• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Можно ли назвать партию «Единая Россия» безликой? Не совсем. Партия «Единая Россия» ассоциируется, с одной стороны, с серой массой чиновников, с другой стороны, с Путиным, за которого чиновники держатся изо всех сил. Все годы своего существования партия держится на его авторитете, хотя сам он ни в строительстве партии, ни в формировании ее основ и устоев большого участия не принимал. И меньше всего хотел бы, чтобы «Единая Россия» ассоциировалась с ним. У партии есть свои менеджеры и реальные лидеры, которых часто можно встретить на государственных телеканалах. Они управляют огромной корпоративной махиной под названием «Единая Россия». Путин этим не занимается, он является лишь символом партии. А кто они, настоящие главные лица?

Злобный манипулятор, уничтоживший демократию и гражданское общество в стране? Или гениальный технолог, по практике которого люди еще напишут учебники? Молва сделала из довольно замкнутого, склонного к поэзии и искусству человека некоего монстра. Но кто бы что ни говорил, именно Владислав Сурков – автор и создатель «Единой России» в том виде, в котором она существует с 2003 года по сегодняшний день. Сурков оказался в нужное время в нужном месте и постарался использовать свое влияние по максимуму. Владимир Путин редко кому доверяет ключевые посты, если это не друг и не товарищ по Санкт-Петербургу. Сурков – едва ли не единственный человек, в чьих руках находится внутренняя политика страны, при этом он является представителем старой команды, созданной еще в последние годы правления Ельцина. Он не просто умудрился удержаться у власти: рейтинг «Единой России», результаты выборов напрямую зависят от работы Суркова-менеджера. Истинный лидер партии «Единая Россия», которого до сих пор побаивается все ее руководство, никогда не претендовал на роль первого человека и знал, кто у него начальник. «Он всегда впереди – в алом шелке, на бледном коне. / Мы за ним по колено в грязи и по горло в вине. / И вдоль нашей дороги пылают дома и мосты» – стихи Суркова, возможно, довольно наглядно показывают его отношение к власти и к своей работе. Как творчески одаренный мальчик, выросший без отца, стал самым жестким политическим регулятором в стране?

Чеченцы из села Дуба-Юрт вспоминают теплую горскую семью, в которой родился Асламбек Дудаев. Его мать Зоя Суркова, приехавшая из Липецка по распределению, была учителем литературы, отец Андарбек Дудаев работал учителем начальных классов. Когда Асламбеку исполнилось пять лет, Дудаевы переехали в Грозный. Отец поехал учиться в Ленинградское военное училище, но оттуда так и не вернулся. Родственники из тейпа Зандаркъой видели, как переживает невестка, и в итоге разрешили ей поступать, как она хочет. Зоя решила вернуться в Липецк. По горской традиции, если жена уходит – ребенок остается в семье, но здесь родители пошли снохе навстречу[1]. Зоя уехала в Липецкую область, дала ребенку свою фамилию и новое имя. Отца с тех пор Сурков так и не видел. К своим корням у него странное отношение: в 1990-х он иногда хвастался принадлежностью к фамилии Дудаевых и даже разруливал благодаря этому какие-то конфликты. Однако, перейдя на работу в президентскую администрацию, стал стесняться чеченских корней.

Кто-то связывал даже закрытие «Русского Newsweek» с давней обидой Суркова на то, что этот журнал рассказал о семейном происхождении идеолога Кремля. В 2005 году журнал выяснил, что его отец, Андарбек Данилбекович Дудаев по национальности чеченец и что Сурков принял меры для того, чтобы скрыть свои семейные корни. «Сурков разозлился, когда мы опубликовали эту историю из Чечни вместе с фотографиями его чеченской семьи, – рассказывал в интервью американскому Newsweek Леонид Парфенов, являвшийся в то время главным редактором журнала. – Мне пришлось объяснить ему, что он не смог бы сохранить в тайне свое чеченское происхождение».

Жизнь без отца и мама, сочиняющая стихи, повлияли на формирование творческой души Суркова. В школе искренне удивились его решению поступать в Московский институт стали и сплавов. Но Сурков заявил: нужно получить конкретную специальность, чтобы помогать маме и семье». Лучше бы он послушал учителей. Металлургией он занимался неполных два года. Студента, ведшего хипповский образ жизни, представили к отчислению. В итоге он ушел сам. После службы в армии Сурков устроился учиться в альма-матер всех неформалов – Московский институт культуры. Правда, и оттуда он ушел через год. По одной версии – отчислили за драку, по другой – по семейным обстоятельствам. Два года он бездельничал. Спас карьеру молодого неформала спорт: вместе с бывшим однокурсником Александром Косьяненко он занимался рукопашным боем у тренера Тадеуша Касьянова. У того же тренера занимался 24-летний Михаил Ходорковский, тогда возглавлявший Центр межотраслевых научно-технических программ Фонда молодежной инициативы при Фрунзенском райкоме ВЛКСМ. В рамках НТТМ Ходорковский импортировал джинсы, сбывал компьютеры и алкоголь, но основную прибыль ему приносило обналичивание средств. Госпредприятия не могли платить наличными деньгами приглашенным сотрудникам, и Ходорковский придумал схему, по которой предприятия пропускали свои заказы через центры НТТМ, выплачивая им немалые комиссионные. Именно тогда Ходорковский заработал свои первые большие деньги – 160 000 рублей, которые получил за специальную разработку от Института высоких температур АН СССР. Ходорковский еще был недостаточно «крупным», чтобы позволить себе содержать охранное агентство из настоящих силовиков, но уже вполне значительным персонажем для того, чтобы брать на небезопасные встречи личную охрану. Отношения Ходорковского с властью были отличными. Но в обычной жизни важна была еще и «защита от дурака». Когда Ходорковский спросил своего тренера, нет ли у него на примете хороших ребят, каратист посоветовал ему Суркова и Косьяненко. Новый охранник с черными как смоль волосами и дерзким взглядом производил довольно неординарное впечатление. «Он точно не соответствовал уровню охранника. Сразу было видно – человек думающий и креативный, – рассказывает партнер Ходорковского Невзлин. – И в достаточной степени гуманитарно развитый». Ходорковский любил экспериментировать с молодежью и растить в них таланты. И если в Косьяненко он сразу разглядел и стал развивать торговца (позже тот стал основателем и председателем правления сети «Перекресток»), то в Суркове – пиарщика. Поэтому охранником Сурков проработал не больше полугода и в итоге возглавил рекламный отдел сначала НТТМ, а затем и банка «Менатеп».

Перед начальством он выглядел «стеснительным интеллигентным парнем, который смущался и краснел». Но после работы Сурков расслаблялся. Он любил Мельпомену, постоянно выпивал с актерами и музыкантами, вел ночной образ жизни. На работу вставал с трудом и часто появлялся к часу или к двум. Сурков уже тогда любил одеваться с иголочки и на работу приходил всегда в костюмах. «Он был очень собранным, когда работал, но были и последствия. То в милицию попадет, то драку какую-нибудь устроит». Как рассказывает Невзлин, Сурков был по тем временам «настоящим хипстером». Но ему многое прощалось за его креатив и умение пробивать стены.

Как-то раз Сурков, увидев в заставке программы «Время» логотип Olivetti – итальянской компании, производящей пишущие машинки, загорелся идеей, чтобы вместо этого был логотип банка «Менатеп». Тогда для того, чтобы логотип фирмы появился на заставке главной новостной программы Союза, нужно было одобрение на уровне ЦК. Суркову тогда удалось достучаться до самого секретаря ЦК КПСС Егора Лигачева, и он «пробил» появление логотипа в заветном месте. Его же идеей было разукрасить троллейбусы в фирменные цвета «Менатепа». Уже потом троллейбусы стали носителями рекламы и для всех остальных. Первым рекламодателем был Сурков. И это дало результат: первая публичная компания по продаже акций населению прошла на ура. «Было важно не столько из-за денег, сколько из политических соображений, чтобы спрос превышал предложение. Это была задача именно пиар-направления. И он эту задачу выполнил».

Параллельно Сурков занимался самообучением: зачитывался переводной литературой про бизнес, рекламу и PR. Всего за 7 лет Сурков, не обладая никаким базовым образованием, дорос до вице-президента «Роспрома». Если на первом этапе Сурков занимался креативом и рекламой, то к 1996 году он уже был главным лоббистом «Менатепа». Он всегда хотел зарабатывать деньги, а работа в PR – это скорее искусство их потратить, на долю прибыли тут рассчитывать сложно. Поэтому он перешел на лоббирование интересов банка и его проектов. Он приводил ценных клиентов, интересных заемщиков, отвечал за получение счетов госорганов. «Я всегда пытался быть, если так можно выразиться, «поставщиком двора» и продвигал коммерческие структуры, в которых работал, – рассказывает Сурков. – Естественно, приходилось соприкасаться не только с чиновниками, но и политиками – с Думой, а когда-то и с Верховным советом, с губернаторами: решение экономических вопросов зависело от их позиции». Как рассказывал Сурков, Ходорковский стал первым крупным бизнесменом, который стал думать о необходимости влиять на законодательство. Сурков отлично находил общий язык с оппозицией, был знаком и с Зюгановым, и с Масляковым, с которыми взаимодействовал по вопросам принятия или отклонения различных поправок, использовал их как посредников для связи с губернаторами. Поэтому, когда он стал на путь политической карьеры, системная оппозиция для него была открытой книгой.

