• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Внимание европейских ученых к армянским памятникам древности впервые было привлечено французскими и английскими путешественниками XIX века. Основываясь на их описаниях, рисунках и планах, Огюст Шуази в своей «Истории архитектуры», опубликованной в 1899 году, впервые предпринял попытку систематического изучения армянской архитектуры. Рассматривая эту архитектуру как местное выражение византийского искусства, Шуази тем не менее указал на некоторые специфические формы и методы строительства, так же как на возможное армянское влияние на балканские, и в первую очередь сербские памятники. Связь между армянской и византийской архитектурой была изучена в 1916 году Милле в его книге L'Ecole grecque dans I'architecture Byzantine («Греческая школа в византийской архитектуре»). К этому времени стали известны новые памятники, чему способствовали раскопки в Ани и других городах Армении, экспедиции русских археологов и исследования армянских ученых, особенно архитектора Тороса Тораманяна. Результаты их работ широко использовались И. Стржиговским в монографии «Архитектура Армении и Европы», увидевшей свет в 1918 году. С тех пор армянские памятники включались во все масштабные труды, посвященные средневековой архитектуре, а работы, выполненные армянскими и иностранными учеными на протяжении последних сорока лет, значительно расширили область исследований.

Стржиговский утверждал, что Армении принадлежит главная роль в происхождении и развитии христианской архитектуры. Он считал, что армяне воплотили в камне купол на поддерживающих выступах, распространенный в кирпичной архитектуре северного Ирана. Он также полагал, что армяне первыми возвели церковь в форме квадрата с небольшими нишами, увенчанную куполом. По мнению Стржиговского, армяне ввели и другие типы купольных зданий, он проследил их влияние на искусство не только Византии и других христианских стран Ближнего Востока, но и Западной Европы, как в Средние века, так и в эпоху Возрождения. «Греческий гений в Святой Софии и итальянский гений в Святом Петре, – писал Стржиговский, – только реализовал более полно то, что создали армяне».

Признавая большое значение книги Стржиговского – первого систематического исследования армянской архитектуры, – большинство ученых все же отвергают крайности его оценок. Раскопки в разных странах явили миру много новых памятников раннего христианства, и ученые смогли удостовериться в существовании одинаковых типов построек, удаленных друг от друга на гигантские расстояния. Исследования А. Грабара мемориальных часовен христианских мучеников и их отношение к мавзолеям поздней Античности поставили проблему происхождения и развития христианской архитектуры на более широкую основу. Ни одна страна не может считаться первоисточником, от которого все остальные лишь черпали вдохновение.

Противоположная точка зрения была высказана грузинским ученым Г. Чубинашвили. Без каких бы то ни было на то оснований датируя армянские памятники более поздними веками, часто со сдвигом в несколько столетий, этот человек доказывал приоритет и превосходство грузинских образцов, считая, что армянские церкви являются не более чем бледной копией грузинских прототипов. Такие заявления, сделанные с полным пренебрежением к исторической информации, недопустимы и опровергаются другими авторитетными учеными. В действительности же шло параллельное развитие в обеих странах, особенно в ранние века, когда грузинская и армянская церкви были объединены и между ними поддерживались постоянные и частые контакты. Нет сомнений, что происходил взаимный обмен: армянские и грузинские архитекторы, должно быть, нередко сотрудничали, о чем свидетельствуют армянские надписи в грузинских церквях Джвари и Атени-Сион (Атенский Сион). В последней упомянуто имя архитектора Тодосака и его помощников. Не противопоставляя архитектурные памятники двух стран, а рассматривая их вместе, можно раскрыть тайны, сокрытые от нас веками.

Памятники Гарни являются единственными известными нам остатками языческой архитектуры Армении. В процессе раскопок были найдены стены мощных фортификационных сооружений и четырнадцати прямоугольных башен, большого сводчатого зала и нескольких помещений меньшего размера, составлявших царский дворец (см. фото 8), а также части бань, построенных к северу от дворца и состоящих из четырех комнат с апсидальным завершением.

Рис. 10. План бань Гарни (по Аракеляну)

Самые ценные руины – это остатки храма, построенного во время правления Тиридата I вскоре после 66 года нашей эры. Храм простоял до 1679 года, когда был разрушен землетрясением. Сейчас остался только аналой, к которому ведет девять ступенек, нижняя часть стен наоса и пронаоса, части двадцати четырех ионических колонн и антаблемента. Этот тип римского окруженного колоннами храма известен благодаря памятникам в Малой Азии – храмам Сагаласа и термам Писидии.

