• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Загадка рождения и смерти. – Ее связь с идеей времени. – «Время» в обычном мышлении. – Идеи перевоплощения. – Переселение душ. – Идея вечного возвращения. – Ницше. – Идея повторения у пифагорейцев. – Иисус. – Апостол Павел. – Ориген. – Идея повторения в современной литературе. – Кривая времени. – Линия вечности. – Фигура жизни. – Обычные способы понимания будущей жизни. – Две формы понимания вечности. – Повторение жизни. – Ощущение, что «это уже было раньше». – Невозможность доказать возвращение. – Недостаточность обычных теорий, объясняющих внутренний мир человека. – Разные типы жизни. – Тип абсолютного повторения. – Люди «быта». – Исторические личности. – «Слабые» и «сильные» личности. – Герои и толпа. – Тип с тенденцией к упадку. – Разные виды смерти душ. – Одно правило мистерий. – Удачливый тип. – Успех в жизни. – Пути эволюции. – Эволюция и воспоминание. – Разные взгляды на идею перевоплощения. – Идея кармы. – Перевоплощения в разных направлениях. – Смерть как конец времени. – Вечное Теперь. – Сходство Брахмы с рекой. – Движение в будущее. – Движение внутри настоящего. – Движение в прошлое. – Упоминания о перевоплощениях в Ветхом Завете. – «История преступлений». – Зло и насилие в прошлом. – Движение к началу времени. – Борьба с причинами зла. – Перевоплощение в прошлое. – Эволюционное движение в потоке жизни. – Трудность перевоплощения в будущее. – «Свободные места». – Естественные и сознательные «роли». – Невозможность противоречивых сознательных ролей. – Сознательные и бессознательные роли в «драме Христа». – Толпа. – Вечный Жид. – Христианство как школа подготовки актеров для «драмы Христа». – Искаженные формы христианства. – Буддизм как школа. – Существуют ли в эзотеризме «социальные» теории? Разделение на касты. Законы Ману. – Касты и их функции. – Переход из низшей касты в высшую. – Законы брака. – Касты как естественное разделение общества. – Касты в истории. Эпохи разделения на касты. – Что такое интеллигенция? – Вера в теории. – Порочный круг. – Невозможность переустройства общества снизу. – Где выход? – «Слепые вожди слепых».

Ключевые проблемы бытия, такие как загадка рождения и смерти, возникновения и исчезновения, никогда не покидают человека. О чем бы он ни думал, фактически он размышляет об этих загадках и проблемах. И даже приняв решение отбросить эти вопросы и не обращать на них внимания, он на самом деле цепляется за любую возможность, даже самую слабую, пытаясь понять что-нибудь в загадках, которые он счел неразрешимыми.

Вообще говоря, по отношению к проблемам жизни и смерти людей можно разделить на две категории. Большая часть человечества подходит к этим проблемам так же, как и к любым иным, и так или иначе, положительно или отрицательно решает их для себя. Чтобы прийти к решению, такие люди пользуются обычными методами мышления – теми же методами и категориями, которые они применяют, размышляя о вещах, встречающихся в жизни. Они или утверждают, что после смерти нет и не может никакого существования, или говорят, что после смерти человек тоже как-то существует, причем это существование отчасти напоминает земное, а отчасти отличается от него: оно целиком состоит из радости или из непрерывных страданий.

Но есть люди, которым известно больше этого. Они понимают, что к проблемам жизни и смерти нельзя подходить обычным путем, что невозможно думать о них в тех же формах, в каких люди думают о том, что случилось вчера или случится завтра. Но далее этого они не идут, понимая, что невозможно или, по меньшей мере, бесполезно думать об этих предметах просто; но что это значит – думать не просто – они не знают.

Чтобы правильно мыслить об этих проблемах, необходимо принять во внимание их связь с идеей времени. Мы понимаем их ровно столько же, сколько понимаем время.

С обыденной точки зрения жизнь человека выражается отрезком от рождения до смерти:

1854...................................................................1904

|_______________________________________________________|

Человек родился, прожил пятьдесят лет и умер. Остается только неизвестным, где он находился до 1854 года и где может быть после 1904 года. Такова общая формула всех вопросов о жизни и смерти.

Наука имеет дело только с человеческим телом; согласно науке, тело не существовало до того, как было рождено; оно распадается на составные части после смерти. Философия не принимает этих вопросов всерьез, объявляя их неразрешимыми и, следовательно, наивными.

Религиозные учения, всевозможные псевдо-оккультные, спиритические и теософские системы утверждают, что им известно решение этих проблем.

На самом деле, конечно, никто ничего не знает.

Тайна существования до рождения и после смерти, если такое существование есть, – это тайна времени. И «время» хранит свои тайны лучше, чем это думают многие. Чтобы приблизиться к тайнам времени, необходимо сначала понять само время.

Все обычные попытки ответить на вопросы о том, «что было прежде» и «что будет после», основаны на общепринятой концепции времени:

Прежде Теперь После

_____|____________|_________|_____

Та же формула применяется к проблемам существования до рождения и после смерти в тех случаях, когда такое существование признается допустимым; иными словами, формула принимает следующий вид:

До рождения Жизнь После смерти

_____|____________|_________|_____

Именно здесь и скрывается фундаментальная ошибка. Время в смысле соотношения «прежде», «теперь» и «после» есть продукт нашей жизни, нашего бытия, наших восприятий и, прежде всего, нашего мышления. За пределами обычного восприятия взаимоотношение всех трех фаз времени может измениться; во всяком случае, у нас нет никаких гарантий, что оно остается тем же. Однако в обыденном мышлении, включая религиозную, теософскую и «оккультную» мысль, этот вопрос никогда даже и не поднимался. «Время» рассматривается как нечто, не подлежащее обсуждению, свойственное нам раз и навсегда, неотъемлемое и всегда одинаковое. Что бы с нами ни произошло, время всегда принадлежит нам – и не только «время», но и «вечность».

Мы пользуемся этим словом, не понимая его истинного смысла. Мы считаем «вечность» бесконечной протяженностью времени, тогда как в действительности «вечность» означает иное измерение времени.

В XIX веке в западное мышление начали проникать восточные и псевдо-восточные теории, в том числе и идея «перевоплощений», т.е. периодического появления на земле одних и тех же душ. Эта идея была известна и раньше, но принадлежала к скрытой мистической мысли. Своей популяризацией она обязана, главным образом, современной теософии во всех ее разновидностях.

Само происхождение идеи перевоплощений, как она излагается современной теософией, довольно спорно. Она была заимствована теософами практически без изменений из культа Кришны, религии ведического происхождения, подправленной реформаторами. Но культ Кришны вовсе не содержит «демократического принципа» всеобщей и равной возможности перевоплощений, характерной для современной теософии. В подлинном культе Кришны перевоплощаются лишь герои, вожди и учителя человечества. Перевоплощения для масс, для толпы, для «домохозяев» принимают куда более неопределенные формы.

Бок о бок с идеей перевоплощений в Индии существует идея «переселения душ», т.е. переселения человеческих душ в животных. Эта идея переселения душ связывает перевоплощения с наградой и наказанием. Теософы видят в доктрине переселения душ искаженную народными верованиями идею перевоплощений. Но это предположение ни в коей мере не является неоспоримым. Можно считать, что как идея перевоплощений, так и идея переселения душ произошли из одного общего источника, а именно: из учения о всеобщем повторении, или о вечном возвращении.

Идея вечного возвращения вещей и явлений, идея вечного повторения связана в европейской мысли с именем Пифагора и с туманными указаниями на периодичность вселенной, известными из индийской философии и космогонии. Эта идея периодичности не может быть вполне ясной для европейской мысли, ибо по своей природе она становится полной и связной только после устных разъяснений, которые вплоть до настоящего времени никогда и нигде не публиковались.

«Жизнь Брахмы», «дни и ночи Брахмы», «дыхание Брахмы», кальпы и манавантары – все эти идеи кажутся европейской мысли весьма темными; но по своему внутреннему содержанию они неизбежно ассоциируются с пифагорейскими идеями о вечном возвращении.

В связи с этими идеями очень редко упоминают имя Гаутамы Будды, который был почти современником Пифагора и тоже учил о вечном возвращении, – и это, несмотря на учение Будды о «колесе жизни», где яснее, чем в любом другом учении, выражена идея вечного возвращения; впрочем, она сверх всякой меры затемнена невежественными толкованиями и переводами.

Популяризации идеи вечного возвращения очень способствовал Ф. Ницше; но сам он не добавил к ней ничего нового. Напротив, он ввел в нее несколько ложных концепций, например, свои вычисления о математической необходимости повторения идентичных миров во вселенной, хотя с математической точки зрения эти вычисления совершенно ошибочны.*

* Ницше пытается, например, доказать необходимость повторения в евклидовом пространстве и в обычном (т.е. одномерном) времени. Он понимал идею вечного возвращения в том смысле, что где-то в бесконечном пространстве вселенной должна существовать точно такая же земля, как и та, на которой мы живём. Одинаковые причины вызовут одинаковые следствия, в результате где-то будет существовать точно такая же комната, как и та, в которой я сейчас живу, а в этой комнате будет находиться точно такой же, как я, человек и совершенно таким же пером будет писать то, что сейчас пишу я. Такое построение возможно лишь при наивном понимании времени.

Ницше доказывает необходимость повторения примерно следующим образом. Возьмём определённое число единиц и образуем всевозможные их сочетания, тогда те из них, которые однажды уже были, с течением времени неизбежно должны повториться. Если увеличить число единиц, повторения участятся; при бесконечном количестве единиц всё с необходимостью будет повторяться.

В действительности это рассуждение неверно, т.к. Ницше не понимает, что число возможных сочетаний будет возрастать гораздо быстрее, чем рост числа единиц. Следовательно, вероятность возможных повторений будет не увеличиваться, а уменьшаться; при наличии даже не бесконечного, а очень большого числа единиц число сочетаний устремится к бесконечности, а вероятность повторений – к нулю. При бесконечном числе единиц не возникнет даже вопроса о возможности повторений.

Несмотря на фактические ошибки, Ницше, стараясь доказать свои теории, очень эмоционально чувствовал идею вечного возвращения; он переживал ее, как поэт. Некоторые места из его «Заратустры» и других книг, где он касается этой идеи, принадлежат, пожалуй, к лучшему из написанного им.

Однако на нашем плане, т.е. в трехмерном мире со временем как четвертым измерением, доказать наличие повторения невозможно независимо от того, считаем ли мы время реально существующим или воображаемым свойством. Повторение требует пяти измерений, т.е. совершенно нового континуума «пространство-время-вечность».

Пифагорейские идеи всеобщего повторения упоминались, среди прочих идей, учеником Аристотеля Евдемом. «Физика» Евдема утрачена, и то, что он писал о пифагорейцах, известно нам лишь из позднейших комментариев Симплиция. Интересно отметить, что, согласно Евдему, пифагорейцы различали два вида повторения.

Симплиций писал:

Пифагорейцы говорили, что одни и те же вещи повторяются вновь и вновь.

В этой связи интересно отметить слова Евдема, ученика Аристотеля (в третьей книге его «Физики»). Он говорит: "Некоторые согласны с тем, что время повторяется, а некоторые отрицают это. Повторение понимается в различном смысле. Повторение может быть в одном случае результатом естественного порядка вещей (эйдос), как повторение лета, зимы и других времен года, когда новый период приходит после того, как исчез другой; к этому порядку вещей относятся движения небесных тел и связанные с ними явления, такие как солнцестояние и равноденствие, вызываемые движением Солнца.

Но если верить пифагорейцам, существует и другой род движения с повторением. Это значит, что я буду сидеть и разговаривать с вами точно так же, как делаю это сейчас; и в моей руке будет та же самая палка; и все будет таким, как сейчас; и время, как можно предположить, будет то же самое. Ибо если движения (небесных тел) и многие вещи повторяются, тогда то, что было раньше, и то, что произойдет потом, суть одно и то же. Все есть одно и то же, поэтому и время есть одно и то же.

Приведенный отрывок из Симплиция особенно интересен тем, что дает ключ к истолкованию других пифагорейских отрывков, т.е. упоминаний о Пифагоре и его учении, сохранившихся у некоторых авторов. Основой для понимания Пифагора, принятой в учебниках по истории философии, является мысль о том, что в философии Пифагора и его мировоззрении главное место занимает число. На самом же деле речь идет просто-напросто о плохих переводах! Слово «число» действительно очень часто встречается в пифагорейских фрагментах. Но это только слово; в большинстве случаев оно лишь дополняет глаголы, которые не выражают повторности или возврата действия, что и хочет передать автор. А слово это постоянно переводили как имеющее самостоятельное значение, что совершенно искажало его смысл. В обычном переводе теряет всякий смысл и приведенное выше место из Симплиция.

Эти два рода повторений, которые Евдем называет повторением в результате естественного порядка вещей и повторением в количестве существований, суть повторение во времени и повторение в вечности. Отсюда следует, что пифагорейцы различали две эти идеи, которые смешивают современные буддисты и которые смешивал Ницше.

* * *

Иисус, несомненно, знал о повторении и говорил о нем своим ученикам. В Евангелиях есть немало намеков на это; но самое бесспорное место, имеющее совершенно определенный смысл в греческом, славянском и немецком текстах, утратило его в переводах на другие языки, которые заимствовали ключевое слово из латинского перевода.

Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей...

(Матф. XIX, 28)

В греческом тексте стоят слова en th paliggenesia; в немецком они переведены in der Wiedergeburt.

Греческое слово paliggenesia, славянское и русское слово «пакибытие», немецкое Wiedergeburt – все они могут быть переведены только в смысле повторного существования или повторного рождения.

