• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Итак… обратимся к дневнику.

«Коста-Рика. 19 мая 1962 года.

Я дал себе слово вести дневник. Записывать ежедневно, аккуратно все то, что по первому впечатлению заслуживает внимания и впоследствии может быть интересным для других.

Конечно, слова я не сдержал: ни ежедневно, ни аккуратно я не записываю. Дело не только в моей неорганизованности, дело в том, что я, как и все мы, был выбит из колеи трудным путешествием.

Мы, то есть сборная команда СССР по футболу, вылетели из Москвы рано утром. Чтобы попасть в Шереметьево к 9 часам, как положено, за час до старта самолета, надо подняться в 6 часов. У команды определенный распорядок: сделать зарядку, позавтракать и из Серебряного бора, где проводился тренировочный сбор, к установленному сроку добраться до аэропорта.

– Борьба за экономию каждой крупицы энергии, – иронизирует Валентин Иванов по поводу провозглашенного тренерами девиза, когда после двух суток утомительного путешествия по воздуху с посадками в Амстердаме, Франкфурте, Цюрихе, Лиссабоне, на острове Санта-Мария, Каракасе, Кюрасао, Панаме мы, наконец, приземлились в Коста-Рике.

Мы только подлетали к Коста-Рике, а на борт самолета поступила телеграмма, что многотысячная толпа народа собралась на аэродроме Кокко встречать нас.

Вскоре из кабины самолета мы увидели огромное скопление костариканцев. Когда футболисты вышли из самолета, раздались приветственные крики: «Мир! Дружба!», «Да здравствует Советский Союз!», «Мир во всем мире!» Дождь красных тюльпанов посыпался на нас. Неподдельный восторг слышался в этих приветствиях темпераментных костариканцев.

Ошеломляющая встреча! Мы как-то привыкли к выражению симпатий простого народа при посещении зарубежных стран на Европейском материке. Но здесь, за тридевять земель от дома, эти приветствия звучали с особой силой, трогали неподдельной искренностью и горячей эмоциональностью. Ребята расчувствовались, усталость ушла на второй план. Руки невольно легко вздымались вверх в ответ на горячие приветствия встречающих.

Но все-таки усталость брала свое. Полицейские и сыщики стали наводить «порядок». Они оттеснили и разогнали встречающих, спаянную единым порывом толпу-монолит рассекли на небольшие разрозненные группы. Праздничное, шумное ликование сменилось настороженной тишиной. Мы попали в цепкие руки таможенников и сыщиков. Особенно суетился некий Пабло Гордиенко, отрекомендовавшийся переводчиком. Он, как и следовало ожидать, оказался непорядочным человеком, двурушником, искажал смысл наших ответов, чтобы спровоцировать скандал, который бы скомпрометировал нашу делегацию.

Таможенники рылись в наших чемоданах с видом взбудораженных ищеек и, к явному своему разочарованию, ничего крамольного в них не нашли. Тогда они решили прибегнуть к личному обыску всех членов делегации. Резкий протест главы делегации Е. И. Валуева положил конец бесчинству, все привел в должный порядок. Нам принесли официальные извинения местные власти, сославшись на неосведомленность низшего звена о том, что по договоренности с ФИФА делегации, едущие на мировой чемпионат в Чили, таможенному досмотру не подлежат.

Лишь в два часа ночи мы попали в отель. Москва в это время уже приступила к работе. Усталость и позднее время вынудили меня отступить еще на день от записи. И вот только сегодня, хотя не менее усталый, я не дал себе поблажки. Сижу в номере гостиницы и поздней ночью заношу первые впечатления.

Оговорюсь, что мои записи будут с уклоном в специализацию, то есть в основном о футбольных делах. Наше путешествие преследует прямую цель – успешно выступить на мировом чемпионате по ФУТБОЛУ.

Четыре года мы готовились к этому событию. На другой же день после проигрыша шведам в 1958 году советские футболисты были сориентированы на подготовку к 1962 году. Много воды утекло с тех пор. На смену Владимиру Кесареву, Борису Кузнецову, Юрию Войнову, Сергею Сальникову, Никите Симоняну, Анатолию Ильину и другим прославленным мастерам футбола пришли Эдуард Дубинский, Гиви Чохели, Валерий Воронин, Виктор Каневский, Виктор Понедельник, Слава Метревели, Михаил Месхи. Длинный ряд их сверстников может быть продолжен. Кого-то из игроков я не назвал, а других, возможно, не один раз назову в последующих своих записях.

Все это четырехлетие ни на один день я не был свободен от футбольных дум и забот, радостей и печалей, надежд и их крушений. Вспомнить только схватки во Франции на Кубок Европы! А ведь он у нас! Или «хождение по мукам» неудач сразу после возвращения из Парижа, пришедших в связи с необходимостью реконструировать команду. Розы и шипы, шипы и розы – и так от одного матча до другого, от месяца к месяцу, от года к году.

«Игра сборной приводит меня в отчаяние», – писал мне любитель футбола полковник имярек после очередного поражения сборной. И было таких писем много. Получал и совсем трудные для чтения, а для печати вовсе не пригодные. Какое их авторам дело до всевозможных реконструкций, вынь и положь победу – вот и весь разговор. И по-своему они правы, во всяком случае, их можно понять: процесс коренной перестройки команд должен проводиться методично и планомерно, без спорадических перепадов.

Но где взять такого волшебника-тренера, у которого команда будет вечно молодой, не знающей износа? Нет таких, да и быть не может!

В боях за первые места и чемпионские звания команда скатывается волею непредсказуемых обстоятельств с гладкой наезженной дороги на обочину, вот тогда телега начинает громыхать на рытвинах, колдобинах и ухабах.

Примерно в такое же положение попал и наш коллектив: Кубок Европы потребовал все силы ветеранов без остатка. Молодежь, пришедшая на смену, еще не имела должного опыта, и телега загромыхала. Сейчас по прошествии двух лет дело, казалось бы, улучшилось, но самое важное и трудное впереди – подвести итог проделанной работе. И где же – на первенстве мира!

На этой чисто футбольной теме я заканчиваю запись первого дня своих впечатлений. Устал: двое суток в пути, ни на час не имея возможности прилечь. Дорога заметно выбила и ребят из физической нормы. Экономия каждой крупицы энергии становится насущной проблемой дня.

Ведь нам завтра предстоит играть со сборной командой Коста-Рики. Начало игры в 10 часов 30 минут утра. Матч назначили так рано потому, что во второй половине дня по прогнозу местной метеослужбы ожидается тропический ливень. Нас уверяют, что здесь бюро погоды в отличие от других подобных служб планеты прогнозирует безошибочно. Посмотрим.

Коста-Рика. 20 мая.

