• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

У нас собралось огромное количество сведений о жилищах эпохи римского железного века и Великого переселения народов в германских землях (особенно в Скандинавии, северной Германии и Нидерландах) – пожалуй, больше, чем о жилищах какого-либо другого периода древней истории Европы. Дело в том, что очень многие поселения были раскопаны целиком или почти целиком. Кроме того, в терпах и других поселениях в заболоченных местах дома и хозяйственные постройки на протяжении минувших веков зачастую оказывались в сырой почве или вообще под водой, так что археологи иной раз обнаруживают бревенчатые стены или плетни высотой метр-полтора практически в их первоначальном состоянии. Поэтому в данном случае в распоряжении ученых, которые занимаются историей и техникой постройки деревянных зданий, оказалось необыкновенно много подробностей, которые обычно ускользают от археологов.

Во всей истории древнегерманских домов прослеживаются некоторые общие элементы. Преобладают два вида зданий, причем другие почти не встречаются: во-первых, это дом с комнатами, или, как его обычно называют, «длинный дом», во-вторых, землянка («грубенхаус»). «Длинный дом» – это прямоугольное здание, которое двумя параллельными рядами бревенчатых столбов делится по длине на центральный «зал» и два «крыла»; в каждом ряду обычно бывает три или больше столбов. «Крылья» или отдельные их части обычно делились на небольшие стойла для животных, прежде всего коров; перед стойлами находились невысокие кормушки из досок и лозы, в которых лежал корм. В конце дома располагались жилые помещения для семьи: обычно это была одна большая комната без каких-либо отделений. Некоторые «длинные дома» были предназначены только для скота и по всей длине «крыльев» были разделены на стойла.

Размер домов мог быть самым разнообразным. Маленькие дома – в среднем 7,5–9 метров в длину и 6 метров в ширину. Большие достигали до 24–27 метров в длину и до 9 метров в ширину.

Реконструкция «длинного дома» в Айнсвардене

У этого типа домов была долгая история. Наиболее ранние образцы в Европе встречаются еще в бронзовом веке. Однако широко распространился этот тип только в начале железного века. Еще длительное время спустя после Великого переселения народов подобные дома продолжали строить в Северной Европе. Основная форма такого дома была проста и неизменна: в одном конце – очаг и жилье, в другом – скот и запасы. Однако во многих деталях могли быть варианты: разные материалы использовались для постройки стен, крыша лежала на разных типах подпорок; вход тоже мог располагаться в разных местах. Описанные ниже «длинные дома» показывают, какими были эти различия.

Другим обычным типом древнегерманского дома была землянка, или «грубенхаус», – простое бревенчатое здание, поставленное над выкопанной в земле неглубокой ямой. Надстройка могла состоять из наклонных балок, привязанных к коньковому брусу, которые образовывали остроконечную крышу. Крышу поддерживали два, четыре или шесть столбов либо ряд кольев или веток, наклоненных к краю ямы. На этой основе ставились стены из досок или строилась мазанка. Такие хижины, площадью всего 3 на 1,8 метра или меньше, зачастую использовались как кузницы, гончарные или ткацкие мастерские, пекарни и тому подобное, но в то же время они могли служить и жилищами. Планы деревень в северной Германии показывают наличие землянок наряду с «длинными домами», однако деревня могла состоять и из одних землянок – как в Германии, так и в Британии.

Нам может показаться, что землянка – очень примитивный тип жилья, скорее лачуга, а не дом. Однако не все землянки были примитивными, как показывает, например, небольшой аккуратный домик в Эмеланге (Фрисландия), построенный около 400 г. Здесь мы наблюдаем более современные приемы строительства: для котлована был вырыт сплошной ров, а стены укреплены подсыпкой земли. Чтобы реконструировать дом в Эмеланге, нам придется обратиться к традиционным фризским домам из досок и торфа XVIII–XIX вв., или домам, которые рисовал в Дренте Ван Гог. Единственная разница та, что в современных домах есть комнаты. Вход в землянку обычно был снабжен небольшим портиком, как в Гладбахе. В другие дома входили по небольшому пандусу или земляному спуску. В обоих случаях такая конструкция должна была предотвратить сквозняк и позволить стряхнуть большую часть уличной грязи перед тем, как войти в жилое помещение. Иногда яму покрывал пол из досок, а подпол использовали как кладовку или сбрасывали туда мусор. Стены могли быть очень разными. Иногда использовали торф или землю, выброшенную из ямы, чтобы вкопать в нее опорные столбы. Столбы могли стоять внутри ямы или вне ее. Столбов внутри дома было обычно два, четыре или шесть. В хижинах с двумя столбами они поддерживают коньковый брус, в других крыша представляет собой просто балочное перекрытие.

План дома в Феддерзен-Вирде (Везермюнде, Германия)

Лес, подходящий для постройки домов, был редок (за исключением некоторых районов Скандинавии): поэтому дома обычно представляли собой мазанки с использованием бревен. Крышу покрывали соломой. Фрагменты домов могли сохраниться, только если они были пропитаны водой, и то в таких случаях мы можем видеть нижние части стен и полы. Обычный тип «длинного дома» представлен в домах Эзинге, Феддерзен-Вирде и Айнсвардена. Длина постройки вдвое и больше превышала ширину. Стены состояли из кольев, переплетенных прутьями.