Несколько веков отделяет храм Гарни от христианских святынь, самые ранние сохранившиеся образцы которых датируются концом V века. И пока другие памятники не будут найдены, мы не можем проследить ранние этапы развития христианской архитектуры в Армении. Но в период с конца V века до середины VII века происходило бурное развитие архитектуры, свидетельством чему являются многочисленные памятники. Если на первый взгляд всплеск строительной активности в то время, когда Армения лишилась независимости и страна оказалась разделенной между Византией и Персией, покажется удивительным, стоит вспомнить, что ранее говорилось о нахарарах, богатствах, накопленных ими и церковью, и станет ясно, почему так сложилось. Имена заказчиков построек, увековеченные в посвятительных надписях или записанные историками, свидетельствуют, что храмы возводились католикосами и главами феодальных родов, таких как Аматуни, Мамиконяны, Камсараканы и Сагаруни. Таким образом, феодальная организация благоприятствовала распространению церквей в разных областях страны. Отсутствие центральной власти, которая могла бы ограничить церковную архитектуру определенными типами, также частично объясняет широкое разнообразие проектов и стилей этого периода.

Армянские церкви построены из местного вулканического камня, имеющего желтый, коричневато-желтый и более темные оттенки. Каменная кладка обшита тонкими, тщательно вырезанными и отшлифованными панелями; только угловые блоки являются монолитными. Этот метод строительства использовался и для тяжелых колонн, и для сводов. Отчего церкви, часто имеющие небольшие размеры, производят впечатление основательности и силы. Форма внутренних помещений не всегда совпадает с единой внешней формой. Прямоугольный контур может маскировать круглые, многоугольные или более сложные формы, и только треугольные углубления в наружных стенах иногда отмечают места соединения разнотипных элементов. Иногда резные украшения и аркады вокруг стен помогают смягчить аскетический внешний вид фасада. В стенах относительно небольшое количество окон. Начиная с VII века и далее, когда основным типом построек стали купольные конструкции, пирамидальная или коническая крыша, покрывающая барабан купола, стала характерной чертой внешнего вида армянских церквей.

Рис. 11. Церковь Авана, возведенная католикосом Иоанном. 590–611 гг.

При возведении куполов над квадратными или восьмиугольными конструкциями армянские архитекторы обычно прибегали к тромпу, небольшой арке или полуконической нише по углам, которая позволяет перейти от квадрата к восьмиугольнику, а от восьмиугольника – к многоугольному основанию для барабана купола. Там, где купол поддерживался свободно стоящими колоннами, они использовали пендантивы (паруса) – перевернутые сферические треугольники, помещенные между смежными арками, чтобы создать непрерывную базу для барабана.

Все более ранние сохранившиеся армянские церкви являются базиликами. Этот проект в конечном счете восходит, как и везде в христианском мире, к языческим святилищам. Армянские базилики, независимо от того, имеют они боковые нефы или нет, всегда сводчатые. В них нет трансептов (поперечных нефов), и ничто не нарушает единства внутреннего пространства. Поперечные арки, часто имеющие подковообразную форму, опираются на Т-образные колонны и укрепляют своды нефа и боковых приделов. Одна крыша иногда покрывает все три предела, как в Касахской базилике, одной из самых древних. В других церквях центральный неф поднимается выше, чем боковые, и покрыт другой крышей. Базилика в Ереруке и те, что первоначально создавались в Текоре и Двине, будучи больше, имели боковые портики, заканчивающиеся небольшими апсидами. Церковь Ерерука имеет фасад с двумя башнями – единственный в Армении пример подобного проекта, использованного в нескольких сирийских церквях, но эти башни выступают сбоку, как в Анатолийских святынях.

Рис. 12. Базилика Ерерука. V–VI вв. (по Хачатряну)

Церкви базиликального типа не оставались «в моде» долго. С конца VI века они уступили место разнообразным конструкциям центрального купольного типа. Они ведут свое происхождение от мавзолеев поздней античности и первых христианских часовен мучеников, но их неожиданное появление в Армении и разнообразие проектов предполагает, что еще до VI века на месте были испробованы разные схемы. Это подтверждают раскопки собора в Эчмиадзине. Вскрытый фундамент церкви V века идентичен в плане дошедшим до нас строениям VII века, имеющим форму квадрата с четырьмя выступающими осевыми нишами и четырьмя свободно стоящими колоннами, поддерживающими купол.