Бюро прогнозов в Коста-Рике ошибается так же, как и везде: никакого тропического ливня не было. Небольшой моросящий дождичек при самой большой фантазии за ливень не примешь. Приятный, освежающий атмосферу и газон, пылевидный, как из пульверизатора, природный опрыскиватель только пробуждал аппетит к игре. Слегка увлажненное поле всегда благоприятствует высокотехничным игрокам. В Испании рекомендуется поливка перед игрой: форвардам легче, защитникам труднее – возрастает зрелищность.

Игра началась в 10 часов 45 минут. Пятнадцатиминутные опоздания здесь в счет не идут. В Южной Америке говорят: опоздал на час – значит, пришел вовремя.

Игра не стоит того, чтобы ее описывать подробно. Результат – 1:1. Представляю, сколько критических замечаний он вызовет в нашей прессе. Вспоминается, как, готовясь к Кубку Европы, сборная проиграла тренировочный матч дублю «Спартака». Нечто подобное произошло и в сегодняшнем матче.

Костариканцев на протяжении всей игры жег пламень вдохновения. Они играли не щадя живота, ни своего, ни чужого. А наших ребят нельзя было узнать. Ноги их не слушались, мяч над ними насмехался. Ливень, только не с неба, а технического брака, лил всю игру. Лишь на последней минуте мяч смилостивился над ними, с силой, от ноги Месхи, влетел в сетку ворот хозяев поля, и мы ушли от сенсационного поражения.

Но если бы новый руководитель спорта Ю. Д. Машин задал бы мне сейчас вопрос: как дела в команде? – я ответил бы: все в порядке! В самом деле, серьезных причин для беспокойства не было. На ногах ребят висели гири усталости, которая усугублялась еще и тем, что Сант-Хозе находится на высоте около 1200 метров над уровнем моря. Для специалиста комментарии излишни.

Когда мы по пути сделали остановку в Кюрасао, нас там встретили гроссмейстеры Юрий Авербах, Пауль Керес, Тигран Петросян, Михаил Таль, выступавшие в ответственном международном турнире.

Делясь впечатлениями, с присущими ему жизнерадостностью и юмором, Таль рассказывал о гримасах акклиматизации.

– Мы с Тиграном играли очередную партию. Тринадцать быстрых теоретических ходов с обеих сторон сулили академическую ничью. А над четырнадцатым ходом Тигран думал ровно час и пошел не лучшим образом. Но и я, заснув за это время за доской, не нашел должного ответа и вдобавок зевнул фигуру. Впрочем, козни среднегорья в Коста-Рике испытаете на себе, – закончил он свой рассказ.

Таль как в воду глядел, ребята тоже чуть не проспали «фигуру». За две минуты до конца Масленкин сыграл небрежно, пытаясь обвести центрального нападающего хозяев поля. Ловкий костариканец отобрал у него мяч и остался один на один с Яшиным, но, к нашему счастью, неточно рассчитал удар через вратаря, и мяч опустился за перекладиной на сетку ворот.

Играли мы плохо. Но я остаюсь при своем мнении: в команде все в порядке, лишь больше внимания сохранению «каждой крупицы энергии». Команда должна выйти на старт со сборной командой Югославии 31 мая в высшей форме физической готовности.

Вот в чем важно не ошибиться, так это в вопросе о составе центровой тройки нападения. Две кандидатуры не вызывают сомнений: Иванов и Понедельник, а третья заставляет задуматься: Гусаров или Каневский. Или еще несколько «или», в разных вариантах и сочетаниях.

Сборная Югославии… Первый, трудный и главный барьер. Важно именно здесь избежать ошибки.

Однако соображения по составу можно на сегодня оставить, поразмышлять время еще есть. Ребята, слышу, на балконе соседнего номера подтрунивают над собой, вспоминая отдельные моменты сегодняшнего матча. Надо принять участие в этом обсуждении. Юмор – великое врачующее средство, но требующее дозировки. И поговорить есть о чем. Валентин Иванов за ужином сказал по поводу результата:

– Есть над чем задуматься.

Он прав. Помимо усталости, налицо была и плохая игровая дисциплина. Защитники допускали безответственные обводки у своих ворот в самых рискованных положениях, позволяли себе, как говорят, «с бритвы мед лизать», то есть копеечное самоублажение с рублевым риском для команды. Гол нам и забит был костариканцами после такой беспечной обводки, допущенной Эдиком Дубинским.

Подобное не должно случиться в игре с Югославией.

Коста-Рика. 21 мая.

Сегодня у нас в команде ЧП: вышел из строя Маслаченко. Впрочем, надо начать с утра. День был игровой: второй состав встречался в открытом матче со сборной клубов Коста-Рики, которая выступала тоже в другом варианте, нежели вчера.

Президент республики Орлич поздравил через прессу игроков и руководство коста-риканской сборной с прекрасной игрой в матче с командой СССР, подчеркнул, что результат этого матча вызовет большой резонанс за рубежом и поднимет престиж коста-риканского футбола.

По-видимому, желая достойно ответить на поздравление президента, хозяева и предложили нам сыграть второй матч. Мы согласились. С утра газеты запестрели громкими заголовками, подобными такому – «Сенсационный реванш».

Стадион ломился от зрителей. Исступленные крики, гиканье, поднятые задолго до начала игры, были слышны за несколько кварталов. Встреча началась с традиционного опоздания на полчаса. При вечернем освещении, довольно скудном, движения игроков видятся более быстрыми, чем при дневном. Возбужденные предматчевым ажиотажем местные футболисты предложили сверхскоростной темп игры. Кажется, что они неуловимы и неудержимы в своем стремлении к нашим воротам. Фанатизмом были окрашены их яростные лобовые атаки.

Именно так и определил их Лев Яшин, когда два защитника атаковали нашего правого крайнего Численко, ловким финтом увернувшегося от столкновения с ними. Они врезались друг в друга, разлетелись в стороны метров на десять, распластались на земле. Все думали, что потребуются санитарные носилки. Но где там! Численко еще не успел ударить по мячу, как вскочившие защитники с усиленной яростью вновь атаковали нашего правого края.

Вот тогда-то Лева, сидевший на скамейке запасных, и заметил: фанатичная игра!

К чести наших ребят они сумели принять такой бешеный темп. Нападающие Численко – Серебряников – Каневский – Гусаров – Хусаинов ответили на огневую игру южан мужественным продвижением вперед на не менее высоких скоростях. Благотворно сказались полтора суток отдыха. Ребята по сравнению со вчерашним матчем выглядели на поле намного лучше: отлично бегают полузащитники Сабо и Маношин, фундаментально играют Островский и Шестернев. Даже Сережа Котрикадзе (мы вынуждены были поставить вратаря полевым защитником: ведь в поездке всего двадцать два игрока) смотрится как заправский второй номер.

