• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Создание НАТО порой представляется исключительно как оборонительная реакция Запада на усиление советского экспансионизма. На самом деле картина выглядела несколько иначе. Советские руководители, в принципе, исходили из возможности свершения революционных преобразований в различных уголках земного шара, и западноевропейские страны не были в этом плане исключением. Однако в реальности в той обстановке мечтать о дальнейшем продолжении геополитической экспансии Советского Союза было невозможно. Послевоенная разруха в СССР, прерванная гитлеровской агрессией модернизация, монополия США на ядерное оружие, наличие у Америки хорошо оснащенной и не измотанной годами тяжелейшей войной армии, а также нестабильность, существовавшая в восточноевропейских странах, и необходимость оказания огромной экономической помощи новым союзникам, включая Китай, — все это не позволяло планировать привнести на штыках Красной армии революцию в страны Западной Европы. Попытки обосновать агрессивность СССР ссылками на выступления советских руководителей не могут рассматриваться в качестве весомого аргумента по той причине, что они не были подкреплены необходимой военной и экономической мощью. Обычно голословные заявления называют блефом. Г. Киссинджер, несмотря на свою очевидную проамериканскую позицию, убедительно показал, что именно так оно и было. Жесткая риторика советских политических деятелей, по-видимому, была одним из инструментов защиты интересов государства в отсутствии для этого достаточного количества других средств.

Политика советского руководства в отношении нового территориального статус-кво в Европе объяснялась стремлением укрепить геополитические позиции СССР, который, с одной стороны, был лишен таких естественных защитных рубежей, какие имелись у Великобритании и США, а с другой — испытывал серьезные опасения в связи с возможной агрессией со стороны стран Запада. Веские основания для беспокойства по поводу безопасности советского государства возникли у его руководителей особенно после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, которые свидетельствовали о начале политики ядерного шантажа СССР. Кроме того, после окончания войны США и их союзники предприняли действия, которые были призваны осложнить обстановку в Европе, вызвать СССР на конфронтацию и тем самым обосновать свои дальнейшие военные приготовления для продолжения борьбы против советского государства.

Создание НАТО представляло собой долгосрочный геополитический проект, который не только был ориентирован на будущее, но также имел длительные исторические корни. Объясняя внешнеполитическую стратегию США, Г. Киссинджер писал: «Со времен вступления Америки в Первую мировую войну в 1917 г. политика США основывалась на признании того, что в их геополитических интересах предотвратить доминирование в Европе потенциально враждебной державы. Защищая этот тезис, после Второй мировой войны Соединенные Штаты оставили свою традиционную политику изоляционизма и вошли в длительное противостояние с Советским Союзом.

Вся англо-американская геополитическая школа была ориентирована на овладение Хартлэндом — обширным евразийским пространством, значительную часть которого занимал СССР. Например, в годы Второй мировой войны один из крупнейших американских геополитиков Николас Спайкмен в своих работах «Стратегия Америки в мировой политике. Соединенные Штаты и баланс силы» (1942) и «География мира» (1944) пытался обосновать целесообразность создания Атлантического сообщества во главе с США в контексте возможной войны с Советским Союзом.

В 1947 г. руководитель бюро по планированию внешней политики госдепартамента США Джордж Кеннан, опираясь на взгляды Н. Спайкмена, изложил основные положения доктрины «сдерживания коммунизма», которая ориентировала правящие круги. США на использование военно-политических мер. направленных на ослабление влияния СССР и подрыв единства и руководящей роли партии большевиков в системе советской власти. Раскручивание мифа об «угрозе» со стороны Советского Союза было использовано США для маскировки американской геополитической экспансии, которая с созданием НАТО приобретала глобальный характер. Североатлантический альянс явился инструментом установления господства США сначала в Западной Европе, затем в Восточной Европе, а в настоящее время — в постсоветском пространстве и в Азии. В результате создания НАТО США получили возможность осуществить новый вариант доктрины Монро, предназначенный специально для Евразии, которая постепенно превращалась в своеобразный аналог Латинской Америки.

4 апреля 1949 г. был подписан в Вашингтоне договор о создании Североатлантического союза (NATO — North Atlantic Treaty Organisation), в состав которого вошли Бельгия, Великобритания, Дания, Исландия, Италия, Канада, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Соединенные Штаты и Франция. 24 августа 1949 г. после ратификации его правительствами стран-подписантов Пакт вступил в силу. Официальный текст Североатлантического пакта состоит из небольшой преамбулы и 14 статей. Для развития ситуации в мире наибольшую значимость представляла 5-я статья Североатлантического договора, которая наделяла НАТО полномочиями самому незамедлительно реагировать на вооруженное нападение на любую из стран союза, без предварительных консультаций с Советом безопасности ООН. Представляет интерес также статья 1, в которой говорится о том, что участники соглашения обязуются разрешать любые международные противоречия, в которые они могут быть вовлечены, таким образом, чтобы мир, безопасность и справедливость в международном сообществе не подвергались опасности, а также воздерживаться в международных отношениях от угроз применения силы, которые противоречили бы намерениям Организации Объединенных Наций. Как показали последующие события, статья 1 неоднократно нарушалась как отдельными членами, так и всей организацией Североатлантического договора, а 5-я статья была формальным основанием для совершения действий, которые несли угрозу миру и международной безопасности.

Подписание договора фактически означало не только создание военного союза, но и распространение американской гегемонии на Западную Европу. Вскоре после образования НАТО состоялось его самое первое расширение. В 1952 г. к Вашингтонскому договору присоединились Греция и Турция.

Ввиду того, что в договоре о создании НАТО говорилось о его соответствии целям ООН, а также о том, этот союз носит открытый характер, 31 марта 1954 г. Советское правительство направило правительствам США, Великобритании и Франции ноту, в которой выразило готовность рассмотреть совместно с заинтересованными сторонами вопрос об участии СССР в Североатлантическом договоре. В случае удовлетворения просьбы СССР в НАТО были бы представлены все великие державы — участницы антигитлеровской коалиции, и тогда этот союз утратил бы свой антисоветский характер. Однако предложение СССР поддержки со стороны стран Запада не получило, что следует рассматривать как знаковое событие, которое вскрыло истинные цели альянса и обусловило создание в 1955 г. Организации Варшавского договора. Вместо СССР в НАТО была принята Федеративная Республика Германии. С включением ФРГ в НАТО союз стал объединять в своем составе пятнадцать стран, занимающих территорию обшей площадью 20 681 405 кв. км с населением в 453 млн человек.

В соответствии с концепцией «выдвинутых рубежей», принятой на сессии совета НАТО в сентябре 1950 г., предусматривалось осуществить программу действий, направленную на превращение альянса в мощную военную организацию. В частности, в ней шла речь об обеспечении постоянного военного присутствия США в Западной Европе; восстановлении военного потенциала западноевропейских государств; размещении войск блока непосредственно на границе с восточноевропейскими странами; опоре на ядерное оружие. Как будет показано ниже, концепция «выдвинутых рубежей» и по сей день фактически присутствует в стратегии альянса.

Военно-доктринальные установки НАТО разрабатывалась на основе американских концепций. В конце 1954 г. была принята стратегия «массированного возмездия», утвержденная документом МС 14/2 военного комитета НАТО. Ее основные положения отражали постулаты американской стратегии с аналогичным названием, которая предусматривала ведение против СССР и его союзников всеобщей ядерной войны. Важнейшими ее принципами были следующие: массированное применение ядерного оружия, внезапность нападения, упреждение противника в нанесении удара. Причем развязывание ядерной войны считалось возможным не только в Европе, но и в зоне национально-освободительного движения.

Уже спустя десять лет после своего образования Североатлантический альянс представлял собой огромную военную силу. При этом оснащение вооруженных сил и размещение инфраструктуры НАТО осуществлялись из расчета, что Центральная Европа станет основным театром военных действий. Именно там увеличивалось количество соединений сухопутных войск США и их союзников, развертывались части, оснащенные тактическим атомным оружием. Вблизи границ стран — членов ОВД создавались аэродромы и шло строительство стартовых площадок для ракет средней дальности.

С принятием в США стратегии гибкого реагирования соответствующие изменения произошли в коалиционной стратегии НАТО. В 1967 г. Североатлантическим союзом была принята стратегия гибкого реагирования (МС 14/3), суть которой заключалась в отходе от жесткого курса на развязывание всеобщей ядерной войны и переход к дозированному применению силы. Сам факт отхода США и НАТО от нереалистичной стратегии «массированного возмездия» свидетельствовал о меняющемся соотношении сил. В начале 70-х гг. Запад признал существование примерного паритета между СССР и США, НАТО и ОВД. Очевидно, что именно этот фактор сыграл решающую роль в ослаблении напряженности и переходе к переговорам по стратегическим и обычным вооружениям, а также проведении Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Однако партнерство на основе равенства сил не устраивало США и НАТО, которые надеялись добиться превосходства и сделать его необратимым. Именно этими причинами можно объяснить отказ от ратификации Договора ОСВ-2 и решение декабрьской 1979 г. специальной сессии Совета НАТО о размещении в Западной Европе ракет средней дальности. Попытки обосновать нагнетание напряженности действиями СССР в Афганистане не выдерживают критики прежде всего по той причине, что они были предприняты тогда, когда соответствующие решения США и НАТО были фактически приняты. Кроме того, события в Афганистане никак не могли затрагивать безопасность Запада по причине чисто географического свойства.

Главная ставка в политике США и НАТО в 80-х гг. была сделана на достижение военно-стратегического превосходства как на региональном, так и на глобальном уровнях. Необходимо признать, что стратегия американской администрации, направленная на изматывание СССР, вместе с переменами, которые произошли в советском руководстве, принесли Западу свои плоды. В конце 80-х — начале 90-г. гг. советские войска были выведены из стран Восточной Европы, Организация Варшавского договора распущена, ГДР поглощена ФРГ.

В дальнейшем объединенная Германия пошла по пути отказа от конституционных ограничений, связанных с применением вооруженных сил за пределами национальной территории. Бундесвер был задействован в военных операциях — сначала в Европе, а затем и на Среднем Востоке.

Ослабление СССР создавало США и НАТО новые возможности для продвижения на восток. Экономические трудности, с которым столкнулся Советский Союз, острая внутриполитическая борьба и реформы, заметно ослаблявшие советское государство, открывали перед НАТО и его крупнейшими членами перспективу установления своего господства не только в Центральной и Восточной Европе. Кроме того, появились необходимые предпосылки для ликвидации СССР как мировой державы и геополитического центра, контролирующего обширные пространства в Евразии.

С позиций сегодняшнего дня выглядит абсолютно нелогичной политика руководства страны, которое добровольно отказалось от важнейших геополитических и геостратегических позиций, которыми обладал СССР, без попытки что-то получить взамен. Вывод советских войск из Германской Демократической Республики, Польши, Чехословакии и Венгрии был совершенно преждевременным и непродуманным — его целесообразно было бы растянуть на несколько десятков лет. Объединение Германии, роспуск ОВД необходимо было попытаться обменять на гарантию нейтралитета восточноевропейских стран и новой ФРГ, а в лучшем случае — на ликвидацию НАТО.

Заявления о том, что вывод войск и роспуск ОВД — это пример для США и НАТО, которому им необходимо было бы последовать, звучат крайне неубедительно. Не менее странными кажутся утверждения о том, что Запад нас обманул и не выполнил своих обещаний о роспуске НАТО, которые вроде бы были. Если действительно таковые имелись, то почему они нигде не отражены? Спустя полтора десятка лет вопрос, почему им удалось нас обмануть, кажется чисто риторическим. Ответ состоит в том, что им было позволено это сделать. Геополитические, как и прочие проблемы современной России, были порождены не столько недостатком средств, сколько субъективным фактором.

В этой связи представляется весьма актуальным замечание Мориса Дрюона о том, что трагедии в истории государств и народов — дело рук посредственностей. «Посредственность королей, их глупое тщеславие, их легкомыслие в делах государственных, их неумение окружить себя нужными людьми, их беспечность, их высокомерие, их неспособность вынашивать великие замыслы или хотя бы следовать тем, что были выношены до них. Не свершиться ничему великому в области политической, если не будет людей, чей гений, свойства характера, воля смогут разжечь, сплотить и направить энергию народа».

В современных условиях крайне важно не совершать ошибок прошлого. Развал СССР был логическим результатом геополитического отступления и неоправданных компромиссов советского руководства. Нынешняя экспансия НАТО в постсоветское пространство грозит не менее драматическими последствиями для России, чем политика альянса в отношении СССР. И хотя роль внешнего фактора не является абсолютной, тем не менее она играет все более заметную роль. Расширяя свое присутствие в постсоветских странах, НАТО опирается на огромное военное превосходство. Причем формирование новой геостратегии НАТО началось в преддверии развала СССР, что заставляет полагать, что к этому событию в Брюсселе готовились заранее.

Трансформацию НАТО необходимо рассматривать в широком контексте глобализации мировой экономики, в которой главную роль играют США и транснациональные корпорации. Военно-политическим инструментом защиты интересов ТНК является Североатлантический альянс, который ориентирован на доминирование в постсоветском пространстве. Это одна из важнейших причин того, что территория бывшего СССР превращается в объект не только военно-политических, но и экономических притязаний.

После развала СССР Североатлантическому альянсу было важно четко определить будущие ориентиры своей деятельности, которые позволили бы добиться главной цели — закрепить победу в холодной войне, в частности, распространить свое влияние на территорию бывшего СССР. Эту задачу были призваны решить программные документы НАТО.

В ноябре 1991 г. НАТО обнародовала свою новую стратегическую концепцию, пришедшую на смену старой стратегии времен холодной войны.

Изменение геополитической обстановки в мире обусловило отказ НАТО от перспективы ведения крупномасштабной (обычной и ядерной) войны в Европе.

Вместе с тем, несмотря на изменение ситуации, связанной с фактическим исчезновением противника, ради которого создавалась НАТО, в Стратегической концепции 1991 г. члены организации подтвердили положения Вашингтонского договора 1949 г. о том, что такие задачи, как сдерживание потенциального агрессора, защита территории, свободы и демократии посредством политических и военных мер, продолжают оставаться актуальными.

В НАТО полагали, что для такого рода вывода у альянса достаточно оснований. В Стратегической концепции 1991 г. говорилось о том, что опасность подвергнуться коллективной агрессии значительно уменьшилась по сравнению с возможностью неблагоприятного воздействия нестабильности, которая может возникнуть в результате экономических, социальных и политических трудностей, включая этническое соперничество и территориальные споры. Как отмечалось, эти угрозы не способны непосредственно влиять на безопасность и сохранение территориальной целостности членов альянса, однако они могут привести к кризису европейской стабильности и даже к вооруженным конфликтам, которые несут в себе опасность перекинуться на страны НАТО.

В этом документе Североатлантический альянс, отмечая, что окончание конфронтации между Западом и Востоком резко сокращает возможность возникновения глобального конфликта в Европе, исходит из того, что существует множество кризисных очагов, которые могут быстро разрастись и потребовать адекватного ответа. По этой причине складывающаяся ситуация, как полагали в НАТО, не только не отменяет функций, связанных с обеспечением безопасности альянса, но даже еще больше подчеркивает их жизненную необходимость.

В Стратегической концепции 1991 г отмечалось, что политика НАТО в Европе нацелена на обеспечение безопасности, контроль над вооружениями и разоружение и достижение такого положения, при котором принуждение или запугивание любой нации с помощью военной силы или угрозы ее применения было бы невозможно. Чтобы предотвратить войну, проводить эффективную оборону и управлять кризисами, альянс должен быть сильным.

В отношении кризисного регулирования в Концепции подчеркивалось, что опасности, связанные с возможностью небольших по своим размерам конфликтов, которые могут затронуть интересы альянса, являются менее предсказуемыми, чем раньше. В НАТО полагали, что в новых условиях имеются возможности для успешного разрешения кризисов на ранних стадиях. Политика кризисного регулирования альянса предусматривала осуществление скоординированных с СБСЕ, Европейским и Западноевропейским союзами действий политического, военного и другого характера.

Таким образом, новая Стратегическая концепция, фиксируя новое соотношение сил, была призвана сохранить и упрочить господство Запада и его институтов после распада биполярной системы международных отношений. В военно-политическом отношении принятие концепции кризисного регулирования означало, с одной стороны, что НАТО весьма прагматично относилась к новым угрозам своей безопасности, которые были обусловлены резким ослаблением одного из полюсов международной стабильности. С другой — концепция кризисного регулирования была призвана стать достаточно сильным и гибким инструментом продвижения интересов США и НАТО в обширном евразийском пространстве.

Учитывая, что на момент подготовки данной концепции Югославия и СССР находились в состоянии развала, который был в значительной степени обусловлен действиями Запада, можно предположить, что кризисное регулирование предполагалось осуществлять на территории именно этих государств. Если в Югославии кризисное регулирование, как показали дальнейшие события, было доведено до своего логического завершения — военной акции и полного развала союзного государства, то в отношении постсоветских стран НАТО пыталась действовать политическими методами, привлекая в качестве инструмента для интернационализации конфликтов ОБСЕ.

Перспективы взаимоотношений СССР и НАТО рассматривали сквозь призму угроз, возникших в связи начавшимся процессом дезинтеграции Советского Союза, который все еще обладал значительной военной мощью. В частности, в Стратегической концепции обращалось внимание на опасности, которые могут возникнуть в связи с процессом преобразований в СССР. У руководства альянса вызывало беспокойство то обстоятельство, что обычные вооруженные силы Советского Союза значительно больше, чем у других европейских стран, а его ядерный потенциал сопоставим только с мощью США. Кроме того, территория СССР рассматривалась в качестве источника потенциальной угрозы в связи с наличием большого количества реальных и возможных очагов этнических, территориальных и других конфликтов.

Очевидно, что для НАТО главным предметом беспокойства в последний год существования СССР была проблема обеспечения управляемого распада советского государства, осуществления экономических и политических преобразований в интересах Запада, которые должны были проходить параллельно с ликвидацией его военной мощи.

Вместе с тем при разработке новой идеологии, призванной обосновать существование НАТО в новых условиях, его руководители, по-видимому, исходили из понимания того, что деградация СССР объективно поставит перед рядом развивающихся стран, которые извлекали определенные преимущества из советско-американского соперничества, вопрос о необходимости наращивания своих усилий в области создания ядерного и обычного оружия. Усиление гонки вооружений в странах «третьего мира» требовало адекватной реакции со стороны альянса и отдельных его членов. Тем более что в условиях явно обозначившейся тенденции сокращения источников сырья в НАТО не исключали возможности осуществления попыток со стороны тех или иных региональных центров силы использовать зависимость Запада от поставок природных ресурсов, имеющих стратегическое значение, для того чтобы изменить складывающийся мировой порядок. В этой связи в стратегической концепции 1991 г. говорилось о том, что интересы альянса могут быть затронуты опасностями более широкого плана, включая распространение оружия массового поражения, прекращение поставок жизненно важных ресурсов, а также осуществление акций терроризма и саботажа.

В странах НАТО не могли не задумываться над перспективой использования ценного сырья, которое имелось в постсоветском пространстве, в частности, в Каспийском регионе, что предполагало распространение политического и военного влияния альянса на южные районы СССР. Одновременно с этим возникала и такая задача, как сдерживание, а в конечном итоге — ликвидация неугодных режимов на Ближнем и Среднем Востоке, которые препятствовали укреплению влияния Запада в этих регионах.

Таким образом, Стратегическая концепция, принятая в 1991 г., была призвана обосновать политику альянса в отношении ослабленного, но еще окончательно не побежденного противника, а также ряда режимов в Европе и Азии, которые выступали в качестве объектов притязаний ведущих стран Запада в связи с наличием у них значительных геополитических, военно-стратегических и экономических интересов. Новые возможности, которыми стал обладать альянс после крушения ОВД и СССР, а также разнообразные средства невоенного и военного характера позволяли эффективно реализовать потенциал НАТО для достижения отнюдь не альтруистических интересов и целей.

Ретроспективно оценивая Стратегическую концепцию 1991 г., можно рассматривать этот документ как переходный, направленный прежде всего на окончательную ликвидацию одного из главных полюсов биполярной системы международных отношений и стабилизацию обстановки, которая сложилась в результате глобального изменения соотношения сил. Задачи кризисного регулирования предполагалось осуществлять фактически вне зоны ответственности НАТО, хотя внимание на этом еще не акцентировалось. Переходный характер этой концепции состоял также в том, что она должна была вместе с другими документами создать предпосылки для приема в альянс новых членов.

Так, в Римской декларации НАТО, принятой 8 ноября 1991 г., говорилось о том, что НАТО предложила бывшим странам ОВД начать новую эру сотрудничества, для чего была сформулирована обширная программа с целью обмена взглядами по вопросам безопасности и другим важным проблемам. В частности, альянс предложил осуществлять контакты различного формата: ежегодные встречи с Советом НАТО на уровне министров и послов, в рамках нового органа — Совета Североатлантического сотрудничества (ССАС); дополнительные встречи с Советом НАТО в зависимости от складывающихся обстоятельств; регулярные встречи в комитетах альянса, включая политический и экономический комитеты.

НАТО выразила готовность оказывать содействие в таких вопросах, как военное планирование, сотрудничество гражданских и военных структур, в регулировании воздушного сообщения, конверсии военного производства и т. д. Принципиально новой инициативой НАТО стало так называемое третье измерение, которое предусматривало сотрудничество в научной области и программах по защите окружающей среды. При этом в документе подчеркивалось, что НАТО, являясь проводником перемен, источником стабильности, обязательным гарантом безопасности, будет продолжать играть ключевую роль в построении нового порядка в Европе — сотрудничества и процветания.

В отношении России руководители альянса утверждали, что у НАТО нет намерения ослабить нашу страну и они желают ей процветания. Преодолению предрассудков холодной войны и взаимного недоверия должны служить совместные операции, обмен военными делегациями, подготовка военных кадров на базе НАТО, а также присутствие в штаб-квартире НАТО российских военных и т. д.

В рамках нового широкого подхода НАТО к обеспечению безопасности в документе подчеркивалась важная роль диалога и сотрудничества со странами, не входящими в альянс. Для этих целей в декабре 1991 г. был создан Совет североатлантического сотрудничества (ССАС), преобразованный в 1997 г. в Совет евроатлантического партнерства (СЕАП).

30 мая 1997 г. после встречи в Синтре, в Португалии, Совет евроатлантического партнерства был образован министрами иностранных дел стран — членов НАТО. СЕАП — это совместный механизм, который призван обеспечить основу для проведения консультаций по политическим вопросам, проблемам безопасности и сотрудничества между НАТО и ее партнерами. Темы для обсуждения диктуются развитием событий в сферах политики и безопасности, в первую очередь речь идет об урегулировании кризисов, региональных проблемах, вопросах контроля над вооружениями, готовности к чрезвычайным ситуациям и стихийным бедствиям, ядерной безопасности, экологии, научном сотрудничестве, проведении операций по поддержанию мира.

