• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

„Библия полна ошибок и противоречий” любят говорить ее критики. Один доктор бросил подобную фразу в салоне парохода совершавшего плавание по Средиземному морю. Но встретил неожиданный отпор. Его попросили, не будет ли он любезен, указать хотя бы на одну ошибку Библии. Однако, доктор ничего не мог показать, кроме, разве, своего смущения, растерянно повторяя много раз одни и те же слова: „да она полна ошибок"… Библия, положенная перед ним, лежала неоткрытой, но она жгла его глаза, потому что в них сквозила неправда: доктор не только не натыкался в Библии на ошибки, но, повидимому, вообще Библию никогда не держал в своих руках. Таковы именно большинство из тех, кто говорит, что Библия не Божье Слово.

Тем не менее нельзя отрицать того факта, что в Библии можно встретить места, которые при сопоставлении между собой кажутся противоречащими одно другому. Происходит это по одной из следующих причин.

Главнейшей причиной затруднений подобного рода служит небрежнее отношение к изучению Библии. Люди пробуют читать ее без молитвы и без доверия; хватаются за первые попавшиеся „подозрительные тексты", и думают, что они сделали величайшее открытие В действительности они допустили лишь ошибку, не изучив текстов до конца со всей возможной тщательностью.

Другая, значительно более редкая причина расхождения текстов Библии — описки допущенные более поздними копиистами манускриптов, которые легко устранить при помощи сохранившихся древних рукописей.

Возмем для примера несколько наиболее ярких случаев.

(2 Цар. 24:9 и 1 Пар. 21:5)

Книга Паралипоменон дает следующие числа: Израильтян., 1.100.000 Иудеев 470.000

1.570.000

Книга Царств указывает другие данные: Израильтян…. 800.000 Иудеев 500.000

1.300.000

Получается разность в 270.000.

На первый взгляд кажется здесь имеется рас» хождение, между тем, при более тщательном исследовании данных мест Св. Писания, становится ясно, что мы имеем дело с двумя разными счислениями двух разных категорий людей.

Так в отношении Израильтян книга Паралипоменон дает общее число, говоря: „было всех израильтян 3.000.000“; тогда как книга Царств указывает лишь число воинов: „Израильтян было 800.000 мужей сильных, способных к войне". Здесь приходится подразумевать 3U0.000 неспособных к войне, которые вместе с первыми и составят число, приведенное в книге Паралипоменон. Точно так обстоит дело и с иудеями: книга Царств приводит общее количество, тогда как книга Паралипоменон отмечает число „обнажающих меч", давая нонять, что там были и другие, не бывшие среди воинов. Таковых, как видно, значилось 30,000, что в соединении с 470.000 и составят 500.000, упоминаемых в книге Царств.

Речь идет о гробнице Авраама. Затруднение возникает при сопоставлении двух текстов, которые, впрочем, говорят о различных вещах.

Быт. 23:17 сообщает, как Авраам приобрел в свое владение „поле Ефроново, которое при Махпеле, против Мамре, поле и пещера, которая на нем…"

В Деян. 7:16 из слов Стефана вытекает, что гробница была куплена Авраамом в Сихеме „ценою серебра у сынов Еммора Сихемова".

Поверхностное ознакомление с этими двумя местами Писания заставляет критиков притти к заключению, что здесь допущена ошибка со стороны Стефана, на самом деле допущена ошибка самими критиками.

Критики думают, что оба текста имеют отношение к одной и той же купле земли Авраамом, на этом и строят все свои нападки. В действительности, изучая внимательно данные стихи и беря другие, проливающие свет на этот предмет, мы приходим к заключению, что здесь нет противоречия, а есть два разные случая покупки.

Стефан говорит, что Авраам купил гробницу у сыновей Еммора Сихемова (Деян. 7—16). Такому заявлению нет никакого противоречия в Писании. Говорить же, что согласно Быт. 23–17—18, Авраам купил ее у Ефрона, значить допускать ошибку.

