил к себе в штаб Исрапилова. В ходе беседы мы обсудили создавшееся положение и наши дальнейшие действия. Исрапилов предложил держать оборону до последнего. Кроме того, он настаивал выставить заложников между нашей линией обороны и позициями федеральных сил, чтобы максимально затруднить штурм со стороны последних. Свою точку зрения он мотивировал тем, что заложники, с одной стороны, отвлекали наши силы, выделенные для их охраны, а с другой — в один прекрасный момент могли завладеть оружием и ударить нам в спину. Нельзя забывать, что среди удерживаемых нами заложников были новосибирские омоновцы, которые хорошо владели стрелковым и иным вооружением.

Я высказал мнение вырываться из кольца вместе с заложниками, так как в случае удачи это получило бы максимальный положительный политический резонанс, хотя и было очень рискованно. Принимая во внимание серьезность ситуации и то, что мы никак не могли прийти к единому плану действий, было принято решение собрать совет полевых командиров.

Примерно через час в моем штабе помимо нас с Исрапиловым собрались Атгириев, Чараев, Абалаев, Долгуев, Нунаев, мой брат Сулейман и брат Исрапилова. Мы изложили собравшимся наши точки зрения по дальнейшим действиям. Сразу скажу, что разговор был непростым, так как мнения полевых командиров разделились практически поровну. И только после того, как мою точку зрения поддержал брат Исрапилова, было принято решение прорываться из кольца федеральных сил вместе с заложниками.

На этом совещании был разработан план выхода из окружения, который заключался в следующем: основные силы направить на прорыв в сторону реки Терек, на территорию Шелковского района, имитируя небольшой по численности группой прорыв в сторону села Советское. При этом наши действия необходимо было скоординировать с действиями отрядов Масхадова и Басаева, расположенных вне кольца федеральных войск.

Организация прорыва в сторону реки Терек на совещании была поручена Долгуеву. Он должен был разработать направление движения основных сил, произвести разведку местоположения федеральных войск по маршруту с выставлением дозоров, расширить траншеи ходов сообщения в направлении прорыва, чтобы по ним можно было пронести раненых на носилках. Кроме того, во время следования на прорыв именно Долгуев был назначен проводником, так как он хорошо знал эту местность. О готовности основных сил к прорыву Долгуев должен был докладывать лично мне.

На Нунаева была возложена обязанность подготовки отвлекающего удара по селу Советское. Курировал этот вопрос со стороны руководства нашего отряда Исрапилов.

О решении прорываться из кольца федеральных сил мы с Исрапиловым по рациям, используя кодовые переговорные таблицы, сообщили Басаеву, а также Масхадову и получили от них одобрение наших планов. С ними были также скоординированы наши общие действия, которые заключались в том, что одновременно с отвлекающим ударом на Советское отряды Масхадова также нападут на это село в тыл федеральным войскам, а Басаев должен был обеспечить вышедших из окружения на территорию Шелковского района боевиков транспортными средствами, их дальнейшее рассредоточение по населенным пунктам этого района. Прорыв был назначен на вечер 17 января, точное время сейчас вспомнить затрудняюсь.

Как я уже показывал выше, все переговоры с Масхадовым и Басаевым велись с использованием переговорных таблиц, поэтому даже в случае перехвата их со стороны российских войск это не позволило бы им своевременно узнать об истинных наших намерениях.

Весь световой день 17 января 1996 года федеральные силы вели по селу массированный огонь, используя артиллерию, минометы, а также авиацию. Однако никаких действий, направленных на штурм наших позиций, предпринято не было.

В ночь с 17 на 18 января, точное время сейчас вспомнить затрудняюсь, небольшая группа боевиков, которую подготовил Нунаев, предприняла атаку на позиции российских войск, расположенных в северной части села Советское. В это же время боевики Масхадова численностью примерно 150 человек предприняли наступление на это село с противоположной стороны. Таким образом, у российского командования сложилось впечатление, что именно в этом направлении наш отряд будет вырываться из кольца, поэтому сюда было направлено подкрепление, снятое с других мест. После выполнения указанной группой задачи по отвлекающему маневру, она без потерь вернулась в расположение основных сил, которые сразу же, согласно ранее подготовленному плану, выдвинулись в направлении канала имени Дзержинского, проходящего между западной частью Первомайского и рекой Терек.

Мой замысел при выводе основных сил состоял в следующем: весь вырывающийся из кольца отряд условно был поделен на три части: впереди шли боевые подразделения, за ними — заложники, которые несли раненых, а замыкали колонну также боевые подразделения, обеспечивавшие наш отход. В случае боевого соприкосновения головной части с российскими войсками они должны были вступить в бой и вести его до тех пор, пока остальные не пройдут дальше в направлении реки Терек.

В настоящее время я затрудняюсь вспомнить, какую задачу при выходе из кольца выполняло то или иное подразделение. Знаю только, что на первоначальном этапе возглавляло колонну подразделение Атгириева, которое первое вступило в бой о федеральными силами. Следуя моему плану, к рассвету 18 января 1996 года основные силы боевиков, четырежды вступая в перестрелки с российскими войсками, вышли к реке Терек и по проходящей через нее газопроводной трубе, а также вброд начали переправляться на чеченский берег. В ходе переправы многие боевики промочили обувь, которую для удобства дальнейшего движения сняли и дальше шли по снегу босиком. Таким образом, заявление по этому поводу в средствах массой информации директора ФСБ Барсукова о том, что мы босиком выходили из окружения, в какой-то мере соответствовало действительности.

На чеченском берегу реки Терек нас уже ожидал обеспеченный Басаевым авто- и гужевой транспорт, который развозил вышедших из окружения боевиков и заложников в населенные пункты Шелковского района. Руководил этим процессом Долгуев.

Во время переправы наше местоположение засекли российские вертолеты и самолеты, которые нанесли сильный бомбовый удар. Именно в это время мы понесли самые большие за все время потери: убитыми около 60 человек, а 10 боевиков, в том числе и мой брат Сулейман Радуев, попали в плен.

Всех боевиков вместе с заложниками, вышедшими из кольца федеральных сил, разместили в различных населенных пунктах Шелковского района. Меня лично поместили сначала в одном из домов станицы Шелковская, а затем несколько раз перевозили в другие населенные пункты, названия которых в настоящее время я вспомнить затрудняюсь.

Примерно 21 января 1996 года меня привезли в Новогрозненское, там уже находились боевики, участвовавшие в нападении на Кизляр. Хочу отметить, что вопросами нашей безопасности после выхода из окружения занимался Масхадов. В Новогрозненском я, ни от кого не скрываясь, пробыл четыре дня. В это время у меня были многочисленные встречи с журналистами, а также простыми жителями. Российские войска хотя и дислоцировались в непосредственной близости от этого населенного пункта, никаких силовых акций в отношении меня не предпринимали. Переговорами с дагестанской и федеральной сторонами по поводу освобождения захваченных нами в результате нападения на Кизляр заложников занимался Масхадов.

После этого наш сводный отряд прекратил свое существование, так как цель, с которой он создавался, а именно: нападение на город Кизляр, была успешно реализована. Входившие в его состав подразделения разошлись по своим фронтам.

В ходе сегодняшнего допроса с моих слов составлена примерная схема села Первомайского и его окрестностей, на которой я указал рубежи обороны отдельных наших подразделений, а также направление выхода нашего отряда из кольца федеральных сил в ночь с 17 на 18 января 1996 года. Ее прошу приобщить к настоящему протоколу допроса.

Протокол допроса мной прочитан лично. С моих слов записано правильно. Дополнений и изменений не имею.

((Радуев С. Б.)) (Защитник: (Нечепуренко П. Я.))

Допросил и протокол составил:

Следователь по особо важным делам

Следственного управления ФСБ России подполковник юстиции Л. В. Баранов

Комментарий. Стенограмма этого допроса очень важна, ибо показывает роль Масхадова, Басаева в событиях вокруг села Первомайское. Это — нить для понимания дальнейшего развития ситуации в Чечне. Важно и другое: обозначена точная дата (21 января 1996 г.) расформирования сводного отряда (банды), совершавшего нападение на город Кизляр и село Первомайское.

В причинении телесных повреждений различной тяжести мирным гражданам и военнослужащим Российской Армии в период с 09 по 18 января 1996 года в г. Кизляре и в с. Первомайское Хасавюртовского района подсудимый Радуев С. Б. виновным себя не признал. Он показал, что никогда и никому не давал приказы на применение оружия в отношении мирных граждан. В то же время Радуев С. Б. признал, что, ставя задачи полевым командирам по захвату города Кизляра, понимал, что в результате проведения операции пострадают военнослужащие Вооруженных сил Российской Федерации, сотрудники милиции, мирные жители Кизляра, а также будет уничтожено или повреждено государственное, общественное имущество, а также личное имущество граждан.

Вина Радуева С. Б. в организации причинения телесных повреждений мирным гражданам и военнослужащим установлена исследованными в суде доказательствами.

Как себя вели рядовые боевики? Вот лишь отдельные свидетельства потерпевших, которые теперь зафиксированы судом и которые говорят о жестокости террористов:

Курбаналиев Долгат Долгатович — житель Кизлярского района, показал, что 9 января 1996 года, примерно в 4 часа утра, в Кизлярскую больницу, где он находился на излечении, ворвались чеченские вооруженные боевики. Из автоматического оружия они стали стрелять в больнице и убили в коридоре двух молодых ребят в возрасте 15–16 лет, а его ранили в область голени. В заложниках находился до утра 10 января 1996 года. Его уложили около окна, боевики грозились, что если федеральные войска начнут штурм больницы, его выбросят в окно…

Махмудов Гасан Магомедович — житель города Кизляра, уточнил, что 9 января 1996 года, примерно в 5 часов 20 минут, в Кизлярской больнице, в которой он работал врачом, был захвачен в заложники чеченскими вооруженными боевиками, один из которых нанес ему удар в область затылка. Находясь в больнице, он участвовал в операциях больных, поступавших в больницу с огнестрельными ранениями.

Магомедов Руслан Юсупович — житель Кизлярского района, рассказал, что 9 января 1996 года, находясь на лечении в связи с переломом ноги в Кизлярской больнице, был захвачен в заложники чеченскими вооруженными боевиками. Боевики заставили заложников переносить больных с первого этажа на второй этаж больницы. При переноске его уронили с койки, и он получил вторичный перелом ноги. В заложниках находился до утра 10 января 1996 года.

Подлипный Юрий Александрович — житель города Кизляра, сообщил суду, что 9 января 1996 года утром в Кизляре он убегал от чеченских боевиков, которые из автоматов вели по нему огонь. В результате этого он получил огнестрельное ранение правой ноги.

Чаринова Э. Г. свидетельствовала, что ее муж, Чаринов Абдулла Магомедович, работавший водителем в СМУ-9, 9 января 1996 года выехал с грузом и с экспедитором из города Дербент в город Кизляр. Около 20 часов того же дня на объездной дороге возле Кизляра милиционеры ему и напарнику сообщили о том, что чеченские боевики захватили в городе больницу, поэтому проезд запрещен. Однако ее муж и экспедитор пешком пошли в город, где и были убиты боевиками в районе «Черемушек», недалеко от больницы. Муж не являлся военнослужащим, был простым водителем.

Показания Косенко А. В. — жителя города Кизляра: утром 9 января 1996 года его мать, Косенко Валентина Александровна, ушла на работу. Через некоторое время она вернулась. На улице находились боевики, которые забирали в заложники мирное население. При этом мать кричала: «Спасайтесь!» Она успела войти во двор и дойти до входной двери в дом. В этот момент раздалась автоматная очередь, и она упала. Получила огнестрельное ранение в живот, от которого скончалась…

И таких показаний десятки, сотни.

Медицинское заключение в отношении Адисултанова Рашида Алиевича: касательное огнестрельное пулевое ранение мягких тканей тыльной поверхности правой стопы, которое по степени тяжести относится к легким телесным повреждениям, повлекшим за собой кратковременное расстройство здоровья. Это повреждение причинено выстрелом из огнестрельного оружия.

Медицинское заключение в отношении Алиева Хасана Магомедовича: закрытый оскольчатый перелом правой лучевой кости. Это повреждение является следствием удара каким-то тупым твердым предметом со значительной силой, возможно и при падении со второго этажа. По степени тяжести относится к категории менее тяжких, но повлекших длительное расстройство здоровья.

Медицинское заключение в отношении Бутаевой Рафият Мавлутдиновны: слепое огнестрельное проникающее ранение брюшной полости, сквозное огнестрельное ранение правого предплечья с переломом локтевой кости, которые как опасные для жизни относятся к категории тяжких телесных повреждений.

И таких медицинских заключений-экспертиз на столе следователей и суда тоже многие сотни. Они не требуют дополнительных комментариев.

Потерпевший Цимпаев Вениамин Омариевич, оперуполномоченный Кизлярского РОВД: 9 января 1996 года в 5 часов 30 минут позвонил капитан милиции Алиев Джабраил и сказал, что объявлена тревога, необходимо идти в РОВД. Возле дома № 50 по улице Победы они с Алиевым были окружены чеченскими боевиками и взяты в заложники. Их вместе с другими заложниками боевики повели в центральную городскую больницу. Возле больницы один из боевиков ударил прикладом автомата по лицу и разбил бровь. Ему и Алиеву пришлось отдать служебные удостоверения.

В больнице они находились на четвертом этаже, в группе, в которой были сотрудники РОВД, в том числе Денисенко, Алиев, Ермаченко и др. Среди них были трое раненных в ноги. Их постоянно оскорбляли, угрожали расстрелом, а также сняли со всех, у кого была, форменную одежду, часы, обувь. Перед рассветом 10 января 1996 года его в числе других сотрудников Кизлярского РОВД вывели из больницы и посадили в автобус «Икарус». Колонна автобусов с боевиками и заложниками направилась в сторону города Хасавюрт и беспрепятственно доехала до селения Первомайское. Колонну постоянно сопровождали два-три вертолета.

Когда колонна, миновав блокпост на границе с Чечней, подъехала к мосту через реку, первая машина была обстреляна с вертолета, в связи с чем колонна повернула в село Первомайское. Вечером того же дня всех разместили в селе в доме возле мечети. В одной группе уже были и гражданские, всего около 50 человек. Ночью один из гражданских лиц — Аюбов выхватил автомат у заснувшего боевика-араба, охранявшего их, и расстрелял его. А еще одного боевика-чеченца достал выстрелом на улице. Боевики стали стрелять в дом и бросать гранаты. В это время его застрелил другой боевик — араб.

В этой перестрелке он был и сам ранен в плечо и правое ухо. 11 января, пока шли переговоры, находились в автобусе, а вечером всех снова разместили по домам. До 15 января, когда начался штурм села, боевики использовали заложников для рытья окопов.

