• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Name: Khakamada

Data: 06.05.2008; 01.35 p. m.

От состояния абсолютного счастья до абсолютного несчастья – один шаг. Шаг может оказаться длиной в сто лет, в один год и в одну секунду, все зависит от размера охватываемой «территории». Мое абсолютное политическое счастье наступило осенью 1997 года, когда я наконец получила долгожданный пост министра федерального правительства. Год пролетел как одно мгновение, а отнял столько сил, будто я провела в Белом доме вечность. Полгода ушло на то, чтобы понять ситуацию, приспособиться и настроить чиновничью машину Госкомитета по поддержке малого бизнеса хоть на какую-нибудь работу, не связанную со слизыванием денежных сливок с бюджетного пирога. Вторые полгода ушли на подготовку постановлений, программ, законов и изнурительную борьбу по проталкиванию всего того прогрессивного, что до сих пор звучит в речах Путина и Медведева. Работа эта была мучительной. Бюрократия цепко охраняла душную атмосферу мздоимства, и впускать свежий воздух было не в ее интересах. Чтобы открыть не то что окно, а хотя бы форточку, надо было обладать сверхмощным лазерным оружием, а не врученной мне отверткой. Но я упорно размахивала ею, то угрожая увольнением, то рискуя самой быть уволенной, и медленно двигалась вперед, радуясь маленьким победам: внедрению вмененного налога, подписанию президентского Указа об ограничении проверок и упрощении процедуры регистрации.

Постепенно я обжилась в Белом доме в общепризнанной роли «enfant terrible»[6] и на собственный вопрос, а правильно ли я сделала, что рискнула, поменяв комфортное депутатское кресло на жесткий стул чиновника, решительно отвечала: да, правильно! Здесь я могла реализовать хотя бы мизерные идеи, будучи игроком-одиночкой без партии и фракции. «Бомж» наконец-то обзавелся конурой в Королевском дворце.

И тут грянул дефолт 1998 года. И враз все стало разлетаться, как соломенный домик того поросенка. Серый волк финансового кризиса дунул, и улетели все, включая меня. Причем я, в отличие от других отставных министров и премьер-министра Черномырдина, приземлилась прямиком на улице. В то время как остальные отставники нашли спецаэродромы с запасными полосами, я в одну секунду свалилась в «никуда» Большого города, так как обитателей Дворца больше не волновала судьба неудобного защитника малого бизнеса.

Наступил полный облом. Бывшие коллеги-чиновники рассредоточились, бывшие коллеги-депутаты радостно наблюдали плачевные последствия романтических мечтаний. Спасла меня, конечно, как всегда, семья. Муж взял в аренду офисное помещение, выделил мне красивую комнату, повесил табличку «Институт развития предпринимательства» и нанял секретаря. Каждый день я приезжала в офис и делала вид, что работаю. На самом же деле меня посещали весьма печальные мысли. Оставалось только назначить дату собственных похорон и объявить ее всем заинтересованным лицам.

Тонущий хватается за соломинку. Главное – ее разглядеть и поймать. В отставку я ушла осенью 1998 года, в печали пребывала до января 1999-го. Но новый год был объявлен годом новых парламентских выборов. И я взбодрилась, особенно после слов мужа: «Ты же профессионал, борись…» Вот она, соломинка! Надо вернуться в парламент, но не в прежнем качестве одинокого «бомжа», от которого ничего не зависит. Нужен рывок качественный, позволяющий решать проблемы, а не только говорить о них. Нужна команда! Надо прорываться вместе и превратить поражение в преимущество! И еще что-то можно сделать, еще как-то увеличить свой собственный ресурс. Как точно – я не знала, но в моем сознании замаячили неясные контуры публичного лидерства. Действительно, а почему всегда «заднескамеечник», всегда что-то маленькое? А может, попробовать?..

Муж подивился моей энергии и посоветовал действовать: звонить, предлагать себя в партийные списки. Я пришла в себя окончательно и бодро приступила к… «ничегонеделанию». Появляясь на вечерних тусовках, где было много политического люда, я лениво подкидывала информацию о своем намерении вернуться в парламент, а на следующий день приходила в свой кабинет и спокойно ничего не делала. Я ждала, точно не представляя чего, но была абсолютно уверена, что сейчас не мое время. Оставалось терпеливо ждать. Удивленные близкие – и сын, и муж – спрашивали: «Ты будешь что-нибудь делать?» – «Да, – отвечала я, – но, не сейчас».

Наступила весна. Температура политического тела страны поднялась на несколько градусов. И наконец раздался первый звонок. Правые в лице Немцова и Гайдара пригласили меня возглавить один из региональных списков. Затем последовало предложение от бизнеса поддержать меня как независимого кандидата от округа (тогда еще существовали одномандатные выборы). Наконец, московское «Отечество – вся Россия» Ю. М. Лужкова пообещало устроить меня на какое-нибудь проходное место. Я обошла всех и от всех предложений отказалась. Друзья покрутили пальцем у виска, объяснив, что я теряю все шансы. Все отвернулись от меня. А я продолжала ждать…

Как-то вечером муж предложил мне написать бумагу – план моих действий на перспективу. Может, он таким образом надеялся пробудить меня от спячки. Словно во сне я продиктовала план: войти в федеральную тройку либерального партийного списка, победить на выборах в парламент, занять в парламенте руководящую должность. Помню, я даже указала конкретные сроки.