На латинский язык это слово было переведено regeneratio, первоначальное значение которого также соответствовало понятию повторного рождения. Но позднее, в связи с употреблением этого слова и его производных в смысле «обновления» оно утратило свое первоначальное значение.

Апостол Павел тоже, конечно, был знаком с идеей повторения, но относился к ней отрицательно: для него она была слишком эзотерической. В «Послании к евреям» говорится:

Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие.

И не для того, чтобы многократно приносить Себя в жертву, как первосвященник входит во святилище каждогодно с чужою кровью;

Иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира. Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею.

Нужно отметить, что «Послание к евреям» приписывают не только апостолу Павлу, но и другим авторам, и окончательного мнения по этому поводу нет.

Ориген (III век) в своей книге «О первопричинах» также ссылается на идею повторения, но отзывается о ней отрицательно:

И вот я не понимаю, какими доказательствами могут подкрепить свои утверждения те, кто заявляет, что иногда появляются миры, не отличающиеся друг от друга, но одинаковые во всех отношениях. Ибо если бы, как говорят, существовал мир, подобный во всех отношениях (настоящему), тогда необходимо случилось бы, что Адам и Ева совершили бы то, что уже совершали; вторично произошел бы тот же самый потоп; тот же Моисей снова повел бы из Египта народ, насчитывающий около шестисот тысяч; также и Иуда во второй раз предал бы Господа, а Павел вторично держал бы одежды побивавших каменьями Стефана; и все, совершенное в этой жизни, как утверждают, повторилось бы.

Вместе с тем, Ориген верно понимает вечность, во всяком случае близко подошел к верному ее пониманию. Возможно, что он отрицал идею повторения не совсем искренне, поскольку в условиях его времени обнародовать эту идею иначе было просто невозможно. Интересно, однако, что в первые века христианства идея повторения была еще известна; впоследствии она совершенно исчезает из «христианского мышления».

* * *

Если мы попробуем проследить за идеей вечного возвращения в европейской литературе, необходимо упомянуть замечательную «фантастическую сказку» Р.Л. Стивенсона «Песнь о завтрашнем дне» (1895 г.), рассказ Ч.Х. Хинтона «Неоконченное сообщение» во второй книге его «Научной фантастики» (1898 г.), а также одну-две страницы его рассказа «Стелла» из той же книги.

Есть два интересных стихотворения на эту тему. Первое написано Алексеем Толстым:

По гребле, неровной и тесной,
Вдоль мокрых рыбачьих сетей,
Дорожная едет коляска,
Сижу я задумчиво в ней.
Сижу и смотрю я дорогой
На серый и пасмурный день,
На озера берег отлогий,
На дальний дымок деревень.
По гребле, со взглядом угрюмым,
Проходит оборванный жид;
Из озера с пеной и шумом
Вода через греблю бежит;
Там мальчик играет на дудке,
Забравшись в зеленый тростник;
В испуге взлетевшие утки
Над озером подняли крик.
Близ мельницы, старой и шаткой,
Сидят на траве мужики;
Телега с разбитой лошадкой
Лениво подвозит мешки...
Мне кажется все так знакомо,
Хоть не был я здесь никогда,
И крыша далекого дома,
И мальчик, и лес, и вода,
И мельницы говор унылый,
И ветхое в поле гумно,
Все это когда-то уж было,
Но мною забыто давно.
Так точно ступала лошадка,
Такие же тащила мешки;
Такие ж у мельницы шаткой
Сидели в траве мужики;
И так же шел жид бородатый,
И так же шумела вода –
Все это уж было когда-то,
Но только не помню когда...

Второе стихотворение написано Д.Г. Россетти:

Внезапный свет

Я был здесь раньше,
Но когда и как это было – сказать не могу.
Я знаю траву за дверьми,
Ее приятный и резкий запах,
Дыхание моря, огни на берегу, –
Вы все были прежде моими,
И не могу понять, как давно это было.
Но в тот самый миг, когда пролетала ласточка,
Упала завеса, – и вспомнил я:
Все это знал я давным-давно,
И вот теперь, может быть, узнал снова!..
Встряхни кудрями перед моим взором...
Разве не спим мы, как прежде,
Только ради любви?
Мы спим и просыпаемся,
Но никогда не имеем сил,
Чтобы разбить эту цепь.

У последней строфы есть другой вариант:

Разве этого не было раньше?

Разве плывущее время

Не восстановит вместе с нашей жизнью

И нашу былую любовь?

И разве, наперекор смерти, не принесут нам дни и ночи

Еще раз то же самое наслаждение?

Оба стихотворения написаны в 50-е годы прошлого столетия. На стихотворение Толстого обычно смотрят, как на вещь, где просто передаются несколько необычные, преходящие настроения. Однако А. Толстой проявлял большой интерес к мистической литературе и был связан с несколькими оккультными кружками, существовавшими тогда в Европе; возможно, он имел определенные знания об идее вечного возвращения.

Очень сильно ощущал повторность событий и Лермонтов. Он полон предчувствий, ожиданий, «воспоминаний». Он постоянно упоминает об этих чувствах, особенно в прозаических произведениях; весь «Фаталист» практически написан на тему повторения и вспоминания того, что произошло в каком-то неизвестном прошлом. Многие места в «Княжне Мэри» и «Бэле», особенно философские размышления, вызывают впечатление, будто Лермонтов пытался вспомнить что-то забытое.

Мы думаем, что хорошо понимаем Лермонтова. Но кто хоть раз задавался вопросом: что означает следующее место из «Бэлы»?

...Мне было как-то весело, что я так высоко над миром; чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она вновь делается такою, какою была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.

Я лично не припомню, чтобы кто-то хоть раз попытался проанализировать эти слова: во всей литературе о Лермонтове на них не обратили внимания. Но мысль о каком-то «возвращении», несомненно, тревожила Лермонтова, иногда унося его вдаль, иногда проявляясь в непостижимых мечтах:

...В самозабвенье

Не лучше ль кончить жизни путь?

И беспробудным сном заснуть

С мечтой о близком пробужденье?

(«Валерик»)

В наше время идея возвращения и даже возможности полусознательного припоминания становится все более настоятельной и необходимой.

В книге «Жизнь Наполеона» (1928 г.) Д.С.Мережковский постоянно говорит о Наполеоне, употребляя фразы: «он знал» («помнил»); а позже, повествуя о последних годах Наполеона в Европе, пользуется словами: «он забыл» («ему не удалось вспомнить»).

Этот список можно было бы продолжить; я хотел только показать, что забытая ныне идея о повторении и припоминании прошлого далеко не чужда европейской мысли.

Однако психологическое приятие идеи вечного возвращения вовсе не обязательно ведет к ее логическому пониманию и уяснению. Чтобы постичь идею вечного возвращения и ее разные аспекты, необходимо вернуться к идеям, изложенным в главе «Новая модель вселенной».

* * *

Идея времени как четвертого измерения не противоречит обыденному взгляду на жизнь, когда мы принимаем время за прямую линию. Эта идея разве что вызывает ощущение большей предопределенности, большей неизбежности. Но идея времени как кривой четвертого измерения в корне меняет нашу концепцию жизни. Если мы точно поймем смысл этой кривизны, в особенности если начнем понимать, как кривая четвертого измерения преобразуется в кривые пятого и шестого измерений, наши воззрения на вещи и на самих себя уже не смогут остаться такими, какими были.

Как сказано в предыдущей главе, в соответствии с начальной схемой измерений, в которой измерения изображаются в виде прямых линий, пятое измерение – это линия, перпендикулярная линии четвертого измерения и пересекающаяся ее, т.е. линия, проходящая через каждый момент времени, линия бесконечного существования одного момента.

Но как формируется эта линия, откуда она выходит и что выходит из нее? Это можно до некоторой степени понять, если представить жизнь в виде серии волновых колебаний.

Как мы помним из теории физических волновых колебаний, каждая волна содержит в себе полный круг, т.е. материя волны движется по замкнутой кривой на одном и том же месте до тех пор, пока действует сила, ее создающая.

Следует помнить и то, что каждая волна состоит из меньших волн, являясь, в свою очередь, составной частью более крупной волны.

Если ради удобства рассуждений мы примем дни за малые волны, которые формируют более крупные волны – годы, тогда волны лет составят одну большую волну жизни. И пока эта волна катится вперед, волны дней и лет вращаются на предназначенных им местах, снова и снова повторяя свое движение. Таким образом, линия четвертого измерения, или линия жизни, или линия времени, состоит из волн повторяющихся дней, из малых кругов пятого измерения, совершенно так же, как луч света состоит из квантов, каждый из которых совершает вращательное движение на своем месте, пока продолжается действие первоначального толчка, вызвавшего появление луча. Но сам по себе луч может быть кривой линией, составной частью какой-то другой, более крупной волны. То же самое относится и к линии жизни. Если считать ее одной большой волной, состоящей из волн дней и лет, придется допустить, что линия жизни движется криволинейно и, совершив полный оборот, возвращается к исходному пункту. И если день или год являют собой волну в колебательном движении нашей жизни, то вся наша жизнь представляет собой волну другого колебательного движения, о котором мы ничего не знаем.

Как я уже указал, в обыденном сознании жизнь представляется прямой линией, проведенной между моментами рождения и смерти. Но, представляя жизнь в виде круговой волны, мы получим фигуру, в которой точка рождения совпадает с точкой смерти. Для тех, кто следил за развитием идей, касающихся «измерений времени», в предыдущей главе, этот пункт не представляет особых трудностей для понимания, а, наоборот, является естественным следствием из того, что было сказано ранее. Но он вызывает вопрос, на который трудно ответить, а именно: как сохраняются одинаковые отношения между рождениями разных людей, если мы знаем, что отношения между их смертями совсем иные, чем отношения между рождениями? Короче говоря, что случается с человеком, который умер раньше своей бабушки? Он должен родиться немедленно, однако его мать еще не родилась!.. На это возможны два ответа: во-первых, можно сказать, что в момент соприкосновения души с вечностью возникают другие соотношения времени, ибо момент вечности может обладать другой временной ценностью; во-вторых, можно утверждать, что наши обычные представления о «временных отрезках» неверны. Например, время может обладать для нас разной длительностью – пять, десять, сто лет, – но всегда сохраняет свою скорость. Однако, где доказательства правильности такого представления о времени? Почему не предположить, что в определенных пределах (например, по отношению к человеческой жизни) время обладает одинаковой длительностью, но разной скоростью? Одно не более сомнительно, чем другое; но с допущением такой возможности исчезает и сам вопрос.

В моей книге «Tertium Organum» я привожу рисунок фигуры четвертого измерения, взятый из книги Ван Маанена. Фигура состоит из двух кругов, один внутри другого. Эта фигура обозначает жизнь: малый круг – человек, большой – жизнь человека. Малый круг катается внутри большого, который сначала расширяется, а затем постепенно сужается и приводит малый круг к той самой точке, откуда он начал движение. Катаясь по большой окружности, малый круг вращается вокруг собственной оси, и это вращение есть вечность по отношению ко времени – движению по большой окружности.

Здесь мы вновь встречаемся с кажущимся парадоксом: пятое измерение возникает внутри четвертого, движение по линии пятого измерения создает движение по линии четвертого измерения. Как же найти здесь начало и конец? Что является движущейся силой и что движимым объектом? Будет ли это малый круг, вращающийся вокруг своей оси и приводимый в движение толчком, который отправляет его в движение по большой окружности? Или же большой круг сам приходит в движение благодаря вращению малых кругов? Одно движет другое. Но по отношению к жизни, изображаемой большим кругом, вечность можно обнаружить, во-первых, в малых кругах, изображающих повторяющиеся моменты дней и лет, а во-вторых, в повторениях самого большого круга, в повторении жизни, принимающей форму повторной волны.

Подобно тому, как это было в случае четвертого измерения, мы вновь обнаруживаем, что высшее измерение возникает как бы над низшим измерением и в то же время под ним.

Как наверху, так и внизу.

Четвертое измерение для нас находится в мире небесных тел и в мире молекул.

Пятое измерение находится в мгновениях жизни, вечно пребывающих там, где они есть, в повторении самой жизни как целого.

Сама жизнь для человека является в виде времени. Для человека нет и не может быть иного времени, чем время его жизни. Человек – это его жизнь. Жизнь человека и есть его время.

Измерение времени для всех при помощи таких явлений, как видимое или действительное движение солнца или луны, можно оправдать, так как оно удобно для практических целей. Но при этом все забывают, что это всего-навсего формальное время, принятое в результате общего соглашения. Абсолютное время для человека – его жизнь, и за пределами этого времени другого быть не может.

Если я сегодня умру, завтрашний день для меня существовать не будет. Но, как было сказано выше, все теории будущей жизни, посмертного существования, перевоплощений и т.п. содержат одну очевидную ошибку. Все они основаны на обыденном понимании времени, т.е. на идее о том, что завтра будет существовать и после смерти. На самом же деле именно в этом и состоит отличие жизни от смерти. Человек умирает, потому что его время подошло к концу. Завтрашнего дня после смерти нет, хотя все обычные представления о «будущей жизни» исходят из этого «завтрашнего дня». Как может существовать какая-то будущая жизнь, если внезапно обнаруживается, что никакого будущего нет, нет «завтра», нет времени, нет «после»? Спириты, теософы, теологи и прочие, знающие все о будущем и о будущей жизни, окажутся в очень странном положении, когда поймут, что никакого «после» не существует.

Что же тогда возможно? И в чем смысл жизни, представленной в виде круга?

В предыдущей главе я указывал, что сама кривизна линии времени подразумевает присутствие в нее еще одного измерения, а именно пятого, или вечности. И если в обычном понимании четвертое измерение представляет собой протяженность времени, чем же является пятое измерение, или вечность?