Одним из главных факторов, который сыграл свою роль в сохранении альянса и его приспособлении к новым условиям, явилась политика США. В этой связи представляется интересной оценка, сделанная 6 октября 1993 г. тогдашним генеральным секретарем НАТО Манфредом Вернером, который сказал, что сильная НАТО важна не только для Европы, она также имеет решающее значение для американских интересов. Обращаясь к аудитории, собравшейся в Национальном пресс-клубе в Вашингтоне, он подчеркнул, что США нуждаются в альянсе больше, чем когда бы то ни было, поскольку он является наиболее важным механизмом влияния и главным инструментом американского руководства в регионе, где американские ставки остаются чрезвычайно высокими. Вместе с тем он отметил геополитическую ценность Европы, без которой США не смогли бы успешно решать задачи собственного возрождения. Европа также является географическим, стратегическим и логическим связующим звеном с регионами Ближнего Востока и Персидского залива. Для удовлетворения своих интересов США необходимо предпринять разнообразные меры по укреплению НАТО.

Одной из таких мер была принятая в январе 1994 г. на встрече руководителей стран— членов альянса программа «Партнерство ради мира» (ПРМ). Эта программа предлагала заинтересованным сторонам подписать двусторонние соглашения об участии в осуществлении разнообразных форм взаимодействия: совместных маневров, обучения личного состава, стандартизации вооружения и боевой техники и т. д. В целом эта программа представляла собой инструмент для подготовки к вступлению отдельных стран в НАТО в качестве самостоятельных членов.

В сентябре 1995 г. альянс приял документ, в котором были проанализированы различные аспекты деятельности НАТО в связи с намерением пригласить в альянс новых членов. В исследовании утверждалось, что после окончания холодной войны появилась уникальная возможность построить улучшенную архитектуру безопасности во всем Евроатлантическом регионе. Цель создания такой архитектуры состоит в обеспечении стабильности и безопасности, без воссоздания разделительных линий. При этом особенно подчеркивалось, что вопрос о сферах влияния в современной Европе не существует.

В подготовленном НАТО документе было заявлено, что безопасность рассматривается альянсом как широкое понятие, включающее политические, экономические и военные компоненты, а укрепление стабильности и безопасности будет представлять собой эволюционный процесс. Такой подход, по мнению альянса, должен стать основой новой архитектуры безопасности, которая, в свою очередь, должна быть построена на интеграции и кооперации, осуществляемых такими многосторонними организациями, как Европейский союз, Западноевропейский союз и ОБСЕ.

В НАТО исходили из того, что ОБСЕ является исключительно важным институтом, который играет ключевую роль в поддержании безопасности, преодолении разделения Европы, и по этой причине он нуждается в укреплении. В отношении Евросоюза в документе говорилось, что расширение НАТО и ЕС являются параллельными процессами. НАТО и ЕС имеют общие стратегические интересы. ЗЕС — составная часть ЕС, его оборонительный компонент и европейская основа НАТО. ЗЕС усиливает отношения между ЕС и НАТО.

В создании новой архитектуры безопасности альянс отводит себе важнейшее место. В документе подчеркивается, что альянс играет и будет играть сильную, активную и значительную роль в этом процессе, являясь одним из краеугольных камней стабильности и безопасности в Европе. В этой связи отмечалось, что НАТО продолжает оставаться оборонительной организацией, фундаментальные цели которой состоят в сохранении мира в Евроатлантическом регионе и обеспечении безопасности его членов. НАТО рассматривает расширение своих рядов в качестве одного из процессов, направленных на создание новой архитектуры безопасности. В НАТО полагали, что, включая новых членов, альянс дает этим странам возможность воспользоваться преимуществами общей обороны, откроет им возможности для интеграции в европейские и евроатлантические институты. По мнению авторов исследования, расширение НАТО позволит обеспечить безопасность всех стран, включенных в этот процесс, а преимущества общей системы обороны и интеграции будут содействовать демократическому развитию новых членов.

Особое внимание в документе уделено роли программы «Партнерство ради мира», которая, как отмечалось, представляет собой ключевой элемент в политических и военных программах НАТО, поскольку она расширяет международные контакты, стабильность и транспарентность в Европе. ПРМ призвана активно содействовать подготовке новых членов к вступлению в альянс и укреплению отношений со странами, которые только в отдаленной перспективе вступят в НАТО или вообще могут этого не сделать. В НАТО полагали, что «Программа» находится только в начале своего развития и потенциал ее далеко не исчерпан.

В исследовании также отмечалось, что Совет Североатлантического сотрудничества со времени своего создания в 1991 г. играет важную роль в установлении доверительных и широких связей с союзниками по НАТО и партнерами. При расширении НАТО роль этого института еще более возрастет в связи с тем, что ему предстоит выступать в качестве форума, соединяющего союзников и партнеров для диалога и консультаций по политическим вопросам, проблемам безопасности и сотрудничества.

Для тех стран, которые не намерены становиться членами альянса, эти два его института — ССАС/ПРМ — предлагают механизм развития активного сотрудничества, а также поддержку в обеспечении безопасности в случае, если партнер будет ощущать прямую угрозу своей территориальной неприкосновенности, политической независимости и безопасности.

В документ был включен специальный раздел, посвященный сотрудничеству с Россией, в котором утверждалось, что крепкие отношения НАТО с нашей страной должны сформировать другую основу структуры новой всесторонней системы безопасности. При этом сделан акцент на необходимости преодоления недоверия времен холодной войны и деления Европы на противостоящие друг другу лагеря.

Развитие отношений между НАТО и Россией, как отмечалось в документе, должно проходить параллельно с расширением альянса и укреплением стабильности и безопасности в Европе. Отношения между ними должны базироваться на взаимном уважении и доверии. При этом подчеркивалось, что следует исключать неожиданные поступки, способные задеть интересы друг друга. Вместе с тем особо подчеркивалось, что решения альянса не могу быть объектом для использования права вето со стороны партнеров НАТО. В документе также была сделана попытка снять озабоченности России по поводу расширения альянса. В этой связи говорилось, что расширение НАТО, включая ее общие военные мероприятия, никому не угрожает.

Таким образом, этот документ был призван не только обосновать необходимость сохранения альянса после окончания холодной войны, но его расширение как важнейшую задачу современного этапа развития международных отношений.

Вследствие того, что главной европейской проблемой является отсутствие системы коллективной безопасности, НАТО взяла на себя роль ее создателя. Формирование новой архитектуры европейской безопасности, в основе которой должны быть НАТО, ЕС, ЗЕС, а также ОБСЕ, заведомо лишало такую конструкцию устойчивости ввиду того, что интересы партнеров не могли быть адекватно учтены западными институтами. Особенно данное утверждение касается России, которая из перечисленных структур могла реально защищать свои интересы только в ОБСЕ, чья роль в обеспечении европейской безопасности, как показали еще события 70–80 гг. XX века, невелика.

Кроме того, расширение ЕС, как и НАТО, предусматривало вступление в эти структуры далеко не всех государств Евроатлантического региона, что автоматически лишало их возможности активно участвовать в решении общих задач и обеспечении своей безопасности. Очевидно, что создаваемая НАТО при содействии других западных институтов архитектура евроатлантической безопасности представляла собой форму геополитической экспансии, которая открывала новые возможности для расширения и укрепления господства экономического.

В этой связи необходимо обратить внимание на новое качество НАТО, которое эта организация стала приобретать уже в начале 90-х гг. Обычно, когда речь идет об Организации Североатлантического договора, прежде всего возникает представление о военном или военно-политическом союзе. Однако этот образ не совсем соответствует действительности. Дело в том, что с распадом ОВД и СССР в НАТО стала усиливаться «неявно» военная или военно-политическая составляющая. Речь идет о различного рода комитетах, программах и мероприятиях экономического, научного и иного характера.

В этой связи обращает на себя внимание Организация стандартизации НАТО, которая включает в себя Комитет по стандартизации, Группу поддержки стандартизации и Агентство по стандартизации. Эта организация была создана в январе 1995 г. и реконструирована в 2000 г. как следствие решений, принятых на Вашингтонском саммите в 1999 г. Создание Организации стандартизации и ее дальнейшая модернизация были продиктованы необходимостью обеспечить стыковку и возможность взаимодействия между вооружениями, которые используются в НАТО и странах-партнерах. В этой связи программа партнерства и тем более приглашение в альянс новых членов могут рассматриваться не только как акции, преследующие чисто военные, политические, геополитические, но и, что не менее важно, экономические цели. Модернизация советского оружия и военной техники, перевод их на натовские стандарты, приобретение западных вооружений новыми членами несут огромные прибыли производителям.

В последнее десятилетие широкое распространение получила деятельность НАТО в научной сфере, которая реализуется на основе соответствующей программы, разработанной еще в 1957 г. для развития научно-технического сотрудничества между членами альянса. В настоящее время в соответствии с этой программой альянс оказывает поддержку международному сотрудничеству ученых из стран НАТО и партнеров этой организации. Определение основных принципов работы и наблюдение за ходом выполнения программы осуществляет Научный комитет альянса. Его работа дополняется деятельностью Комитета по проблемам современного общества, в рамках которого происходит обмен информацией и опытом между исследователями из стран — членов СЕАП по социальным, медицинским, экологическим и другим вопросам.

Научная программа НАТО с января 1999 г. включает в себя четыре подпрограммы: научное товарищество, кооперация науки и технологии, поддержка научной инфраструктуры, наука для мира. Новая концепция альянса, посвященная поддержке гражданской науки, была выдвинута Комитетом НАТО по науке на встрече в Киеве в июне 2004 г. Этот документ получил название «Программа НАТО за безопасность с помощью науки». Основными механизмами его реализации являются гранты, визиты экспертов, работа в институтах, выполнение совместных проектов и т. д. Таким образом, распад ОВД и СССР создал благоприятные возможности для использования НАТО огромного научного потенциала, который был раньше недоступен.

Стратегическая концепция альянса, одобренная главами государств, участвовавших во встрече в верхах 23 и 24 апреля 1999 г. в Вашингтоне, в отличие от предыдущего варианта, который был принят в 1991 г., базировалась на анализе нового соотношения сил и учете тенденций, которые более четко проявились в последние десть лет.

В новом документе, как и в предыдущих концепциях, подтверждается верность положений Вашингтонского договора. Вместе с тем в последнем варианте стратегии указывается на необходимость укрепления и совершенствования деятельности НАТО в новых условиях. При этом делается акцент на более широком, чем прежде, реагировании на различного рода риски, которые на протяжении последних 10 лет формировались в основном за пределами традиционной зоны ответственности альянса. Это обусловлено усилением опасности возникновения этнических конфликтов, экономических потрясений, разрушения политического порядка, распространения оружия массового поражения и т. д.

Новые цели, задачи и основные направления активности этой организации становятся очевидными при анализе угроз, которые отмечены в стратегической концепции. Так, альянс исходит из предположения, что, несмотря на малую вероятность осуществления широкомасштабной агрессии против НАТО, в долгосрочной перспективе все же такая угроза существует. Кроме того, имеется широкий спектр военных и невоенных рисков, которые трудно прогнозировать. Эти риски проистекают из неопределенности и нестабильности обстановки, окружающей евроатлантическое пространство, региональных кризисов на периферии альянса, которые могут быстро распространяться. По мнению руководства НАТО, некоторые страны внутри и за пределами евроатлантического пространства сталкиваются с серьезными экономическими, социальными и политическими трудностями. Волнения на этнической и религиозной почве, террористические акты, нарушения прав человека, а также распад государств могут привести к кризису евроатлантической стабильности и вооруженным конфликтам. Эти конфликты могут оказать воздействие на безопасность альянса, перекинувшись через границы соседних государств.

В НАТО полагают, что существование мощных ядерных сил за пределами альянса также представляет собой мощный фактор, который необходимо учитывать при обеспечении безопасности и стабильности в Евроатлантическом регионе. В новом программном документе НАТО высказано опасение по поводу того, что распространение новых невоенных технологий может быть использовано противниками в целях нарушения функционирования оборонительных и наступательных, воздушных, неземных и морских сил. При этом различного рода противники могут попытаться разрушить информационные системы союзников, для того чтобы парировать превосходство НАТО в традиционном оружии.

В НАТО считают, что интересам альянса может быть нанесен ущерб в результате актов терроризма, саботажа и организованной преступности, а также нарушения поставок жизненно важных ресурсов. Парирование этих рисков и угроз НАТО планирует осуществить за счет расширения зоны безопасности, контролируемой альянсом. Таким образом, альянс недвусмысленно сформулировал свою задачу — обеспечение безопасности в обширном пространстве, которое в географическом плане охватывало бы значительную часть Евразии.

Чтобы сделать эту цель более привлекательной, в документе утверждалось, что НАТО не только обеспечивает оборону своих членов, но и несет мир и стабильность в этот регион. Роль главного арбитра в разрешении международных споров НАТО возлагает на себя, хотя в концепции и содержатся положении о необходимости привлечения к урегулированию конфликтов ООН и ОБСЕ. В документе также содержится утверждение, что альянс не рассматривает себя в качестве противника какой бы то ни было страны. Говорится также, что в целях решения фундаментальных задач по обеспечению безопасности НАТО будет уважать законную безопасность других.

Важнейшая задача в области безопасности, по мнению альянса, состоит в формировании такой обстановки, при которой ни одно государство не смогло бы запугивать или принуждать другое государство. С целью поддержания стабильности и безопасности в Евроатлантическом регионе главными задачами НАТО были провозглашены следующие:

— эффективное предотвращение конфликтов;

— активное использование механизма кризисного регулирования, включая проведение операций;

— развитие широкого партнерства, сотрудничества и диалога с другими странами с целью увеличения транспарентности, доверия и готовности к совместным действиям с альянсом.

При этом в НАТО исходят из того, что для обеспечения безопасности и стабильности в Евроатлантическом регионе необходимо не только поддерживать прочные связи между участниками союза, но и распространять сложившиеся между ними отношения на партнеров, а также осуществлять их подготовку к приему в состав альянса. В концепции отмечается, что Североатлантический союз продолжает оставаться открытой структурой, которая планирует расширяться за счет новых членов, желающих и способных взять на себя обязательства, вытекающие из членства в этой организации. В НАТО считают, что прием в альянс новых членов будет служить общим политическим и стратегическим интересам, усилит эффективность и сплоченность этой организации. По этой причине в НАТО была подготовлена программа действий, которая должна помочь странам, стремящимся стать членами альянса, расширить свои отношения с этим союзом. Совет евроатлатического партнерства остается главной структурой для всех аспектов кооперации НАТО с партнерами. Он предлагает широкое поле сотрудничества как для консультаций, так и для реального взаимодействия. В документе отмечается, что консультации в рамках СЕАП создают растущую транспарентность и доверие среди его членов по вопросам безопасности, вклада в предотвращение конфликтов и кризисное регулирование. Кроме того, взаимодействие в СЕАП развивает кооперацию, например, в таких областях, как гражданское планирование в чрезвычайных ситуациях, в научной сфере и защите окружающей среды.

Другим средством развития отношений с заинтересованными сторонами является программа «Партнерство ради мира». Она представляет собой принципиальный механизм для практических контактов в области безопасности между членами альянса и партнерами, а также для наращивания общих усилий в решении тех или иных задач. Детализированные программы, отражающие индивидуальные способности и интересы партнеров, пронизывают деятельность в таких областях, как планирование обороны, демократический контроль за вооруженными силами, подготовка к отражению опасностей в гражданской сфере, а также подготовка к совместным мероприятиям, включая участие в операциях, проводимых под руководством НАТО.

Альянс считает, что необходимо усилить роль партнеров в подготовке индивидуальных программ участия, а также укрепить их практическую направленность. В концепции также содержится положение о том, что НАТО будет консультироваться с любым активным участником программы сотрудничества в случае возникновения прямой угрозы его территориальной целостности, политической независимости или безопасности.

Особое место в новой концепции посвящено взаимоотношениям с Россией и Украиной. Причем акценты расставлены таким образом, что отчетливо видно намерение НАТО не допустить восстановления исторических связей между двумя странами.

Так, в отношении России говорится, что она играет уникальную роль в евроатлантической безопасности. НАТО и Россия намерены строить свои отношения на базе Основополагающего акта, исходя из общих интересов, транспарентности, для построения прочного мира и создания неразделенной Европы.

С другой стороны, подчеркивается, что Украина занимает особое место в евроатлантической безопасности и является важным и ценным партнером в обеспечении стабильности и общих демократических ценностей. НАТО исходит из необходимости дальнейшего укрепления особого партнерства, включающего политические консультации и широкую практическую деятельность, которая базируется на Хартии «Украина — НАТО». В концепции утверждается, что альянс считает необходимым продолжать оказывать поддержу укреплению суверенитета и независимости Украины (выделено мной. — Ю.Р.), территориальной неприкосновенности, демократическому устройству, экономическому процветанию и сохранению ее статуса неядерной державы как ключевого фактора стабильности и безопасности в Центральной и Восточной Европе и Европе в целом.

Если рассматривать перечисленные выше позиции концепции альянса с точки зрения национальной безопасности России, то получается, что стратегия НАТО ориентирована на новое перераспределение силы и влияния в постсоветском пространстве, а также за его пределами, в регионах, которые представляют особую сферу ее геополитических, военно-стратегических, экономических, исторических и культурных интересов.

Пространственные рамки расширяющейся зоны деятельности НАТО охватывают обширную территорию — прежде всего членов НАТО, количество которых будет увеличиваться. Следующую группу представляют пока еще формально нейтральные европейские страны — члены ЕС, которые принимают активное участие в мероприятиях альянса. В третий эшелон входят государства, участвующие в программе НАТО «Партнерство ради мира», — бывшие члены ОВД, не являющиеся в данный момент членами НАТО, и страны СНГ. Наконец, последнюю группу составляют страны, в которых имеют место негативные процессы, способные оказать дестабилизирующее воздействие на соседние государства и обстановку в Евроатлантическом регионе в целом.

Готовность НАТО активно вмешиваться в конфликт, вплоть до использования военной силы, о чем прямо говорится в концепции, создает опасность действий альянса в постсоветском пространстве, включая территорию России. Кроме того, расширенная трактовка понятия «противник», которая содержится в этом документе, создает предпосылки для того, чтобы объектом воздействия альянса стали не только государства, но и другие структуры. При желании к ним можно отнести не только террористические и любые военизированные объединения, но также политические движения, национальные, этнические группы, которые руководство НАТО пожелает отнести к источникам угрозы. В этой связи можно предположить, что в постсоветском пространстве в соответствии с практикой двойных стандартов, которой руководствуются страны — члены альянса, таким противником могут стать так называемые непризнанные государства, которые отказываются идти на компромиссы, предлагаемые дружественной НАТО страной-партнером.

В этой связи необходимо отметить, что трансформация целей НАТО, которая состоит в переходе от обороны территории стран — членов альянса к защите интересов и ценностей, приобретающих все более глобальный характер, создает предпосылки для широкой их интерпретации, что принципиально меняет основания для применения силы. Миру навязывается выгодное для НАТО и Запада в целом расширенное толкование понятия «миротворчество».

Содержащееся в концепции предложение относительно активного подключения самих участников ПРМ к системе военно-политических гарантий НАТО ориентировано на то, что соответствующее обращение об оказании помощи со стороны альянса могло бы иметь место в том случае, «если этот партнер почувствует, что имеется угроза его территориальной целостности и политической независимости или безопасности». «Партнерство во имя мира» и СЕАП все больше рассматриваются не просто как переходный этап к будущему полноправному членству в НАТО, но как полноценный и долговременный инструмент сотрудничества. С помощью этих институтов США и НАТО формируют систему новых союзных отношений, закрепляя в своей орбите страны ЦВЕ и СНГ, готовых уже в нынешнем своем статусе принимать участие в осуществлении всевозможных планов альянса, включая непосредственное участие в военных операциях.

Намерение активизировать деятельность по приему в НАТО новых членов, а также расширение и углубление связей с партнерами, очевидно, ориентированы на ослабление интеграционных процессов в постсоветском пространстве, которые осуществляются Россией, изоляцию ее от немногих реальных и потенциальных союзников.

Принятие новой стратегической концепции объективно ведет к окончательному подрыву международной системы, которая сложилась после окончания Второй мировой войны. Прежде всего речь идет о Совете безопасности ООН, в котором Россия, как постоянный его член, призвана активно влиять на решение важнейших вопросов мировой политики.

Расширение НАТО состоялось на том же саммите, что и принятие новой Стратегической концепции. Оно было направлено на закрепление политической переориентации государств Центральной и Восточной Европы, стран Балтии на Запад.

Сессия Совета НАТО, которая проходила на уровне министров иностранных дел 29, 30 мая 2001 г. в Будапеште с участием стран-партнеров — Албании, Болгарии, Македонии, Румынии, Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговины, Югославии, — приняла документ «Общие оценки вызовов и возможностей в области региональной безопасности для Юго-Восточной Европы». Содержащиеся в нем положения стали основой для формирования политики НАТО в этом регионе и программой будущих совместных действий государств — членов Североатлантического союза и их сателлитов. Ориентация НАТО на Юго-Восточную Европу предполагала приближение деятельности альянса к границам стран СНГ, а также активизацию контактов с постсоветскими государствами и усиление их дистанцирования от России.

Особенно интенсивными стали контакты руководства НАТО и стран-кандидатов накануне и после совершения террористических актов в США 11 сентября 2001 г. Ряд руководителей уже входящих в НАТО стран и тех, кто был намерен примкнуть к Североатлантическому альянсу, неоднократно заявляли, что только быстрое расширение блока поможет эффективно противодействовать терроризму. Таким образом, террористические акты были использованы США и НАТО для наращивания своей военной мощи, приближения инфраструктуры НАТО к России.

Важную роль для определения новых задач коалиционной стратегии сыграл симпозиум под названием «Развитие концепции будущей трансформации НАТО», проведенный 5–7 сентября 2001 г. в Осло, и особенно 14-я конференция НАТО, посвященная будущему Североатлантического союза, состоявшаяся 19–21 сентября 2001 г. в Берлине. На этих встречах была проанализирована обстановка, сложившаяся после 11 сентября, в частности, ситуация в Юго-Восточной Европе, отношения между НАТО и ЕС, развитие Европейской составляющей безопасности и обороны (ЕСБО), а также вопрос о дальнейшем расширении альянса.

На встречу государств НАТО на высшем уровне в Праге, которая состоялась 21, 22 ноября 2002 г., были приглашены семь стран, с тем чтобы начать переговоры о вступлении в НАТО, — Болгария, Эстония, Латвия, Литва, Румыния, Словакия и Словения. Все эти страны принимали участие в выполнении программ для будущих членов, а также в миротворческих операциях под руководством НАТО.

Особая роль Пражского саммита в укреплении НАТО состоит в том, что на нем были приняты обязательства о совершенствовании боевого потенциала, создании сил реагирования НАТО и оптимизации структуры военного управления. На пражской встрече также была подчеркнута необходимость заключения индивидуальных планов действий в области партнерства (ИПДП). В НАТО исходят из того, что в отличие от другой партнерской деятельности этот гибкий механизм основан не на стандартном перечне целей, а на конкретных проблемах, которые могут в равной мере ставиться не только альянсом, но и государством-партнером. Кроме того, в Декларации пражской встречи НАТО на высшем уровне говорится о намерении альянса продолжать и далее повышать оперативную совместимость сил и средств и углублять деятельность, связанную с обороной.

Пражский саммит также обратил особое внимание на необходимость усиления борьбы против терроризма. Альянс высказался за то, чтобы предпринять любые усилия по борьбе с терроризмом. В частности, альянс обратился с призывом к партнерам, особенно к странам Кавказа и Центральной Азии, воспользоваться механизмами (ИПДП) для усиления борьбы против терроризма.