Почувствовав размах, он захотел стать соучредителем «Менатепа». Перед Ходорковским он поставил ультиматум: или я становлюсь партнером, или ухожу. Ходорковский пошел «на развод». В то время из «Менатепа» как раз ушла в «Сбербанк» одна из ключевых сотрудников – Алла Алешкина. Суркова она хотела взять к себе, но, как рассказывает Невзлин, ему удалось не допустить этого. В итоге будущий главный технолог страны стал метаться, перешел к конкурентам в «Альфа-Банк» и одновременно запасся предложением от Бориса Березовского стать замдиректора ОРТ по GR. «Я тогда не согласился, поскольку уже был связан обязательствами с “Альфа-группой”. Мы договорились, что подождем год», – рассказывал Сурков. Он так и сделал. Подождал ровно год и вышел на новую работу – теперь ему нужно было работать не с журналистами, а с Кремлем. «С прессой, честно говоря, мне в какой-то момент работать надоело, поскольку народ это очень специфический, нервный такой народ. Постепенно от работы с четвертой властью я перешел к работе с властью».

Соприкасался с властью Сурков еще работая с Ходорковским. Но именно на телевидении он понял всю прелесть верховодства над умами людей. «Телевидение имеет непосредственное влияние на общественные отношения, политику… Сейчас мое место скорее там, чем в нефтяной или банковской компании», – признавался Сурков. Именно там будущий главный политтехнолог страны почувствовал вкус к манипулированию общественным сознанием.

Хваткого Суркова довольно быстро приметил Александр Волошин. Хоть Березовский и рекомендовал своего подопечного в Кремль, он не мог навязать главе администрации личного помощника. Но Волошин сам разглядел Суркова. Умелого лоббиста определили на уже наработанную им «поляну» – работу с Госдумой. В рождении «Единства» Сурков не участвовал. Он потихоньку собирал по сусекам одномандатников в проправительственную группу «Народный депутат». Набралось туда больше 40 человек, однако в следующую Думу из них прошло только двое. Пришлось все начинать заново. Именно Сурков настаивал на том, чтобы не развивать «Единство», а «поглотить» ОВР. Все началось с момента, когда Володин пожаловался Суркову, что Лужков перестал давать «Отечеству» деньги. Подкидывая Володину финансы, Сурков следил за тем, чтобы депутаты голосовали «в унисон» «Единству». Но по важным для Лужкова законопроектам «Отечество» все равно голосовало вразрез. Раскол между «Единством» и «Отечеством» сам Сурков называл «исторической ошибкой». Именно «Единую Россию», а не «Единство» Сурков считает своим детищем. Положив много сил на то, чтобы сменить лидера «Единства» Беспалова, Сурков носился с идеей о том, что Путин возглавит «Единую Россию», а сам он станет ее секретарем генсовета. Однако Волошин с Путиным разработали другую комбинацию. Тогда Волошину важнее было иметь Суркова при себе. Поэтому Сурков так и остался вечным «внешним тайным менеджером» партии. Однако несмотря на то, что он не стал даже официальным партийным лидером, все признавали его начало. Только в 2011 году Сурков стал сдавать позиции. Он устал от «Единой России» и все больше дел отдавал на откуп в штаб. Володин перехватил у Суркова ее знамя. Сурков умен и в своем поведении скрывает проявления своих колоссальных амбиций. Он умеет быть скромным с руководством и жестким по отношению к подчиненным. Сложнее всего ему быть на равных.

Хотел ли он разрушить демократию и похоронить гражданское общество в стране, строя корпорацию «Единая Россия»? Есть ли у Суркова моральные принципы? Честно об этом могут сейчас говорить те, кто не живет в России. Сурков – не беспринципный человек, он просто подгоняет принципы под поставленную задачу. «Он не идиот и понимает, что они уничтожили демократию, начиная с проекта по отмене губернаторских выборов, понимает, что уничтожили свободу слова. Он знает США и понимает, какие преимущества дает демократия. Он просто думает, что для России более правильный путь – управляемая демократия», – говорит его бывший коллега Невзлин. По его словам, у Суркова нет базовых гуманитарных убеждений. «Чего-то не хватает в базе, чтобы понять, что есть вещи, которые делать нельзя». Если у Суркова был бы идейный руководитель с моральными принципами, он мог бы вести себя совершенно иначе. Но в сложившемся корпоративном руководстве все свелось к тому, что Сурков одновременно и идеолог, и практик. Это его и сгубило.

В последнее время первый замглавы администрации снова стал публичным человеком: ходит на выставки, в клубы, даже публикует искусствоведческие статьи. От тоски «великого манипулятора» снова спасает Мельпомена.

На трибуне стоял седой сосредоточенный мужчина. На первый взгляд, у этого человека с устало обвисшими усами были просто железные нервы. Минуту назад некий персонаж бросил в него яйцо и побежал к сцене. Охранник кинулся наперерез, но был нокаутирован. Оппозиционера с трудом заломали и потащили к выходу. Но казалось, оратор совсем не обращает внимания на то, что пиджак его запачкан. Он то опускал глаза в бумагу с текстом своей речи, то медленно и настороженно-сосредоточенно обводил взглядом зал. «Наш долг и важнейшая задача – поддержать кандидатуру Владимира Владимировича Путина на выборах и обеспечить ему убедительную победу», – голосом, лишенным эмоций, читал оратор. Зал услышал самую главную мысль оратора, вмиг поднялся и зааплодировал.

В тот день обычно скупому на эмоции Борису Грызлову не нужно было сбиваться с графика. После съезда он должен был объявить о сложении с себя полномочий министра внутренних дел и переходе на работу в Государственную Думу. С 2003 года и до сегодняшнего дня он будет являться официальным лицом партии «Единая Россия» и ее лидером. Если не считать самого Путина, который и в партию-то до сих пор де-факто не вступил, Грызлов – всеми признанный первый человек в «Единой России», и его беспристрастный вид и монотонная речь – это олицетворение российской новейшей истории. Его фраза «Дума – не место для дискуссий» определила судьбу российского парламента на многие годы. Именно при нем Дума стала работать как отрегулированный часовой механизм – четко и быстро проводя законопроекты, внесенные правительством или администрацией президента.

В отличие от многих ключевых лиц в российской политике, Грызлов никогда не был личным другом Путина и до 1999 года не пересекался с ним по работе. До победы «Единства» на выборах у Грызлова была совершенно другая жизнь. 20 лет он отработал в одном из подразделений «Электронмаша» – ПО «Электронприбор». Официальная биография гласит, что он занимался разработкой интегральных схем новейших приборов для «оборонки» и народного хозяйства. По другой версии, предприятие производило кассовые аппараты. Обе друг друга не исключают, поскольку кассовые аппараты вполне могли прикрывать основной вид деятельности завода. Начинал он конструктором, потом стал совмещать работу с профсоюзной деятельностью и с 1985 года долгое время был освобожденным председателем профкома. Как и положено председателям профкома, Грызлов до последнего состоял в КПСС и вышел из партии только в августе 1991 года. Знал ли он, что ему предстоит поучаствовать в организации новой КПСС? Профоргу тогда было не до того. В 1990-е годы Грызлов пробовал заниматься бизнесом, поучаствовав как соучредитель в создании нескольких фирм («Борг», «BG» (обе фирмы – в честь себя), «ПетроЗИЛ» и др.), но успеха в предпринимательской деятельности достичь не удалось. Ни одна из этих компаний, занимавшихся в основном торговлей, не приносила достаточно прибыли, чтобы Грызлов бросил основную работу. «Борг» занималась экспортом и импортом, что входило в сферу ведения Путина, который в то время возглавлял Комитет по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга. Мог ли тогда Грызлов познакомиться со своим будущим покровителем? Вряд ли, фирма была настолько мелкой, что знакомство с влиятельным чиновником не требовалось. Путину Грызлова представили много позже – в начале 2000 года.

Большой загадки в судьбе Грызлова нет. Главный шаг, который предопределил его будущее, он сделал в 14 лет. Первые восемь лет Боря проучился в обычной ленинградской средней школе № 327. Учителя его помнят подтянутым и старательным учеником. Без особого темперамента, зато усердным. Особенно силен он был в математике. Поэтому последние два года отучился в физико-математической школе № 211.

Вторая парта у стены – там склонился над тетрадкой сосредоточенный Боря Грызлов. А кто заглядывает ему через плечо? Это Коля Патрушев. Патрушев звезд с небес не хватал, говорят, из оценок он получал в лучшем случае четверки, зато славился пробивным характером. Карьера в КГБ, знакомство и дружба с Путиным, пост главы ФСБ – все это еще было впереди. Грызлова вызывают: он с готовностью встает из-за парты и без тени улыбки выдает нужный ответ.

Вспомнит о своем однокашнике Патрушев не скоро. Грызлов шел другой дорогой. Поступив в не самый престижный Ленинградский электротехнический институт связи им. Бонч-Бруевича (сейчас Санкт-Петербургский государственный университет телекоммуникаций) он заматерел – стал носить бакенбарды, джинсы-клеш и даже снялся в эпизоде фильма «Земля Санникова». В самом начале фильма в сцене в ресторане можно заметить импозантного высокого офицера с дамой за столиком – это Грызлов. Это была его единственная «киноработа», пусть и в ставшем знаменитым фильме. Но у дам Грызлов пользовался успехом и без ролей в кино. Грызлов был настоящим мачо – с густой шевелюрой, высокий, увлекающийся спортом и немногословный. Кроме этого он хорошо учился. Красивый и подающий карьерные надежды юноша из бедной семьи составил выгоднейшую партию, взяв в жены однокурсницу Аду Корнер. Ада была не первая красавица, но завидная невеста: ее отец был адмирал, а мать – депутат горсовета. Сразу после свадьбы молодожены переехали в огромную квартиру жены на Невском проспекте.