Рис. 13. Собор в Талише. 668 г. 1:500

В VI веке широкое использование куполов изменило проекты базилик. В церквях без приделов арки, поддерживающие барабан купола, опираются на композитные колонны (Зовуни) или на невысокие стены, тянущиеся с севера, и южные стены (Птгни, Талиш). В трехнефных базиликах колонны, на которые опираются арки, стоят свободно (Одзун, Багаван, Мрен (см. фото 9), церковь Святой Гаянэ в Вагаршапате), образуя крест внутри квадрата. Части, идущие от центрального пролета, покрыты сводом выше, чем приделы, следовательно, форма креста передается и в покрытии. В отреставрированном соборе Талина (см. фото 10) северный и южный лучи креста вытянуты таким образом, чтобы образовать соответствующие ниши или небольшие апсиды, напоминая в плане трилистник.

Рис. 14. Собор в Мрене. 638–640 гг. 1:500

В ряде проектов появляется строго центральный вариант плана. В простейшей форме квадрат подкрепляется четырьмя выпуклыми нишами, а купол на тромпах покрывает все центральное пространство (Аграк). Когда ниши прямоугольные и по внешнему периметру и нет боковых помещений в восточной части, свободно стоящий крест внешне выражен более отчетливо. Иногда, как в Лмбате и церкви Аштарака, известной как Кармравор (см. фото 11), лучи креста, кроме восточного, также имеют прямоугольный контур внутри. Трилистник – это вариант нише-контрфорсного квадрата, где западный луч длиннее других и имеет прямоугольный периметр (Аламан, Святой Анания). В другом варианте этого же базового типа диаметры осевых выпуклых ниш меньше, чем стороны квадрата, таким образом определяя угловые выступающие части, которые обеспечивают восемь точек опоры для барабана (Мастара, Артик, Воскепар) (см. фото 12). В этих церквях купол покрывает все центральное пространство, однако в церкви Святого Иоанна Баптиста в Багаране, теперь почти полностью разрушенной, был использован другой метод. Ниши имели диаметр, который был меньше, чем стороны квадрата, но купол, опиравшийся на четыре свободно стоящие колонны, больше не покрывал все центральное пространство. Такой метод использовался в Эчмиадзине, где, из-за больших размеров здания, угловые квадратные участки были равны центральному квадрату.

Рис. 15. Собор Талина, VII в.

Рис. 16. Церковь Артик. VII в. (по Хачатряну), 1:500

В своей простейшей форме нише-контрфорсный квадрат, по существу, является четырехлистником, и лучший пример четырехлистника – большая церковь Звартноц, возведенная между 644 и 652 годами католикосом Нерсесом III Строителем рядом со своим дворцом. Согласно легенде, он был поставлен на том месте, по дороге в Вагаршапат, где царь Тиридат встретил Григория Просветителя, и церковь была посвящена ангелам, «бдящим силам» (звартноц), которые явились святому Григорию в видении.

Рис. 17. План церкви Звартноц. 644–652 гг. (по Хачатряну), 1:500

С конца IV века и далее четырехлистные конструкции возводились главным образом как часовни мучеников в разных частях света. Мы находим их в Милане (Сан-Лоренцо), на Балканах и в Сирии – в Селевкии, в Пиерии, Апамее, Босре и Алеппо, и это далеко не полный список. По своему общему замыслу Звартноц связан с этими святынями, хотя и несколько отличается от них. Круглая обходная галерея окружает тетраконх, за пределы круглой стены на востоке выходит квадратное помещение. Из четырех ниш только восточная имеет сплошную стену, остальные три являются открытыми экседрами, каждая с шестью колоннами, и обеспечивают свободный доступ в галерею.