План дома в Гиннерупе (Ютландия)

Высота стен составляла около 1,8 метра. Колья были на 30–60 сантиметров вкопаны в землю, а ряд наклонных кольев снаружи здания придавал ему дополнительную прочность. Две основные балки, поставленных на внутренние столбы и, возможно, связанных короткими поперечинами, поддерживали крышу. Сама крыша состояла из ряда кольев, прикрепленных к верху стены с одного конца и к коньковому брусу – с другого. Крышу покрывали соломой или торфом. Часто углы дома были закруглены. Вход находился с одной из длинных сторон, реже – в одном из торцов. Пол обычно был глиняным или земляным. Детали конструкции стен и крыш варьировались от деревни к деревне и от дома к дому, однако такие вот мощные, прочно построенные жилища были типичны для континентальной Германии.

В Швеции и Ютландии из-за недостатка леса в строительстве чаще употребляли камень и торф. Нижние части стен в этих местах строили из дикого камня или торфяных брикетов, и на этом прочном основании покоились балки крыши. Например, торфяные стены в домах в Гиннерупе (Ютландия) первоначально возвышались на несколько футов. Поскольку дома были уничтожены огнем в то время, когда они еще стояли и были обитаемы, это сохра-нило для археологов некоторые детали конструкции, которые обычно утрачиваются. Части крыши упали на пол, их остатки обуглились, но, тем не менее, вполне распознаваемы. Исследования показали, что крыша состояла из слоя тонких прутьев, покрытых соломой, которая, в свою очередь, покрыта слоем вереска и торфа. Такие фрагменты из дерева и торфа из этого и других поселений, которые закончили свое существование в огне пожара, говорят о том, что мы напрасно недооцениваем искусство деревенских строителей. Большие бревна были плотно соединены деревянными колышками; некоторые из них были аккуратно обрублены и обработаны.

Дома с каменными фундаментами в Валльхагаре показывают более длинный и узкий вариант основного типа «длинного дома»; размеры определялись отсутствием бревен длиннее 4 метров. Как и везде, животные жили под одной крышей с людьми. Дома Валльхагара могут показаться топорными и некрасивыми, но некогда деревянные панели скрывали грубый каменный фундамент, а простая мебель делала эти крестьянские жилища достаточно уютными.

Дома в Валльхагаре

Хотя «длинный дом» с перегородками был самым обычным типом жилья, он не был единственным. Известны небольшие прямоугольные дома без каких бы то ни было перегородок. В таких домах вес крыши полностью лежал на стенах, которые подкрепляли снаружи, чтобы они смогли выдержать напряжение. Есть все основания полагать, что в древней Германии существовали дома с двускатной крышей, хотя детальную их историю пока писать еще рано. В таком здании крыша покоилась в основном на верхних частях больших изогнутых бревен, основы которых были врыты в землю снаружи линии стен. Каждая пара противоположных бревен соединялась у конькового бруса. Пока только на двух древнегерманских поселениях – в Вестике близ Камена и в Вейстере – были обнаружены достоверные образцы таких домов. Оба датируются римским железным веком: Вейстер – I в. н. э., а Вестик– III или IV. Отсутствие домов такого типа в других раскопанных поселениях весьма примечательно, и хотя подобные здания были весьма распространены в средневековой Европе, их «родословную» пока еще нельзя с уверенностью возводить к домам варварской Германии.

Наши знания о внутреннем убранстве и мебели в германских домах, безусловно, ограничены: отдельные вещи сохраняются редко, и ни один римский автор не озаботился тем, чтобы описать такие детали повседневной жизни варваров. Большинство авторов, чьи работы дошли до нас, в любом случае и не могли ничего знать о том, что находилось внутри германского дома. Тацит безо всяких церемоний говорит о грубости германских домов, и, несомненно, он считал, что и мебель внутри них была ничем не лучше и столь же не достойна описания. То, что нам известно, связано в основном с более высокими слоями общества и базируется на находках из богатых погребений и нескольких вотивных приношениях. Следовательно, высокое качество многих дошедших до нас изделий было отнюдь не обычным для всей мебели. Как всегда, крестьянские дома дают мало материала, и об их обстановке можно только догадываться.

Кровать и кресло из гробницы мальчика под Кёльнским собором

В позднейших сагах часто говорится о скамейках, которые стояли вдоль стен дома или зала, как о самом обычном виде сидений, однако, несомненно, отдельные стулья также были известны и в описываемый период и позднее. Маленький складной стульчик великолепной работы был обнаружен в погребении бронзового века в Дании: он весь сделан из дерева, а сиденье – из шкуры выдры. Разумеется, такие стулья существовали и позднее. Небольшое кресло из богатой гробницы мальчика под Кёльнским собором позволяет нам представить себе, какой мебелью пользовались знатные франки. Высота креслица – около 60 сантиметров, его рама целиком сделана из дерева, а сиденье – из кожи. Ножки были аккуратно обточены и украшены изящными вертикальными балясинами. Задняя часть креслица украшена рядом миниатюрных перекладин. Как и подобало собственности маленького принца или вождя, это была вещь, выполненная с необыкновенным мастерством. В гробнице было обнаружено еще маленькое деревянное ложе или кроватка, также украшенное по бокам рядом маленьких балясин. Существовали и отдельные столики, особенно ценившиеся воинами. В этом отношении германские вожди напоминали греческих вождей эпохи Гомера и кельтских героев.