Ребята выиграли матч со счетом 6:2. Но команда понесла большую потерю. В одной из атак хозяев поля центрфорвард в преследовании Котрикадзе устремился с мячом к воротам Маслаченко. Наш вратарь бесстрашно бросился ему в ноги. Удар пришелся по голове вратаря. И вот я только что вернулся из госпиталя, где навещал нашего вратаря. Операция, которую делал хирург Орлич, родной брат президента республики, прошла благополучно. Но положение с вратарями очень осложнилось: только-только выправился после длительной болезни Яшин, теперь до конца чемпионата выбывает Маслаченко. Останется один Котрикадзе, если, не дай бог, Яшина прихватит опять язва.

Мы ругаем Володю, ну зачем бросился в ноги – подумаешь, какой матч! Но он резонно возражал: «А что бы вы говорили, если бы я не бросился?»…

Конечно, мы бы его не хвалили, ни Гавриил Дмитриевич, ни я. Внешне мы с Качалиным стараемся казаться невозмутимыми, но с внутренним кипением страстей справляемся с трудом, я, во всяком случае. Когда я увидел лицо Маслаченко, еще не скрытое марлевой повязкой, то в прямом смысле чуть в обморок не упал. Вдавленная кость образовала в скуле огромную впадину, исказив до неузнаваемости облик футболиста. Охватившую меня ярость я готов был уже излить на стоявшего рядом на поле щуплого костариканца. Как он мог, даже в пылу спортивного противоборства, не задержать удар бутсой в лицо соперника-гостя?!

Остановил меня спокойно-сосредоточенный взгляд стоически переносившего боль пострадавшего, он был примером поведения в сложившейся ситуации. Тогда я заложил руки за спину и до боли сцепил пальцы. И вот сейчас пишу эти строчки и до конца еще не успокоился, рука твердо выводит: Маслаченко – герой спортивного духа! Через четверть века, листая дневник чилийской поездки и дойдя до этого эпизода, памятного мужественностью настоящего спортсмена, я опять ощутил душевное тепло.

Наверное, кто-то может покритиковать нас за проведение второго необязательного матча. Корю себя – черт дернул дать согласие на него. Но с другой стороны, мы все время находимся между молотом и наковальней. Молот – травмы, наковальня – высшие физические кондиции, только в таких огневых матчах и можно их обрести. В легких двусторонних тренировочных играх ни высокой физической, ни психологической мускулатуры, которая нужна для встреч с командой Югославии, не обретешь. Такая игра, как повторная с костариканцами, – просто клад. Наша «элита», как мы шутливо называем основной состав, сидя на лавочке запасных, усваивала предметный урок того, что нас ожидает в Чили. Именно с такой же страстностью вела в финале игру на Кубок Европы сборная команда Югославии. Ведь всего десять дней осталось до встречи на поле Арики нашей команды с командой Югославии. На этот раз в финальном турнире чемпионата мира.

Наша делегация уехала в аэропорт. Курс на Колумбию. «Там ждет нас такая же баня!» – шутили, прощаясь со мной, ребята. Я с госпитализированным Володей Маслаченко оставался до его выписки в Сант-Хозе.

Коста-Рика. 22 мая.

Сегодня мы навещали Маслаченко в госпитале. Вид у него неважный, но настроение бодрое. Первым с утра к нему в гости примчался… Пабло Гордиенко. Он оказался родственником президента республики: женат на его двоюродной сестре. Чудеса в решете!

Впрочем, в Сант-Хозе нам сопутствуют контрасты. К примеру, Пабло и Мария, жена директора отеля «Роял-Дутч», в котором мы живем. Первый – теперь уже редкий тип эмигранта-белогвардейца, живущего воспоминаниями и иллюзиями реставрации капитализма в России. Он неимоверно болтлив. Любимая тема – гражданская война. Идеал полководца – генерал Шкуро.

Поскольку он безвреден в своих, мягко говоря, наивных разглагольствованиях, то мы только улыбаемся, когда он с простодушием человека, отставшего от времени, говорит сокрушенно:

– Неужели я вас ни в чем не убедил, господа?!.

Маслаченко морщится от боли, но, как и я, от смеха удержаться не может. Не смеется только Мария: она симпатизирует нашей стране, советским людям, а настроения Пабло Гордиенко ей известны. Она не может понять, почему мы добродушно посмеиваемся над его болтовней, нас потешает, что в наше время этот обломок старого мира еще надеется на возрождение отжившего, того, что история давно смела со своей дороги. Она бескорыстно несет обязанности сестры-сиделки. Мы не удивляемся этому. Внимание и расположение местной прогрессивной молодежи к нашей делегации просто безграничны. Нас посещают и семьями, и группами, и в одиночку.

В числе сувениров, которые нам несут и несут в отель, и пионерские галстуки, и косынки, и цветы, и бесконечное множество цветных открыток, и даже футбольный мяч с автографами игроков местной рабочей команды.

Пикет полицейских, постоянно дежурящих у дверей «Роял-Дутча», свыкся с паломничеством населения в наш отель и утратил настороженность, убедившись, что оно не грозит ни взрывами, ни выстрелами. Мир и дружба – вот и все оружие, с которым приходят к нам и взрослые и юные костариканцы.

Семилетняя черноглазая карменсита дергает меня за рукав в этой сутолоке и, убедившись, что внимание сосредоточено на ней, восторженно рапортует: «Салют, Никита!» И ее звонкий голос ясно слышен в разноголосице приветственных выкриков молодежной делегации.

Я не мог не записать этих впечатлений, хотя их трудно передать на бумаге, ощущение несравнимо более волнующее, когда непосредственно соприкасаешься с этим, общаешься с людьми, пришедшими выразить свои дружественные чувства. Ушла последняя делегация. Откладываю дневник до следующего раза.

Коста-Рика, Сант-Хозе. 25 мая.

Мы все еще в отеле «Роял-Дутч». Вылететь отсюда не так-то легко. И Сант-Хозе, и Арика не являются аэропортами, расположенными на центральной воздушной магистрали. Но сегодня мы – специальный корреспондент «Комсомольской правды» Николай Семенович Киселев, заместитель руководителя делегации Федор Михайлович Колмаков, тренер Николай Алексеевич Гуляев, Маслаченко и я – кажется, наконец вылетим в Гуаякиль, где должны присоединиться к основной группе делегации и оттуда уже все вместе отправиться в Арику. Основной состав в Колумбии сыграл с местной клубной командой «Америка» вничью – 0:0. Не густо!

Но подождем с выводами. Конечно, выигрыш всегда предпочтительнее ничьей. Однако и отдельные неудачи не должны выбивать руководителей из седла. Решающие схватки впереди. Растрачивать запас духовных сил команды по пути рискованно. Продолжаю считать, что «у нас все в порядке»: нельзя терять веру в конечный успех, пока печальный исход не наступил. В этом отношении отличным примером может служить Хусаинов.