В ночь с 17 на 18 января 1996 года около двух часов ночи боевики приказали ему идти с ними на прорыв из села Первомайского. Он с врачом-реаниматором Рамазаном должен был нести раненого боевика. Бандиты с заложниками по два-три человека вначале вышли на окраину села. Миновав блокпост, стали переходить какую-то неглубокую реку, но в это время их заметили наблюдатели федеральных войск. Начался сильный обстрел. Под огнем прошли поле, какой-то вал и вышли к лесу. После чего по газовой трубе пересекли реку Терек. За рекой их уже ждали другие боевики в белых маскировочных халатах. Его на автобусе вместе с другими заложниками перевезли в селение Шелковское, где он провалялся два дня в подвале какого-то дома. Затем отвезли в составе группы других заложников к реке Терек, через которую переправлялись на лодках. После этого около трех суток находился в подвале школы в Новогрозненском и двое суток в селении Бамут-2, где-то в горах. 24 января 1996 года его вернули в Новогрозненское, из которого он был передан представителям Республики Дагестан. Заложников обменивали на боевиков.

Завершился так называемый «переговорный процесс», наступал «Кизлярский эпилог».

Другое свидетельство.

Потерпевший Матисов Дмитрий Адольфович. Он показал, что как заместитель начальника 8 отдела РУОП МВД РФ Юга России принимал участие в ликвидации террористов Радуева и освобождении заложников в селе Первомайское. Подразделением СОБРа, в котором он находился, командовал майор милиции Бойко И. Б. Штурм села Первомайское начался 15 января 1996 года с артиллерийской огневой подготовки. Когда его подразделение пошло в атаку, боевики открыли шквальный огонь из минометов, гранатометов и стрелкового оружия. В результате сразу же появились раненые и убитые.

Подразделение не дошло до окраины села Первомайское около 70 метров и залегло. Минут через 30 от разрыва мины он был ранен, контужен, но продолжал вести перестрелку с боевиками. За это время его подразделение потеряло еще несколько человек ранеными. Боевиками также было подбито два БМП-1, которые были переданы их подразделению от Волгоградского СОБРа. С наступлением темноты его бойцы выбили террористов с территории кладбища. Несколько раз в течение ночи боевики делали вылазки. 16 января 1996 года в атаку на боевиков пошел дагестанский СОБР. Он попал под шквальный огонь и потерял 6 человек убитыми и 7 человек ранеными.

17 января 1996 года Матисов со своим подразделением отошел от села Первомайское, так как командованием было принято решение применить против боевиков систему залпового огня «Град». После этого ему была оказана медицинская помощь и он был отправлен в военный госпиталь.

(Все эти документы, протоколы осмотров трупов, раненых и т. д. исследованы судом.)

Вывод суда. Анализ исследованных доказательств в их совокупности приводит суд к убеждению о виновности Радуева С.Б. в том, что он, организовав вооруженную банду и акт терроризма в г. Кизляре и в с. Первомайское Хасавюртовского района 9-18 января 1996 года, организовал посягательство на жизнь работников милиции в связи с их служебной деятельностью по охране общественного порядка. Погибли 24 работника милиции, а 109 получили телесные повреждения различной степени тяжести.

В захвате и удержании лиц в качестве заложников, повлекших тяжкие последствия в г. Кизляре и в с. Первомайское Хасавюртовского района 9-18 января 1996 года, подсудимый Радуев С.Б. виновным себя не признал. Он показал суду следующее. В случае удачного стечения обстоятельств при нападении на город Кизляр предполагалось собрать всех его жителей в трех местах: вокруг здания администрации, Дома культуры и здания больницы. При этом им планировалось сообщить, что власть в городе переходит в руки «военной администрации вооруженных сил Ичкерии» и объявить комендантский час. После этого планировалось расположить свои подразделения по периметру города, занять оборону и подготовиться к возможному нападению со стороны федеральных войск России.

В случае неудачного нападения на воинские части ставилось целью захватить заложников и под их прикрытием выйти на территорию Ичкерии по сценарию, как это осуществил ранее отряд Шамиля Басаева. Если бы события развивались по этому варианту, то после захвата заложников на него (Радуева) была бы возложена обязанность вести переговоры с военным руководством и властями Дагестана, а также выступать перед российскими и зарубежными журналистами.

Далее в показания Радуева и его сообщников стали вкрадываться некоторые расхождения, проливающие иной свет на развитие и ход событий.

При постановке конкретных задач по захвату города Кизляра полевым командирам подразделения, которые входили в состав сводного отряда, подразделению Сулеймана Радуева, как уже отмечалось ранее, была поставлена задача захватить завод, расположенный недалеко от вертолетной базы, с помощью взрывчатки уничтожить находящееся там оборудование, затем собрать из близлежащих домов заложников и направиться вместе с ними к больнице. По прибытии к зданию больницы это подразделение должно было выдвинуться к железнодорожному вокзалу и удерживать его под контролем.

Нунаев Лом-Али должен был провести группы Абалаева и Чараева к военным объектам, захватить здание больницы и создать там военную комендатуру, собирать людей в жилых секторах и направлять их к больничному комплексу.

После захвата больницы и создания в ее здании военной комендатуры Нунаев должен был взять часть боевиков и заложников и направиться к Дому культуры и зданию администрации города. Туда планировалось также собирать людей из близлежащих домов.

Выехав из города Кизляра в 7 часов утра 10 января 1996 года, примерно в 11 часов колонна боевиков с заложниками миновала блокпост федеральных сил, расположенный около села Первомайского, и направилась на территорию Чечни. Оставалось только пересечь мост через реку Терек, находящийся прямо на административной границе между Дагестаном и Чечней. Однако в это время по рации было получено сообщение, что мост взорван. Колонна по распоряжению Беева — первого заместителя министра внутренних дел Республики Дагестан остановилась, и он дал команду сопровождавшей милицейской автомашине проверить эту информацию. Указанная автомашина двинулась, но, не проехав и 10–15 метров, была обстреляна ракетами с вертолета. Стало ясно, что ситуация выходит из-под контроля. Колонна повернула обратно в село Первомайское. После того как вся колонна въехала в село, замыкавшее ее подразделение Атгириева вошло на блокпост и разоружило находящихся там бойцов Новосибирского ОМОНа. Согласно его докладу, разоружение произошло без эксцессов.

Первоначально все изъятое вооружение милиционеров было складировано в одном из находящихся на блокпосту вагончиках, Радуев еще надеялся на предоставление федеральной стороной боевикам «коридора» для выхода на территорию Чечни. В качестве одного из условий в ходе переговоров он планировал использовать возвращение изъятого у омоновцев вооружения. Однако к концу дня ему стало ясно, что российские военные намерены силой освободить захваченных в Кизляре заложников, а сами переговоры используют с целью выиграть время. Радуев и Атгириев делали свои выводы…

Допрошенный судом свидетель Беев В. Е. (напомню: это бывший первый заместитель министра внутренних дел Республики Дагестан) утверждал, что о захвате заложников боевиками Радуева в городе Кизляре он узнал в 5 часов 45 минут 9 января 1996 года из доклада дежурного МВД РД и срочно выехал в г. Кизляр. Когда приехал, то требования боевиков состояли в беспрепятственном проезде их из Кизляра до селения Новогрозненское Чеченской Республики. В противном случае, они угрожали расправой над заложниками. Времени было в обрез.

После длительных переговоров боевики согласились отпустить всех заложников из больницы в обмен на добровольных заложников из числа руководства Республики Дагестан. Условия этого договора боевиками соблюдены не были, и в момент посадки в автобусы утром 10 января 1996 года ими дополнительно взято из больницы, как они заявили, 160 заложников, которых рассадили по всем автобусам у окон.

Допрошенный судом свидетель Гусаев М. М. — министр по делам национальностей и внешним связям Республики Дагестан показал, что 9 января 1996 года ему позвонили из приемной Председателя Правительства РД и сообщили о нападении на г. Кизляр вооруженных чеченских боевиков.

По прибытию в г. Кизляр в здании ГОВД был сформирован штаб. В первой половине дня боевики, которыми руководил Радуев Салман, засели в здании центральной районной больницы, где удерживали большое количество заложников. Он созвонился с Радуевым и сообщил ему, что руководство республики готово отправить в больницу парламентеров для ведения переговоров. Радуев очень сильно нервничал, разговаривал на повышенных тонах, производил выстрелы рядом с телефонной трубкой и кричал: «Вы что, не слышите!»

Потом направили делегацию к Радуеву в больницу для ведения переговоров. Условие было одно: «немедленно покинуть город и освободить заложников». Взамен им обеспечивалась безопасность прохождения по территории Дагестана. Переговоры шли тяжело, и Радуев в конце концов согласился. Когда он принял условия, встал вопрос о гарантиях, и ему предложили, что боевиков поедут сопровождать десять руководителей республики до конечного пункта в Чечне. Радуев думал недолго и дал согласие, потом подготовили автотранспорт, и утром колонна двинулась к больнице, где погрузка заняла примерно полтора часа. У боевиков было очень много вооружения.

Условия этого договора боевики не соблюли. Утром 10 января 1996 года ими дополнительно взято из больницы, как они заявили, 160 заложников. Их рассадили по всем автобусам у окон для большей безопасности бандитов. Итак, версии свидетелей и картины событий во многом идентичны, в главных линиях не расходятся.

Свидетель Омаров М. О. — заместитель министра внутренних дел Республики Дагестан: с отрядом ОМОНа прибыл в г. Кизляр утром 9 января 1996 года. С Радуевым была достигнута договоренность, что боевиков до Чечни будут сопровождать члены правительства Дагестана, а взамен боевики должны были освободить всех заложников. Однако Радуев нарушил эту договоренность, захватил с собой более ста заложников. Заложники были посажены к окнам автобусов, использовались как «живой щит», а под ноги им в автобусы были уложены взрывные устройства — фугасы. Если что — на воздух, господа товарищи!

Выводы суда. Установлено, что бандой под руководством Радуева С. Б. были захвачены в качестве заложников и помещены в Кизлярскую городскую больницу 2117 заложников, из которых более 600 детей. Вооруженные огнестрельным оружием участники банды врывались в жилища жителей г. Кизляра, взламывали двери, угрожая расстрелом, сгоняли людей, в том числе несовершеннолетних и малолетних детей к месту их удерживания — в городскую больницу. При попытке бегства участники банды открывали огонь на поражение по мирным гражданам. Так были убиты несколько граждан г. Кизляра, многочисленным жертвам нападения, пытавшимся скрыться, причинены огнестрельные ранения.

Вместе с заложниками из г. Кизляра 10 января 1996 года банда под командованием Радуева С. Б. переместилась в с. Первомайское, где путем разбойного нападения завладела оружием бойцов сводного отряда милиции УВД Новосибирской области, захватила в заложники 37 работников милиции, несших службу на блок-посту около села Первомайское. (Об этом уже сообщал Лихачев Е. Б. — начальник Здвинского РОВД Новосибирской области.)

Другое свидетельство того, как руководивший боевиками Салман Радуев потребовал развернуть колонну в сторону села Первомайское и она остановилась в 100 метрах от блокпоста. (Это важно для понимания хода событий по первомайскому эпизоду.)

«…Боевики бегом добрались до территории блокпоста, открыли КАМАЗы и начали выгружать оружие и боеприпасы. В течение 10 минут бандиты рассредоточились в окопах блокпоста. В этот момент к Н. В. Гончарову — руководителю группы оперативного управлени штаба МВД РФ подошел С. Радуев с группой бандитов и в ультимативной форме потребовал от него сходить к десанту и сказать: если не отойдут, то заложники будут расстреляны.

После возвращения на блокпост к Гончарову приблизился С. Радуев и заявил, что все федералы останутся с ними, пока не будет разрешено движение. Затем к Гончарову подошел подполковник милиции Умаханов У. и сказал, что блокпост разоружен бандитами».

Эти показания Гончарова Н. В. полностью подтвердил и свидетель Умаханов У. Г. Надеясь уйти от возмездия, стремясь скорее добраться до территории Чечни, Радуев и «сотоварищи» шли на многие нарушения достигнутых договоренностей, прибегали к разным уловкам. Например, затягивая и усложняя переговоры, С. Радуев как-то потребовал от федералов списка пленных и описи оружия, захваченного боевиками. И эти списки ему были предоставлены.

Как следует из приобщенных к делу документов, в результате нападения на блокпост «Первомайский» 10 января 1996 года у сотрудников ОМОНа УВД Новосибирской области похищены: у Нащекина В. И. автомат АКС № 5349371, у Дьяконова А. В. — автомат АКС № 5352260, у Горбачева С. П. — снайперская винтовка СВД № 40951, у Чмир Э. П. — автомат АКС № 5370736, у Гридина О. А. — автомат АКС № 5363245, у Сапегина М. А. — пулемет РПК № 2516, у Чичева П. М. — автомат АКС № 5378893, у Швецова А. Д. — автомат АКС № 5379353, у Ермакова В. В. — автомат АКС № 5378941, у Смердова А. В. — снайперская винтовка СВД № 25834, у Шатрова А. В. — пулемет РПК № 0225, у Семенова Э. А. — автомат АКС № 5354360, у Никулина И. В. — пулемет РПК № 8558, у Карпова К. А. — автомат АКС № 5372987, у Ежова О. В. — автомат АКС № 5346590, у Залитко С. В. — снайперская винтовка СВД № 25448, у Колупаева И. В. — автомат АКС № 5350028, у Коблукова О. В. — автомат АКС № 5378977, у Быкова В. П. — автомат АКС № 5346995, у Иващенко И. Г. — автомат АКС № 5343806 с подствольным гранатометом ГП-25, у Шишкина А. А. — автомат АКС № 5576198, у Бахтурова И. В. — автомат АКС № 5356141, у Юрина С. В. — автомат АКС № 5289793, у Хомякова С. Г. — автомат АКС № 5345649, у Тимофеева А. С. — автомат АКС № 5351972, у Гудзь А. А. — автомат АКС № 5346294, у Дашкова А. А. — автомат АКС № 5575679, у Кожевникова С. Л. — автомат АКС № 5347039, у Селиванова В. В. — автомат АКС № 5356082, у Амелько А. Н. — автомат АКС № 5339056, у Лихачева Е. Б. — пистолет ПМ № 4604, у Животова В. А. — пистолет ПМ № 4600, у Еремича В. А. — автомат АКС № 5318009 и пистолет ПМ № 4122, у Севрюкова П. П. — автомат АКС № 5328978, у Понтеева С. В. — автомат АКС № 5353659, у Миненко О. И. — автомат АКС № 5351852 и пистолет ПМ № 0492, а также пулемет КПВТ калибра 14,5 мм — 1 шт., пулемет ПКТ калибра 7,62 мм — 1 шт., гранатомет ГРП-7В калибра 40 мм — 4 шт., патроны калибра 5,45 мм — 12 960 шт., патроны калибра 7,62 мм — 60 шт., патроны БЗТ калибра 14,5 мм — 168 шт. и гранаты РГД-5 — 36 шт. Это оружие и боеприпасы не возвращены.

Вывод суда. Бандой под руководством подсудимого Радуева С. Б. и по его приказу у сотрудников ОМОНа УВД Новосибирской области под угрозой применения огнестрельного оружия, то есть путем разбойного нападения похищено огнестрельное оружие и боеприпасы, и вина Радуева С. Б. по этому эпизоду обвинения доказана бесспорно.

В составе организованной группы (банды) Радуев С. Б. похитил сотрудников сводного отряда милиции УВД Пензенской области, захватил оружие путем разбойного нападения 14 декабря 1996 года, но виновным себя по этому эпизоду вновь не признал. Он показал следующее: в начале декабря 1996 года получил приглашение от организаторов съезда чеченцев-аккинцев, проживающих в Республике Дагестан, для присутствия в качестве почетного гостя на съезде, который должен был пройти 14 декабря 1996 года в городе Хасавюрт.