Вечность может быть понята нашим умом в двух формах: в форме сосуществования или в форме повторения. Форма сосуществования требует пространства – где-то еще существуют вещи, идентичные существующим здесь, такие же люди, такой же мир. Форма повторения требует времени – когда-то еще все повторится или повторяется – по завершении данного частного цикла, т.е. этой отдельной жизни, или после же после каждого мгновения. Последняя идея, т.е. идея повторения каждого мгновения вновь и вновь, близка идее сосуществования. Но нашему уму удобнее думать об идее повторения в форме повторения циклов. Кончается одна жизнь, и начинается другая; окончилась одно время, началось другое. Смерть в действительности есть возвращение к началу.

Это значит, что если человек родился в 1877 году и умер в 1912 году, то после смерти он обнаружит себя вновь в 1877 году и должен снова прожить ту же самую жизнь. Умирая и завершая цикл своей жизни, он войдет в ту же самую жизнь с другого конца. Он опять родится в том же самом городе, на той же улице, у тех же родителей, в том же самом году, в тот же день. У него будут те же братья и сестры, те же дяди и тетки, те же игрушки, те же котята, те же друзья, те же женщины. Он совершит те же ошибки, будет так же смеяться и плакать, радоваться и страдать. И когда придет время, он умрет совершенно так же, как умирал раньше. И снова в момент его смерти все окажется точно таким же, как будто стрелки всех часов перевели назад на 7 часов 35 минут второго сентября 1877 года; с этого момента они вновь начнут свое обычное движение.

Новая жизнь кончается совершенно в тех же условиях, что и предыдущая; то же самое относится и к ее началу. Она и не может начаться в каких-либо иных условиях. Единственное, что можно и даже необходимо допустить, – это факт усиления в каждой жизни тенденций предшествующей, тех склонностей, которые росли и крепли в течение всей жизни; это справедливо по отношению как к хорошим, так и дурным склонностям, к проявлению силы и проявлению слабости.

Фактически, для идеи вечного возвращения имеется гораздо больше психологического материала, нежели это предполагают; однако научная мысль не вполне уяснила себе его наличие.

Каждому известно особое ощущение (или его описание), переживаемое иногда людьми, особенно в детстве, – ощущение того, что «это уже было раньше». Приведенные выше два стихотворения могли быть вдохновлены этим ощущением.

Я говорил об этом в главе об изучении основ; там же отмечалось, что обычные объяснения охватывают две категории явлений, относящихся к данным чувствам, из трех, но третья категория объяснения не получила. Для этой категории характерно то, что чувство это уже было раньше, которое в детстве бывает живым и частым, у взрослых исчезает. В некоторых случаях эти явления, напоминающие своеобразное предвидение людей, вещей, мест и событий, можно проверить и подтвердить. Очень редкие случаи «достоверного» ясновидения принадлежат именно к такого рода предвидениям.

Но сам по себе факт существования этих случайных воспоминаний, даже если считать их действительными, слишком незначителен для того, чтобы удалось на нем что-то построить.

Вероятно, совершенно прав тот, кто задает вопрос: "Если такое чрезвычайное явление, как повторение жизни, на самом деле существует, почему же мы ничего о нем не знаем, почему мы не вспоминаем больше? И почему люди не поняли этого уже давно, почему нам только сейчас предлагают это открытие?"

Подобные вопросы вполне обоснованы; однако ответить на них не так трудно.

Ранее в этой книге был приведен пример эволюции: превращение бабочки. В этом превращении особенно характерно то, что, переходя на новый уровень превращения, «бабочка» полностью исчезает на предыдущем уровне, умирает там, перестает существовать там, иными словами, теряет всякую связь со своим прошлым существованием. Если бабочка что-то увидит и узнает, она бессильна рассказать об этом гусеницам. Как гусеница, она уже мертва, она исчезла из мира гусениц.

Нечто похожее происходит и с теми, кому открыты тайны времени и вечности. Они знают и могут говорить о том, что знают; но другие люди их не слышат и не понимают.

Почему люди не пришли к идее вечного возвращения раньше?

На самом деле, они пришли к ней уже очень давно. Я упоминал учение Пифагора, буддизм, теории перевоплощений и переселение душ, которые в их современной форме – не более, как искажения идеи вечного возвращения. Многие другие идеи будущей жизни, намеки на них в «оккультных учениях» (например, удивительная идея о возможности изменять прошлое), различные народные верования (например, культ предков), – все это связано с идеей возвращения.

Совершенно ясно, что идея возвращения в своем чистом виде не может быть популярной; и прежде всего потому, что с точки зрения обычной логики она выглядит абсурдной: в мире «трехмерных» ощущений и общепринятого «времени» ничего подобного не существует. Наоборот, согласно обыденной мудрости этого мира, «ничто никогда не возвращается». Так что даже в тех учениях, в которых идея возвращения первоначально существовала в ее чистой форме (как, например, в буддизме), она была искажена и приспособлена к обычному пониманию. Согласно последним объяснениям ученых буддистов, человек рождается к новой жизни в самый момент своей смерти. Но это рождение представляет собой продолжение во времени. Буддисты отвергли «нелепую» идею о возвращении в прошлое; их «колеса жизней» катятся вперед вместе с календарем. Таким образом, они, несомненно, лишили идею возвращения всей ее силы, зато сделали приемлемой для масс, доступной логическим объяснениям и упрощенному изложению.

Говоря об идее вечного возвращения, необходимо понять, что обычным способом доказать ее невозможно, т.е. она не доступна рутинным методам наблюдения и проверки. Мы знаем всего одну линию времени, ту, на которой сейчас живем. По отношению ко времени мы являемся одномерными существами и не обладаем знанием параллельных линий. Всякое предположение о существовании параллельных линий не может быть доказано, пока мы остаемся на одной из них. В моей книге «Tertium Organum» я описал, какой должна быть вселенная одномерных существ. Эти существа не знают ничего, кроме своей собственной линии, и если бы они предположили существование чего-то нового, ранее им не известного, оно появилось бы на их собственной линии: перед ними или позади них. Совершенно таково же и наше положение по отношению ко времени. Все существующее должно занимать определенное место во времени: перед нами или позади нас. Не может существовать ничего, параллельного нам. Это значит, что мы неспособны доказать существование чего-то параллельного, пока остаемся на своей линии. Но если мы попытаемся оторваться от обычных взглядов и подумаем о том, что предположение о существовании линий «времени», параллельных нашей, является более «научным», чем наивное понимание времени как одномерной линии, – тогда представление о жизни как о повторяющемся явлении окажется гораздо более легким, чем мы это себе представляем.

Обычные взгляды основаны на представлении, что жизнь человека, т.е. его внутренний мир, желания, вкусы, симпатии и антипатии, склонности, привычки, тенденции, способности, таланты и пороки возникают из ничто и исчезают, обращаясь в ничто. Христианские учения говорят о возможности будущей жизни, о загробной жизни; но ничего не сообщают о жизни до рождения. Согласно их точке зрения, «души» рождаются вместе с телами. Однако очень трудно думать о жизни, т.е. о душе, как о существе, возникшем из ничто; гораздо естественнее полагать, что эта жизнь существовала и раньше, до рождения. Но люди не знают, как начать думать в этом направлении. Теософские теории перевоплощений, которые пытаются растянуть жизнь человека вдоль линии жизни всей земли, не выдерживают критики с точки зрения правильно понятой идеи времени.

Есть десятки, возможно, сотни различных остроумных теорий, претендующих на объяснение всех углов и кривых внутреннего мира человека сочетанием наследственных влияний и подавляемых голосов скрытых инстинктов. Все эти теории приемлемы, каждая в своей области; но ни одна из них не объясняет в человеке всего. Одна теория объясняет лучше одно, другая – другое; но многое, очень многое остается необъясненным. Иначе и быть не может, так как теории наследственности, даже наследственности, уходящей в туманное прошлое, теории скрытых инстинктов, бессознательной памяти – все они могут объяснить лишь отдельные стороны человека, но не все. И до тех пор, пока мы не признаем, что жили прежде, в нас останется очень много такого, чего мы никогда не сумеем постичь.

Очень трудно принять идею абсолютного и неизбежного повторения всего. Нам кажется, что если бы мы смогли припомнить хотя бы что-то, мы сумели бы избежать повторения самых неприятных вещей. Кроме того, идея абсолютного повторения не согласуется с идеей «нарастающих тенденций», которая также является необходимой.

В связи с этим следует признать, что по характеру повторения жизни люди делятся на несколько типов, или категорий.

Есть люди абсолютного повторения: все, как большое, так и малое, переносится у них из одной жизни в другую.

Есть и такие, жизнь которых каждый раз начинается одинаково, но протекает с незначительными колебаниями и приходит примерно к тому же концу.

Существуют такие, чья жизнь движется по восходящей линии и делает их с внешней стороны все более богатыми и сильными.

Жизнь других, наоборот, явно движется по нисходящей линии: в них постепенно разрушается все живое, и они обращаются в ничто.

Наконец, встречаются люди, жизнь которых содержит внутреннюю восходящую линию, которая постепенно выводит их из круга вечного повторения и позволяет перейти на другой план бытия.

Рассмотрим сначала тот тип жизни, где неизбежно абсолютное повторение.

Это, прежде всего, люди «быта» с глубоко укоренившейся, окаменелой, рутинной жизнью. Их жизни следуют одна за другой с монотонностью часовой стрелки, движущейся по циферблату. В их жизни нет ничего неожиданного, случайного, никаких приключений. Они рождаются и умирают в том же самом доме, где родились и умерли их отцы и матери, где родятся и умрут их дети и внуки. Общественные потрясения, войны, эпидемии, землетрясения иногда сметают их с лица земли целыми тысячами и сотнями тысяч. Но, за исключением такого рода событий, вся их жизнь строго упорядочена, расписана по плану. Представим себе купца старинного восточного города; он живет в окружении рутинной жизни, которая протекает без особых перемен из века в век. Он торгует коврами в той же лавке, где торговали его отец, дед, а возможно, и прадед. Вся его жизнь от рождения до смерти обозрима, как на карте: в таком-то году он женится, в таком-то берет старшего сына с собой в лавку, в таком-то –выигрывает тяжбу с соседом, всегда одним и тем же способом; умирает он тоже всегда в одно и то же время, в тот же день и час, и всегда от одной и той же причины, – объевшись плова.

В жизни таких людей не происходит ни одного нового события. Но именно эта непреложность повторения порождает в них неясное осознание неизбежности происходящего, веру в судьбу, фатализм, а иногда своеобразную мудрость и спокойствие, переходящее порой в ироническое неприятие тех, кто исполнен беспокойства, чего-то добивается, к чему-то стремится.

К другой разновидности людей из категории точного повторения относятся исторические персонажи: люди, чья жизнь связана с великими жизненными циклами, скажем, с жизнями многих людей, государств, народов. Это великие завоеватели, вожди, реформаторы, создающие империи и разрушающие великие царства (как свои собственные, так и своих врагов), – все они принадлежат к этой разновидности. В жизни таких людей также нет и не может быть никаких перемен. Любое произнесенное ими слово влияет на судьбы народов, и они должны знать свою роль в совершенстве: ничего не прибавлять от себя и ничего не упускать.

Этот тип становится особенно ясным, если рассмотреть слабые исторические личности – людей, которых история как бы намеренно выдвигает на передний план в те периоды, когда должна быть разрушена империя или целая культура. Таковы, например, Людовик XVI или Николай II.

Они ничего не делают и не желают ничего делать; единственное, чего им хочется, – это чтобы их оставили в покое. Однако любое их движение, любой жест, любое слово (даже те слова, которые, казалось бы, произнесены по ошибке) приобретают особое значение и либо начинают, либо заканчивают целые исторические периоды. Все они без исключения ведут к конечной катастрофе, ни одно из этих слов нельзя отбросить, даже ошибки с необходимостью повторяются.

«Сильные личности» – Наполеоны, Цезари, Чингисханы – ничуть не отличаются от слабых. Они – пешки на той же самой доске и точно так же не могут ничего сделать сами, не могут сказать ни одного собственного слова, не могут ничего прибавить к тому, что должны сказать или сделать, и не могут ничего отнять.

Что касается тех, кто составляет толпу на мировой сцене, то и для них повторение является неизбежным. Толпа должна хорошо знать свою роль в каждый отдельный момент. Никакие выражения народных чувств во время патриотических манифестаций, вооруженных восстаний и революций, коронаций и переворотов не были бы возможны, если бы толпа не знала заранее свою роль или забыла ее. Такое знание возможно только благодаря постоянному повторению одного и того же.

Но если перейти к жизни отдельных людей, которые составляют толпу, мы обнаружим, что у разных людей «нарастающие тенденции» приводят к очень разным результатам. «Нарастающие тенденции» могут быть двух родов: те, что повышают жизненность (хотя бы внешне), и те, что понижают ее.

Рассмотрим тип, в котором жизненность снижается, тип с нарастающей тенденцией к вырождению. К этой категории относятся неудачники, пьяницы, преступники, проститутки, самоубийцы. С каждой новой жизнью их «падение» совершается все с большей легкостью, а противодействие ему все меньше. Их жизненная сила постепенно понижается, они превращаются в живые автоматы, в собственные тени, в носителей единственного желания, которое составляет их главную страсть, главный порок или главную слабость. Если их жизнь связана с жизнью других людей, эта связь постепенно слабеет и в конце концов исчезает. Такие люди медленно уходят из жизни. Именно это происходит с самоубийцами. Они окружены атмосферой некой фатальности; иногда они даже не доживают до момента самоубийства и начинают умирать еще раньше; наконец, они просто перестают рождаться.

Это подлинная смерть, ибо смерть существует так же, как существует рождение.