Истинное объяснение весьма просто, а именно: согласно со Словом Божиим, Авраам приобрел две гробницы: одна из них, упоминается в Быт. 23, куплена у Ефрона при Махпеле, где была похоронена Сарра (ст. 19); вторая, о которой говорит Сте фан в Деян. 7:16, и, в которой были похоронены сыновья Иакова (ст. 15), ее купил Авраам у Еммора Сихемова. При этом, как первая не упоминается в Деянии, так вторая не упоминается в Бытие. Эта вторая гробница находилась в Сихеме, месте, которое было связано у Авраама со святыми воспоминаниями, г. к., согласно Быт. 12:6–7, именно там Господь являлся ему и там он построил жертвенник. Нет основания делать предположение, что у Авраама должна была быть только одна гробница.

Критики говорят, что якобы Иаков купил вторую гробницу у Еммора. Однако при внимательном изучении текста находим, что Иаков купил только „часть поля" у детей Еммора, но нет никакого упоминания о гробнице ни в Бытие, ни у Иис. Навина 24:32, где читаем; „в участке поля, которое купил Иаков у сынов Еммора".

Идя дальше убеждаемся в том, что согласно Быт. 23:17, у Ефрона Авраам купил пещеру и поле, на котором она находилась.

Согласно же Деян. 7:15–16 видим, что у Еммора Авраам купил другую гробницу, но не говорится, что было куплено и поле.

На основании Быт. 33:19 следует, что Иаков много лет спустя купил „часть поля" (или „участок поля" по И. Нав. 24:32), где, по всей вероятности, и находилась вторая гробница Авраама, на поле лица, от которого Иаков его откупил впоследствии.

Все три сообщения Писания ясны и определенны и совсем не противоречат одно другому. Поэтому, выходит, что не Стефан допустил ошибку, а ошибку делают сами критики, не умеющие разбираться в Библии. Про Луку (писавшего Деяния) и про Стефана известно, что они были мужами исполненными силы Духа Святого, но этого нельзя сказать про тех, кто бросал и продолжает бросать в них камни…

Очень сильным аргументом против того, что Стефан мог допустить ошибку, кроме всего сказанного выше, служит самый тот факт, что эти слова Стефан произнес перед собранием еврейской синагоги, где были собраны знатоки „отеческих преданий", цитировавшие Ветхий Завет наизусть. Они скорее могли обнаружить в словах Стефана неточность, если бы она была, между тем, в Слове Божием сказано, что „они не могли противостоять мудрости и Духу, которым он говорил" (Деян. 6:10).

„Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: и взяли тридцать серебренников" и т. д (Мф. 27:9).

Критики заявляют, что слово „Иеремия1* вкралось сюда по ошибке, вместо слова „Захария”, т. к. это пророчество находится не у Иеремии, а у Захарии 11:12–13.

Между тем, некто гжа Люис из Кембриджа, являющаяся большим авторитетом в области исследования Писания, указывает на тот факт, что в ранних и наиболее лучших рукописях слово „Иеремия1* опущено, и стих читается так: „Тогда сбылось реченное через пророка11… Поэтому, весьма вероятно, что Матфей не писал имени пророка, а оно было включено одним из копиистов его евангелия и изменение сохранилось до наших дней.

Но это не одно решение вопроса, его можно рассмотреть глубже. Надо обратить внимание на то, что Матфей не говорит „написанное1* через пророка, а—„реченное11 через пророка. Кто же может утверждать, что слова пророчества не принадлежат Иеремии, если Дух Святой внушил Матфею указать на него? В Новом Завете есть и другие случаи, когда Боговдохновенные писатели упоминают устные изречения ветхозаветных святых Так, например, у Иуды в 14 стихе читаем, что Енох пророчествовал говоря: „се, идет Господь со тьмами святых Своих11. Во всем Ветхом Завете нет такого текста, хотя имеется похожее пророчество у Захарии 14:5, которое легко можно было бы смешать с ним. Во втором послании Петра 2:8 упоминается о том, что праведная душа Лота мучилась ежедневно, наблюдая беззаконные дела жителей Содома. Однако подробный рассказ в Быт. 19 совершенно не касается этой стороны характера Лота, но описывает его с другой стороны, которую опускает Петр. Не скажут ли и здесь критики, что Петр делает ошибку? Разве Дух у Святому невозможно было открыть ему больше, чем известно в ветхозаветном Писании?