Так, допрошенный судом потерпевший Зотов — бывший командир сводного отряда милиции УВД Пензенской области показал, что с 20 ноября 1996 года сводный отряд, командиром которого он являлся, был прикомандирован в штаб оперативной зоны номер пять для несения службы на КПП-1 «Герзельский мост». Отряд милиции был вооружен тринадцатью автоматами АК-74, семью автоматами АК-74М, 1 РПК и 3 ГП-25.

14 декабря 1996 года, примерно в 13 часов 30 минут, по рации ему сообщили, что в сторону поста со стороны Чечни следует колонна из 13 автомашин. Он дал команду «Тревога», и все подчиненные ему бойцы заняли позиции согласно боевого распорядка. Колонна остановилась в десяти метрах от поста. Выяснилось, что это была группировка «армии генерала Дудаева», которая под руководством Салмана Радуева двигалась в Хасавюрт на съезд чеченцев-аккинцев. (Так ему сообщил комиссар службы безопасности «армии Джохара Дудаева», представившийся или Русланом или Сулейманом.)

Боевиков было около 150 человек, а сотрудников сводного отряда вместе с командиром — 21. Вокруг поста собралось большое количество мирных жителей. Милиционеры, опасаясь за жизнь мирных жителей, приняли решение сдать оружие. После этого все подчиненные Зотова вместе с похищенным у них оружием и военным имуществом были увезены на территорию Чечни.

Освобождены они были 18 декабря 1996 года. Во время их освобождения в ставке Радуева Зотов обратился к Б. А. Березовскому с просьбой, чтобы тот потребовал возврата их оружия и боеприпасов. На это Зотову ответили: «Будьте рады освобождению, а об оружии чтобы и не заикаться!»

Такие же показания в суде дали потерпевшие Селемнев В. В., Додух Ю. А., Сунозов С. Н. — сотрудники сводного отряда УВД Пензенской области.

Факт хищения оружия, закрепленного за сотрудниками УВД Пензенской области, подтверждался документами, приобщенными к делу и исследованными в судебном заседании: книгой выдачи и приема вооружения № 3 ОБ ППСМ Пензенской области; книгой выдачи и приема вооружения и боеприпасов № 221; списком закрепления табельного оружия и боеприпасов за личным составом сводного отряда УВД Пензенской области, похищенных чеченскими боевиками в ходе событий по захвату заложников на КПП-1 «Герзельский мост» и не возвращенного после освобождения личного состава 18 декабря 1996 года.

В судебном заседании была продемонстрирована видеосъемка выступления Радуева С. Б. после похищения сотрудников УВД Пензенской области. Съемка была произведена в комнате дома. Рядом с Радуевым — автомат. Главарь банды говорил: «Без единого выстрела служба безопасности и спецслужбы «армии генерала Дудаева» с честью выполнили поставленную боевую задачу. На сегодняшний день мы полностью разоружили и у нас находятся в руках 21 сотрудник Пензенского ОМОНа и определенное количество оружия в качестве трофея. Я официально заявляю через средства массовой информации, что командование русских оккупационных войск немедленно должно извиниться передо мной как командующим «армией генерала Дудаева» и организаторами съезда за то, что они сорвали мой визит на съезд. Военнопленных отдадим после проведения определенной работы. Я лично со своей армией не уйду в мир до тех пор, пока не будет признана официальная независимость нашего государства».

Достоверность этой видеозаписи не отрицал и сам Радуев С. Б.

Вывод суда. Анализ исследованных доказательств привел суд к убеждению о виновности подсудимого Радуева С.Б. в похищении людей — сотрудников сводного отряда милиции УВД Пензенской области, с применением оружия, в составе организованной группы, а также в хищении огнестрельного оружия и боеприпасов, закрепленных за похищенными работниками милиции УВД Пензенской области, путем разбойного нападения.

Об угрозах совершения акта терроризма, высказанных Радуевым С. Б. По этому эпизоду обвинения на суде Радуев С. Б. виновным себя не признал и показал, что он неоднократно в средствах массовой информации делал заявления о своей причастности к тем или иным взрывам в российских городах, а также угрожал совершить иные акты терроризма. Но как он заявил, сделал он это с целью привлечения внимания мировой общественности к ситуации в Чечне, то есть на неопределенность взаимоотношений между Россией и Чечней после Хасавюртовских соглашений. Кроме того, он хотел обратить внимание в политических целях на свою личность. Высказывая такие угрозы, он, мол, не хотел их реально исполнять.

Однако вина Радуева С. Б. по этому эпизоду обвинения полностью установлена исследованными в суде доказательствами.

Организация Радуевым С. Б. акта терроризма — взрыва на железнодорожной станции города Пятигорска.

Радуев С. Б. свою вину и по этому эпизоду обвинения также отрицал. Суду он показал следующее: в первых числах сентября 1996 года им с целью ведения национально-освободительной борьбы чеченского народа на основе Северо-Восточного направления ВС ЧРИ было создано не входящее в структуру вооруженных сил Ичкерии вооруженное формирование — «армия генерала Дудаева». Однако к организации взрыва на железнодорожном вокзале г. Пятигорска он отношения не имеет. В указанное время, то есть в апреле 1997 года, на него было совершено покушение, он был тяжело ранен, проходил лечение в г. Баку и поэтому совершить это преступление не мог, поскольку не находился на территории Чечни.

Тем не менее вина Радуева С. Б. по этому эпизоду обвинения установлена. В частности, она подтверждается показаниями ранее осужденных за совершение теракта на станции Пятигорск Ставропольским краевым судом Таймасхановой Ф. Д. и Дадашевой A. M.

Таймасханова Ф. Д. сообщила, что в феврале 1997 года она познакомилась с начальником штаба «армии генерала Дудаева» Вахой Джафаровым и его заместителем по имени Саид. В тот же день они познакомили ее с Салманом Радуевым, который заявил, что в ближайшее время планировал провести боевые операции в российских городах.

После этого она несколько раз заходила к Радуеву в штаб «армии генерала Дудаева», расположенный по адресу: город Грозный, площадь Революции, 18/67.

В начале марта 1997 года при встрече в штабе «армии…» Радуев выдал ей документ, который представлял собой фирменный бланк на одном листе. В верхней части документа — изображение Джохара Дудаева, в средней — написанный Радуевым текст. Он начинался словами: «совершенно секретно». Далее в тексте речь шла о том, что Таймасханова выполняет задание Радуева. В нижней части документа — два оттиска печатей, один из которых с изображением волка — герба Чеченской Республики. Документ был подписан самим Радуевым С.Б. (Так или иначе, эта информация была уже известна. Но для проверки и подтверждения ее полной достоверности и нужен был еще один скрупулезный допрос в суде. И он состоялся. В ходе таких допросов словно по зернышку, собираются мельчайшие, но очень ценные, важные факты.)

В конце марта — начале апреля 1997 года, сообщала Таймасханова, она вновь посетила штаб «армии генерала Дудаева». Зашла в кабинет к Салману Радуеву. В это время он разговаривал с несколькими незнакомыми ей мужчинами. Она слышала, как Радуев объяснял им, что ему привезли новую партию взрывных устройств или взрывные устройства новой модели, и увидела лежавшие на столе два предмета кубической формы размерами примерно 10х14х6 см черного цвета.

В ее присутствии Радуев объяснял, как ими пользоваться. Два названных предмета взрывного устройства должны были как-то взаимодействовать: если положить один предмет с одной стороны какой-то поверхности, то второй предмет «прилеплялся» с другой стороны, как бы примагничивался. (Это уже технические особенности.)

5 или 6 марта 1997 года, как показала Таймасханова, Ваха Джафаров познакомил ее с Асет Дадашевой, представив ее своей подругой. В один из дней апреля 1997 года, уже после покушения на Салмана Радуева, Таймасханова с Дадашевой пришли в штаб «армии…». Они присутствовали на совещании, пояснила Таймасханова, которое проводил Ваха Джафаров в своем кабинете. Он ругал подчиненных, говорил, что Радуев всем дал указания на проведение приуроченных к годовщине смерти Джохара Дудаева боевых операций в российских городах. В частности, развертывание серии взрывов в Пятигорске, Минеральных Водах, Новосибирске, Самаре, захват воинской части в Моздоке. Но никто ничего не сделал, а отвечать перед Радуевым приходится ему одному.

Через несколько дней после этого в штабе «армии…» Ваха Джафаров предложил ей за материальное вознаграждение в виде погашения ее долгов в сумме 60 млн неденоминированных рублей произвести взрыв на железнодорожном вокзале города Пятигорска или в аэропорту города Минеральные Воды. Джафаров говорил, что Радуев приказал осуществить взрыв именно на железнодорожном вокзале или в аэропорту и что цель этого взрыва — напугать людей, создать панику, а человеческие жертвы и разрушения Радуева не интересуют.

Таймасханова согласилась (она остро нуждалась в деньгах), выбрала город Пятигорск, который хорошо знала.

23 апреля 1997 года в кабинете Салмана Радуева, который отсутствовал из-за покушения на него, Джафаров сообщил, что вместе с Таймасхановой взрыв в Пятигорске будет осуществлять Дадашева. После этого он ознакомил ее и Дадашеву со взрывным устройством, показал, как привести его в боевую готовность и как пользоваться.

Затем он передал им взрывное устройство и 700 тыс. рублей на расходы, связанные с поездкой. Взрывное устройство состояло из металлической банки из-под краски, наполненной тротилом. Так как оно было объемным и довольно тяжелым, Таймасханова попросила у Джафарова взрывное устройство, которое ей показывал Салман Радуев ранее. Оно было более легким, меньшим по размерам, и его удобнее было спрятать при перевозке и хранении. На это Джафаров ответил, что таких взрывных устройств у него больше нет.

Он проинструктировал, как после взрыва они должны были бы вести себя: ни в коем случае не убегать с вокзала, а спокойно уйти. Также он заверил, что в случае задержания российскими правоохранительными органами их обменяют на пленных российских солдат.

25 апреля 1997 года, после неудавшейся попытки совершения взрыва на железнодорожном вокзале в Пятигорске, Таймасханова и Дадашева вернулись в Грозный и доложили обо всем Джафарову. Он очень разозлился, проверил техническое состояние взрывного устройства, которое они привезли обратно. 27 апреля 1997 года Джафаров выдал им другое взрывное устройство, аналогичное предыдущему, вновь проинструктировал, как приводить его в боевую готовность и производить взрыв.

Так, выполняя задание Радуева, 28 апреля 1997 года диверсантки совершили взрыв на втором этаже зала ожидания железнодорожного вокзала города Пятигорска.

Дадашева А. М. полностью подтвердила показания Таймасхановой Ф. Д. В частности, она показала суду, что задание на совершение взрыва на железнодорожном вокзале города Пятигорска она получила от Вахи Джафарова, который в свою очередь получил такой приказ непосредственно от Радуева С. Б.

В судебном заседании в порядке ст. 286 УПК РСФСР исследованы показания и матери осужденной Таймасхановой Ф. Д. — Таймасхановой С. М.

В частности, Таймасханова С. М. — жительница города Аргуна свидетельствовала, что в мае 1997 года встречалась с Салманом Радуевым в штабе «армии генерала Дудаева», говорила с ним по поводу судьбы дочери — Таймасхановой Фатимы, арестованной за совершение взрыва в городе Пятигорске. В ходе разговора Радуев заявил ей, что приказ на совершение указанного взрыва был дан лично им и он лично постарается помочь.

Суд нашел показания осужденных Таймасхановой Ф. Д. и Дадашевой A. M., а также свидетеля Таймасхановой С. М. достоверными, поскольку они соответствовали фактическим обстоятельствам дела и доказательствам, исследованным судом.

Допрошенный судом свидетель Беловецкий Д. В. — обозреватель «Литературной газеты» показал, что в последних числах апреля 1997 года он выехал в Чеченскую Республику в командировку для сбора информации и подготовки статьи о послевоенной жизни этой республики. Статья предназначалась для журнала «Огонек», в редакции которого он в то время работал, и была опубликована в № 18 за май 1997 года под названием «Салман Радуев с первомайским приветом». В эту чеченскую командировку он в ряду прочих запланировал встречу с Салманом Радуевым.

Во второй половине дня 26 апреля 1997 года он встретился с ним на квартире Радуева в Грозном. Встреча длилась несколько часов и закончилась во втором или третьем часу ночи. Радуев заверил, что перед Беловецким был именно он, Радуев, так как после покушения на него многие сомневались в его существовании. Он был в черной мусульманской одежде. С его слов, он только недавно приехал из Саудовской Аравии. (Правда, с «географией» и временем своих перемещений он обращался весьма вольно.)

Одной из тем разговора были террористические акты в российских городах. Радуев клялся на Коране, что все взрывы, прогремевшие за последний месяц в российских городах, организовал и разработал он. Что осуществили их по его приказу люди, специально подготовленные для террористической деятельности. В ходе разговора Радуев передал Беловецкому заявление командования «армии генерала Дудаева» для средств массовой информации. В заявлении речь шла о том, что в знак возмездия к годовщине покушения на первого президента Чечни Джохара Дудаева руководимая им «армия генерала Дудаева» начинает наносить удары по всей территории России, особенно по железнодорожным вокзалам и военным объектам — до полного признания политической независимости чеченского государства Ичкерия.

Кроме того, Радуев в ходе разговора сообщил, что купил сто взрывных устройств с дистанционным управлением и поэтому должны прозвучать сто взрывов в городах России. Он достал из стола две серые пластмассовые коробочки и два пульта управления. На одном из пультов Радуев нажал какую-то кнопку, и прозвучал пронзительный звуковой сигнал. Пульт управления представлял собой пластмассовую коробочку черного цвета, не больше спичечного коробка с антенной. Беловецкий не исключил, что именно такой пульт дистанционного управления был использован Таймасхановой и Дадашевой при производстве взрыва в Пятигорске.

По моему ходатайству к делу Радуева было приобщено Заявление командования «армии генерала Дудаева» для средств массовой информации с дарственной записью Радуева Беловецкому от 26 апреля 1997 года, с подписью Радуева С. Б.

Подлинность этого документа Радуев С. Б. не оспаривал.

Вывод суда:

Анализ исследованных доказательств в их совокупности привел суд к убеждению о виновности Радуева С. Б. как руководителя вооруженной организованной группы (банды) в организации в целях нарушения общественной безопасности и устрашения населения акта терроризма.

При этом подсудимый Радуев С.Б., организовав совершение террористического акта на железнодорожном вокзале г. Пятигорска, осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления общественно-опасных последствий, в том числе и гибель людей, но относился к ним безразлично.

А угроза применить химическое оружие возмездия?

Это уже новый виток угроз, угроз применять оружие, которое запрещено конвенциями, мировым сообществом.

Себя же Салман Радуев считал способным «парламентером». Вот какое «заявление» он оставил следователю.

Следователю по особо важным делам

Следственного управления ФСБ России

подполковнику Баранову Л. В.