Души, подобно телам, рождаются и умирают. Рождение всех душ одинаково. Как оно происходит – это, пожалуй, величайшая тайна жизни. Но смерть душ может быть различной. Душа может умереть на одном плане бытия и перейти на более высокий план. А может умереть полностью, сойти на нет, исчезнуть, перестать существовать.

К категории умирающих душ принадлежат люди, известные своей трагической судьбой и особенно трагическим концом. Именно к ним относилось замечательное правило элевсинских мистерий, которое никогда не было верно понято или объяснено.

Участие в мистериях запрещалось, во-первых, преступникам, во-вторых, чужеземцам (т.е. варварам), наконец, людям, в жизни которых случались большие несчастья.

Обычно это правило истолковывали в том смысле, что большие несчастья в жизни человека свидетельствовали о враждебности или гневе богов, вызванных каким-то поступком этого человека. Но в эзотерическом понимании совершенно очевидно, что людей, жизнь которых являет собой ряд катастроф, нельзя допускать ни к участию в мистериях, ни к освящению, ибо сам факт этих непрерывных катастроф говорил о том, что она катится под уклон и остановить ее невозможно.

* * *

В видимом контакте с нисходящим, неудачливым типом, но фактически в точно таком же положении находятся люди, добившиеся с обычной точки зрения успеха; дело в том, что успех этот достигается приспособлением к самым темным и бессмысленным сторонам жизни. Таковы люди, которые быстро сколачивают огромные богатства, миллионеры и миллиардеры; преуспевающие государственные деятели, известные оппортунистической, а то и преступной деятельностью; лже-ученые, создающие ложные теории, рассчитанные на моду и задерживающие развитие истинного знания; «филантропы», поддерживающие все виды запретительного законодательства; изобретатели взрывчатых веществ и ядовитых газов, спортсмены всех разновидностей, призеры, чемпионы, рекордсмены; киноактеры и кинозвезды; романисты, поэты, художники и актеры, добившиеся коммерческого успеха, творчество которых лишено какой-либо ценности, кроме денежной; основатели фантастических сект и культов; и тому подобные личности. В каждой новой жизни эти люди продолжают делать то, что делали раньше; они тратят все меньше времени на предварительное обучение, все быстрее схватывают технику своего дела и преуспевания в нем, добиваются все большей известности и славы. Некоторые из них рождаются вундеркиндами и демонстрируют свои выдающиеся способности с самого раннего возраста.

Главная опасность для людей преуспевающего типа – их успех. Успех как бы гипнотизирует их, заставляет верить, что они сами стали его причиной. Успех заставляет их следовать линии наименьшего сопротивления, т.е. приносить все в жертву успеху. Поэтому в их последовательных жизнях ничего не меняется, разве что успех достигается все легче и легче, все более механически. Не способные сформулировать принцип своего успеха, они чувствуют, что их сила как раз в механичности и заключается, поэтому они подавляют в себе все другие желания, интересы и склонности.

Люди подлинной науки, подлинного искусства, подлинной мысли и деятельности отличаются от них, главным образом, тем, что редко добиваются успеха. Как правило, признание приходит к ним спустя долгое время после завершения их земной жизни. С точки зрения повторения жизней это чрезвычайно благоприятный фактор. То внутреннее разложение, которое почти неизбежно приходит с успехом, в них никогда не проявляется. Они начинают новую жизнь новым стремлением к недостижимой цели; иногда они возобновляют свой труд и «вспоминают» его поразительно рано, как это бывает у некоторых знаменитых музыкантов и мыслителей.

Эволюция, т.е. внутренний рост, внутреннее развитие, не может быть случайной или механической. Пути эволюции – это пути джняна-йоги, раджа-йоги, карма-йоги, хатха-йоги и бхакти-йоги; или же это путь особого учения, доступного лишь немногим (о чем упоминалось раньше, в главе 7). Пять йог и путь особого учения суть пути работы над собой для людей разных внутренних типов. Но все эти пути в равной степени трудны, все они требуют всего человека.

Люди нисходящего типа здесь сразу же отпадают. Никакая эволюция для них невозможна, ибо они не способны на длительные и непрерывные усилия, тогда как эволюция есть результат долгой и упорной работы в определенном направлении. В точно таком же положении находятся и люди преуспевающего типа. Людям нисходящего типа мешают их неудачи, преуспевающего – их успех.

Для людей «быта» и исторических персонажей эволюция возможна только на пути очень трудной, скрытой карма-йоги, ибо на внешние изменения они не способны. И если каким-то чудом они начинают понимать свой положение и разрешают главную загадку жизни, им приходится играть роль, притворяться ничего не замечающими и не понимающими. Помимо карма-йоги, некоторым из них доступна бхакти-йога. Карма-йога показывает им, что можно, не меняясь внешне, измениться внутри, что важна только эта внутренняя перемена. Этот путь чрезвычайно труден, почти невозможен; он требует большой помощи от того, кто способен ее оказать.

* * *

Для всех категорий людей эволюция связана со вспоминанием. Раньше говорилось о вспоминании неизвестного прошлого. И вспоминание может быть различным по своему качеству, может обладать самыми разными свойствами. Эволюционирующий индивид припоминает, хотя и смутно, свои предыдущие жизни. Но поскольку эволюция означает ускользание от колеса пятого измерения и переход к спирали шестого измерения, вспоминание имеет смысл только тогда, когда оно обладает активным характером и определенным направлением, когда оно порождает недовольство существующим положением и стремление к новым путям.

Этим я хочу сказать, что само по себе вспоминание не вызывает эволюции; наоборот, оно может оказаться причиной еще худшего порабощения жизнью, т.е. пятым измерением. В этих случаях «вспоминание» принимает формы «рутинной жизни» или патологии, скрываясь за тем или иным видом эмоционального или практического отношения к жизни.

Иногда человек определенно начинает думать, что ему известно то, что должно произойти в дальнейшем. Если он принадлежит к преуспевающему типу, он приписывает это своей одаренности, проницательности, ясности ума и так далее. На самом деле это просто вспоминание, хотя и неосознанное. Человек ощущает, что уже шагал по этой дороге; он почти наверняка знает, что ожидает его за ближайшим поворотом; естественно, что в подобных случаях вспоминание порождает в нем гордость, самоуверенность и самодовольство вместо неудовлетворенности.

Люди абсолютного повторения (т.е. люди «рутинной жизни»), а также «исторические персонажи» обладают порой почти сознательными воспоминаниями; но это не пробуждает их, а еще сильнее привязывает к мелочам, к вещам, обычаям, словам, ритуалам, жестам; вспоминание мешает им отойти от себя и взглянуть на себя со стороны.

Деловой человек объясняет вспоминание своим опытом, сообразительностью, правильными догадками, своим «чутьем», «деловым инстинктом», «интуицией». В случае «великих» полководцев, государственных людей, вождей революций, мореплавателей, открывающих новые земли, изобретателей, ученых, создающих новые теории, писателей, музыкантов, художников все объясняется «талантом», «гениальностью», «вдохновением». У некоторых вспоминание пробуждает безумную смелость или неотвязчивое желание рисковать своей жизнью. Они чувствуют, что этого с ними произойти не может, что их не могут убить, как убивают обычных людей. Таковы многие исторические личности, «баловни судьбы».

У людей нисходящего типа вспоминание тоже может быть очень живым, однако оно лишь усиливает ощущение колеблющейся под ногами почвы. В результате растет их отчаяние и недовольство, которые выливаются в ненависть, злобу или бессильную тоску, в преступления или эксцессы.

Итак, само по себе вспоминание не ведет к эволюции, но эволюция на определенной стадии пробуждает вспоминание. Однако в этом случае вспоминание не затуманивается высшими или низшими личными толкованиями и становится все более и более сознательным.

Вот почти и все, что, пользуясь общедоступным материалом, можно сказать о вечном возвращении. Остается установить отношение идеи вечного возвращения к идее «перевоплощения», как она трактуется в некоторых учениях.

Ранее я упомянул, что идею перевоплощения можно рассматривать как искажение идеи вечного возвращения. Во многих случаях так оно и есть; хотя имеются самостоятельный смысл. Его можно отыскать в некоторых намеках, содержащихся в индийских писаниях и у отдельных авторов в позднейшей мистической литературе. Но прежде чем перейти к источнику идеи перевоплощения или к ее самостоятельному смыслу, я хочу вкратце перечислить самые известные толкования этой идеи.

В современной теософии, которая, как было сказано выше, из всех индийских учений стоит ближе всего к культу Кришны, человек рассматривается как сложное существо, состоящее из «семи тел» . Более высокие, или тонкие, из этих тел (седьмое, шестое и пятое) суть лишь принципы, которые содержатся в четвертом теле. Четвертое тело бессмертно и способно перевоплощаться; это значит, что после смерти физического тела и последовательных «смертей» второго и третьего («астрального» и «ментального») тел, которые после смерти физического тела иногда живут очень долго, четвертое тело, или тело причинности, перевоплощается в нового человека, рождающегося через длительный промежуток времени в совершенно иных, новых условиях; согласно теософским авторам, между одним и другим перевоплощениями проходит несколько сот, а то и тысяч лет.

Необходимо также отметить, что состояния этих высших тел (астрального, ментального и причинного) на разных стадиях человеческой эволюции весьма различны. У малоразвитого человека тело причинности представляет собой едва ли нечто большее, чем принцип. Оно не обладает никакими воспоминаниями, и новое перевоплощение оказывается как бы независимой жизнью. Только на сравнительно высоких стадиях развития тело причинности имеет некоторые туманные вспоминания о прошлой жизни.

Идея перевоплощения связана с идеей «кармы». Карма понимается как цепь причин и следствий, переходящих из одной жизни в другую. Но в отвлеченную идею кармы вводится идея воздаяния. Таким образом, действия человека по отношению к другим могут вызывать подобные же действия тех или иных людей по отношению к нему в его следующей жизни; те же самые результаты могут быть и от воздействия случайных причин. Так, существование калек или людей, страдающих от мучительных и неприятных болезней, объясняется жестокостями, совершавшимися этими людьми в их прошлых жизнях. При этом считается, что их собственные страдания служат искуплением тех страданий, которые были ими вызваны. В действительности же в идее кармы страдание не обладает искупительной силой. Человек должен понять нечто из страдания, внутренне измениться под его воздействием и начать действовать иначе, чем прежде. Тогда новая карма, так сказать, сотрет старую, и страдания человека прекратятся.

Другие учения, принимающие идею перевоплощения, отличаются от теософии только формально, в некоторых деталях. Так, доктрины европейских «спиритов» говорят о более быстром перевоплощении, которое происходит не через сотни и тысячи лет, а через несколько месяцев или лет. Выше упоминалось, что современный буддизм признает немедленное перевоплощение сразу же после смерти. В этом случае перевоплощающийся принцип (в буддизме существование «души» отрицается) – это "последняя мысль умирающего человека".

Во всех этих концепциях перевоплощения не высказывается ни малейшего сомнения в правильности обычной точки зрения на время. Именно это и лишает их какой бы то ни было силы и значения. Время предполагается как бы реально существующим – и существующим в той же форме, в какой его постигает обычное мышление. Этот факт принимается как данность без всяких ограничений доказательств. Часы, календарь, история, геологические периоды, астрономические циклы, несомненно, не вызывают в обыденном мышлении никаких сомнений. К несчастью, это «старомодное время» нуждается в очень серьезных поправках.

В «Tertium Organum» я указал, что в идее времени восточные писания ушли намного дальше, чем западная философия. Европейские теософы любят часто цитировать слова Веданты о «вечном теперь» и т.п. Но между «вечным теперь» и календарем существует много промежуточных стадий, и как раз об этих промежуточных стадиях они ничего не знают.

Человек умирает, цикл его жизни закончился; и если даже при этом сохраняется его сознание, или душа, то время исчезает. Это значит, что для души времени нет; она пребывает в вечности. После смерти для нее не существует следующего дня, следующего года, следующего столетия. В вечности нет направления от «до» к «после». Не может существовать «до» в одном направлении, а «после» – в другом; и «до», и «после» существуют там во всех направлениях. Если же душа или завершившаяся жизнь куда-то притягивается, это притяжение может идти по пути «до» или «после» на любой из «больших линий», на пересечении которых она окажется. Отсюда следует, что если перевоплощение возможно, то оно возможно в любом направлении вечности. Вообразим, что для завершенного цикла жизни человека «большая линия» – это линия земного существования. Тогда путь души может проходить по этой линии в обоих направлениях, а не обязательно только в одном. Ошибки нашего исчисления времени состоят в том, что, размышляя о времени, мы как бы выпрямляем сразу несколько кривых линий: жизнь человека, жизнь человеческих обществ, жизнь человечества, жизнь Земли, жизнь Солнца. Мы полагаем эти линии параллельными; более того, мы считаем их соизмеримыми и выражаем в одних и тех же единицах измерения. На самом же деле это невозможно, ибо все такие кривые несоизмеримы друг с другом и не параллельны одна другой. Мы приписываем им свойства параллельности только потому, что наше мышление привыкло к линейному восприятию и наше представление о времени тоже линейно.

Хотя нам и трудно избавиться от линейного мышления и линейных концепций, мы, тем не менее, знаем достаточно для того, чтобы понять, что одного времени, измеряемого часами, днями, геологическими периодами и световыми годами, не существует. Можно говорить о времени какого-нибудь замкнутого круга, но только тогда, когда этот круг содержится в каком-то другом, большем круге. Но где появится этот круг – справа, слева, «до» или «после» – предугадать нельзя. Мы упускаем из виду то, что, определяя направление движения круга, мы основываемся исключительно на воображаемой аналогии, на совпадении делений малого круга с делениями большого круга. А это аналогия исходит из предположения, что большой круг нужно разделить на «до» и «после» именно в той точке, в которой малый круг, «жизнь» или «душа», окажется на его линии; это деление кажется нам таким же, как деление малого круга на «до» и «после» в течение всей жизни человека, причем направление от «до» и «после» в обоих случаях должно совпадать.

