|
||||
|
|
(b) СИСТЕМА Развитие Плеромы Таинства первых начал предваряются такими торжественнымисловами: "Нерушимый Дух приветствует нерушимых! Для вас яотмечаю тайны безымянного, невыразимого, наднебесного,которое невозможно постигнуть ни через власти, ни черезсилы, ни через низшие бытия, ни даже через все это вместе,но что открывается в Энное Непреложного" (Epiph. Haer. 31.5. If.). И тайна та и является самой доктриной. В невидимых и безымянных высотах присутствовалсовершенный предсуществующий Эон. Его имя -- Предвечный, Пред-Отец и Хаос. Ничто не может постичь его.Неизмеримую вечность он оставался в глубочайшем покое. Сним была Энноя (Мысль), также именуемая Милостью и Тишиной.И однажды у Хаоса возникла мысль перенести себя в началовсех вещей, и он заронил этот замысел, подобно семени, влоно Тишины, что была с ним, и она зачала и породила Ум(Нус: мужского рода), который подобен и равен своемупрародителю и единственный постигает величие Отца. Он такженазывается Только-Рожденный, Отец и Начало всех начал.Вместе с ним родилась Истина (Алетея: женского рода), и этобыла первая Тетрада: Хаос и Тишина, потом -- Ум и Истина. Только-Рожденный, осознавший, с каким намерением он былпроизведен на свет, со своей стороны, замыслил со своейсупругой диаду Слова (м.) и Жизни (ж.), следуя Отцу всехвещей и началу, и матери форм всей Плеромы. Из нихпроизошли Человек и Церковь (Экклезиа: женского рода), иэто была изначальная Огдоада. Эти Эоны, произведенныесиянием Отца, возжелали восхвалить Отца своими собственнымитворениями и произвели дальнейшие эманации. Из Слова иЖизни произошли десять дополнительных Эонов, с Человеком иЦерковью -- двенадцать, так что из Восьми, Десяти иДвенадцати образовалась Полнота (Плерома) из тридцати Эоновв пятнадцати диадах. Мы опускаем после Огдоады подробностиэтого процесса рождения и только указываем, что именапоследующих двадцати двух Эонов представляют абстракциитипа первых восьми, то есть искусственные образования, а несоответствующие имена из мифологической традиции. Последнимженственным Эоном в цепочке эманации является София."Плерома" -- стандартный термин для полностьювыраженного многообразия божественных особенностей,общепринятое число которых -- тридцать, формирующихиерархию и вместе составляющих сферу божественного.Обыкновенно Пред-Отец, или Хаос, входит в их число, но дажеэто правило допускает исключение. Кризис в Плероме Плерома -- не однородное собрание. Только-РожденныйУм единственный, что и вытекает из его имени, может знатьПред-Отца: для всех других Эонов он остается невидимым инепознаваемым. "Это было великим чудом, что они были вОтце, не зная Его" (GT 22. 27 f.). Потому только Нусполучал удовольствие от созерцания Отца и наслаждался егобезграничным величием. Теперь он пожелал приобщить квеличию Отца и другие Эоны, но Тишина удерживает его волейОтца, который хочет привести их всех к размышлению об ихПред-Отце и к желанию искать Его. Так Эоны лишь тайностремились созерцать породившего их племя и искать кореньбез начала. "Действительно Весь [мир Эонов=Плерома] искалТого, от кого он произошел. Но Весь он был внутри Него,того, кто Непостижим и Непознаваем, который превыше всякоймысли" (GT 17. 4-9). (Это -- начало кризиса в Плероме,так как ее гармония замкнута в границах ее естественногопорядка, и это наблюдение присущего им самим ограничиваетее членов, которые еще являются таковыми; будучи духовнымисубъектами, они не могут отказаться от сильного желанияузнать больше, чем позволяют их ограничения, и такимобразом уничтожить расстояние, отделяющее их от Абсолюта.)Последняя и самая молодая из Эонов (и потому внешняя),София пошла дальше всех и узнала страсть вне объятий своегосупруга. Эта страсть произошла и росла от близости Ум иИстины, но теперь заразила Софию и проявилась у нее так,что она преступила границы своего ума, по-видимому, излюбви, в действительности -- из глупости исамонадеянности, поскольку она не имела такого единения сОтцом, как Только-Рожденный Ум. "Забвение не возникловблизи Отца, хотя оно возникло из-за Него" (GT 18. 