от Радуева Салмана Бетыровича

Заявление

В связи с хорошим знанием менталитета чеченского народа, обстановки, сложившейся на территории Чечни, а также учитывая мой авторитет среди населения республики, прошу Вас сообщить руководству ФСБ России о моей готовности оказать содействие в мирном урегулировании «чеченской проблемы».

Моя помощь может заключаться в следующем:

1) В связи с тем, что я лично знаю всех чеченских полевых командиров, подразделения которых в настоящее время подчинены Басаеву и Хаттабу, могу оказать содействие администрации Кадырова установить с ними контакт и склонить к отказу от ведения боевых действий против российских войск.

Моя уверенность в этом основана на том, что большинство из них в прошлом — мои подчиненные и я до сих пор пользуюсь авторитетом среди них.

2) Обладая информацией об источниках и способах финансирования боевых подразделений реакционного религиозного течения «ваххабизм», могу оказать помощь администрации Кадырова и спецслужбам России в их выявлении и прикрытии. Лишившись этих источников, иностранные наемники будут вынуждены покинуть территорию Чечни.

3) Используя свой общественно-политический авторитет, могу помочь администрации созвать съезд чеченского народа с целью консолидации всех здоровых сил чеченского общества вокруг процесса мирного урегулирования.

Считаю, что эти первоначальные меры мирного урегулирования необходимо провести незамедлительно. А положительные результаты можно получить через 1,5–2 месяца с начала реализации.

(С. Радуев) (7 декабря 2000 г.)

Комментарий. Кто мог поверить в «авторитет» Радуева? В авторитет террориста? Возможно, многие из числа тех, кого он обманывал. В авторитет деятеля, способного руководить переговорным процессом? Никто. И вообще, вести переговоры с главой террористов, угрожавшим безопасности России, аморально. Но Радуев искал разные контакты, хватался за соломинку.

Город Москва 23 февраля 2001 года

Следователь следственной группы Главного управления Генеральной прокуратуры России на Северном Кавказе подполковник юстиции Дирчин А. С., с участием защитника — адвоката юридической консультации «Вердикт» гор. Москвы Нечепуренко Павла Яковлевича, в своем служебном кабинете, с соблюдением требований ст. ст. 17, 46, 150–152 УПК РСФСР произвел допрос обвиняемого Радуева Салмана Бетыровича.

Допрос начат в 9 часов 50 минут.

Допрос окончен в 10 часов 30 минут.

Вопрос: В ходе очередного обыска в камере СИ «Лефортово» у вас были изъяты две фотографии, визитная карточка на имя Вакуловского О. Ю. Откуда они появились?

Ответ: Эти две фотографии сделаны журналистом ТВЦ еще в 1996 году в селе Первомайское Республики Дагестан. Затем, в августе 2000 года съемочная группа ТВЦ во главе с Вакуловским в следственном корпусе снимала программу про меня. Тогда и фотографии вместе с визиткой были переданы мне с разрешения следователя.

Вопрос: На одной из этих фотографий вы с автоматическим оружием в руках стоите перед какими-то людьми, сидящими на полу. На другой фотографии вы вместе с детьми, и один мальчик держит автоматическое оружие. Что можете пояснить по этому поводу?

Ответ: Фотокарточка, где я стою с автоматом, сделана в селе Первомайское в январе 1996 года, когда мы приехали из Кизляра. На фотографии передо мной сидят новосибирские омоновцы, которые сами нам сдались в плен. Они вместе с нами прорывались из села Первомайское из окружения, и позже мы их отпустили в село Новогрозненское, и они вернулись обратно. (Зачем надо было «прорываться» от своих, а затем возвращаться обратно? Алогизм.) Другая фотография сделана тогда же по просьбе самих детей, чьи они дети — даже не знаю.

Вопрос: Автоматическое оружие, которое вы держите, принадлежит вам?

Ответ: Когда я пошел к пленным новосибирским омоновцам, то в целях личной безопасности взял у кого-то автомат. Из него я не стрелял. Мне, как командующему Северо-Восточного направления, тогда — в январе 1996 года — я был полковником, по статусу оружие не было положено. Личного оружия у меня не было, а автомат я взял именно в целях личной безопасности, так как пленных омоновцев было около 35 человек и всякое могло произойти с их стороны.

Протокол допроса мной прочитан. С моих слов записано верно. Дополнений и изменений не имею.

((С. Радуев)) (Защитник (Т. Я. Нечепуренко))

Допросил и протокол составил:

Следователь следственной группы

Главного управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе подполковник юстиции А. С. Дирчин

Комментарий. Но суд не принимал ни ложных обвинений, ни попыток фиктивных оправданий. Так же объективно и последовательно, как к делу Радуева, суд отнесся и к делам других подсудимых — Атгириева, Алхазурова, Гайсумова. Все они признаны виновными. Вот некоторые конкретные детали, проливающие дополнительный свет и подтверждающие роль полевых командиров, в частности Атгириева, в событиях у села Первомайское.

Воссоздадим картину событий.

…Примерно в 11 часов 10 января 1996 года колонна с боевиками, заложниками и руководителями Дагестана проехала блокпост федеральных сил, расположенный около села Первомайское, и направилась на территорию Чечни. Однако впоследствии колонна была остановлена и в дальнейшем передислоцировалась в село.

После того как все машины въехали в село, замыкавшее подразделение Атгириева Турпала вошло на блокпост и разоружило находящихся там бойцов Новосибирского ОМОНа.

Для отражения возможного штурма все село Первомайское было условно поделено на 4 сектора обороны. За кизлярское направление отвечало подразделение брата Исрапилова, со стороны Чечни — Атгириева (Северо-Восток) и Абалаева (Юго-Восток), со стороны населенных пунктов Советское и Теречное — Чараева и Сулеймана Радуева.

Всем командирам подразделений Радуев поставил задачу: занять на указанных рубежах оборону, создать укрепительные сооружения и при наступлении российских войск по своему усмотрению открывать огонь на поражение, при этом постоянно по рациям докладывать о создавшейся ситуации ему и Исрапилову.

На первоначальном этапе прорыва боевиков из Первомайского возглавляло колонну подразделение Атгириева. Оно первое вступило в бой с федеральными силами. К рассвету 18 января 1996 года основные силы боевиков, четырежды вступая в перестрелки с федеральными войсками, вышли к реке Терек и по проходящей через нее газопроводной трубе, а также вброд переправились на чеченский берег.

Эти факты и интересовавшие всех обстоятельства ухода из села Первомайское подтвердил и подсудимый Алхазуров А. С.

Допрошенный в суде, он, в частности, показал, что 10 января 1996 года находился на митинге в станице Шелковской. От лиц, принимавших участие в нем, он узнал, что Салман Радуев со своим отрядом выехал из города Кизляра и направился с заложниками в сторону села Первомайское. В составе небольшой группы жителей Шелковской он отправился в селение Первомайское, расположенное в 10 километрах от места его нахождения, для оказания помощи раненым.

Среди боевиков Радуева он встретил своих знакомых, в том числе и Атгириева, которые предложили ему вступить в банду, выдали автомат АК-74 и два магазина с боеприпасами, ранее принадлежавшие одному из раненых боевиков. 11 января 1996 года Исрапилов поставил перед ним задачу охранять захваченных в качестве заложников новосибирских милиционеров.

В ночь с 17 на 18 января 1996 года он вместе с другими боевиками вырвался из кольца федеральных сил. Первой группой, которая шла на прорыв, была группа боевиков, которой командовал Атгириев Турпалали.

За ней двигалась группа Исрапилова. Затем — раненые и заложники, среди которых был и он, Алхазуров А. С. Последней шла группа Чараева Мусы. После прорыва он отдал свой автомат и боеприпасы Долгуеву, так как в дальнейшем отказался от участия в банде Радуева.

Из показаний свидетелей, исследованных в суде в порядке ст. 286 УПК РСФСР и признанных судом достоверными, участников банды и освобожденных от уголовной ответственности по акту амнистии подтверждалось, что Атгириев был участником устойчивой вооруженной группы (банды), совершил разбойное нападение, захват заложников, а также обвинялся в незаконном приобретении, ношении, хранении, перевозке и передаче оружия, боеприпасов.

Судом установлено, что группой боевиков, захвативших и удерживавших родильный корпус Кизлярской городской больницы, командовал подсудимый Атгириев Т. А. Там также удерживались многочисленные заложники.

Результатом захвата Атгириевым и членами банды Радуева заложников явились тяжкие последствия — убиты 24 и ранены более 100 заложников, в том числе сотрудники ОМОН УВД Новосибирской области, которые впоследствии Атгириева опознали. Судом он был признан виновным в совершении тяжких преступлений.

В отличие от Радуева и Атгириева, подсудимый Алхазуров А. С. признал себя частично виновным в участии в устойчивой вооруженной группе (банде) и в совершаемых ею нападениях, в удержании заложников, а также в незаконном приобретении, ношении, хранении и передаче оружия и боеприпасов.

Но помимо признательных показаний подсудимого Алхазурова А. С., его вина в совершении ряда явных преступлений установлена исследованными судом доказательствами.

Факт участия Алхазурова в банде под руководством Радуева подтверждался просмотрами приобщенных к делу видеокассет. В частности, на одной видеокассете (Видеобанк членов банды Радуева С. Б.) обнаружены следующие видеозаписи:

Съемка в селе Первомайское. В траншее у блокпоста группа вооруженных боевиков из банды Радуева. Среди них — Алхазуров А. С. Он вооружен автоматом Калашникова.

Другая съемка в селе Первомайское. В комнате — Алхазуров А. С. и Исрапилов X. Алхазуров говорит: «В любую точку России мы придем и сделаем диверсионную деятельность в любое время». Такие боевики с оружием легко не расстаются, и угроза «прийти в любую точку России» пока нашла выражение на земле Дагестана. Но она в его мыслях и словах как «припев в бандитской песне». Вот доказательство.

На видеокассете из «Видеобанка членов банды Радуева С. Б.» следующая видеозапись: Алхазуров среди боевиков в помещении одного из домов селения Первомайское. Он говорил: «Будем заниматься диверсионной деятельностью в любой точке России — Камчатка, Москва, Дальний Восток».

Комментарии, как говорится, излишни. Все ясно. У суда больше вопросов нет… Если на первой видеокассете Алхазуров говорил в «общих чертах», то уже на второй он проявлял знания «географии» России, уточнял, где надо совершать диверсионные акты!.. Взрывы, поджоги, закладку мин.

Подсудимый Гайсумов Х. С. виновным себя не признал ни в участии в вооруженной банде, ни в совершении террористического акта в городе Кизляре и в селе Первомайское Хасавюртовского района 9-18 января 1996 года, ни в незаконном приобретении, ношении и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов.

Он показал, что в ноябре 1995 года по телевидению Чеченской Республики передали об объявленной мобилизации в чеченскую армию. Желающих приглашали приехать в село Аллерой. Тогда ему было всего 19 лет. Поверив пропаганде, он вместе с двумя односельчанами добрался до села Аллерой, где их принял командир батальона по имени Муса.

7-8 января 1996 года Муса выдал всем оружие и по семь рожков с патронами. Вечером их погрузили в машину и привезли в село Новогрозненское, а потом в ст. Шелковская. Затем командир Муса построил их и объявил, что едем в Кизляр. Некоторое расстояние они прошли пешком, а затем сели в какой-то автобус и прибыли в Кизлярскую больницу. К их приходу больница была уже занята. В вестибюле больницы стоял Радуев с незнакомыми ему вооруженными боевиками. Они находились на первом этаже больницы, на случай ее штурма. На верхних этажах больницы разместились многие заложники.

На следующее утро, по приказу командира, он сел в автобус, где также находились заложники. По пути следования, около села Первомайское по колонне начали стрелять с вертолетов, и поэтому маршрут изменили и заехали в село Первомайское.

Во время штурма села федеральными силами он спрятался в подвале и не стрелял. В ночь на 18 января 1996 года вместе со всеми ушел из села. Во время прорыва был ранен в обе ноги, и его вынесли. Больше ни в каких событиях участия не принимал…

Однако вина Гайсумова Х. С. установлена исследованными в суде доказательствами. Так, в стадии предварительного следствия подсудимый Алхазуров А. С. опознал Гайсумова Х. С. как участника банды Радуева. Он входил в состав «Наурского батальона» под командованием Чараева Мусы. В Кизляре этому батальону была поставлена задача: нападение на воинскую часть. Этот же батальон принимал участие и в «первомайских событиях» 10–18 января 1996 года, когда не стрелять было невозможно.

Доказать вину Гайсумова Х.С. было несложно. Об этом говорили многие свидетельства. Допрошенный в суде потерпевший Зейналов Н. Н. — сотрудник отдела вневедомственной охраны Кизлярского ГОВД показал, что будучи захваченным боевиками под командованием Радуева 9 января 1996 года в заложники в Кизлярской городской больнице, увидел и Гайсумова Х. С. с оружием в руках.

Вывод суда: Анализ изложенных и исследованных судом доказательств в их совокупности приводит суд к убеждению о виновности подсудимого Гайсумова Х. С. в участии в вооруженной банде, участии в совершенном бандой Радуева С. Б. террористическом акте в городе Кизляре и в селе Первомайское Хасавюртовского района Республики Дагестан 9-18 января 1996 года и в незаконном приобретении, ношении и хранении огнестрельного оружия и боевых припасов.

Таким образом, вина подсудимых Радуева С. Б., Атгириева Т. А., Алхазурова А. С. и Гайсумова Х. С. в судебном заседании установлена и, надо сказать, дело террористов не встретило ожидавшейся поддержки со стороны Запада, где начался и пошел процесс переосмысления всего, что происходило и происходит в Чечне. Но не подумайте, что все было так просто… и одним махом перевернули карты. Все доказывалось по капле, которая, как известно, камень точит… Но эта капля была истиной, и в этом ее сила.

…Доводы же подсудимых Радуева С. Б., Атгириева Т. А., Алхазурова А. С. и Гайсумова Х. С. об их якобы невиновности противоречили материалам дела и были опровергнуты доказательствами, исследованными в судебных заседаниях. Это стало понятно не только в России, но и за ее границами. Сменился и тон в СМИ. Даже в западной печати почти отсутствовали огульные обвинения в адрес российского правосудия и столь же надуманные сентенции в защиту подсудимых.

Вот какой приговор вынесла Судебная коллегия.

Радуева Салмана Бетыровича по ст. 208 ч. 1 УК РФ, Атгириева Турпалали Алаудиновича, Алхазурова Асламбека Султановича и Гайсумова Хусейна Сайдахмадовича по ст. 208 ч. 2 УК РФ — оправдать за недоказанностью их участия в совершении этих преступлений.

Радуева Салмана Бетыровича признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 17 ч. 4 и 102 п. п. «в, г, д, з, н»; 17 ч. 4 и 108 ч. 1; 17 ч. 4 и 109 ч. 1; 17 ч. 4 и 191-2; 126-1 ч. 2; 218-1 ч. 3; 125-1 ч. 3 УК РСФСР и 209 ч. 1; 205 ч. 3; 205 ч. 2 п. «б»; 33 ч. 3 и 205 ч. 3; 33 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. «а, е, ж, з, н» и 222 ч. 3 УК РФ.