В наиболее богатых домах могли находиться гобелены или ковры; конечно, до нашего времени они почти не дошли. Редчайший образец такого ковра был найден в богатой гробнице женщины, также обнаруженной под Кёльнским собором, но это, скорее всего, импортная вещь, пришедшая из Восточного Средиземноморья. Вероятно, в домах обычных германцев было гораздо меньше мебели, чем нам может показаться необходимым. Видимо, как и в крестьянских домах современной Центральной и Восточной Европы, здесь были только постели, скамейки и, может быть, коврики из шкур животных.

Домашнюю посуду и принадлежности для готовки и хранения еды делали из керамики, бронзы, железа и (не забудем) из дерева. Дерево обычно сохраняется только во влажной почве терпов и низко лежащих поселений, однако огромное разнообразие известных нам деревянных сосудов – ведра, тарелки, блюда, подносы – говорит о том, каким важным материалом в германском доме было дерево. Бронзовые ведра, кубки, сита и сковородки (paterae) в огромных количествах импортировали в Германию из римских провинций. Их часто находят в погребениях, особенно в северной Германии и в Дании.

Изящные серебряные сосуды также пересекали границы – как добыча, как товар, как дипломатические подарки германским вождям. Ими пользовались на пирах самые богатые воины, и, наконец, они служили украшением погребального обряда. Если, как уверяет нас Тацит, для германцев серебряные сосуды были не более привлекательны, чем глиняные, то стоит удивиться тому, сколько серебряных предметов обнаружено в Германии и что в числе этих предметов – едва ли не наиболее красивые и искусно сработанные вещи того времени. В 1868 г. в Хильдесхайме близ Ганновера обнаружен огромный клад серебряной посуды – более 70 предметов. Может быть, это были трофеи разбойничьего набега (или набегов) на римские крепости или города, которые позднее были захоронены для надежности сбережения, однако другие серебряные предметы были найдены в богатых погребениях и, очевидно, были положены туда как драгоценные вещи, приличествующие рангу вождя. Эта «серебряная река» иссякла еще задолго до конца римского железного века, однако импорт изящных бронзовых сосудов продолжался в ограниченном масштабе во время всей эпохи Великого переселения народов. Некоторые из этих предметов пришли из далеких стран Восточного Средиземноморья и даже из Египта.

Керамика из Альтендорфа (Верхняя Франкония, Германия)

Изготовление керамики для домашнего употребления в большей части Германии было местным ремеслом. Большую часть керамики делали вручную крестьянские женщины. Изготовление простых сосудов ручной работы требует не так много умения и скромной подготовки. Основой может послужить любая глина достаточно однородного состава, и, после того как сосуду придана желаемая форма, достаточно сильного огня домашнего очага, чтобы придать ему достаточно прочный обжиг. Форма и орнамент сосудов могли сильно различаться даже в пределах одного региона. Для украшения сосуда гончары римского железного века использовали несколько простых приемов: гребенчатый орнамент, наколотые узоры или штампы, которые наносились отдельными секторами; прокатывание диском, надавливание пальцами, меандр и шеврон, а иногда и налепной орнамент. Как и во многих других отношениях, здесь очевидно влияние латенских[5] кельтов, – как в форме сосудов, так и в их украшении. Особенно это справедливо для западной и центральной Германии, а также Дании. Образцом служили и импортные римские сосуды, как металлические, так и керамические. Подавляющее большинство известной нам керамики этого и более позднего периода, было обнаружено не в поселениях, а на кладбищах, и мы не должны думать, что использование декорированной посуды было обычным делом. Во многих областях керамика для погребений, очевидно, изготавливалась специально. Домашняя посуда, обнаруженная в поселениях, зачастую гораздо проще по форме и ничем не украшена.

Начиная с позднеримского периода в ряде областей все больше и больше стали использовать штамп. Самые изящные из таких штампованных изделий позднеримского периода и эпохи Великого переселения народов – это сосуды, обнаруженные на балтийских островах Готланд и Борнхольм. Однако еще более известны сосуды со штампованным орнаментом, зачастую в сочетании с круглыми налепами, которые находят в области нижней Эльбы и Везера, на территории обитания саксов. Именно сравнив такие сосуды из Стаде на нижней Эльбе с другими, обнаруженными в Восточной Англии, Д.М. Кембл в 1855 г. впервые показал, что существуют археологические данные о переселении англосаксов из области Эльбы в восточную Британию.

Франкская и аламаннская керамика V–VI вв. н. э.

В других регионах употреблялись другие виды орнамента. Например, в Ангельне англы наносили на штампованный узор желобки и ямки. Еще дальше к востоку предпочитали нарезные шевроны и полукружия. Франки и аламанны часто использовали штамп и орнамент, наносившийся с помощью диска, однако у них штампы были обычно гораздо меньше, чем у саксов, и применялись менее обильно. На формы франкских сосудов начиная с IV в. оказала огромное влияние позднеримская индустрия керамики в северной Галлии и Рейнской области, однако в то же время франки принесли с собой в римские провинции и множество собственных форм. Характерны глубокие килевидные сосуды со штамповкой на верхней части тулова, высокие фляжки или бутылки и мелкие тарелки или подносы.