А тем временем политическая температура росла и достигла высшей точки. Партийные съезды, регистрации списков, формирование троек лидеров. Именно в этот момент мне позвонил Борис Немцов. Текст был следующий: «Мы решили создать „Союз правых сил“ и пригласить тебя как лидера твоей партии „Общее дело“ в первую тройку на третье место. Список возглавят Кириенко, Немцов, Хакамада. Давай, соглашайся!» (моя партия «Общее дело» участвовала в выборах в 1995 году и набрала миллион голосов). И я согласилась… Все, кто делал мне другие предложения, дружно меня, а заодно весь список – похоронили. Все – от Березовского до Гусинского, от журналистов демократических изданий до национал-патриотов в лице Жириновского – приклеили нам ярлык политических трупов. Шепотом, на ухо, мне аккуратно намекали, что это – конец…

Прошло полгода. В декабре 1999 года «Союз правых сил» победил, образовав фракцию меньшинства в парламенте. Я стала заместителем председателя фракции и сопредседателем объединенной партии, а через полгода была избрана вице-спикером Государственной думы. Кстати, когда все это произошло, муж дал мне перечитать мою бумагу-план. Все совпало, и, как это ни удивительно, даже сроки! Вот так. Горожане, решительно собравшиеся на похороны, обнаружили, что опоздали. Клиенты сбежали.

Жить захотелось…

FIN

Андрей Андреевич: Вот другого бы послушал – вообще бы не поверил, но вам – верю. И все-таки объясните, что придавало вам уверенности, что самое главное предложение еще впереди? Почему вы так самонадеянно, что называется, «выжидали в кустах»?

Мой эксклюзив. Я точно знала, почему не надо сразу соглашаться. Вас всегда будут пытаться купить с «дисконтом». Но если вы уверены в том, что умеете делать что-то лучше других, не спешите. Исключительность вашего профессионализма + терпение = максимальная цена.

Я была носителем женского пола и поэтому привлекала голоса женщин. И второе – умела побеждать в дебатах и излагать сложные мысли самым простым языком, донося их до любого. Именно эти свои исключительные навыки я приберегла для торговли.

Отсюда и совет: перед тем как настаивать на улучшении позиции, постарайтесь ответить себе на простой вопрос: чем вы лучше тысячи хороших? Как только найдете правильный ответ, считайте, что уже победили.

Кошечка: Ой, я бы тоже так хотела. А для написания ваших мистических бумажек есть методика?

За прошлый опыт отвечает левое полушарие, за будущее и все новое – правое полушарие. Музыкант слушает музыку левым полушарием, а любитель музыки – правым. Чтобы почувствовать будущее, надо временно освободиться от накопленной информации и открыться будущему. Поэтому нужно переключиться на хобби: музыку, литературу, кино – и все время помнить о главной проблеме. Решение придет обязательно.

Профессор: Вот у вас там неясно что-то замаячило в сознании, и вы рванули. Но ваш случай уникален, а есть ли какие-нибудь точные формулы успеха? Не такие странные…

Быть успешным можно двумя способами. Первое: открыто (публично) стать номером один за счет быстрого взлета. Второе: не стремиться быстро стать номером один и непублично, тихо передвигаться все выше и выше. Я абсолютно убеждена: в любой карьере вершин достигают «орлы» и «пресмыкающиеся». Достигают по-разному. Одни – в полете, другие – тихо, ползком.

Главное – в критический момент своей жизни выбрать правильный путь. Тот, что подходит именно вам. Близок духовно, эмоционально, генетически. Взвесив все плюсы и минусы, принять решение, кем вы хотите быть в этой жизни – орлом или рептилией?

Предваряя вопросы, заявляю: я не страдаю фобиями по отношению к змеям и ящерицам. И орел – не главная птица в моей жизни. Это всего лишь образ. Но, согласитесь, он чертовски хорош!

Андрей Андреевич: Ясное дело, кто ж не хочет быть орлом?! Как, будучи рептилией, вообще можно взлететь?

Путь пресмыкающихся к успеху – долго, а порой и всегда, оставаться «вторым» человеком. Суфлером, голосом за кадром, лицом в тени, отдающим право взять на себя ответственность другому.

В том, чтобы ползти к вершине по пути пресмыкающегося, нет ничего сложного. Обслуживая босса, никогда не стремитесь его опередить, никогда не пытайтесь стать ему конкурентом, будьте удобны и комфортны. Аккуратно подсовывайте свои идеи, но так, чтобы номер один их присвоил, приватизировал и повторил. А главное, чтобы у него не осталось сомнений – это он их придумал. Ну надо же, какой гений!

Единственная трудность для человека в роли пресмыкающегося – необходимость отказаться от собственных амбиций. То есть, будучи вторым, не ждать, что кто-то признает вас самым умным. А тем более босс! Смиритесь с тем, что вы дарите ему креатив и славу.

Да-да-да: у вас не будет славы, и вы не станете известны здесь и сейчас. Но при этом вы сможете чувствовать себя комфортно, так как и рискуете значительно меньше – последнее решение останется не за вами. Довольствуйтесь тем, что никогда не разобьетесь в полете, не упадете, переоценив свои силы, с заоблачной высоты. Наслаждайтесь тем, что именно вы для вашего босса фактически являетесь создателем моральной, интеллектуальной и духовной атмосферы, в которой он живет.

В истории французского двора, да, впрочем, и любого другого, можно найти немало примеров, когда именно серые кардиналы решали судьбы целых эпох.

У меня, например, большие амбиции. Огромные! Но я готова быть серым кардиналом. Мало кто понимает, что политика – это необязательно статус. Политик – это тот, кто умеет влиять на принятие решений. Пусть при этом он совсем никому не известная личность.

Андрей Андреевич: Ну, так же тоже долго нельзя – в какой-то момент очень захочется стать самым главным, если вы понимаете, о чем я говорю… И что тогда делать? Можно усидеть на двух стульях?