Совершенно очевидно, что все эти предположения и аналогии не имеют никаких оснований и что направление возможного движения малого круга в вечности ни в коей мере нельзя предугадать.

Можно допустить, что «малый круг», т.е. «душа» или «жизнь», подвержен особого рода магнетическим влияниям, которые притягивают его к той или иной точке большого круга; но эти влияния исходят из самых разных направлений.

Можно не согласиться со всеми выводами из приведенных выше положений; однако при некотором понимании дела нельзя более оспаривать невозможность существования абсолютного времени, т.е. времени, общего для всего существующего. В каждом данном случае время есть период существования рассматриваемого предмета. Уже одно это положение лишает нас возможности считать время после смерти таким же, каким оно было до нее.

Что же в действительности означает перемена, которую мы называем смертью? Как было показано ранее, эта перемена означает, что время данного индивида закончено. Смерть означает, что времени больше нет. Когда апокалиптический ангел говорит, что «времени больше не будет», он говорит о смерти всего человечества.

Все это делает совершенно очевидным то, что решить проблему перевоплощения элементарным образом, без анализа проблемы времени невозможно. Перевоплощение, если оно вообще существует, очень сложный феномен, и чтобы его понять, человеку необходимо обладать определенными знаниями законов времени и вечности.

Законы времени и вечности – это такие законы, которые не связаны с логикой; их нельзя изучать с четырьмя правилами арифметики в голове. Чтобы постичь их, нужно уметь думать иррационально, не прибегая к «фактам». Нет ничего более обманчивого, чем факты, особенно когда мы не в состоянии иметь все факты, относящиеся к обсуждаемому вопросу, а вынуждены ограничиться только теми, которые нам доступны; последние, вместо того, чтобы помочь, лишь искажают наше видение. А как нам узнать, что мы располагаем достаточным количеством тех или иных фактов, если у нас нет общего плана, если мы не знаем общей системы? Наши научные системы, основанные на фактах, так же неполны, как и сами факты. Чтобы прийти к законам времени и вечности, мы должны понять сначала то состояние, в котором нет противостоящих друг другу времени и вечности.

* * *

«Вечное Теперь» – это состояние Брахмы, в котором «все пребывает всегда и везде». Иными словами, в этом состоянии каждая точка пространства касается каждой точки времени; в символах оно выражено двумя пересекающимися треугольниками, шестиконечной звездой.

В этом состоянии время оказывается таким же трехмерным, как и пространство.

Существует громадная разница между трехмерным временем Брахмы и обычным одномерным временем, которое представляет собой линию, идущую из неизвестного прошлого и исчезающую в неведомом будущем. Такая разница не является просто субъективной. Человек фактически и есть одномерное существо по отношению ко времени. Это значит, что, покидая эту линию времени, т.е. умирая, человек не попадает немедленно в состояние Брахмы, в состояние «Вечного Теперь». Должны существовать промежуточные стадии, и вот эти-то промежуточные стадии мы сейчас и рассмотрим.

Если исходить из того, что цель эволюции человеческой души – достижение состояния Брахмы, «Вечного Теперь», тогда направление нашей мысли станет ясным.

С этой точки зрения, человек, т.е. его душа (мы употребляем это слово в смысле внутреннего существа человека, внутреннего существования, временным вместилищем которого является тело), представляет собой искру Брахмы, семя Брахмы, которое, раскрываясь и развиваясь, может достичь состояния Брахмы точно так же, как желудь, прорастая и вырастая, становится дубом, принося, в свою очередь, подобные желуди.

Аналогия с дубом, бабочкой и любым другим живым существом, правильно указывая некоторые аспекты эволюции человека, затемняет другие ее аспекты. Аналогия с дубом и т.п. не содержит состояния «Вечного Теперь», и если мы хотим напомнить о нем, нам следует прибегнуть к другой аналогии.

Сравним Брахму с рекой. Он является ее истоком, и самой рекой, а также и морем, куда впадает река. Капля воды в реке, которая возникла из источника, Брахмы, хочет вернуться к Брахме. Брахма есть все: он и река, и море, и исток. Однако вернуться к Брахме означает вернуться к истоку; ибо в противном случае, если капля удовлетворится одним философствованием и созерцанием собственных возможностей, она может сказать себе, что уже пребывает в Брахме, ибо Брахма есть все; поскольку Брахма представляет собой реку, она уже есть Брахма; коль скоро она движется вместе с рекой в море, которое тоже есть Брахма, она все ближе приближается к состоянию Брахмы. Но на самом деле в этом случае она все более удаляется от истока; а Брахма – это исток.

Чтобы достичь единения с Брахмой, капля должна вернуться к истоку. Но как капле вернуться к истоку реки? Очевидно, только двигаясь против течения реки, против потока времени. «Река» течет в направлении времени. Возвращение к истоку должно быть движением вспять, движением не в будущее, а в прошлое.

«Жизнь», как мы ее знаем, внешняя и внутренняя жизнь всех существ, движется в одном направлении – из прошлого в будущее. И все примеры «эволюции», которые мы способны отыскать, также суть движение из прошлого в будущее. Конечно, все это нам только кажется; а кажется так потому, что мы создаем свою прямую линию времени из огромного числа кривых (таких как жизни людей, народов и т.п.), искусственно распрямляя их. НО они остаются прямыми только до тех пор, пока находятся в нашем уме, т.е. пока мы намеренно видим их прямыми. Как только мы ослабляем свое внимание, как только покидаем некоторые их этих линий и переходим к другим или к воображаемому целому, они немедленно становятся кривыми, нарушая таким образом нашу картину мира. Вместе с тем, пока мы видим только одну линию времени, движение только в одном направлении, пока мы не в состоянии видеть параллельных и перпендикулярных течений, мы не можем увидеть и движения в обратном направлении, которое, несомненно, существует, ибо время, рассмотренное как поверхность, является не плоской поверхностью, а особого рода сферической поверхностью, на которой начало линии будет также и ее концом, а конец – началом.

Рассмотрим снова идею возвращения к Брахме. Брахма есть создатель мира; мир возник и продолжает возникать из Брахмы. К Брахме ведут три пути: движение вперед, в будущее; движение назад, в прошлое; движение на одном месте, в настоящем.

Что такое движение в будущее?

Это процесс жизни, процесс воспроизведения себя в других, процесс роста и развития человеческих обществ и человечества в целом. Существует ли в этом процессе эволюция – это еще вопрос, открытый для обсуждения. Но вполне ясна картина существования, формирования и смерти огромных студнеобразных организмов, которые сражаются друг с другом и пожирают друг друга. Это человеческое общество – народы и расы.

Что такое движение на одном месте, в настоящем?

Это движение по кругу вечного возвращения, повторение жизни, внутренний рост души, который становится возможным благодаря такому повторению.

Что такое движение назад, в прошлое?

Это путь перевоплощений; если этот путь возможен и существует, он существует в форме перевоплощений в прошлое.

Как раз в этом и заключается скрытая «эзотерическая» сторона идей перевоплощений, которые ныне настолько забыты, что даже ссылки на них нелегко разыскать. Все же такие упоминания есть. Я укажу только несколько загадочных выражений из Ветхого Завета.

«Я отхожу в путь всей земли», – говорит царь Давид, умирая (III Цар. II, 2).

Иисус Навин говорит: «Вот, я ныне отхожу в путь всей земли» (Иис. Нав. XXIII, 14).

Каков смысл этих слов? Что означает выражение «путь всей земли»?

Путь земли – это ее прошлое. «Я отхожу в путь всей земли» может означать только одно: "я вступаю во время, я иду в прошлое".

Вот еще выражения:

«Пусть приложится Аарон к народу своему...» (Чис. X, 24) – говорит Бог Моисею и Аарону на горе Ор.

«И умри на горе, на которую ты взойдешь, и приложись к народу твоему, как умер Аарон, брат твой, на горе Ор, и приложился к народу своему» (говорит Бог Моисею) (Второзак. XXXII, 50).

«И скончался Авраам, и умер в старости доброй, престарелый и насыщенный жизнью, и приложился к народу своему»... (Быт. XXV, 8).

«И испустил Исаак дух и умер, и приложился к народу своему...» (Быт. XXXV, 29).

«Я прилагаюсь к народу моему...» (говорит Иаков – Быт. XLIX, 29).

«И скончался Иаков, и приложился к народу своему» (Быт. XLIX, 33).

"За это, вот, Я приложу тебя к отцам твоим, и ты положен будешь в гробницу твою в мире; и не увидят глаза твои всего того бедствия, которое Я наведу на место сие..." – говорит Бог Осии устами пророчицы в 4 Цар. XXII, 20.

Слова «приложиться к народу своему» имеют точно такое же значение, что и выражение «отходить в путь всей земли». А последнее выражение даже указывает на выгоду, которую это дает: избавление от бедствий настоящего времени. В обычных истолкованиях этого слова видели указание на жизнь после смерти, когда человек соединяется со своими предками; или, в более материалистическом смысле, здесь усматривали намек на погребение в семейных усыпальницах.

Однако первое объяснение, т.е. толкование этих слов как свидетельство существования жизни после смерти, не выдерживает критики, ибо хорошо известно, что иудаизм не знал идеи посмертного существования. Если бы такая идея там имелась, она непременно была бы выражена в Библии и получила бы в ней свое объяснение. Но и второе толкование – погребение в семейных усыпальницах – не отвечает на все неясные вопросы. Поскольку эти слова обращены также в Аарону и Моисею, умершим и похороненным в пустыне, это истолкование не может считаться приемлемым.

Что особенно важно, выражения «идти путем всей земли», «соединиться со своими отцами» или «приложиться к народу своему» никогда не относятся к ординарным людям; они употребляются только по отношению к очень немногим: к патриархам, пророкам, вождям народа. Это указывает на скрытый смысл и скрытую цель «перевополощения в прошлое».

В великом потоке жизни, который течет из ее источника, неизбежно должны существовать течения, движущиеся вспять или поперек главного потока, как и в дереве есть движение сока от корней к листьям и от листьев к корням. В великом потоке жизни эволюционное течение направлено против общего роста, это движение вспять, к началу Времени, которое есть начало Всего.

Прикованный к колесу повторных рождений, человек не смог бы двигаться против времени, если бы не существовало возможности перевоплощений в другой эпохе, в другом периоде, близком или отдаленном, но, в любом случае, более близком к началу, – перевоплощений в прошлом.

На первый взгляд эта теория кажется очень странной. Идея обратного движения во времени нам неизвестна и непонятна. Фактически же только эта идея объясняет возможность «эволюции» в истинном и полном смысле этого слова.

Эволюция (т.е. улучшение) должна приходить из прошлого. Недостаточно эволюционировать в будущее, даже если это возможно. Мы не вправе оставлять за собой грехи своего прошлого. Нельзя забывать: ничто не исчезает. Все вечно; все что было, продолжает существовать. История человечества есть «история преступлений», и материал для этой истории непрерывно пополняется. Мы не сможем уйти далеко вперед с таким прошлым, как наше. Прошлое продолжает существовать; оно приносит и будет приносить свои плоды; творить все новые и новые преступления. Зло порождает зло. Чтобы преодолеть последствия зла, необходимо уничтожить его причину. Если причина зла находится в прошлом, бесполезно искать ее в настоящем. Человек должен идти назад, отыскивать причины зла и уничтожать их, как бы далеко они ни отстояли. Только в этой идее заключена возможность изменения кармы всего человечества, ибо изменение кармы означает изменение прошлого.

Теософские доктрины учат, что каждый человек получает столько зла, сколько он его создал. Согласно теософским концепциям, в этом-то и заключается карма. Но таким путем зло не уменьшается, а неизбежно возрастает. Человечество не вправе мечтать о прекрасном и светлом будущем, пока за ним тянется такой след зла и преступлений. Идея о том, что делать человечеству с этим грузом зла, занимала умы многих мыслителей. Достоевский так и не смог освободиться от ужаса перед прошлыми страданиями людей, которые давно уже умерли и исчезли. В сущности, он, конечно, прав: однажды созданное зло остается и порождает новое зло.

Из тех великих учителей, законодателей и основателей религий, которые нам известны лучше других, лишь Христос и Будда не защищали борьбу со злом при помощи насилия, т.е. при помощи нового зла. Однако отлично известно, во что превратилась их проповедь любви и сострадания.

Если можно было бы искоренить зло и уничтожить его последствия, это пришлось бы сделать в самом начале времен – и без применения нового зла.

Вся бессмысленность борьбы за лучшую организацию жизни на земле объясняется тем, что люди пытаются бороться против последствий, оставляя нетронутыми причины зла и создавая новые причины нового зла. Однако правило «не противься злу злом» не в состоянии дать каких-либо результатов, ибо на своем уровне развития люди не могут оставаться безразличными ко злу; а бороться с ним они могут только посредством насилия. Такая борьба всегда является борьбой против результатов (или против того, что они называют злом); таким путем людям никогда не добраться до причин зла. Легко понять, почему это так: причины зла не в настоящем, они – в прошлом.

Не было бы никакой возможности для эволюции человечества, если бы для индивидуально развивающихся людей не было возможности возвращаться в прошлое и бороться с лежащими там причинами современного зла. Это и объясняет, куда исчезают те люди, которые вспоминают свои прошлые жизни.

С обыденной точки зрения это звучит абсурдно. Но идея перевоплощения включает в себя такой абсурд, вернее, такую возможность.