Франкское стекло: некоторые типичные формы

В эпоху римского железного века германцы (и не только в регионах близ римских границ) иногда пользовались для изготовления керамики гончарным кругом. Однако посуда, изготовленная на гончарном круге, в большинстве областей играла второстепенную роль по отношению к изделиям местных ремесленников и тех, кто занимался домашним трудом. В германской керамике зачастую заметно римское влияние, особенно в форме сосудов. В первую очередь это происходило потому, что в «свободную Германию» импортировалось значительное количество высококачественной римской керамики, особенно во II и в III вв. Кроме того, германские гончары копировали в глине формы импортных металлических и стеклянных сосудов. После расселения варваров в пределах римских провинций в конце IV и в V в. германские традиции керамики во многих местах сильно изменились благодаря контакту со все еще живой традицией римской индустрии. Прежде всего это произошло с франками, которые расселились в Рейнской области и в северной Галлии. Здесь они столкнулись с галло-римскими фабриками и мастерскими, которые производили огромное количество домашней посуды. Новые хозяева сохранили технику производства, и новый штампованный орнамент на сосудах отражает новый порядок вещей, а сами формы сосудов восходят к римским образцам.

Рог для питья из гробницы мальчика под Кёльнским собором

В ранний период стеклянные чарки, кубки и чаши импортировали в свободную Германию с прирейнских фабрик; обычно их находят среди погребального инвентаря богатых варваров. Под франкским господством в V–VI вв. эти фабрики продолжали производить хорошее стекло, особенно чарки и кубки. Зачастую у этих сосудов было закругленное донышко, и, следовательно, они не могли стоять на столе. Музейные хранители решают эту проблему, ставя их на проволочные подставки, однако франкам приходилось либо держать кубок в руках между отдельными глотками, либо выпивать его одним махом. Другим популярным у германцев типом стеклянного сосуда был рог для питья – для нас самый германский из всех сосудов. Уже с I в. н. э. римские ремесленники производили такие стеклянные рога и экспортировали их в варварские земли, где они использовались наряду с настоящими рогами.

Рассказы древних авторов о том, что ели и пили варвары, обычно подчеркивают разницу между их диетой и диетой римлян. Так обстоит дело с высказыванием Тацита о еде германцев, и у нас есть все основания полагать, что он отнюдь не дает нам полной картины: «Пища у них простая: дикорастущие плоды, свежая дичина, свернувшееся молоко». Данные из раскопок поселений и из такого жуткого, но удивительно интересного источника, как внутренности людей, чьи тела были обнаружены в торфяных болотах севера, говорят о том, что на самом деле картина была гораздо более сложной.

Главную роль в питании германцев, судя по всему, играло зерно, особенно ячмень и пшеница, а также разные другие злаки. Помимо культурных зерновых, собирали и ели дикорастущие злаки, видимо с тех же полей. Желудок и кишечник знаменитого «человека из Толлунда» дали необыкновенно подробную информацию о последнем обеде несчастного, который он съел (и отчасти переварил) меньше чем за день до гибели. Обед состоял в основном из сваренной на воде каши из ячменя, льняного семени и горца наряду с семенами других сорняков, которые обычно растут на полях. Мяса или фрагментов костей обнаружено не было. Желудки других «болотных тел», например тел из Борремосе и Граубалле, также содержали чисто вегетарианскую еду, которую они ели незадолго до смерти. Человек из Граубалле съел не менее 63 различных видов злака и семян растений. Конечно, вполне возможно, что последняя еда этих жертв религиозных обрядов была по сути своей жертвенной, но в то же время она могла быть и достаточно типичной для северных германцев.

Кости животных из поселений показывают, что мясо также было частью питания древних германцев, хотя, возможно, и не самой важной. Потребляли и другие продукты животного происхождения, в том числе молоко и сыр. О присутствии сыра говорят обнаруженные в поселениях прессы для сыра. Присутствие железных вертелов в некоторых поселениях заставляет предполагать, что мясо запекали или жарили. Судя по количеству раздробленных костей, ели и костный мозг. Дичь обеспечивала разнообразие питания. В Валльхагаре на стол попадали водяные птицы, в том числе дикие утки, чирки и кайры. В Дальсхее охотились на тюленей – видимо, как ради мяса и жира, так и ради тюленьей кожи. Как на островах Скандинавии, так и на большой земле было распространено рыболовство. Некоторым жителям Дальсхея удавалось поесть сельдь и лосося. Во II в. н. э. даже римские купцы интересовались фризской рыбой, которая ловилась далеко за границами империи.

Среди диких плодов Германии отмечаются яблоки, сливы, груши и, возможно, вишня. Ягоды и орехи встречались в изобилии. Однако овощей германцам явно не хватало. Они выращивали горох и бобы, однако большинство наших современных овощей развились из своих диких предков в результате целых веков кропотливой работы. Древние германцы ценили различные травы. Из льна и рыжика получали растительное масло.

Как и другие народы древней Европы, германцы высоко ценили соль, особенно за то, что она помогала сохранять мясо. Иногда племена даже воевали за права на соляные источники. Такая война произошла в 359 г. н. э. между аламаннами и бургундами. Люди, которые жили у морского побережья или вблизи его, часто получали соль, выпаривая морскую воду в керамических сосудах.