В связи с планами Евросоюза распространить деятельность этой организации на область военной политики представляется важным также отметить стремление НАТО распределить зоны ответственности с Европейским союзом в соответствии с такими принципами, как взаимодополняемость и отказ от дублирования. НАТО и ЕС — две организации, в составе которых 19 совпадающих членов. Они имеют общие стратегические интересы и по этой причине стремятся сэкономить ресурсы, используемые для военных нужд. В целях координации действий двух организаций был создан так называемый механизм Берлин-плюс, на основе принятой еще 13 декабря 2002 г. Декларации о европейской политике безопасности и обороны (ЕПБО), которая включают четыре важнейших элемента:

— гарантированный доступ ЕС к оперативным планам НАТО;

— презумпция доступности ЕС ресурсов и общих средств НАТО;

— варианты участия Европейского командования НАТО в возглавляемых ЕС операциях;

— адаптация системы оборонного планирования НАТО с учетом возможности выделения сил для операций ЕС.

Наличие этого механизма дает Евросоюзу доступ к коллективным возможностям НАТО для операций под эгидой ЕС, в которых НАТО как блок не участвует. В марте 2003 г. ЕС унаследовал от НАТО ответственность за проведение операций в бывшей югославской республике Македонии. По завершении мандата СФОР планировалось осуществить аналогичный перевод под эгиду ЕС операции в Боснии и Герцеговине. В то же время альянс намерен активно присутствовать в Сараево. Стремление НАТО к перераспределению ролей и сохранению стабилизирующей роль на Балканах в практическом плане должно означать, что бывшие югославские республики постепенно полностью будут поглощены расширяющемся альянсом и Европейским союзом.

Расширение сотрудничества между НАТО и ЕС касается многих других сторон их деятельности в области безопасности. Примечательно, что 14 марта 2003 г. лорд Робертсон, тогдашний генсек НАТО, и министр иностранных дел Греции Георгиос Папандреу от имени ЕС подписали в Афинах соглашение об информационной безопасности, чтобы защищать секретные данные в условиях расширения контактов между двумя структурами. В подписанном документе, в частности, отмечается, что обе эти организации должны принять решение по общим стандартам безопасности, чтобы иметь возможность обмениваться информацией, проводить консультации и сотрудничать в областях, которые представляют взаимный интерес. Таким образом, соглашение между НАТО и ЕС об информационной безопасности расширяет рамки стратегического партнерства двух организаций.

Вступление в должность нового генерального секретаря Яапа де Хооп Схеффера хотя и не ознаменовалось принятием новой стратегической концепции, однако его официальные заявления и практические действия альянса позволяют утверждать, что НАТО стремится еще больше усилить свою роль в решении международных проблем, а также распространить свою деятельность на новые страны.

2 апреля 2004 г. состоялась вторая волна расширения НАТО. В альянс официально вступили семь новых членов, а общее их число достигло 26. Общая численность населения вступивших стран составила 45 млн человек. Это самое крупное расширение НАТО за всю его историю. Нынешний этап развития НАТО носит не только количественный оттенок, что важно само по себе, но и качественный характер. Во-первых, речь идет о том, что из семи вступивших в НАТО стран только три являются участниками Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Четыре остальные страны — страны Балтии и Словения — не участники этого договора. Поэтому с точки зрения контроля над вооружениями в Европе создается так называемая серая зона, которая находится в непосредственной близости от российских границ.

В связи с новой волной расширения в выступлениях руководителей альянса подчеркивалось, что вступление семи новых членов не закрывает дверь в НАТО перед другими кандидатами. Во многих заявлениях НАТО отмечается, что альянс намерен оказывать помощь к вступлению Албании, Македонии и Хорватии. Более того, процесс подготовки новых кандидатов вступил в активную фазу. 17 июня 2004 г. министры иностранных дел этих государств прибыли представить в штаб-квартире НАТО совместную стратегию вступления в альянс.

Можно предположить, что в перспективе все постюгославские республики должны быть адаптированы для полномасштабного сотрудничества с НАТО. Представляется также весьма вероятным, что расширение НАТО завершится на севере включением в альянс Финляндии и Швеции. Этот шаг приведет к радикальному изменению военно-политической обстановки и соотношения сил на северо-западе Европы, который является для России стратегически важным регионом. В результате этого, вполне логичного с точки зрения интересов Запада шага исчезла бы такая важная составляющая сложившегося баланса сил, как финская и шведская политика военного неприсоединения. В этом случае непосредственное соприкосновение военных структур альянса с Россией возрастет на 1300 км за счет российско-финляндской границы. Прием в НАТО Швеции и Финляндии также приведет к тому, что Балтийское море будет почти полностью контролироваться силами альянса.

Вместе с мерами, предпринимаемыми НАТО по усилению своего военного присутствия на Кавказе и в Средней Азии, возможные действия альянса на Севере приведут к геополитическому окружению России, за исключением ее дальневосточных регионов. Однако и на Дальнем Востоке обстановка складывается не в пользу России — вследствие значительного военного присутствия США в Тихом океане, территориальных претензий Японии, сложной обстановки на Корейском полуострове, а также неопределенности будущей политики КНР.

Политические мероприятия альянса, направленные на расширение своего влияния, дополняются мерами чисто военного свойства. В соответствии с решениями Пражского совещания количество крупных военно-транспортных самолетов для переброски войск увеличено в четыре раза. Создан парк самолетов для дозаправки топливом в воздухе. Большинство частей и подразделений НАТО, готовых к быстрому развертыванию, оснащаются средствами противохимической, противобиологической и противоядерной защиты. В государствах-союзниках, кроме США. на 40 % увеличиваются запасы доставляемых по воздуху высокоточных боеприпасов. Создаются передовые в технологическом отношении Силы реагирования НАТО, способные быстро перемещаться туда, где надо выполнять соответствующие задачи. Предусмотрено также создание стратегического командования по проведению операций в Европе (Бельгия) и стратегического командования по проведению преобразований в войсках, расположенных в США.

Проведение саммита НАТО в Стамбуле, который состоялся в конце июня 2004 г., оценивалось многими политическими деятелями на Западе как историческое событие. Впервые на встречу НАТО в верхах в турецкой столице собрались все 26 стран-членов. В Стамбуле были одобрены меры по дальнейшему совершенствованию оперативных возможностей НАТО, чтобы осуществлять военные акции везде, где это потребуется. В частности, речь идет о том, чтобы обеспечить непрерывное наличие у НАТО постоянно доступного резерва средств и сил. Ряд министров обороны также высказались в пользу принятия обязательств о том, чтобы обеспечить НАТО необходимыми средствами переброски сил по морю и по воздуху.

В соответствии с решениями саммита в Стамбуле НАТО уделяет больше внимание совершенствованию подготовки сил реагирования (СРН). Эти силы за пять дней могут быть развернуты в любой точке мира для выполнения всего спектра военных задач. Данный контингент способен действовать автономно в течение 30 дней и свыше — при организации повторного снабжения. В него входят элитные сухопутные, военно-воздушные и военно-морские подразделения. Численность Сил реагирования НАТО может быть увеличена с 17 до 21 тыс. человек и более. Согласно планам альянса эти силы, полностью боеготовые в 2006 г., будут состоять из бригады, способной осуществлять высадку морского десанта с боем, военно-морской оперативной группы, состоящей из одной авианосной ударной группы, десантной оперативной и группы надводных сил, а также военно-воздушного компонента, который сможет совершать 200 боевых вылетов в день. Кроме того, дополнительным компонентом СРН являются силы специального назначения, которые могут быть привлечены в случае необходимости.

Силы реагирования НАТО — это далеко не антитеррористическая структура, предназначенная для противодействия мелким отрядам боевиков. По своим возможностям СРН представляет собой ударную группировку, которая может быть использована для нападения на важные стратегические объекты отдельных государств, захвата и удержания плацдарма до подхода основных сил. О возможном театре военных действий, где планируется применение этих сил, может свидетельствовать проведение крупных командных учений, которые состоялись в начале февраля 2005 г. в Норвегии. Учения, получившие название «Эллайд рич — 05», были посвящены вопросам планирования, ведения операций, а также подготовке развертывания сил реагирования НАТО. Участники учений отрабатывали сценарии возможного использования сил реагирования (СРН) при будущих кризисах или конфликтах.

Обращает на себя внимание перспектива налаживания тесного взаимодействия между силами реагирования НАТО и силами быстрого реагирования ЕС — численностью 60 тыс. человек. В этой связи весьма откровенно звучит заявление генерального секретаря НАТО о том, что «традиционные географические понятия безопасности в сегодняшнем мире все больше теряют свое значение. Мы должны быть готовы действовать в любой точке мира, и действовать быстро». В другом своем выступлении, которое прозвучало в начале апреля 2005 г., Яап де Хооп Схеффер заявил о том, что НАТО вышла за пределы Европы и ищет себе применение в Азии и на Ближнем Востоке. Новыми целями блока становятся: построение глобального альянса, борьба против международного терроризма, распространения оружия массового поражения.

Таким образом, готовность НАТО брать на себя ответственность за решение тех или иных задач в новых регионах мира, которая содержалась во многих документах НАТО, получила свое дальнейшее подтверждение. Учитывая то обстоятельство, что в постсоветском пространстве имеется немало острых противоречий, вполне возможно, что Североатлантический альянс попытается вмешаться в конфликты на территории России и других постсоветских государств.

На протяжении всего периода после окончания холодной войны в деятельности НАТО просматривалось стремление к дифференцированному подходу во взаимоотношениях с постсоветскими государствами, что находит свое выражение в индивидуальных программах сотрудничества, а также в развитии регионального взаимодействия. По этой причине анализ деятельности НАТО в постсоветском пространстве также необходимо строить сугубо индивидуально, учитывая все особенности и нюансы геополитического положения и внутриполитической обстановки в каждой стране СНГ.

Отношение НАТО к центрально-азиатским государствам обусловлено наличием особых геостратегических и экономических интересов ведущих членов альянса на юге постсоветского пространства. Расширение сотрудничества со странами Центральной Азии представляет собой важное звено в цепи новых военно-политических связей, создаваемых альянсом по периметру границ России. В практическом плане НАТО стремится добиться сокращения присутствия нашей страны на региональном рынке вооружений, разместить, а в перспективе — расширить свое военное присутствие на территории центральноазиатских стран, добиться необратимой переориентации их политики на другие центры силы в ущерб отношениям с Россией.

Установление контроля НАТО над территорией стран этого региона открывает большие возможности для осуществления давления на своих потенциальных противников — Россию, КНР, Иран, а также ведения разведки против этих государств, находясь от них в непосредственной близости. Развитие сотрудничества со странами Центральной Азии так же призвано не допустить укрепления влияния региональных держав в ущерб интересам ведущих стран НАТО, прежде всего США.

Вместе с тем военно-политические связи между странами региона и НАТО важны с точки зрения альянса для развития и укрепления разнообразных экономических отношений. В частности, они способствовали обеспечению доступа западного, прежде всего американского, бизнеса к топливно-энергетическим и иным ресурсам Центральной Азии, масштабному проникновению на региональный рынок транснациональных корпораций и крупных компаний, а также началу создания новых маршрутов транспортировки энергоносителей через территорию Афганистана. Усилия НАТО, направленные на развитие тесных связей с государствами региона, подкрепляются активными действиями на двусторонней основе, которые предпринимают ведущие страны — члены альянса, особенно США.

Значительное влияние на положение в регионе оказывает то обстоятельство, что государства Центральной Азии были включены в зону ответственности Объединенного центрального командования ВС США (СЕНТКОМ), по линии которого развивались контакты в военной сфере. Два документа, принятых администрацией Буша в 2002 г., определяют стратегию США в отношении Центральной Азии. Это акт в поддержку свободы в Афганистане (в котором, среди прочего, подчеркивается намерение США способствовать становлению демократии и гражданского общества «не только в Афганистане, но и во всей Центральной Азии») и новая Стратегия национальной безопасности, подтверждающая геополитические интересы США в Каспийском и Центрально-Азиатском регионах, а также готовность Вашингтона их решительно отстаивать. Важной целью политики США является обеспечение условий для долгосрочного присутствия Вашингтона в Центрально-Азиатском регионе, имеющем особое геополитическое и экономическое значение. Военно-политические связи между США и центральноазиатскими государствами объективно подрывают усилия России по укреплению своих позиций и созданию прочного военно-политического союза постсоветских стран.

Руководство альянса проявило особый интерес к событиям в Центральной Азии, о чем могут свидетельствовать поездки генерального секретаря НАТО по странам региона. Впервые генеральный секретарь НАТО (X. Солана) побывал здесь в 1994 г. Главной целью визита были зондаж обстановки и выяснение позиций лидеров государств региона относительно дальнейшего расширения формата их сотрудничества с альянсом. Переговоры, которые вел X. Солана, были призваны положить начало процесса переориентации центральноазиатских стран с их традиционного партнера — России — на Североатлантический альянс. Борьба с региональными угрозами, такими, как терроризм, торговля наркотиками и контрабанда оружия, представляла собой основные вопросы повестки дня этой и последующих встреч руководителей НАТО и центральноазиатских стран. Во время визита генерального секретаря НАТО в страны Центральной Азии, который проходил с 18 по 21 октября 2004 г., обсуждались вопросы состояния и расширения взаимодействия в рамках программы «Партнерство ради мира».

Стремление США и НАТО к развитию отношений с центральноазиатскими государствами встречает активную поддержку со стороны их руководителей. Это объясняется экономической помощью, оказываемой странами НАТО, а также наличием политических проблем, в разрешении которых может принять участие альянс. Существование острых этнотерриториальных противоречий в регионе чревато опасностью кровопролитных конфликтов. Поэтому присутствие в Центральной Азии своего рода полицейской силы в лице НАТО рассматривается в государствах региона в качестве стабилизирующего фактора.

В этой связи весьма примечательно, что первые визиты руководителей Казахстана и Туркменистана в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе были совершены еще в 1993 г. Начало стабильным отношениям НАТО с государствами региона было положено подписанием Туркменистаном, Казахстаном, Киргизией и Узбекистаном в 1994 г. «Программы партнерства во имя мира».

Качественно новый момент развития отношений между государствами региона и НАТО наступил после террористических актов в США в 2001 г. Как известно, США и Великобритания провели в октябре-ноябре 2001 г. военную операцию в Афганистане. а с декабря к ним подключились в качестве миротворцев другие члены НАТО. В январе 2002 г. странам НАТО удалось добиться стратегического успеха: была достигнута договоренность о размещении военных баз альянса на территории Киргизии и Узбекистана и некоторых поддерживающих структур — в Таджикистане.

Проведение США и их союзниками антитеррористической операции в Афганистане наглядным образом выявило стратегическую ценность всего Центрально-Азиатского региона. Военная кампания в Афганистане и связанные с ней действия НАТО в других странах явились очень важной предпосылкой для повышения уровня связей по военной линии, а также создания альянсом системы своего постоянного присутствия в регионе. Тем не менее подключение альянса к решению афганской проблемы, с одной стороны, было необходимо для практической отработки задач, связанных с глобальной ролью НАТО, а с другой — представляло собой средство облегчения материальных затрат США.

Для проведения контртеррористической операции в Афганистане НАТО получила возможность использовать аэропорт «Манас» в Кыргызстане, который способен принимать военно-транспортные самолеты и стратегические бомбардировщики. На базе постоянно находятся более 1600 военнослужащих и около 30 самолетов. Большинство солдат и самолетов принадлежат ВС США, однако с декабря 2001 г. здесь поочередно находились солдаты и самолеты членов НАТО — Норвегии, Дании, Нидерландов, Франции, Испании и Италии, а также Австралии, Новой Зеландии и Южной Кореи.

Считается возможным размещение в ближайшей перспективе на американской базе разведывательных самолетов АВАКС. Обращает на себя внимание и то, что американские базы в Кыргызстане, а также в Узбекистане расположены примерно на равном расстоянии как от нефтяных и газовых ресурсов Каспия, так и от российских месторождений Тюмени и Ханты-Мансийского округа. С другой стороны, нельзя не заметить, что местоположение американских баз выбрано таким образом, что объекты на территории КНР также окажутся в пределах досягаемости авиации США.

На территории Кыргызстана создана американская военная база «Ганси», которая используется для тылового обеспечения и поддержки сил антитеррористической коалиции в Афганистане. В частности, через «Ганси» идет переброска продовольствия, медикаментов, технического оборудования, боеприпасов, топлива, а также воинских подразделений. Предполагается создание новой площадки для боевых самолетов, в том числе многоцелевых истребителей F-15 и F-18. В договоре США и Кыргызстана предусмотрено, что срок аренды базы может продлеваться каждые три года. По американским данным, в 2003 г. содержание «Ганси» обошлось США в 14 млн долл. Помимо ренты США выплачивают по 7 тыс. долл. за взлет-посадку каждого самолета. В — общем, база приносит Кыргызстану около 45 млн долл. в год. Бишкек также получает значительные средства по другим каналам. Например, только в 2001–2002 гг. объем военной помощи Кыргызстану, утвержденный конгрессом США, составил в общей сложности 11 млн долл. Кроме того, Кыргызстан, как активный партнер ПРМ, участвующий более чем в ста отдельных программах, получает военную помощь со стороны других членов НАТО.

Важную роль в планах США и НАТО по укреплению своего присутствия в регионе призван играть Узбекистан. В совместном заявлении правительств США и Узбекистана от 13 октября 2002 г. стороны констатировали общее намерение установить качественно новые двусторонние отношения, основанные на долгосрочной приверженности безопасности и региональной стабильности. Они подчеркнули необходимость незамедлительных консультаций для разработки совместных мер в целях обеспечения безопасности и территориальной целостности Узбекистана.

В 2003 г. индивидуальная программа НАТО «Партнерство во имя мира» для Узбекистана включала около 130 мероприятий, в том числе совместные учения, тренинговые программы и научные исследования. В 2004 г. в Ташкенте был открыт Учебный центр программы «Партнерство во имя мира».

Особое внимание к Узбекистану со стороны США и НАТО обусловлено тем, что узбекское руководство активно поддерживает миссию ИСАФ в Афганистане, полагая, что ей нет альтернативы, поскольку она обеспечивает стабилизацию и мирное восстановление этого государства. Кроме того, Узбекистан представляет собой главную транзитную страну для обеспечения гуманитарными грузами Афганистан.

В 2001 г. подразделения американских сил специального назначения провели ряд совместных учений с подразделениями узбекских вооруженных сил. Администрация США в 2002 г. приняла решение оказать Узбекистану помощь на сумму 160 млн долл. (на 100 млн больше, чем в прошлом году). Узбекистан и США решили создать совместную рабочую группу по ВТС. С помощью США создано два сержантских училища. В 2002–2003 гг. американская помощь Узбекистану составила 420 млн долл. В рамках программы «Совместное снижение угроз» республике дополнительно выделен 21 млн долл. США также планировали поставить Узбекистану 14 патрульных катеров на сумму 2,9 млн долл..

В Узбекистане находится американская военная авиабаза «Ханабад». С октября 2001 г. здесь размещены более 1500 американских солдат. База арендована США на срок не менее 20 лет. С помощью Вашингтона здесь обновлена взлетно-посадочная полоса, построена дополнительная инфраструктура. Еще один вспомогательный аэродром используется США в населенном пункте Кокайты. Здесь развернуты силы разведывательно-информационного обеспечения. А в приграничном с Афганистаном городе Термез располагается военно-воздушная база, на которой находится немецкий воинский контингент. Отсюда в основном идет переправка военных грузов для нужд антитеррористической коалиции, а также гуманитарной помощи.

С другой стороны, Узбекистан заморозил развитие военно-технического сотрудничества с Москвой. Еще в 1999 г. Узбекистан вышел из Договора о коллективной безопасности. Чуть ранее он отказался от участия в коллективных миротворческих силах в Таджикистане и вывел из республики свои подразделения, лишив тем самым прикрытия важные участки афганско-таджикской границ. Эти задачи были возложены на подразделения 201-й мсд. В 2000 г. на учениях «Южный щит содружества» войска Узбекистана действовали только на территории своей республики. В 2001 г. Ташкент воздержался от участия в международных военных маневрах «Южный щит Содружества-2001». Таким образом, пример Узбекистана наглядно показывает, что помощь со стороны США и других стран НАТО ведет к политической переориентации государства. С другой стороны, выбор западного вектора развития политических отношений является условием получения экономической помощи. Пример Узбекистана не единичен.

В связи с военной акцией против режима талибов в Афганистане США и НАТО испытывает потребность в размещении своих сил и средств в Таджикистане, который, со своей стороны, выразил готовность предоставить территорию, аэродромы и воздушное пространство для проведения антитеррористической операции. На таджикской территории может быть размещено до 70 самолетов стран НАТО.

Сотрудничество между альянсом и Таджикистаном усилилось в феврале 2002 г., когда эта страна присоединилась к реализуемой Североатлантическим союзом программе «Партнерство ради мира». 25 марта 2003 г. в ходе своего первого визита в Брюссель президент Эмомали Рахманов высказался в пользу более тесного сотрудничества между Таджикистаном и НАТО. Он также обсудил с генеральным секретарем НАТО лордом Робертсоном конкретные предложения по совершенствованию сотрудничества и ключевые вопросы обеспечения безопасности в Центральной Азии. Э. Рахмонов, в частности, предложил НАТО наладить взаимодействие с Афганистаном по программе партнерства, подобно действующей «Партнерству ради мира», в качестве средства укрепления безопасности в Центральной Азии.

В сентябре 2003 г. в Таджикистане побывал генеральный секретарь НАТО лорд Робертсон. В ходе переговоров с таджикским президентом была достигнута договоренность о том, что Североатлантический альянс и ОБСЕ откроют в Таджикистане учебный центр, где будет осуществляться переподготовка пограничников из государств Центральной Азии.

Контакты между альянсом и Таджикистаном становятся все прочнее. Они охватывают такие вопросы как, например, участие в проведении военных маневров, подготовка военных кадров, материально-техническое обеспечение и т. д. В Душанбе создана военно-воздушная база НАТО. На авиабазе постоянно находятся военно-транспортные самолеты ВВС Франции и свыше 120 военнослужащих. Таджикистан принял участие в проводимых под руководством НАТО в апреле 2003 г. в Ферганской долине учениях по гражданским чрезвычайным ситуациям. В мае 2004 г. на полигоне Фахрабад (в 25 км к югу от Душанбе) прошло совместное тактическое учение подразделений вооруженных сил Таджикистана и Франции. Оно состоялось в соответствии с планом военно-технического сотрудничества двух государств на 2004 г.

Повышенный интерес к Таджикистану проявляют и США, которые высказали заинтересованность в использовании таджикских аэродромов Куляб и Курган-Тюбе, а также создании военной базы вблизи таджико-афганской границы. Реализуется программа военной помощи. Так, в 2003 г. США направили Таджикистану порядка 100 млн долл., значительная часть которых пошла на расширение военного и военно-технического сотрудничества. В конце июля 2004 г. США выделили 1,7 млн долл. на модернизацию средств связи Министерства обороны республики.

Но этим сотрудничество стран НАТО с Таджикистаном не ограничивается. Республика принимает участие в проекте НАТО «Виртуальная шелковая магистраль», обеспечивающем спутниковую связь между научными учреждениями стран Западной Европы, Центральной Азии и Кавказа.

Великобритания с 2001 г. финансирует программу по изучению английского языка в военном лицее и военном институте республики, а в специализированных учебных заведениях британских вооруженных сил ежегодно стажируются группы таджикских офицеров.