Рис. 18. Секционный вид церкви Звартноц (рисунок Кеннета Дж. Конанта)

Церковь Звартноц была уничтожена в Х веке. До наших дней сохранился только фундамент, остатки стен, основания, капители и отдельные секции колонн, но сравнение с другими церквями, имеющими аналогичный проект, позволило Тораманяну предложить проект реконструкции, принятый большинством ученых. Церковь поднималась на большую высоту, стены над экседрами были пронизаны серией арок, выходивших в сводчатую галерею, и выше в стенах экседр располагались окна. Купол с круглым барабаном, пронизанный окнами, установлен с помощью пендитивов на арках, соединяющих четыре колонны. К нему примыкали полукуполы четырехлистника, а к ним, в свою очередь, примыкал свод над обходной галереей.

– Рис. 19. Вагаршапат. План церкви Святой Рипсимэ. 618 г. (по Хачатряну), 1:500

Рис. 20. Вагаршапат. Церковь Святой Рипсимэ, огибающая схема (рисунок Кеннета Дж. Конанта)

Самым армянским из всех считается проект церкви Святой Рипсимэ в Вагаршапате (см. фото 14). Он представляет собой усовершенствованный вариант нише-контрфорсного квадрата, в котором четыре маленькие цилиндрические ниши расположились между аксиальными полукруглыми нишами, открывающими доступ в четыре угловых помещения. Купол покрывает центральное восьмиугольное пространство, к нему примыкают и аксиальные, и диагональные ниши. С внешней стороны глубокие треугольные ниши отмечают места сочленений. Такой же тип конструкции с небольшими изменениями повторен при возведении церкви Святого Иоанна в Сисиане. Церковь Эчмиадзин в Сорадире, известная под названием Красная церковь, демонстрирует, по-видимому, более раннюю ступень развития. Нет угловых помещений в западной части, и как аксиальные, так и диагональные ниши ясно выражены на внешней стороне, а в восточной части две узкие комнаты располагаются по бокам апсиды. В церкви Авана, наоборот, весь ансамбль из помещений и ниш спрятан в массивной каменной кладке гладкого прямоугольного сооружения, при этом угловые помещения круглые, а не квадратные, как в церкви Святой Рипсимэ (см. рис. 11). В этих церквях добавление диагональных ниш определяет восьмиугольное пространство, в других – восьмиугольник полностью вытесняет центральный квадрат, и восемь ниш находятся с восьми сторон (Иринд, Зотавар).

Рис. 21. Ани. Собор, 989—1001 гг. (по Хачатряну), 1:500

Как мы видим, армянские архитекторы VI и VII веков, воздвигая купол над квадратным пространством, принимали разные решения. На протяжении всего этого периода Армения находилась в контакте с Персией, так же как с восточными провинциями Византийской империи и Грузией, где велись аналогичные постройки. Инженерные проблемы, которые приходилось решать архитекторам, были идентичными, особенно в тех районах, где строительным материалом был камень, как и в Армении. Степень взаимного влияния за давностью лет установить уже не представляется возможным. Храм Гарни располагается за линией развития армянской архитектуры, но здесь тоже мог существовать купольный мавзолей, который, как и в других странах, послужил прототипом. Следует только подчеркнуть, что в своих экспериментах армяне часто следовали независимым курсом.

С началом эпохи Багратидов возобновилась строительная активность, а вместе с ней возродился и обширный набор структурных форм, созданных в более ранние века. Ани, город тысячи и одной церкви, защищенный двойной линией фортификационных сооружений, был наиболее важным центром. Более того, царю Гагику I повезло заполучить на службу архитектора Трдата, работавшего над восстановлением купола церкви Святой Софии в Константинополе, поврежденного во время землетрясения 989 года. Сам факт участия Трдата в строительстве и восстановлении наиболее известных зданий Византийской империи говорит о его широкой известности. В Ани шедевром Трдата является собор, возведенный между 989 и 1001 годами. В этом варианте построения креста в прямоугольнике Трдат подчеркнул вертикальный эффект и элегантность общего вида. Заостренные уступчатые арки, поднимающиеся со свободно стоящих пучков колонн, поддерживают круглый барабан на пендитивах. Купол, покоившийся на барабане, теперь разрушен. Утопленные пилястры, помещенные в южной и северной стене, обращены к центральным колоннам. Узкие боковые апсиды почти полностью скрыты невысокими стенами, десять полукруглых арок открываются в стене широкой центральной апсиды. Собранные пучками колонны Ани напоминают конструкцию, использованную намного позже в готической архитектуре, но с другой структурной функцией. С внешней стороны собора глубокие треугольные углубления, которыми отмечены места сочленения в проекте, создают затененные участки и подчеркивают элегантность изящных колонн сплошной аркады. Собор в Ани очень гармоничен, пропорционален (см. фото 13), когда-то имел величественный купол и по праву считается одним из самых ценных примеров средневековой архитектуры.