Атгириева Турпалали Алаудиновича признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 146 ч. 3; 126-1 ч. 2; 218-1 ч. 3 УК РСФСР и 209 ч. 2; 205 ч. 3 и 222 ч. 1 УК РФ.

Алхазурова Асламбека Султановича признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 126-1 ч. 1 УК РСФСР и 209 ч. 2 и 222 ч. 1 УК РФ.

Гайсумова Хусейна Сайдахмадовича признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 213-3 ч. 2 УК РСФСР и 209 ч. 2; 222 ч. 1 УК РФ.

Радуеву С. Б. — по ст. 209 ч. 1 УК РФ — 14 (четырнадцать) лет лишения свободы, с конфискацией имущества;

— по ст. 205 ч. 3 УК РФ — 15 (пятнадцать) лет лишения свободы, с конфискацией имущества;

— по ст. 17 ч. 4 и 102 п. п. «в, г, д, з, н» УК РСФСР — 15 (пятнадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 17 ч. 4 и 108 ч. 1 УК РСФСР — 8 (восемь) лет лишения свободы;

— по ст. 17 ч. 4 и 109 ч. 1 УК РСФСР — 3 (три) года лишения свободы;

— по ст. 17 ч. 4 и 191-2 УК РСФСР — 15 (пятнадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 126-1 ч. 2 УК РСФСР — 15 (пятнадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 125-1 ч. 3 УК РСФСР — 15 (пятнадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 218-1 ч. 3 УК РСФСР — 13 (тринадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 222 ч. 3 УК РФ — 5 (пять) лет лишения свободы.

На основании ст. 40 УК РСФСР путем поглощения менее строгого наказания более строгим Радуеву С. Б. назначить окончательно 15 (пятнадцать) лет лишения свободы, с конфискацией имущества.

— По ст. 205 ч. 2 п. «б» УК РФ Радуеву С. Б. назначить 15 (пятнадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 33 ч. 3 и 205 ч. 3 УК РФ — 20 (двадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 33 ч. 3 и 105 ч. 2 п. п. «а, е, ж, з, н» УК РФ назначить пожизненное лишение свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений Радуеву С.Б. назначить пожизненное лишение свободы в исправительной колонии особого режима.

В соответствии со ст. 40 УК РСФСР по совокупности всех совершенных преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно Радуеву С.Б. назначить пожизненное лишение свободы в исправительной колонии особого режима, с конфискацией имущества.

Атгириеву Т. А.

— По ст. 146 ч. 3 УК РСФСР назначить 14 (четырнадцать) лет лишения свободы, с конфискацией имущества;

— по ст. 218-1 ч. 3 УК РСФСР — 14 (четырнадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 126-1 ч. 2 УК РСФСР — 15 (пятнадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 209 ч. 2 УК РФ — 13 (тринадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 205 ч. 3 УК РФ — 15 (пятнадцать) лет лишения свободы;

— по ст. 222 ч. 1 УК РФ — 5 (пять) лет лишения свободы.

На основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно Атгириеву Т.А. назначить 15 (пятнадцать) лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с конфискацией его личного имущества.

Алхазурову А. С.

— По ст. 209 ч. 2 УК РФ назначить 3 (три) года лишения свободы;

— по ст. 126-1 ч. 1 УК РСФСР — 5 (пять) лет лишения свободы;

— по ст. 222 ч. 1 УК РФ — 4 (четыре) года лишения свободы.

На основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно Алхазурову А.С. назначить 5 (пять) лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Гайсумову Х. С.

— По ст. 209 ч. 2 УК РФ назначить 8 (восемь) лет лишения свободы;

— по ст. 213-3 ч. 2 УК РСФСР — 5 (пять) лет лишения свободы;

— по ст. 222 ч. 1 УК РФ — 4 (четыре) года лишения свободы.

На основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно Гайсумову Х.С. назначить 8 (восемь) лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Меру пресечения — содержание под стражей — в отношении осужденных оставить без изменения.

Срок отбывания наказния осужденным исчислять Атгириеву Т. А. — с 30 октября 2000 года; Алхазурову А. С. — с 05 декабря 2000 года; Гайсумову Х. С. — с 26 апреля 2001 года.

В возмещение причиненного ущерба взыскать с осужденных Радуева С. Б., Атгириева Т. А. и Гайсумова Х. С. 268 799 370 (двести шестьдесят восемь миллионов семьсот девяносто девять тысяч триста семьдесят рублей) в доход государства.

Вещественные доказательства — 23 видеокассеты хранить с делом. Переносную радиостанцию спутниковой связи, хранящуюся в в/ч 45807 «В», дислоцируемой в г. Москве К-160, обратить в доход государства.

Приговор может быть обжалован либо опротестован в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации Атгириевым Т. А., Алхазуровым А. С. и Гайсумовым Х. С. в тот же срок со дня вручения им копии приговора.

Приговор изготовлен и отпечатан в совещательной комнате.

Председательствующий Унжолов Б. М.

Народные заседатели Алибутаев А. И.,

Магомедов Г. М.

Подробное и точное изложение дела и приговора суда имеет особое значение с точек зрения юридической, исторической, моральной и общественной, необходимых для понимания всех процессов, происходивших в Чечне. Поэтому приговор мной излагался не только последовательно и неукоснительно, но и в тесной увязке с материалами следствия, заявлениями и жалобами потерпевших, подследственных и подсудимых.

А ведь жалобы по делу были и от осужденных уже после махачкалинского процесса… Поэтому я начну с определения и анализа доказательств, который провела Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации и жалобам осужденных. Мне представляется, что аргументы Судебной коллегии как нельзя лучше отвечают на поставленные вопросы и убеждают каждого в справедливости вынесенного приговора.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ в составе: председательствующего — Пелевина Н. П., судей — Рудакова С. В. и Магомедова М. М. рассмотрела в судебном заседании от 11 апреля 2002 года дело по кассационным жалобам осужденных Атгириева Т. А., Радуева С. Б., адвокатов Арсанукаева С. Я., Гаджиевой Э. М., Каландаровой С. Ю. и Орцханова А. И. на приговор Верховного суда Республики Дагестан от 25 декабря 2001 года, которым

АЛХАЗУРОВ Асламбек Султанович, родившийся 20 июля 1968 года, ранее не судимый, — осужден по ст. 209 ч. 2 УК РФ к 3 годам лишения свободы, по ст. 126-1 УК РСФСР к 5 годам лишения свободы, по ст. 222 ч. 1 УК РФ к 4 годам лишения свободы, и на основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений назначено 5 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

(Срок отбытия наказания исчисляется с 5 декабря 2000 года.)

АТГИРИЕВ Турпалали Алаудинович, родившийся 8 мая 1969 года, ранее не судимый, — осужден по ст. 146 ч. 3 УК РСФСР к 14 годам лишения свободы с конфискацией имущества, по ст. 218-1 ч. 3 УК РСФСР к 14 годам лишения свободы, по ст. 126-1 ч. 2 УК РСФСР к 15 годам лишения свободы, по ст. 209 ч. 2 УК РФ к 13 годам лишения свободы, по ст. 205 ч. 3 УК РФ к 15 годам лишения свободы, по ст. 222 ч. 1 УК РФ к 5 годам лишения свободы и на основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений назначено 15 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима с конфискацией имущества.

(Срок отбытия наказания исчисляется с 30 октября 2000 года.)

ГАЙСУМОВ Хусейн Сайдахмадович, родившийся 25 мая 1976 года, ранее не судимый, — осужден по ст. 209 ч. 2 УК РФ к 8 годам лишения свободы, по ст. 213-3 ч. 3 УК РСФСР к 5 годам лишения свободы, по ст. 222 ч. 1 УК РФ к 4 годам лишения свободы и на основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений назначено 8 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

(Срок отбытия наказания исчисляется с 26 апреля 2001 года.)

РАДУЕВ Салман Бетырович, родившийся 13 февраля 1967 года, ранее не судимый, — осужден по ст. 209 ч. 1 УК РФ к 14 годам лишения свободы с конфискацией имущества, по ст. 205 ч. 3 УК РФ к 15 годам лишения свободы с конфискацией имущества, по ст. ст. 17 ч. 4, 102 п. п. «в, г, д, з, н» УК РСФСР к 15 годам лишения свободы, по ст. ст. 17 ч. 4, 108 ч. 1 УК РСФСР к 8 годам лишения свободы, по ст. ст. 17 ч. 4, 109 ч. 1 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы, по ст. ст. 17 ч. 4, 191-2 УК РСФСР к 15 годам лишения свободы, по ст. 126-1 ч. 1 УК РСФСР к 15 годам лишения свободы, по ст. 125-1 ч. 3 УК РСФСР к 15 годам лишения свободы, по ст. 218-1 ч. 3 УК РСФСР к 13 годам лишения свободы, по ст. 222 ч. 3 УК РФ к 5 годам лишения свободы и на основании ст. 40 УК РСФСР по совокупности преступлений к 15 годам лишения свободы с конфискацией имущества; по ст. 205 ч. 2 п. «б» УК РФ назначено 15 лет лишения свободы, по ст. ст. 33 ч. 3, 205 ч. 3 УК РФ к 20 годам лишения свободы, по ст. ст. 33 ч. 3, 105 ч. 2 п. п. «а, е, ж, з, н» УК РФ к пожизненному лишению свободы и на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности этих преступлений назначено пожизненное лишение свободы.

В соответствии со ст. 40 УК РСФСР по совокупности всех совершенных преступлений Радуеву назначено пожизненное лишение свободы в исправительной колонии особого режима с конфискацией имущества.

(Радуев под стражей находится с 12 марта 2000 года.)

Радуев по ст. 208 ч. 1 УК РФ, а Атгириев, Алхазуров и Гайсумов по ст. 208 ч. 2 УК РФ оправданы за недоказанностью их участия в совершении преступлений.

Постановлено взыскать с Атгириева, Гайсумова и Радуева в доход государства в счет возмещения ущерба 268 799 370 рублей.

Заслушав доклад судьи Магомедова М. М., объяснения осужденных Алхазурова, Атгириева, Гайсумова, Радуева, адвокатов Арсанукаева С. Я., Каландаровой С. Ю., защитника Мутушева Ш. Я., поддержавших доводы кассационных жалоб, заключение прокурора Анкудинова О. Т., просившего приговор в части осуждения Атгириева, Гайсумова и Алхазурова по ст. 222 ч. 1 УК РФ отменить и дело производством прекратить за истечением срока давности, исключить указание о назначении Радуеву по ст. 205 ч. 3 УК РФ конфискации имущества, внести изменения в части гражданского иска.

Судебная коллегия установила:

Радуев осужден за: создание вооруженной банды с целью нападения на предприятия, учреждения, организации и граждан; терроризм, то есть совершение взрывов и поджогов, создающих опасность гибели людей, причинение значительного имущественного ущерба, повлекших гибель людей, в целях нарушения общественной безопасности и воздействия на принятие решения органами власти; организацию убийства многочисленных граждан способом, опасным для жизни многих людей, с особой жестокостью, и военнослужащих Российской Армии в связи с выполнением ими своего служебного долга, совершенных по предварительному сговору группой лиц; организацию причинения тяжких и менее тяжких телесных повреждений многочисленным потерпевшим; организацию посягательства на жизнь работников милиции в связи с выполнением ими своей служебной деятельности; захват многочисленных заложников, в целях понуждения государства совершить угодные ему действия, как условие освобождения заложников, повлекшие тяжкие последствия; хищение огнестрельного оружия и боеприпасов путем разбойного нападения; похищение людей в составе организованной группы; угрозу совершения взрывов и действий, создающих опасность гибели людей, в целях устрашения населения и воздействия на принятие решений органами власти, то есть терроризма, совершенного неоднократно; организацию терроризма, то есть взрыва, совершенного организованной группой, создающего опасность гибели людей, причинение значительного имущественного ущерба в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения и оказание воздействия на принятие решений органами власти; организацию убийства двух и более лиц общеопасным способом, неоднократно, организованной группой и сопряженного с бандитизмом; незаконное приобретение, хранение, перевозку, передачу и ношение огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенное неоднократно и организованной группой.

Атгириев осужден за: участие в банде и совершаемых им нападений; терроризм, то есть совершение взрывов и иных действий, создающих опасность гибели людей, причинение значительного имущественного ущерба; в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения и оказание воздействия на принятие решений органами власти, организованной группой, повлекшие гибель людей и иные тяжкие последствия; разбойное нападение с целью хищения чужого имущества в крупных размерах, совершенное организованной группой с применением огнестрельного оружия; захват и удержание заложников, соединенное с угрозой убийством, в целях понуждения государства совершить угодные ему действия, как условие освобождения заложников, повлекшие тяжкие последствия; хищение огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенное организованной группой путем разбойного нападения; незаконное приобретение, хранение, ношение, перевозку и передачу огнестрельного оружия и боеприпасов в организованной группе.

Алхазуров осужден за: участие в вооруженной банде; удержание заложников, соединенное с угрозой убийством, в целях понуждения государства совершить действия, как условие освобождения заложников; незаконное приобретение, ношение, хранение и передачу огнестрельного оружия с боеприпасами.

Гайсумов осужден за: участие в вооруженной банде и совершаемых им нападений; терроризм, то есть действия, создающие опасность гибели людей, причинение значительного материального ущерба, в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения и оказания воздействия на принятие решений органами власти, совершенных организованной группой; незаконное приобретение, ношение, хранение и передачу огнестрельного оружия с боеприпасами.

Преступления совершены Радуевым, Атгириевым, Алхазуровым и Гайсумовым в январе 1996 года, а Радуевым также и в декабре 1996 года, январе — апреле 1997 года при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В кассационных жалобах:

Адвокат осужденного Алхазурова просил приговор в части его осуждения по ст. 209 ч. 2 УК РФ отменить, ссылаясь на то, что не установлена вина Алхазурова в совершении этого преступления. Указывается на то, что Алхазуров не был знаком с другими осужденными, не принимал участие в нападении, не знал о намерении других осужденных. В село Первомайское приехал для оказания медицинской помощи находившимся там лицам.

Адвокат Орцханов А. И. в защиту осужденного Гайсумова с учетом смягчающих обстоятельств просил применить к Гайсумову ст. 64 УК РФ и снизить ему наказание.

Осужденный Радуев и в его защиту адвокат Арсанукаев по эпизоду, связанному со взрывом в Пятигорске, приводили аналогичные доводы и просили приговор в указанной части отменить, а дело направить на новое расследование. В обоснование своих просьб они ссылались на то, что дело в этой части расследовано и в судебном заседании рассмотрено с нарушением требований ст. 20 УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании всех доказательств по делу. При этом они, подробно анализируя показания свидетелей и потерпевших по делу, ссылались на то, что показания свидетелей Таймасхановой и Дадашевой противоречивые. Что они в начале следствия не говорили, что Джафаров, по чьему указанию они якобы произвели взрыв, заявлял, что он действует по поручению Радуева. Лишь после задержания Радуева в их показаниях появились выражения о том, что Джафаров им говорил, что он действует по поручению Радуева. Считали, что такие показания Таймасханова и Дадашева дали под влиянием и указанию органов следствия. Поскольку Джафарова нет в живых, невозможно проверить показания этих свидетелей, а все сомнения должны быть истолкованы в пользу Радуева. Полагают, что Джафаров работал на ФСБ России и мог сам организовать взрыв, без ведома Радуева, так же, как организовал покушение на Радуева.