Что же касается предположения, что слово „Захария" следовало бы написать вместо слова „Иеремия", то, действительно, у Захарии имеется подобное пророчество (11:12–13). Интересно, что евреи обычно говорили: „дух Иеремии был на Захарии", принимая во вниманио, что Захария на самом деле повторял некоторые из пророчеств Иеремии (сравните Зах. 1:4 с Иер. 16:11 и т. п.) Многие, поэтому, находят, что в данном случае Захария выразил письменно слова Иеремии, произнесенные некогда устно и, м. б., даже сохранившиеся в предании народа. Следует при этом обратить внимание на слова Захарии: „Не те ли слова провозглашал Господи через прежних пророков" (Зах. 7:7). Возможно, что миссия Захарии отчасти и заключалась в том, чтобы воспроизвести некоторые из пророчеств прежних времен.

Тем не менее, следует заметить, что хотя слова Зах. 11:12–13 и похожи на слова Мф. 27:9, все же они не вполне совпадают. Таким образом, если

бы Матфей сказал нам, что он цитирует нам Захарию, мы нашли бы, что он искажает слова пророкаЗначит самое указание у Матфея на Иеремию выводит нас из затруднения, а ничуть не создает его, как пробуют утверждать критики.

Как мало бы осталось затруднений для веры, если бы люди меньше прикладывали свою мерку, а больше старались бы проникнуть в смысл слов продиктованных Духом Святым.

Ищущие ошибок в Библии берут два места, одно из 2 Цар. 24:24 и другое из 1 Пар. 21:25 и утверждают, что якобы они противоречат друг другу, так как указывают разную сумму денег, уплаченную Давидом за гумно Орны. В первом случае, действительно, упоминается 50 сиклей серебра (5 фунтов 14 шиллингов), во втором—600 сиклей золотых (1095 фунтов стерлингов). Совсем по другому эти места выглядят в глазах человека, приступающего к изучению Библии с благоговением; такой читатель очень скоро обнаружит, что тексты не противоречат друг другу, а что в них имеется в виду две разные покупки.

Цар. 24:24 сообщает: „И купил Давид гумно и волов за пятьдесят сиклей серебра", а в 1 Пар. 21:25 говорится: „И дал Давид Орне за это место шестьсот сиклей золота".

В Писании „место" означает чаще всего значительную площадь земли, иногда целый город, к. ак например в Быт. 18:24, тогда как гумно без всякого сомнения представляет собою весьма незначительную площадь. Становится ясно, что Давид после всех памятных событий, упоминаемых в этих главах сперва купил гумно, на котором поставил жертвенник, и впоследствии приобрел и все место, которое представляло собою ничто иное как гору Мориа (место жертвенника Авраамова Быт, 22), чтобы построить на нем храм Господень.

Такой взгляд поразительно подтверждается тем фактом, что в сообщении 2 Царств нет совершенно упоминания о храме, тогда как в начале 22 гл. I Паралипоменон, являющейся продолжением 21 главы, читаем. „И сказал Давид: вот дом Господа Бога, и вот жертвенник для всесожжения Израиля".

«ОШИБКА ПАВЛА».

Имеется в виду видимое противоречие в числах пораженных при ВаалФегоре.

„Умерших же от поражения было двадцать четыре тысячи" (Чис. 25:9).

„Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи" (1 Кор. 10:8).

Речь несомненно идет об одном и том же событии. Однако в чем же здесь затруднение? Никакого противоречия между текстами нет. В Числах дается общее количество пораженных в Израиле, без упоминания того, умерли ли они в один день или нет, тогда как Павел, по внушению Духа Св. говорит лишь о числе погибших в один день.

Самого факта различия отрицать нельзя, но нужно вникнуть в причину и значение различий. Можно допустить две причины: либо евангелисты сами их допустили, что означало бы человеческую слабость, либо они допущены преднамеренно Духом Святым, что означает Божественную мудрость.

Не может быть никакого сомнения в том, что отличительные особенности четырех евангелий не явились в результате какогото упущения их составителей. Во первых, это видно из того, что все различия в евангелиях, взятые вместе, не представляют ни одного случая фактического противоречия или ошибки; во вторых, этими кажущимися различиями обусловливается их совершенная полнота и красота.

Таким образом, в данном случае, как и в отношении всего Писания, нужно признать наличие преднамеренного вдохновения Духа Святого.