Вы решили стать птеродактилем? Они давно вымерли.

Хотите – становитесь «самым главным». Не подсиживайте своего начальника, а, например, найдите другую корпорацию, где вам сделают такое важное для вас предложение, или создайте собственный бизнес. На двух стульях не усидеть.

Нужно четко понимать, по вам «шапка главного» или нет, необходимо правильно выбрать роль. Если вы замечательно себя чувствуете в качестве исполнителя, хорошо спите, у вас отменное здоровье, прекрасная семья (или не семья, а молодой человек или девушка) и вы живете в собственное удовольствие, зачем вам что-то еще?

И наоборот: вы привыкли быть вторым человеком, исполнителем, но вдруг у вас начинается бессонница. Причем совершенно немотивированная: вроде и не переутомились, и в постель легли вовремя, а спать не можете. Или – у вас пропадает аппетит. Или – есть начинаете так, что остановиться не можете. Бросаетесь в спортивный зал, чтобы сбросить калории, а потом снова накидываетесь на еду. Отсутствие гармонии с собой. Что обязательно сказывается на нервах: вас начинает мотать от обжорства к истощению, появляется бессонница, снижение либидо.

Если вовремя не понять, что это от несоответствия вашего положения и ваших внутренних потребностей, дальше будет еще хуже. Таблетки, врачи, психотерапевты, еще таблетки. Но все бесполезно. Бесполезно даже выезжать за границу и заниматься шопингом в Париже. Кататься на горных лыжах. Ездить в швейцарские клиники, пропадать в массажных кабинетах. Обновления не произойдет, и ничего не изменится – потому что все это не избавляет от главного стресса.

Единственное лечение – смена позиции. Вам нужно делать другую карьеру. Я слышала о людях, которые излечивались от рака только потому, что меняли привычную, но нелюбимую профессию, с помощью которой зарабатывали деньги на протяжении двадцати и более лет. Но поскольку ничего другого не умели, да и возраст уже, как им казалось, не тот, не могли решиться на кардинальные изменения. А когда находили себя в другом – вся жизнь налаживалась. И даже либидо нормализовывалось.

Меняя карьеру, важно понимать, чего вы хотите на самом деле и не перекладывать решение своей судьбы на кого бы то ни было. Нельзя приходить к начальнику с предложением: «Подумайте, как бы улучшить мое положение в компании». Если вы обращаетесь к руководству, вы должны точно знать, какую позицию хотите занять и почему. Надо доказать, что на этой должности вы будете работать лучше, чем другие.

МаlуshkаLо: Есть какой-то гарантированный способ выяснить, что именно тебе надо? Вдруг я всего лишь заблуждаюсь, иду на поводу у своих амбиций?

Любите себя и хорошенько прислушивайтесь к себе.

Быть орлом или пресмыкающимся – дело, в общем-то, добровольное. К тому же с течением жизни роли могут меняться. Например, «орел» достигает очень высоких позиций и устает. У него появляется желание уйти в тень, стать вторым человеком. Что ж, тогда стоит превратиться в «ящерицу». Это вполне реально – в какой-то момент своей карьеры вдруг осознать, что высота вызывает у вас приступы головокружения, а встречный ветер – удушье (полетели сверху вниз). А кто-то, долгое время проживший в змеиной шкуре, неожиданно поймет, что жажда грандиозных свершений сильнее чувства личной безопасности, а значит, пришла пора сбрасывать кожу (взлетаем).

Главное – это внутреннее согласие, то есть жизнь в согласии с самим собой.

Выбирая между крыльями и кожей, важно не торопиться. Взвесить все «за» и «против». Неадекватная оценка своих возможностей может привести к трагедии. Излишняя торопливость сломала немало карьер и судеб. Нельзя сбрасывать чешуйки, если крылья – слабые и летать вы не умеете. Мало хотеть. Нужно быть максимально готовым к полету.

Профессор: Не хочу вас обидеть, Ирина, но, согласитесь, все эти ваши штучки, бумажки, отсиживание в кустах – это какая-то совсем женская ипостась…

Кошечка: Слушайте, надоели уже со своим шовинизмом! Единственная причина, по которой женщина редко становится боссом, – нежелание мужчин дать ей такую возможность!

Действительно, женщине стать руководителем несколько труднее, чем мужчине. А во многих областях деятельности даже не «несколько», а значительно труднее или почти невозможно.

Тут действуют определенные стереотипы и отчасти генетика. Мужчина с рождения рвется к власти. Лежит в своих памперсах, три недели от роду, а уже видит себя лидером. А женщина о чем в детстве мечтает? Правильно – об удачном замужестве.

Общественное мнение расставило всех по местам. Поэтому в тех областях, где мужчина взлетает в течение года, женщине требуется года два. Там, где мужчина взлетает за пять лет, женщине понадобится десять. И если ваш коллега или ваши друзья-мужчины взбираются по карьерной лестнице со скоростью реактивных самолетов – вжик, и они наверху, – а вы, которая в сто раз умнее их, сильнее, креативнее, по-прежнему далеки от вожделенного места, не стоит отчаиваться. Важно помнить: женское признание занимает гораздо больше времени.

Но в будущем разрыв сократится, так как времена меняются.

Не расстраивайтесь, не изводите себя, не спрашивайте: «Чем я хуже их?» Ничем не хуже! Продолжайте работать. Знаю, что это тяжело, а иногда почти невыносимо. Но все равно – делайте, делайте, делайте! Вы обязательно победите. Женщины, кстати, очень выносливы. И упорнее многих мужчин. Главное – терпение.