Мы многое знаем о том, что пили германцы, – вполне естественно, поскольку они имели неизменную и заслуженную репутацию горьких пьяниц. Любимым напитком германцев (как и галлов и иберийцев) было пиво. Пиво варили из ячменя и, возможно, приправляли ароматными травами. Кроме простого пива, на столах аристократии фигурировал алкоголь, изготовленный из самых разных ингредиентов. В одном из богатых погребений в Юэллинге (Лоланн) был найден бронзовый сосуд со следами напитка, сброженного на диких ягодах нескольких видов. Видимо, это было что-то вроде крепкого плодово-ягодного вина. В другом погребении в Скридструпе (Хадерслебен, Дания) находились два рога для питья. В одном были остатки напитка типа медовухи, сделанного из меда, а в другом – следы пива. Если вспомнить о том, как была популярна медовуха в последующие эпохи и как просто сделать этот напиток, то можно предположить, что и в римском железном веке медовуха была широко распространена. Известно, что в Германию попадало и вино из римского мира, хотя, возможно, и не в очень большом количестве. Некоторые из изящных привозных сервизов для вина, как, например, сервиз из Хобю, могли были быть использованы по прямому назначению. Однако вряд ли их владелец-варвар по римскому обычаю разбавлял вино водой![6]

Германские развлечения были очень похожи на кельтские – пиры, музыка, танцы и азартные игры. Одно из развлечений, скорее напоминавшее зрелищный вид спорта, состояло в исполнении обнаженными юношами танца среди мечей и копий. К I в. н. э. это был уже только спорт, хотя очевидно, что в основе обычая лежал религиозный обряд. Тацит замечает, что описанное действо – единственное зрелище, которое может привлечь германцев, но вряд ли его нужно понимать буквально. Танец с копьями показан на бронзовых пластинках эпохи Великого переселения народов, найденных в Скандинавии, и, возможно, он произошел от тех самых танцев, о которых рассказывает Тацит. У многих народов древней Европы были свои собственные танцы с мечом и копьем; некоторые из них дожили до Средневековья. Поединки между молодыми воинами, вероятно, были частью военной подготовки, однако такие состязания, как бокс, борьба и другие виды спорта, очевидно, германцам были неизвестны. Охота для германцев также была скорее не развлечением, а способом разнообразить свое меню.

Археология дает нам дополнительные сведения о развлечениях рядовых германцев. Азартная игра в кости была любимым времяпрепровождением многих варваров, особенно дружинников. В богатых погребениях конца римского железного века часто встречаются игральные кости. Они ничем не отличаются от тех игральных костей, которые употребляли кельты и римляне и которые используются до сих пор; сумма очков на противоположных сторонах кубика равна семи. Несомненно, германцы переняли эту игру у кельтов в Центральной Европе. Игры фишками на доске в клетку практиковали германцы, проживавшие близ устья Эльбы, а позднее – франки и аламанны. Популярны были зимние игры на льду. Во многих терпах находят костяные коньки; еще один экземпляр обнаружен в Валльхагаре. Они напоминают плоские костяные коньки, которыми до недавнего времени пользовались в Скандинавии и Исландии. Древние германцы знали и другую зимнюю забаву – кегли на льду; в них играли на севере Нидерландов вплоть до XIX в. Вместо кеглей употребляли кости ног крупных животных (как правило, коровьи или лошадиные). Их сбивали другим куском кости, который пускали по льду.

Однако в общем и целом организованные игры и спорт занимали не так уж много времени в досуге германцев. Те, у кого было больше досуга, чем у других, воины, как и воины во всех первобытных обществах, проводили свободное время весьма приятно – они пили до бесчувствия, угощали своих товарищей и принимали ответные приглашения, играли в азартные игры, хвалились, и при всем при том беспрерывно ссорились.

Костяные флейты из фризских терпов

В то же время есть указания и на существование других, более творческих увеселений. Частые находки небольших костяных концевых флейт говорят об интересе к музыке. Множество таких флейт было обнаружено в терпах. Их довольно трудно датировать, однако многие из них, видимо, принадлежат к римскому периоду и к эпохе Великого переселения народов. Некоторые из них – всего лишь свистки без дырочек для пальцев, однако в отдельных число дырочек доходит до шести: таким образом, на них можно было играть простые мелодии. Неизвестно, были ли у таких инструментов язычки. С уверенностью можно говорить о существовании струнных инструментов, хотя древних образцов пока обнаружено не было. На позднем аламаннском кладбище в Оберфлахте (Вюртемберг) были обнаружены две лиры: одна с шестью струнами, другая, возможно, с восемью. Другая шестиструнная лира найдена во франкском погребении на кладбище Санкт-Северин в Кёльне. Хотя все три лиры датируются VIII в., и в более древние времена музыканты могли пользоваться такими же инструментами.

Римские писатели увлеченно описывали внешний вид германцев. Многочисленные скульптурные рельефы греков и римлян, на которых германцы чаще всего показаны как враги империи, дополняют зачастую полные ужаса письменные рассказы. Но у нас есть и другой источник, который дает нам то, чем мы не располагаем в отношении какого-либо другого древнего народа Европы, – «подлинных людей» в виде сохранившихся в торфяных болотах тел. Сообщалось, что в Скандинавии и Северной Европе было сделано более 400 таких находок, большая часть которых датируется (если они вообще поддаются датировке) между 100 г. до н. э. и 500 г. н. э. Как мы увидим, когда разговор зайдет о германской религии, многие люди, погибшие в болотах, были принесены в жертву, зачастую для искупления преступления. Во многих случаях тела необыкновенно хорошо сохранились, как, например, хорошо известный человек из Толлундского болота: все еще видны даже самые мелкие детали его лица.