1-3).Страсть была поиском Отца для нее, стремившейся постичь еговеличие. В этом стремлении она потерпела поражение, ибо то,что она пыталась сделать, было невозможно; и так онаощутила в себе великое страдание. Валентиниане рассказываюто глубине Хаоса, в который, влекомая своим желанием, онапроникала все глубже и глубже; и в конце она была поглощенаего блаженством и растворилась в общем бытии, но она неодолела силы, что объединила Все и не подпускала ее кневыразимому Величию. Эта сила называется Пределом (horos):благодаря ему она остановилась, возродилась и вернулась ксебе, и поняла, что Отец непостижим. Так она отказалась отсвоего былого намерения и страсти, порожденной им. Однакоони теперь существовали сами по себе как "бесформеннаясущность". Последствия кризиса. Функция предела Страсть и открытие Софии имели результатом выход изПлеромы. Бесформенная сущность, которую она породила всвоем стремлении к невозможному, является воплощением еестрасти; и в сущности этой отражалась ее судьба, еезатрагивали различные эмоции: печаль, страх, замешательствои потрясение, раскаяние. Эти эмоции также воплотились вбесформенность, и их полный набор, разработанный вмногочисленных вариациях отдельными мыслителями, играетважную онтологическую роль в системе:
Действительное изменение материи происходит только настадии, представленной низшей Софией, когда мы к нейобращаемся. Изначальная София, как мы слышали, была очищенаи упорядочена Пределом и воссоединилась со своим супругом;таким образом целостность Плеромы была восстановлена. Но ееНамерение, однажды выношенное и ставшее действием, не моглоостаться просто невыполненным: вместе со Страстью, имвызванной, оно отделилось от нее, и, пока она оставалась впределах Плеромы, было благодаря Пределу выброшено из нее.Как естественный порыв Эона, этот отдельный комплексментальных утверждений теперь гипостатизирует духовнуюсубстанцию, однако бесформенную и нестройную, являющуюся"уродцем", порожденным без идеи. Исходя из этого, ееназывают также "бессильным и женственным плодом". Предел выполняет, следовательно, двойственную функцию:упорядочения и отделения, в первом случае он называетсяКрест, во втором -- Предел. Обе функции локализуются вдвух различных местах: между Хаосом и остатком Плеромы,чтобы оградить порожденные Эоны от непорожденного Отца, вэтом плену он встречает Софию в ее слепых поисках; а такжемежду Плеромой в целом и внешним миром, т.е. в качествеограждения Плеромы от изгнанной субстанции страсти, чтобыохранять ее от нарушений, вновь проникающих извне. В финалеизложенной драмы подчеркивается только роль предела навнешних границах: "Он отделяет космос от Плеромы"(Фрагменты Феодота, 42. 1). Его более духовные функции,такие как восстановление Плеромы в ее гармонии,последовательно переходят к Христу, оставляя Пределу восновном роль хранителя. Значение этой специфическойфигуры, появляющейся только в связи с ошибкой Софии,происходящей не из самой Плеромы, состоит в том, что из-зазаблуждения Софии в божественном порядке произошлизначительные изменения, которые сделали подобную функциюнеобходимой: она обретает полноту не сама по себе, нотолько в противоположность негативному аспекту, приходящемуизвне. Эта негативность, являющаяся следствием тогонарушения, которое произошло через превращение и отделениеСофии, гипостатизировалась в позитивную область кактаковую. Только этой ценой могла Плерома избавиться от нее.Таким образом, Предел не был задуман в изначальнойструктуре Полноты, т.