Клеопатра: Но это не «феншуйно» – быть мужчиной в юбке…

Конечно, не надо копировать мужские модели поведения – это будет глупо: сколько ни «наезжай» на мужчину – он тебя не боится. Психологически, подсознательно – не боится, это заложено у него на генетическом уровне.

Главное в женской карьере – коммуникация. Создавай атмосферу. Успех придет тогда, когда профессионализм женщины будет признан большинством. «Масса признания» должна быть больше, чем у мужчины, поскольку женщина – всегда исключение в большом бизнесе и в большой политике.

Впрочем, на этом гендерные различия не заканчиваются. Вы же прекрасно понимаете, что мужчина и женщина – это два разных мира. Поэтому говорить: «Мы все равны, мужской и женский стиль лидерства должны быть одинаковыми» – смешно. Он и не может быть одинаковым.

Чтобы не растекаться мыслью по древу, представлю основные различия в форме таблицы.

1.

Женщины

Женщина-руководитель ориентирована на то, чтобы создать семью. Не коллектив, а именно семью, в которой всем хорошо. И дети растут, и чистота кругом, и холодильник полный, и деньги есть.

Мужчины

Мужчина всегда борется за лидерство и жаждет обладать единоличной властью. В команде мужчины-лидера действует только один основополагающий незыблемый принцип: «Я – начальник, ты дурак; ты – начальник, я дурак». «Кто в доме хозяин?» – главный вопрос.

2.

Женщины

Если вокруг женщины-руководителя вырастают профессионалы, которым можно передать часть дел, она спокойно уступит им место.

Мужчины

Мужчина не отойдет никогда. По крайней мере добровольно.

3.

Женщины

Женщины – хорошие психологи. Даже когда женщина-босс сама несчастна или у нее что-то не складывается, она все равно выслушает других и будет им помогать. Делая счастливыми сотрудников, женщина становится счастливее сама.

Мужчины

Когда у мужчины-руководителя что-то не ладится, он всех вокруг делает несчастными.

4.

Женщины

Если у женщины-руководителя проблемы, она расскажет о них подруге, но, когда к ней придет человек с интересным проектом, уйдет с головой в работу.

Мужчины

Если мужчина-босс загружает всех сотрудников, значит, у него не ладится дома или его бросила любовница.

Отсюда вывод: мужчина лучше всего управляет коллективом, который сразу признает, что этот человек умнее и талантливее всех, а все сотрудники готовы быть просто исполнителями. Совершенно бесполезно доверять мужчине команду, в которой он должен выращивать сильных специалистов – ведь гипотетически они могут его и обогнать! – а так как мужчины редко переносят конкуренцию, для такой команды требуется именно женщина.

Кошечка: Ха, женщина тоже способна всех замочить… И еще как!

Конечно, как в любом правиле, и тут не обходится без исключений. Встречаются и деспотичные женщины, и мужчины, готовые пестовать юных сотрудников, словно заботливые папочки. Именно поэтому для успешного продвижения так важно в первую очередь определить, в какой среде вы сможете наиболее эффективно работать.

Крупные корпорации похожи на какое-нибудь советское министерство. Здесь работник среднего звена может проработать десять лет и ни разу в жизни не пожать шефу руку, а единственное место, где сотрудники время от времени видят большого босса, – это телевизор. Реально существующий способ сделать карьеру – быть максимально лояльным к своему ближайшему начальнику.

А вот в небольших креативных коллективах существует принцип равноправия, функционирует коллективный мозг и действует социальный договор: люди договариваются, кто чем будет руководить, в каких сферах, в каком объеме.

Выбирайте – что вам ближе? Именно вы – какую систему отношений готовы признать? Если считаете, что вы начальник и поэтому все должны молчать и выполнять ваши приказы, – идите в крупную фирму со строгой вертикалью власти. Только учтите: вертикаль требует лояльности, лояльности и еще раз лояльности. Люди работают там постоянно держа себя в неких рамочках. Поэтому моральный и личностный износ приводит к нервным срывам.

Я, например, человек горизонтальный, ищу равного партнерства. Считаю, только так можно замотивировать каждого человека, найти энергию, помочь сотруднику раскрыться и выдать хороший результат. Кстати, еще одно преимущество горизонтальной модели в том, что она работает, даже когда у вас не так уж много средств: люди работают за драйв, а не за зарплату, на энтузиазме. Но главное – каждый сотрудник является генератором креативных идей!

ПофигистПоЖизни: Так с чего все-таки начать? Или вообще в отрыв уйти? Ну, чтобы не изнашиваться…

Я бы не советовала вам начинать карьеру с большой государственной корпорации. Чем больше у вас нестандартных решений, тем труднее пробиться. Классический пример – это среда чиновников, куда креативные люди, новаторы, просто не идут. А если и идут, то очень быстро оттуда вылетают. Потому что активный человек придумывает что-то новое и рвется продвигать это новое вперед – госаппаратной вертикали такие люди не нужны. Она принимает эдаких homo soveticus, тех, для кого доминирующим интересом является само существование в этой среде, пусть даже унизительное, зато такое гарантированное…

Однажды я пыталась попрать законы бюрократической среды. Получив задание подготовить новую программу по развитию малого бизнеса в России, я собрала руководителей департаментов и объявила, что у нас сегодня будет мозговой штурм, а главная цель – найти новые подходы к поддержке малых предприятий. При этом выдвинула условие: представьте, что я никакой не начальник, а такая же, как вы, давайте вместе размышлять, спорить (а поспорить и поразмышлять было о чем).