В глазах римлян типичный германец был огромным человеком с мощными руками и ногами, голубыми глазами и рыжими или белокурыми волосами. Высокий рост германских воинов всегда обращал на себя внимание, и скелетные останки на кладбищах железного века и римского периода говорят о народе с длинным черепом и крупными руками и ногами. Кроме того, римляне обращали внимание на свирепый, наводящий ужас взгляд германцев; о том же самом говорят и более поздние свидетельства германских авторов саг. Почти все жители Средиземноморья, писавшие о германцах, обращают внимание на их огромную силу в первой боевой атаке и отсутствие выдержки, если первый наскок не дал результата. Отмечали также цвет волос и вид прически. Считалось, что для германцев обычны рыжие или белокурые волосы; однако это нравилось не только самим германцам – их шевелюре завидовали римские модники и модницы. Некоторым германцам, которые не были белокурыми, приходилось пользоваться краской. Однажды, когда римская армия застала группу германских варваров в прибрежном лагере, одни выпивали, другие мылись, а третьи занимались окраской волос. Для этих воинов рыжие волосы, очевидно, были доказательством воинской доблести. Нет достоверных данных о том, что женщины тоже красили волосы. Воины отпускали длинные волосы в знак того, что принесли обет, и не обрезали их, пока им не удавалось выполнить свою клятву. Позднее, у франков, длинные волосы стали признаком королевского рода.

Орнаментированная гребенка из оленьего рога из Альтендорфа (Верхняя Франкония, Германия)

К тому же существовали самые разные прически. У «человека из Толлунда» были коротко стриженные волосы, а у другого мужского тела из того же болота – пряди аккуратно скручены в «конский хвост». Тацит рассказывает, что свободные члены племени свевов использовали весьма индивидуальные прически: волосы собирали и связывали в узел, как правило, выше или за правым ухом.

Гребень в коробочке из Хогебайнтума (Фрисландия)

Это сообщение подтверждают каменные рельефы с изображением германских воинов и несколько тел. Тацит говорит, что этот узел служил отличительным признаком свободнорожденного свева, однако примеры такого «свевского» узла были обнаружены далеко за пределами бассейна Эльбы, где жили племена свевов. На женских телах или женских изображениях на римских рельефах таких узлов никогда замечено не было. Женщины чаще всего изображаются с длинными распущенными волосами, и если у тел, найденных в болотах, можно различить цвет волос, то они оказываются каштановыми или белокурыми; темные волосы очень редки. Мужчины обычно брились (о чем свидетельствуют частые находки бритв), хотя на рельефах можно видеть и германцев с усами и бородами.

Как и во многих других отношениях, литература и археология говорят нам об одежде состоятельных членов общества, а не о том, что носили обычные люди. Универсальной повседневной одеждой германцев в железном веке был «сагум» или короткий плащ: он служил будничной одеждой воинов и крестьян. «Сагум» представлял собой прямоугольный кусок шерстяной ткани типа пледа, который можно было обернуть вокруг тела в плохую погоду, использовать как одеяло в холодную ночь или накинуть на одно или оба плеча. Обычно его закрепляли на правом плече с помощью металлической фибулы (броши) или деревянной шпилькой. Короткие одеяния типа пелерины, зачастую из кожи, также часто можно разглядеть на римских изображениях германцев и на болотных телах. Такие пелерины покрывали только плечи и грудь, а остальную часть тела зачастую оставляли обнаженной. Судя по находкам в болотах и римским рельефам, мужчины обычно носили штаны и похожие на рубашки туники. Как правило, и штаны, и рубашки были прилегающими, что естественно для одежды, которую носят северной зимой.

Германские пленники в коротких пелеринах. С римского памятника в Майнце (Германия)

Штаны впервые появляются на «болотных телах» в конце I в. до н. э. Возможно, их появление в Европе связано с контактами между германцами и кочевниками Востока, которые большую часть своего времени проводили в седле. Однако штаны не были исключительно германской одеждой. Кельты (да и китайцы) также заимствовали штаны у тех же самых кочевников. Подлинные образцы, найденные в торфяных болотах, отличаются разнообразием фасонов. Есть короткие бриджи, которые доходят только до колена. Другие штаны покрывают и нижнюю часть ноги, а в одной паре закрыты даже стопы. На римских изображениях германцы нередко одеты в одни штаны. Если нужно было прикрыть верхнюю часть тела, надевали тунику – как правило, шерстяную. Туника могла быть с рукавами или без и доходить до пояса или до бедер. Иногда находят и туфли из овечьей или коровьей шкуры, а в областях близ римских границ носили туфли из качественной выделанной кожи. В других местах кожаная обувь считалась, видимо, роскошью.

Германский гардероб вбирал не только шерстяную, но и кожаную одежду, прежде всего из кож ягнят, овец и коров. Реже использовались шкуры волков и оленей, а возможно, и медведей. Обычно из кож шили простые одеяния в форме трапеции: отдельные шкуры не носили. Как ни странно, хотя Тацит подчеркивает, что германцы использовали меха морских животных, прежде всего тюленей, пока ни в захоронениях, ни в болотах одежда из таких мехов не обнаружена. Некоторые германцы эпохи Великого переселения народов, в том числе готы и франки, казались своим врагам-римлянам одетыми в кожу, однако у них была и тканая одежда. Иногда вместе с шерстью использовался мех животных, который вплетали в ткань вместе с пряжей.

Туника и штаны из болота в Торсбьерге (Ангельн)

Качество большинства дошедших до нас предметов одежды высокое, а некоторые являются выдающимися произведениями ткацкого искусства, показывая наличие развитой техники и высокой компетенции в исполнении. Практиковалась окраска и нанесение узоров. Одежда из болота в Торсбьерге была окрашена в цвет индиго. В поселении Гиннеруп (Ютландия) был обнаружен сосуд с растительной краской, предназначенный для окрашивания ткани в синий цвет. К несчастью, лен не сохраняется даже во влажном торфе, так что подлинные льняные ткани изучить невозможно.