е. свободного и адекватногосамовыражения божества, но был решительно необходим какпринцип упорядочения и сохранения отделения. Появление этойфигуры, следовательно, является символом начала дуализма,диалектически вырастающего из изначального Бытия кактакового. Восстановление Плеромы Так как неведение и бесформенность появились в пределахПлеромы, глубокое смятение постигло Эоны, которые больше нечувствовали себя в безопасности, опасаясь, что что-тослучится с ними. Также продолжительное существованиепродукта излеченного неведения, бесформенности, хотя иизгнанной, являлось в этих условиях постоянным укоромСофии, которая была полна сожалений об "уродце" ибеспокоила Эоны своими вздохами. Поэтому они объединились вмолитве к Отцу и добились от него эманации новой парыЭонов, Христа и Святого Духа, которые были наделеныдвойственными обязанностями: в пределах Плеромывосстанавливать истинную безмятежность; и, как условиеэтого, позаботиться об оставшейся бесформенности и придатьей форму. Так Христос (как мужская часть представленнойпары) -- первый и единственный Эон, который играл рольпо обе стороны Предела, тогда как Эон Иисус, порожденныйнесколько позже, был уже предназначен полностью для внешнеймиссии. Таким способом это развитие вышло мало-помалу вовнеиз-за необходимости, навязанной неудачей, которая, однаждыслучившись, теперь сохраняется в реальности и требуетвозмещения. Вначале, чтобы избавить Эоны от бремениподобной судьбы, Христос создал новую гармонию в Плероме,посвятив Эоны в непознаваемость Отца, т.е. принеся имгносис ("что же было Всем, в чем они нуждались, как неГносис Отца?" -- GT. 19. 15 f.) и примирив их с ихраспределенными ролями, так что осознание духовногоединства, объединившего их во всех их различиях, больше непозволяло возникнуть отдельным стремлениям. Так онидобились совершенного покоя. Как плод их нового единства,они все вместе, каждый вкладывая лучшее от своей сущности,произвели дополнительный (непарный) Эон, Иисуса, в которомПолнота была как бы собранной воедино и которыйсимволизировал воссоединенное единство Эонов. Этот"совершенный плод Плеромы", содержащий все ее элементы,позже как Спаситель выносит себя из Полноты в Пустоту, вкоторой оставшаяся часть нарушения, тем временем"сформированная" Христом, все еще ожидает спасения. События за пределами Плеромы Вначале Христос, заботившийся о бесформенном остатке,все еще занимался своей собственной задачей восстановленияместа Плеромы, видя, что при печальных обстоятельствахпоявления "уродца" и вследствие отчаяния его матери этоместо может не сохраниться. Простое уничтожение того, чтобыло сделано, невозможно: даже ошибку мысль Эона превратилав реальность и живет под ее воздействием. Теперь Намерение,или Желание, Софии, гипостатизированное отдельно от нее,является новым личностным бытием: низшей Софией, илиАхамот. Мы слышали прежде, что это Намерение вместе соСтрастью "выпало в пространства Тени и Пустоты" и что онотеперь находится за пределами Света и Полноты, бесформенныйи нескладный уродец. Христос, распятый на Кресте, придалему своей властью первую форму, видоизменил субстанцию, ноеще не "сообщил" о знании, после чего он оградил ПлеромуПределом, оставив его с пробудившимся осознанием егоотделения от Плеромы и возникшим желанием попасть обратно.Это начинает задачу искупления, завершение которой требуетдолгого пути страдания и успешных божественныхвмешательств. Так как Христос в действительности не покинулПлерому, его основная задача оставалась там, и так как, сдругой стороны, несовершенная женственная ипостась могластать совершенной только через постоянное духовноесочетание в парах, ее первое формирование за Крестом быловсем, что Христос мог сделать для нее. Страдания низшей Софии Обретя сознание через упорядочение, произведенноеХристом, покинутая София стремительно стала искатьисчезнувший свет, но не могла достичь его из-за Предела,ограничившего ее продвижение. Она не могла преодолеть егоиз-за своего соприкосновения с изначальной Страстью инасильно была оставлена во внешней тьме, где стала жертвойвсяческих страданий. В них она повторяет на своем уровнепоследовательность эмоций, пережитых ее матерью в Плероме,с той лишь разницей, что эти страсти теперь обрели формуопределенных положений бытия, и как таковые они смоглистать субстанцией мира. Затем эта субстанция, какфизическая, так и материальная, явилась ничем иным, каксамоотчужденной и затемненной формой Духа, бездеятельной впривычных условиях и превратившейся из внутреннего процессаво внешний факт. Насколько важен этот пункт учения длявалентиниан, показывает просто число вариантов, в которыхряд эмоций представлялся и обозначался через системусоответствующих двойников с точки зрения "субстанции".