• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Всевозможный экстремизм в толпо-“элитарных” культурах — явление неизбежное: хотя культура оказывает более или менее сильное зомбирующее воздействие на вырастающих в ней людей, но всё же люди не являются полностью программируемыми автоматами, вследствие чего так или иначе противятся угнетению и рабовладению, которые сами являются реализовавшимся экстремизмом тех или иных социальных групп. Вопросы только в том:

·    насколько разнородный экстремизм распространён в обществе в умах людей?

·    каков идейный спектр экстремизма?

·    какой экстремизм является фактически господствующим над обществом?

·    какие виды экстремизма характерны для оппозиции господствующему экстремизму и поддерживающему его режиму?

·    какова статистика перетока экстремизма из умов в практическую деятельность?

Соответственно названным обстоятельствам, вся законодательная база толпо-“элитарного” общества создаётся под проведение в жизнь господствующего экстремизма и защиту его от разного рода оппозиционных видов экстремизма.

Однако в культурах толпо-“элитаризма” юристов этому не учат, и потому те из них, кого образование зомбировало почти полностью, способны воспринять сказанное только как вздор, а не как суровую жизненную реальность.

Исторически реально Европа, государства Северной и Южной Америки, Австралия, постсоветская Россиония живут под властью библейского экстремизма, от которого изрядная доля их населения одурела настолько, что считает «библейские ценности» безальтернативным благом. Причём власть библейского экстремизма простирается и в те регионы планеты, где он идейно не властен, но куда проникли порождённые им финансовые институты и техносфера. И с идейных позиций библейского экстремизма сама идея о том, что Библия — экстремизм, уже является экстремистской даже без того, чтобы она переходила в русло практической политики хоть на шестом, хоть на первом приоритете обобщённых средств управления. Именно на этой стадии пресекала экстремизм инквизиция католической Европы и юрисдикция Российской империи, когда в ней отказ от исповедания православия и переход в иную веру расценивался как преступление.

В таких условиях требование юридически признать Ветхий завет и Библию в целом экстремизмом — представляет собой явное непонимание политической реальности, если оно носит искренний характер. Но оно так же может быть и первым шагом в провокации, осуществляемой заправилами библейского проекта в отношении их потенциальных политических оппонентов. Собственно по этому рецепту политический экстремизм гитлеризма защитил на несколько десятилетий политический экстремизм заправил библейского проекта от анализа, критики и тем самым закрыл возможности к его преодолению и искоренению ещё в ХХ веке.