• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Определение гностицизма как совокупности многообразныхрелигиозно-мистических и философско-религиозных движений,характерных для Ближнего Востока и Средиземноморья I-IIIвв. н.э. и возникших на пересечении влияний иудаизма,эллинистического синкретизма, зороастризма и нарождающегосяхристианства, еще никак не говорит о его сути. Гностицизм,на наш взгляд, не сводим и к какому-нибудь из влиятельных всовременной науке пониманий этого сложного явления -- аименно: к трактовке его как одного из проявленийпозднеантичного синкретизма, или как "сектантской перифериихристианства", или как факта "массовой культуры",основанного на т.н. "вторичной мифологизации". Ограничитьсяперечисленными точками зрения нам не позволяет не тольконеобычайная запутанность рассматриваемого предмета, но иналичие несомненного внутреннего, сущностного сходства усамых разных гностических течений.

Очевидно, что за гностическими концепциями стоялаопределенная установка сознания, которая причудливопреломлялась в пестром синкретизме первых по РождествуХристову веков. Проясняют ее несколько архетипических схем,наблюдаемых в учениях той эпохи. Прежде всего -- этоубеждение в наличии внутреннего, абсолютного начала,незримо присутствующего в человеке, "небытного" инеизвестного его "эмпирическому Я", знающему всего лишьсоположенное единство души и тела (внутреннего и внешнего,земли и небес, божественного и человеческого), однакооткрывающегося (возникающего и возрастающего) вчеловеческом сердце благодаря чуду откровения. Во-вторых,тождество этой "несравненной самости" человека ("пневмы","печати", "следа", "подлинного разума", "искры" и т.п.) сПодлинным Богом, столь же запредельным по отношению к миру,как и внутреннее начало человека -- его эмпирическому"Я". Данное тождество понимается как нечто прямое и,безусловно, непосредственное, независимое от данностей тела(души) и внешнего мира. Таким образом, историческая икосмологическая стороны традиционного (до-гностического)сознания теряют значимость, ибо история (в том виде, вкаком историческая длительность воспринималась античнойкультурой) и Космос превращаются в нечто внешнее инесущественное для высшего тождества. Однако, вместе с тем,возникает вопрос об объяснении различиявнешнего-внутреннего, то есть об объяснении существованияотчужденного от Божества мира, с одной стороны, а с другой -- причин "сна забвения", в котором пребывало домомента откровения абсолютное в человеке. В известной"Выдержке из Феодота" этот вопрос принимаетэкзистенциальную форму переживания заброшенности и заботы освоей судьбе.

Решает данную проблему гностически ориентированноесознание, опять же, исходя из начального тождества:миросозидание есть, одновременно, начало "сна забвения", инаоборот. Поскольку миросозидание является центральнымсобытием для гностического осмысления вброшенности,основной формой откровения становится космогония (теснопереплетающаяся с молитвой гностического пророка ввосхождении к Божеству, как бы повторяющему космогоническоесобытие).

Собственно созданию чувственного Космоса предшествуетвозникновение т.н. "Плеромы", Полноты бытия -- знанияособого, подлинного мира, являющегося самопознаниемзапредельного Божества. Плерома обычно "составлена" изиндивидуальных существ ("эонов"), которые олицетворяютсобой предикаты (имена) Бога, являясь своеобразнымвоплощением апофатической процедуры, то есть процедурытакого славословия Божества, когда оно утверждается вкачестве превосходящего любое имя (предикат). Поэтомусущества-эоны "ниже" своего Отца, но, в то же время как егоИмена составляют абсолютное самопознание (собственно"гносис") Божества и высшую бытийную реальность.

Создание Плеромы, которая в различных гностическихучениях может изображаться и как "выхождение", и как"вызывание", и как "эманация", и как "творение", имеетсвоим результатом самовольство низших эонов ("чинов","ангелов" или т.п.), оборачивающееся появлениемчувственно-телесного Космоса, отчуждения, "сна забвения" изла. Мы видим, что в вопросе о происхождении зла гностикипридерживаются не концепции дуального сосуществованияБлагого и Злого Абсолютов, а монодуалистической схемы.Монодуализм -- это представление о том, что второе,низшее, начало "попускается" к существованию Первым,высшим. Оно (второе) порождено, но обладает самобытностью,собственной волей и ответственностью, а потому способноотпасть от Первого. Отметим, что не только гносисное, но ипозднеантичное сознание в целом четко ощущает ущербность,которую вносило бы в творческую потенцию Первогонесовершенство, несвобода воли Второго. Порождение не естьсамопродолжение -- поэтому Второе способно к оппозициисвоему Отцу (что не умаляет совершенства Родителя, делая,наоборот, его еще более полным).

Отпадение, согласно гностическим представлениям, вызванонеполнотой знания. Так, София -- в школе Валентина -- последний из эонов, онтологически удаленный от Отца;в учении Симона Мага впадают в грех низшие "Силы", вообщене знающие о создателе; в концепции Василида Великий Архонти Архонт Гебдомады существуют в мире, отделенном от"Небытийного Отца" Святым Духом и т.д. Однако незнание(а-гнозия как фундаментальная характеристика мира,противолежащего Плероме) не является исчерпывающей причинойотпадения, ибо оно имеет обратной стороной стремление ксамоутверждению, к охвату всего сущего своим властным могуществом.

Самоутверждение ведет к появлению неполноты: согрешившийудаляется от Плеромы в место, где он осуществляет своесамоволие далеко от Отца. Это место в гностицизметрактуется как хаотическая материя ("влажная природа","туманная бездна"), причем на вопрос о том, сосуществовалали последняя изначально Богу или же явилась негативнымрезультатом греховного самовольства (стала "тенью" отдеяния отпавших сил, воплощением их низких эмоций -- ужаса, вожделения, гнева), гностики дают неопределенныеответы.