Действительно, взаимосвязь эмоций и элементов незафиксирована в деталях, она варьируется в значительнойстепени от автора к автору, а порой даже в рамках мыслиодного и того же автора, показывая, как субъект снова иснова обдумывает этот вопрос. Отчет, который мы главнымобразом используем, предлагает следующий ряд эмоций Софии:печаль от того, что она не может получить власть надсветом; страх от того, что после света ее может покинуть ижизнь; смущение, вытекающее из них; и все они соединяются восновном качестве -- неведении (которое принимается за"привязанность"). Присутствовало и еще одно состояние:поворот (обращение) в сторону Подателя Жизни. "Затем этостало структурой и субстанцией Материи, из которой состоитэтот мир; от поворота назад берут начало вся Душа мира иДемиург; из страха и печали начинается остальное". Вцифровой символике, которая постоянна лишь в этой частиучения, мы находим всего пять привязанностей: четыренегативных и совершенно темных ("страсти" в узком смысле),одну позитивную или наполовину светлую. Последняя,называемая здесь "поворот назад", а повсюду (у Ипполита)также "просьба" и "молитва", является источником всегопсихического в мире, который располагается между материей идухом. Четыре слепые страсти являются, разумеется,первоисточниками традиционных четырех материальных стихий.Как определяется специфическая позиция "неведения" вкачестве общего знаменателя трех других в этой взаимосвязи,мы увидим позже. Что касается этих трех других, "печаль" и"страх" наиболее постоянно отмечаются в перечислениях,"смущение" (aporia) иногда заменяется "ужасом" или"потрясением" (explexis), иногда триада становится тетрадойпри добавлении "смеха", чьим физическим коррелятом являетсясветящаяся субстанция во вселенной (напр., от солнца извезд, которая воспринимается отличной от огня):
Порождение материи После того, как Мать прошла через все страсти и, едвапоявившись, обратилась с просьбой к исчезнувшему светуХриста, Эоны пожалели ее, и так как сам Христос не могснова покинуть Плерому, они послали "общий плод" Плеромы,Иисуса, быть супругом внешней Софии (он -- единственныйиз Эонов, произведенный без супруги) и исцелить ее отстрастей, от которых она страдала в поисках Христа. Егосопровождали ангелы, которые были отправлены с ним как егопровожатые. Выйдя из Плеромы, он нашел Софию в четырехпервых страстях: страхе, печали, смущении и мольбе, и онисцелил ее от них, передав ей "весть" о знании (еепредыдущее "формирование" Христом включало только однусубстанцию). Он отделил от нее эти страсти, но он непредоставил их самим себе, как было сделано с высшейСофией; с другой стороны, он не мог просто уничтожить их,так как они уже стали "привычным и действительнымположением" в их вечном становлении, особенно для Софии.Следовательно, он только отделил их от Софии, то естьвоплотил в независимые субстанции и закрепил их за ними.Так, благодаря появлению Спасителя, София, с одной стороны,освободилась от своих страстей, а с другой стороны, онибыли закреплены снаружи; и таким образом Спаситель врезультате "потенциально" вызвал (сделал возможным)демиургическое творение. Из невещественной привязанности иэлементов он обратил страсти в материю, которая все еще небыла вещественной; но затем он придал им объем иестественное стремление войти в состав и форму тел, так чтопроизошли два типа субстанции: дурная -- из страстей,испытанных до поворота назад, и Ахамот, свободная от своихпривязанностей, радостно "обретающая" видение света вокругСпасителя, т.е. от окружающих его ангелов, и из этогопредставления родился пневматический плод по их образу.