Вполне естественно было бы иметь одно описание жизни Иисуса Христа, если бы Духу Святому было угодно вдохновить для этой цели одного евангелиста, однако самый факт, что Господу угодно было Дать нам четыре евангелия, различные по своей записи, но дополняющие одно Другое, — убеждает нас в том, что каждое евангелие должно служить какой то особой цели.

Представим себе четыре отчета о чем либо, записанные четырьмя различными авторами без вдохновения Духа Святого. В них безусловно найдутся такие различия и расхождения, какие никак не могут быть сравнены с вполне примиримыми различиями святых евангелий. Если бы, наоборот, описание жизни Христа делалось четырьмя авторами совместно, то в их труде была бы полная тождественность, потому что они бы старались не допустить тех различий, какие имеются в евангелиях. Это тем более было бы легко сделать, п. ч. известно, что Марк по мнению многих писал первым, и другие евангелисты могли бы сверить свои записи с его трудом. Таким путем было бы достигнуто согласие всех. Но как много мы потеряли бы от этого! И как нужно быть благодарными Богу, что Он не отдал на волю человеческую плана Своей Спасительной вести!

По закону Моисееву в Ветхом Завете было четыре жертвенника, которые все вместе являлись прообразом жертвенного служения Христа. Между

тем, являясь символом Спасителя, каждая из четырех жертв, давала свой особенный образ Христа.

Жертва повинности символизировала Христа с точки зрения Его отношения к человеку — грешнику.

Жертва мирная символизировала Христа с точки зрения Его отношения к человеку рожденному свыше.

Жертва приношения хлебного символизировала Христа в Его земной жизни, как пример.

Жертва всесожжения символизировала Христа с точки зрения Его отношения к Богу.

Подобно этому в Новом Завете нам дается четыре евангелия, открывающие четыре отличных один от другого образа Христа.

Матфей изображает Христа, как Царя Израиля.

Марк дает описание Христа, как Раба Божия.

Лука рисует Христа, как истинного Человека.

Иоанн же представляет Христа, как Бога.

Замечательной особенностью всех четырех евангелистов является тот факт, что, хотя они все видели и слышали одно и то же, тем не менее, делая запись, они останавливались более всего на том, что они видели и поняли лучше всего. Впрочем, иногда евангелисты писали и то, чего они не слышали, так, например, они дают слова молитвы Христа в саду Гефсиманском. Никоим образом нельзя это рассматривать как явление случайное, так как изучение четырех евангелий доказывает, что каждое из них дает одно общее понятие, хотя и открывает образ Христа с своей особой стороны.

Установление единообразия между евангелиями в видимом смысле никогда не имело успеха, тогда как нахождение гармонии в духовном смысле дается легко и

поразительноНельзя, например, в евангелии от Матфея искать ясного и полного изложения доктрины спасения чрез благодать Христову; в евангелии же от Иоанна эта истина утверждается словами Христа о рождении свыше и о вере в Него. Почему же Матфей не касается такого вопроса? Потому что в его евангелии Дух Святой дает нам образ Христа, не как Спасителя грешников, но как царя Израилева. Поэтому Матфею дано было писать лишь о той части учения Христа, которая имеет отношение к законам „Царства небесного". Выражение это более всего встречается именно в этом евангелии.

Там говорится, что Христос „родившийся царь Иудейский" (Мф. 2:2) Там же в 13 гл. изложены притчи о Царстве Небесном. И даже Нагорная Проповедь служит приложением небесного идеала к земной жизни. Пока на земле царствует „князь мира сего" (1 Кор. 4:4 Ио. 14:30) идеалы Царства Божия остаются на осуществленными, но в дни Миллениума (Тысячелетнее царство) Христос, как Царь, будет править на святой горе (Пс. 2:6), тогда эти законы Царства Его получат реальное применение и силу.

Эта особая сторона учения Христа подчеркивается в евангелии от Матфея, но в нем же имеются касания и других сторон учения Господня, более широко освещенных в остальных евангелиях.

Выделение Израиля на особое место у Матфея объясняется характером этой стороны учения Христа, изложенного им. Понятны слова: „На путь к язычникам не ходите и в город Самарийский не входите, но идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева" (Мф 10:5–6) и подобное этим: „Я послан только к погибшим овцам дома Израилева" (Мф. 15:24). Из чего мы заключаем, что миссия Христа была предназначена прежде всего для Израиля, но через ожесточение Израиля открылась благодать для язычников.