Не приходится удивляться тому, что Душанбе в несколько раз уменьшил численность своих офицеров, обучающихся в России, ликвидировал институт российских военных советников, существовавший с 1994 г. Летом 2003 г. таджикские власти инициировали вопрос о передаче охраны таджико-афганской границы таджикским пограничникам, который был определен двусторонним соглашениям между Россией и Таджикистаном от 1993 г. Переход Таджикистана на собственное патрулирование границы стимулируется НАТО, ОБСЕ и США. Кроме того, Евросоюз по программе ТАСИС (программа технической помощи странам СНГ) выделила Таджикистану 12 млн евро, которые пойдут на реализацию программ по укреплению его границ. В соответствии с программой ЕС для стран Закавказья и Центральной Азии на 2004–2006 гг. в Таджикистане происходит разминирование границ, совершенствование КПП, укрепление таможенных постов, совершенствование системы перехода границы трудовыми мигрантами и пресечение наркотрафика. Кроме того, США выразили готовность построить мост через Амударью.

У российской стороны вызывают определенные сомнения возможности таджикских пограничников эффективно охранять границу с Афганистаном. Необходима очень мощная преграда на пути наркотрафика. Производство наркотиков растет, а присутствие в Афганистане НАТО в этом плане ничего не меняет. Передача границы под охрану таджикской стороне может привести к увеличению потока наркотиков, которые идут в Россию.

Активно развиваются отношения между НАТО и Казахстаном. НАТО уделяет большое внимание Казахстану, что обусловлено его географическим положением — страна имеет общую границу с Россией, омывается водами Каспийского моря, богатого запасами углеводородного сырья. Запасы нефти на Каспии у Казахстана оцениваются в десятки трлн тонн.

Согласно официальной позиции в отношениях с НАТО, эта среднеазиатская республика стремится активизировать военно-политическое сотрудничество в целях укрепления климата доверия на всем евразийском пространстве, а также повысить уровень боевой подготовки собственных вооруженных сил благодаря участию в совместных с альянсом проектах.

27 мая 1994 г. Казахстан подписал рамочный документ «Партнерство ради мира», а уже в декабре того же года он представил в НАТО проект соглашения с предлагаемыми направлениями сотрудничества, которые включали в себя: планирование и финансирование национальной обороны, обеспечение демократического контроля над вооруженными силами, обучение военных кадров, совместное планирование и проведение учений по поддержанию мира и осуществлению гуманитарных операций. В ноябре 1996 г. был открыт офис Республики Казахстан в группе по координации партнерства по линии НАТО в г. Монс (Бельгия). В июле 1996 г. между сторонами были подписаны соглашения о безопасности и статусе вооруженных сил. Первое касается защиты секретной информации, обмен которой происходит в рамках сотрудничества по программе ПРМ. Во втором соглашении оговаривается статус воинских подразделений стран — партнеров по ПРМ на территории друг друга в случае проведения военных учений и т. п.

В настоящее время сотрудничество Казахстана и НАТО проходит согласно индивидуальной программе партнерства, которая была подписана в 2000 г. В этой программе Астана в качестве первоочередной задачи преследовала цель расширить сотрудничество с Брюсселем в сфере военного строительства и подготовки кадров.

После установления связей между НАТО и Казахстаном многие представители военного командования этой республики прошли обучение в военно-учебных заведениях НАТО — в Риме (Италия) и Обераммергау (Германия), Центре стратегических исследований и оборонной экономики им. Дж. Маршалла в городе Гармиш-Партенкирхен (ФРГ) и других.

Начиная с 1995 г. казахстанские офицеры получили возможность присутствовать в качестве наблюдателей на различных учениях в рамках программы ПРМ. Полученный опыт был использован при создании Центральноазиатского миротворческого батальона (Центразбата) по инициативе президентов Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана, который представлял собой в определенном смысле альтернативу сотрудничеству с Россией. В 1997 г. впервые в центрально азиатском регионе на территории Казахстана и Узбекистана прошли крупномасштабные (более тысячи военнослужащих) учения «Центразбат-97» с участием военнослужащих США, Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана и стран — партнеров по программе ПРМ: России, Турции, Грузии, подразделений Балтийского батальона. В том же году с территории США на территорию республики была переброшена оперативно-тактическая группа военнослужащих сводного взвода Центразбата и 82-й воздушно-десантной дивизии США.

В соответствии с положениями соглашения от 20 января 1998 г. было открыто представительство Казахстана в Брюсселе. Отдел НАТО по научным и природоохранным делам выделил средства для фундаментального исследования нефтегазового потенциала Каспийского сектора Казахстана. Эксперты НАТО должны уточнить запасы нефти и газа в этой республике, а также возможности по их добыче и переработке. НАТО берет на себя функцию обеспечения безопасности добычи и транспортировки запасов энергетического сырья. В марте 2003 г. альянс включил эту страну в зону ответственности своего южноевропейского командования.

Казахстан разрешил использование авиацией коалиции своих аэропортов в экстренных случаях. Активизируется НАТО и в отношении контроля за акваторией Каспия. Со своей стороны, стремясь стать региональным центром силы, Казахстан укрепляет вооруженные силы и, в частности, создает свой военно-морского флот, который необходим для охраны нефтеносных районов каспийского шельфа. Кроме того, военные суда требуются для конвоя танкеров к портам Ирана и Азербайджана.

По сообщениям СМИ, Турция окажет помощь Казахстану в строительстве нескольких крупных военных судов. Страны НАТО обещали выделить необходимые средства на создание казахстанского ВМФ. Вашингтон обещал оказать содействие в оборудовании военно-морских баз на Каспии. Готовить кадры для флота Казахстана будут в Турции, Греции, Италии и Испании. На льготных условиях Казахстану поставлены самолет С-130 и 4 вертолета «Хьюи-2». В целом Казахстан постепенно переориентирует направление своих военных и военно-технических контактов с России на США и другие страны НАТО.

Кроме того, наблюдается все большее дистанцирование Казахстана от России в некоторых вопросах внешней политики. Так, Астана не поддержала инициативу Москвы о сотрудничестве ОДКБ с НАТО на коллективной основе. Казахстан, демонстрируя свою лояльность США, послал свои воинские подразделения в Ирак. Существует вероятность того, что Казахстан выйдет из объединенной системы ПВО СНГ. Уже несколько лет он не участвует в совместных учениях войск ПВО в Ашулуке. Казахстан рассматривает вопрос о модернизации своей системы ПВО с помощью британской компании. Сумма контракта может составить 1 млрд долл. Тендер, по результатам которого будет подписан контракт, планируется провести в 2010 г.

Одним из приоритетных направлений сотрудничества Казахстана и НАТО являются планирование действий в чрезвычайных ситуациях и управление кризисами. В рамках этого направления на территории республики были проведены региональные курсы по гражданскому чрезвычайному планированию и сотрудничеству между военными и гражданскими структурами. Они были организованы совместно Дирекцией НАТО по гражданскому чрезвычайному планированию, ее отделом по сотрудничеству между военными и гражданскими структурами и Агентством по чрезвычайным ситуациям Республики Казахстан.

Важным направлением двустороннего сотрудничества является взаимодействие в научной области. В ходе визита генерального секретаря НАТО в Казахстан 10, 11 марта 1997 г. были определены перспективы взаимодействия в сфере науки и охраны окружающей среды, в решении экологических проблем Казахстана (Семипалатинск, Арал). Казахстан участвует в программе НАТО «Наука ради мира», которая позволяет получить финансовое содействие в осуществлении ряда проектов. Некоторые из них получили одобрение экспертов Научного комитета НАТО (оба по проблемам ядерной и химической безопасности). В рамках программы «Наука ради мира» специалистами НАТО и МАГАТЭ был проведен анализ радиоактивного заражения местности в районе бывшего советского ядерного полигона в Семипалатинске (Казахстан), где было проведено 239 подземных ядерных испытаний. Кроме того, в 1953 г. этот район попал в радиус действия наземного взрыва водородной бомбы. Правительство Казахстана обратилось к международным учреждениям за финансовой и технической поддержкой для эффективного решения экологических проблем Семипалатинского полигона. Не умаляя важности решения этой сложной задачи, представляется, что анализ уровней радиоактивного заражения местности может иметь не только гуманитарное, но также и чисто военное измерение, связанное с прогнозированием последствий применения ядерного оружия.

Еще одним направлением сотрудничества Казахстана с НАТО, имеющим двойное значение, является создание так называемой Виртуальной шелковой магистрали — спутниковой сети, призванной обеспечить подключение к Интернету работников науки и образования восьми стран Южного Кавказа и Центральной Азии. В целом деятельность Организации Североатлантического договора в научной области может представлять собой инструмент, позволяющий поставить научный потенциал постсоветских государств, в частности Казахстана, на службу альянсу.

Таким образом, для Казахстана сотрудничество с НАТО является альтернативным (помимо ОДКБ и двустороннего российско-казахстанского сотрудничества) фактором укрепления своих вооруженных сил, а также обеспечения безопасности на региональном уровне. Дальнейшее расширение этого сотрудничества может привести к ограничению отношений Казахстана с Россией и другими странами — участниками Договора о коллективной безопасности. В частности, нельзя исключать полностью возможности возникновения ситуации, при которой российские военные объекты в Казахстане (радиотехнический узел на о. Балхаш, полигон ПРО в Сарышагане, 5-й испытательный полигон в Байконуре) окажутся в кольце военных баз НАТО, в результате чего провоз российских военных грузов придется согласовывать с представителями альянса.

По сравнению с другими центральноазиатскими государствами Туркменистан несколько удален от масштабного военного взаимодействия, осуществляемого НАТО и партнерами в решении афганской проблемы. Но, с другой стороны, эта страна вызывает постоянно возрастающий интерес у стран альянса вследствие наличия здесь крупных месторождений газа.

В 1994 г. Туркменистан стал первым из центральноазиатских государств, присоединившихся к «Программе ради мира». В декабре 1995 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию «Постоянный нейтралитет Туркменистана». Получив международную поддержку своего нейтрального статуса, Туркменистан еще активнее включился в развитие отношений с США и НАТО. В апреле 1996 г. Ашхабад посетил Верховный командующий Союзными атлантическими силами НАТО, Главнокомандующий Атлантическими силами США, генерал армии Джон Шихан. Были обсуждены вопросы двустороннего сотрудничества, а также взаимодействие в рамках программы НАТО «Партнерство во имя мира». По итогам визита делегации США были определены приоритетные сферы сотрудничества: взаимодействие в подготовке военных кадров (офицеры-туркмены будут изучать английский язык в США и Германии; американские специалисты в Туркменистане займутся обучением английскому и подготовкой младшего командного состава); а также обмен информацией по структуре, развитию и совершенствованию вооруженных сил. Все эти программы финансируются по линии «Партнерства во имя мира».

После визита генерала Шихана в Туркменистан прибыла группа представителей политических кругов США, в составе которой оказался бывший государственный секретарь США 3. Бжезинский. На встрече с туркмен-баши были обсуждены перспективы туркмено-американских отношений, современная геополитическая ситуация в Центрально-Азиатском регионе. Бжезинский заявил, что правительство и деловые круги США рассматривают Туркменистан как важного партнера в этом регионе и считают, что вовлечение США в процесс развития туркменской экономики может оказаться весьма продуктивным.

В Туркменистане побывали многие руководители альянса, включая генерального секретаря НАТО и председателя Военного комитета альянса. Осенью 2003 г. генеральный секретарь НАТО лорд Робертсон обратился с посланием к президенту Ниязову с предложением оказать содействие в разработке индивидуальной программы партнерства на 2004–2005 гг. Такая программа была разработана и представляла собой новый шаг в расширении сотрудничества Туркменистана с НАТО. На заседании правительства 29 марта 2004 г. президент Ниязов своим постановлением ее утвердил.

Таким образом, программа «Партнерства во имя мира» НАТО активно реализуется во взаимоотношениях со странами Центарльной Азии. Она не ограничивается только военными вопросами и охватывает многие аспекты взаимодействия в научной, гуманитарной и других областях. Осуществление военных действий и проведение миротворческой операции на территории Афганистана еще более укрепило и углубило отношения между НАТО и странами региона.

С размещением военных баз НАТО в Узбекистане, Таджикистане и Кыргызстане в регионе возникла новая геополитическая ситуация. Если раньше основной геополитической силой в регионе была Россия и центральноазиатские государства привлекались к участию в таких структурах региональной безопасности, как ШОС и ДКБ, то в настоящее время США и Организация Североатлантического договора являются чрезвычайно активными игроками в азиатской части постсоветского пространства. Основной проблемой, которая складывается в Центральной Азии, становится увязка геополитических интересов России, НАТО и государств региона.

Договор о коллективной безопасности стран СНГ играет большую положительную роль в защите интересов стран — участниц этого соглашения. Однако ДКБ не может стать главным центром притяжения центральноазиатских стран, в первую очередь из-за несопоставимости ресурсов, которыми располагают НАТО и Россия. Кроме того, с началом проведения антитеррористической операции в Афганистане Россия стала резко терять свое влияние в постсоветском пространстве. Надежды относительно того, что в обмен на поддержку Россией действий США и их союзников в борьбе против терроризма НАТО согласится на сохранение лидерства в постсоветском пространстве, себя не оправдали.

В силу различных причин центральноазиатские страны решили сделать ставку на США, их союзников по НАТО. Можно предположить, что прозападная ориентация государств региона еще более усилится вследствие того, что уже более 10 лет национальные элиты бывших среднеазиатских республик СССР получают образование в странах Европы и США. В результате уже появилось поколение молодых руководителей, ориентированных не на Россию, а на иные центры силы.

Важным объектом внимания НАТО являются страны Закавказья. Начиная с XIX века этот регион представляет собой столкновение интересов Англии, Франции, Турции, Ирана, Германии и России. После развала СССР, пользуясь ослаблением России, ее геополитические противники вновь стремятся восстановить здесь свое влияние. В настоящее время Грузия, Азербайджан и Армения являются объектами повышенного внимания со стороны США и НАТО благодаря углеводородным ресурсам Каспия, новым маршрутам транспортировки энергоносителей, географической близости закавказских стран к России и Ирану, угрозе терроризма, незаконной торговле оружием и наркотиками.

Российские военно-политические интересы в Закавказье весьма значительны в связи с обострением проблемы обеспечения ее безопасности на южном направлении. Особая важность Закавказья обусловлена также тем обстоятельством, что контроль над этим регионом позволит США и НАТО отрезать Россию от транспортного коридора Азия — Кавказ— Европа, в котором Азербайджан и Грузия занимают ключевые позиции.

Важное место в планах НАТО по укреплению своего влияния в Закавказье отводится Грузии, которая наряду с другими странами используется для оказания военно-политического давления на Россию, установления контроля над территорией, имеющей военно-стратегическую и экономическую ценность. Специфика геополитического положения Грузии состоит в том, что эта страна имеет не только морскую, но и сухопутную границу с Россией. В ряде районов соприкосновения грузинской и российской территорий имеют место затяжные этнические конфликты (грузино-осетинский и грузино-абхазский). которые, с одной стороны, являются источником проблемных отношений двух соседних стран, а с другой— открывают Североатлантическому альянсу потенциальные возможности для интернационализации существующих в регионе противоречий. С экономической точки зрения территория Грузии представляет собой транспортный коридор для поставки нефти из района Каспийского моря в Турцию и далее — в Европу и Америку.

Генеральный секретарь НАТО Дж. Робертсон назвал Грузию одной из критически важных стран Закавказья, которая путем модернизации своих вооруженных сил сможет вносить больший вклад в борьбу с терроризмом. При этом важно отметить, что руководство альянса особо подчеркивало, что НАТО с большим уважением относится к «территориальной целостности Грузии и необходимости защищать ее».

Для России же Грузия важна в качестве буфера на южном фланге НАТО. С чисто военной точки зрения не утратили своего значения военные объекты на грузинской территории, построенные в советский период. Именно на девальвацию этих важных для России качеств направлена деятельность НАТО и грузинского руководства.

Как и в отношении других постсоветских государств, Североатлантический альянс использует в качестве инструмента установления доверительных отношений программу ПРМ. Необходимо отметить, что в отношениях между Грузией и НАТО просматривается два этапа. Первый из них связан с деятельностью Э. Шеварднадзе. В этот период Грузия установила официальные отношения с НАТО и активно включилась в осуществление программы сотрудничества. В ходе встреч президента Э. Шеварднадзе с представителями альянса обсуждались такие вопросы, как роль Кавказа в антитеррористической кампании, ход и перспективы партнерства Грузии с НАТО, в частности, помощь альянса в модернизации и реформировании грузинских вооруженных сил.

Грузия участвует во многих совместных мероприятиях, включая семинары, военные учения и такие проекты, как создаваемая отделом НАТО по науке и окружающей среде новая инфраструктура компьютерных сетей. 1 октября 2002 г. Грузия и НАТО подписали меморандум, открывающий путь к совместному проекту, направленному на ликвидацию запасов ракет и очистку военных объектов в Грузии. Стоимость проекта оценивается в сумму, превышающую 1 250 000 евро.

Грузия также принимала участие в различного рода учениях и маневрах, организуемых альянсом. Например, учения «Кооперейтив партнер— 2001», которые проходили 11–22 июня 2001 г. на Черном море, предусматривали взаимодействие морских и сухопутных компонентов. Согласно официальной информации, одной из заявленных целей учений была отработка оперативной совместимости между военно-морскими и десантными силами стран НАТО и их партнеров при проведении операций по поддержанию мира и оказании гуманитарной помощи. Участниками этих учений были члены НАТО — Великобритания, Германия, Греция, Испания, Италия, Нидерланды, США, Турция, Франция, а также страны-партнеры: Азербайджан, Болгария, Грузия, Румыния, Украина и Швеция. Грузия приняла участие в учениях «Кооперейтив партнер-2002», в ходе которых отрабатывались действия международных сил в процессе условной локальной антитеррористической операции.

Военное присутствие США и НАТО на Кавказе становилось все реальнее в связи с прибытием в Грузию американских советников и осуществлением строительства ВС республики за счет поддержки стран альянса. Пентагон передал грузинским ВВС 10 военно-транспортных вертолетов «Ирокез». Турция подготовила под стандарты НАТО военный аэродром в Марнеули, что дает возможность для размещения здесь военной базы альянса. В целом развитие отношений в этот период между Грузией и НАТО не содержало в себе какого-то особого элемента исключительности. Тем более что Э. Шеварднадзе время от времени делал успокоительные заявления в отношении того, что вопрос о вступлении Грузии в НАТО в обозримой перспективе не стоит и наиболее подходящим для нее будет нейтральный статус.

Тем не менее уже в этот период становилось все заметнее, что внеблоковый курс — не для Грузии. Об этом свидетельствовало прибытие 26 февраля 2003 г. на турецкую авиабазу в Конье двух самолетов НАТО для радиолокационного мониторинга и наблюдения (АВАКС). Согласно официальным сообщениям, они были направлены в рамках оборонной помощи Турции, оказываемой союзниками по договоренности, достигнутой 19 февраля 2003 г. Комитетом военного планирования НАТО. Хотя очевидно, что переброска самолетов АВАКС была связана прежде всего с военной акцией США и Великобритании против Ирака, однако последующие события показали, что целью этой акции является также ведение радиоэлектронной разведки в глубине территории России.

«Пробные» полеты американского стратегического самолета-разведчика У-2 вдоль российско-грузинской границы состоялись 27 февраля, 7 и 22 марта 2003 г. Видимо, они послужили основанием для продолжения контактов между Грузией и НАТО по поводу ведения разведки в отношении России. 9 июля 2003 г. командующий силами раннего предупреждения и контроля ВВС НАТО Йохан Дора провел переговоры с грузинскими официальными лицами о сотрудничестве в сфере воздушной разведки. Речь шла о предоставлении в распоряжение ВВС НАТО воздушного пространства Грузии для ведения воздушной разведки с помощью самолетов системы АВАКС.

Полеты этих самолетов вдоль российской границы на высоте 9000 м без нарушения нашего воздушного пространства позволяют вести обзор на глубину более чем 400 км, включая города Ахтубинск и Ростов-на Дону, все российское побережье, акваторию Черного и Каспийского морей. Под наблюдение попадет вся территория Северо-Кавказского военного округа. Кроме радиоэлектронной разведки военных объектов, использование самолетов АВАКС представляет большие возможности для уточнения топогеодезической карты обширных районов российского пространства, которая может быть использована в системах наведения различных видов высокоточного оружия и военной техники, а также для обеспечения действий сухопутных сил.

Грузинская сторона выразила готовность предоставить свое воздушное пространство для патрулирования самолетам системы АВАКС. В свою очередь, генерал-лейтенант Йохан Дора заявил, что «Грузия сможет пользоваться услугами АВАКС после того, как вступит в НАТО». В этой связи представитель Министерства иностранных дел России Александр Яковенко выступил с официальным заявлением, в котором подчеркнул, что этой акцией «задеваются интересы национальной безопасности России, которая поставлена перед необходимостью принятия мер с целью ограждения от возможных рисков, связанных с проведением НАТО разведывательной деятельности в непосредственной близости от российских границ».

Приход к власти в результате так называемой революции роз М. Саакашвили, который сразу же продемонстрировал еще более выраженную прозападную ориентацию, чем его предшественник, привел к значительному смещению акцентов в отношениях между НАТО и Грузией. В ходе своего первого визита в штаб-квартиру НАТО 7 апреля 2004 г. президент Грузии выступил на заседании Североатлантического совета, провел переговоры с генеральным секретарем НАТО Яапом де Хооп Схеффером и представил индивидуальный план действий Грузии в области партнерства. Одним из обсуждавшихся вопросов был вывод российских военнослужащих из Грузии.

В начале июня 2004 г. в Брюсселе между рабочими группами экспертов грузинского Министерства обороны и представителями НАТО имели место контакты, в ходе которых осуществлялась доработка проекта программы развития ВС республики. По заявлению министра обороны Грузии, подготовлен план, в котором детально указаны все обязательства Грузии перед НАТО, сроки их выполнения, программа развития и реформирования ВС. В отношении последней задачи было сказано, что планируется сократить общее количество военнослужащих с 14 тыс. до 10 тыс., а в дальнейшем— перевести грузинскую армию на контрактную систему службы. Согласно стандартам НАТО, центральный аппарат МО будет на 85 % укомплектован гражданским персоналом, будут четче разграничены полномочия между Министерством обороны и Генеральным штабом. Было подчеркнуто, что страна приступила к выполнению условий для теснейшей интеграции с НАТО и в ближайшем будущем вступит в эту организацию.

Президент Грузии сделал несколько знаковых заявлений о том, что интеграция его страны в НАТО неизбежна. Находясь с визитом в Лондоне

13 июля 2004 г., он сообщил, что Грузия расширит военное сотрудничество с Великобританией и эта страна направит в Грузию своих советников, а также расширит подготовку офицеров в британских военных колледжах. Незадолго до этого заявления на Вазианской базе Министерства обороны прошли грузино-британские учения. Цель учений — подготовка грузинских военнослужащих для успешного участия в миротворческих операциях в Косово и Ираке. С британской стороны в них принимали участие две роты численностью 164 военнослужащих. Приобретают миротворческий опыт грузинские военные не только на собственной территории, но и далеко за ее рубежами. Вслед за Косово и Ираком грузинских солдат (усиленный взвод пехоты 16-го горно-стрелкового батальона грузинской армии) планировали отправить в Афганистан.