Женское платье из Хульдремосе (Дьюрсланд, Дания)

Как мы уже видели, мужская одежда состояла в основном из «сагума», пелерины, штанов или бриджей, туники и (по крайней мере иногда) обуви. Как же одевались германские женщины? Тацит создает впечатление, что они носили ту же одежду, что и мужчины, – правда, при этом женщины пользовались льняным бельем и оставляли верхнюю часть груди и руки непокрытыми. Это не совсем так. Нет никаких данных о том, что женщины носили брюки. Если в болотах на теле обнаруживают штаны, то это всегда тело мужчины. Когда в болотах находили одетые тела женщин, то их одежда, как правило, резко отличалась от мужской. Чаще всего женщины одеты в шерстяные юбки различной длины.

Наиболее полную картину женской одежды железного века дают два костюма из Хульдремосе в Дании. На одной женщине было две обычные кожаные пелерины, тканая юбка и шарф или шаль, закрепленная костяной булавкой. На юбке был клетчатый узор, сотканный из двух разных нитей: одна темно-коричневая, другая более светлая. Другой костюм, обнаруженный неподалеку, оказался совершенно другим. Это было сшитое из цельного куска ткани платье длиной от плеч до ступней. По форме оно было похоже на мешок, однако, если его аккуратно надевали и собирали на плечах и талии, получалась вполне привлекательная и в то же время универсальная одежда. Под шеей можно было оставить большую складку и накидывать ее, как капюшон, в холодную или мокрую погоду. По форме это платье очень похоже на пеплосы, которые носили греческие женщины в V в. до н. э. То, что такие платья были обычной одеждой германских женщин, очевидно из рельефов на колонне Марка Аврелия в Риме, на которых многие варварские женщины показаны именно в таких одеяниях.

И мужчины, и женщины носили на одежде разные простые украшения. Самым обычным украшением был такой полезный предмет, как фибула, или брошь. Ею закалывали складки платья или скалывали два разных предмета одежды. Броши раннего римского железного века обычно были железными или бронзовыми. В значительной степени, как показывает их форма, эти броши были заимствованы у кельтов. Чаще всего встречаются изогнутые и скрученные модели, которые первоначально импортировались из Центральной Европы. Позднее заимствовали многие римские типы брошей, а также привозили настоящие римские броши. В конце III и IV в. римские броши в форме арбалета и броши с выпуклой головкой пересекли границы и попали в Германию, где они оказали большое влияние на развитие германских типов брошей.

Орнаменты как на брошах, так и на других предметах лишь изредка отличались богатым декором. Прекрасный пояс-цепочка I в. до н. э. из Свихюма во Фрисландии – редкость. Обычными украшениями германцев были бронзовые браслеты с простым орнаментом, булавки с шарообразными или кольцевидными наконечниками и ожерелья из бус. Некоторые мужчины носили пояса с красивыми бронзовыми пряжками или орнаментами. В IV в. этой простоте пришел конец, и в период Великого переселения народов вожди варваров и их дружинники украшались едва ли не самыми великолепными ювелирными изделиями, когда-либо известными в Европе.

Франкская брошь из Эрпе (Шаранта)

Украшения на платьях и личные украшения, прежде всего броши, должны были обращать на себя внимание. Броши имели практическое применение: они были нужны для того, чтобы скреплять одежду и удерживать на месте плащ, но их также носили на видном месте – на плече или на груди, поэтому они должны были быть богато украшены. Фасоны брошей были самыми разнообразными – от очень простых с грубой отделкой до великолепных золотых украшений с тонким орнаментом или инкрустацией из драгоценных камней.

Равноплечая брошь из Хэслингфилда (Кембриджшир)

Броши носили все члены общества – от простого крестьянина до вождя. Возможно, они были чем-то большим, чем просто обозначение ранга и престижа. Чем более дорогими и красивыми были украшения, тем более могущественным считался их владелец. Однако броши – это не только символ статуса. Короли и вожди, стоявшие на вершине социальной лестницы, обязаны были награждать своих дружинников драгоценными вещами – кольцами, брошами, ожерельями и тому подобным. Если сам король или знатный аристократ носил такие украшения, то это был своего рода показатель его авторитета, гарантия того, что он может заплатить своей дружине за верную службу. То же можно сказать о высококачественном оружии.

Брошь франкского типа в виде птички из Чессел-Даун (остров Уайт)

Основной разновидностью брошей эпохи Великого переселения народов были броши-арбалеты. У этого типа брошей – долгая родословная, которая прослеживается вплоть до доримского железного века. Брошь состояла из куска металла в форме лука, который связывал две плоские пластинки, одна у головки, другая у ножки броши. Булавку прикрепляли к пружине за головкой и, прикалывая к одежде, заводили за защелку на ножке броши. Было много вариантов этой основной формы. Самой простой остается крестообразная брошь с крестовидной головкой, ножку которой обычно украшали стилизованной головой животного. В V в., особенно в Ютландии, крестовидную головку часто заменяли прямоугольной пластинкой, покрытой звериным орнаментом и орнаментом с завитками, – получалась квадратную брошь. Со временем головка, ножка и даже перекладина стали еще шире, и наиболее изящные образцы стали покрывать сложным стилизованным звериным орнаментом. С V по VII в. такие броши-арбалеты были распространены по всей Западной Европе. Затем они начали уступать дисковидным брошам, особенно среди франков, аламаннов и лангобардов.