Политикой Грызлов заинтересовался в 1998-м. Набравшись опыта в общественной работе, он зарегистрировался кандидатом в заксобрание Санкт-Петербурга. Но избиратели за Бориса Грызлова не проголосовали. Тогда будущего главу самой рейтинговой партии России обошел «яблочник». Через год Грызлов еще раз пошел в политику, уже с другой стороны. Он решил использовать свои организаторские таланты и осенью 1999-го возглавил штаб одного из кандидатов в губернаторы Ленинградской области Виктора Зубкова. Это сейчас Зубков, уже успевший побывать даже премьер-министром, отвечает за АПК в правительстве Путина. А тогда он соседствовал дачами с Патрушевым и Путиным и служил начальником Государственной налоговой инспекции по Санкт-Петербургу. Зубков так и не стал губернатором – избиратели выбрали другого. Но когда понадобилось организовать региональное отделение «Единства», а кадров катастрофически не хватало – о Грызлове вспомнили. Работу на месте бывший профорг организовал образцово. Гуров вспоминает, что нигде, кроме Питера, не была так четко организована логистика – у него не было ни минуты свободного времени: встреча, короткий переезд – снова встреча, интервью, выступление – опять встреча. В общем, скучать не приходилось. Но никакой речи о том, что Грызлов возглавит «Единство», тогда не шло. Лидерской харизмы у Грызлова не было никогда, а нужны были электорально безупречные люди. Лишь в декабре, когда «Единство» ворвалось в парламент, потребовалось срочно решить, кто возглавит фракцию. Шойгу в парламент идти не собирался, Гуров был слишком неуправляемым, а Карелин – молодым и без опыта организационной работы. К тому же он и не стремился возглавлять партию.

Сразу после выборов администрация президента вывезла новоиспеченных депутатов в пансионат на обучающий семинар, стали спрашивать, кто чем хотел бы заниматься и кто чего может добиться для «Единства». Именно там стало понятно, что лидером фракции станет Грызлов. По сравнению со всей остальной «сборной солянкой», которую тогда представляло «Единство», Грызлов сочетал в себе военную выправку со сосредоточенным спокойствием. Такой не будет шуметь, не предаст. Главную роль в его назначении лидером фракции сыграла рекомендация Николая Патрушева, которому Путин безусловно доверял.

Возглавив правительство и поняв, что он, возможно, будет следующим президентом, Путин всерьез задумался о верных ему кадрах. Путин был в Москве всего три года и неформально общался по большей части с питерцами. В управлении делами президента он проработал слишком недолго, чтобы быть встроенным в команду Павла Бородина. Главное контрольное управление, которое Путин возглавлял в 1997–1998 годах, находилось несколько «на отшибе» от других президентских структур: Борис Ельцин не забыл «бунта» своего первого главного контролера Юрия Болдырева и не стремился поднимать статус этого ведомства. Наконец, ФСБ, которое Путин возглавлял в последний год перед назначением премьером, было слишком закрытой корпоративной средой, и Путину, не имевшему генеральских погон, самому непросто было там утвердиться. «Тяжеловесы» 1990-х годов в свое время занимали куда более высокие посты, чем тогдашний заместитель Анатолия Собчака – ему было непросто выстраивать с ними взаимоотношения по схеме «начальник – подчиненный». Многие соратники Бориса Ельцина к 1999 году или ушли в политическое небытие, или перешли в оппозицию. С другими чиновниками, находившимися на ключевых постах в госаппарате, Путин вообще не был знаком. Положение осложнялось и тем, что многие госслужащие класса «А» обслуживали те или иные олигархические группы, а это снижало доверие к ним со стороны будущего президента. Московская элита в том числе и поэтому вызывала психологическое отторжение у выходца из Питера, далекого от столичных олигархических кланов. Путину нужно было выращивать своих чиновников класса «А» и своих олигархов, которые бы зависели лично от него.

Отсюда и необычный для российских условий тех лет выбор – сделать ставку на продвижение на «знаковые» места на госслужбе людей, лично знакомых президенту по предыдущим этапам его карьеры, которая проходила не в Москве.

Предшественники Путина в СССР и России последнего двадцатилетия действовали по-другому. Они дольше работали в столице и успевали «обрасти» связями. Горбачев «продвинул» на сколько-нибудь значимые посты лишь нескольких своих бывших коллег по Ставрополью. Ельцин в первой половине 1990-х годов тоже «притянул» из Свердловской области только несколько человек, да и то определил их на не самые ключевые посты. И тот и другой к моменту своего назначения уже были крупными политическими лидерами, которые оценивали прежде всего деловые качества своих подчиненных. Для Путина же главным критерием была личная преданность, но времени на ее проверку явно не хватало. Поэтому практически все ключевые посты заняли либо однокурсники, либо коллеги по работе в КГБ или мэрии, либо знакомые, с кем он сталкивался по работе, опять же не в Москве, а ранее.

Алексей Макаркин в статье «Питерская команда Владимира Путина: тектонические сдвиги» всех чиновников класса «А» разделил на подгруппы, связанные с Путиным по прежним годам жизни. И лишь один человек из числа ключевых государственных фигур попал в разряд «знакомый знакомых». Это был Борис Грызлов. Во-первых, он руководил избирательной кампанией Виктора Зубкова, претендовавшего на пост губернатора Ленинградской области, а Зубков работал заместителем Путина в Комитете по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга. Во-вторых, за него мог поручиться Николай Патрушев, кстати, сосед Зубкова по даче. Он, собственно, и свел Грызлова с Зубковым. В общем, после сорока лет, политическая карьера Грызлова только началась.

«Единство», чья избирательная компания так лихо прогремела в стране, и «Единство» как фракция в Думе – разные вещи. Назначение кандидатуры Грызлова как раз и означало – будущей корпорации власти не нужны сильные, смелые, самостоятельные лидеры, ей требуются грамотные, техничные организаторы. Руководителем фракции Грызлов был малопримечательным. Но в этом и состояла его примечательность. В новой России еще никогда не было таких лидеров. Что Жириновский, что Зюганов, что Явлинский – все они были людьми яркими, готовыми поспорить с кем угодно на любую тему. Грызлов же спорить не собирался и любые комментарии давал только после выработки общей позиции с фракцией и совещаний с кураторами из Кремля. Газета «Известия», публикуя первое интервью с Грызловым, уже в 2000 году пишет, что партийный начальник и руководитель думской фракции не посвящен во все тайны организации, которую он представляет. «Борис Вячеславович очень органично вплетает в свою речь полувоенные термины – фракцию «Единства» он, например, сравнивает с десантом, высаженным во власть и имеющим определенные задачи. Но даже выверенные формулировки не могут скрыть очевидное: многое решается какими-то другими людьми».

Когда в 2001 году встал вопрос о назначении нового министра внутренних дел, Путину предложили кандидатуры профессиональных милиционеров. Но на каждого из них нашелся компромат. В конце концов президента убедили, что на эту должность нужен политик. Им оказался тогдашний лидер фракции «Единство» Борис Грызлов. Бывшие одноклассники стали руководить двумя главными силовыми ведомствами страны.

Назначение Грызлова для всех стало полной неожиданностью. Депутаты-единороссы за несколько дней до назначения, услышав от Путина фразу: «Не назначить ли нам Грызлова, например, главой МВД?», подумали бы, что это шутка, и рассмеялись. Сам Путин назначение назвал «политическим». На одной из важнейших должностей во внутренней политике ему нужен был близкий человек, которому бы он доверял. И желательно не связанный личными интересами с МВД: затевалась большая реформа.

Уже через пару месяцев был подписан указ о реформировании министерства. Реформа предусматривала создание главных управлений МВД при федеральных округах, изменение порядка назначения руководителей областных и республиканских органов внутренних дел (было решено, что отныне их будет назначать министерство, не согласовывая кандидатуры с региональными властями), а также организацию внутри МВД трех служб: криминальной милиции, общественной безопасности и тыла. Понятно, что за такой короткий срок Грызлов бы не смог подготовить реформу сам: она была спущена сверху, а Грызлов как антикризисный менеджер, не связанный корпоративными интересами с МВД, должен был ее провести. Основная задача была чисто технической – устранить параллельные структуры, все подразделения напрямую подчинить руководителю УВД в регионе. Сами региональные руководители милиции должны будут подчиняться министерству в Москве, и губернаторы не имеют права вмешиваться в их деятельность. Но главной задачей Грызлов видел создание такой ситуации, чтобы граждане не боялись человека в форме, а сами приходили в милицию за помощью. Проводя параллель с образом шерифа в американских кинолентах как защитника обиженных граждан, Грызлов напомнил, что «когда-то у нас был свой киногерой – участковый Анискин. К этому человеку шли со всеми своими бедами – он всегда поможет». В заключение глава МВД сказал: «Если нам удастся восстановить доверие к человеку в милицейской форме, будем считать, что реформы удались».

С тех пор телевидение и кино далеко продвинулись в исполнении мечты Грызлова. Сериалы «Менты», «Улицы разбитых фонарей» множатся с огромной скоростью, полюбившийся всем персонаж из «Ментов» Дукалис, он же актер Сергей Селин, даже вступил в ряды сторонников «Единой России», а потом и в партию. С народной любовью дело не задалось. Уровень доверия к милиции так и не вырос, под выборы разговоры о реформе плавно сменились более зрелищными делами: министр затеял борьбу с «оборотнями в погонах» – так Грызлов назвал арестованных милиционеров из МУРа, которые сколотили группировку и подрабатывали шантажом и рэкетом, подбрасывая наркотики и оружие особенно несговорчивым. Правда, борьба за рейтинг одного члена «Единой России» била по другому ее члену. Самый высокопоставленный арестованный «оборотень» – начальник управления безопасности МЧС Владимир Ганеев – был прямым подчиненным Шойгу. Следствие шло три года, и лишь в 2006 году Ганееву выписали двадцатилетний срок.