Обращает на себя внимание, что расширение сотрудничества Грузии с НАТО происходит на фоне ухудшения российско-грузинских отношений. Так, летом 2004 г. имело место очередное обострение грузино-осетинского конфликта, которое может рассматриваться не только в качестве попытки подготовить почву для восстановления территориальной целостности Грузии с помощью военной силы, но и как средство активизации отношений с НАТО. Со своей стороны, альянс пытался использовать вспышку противоречий по территориальному вопросу для усиления контроля над пространством Закавказья и Центральной Азии. Об этом свидетельствуют, например, такие события, как учреждение миссии спецпредставителей НАТО на Кавказе и в Центральной Азии; ультиматум о выводе баз из Грузии и Приднестровья, который в ходе сессии НАТО в Стамбуле был предъявлен России.

Особого внимания заслуживает заявление, которое сделал премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган.

Находясь с визитом в Тбилиси, он заявил, что его страна «готова помочь Грузии в решении проблемы Южной Осетии». По словам Эрдогана, в случае принятия международными организациями соответствующего решения Турция готова предоставить Грузии всю помощь в «вопросе интернационализации миротворческой операции в конфликтных зонах». Заявление премьер-министра Турции — ключевого государства на южном фланге НАТО — ведет к постепенному втягиванию альянса в конфликт вокруг Южной Осетии. По сообщениям СМИ, в Брюсселе дают понять, что НАТО не обязательно иметь официальное приглашение от какой-либо из сторон конфликтов для того, чтобы участвовать в его разрешении. В случае если вмешательство НАТО в конфликт вокруг Южной Осетии или Абхазии состоится, опыт интернационализации конфликта на Балканах представляется возможным сценарием действий.

Для грузинского руководства восстановление территориальной целостности — главный приоритет. Президент М. Саакашвили на окончательное объединение страны отвел 5 лет. Поэтому в течение этого срока представляется вполне возможным силовое разрешение конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. Не исключена вероятность передислокации турецких войск на территорию Грузии. Однако такой сценарий развития событий имеет все шансы привести к острым межгосударственным противоречиям.

Еще в середине 2003 г. Иран намекнул, что в случае размещения войск Соединенных Штатов и их союзников на территории Азербайджана и Грузии он готов нанести по инфраструктуре и военным объектам этих государств превентивный удар. Очевидно, что Иран на сегодняшний день играет роль своеобразного балансира, который противостоит распространению влияния НАТО на южные районы бывшего СССР. Также очевидно, что Иран (в том числе по этой причине) является объектом различного рода деструктивных воздействий со стороны США и их союзников.

Таким образом, начавшаяся расконсервация конфликтов на территории Грузии представляет собой механизм дестабилизации региона. Его целью может быть создание конфликтной зоны вблизи российской территории. Учитывая наличие чеченской проблемы, а также непростых отношений, которые существуют между отдельными народами Северного Кавказа, нельзя исключить, что альянсом будут предприняты усилия по дестабилизации обстановки и в самой России.

В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что военное сотрудничество между Грузией и США усиливается. В конце марта 2005 г. было подписано двустороннее соглашение о реализации программы американской военной помощи Грузии, получившей название «Операция по сохранению стабильности», на которую правительство США выделило 65 млн долл. Данная программа рассчитана на два года, в ходе которых американские военные инструкторы подготовят около 2 тыс. грузинских военнослужащих. Это вторая программа военной помощи Грузии со стороны США. В рамках первой — «Оснащение и обучение» (2002–2004) — американцы в соответствии со стандартами НАТО подготовили более 2 тыс. грузинских военнослужащих. Реализация этой программы обошлась США в 64 млн долл. Грузия стоит на втором месте после Украины среди стран СНГ по объему американской финансовой помощи. В целом масштабы оказываемой США помощи являются одним из наиболее важных показателей, который свидетельствует о значимости для Вашингтона той или иной страны или региона в целом.

Для НАТО и США особая геополитическая ценность Азербайджана состоит в том, что эта страна располагает значительными запасами нефти, является прикаспийским государством, территория которого может быть использована для укрепления позиций альянса на Кавказе и в Центральной Азии, а также для решения различного рода военно-стратегических задач.

Азербайджан представляет собой удобный плацдарм для размещения военной авиации США и НАТО в связи с операциями в Ираке и Афганистане, оказания военно-политического давления на Иран, а также в целях обеспечения безопасности нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан. С другой стороны, присутствие альянса и отдельных его членов на территории Азербайджана может рассматриваться как фактор, призванный укреплять положение этого государства.

Согласно некоторым сообщениям, с аэродромов Азербайджана США намерены контролировать воздушное пространство Ирана, Ирака и даже Китая. Для решения всех этих задач Азербайджан обладает широкой и достаточно оснащенной сетью аэродромов. В Азербайджане размещение сил США и НАТО считают весьма полезным для страны, так как это будет способствовать разрешению карабахской проблемы, а также ускорит процесс модернизации и реорганизации структур азербайджанской армии, перешедшей на стандарты альянса.

Азербайджан является активным участником программы «Партнерство ради мира» с 1994 г. Перспективы военного сотрудничества Азербайджана и НАТО обсуждались в ходе неоднократных встреч на высшем уровне между руководителями этого государства, альянса и отдельных его членов. Однако в контексте угрозы, исходившей из Афганистана и последовавшей затем антитеррористической операции в этой стране, приоритеты в развитии сотрудничества были отданы центральноазиатским государствам. Чуть позже настал черед Грузии, а в настоящее время в связи с действиями сил коалиции в Ираке и угрозами США в адрес Ирана существует необходимость для более активного включения Азербайджана в планы США и НАТО.

Азербайджан является удобной площадкой для базирования ударной авиации в случае операции против Ирана, который классифицируется Вашингтоном как страна, поддерживающая международный терроризм. Для США и НАТО выглядят привлекательными бывшие советские авиабазы Кюрдамир и Насосная. Их оперативная емкость составляет 90–100 самолетов. Расстояние от этих авиабаз до объектов на территории Ирана минимальное. Кроме того, политика США направлена также на обеспечение надежного функционирования торговых и транспортных коммуникаций. США заинтересованы в безопасности транспортного коридора, связывающего Восток с Западом в обход России.

В преддверии антитеррористической операции в Афганистане в рамках НАТО были проведены определенные мероприятия, рассчитанные на привлечение Азербайджана к осуществлению планов альянса. С учетом геополитического положения Азербайджана в рамках специальной рабочей группы СЕАП 20, 21 мая 2000 г. неподалеку от Баку был проведен семинар по энергетической безопасности. Примерно 70 представителей из восьми стран НАТО и девяти государств-партнеров обсуждали различные аспекты энергетической безопасности в Кавказском регионе, угрозы международного терроризма, организованной преступности и способы борьбы с ними.

Важным событием в сотрудничестве Азербайджана с НАТО стали учения «Кооперейтив детерминейшн— 2001», которые проходили 5–16 ноября в рамках долгосрочной учебной программы. В них принимали участие военнослужащие из девяти стран НАТО и одиннадцати стран-партнеров: Венгрия, Германия, Греция, Испания, Италия, Португалия, США, Турция и Франция. Из числа стран-партнеров были задействованы Австрия, Азербайджан, Армения, Болгария, бывшая югославская республика Македония, Грузия, Киргизия, Молдова, Румыния, Словакия и Швейцария. Эти учения проводились на командном пункте с целью повысить оперативную совместимость вооруженных сил при антикризисных операциях.

В рамках программы «Виртуальный Шелковый путь», начатой Научным комитетом НАТО в 2002 г., которая позволила улучшить выход в Интернет странам Закавказья и Центральной Азии, Азербайджан стал шестым государством, подключенным к этой сети. В целом, как считают натовские специалисты по военному планированию, процесс внедрения этой южнокавказской республики в альянс проходит весьма успешно. Об этом может свидетельствовать выступление президента Азербайджана Ильхама Алиева 19 мая 2004 г. на заседании Североатлантического совета. Выступая на стамбульском саммите НАТО, президент республики И. Алиев поздравил новых членов НАТО, чьи усилия, направленные на достижение необходимых результатов для вступления в альянс, привели к своему логическому результату. Это самое большое расширение альянса за всю его историю, по мнению И. Алиева, должно расширить границы мира, безопасности и свободы в евроатлантическом пространстве. Президентом страны было особо отмечено, что политика Азербайджана, нацеленная на тесное взаимодействие с европейскими и евроатлантическими структурами, будет продолжена, а сама интеграция принесет больше безопасности и процветания в регион. На этом саммите был одобрен индивидуальный план действий Азербайджана в области партнерства, предусматривающий усиление сотрудничества с НАТО в военной и политической областях. Предполагалось также подписать специальный документ об интенсификации контактов между НАТО и правительством Азербайджана.

Среди стран НАТО наиболее тесные связи у Азербайджана в военной области с Турцией и США. Азербайджанскую армию в течение достаточно продолжительного времени готовят турецкие военные специалисты. Азербайджан еще в сентябре 2000 г. предложил создать опорную базу НАТО на Апшеронском полуострове и подключить страну к оборонительной системе Турции. Спустя два года спикер азербайджанского парламента М. Алексеров заявил о готовности Баку к размещению на своей территории турецких баз, а также о последующем предоставлении Турции информации с Габалинской РЛС, работающей в режиме раннего оповещения о пусках баллистических ракет во всем Южном полушарии. Это заявление было сделано спустя месяц после подписания президентами России и Азербайджана договора о статусе Габалинской РЛС, в соответствии с которым сама станция будет считаться собственностью Азербайджана, а Россия будет ее арендовать за 7 млн долл. в год в течение 10 лет.

Активно развивается военное сотрудничество между США и Азербайджаном, которое в настоящее время переходит на качественно новый этап. Приоритетами сотрудничества двух государств в военной сфере являются: приближение азербайджанской армии к стандартам НАТО, расширение возможностей ВМФ Азербайджана по обеспечению безопасности морских границ страны, а также стандартизация систем воздушного пространства Азербайджана.

В конце 2003 г. в Азербайджане работала группа военных экспертов Пентагона, которая проводила оценку пригодности аэродромов страны в целях создания военных баз. Для этого предполагается использовать аэродромы в районе Кюрдамир, в поселках Насосный и Гала. Здесь США готовы разместить свои войска, которые могут получить статус «временно размещенных мобильных сил».

Во время визита миссии группы Верховного консультативного совета Европейского командования США в августе 2004 г., которую возглавлял генерал Чарльз Уолд, с американской стороны было заявлено, что США готовы на военное сотрудничество с Азербайджаном в следующих направлениях:

— обмен опытом;

— временное размещение в Азербайджане мобильных подразделений вооруженных ВС США;

— обучение азербайджанских военнослужащих. Кроме того, США планировали проведение в Азербайджане совместных учений по борьбе с экстремизмом и распространением оружия массового поражения. Реализация всех этих мероприятий ведет к расширению военного присутствия США в регионе. Заинтересованность Азербайджана в тесном сотрудничестве с США объясняется, помимо других причин, возможной поддержкой в разрешении карабахского конфликта. Официальные лица США подчеркивают, что они придают большое значение национальной безопасности, суверенитету и территориальной целостности Азербайджана.

Первые шаги по размещению американских войск в Азербайджане планировалось осуществить осенью 2004 г. в рамках масштабной перегруппировки армии США. В 2005 г. были предприняты дальнейшие меры по расширению сотрудничества Азербайджана с США и НАТО. С этой целью реализуется программа Пентагона, получившая название «Каспийский страж», которая предназначена для решения задачи создания системы наблюдения за воздушным и морским пространством, а также сил пограничного контроля и быстрого реагирования, которые будут обеспечивать безопасность во всем Каспийском регионе. Находящаяся в Баку группа американских офицеров развернула учебный центр по подготовке азербайджанских специалистов, которые будут включены в эту программу. Командный центр «Каспийского стража» оснащен новейшим радаром. Правительство США планирует израсходовать на создание и деятельность «Каспийского стража» в ближайшие 10 лет примерно 100 млн долл..

Фактически реализация этой программы обеспечит создание передового поста европейского командования США, в зону ответственности которого входит Каспийский регион. Политика США в отношении Азербайджана выходит за рамки двусторонних отношений. Вашингтон намерен создать в этом регионе многосторонний союз. Вначале в составе США, Азербайджана и Казахстана, а в перспективе Белый дом планирует привлечь к сотрудничеству Туркмению, Узбекистан и, скорее всего, Турцию. Таким образом, США стремятся установить свой контроль над Кавказско-Каспийским и Центрально-Азиатским регионами.

Одна из целей присутствия американских военных в Азербайджане — обеспечение безопасности трубопровода Баку — Тбилиси — Джейхан. Вместе с тем на американские мобильные силы возлагается и более масштабная задача, связанная с созданием угроз безопасности России и Ирану. Создание американских баз в Азербайджане угрожает прежде всего военной безопасности России, поскольку открывается стратегическое направление на индустриально развитый Урал. В случае обострения американо-иранских отношений территория Азербайджана также может быть использована для нанесения ракетно-бомбовых ударов по территории Ирана.

Несмотря на малые территориальные размеры, Армения представляет собой важный геополитический фактор, степень значимости которого не только для Закавказья, но и для Ближневосточного региона несопоставимо выше ее веса на международной арене.

Армения присоединилась к ПРМ в 1994 г. Она также принимает деятельное участие в работе Совета евроатлантического партнерства. Сотрудничество этой страны с НАТО постоянно укрепляется. Взаимодействие с альянсом стало особенно интенсифицироваться начиная с 2000 г., хотя, казалось бы, состоявшееся членство Армении в ОДКБ и ее тесное военное сотрудничество с Россией ограничивают маневры Еревана во взаимоотношениях с Брюсселем.

Еще в апреле 1999 г. президент Армении Р. Кочарян поехал на юбилейный саммит НАТО в Вашингтон, куда в знак протеста не прибыли представители России и Беларуси. Р. Кочарян приветствовал принятую на саммите стратегическую концепцию блока (в это же время Москва не жалела в адрес этого документа критических замечаний). Новой точкой отсчета в отношениях Армении с Западом стал визит министра обороны страны С. Саркисяна в Вашингтон. По его словам, визит позволил восстановить военное сотрудничество между двумя странами. В декабре 2000 г. был утвержден первый годовой план армяно-американского военного сотрудничества. В 2002 г. посол США в Армении заявил о намерении Вашингтона усилить военное сотрудничество с этой страной. США стремятся подогнать армянскую армию под натовские стандарты, для чего форсированно наращивается трехстороннее военное сотрудничество с Грузией и Азербайджаном. США и Армения приступили к созданию Центра управления чрезвычайными ситуациями, предназначенного для тренировок специалистов всех трех стран Закавказья. Его создание оценивается в 800 тыс. долл. Ранее был открыт Центр разминирования.

В сдобренной сенатом США программе ассигнований на 2003 г. Армении была предусмотрена помощь в размере 90 млн долл., в том числе 3 млн долл. — для вооруженных сил и 750 тыс. долл. для обучения армянских военных в США. Кроме того, в рамках данной программы Нагорному Карабаху выделено 25 млн долл. Американский Сенат также высказался в пользу установления железнодорожного сообщения между Карсом (Турция) и Гюмри (Армения).

Что касается взаимоотношений с НАТО, то во время посещения в 2000 г. Еревана заместителем генерального секретаря этой организации по политическим вопросам Клауса Петера Кляйбера было отмечено, что альянс получил от Еревана многочисленные сигналы о заинтересованности в развитии отношений с Брюсселем.

Осенью 2002 г. Армения приобрела статус ассоциированного члена Парламентской ассамблеи НАТО. В ходе встреч, которые имели место в 2000–2004 гг. между руководством НАТО и высокопоставленными должностными лицами Армении, обсуждались вопросы расширения и усиления сотрудничества с альянсом, нормализации отношений с Азербайджаном, активизации борьбы с международным терроризмом. При этом отмечается рост числа комплиментарных оценок роли НАТО и отдельных стран — членов альянса. Например, по мнению президента страны Р. Кочаряна, высказанному 6 июня 2003 г. во время встречи с генеральным секретарем НАТО, программа «Партнерство ради мира» играет ценную роль в обеспечении безопасности региона. Президент Р. Кочарян также подтвердил приверженность Армении интеграции в евроатлантический институты, которая, по его словам, последние несколько лет является приоритетной задачей.

Выступая 29 июня 2004 г. на Стамбульском саммите НАТО, министр иностранных дел Вартан Осканиан отметил, что Армения вовлечена во все сферы кооперации с альянсом. В частности, его страна является постоянным участником политических консультаций, она активно участвует в программе партнерства, предпринимает необходимые шаги для реформирования своей оборонительной системы и принимает участие в миротворческих операциях, руководимых НАТО. Было также особенно подчеркнуто, что турецкие военнослужащие получили возможность принять участие в учениях «Кооперейтив бест эффот — 2003» на территории Армении. Вообще на саммите в Стамбуле с армянской стороны было сказано много теплых слов в адрес Турции, которая, как отмечалось, «играет значительную интегрирующую роль не только для Армении, но и для всего Южного Кавказа. Турция единственная страна — член НАТО, у которой имеется граница с тремя кавказскими странами. Армяне верят, что поскольку Турция имеет нормальные отношения с Азербайджаном и Грузией, постольку у нее должны быть такие же отношения и с Арменией, чтобы включить весь регион в настоящие добрососедские отношения».

В числе важных мероприятий по линии программы «Партнерство ради мира», в которых приняла участие Армения, следует назвать учения «Кооперейтив бест эффот — 2002» на территории Грузии, а также учения «Кооперейтив бест эффот — 2003». Учения 2003 г. были запланированы и проводились Объединенным командованием НАТО «Юг» на армянской территории (ранее в Армении проводились лишь российско-армянские маневры). В этих учениях НАТО принимали участие 400 военнослужащих из 19 членов и стран— партнеров альянса. Цель учений — повысить эффективность действий сухопутных сил в полевых условиях путем организации совместной работы участников из стран НАТО и их партнеров по укреплению взаимопонимания и оперативной совместимости. Кроме того, в ходе учений ставилась задача дать военнослужащим знания о миротворческих операциях на уровне малых подразделений и заложить основу для проведения сухопутных учений на более высоком уровне.

Таким образом, Вашингтон и Брюссель использовали эти учения, чтобы ослабить отношения стратегического партнерства между Ереваном и Москвой. Постепенный переход Армении на американское вооружение — еще одна возможность ослабить влияние России на Кавказе и ускорить ее уход из этого региона.

НАТО стремится значительно активизировать военное сотрудничество со странами Закавказья и Центральной Азии. Не случайно оба этих региона названы в итоговой декларации саммита НАТО в Стамбуле стратегически важными для альянса. Основная нагрузка в выполнении этой миссии возложена на Турцию. Согласно разработанным в Вашингтоне правилам игры, США берут на себя роль лоббиста интересов Турции в ее непростом диалоге с ЕС, а взамен Анкара должна пробить брешь в оборонительном заслоне, созданном Россией в Закавказье и Центральной Азии.

На Стамбульском саммите Анкара впервые за последнее десятилетие заявила о намерении усилить посредническую роль в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта. Ранее Турция ослабила свой интерес к нему после Бишкекского соглашения, подписанного Арменией и Азербайджаном в мае 1994 г. при активном посредничестве России. В рамках Стамбульского саммита состоялась трехсторонняя встреча глав МИД Турции, Армении и Азербайджана. Именно после этой встречи турецкий министр заявил о стремлении Анкары активизировать свои усилия по разрешению затянувшегося кризиса в отношениях между Баку и Ереваном. В Ереване надеются, что диалог с Анкарой приведет к установлению дипломатических отношений с Турцией, а также к открытию турецко-армянской границы. Очевидно, что активизация сотрудничества Анкары с постсоветскими странами региона является признаком постепенного втягивания Закавказья в орбиту влияния НАТО.

Особым вниманием со стороны НАТО пользуется Украина, занимающая исключительно важное геополитическое положение. Установление доверительных отношений с Украиной открывает перед НАТО возможность контролировать еще один стратегически важный регион, непосредственно примыкающий к границам России. Для Брюсселя особый характер отношений с Киевом — это удобное средство для оказания нажима на Москву в вопросах безопасности.

В этой связи представляет особый интерес оценка, которую дал в свое время генеральный секретарь НАТО X. Солана роли Украины. По его мнению, эта страна занимает важное и уникальное место в системе европейской безопасности. Независимая, демократическая и стабильная Украина представляет собой один из ключевых факторов стабильности и безопасности в Европе. Как отмечал X. Солана, после того как народ этой страны сделал выбор в пользу свободы и независимости, НАТО пригласила Украину в СЕАП в качестве друга и участника.

Ключевым в этой оценке является слово «независимая». Для Запада и националистических кругов Украины это означает — независимая от России. В этой связи обращает на себя внимание и тот факт, что поздравительная телеграмма другого генерального секретаря НАТО — лорда Робертсона, посвященная 10-летию независимости Украины, начиналась именно с того, что республика сразу же стала активным партнером НАТО. Нынешний генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер пообещал ускорить вступление Украины в альянс.

Присоединился Киев к ПРМ в 1994 г. По оценке натовской стороны, особое значение имело подготовленное в 1995 г. заявление, в котором стороны согласились усилить и расширить совместное сотрудничество. В феврале 1996 г. министр обороны Украины подписал протокол о взаимном сотрудничестве между Украиной и НАТО. Новый этап в отношениях НАТО и Украины связан с подписанием 9 июля 1997 г. в Мадриде «Хартии об особом партнерстве». Этот документ наметил конкретные направления практического сотрудничества и придал этому «особому» партнерству официальный статус, учредив «Комиссию НАТО — Украина». Подписанием «Хартии» украинская сторона добилась от НАТО признания со стороны альянса своего особого геополитического положения. «Хартия» повторяет положения «Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и Организацией Североатлантического договора» от 27 мая 1997 г. Однако в отличие от документа, подписанного Россией, натовско-украинской «Хартии» была уготована долгая жизнь.

С подписанием «Хартии» сотрудничество между НАТО и Украиной значительно интенсифицировалось. В Киеве стали осуществлять свою деятельность офицеры связи НАТО. 11 ноября 1998 г. на заседании «Комиссии НАТО — Украина» получила большую поддержку государственная программа сотрудничества между Украиной и НАТО, ранее одобренная президентом Л. Кучмой. В конце ноября того же года украинская делегация представляла программу сотрудничества с НАТО на 1999–2001 гг. В декабре 1998 г. эта программа получила поддержку со стороны НАТО. В мае 2002 г. был принят новый документ, призванный еще больше активизировать двусторонние связи. В настоящее время эти отношения, действительно носят всесторонний характер, охватывая не только наиболее важные стороны военно-политического взаимодействия, но также касаются и ряда других областей.

Сотрудничество Украины и НАТО, становясь все теснее, не может не затрагивать интересов безопасности России. В 2000 г. было ратифицировано совместное соглашение, в соответствии с которым разрешалось присутствие иностранных военнослужащих на территории Украины во время военных учений. В 2002 г. во время визита Дж. Робертсона в Киев между Украиной и НАТО подписан меморандум о поддержке операций и учений НАТО на украинской территории. Оценивая тогда весь комплекс отношений с Украиной, Робертсон заявил, что для НАТО эти связи более существенны, чем с Россией, особенно в военной сфере и миротворческой деятельности.