Таково происхождение пневматического элемента в нижнеммире. (Составлено по Иринею, Фрагментам Феодота иИпполиту.) Появление отдельных элементов (стихий) Как было отмечено выше, индивидуальное совпадение стихийсо страстями варьируется значительным образом во многихверсиях этой части доктрины. В основном они сходятся в том,что поворот назад или просьба имели результатомвозникновение "души" мира, Демиурга, и всего физического, аиз оставшихся страстей родились материальные элементыкосмоса: например, из слез -- влажная субстанция, изсмеха -- светящаяся, из печали и потрясения -- более твердые элементы космоса; или "из потрясения (ужаса)и растерянности как из наиболее неоформленных условий -- вещественные стихии, а именно: земля,соответствующая твердости ужаса; затем вода,соответствующая подвижности страха; воздух, согласующийся смимолетностью печали; огонь, однако, -- неотъемлемаячасть их всех, как смерть и разрушение, неведение же таитсяв трех страстях (Iren. I. 5, 4). Итак, три сущностипроизошли от опытов Софии: из ее страсти -- материя; изее поворота назад -- душа; из полученного ею отСпасителя света после ее очищения -- пневма. Этупоследнюю сущность, идентичную ее собственной, она не моглаподчинить какой-либо форме. Так она обратилась кформированию психической сущности, которая произошла от ееповорота назад. Демиург и творение мира Из психической субстанции низшая София сформировала отцаи царя всего психического и материального, и он сотворилвсе, что пришло после него, хотя и не знал руководившей имматери. Он называется "отцом" правого, т.е. психического,"ремесленником" (демиургом) левого, т.е. материального, и"царем" всего этого, т.е. всего, что есть за пределами Плеромы.
Он создал семь небес, которые в то же время былиангелами, над которыми он пребывал. Поэтому он такженазывался "Гептада", а мать над ним -- "Огдоада". Вэтой позиции он есть "Точка Середины"135, под Софией, нонад материальным миром, который он создал. В свою очередь,Мать, Огдоада, находится в середине, а именно надДемиургом, но под Плеромой, за пределами которой онапребывает "до конца". Онтологическая связь Софии и Демиурганаилучшим образом выражена в утверждении: "София называется"пневма", Демиург -- "душа" (Hippol. VI. 34. 1). Чтокасается последнего, мы встречаем в Демиурге валентинианвсе особенности мирового Бога, с которым мы уже теперьзнакомы и потому можем остановиться на этом очень кратко:его неведение -- первое, что выразительно подчеркиваютвалентиниане, -- в наибольшей степени определяет его поотношению к тем, что над ним. Они, включая и его мать,остаются полностью неизвестными ему; а что касается егособственных деяний, он "бездумен и глуп, и не знает, что онделает и на что влияет" (Hippol. VI. 33), это позволяет егоматери воплотить свои замыслы так, что он верит, будто онипринадлежат ему самому. На его неведении основываетсявторая главная особенность, которую он разделяет сДемиургом общей гностической концепции: самонадеянность исамомнение, которым верит лишь он, провозглашая себяединственным и высочайшим Богом. Поскольку это нуждается висправлении, его, наконец, просвещает София, и ее поучениеприносит знание и признание того, что над ним; однако ондержится в стороне от великого таинства Отца и Эонов, вкоторое София посвятила его, не разгласив до того ни одномуиз его пророков -- была ли это воля Софии или егособственная, не указывается, но понятно, что пневматическаямиссия и посвящение не могут быть должным образомосуществлены психическим агентом. Чтобы передатьспасительный гносис пневматическим элементам творения,София должна, следовательно, прибегнуть к своему агенту,воплощению Эонов Иисуса и Христа из Плеромы в личностиисторического Иисуса. Его приход парадоксальным способомподготовлен пророками, которые были не только пророкамиДемиурга, но и устами Матери, неизвестными ему, частопередавали ее послания, которые поэтому связывались смировым Богом. С пророками не всегда обращались стольтерпимо, и в одном месте они грубо названы "невежественнымидураками, пророчествующими от глупого Бога" (Hippol. VI. 35. 1). Более умеренное, осмысленное отношение к Законам Моисея,с другой стороны, выражено в Послании Птолемея к Флоре,написанном, чтобы ослабить сомнения дамы-христианки.