• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

В вопросе об исторических корнях гностическогомиросозерцания ныне едва ли можно быть оригинальным.Разрушение полисных структур, этнокультурных целостностей,происходившее в эпоху эллинизма, сопровождаемое появлениемсверхэтнических, универсалистских тенденций (монархияАлександра, Римская империя), вызвало целый ряд следствий всознании того времени. Переживание своего существования какбездомности (одна из основных посылок кинизма!),заброшенности (мессианские ожидания) характерно не толькодля позднего иудаизма, но и для всего средиземноморскогоВостока после походов Александра, эсхатологическиенастроения (даже в Риме эсхатология и мессианизм сыгралинемалую роль в создании идеологемы "Века Августа"),синкретизм религиозный и культурный, сделавший весьмазыбким горизонт, в котором самоопределялось античноесознание, наконец, усталость от традиции (как священной,так и интеллектуальной) -- вот совокупность наиболееобщих факторов, создавших условия для возникновения ипопулярности гностицизма. Условия, возможностиактуализируют носители сознания той эпохи, и именно в ихвыборе коренится достаточная причина появления гносиснойустановки -- однако, субъективный выбор является тойсамой спонтанностью, что пребывает за гранью исследования.Она создает исторический процесс, но как условие всякогоисторического условия она остается вне поля историческогоисследования.

Что касается непосредственных историко-культурныхпредпосылок, то в вопросе о них исследователи не стольсогласны друг с другом. Гностицизм выводили и изэллинизации христианства, и из греко-восточного симбиозапозднего эллинизма, и из синтеза иудаизма, зороастризма иэллинской философии. Мы предполагаем, что гностицизм (как ихристианство) вырос преимущественно на иудейской почве,лишь в конце I -- начале II веков по Рождеству Христовуон впитал в себя средиземноморский синкретизм.

Наша точка зрения подтверждается следующимиобстоятельствами. В эпоху Селевкидов и на заре Римскойимперии иудаизм все более проникается эсхатологией иапокалиптическими идеями. Как это видно на примереКумранской общины, а также ряда восстаний первого -- второго веков, ожидание конца света сопровождалосьубеждением в том, что апокалиптическое сражение между"сынами света" и "сынами тьмы" происходит прямо сейчас. Этодуалистическое восприятие настоящего вызвало ожесточенностьборьбы восставших с римскими карательными войсками и имелонесомненное выражение в мирочувствовании. Гностицизмнаследует это мирочувствование, внося в него только одноизменение -- пессимизм в отношении внешних, недуховныхспособов наказания зла, подобных вооруженной борьбе.

Далее, гностики сохраняют ветхозаветное понимание грехакак брачной измены, нарушения супружеского завета. Тема"блудницы" в симонианском гносисе, онтологическая ссорамежду "Матерью мира" и "Отцом мира" в "Книге вестникаБаруха", измена Софии своему парному эону вполнесоответствуют ветхозаветной парадигме. Плерома обычноизображается в виде совокупности "сизигий", брачных пар:каждый из эонов (или сил) имеет парного (ную) себе. Такконцепция продолжает традицию аллегорическогофилософствования александрийского иудея Филона, учившего,что идеи в Умопостигаемом Космосе составляют пары: большаяс меньшей, высшая с низшей.

С иудейской почвой связывает гносис внимание к ВетхомуЗавету. Уже тот факт, что большинство гностических школоценивают его как откровение от Демиурга, то есть низшего(злого) Бога, свидетельствует о самоопределении поотношению к родительской традиции, происходившем весьмаболезненно. Откровения гностических учителей насыщеныобразами, персонажами, сюжетами из Ветхого Завета. Многиеиз них (особенно из Книги Бытия) парадоксальным образомпереосмысливаются. Получаются своего рода пародии на ВетхийЗавет, выворачивающие наизнанку исходный текст радиизображения событий, имевших место "на самом деле".

Наконец, гностические секты первоначально возникали вПалестине, распространяясь отсюда по крупным городскимцентрам (прежде всего -- в Александрию, Рим и городаМалой Азии). Как сообщает церковный историк ЕвсевийКесарийский, большинство жителей Самарии (одна из областейПалестины) еще во втором веке верили в Симона и быличленами сект, возглавлявшихся его учениками.

Эллинское влияние на гностические учения заметно,начиная со второго века н.э., когда, вслед за Маркионом иавтором псевдо-симонианского "Апофасиса Мегале",гностические вероучителя начинают пользоваться опытомэллинской филологической критики, стоических аллегорическихтолкований и платоно-пифагорейской метафизикой. Во второмвеке гносис приобретает "ученый фундамент" -- и нестолько из-за теоретической обоснованности, систематизациии схематизации, сколько из-за родственного ему духа,который особенно заметен у таких платонизирующихпифагорейцев, как Евдор, Модерат, Нумений. Хотя эти авторыне писали о падении-дерзновении как "блуде" и всемирнойдраме, их онтологические построения имеютмонодуалистический характер (в наибольшей степени"гносисная установка" будет свойственна жившему вследующем, третьем, веке основателю неоплатонизма Плотину).Поэтому соединение иудео-гностицизма и эллинскойфилософской культуры оказалось достаточно органичным.

Отрицательное отношение к Завету Моисея, а также кэтнической избранности (в отличие от избранности духовной)делает гностицизм космополитической религией.Ближневосточный религиозный синкретизм, складывавшийся ещев столетия завоеваний новоассирийских царей и усилившийсяполитикой эллинистических государей, впитываетсягностицизмом (особенно когда речь идет о магическом иалхимическом знании). В большей степени выделяются иранскийи египетский субстраты этого синкретизма. Первый -- поскольку зороастрийская культура после освобождения Киромевреев из вавилонского пленения всегда была авторитетна виудаизме. В первом-втором веках зороастризм дляпалестинских религий был еще более привлекателен из-задуализма своей догматики и историософской идеи СтрашногоСуда, столь созвучных гносису (и иудаизму того времени).Египетская же религия оказалась авторитетна благодаряобщепринятому мнению о ее древности.

Что касается христианства, то гностические (илипротогностические) представления предшествоваливозникновению последнего. В некотором роде христианствовозникало как нечто рядоположное тому пестрому конгломератутечений, что именуется нами гностицизмом. Близостьидеологем последнего видна в ряде посланий ап. Павла, в"Апокалипсисе", в Евангелии от Луки. Но посколькухристианство оказалось мощным идейным течением, к тому жесумевшим недавно прошедшее (жизнь и смерть Христа, судьбаапостолов) превратить в Священную историю, гностическоесознание попыталось вовлечь нарождающуюся христианскуютрадицию в круг своих представлений. Для большинствагностиков второго века Христос -- парадигматическийСпаситель, дарователь Откровения, Посредник и т.д.Христианский обряд крещения, христианские тексты -- всепереплавляется, пересматривается и осмысливается сквозьпризму гносисной установки. В свое время Гарнак назвалМаркиона, Валентина и проч. "первыми богословами" -- что совершенно верно, так как именно в их школах, ставшихдля будущих ортодоксально-христианских воззренийпериферийными и еретическими, происходило первоначальноеосмысление христианской Священной истории. Иплатоно-пифагорейская традиция, и иудейское богословие,наконец, собственные идеологемы гностицизма проявились вэтом осмыслении, приводя к созданию концепций НовогоЗавета, единосущия, домостроительства, единой воли -- концепций стержневых и для христианства. Однако последнее,исходя из иной, теоцентрической установки сознания,воспринимало гностические идеи полемически, внося в нихсобственное содержание.