17 марта 2004 г. Верховная рада ратифицировала Меморандум о взаимопонимании между правительством Украины и штабами верховных главнокомандующих объединенных вооруженных сил НАТО в Атлантике и в Европе, который предоставляет право быстрого доступа войск альянса на территорию страны. Это соглашение допускает транзит всех видов войск НАТО через украинскую границу и временное размещение военных баз альянса на территории страны. Согласно документу, Украина обязалась предоставить силам НАТО всю необходимую техническую информацию, медицинскую и другую помощь. Военная техника альянса в случае необходимости может передвигаться по территории страны на основании общего разрешения, что не предусматривает осуществления специального контроля за ее передвижением. После этого решения украинского парламента войска НАТО фактически получили доступ к границе с Россией. По этой причине существует опасность того, что Украина может стать плацдармом для ведения военных операций НАТО против соседнего государства.

7 июня 2004 г. в кулуарах неофициальных консультаций НАТО и Украины на высоком уровне в Варшаве министр обороны Украины Евгений Марчук и адмирал Мигель Фернандес, представляющий в Европе верховного главнокомандующего ОВС НАТО, подписали меморандум о понимании по стратегическим средствам воздушной переброски. Речь идет об использовании силами НАТО украинской военно-транспортной авиации. Генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер, председательствовавший на церемонии подписания соглашения, высоко оценил важность этого документа, который упростит рассмотрение вопроса об использовании Североатлантическим союзом украинских средств для воздушной переброски военных грузов.

Проведение военной реформы на Украине осуществляется при самом активном участии НАТО. Более того, согласно положениям Белой книги МО Украины военное строительство в республике будет вестись согласно требованиям и стандартам НАТО. Судя по официальным сообщениям, «Комиссия НАТО — Украина» обращает особое внимание на повышение оперативной совместимости между войсками альянса и украинскими ВС и проведение военной реформы в стране. Совместная рабочая группа по военной реформе входит в общую структуру партнерства НАТО — Украина. Эта группа дает НАТО и Украине возможность обсуждать широкий круг проектов, направленных на содействие Украине в проведении военной реформы.

Предполагается осуществить постепенный перевод ВСУ на стандарты НАТО. Достигнута договоренность о том, что с помощью Израиля и Болгарии Украина осуществит модернизацию по натовским стандартам 217 самолетов «Миг-29», хотя Россия выступает категорически против этого. Согласно планам проведения военной реформы, к началу 2006 г. численность вооруженных сил будет сокращена до 200 000 военнослужащих. Кроме того, предполагается осуществить формирование новой, современной оборонной инфраструктуры. Возможно, что после проведения всех этих мероприятий начнется новый этап сотрудничества между Украиной и НАТО, который будет опираться на общие стандарты военной политики Киева и Брюсселя.

Необходимо отметить особый интерес Запада к украинскому ВПК, который связан с его масштабами. В наследство от СССР Украине досталось более 2 тыс. предприятий, занимающихся производством оружия. Приватизация оборонных предприятий, возможно, приведет к тому, что их новыми собственниками станут американские бизнесмены, которые позаимствуют все самое ценное для производства вооружений в США, а технологические цепочки с российскими оборонными предприятиями оборвутся. Сближение Украины с НАТО, вероятнее всего, приведет к закрытию ряда украинских оборонных заводов, так как новым источником поступления техники и вооружения для украинской армии станут западные производители, прежде всего американские.

Проведение совместных учений вооруженных сил альянса и Украины является важным направлением военной реформы. Для проведения военных маневров на территории Украины в марте 1999 г. Яворовский полигон был преобразован в учебный центр программы «Партнерство ради мира». Кроме этого полигона, существует только шесть других подобных центров в Австрии, Румынии, Словении, Турции, Швейцарии и Швеции. Эти центры предлагают странам НАТО и их партнерам курсы и учебные средства для проведения совместных военных учений. Учения «Кооперейтив адвенчер эксчейндж — 2002» были одними из наиболее крупных, проводившихся на Яворовском полигоне. На этих учениях были собраны подразделения мобильных сухопутных сил стран НАТО и их партнеров в рамках предполагаемой операции по поддержанию мира.

Развитие военного сотрудничества Киева и Брюсселя уже привело к тому, что Черное море фактически превратилось во внутренний водоем Североатлантического альянса. Вот лишь некоторые из проведенных НАТО маневров в акватории Черного моря. В учениях «Кооперейтив партнер-2000», которые проходили с 19 июня по 1 июля, принимали участие десять членов НАТО и шесть стран-партнеров, которые взаимодействовали вместе с силами постоянной военно-морской группы НАТО в Средиземном море и постоянной противоминной группы НАТО. В ходе учений «Кооперейтив партнер-2003» морские и десантные силы из восьми стран НАТО и государств-партнеров отрабатывали навыки проведения совместных миротворческих операций. В этом мероприятии участвовали свыше 5000 военнослужащих, 43 корабля и 17 самолетов. Кроме того, для участия в учениях были привлечены соединения военно-морских сил НАТО в Средиземном море и минно-тральных сил альянса «Юг». В рамках программы «Партнерство ради мира» особое место занимают командно-штабные учения «Щит мира-2005», которые традиционно проходят на двусторонней основе — с участием украинских военных и американских.

Подразделения украинских ВС принимают участие в миротворческих акциях, которые осуществляются НАТО. На заседаниях «Комиссии НАТО— Украина» ее вклад в возглавляемые альянсом операции на Балканах, в особенности участие украинской вертолетной эскадрильи и польско-украинского батальона в деятельности КФОР, получил высокую оценку. Хотя формально НАТО не участвует в разрешении иракского кризиса, однако украинский контингент вместе с частями и подразделениями большинства членов альянса решал возложенные на него задачи. Согласно оценке, которая была дана генеральным секретарем НАТО еще во второй половине 90-х гг., уровень военного сотрудничества является беспрецедентным для взаимоотношений НАТО с Украиной. К настоящему времени эта характеристика не только не утратила своей актуальности, но и приобрела еще большее значение.

Адаптация к новым условиям и реструктуризация украинской оборонной промышленности представляют собой один из важных аспектов военной реформы, в которой принимает активное участие Североатлантический альянс. В частности, Управление НАТО по оборонной экономике разработало конкретные проекты по конверсии военных баз и переподготовке военнослужащих, уволенных в запас. К числу конверсионных проектов, подготовленных при участии специалистов НАТО, следует отнести технико-экономическое обоснование перепрофилирования бывшей военной авиабазы в Узине, к югу от Киева, а также проект безопасной ликвидации 133 000 тонн боеприпасов и 1,5 млн ед. стрелкового и легкого оружия. Проект по ликвидации украинского арсенала противопехотных мин был начат в январе 2002 г. с целью их демонтажа в производственном цикле Донецкого химического комбината. Последние из 400 000 противопехотных мин были уничтожены 27 мая 2003 г. в Донецке.

НАТО принимает активное участие в переподготовке бывших военных. В соответствии с подписанными 1999-м и 2001 гг. соглашениями были выделены необходимые средства на организацию курсов по языковому и профессиональному обучению уволенных военнослужащих.

НАТО и Украина развивают сотрудничество в области науки и окружающей среды. Это направление курирует научный комитет НАТО, который отвечает за политическое руководство и контроль над осуществлением научной программы альянса. В рамках данного направления регулярно проходят заседания Совместной рабочей группы по науке НАТО — Украина, которая была учреждена в мае 2000 г.

В настоящее время по линии научной программы НАТО планируется выделить Украине свыше 2 млн евро для осуществления 16 проектов. К их числу относятся информационные технологии, клеточная биология и биотехнология, новые материалы и вещества, охрана окружающей среды, рациональное использование природных ресурсов. Одним из специальных проектов является направление научных открытий в бизнесе с целью укрепления устойчивых НИОКР в Украине, а также передача технологий местным и иностранным компаниям. Ученым из Украины, как и их коллегам из других стран-партнеров, предоставляются гранты для обучения и проведения необходимых исследований.

В связи с тем что в Украине серьезной проблемой становятся наводнения, оползни и селевые потоки, НАТО приняла участие в разработке проекта по обеспечению готовности к наводнениям и реагированию на них. Основная цель проекта — создание эффективной системы предупреждения и реагирования на паводки в Карпатском регионе, которая гарантировала бы защиту населения от стихийных бедствий.

В рамках данного направления сотрудничества альянса и Украины проводятся совместные семинары, посвященные анализу текущей деятельности в области гражданского чрезвычайного планирования, перспективам сотрудничества, обеспечению готовности к наводнениям и ликвидации их последствий в Карпатском регионе, трансграничному взаимодействию, научному и экономическому сотрудничеству, а также сотрудничеству в области информации и телекоммуникаций.

Одним из важных направлений развития двусторонних отношений является подготовка общественного мнения страны к дальнейшему углублению сотрудничества Украины с НАТО. Насколько важным является это направление сотрудничества, можно судить по тому факту, что 7 мая 1997 г. генеральный секретарь НАТО X. Солана специально прибыл в Киев для представления Центра документации и информации Североатлантического альянса. Кроме того, НАТО финансирует специальную программу, которая предусматривает создание информационных стендов о деятельности альянса в крупных университетах и муниципальных библиотеках Украины, а также распространение натовских документов и публикаций на украинском языке. Так, при поддержке Центра информации и документации НАТО (ЦИДН) неправительственная организация «Демократическое действие» организовала создание в областных библиотеках Украины информационных пунктов НАТО. Согласно официальной позиции альянса информационные пункты создаются для того, чтобы улучшить доступ украинской общественности к литературе о партнерстве НАТО — Украина, евро-атлантической интеграции и другим вопросам международной безопасности. В этой инициативе особый акцент делается на регионы.

Планировалось к середине сентября 2004 г. создать около 30 региональных информационных пунктов, в том числе два в городах, где деятельность НАТО воспринимается, мягко говоря, настороженно, — Симферополе и Севастополе. В частности, с 30 июня по 3 июля 2004 г. в Симферополе впервые была организована так называемая Летняя академия НАТО. Главным вопросом ее анализа была «Стамбульская встреча в верхах НАТО: понимание международной безопасности и евроатлантической интеграции в Украине». Симферополь был выбран местом проведения Академии специально, чтобы усилить работу ЦИДН в Крыму — регионе Украины, где особо заметны «неправильные», с точки зрения НАТО, представления о Североатлантическом союзе.

Важным объектом информационного воздействия НАТО является молодежная аудитория, прежде всего студенческая, на которую ориентировано проведение встреч, семинаров, где главным вопросом являются евроатлантическая интеграция и участие в ней Украины.

Значительные информационно-пропагандистские задачи возлагаются на Совместную наблюдательную группу, которая была учреждена в 1998 г. Парламентской ассамблеей НАТО вслед за принятием «Хартии» НАТО — Украина. Группа объединяет представителей Парламентской ассамблеи НАТО и украинской Рады (парламента). Задача Совместной наблюдательной группы — укреплять парламентские связи между НАТО и Украиной. Группа координирует свою деятельность с Ассоциацией Атлантического договора (ААД). Эта организация была создана

18 июня 1954 г. в качестве механизма, позволяющего объединять усилия различных организаций каждой из стран — членов НАТО, чтобы содействовать достижению целей Североатлантического договора. С начала 1990-х годов ААД принимает ассоциированных членов из стран — партнеров НАТО. Украина является ассоциированным членом ААД с 1995 г. Представители Ассоциации Атлантического договора вместе со своими коллегами из Атлантического совета Украины периодически проводят оценки отношения украинского общественного мнения к НАТО и обсуждают пути укрепления интеграционных связей между Брюсселем и Киевом. Атлантический совет Украины проводит при поддержке НАТО семинары, на которые собирают представителей украинского правительства, вооруженных сил, неправительственных организаций и институтов. Основное внимание на таких встречах уделяется вопросам, связанным с реализацией стратегических целей интеграции Украины в НАТО, формированием имиджа Украины и т. д. Деятельность ААД реально проявляется через различного рода семинары, на которых обсуждаются вопросы деятельности украинских СМИ по укреплению сотрудничества с НАТО.

При анализе деятельности НАТО на территории Украины обращает на себя внимание тот факт, что проводимые мероприятия охватывают практически все регионы страны и все сферы общественной жизни — от военно-политической до информационной. Поэтому можно утверждать, что руководство НАТО твердо намерено включить Украину в сферу своей деятельности в качестве постоянного участника. В результате активности НАТО на Украине уже сложилась прозападно ориентированная политическая элита, которая опирается на различные слои населения страны.

По оценке начальника управления Евроатлантического сотрудничества ГШ ВСУ генерала Л. Голопатюка «период юношеского романтизма в отношениях с НАТО закончился, сейчас начался процесс реальной евроатлантической интеграции Украины».

Вопрос о темпах и сроках полной интеграции Украины в НАТО пока остается открытым. Президент Леонид Кучма, выступая на совместной пресс-конференции с генеральным секретарем НАТО Яапом де Хоопом Схеффером в Стамбуле 29 июня 2004 г., заявил, что Украина пока еще не достигла тех критериев, которые бы позволили говорить о точной дате ее вступления в НАТО. Тем не менее политика украинского руководства свидетельствует о том, что вопрос о вступлении в НАТО используется как способ получения поддержки Запада и средство для получения уступок со стороны России. В специальном заявлении, принятом по итогам заседания «Комиссии НАТО — Украина», которое проходило одновременно со стамбульским саммитом НАТО, говорилось, что президент Л. Кучма приветствовал участие 7 новых членов альянса на встрече НАТО — Украина. Украинский президент подтвердил свою позицию о поддержке расширения НАТО и политике открытых дверей, которые являются необходимым компонентом архитектуры европейской безопасности. Он также пообещал крепить демократию, верховенство закона, свободу высказываний и прессы, гарантировать проведение свободных и честных президентских выборов, что является предпосылкой интеграции Украины в евроатлантические структуры, включая полное членство в НАТО.

В этой связи обращает на себя внимание реакция официальных лиц США. Так, первый заместитель министра обороны США Пол Вульфовиц, выступая в Варшавском университете, отметил, что в настояшее время «особенно важно распространить ценности НАТО на всю Европу». При этом «цель создания единой и свободной Европы не будет достигнута пока Украина не войдет в полной мере в Европу.

Что касается международных аспектов вступления Украины в НАТО, то ей необходимо избавиться от присутствия российских вооруженных сил на своей территории. Это прежде всего 3 пункта базирования Черноморского флота — Севастополь, Феодосия и Николаев, а также 4 аэродрома с базой береговых войск. Кроме того, Украина претендует на передачу ей пунктов навигационно-гидрографического обеспечения — маяков, станций слежения и т. д. Срок аренды севастопольской базы истекает в 2017 г. По-видимому, российское руководство не рассматривает в качестве реальной перспективы возможность пролонгации этого соглашения. Об этом свидетельствует решение о строительстве пункта базирования ЧФ в Новороссийске, которое завершится к 2010 г.

Хотя из военной доктрины Украины в свое время было исключено положение о вступлении в НАТО, курс на сближение с альянсом остался. Более того, он приобрел новую динамику. Планы украинского руководства по поводу интеграции в европейские структуры закреплены в нормативно-правовых документах как на уровне исполнительной власти (в указах президента и правительственных программах), так и в законодательной — в частности, в законе «Об основных принципах национальной безопасности».

По мнению директора международных программ Украинского центра экономических и политических исследований им. Разумкова В. Чалого, «приглашение Украине присоединиться к организации Североатлантического договора возможно уже в 2008 г.

Хотя для достижения всех критериев, учитывая опыт других стран, вступивших в НАТО, потребуется еще 10 лет», В финансовом отношении членство в НАТО будет составлять 10–15 млрд долл. в год. Как полагает В. Чалый, в условиях достаточно зыбких гарантий политического характера, предоставленных Украине (в том числе и РФ) после ее отказа от ядерного оружия; в условиях, когда национальная безопасность страны базируется не столько на оборонном потенциале, сколько на сегодняшнем отсутствии реального противника; в условиях специфического геополитического положения, когда Украину окружают страны, находящиеся в разных военно-политических координатах; при достаточно ограниченных финансовых и технических возможностях единственно реальный стратегический выбор Киева — вступление в мощную структуру коллективной безопасности. Вариантов два — либо НАТО, либо ОДКБ СНГ. Украине, заявившей о желании интегрироваться в структуры ЕС, имеет смысл ориентироваться на НАТО, которая становится основой европейской безопасности. В свете развития сотрудничества между НАТО и Россией, Россией и Украиной через несколько лет будет бессмысленно говорить об интеграции в НАТО и сотрудничестве с Россией как об альтернативных проектах.

С этой оценкой, в принципе, можно было бы согласиться, если бы темпы, уровень и качество сотрудничества России с НАТО были синхронизированы с политикой альянса на украинском направлении и не рассматривались бы в Брюсселе как средство получения геополитических, военно-стратегических и других преимуществ за счет вытеснения Москвы из постсоветского пространства.

После «оранжевой революции» на Украине темпы ее интеграции в НАТО ускоряются. Об этом свидетельствуют итоги встречи нового президента Украины В. Ющенко и Генерального секретаря НАТО Яапа де Хооп Схеффера, которая состоялась 22 февраля 2005 г. По словам последнего, НАТО готова «усилить и переориентировать» нынешнее сотрудничество, осуществляемое в рамках плана действий НАТО — Украина, чтобы поддержать президентские приоритеты. По словам В. Ющенко, Украина четко высказала свою позицию по вопросу о присоединении к плану действий по подготовке к членству. В то же время она будет использовать возможности, предоставляемые другими инструментами сотрудничества между НАТО и Украиной.

В апреле 2005 г. в Вильнюсе на уровне министров иностранных дел состоялось заседание «Комиссии Украина — НАТО». На этой встрече стороны конкретизировали новый формат отношений, который сформулирован как интенсифицированный диалог о членстве Украины в Североатлантическом альянсе. В Вильнюсе был подписан новый документ «Укрепление сотрудничества Украина — НАТО. Краткосрочные мероприятия». В соответствии с этим соглашением были определены приоритеты внешней политики Киева и Брюсселем, которые фактически охватывают все наиболее значимые области взаимодействия: безопасность, публичную дипломатию, социально-экономические последствия военной реформы и т. д. Практически параллельно с расширением сотрудничества НАТО с Украиной происходило укрепление взаимодействия альянса с Грузией. В этой связи высказывалась точка зрения, согласно которой, президенты двух постсоветских стран осуществляют предложенный НАТО совместный проект, направленный на выдавливание России из Черноморского региона.

Продолжая экспансию в постсоветское пространство, НАТО стремится установить свой контроль над Беларусью, Украиной, Молдовой и разрушить пока еще фрагментарно сохраняющуюся буферную зону. В большей степени это намерение альянсу удалось осуществить в отношении Киева и Кишинева.

В настоящее время Молдова является членом программы НАТО «Партнерство ради мира» и Совета евроатлантического партнерства. С тех пор как Кишинев присоединился к программе партнерства в 1994 г., НАТО и Молдова осуществили ряд совместных проектов, включая ликвидацию 12 000 наземных мин, 700 тонн избыточных боеприпасов, а также ракетного топлива. Эта деятельность со стороны НАТО включала разработку детальных планов данного проекта и оказание практической помощи в подготовке молдавских военных инженеров к выполнению необходимых работ.

Внимание НАТО к Молдове в настоящее время связано с уже состоявшимся членством в НАТО соседнего государства — Румынии, чрезвычайно близкого не только в географическом, но и в этническом отношении, существованием непризнанной Приднестровской Молдавской Республики (ПРМ), а также размещением на молдавской территории российского воинского контингента. Включение в альянс Румынии в значительной степени повышает влияние НАТО на Черном море. А существование ПРМ и присутствие российских войск на молдавской земле — факторы, крайне нежелательные для альянса, стремящегося продолжить свою геополитическую экспансию.

Сотрудничество Молдовы и НАТО становится все теснее. Во время регулярных встреч руководителей этой страны и альянса обсуждаются вопросы региональной безопасности, политического курса молдавского правительства, ход военной реформы в Молдове, упрочение территориальной целостности страны, статус Приднестровья и пути урегулирования приднестровского конфликта, расширения взаимодействия в различных областях, а также проблемы, связанные с выводом российских войск и военной техники. Учения, проводимые на территории соседней Румынии, недвусмысленно подразумевают участие НАТО в разрешении приднестровского конфликта. На этих маневрах отрабатываются вопросы боевого применения авиации и других родов войск, повышения взаимодействия многонациональных сил, совершенствование навыков малых подразделений, комплектование личным составом блокпостов, методика их размещения, минные и бомбовые угрозы, взаимодействие со средствами массовой информации и оказание первой медицинской помощи.

Молдова, согласно заявлению ее руководства, сделанному еще в 2001 г., намерена расширять сотрудничество с НАТО в рамках программы «Партнерство ради мира», в том числе в области миротворческих операций Об углублении связей с НАТО свидетельствует открытие в Кишиневе представительства альянса. Молдова, которая в настоящее время имеет статус нейтрального государства, дрейфует в сторону все более тесного сотрудничества с НАТО. Согласно мнению ряда известных в стране политиков, несмотря на конституционный нейтралитет, Кишиневу уже в ближайшем будущем придется подумать о вступлении в альянс. О движении в этом направлении могут, в частности, свидетельствовать различного рода симпозиумы, на которых обсуждаются проблемы интеграции республики в евроатлантические структуры.

Нынешний курс молдавского руководства в значительной степени находится под воздействием двух сил: с одной стороны НАТО, с другой — правых, националистических и прозападных политических организаций и движений. Например, одна из них — Христианско-демократическая народная партия, национал-радикальная организация, заявляет о том, что на территории республики российские войска присутствуют незаконно. При этом делается ссылка на заявление молдавского парламента 1992 г., в котором Россия названа оккупантом и агрессором. ХДНП надеется, что при содействии западных структур удастся заставить Россию вывести свои войска, как это удалось сделать в Германии, Чехословакии, Польше и других странах. ХДНП выступает за то, чтобы миротворческая операция в Приднестровском районе осуществлялась силами европейских и евро-атлантических организаций, а Россия, как заинтересованная сторона, должна быть исключена из этого процесса.

Эта позиция ХДНП, по сути, близка подходу молдавского президента В. Воронина, который пригласил альянс поучаствовать в миротворческой операции на Днестре. Он также предложил США, НАТО и Евросоюзу подписать вместе с Россией и Украиной «Пакт стабильности для Молдавии», что означает установление над ней западного протектората. Можно сделать такой вывод, исходя из опыта присутствия миротворческих сил в Косово, где наличие российских подразделений фактически легализовало планы НАТО по развалу югославской федерации и установлению контроля над ее частями. Тогда Москва оказались не в состоянии оказать реальной помощи сербскому населению края. Если Россия выведет из Приднестровья свой полуторатысячный контингент, то его место займут силы НАТО. В этом случае станут возможными силовые акции в отношении ПРМ, где каждый четвертый житель является гражданином России.

Дистанцирование от России власти Молдовы объясняют тем, что Москва не помогла присоединить Тирасполь к Кишиневу. С другой стороны, в решении приднестровской проблемы руководство республики поддерживают оппозиция и ведущие страны НАТО. Так, еще во время визита президента Молдовы в конце декабря 2002 г. в Вашингтон было заявлено, что США не возражают против применения мер воздействия по отношению к Тирасполю, если руководство самопровозглашенной республики будет уклоняться от разрешения приднестровской проблемы.