Чтобы допустить возможность перевоплощения в прошлое, необходимо допустить множественность существований или сосуществование. Иными словами, необходимо предположить, что жизнь человека, повторяющаяся согласно закону вечного возвращения на одном «месте во времени», если можно так выразиться, одновременно совершается и на другом «месте во времени». Можно сказать почти наверняка, что человек, даже приближаясь к сверхчеловеческому состоянию, не будет сознавать этой одновременности и будет помнить одну жизнь, или жизнь на одном «месте во времени», как прошлую, а другую ощущать как настоящую.

В условиях трехмерного пространства и одномерного времени множественность существования невозможна. Но в условиях шестимерного пространственно-временного континуума она совершенно естественна, поскольку при этих условиях «каждая точка времени соприкасается с каждой точкой пространства» и «все есть везде и всегда». В том пространственно-временном континууме, который изображается двумя пересекающимися треугольниками, в идее множественности существования нет ничего странного или недопустимого. Даже приближение к этим условиям открывает человеку возможность «идти путем всей земли» или «приложиться к народу своему», позволяет ему влиять на своих предков и их современников, постепенно изменить условия своего рождения, сделать их более благоприятными и мало-помалу окружить себя людьми, которые тоже «помнят».

Попробуем представить себе подробную ситуацию более конкретно. Допустим, нам известно, что на формирование жизни какого-то человека оказали воздействие определенные поступки, совершенные его дедом, который умер еще до его рождения. Представим далее, что этот человек имеет возможность оказать некоторое влияние на своего деда через его современников, скажем, просто открыть ему глаза на то, чего он до сих пор не знал. Это влияние может совершенно изменить условия следующей (по времени) жизни этого человека, предоставить ему новые возможности и так далее.

Предположим опять-таки, что какой-то человек, располагающий реальной властью, государственный деятель, политик или правитель прошлой эпохи, проявил интерес к истинному знанию. Это позволит повлиять на него, если возле него окажется подходящий человек. Допустим, что так оно и случится. Подобное обстоятельство могло бы вызвать неожиданные результаты очень полезного рода, открыв широкому кругу людей новые возможности.

Преимущества перевоплощения в прошлое человека, который помнит, чему он научился в прошлой жизни, объясняются тем, что ему известны результаты, известно, что произошло из действия людей, живших во времени, в которое он перевоплощается.

Конечно, это вовсе не значит, что перевоплощение одного человека в прошлое может изменить все или даже многое. Возможности изменения внешних событий весьма невелики, но они есть. Если бы в каждый данный момент существовала всего одна-единственная возможность (см. главу 10), мы жили бы в мире абсолютного предопределения, и тогда изменить ничего было бы невозможно. Однако в этом отношении «моменты» очень сильно отличаются друг от друга. Есть моменты, когда налицо только одна возможность; есть моменты с несколькими возможностями; а бывают такие моменты, когда существует множество самых разных возможностей. Это можно понять, изучая собственную жизнь. Предположим, что в своей жизни мы смогли вернуться в прошлое на десять, пятнадцать или двадцать лет. Весьма вероятно, что тогда многое нам захотелось бы изменить, многое сделать иначе, а многого вообще не делать. Смогли бы мы добиться этого или нет – вопрос другой; я затрагиваю его в романе «Колесо судьбы». Но в случае перевоплощения в прошлое дело обстоит гораздо проще, ибо такое перевоплощение доступно только человеку, который обрел высокое сознание и великую силу.

Таким образом, т.е. путем перевоплощений в прошлое людей, достигших определенного уровня внутреннего развития, в жизненном потоке создается попятное движение. Этот обратный поток и есть эволюционное движение, которое постепенно делает жизнь лучше и благороднее, которое возвращается обогащенным к тому источнику, из которого возникло.

По сравнению с этими идея перевоплощения в будущее представляется не просто бесплодной – это насмешка над бедными перевоплощающимися душами.

Представим себе человека, который жил в древнем Риме, умного и образованного для своего времени; и вот он перевоплощается в наше время в обычные условия европейских образованных классов. К этим условиям он совершенно не сумеет приспособиться, сохранив в себе тысячи привычек и желаний, для которых нет места в современной жизни. Он будет исполнен непонятных предрассудков, верований и тенденций, граничащих с преступными замыслами. То, что кажется ему совершенно естественным, нормальным и даже необходимым, для окружающих его людей является аморальным, порочным и противоестественным. То, что представляется ему вполне законным и правильным, они воспримут как преступное бунтарство и так далее. Положение бедного римлянина окажется невероятно тяжелым как для него самого, так и для тех, кто его окружает.

Точно так же человек нашего времени, перенесенный в далекое будущее, очутится в совершенно непривычных условиях, окруженный людьми, которые живут непостижимыми для него интересами. В этой новой жизни он окажется чужим, и потребуется немало поворотов колеса вечного возвращения и возникновение массы ненужной кармы, пока он приспособится к новому окружению и новым формам мышления.

Зато человек нашего времени, перевоплотившийся в древнем Риме, извлечет огромную пользу, сопоставляя жизнь двух эпох, которые так отличаются друг от друга. Где бы он ни появился, он принесет с собой струю цивилизации, и не столько потому, что наше время более цивилизованно, сколько потому, что в силу своей неприспособленности к римским формам жизни он остро ощутит варварство той эпохи, почувствует себя как бы пребывающим вне ее и ни и одной области не сможет разделить энтузиазм своих новых современников.

Перевоплощение в прошлое связано с вечным возвращением еще одним образом; оно возможно лишь на свободные, «вакантные» места, которые могут возникнуть двумя способами.

Первый – когда душа после многих жизней сознательной борьбы обретает свободу и покидает колесо жизней в каком-то определенном «месте во времени» и направляется к своему истоку, т.е. в прошлое.

Второй – когда душа умирает, то есть после многих жизней, проведенных в скольжении вниз под уклон, после движения по сходящейся спирали, с ускоряющимися концом, душа вообще перестает рождаться.

Обе возможности, и первая, и вторая, оставляют свободное место для перевоплощений.

В первом случае, т.е. в случае перевоплощения на место человека, завершившего свою задачу и ушедшего в прошлое, душа обычно получает довольно сложную роль, которую она должна играть в своей новой жизни, – роль того человека, который ушел. Этот человек ушел, освободившись внутренне; но во внешнем мире он оставил обширную и разнообразную карму. Его место надо заполнить. Ушедший человек не может исчезнуть из жизни; новому актеру необходимо взять на себя роль старого.

Во втором случае, когда душа рождается на месте той, которая умерла, перевоплотившийся человек также получает очень трудную роль, хотя трудность здесь совершенно иного рода; она может быть связана с личными качествами ушедшего человека или внешними условиями его жизни. Разница по сравнению с первым случаем в том, что воплотившаяся душа не должна играть ничьей роли и может с самого начала создавать собственную карму. Но условия рождения в этом случае будут очень неблагоприятные. Многие души умирают по причине тяжелых условий своего рождения, не способные противостоять тем обстоятельствам, среди которых им предстоит жить. Таковы люди с отягощенной и патологической наследственностью, дети порочных, преступных или ненормальных родителей. Таковы и те, кто рождается во времена продолжительных войн, революций, нашествия варваров, в эпоху крушения цивилизаций и гибели целых народов, рождается только для того, чтобы немедленно погибнуть вместе с десятками и сотнями тысяч других несчастных, всегда одинаково, без малейшей надежды на спасение, без какой-либо возможности изменить свою судьбу.

Рождение в таких условиях – труднейшее испытание для перевоплощающейся души. Самые сильные и устойчивые души преодолевают эти условия и выживают среди них, постепенно создавая вокруг себя своеобразный остров, на котором могут найти себе спасение и другие гибнущие души.

Кроме этих, так сказать, естественных ролей, в истории существуют роли, специально созданные для перевоплощающихся душ, уже достигших известной степени сознательности. Некоторые из таких ролей известны, ибо принадлежат историческим личностям, за которыми можно предположить влияние эзотерических школ. Другие роли такого типа принадлежат людям, которые также исторически известны, но, по-видимому, далеки от какого-либо влияния эзотеризма. Есть роли, принадлежащие совершенно неизвестным людям, которые выполнили огромную работу, но не оставили при этом видимых следов.

О персонажах, принадлежащих к определенным школам, но внешне как будто далеким от эзотеризма, можно сказать очень немногое. Если такие люди существуют, их внутренняя жизнь должна быть совершенно независимой от внешней. Воплощение на место таких людей доступно только тем, кто получил особое воспитание, необходимое для подобной двойной жизни. Человеку, развивавшемуся в обычных условиях, такое перевоплощение оказывается не под силу.

Но даже тех, кто специально готовился к этим трудным ролям, не может устроить перевоплощение, преобладающая тенденция которого противоречит эзотерической работе.

Нет ни одной эзотерической традиции, которая допускала бы внутреннее противоречие между внешней жизненной ролью и внутренней работой. Это значит, что человек, тайно принадлежащий к школам, не может открыто действовать против них. Еще менее возможно, чтобы человек, который принадлежит к эзотерической школе, носил маску псевдо-оккультизма или своим поведением унижал саму идею школы. Иногда приходится встречаться с подобными утверждениями со стороны лиц, некогда имевших связь с эзотерическим учителем, но затем утративших ее; то же самое касается тех, для кого идеи эзотеризма становятся средством для достижения своих личных целей.

Иначе и быть не может; величайшая ошибка – считать, что «добро» может скрываться под маской «зла», а истина – под маской «лжи». Это так же невозможно, как невозможно сознательное зло. Зло по самой своей природе должно быть бессознательным и слепым. Поэтому жизнь, которая служит лжи и основана на лжи, не может быть сознательной ролью.

Жизненная роль человека, принадлежащего к эзотерической школе, всегда выражает его внутреннюю суть; именно по этой причине его жизнь иногда оказывается исторической загадкой.

Такие роли принадлежат, например, отдельным лицам евангельской драмы. Я уже упоминал о драме Христа. Но в ней участвовал не один только Христос; это была драма с большим числом драматических актеров, которые играли определенные роли, прочно утвердившиеся в их умах. Драма Христа, вся евангельская история представляет огромный интерес с точки зрения механизма вечного возвращения и перевоплощения в прошлое.

Первый вопрос, который возникает с точки зрения вечного возвращения, таков: возможно ли, чтобы все драматические актеры были обречены вечно играть свои роли, произносить одни и те же слова, совершать одни и те же поступки?

Для ответа на этот вопрос необходимо уяснить, что в евангельской драме существует два типа ролей и два типа актеров. Перед зрителями и историей играются те же самые сцены; должны быть сказаны те же самые слова, совершены те же самые поступки. Но в одном случае актеры остаются одними и теми же, а в другом – могут быть другими. Актер, однажды сыгравший Иуду, всегда будет играть Иуду; но актер, однажды сыгравший Иисуса, может в следующий раз играть какую-нибудь другую сознательную личность, например, Иоанна Крестителя. Могут поменяться ролями и апостолы. Среди них могут оказаться и такие люди, которые не знают своей роли достаточно глубоко или которые хотят внести в нее изменения, что-то свое, какое-то «улучшение». Им придется вновь и вновь играть одну и ту же роль, пока они не выучат ее в совершенстве и не запомнят слово в слово. Мы не знаем их ошибок, потому что в Евангелиях они были исправлены, а Евангелия написали люди, понимавшие смысл и цель драмы Христа. Однако подлинная историческая действительность могла отличаться в деталях от истории, сообщенной в Евангелиях. Апостолы могут в следующий раз не только поменяться ролями, но и перейти к более важным ролям драмы; каждый из них может надеяться однажды сыграть роль Христа.

Так обстоит дело с сознательными ролями. Роли бессознательные меняться не могут. Священники, допрашивавшие Иисуса и возбуждавшие против него народ; толпа, требовавшая его смерти; солдаты, делившие его одежду, и т.д. – все они будут исполнять свои роли без малейших изменений. Бессознательные роли евангельской драмы жестко закреплены в своих неизменных повторениях. Что другое может кричать человек, который вопил: «Распни его!»? Он не способен крикнуть что-то другое, не способен даже подумать о чем-то другом. И он будет продолжать кричать «Распни его!» на протяжении всех циклов вечности. Что другое может сказать или сделать Пилат? Он не в состоянии ничего изменить; он может только в очередной раз «умыть руки». Все эти люди распяли самих себя, навечно пригвоздили себя к кресту Иисуса, и никакая сила не может оторвать их от этого креста.

Глубокий смысл заключен в мифе о «Вечном Страннике», или «Вечном Жиде»,* который вечно будет повторять свое: «Иди дальше!».

* Легенда о «Вечном Страннике» (или «Вечном Жиде») повествует о человеке, возле которого хотел отдохнуть несший крест Иисус; он крикнул Иисусу: «Иди дальше!». Иисус проклял его, и тому пришлось вечно бродить по свету, не имея возможности ни отдохнуть, ни умереть. Легенда известна в литературе с начала XVII века, но другой её вариант существовал уже в XIII веке.

В бессознательных ролях не могло быть ошибок: каждый человек играл свою бессознательную роль в соответствии со своим типом, воспитанием, окружением и эпохой; он повиновался стадному инстинкту, действовал в силу подражания и т.п. Его роль механически повторялась и в следующей раз; чем чаще он ее играл, тем лучше выучивал и тем меньше оставалось возможности для ошибки или непонимания. «Вечное повторение» следило за его ролью, так что ошибка стала невозможной; постановщик драмы Христа мог положиться на бессознательные роли так же твердо, как на ландшафт Иудеи, ее обычаи, праздники и тому подобное.

Но сознательные роли требуют подготовки.