Другим представителем семейства брошей-арбалетов была равноплечая брошь. В таких брошах можно было пропустить в верхнюю часть конструкции складку материи и закрепить ее булавкой. Подобный тип отличается широкой плоской головкой и ножкой. На этих частях броши часто фигурируют спиральный орнамент и извивающиеся звери, созданные под существенным влиянием провинциальных римских ремесленников. Равноплечные броши относятся к V в. Они появились в саксонских землях северо-западной Германии. Гораздо более обычной в тот период была круглая брошь-блюдечко, как правило украшенная нарезными спиралями.

Чрезвычайно широко распространены были броши в виде хищных птиц. Наиболее изящные образцы составляют целую серию богато орнаментированных украшений, инкрустированных гранатовой перегородчатой эмалью. Готы и лангобарды в Италии носили самые великолепные образцы этого типа, однако он был известен также франкам и аламаннам.

Птичий мотив, в конечном счете, пришел к германцам от степных кочевников, возможно при посредстве гуннов. Другая модель, заимствованная из искусства кочевников, – брошь в форме всадника на коне. Прекрасный образец – брошь VI в. из Ксантена на нижнем Рейне. Позолоченное серебряное украшение изображало воина в шлеме на скачущей галопом лошади. Хотя масштаб всадника и лошади сильно искажен, фигуры показаны в живом движении.

Наряду со всеми этими сложными формами, продолжали носить и совсем простые броши. Наиболее устойчивой формой была небольшая полукольцевая или кольцевая брошь – обыкновенное кольцо, пересеченное булавкой. Известно много вариантов основной формы. Интересный вариант кольцевой броши встречался у аламаннов и во Фризии. В ней была прорезь для булавки, и рядом с прорезью брошь была украшена головами животных или орнаментом-насечкой.

Брошь с всадником из Ксантена (Германия)

Знатные германские женщины носили многие другие украшения. Находки в погребениях позволяют составить исчерпывающее представление о том, что хранилось у них в ларцах. Пояса или кушаки зачастую были дополнительно украшены; к ним нередко подвешивались какие-нибудь небольшие побрякушки. Пряжки изготавливались из литого золота или серебра; и концы ремня, и накладки на поясе делали из того же металла. К поясу могли прикрепляться бусы или стеклянные украшения, а иногда с него свисали хрустальные шарики в золотой или бронзовой оправе. Возможно, это были амулеты, обладавшие магической силой, а не просто украшения. Ожерелья также были очень разнообразными. Среди наиболее изящных – золотые и серебряные цепи с золотыми подвесками; зачастую это были старые римские монеты. Другие ожерелья с бронзовыми подвесками и стеклянными бусинами делали из проволоки, а самые обычные состояли просто из стеклянных бус.

Кольцевая брошь из Фрисландии

Существовало и множество видов браслетов – от скрученных из бронзовой проволоки до литых золотых колец с утолщенными концами. Такие браслеты и перстни носили как женщины, так и мужчины. Дорогие серьги могли быть очень сложными. Наиболее роскошные серьги состояли из больших колец золотой проволоки, пропущенных через мочки ушей, а с этих колец свисали тяжелые золотые украшения, зачастую отделанные филигранью и с инкрустацией из граната или стекла. Похожими массивными орнаментами украшали головки серебряных и золотых булавок для волос.

Наиболее значительным новшеством в V в. стало появление «полихромного» стиля ювелирных изделий, который попал на запад из Причерноморья. Золотые броши и другие украшения обильно инкрустировались драгоценными и полудрагоценными камнями, гранатом и стеклом. Этот стиль становился все более и более популярным, пока в VII в. он не стал господствующим стилем франкских ювелирных изделий. Полихромный орнамент оказался наиболее прочным наследием варварских ремесленников, поскольку он определял фасон наиболее изящных ювелирных изделий вплоть до династии Оттонов.

Наиболее искусными из всех украшений были массивные золотые шейные кольца, или торквесы, и ожерелья, которые пользовались популярностью среди богатых жителей южной Швеции и балтийских островов Готланд и Эланд. Впервые они появились в позднеримский период, однако своего расцвета ожерелья достигли в конце V и в VI вв. Наиболее выдающиеся экземпляры – великолепные ожерелья из Ферьестадена, Мене-Кирхе и Оллеберга и торквес из Турехольма. Швеция может похвастаться поразительным количеством золотых украшений этого времени. Помимо ожерелий, было обнаружено множество золотых спиральных браслетов для запястий и предплечий, а также массивных золотых перстней, нередко с большими полудрагоценными камнями.

Ювелиры скандинавского золотого века приобретали свое золото не из местных источников, а из римского мира, возможно в виде золотых монет – солидов. Многочисленные клады таких монет были найдены на Готланде, Эланде и Борнхольме. Некоторое представление об огромном богатстве, сосредоточившемся в Скандинавии в это время, можно составить, переведя один из золотых кладов – клад из Турехольма – в римские солиды. Этот клад был эквивалентен примерно трем тысячам солидов. Конечно, это не грандиозное состояние, но, тем не менее, вполне приличная сумма, особенно если вспомнить, что Римская империя могла выкупить у варваров пленного римского воина всего лишь за восемь солидов.