В создавшихся условиях наблюдается определенная трансформация позиции ПРМ. После подключения к процессу урегулирования ситуации Вашингтона и Киева происходит переориентация политики непризнанной республики от России к Украине и США. В итоге неафишируемых переговоров руководства ПРМ с американскими и украинскими лицами стороны согласились, что США не будут препятствовать созданию на территории нынешней Молдовы и ПРМ государства по типу сербско-черногорской федерации. Тирасполю было поставлено только одно условие — содействовать выдавливанию России из региона. Не исключен и такой вариант, при котором Молдова войдет в состав Румынии, а Приднестровье присоединится к Украине.

Усиление давления на Россию в отношении присутствия российских войск в ПРМ со стороны США и НАТО продолжается. Так, министр обороны США Дональд Рамсфелд по итогам своего краткосрочного визита в республику, совершенного 26 июня 2004 г., заявил, что США, НАТО и страны ОБСЕ выступают за безусловное выполнение Россией стамбульских обязательств 1999 г., касающихся вывода из Приднестровского региона Молдовы войск и вооружений. Несколько позже аналогичная позиция прозвучала со стороны других участников саммита НАТО в Стамбуле 2004 г. Таким образом, расширение сотрудничества НАТО и Молдовы ведет к дальнейшему укреплению позиций НАТО во всем Черноморском регионе в ущерб интересам обеспечения безопасности России. Возможный отказ Молдовы от своего нейтрального статуса и вступление в НАТО приведут к возникновению на южных рубежах России дополнительного источника потенциальной угрозы.

Республика Беларусь оказалась последним государством Европы, присоединившимся к программе «Партнерство ради мира», подписав рамочный документ о сотрудничестве с альянсом только в 1995 г. Хотя утверждать, что до этого момента контактов между НАТО и Беларусью не было, нельзя. В марте 1992 г. Беларусь, как и другие государства СНГ, была принята в Совет североатлантического сотрудничества. Делегация Верховного Совета Республики Беларусь с середины 1992 г. принимала участие в сессиях Парламентской ассамблеи НАТО.

Тем не менее на протяжении 90-х гг. и последующего периода отношения Беларуси и НАТО носили неровный характер. Объяснялось это двумя причинами. С одной стороны, НАТО воспринималась большинством народа республики и значительной частью ее политической элиты как источник угрозы безопасности. Причем это восприятие альянса являлось не только рецидивом периода холодной войны. Военная акция НАТО против Югославии была совершенно обоснованно названа в заявлении президента Беларуси от 25 апреля 1999 г. «откровенным актом агрессии». Белорусское руководство полностью поддержало позицию Российской Федерации по косовской проблеме и заявило о том, что агрессивные действия НАТО представляют собой прямую угрозу международной безопасности, которые требуют принятия совместно с Россией адекватных мер.

С другой стороны, складывающийся в Беларуси авторитарный режим страны НАТО подвергали жесткой критике и использовали против него различного рода санкции, призванные, по их мнению, способствовать восстановлению демократии. Эти действия Запада рассматривались властями Беларуси как вмешательство во внутренние дела республики и даже как попытка государственного переворота. Особенно активно тезис об угрозе со стороны НАТО был использован властями Беларуси во время проведения референдумов в 1996 и 2004 гг. Отчасти такого рода утверждения находили свое подтверждение в различного рода независимых СМИ.

Так, согласно сообщению газеты «КоммерсантЪ» от 21 ноября 2000 г., начальник департамента информации НАТО Джеми Шеа утверждал, что следующей целью блока после Милошевича является Лукашенко, для чего необходимо оказать финансовую поддержку оппозиции. Несмотря на последовавшее вскоре опровержение со стороны этого должностного лица, политика альянса, направленная на свержение неугодных режимов, которая практиковалась на протяжении всей истории НАТО, позволяет утверждать, что утверждение «Коммерсанта», по сути, верно. По информации московского центра «Независимая политическая экспертиза», для изменения режима в Беларуси западными странами рассматривались различные варианты — от прямого военного воздействия НАТО до новейших выборных технологий, финансовой, организационной и политической поддержки белорусской оппозиции. Конкретный материальный вклад только Вашингтона, направленный на свержение А. Лукашенко в 2005 г., равен 5 млн долл. — это та сумма, которую Комитет по ассигнованиям сената США решил выделить белорусской оппозиции на развитие демократии по образу и подобию Украины.

Стремление Запада устранить А. Лукашенко может объясняться тем, что после установления в Югославии прозападного либерального строя только Беларусь является неосвоенной НАТО территорией, мешающей созданию сплошного геополитического поля от Балтики до Черного моря. Установление контроля НАТО над Беларусью также привело бы к еще большему сужению возможностей России проводить самостоятельную политику. В перспективе геополитическое окружение России неминуемо должно привести к ее поглощению Западом, утрате нашей страной своей цивилизационной идентичности и, возможно, потере государственности вследствие развала на отдельные части.

Несмотря на недружественную позицию Запада, Беларусь не могла в современных условиях игнорировать НАТО. В июле 1997 г. была согласована индивидуальная программа партнерства республики с НАТО, в которой Беларусь выразила готовность участвовать в 17 направлениях сотрудничества с альянсом. Для координации участия в ПРМ была создана межведомственная рабочая группа из представителей всех заинтересованных ведомств. В 1998-м— начале 1999 г. в мероприятиях по линии ПРМ принимали участие представители Министерства обороны, Министерства иностранных дел и Министерства по чрезвычайным ситуациям.

В апреле 1998 г. был повышен уровень дипломатических контактов Беларуси с НАТО. В соответствии с указом президента было образовано Постоянное представительство Республики Беларусь при Организации Североатлантического договора. В свою очередь, руководство НАТО предоставляет на два года посольству той или иной страны — члену альянса статус «контактного посольства НАТО» в Беларуси. Начиная с 1 сентября 2004 г. таким неформальным представительством альянса на белорусской земле является литовское посольство. В его обязанности входит информирование белорусских СМИ, общественности, неправительственных организаций, академических учреждений о деятельности НАТО, ее целях и задачах. Кроме того, литовские дипломаты должны поощрять сотрудничество Беларуси с НАТО.

Необходимо отметить, что в период 2000–2001 гг. руководство этой республики предпринимало попытки повысить уровень контактов с Североатлантическим альянсом и в то же время выдвигало новые инициативы, призванные улучшить политические отношения с новыми членами альянса — соседями Беларуси. В частности, о том, что Беларусь заинтересована в продолжении и развитии сотрудничества с Североатлантическим союзом, было заявлено 26 марта 2001 г. вице-премьером, министром иностранных дел республики М. Хвостовым во время приема делегации Парламентской ассамблеи НАТО. По его словам, такое сотрудничество является важнейшей составляющей частью национальных интересов республики.

НАТО, со своей стороны, содействовала тому, чтобы Беларусь развивала активное взаимодействие с европейскими и евроатлантическими структурами. Важное значение в этом плане имела встреча министра иностранных дел Белоруссии М. Хвостова с руководителями американской неправительственной организации «Американский комитет по НАТО» Брюсом Джексоном и Джули Финли, которая состоялась в начале декабря 2002 г. В ходе встречи обсуждались проблемы взаимоотношений Беларуси и НАТО. Американские представители подчеркивали, что у этого государства есть шанс не остаться в стороне от интеграционных процессов в рамках НАТО и Евросоюза. Для этого официальному Минску предстоит выбрать один из трех возможных вариантов: самостоятельная интеграция в Европу, совместное с Россией движение в сторону Евросоюза и НАТО или — самоизоляция. При этом выбор направления и скорости этого движения остается за белорусским народом.

В апреле 2002 г. Совет НАТО, являющийся высшим политическим органом альянса, утвердил программу индивидуального партнерства НАТО с Беларусью на 2002–2003 г. В рамках программы Минск заявил о готовности участвовать в 19 направлениях сотрудничества с альянсом. По сравнению с программой на 2000–2001 г. в новый документ включено 5 дополнительных направлений сотрудничества — программа в области оборонных исследований и технологий, программа противодействия распространению ядерного, бактериологического и химического оружия, программы «Военная география», «Гуманитарное разминирование», «Стрелковое оружие и легкие вооружения». Приоритетное внимание в индивидуальной программе партнерства Беларуси и НАТО на 2002–2003 г. уделяется взаимодействию при ликвидации чрезвычайных ситуаций, управлению кризисными ситуациями, языковой подготовке, контролю над вооруженными силами и оборонительными структурами. Например, в рамках этой программы 1-й заместитель министра по чрезвычайным ситуациям Беларуси Э. Бариев в апреле 2002 г. принимал участие в открывшемся в штаб-квартире НАТО в Брюсселе заседании Главного комитета по планированию использования гражданских служб в чрезвычайных ситуациях. В ходе заседания Главного комитета в Брюсселе были обсуждены вопросы расширения взаимосвязей в рамках Совета североатлантического партнерства и развития широкомасштабного международного сотрудничества в области предупреждения, смягчения и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций.

На 2004–2005 гг. Беларусь подготовила новую индивидуальную программу партнерства с НАТО, в которой упор был сделан на придание сотрудничеству с альянсом большей практической направленности с учетом происшедших в 2003 г. изменений в национальном законодательстве, а также в связи с расширением НАТО до 26 членов. Всего в белорусскую индивидуальную программу партнерства на 2004–2005 г. включено 171 мероприятие в 21 области сотрудничества. В целях реализации этой программы делегация военных экспертов НАТО во главе с начальником штаба субрегионального командования «Северо-Восток» Объединенных вооруженных сил альянса в Европе генерал-майором Эрнестом Лутцем в конце января 2004 г. в Минске обсудила с белорусскими коллегами перспективы совместной деятельности по поддержанию международного мира и безопасности.

Новым моментом в развитии сотрудничества Беларуси с НАТО в 2004 г. должно было стать участие мотострелкового отделения белорусской армии в многонациональных учениях вооруженных сил НАТО «Кооперейтив Бест Эффорт-2004». В ходе учений планировалось отработать задачи по достижению оперативной совместимости при выполнении операций по поддержанию мира. Ранее представители вооруженных сил Беларуси участвовали в учениях НАТО исключительно в роли наблюдателей. После того как в 2003 г. году в законодательство республики были внесены поправки, разрешающие в особых случаях направлять военнослужащих за пределы республики, Министерство обороны страны занялось их подготовкой к участию в многонациональных поисково-спасательных, гуманитарных операциях и миссиях по поддержанию мира, проводимых под эгидой ООН.

Развитие контактов между Беларусью и НАТО сопровождается достаточно жесткой критикой со стороны белорусских властей в отношении политики альянса, направленной на прием в свои ряды новых членов. Так, 14 апреля 2004 г. президент А. Лукашенко вновь заявил о неизменности своей позиции в вопросе расширения НАТО и необходимости учета этого процесса при реформировании белорусской армии. А. Лукашенко также высказал недовольство тем, что на территории новых стран-участниц разворачивается военная инфраструктура НАТО, в частности, средства технической разведки, которые позволяют просматривать обстановку не только на всей территории Беларуси, но и на значительной части России.

Расширение альянса и его военные приготовления в Минске рассматривают в качестве потенциальной угрозы, которая может актуализироваться, особенно учитывая тот факт, что страны Североатлантического альянса почти окружили Белоруссию, в результате чего ее общая граница с НАТО составила 1213 км.

В этой связи в белорусской армии уделяют большое внимание укреплению выучки личного состава. В республике регулярно проводятся военные учения и маневры. На протяжении последних нескольких лет в Беларуси были проведены крупные комплексные оперативно-тактические маневры: «Неман-2001», «Березина-2002» и «Чистое небо-2003». В 2004 г. состоялись учения «Щит Отечества-2004», в которых приняли участие около 7,5 тыс. человек личного состава, большое количество военной техники. На театре военных действий, который охватил три крупных общевойсковых полигона (227-й Борисовский, 230-й Обуз-Лесновский и Гожский), отрабатывались задачи перевода войск с мирного на военное время, планирования их действий по отражению агрессии (первый этап), вопросы оперативного развертывания национальных вооруженных сил (второй этап), а также совместного применения армейских частей и сил МВД, МЧС, КГБ и погранвойск.

Оценки НАТО военными ведомствами Беларуси и России совпадают. Хотя, согласно положениям ряда международных документов, НАТО для Беларуси и России не является противником. В совместной военной доктрине, концепциях национальной безопасности РФ и РБ, не исключается военная угроза с западного направления.

По этой причине оба государства проводят мероприятия, направленные на повышение боевого мастерства и взаимодействия армий двух государств. Так, 9–15 июля 2004 г. на европейской части России и на территории Беларуси прошли крупнейшие за всю постсоветскую историю командно-штабные учения «Союзная безопасность-2004». В них были задействованы войска Московского (МВО) и Приволжско-Уральского (ПУРВО) военных округов, а также рабочая группа Минобороны Белоруссии, в том числе штабы объединений и соединений белорусской армии. Таким образом, театр военных действий КШУ включал территорию СНГ от границ Польши до Уральских гор.

Отмечая, что сотрудничество между военными ведомствами двух стран является фактором укрепления их безопасности, необходимо подчеркнуть, что конфликты между Россией и Белоруссией, которые имели место в политической и экономической сферах на протяжении последних нескольких лет, ослабляют их способность противостоять новым угрозам и вызовам.

Определенное беспокойство вызывает и перспектива того, что на смену правящей политической элите в Беларуси могут прийти прозападные, ориентированные на вступление в НАТО политические силы. В этом случае из-за своего геостратегического положения Беларусь окажется, возможно, первым среди государств третьей волны расширения альянса. Уже нынешние, постоянно расширяющиеся контакты этой республики с НАТО создают реальные предпосылки для переориентации ее внешней и оборонной политики.

Более того, существует опасность того, что союзное государство вообще никогда не состоится и каждая из сторон будет искать свои пути обеспечения национальной безопасности. ВС Беларуси не смогут обеспечить национальную безопасность своей страны за счет союза, который никак не может создаться. По этой причине Минск вынужден будет переориентироваться на НАТО и капитулировать под нажимом альянса. Подобный маневр со стороны России практически исключен в силу ее размеров, потенциала, особенностей исторического развития и т. д. Согласно этому сценарию, Москва будет вынуждена создавать почти заново систему безопасности на белорусской границе. При таком развитии событий Россия, вероятнее всего, лишится расположенных на территории Беларуси двух российских военных объектов: РЛС в Ганцевичах и станции связи Балтийского флота в Вилейке. Будут резко ухудшены возможности военного транзита в Калининградскую область. Войска и военные объекты НАТО станут еще ближе к России. В целом возможности альянса оказывать нажим на Россию резко возрастут. Поэтому очень важно не допустить такого сценария развития отношений.

Как уже отмечалось, в течение 1994 г. состоялось подписание программы «Партнерства ради мира» большинством стран СНГ. Первой подписала программу Украина— 8 февраля 1994 г., а последней — Белоруссия— 11 июня 1995 г. С российской стороны базовый идентичный для всех документ о принципах сотрудничества с НАТО был подписан 22 июня 1994 г. министром иностранных дел А. Козыревым.

Решение о присоединении России к программе партнерства, согласно позиции руководства страны, было обусловлено следующими соображениями. На трансформацию НАТО необходимо влиять прежде всего изнутри. Отказ от участия в программе — это самоизоляция. Партнерство можно рассматривать как предпосылку для расширения сотрудничества и создания в перспективе системы коллективной безопасности. На декабрьской сессии НАТО, которая состоялась в том же 1994 году, предполагалось, что будет подписана индивидуальная программа партнерства, отвечающая размерам, значимости и возможностям России. Однако этого не произошло из-за позиции альянса, который сделал главный акцент на расширении своей территории за счет стран Центральной и Восточной Европы.

Тем не менее в течение некоторого времени сохранялись надежды на то, что СБСЕ — ОБСЕ станет региональной организацией ООН, а НАТО трансформируется из военного блока в открытую организацию, главная цель которой — создание системы коллективной безопасности. Некоторые декларации и практические мероприятия НАТО в какой-то мере подтверждали обоснованность этих надежд. НАТО отказалась от политики гибкого реагирования, которая предусматривала применение ядерного оружия против стран — членов ОВД. Силы передового базирования НАТО были уменьшены, а расходы на оборону — сокращены.

По словам председателя военного комитета К. Наумана, к 1998 г. планировалось осуществить уменьшение ведущими странами НАТО своих вооруженных сил примерно на 25 % по сравнению с 1991 г. Сокращение было продиктовано расчетами, что если Россия примет решение о вторжении в Европу, то для подготовки такой войны ей потребуется не меньше Двух лет. Этого времени для НАТО будет достаточно, чтобы отразить готовящуюся агрессию. Планировалось также сократить на 80 % количество ядерных средств в Европе за счет ликвидации всех ядерных зарядов к наземным средствам доставки и уменьшения на 50 % количества ядерных авиационных бомб. Это решение было мотивировано тем, что главная задача ядерного оружия — устрашение, которое в новых условиях может быть осуществлено при пониженном уровне его запасов. В некоторых случаях НАТО стала осуществлять операции по мандату ООН.

Вместе с тем на практике уже в начале 90-х гг. стал просматриваться противоположный подход к обеспечению безопасности — на основе расширяющегося блока НАТО, который ставил под сомнение принцип одинаковой безопасности, зафиксированный во всех документах СБСЕ. Проходившая в Вашингтоне в ноябре 1994 г. Ассамблея Организации Североатлантического договора приняла решение о расширении НАТО. Тем самым были перечеркнуты надежды на то, чтобы превратить ОБСЕ в ядро европейской безопасности. 1 декабря того же года на сессии Совета НАТО было принято окончательное решение о расширении блока, что заметно охладило отношения между Россией и альянсом.

Тем не менее 27 мая 1997 г. НАТО и Россия подписали Основополагающий акт, который был призван поставить их отношения на прочную договорную основу. В этом документе стороны заявили, что не рассматривают друг друга в качестве противников и дают обязательство не применять силу или угрозу силой в отношениях между собой. В соответствии с достигнутой договоренностью был создан консультативный механизм — Совместный постоянный совет Россия — НАТО (СПС). Этот орган должен был максимально обеспечить претворение в жизнь совместных решений. Основополагающий акт не ограничивал суверенитета сторон в вопросах обороны. Для России это означало, что она лишена возможности влиять на процесс расширения альянса, равно как и на другие аспекты военной политики НАТО. Функции СПС предусматривали не только проведение консультаций, но и в случае согласия сторон — совместное выдвижение инициатив в сфере международной безопасности, а также осуществление совместных миротворческих операций по мандату СБ ООН. Предполагалось, что СПС будет работать на регулярной основе, что не исключало проведения чрезвычайных сессий по требованию любой стороны. Планировалось иметь три сопредседателя: со стороны России, одной из стран альянса и генерального секретаря НАТО. Были также предусмотрены регулярные заседания с участием министров иностранных дел и обороны, а также ежемесячные встречи на уровне постоянных послов при СПС. Не исключалось и проведение заседаний СПС на высшем уровне. Предполагалось создать и постоянно действующие рабочие органы — комитеты и рабочие группы по различным политическим и военным вопросам.

В документ были включены положения, которые несколько ослабляли военные последствия расширения НАТО. Так, НАТО брала обязательство не размещать на территории новых членов ядерное оружия. В документе содержалось положение о сохранении размеров пределов, установленных для НАТО договором ОВСЕ. Таким образом, после вступления в альянс новых членов общая численность вооруженных сил и вооружений НАТО не должна увеличиваться. Согласно принятым обязательствам, альянс не должен выполнять свои функции по осуществлению коллективной обороны «путем дополнительного постоянного размещения существенных боевых сил». Реально содержание этой формулы предстояло уточнить на переговорах по адаптации Договора ОВСЕ.

В Основополагающем акте были согласованы меры по развитию сотрудничества между военными структурами России и НАТО. Планировалось осу. ществлять обмен информацией по вопросам военных доктрин, стратегии, состава и оснащения вооруженных сил, а также проведения совместных учений. Предусматривалась возможность проведения совместных миротворческих операций по мандату СБ ООН или ОБСЕ.

Этот документ получил противоречивую оценку со стороны различных государств и политических деятелей. В России многие политики считали, что этот документ закладывает реальные основы для эффективного, а не декларативного военно-политического сотрудничества России и НАТО, что Основополагающий акт сводит к минимуму негативные' последствия расширения альянса. Кроме того, в России полагали, что данный документ — не просто декларация, а юридическое обязательство, несмотря на то что акт Россия — НАТО не подлежал ратификации.

Президент США Б. Клинтон охарактеризовал этот документ как «исторический шаг к созданию мирной, единой демократической Европы». Но, с другой стороны, тогдашний госсекретарь США М. Олбрайт исходила из того, что заверения, данный России, не являются юридически обязывающими и могут стать предметом изменений, если изменится ситуация в Европе. Кроме того, она полагала, что НАТО сможет в своих целях и на свое усмотрений использовать военные базы, оставшиеся после распада ОВД.

К негативным последствиям подписания Основополагающего акта следует отнести и то, что Россия пусть косвенно, но признала неизбежность расширения НАТО, а сам документ хотя и призван был минимизировать последствия расширения НАТО, однако устранить их полностью он был не в силах. Этот момент был отмечен даже в китайской прессе, где обращалось внимание на то, что «вскоре за первым этапом расширения НАТО последует второй и третий. В результате Россия может утратить контроль над постсоветским географическим и политическим пространством, чего и добиваются на Западе».

В течение первого года взаимоотношений Россия — НАТО на основе совместного документа стали развиваться связи по военной линии. Появились предпосылки для включения России в военно-техническое сотрудничество с НАТО. Проведено несколько заседаний Совместного постоянного совета (СПС) в рамках Основополагающего акта Россия— НАТО. Состоялись встречи министров обороны и министров иностранных дел. Таким образом, Основополагающий акт способствовал повышению уровня отношений с НАТО, который отличался от простого участия в программе «Партнерство ради мира». 18 марта 1998 г. открылось представительство России при НАТО.

Однако, как вынужден был уже тогда отметить начальник Главного управления международного военного сотрудничества Генерального штаба ВС РФ генерал-полковник Л.Г. Ивашов, «первые заседания СПС показали, что натовцы не настроены обсуждать серьезные вопросы, они с удовольствием дискутируют по проблемам войскового взаимодействия в Боснии и Герцеговине, они готовы анализировать и обсуждать ход сотрудничества в рамках программы «Партнерства ради мира» и другие, как бы легкие вопросы».

Обращает на себя внимание обстоятельство, что в связи с подготовкой и подписанием Основополагающего акта в СМИ появилось немало опасений по поводу «российской угрозы». В частности, по мнению натовских аналитиков, военную опасность альянсу представляли наличие крупной группировки российских войск на Кольском полуострове и территориальные противоречия между Россией, Норвегией и Финляндией. В альянсе полагали, что хотя их обострение маловероятно, тем не менее при определенных условиях они могут привести к ухудшению отношений России с этими странами и появлению предпосылок для возникновения вооруженного конфликта. Беспокойство в НАТО вызывали не совсем стабильные взаимоотношения России с прибалтийскими государствами. Не исключалось, что причинами возникновения напряженности могут стать разногласия и спорные вопросы, связанные с проживанием в странах Балтии русскоязычного населения, а также территориальные притязания стран Балтии к России.