Дело «оборотней» изначально было завязано на Грызлова, борца с преступниками и коррупцией у себя в ведомстве. Но, как ни странно, на рейтинг его как политика оно никак не повлияло. По данным ВЦИОМ, в 2003 году большая часть опрошенных – 48 % – назвала эту историю очередной пропагандистской кампанией, и всего 24 % заявили, что это начало серьезного оздоровления МВД. После двух с половиной лет работы Грызлова в МВД больше половины россиян считали, что милиция справляется со своими обязанностями плохо или очень плохо. Более того, когда ВЦИОМ решил в опросники, посвященные рейтингу партии, включить вместо обычных фамилий Шойгу, Шаймиева и Лужкова фамилию Грызлова, рейтинг партии тут же упал аж на две трети. Несмотря на это, Грызлов после выборов стал основным лицом партии и во фракции, и в парламенте.

Спикером Путин хотел сделать Грызлова еще в конце 1999 года, но тогда нужно было договариваться с коммунистами, чтобы создать большинство, и пост отошел к Селезневу. В 2003-м ни с кем не нужно было договариваться, и тихий, незаметный, немногословный и непопулярный в народе Грызлов возглавил Думу. Что он делал эти восемь лет? Главной его фразой, которая действительно предопределила судьбу Думы, стала: «Парламент – это не место для дискуссий». Сухая манера разговора, отсутствие эмоций на лице и управляемость закрепили за ним прозвище «андроид». Все эти годы Грызлов отвечал за стабильность прохождения всех законов в парламенте. Именно фигура Грызлова отсылает к брежневским временам: отсутствующий вид, дежурные фразы – такой была КПСС в те годы. Такой стала и «Единая Россия». Вполне возможно, что если бы у партии был яркий лидер, то она выглядела бы совсем по-другому. Но это не нужно было истинным управленцам партии. Харизматичный лидер отвлекал бы на себя внимание от фигуры Путина. Когда такой лидер возглавляет партию, по размерам сравнимую с целым государством, – это может быть опасно. Поэтому Грызлов так и оставался на своем месте – немного комичный персонаж, которого сложно воспринимать всерьез. Неадекватные выпады, вроде обвинения газет «Ведомости» и «МК» в связях с террористами и лоббирования признанного академиками лжеученым Петрика, обсуждаются в блогах, но зловещего образа коррупционера или защитника своих бизнес-интересов, вгрызающегося во власть мертвой хваткой, он так и не создал.

Сам Грызлов – один из немногих лидеров «Единой России», которого называют приличным, порядочным и добрым человеком. Он никогда не делал людям подлостей. По-человечески его жалко. Он круто поменял свою судьбу, почти потерял семью (сын возглавляет комиссию по молодежной политике в Питере, жена живет там же, а о дочери уже лет десять ничего не известно: «Стрингер» писал, что в 1998 году Женя погибла от передозировки наркотиков). Но он не приобрел ни власти, ни почитания народа. Вершиной его карьеры стал 2008 год: именно тогда решался вопрос, стать ли ему президентом или продолжать возглавлять Думу. Его кандидатуру в качестве преемника активно лоббировали «силовики», но Путин все же склонился в пользу более надежного товарища.

Грызлов оказался винтиком огромного механизма под названием «Единая Россия», и назад ему дороги нет, только на списание: когда в нем уже не будет необходимости, он уйдет, получив на прощанье орден. И люди забудут о том, кто такой человек-Грызлов. Он останется человеком одной парадоксальной, но очень характеризующей время фразы.

В «Единой России», пожалуй, нет других таких self-made лидеров, как Вячеслав Володин. Он никогда не был «путинским», «ельцинским», не относился к администрации президента. Однако он умудрился подобраться очень близко к самой вершине управления партией. У Володина до сих пор нет собственного рейтинга. Нонсенс, но факт: проработавший больше 5 лет фактически вторым лицом в партии, сейчас уже вице-премьер, Володин до сих пор абсолютно не известен народу. Он вошел в тройку наименее известных лиц правительства.

Но зато его хорошо знают на самом верху корпорации «Единая Россия». Работоспособность и умение не останавливаться ни перед чем сделали Володина настоящим внутренним, а теперь и внешним управляющим самой масштабной партии страны. Де-юре он был вторым лицом в партии после Грызлова, де-факто же, как представляется, он ею руководил изнутри, а сейчас еще и курирует в правительстве в должности вице-премьера.

Именно Володин является автором второго рождения «Единой России» под брендом «Народного фронта». Он, не стоявший у истоков «Единой России» и в первые годы не сильно себя проявлявший, умудрился перехватить инициативу у самого Вячеслава Суркова и чуть ли не оттеснить замглавы администрации президента от управления партией. Сейчас именно Володин отвечает в правительстве и за выборы, и за идеологию нового общественного образования, созданного на основе «Единой России». Володин – лидер новой «Единой России». Молодо выглядящий холеный брюнет с обаятельной и застенчивой улыбкой не похож на обычных аппаратных серых кардиналов. Он, с одной стороны, легко расправляется с врагами, с другой – умело ведет себя в публичном пространстве. Если про Грызлова говорят, что он приличный человек, то по отношению к Володину подбирают другие эпитеты. «Работоспособный», «блестящий», «хитрый», «умный», «хваткий». Но никогда не «добрый», «приличный», «интеллигентный», «тонкий». Он выстроил свою жизнь сам, четко определяя свое место, легко подстраиваясь под тех, кто сверху, но не щадя тех, кто снизу.

Володин совсем не похож на пожилых «демократов», за спиной которых долгие годы работы на КПСС. Но первое впечатление обманчиво. На другую партию власти он успел успешно поработать: билет члена КПСС Володин хранит как реликвию, он никогда его не сдавал и сдавать не собирается. Да и зачем?

Володин с самого начала был настроен на карьеру по партийной линии. В отличие от интеллигентных питерцев, он родился в крестьянской семье в поселке Алексеевка (по другим данным – в деревне Дурасовка Саратовской области). Карьеру Володин начал так же, как и Михаил Горбачев. Как и последний генсек, он пошел в 15 лет работать механизатором машинно-тракторной станции, но в отличие от Горбачева, который прыгнул через две головы и поступил на юрфак МГУ, Володин поступил в Саратовский институт механизации сельского хозяйства. Казалось бы, карьера инженера не сулила ничего серьезного. Но Володин выбрал самый верный путь – по общественно-партийной линии. Уже в 20 лет он стал председателем профкома, где проработал пять лет. Хороший общественник, студотрядовец, профкомовский лидер женился на дочери первого секретаря Ершовского райкома КПСС в Саратове. В 26 лет Володин пошел во власть, гигантскими шагами. Сначала Саратовский горсовет трижды не хотел регистрировать его кандидатуру, но в итоге все-таки сдался, побоявшись недовольства молодежи. Набрав больше 50 % голосов, Володин прошел в горсовет и стал членом его президиума, возглавив комиссию по делам молодежи.

Через пару лет зам мэра Саратова Аяцков, который был знаком с Володиным через его тестя, посоветовал своему шефу сделать ставку на талантливую молодежь, и Володин стал вторым замом Юрия Китова. 28-летний управляющий делами мэрии недолго комплексовал из-за того, что приходится работать с людьми в два раза старше его, и быстро вырос в хваткого политика. Уже на следующий год, когда Аяцков решил конкурировать с Китовым на выборах в Совет Федерации, Володин возглавил его предвыборный штаб. Как рассказывают, именно Володину Аяцков обязан своей победой.

Проигравший кандидат вскоре после выборов слег в больницу, а 2 февраля 1994 года был снят с должности мэра. Через два дня Володин отмечал юбилей – ему исполнялось 30 лет, для своих лет он уже многого достиг. Еще через две недели бывший мэр был обнаружен мертвым с двумя огнестрельными ранениями из охотничьего ружья. Следствие установило, что Китов покончил жизнь самоубийством. Косвенно это подтверждала предсмертная записка: «Будьте прокляты! Аяцков, Наумов, Володин. Устал ото лжи, предательства, борьбы, травли».

А Володин тем временем уже вовсю двигался вперед. В том же году Аяцков помог Володину пройти на выборах в областной парламент, вписав его в партийный список Российского союза офицеров запаса. Новоявленный офицер запаса, никогда не бывший строевым офицером, стал вице-спикером. Еще через пару лет Ельцин назначил Аяцкова губернатором, и тот сразу сделал давнего партнера своим единственным заместителем. Новый губернатор загремел на всю Россию. Саратов зацвел, в нем появился местный Арбат, престижные новостройки, новенькое здание правительства. Область собирала рекордные урожаи, а сам Аяцков мелькал почти в каждом выпуске новостей с высказываниями по всем темам, включая международную политику. Себя он называл «вожаком волчьей стаи».

32-летний вице-губернатор при харизматичном Аяцкове стал вторым по влиянию человеком в области. Если Аяцков внешне смотрелся настоящим хозяином региона, лидером с президентскими амбициями, то Володин – тихим серым кардиналом. Слава об Аяцкове, которая доносилась до Москвы, во многом зависела от Володина. И, по всей видимости, Володин это чувствовал, ему уже было тесно в тени начальника. В 1997 году без разрешения Аяцкова Володин пошел на выборы в областную думу, чтобы стать ее спикером и попасть в Москву, в Совет Федерации. Это решение сильно задело губернатора. Видимо, Аяцков расценил это как стремление Володина его подсидеть. Позже он назовет назначение Володина вице-губернатором самой главной ошибкой в своей жизни. Чтобы ограничить влияние зарвавшегося подчиненного, Аяцков ввел должность второго вице-губернатора, а Володина стали потихоньку травить. Поняв, что житья в регионе не будет, тот не стал воевать – сел в поезд и отправился покорять Москву.