– Минуточку, минуточку, – останавливает он партнера по шахматам, предложившего сдать партию, которая позиционно представляется проигранной.

– Да сдавайся же, Гиля, – уже в который раз, все больше раздражаясь, предлагает Игорь Нетто или кто-нибудь другой, играющий во внутрикомандном турнире против Галимзяна Хусаинова.

– Минуточку, минуточку, – неизменно следует ответ, и Гиля продолжает борьбу. И смотришь, после какого-то «тихого хода» упорствующий Хусаинов, выигрывая пешку, назидательно произносит свою любимую присказку – «пешечки не орешечки» и в конечном счете переводит всю партию в выигрышное положение.

Так и у нас сейчас: «минуточку, минуточку», две ничьи в товарищеских матчах, это еще не конец партии. Не будем терять самообладания. Перелеты через моря, океаны, Альпы, Кордильеры, их со счетов не сбросишь, как бы критически ни анализировать две ничьих с нулевыми результатами. Мы по сей день еще в пути.

Володя Маслаченко выписался из госпиталя. Он – молодец, несмотря на сложную операцию, готовится играть в чемпионате. Это характеризует психологический настрой и его и всей команды – ребята-то у нас на одних дрожжах замешаны.

За эти дни мы не оставались без постоянного внимания наших коста-риканских друзей и представителей самого молодого комсомольского поколения и членов ЦК коммунистической партии Коста-Рики. Они знакомили нас со страной, ее обычаями и достопримечательностями, возили на действующий вулкан, на банановое и кофейное ранчо. Гидом был писатель Карлос Луис Фальяс, книга которого «Мамита Юнай» переведена на русский язык и издана в СССР. Автор, прошедший путь рабочего плантаций, знакомил нас с приемами сбора кофе на гасиенде сеньора Марселио, владельца крупных плантаций в долине Санта-Ана. Оказывается, кофейное дерево спасается от палящих лучей тропического солнца, укрываясь под широкими листьями банановых деревьев.

Сеньор Марселио встретил нас на своем ранчо духовым оркестром. Два костариканца под аккомпанемент гитар спели «Широка страна моя родная»… На нас пахнуло ветерком из дома.

Марселио по внешнему виду типичный представитель фермерского сословия: в широкополой шляпе, обутый в «турриальба» (прочные сапоги с крагами, особого покроя), загорелый до цвета кофе, коренастый, с черным жгутом усов. Сверкая белозубой улыбкой, он радушно потчевал нас жареным мясом и бананами, и то и другое было у него под рукой: мясо на раскаленной сковороде на пылающей жаровне, а бананы на дереве, раскинувшем свои плодоносные ветви прямо над столом.

«Участнику XXII съезда Коммунистической партии Советского Союза», – прочитал я выгравированную надпись на памятном сувенире, который как самую дорогую реликвию носит на руке сеньора Элена, жена члена ЦК компартии, присутствовавшего в качестве гостя на XXII партсъезде в Москве.

– Конгрессе коммунисте – буэнос! – солидализируясь с нашим настроением, громко провозгласил сеньор Марселио. Коста-риканские контрасты!

Ну, что же, плантатор, видимо, понимает, что мирное сосуществование куда лучший путь, нежели тот, по которому пытается ползти Пабло Гордиенко и его недальновидные хозяева.

Под конец застолья тема футбола взяла свое. Никто из присутствующих не устоял от соблазна угадать будущего чемпиона. Все сошлись на Бразилии. Лишь Карлос Луис Фальяс высказал сомнение, он полагал, что слишком большой средний возраст бразильской команды может сказаться на ее игре. Он пересчитал – Диди, Джалма и Нильтон Сантосы, Беллини, Зито, Загало, многовато для одной команды игроков, достигших предупредительного порога.

Наши мнения совпали, и, по-моему, именно в этом была самая большая слабость бразильской команды. За столом я свою точку зрения не высказал, но, вернувшись в гостиницу, решил записать. Это очень важный вопрос в футболе, для нашего футбола в том числе. Мне кажется, что в недалеком прошлом мы нанесли серьезный ущерб своему футболу, шарахнувшись в сторону всемерного омоложения команд.

Целый ряд класснейших футболистов, якобы потерявших свои качества, по формальному возрастному признаку – ему уже тридцать лет! – были отчислены из команд.

Однако не лучше и другая крайность, когда команды передерживают «стариков». Выступление бразильцев с составом почтенного возраста – Диди, Вава, Сантосы, Зито, Гарринчи, Беллини, Жильмар – должно показать, насколько наше мнение с Фальясом основательно…

Наконец, мы покинули Сант-Хозе. Много друзей-костариканцев пришли проводить нас на аэродром. Таможенники и полицейские чины – верх предупредительности, чемоданы даже не досматривались. Пабло Гордиенко отсутствовал. Мы летим догонять основную группу, с которой встретимся в Гуаякиле – столице республики Лабрадор, где нам предстоит сыграть последний товарищеский матч перед Арикой.

Арика. 29 мая.

О ежедневных записях не может быть и речи. Вот уже трое суток мы в Арике, и только сегодня я урвал немного времени, чтобы взять перо в руки. С момента посадки самолета в аэропорту Арики мы не принадлежим себе.

Трудно понять, откуда в крохотной, по впечатлению с воздуха, Арике нашлось столько автомашин, мотоциклов, мотороллеров, автокаров, привезших в аэропорт встречать нашу делегацию такую массу народа.

Сойдя с трапа, мы сразу попали в окружение встречающих нас местных жителей. Зазвенели гитары, заголосили аккордеоны, запели группы марьячес. А двое молодых людей в чилийских национальных костюмах лихо завертелись перед нами, дробно стуча каблуками по асфальту и звеня шпорами в такт темпераментному чилийскому народному танцу.

Слава Метревели не успел оглянуться, как был обряжен в широкополое сомбреро и яркое пончо. Смуглый южанин, он в этом наряде настоящий чилиец!

Нас дружественно приветствовали с порогов избушек, лачуг, бараков (Арика состоит в основном из строений подобного типа) и криками, и жестами, и улыбками. Стихийно возникший почетный эскорт из автомобилистов, мотоциклистов, мотороллистов, растянувшись на полтора километра, провожал нас до самого отеля.

Однако и полицейские машины, вклинившиеся в этот эскорт, неотступно следовали за нашими двумя автобусами.

Мы разместились в отеле «Арика», расположенном на самом берегу Тихого океана. Три остальные делегации – Колумбии, Уругвая и Югославии – уже несколько дней находились в Арике, поэтому журналисты, фото-кинорадиокорреспонденты, представители разных официальных организаций, тучей накинулись на нас. Мы как бы пришлись на десерт. На пресс-конференции собралось свыше полсотни журналистов.

– Есть ли у вас врач-психолог в команде? – задал вопрос бразильский корреспондент.