Далее Радуев и адвокат Арсанукаев отметили, что показания свидетеля Беловецкого являются предположительными, в связи с чем суд не вправе был ссылаться на них. Потерпевшие Рыбасова, Федорова и Ющенко подтверждали лишь, что они пострадали от взрыва, но не подтверждали вину Радуева в организации этого взрыва. Показания свидетелей Маркелова и Сердюкова изложены лишь частично, то есть те, которые были выгодны для обвинения. Указывалось на то, что показания свидетеля Таймасхановой С., матери свидетеля Таймасхановой Ф., в судебном заседании исследованы с нарушением требований ст. 286 УПК РСФСР и в приговоре приведены искаженно. Не опровергнуты доводы Радуева о невиновности в совершении этого преступления, что он в указанный период находился за пределами Чечни и не мог организовать этот взрыв. Отмечались противоречия между приговорами Ставропольского краевого суда от 8 февраля 1999 года, которым осуждены Таймасханова Ф. и Дадашева за террористический акт, совершенный ими в Пятигорске и приговором Верховного суда Республики Дагестан от 25 декабря 2001 года, которым Радуев осужден за организацию этого террористического акта.

Адвокат Арсанукаев отмечал, что из-за ненадлежащего расследования дела по взрыву в г. Пятигорске не установлено, кем произведен этот взрыв. Полагает, что Верховный суд Республики Дагестан необоснованно возвратил 20 томов дела в отношении Таймасхановой и Дадашевой в Ставропольский краевой суд до написания им кассационной жалобы по делу.

Осужденный Радуев полагал, что по эпизодам похищения людей и захвата заложников его действия должны были быть квалифицированы не по ст. ст. 125-1 ч. 3 и 126-1 ч. 2 УК РСФСР, а по ст. ст. 126 ч. 3 и 206 ч. 3 УК РФ, и так как он добровольно освободил их, он должен быть оправдан по этим статьям.

Что касается других эпизодов, связанных с нападением на город Кизляр, действиями, происходившими в селе Первомайское, захватом пензенских милиционеров, адвокат Арсанукаев полагал, что в действиях Радуева нет состава преступлений, так как шла война между суверенными государствами, какими являлись Чечня и Россия. В Чечне руководством страны были созданы вооруженные силы. Поэтому по ст. 208 ч. 1 УК РФ Радуев должен быть оправдан за отсутствием состава преступления, а не за недоказанностью его вины. Поскольку эпизоды действий Радуева в городе Кизляре и в селе Первомайское были связаны с военными действиями Чечни и России, а эпизод с пензенскими милиционерами также произошел между воюющими сторонами в условиях перемирия, считал, что в действиях Радуева нет состава преступления.

Далее адвокат Арсанукаев ссылался на нарушение права на защиту, так как его лишили возможности заявить ходатайство о назначении политологической экспертизы, он не ознакомился с материалами дела до начала судебного процесса. Обвинительное заключение ему вручили без списка свидетелей и справки движения по делу. Его замечания на протокол судебного заседания председательствующим по делу отклонены единолично, без вызова его и Радуева в судебное заседание. Адвокат указывал на то, что в судебном заседании допрошены лишь небольшая часть потерпевших и свидетелей. Показания же не явившихся в суд лиц, данные на предварительном следствии, оглашены в судебном заседании с нарушением требований ст. ст. 286–287 УПК РСФСР. Адвокат полагал, что дело не должны были рассматривать в Верховном суде Республики Дагестан, так как все судьи этого суда, в том числе председательствующий по делу Унжолов Б. М., были заинтересованы в исходе дела.

Адвокат Арсанукаев считал, что убитые и раненые при артиллерийском обстреле и авиационном ударе со стороны российских войск в селе Первомайское необоснованно вменены в вину осужденным.

Он же полагал, что ущерб, взысканный с осужденных, чрезмерно завышен и не мотивирован.

Кроме того, адвокат Арсанукаев считает, что приговор по делу вынесен не в совещательной комнате и не судьей Унжоловым, а кем-то другим. Он просил по остальным эпизодам приговор отменить и дело производством прекратить за отсутствием в действиях Радуева состава преступления.

Адвокат Каландарова в защиту интересов осужденного Атгириева поставила вопрос об отмене приговора и прекращении делопроизводства за отсутствием в действиях Атгириева состава преступления.

В обоснование своей просьбы она, подробно анализируя обстоятельства дела, показания осужденных, потерпевших и свидетелей, указывала на то, что в период, когда произошли события в городе Кизляре и селе Первомайское, шла война между Чечней и Россией. Атгириев, находившийся в подчинении Дудаева и Радуева, обязан был выполнить их приказы по ведению боевых действий, и поэтому его действия нельзя рассматривать как преступные.

Кроме этого, адвокат ссылалась на то, что новосибирские милиционеры сами сдали свое оружие, которое, как и сами милиционеры, оказалось в руках боевиков без ведома на то со стороны Атгириева.

Отмечалось, что показания потерпевших Антоненко, Тамаралиева, Дурсунова, Мамедова об обстоятельствах изъятия у них автомашин искажены в приговоре.

Адвокат указывала на то, что в селе Первомайское люди погибли и дома были уничтожены не от действий Атгириева и его подчиненных, а в результате обстрела и бомбежек со стороны федеральных сил. Она утверждала, что по делу не допрошены многие лица, а приговор основан лишь на показаниях свидетелей и потерпевших, не допрошенных в судебном заседании. Адвокат Каландарова полагала, что по делу необходимо было назначить политологическую экспертизу.

Осужденный Атгириев в жалобе выразил несогласие с приговором, но не мотивировал его.

В дополнении к жалобе осужденный Радуев отметил, что дело в отношении него должна была рассмотреть коллегия из трех профессиональных судей. Но это уже, что называется, махать кулаками после драки. Кто ему оказывал препятствие поставить такой вопрос еще при начале процесса? Никто… Что же изменилось?

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия нашла приговор в части осуждения Атгириева, Алхазурова и Гайсумова по ст. 222 ч. 1 УК РФ подлежащим отмене с прекращением производства по делу на основании ст. 78 УК РФ за истечением срока давности, исключить применение к Радуеву по ст. 205 ч. 3 УК РФ конфискацию имущества, внести изменения в приговор в части гражданского иска, а в остальном приговор оставить без изменения.

1. Вина Радуева в создании вооруженной банды, Атгириева, Алхазурова и Гайсумова в участии в банде, их всех в преступлениях, совершенных при нападении на город Кизляр и в селе Первомайское, установлена доказательствами, имеющимися в деле.

Так, осужденный Радуев хотя и отрицает совершение им преступлений, но фактически подтвердил совершение им ряда преступлений.

Факт взрыва на железнодорожном вокзале города Пятигорска подтверждается протоколами осмотра места происшествия.

Из заключений судебно-медицинских экспертиз усматривается, что смерть потерпевших Айбазовой и Федорова наступила от повреждений, причиненных в результате взрыва взрывного устройства. Согласно заключению судебно-медицинских экспертиз, потерпевшим Колпаковой, Ющенко, Завьяловой, Вальковой, Никитиной, Луценко, Настаевой, Черкасову, Дымпалову, Артемьевой, Тарасову, Гургашивли, Орлову, Мамайко, Шарипову, Филипповой, Шевченко, Смилянскому, Лепину, Бобылеву, Котову, Старцевой, Никитовой, Лушевой, Рыбальченко, Ежовой, Егорченко причинены различной тяжести телесные повреждения, которые возникли в результате произведенного взрыва.

Доводы жалоб о том, что дело расследовано и в судебном заседании рассмотрено с нарушением требований ст. 20 УПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела, что при расследовании и судебном рассмотрении допущены нарушения, что доказательства по делу получены с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, являются несостоятельными и противоречат материалам дела.

Данное дело возбуждено, и расследование по нему, в том числе протоколы осмотра места происшествия по взрыву в Пятигорске, произведены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона. Тот факт, что пульт дистанционного управления взрывного устройства был обнаружен лишь 3 мая 1997 года, не может свидетельствовать о получении этого доказательства с нарушением закона, так как протокол осмотра места происшествия и изъятия пульта произведены с соблюдением требований закона.

Из показаний свидетеля Беловецкого, обозревателя «Литературной газеты», видно, что 26 апреля 1997 года в Грозном, в квартире Радуева он встретился с последним. Радуев говорил (повторяю), что все взрывы, прогремевшие за последний месяц в российских городах, организовал и разработал он. Осуществили их по его приказу специально подготовленные для террористической деятельности люди. В ходе разговора Радуев передал ему заявление командования «армии генерала Дудаева» для средств массовой информации. В заявлении речь шла о том, что в знак возмездия к годовщине покушения на Дудаева руководимой им «армией генерала Дудаева» начинается нанесение ударов по всей территории России, особенно по железнодорожным вокзалам и военным объектам. Кроме того, Радуев сообщил, что купил 100 взрывных устройств и дистанционным управлением.

На 194 листе дела т. 145 имеется заявление, переданное Радуевым Беловецкому и датированное 26. 04. 1997 г. Осужденный Радуев не отрицал, что передал Беловецкому указанное заявление. (Помните? Мы приобщили его к делу.)

Судом принимались предусмотренные законом меры для вызова в судебное заседание потерпевших и свидетелей, о чем имеются соответствующие данные в деле. Показания потерпевших и свидетелей, чьи показания имели значение для правильного разрешения дела, которые в судебное заседание не явились по уважительным причинам, в судебном заседании оглашены и исследованы с соблюдением требований ст. ст. 286 и 287 УПК РСФСР.

Необоснованными являются и доводы жалоб об искажении в приговоре показаний некоторых потерпевших и свидетелей.

Действительно, показания некоторых потерпевших и свидетелей, о которых указывается в жалобах, в приговоре были приведены не дословно, но содержание и смысл показаний, приведенных в приговоре, соответствует тем показаниям, которые были даны на предварительном следствии и в судебном заседании.

Показания свидетеля Беловецкого подтверждали факт его встречи 26 апреля 1997 года с Радуевым и состоявшийся между ними разговор и поэтому не могут быть расценены как предположительные.

Что касается доводов жалоб о том, что Радуев в апреле 1997 года находился на лечении в городе Баку и поэтому не мог организовать взрыв в городе Пятигорске, что Джафарова нет в живых и поэтому доводы Радуева о том, что он не поручал Джафарову, Таймасхановой и Дадашевой производство взрыва в Пятигорске, что Таймасханова и Дадашева оговорили Радуева под воздействием органов следствия, то они также являются несостоятельными, так как опровергаются материалами дела.

Факт нахождения Радуева 26 апреля 1997 года, то есть за два дня до взрыва, в Грозном подтвердил свидетель Беловецкий, и это обстоятельство в своей жалобе не отрицает и Радуев. Поэтому нахождение Радуева в связи с его ранением некоторое время за пределами Чечни не свидетельствовало о том, что он не мог организовать проведение этого взрыва. Более того, из содержания показаний свидетелей Таймасхановой С., Маркелова, Сердюкова и воспроизведенной в судебном заседании видеозаписи интервью с Радуевым усматривалось, что Радуев утверждал, что именно он организовал взрыв в г. Пятигорске.

Доводы жалоб о том, что шла война между суверенными государствами Чечней и Россией, что осужденные воевали на стороне Чечни, являющейся одной из воюющих стран, что они выполняли приказы вышестоящих начальников и поэтому их действия нельзя рассматривать как преступные, являются необоснованными.

Согласно Конституции Российской Федерации от 12 декабря 1993 года, Российская Федерация есть федеративное государство, в состав которого наряду и с другими субъектами входит Чеченская Республика, и суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию. Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории.

Чеченская Республика входит в состав Российской Федерации, поэтому доводы жалоб о том, что шла война между самостоятельными суверенными государствами, являются несостоятельными.

В соответствии со ст. 42 УК РФ лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказов или распоряжений, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.

Поскольку осужденными совершены умышленные преступления, доводы жалоб о том, что эти действия ими совершены во исполнение приказов вышестоящих начальников, не могут служить основанием для их освобождения от уголовной ответственности.

Радуев и Атгириев не признаны виновными в убийстве и причинении телесных повреждений лицам, которые, возможно, погибли и были ранены при выполнении федеральными силами задач по освобождению заложников в селе Первомайском и ликвидации лиц, их захвативших.

Они признаны виновными в совершении акта терроризма, повлекшего тяжкие последствия, которые выразились в гибели и ранении людей и причинении значительного материального ущерба, так как Радуев и Атгириев, совершая действия по терроризму, понимали, что в результате их преступных акций могут погибнуть и получить ранения люди, а также будет причинен материальный ущерб.

Поэтому доводы жалоб о том, что Радуев и Атгириев не имеют никакого отношения к последствиям, приведшим к гибели и ранению этих лиц, являются несостоятельными.

Утверждения жалоб о вынесении приговора не в совещательной комнате и не судьей не вытекают из материалов дела.

Доводы жалоб о том, что судьи Верховного суда Республики Дагестан, в том числе и председательствующий по делу судья Унжолов Б. М., были заинтересованы в исходе дела и поэтому не имели права рассматривать данное дело, также являются необоснованными.

Всем участникам процесса были разъяснены их процессуальные права, в том числе и заявлять отвод суду, но никем из участников процесса отвод заявлен не был.

Каких-либо данных, свидетельствующих о том, что судья Унжолов Б. М. в какой-либо мере был заинтересован в исходе дела, не имеется.

В протоколе судебного заседания указаны все лица, принимавшие участие в рассмотрении дела.

Что касается доводов жалобы адвоката Арсанукаева о том, что было нарушено право на защиту, так как перед началом судебного заседания он не был ознакомлен с материалами дела, ему вручили лишь часть обвинительного заключения без списка свидетелей и справки движения по делу, то они также являются несостоятельными.

Как усматривалось из материалов дела, адвокатом Арсанукаевым С. Я. ходатайство об ознакомлении его с материалами уголовного дела заявлено не было. Согласно ст. 237 УПК РСФСР, подсудимому вручается копия обвинительного заключения. Закон не обязывает вручение адвокату копии обвинительного заключения, тем более приложения к нему, к которому относятся список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, и справка о движении дела.

Необходимости назначения по делу политологической экспертизы не имелось, тем более в судебном заседании никто из участников процесса такое ходатайство не заявлял.

Согласно ст. 286 УПК РСФСР, замечания на протокол судебного заседания рассматриваются председательствующим, который в необходимых случаях вправе вызвать лиц, подавших замечания.

Поэтому доводы жалоб о том, что председательствующий по делу судья Унжолов Б. М. единолично, без вызова лиц, подавших замечания на протокол судебного заседания, рассмотрев эти замечания, нарушил их право на защиту, также противоречат требованиям закона.

Дело из Ставропольского краевого суда в отношении Таймасхановой и Дадашевой было истребовано для обозрения, после чего возвращено в суд, откуда оно было истребовано. Возвращение этого дела также не повлекло нарушения чьих-либо прав, в том числе и права на защиту.