Евангелие от Иоанна имеет свои отличительные черты. Обращает на себя внимание многократное заявление Христа о Его единстве с Отцом, — частое упоминание форм определения Бога например, в фразах; „Я есмь путь и истина и жизнь", „Я есмь Пастырь добрый", „Я есмь дверь", „Я есмь хлеб жизни" и т. п. В нескольких случаях отмечается всеведение Иисуса, которое так поразило Нафанаила (1:48) и, наверное, не менее поражало других. Иоанн свидетельствует, что Иисус: „не имел нужды чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо сам знал, что в человеке" (2:25).

Евангелие от Иоанна было написано после того, как идея Царствия Божия была возвещена через Апостолов (Рим. 16:25–26 и Еф. 3:5–6), а именно, что Тот, кто был Богом от века (Ио. 1:1), стал „плотью" (Ио. 1:14), дабы искупить грешников из всех племен и языков через веру в Него, как своего Спасителя (Ио. 1:12), принимаются в число детей Божиих. Божественность Христа — главная тема Иоанна и учение о благодати изложено полнее, чем в остальных трех евангелиях.

Так у Ио. 1:11 прямо говорится о том, что „свои" (иудеи) не приняли Его, а потому двери спасения по милости Божией открыты широко для спасения всех (12 ст.). Призыв больше не направляется к одному „дому Израилеву", но распространяется на весь мир. „Вот агнец Божий, который берет на Себя грех мира" (Ио 1:29); или еще более сильное выражение благодати в 16 ст. 3-й главы: „Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную". Всякий верующий, но не одни иудеи. Мысль эта проходит через все евангелие.

Таким же путем анализируя содержание других евангелий можно обнаружить их особенности, характеризующие их индивидуальность и, в то же время, подтверждающие взаимную связность и гармонию всех между собой.

Многие смущаются наличием двух родословных Господа в Новом Завете. Два евангелиста касаются этого вопроса и подходят к нему по разному, другие же два совсем не говорят ничего.

На первый взгляд действительно создается впечатление, что мы натолкнулись на человеческое невежество, или неточность, однако более основательное исследование позволяемое вынести заключение, что здесь, как и в других случаях, Дух Святой умышленно допустил вдохновение евангелистов для написания этих двух данных.

М а т фей, кому дано было изобразить Христа, как Царя Израилева, и в родословной Его оттенил главным образом две черты: раскрыл линию Иосифова рода, происходящего „из дома и рода Давидова'1 (Лк. 2:4), чтобы показать, что по праву земного наследия Христос является законным обладателем престола Израилева. „Родословие Иисуса Христа Сына Давидова, сына Авраамова", так сн начинает свое евангелие; — линию родословной Матфей доводит только до Авраама, так как ему важно указать на родство Мессии с праотцем Израиля, как родоначальником расы.

Марк же в своем евангелии ничего не говорит ни о родословной Христа, ни о Его рождении. Он совершенно минует первые тридцать лет жизни Христа и знакомит нас с Ним лишь с момента крещения, т. е с момента выступления Господа на служение. Почему так? А потому, что его задача изобразить Христа, как раба Божия, поэтому ни родословная, ни ранние годы не нашли в его евангелии места. „Немедленно", „тотчас" характеизуют исполнительную роль Мессии в служении.

Лука приводит родословную Иисуса, но при сравнении с родословной Матфея, замечается разница в приводимых именах, кроме того, родословная ведется не до Авраама, а до Адама.

Почему так? А потому, что Лука пишет о Христе, как о Сыне Человеческом, и ему дано отметить в связи с этим две особые черты: 3) Линия рода Иисусова ведется по Марии, его матери, через Илия ее отца. (Иосиф был сыном Иакова, как написано у Мф. 1:16, но, будучи нареченным мужем Марии, стал и сыном Илия, ее отца). Этим подчеркивается истинность человеческого естества в Иисусе Христе. 2) Родословная в данном случае не ограничивается Авраамом, как у Матфея, т. к. не имеет в виду особого отношения к дому Израилеву, а тянется до прародителей всего человечества, чтобы указать на связь Христа со всем человечеством и на то, что в Нем исполнилось обетование, данное человечеству о рождении Спасителя от семени жены (Быт. 3:15).