– У нас психологическую подготовку обеспечивают тренеры, – ответил Качалин.

Психологическая подготовка команды – важнейший фактор в современном футболе. А в таком соревновании, как мировой чемпионат, где команды по своему спортивному мастерству стоят вплотную друг к другу, я бы сказал, фактор решающий.

Вопрос психологической настройки выходит за рамки только тренерской работы. На игроков воздействует буквально вся окружающая обстановка. Если взглянуть на этот раздел футбола широко, то неизбежно придешь к классическому марксистскому положению – «бытие определяет сознание».

У нашей команды в этом отношении преимущество. Наше футбольное бытие плоть от плоти, кровь от крови нашего общественного социалистического бытия. Купля, продажа профессионального футбола чужды нашему быту. Футбольный бизнес не разъедает души наших спортсменов. Но нервы… нервы!.. Куда денешься от предстартовой лихорадки? Вот и сегодня у нас в команде меньше шуток и смеха – близится матч с Югославией!

Уже ясно, что Гусаров играть не сможет: травма, полученная в Колумбии, вывела его из строя на несколько дней. Жаль. Я было укрепился во мнении, что центровая тройка должна состоять из Иванова, Понедельника и Гусарова. Кандидатами остались двое – Мамыкин и Каневский. Только они могут реально претендовать на место левого полусреднего нападающего. Надо будет узнать мнение ребят по основному составу команды. Мы всегда так делаем, когда возникают сомнения. Некоторые тренеры считают это зазорным, как это, мол, я – тренер и буду спрашивать мнение игроков. По-моему, это ложное представление о собственном достоинстве. Конечно, не следует обсуждать такой вопрос на общем собрании – кого-де, ребята, ставить, Каневского или Мамыкина? Но что зазорного в том, если тренер спросит партнеров того же Понедельника, с кем ему лучше играть. Ничего, кроме пользы, это не даст. Качалин здесь со мной не расходится во взглядах.

Сегодня сумасшедший день. Мы должны были побывать на семи приемах, организованных по случаю мирового чемпионата. Хотя я собирался заносить в дневник сугубо футбольные заметки, но футбол во всех странах проник во все сферы деятельности, что хочешь не хочешь, а из чисто футбольной темы перешагнешь в другую. Артисты, художники, школьники, деловые люди, представители власти – все здесь, в этой маленькой Арике, любят футбол. Кстати, она только кажется маленькой. На самом деле город довольно большой – 72 000 жителей.

Мы начали день приемов с посещения среднеобразовательной школы. У дверей нас встречала учительница. Я, увидев ее, обомлел. Дело в том, что накануне вечером в казино (оно размещается в нашем отеле) завсегдатаи были выбиты из колеи удачей банкомета. Счастливца нам показал портье. Это была женщина, выходившая из отеля с гордым видом победителя. В стоявшей у школьной двери даме я и узнал вчерашнего банкомета.

– Сеньора, кажется, у вас вчера был удачный день? – выбрав удобную минуту, спросил ее тихо Ф. М. Колмаков.

– Да, спасибо, – без тени смущения ответила учительница и добавила: – К сожалению, такие дни удачи бывают очень редко, чаще – наоборот.

В школе учится 1200 детей, и все они присутствовали на встрече с нами.

Затем прием был у мэра города, у губернатора штата, в муниципалитете, где на коктейле собрались представители всех четырех делегаций – Колумбии, СССР, Уругвая и Югославии. За церемонией вручения памятных сувениров последовал концерт местной самодеятельности. В лихом переплясе под музыку нашей народной песни «Светит месяц» группа юношей и девушек в национальных русских костюмах, расшитых рубашках-косоворотках и цветастых сарафанах, под шумное одобрение всех присутствующих, показала незаурядное мастерство танцоров.

Программа программой, но разговор о футболе неумолчно гудел в густо заполненном зале.

– Зеро-зеро, – обращается ко мне с шутливым предложением тренер сборной команды Югославии Чирич, вынимая карандаш, чтобы подписать соглашение о ничьей в первом матче Югославия – СССР. Я тоже вынул карандаш, как бы готовый хоть сию минуту подписать такое соглашение, но вот, мол, отсутствие Качалина тормозит дело, сделка не будет иметь силы.

Конечно, мы оба шутим, в глубине души ни Чирич, ни я не сомневаемся в победе своих команд. Без такой убежденности незачем ехать за тридевять земель. За шуткой мы прячем свои настоящие чувства. Но никого эти камуфляжи обмануть не могут, и все присутствующие дружелюбно смеются над нашими реверансами в адрес друг друга, отлично понимая, что действительно у каждого из нас на душе.

Председатель тренерского совета Югославской федерации Ловрич, когда-то вратарь сборной команды Югославии, нанеся нам дружеский визит, недвусмысленно высказался, что в Париже счастье улыбнулось советской команде, пусть сейчас оно будет на стороне сильнейшей. Такое пожелание звучало предостережением. Но мы и без того были настороже.

Приехал Борис Набоков, которого специально командировали в Белград для просмотра матча сборной Югославии с командой ГДР в рамках товарищеской встречи. Борис говорит, что у Ловрича есть основания надеяться на успех в матче с нашей командой. Вот почему он громче других смеется над нашей с Чиричем дуэлью на карандашах…

Я видел тренировку югославской команды, она прекрасно подготовлена. Футболисты быстро бегают, сильно и точно бьют по воротам. Чувствуется, что настроены по-боевому. Мне всегда импонировал югославский футбол. Он близок нам по темпераменту и технической вооруженности. Но все равно, на ничью я не согласен.

– Желаю успеха, – сказал мне Ловрич при прощании после коктейля. Я ответил ему такой же фразой. Так же любезно прощались уругвайские и колумбийские руководители. Пожелания успеха в самой дружеской тональности слетали с уст всех присутствующих на приеме.

Рыцарский дух доброжелательной деликатности царит в наших отношениях, когда мы обмениваемся визитами, установленными протоколом чемпионата на уровне руководства делегациями.

И на приеме в Ротари-клубе, заканчивающемся поздно вечером, Е. И. Валуев в своем выступлении подчеркнул важность сохранения этого спортивного дружелюбия на протяжении всего чемпионата и на футбольных полях, в ходе спортивного противоборства.

Представители всех делегаций дружными аплодисментами выразили полное одобрение этому пожеланию.

Арика. 30 мая.

Бытующую в Латинской Америке поговорку «Если ты опоздал на час, считай, что ты пришел вовремя» нам пришлось вспомнить и сегодня. Церемония открытия чемпионата мира началась в Арике с опозданием на 45 минут. Парад вовсе не удался. Прикрепленный к нам атташе оргкомитета – сеньор Васкес, очень неаккуратный в выполнении обещанного, вышел из себя, когда мы кружили на автомобилях в поисках проезда на стадион. Полицейские, стоящие возле проездов, показывали нам путь в самых противоположных направлениях.