В последующем развитии христианства эзотерическое христианство стало школой подготовки актеров для этой драмы. Сама драма была, так сказать, экзаменационным представлением; все вместе представляло собой довольно интересное зрелище. Будучи началом, источником, драма создала религию; а религия, как результат, как «река», своим обратным течением питала «источник». В умственном образе этого явления отражается космический процесс.

Превращение христианства в церковь, договор между церковью и государством, искажение и извращение первоначальных идей религии любви, докатившихся до проповеди христианства с мечом в руках, избиения еретиков и инквизиции – все это было последствием евангельской драмы. Таков неизбежный результат работы по подбору из человеческой массы людей, способных к эзотерической работе. Люди, неспособные к такой работе, также слушали поучения Евангелия; им, естественно, пришлось усвоить его догматы и принципы и приспособить их к своему пониманию, к своей жизни, к борьбе друг с другом, к своим преступлениям и т.д.

Однако в работе эзотеризма ничто не теряется зря. Искаженные формы христианства также имеют свое значение, поскольку многие люди способны постигать идеи высшего порядка лишь в искаженном виде. Вместе с тем, некоторые из них, получив эти идеи в искаженном виде, могут почувствовать искажение и начать поиски истины; в отдельных случаях они способны достичь первоначального источника.

Распятие Христа продолжается непрестанно. Вместо самого Христа распинаются его учение, его идеи; и толпа, которая верит своим вождям, продолжает кричать: «Распни его!».

* * *

Две великие религии, появившиеся одна за другой, а именно, буддизм и христианство, никогда не изучались совместно, как дополняющие друг друга. Обычно считалось, что в своих ключевых моментах они противоречат друг другу.

Жизнь принца Гаутамы, ставшего Буддой, то есть Просветленным, не является драмой в том смысле, в каком ею является жизнь Христа; во всяком случае, она не так драматична, как последние три года жизни Христа. Но в буддизме жизнь Будды превратилась в миф, из которого нельзя выбросить ни одной черты, ни одного слова.

Будда прожил долгую жизнь и создал крупный монашеский орден, который после его смерти распространил свое влияние в мире. Этот орден никогда не искажал учение Будды в такой степени, в какой учение Христа было искажено его последователями. Конечно, жизнь Будды тоже представляет собой сознательную роль, исполнить которую могут многие актеры, хотя это, конечно, нелегко, но она относится к естественным ролям, тогда как роль Христа была создана специально.

Внутренний круг позднейшего буддизма также является школой, которая готовит актеров для ролей принца Гаутамы, его ближайших учеников и последователей. Но, как и христианство, он не является школой во всей своей целостности; как и в христианстве, лишь немногие скрытые его течения можно связать с идеей школы.

* * *

В связи с вопросом об отношениях идеи вечного возвращения и «перевоплощения в прошлое» к идеям эволюции интересно понять, существуют ли в эзотеризме социальные теории? Иными словами: допускает ли эзотерическое учение какую-то организацию человеческого общества или отдельных его групп, которая помогла бы данной культуре достичь наивысших результатов и способствовала бы общей эволюции человечества?

Это особенно интересно в наше время, когда различным социальным теориям придается такое большое значение, когда самые фантастические измышления в этой области подняты до ранга науки или догматизированы в виде рационалистической религии.

Существует и ответ на эти вопросы. Эзотерическая мысль об идеальной организации человеческого общества – это деление его на касты в соответствии с законами Ману.

В кодексе законов Ману, каким он дошел до нас, деление на касты – краеугольный камень в устройстве общества. Причиной такого деления природы человека, на основе которой был создан человек, считается сама сущность человеческой природы.

Ради процветания миров он создал из своих уст, рук, бедер, ступней брахмана, кшатрия, вайшью и шудру.

Обучение, изучение Веды, жертвоприношение для себя и для других, раздачу и получение милостыни он установил для брахманов.

Охрану подданных, раздачу милостыни, жертвоприношение, изучение Веды и неприверженность к мирским утехам он указал для кшатрия.

Пастьбу скота, а также раздачу милостыни, жертвоприношение, изучение Веды, торговлю, ростовщичество и земледелие – для вайшья.

Но только одно занятие Владыка указал для шудры – служение этим варнам со смирением.

Само рождение брахмана – вечное воплощение дхармы, ибо он рожден для дхармы и предназначен для отождествления с дхармой.

Ведь брахман, рождаясь на земле для охранения сокровищницы дхармы, занимает высшее место как владыка всех существ.

Все, что существует в мире, это собственность брахмана; вследствие превосходства рождения именно брахман имеет право на все это.

Брахман ест только свое, носит – свое и дает свое: ведь другие люди существуют по милости брахмана.

С целью определения обязанностей его и остальных мудрый Ману, происшедший от Самосущего, составил эту шастру.

Она должна быть тщательно изучена и правильно сообщена ученикам только ученым брахманом, никем другим.

Брахман, изучающий эту шастру и ведущий образ жизни, соответствующий объявленному в ней, никогда не пятнается грехами, совершенными в мыслях, а также словесными и телесными.

Он очищает всякое собрание и родных – семь предшествующих и семь последующих поколений; только он один имеет право на всю эту землю.

Без Брахмана не преуспевает кшатрий, без кшатрия не процветает брахман; брахман и кшатрий, объединившись процветают и в этом мире и в ином.

Десятилетнего брахмана и столетнего царя следует считать отцом и сыном, но из них двоих отец – брахман.

Вайшья следует знать соответствующую цену драгоценных камней, жемчуга, кораллов, металлов, тканей, благовоний и соков.

Ему надо быть знатоком посева семян, хорошего и дурного качества земли; ему следует знать полностью использование мер и весов.

Достоинства и недостатки изделий, выгоды и невыгоды разных стран, вероятный доход и убыток от товаров и искусство выращивания скота.

Надо знать, каким должно быть жалованье слугам различные языки людей, способы сохранения имущества и ведение дел по покупке и продаже.

Ему надо употреблять крайнее старание при приращении имущества в соответствии с дхармой и ревностно раздавать пищу всем живым существам.

Шудра чистый, послушный высшим, мягкий в речи, свободный от гордости, всегда прибегающий к покровительству брахмана, получает (в новой жизни) высшее рождение.

Три варны дваждырожденных, придерживающихся своих обязанностей, пусть изучают Веду; но из них только брахман может обучать Веде, а не члены других двух варн: таково решение.

Брахману согласно правилу следует знать средства существования, предписанные для других, наставлять других и самому жить соответственно дхарме.

Вследствие своей исключительности, превосходства происхождения, соблюдения ограничительных правил и особенности посвящения брахман – владыка варн.

Во всех кастах только те сыновья, которые рождены от жен равных, девственниц, должны считаться рожденными в соответствии с прямым порядком и равными по рождению своим родителям.

От кшатрия и шудры рождается существо по названию угра, имеющее природу кшатрия и шудры, находящее удовольствие в жестоких обычаях.

При смешении варн от шудры, вайшьи, кшатрия и брахманки рождаются соответственно айогава, кшаттар и чандала, низший из людей.

Человека, лишенного варны, неизвестного или нечистого происхождения, неарийца, хотя по внешнему виду подобного арийцу, можно узнать по его делам.

Подлость, грубость, жестокость, неисполнение предписанных обязанностей обличают в этом мире человека нечистого по происхождению.

Та страна, где появляются смешения, портящие варны, быстро погибает вместе с обитателями.

Непрчинение вреда, правдивость, неприсвоение чужого, чистоту и обуздание органов – основную дхарму для четырех варн объявил Ману.

Семя, посеянное в бесплодной почве, в ней же и погибает; поле, лишенное семян, может остаться только бесплодным.

Обучение Веде, изучение, жертвоприношение для себя, жертвоприношение для других, приношение даров и получение их – шесть занятий брахмана.

Но из этих шести занятий три занятия доставляют средства существования: жертвоприношение для других, обучение и принятие даров от чистых людей.

Три драхмы брахмана не положены для кшатрия: обучение, жертвоприношение для других и третье – принятие даров.

Они не существуют также и для вайшья – таково правило, ибо Ману, владыка тварей, не объявил эти дхармы установленными для этих двух варн.

Ради средств существования для кшатрия предписано ношение меча и стрелы, для вайшья торговля и разведение животных и земледелие; но их дхарма – дарение, учение, жертвоприношение.

Среди свойственных им занятий наиболее достойны: для брахмана – повторение Веды, для кшатриев – охрана подданных, для вайшья –хозяйственная деятельность.

Но если брахман не может существовать своими, только что упомянутыми занятиями, он может жить исполнением дхармы кшатрия, ибо тот непосредственно следует за ним.

Если он не может прожить даже обеими и если возникает вопрос, как быть, тогда, занимаясь земледелием и скотоводством, он может жить образом жизни вайшья.

Кшатрий, попавший в беду, может существовать всеми этими средствами; но ему никогда не следует даже думать о более высоком образе жизни.

Кто, низший по рождению, из жадности живет занятиями высших каст, того царь, лишив имущества, пусть немедленно изгонит.

Лучше своя дхарма, плохо исполненная, чем хорошо исполненная чужая, так как живущий исполнением чужой дхармы немедленно становится изгоем.

Вайшья, который не в состоянии существовать исполнением своей дхармы, может существовать по образу жизни шудры, не исполняя запрещенные дела и отвращаясь от этого как только может.

Шудра, который не может содержать себя служением брахману, желающий снискать средства существования, может служить кшатрию или может содержать себя, служа богатому вайшья.

Но брахману он должен служить и ради неба, и ради двойной цели, ибо для него, постоянно преданного брахману, та цель достижима.

Служение брахману восхваляется как лучшее дело для шудры; поэтому что бы он ни делал другого, все для него бесплодно.

Шудра, не могущий исполнять услужение дваждырожденному, которому угрожает гибель детей и жены, может жить занятиями ремесленников.

Не следует проживать в стране шудр, в обитаемой людьми нечестивыми, в завоеванной еретиками, в изобилующей людьми низкорожденными.

Не следует общаться с изгоями, чандалами, пуккасами, глупцами, надменными, низкорожденными, могильщиками.

Та страна, которая населена, главным образом, шудрами, полная неверующими, лишенная дваждырожденных, – быстро гибнет, измученная голодом и болезнями.

Законы Ману замечательны во многих отношениях. Они содержат много того, что люди нашего времени ищут и не могут найти, не зная даже, как подойти к тому, что им нужно. Прежде всего, совершенно очевидно, что та форма, в которой дошли до нас законы Ману, не является первоначальной. Почти весь текст представляет собой позднейшую брахманскую переработку. Из исходного текста законов Ману остались только скелет и около сотни шлок, допускающих двойное понимание; с точки зрения правящих каст они казались безвредными и потому остались без изменений. Приведенные выше отрывки – это почти все, что осталось из источника, который можно считать подлинным. Все прочее – подделки, не считая нескольких шлок в начале книги, имеющих космогоническое содержание, а также второстепенных правил, допускающих различные толкования.

В первоначальном виде законы Ману менее всего были кодексом поведения – в смысле гражданского или уголовного права. Скорее всего это был свод физических и биологических закономерностей; сам Ману являлся не столько «законодателем», сколько исследователем законов, их открывателем. Его учение о кастах – это не законодательство, а «запись» законов природы. Законы каст были для него законами вселенной, законами природы.

Определение каст в законах Ману интересно прежде всего той точностью, с которой оно устанавливает фундаментальные типы людей, а также поразительной психологической точностью описания этих типов.

Вот шлока 31 главы 1:

Ради процветания миров он создал из своих уст, рук, бедер и ступней брахмана, кшатрия, вайшья и шудру.

Эта шлока указывает, во-первых, на то, что человечество в его нынешнем виде создано для некой космической цели и играет определенную роль в жизни миров, во-вторых, на аналогию между человечеством и Брахмой. Эта идея представляет собой то же самое, что и библейское сказание о сотворении человека, которого Бог сотворил по своему образу и подобию.

Определения каст и их функций также полны глубокого смысла.

Брахманам подобает изучение Веды, обучение других людей, жертвоприношения (молитвы) за себя и за других, раздача и получение милостыни.

Следовательно, в деятельность брахмана не входит никакая борьба. Брахман не должен бороться за что-либо материальное. Он только принимает то, что ему дают. Все виды внешней борьбы принадлежат кшатриям и вайшьям. Но для кшатрия борьба позволена и утверждена только ради других, тогда как для вайшья она разрешена и ради себя.

Далее, кшатрия и вайшья могут изучать Веду, но не должны учить других; могут давать милостыню, но не должны принимать ее; могут совершать жертвоприношения только за себя, но не за других.

Главное различие между кшатрия и вайшья состоит в том, что деятельность кшатрия совершается ради других: он должен охранять народ и управлять им, повинуясь только брахманам, тогда как вайшья разрешена деятельность для себя: ему можно торговать, давать деньги в долг, возделывать землю; при этом он обязан повиноваться брахманам и кшатриям.

Единственный долг шудры – служение этим трем кастам. Это значит, что шудры – люди, лишенные инициативы или обладающие неправильной инициативой, которые должны повиноваться воле других.

Вполне возможно, что было такое время, когда учение Ману понималось правильно; это время было, вероятно, не очень долгим. Правящее положение в жизни занимали брахманы, кшатрии повиновались им вайшья, в свою очередь, подчинялись кшатриям, а шудры служили этим трем кастам. Но, конечно, в этот период касты не были наследственными.

Вероятно, брахманы, ведавшие воспитанием детей, определяли их касту; дети в соответствии со своими естественными способностями и наклонностями воспитывались брахманами, кшатриями, вайшья или шудрами. Разумеется, при этом существовала тщательно разработанная система наблюдения за детьми для определения их касты и столь же тщательно разработанная система проверки наблюдений.