И о а и и, также, как Марк не дает родословной, но по другой причине. Он утверждает во Христе Его Божественность, а потому никаким земным связям Христа не уделяет места. Зато с первых же слов евангелия Иоанн сообщает тайну Божественности Христа: „В начале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог“.

Итак все четыре евангелия не противоречат друг другу, а дополняют одно другое и в общей симфонии дают образ Спасителя с четырех разных сторон Его служения, как Мессии: Царя, Раба, Человека и Бога. Если изучать евангелия в таком направлении, они приобретут особый смысл и содержание. Красота Христа и Его учения раскрываются в глубине Боговдохновенных строк всех четырех евангелий; они дают нам возможность видеть Христа во всей полноте.

Критики убеждены, что факт несоответствия в сообщениях четырех евангелистов о надписи на кресте, доказывает небоговдохновенность этой чачти Св. Писания.

Между тем, они выпускают из виду то обстоятельство, что Пилат, желая осветить вину, возводимую иудеями на Иисуса Христа, приказал сделать надпись на трех языках: а) Латинском, который являлся официальным языком римских владений; б) Греческом — языке литературы науки и искусства того времени; в) Еврейском — языке данной страны. Поэтому правильнее было бы говорить о „надписях", а не о надписе. Подходя таким образом к этому вопросу легко представить себе идею Духа Святого — вдохновить каждого евангелиста записать одну надпись из трех, что в свою очередь может соответствовать и характеру каждого отдельного евангелия, дающего свой особенный образ Спасителя.

Если бы это не было так, можно было бы скорее ожидать, что все евангелисты напишут одно и то же, ведь надписи не так сложны, чтобы их не запомнить.

У Матфея: „И поставили над головою Его надпись" (Мф. 27:37).

У Марка: „И была надпись вины Его" (Мрк. 15:26).

У Луки: „И была над Ним надпись, написанная словами греческими, латинскими и еврейскими"

(Лук. 23:38).

У Иоанна: „Пилат же написал надпись и поставил ее на кресте" (Ио. 19:19).

Все эти предисловия отличаются одно от Другого. Марк просто говорит, что надпись была сделана; Матфей, что она была поставлена над гололовой Его; Лука, что она была написана на трех языках; Иоанн, что автором ее является Пилат.

На основании такого разнообразного подхода к надписи также можно было бы поставить под сомнение вербальную теорию вдохновения. Но как можно восставать против разнообразия евангелистов, если они не противоречат друг другу, а лишь дополняют один другого, утверждая истину с разных сторон.

Теперь обратимся к самим надписям на кресте и посмотрим в чемже они расходятся между собой в записях евангелистов?

У Матфея: „Сей есть Иисус. Царь Иудейский".

У Марка: Царь Иудейский".

У Луки: „Сей есть. . Царь Иудейский".

У Иоанна: „Иисус Назарей, Царь Иудейский".

Вместе: „Сей есть Иисус Назорсй, Царь Иудейский".

Приведенная таблица цигат четырех евангелий доказывает, что все сообщения их верны и тождественны. Разница лишь в полноте их, которая возможно и получается лишь после того, как все три надписи на трех языках соединить воедино. Евангелисты писали для разных людей и, потому, образ Христа изображали по разному, с четырех сторон; соответственно представляемому образу Христа бралась и соответствующая, одна из трех, надписей на кресте, более всего подходившая к данному евангелию. Ведь, если сомневаться в подлинности записей евангелистов, то тогда надо допустить и ошибку первосвященников, которые просили Пилата не „пиши: Царь Иудейский" (Ио. 19:21), принимая во внимание, что надпись на кресте, согласно Иоанна же 19:19 гласила: „Иисус Назорей Царь Иудейский". Факт заключается в том, что первосвященники цитировали правильно, но только ту часть надписи, которая вызывала их возмущение. Это тоже самое, что сделали евангелисты по вдохновению Духа Святого: они брали то, что нужно было взять из надписей для своего евангелия, иначе был бы нарушен принцип, на котором построены четыре евангелия.

Так устраняется и это кажущееся затруднение, за которое так держатся критики Библии. Здравый рассудок подсказывает нам, что здесь нет и тени предлога для каких нибудь сомнений в Боговдохновенности Писания.