– Майор Сильва очень глупый человек, – высказался в адрес старшего полицейского чина взбешенный царящей неразберихой сеньор Васкес.

Мы тоже знакомы с майором Сильвой. Всем обликом он напоминал нам Скалозуба. Ему очень нравилось на глазах у народа «действовать»: руководить нашим двухавтобусным отрядом и зычным голосом окрикивать дежурных полицейских. Но дело от этого не менялось, в который раз мы уже объезжали стадион.

Выручил шофер. Он взял железный шкворень и выломал замок у ворот запасного въезда на стадион. С этого черного хода мы и проникли на открытие чемпионата в Чили.

Внутри стадиона порядка было не больше. Никто не мог разобраться, кому, где и как строиться к параду. В царившей здесь суматохе наша и уругвайская делегации прошли из туннеля через поле на трибуну в шеренге по два, помахав зрителям приветственно руками, на этом закончив свое участие в параде открытия чемпионата.

Гимны были сыграны. Флаги подняты. Наступило время, когда главным действующим лицом становился футбольный мяч. Он был введен в игру с пятнадцатиминутным опозданием.

Организационная неразбериха не снизила значимости и торжественности начала игры. Свершился еще один оборот колеса футбольной истории мировых чемпионатов! Первый удар седьмого чемпионата по мячу в Чили сделал уругвайский нападающий.

Первым же, у кого не выдержали нервы, оказался тоже уругваец. Но это был защитник, умудренный опытом, капитан команды Троче. В совершенно безопасной ситуации он вдруг остановил мяч рукой в своей штрафной площадке. Что он думал в этот злополучный момент, что переживал, когда судья бескомпромиссным свистком зафиксировал нарушение и показал на одиннадцатиметровую отметку, об этом можно только догадываться и по этому поводу соболезновать.

Трочо сгорбился и тяжелой походкой поплелся куда-то в сторону от мяча. А через несколько секунд колумбийцы кидались в объятия друг друга, переживая неописуемый восторг: первый гранд футбола понес урон, мяч с одиннадцатиметрового удара влетел в сетку ворот уругвайцев!

На такой драматической ноте начался региональный турнир мирового чемпионата в Арике.

Этот холодный душ не охладил пыла уругвайцев. Но повышенная нервозность не позволяла им материализовывать свои преимущества в игре. На перерыв команды ушли с неизменившимся счетом. В других регионах – Сантьяго, Ранкагуа, Винья-дель-Мар – аутсайдеры были настроены не менее воинственно, чем здесь, в Арике. Неоднократно громогласное «О!.. О!.. О!..» раскатывалось по трибунам в ответ на сообщения радио: Швейцария – Чили – 1:0, Мексика – Бразилия – 0:0. Но пожар сердец, жаждущих реванша, – сильнейший двигатель аутсайдеров на старте соревнования – в ходе встречи постепенно угасает из-за истощения энергетических ресурсов, и начинает сказываться классность противоборствующей стороны.

Во втором тайме дважды бросались в объятия друг другу уругвайцы. Колумбийцы делали максимум того, что могли. Но, как говорится, сила солому ломит: команда Уругвая была выше классом и достойно победила. Хотя двукратный чемпион мира пережил большую передрягу: оставалось двадцать пять минут, а в счете по-прежнему вели колумбийцы. Выручил уругвайцев Перес, неутомимый труженик и левый крайний нападения высокого, на мой взгляд, международного класса игрок. Он неукротимо устремлялся вперед. Все чаще вторгался Перес в зону обороны колумбийцев и остроумными финтами расшатывал защитные построения противника. В конечном счете его усилия принесли свои плоды. Их собирали Кубила и Сасия, забившие по голу с подач Переса. Уругвайцы ушли с поля окрыленными.

Откровенно говоря, мы завидуем им. Они одержали первую победу на старте соревнования и могут сегодня спать спокойным сном в предчувствии приятного утреннего пробуждения.

Тем временем стало известно: чилийцы без особого труда выиграли у швейцарцев, бразильские футболисты обыграли мексиканских, а аргентинцы удержали преимущество в один гол в матче с болгарами. Никаких сенсаций не произошло: четыре команды южноамериканского футбола записали в свои активы по два очка, во всех четырех группах победы одержали фавориты. Соответственно аутсайдеры в своих таблицах записали четыре нуля. Но неизвестно, что может случиться на дальнейшем пути этого труднейшего восхождения.

Арика. 31 мая.

Установка на игру проходила на веранде нашего отеля «Пасифик». Тихий океан за открытыми дверями шумом громадных волн аккомпанировал неторопливому, внешне спокойному голосу Качалина, излагавшего план игры с Югославией; старший тренер объяснял, кто кого должен держать, как должны перемещаться игроки, чтобы не нарушать связей в линиях атаки и обороны.

Я наблюдал за ребятами. Все, кто должен был играть – Яшин, Дубинский, Масленкин, Островский, Воронин, Нетто, Метревели, Иванов, Понедельник, Каневский, Месхи, – время от времени коротко позевывали.

«Нервная зевота!» – подумалось мне, такое же состояние предстартовой лихорадки наблюдал я у ребят и на установке, предшествовавшей финальному матчу в Париже с той же сборной Югославии. Тогда ребятам хватило боевого духа выстоять в труднейшем матче и в последний момент вырвать вожделенную победу.

Правда, мы не сразу сумели побороть чрезмерную нервозность, скованность действий и чуть было не погубили все дело. Понадобилась психологическая встряска в перерыве.

Я и сейчас не преминул напомнить об этом ребятам, имея в виду, что моральное перенапряжение в предстартовом периоде может вызвать нежелательную реакцию, переволновавшегося игрока ноги перестают слушаться. Спортсмены в таких случаях говорят – «перегорел». Предметный недавний урок – Троче. Но он опытнейший игрок, а Каневский у нас – дебютант.

Так или иначе, но позевывание ребят меня не взволновало, я усмотрел в нем своеобразную аутогенную психоподготовку, непроизвольно осуществляемую футболистами под воздействием внешней информации. Проверенное практикой средство. Евгений Иванович Валуев зачитал приветственные телеграммы из Москвы. Теплые слова с Родины, как много они значат!

Хочу несколько подробнее остановиться на описании самой игры, поскольку отношу ее к разряду неординарных выступлений сборной команды за всю ее историю участия на мировых чемпионатах.