Материя, оформленная отпавшим порождением Отца,становится чувственным Космосом, то есть бытием, где всеразделено условиями пространства и времени, где нетсимфонической (соборной) целостности Плеромы, где всеотношения имеют внешний, отчужденный характер. Причинаэтого лежит в том, что деятельность Демиурга чувственногоКосмоса является дублированием, пародированием творческогоакта Отца. Для последнего нет материи как внешнего условиятворения, Демиург же изначально ограничен вторичностьюсвоей деятельности, наличием материи и отсутствиемвнутренней полноты воли (она неспокойна, побуждаемаягордыней, самомнением, незнанием, она оказываетсянесвободной).

Однако даже в низшем, отпавшем бытии содержится высшееначало. Оно пленено материальным миром -- как оказалсяпленен Демиург своей гордыней. Переживание этой греховнойпадшести, разорванности, самоотчужденности, утери свободысоставляет один из центральных моментов потрясения, окотором сообщают все гностические авторы, уверенные, чтоони получили откровение. Судьба человека связана с событиемкосмосозидания, он носитель ответственности и свидетель"падения". Падение и предопределяет небытность внутреннегоначала в человеке для его эмпирического, привязанного кчувственно-телесному "Я".

Впрочем, возникновение человеческого существа -- процесс в гностических космогониях сложный и неоднозначный.Обычно он является манифестацией сил, составляющих Плерому,перед властителями чувственного Космоса. Причиной этихманифестаций является стремление высших сфер победить зло,спасти ниспавшие световые потенции, "восполнив" неполноту.Небесный человек -- одна из таких манифестаций. По егообразу (световому, букв. видимому) властители чувственногомира создают телесного человека. Соединением того и другогоявляется человеческий род. Причем противоборствующиестороны рассматривают его как орудие борьбы с противником.Оба усилия -- спасительное Благо и сопротивляющееся зло -- соприсутствуют в человеческом существе, создаваянеповторимую архитектуру его самосознания и судьбы. Однаков подавляющем большинстве людей телесно-эмпирическоепревалирует над "небесным". Отсюда возникает вопрос о том,каким образом может быть инициирована небытно-внутренняяпотенция. Единственное орудие для инициации -- Откровение, считают гностики. Все существование низшего,чувственного Космоса наполнено благодатной деятельностьюПлеромы, открывающей человеку глаза на его фундаментальноетождество с Абсолютом. Являясь "соблазном и безумием" дляэмпирического человека (ибо адресовано оно к запредельномупоследнему началу), оно вызывает мощный ответный взрыв"абсолютного Я", в одно неделимое мгновение постигающеговидимость, несубстанциальность многообразного внешнегобытия, свою прямую сопричастность появлению низшего мира, атакже грядущее всеобщее возвращение в единство Плеромы.

Носителями откровения у гностиков являются персонажииудейской, эллинской, иранской, египетской традиций,заимствованные из священных книг различных культур, а такжетакие "абстракции", как онтологизированные составляющиечеловека -- "Ум", "Дух" и проч. Носителями откровениямогут быть и вполне исторические лица типа Христа, егосемьи, апостолов, либо основателей многочисленныхгностических сект. В любом случае, каждый из носителейОткровения является всего лишь ипостасью Полноты,тождества, лежащего за всякими внешними различиями. Поэтомунекоторые из гностиков (Симон, Менандр) прямо именовалисебя "Высочайшими Богами", подчеркивая случайность инесущественность их нынешнего состояния.

Космос и историческая длительность перестают бытьестественными реальностями для человека, так же как исвященные предания в их традиционном, привычном прочтении.Все это -- во внешнем своем облике -- плоддеятельности злого (либо ошибшегося Демиурга), за всем этимнеобходимо увидеть пародируемую Богом "мира сего"реальность Плеромы, борьбу Откровения и косногосопротивления материальных владык, зашифрованный, скрытыйсмысл.

Условием спасения, в конечном итоге, является смерть.Особенно выпукло это видно в тех гностических учениях,которые используют близкий христианству язык. Для нихкрестная смерть Христа, оборачивающаяся абсолютной победойнад смертью, -- не только путь индивидуальногоспасения, но и образец, по которому произойдет скораяметаморфоза мира. Подавляющее большинство гностическихвероучителей верили, что чувственно-телесный мир долженбыть разрушен, и "это место исчезнет". Если ипредполагалось существование некоего "остатка" от прежнегоматериального существования, сохраняющегося даже послеСтрашного Суда, то он понимался как бытие, уже непротивостоящее Плероме (в системе Валентина, например, это -- "вечное царство Христово", место пребывания"душевных существ": после гибели "материальных" ивознесения к Отцу "пневматических").

Эсхатологический настрой гностиков несомненен. Но стольже несомненно, что установка сознания, идущая от тождествавнутреннего человека с Абсолютом, в меньшей степениинтересуется Светопреставлением, чем метаморфозойиндивидуального существа. Таким образом, изменения,происходящие в одном, равны изменениям во Всем.Следовательно, гносис не занят поиском действительнообщезначимого языка и созданием новых традиций. И то, идругое не существенны в глазах человека, открывающего всебе бездну света и понимающего, насколько далеко отсветовой Полноты эмпирическое существование. Этим и вызванамножественность гностических общин, постоянное отпочкованиеот них все новых ячеек, отсутствие попыток сведениягностического учения к чему-то целостному, вплоть до векаМани. Впрочем, манихейство лишь генетически связано сгносисом, по сути являясь религиозным учением иного типа.