В соответствии с требованиями ст. 328 УПК РСФСР, в течение срока, установленного для обжалования приговора, дело не может быть истребовано из суда.

Жалобы и протесты на приговор могли быть поданы в течение семи суток со дня провозглашения приговора, а осужденным, содержащимся под стражей, — в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.

Всем осужденным копия приговора вручена 26 декабря 2001 года.

Хотя фамилия Радуева пропущена по технической ошибке, в приговоре при разъяснении прав осужденных на обжалование приговора им поданы жалобы, которые приняты судом.

Дело в Верховный суд Российской Федерации для кассационного рассмотрения направлено 1 февраля 2002 года, то есть спустя один месяц по истечении срока на обжалование приговора.

Таким образом, оценив собранные доказательства в их совокупности, суд обоснованно пришел к выводу, что Радуев создал вооруженную группу для нападения на граждан и организации, разрабатывал планы нападения и совершения террористических актов, а впоследствии совершил их и организовал совершение террористических актов и нападений. Атгириев, Алхазуров и Гайсумов, зная о существовании такой группы (банды) и ее планах, вступили в нее, а Атгириев и принял участие в совершаемых ею нападениях.

Доказательствами, изложенными в приговоре, подтверждается вина Радуева, Атгириева, Алхазурова, Гайсумова.

Действия Радуева по ст. ст. 209 ч. 1, 205 ч. 3, 205 ч. 2 п. «б», 33 ч. 3,205 ч. 3, 33 ч. 3,105 ч. 2 п. п. «а», «е», «ж», «з», «н», 222 ч. 3 УК РФ, ст. ст. 17 ч. 4,102 п. п. «в», «г», «д», «з», «н», 17 ч. 4,108 ч. 1, 126-1 ч. 2, 17 ч. 4,109 ч. 1, 17 ч. 4,191-2, 125-1 ч. 3 и 218-1 ч. 3 УК РСФСР; Атгириева по ст. ст. 209 ч. 2 и 205 ч. 3 УК РФ, ст. ст. 146 ч. 3 и 126-1 ч. 2 УК РСФСР; Алхазурова по ст. 209 ч. 2 УК РФ и ст. 126-1 ч. 1 УК РСФСР и Гайсумова по ст. 209 ч. 2 УК РФ и ст. 213-3 ч. 2 УК РСФСР квалифицированы правильно.

Санкции ст. ст. 126 ч. 3 и 206 ч. 3 УК РФ более строгие, чем санкции ст. ст. 125-1 ч. 3 и 126-1 ч. 2 УК РСФСР. Поэтому, поскольку Радуевым эти преступления совершены до 1 января 1997 года, суд не мог квалифицировать их действия по более тяжкому закону и обоснованно квалифицировал его действия по ст. ст. 125-1 ч. 3 и 126-1 ч. 2 УК РСФСР.

В результате преступных действий Радуева часть заложников погибли или получили ранения, остальные им были освобождены лишь по достижении своих целей, поэтому его доводы о том, что он подлежит освобождению от уголовной ответственности как лицо, добровольно освободившее заложников, являются несостоятельными.

Вместе с тем, приговор в части осуждения Атгириева, Алхазурова и Гайсумова по ст. 222 ч. 1 УК РФ подлежит отмене с прекращением производства по делу.

Каких-либо данных, свидетельствующих о том, что в отношении Атгириева, Алхазурова и Гайсумова был объявлен розыск, в деле нет.

Указанное преступление ими совершено в январе 1996 года и по нему не могло быть назначено более строгое наказание, чем лишение свободы сроком на пять лет.

Согласно же ст. 48 УК РСФСР, лица, совершившие такие преступления, по истечении пяти лет со дня их совершения не могли быть привлечены к уголовной ответственности за истечением срока давности.

Со дня совершения Атгириевым, Алхазуровым и Гайсумовым приведенных преступлений до вынесения приговора в отношении них прошло более пяти лет. Суд не вправе был признавать их виновными в совершении этих преступлений, в связи с чем приговор в этой части подлежит отмене с прекращением производства по делу.

Кроме того, из приговора подлежит исключению указание о назначении Радуеву по ст. 205 ч. 3 УК РФ конфискации имущества, так как санкция этой статьи не предусматривает такой вид наказания.

В отношении осужденного Атгириева суд в приговоре допустил некоторые противоречия. Так, суд пришел к выводу, что Атгириев принял участие в банде и совершаемых ею нападениях, признал его виновным по ст. 209 ч. 2 УК РФ и по этой статье назначил ему наказание.

В то же время на стр. 204 приговора суд ошибочно указал, что действия Атгириева следует квалифицировать по ст. 209 ч. 1 УК РФ.

Поэтому Судебная коллегия считает необходимым внести в приговор соответствующие изменения, исключив из приговора на стр. 204 указание о квалификации действий Атгириева по ч. 1 ст. 209 УК РФ, признав в его действиях состав преступления, предусмотренный ст. 209 ч. 2 УК РФ, санкция которого более мягкая, чем санкция ст. 209 ч. 1 УК РФ.

На стр. 207 приговора суд обоснованно мотивировал исключение из обвинения Атгириева по ст. 222 УК РФ квалифицирующего признака совершения этого преступления организованной группой, поскольку в январе 1996 года, когда было совершено это преступление, санкция соответствующей статьи не предусматривала такого квалифицирующего признака.

Вместе с тем, на стр. 204 приговора суд указал, что это преступление Атгириевым совершено в составе организованной группы.

Судебная коллегия считает необходимым исключить из приговора на стр. 204 указание о совершении Атгириевым преступления, предусмотренного ст. 222 ч. 1 УК РФ в организованной группе.

Хотя санкция ст. 222 ч. 1 УК РФ в 1997 году предусматривала наказание в виде лишения свободы до трех лет, суд Атгириеву по этой статье назначил пять лет лишения свободы, а Алхазурову и Гайсумову по нему назначил наказание в виде четырех лет лишения свободы.

По остальным статьям наказание осужденным Алхазурову, Атгириеву, Гайсумову и Радуеву назначено в соответствии с тяжестью совершенных ими деяний, роли каждого в совершении преступлений, а также данных о их личности и смягчающих обстоятельств, в том числе и тех, о которых указано в жалобах.

Что касается гражданского иска о сумме ущерба, взысканного с осужденных Радуева, Атгириева и Гайсумова, то он подлежит изменению.

В приговоре указано, что согласно справке, в селе Первомайском причинен ущерб на сумму 82 млрд 750 млн, а в городе Кизляре — на сумму 129 млрд 330 млн 570 тыс. неденоминированных рублей.

Из справок (т. 118, л. д. 119–120) видно, что в результате действий Радуева по захвату пензенских милиционеров и похищения их оружия и военного имущества причинен ущерб на сумму 222 404 руб. 39 коп.

Этот ущерб причинен действиями Радуева, осужденные Атгириев и Гайсумов к нему никакого отношения не имеют. Поэтому этот ущерб подлежит взысканию полностью с Радуева.

Сумма ущерба, причиненного совместными действиями Радуева, Атгириева и Гайсумова в городе Кизляре и селе Первомайском, составляет 82 750 000 000+129 330 570 000 = 212 080 570 000 неденоминированных рублей.

В связи с этим приговор в части гражданского иска подлежит изменению, и с осужденных Радуева, Атгириева и Гайсумова подлежит взысканию в солидарном порядке в доход государства 212 080 570 руб. и 222 404 руб. 39 коп. с Радуева.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 332 и 339 УПК РСФСР,

Судебная коллегия определила: приговор Верховного суда Республики Дагестан от 25 декабря 2001 года в отношении Алхазурова Асламбека Султановича, Атгириева Турпалали Алаудиновича и Гайсумова Хусейна Сайдахмадовича в части их осуждения по ст. 222 ч. 1 УК РФ отменить и дело производством прекратить за истечением срока давности.

Исключить из приговора указание о назначении Радуеву по ст. 205 ч. 3 УК РФ конфискации имущества, исключить из описательной части приговора на стр. 204 указаний о совершении Атгириевым преступления, предусмотренного ст. 222 ч. 1 УК РФ организованной группой, а также необходимости квалификации его действий по ст. 209 ч. 1 УК РФ, признав, что его действия следует квалифицировать по ст. 209 ч. 2 УК РФ.

Приговор в части гражданского иска изменить, взыскав с осужденных Радуева, Атгириева и Гайсумова солидарно в счет возмещения причиненного ущерба в доход государства 212 080 570 руб. и с Радуева 222 404 руб. 39 коп.

В остальном приговор о них оставить без изменения, а жалобы — без удовлетворения.

По совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 146 ч. 3, 218-1 ч. 3, 126-1 ч. 2 УК РСФСР, ст. ст. 209 ч. 2 и 205 ч. 3 УК РФ, на основании ст. 40 УК РСФСР, руководствуясь принципом поглощения менее строгого наказания более строгим, Атгириеву назначить 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества.

По совокупности преступлений, предусмотренных ст. 209 ч. 2 УК РФ и 126-1 ч. 1 УК РСФСР, на основании ст. 40 УК РСФСР, руководствуясь принципом поглощения менее строгого наказания более строгим, Алхазурову назначить пять лет лишения свободы.

По совокупности преступлений, предусмотренных ст. 209 ч. 2 УК РФ и ст. 213-3 ч. 2 УК РСФСР, на основании ст. 40 УК РСФСР, руководствуясь принципом поглощения менее строгого наказания более строгим, Гайсумову назначить восемь лет лишения свободы.

По совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 209 ч. 1, 205 ч. 3 и 222 ч. 3 УК РФ, ст. ст. 17 ч. 4, 102 п. п. «в», «г», «д», «з», «н»; 17 ч. 4, 108 ч. 1; 17 ч. 4,109 ч. 1, 17 ч. 4, 191-2; 126-1 ч. 2; 125-1 ч. 3; 218-1 ч. 3 УК РСФСР, на основании ст. 40 УК РСФСР, руководствуясь принципом поглощения менее строгого наказания более строгим Радуеву назначить 15 лет лишения свободы.

В соответствии со ст. ст. 40 УК РСФСР и ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности приведенных преступлений, а также преступлений, предусмотренных ст. ст. 205 ч. 2 п. «б», 33 ч. 3, 205 ч. 3, 33 ч. 3, 105 ч. 2 п. п. «а», «е», «ж», «з», «н» УК РФ, Радуеву окончательно назначить пожизненное лишение свободы с конфискацией имущества.

Председательствующий Пелевин Н. П.

(Судьи Рудаков С. В. и Магомедов М. М)

Верно: судья Верховного суда

(Российской Федерации М. М. Магомедов)

Дело отправлено 1 апреля 2002 года в 145 томах + 1 том жалоб, 24 кассеты.

(16.04.2002 г.)

Итак, судебный процесс над террористом Салманом Радуевым и его подельниками завершен. Правосудие показало свою и справедливость, и силу, и благородство, и последовательность, и умение действовать своевременно, надежно, демократично, опираясь на букву Закона, служение праву и Конституции — Основному закону России.

Приходится ли о чем-либо сожалеть?

Трудностей было немало. Замышлялись и провокации, но все — позади. А сожалею, пожалуй, лишь об одном: что Радуевы еще ходят по Земле, не найдя своего места на скамье подсудимых.

Я с большой осторожностью, повторяю и еще раз подчеркиваю, отношусь к различным аналогиям, будь то историческим, геополитическим или правоохранительного порядка, тем более не склонен превозносить «чужой опыт» во внутренних или международных делах, но некоторые параллели все-таки напрашиваются как бы сами собой. В данном случае я имею в виду борьбу с терроризмом в Чечне и в Афганистане. В этих двух взрывоопасных регионах бандформирования создавались и орудовали, пользуясь большими финансовыми подпитками, поставками вооружений, боеприпасов, продовольствия, одежды, включая военную и камуфляжную форму, имели свои заграничные центры, лагеря, явки.

Но при этом нельзя забывать, что Афганистан — исторически независимое суверенное государство, а Чечня — неотъемлемая часть, субъект Федерации России со всеми исходящими из этого юридическими обстоятельствами. Незаконные бандформирования повсюду преступны. Покупка, контрабанда, приобретение и применение разных видов оружия (и не только конвенциального), убийства и похищения людей, насилие, грабежи и другие криминальные действия подлежат суровому судебному преследованию и наказанию в соответствии с нормами уголовных кодексов, действующими в каждой отдельной стране международного сообщества.

Положение во взрывоопасных регионах мира за последние годы четко показало, что для эффективных действий против организованных террористических банд порой оказываются недостаточными действия отдельных государств, их правоохранительных и специальных служб, пограничных и вооруженных сил, требуется совершенно новый уровень взаимоотношений между ведущими державами. На повестку дня настоятельно встал вопрос о необходимости создания полноценного, постоянно работающего международного координационного или другого международного органа по борьбе с терроризмом, включая и борьбу с ядерным терроризмом или угрозами прибегнуть к такой форме международного бандитизма. Для определения всех юридических норм нужна и особая международная конвенция, которая бы самим своим существованием исключала бы провокационную критику в угоду определенным политическим интересам в одних случаях, и единодушную или большинства государств поддержку и одобрение — в других. Справедливость и законность действий международных или национальных сил должны определяться единым правом, буквой и духом международного закона. Таким образом, должен быть выработан на практике единый подход к борьбе и к самому подходу к понятию «терроризм».

И шаги на пути к этому уже сделаны. Президент России настолько активно поддержал усилия США по борьбе с терроризмом, что даже американский Госсекретарь Колин Пауэлл назвал этот беспрецедентный факт «сейсмическим изменением» в отношениях между двумя странами. Международное сообщество, на этот раз не мешкая, не препятствуя и не «сомневаясь», как это бывало в случаях с Чечней и т. д., признало, что Джорджу Бушу абсолютно необходима поддержка Кремля, ибо без нее противостоять терроризму и распространению оружия массового поражения будет исключительно трудно. Должное внимание выработке мер борьбы с международным терроризмом и терроризмом вообще было уделено на канадской встрече «восьмерки» в июне 2002 года.

Тесное сотрудничество в борьбе с международным терроризмом — улица с открытым движением. И двойные стандарты (что можно одним — непозволительно другим), так называемые принципы, продиктованные международной конъюнктурой, как показала действительность, здесь неприемлемы, более того, опасны, вредны и несовместимы с общим стремлением к улучшению и нормализации всего международного климата, режима безопасности и правопорядка на Земле.

Запад, в том числе США, признали наконец (с большими и долгими «пробуксовками») право России на силовые акции по отношению к международным террористам в Чечне. Но, страшно сказать, что для этого потребовалось свершиться трагедии 11 сентября, принесшей гибель тысячам американцев и иностранцев при поражении террористами башен-близнецов международного торгового центра на Манхэттене, катастрофе, ставшей, как ни парадоксально, своеобразным катализатором, повлекшим космически быстрое сближение точек зрения двух бывших военно-политических оппонентов, пусть уже не врагов, «стоявших по разные стороны политических баррикад», но еще и не очень близких по крови стратегических партнеров. И мир стал вдруг резко меняться. Если не на 180о, то уже близко к этому. И вот первые результаты: западное сообщество в значительной степени перекрыло, используя каналы влияния, финансовую и военную поддержку боевиков Чечни даже со стороны исламских неправительственных организаций ряда стран. По данным российских спецслужб, незаконные вооруженные формирования в Чечне (так же как в Афганистане) стали испытывать серьезные финансовые затруднения вплоть до того, что принялись менять одежду и личные вещи на продукты питания, табак и разные курительные травы. А что же бывшие покровители террористов? Известны случаи, когда они теперь отказываются оплачивать счета чеченских полевых командиров даже за телефонные переговоры.