И тут наступила гробовая тишина. Через час тоскливого и нудного разговора, в течение которого мне все время приходилось пинать ногами дискуссию, чтобы она не сдохла, я поняла, что за рамки чисто формальных ответов мне своих собеседников вытащить все равно не удастся. Потому что в системе жесткой субординации ни один подчиненный не хочет брать на себя ответственность за собственные слова.

«Я скажу так, а вдруг ей не понравится? Она потом возьмет и зарплату мне понизит… Да ну ее к богу в рай! Мне и так хорошо, не буду ничего креативить. Она – „министра“, вот пусть мне задание и дает, а я пойду выполнять…» – так примерно рассуждает любой человек в вертикальной корпорации. В правительстве, в Белом доме эта схема доведена до абсолютного гротеска – чиновник на среднем уровне никогда в жизни не выскажет ни одной креативной идеи. Потому что, начав креативить, он рубит тот сук, на котором сидит.

Ничуть не лучше дело обстоит и в крупных компаниях. Поэтому, если вы умны, инициативны и хотите сделать карьеру, не стремитесь сразу попасть в Роснефть или, скажем, Газпром. Карьеры очень многих молодых разбивались об стены больших корпораций.

Эти «монстры» зачастую настолько забюрократизированы, что человек в них теряется, превращается в некий винтик, выполняющий простейшие операции. Раз в месяц его «накачивают» на лояльность к компании и полностью лишают возможности брать на себя ответственность. В таких условиях у среднего звена менеджеров теряется энергия, и разбудить ее, находящуюся в затяжной спячке, очень и очень тяжело – корпорация «давит».

И помните: успешные бизнесмены, которые в 28 лет становятся миллионерами и попадают в списки Forbes, – вовсе не из крупных корпораций. Все они из малого бизнеса – интеллектуального и инновационного.

Профессор: И все-таки я вновь вернусь к вопросу о лидерстве мужском и женском. Женщина может быть у руля – отчего нет? Да пожалуйста! Но вот вопрос: как работать с одними мужиками? Как бизнес-то налаживать?! Так что, куда ни кинь, мужики эффективнее.

Кошечка: Ну, знаете, это переходит все границы! Если бы мы с вами, господин Профессор, встретились в американском суде, я бы вас точно лет на двадцать засадила!

Конечно, мужчины эффективнее. Но за счет чего? За счет своей брутальности. Для мужского сообщества главное – вожак, самый сильный в их стае. Поэтому, хочет этого мужчина или не хочет, он должен непрерывно демонстрировать свою силу, а заикающийся интеллигент, не владеющий методами «наезда», в качестве босса как-то уже и не воспринимается.

Конфликты мужчины решают как? Громко! Прямым столкновением. Лоб в лоб. Иногда и в морду дадут. В общем, кто сильнее, тот и круче. Речь идет не только о физической силе. В цивилизованном мире ее успешно заменяют «бабки», банки, фирмы – у кого что.

В то же время женщине не прощают тупой агрессии. Впрочем, многие дамы просто не обладают соответствующей мощью голоса. Как, собственно, и равными с мужчиной силами – весовая категория не та, да и аэробикой мы занимаемся больше для здоровья, чем для объема бицепса. Поэтому можно сколько угодно мечтать о том, как ты размазываешь противника по стене, но надо отдавать себе отчет: это только в кино барышни с кинжалами летают – в реальной жизни так не получится.

Кошечка: Вы думаете, Профессор – единственный мужчина, который заикнулся о том, что женщинам место на кухне? Да таких – большинство! И как с ними бороться?

Женщине в конфликтных ситуациях совершенно бесполезно демонстрировать свою силу, единственный ее способ двигаться к своей цели и выходить из конфликта – просто уходить от него. Если мужчину оскорбили – он тут же отвечает. Судьба женщины – пропускать. Вас оскорбили, унизили – а вы пропустили…

Кошечка: Что-о-о?!

…А потом вернули – в тот момент, когда ваш враг не ожидает удара.

Кошечка: Но что же делать в таком случае девушке – молодому начальнику? Как показать, что у нее тоже есть сила? Как заставить мужчин увидеть в ней равного партнера?

Я раскрою один очень важный секрет. Первое и основное, чем должна в совершенстве владеть женщина-руководитель, – это голос.

Вот, например, мужчина. Он может говорить хоть шепотом – и все будут падать ниц. Или, предположим, у него тоненький писклявый голосочек – а все навытяжку стоят. Он может быть каким угодно. Я, например, видела, как Абрамович в Кремле появляется. Представляете, мужчины – в дорогих пальто, женщины – в норках, а он входит – маленький, в суконном коротеньком пальтишке… И все каждую секунду знают, где он и куда перемещается. А почему? Потому что Абрамович. С бешеным количеством нулей за спиной. Он может быть каким угодно, ни для кого это не важно.

Женщина же не может себе позволить быть «какой угодно».

Запомните: женский повышенный тон всех раздражает. Поэтому всегда сознательно понижайте голос и говорите тише.

Тише.

Еще тише.

Только так мужчины услышат вас. Очень тихим низким голосом скажите, кто они такие, – и это возымеет действие.

Как вам уже известно, в период своего расцвета «Союз правых сил», имел четырех сопредседателей партии: Немцов, Хакамада, Чубайс, Гайдар. Поэтому ключевые решения мы всегда принимали после совещания «на четверых». Как я уже говорила, я добилась равной позиции, и, несмотря на то что мы прошли большую школу, даже с помощью психологов, добиться того, чтобы быть услышанной, мне было невероятно трудно. Абсолютно инстинктивно три мужика общались друг с другом быстро, используя сигнальные системы как сознания, так и подсознания. Чтобы услышать меня, им нужно было предпринять какие-то специальные усилия. А усилий никогда не хочется прилагать слишком много. Поэтому я давно поняла, что усилия придется прилагать мне.