…На поле шла ожесточеннейшая борьба за сантиметры пространства, за доли секунды времени. Каждая схватка с противником требовала напряжения всех сил. Уже позади были острые моменты, когда воротам югославов грозила непосредственная опасность, но чуть замешкался с ударом Каневский, неточно пробил Месхи. Уже выяснилось, что югославы превосходно подготовлены и могут держать изнурительнейший темп игры, такой же, как они нам предложили в Париже. Уже у наших ворот возникали ситуации, грозившие драматической развязкой. Уже несколько дерзких выходок допустил Дуркович, плохо справлявшийся с Месхи. Замораживали ногу за бровкой поля лежавшему Понедельнику. С заплатой на рассеченной брови возвратился на поле Слава Метревели. Прошел уже и десятиминутный перерыв, и наша команда стала играть по ветру. Давно уже завязался захватывающий по своему спортивному мастерству и влиянию на исход матча поединок Шакуларец – Нетто. Видно было, что Шакуларец, несмотря на свой богатейший арсенал технических приемов, удивительную маневренность, заметно истощил энергетический ресурс и чаша весов склоняется в пользу Нетто, продолжающего противостоять коренастому югославу на всех местах футбольного поля. Игровое преимущество нашей команды становилось более заметным, нежели в первом тайме. Словом, когда матч достиг того кульминационного момента, при котором вступает в силу неписаный закон – кто забьет, тот выиграл, судья из ФРГ Душ наказал штрафным ударом нарушивших правила югославов. Метров за тридцать от ворот по диагонали Понедельник стал устанавливать мяч для удара. Я вслух осудил решение Виктора, считая, что место центрального нападающего в таких случаях у ворот. Почти вся команда противника оттянулась в оборонительные порядки. Все сидящие запасные игроки согласились с тем, что атлетические качества нашего центрального нападающего целесообразно использовать на передней линии, тем более что он хорошо играет головой.

Но неисповедимы пути футбольной богини Нике. С далекой дистанции Виктор нанес сокрушительный удар по мячу. Вспомнил отклик одесского болельщика на «шютт» «Злота» – «Большая Берта!» Вратарь Шошкич не успел отреагировать, мяч, с силой ударившись о перекладину, отразился в поле. Подоспел Иванов и ловким ударом головой направил мяч в сетку ворот югославской команды.

Восторженное состояние охватило нас. Ребята обнимались на поле. А мы на трибунах едва сдерживали рвущиеся наружу эмоции, понимая, что ликование преждевременно: ход матча может резко измениться.

Югославам нечего стало терять. Всей командой они устремились в атаку, чтобы восстановить равновесие в счете. Игра приняла более чем горячий характер. Судья попал в сложное положение, был момент, когда он, забыв о своем престиже, пустился бегом от темпераментных югославских футболистов в надежде найти защиту у бокового помощника.

К чести судейской бригады она выдержала психическую атаку югославских футболистов и необоснованного пенальти в ворота Яшина не назначила. Центральный нападающий, как пытались доказать наши соперники, не подвергался блокировке Масленкиным, а потерял равновесие и свалился без какого-либо воздействия со стороны центрального защитника. Инцидент был исчерпан, но страсти продолжали на поле бушевать.

До конца матча оставалось несколько минут, когда Эдуард Дубинский стремительно пошел на свободно катящийся мяч и нанес по нему сильный отбойный удар, но не подстраховался и жестоко поплатился за это. Опаздывавший к мячу Муич успел все же выставить встречно ногу, и произошла «накладка» – голень Дубинского соприкоснулась с подошвой бутсы Муича. С тяжелой травмой нашего правого защитника унесли с поля на носилках.

Вот когда мы попали в труднейшее положение. По правилам чемпионата замены во время хода матча не разрешаются. Мы остались десять против одиннадцати, к тому же Метревели с перевязанной головой. Минуты, как всегда в таких случаях, кажутся часами. Да что я говорю, «как всегда». Именно не как всегда, а в момент решающего матча на первенство мира! Здесь секунда может показаться часом.

Между тем югославы все настойчивее рвались к воротам Яшина. Однако голыми руками нашу защиту и испытанного вратаря не возьмешь. Отпор, отпор и еще раз отпор встречают Муич, Костич, Галич и их искушенные партнеры со стороны нашей обороны, при каждом срыве атаки вызывая у советской делегации вздохи облегчения. И когда оставалось до конца матча три-четыре минуты, мы еще раз пережили ни с чем не сравнимые мгновения радости. Взрыв восторга вызвало великолепно сработавшее тактическое оружие – быстрота действий в атаке.

Она началась с Яшина. Овладев мячом, он рукой его направил Нетто. Игорь без промедления передал его переместившемуся на фланг Понедельнику. Через мгновение мячом уже владел Иванов, на курьерской скорости подоспевший по центру к штрафной площадке. Неверно сказано «владел», он считанные доли секунды был хозяином позиции с мячом в ногах, молниеносно сработавшая мысль подсказала ему правильное решение – «одно касание!» – и вот уже следовавший параллельным курсом, не снижая скорости, Понедельник врывается в штрафную площадку югославов и наносит неотразимый удар по воротам Шошкича. Эффект футбольной эстафеты от вратаря до вратаря вызвал бурный восторг на трибунах. И мы, небольшая группа советских людей, истошно, вместе со всеми кричим – Го-о-о-о-о-л!!! Это коротенькое слово, приворожившее к футболу миллионы людей и поставившее красоту игрового действия на высший пьедестал поклонения.

Для нас это слово «гол» означало нечто большее, нежели чисто эстетическое наслаждение. Оно говорило, что одержана победа, что бессонные ночи, раздумья остались позади. Теперь в этом сомнений нет. Ребята на поле обнимали главных виновников торжества – Яшина, Нетто, Иванова, Понедельника.

Первый тур закончился, лидеры в подгруппах определились. В нашей – СССР и Уругвай – имеют по два очка, но у советских футболистов лучшее соотношение забитых мячей к пропущенным; у Колумбии и Югославии по нулю. Я заношу в свою таблицу победы красными чернилами, поражения – черными. Черным цветом отмечена команда Испании. Ее победили чехословацкие футболисты со счетом 1:0 – большой успех чехословацкого футбола. Не получила красного цвета и английская команда, верх взяла венгерская, забившая в ответ на один пропущенный гол два в ворота англичан. Немцы и итальянцы во встрече между собой не смогли открыть счета – 0:0.

Но ведь это только старт: для одних удачный, для других – наоборот. Кто знает, что получится впереди. Ясно только, что чем дальше, тем будет труднее. Главное – каждую крупицу энергии на учет. Сегодня ребята в этой испепеляющей душу схватке отдали много и нравственных и физических сил.

Дубинский в госпитале – у него перелом большой берцовой кости. Мы заехали к нему прямо со стадиона.

– Как сыграли? – был его первый вопрос. Мы, радостно возбужденные, чувствуем неловкость перед Дубинским, ощущаем какую-то виноватость перед ним – вот он, вложивший немалую долю в эту победу, лежит в больнице, а мы едем в гостиницу праздновать ее, но он так искренне разделяет наше ликование, что это ощущение проходит.