Он не пропал: опытного чиновника приютили в исполкоме движения «Отечество», где он стал замруководителя избирательного штаба. Будущий трибун «Единой России» запомнился по интервью, в которых жаловался на Доренко и обвинял его в нарушении федеральных законов. Мощь государственной машины, которая не особенно щепетильна в средствах, Володин почувствовал на себе. Со временем он быстро освоил этот нехитрый механизм.

Похоже, что Володин не прощает врагов. Может быть, поэтому, став думским функционером, он не забыл родную Саратовскую область и навещал ее с завидной регулярностью, обрушиваясь на Аяцкова с критикой. В его же отсутствие политтехнологи планомерно разрушали имидж Аяцкова и других врагов депутата. После того как Володин прислал запрос на расследование нецелевого расходования областью 5 млн рублей, выделенных на нужды здравоохранения, в Саратове пошли слухи о том, что Аяцкову в Москве готовят смену.

И Аяцков, и Володин были «единороссами». Но может ли «Единая Россия» быть единой, если речь идет о личных интересах? В марте 2004 года на довыборах в облдуму соревновались два кандидата от «Единой России». От Володина и Аяцкова. Победил ставленник губернатора. Видимо, в ответ сторонники Володина лишили губернатора места в федеральном политсовете партии.

Саратовская область стала единственным регионом в стране, где депутат-одномандатник являлся чуть ли не большей властью, чем действующий губернатор. Вся местная пресса была запугана уголовными делами, заведенными на СМИ, часть из которых Володин успешно выиграл. Всего с его подачи было заведено 11 уголовных дел «о клевете». Посмевшие говорить гадости о депутате платили огромные штрафы, убирали улицы, а иногда и попадали в колонию, как экс-министр транспорта и дорожного строительства Саратовской области Джлавян, который утверждал, что в 2002 году депутат Госдумы от Саратовской области Володин требовал от него денежное вознаграждение из средств федерального бюджета, или журналист Эдуард Абросимов, написавший, что Володин подстрелил гарпуном на охоте человека. Когда декан истфака Саратовского госуниверситета раскритиковал депутата за то, что университетский корпус сдан недоделанным, профессору ультимативно предложили оставить пост, а ректор университета решил вообще факультет расформировать.

Зачастую судебную власть в регионах под себя подминает губернатор и потом, на правах хозяина, присоединяется к партии власти. Саратовская область была исключением: «Единая Россия» посредством Володина опередила местную власть в дружбе с правосудием. С помощью партии Володин пролоббировал выделение 70 млн рублей на строительство Дома правосудия и посодействовал избранию в облдуму от «Единой России» Олега Галкина, сына областного судьи.

Почти везде, где что-то менялось к лучшему за деньги, выделение которых пролоббировала «Единая Россия», появлялись плакаты с портретом Володина.

«Это Володин издал указ, чтоб отыскался лучший наш класс. В каждом районе битва идет. И кому-то повезет» – счастливые школьники поют под гитару песню про депутата, который подарил детям поездку в Москву. В одной из школ Саратовской области появилась тетрадь, на обложке которой было напечатано объявление о конкурсе детских стихов о «Единой России», а также стихи, посвященные председателю Высшего политсовета партии: «Буду я учиться на пятерки, / буду хорошо себя вести, / чтобы стать как Вячеслав Володин! / Не хочу его я подвести». Сами единороссы отвергали свою причастность к появлению этих тетрадей, но репортаж на ТВЦ был создан явно не в угоду черным политтехнологам, ненавидящим Володина. Можно представить, что, по мнению многих, хитрый, жестокий, любимый детьми – по человеческим характеристикам Володин вполне тянул на лидера нации.

Можно предположить, что следующим этапом своего восхождения Володин видел губернаторское кресло. Вероятно, он был уверен: Аяцков побежден, и в Саратовскую область к новому сроку он въедет на белом коне. Если бы проводились прямые выборы, может, оно так и случилось бы. Но судьба, вернее, Кремль, распорядилась иначе. Хоть «Единая Россия» и внесла фамилию Володина в рекомендованный список наряду с Аяцковым, в последний момент Кремль решил, что в Москве Володин будет нужнее, и губернатором стал вообще ни в каких списках не фигурировавший Павел Ипатов.

И опять все завертелось заново: наличие партийного билета не помогает Ипатову вести неравный бой с другими единороссами. В региональном отделении есть «аяцковские», а есть «володинские», которые видят только лишь плохое, – сетовал весной 2011 года Ипатов[2]. За такие откровения его уже пообещали не ставить во главе списка партии на выборах.

Другой критик Володина – владелец группы компаний «Рим» и издатель газеты «Наша версия» Леонид Фейтлихер. Еще в 2007 году он опубликовал открытое письмо к Володину, где описал его как человека, конфликтующего буквально со всеми в Саратовской области. «Борьба с бывшим губернатором Дмитрием Аяцковым, длившаяся 6 лет, закончилась его уходом в 2005 году. Появился новый губернатор, облеченный доверием президента, Павел Ипатов. И опять борьба и конфликты. Длительный, не утихающий конфликт с первым вице-спикером Госдумы Любовью Слиска. Ваши отношения с гордостью нашей страны, депутатом Госдумы Владиславом Третьяком, мягко говоря, далеки от нормальных». Как писал Фейтлихер, воюет Володин с мэром и с сити-менеджером Саратова, с мэром Энгельса, с главами других городов поменьше. «Вина их в том, что они не относятся к числу Ваших людей. Почему со многими из них у Вас вражда и конфликты? А может быть, для всех в Саратовской области главная проблема одна – это Вы? Или, может быть, из-за каких-то Ваших личных психологических проблем Саратовская область стала для Вас местом политических экспериментов? Скажите, за что Вы нам всем мстите? На мой взгляд, на территории Саратовской области сложилась уникальная ситуация, когда Вам удалось выстроить альтернативную вертикаль власти, которая на все влияет, но ни за что не отвечает, при которой региональное отделение “ЕР” стало “дубинкой” в Ваших руках и, фактически приватизировав партийный бренд, Вы через региональное отделение разговариваете с губернатором и его администрацией языком ультиматумов, политических пикетов и демонстраций».

После этого – мэр Энгельса арестован, Фейтлихер живет в Израиле, прокуратора возобновила расследование дела 1994 года об убийстве начальника Приволжской ЖД Юрия Циттеля, в группе компаний «Рим» прошли выемки документов. Пока Фейтлихер не является подозреваемым, но следователь уже пообещал экстрадировать предпринимателя. Из Израиля почти никогда не экстрадируют евреев, так что это был явный намек на то, что в случае добровольного приезда Фейтлихера его, неровен час, посадят.

А в 2003 году удивлялись уже сотрудники «Московского жирового комбината». Теплым июньским днем завод, производящей майонез, которым тогда заправляло салаты 70 % москвичей, приехал захватывать саратовский ОМОН. Заводу удалось отбиться – московская милиция не стала давать волю саратовским коллегам и даже на всякий случай переписала их имена. И вообще, при чем здесь Саратов?

В начале 2000-х годов ни на каком другом продовольственном рынке не было такого количества попыток недружественных поглощений и скандалов, сколько в майонезной промышленности. Масложировые комбинаты ходили по рукам. Самая отчаянная схватка развернулась за Московский масложировой комбинат – один из крупнейших в России, с годовым оборотом 48 млн долларов. По другую сторону баррикад были рейдеры со стажем – блокирующий пакет был у компаний, подконтрольных Михаилу Белезянскому, позже он передаст пакет своему партнеру Владимиру Хазанову. Казалось, ГК «Букет», в которую входил и МЖК, уже ничего не светит: все решения принимались в пользу людей из «Альфа-групп», а саратовских омоновцев встречало московское ГУВД. Но через два года стороны неожиданно помирились. Хазанов продал свой пакет акций ГК «Букет» и исчез. Позже его арестовали в рамках дела о рейдерстве.

Примирение сторон совпало по времени с обнародованием доли Вячеслава Володина в активах этой группы компаний. Так, активы в Новосибирском жировом комбинате в портфеле предпринимателя-депутата составили 26 %. Кроме того, у него были доли и в Армавирском масложиркомбинате. Посчитав стоимость этих активов, журнал «Финанс.» оценил состояние депутата в $95 млн. Володин, который в своей карьере никогда не занимался бизнесом, а пребывал только на госслужбе, обошел многих рублевых предпринимателей-миллиардеров. Депутаты Госдумы от КПРФ обеспокоились состоянием коллеги и обратились в Генпрокуратуру, а Володин, в свою очередь, – в саратовскую прокуратуру, которые уже решили проверить сам «Финанс.».

Говорят, что с основным акционером группы компаний «Букет» Володин познакомился еще когда учился в институте. Оба они были профлидерами от разных учебных заведений. Потом стали депутатами Саратовского горсовета. Но после этого Володин пошел во власть, а Буров – в бизнес. ГК «Букет» продавала все – от продуктов питания до электроинструментов. И только в 1997 году Буров решился на производственный бизнес и за $100 000 купил макаронную фабрику. В том же году к ней прибавились Саратовский жировой комбинат, потом кондитерская фабрика. Володин на посту вице-губернатора в тот год занимался социальными проектами. Когда же он стал депутатом, «Букет» потянуло на более крупные предприятия, например на троллейбусный завод в Энгельсе, единственный в России. Депутат тогда еще от фракции ОВР направил премьер-министру Михаилу Касьянову проект постановления, в котором предложил создать компанию по лизингу троллейбусов и трамваев с уставным капиталом в 800 млн руб. и участием государства не менее 50 %. Идея не прошла.