Рис. 22. Ани. Церковь Спасителя. 1035–1036 гг., 1:350

В церкви Святого Григория, также возведенной Гагиком I в Ани, Трдат скопировал план церкви Звартноц. Сегодня от нее остался только фундамент, по которому видно, что Трдат заменил сплошную стену восточной ниши Звартноца открытой экседрой. Другие церкви в Ани являются примерами шести-и восьмилепестковых планов, обычно с двумя боковыми апсидами у восточного лепестка, а вся конструкция окружена многоугольной стеной (пример – церковь Спасителя, см. фото 15), иногда имеющей треугольные углубления между лепестками (пример – церковь Святого Григория Абугамренца).

Рис. 23. Ани. Церковь Святого Григория Абугамренца, 1:350

В этот период также появляются модификации нише-контрфорсного квадрата, в котором ниши меньше, чем стороны, например в соборе Карса (см. фото 16) и в церкви, известной под названием Кюмбет Килисе, расположенной недалеко от города. План церкви Святого Креста в Ахтамаре (см. фото 17), возведенной царем Гагиком из Васпуракана между 915 и 921 годами, с полукруглыми аксиальными нишами по диагоналям, в основе повторяющий типовой проект церкви Святой Рипсимэ, все же более похож на церковь Сорадира в области Васпуракан. В обоих случаях отсутствуют угловые помещения, а узкие боковые апсиды располагаются по бокам восточной апсиды. Это была зальная церковь, в которой купол поддерживался колоннами, выступающими от боковых стен, и именно такие церкви чаще всего возводились в более поздние века. Собор Мармашен (см. фото 18) – один из лучших сохранившихся примеров церквей такого типа.

Рис. 24. Ахтамар. Церковь Святого Креста. 915–921 гг. (по Хачатряну), 1:350

Рис. 25. Церковь Мармашен. 986—1029 гг. (по Хачатряну), 1:350

Архитекторы Х и последующих веков не всегда возвращались к старым моделям и часто создавали новые, более прогрессивные типы конструкций. В это время возводились крупные монастырские комплексы, например в Татеве, в области Сюник, а также в Санахине и Ахпате – на севере Армении. Такие комплексы включали, помимо монашеских келий, библиотеку, трапезную, звонницу, несколько церквей с большими гавитами (жаматун), причем в первую очередь в последних проявился новый метод постройки (см. фото 19). Самый ранний из известных примеров нового типа – это не гавит, а церковь Пастыря, построенная в XI веке за пределами городских стен Ани. В плане это трехэтажное строение имеет форму шестиконечной звезды, запечатленной в тяжелой каменной кладке. С внешней стороны в стенах прорублены двенадцать треугольных выступов – между лучами звезды.

Рис. 26. Монастырь в Санахине: 1 – церковь Божьей Матери. Х в.; 2 – церковь Спасителя. 966 г.; 3 – сводчатый зал, известный как Академия Григория Магистра; 4 – часовня Святого Григория. 1061 г.; 5 – библиотека. 1063 г.; 6 – гавит (жаматун). 1181 г.; 7 – гавит. 1211 г.; 8 – звонница.

XIII в. (по Хачатряну), 1:500

Шесть арок, поднимающихся от собранных в пучки в углах звезды колонн, встречаются в замковом камне и несут всю нагрузку, создаваемую вторым этажом. Этот этаж круглый внутри и шестиугольный снаружи, над ним поднимается круглый барабан, на который опирается конический купол.