С другой стороны, как полагали в НАТО, существует опасность выдвижения территориальных претензий к другим республикам бывшего СССР. В большей степени это касается Украины. На ее территорию могут претендовать сразу несколько государств: Польша Словакия, Венгрия и Румыния. Такая же проблема может возникнуть и у Беларуси. Польша может претендовать на часть Гродненской, Брестской и Минской областей. У России свои проблемы с Украиной из-за Крыма и других пограничных территорий.

Таким образом, НАТО рассматривает Россию как возможный очаг локального конфликта и, следовательно, потенциального противника. Прямое столкновение между Россией и альянсом в Брюсселе и Вашингтоне разыгрывалось в сценариях локальных или даже крупномасштабных войн, причем развязывала их, как правило, российская сторона. Характерным в этом плане является разработанный Пентагоном вариант нападения России на Литву, затрагивающий жизненно важные интересы США. Ответом на «агрессию» становится прямое участие ВС США и их союзников в боевых действиях, в которых может быть задействовано до 8 натовских дивизий.

Корпорация «Рэнд» разработала сценарий большой войны в Европе, который начинается с нападения России на Польшу. США не могут оставить Польшу один на один с Россией и вмешиваются в конфликт. НАТО может осуществлять свои действия по двум сценариям. По первому, который называется «Устрашение потенциального противника», предполагалось ввести силы быстрого реагирования на территорию Польши. Главная группировка ОВС НАТО осуществляет собой заслон на рубеже реки Одер. Если Россия упреждает в развертывании войска НАТО, вклинивается на территорию Польши и создает угрозу нападения на ФРГ, руководство блока осуществляет развертывание своих сил и в короткие сроки создает группировку, способную вести против России полномасштабные действия. НАТО видит в России угрозу для себя и стремится ее нейтрализовать за счет расширения на Восток… Более того, любой неверный шаг России по отношению к НАТО может иметь негативные последствия для безопасности страны. В документе подчеркивалось, что всеобщая война маловероятна в Европе, но ее нельзя исключать полностью.

Такого рода разработки имеют право на существование только в качестве рабочих документов штабов вооруженных сил США и НАТО, где, как и в любых других управляющих военных структурах, Должны быть проанализированы все возможные варианты развития ситуации. Однако если вспомнить внутриполитическую ситуацию в России во второй половине 90-х — войну в Чечне, сепаратистские тенденции других субъектов федерации, крайне сложное экономическое положение, которое вылилось в дефолт 1998 г., острую борьбу за власть различных политических сил, катастрофическое положение российской армии и т. д., — то становится очевидным, что ни о каком применении военной силы со стороны российского руководства для разрешения территориальных споров, которые к тому же не рассматривались в качестве задачи государственной политики, не могло быть и речи, поскольку это было бы равносильно самоубийству.

Будучи опубликованными в СМИ в определенное время — в связи с подготовкой и принятием Основополагающего акта, который был призван заложить фундамент для конструктивных отношений между Россией и НАТО, эти сценарии были направлены на подрыв даже такого хрупкого партнерства, основы которого стали только-только закладываться. Такого рода сценарии развития военно-политической обстановки, появившись в открытой печати, фактически представляли собой инструмент психологической войны.

В связи с агрессивными действиями НАТО против Югославии отношения России с альянсом были заморожены. Разногласия между альянсом и Россией приобрели достаточно широкий спектр. Объяснение негативного отношения России к акции альянса следует искать не только в ее несогласии с попранием НАТО норм международного права, желанием оказать хотя бы некоторую моральную поддержку югославскому государству и его народу, но и в значительной степени интересами обеспечения собственной безопасности.

Военная операция против СРЮ понадобилась НАТО для «обкатки» новой стратегической концепции, которая выходит далеко за рамки обороны oт агрессии и присваивает себе функции «проецирования силы» без санкции Совета Безопасности ООН. Операция на Балканах была направлена на то, чтобы отсечь Косово от Сербии. НАТО стремилась разрушить военную и гражданскую инфраструктуры, свергнуть правящий легитимный режим и в конечном итоге — развалить югославское государство. Целью альянса являлось превращение Косово наряду с Боснией и Герцеговиной, а также другими югославскими республиками в свой протекторат. В военно-стратегическом плане действия альянса были направлены на то, чтобы установить в юго-восточной Европе зону полного контроля НАТО при ведущей роли в этом процессе США. Альянс также стремился вытолкнуть Россию с Балкан — сферы ее исторического влияния.

При сохранении этой тенденции в обозримой перспективе становится все более реальной угроза передела зон влияния не только в постсоветском пространстве. НАТО своей политикой наглядно продемонстрировала, что ее конечной целью является Россия. Новый передел мира будет происходить под видом военной борьбы с так называемыми гуманитарными катастрофами и этническими конфликтами, которые являются управляемыми, а предпосылки их возникновения имеются в различных регионах мира. Военной акцией НАТО против Югославии был создан прецедент для расчленения и уничтожения под маской миротворчества любых государств, имеющих внутренние конфликты, и создания марионеточных правительств в новых государственных образованиях. В ходе ликвидации гуманитарных катастроф, как свидетельствует конфликт в Югославии, важная роль будет отведена неядерным силам, опробованным первоначально в ходе войны на Балканах, а затем — в Ираке.

Несмотря на столь опасные последствия военной акции НАТО на Балканах, во взаимосвязях России и НАТО был всего лишь годичный перерыв, и контакты между ними стали постепенно восстанавливаться, хотя, забегая вперед, отмечу, что они не привели к кардинальным изменениям в отношениях сторон.

20 февраля 2001 г. состоялось торжественное открытие Информационного бюро НАТО в Москве, которое, по оценке официальных лиц альянса, должно улучшать взаимную информированность и взаимопонимание. 27 мая 2002 г., в пятую годовщину со дня подписания Основополагающего акта, в Москве была учреждена Военная миссия связи НАТО, целью которой являются повышение транспарентности и развитие практического военного сотрудничества между военными органами НАТО и Министерством обороны России.

Но главным событием последних лет на пути развития отношений между НАТО и Россией явились подписание 28 мая 2002 г. Римской декларации «Отношения Россия — НАТО: новое качество» и учреждение Совета Россия — НАТО. Саммит заложил основу для развития отношений между странами — членами НАТО и Россией, создав новую структуру для дискуссий и принятия решений — Совет Россия— НАТО (СРН). К созданию этого органа подтолкнули теракты 11 сентября 2001 г. и возникшая в этой связи потребность в более тесном сотрудничестве между НАТО и Россией в противодействии таким вызовам, как терроризм и распространение оружия массового уничтожения. Новая структура была создана вместо Совместного постоянного совета Россия — НАТО. Таким образом, этот совет был призван поднять отношения на качественно более высокий уровень, обеспечивая «механизм для консультаций, выработки консенсуса, сотрудничества, совместных решений и совместных действий России и государств — членов НАТО по широкому спектру вопросов безопасности в Евроатлантическом регионе».

В Римской декларации стороны определили следующие вопросы, представляющие взаимный интерес:

• борьба против терроризма;

• кризисное регулирование;

• нераспространение оружия массового уничтожения;

• контроль над вооружениями и меры укрепления доверия;

• противоракетная оборона на театрах военных действий;

• поиск и спасание на море;

• сотрудничество между военными и военные реформы;

• чрезвычайное гражданское планирование и реагирование;

• новые угрозы и вызовы.

Вместе с тем принятая 28 мая 2002 г. лидерами стран НАТО и России декларация знаменует не только новый этап в отношениях между альянсом и Москвой, но и означает фактический отказ от прежних доктринальных установок Кремля о неприемлемости интеграции республик бывшего Советского Союза в военно-политическую структуру Североатлантического альянса.

Предполагалось, что после определения стратегических отношений России и НАТО будут проходить постоянные встречи военных специалистов, совместная борьба с терроризмом, урегулирование кризисных ситуаций, контроль за нераспространением ОМП, поисково-спасательные операции на море и сотрудничество в области оперативного взаимодействия и военной подготовки в определенных областях. Казалось, что новая ситуация, сложившаяся после терактов в США, будет способствовать большему доверию и взаимопониманию между Россией и НАТО.

Однако два года, прошедшие после римской встречи, показали, что результаты сотрудничества

НАТО и России в обеспечении безопасности Евроатлантического региона весьма скромные.

Во время стамбульской сессии НАТО министры обороны — участники Совета Россия — НАТО констатировали достигнутые за два года результаты совместной деятельности:

• они выразили солидарность в противодействии террористической угрозе и отметили широкий характер сотрудничества, которое осуществляется в рамках СРН в этой области. В данном контексте они также приветствовали предложение России принять участие в военно-морских операциях в Средиземном море б рамках операции «Активные усилия», а также принципиальное решение Североатлантического совета, что Россия может оказать поддержку этой операции в соответствии с согласованными процедурами. Они также согласились с необходимостью активизировать усилия по противодействию распространению оружия массового уничтожения и средств его доставки;

• приветствовали успех командно-штабного учения по противоракетной обороне на театре военных действий (ПРО ТВД) в марте 2004 г. в Колорадо-Спрингсе и отметили успешное завершение первой фазы исследования СРН по оперативной совместимости ПРО ТВД, также согласились начать вторую фазу этого важного проекта СРН;

• приветствовали результаты учения по чрезвычайному гражданскому планированию и реагированию «Калининград—2004», проведенного на территории России. Они также отметили прогресс, достигнутый в реализации инициативы СРН по потенциалам защиты от химических, биологических и радиологических веществ:

• рассмотрели прогресс, достигнутый в области наращивания сотрудничества между военными в целях повышения уровня оперативной совместимости ВС России и НАТО. В этом контексте они приветствовали создание российской группы связи и взаимодействия при штабе ВГК ОВС НАТО в Европе и усиление Военной миссии связи НАТО в Москве. Министры также выразили решимость преодолеть остающиеся практические препятствия на пути сотрудничества, в частности, обеспечить присоединение России к «Соглашению о статусе сил ПРМ» к концу 2004 г.;

• заявили о том, что ожидают завершения исследования осуществимости проекта инициативы СРН по сотрудничеству в воздушном пространстве к концу 2004 года;

• отметили проводимую работу в ходе консультаций экспертов Россия — НАТО по ядерному оружию и приветствовали предложение России присутствовать на полевых показательных учениях, имеющих целью продемонстрировать российские процедуры реагирования в случае инцидентов с ядерным оружием;

• рекомендовали специальной рабочей группе по военным реформам продолжать в качестве приоритетной работу по повышению уровня оперативной совместимости. Они также приветствовали предпринимаемые усилия по активизации практической работы в области военно-технического сотрудничества;

• подтвердили решимость укреплять сотрудничество в области кризисного регулирования и согласились продолжить рассмотрение практических путей работы над оперативными, военными и военно-политическими аспектами базовой концепции совместных миротворческих операций Россия — НАТО.

Как видно из практически полностью приведенного заявления министров обороны стран — участниц СРН, масштабы взаимодействия НАТО и России носят весьма ограниченный и декларативный характер. Более того, если оценивать отношения НАТО и России со времени подписания в 1997 г. Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности, то достаточно активно взаимодействие ведется лишь по линии МЧС.

Заявление характеризует качество сотрудничества и степень демократизма СРН, если об этом вообще можно ставить вопрос. Так, после создания Совета Россия — НАТО в СМИ акцентировалось внимание на том, что этот орган должен принимать решения на основе консенсуса, а все участники будут работать как равные партнеры и встречаться на регулярной основе, повышая уровень взаимопонимания и доверия. Однако в реальной жизни невозможно представить себе ситуацию, при которой члены альянса не согласовывали бы свою позицию заранее. Участники НАТО приходят к общему знаменателю в ходе предварительных консультаций, прежде чем вынести проблему на обсуждение с Россией. Поэтому отличие между форматами «двадцатки» и «19+1» чисто риторическое.

Тем не менее наиболее убедительным примером, демонстрирующим масштабы взаимодействия, является тот факт, что расположенные бок о бок в Кыргызстане военные базы России и НАТО практически не взаимодействуют друг с другом. После теракта в Беслане 7 сентября генсек НАТО созвал экстренное заседание Совета Россия — НАТО. Послы 26 стран — членов альянса и России обсудили захват заложников в Беслане, теракт в Москве и взрывы самолетов. В принятом совместном заявлении стороны осудили все проявления терроризма и подчеркнули приверженность совместной борьбе с ним. Цель встречи, как отмечали представители альянса, — продемонстрировать солидарность и разделить скорбь с Россией. Но конкретных форм совместной борьбы против терроризма оказалось немного: оценка террористической угрозы, сотрудничество в планировании ответов на гражданские чрезвычайные ситуации, инициатива по пресечению терактов на пассажирских самолетах. Не прозвучали, однако, намерение предоставить России технику альянса, которая могла бы быть использована для борьбы против террористов, или предложение направить своих инструкторов для борьбы с терроризмом.

Оценивая масштабы и характер отношений между НАТО и Россией, необходимо признать: по сравнению с периодом холодной войны сделан действительно большой шаг вперед в преодолении тяжелого наследия прошлого. Сотрудничество России и НАТО является одним из позитивных элементов, характеризующих ее отношения с Западом в целом. Стратегический смысл улучшения российско-натовских отношений состоит в том, чтобы после окончания конфронтации не оказаться в самоизоляции и попытаться воздействовать на альянс.

Вместе с тем, как свидетельствует реальная военная деятельность альянса, масштабный прорыв в отношениях между НАТО и Россией не является вопросом ближайшего будущего. Военная доктрина НАТО остается наступательной, а вступление бывших республик СССР и стран Варшавского договора в этот союз приближает силы НАТО к границам России. Самолеты НАТО смогут долетать до Санкт-Петербурга за 3–5 минут. Это, естественно, не может не беспокоить военно-политическое руководство России, которое предупредило НАТО, что при сохранении наступательного характера военной политики альянса наша страна будет вынуждена пересмотреть свои доктринальные положения. Однако НАТО не спешит менять стратегические приоритеты. Не очень сильно меняются и стратегические планы США. В этой связи показательной является точка зрения начальника российского Генерального штаба Ю. Балуевского, который на встрече с журналистами заявил: «У нас, российских военных, степень и целенаправленность совершенствования НАТО как военного механизма вызывает немало вопросов. Зачем, скажите, НАТО и США развивать высокоточное оружие? Зачем совершенствовать систему защиты и применения оружия массового поражения? Американские военные до сих пор определяют цели на территории России, и под это выделяются силы и средства».

Другим примером военной деятельности НАТО, направленной на ослабление безопасности России, является создание в Прибалтике инфраструктуры ПВО альянса. В частности, в Эстонии в 70 км от границы с Россией развернута РЛС с дальностью действия до 450 км. В Латвии, под городом Резекне, размещен еще один локатор, который предназначен для передового слежения за российским пространством. Он дополняет новейшую РЛС в Норвегии «Глобус-2», которая следит за российскими северозападными и северными регионами. Таким образом, выстраивается единая система радиолокационного контроля за территорией России и акваторией северных морей.

В этой связи вызывает интерес заявление главы МИД России на пресс-конференции в Стамбуле, сделанное после заседания Совета РФ — НАТО, в котором он отметил, что НАТО осуществляет военное освоение территорий новых государств, усиливает военное присутствие вокруг российских границ, что не может не вызвать тревогу у Москвы.

Наряду с созданием военной инфраструктуры на территории новых членов альянса США планируют осуществить передислокацию 42 тыс. своих войск в Польшу, страны Балтии и в Чехию. Этот шаг противоречил бы положениям Основополагающего акта Россия — НАТО 1997 г., поскольку, согласно данному документу, участники альянса взяли на себя обязательство воздерживаться от «дополнительного постоянного размещения существенных боевых сил» в различных регионах Европы. Кроме того, в этом документе особо подчеркивается намерение обеих сторон «предотвращать какие-либо дестабилизирующие наращивания в различных регионах Европы и в Европе в целом».

Еще один вопрос возникает в связи с расширением НАТО и планами США осуществить масштабное перемещение своих войск. Вроде бы главным противником США и НАТО объявлен международный терроризм, но «дивизии» Усамы бен Ладена не были пока обнаружены в странах ЦВЕ и Прибалтики, и вряд ли это вообще когда-либо произойдет. Угроза распространения международного терроризма на европейские страны, для нейтрализации которой может потребоваться применение большого количества частей, располагающих тяжелым вооружением, относится к разряду маловероятных.

Тот факт, что Латвия, Литва и Эстония отказались от ратификации адаптированного Договора ОВСЕ синхронно со вступлением в НАТО, свидетельствует об антироссийской позиции альянса. И это при том, что данный договор весьма ограниченного действия: он контролирует лишь национальные вооруженные силы, закрепляя баланс сил в Европе в пользу НАТО.

Как показал Стамбульский саммит, НАТО использует споры вокруг ДОВСЕ как удобный козырь для оказания давления на Россию для вывода ее войск из Грузии и Молдавии, что ускорит дрейф этих стран в НАТО. Таким образом, если к ДОВСЕ в ближайшее время не присоединятся новые члены НАТО, военное присутствие на западных границах еще больше усилится. По этой причине вопрос о ратификации ДОВСЕ остается одной из главных причин усиления напряженности между НАТО и Россией. Очевидно, что давление на Россию будет продолжаться, какие бы договоры она ни подписывала, потому что сам факт ее существования задевает геополитические интересы «совокупного Запада».

В результате новой волны расширения альянса и приближения инфраструктуры НАТО к границам России резко возрастает угроза ее безопасности.

В целом можно говорить о ряде деструктивных процессов и явлений в отношениях между Россией и НАТО.

Во-первых, несмотря на то что происходит расширение взаимодействия России и НАТО в решении общих проблем, однако его масштабы и качество не могут удовлетворить интересы нашей страны в обеспечении собственной военной безопасности. По-прежнему отсутствуют твердые международно-правовые, политические и военные гарантии со стороны НАТО относительно сохранения безопасности и уважения законных интересов России.

Во-вторых, включение новых стран в НАТО увеличивает возможности для США и других ведущих держав альянса оказывать политическое и военное давление на Россию с южного, юго-западного, западного и северо-западного направлений. Это давление может рассматриваться как попытка шантажа, осуществляемого без непосредственного применения военной силы, в целях достижения разнообразных интересов, начиная от субъективно трактуемых гуманитарных вопросов и заканчивая территориальными уступками.

В-третьих, расширение НАТО представляет для России угрозу военно-стратегического характера. Военный комитет НАТО отрабатывает документы, предусматривающие возможность использования силы в постсоветском пространстве. Включение в альянс новых участников создает предпосылки для того, чтобы эффективно решить эту задачу, если потребуется. Балканский кризис наглядно продемонстрировал, что в Североатлантическом союзе ключевым моментом его коалиционной военной стратегии остается проведение политики с позиции силы.

Концептуальная установка на подготовку ОВС блока к двум видам войн (всеобщей и ограниченной) с ориентацией на применение обычных средств поражения все еще сохраняется. Доктрина ядерного устрашения продолжает оставаться в силе, несмотря на завершение холодной войны. Руководство альянса исходит из того, что минимальное количество ядерного оружия необходимо для обеспечения стратегии мира и предотвращения войны. Помимо американского ядерного оружия в Европе, два члена Североатлантического альянса — Великобритания и Франция — располагают собственными его запасами— по 183 и 348 ядерных боезаряда соответственно.

Исходя из того, что Венгрия и Польша уже допускают вероятность размещения на собственной территории ядерного оружия, вполне возможно, что аналогичную позицию смогут занять и другие новые члены Североатлантического союза. Приближение ОВС НАТО, включая его ядерный компонент, к границам нашей страны, увеличивает опасность его использования против России в случае обострения военно-политической обстановки. С другой стороны, Североатлантический альянс приобретает ряд новых военно-стратегических преимуществ:

— до 750 км увеличивается глубина вероятного поражения российских объектов тактическим ядерным оружием, которое может быть размещено на территории новых членов (заверения НАТО относительно того, что ядерное оружие не будет размещаться на территории новых членов, не может приниматься всерьез из-за отсутствия механизма инспекций, который давал бы возможность российской стороне более высокие гарантии ее безопасности);

— авиация НАТО получает возможность вести боевые действия в широких пространственных пределах, начиная от северо-западного, западного и южного рубежей России и практически до Урала;

— установка систем радиоэлектронной разведки в соседних с Россией странах позволяет контролировать деятельность ВС РФ не только в приграничной полосе, но и в глубине нашей территории;

— размещение объектов противоракетной обороны вблизи российских границ ограничивает возможности СЯС уничтожить цели на территории США и стран Западной Европы в случае возникновения вооруженного конфликта с НАТО;

— в количественном отношении вооруженные силы НАТО превосходят военные возможности России, не говоря уже о качественной стороне дела.

Таким образом, прием в альянс новых членов означает создание сплошного военно-силового поля НАТО — от стран Балтии (а в перспективе, возможно, от Финляндии) на северо-западе, через Польшу, Чехию, Словакию — в Центральной Европе, до Болгарии, Греции, Румынии и Турции, а также бывших советских республик Средней Азии — на юге. Все более тесное сотрудничество НАТО с партнерами как на Западе, так и на Востоке ведет к геостратегическому окружению России.

Если суммировать все действия, осуществляемые альянсом, которые создают военную опасность для России, то в результате получится вполне четкая система, ориентированная на разрушение нашего государства: в политической области — поддержка прозападных сил и движений в странах Содружества, противодействие интеграции в рамках СНГ, формирование антироссийской направленности постсоветских государств; в военной области — приближение группировок вооруженных сил, создание необходимой для действий вооруженных сил инфраструктуры, освоение в ходе учений на территории новых независимых государств возможного театра военных действий, создание новых систем оружия и др.; в экономической области — перевооружение новых членов и партнеров НАТО на оружие и военную технику западных образцов, что сужает сферу реализации продукции российского ВПК и тем самым ведет к его разрушению; осуществление различного рода научных программ в рамках альянса, фактически способствующих тому, что интеллектуальный потенциал стран СНГ переходит под контроль Запада; в информационно-пропагандистской области — дезинформация населения России относительно истинных целей альянса, создание негативного представления о нашей стране у мировой общественности. К этому следует добавить, что культурная экспансия Запада ведет к насаждению в сознании россиян низкопробных стереотипов поведения, отказу от моральных ценностей и утрате Россией ее духовной самобытности. Опасности, которые существуют в информационной сфере, по своей важности не только не уступают военным и другим угрозам, но в некотором смысле они являются определяющими: от того, какими будут наши мысли, такими — и поступки по обеспечению безопасности страны.

Перечисленные выше мероприятия альянса в своей совокупности представляют собой так называемую стратегию непрямых действий, которая призвана ослабить Россию и привести ее к такому состоянию, при котором она сама, «по доброй воле» согласилась бы сделать все, что от нее требуют.

Анализируя деятельность НАТО в постсоветском пространстве, нельзя не прийти к пониманию того, что отказ от жесткой конфронтации с Россией и переход к диалогу с ней вызваны не столько окончанием идеологического противостояния, сколько пониманием невозможности добиться дальнейшего осуществления своих геополитических и экономических целей с опорой только на военную силу. По этой причине альянс фактически демонстрирует новое, дополненное и переработанное издание политики холодной войны. В целом можно утверждать, что угрозы, нависшие над Россией в связи с политикой Североатлантического блока, имеют гораздо более глубокий и комплексный характер, нежели только приближение военной структуры НАТО к границам России.