История с саратовским ОМОНом показывает особый стиль решения проблем. Оставляет вопросы и арест Хазанова. Без силового ресурса его так просто посадить было сложно – рейдеры прекрасно знают законы, и, как правило, к ним очень сложно придраться. Большинство рейдеров сейчас на свободе, иные даже стали меценатами. Пока «Букет» развивался, Володин начал планомерно избавляться от пакетов его акций и к 2011 году окончательно вышел из предприятия. «Единая Россия» и власть оказались гораздо интереснее денег.

Невысокий брюнет в синей форме шел спортивным шагом по коридору… Ему предстояла непростая пресс-конференция. 1999 год, страну раздирает политический кризис, большинство губернаторов отделились от Кремля, и тут один из министров правительства возглавил партию, поддерживающую непопулярную власть. Перед дверью его остановила женщина: «Сергей Кужугетович, вы не расстраивайтесь, мало ли, яйца кинут или еще что», – заранее готовила начальника пресс-секретарь. Министр передернул плечами и рванул дверь. Увидел Шойгу, многочисленная аудитория вскочила и начала аплодировать. Овация прекратилась только после того, как Шойгу прошел в президиум и сел. Это сейчас аплодисментами лидерам «Единой России» никого не удивишь. Выстроенная система напоминает КПСС при Брежневе. Лучше всего единороссы аплодируют сами себе и своим лидерам. А в 1999 году ситуация была кардинально противоположная.

До появления Путина в качестве лидера «Единой России» иконой партии и ее единственным «электоральным банком» являлся Сергей Шойгу. Хоть за борьбу с пожарами 2010 года народ поставил Шойгу «неуд», потеряв целых 19 % рейтинга, он по-прежнему остается самым популярным министром в правительстве. В августе 2011 года, судя по данным опроса «Левады-центра», 59 % населения оценили его деятельность высокими и довольно высокими баллами (до прошлогодних пожаров таких было 78 %). Разрыв со вторым по популярности министром огромный, главу МИД Сергея Лаврова «любят» только 39 % опрошенных – почти вдвое меньше.

Такой рейтинг министра тем более удивителен, что Шойгу – долгожитель на министерском посту в постсоветские годы. Он возглавляет МЧС уже 20 лет – с 1991 года. При этом Шойгу нельзя назвать по-настоящему многословным политическим лидером. Он довольно сух в комментариях, но не лезет за словом в карман, из-за чего постоянно попадает в неудобные ситуации. Это единственный человек из ельцинских времен, который не растерял своей популярности и до сих пор уважаем в народе. Как это получилось, и что из него сделала «Единая Россия»?

В жизни Сергея Шойгу большую роль сыграл его отец. Сын кочевника-скотовода Кужугет Шойгу прошел путь от безграмотного пастуха до секретаря Тувинского обкома КПСС и заместителя председателя Совета министров Тувинской АССР. Поэтому когда Шойгу учился, а учился он плохо, он впервые столкнулся с коррупцией – учителя просили за хорошие оценки обеспечить их талонами на покупку автомобилей без очереди.

Рос Шойгу-младший сорванцом. Юркий спортивный мальчишка по кличке Шайтан не любил учиться и мечтал стал дальнобойщиком. (Все это он подтвердил в эфире «Первого канала», в интервью Владимиру Познеру.) Он часто дрался и даже был заводилой массовых драк «стенка на стенку» между школами. Но наличие серьезных родителей не позволило молодому Шойгу скатиться туда, куда скатились многие его одноклассники. Его уговорили поступить в Красноярский политехнический институт, из которого он вышел уже другим человеком. Там в 1977 году началась его карьера. Затем в течение 11 лет на крупнейших стройках Сибири Шойгу прошел путь от мастера до управляющего строительным трестом. По рекомендации тестя, главы красноярского стройтреста, он познакомился с местной «партийной шишкой» – председателем Ачинского горкома КПСС Олегом Шеиным. Благодаря ему Шойгу в 1988 году стал вторым секретарем Абаканского горкома КПСС, а в 1989-м – инспектором Красноярского крайкома КПСС. Там он познакомился со своим будущим бессменным заместителем Юрием Воробьевым. В 1990 году Шойгу отправился в Москву повышать партийную квалификацию, рассчитывая на помощь Шеина, который к тому времени уже продвинулся в ЦК КПСС. На Шойгу довольно быстро обратили внимание и предложили его кандидатуру Ивану Силаеву, который формировал правительство. Силаев быстро разглядел способности молодого партийца и предложил ему возглавить Комитет по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Но тогда, в «год победы демократии», Шойгу не захотел рвать свой партийный билет, что сыграло с ним злую шутку – его кандидатуру дружно прокатили депутаты Верховного Совета. Силаев пристроил Шойгу на непыльную, но невыносимо скучную должность зампредседателя комитета по архитектуре и строительству. Поперекладывав бумажки, Шойгу было решил уехать обратно в Красноярск, но тут подвернулась должность поинтереснее, которая переменила всю его жизнь. Весной 1991 года Шойгу возглавил Российский корпус спасателей. Эту организацию создал за полгода до этого некто Александр Щербаков, убедив в ее необходимости Ельцина буквально в туалете. Но когда прошли первые выборы главы корпуса, на эту должность продвинули уже Шойгу.

У новой организации не было ни помещения, ни штата, ни четкого плана действий. У Шойгу была комната в гостинице «Москва» и «Волга» с телефоном. С него Шойгу звонил в высокие кабинеты, зажимая нос, чтобы изобразить обычные помехи связи по «вертушке». В августе 1991-го Шойгу поддержал Ельцина и осудил ГКЧП, в который входил и его покровитель. Олег Шеин угодил в тюрьму, а Шойгу добился передачи под свой контроль сил гражданской обороны со всем вооружением, инфраструктурой и личным составом около 20 тысяч человек. Так он повысил статус спасательного корпуса до силового ведомства, подчинявшегося уже лично президенту Ельцину.

Сейчас это, пожалуй, одно из самых мощных и одновременно коррумпированных министерств, где процент генералитета даже больше, чем в Минобороны.

На одного генерала МЧС приходится 159 военнослужащих, на одного генерала российской армии – 1100. Тем не менее даже дело об «оборотне в погонах» Ганееве и обыски в МЧС не сказались на карьере Шойгу. В очередной раз спасся спасатель после колоссальных по последствиям лесных пожаров в 2010 году. В России выгорали целые села, десятки человек сгорели заживо, в то время как в округе не находилось ни пожарных команд, ни пожарных машин. Сергей Шойгу призывал создавать добровольные пожарные дружины, с тушением пожаров боролись сотни добровольцев. Шойгу не только сохранил свой пост, но и стал лауреатом российской Национальной экологической премии (знак премии – «Хрустальная ноосфера»), учрежденной комитетом Госдумы по природным ресурсам и фондом имени Вернадского. Премию отдали министру за «согласованность действий при управлении ликвидацией катастрофических пожаров лета 2010 года». Что уж тут скажешь!

В 1994 году Государственный комитет по чрезвычайным ситуациям стал министерством, и с тех пор о Шойгу тем больше становилось известно, чем чаще в России что-нибудь случалось. Так как в России какие-нибудь катаклизмы случались все чаще и чаще, а Шойгу имел обыкновение выезжать на место и разруливать действия спасателей самостоятельно – четкий и эффективный министр стал звездой самых рейтинговых сюжетов.

Когда Шойгу спросили, какое качество он больше всего в себе не любит, он, поразмыслив, ответил: «Иногда я чересчур добрый». Министр мог быть и строг, и даже несправедлив, но всегда подходил и старался загладить последствия от вспышки гнева. Как-то раз он, взмыленный, вышел после очередного предвыборного выступления в туре в поддержку «Единства». Специально назначенный психолог посмотрел на него с жалостью и сказал: «Что-то вы выглядите совсем устало. Надо нам сегодня с вами поработать». В тот же день психолог был отправлен домой в Москву.

Как политик Шойгу впервые проявил себя еще в начале 1990-х, когда участвовал в урегулировании нескольких вооруженных конфликтов, разгоревшихся на Кавказе в Северной и Южной Осетии и Абхазии. Он возглавлял комиссию, которая решала вопрос о создании смешанного контингента миротворческих войск. В парламентских выборах 1994 и 1997 годов он тоже участвовал, просто помогая организационно. Однако когда в 1999 году его попросили возглавить «Единство», Шойгу сильно задумался. Ситуация была сложная. «Отечество» во главе с Лужковым и Примаковым действительно могло победить. У Шойгу не было никаких отношений с новым преемником власти Владимиром Путиным, и поначалу он вызывал у Шойгу подозрение. В общем, Шойгу предлагали пожертвовать всем ради невнятных перспектив.

Но когда он все-таки согласился, то стал работать на результат. Наиболее искренними у него получались встречи с коммунистами. Первым делом он рассказывал, что никогда не рвал партбилет. «Мы все, в том числе и я, не сохранили партию, в которую вступили», – рассказывал коммунист Шойгу. Но когда речь заходила о ЖКХ, он становился рыночником. Как-то раз к нему прорвалась пенсионерка с криком: «Вы тут песни поете, а мы в говне сидим». Шойгу дождался окончания мероприятия и понесся к бабуле. По дороге на него накинулся журналист, спросивший, как изменить систему, чтобы не было таких проблем. «Конкуренция должна быть. Не я должен бежать, а два дяди Васи наперегонки, кто бабке быстрее поможет», – бросил Шойгу. Еще в 1999 году глава МЧС говорил про управляющие компании, которые должны соревноваться между собой.

Сейчас к выборам у Шойгу отношение особое. Недавно он признался, что будь его воля – он сократил бы предвыборную кампанию до недели. «Избирательная кампания должна длиться максимум неделю. И все поймут – этот многое сделал, а этот нет, только собирается, обещает сделать. Может быть, хорошо пообещает, может, ему поверят. Недели на это хватит», – отрезал Шойгу.