Кроме того, для человека существовала возможность перехода из низшей касты в высшую, как видно из шлоки 335 главы IX:

Шудра чистый, послушный высшим, мягкий в речи, свободный от гордости, всегда прибегающий к покровительству брахмана, получает (в новой жизни) высшее рождение.

Примечательно, что и в русском тексте, которым я располагаю, и в английском переводе слова «в новой жизни» взяты в скобки. Это значит, что в санскритском оригинале их нет; они вставлены переводчиками, так как, по их мнению, они подразумеваются предыдущими фразами.

Необходимо понять, в чем здесь дело. Переводы с санскрита, в общем, весьма трудны, поскольку в санскрите многое «подразумевается». Обычно в переводах такие подразумеваемые слова помещают в скобках. Это, естественно, дает волю самым разным толкованиям. Очень часто идею того или иного действия, положения или отношения угадывают в предыдущих словах. Так, слово «получит» в некоторых случаях действительно означает «получит в будущей жизни». Естественно, однако, что эти формальные смыслы в разные эпохи менялись. И было бы ошибочным утверждать, что данное слово всегда предполагает другое, которое должно следовать за ним, но отсутствует в тексте. В данном случае законы Ману гораздо древнее, чем идея о том, что глагол «получает» подразумевает «будущую жизнь»; именно здесь и таится главное непонимание. Смысл санскритских слов менялся в разные исторические эпохи. К какому же периоду относятся законы Ману? Они появились, конечно, раньше того времени, когда уже существовали в известной нам форме. В период их появления, т.е. в доисторическую эпоху, язык был проще, и все последующие добавления к глаголам в виде подразумеваемых слов еще не существовали. «Получить» означало «получить сейчас же» – точно так же, как это понимается во всех современных языках. Поэтому приведенный текст вовсе не укрепляет кастовые барьеры, а открывает возможность перехода в более высокую касту. Такая возможность существует даже для шудры. И только позднейшее брахманское истолкование, добавив новые слова или изменив их смысл, заставило шлоку узаконить кастовые барьеры, тогда как фактически текст имел прямо противоположный смысл.

Далее, законы Ману, относящиеся к браку, исполнены глубокого смысла; поэтому они, по всей вероятности, подверглись полному искажению. В поучениях о браке Ману, без сомнения, говорит о том, что происходит или может произойти в результате неправильного союза людей разных каст, т.е. различных по своей внутренней природе. Ману особенно подчеркивает те отрицательные результаты, которые проистекают из союза мужчин с более высоким внутренним развитием (из «высших каст») с женщинами низкого развития (из «низших каст»), или из союза женщин высших каст с мужчинами низших каст. Брахман должен брать в жены девушку из касты брахманов. Таков закон, ибо в браке должно иметь место равенство; в неравном же браке низшее низводит высшее до своего уровня. Это особенно разрушительно для женщин и для их потомства.

Идея здесь та, что половой инстинкт мужчины и женщины, особенно женщины, – это инстинкт отбора, поисков наилучшего. Искать наилучший вариант – вот задача, возложенная природой на половой инстинкт. Половой инстинкт, не отвечающий этому требованию, не служит своей цели. Если вместо поиска лучшего и сильнейшего половой инстинкт становится индифферентным или устремляется к худшему и слабейшему, результатом неизбежно будет вырождение.

Главная роль в поддержании высших особенностей расы принадлежит женщине по причине ее особых качеств – «инстинктивности» и эмоциональности. От ее инстинктов и ее выбора зависит сохранение особенностей расы. Если эти инстинкты работают, раса остается на определенном уровне; если не работают – неизбежно идет к вырождению и упадку. Женщина, которая может выбрать сильного и лучшего мужчину, но отдается слабому или низшему по каким-то внешним соображениям, в силу внутренней извращенности или утраты правильной оценки собственных чувств, совершает тягчайшее преступление против природы. Наихудшим браком является брак женщины-брахманки с шудрой; от такого союза рождается чандала, низший тип человека.

Но правильное понимание и применение законов Ману требует от людей чрезвычайно высокого развития. Совершенно ясно, что обычное «человеческое» понимание не могло не превратить касты в наследственные. Существовали ли когда-нибудь касты в их правильном виде? Существовал ли порядок, которому учит Ману? Как можно ответить на эти вопросы? Существовало ли когда-нибудь истинное христианство? Мы прекрасно понимаем, что историческое «христианство», во всяком случае, большая его часть, есть не что иное, как извращение идей Христа и Евангелий. Вполне возможно, что и законы Ману в их истинном виде тоже никогда не были осуществлены в жизни.

Деление на касты представляет собой идеальное общественное устройство, соответствующее эзотерической системе. Причина этого, конечно, в том, что такое деление является естественным. Желают того люди или нет, признают они это или нет, но они уже разделены на четыре касты. Существуют брахманы и кшатрии, существуют вайшья и существуют шудры. Никакое человеческое законодательство, никакие философские ухищрения, никакие псевдо-науки, никакие формы террора не в состоянии отменить этот факт. Нормальное функционирование и развитие человеческого общества возможно только в том случае, если этот факт будет признан и использован. Все теории и все попытки насильственных реформ, основанных на принципе «равенства» или на принципе верховной власти пролетариата и борьбы против наследственных каст, одинаково бесполезны. Каждая из них способна разве что ухудшить положение человечества. Вместе с тем, за всю свою историю человечество не нашло другого выхода из этого положения. Для него существуют только два пути: или наследственные касты и деспотизм, или борьба против наследственных каст и деспотизм. Все колебания истории совершаются между этими двумя путями. Указан, впрочем, и третий путь – правильное деление на касты; но человечество, насколько нам известно, никогда по нему не следовало и нет оснований полагать, что когда-нибудь последует.

Современной жизни не известны тенденция к правильному делению на касты. Нет даже идеи такого деления; ее и не может быть, ибо понимание смысла правильного деления на касты было задолго до возникновения нашей цивилизации.

Но даже случайное приближение к правильному делению на касты немедленно приводит к результату, который проливает на общество особый свет, видимый в истории и многие столетия спустя.

Все без исключения блестящие исторические периоды были периодами, когда общественный порядок приближался к кастовой системе; при этом принцип наследственных каст либо ослабевал, либо не успевал еще стать достаточно твердым. Таковы самые яркие периоды в истории Греции и Рима, такова эпоха Ренессанса, XVIII век во Франции, XIX и начало XX века в России. Подобные приближения оказывались случайными и несовершенными, а потому продолжались недолго и заканчивались катастрофически; обычно чем выше был подъем, тем глубже и реальнее оказывалось падение. После падения люди долго не хотят верить, что эпоха подъема прошла и более не вернется; они редко соглашаются с тем, что именно «зло» предшествующего периода, т.е. различие между классами общества, как раз и было причиной подъема и роста культуры.

Замечательно, что приближение к разделению на касты почти всегда сопровождалось одним и тем же явлением, а именно, образованием независимой «интеллигенции». Формирование интеллигенции связано со сближением людей высших каст, которые еще не сознают и не понимают самих себя, но, тем не менее, действуют в согласии с принципами смутно ощущаемой собственной касты. Характерные черты «интеллигенции» всегда и повсюду одни и те же. Во-первых, это стремление к бескорыстной деятельности; затем весьма нетерпимое чувство необходимости личной свободы для всех и мятежное отношение ко всем и ко всему, стоящему на пути к свободе мысли, слова и индивидуальности. В условиях современной жизни, в окружении всех нелепостей существующего порядка вещей «интеллигенция», естественно, становится революционной. Очень трудно представить себе такие условия, при которых «интеллигенция» оставалась бы мирной и лояльной и создавала бы нечто вне сферы науки и искусства. В условиях современной жизни «интеллигенция» выступает как разрушительный элемент. Но неопределенность чувства касты, неясное понимание целей и средств, друзей и врагов приводит «интеллигенцию» к фундаментальным ошибкам. Ее увлекают утопические теории общего блага – впоследствии нередко обнаруживается, что ей самой приходится служить низшим кастам и руководствоваться их желаниями. Отказавшись, таким образом, от своего первородного права, интеллигенция подпадает под власть «неприкасаемых», делается орудием в их руках и начинает служить их интересам. Действуя таким способом, «интеллигенция» утрачивает смысл своего существования, а пробужденные ею стихийные силы оборачиваются против нее. Именно это случилось в России и имело самые трагические последствия не только для «интеллигенции», но и для «народа», который «интеллигенция» стремилась «освободить».

Трагические результаты «освободительного движения», которое возглавила интеллигенция, отдав ему свои симпатии и поддержку, объясняются тем, что немедленно вслед за интеллигенцией возникают два новых класса современного общества, которые можно назвать «псевдоинтеллигенцией» и «полуинтеллигенцией». Эти два класса представляют собой внекастовые образования; они, так сказать, отказываются от процесса формирования интеллигенции. Подобно всем внекастовым образованиям, «псевдоинтеллигенция» и «полуинтеллигенция» включают в себя очень большой процент преступного элемента и, в общем, симпатизируют преступникам, интересуются ими и в любой момент сами готовы стать на путь преступления, особенно если это (для псевдоинтеллигенции) не представляет особой опасности.

Не обладая ни моральными, ни интеллектуальными ценностями, эти два новых класса представляют очень большую силу в количественном отношении, и власть, ускользая из рук старых правительств, естественным образом переходит в их руки, т.е. в руки псевдоинтеллигенции. Чтобы удержать власть, они готовы пожертвовать всем и прежде всего тем самым «народом», во имя которого интеллигенция вела свою борьбу.

Интеллигенция не может всего этого предвидеть и даже не понимает того, что уже произошло, поскольку не понимает себя, своей жизненной роли и слабости своих теорий.

Вообще теории играли и продолжают играть огромную роль в жизни современного общества. Люди верили, а многие и ныне верят, что с помощью теорий им удастся перестроить жизнь человечества. Никогда еще в истории теории не играли такой роли, какую они играют в наше время, точнее, в период, непосредственно ему предшествовавший. Главный грех «интеллигенции» – ее вера в теории. «Псевдоинтеллигенция», внешне подражая интеллигенции, тоже основывает свои действия на теориях, но она их не идеализирует, а наоборот, привносит в них изрядную долю софистики и превращает в средство личного приспособления к жизни.

Но искренне или неискренне возлагая свои надежды на теории, люди не видят и не понимают того, что в момент практического применения теории неизбежно сталкиваются с другими теориями, что сопротивление этих теорий, равно как и естественное противодействие ранее созданных сил и инертности неизбежно изменяет результаты проведения теорий в жизнь. Иными словами, они не понимают, что в применении к жизни теории дают не те результаты, которые от них ожидались, а почти непременно нечто противоположное. Они не понимают того, что противодействие изменяет результаты применения теорий по сравнению с тем, что должно было бы получиться, если бы сопротивления не существовало. Фактически ни одну теорию, которая встречает противодействие, невозможно применить к жизни в ее чистом виде, и ее придется приспосабливать к существующим условиям. В результате, даже если теория имеет в себе возможность реализации, какую-то внутреннюю силу, эта сила уйдет на борьбу с сопротивлением, так что на саму теорию не останется уже ничего, кроме пустой шелухи, слов, имен и лозунгов, которые будут прикрывать факты, диаметрально противоположные теории. И это не случайная неудача, а следствие общего неизбежного закона. Все дело в том, что ни одна теория не в состоянии рассчитывать на общее признание, что обязательно найдется другая теория, которая ей противоречит. В борьбе за признание обе теории утратят свои самые существенные черты и превратятся в собственную противоположность.

* * *

Таков порочный круг, в котором движется человечество и из которого оно, по-видимому, не в состоянии выйти.

При изучении устройства современного общества с точки зрения законов Ману естественно возникает вопрос: не дают ли законы Ману каких-либо практических указаний для решения проблем, нависших над человечеством?

Но из этих законов невозможно извлечь никаких практических методов для достижения лучшего порядка вещей. Законы Ману лишь показывают полную безнадежность всех попыток перестройки жизни насильственным путем, бесполезность действия через массы или используя массы, поскольку в обоих случаях достигнутые результаты будут противоположны ожидаемым.

Реорганизация общества согласно законам Ману (когда такая реорганизация станет возможной) должна начаться сверху, с брахманов и кшатриев. Для начала потребуется сформировать достаточно сильные группы брахманов и кшатриев, а также соответствующим образом подготовить другие касты, способные повиноваться и следовать за ними.

Ни одна из современных идей реорганизации общества не ведет к этой цели ни прямо, ни косвенно. Наоборот, все без исключения идеи ведут в противоположном направлении, поддерживая смешение каст или создавая новые кастовые различия на совершенно ложной основе. Этим объясняется поразительное сходство, почти совпадение результатов, получаемых в результате применения социальных теорий, диаметрально противоположных по своим целям, принципам и лозунгам. Но для того, чтобы видеть это совпадение результатов (если вообще можно называть «результатами» нечто, в большинстве случаев противоположное задуманному), нужно иметь «глаза, которые видят».

Слепые вожди слепых не могут ничего увидеть; двигаясь по кругу или в направлении, противоположном избранному, они продолжают думать, что идут в первоначальном направлении.

Где же выход из всех затруднений? И существует ли он? Мы должны признаться, что этого не знает никто. Ясно только одно: ни один из путей, предлагаемых человечеству его «друзьями» и «благодетелями», не является выходом. Жизнь становится все более запутанной, все более сложной; но даже в этой запутанности и сложности она не обретает каких-либо новых форм, а бесконечно повторяет старые формы.

Единственное благоприятное решение, на которое можно надеяться, сводится к следующему: множество противоположных отрицательных сил, возможно, приведет к положительному результату. Случается и такое; фактически только благодаря этому мы и существуем в нашем лучшем из миров.

1912-1934