• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Во взаимоотношениях государства и бизнеса нет раз и навсегда установленной гармонии. В жизни происходят перемены, и пара "государство — бизнес" на них вынуждена реагировать. Колебания в ту или иную сторону в смысле нарушения равновесия контрагентов пары вполне естественны, как и колебания умонастроений людей в отношении их ролей.

Характерным примером на этот счет может служить ситуация с "200 семействами" во Франции".[120] К тридцатым годам нашего века произошло сращивание бизнеса и государства. Многие главы двухсот богатейших семейств располагали депутатскими мандатами, заседали в Национальном собрании и Сенате. В то же время политические деятели часто занимали посты в руководстве компаниями. Среди них — бывшие министры. Двести представителей 53 семейств занимали более тысячи административных постов в различных компаниях и много мест в выборных государственных органах. В послевоенные годы государство перешло в наступление против всевластия двухсот семейств. Были национализированы ряд банков и страховых обществ, энергетика, железные дороги, угольная промышленность. До 1984 года управление экономикой было делом государства. Но затем начался обратный ход. Государство не смогло удержать контроль над экономикой. Вновь огромную власть приобрели 200 семейств.

В рассмотренной борьбе государства и бизнеса дело, конечно, не сводится к 200 семействам. Суть дела заключается в том, что система власти западного общества не ограничивается властью политической, то есть государством. Она есть гораздо более сложное образование, в котором государство есть одна из частей. Другой частью является система управления экономикой, не зависящая в большой степени от государства, — власть экономическая. Эти две основные ветви власти срастаются и переплетаются, но не поглощают друг друга полностью. Они до некоторого предела сохраняют независимость. Порою они вступают в конфликты и ведут серьезную борьбу друг с другом, главным образом — под давлением общества.

Экономическая власть не имеет такую законодательно оформленную структуру, как политическая власть. Она не афиширует себя. И все же она дает о себе знать настолько ощутимо, что многие теоретики и идеологи считают ее главной властью западного общества, а государство считают ее марионеткой. Это, конечно, преувеличение. Но оно отражает реальность. Так что говоря о разделении властей в западном обществе, следует в первую очередь назвать разделение власти на политическую и экономическую. Думаю, что со временем это будет оформлено и законодательно.

Примечания:

1

В моих книгах "Мы и Запад" (1981), "Ни свободы, ни равенства, ни братства" (1983), "Гомо советикус" (1982), "Пара беллум" (1987), "Исповедь отщепенца" (1990).

12

В 1831–1832 годы Токвилль, посетив США и угадав суть американского общества, стал проповедником американской демократии. Он был не одинок. Его пропаганда имела успех, поскольку Европа уже сама созрела для новой формы жизни. Прошло сто лет, и США пришли в Европу уже не в виде идей и образца для подражания, а как материальная сила с претензией на мировое господство.

120

Г. Милези. Les nouvelles deux cents families. 1991.