Писатель прилагает усилия, чтобы с самого начала сделатьясными Законы Моисея, хотя они определенно исходят не отсовершенного Отца и не от Сатаны, и не от мира, а являютсяработой Бога Закона. Те, кто приписывает творение и законзлому Богу, так же ошибаются, как те, кто приписывает Законвысшему Богу: первые ошибаются, потому что они не знаютБога справедливости, последние -- потому что они незнают Отца Всего. Из срединной позиции Бога-законодателявытекает срединная позиция по отношению к его Закону,которая, тем не менее, не идентична основной частиПятикнижия. Последнее содержит три элемента: заповеди от"Бога", от Моисея и от древних. Те, что от "Бога", сноваделятся на три: чистое законодательство, не смешанное созлом, которое Спаситель пришел не уничтожить, но дополнить,потому что оно было несовершенным (напр., десятьзаповедей); законодательство, испорченное низостью инесправедливостью, которое Спаситель уничтожил, потому чтооно было чуждым его природе и природе Отца (напр., "око заоко"); и законодательство символических вещей,пневматических и иномирных, которым Спаситель придалне буквальное и чувственное значение, а духовное (обрядовыезаконы). "Бог", который дал этот Закон, не был нисовершенным Отцом, ни дьяволом, а мог быть толькоДемиургом, творцом этой вселенной, отличной по сути отдругой, находящейся посередине между ними и поэтомуназываемой "срединным принципом". Он хуже несотворенногосовершенного Бога, но выше врага, ни благ, подобно первому,и ни зол и несправедлив, подобно второму, но в узком смыслезовется "справедливым" и судьей, справедливым в своем роде(худшим, нежели Отец). Этот наиболее милосердный и щедрый взгляд во всемСофийном гносисе, внутри и за пределами валентинианскойшколы. Зловещий Ялдаваоф барбелотов, например, намногоболее близок к слиянию с фигурой врага (Сатаны). В конечномсчете, развитие основной темы отражает не более чемвариации настроений, гораздо больше специфическихособенностей мы встречали в связи с гностической"теологией" мирового Бога, являющегося и демиургомвалентиниан. Творение мира в большей части валентинианскихрассуждений освещено в русле общих гностических идей, снекоторыми подробностями, характерными для всей школы.Здесь могут быть отмечены две из них, связанные сДемиургом. Если Демиург является творением Матери изпсихической субстанции, то Дьявол, также называемый"Космократор", является творением Демиурга из "духовнойсубстанции злобы", которая, в свою очередь, произошла из"печали" (иногда из "растерянности"): и здесь мысталкиваемся с более запутанным учением, что Сатана (сдемонами), будучи духом (пневмой) злобы, знает о вещахсвыше, тогда как Демиург, будучи только психическойсубстанцией, не знает (Iren. I. 5. 4). Если же читатель неможет понять, как существование духа злобы, обладающегопривилегией знания истинного духа, совмещается сонтологической позицией пневмы в системе, а обладаниевысшим гносисом без посвящения знающего -- с концепциейспасения с помощью гносиса как такового, то он находится нев худшем положении, чем автор этой книги. Другойоригинальной особенностью валентинианской концепциитворения является ее пародийность, отсылающая нас кспорному вопросу о "платонизме" гностиков. Мир был созданДемиургом, неосознанно выполняющим желание матери, пообразу невидимого мира Плеромы. Его неведение, однако, былоне полным, как показывает следующая цитата, котораяподразумевает с его стороны, по меньшей мере, несоразмерноеи искаженное представление о высшем мире:
Это, разумеется, пародия на известный отрывок из Тимея(37 С ff.), где Платон описывает творение времени как"трогательный образ вечности". Громадная пропасть, чтоотделяет дух этого подражания от его оригинала, будеточевидна каждому, кто возьмет на себя труд сравнить эти дваотрывка. Спасение Рассуждение о началах, представленное онтологией, накоторой основаны все другие части валентинианского учения,является существенной стороной валентинианства.Валентинианская теория человека и его этики будетвстречаться позже в разных контекстах. Что касается ученияо спасении, мы представили принципиальную идею во введениик этой главе и указали на ее связь с сущностью данногоумозрения. И теперь мы на конкретном материале покажем, каквалентиниане обосновывали метафизическую достаточностьгносиса по отношению к спасению в истинной природеуниверсального бытия, выводя, как это они делали,существование и условия нижнего мира вместе ссуществованием и условиями сложной сущности "человека" изневедения Эона и сводя всю физическую систему к духовнымкатегориям. Валентинианское умозрение как таковое,понимаемое в его собственном духе, повторяет в видепознания путь падения, одиссею неведения, и таким образомвновь поднимает существование, которое является жертвойодного и агентом второго, из глубин, происхождение которыхона описывает. "Совершенное спасение" определяется как"условие невыразимого величия", что было показано впроцитированном выше отрывке из Иринея. Мы можем теперьдобавить к нему несколько штрихов из Евангелия Истины, чьеэллиптическое толкование идеи достаточно трудно понять вовсех его умозрительных тонкостях.
Нам осталось сказать только о том, почему люди причастныспасению. Мы возвращаемся к утверждению, что из возникших трехсубстанций -- материи, души и духа София могла"сформировать" только первые две, но не пневму, потому чтоони являются одинаковыми сущностями. Посему этот ее плоддолжен был пройти через мир, "проинформированный" о егопрохождении. Демиург представляет собой невольное орудие вэтом процессе. Как часть своего собственного творения и взавершение его он создал земного человека и вдохнул в негопсихического человека. Пневматического элемента, которыйМать породила от видения ангелов, он не получил, потому чтобыл сущностью Матери, и потому элемент этот мог быть тайновнедрен в его творение. Так, через его невольное посредстводуховное семя было вложено в человеческие душу и тело,вынашиваясь там, как во чреве, пока оно не вырасталодостаточно для того, чтобы достигнуть Логоса. Пневмапребывает в мире для того, чтобы обрести там окончательнуюформу, позволяющую получить конечное "просвещение" черезгносис. Это -- тайное оружие, которое Мать держала вуме при демиургическом творении. Сам гносис в конечномсчете был принесен уже достаточно подготовленномучеловечеству Иисусом, объединенным с Христом, сошедшим вИисуса-человека при его крещении в Иордане и отделившимсяот него перед его страстями, так что Смерть была обманута.Страдание смертного Иисуса не что иное, как хитрость.Истинная "страсть" была докосмической страстью высшей инизшей Софии, и она была тем, что сделало спасениенеобходимым, а не тем, что принесло спасение. Не было даже"изначального греха" человека, вины человеческой души:взамен этого существовала до-временная вина Эона,божественный переворот, искупление которого потребовалосотворения мира и человека, Так, мир, неведомый егонепосредственному творцу, явился на благо спасения, а неспасение на благо того, что случилось при творении и створением. И действительным объектом спасения являетсябожество как таковое, а его темой -- божественноеединство. Духи, измененные знанием, остаются в срединной областиОгдоады, где их Мать София, облеченная ими, ожидает концамира. Ее собственное конечное спасение произошло, когда всепневматические элементы мира "сформировались" знанием иусовершенствовались. Затем духи, лишенные своих душ, сосвоей Матерью вошли в Плерому, которая стала брачнымпокоем, где состоялся брак Софии с Иисусом и брак духов сих новобрачными -- ангелами, окружающими Иисуса. Приэтом Полнота восстановилась в своей целостности,изначальный пролом, наконец, был заделан, довременнаяпотеря снова обретена; и материя и душа, отражения падения,как и их изначальная система -- мир, пересталисуществовать. И в заключение мы предоставляем слово самомуЕвангелию Истины.
|
|
||
|
Главная | Контакты | Нашёл ошибку | Прислать материал | Добавить в избранное |
||||
|
|
||||