Я разработала методику и однажды решила ее испробовать. Как-то обсуждался очень серьезный вопрос, и дискуссия была жаркой. Я демонстративно не вмешивалась и терпеливо ждала, когда они «перетрут» все свои аргументы и иссякнут. У меня с самого начала созрело другое мнение, но в отличие от прошлых случаев я не пыталась вмешаться, перекричать, повернуть дискуссию в свою сторону – я просто терпеливо ждала.

Наконец, до хрипоты наспорившись и устав, они совершенно на полуавтомате, чисто формально, обратились ко мне, мол, а что же я по этому поводу думаю? И в этот момент на контрпункте, почти шепотом, выдержав некоторую паузу, я выдала: «Вы ох…ли». Глаза у моих партнеров резко оживились, искорка божественного любопытства ко мне мелькнула у Чубайса, и он воскликнул: «Вот это уже интересно! Ну-ка поподробнее!» И дальше я изложила все свои доводы – очень тихо, очень конструктивно – в течение одной минуты.

Такой язык был им понятен. Так все разговаривают.

Никогда не забуду сцену, подсмотренную в середине 90 годов в приемной одного министерства. Представьте себе картину: за столом восседает помощник министра – эдакий прыщ, упивающийся собственной значимостью. В коридоре стоят и мнутся солидные мужчины: ни много ни мало – главы железных дорог. Час терпеливо ждут, другой. Наконец один не выдерживает и обращается к помощнику:

– Простите, вы не подскажете?..

– Н-ну? – тот даже не отрывается от бумаг.

– Гм… это… а нас сегодня кто-нибудь будет слушать..?

– Слушать?! – удивленно переспрашивает прыщ. – Слушать, соловьи вы наши! Еб@ть вас сегодня будут, а не слушать!

Поймите верно – я вовсе не призываю вас применять табуированную лексику сплошь и рядом: в быту, дружеских разговорах и на светских раутах. Используйте этот прием редко, но метко. Мое мнение такое: если люди увидят, что я не могу защитить себя, значит, я не смогу защитить и тех людей, которых за собой веду. Если женщина-политик или женщина-лидер даже интеллигентна и симпатична, это не должно мешать ей в определенных случаях вести себя жестко и непримиримо. Когда мне отчаянно необходимо переломить ход разговора, а вокруг сидят циничные, скептически настроенные мужики, я перехожу на их язык, и они начинают меня слышать. Знакомая лексика, но поданная в другой тональности их цепляет.

Один профессиональный консультант был убежден, что женщина не может быть эффективным политиком. Поэтому он строго наказывал мне: «Никогда не повышайте голос. Никогда не давите. Вам хамят, а вы – интеллигентно, тонко и вежливо… Вам опять хамят, а вы опять такая интеллигентная-интеллигентная…»

Отсюда вывод: когда у вас появляется острая необходимость «крыть всех по матери» – делайте это интеллигентно.

Главное – быть счастливым, а не быть первым при любых обстоятельствах.

Особое предупреждение: «вертикаль» требует терпения. Много терпения.

Женское признание занимает гораздо больше времени.

Когда у вас появляется острая необходимость «крыть всех по матери» – делайте это интеллигентно.

Ты не доверяешь белым?

– Да.

– Куришь траву?

– Да.

– Стремишься в Африку?

– Да.

– Значит, ты Раста…[7]

(Из разговора в единственном работающем ресторанчике на острове в не-сезон)

Разговор в маленьком помещении ресторанчика как-то очень естественно потянулся в сторону Раста. Мы только что приехали на самый дальний эолийский остров, где сто тысяч лет правит живой вулкан – высота полтора километра над водой, полтора километра под водой. За соседним столом шумели эмчеэсники, как на подбор красивые, мужественные, с голливудскими добрыми лицами. А в дверях что-то объяснял хозяйке странный человечек в шапке Раста с косичками. Она не понимала, пыталась перед его носом закрыть дверь. Эмчеэсник спас Раста: решительно встал из-за стола и чем-то ему помог.

Обстановка располагала: над вулканом – черный туман, внизу – черные скалы и черный песок, Млечный Путь светился так ярко, что действительно стал похож на рекламу шоколадки «Milky Way». Шумели люди, казалось, что мы на краю земли и последняя экспедиция человеческой цивилизации в военной форме МЧС Италии скоро покинет нас, прихватив заодно и человека – Раста. И мы останемся на вулкане одни…

В какой-то момент я действительно ощутила себя человеком Раста. Бросила белую цивилизацию, мечтала об Африке, а покурить траву… тоже не мешало. Я приехала на остров, в любимую страну очень маленьких людей, живущих в соответствии с правилами, прописанными не судом, правительством, полицией и т. д. Они живут по законам жизни вулкана, барахтаются на его боках, сваливаются, когда он сильно вздыхает, а потом опять заползают наверх, когда он дремлет. Назовем эту страну страной коротышек.

Миниатюризация – одно из направлений биологической эволюции некоторых больших групп, например клещей. При этом наблюдается уменьшение размеров и редукция некоторых органов, вплоть до сращивания.