Об отношении к тем, кто не ходит на выборы, Шойгу высказался еще когда возглавлял кампанию «Единства». Тогда он предложил лишать гражданства тех, кто не является политически активным и не ходит на выборы. Проблема была вскоре решена отменой избирательного барьера, однако представить, каким бы был Шойгу, если бы он действительно взошел на самый верх, – можно.

Но Шойгу никогда не стремился наверх. Имея самый высокий рейтинг среди министров, он никогда не баллотировался в президенты. Даже когда после выборов в 2000 году его на полгода сделали вице-премьером, а потом понизили обратно до министра, Шойгу спокойно это проглотил. По-настоящему переживал он только по поводу объединения «Единства» с «Отечеством» и появления «Единой России». Шойгу действительно считал «Единство» отчасти своим детищем, он придумал «Молодежное единство», корпел над дальнейшей программой действий. Слияние «Единства» с «Отечеством» происходило не за его спиной, но без его согласия. От «Единства» процессом руководил Грызлов, с которым у Шойгу на тот момент не было нормальных отношений. Грызлова выдвинул Путин, он же определил его лидером «Единой России».

Процедура роспуска «Единства» происходила тихо. За закрытие партии проголосовали почти единогласно. Против был только один человек. Его звали Сергей Шойгу. «Я знал и понимал, что происходит в этом зале, – объяснил позже Шойгу, – свои ощущения мне и захотелось передать. И я нашел такой способ. “Единство” – это, конечно, еще не МЧС, но все же…»

Как рассказывает бывший помощник Шойгу Марина Рыклина, вторая предвыборная кампания для Шойгу была «обидной». Он делал все то же самое, но в стране об этом мало кто знал. Задача была поставлена – продвинуть Грызлова. Когда Грызлов официально стал лидером «Единой России» вместо Шойгу, у партии настолько сильно просел рейтинг, что в Кремле всерьез озаботились контролем за социологами. В Кремле всегда уважали Шойгу за эффективность, но его неуправляемого рейтинга спасателя все же побаивались. В итоге в корпорации «Единая Россия» сегодня сын главного сподвижника Шойгу Юрия Воробьева Андрей Воробьев – человек более влиятельный, чем сам Шойгу. Глава МЧС остался главным фетишем партии, за которым прячутся ее реальные управленцы.

Но, может, Шойгу этого и надо? Ведь у него есть своя корпорация, со своим огромным бюджетом и внебюджетными доходами. Построению этой корпорации Шойгу отдал многие годы жизни, и ее описание стоит отдельной книги. Нужно ли такому министру, как он, размениваться, работать на рейтинг партии? Шойгу уяснил для себя главный закон политики – быть на виду. А разваливающаяся инфраструктура страны такую возможность предоставляет ему часто.

Хранитель партийной кассы Андрей Воробьев на первый взгляд идеально подходит под веберовское определение политика «как призвания и профессии». Путь от второразрядного клерка до третьего (после Грызлова и Володина) по влиятельности лица в партии власти он прошел за 6 лет. Возглавив в 2005 году Центральный исполнительный комитет «Единой России», он получил в свои руки все нити партийного аппарата. Правда, при ближайшем рассмотрении Воробьев лишь подтверждает общее для «Единой России» правило: карьерный взлет – это во многом следствие протекции.

Во внутрипартийной иерархии Воробьев вполне мог бы стать и вторым человеком. Наши собеседники в аппарате ЕР утверждают, что он метил на место Володина, ушедшего в правительство. Но тот переиграл-таки «конкурента»: придумав «Народный фронт», он по сути предложил замену «Единой России», а чтобы не выпускать этот процесс из-под контроля, на своем месте в партии власти оставил своего человека – Сергея Неверова, который уже несколько месяцев не может избавиться от приставки «и. о.» перед должностью главы политсовета. Зато Неверов – глава избирательного штаба – 2011, а Воробьев – лишь один из его подчиненных, отвечающих за освещение партийных проектов.

В 1999 году трамплином во власть для многих оказалось министерство по чрезвычайным ситуациям: Шойгу стал лидером «Единства», и в партийный аппарат потянулись отставные военные и просто хорошие «доверенные лица». Отец Воробьева тоже работал в МЧС, да не кем-нибудь, а первым замом Шойгу. Они и жили в одном доме, и дружили семьями. К началу проекта «Единство» Андрей Воробьев уже успел отслужить в дивизии особого назначения имени Дзержинского, побывать в горячих точках – в Нагорном Карабахе, Узбекистане и Азербайджане, окончить Академию внешней торговли и заняться собственным бизнесом. Зачем бизнесмену политика? Многие, включая самого Шойгу, как вспоминают работавшие с ним тогда люди, отговаривали молодого предпринимателя. «Был семейный совет. Отец мне сказал: “Хочешь идти в политику – иди. Будет трудно”, – рассказывал Воробьев-младший в интервью одному из авторов книги.

Сын повторил судьбу отца: в 1971 году тот закончил Красноярский институт цветных металлов и около 10 лет проработал по специальности «инженер-металлург», потом продвинулся по партийной линии, а в 1992 выпускнику Российской академии управления вручили диплом политолога (в 1996 году он стал кандидатом политических наук). Теоретические знания пригодились на практике: незадолго до этого он получил назначение на должность заместителя председателя Российского корпуса спасателей (прообраз будущего МЧС).

Опыт отца показывал: чем ближе к власти, тем круче карьерная лестница.

Свою политическую карьеру Воробьев-младший начал с высокого старта – стал помощником вице-премьера Шойгу. А поработав полгода в его секретариате, возглавил фонд поддержки «Единой России». Воробьев пробовал себя и в публичной политике: в 2002–2003 годах работал сенатором и параллельно писал кандидатскую диссертацию «Формирование и развитие инвестиционного потенциала депрессивного региона Юга России». Еще через пару лет, поняв, что навыков профессионального политика ему не хватает, поступил в Институт коммуникационного менеджмента при Высшей школе экономики. Теперь он непринужденно вставляет в беседу изречения Адама Смита и легко проводит исторические параллели с текущим политическим моментом. Иногда слишком легко. «Американские демократы правили непрерывно почти 40 лет. Скажете, плохо?» – задавался он риторическим вопросом в интервью одному из авторов этой книги. Неплохо, конечно, если не считать, что так долго в истории Штатов до них не доминировала ни одна партия.

Вместе с Воробьевым «Единая Россия» приобрела и полезную финансовую технологию. В то время в партийном законодательстве были обременительные нормы, касавшиеся денег. Одно юрлицо не могло жертвовать более 10 млн руб. в год. Дочерние предприятия крупных корпораций очень часто были самостоятельными юридическими лицами и формально имели право оказывать партиям финансовую помощь, но хозяева компаний боялись показывать слишком активную политическую заинтересованность.

«Федеральные компании с годовыми GR-бюджетами в несколько миллионов долларов выкручивались с помощью “веерного финансирования”: вся сумма разбивалась на транши и проводилась через цепочку нейтральных посредников», – объяснял бывший вице-президент по GR крупной металлургической компании. В этом были и неудобство, и доля риска. Проводить деньги через фирмы-однодневки и в перспективе получить проблемы с налоговой мало кому хотелось.

Спрос на посредников порождал комичные ситуации. В 2003 году «Единая Росия» получила почти $2 млн от пяти общественных организаций инвалидов, писал деловой еженедельник SmartMoney. Но на следующий год одна из этих контор, тульская городская организация инвалидов «Надежда», разочаровалась в политике партии и правительства и перечислила 9,7 млн руб. ЛДПР. А в 2005 году «Надежда» пожертвовала партии Жириновского еще 6,46 млн руб [5]. «Это абсолютный нонсенс, когда организации инвалидов финансируют партии», – возмущалась член ЦИК Елена Дубровина. Но по формальным признакам нонсенс был легален: давать деньги на политику было запрещено благотворительным организациям, а общественным – можно.

Созданный Воробьевым-младшим фонд поддержки партии снимал проблему посредников: появилось «приличное место», куда можно было нести деньги. Государственные инспекторы не придерутся, а сторонним наблюдателям фонд своих жертвователей не раскрывал. Кроме «своих», об этом никто не знал и избирателям не рассказывал.

Предприниматель Воробьев приветствовал капиталистический подход к работе и в «Единой России»: региональные отделения должны были сами зарабатывать себе на жизнь. Это создавало понятные правила игры и для потенциальных кандидатов. В 2007 году один из основателей водочной артели «Ять» Виктор Звагельский занимался не бизнесом, а партийным фандрайзингом: продав свою долю в компании «Росспиртпрому», сосредоточился на сборе денег с бизнесменов в фонд поддержки «Единой России». Точную сумму, собранную за год, Звагельский не называет. «Много, очень много», – вот и все, что он говорил тогда. В награду за доблестный труд партия поставила его на проходное 11-е место в московском списке [6].

И все же, когда речь шла о федеральных кампаниях, Воробьев оказывался отнюдь не главным партийным фандрайзером. Подробнее об этом мы расскажем в следующей главе.

Бизнес-навыки – это то, что Воробьев-младший, придя в политику, не стремился афишировать. Пять лет назад один из авторов книги писал для журнала SmartMoney историю о продвижении молодых карьеристов в «Единой России». Андрей Воробьев, ставший одним из ее героев, легко согласился на интервью, ответил на все вопросы, но попросил прислать цитаты на согласование – обычная в общем-то практика. Никакой существенной правки Воробьев не внес. Единственным серьезным пожеланием партаппаратчика было убрать из его биографии упоминание о том, что он был в числе основателей группы компаний «Русское море» – одного из крупнейших продавцов рыбы и морепродуктов в России.