В Новом Завете встречаются цитаты Ветхого Завета не вполне совпадающие с подлинником. Дает ли это нам право заключить, что Господь не заботится о целости Слова Своего, или это надо отнести на счет небоговдохновенности авторов книг Нового Завета, как заявляют критики Библии?

Очень важно прежде всего отметить тот факт, что из числа 263 цитат, имеющихся в Новом Завете и взятых из В. 3., 88, согласно Horne, представляют собою буквальные (Verbal), выноски из Септуагинт‘ы 64 заимствованы оттуда, 37 имеют тождественный смысл, выраженный другими словами, 36 цитат больше приближаются к еврейскому подлиннику, 20 отличаются, как от еврейского оригинала, так и от Септуагинт'ы.

Эти цифры ясно говорят за то, что апостолы не пользовались Септуагинт‘ой, а владея и еврейским и греческим языками писали свои евангелия на греческом, делая собственные переводы встречаемых цитат прямо с еврейского на греческий. Что евангелисты владели греческим языком, во всяком случае трое из них, а именно: Марк, Лука, Иоанн, в этом не может быть сомнения, они много жили среди греков.

К ним надо еще прибавить и ап. Павла, автора посланий, где встречается особенно много ссылок на Ветхий Завет. Про него же сказано: „Ты знаешь погречески?* (Деян. 21:37).

В тех случаях, когда цитаты, приводимые апостолами, не точно совпадают с Септуагинт'ой можно не сомневаться, что их переводы более точны; в других случаях, когда цитаты вообще не носят характера цитат, а лишь представляют собою ту или другую мысль Ветхозаветного Писания, то это свидетельствует лишь о том, что в данном случае и не требовалось точной фразировки. Дух Святой, руководивший евангелистами, лучше знает в каком случае нужно было привести цитату точно, в каком — дать ее в свободном переводе, не нарушая истины. Кроме того, во всех случаях перевода Св. Писания на другие языки надо помнить, что только Дух Святой знает слова абсолютно совпадающие одно с другим; только Дух Святой знает истинный смысл и самих слов Св. Писания, поэто" му Ему одному принадлежит право излагать его в форме угодной Ему для передачи человечеству. Можно допустить также, что в самих различиях переводов заключается особая цель, а именно: старая истина дается в новых словах, чтобы чрез них люди постигли ее глубокий смысл в соответствии с формой современной речи. Господь приходил, чтобы влить новое вино в новые мехи, что значит — открыть людям вечную истину новым путем.

Возьмем для примера Пс. 31:1–2. Цитируя это место в Рим. 4:6–8, Павел говорит, что Давид называет „блаженным человека, которому Бог вменяет праведность, независимо от дел“. В псалме нет упоминания праведности без дел, а лишь говорится о прощении грехов. Назовем ли мы слова Павла ошибкою? Не служат ли они дополнитель* ным откровением, проливающим новый свет на старую истину?

В Исх. 12:46 относительно пасхи сказано: „Костей ее не сокрушайте". С этим имеется невидимому связь Пс. 3^:20:21, из чего как бы следует, что повеление Божие в Исходе символически име~ ет ввиду зищиту праведников: „Много скорбей у праведного, и от всех их избавит его Господь. Он хранит все кости его; ни одна из них не сокрушится". Между тем, в Новом Завете, Дух Святой дает нам это же сообщение о пасхе из Исх. 12:46 в новом освещении, относя его символический смысл к одному Спасителю: „Ибо сие произошло, да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится". (Ио. 19:36).

Ко всему этому надо прибавить еще то, что апостолы, будучи евреями, не могли отнестись с недостаточной тщательностью к текстам Ветхого Завета, они просто не осмелились бы их цитировать, если бы не были уверены в том, что они передают их правильно. Глубина и истинность их переводов Писания свидетельствует лишь о том, что они писали не сами по себе, но „будучи движимы Духом Святым11 (2 Пет. 1:21). Соглашаясь с данным утверждением, на будем заниматься сличением отдельных слов, а лучше, с помощью Божией, попытаемся проникнуть в содержание приводимых цитат, — благословение будет несомненное. Духовная гармония между Ветхим и Новым Заветами настолько ощутительна и абсолютна, что ее можно объяснить лишь одним путем: вербальным Боговдохновением, как первой, так и второй части Св. Писания.