(Из лекции профессора и фотографа А. Ланге. (Понятие «(миниатюризация» ввел в большую науку его отец А. Б. Ланге))

Местные люди – очень маленькие, от силы метр шестьдесят сантиметров. Сильные, с огромными головами мужчины похожи на крабов, так как шея, что называется, «редуцировалась» в процессе эволюции, и голова срослась с грудью. Мужчины красивы, женщины – нет. Коротышки разной масти, бородатые, бритые, толстые и тонкие, деловито снуют на маленьких грузовичках, мопедиках и гольф-машинках по своим делам. Весь образ их жизни – классический образец эволюции жизни на вулкане.

…Идем по пустому острову. Никого. Машинки стоят вдоль домиков-кубиков, сложенных в разные конструкции – от больших вилл до крохотных ящиков. Домики белые, двери и ставни – синие, желтые, красные. Надо же выделяться на черной золе. Из-за почти игрушечных ворот – и это зимой! – просто вываливаются деревья, увитые оранжевыми мандаринами, апельсинами, желтыми лимонами, бугенвиллеями, и кое-где даже мелькают мелкие нарциссы. Шумит море, вдали торчит скала с белой трубой – маяком. Скала с маяком – брызг от взорвавшегося вулкана, младший брат острова.

Медленно идем дальше. Вот очередной кубик, очень элегантный – местное SPA. Огромная лохань из цемента; из крана течет вода из самого нутра вулкана градусов этак сорока пяти. Хозяин – модельер, может впустить, набрать лохань и чайку налить.

Среди деревьев на узкой улочке, по которой не пройдет даже маленький «Пежо», стоит мясная лавка. Магазин длинный, метров пять. Хозяин, маленький итальянец с красивым породистым лицом, молча смотрит на нас из-за разложенных котлет и сосисок всех видов и форм. Котлетки квадратные, круглые, плоские и пухлые, без хлеба, из одного мяса, мелко нарубленного, а не молотого в фарш. Тишина; аборигены держатся достойно и на расстоянии, трепаться не любят, но не мрачные. Скорее, задумчивые. Не понимая зачем (холодильник полный), покупаем котлеты и сосиски, объясняясь с продавцами на языке их начинки: «Хрю-хрю?» – «No». – «Бе-е – бе-е?! Берем. Грация».

Идем дальше. Проезжает на грузовике коротышка, везет большую беспородную псину, видно любимую. Люди маленькие, а собаки большие. Очень умные, у каждой свой хозяин, который их возит на своем транспортном средстве. Собак бездомных здесь нет. Впоследствии оказалось, что редко, но некоторые островитяне предпочитают и крошечных шпицев неясного происхождения.

Продвигаемся дальше, постепенно спускаясь к порту. Лабиринт крошечных улиц неожиданно заканчивается раскрывшимся панорамным видом плоской черной земли, серо-черной воды, мрачных облаков, застрявших на вершинах вулкана, и голубых лодок, разбросанных на берегу. Никого… Справа на очередном кубике одиноко вьется флаг с серпом и молотом, женщина за столом с фруктами и цветами ждет будущих членов восстановленной ячейки компартии. Почему-то захотелось записаться… Но как-то неудобно это делать без причин.

Прошли мимо пристани, к которой пришвартовался огромный паром из того, другого, прежнего мира. Коротышки снуют вокруг огромной пасти корабля, то забрасывая туда что-то, то выезжая оттуда на машинках. Паром кажется больше, чем весь остров.

Пошли дальше, минуя рабочую суету. Пустынный берег, beech-bar, никого. Картина из классического вестерна. Дневное затишье. Сели на ступеньки. Тихо. Проскочил мопедик с коротышкой и собакой. Остановился, собака деловито справила нужду, села в мопед, уехали… Эмчеэсники пробежали к грузовому вертолету, торчащему, как стрекоза, среди лодок. Собираются что-то перевозить со станции наблюдения за вулканом. Загрузка парома закончилась. Появляется Марио – самый красивый швартовщик. Лет семидесяти, крепкий, бородатый, а шевелюра!.. Ну просто потомок Нептуна. Уходит в дом.

Вдруг на грузовике с визгом проносится наш знакомый смешной Раста в шапке. Спешит на паром. Видно, понял, что попал не в Африку, чуть-чуть промахнулся. Успел.

Паром уходит, на пустой пристани три красные машинки ждут, когда поднимут якорь, а потом одна за другой, как после парада на Красной площади, разворачиваются и уезжают. Тихо. Порыв ветра, одна из лодок подлетела метров на десять и упала. Вулкан вздохнул… И снова все замерло. Появился Марио. Большой седой крабовидный красавец старик ведет на веревочке маленького грязно-серого шпица. Они чинно проходят мимо нас и удаляются в лабиринт кубиков. Я же говорила, бывают исключения. Ну все, и нам пора возвращаться…

Обедать. А это – отдельная история на острове.

Я люблю уединение, и еще я люблю готовить. Если у вас нет телевизора, радио, а вместо всяких аудио– и видеосредств только шум моря; нет центрального отопления, кроме печки-буржуйки, долго растапливаемой морским топняком, а свет в гостиной заменяет свеча, то для полного счастья остается только иметь газовую плиту, соевый соус, рис и человека, кричащего на весь остров: «Песка фреска-а…» («свежая рыба»).

Все это у меня было.

Поэтому, как только мы приехали, сразу купили кальмара у человека – Пески-фрески тотони и сардинки. Тотони – особый вид кальмара в этих водах. У него огромные глаза, похожие на человеческие, он очень умный. Поэтому лучше его не ловить: жалко. Купить легче. Потом наш знакомый Паоло принес пять маленьких тунцов. Их тут ловят, откармливают на Большой земле и отправляют в Японию. Бросив нам пакет с рыбой, Паоло предложил сделать сашими и заодно пересказал свой диалог с рыбаком. Рыбак:

– Нет, рыбу не продам, не хочу… А вообще, бери… Нет, не отдам… Ладно, бери, денег не надо, завтра отдашь… Нет, давай деньги, но у меня нет сдачи. Потом отдам.