Авиатараны террористов в США, закрыв одну эпоху, открыли новую страницу в борьбе с терроризмом, когда кровавые подельники Салмана Радуева, так же как он, будут держать ответ за все содеянное.

На американской базе в Гуантанамо среди доставленных туда, в Западное полушарие, 600 захваченных в Афганистане террористов-«талибов», определены несколько бывших боевиков — участников событий в Чечне. Эти преступники успели повоевать на фронтах в Афганистане и Чечне, вернее, в Чечне и в Афганистане. Под какие статьи уголовного кодекса подпадают их деяния? На это даст ответ следствие.

Пока лишь важно понять: только совместными усилиями государств и народов можно победить международный терроризм, бросивший вызов всем народам и правительствам планеты.

Успех судебного процесса в Махачкале не следует ни преувеличивать, ни приуменьшать. В любом случае, надо признать, что он прошел в значительной степени на волне того негодования человечества, которую вызвали события 11 сентября в США и последующая антитеррористическая операция Вашингтона и его партнеров в Афганистане.

Но это — эпизоды борьбы. Пока единый консолидированный антитеррористический фронт еще не создан. Но судебный процесс в Махачкале над Радуевым и его группой являет собой одну из первых, но очень важных глав в новой большой Белой книге об обуздании национального и международного терроризма. Это и есть «Белая книга о черном». Вернее, против всего черного, мрачного, антизаконного на Земле.

Несмотря на многие трудности, непрекращающиеся теракты, совершаемые боевиками, процесс стабилизации, урегулирования чеченской проблемы, пусть не столь быстрыми темпами, как мы бы того желали, движется вперед. Это отмечают и зарубежные наблюдатели. Так, Генеральный секретарь Совета Европы Вальтер Швиммер отметил в Москве 24 мая 2002 года, что, по его мнению, наблюдается улучшение ситуации с правами человека в Чечне, но «явно недостаточен успех» в таких сферах, как возвращение беженцев, восстановление экономики республики, налаживание хозяйства и транспорта.

Мы это видим и следим за целевым и точным использованием выделяемых Чечне бюджетных средств, за работой органов местной власти и представителей армии, спецслужб, суда и прокуратуры. Что греха таить, еще немало у нас недочетов и ошибок. И мы об этом знаем. Боремся. Пытаемся устранить эти ошибки. Я об этом говорил и не устаю повторять. Напомню хотя бы о двух моих выступлениях — одно во время взятия Грозного, другое — на совещании руководителей федеральных правоохранительных ведомств в Пятигорске. И я не случайно вспоминаю о событиях прошлого времени, тех горячих лет, восстанавливаю в памяти произнесенный тогда текст:

«Здесь, на древней чеченской земле, я хочу говорить не о войне, а о мире.

Я обращаюсь ко всем, кто держит в руках оружие: хорошо, если вам прикажут сложить его, прекратить кровопролитие, перейти к мирной жизни. Если нет такого приказа, — принимайте решение сами.

На Кавказе говорят: если мусульманин приближен к Аллаху, никто не сможет сделать его рабом. В том числе и рабом своих начальников, рабом преступных авторитетов, рабом бандитской морали.

«Если Аллах хочет наказать человека, он отнимает у него разум». Я обращаюсь к вашему разуму.

Ваш прекрасный край лежит в развалинах, женщины, старики, дети голодают, погибают от ран и болезней. Прекратите бессмысленное сопротивление федеральным войскам, сложите оружие и направьте ваши сильные мужские руки во благо своей земле, своему народу. Ваши руки созданы, чтобы возделывать землю, добывать нефть, строить дома, пасти скот.

Не для войны, а для мира создает Всевышний человека. Задумайтесь об этом.

Я обращаюсь к людям истинно верующим. То, что происходит на Северном Кавказе, на чеченской земле, — это не религиозная война.

Россия — огромная страна, и на ее пространствах живут люди многих национальностей и вероисповеданий. У нас общие проблемы — у православных, мусульман, иудеев, буддистов, католиков и протестантов.

Надо набраться терпения и мудрости, чтобы сообща преодолеть трудности. Именно сообща.

Сегодня государство, власть дает вам уникальный шанс — от вас зависит, закончится ли кровопролитие, беззаконие, разгул преступности на вашей земле.

Государственная Дума приняла историческое решение об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в ходе проведения террористических операций на Северном Кавказе.

Это решение принято Российским парламентом в интересах мира и согласия, исходя из принципов гуманизма и в соответствии с Конституцией России.

Хочу особо подчеркнуть, что я полностью поддерживал эту исключительную гуманную акцию государства, направленную на скорейшее восстановление конституционной законности на территории Чеченской Республики.

В соответствии с Постановлением Госдумы я распорядился не возбуждать уголовные дела в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния, но прекративших вооруженное сопротивление и добровольно сдавших оружие.

Мной также даны указания прекратить уголовные дела, находящиеся в производстве, а также не рассмотренные судами, и освободить от отбывания наказания перечисленных выше лиц.

Это мирная инициатива. Это призыв к миру. Это прощение людей оступившихся, вынужденных по тем или иным причинам взять в руки оружие, людей, подчинявшихся незаконным приказам.

Но сразу хочу подчеркнуть: амнистия не должна касаться лиц, совершивших кровавые злодеяния против мирных жителей. И это правильно. Можно понять и простить солдата, нельзя понять и простить изувера, убивавшего незащищенных, невинных, безоружных. Ни Уголовный кодекс Российской Федерации, ни постулаты Шариата не позволяют прощать убийц, насильников, террористов.

Тем, кто сложит оружие и чьи руки не замараны кровью, не грозит ни уголовное преследование, ни наказание. Более того, как руководитель органов прокуратуры России официально заявляю, что они смогут вернуться в свой дом, в свою семью, направить свой труд, энергию, таланты на благо семьи и своего народа. Гарантирую, что все они становятся полноправными гражданами нашего государства.

Как руководитель органов прокуратуры России, я еще раз заверяю вас, что при реализации Постановления об амнистии я не буду жалеть сил и времени. Государство дает всем вам шанс — не упустите его».

Но, говоря о мире, решении национальных проблем в России, о прекращении всех форм террористической и другой криминальной деятельности в Чечне, считаю необходимым напомнить еще раз о нормах и правилах поведения наших военнослужащих в Чечне, где по разным причинам еще совершаются уголовные преступления.

Участники совещаний руководителей федеральных правоохранительных ведомств слушали мои выступления, и, в частности, в Пятигорске 3 августа 2001 года. Тогда я посвятил свое специальное выступление вопросам обеспечения законности при проведении антитеррористических операций. Это очень важный аспект борьбы с терроризмом. Поэтому на нем, на практической стороне вопроса, останавливаюсь специально, ибо это актуально для всех и всегда.

Тогда не было необходимости в подробной характеристике оперативной обстановки в Чечне. Она была хорошо известна всем участникам совещания.

Я ограничился лишь кратким замечанием о том, что правоохранительным органам, силам Объединенной группировки войск приходится действовать в условиях нарастающего вала криминального насилия. Только в Чеченской Республике за первое полугодие 2001 года была зарегистрирована без малого годовая «норма» преступлений. Рост тяжких и особо тяжких преступлений отмечался почти во всех субъектах Южного федерального округа.

Но нам тогда необходимо было разобраться в обстановке не только потому, что жители Чеченской Республики засыпали Президента России, депутатов Федерального Собрания, органы прокуратуры жалобами на систематические нарушения прав и свобод граждан чеченской национальности, а для того, чтобы процессу укрепления законности здесь придать динамичный, и что очень важно — необратимый характер.

Конечно, ответы на многие вопросы кроются еще и в том, какими методами военнослужащие и сотрудники силовых структур ведут борьбу с бандитами. А методы эти в экстремальной обстановке, к сожалению, далеко не всегда укладываются в законные рамки. И ничего нового мы здесь не придумали, когда проводятся подобные операции, это происходит во всем мире. Но с этим нужно бороться. Специально хочу подчеркнуть. Дело не в том, где и как наши действия оцениваются российскими и международными правозащитными организациями.

Возьмите пример лорда Джадда. Он для России в оценке некоторых событий стал эдаким прокурором Совета Европы. Но речь сейчас не о нем.

Важно иное. Зло способно рождать только зло. Насилие и другие злоупотребления, которыми сопровождается контртеррористическая операция, не сформирует доверия населения республики ни к цели операции, ни к тем, кто ее проводит, ни в целом к федеральному Центру. Правое дело нельзя творить незаконными методами.

Наиболее часто с такими методами мы сталкиваемся при проведении специальных мероприятий, так называемых «зачисток». Официально они именуются проверкой соблюдения гражданами правил регистрации по месту жительства и пребывания.

После таких проверок в прокуратуру пачками приходят жалобы и заявления о незаконном задержании жителей, побоях и других нарушениях их прав и свобод.

Я не говорю о том, что при задержаниях граждан в ходе «зачисток» родственники их не уведомляются. Часто никто никому не разъясняет, куда направлены задержанные, каковы основания задержания. Не делается многое другое, что положено по закону.

Помню, как одна из таких «зачисток» была проведена сотрудниками и военнослужащими Объединенной группировки войск в с. Ассиновской и Серноводске. В связи с допущенными в ходе ее злоупотреблениями прокуратура была вынуждена возбудить ряд уголовных дел.

Имелись вообще вопиющие факты. В селе Курчалой Курчалоевского района группа военнослужащих в/ч 983111 под руководством капитана Остроумова, угрожая оружием, задержали двух помощников прокурора Аргунского района. У них отобрали служебные удостоверения, оружие и почти час подвергали унизительной процедуре разбирательства.

Естественно, что зарвавшемуся капитану предъявлено обвинение в превышении служебных полномочий.

А ведь еще весной 2001 года прокуратурой был определен порядок действий Объединенной группировки войск, правоохранительных органов и прокуратуры при проведении специальных мероприятий. Точное соблюдение его позволило бы избежать многих ошибок и нарушений, снять напряженность в отношениях с населением.

К сожалению, некоторые военнослужащие подразделения Объединенной группировки войск оказались глухи к законным требованиям и рекомендациям командиров.

Для прекращения безобразий, наведения правового порядка примерно год назад, 25 июля 2001 года я издал приказ. В нем Управлению Генеральной прокуратуры в Южном федеральном округе, прокуратуре Чеченской Республики, территориальным и военным прокурорам предложено обеспечить надзор за законностью действий сотрудников и военнослужащих подразделений милиции и внутренних войск МВД, Минобороны, Минюста и ФСБ при проведении проверок регистрации граждан. И результаты начинают сказываться.

Прокурорам предписано при проведении спецопераций находиться в местной администрации населенных пунктов, осуществлять надзор за законностью действий непосредственно на месте. В крайнем случае, проверять обоснованность задержания граждан, изъятия у них документов и имущества не позднее следующего дня.

Прокурорам вменено в обязанность следить за тем, чтобы перед началом проверки о ней были проинформированы и приглашены на место ее проведения представители военной комендатуры, временного или постоянного отдела внутренних дел, руководство местной администрации, а при необходимости — религиозный лидер или старейшины.

Кроме законности и обоснованности задержания, в поле зрения прокуроров должны быть и такие вопросы, как обязательный список задержанных с полными анкетными данными. С указанием даты, времени и оснований задержания. С отметкой о том, кем задержан и куда водворен задержанный.

В случаях, когда задержанные передаются в отделы внутренних дел (или другим силовым структурам) для проверки на причастность к бандформированиям, от прокуроров требуется проверять наличие указания, кто из задержанных, когда и кому конкретно был передан, а также наличие подписи должностного лица, получившего задержанного.

Контроль и спрос за выполнение приказа должен быть жестким. Но особо хочу подчеркнуть, что жесткими будут и оценки каждого факта нарушений со стороны сотрудников и военнослужащих подразделений Объединенной группировки войск. Вплоть до уголовной ответственности.

В целях обеспечения правопорядка в частях и подразделениях группировки на территории Чечни созданы и действует пять военных прокуратур. В аппарате военной прокуратуры Северо-Кавказского военного округа сформирован отдел по расследованию преступлений против местного населения.

С 1 августа 2001 года начал действовать прокурорско-следственный участок прокуратуры округа во главе с заместителем военного прокурора округа с местом дислокации в Ханкале. Дополнительным источником информации о положении дел и средством воздействия на ситуацию стала совместная рабочая группа Генеральной прокуратуры и аппарата Специального представителя Президента России в Чеченской Республике.

Иными словами, механизм обеспечения законности создан. Главное — добиться его эффективной работы. Но одной прокуратуре такая задача не по силам. Нужна поддержка и взаимодействие всех правоохранительных органов. Необходимо участие местной администрации и представителей духовенства. Очень важно, чтобы здесь заработала экономика. Это одно.

Другое состоит в том, что пора менять стратегию «специальных» мероприятий. От бряцания оружием нужно перейти к оперативной, если можно так сказать, адресной работе с участниками бандформирований и их пособниками. Но использовать все связи и контакты.

Совместное разрешение затронутых проблем позволит стабилизировать обстановку в Северокавказском и других регионах. И чем раньше, тем лучше. Лучше для всех.

«В Чечне — особый случай. Здесь не подкупают — здесь просто убивают. В 2000 году в Чечне убиты пять работников прокуратуры».

(Парламентская газета)

«Чеченская Республика — неотъемлемая часть России. И федеральные законы должны действовать на ее территории неукоснительно. Только в этом случае в регионе могут наступить спокойствие и порядок. Своим твердым следованием букве и духу закона мы защищаем мирную жизнь людей, их гражданские права и свободы».

(Устинов В. // Комсомольская правда. 2001. 21 марта)

«Криминальная ситуация в регионе остается самой неблагополучной в России. По данным управления по расследованию преступлений в сфере федеральной безопасности на Северном Кавказе, в 2000 году на территории Чечни было совершено 162 теракта. За неполных три месяца 2001 года — более 20. Всего в 2000 году в Чечне было выявлено и зарегистрировано 3916 преступлений различной направленности, среди которых преобладали тяжкие и особо тяжкие. В то же время раскрываемость преступлений здесь ниже, чем в других регионах (в среднем — около 60 проц., а по умышленным убийствам — всего 14)».

Время МН. 2001. 20 марта

«В Чечне параллельно с восстановлением народнохозяйственных объектов ведутся работы по воссозданию пенитенциарной системы. Как сообщили во временной администрации Грозного, в настоящее время ведутся работы по строительству там следственного изолятора на 500 мест. Принято решение о восстановлении Наурской исправительно-трудовой колонии строгого режима. До начала боевых действий в Чечне в этой ИТК содержались особо опасные преступники».

(Интерфакс, Назрань)

«Европа может быть нами довольна. Мы оказались гуманнее, чем Турция в отношении Оджалана».

(Беляев С. // Вечерняя Москва. 2001. 26 декабря)