Рис. 27. Ани. Часовня Пастыря. XI в. Вид сверху

Рис. 28. Ани. Часовня Пастыря. XI в. Огибающая схема (по Стржиговскому), 1:200

Для сооружения крыш античасовен использовались разные системы. В одной из них, пристроенной к южной стороне церкви Святых Апостолов в Ани (см. фото 19), шесть колонн, примыкающих к стенам, делят прямоугольное пространство на два квадратных пролета. Над каждым из них арки из каменной кладки опираются на эти колонны, пересекают друг друга по диагонали, а невысокие стены, поднимающиеся над арками, поддерживают потолок. Боковые стены укреплены стеновыми арками, которые поддерживают низкие колонны. Центральное пространство увенчано куполом в форме сталактита. Более сложные формы использованы в большом квадратном гавите церкви Хоромос, построенной в 1038 году. Зал перекрывается двумя парами пересекающихся арок, идущих параллельно боковым стенам. Над пролетами к востоку и западу от центрального квадрата потолок опирается на небольшие стены, поднимающиеся над арками, как в церкви Святых Апостолов в Ани, но своды боковых пролетов опираются непосредственно на арки.

Рис. 29. Ахпат. Гавит. XIII в. Огибающая схема (рисунок Кеннета Дж. Конанта)

Четыре угла прямоугольников закрыты секциями треугольного свода, пересекающимися под прямыми углами. Восьмиугольный барабан с облицовкой из резных панелей поднимается над центральным квадратом и увенчан небольшим куполом, опирающимся на шесть несущих колонн. Как можно видеть, здесь использовались разные своды, что явилось начальной стадией исследований завершившихся в XII и XIII веках таких сооружений, как большой гавит Ахпата. Большие арки, пересекающиеся под прямыми углами, снова перекрывают квадратный зал, но только теперь пролеты покрыты сводами из каменной кладки, которые опираются непосредственно на арки.

Такой метод строительства благоприятствовал возведению двух-и трехэтажных зданий. Первые являются по большей части погребальными часовнями, в которых нижний этаж использовался непосредственно для погребения, а верхний, имевший обычно меньшие размеры, служил часовней. Несколько таких церквей были возведены в XI–XIV веках, главным образом в провинции Сюник. Одной из самых богато украшенных является часовня монастырского комплекса Нораванк в Амагу (см. фото 20). Трехэтажные строения – башни-звонницы – возводились в крупных монастырях. В монастыре Ахпат в нижних этажах располагались одна или несколько небольших часовен для религиозных отправлений, а колокольня наверху была увенчана конической крышей (см. фото 21). Во всех этих сооружениях подчеркнуты вертикальное строение и облегченные формы.

С развитием транзитной торговли во время правления Багратидов на главных торговых путях в разных частях страны строились караван-сараи и гостиницы. Караван-сараи в принципе являются трехнефными сводчатыми базиликами, покрытыми единой крышей. В стенах отсутствуют окна, свет и воздух попадают внутрь только через небольшие отверстия в крыше. Руины караван-сарая в Талине демонстрируют более сложную конструкцию. Обширная центральная площадка была открыта и окружена сводчатой галереей с трех сторон, на северной стороне располагалось пять маленьких комнат, выходящих на центральную площадку. Трехнефные базиликальные залы стояли по бокам от центральной площади, но не были соединены. Большая гостиница в Ани состояла из двух отдельных, но смежных зданий. В каждом из них к центральному прямоугольному залу с обеих сторон примыкали небольшие комнаты, выходящие в зал. Считается, что большие помещения, расположенные в коротких сторонах прямоугольника, служили магазинами. В северо-западной части города Ани находятся руины дворца, вероятно построенного в XIII веке. Здесь мы имеем, хотя и в меньшем масштабе, еще один пример строения с комнатами, окружающими центральный зал. Большой портал до сих пор сохраняет остатки сложных мозаичных украшений и узоров.

Армянская архитектура является важной главой в истории христианской архитектуры. Она внесла свой вклад в решение инженерных проблем, связанных с возведением купольных каменных сооружений. Поддерживая контакт с Западом и Востоком, Армения использовала опыт других стран, но ее архитекторы всегда и все делали по-своему, придавая стандартным решениям национальный колорит. Даже ученые, отвергающие крайние оценки Стржиговского, признают, что созданные в Армении архитектурные формы проникли в другие страны и оказали влияние на их архитектурные решения. Яркий пример – типовая византийская церковь Х века, в которой купол над квадратным пролетом опирается на угловые тромпы. Как отметил Р. Краутхаймер в работе по ранней христианской и византийской архитектуре, «из всех пограничных стран империи только Армения была на равных с византийской архитектурой. Но разница между византийскими и армянскими сооружениями – в замысле, конструкции, масштабе и украшениях – не подчеркивается слишком сильно».