– Пока!

– Стой! Я же ее не почистил!

В итоге я имела: первое – тотони, второе – сардины (купили сами у Пески фрески); третье – тунца (подарок Паоло) и четвертое – котлетки из мясной лавки. Недурно для первых дней! Я приобрела также соевый соус и рис, мы нарвали лимонов, взяли у Паоло рисовый уксус и оливковое масло. И наступило счастье.

Вначале мы съели кальмара, жаренного в соевом соусе, с отварным рисом – первый день. Вечером мы замариновали сардины. На следующий день сделали сашими из сырого тунца. Получилась целая кастрюля сашими. И съели его с рисом и соевым соусом. А вечером того же дня мы съели мясные котлетки и сосиски. Захотелось мяса. Понимали, что не круто, но очень захотелось. Сардинки уже не пошли, оставили на завтра. Да… Хорошо, когда можно есть сашими кастрюлями из «моря-у-тебя-под-окном» с рисом и соевым соусом.

Жизнь на острове в отсутствие других питейных заведений концентрируется вокруг маленького кубика около порта с названием громким и нездешним – beech-bar (в переводе – «пляжный бар»). Если присесть на стульчик под январским, особенно редким и поэтому дорогим сердцу солнышком и терпеливо наблюдать, затихнув с чашечкой «кафе доппио», что значит – двойной кофе, или двойной эспрессо (для справки: на Сицилии не понимают, что значит какой-либо другой кофе, кроме эспрессо. Например, на просьбу налить американский кофе они вежливо наливают большую чашку крепчайшего эспрессо и спрашивают при этом: «Американо – это много эспрессо, не так ли?»), – так вот, замерев с чашечкой кофе, можно чуть-чуть вникнуть в темы и «интонацию» жизни островитян. А если при этом стационарно установить видеокамеру, не меняя угол зрения, то, сильно не напрягаясь, получится концептуальное кино, почти Вендерс: больно богатая натура. За неимением видеокамеры я просто зафиксировала фотокамеру в одной точке (дорога к пристани, слева – лодки и море, справа – кубики, впереди – пристань, на переднем плане – столик и стулья) и честно нажимала на кнопку при появлении живых объектов.

Итак, 14 часов 30 минут, день, штиль, светит солнце, на берегу копаются в сетях бородатые ильи муромцы – местные рыбаки-коротышки, за соседним столом чинно читает газету хозяин мясной лавки с лицом дона Карлеоне, напоминающий одновременно героя итальянского боевика (вид сидя) и гнома из известного диснеевского фильма (вид стоя). Уместных не принято болтать с чужаками, широко улыбаться, первыми здороваться. Они – Раста, гордые в своем маленьком королевстве. Поэтому проще их не напрягать, сесть тихо, повернуться спиной, взять кофе и ждать…

Приехал на гольф-машинке местный художник Гаэтано. В своей фуфаечке, с большими руками скульптора, с широкоскулым крестьянским лицом, абсолютно выбритым, он совсем не похож на лендлорда. А на самом деле Гаэтано – не только главный украшатель острова, но и держатель местной недвижимости: сложных кубиков стоимостью по полтора-два миллиона евро за штуку, с огромными террасами, смотрящими в море!

Вот так.

Прилетел со скрежетом на своем грузовичке человечек – Песка фреска. Зашумел, заговорил с мясником, сел за столик. На машинке нацарапано: «Khrushchev» (Хрущев), на руке татуировка с великим Че. Левый! Знает Косыгина, Хрущева, Громыко и Подгорного (я и то забыла!). Путина тоже знает…

Хозяин мясной лавки и продавец рыбы, представители абсолютно не конкурирующих бизнесов на острове, потрепались немного, сели в свои машинки и потарахтели в разные стороны…

На велосипеде проехал владелец большой виллы, сицилиец. Он с материка, высокий, пожилой мужчина, не коротышка, лицо благородное, городское, на пенсии, живет на острове почти постоянно. Совершает дневной моцион. До пристани и обратно. Пока сидела, проехал раз десять. Из переулка выкатился дед Черномор – швартовщик и рыбак Марио. С интересом посмотрел в камеру, поболтал с мужиками и лениво пошел на пристань: значит, скоро приедет белый пароход.

Дети прокатили на велосипедах, голубой грузовичок помчался на пристань. Жизнь явно интенсифицировалась, приближая время прихода парома с Большой земли.

Неожиданно, из ниоткуда все пространство пристани заполнилось разномастными машинками и людьми.

Туристы, увешанные спальными мешками, рюкзаками и куртками, сицилийцы в гламурных шапочках (наверное, с соседнего острова Панарея, местного законодателя моды на ночную жизнь), рыбаки, строители и прочий рабочий люд, Пуала (наш друг) и его команда менеджеров (держатели всех услуг для туристов на острове) и так далее…

Красные гольф-машинки (местные престижные «Феррари»), белые – поскромнее – с табличкой «Такси», грязные грузовички, чистые грузовички и нечто, скорее похожее на изобретение Винтика и Шпунтика. Все заговорили, зашумели… тем временем пришел паром, и так же внезапно вся тусовка переместилась на пристань.

И тишина. Солнце низкое, предзакатное, вулкан дымит, рыбаки все еще перебирают сети, последний раз проехал городской сицилиец на велосипеде. Паром ушел. Пусто. Как будто ничего и не было. Что же мне это напомнило? Ну да, точно. Жизнь саванны в Африке…

FIN