Нет, никакого искажения фактов тут нет, признала пресс-служба, просто какое отношение это имеет к партийной деятельности? Да, может, и не имеет, сопротивлялась редакция, но из песни-то слова не выкинешь. Переговоры редактора с пресс-службой продолжались около часа и растянулись на несколько раундов. Упоминание о рыбном прошлом Воробьева в тексте в итоге осталось, но этот странный эпизод разбудил любопытство автора. Если уж так сильно аппаратчикам хотелось закрыть эту тему, может, рыбный вопрос и в самом деле имеет какое-то отношение к «Единой России»?

Что же связывает Андрея Воробьева с рыбой? С 1997 по 1999 год работал управляющим по производству ЗАО «БогородскРыба». Именно с этого рыбоперерабатывающего завода в подмосковном Ногинске началась история ЗАО «Русское море», специализировавшегося на переработке селедки, скумбрии, кильки, а также производстве деликатесов из лососевых пород. Тогда же Воробьев создает и возглавляет ЗАО «Русская рыбная компания», которая довольно быстро станет крупнейшим импортером селедки, лосося и креветок – со всех континентов, кроме Австралии. На нее приходилось около 70 % выручки всей группы.

В 1999 году, уходя в Белый дом к Шойгу, Воробьев ушел из оперативного управления рыбным бизнесом, но остался в числе собственников. «В 2002 году перед тем, как возглавить фонд поддержки партии “Единая Россия”, я продал свои акции брату Максиму», – говорил Воробьев в интервью «Коммерсанту» [7]. Речь шла о 60 % ЗАО «Русское море». Однако похоже, что владельцем акций он оставался и 5 лет спустя.

В 2007 году ЗАО «Русское море» на 100 % принадлежало кипрскому офшору Avrora Industries Ltd. В квартальных отчетах ЗАО отмечалось, что в феврале – мае 2007 года «Русское море» взяло четыре кредита у Avrora Industries, и в качестве лиц, заинтересованных в сделке, указан один-единственный человек, владеющий более чем 20 % акций в каждой стороне сделки, – Андрей Воробьев [6].

Интересно, кстати, что в отчетности для Центризбиркома, которая подавалась уже осенью 2007 года перед выборами в Госдуму, Воробьев эти доли не указал. И с выборов его за это снимать никто не стал. Это вам не история с бывшим генпрокурором Юрием Скуратовым, отстраненным от предвыборной гонки в 2003 году за неполноту сведений о себе – не указал, что является профессором Социального университета, хотя и написал, что является там завкафедрой. Позже Европейский суд по правам человека признал, что Скуратов был отстранен незаконно, и обязал Россию выплатить ему 8 тыс. евро. С Воробьевым таких промашек возникнуть не могло: он же не расследовал дело Mabetex и не обвинял членов президентской семьи в коррупции, а собирал деньги для партии власти. Почувствуйте разницу.

Группа «Русское море» и сейчас остается семейным бизнесом Воробьевых. На начало 2011 года около 66 % акций через кипрский офшор Corsico Limited контролировал председатель совета директоров компании Максим Воробьев (еще около 10 % бумаг распределено среди менеджмента, 5 % на балансе самой компании, остальные – в свободном обращении на РТС и ММВБ). Он же до 2010 года был гендиректором самого доходного подразделения группы – ЗАО «Русское море», в совет директоров которого входила и мать братьев Воробьевых – Людмила.

У Андрея Воробьева в последние годы, действительно, и без рыбы дел хватало, и все-таки «рыбные места» не отпускают руководителя ЦИКа «Единой России». Так, февраль 2009 года выдался для него на редкость жарким. За месяц до выборов мэра Мурманска в партийных рядах случился разлад: тогдашний губернатор Юрий Евдокимов отказался поддерживать партийную креатуру Михаила Савченко и встал на сторону беспартийного Сергея Субботина, который в итоге и победил во втором туре. «За подобные поступки мы таких членов партии будем без сожаления исключать из наших рядов», – грозил губернатору Андрей Воробьев, которого поддержал и Владислав Сурков. Евдокимов написал заявление об отставке с поста губернатора по собственному желанию, а Дмитрий Медведев ее принял. В Кремле не скрывали, что на решение президента повлияла ситуация с выборами.

В активности Воробьева на мурманском направлении аналитики усматривали не только политическую, но и бизнес-подоплеку. У «Русского моря» давно уже были планы по выращиванию лосося в Мурманской области, напоминает президент исследовательского центра «Политическая аналитика» Михаил Тульский. Но развитие бизнеса и война с губернатором – вещи несовместимые. Назначение на пост губернатора Дмитрия Дмитриенко – бывшего замглавы Росрыболовства и «единоросса», включенного в партийный кадровый резерв, – могло оказаться очень кстати для «Русского моря». «Новый губернатор, похоже, был знаком Андрею Воробьеву и по партийной, и по рыбной линии», – отмечает Тульский. Андрей Воробьев отказался комментировать предположения о бизнес-составляющей скандала на мурманских выборах, заметив лишь, что «Русским морем» не занимается.

Тем не менее после мурманских выборов дела у «Русского моря» в области действительно пошли в гору. В начале 2011 года компания сообщила о победе в конкурсе на право пользоваться 9 рыбопромысловыми участками в Баренцевом море для выращивания лосося. В проект она обещает инвестировать около 3 млрд рублей: и местной власти хорошо, и для бизнеса полезно.

Умение поддерживать политику предпринимательскими действиями у Воробьевых – семейное. Воробьев-старший, даже уйдя из МЧС в Совет Федерации (сейчас он – вице-спикер и член президиума генсовета «Единой России»), не потерял связи с ремеслом спасателей. Один из инициаторов создания Российского союза спасателей и член его высшего совета, он обстоятельно подходит к продвижению интересов своей организации во властных структурах. В планах союза на 2011 год значится разработка и осуществление мер по его «участию в подготовке и проведению Олимпийских игр в Сочи (строительство объектов, инфраструктуры), обеспечение безопасности во время Игр» и сохранение своего постоянного присутствия в городе-курорте. Также союз рассчитывал добиться «внесения законодательной инициативы о предоставлении налоговых и иных льгот» для своих организаций и подготовить предложения о внесении изменений в законы, касающиеся «обязательного страхования рисков при проведении опасных строительных или производственных работ, проведении спортивных или развлекательных мероприятий, туристических услуг». Эта инициатива будет кстати и для другой воробьевской структуры – ООО «Сервис безопасности», которая, в частности, обслуживает опасные производства: от оказания первой помощи и тушения пожаров до ликвидации последствий железнодорожных аварий и разливов нефти.

Расцвету строительного бизнеса клана Воробьевых, сосредоточенному в компании «Гранд Лэнд», помешал финансовый кризис. На хозяйстве здесь был племянник Юрия Воробьева – Артем, а в совладельцах (75 %) – его жена Людмила. В 2007 году вместе с сыном губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко Сергеем (глава «ВТБ-Девелопмент»), партнером Воробьевых в «Русском море» Михаилом Кениным, а также бывшими совладельцами «Вимм-Билль-Данна» Гавриилом Юшваевым и Давидом Якобашвили был запущен проект «Раздоры-сити» на Рублевке (поселок класса «премиум» – 199 500 кв. м, офисный центр на 17 000 кв. м, супермаркет, клиника, детский сад, бассейн и другая инфраструктура, уставный капитал – 150 млн руб.). Но кризис нарушил эти планы.

По официальным данным, за 2010 год глава ЦИК «Единой России» заработал чуть больше 2 млн рублей – около 166 тыс. в месяц. О доходах жены Воробьев предпочел не распространяться, зато один из двух его несовершеннолетних детей (другой не заработал ничего) стал своеобразным рекордсменом: он получил доход в 17 млн 518 682 рублей, имея в собственности квартиры площадью 145 кв. м и 65 кв. м и машино-место [6].

Так или иначе, но общий семейный доход позволяет Воробьевым вести не слишком аскетичный образ жизни. Во всяком случае, финансовый кризис не заставил Андрея Воробьева отказаться ни от рубашек с вензелями, ни от отдыха на пафосных курортах. Например, в 2009 году, когда многие российские промышленники выстроились в очередь в Белый дом за антикризисной поддержкой, главный аппаратчик «Единой России» лихо осваивал горнолыжные склоны Куршевеля. За этим занятием его застала светский обозреватель «Коммерсанта» Мила Кузина. Общение с журналистами в тот момент не входило в планы обычно словоохотливого политика. Как только Воробьев понял, что его узнали, тут же «попытался спрятаться», – писала в своем репортаже Кузина. Конечно, дорогие декорации элитного курорта – это не совсем то, что хотелось показать избирателям, многие из которых в тот момент потеряли работу. Но аппаратчики мыслят другими категориями. Ну чем Воробьев хуже своих соседей по курорту – главы ФСО Евгения Мурова или управделами президента Владимира Кожина: почему им можно, а ему нет? Кстати, помимо горных лыж «сохранять форму» Воробьеву помогает и регулярная игра в хоккей – в команде с Сергеем Шойгу.

Бывать на светских тусовках Воробьеву случалось и «по партийной линии». Горячей предвыборной осенью 2007 года в прошлом телепродюсер Иван Демидов устроил от имени «единороссов» странную вечеринку «Выборы 2028 года», где в президенты баллотировались звезды шоу-бизнеса: от «красных» – дизайнер Маша Цигаль, от «белых» – телеведущая Екатерина Стриженова. Наверное, набраться опыта заглядывал сюда и Воробьев. Посмотреть было на что: актеры Дмитрий Певцов и Гоша Куценко в качестве группы поддержки и, видимо, в роли главы ЦИКа, ведущая выборов, представлявшаяся так: «Ну и теперь с вами сука-мега-Ксения-Собчак». Поэтому, неизвестно, хорошо или плохо то, что в реальном предвыборном штабе своей партии Андрей Воробьев оказался на вторых ролях…