Качалин в автобусе напоминает о неписаной традиции – в день матча вечером о футболе не говорить. Все согласились… И до утра говорили о футболе.

А я, как обычно после футбольного матча обреченный на бессонницу, сел за стол записать свои впечатления в дневник.

За открытым окном, так же как и утром, неумолчно шумит океан, и катятся к самой веранде отеля его пенящиеся волны.

Вокруг все так же, как и утром, во время установки, но теперь все воспринимается по-другому: и ветер не кажется таким резким, и унылый пейзаж побережья без растительности с песчаными предгорьями выглядит более привлекательным – матч с югославами позади!!! Сборная СССР сыграла свой лучший матч в официальных турнирах высшего международного уровня.

Арика. 4 июня.

Югославская команда дисквалифицировала своего капитана Муича на один год. Мало!..

В одной из центральных чилийских газет сегодня помещена статья под крупно набранным заголовком «Драки на четырех стадионах».

Как видно, призыв Е. И. Валуева сохранить дух дружелюбия не только на приемах, но и на футбольных полях остался гласом вопиющего в пустыне. Все газеты полны снимками, иллюстрирующими «дружелюбие» в натуральном виде.

Вот Сивори выдворяют с поля при помощи полиции. Такой же путь проделывает и другой член сборной команды Италии – Эйхман. В классической стойке боксеров заканчивают (или начинают?) свой раунд игроки бразильской и чехословацкой команд. И опять очередной «митинг» с недвусмысленно направленными кулаками в сторону судьи. А вот корреспонденция, сообщающая, что чилийское посольство в Риме усиленно охраняется местной полицией.

Но запишем все по порядку. Правда, я не знаю, насколько мне удастся сохранить последовательность в изложении. Дело в том, что я тоже несколько выбит из седла впечатлениями с футбольных полей. Виновата команда Колумбии. Впрочем, неверно: виноваты мы сами. Но и это не так: никто не виноват. Однако как считают – раз произошел провал, значит, надо найти виновного. Не футбольный же мяч, коварно сгримасничавший над Нетто, Чохели и Яшиным, а вернее сказать, над всей нашей командой во главе с ее руководством, стал причиной поражения.

Попытаюсь объективно, насколько могу, разобраться.

Гром грянул с ясного неба. Хотя предгрозовые тучи с утра где-то на горизонте маячили в виде беспечного настроения игроков перед матчем Колумбия – СССР. Как психологически ни старались все утвердиться во мнении, что сборную команду Колумбии голыми руками не возьмешь, подсознательно каждый записывал два очка в таблицу красными чернилами. Если от Колумбии не считать их в кармане, то…

Возможно, так бы оно и было, если бы не тайны футбольных непостижимостей.

К двенадцатой минуте первого тайма мы вели в счете 3:0. Трибуны, поначалу неистово поддерживающие колумбийцев, постепенно снижали накал страстей и с третьим голом приутихли, как бы зарезервировав в глубинах души свой азарт. Словом, до конца не разоружились. Может быть, по тем же причинам, что и мы, имея три гола преимущества, покоя не обрели.

Коллективный глаз к двадцатой минуте, видимо, подметил, что признаки усталости все чаще и чаще обозначаются в действиях наших игроков на поле. Вот споткнулся и упал Воронин, поднялся с усилием ветерана. Гиви Чохели не успел занять нужную позицию в обороне. Столкнулись и потеряли мяч, помешав друг другу, Масленкин и Островский. Замешкался с передачей мяча Нетто, и просчитался на выходе из ворот Яшин. Словом, наметился тот комплекс изъянов, который знаком любителям футбола как «симптом ненадежности».

Зритель шестым чувством определяет это «расслабление» и начинает изливать запас своих эмоций. Колумбийцы встретили бурным ревом первый ответный гол в наши ворота за несколько минут до конца первого тайма.

На перерыв команды ушли со счетом 3:1 в нашу пользу. И вот что интересно отметить: в этой же раздевалке два дня назад в перерыве игры со сборной Югославии сидела наша команда. Счет был 0:0. Игроки спокойно отдыхали. А мы, тренеры и руководители, также спокойно (внешне, во всяком случае) вносили нужные поправки в ход игры. Противник был сильнее, счет не открыт, но атмосфера в раздевалке была уравновешенной. Сейчас же, несмотря на то что мы имели преимущество в два гола, раздевалка кипела страстями, все нервничали.

Нетто и Иванов вместо отдыха повели перекрестный критический огонь по линиям атаки и нападения. Пререкания по поводу допущенных ошибок заполняли небольшую тесовую раздевалку.

Я всем сердцем чувствовал возможность осложнений, но не нашел нужных профилактических мер и должного тона обращения к команде.

– Ребята, вы ходите по краю пропасти, второй забитый вам гол поставит команду перед катастрофой, – говорил я, не понимая в тот момент, что никакой пропасти нет и никакой катастрофы быть не может, даже если мы у колумбийцев не выиграем.

Футболисты нуждались в успокоительных нравственных инъекциях, а я им вкатил большую дозу возбуждающего. Все мы увлеклись желанием убить двух зайцев одним выстрелом: выиграв у сборной Колумбии, разделаться и с командой Уругвая. Для этого надо было победить в этом матче с разрывом не меньше, чем в три гола.

Психологический допинг, конечно, ребят подстегнул. Виктор Понедельник в начале второго тайма забил четвертый гол. В этот момент никто не сомневался в победе нашей команды. Да и кто мог предвидеть дальнейшее развитие сюжета матча. Даже с самым изощренным воображением трудно представить ту фантастическую кривую, по которой проследовал мяч в ворота Яшина. Ведь для этого надо было, чтобы судья ошибочно назначил угловой, чтобы подающий колумбиец носком бутсы угодил в землю, чтобы неполноценный удар по мячу придал ему поступательное движение вдоль линии ворот, чтобы Игорь Нетто пропустил его под ногой, оставляя едва катящийся мяч в распоряжении Гиви Чохели; чтобы обескураженный Яшин не успел исправить «своеволие мяча», чтобы этот едва докатившийся до ворот предмет бескомпромиссной борьбы рядом с Яшиным закатился в сетку ворот.

Короткая пауза – никто не понял сразу, что произошло, – через несколько мгновений сменилась гомерическим хохотом, пронесшимся по трибунам океанским шквалом.

Казус со вторым голом резко изменил морально-психологическое соотношение сил противоборствующих сторон. Механизм нашей команды «сломался». Противник, вскураженный неожиданным подарком, преобразился. За десять секунд до конца матча счет стал 4:4. Только выдающееся мастерство Яшина уберегло нас от поражения. Записываю о втором голе в наши ворота так подробно, чтобы ничто не забыть из этого назидательнейшего урока о непостижимостях футбольной игры, об амплитуде ее колебаний…

Остальное опускаю, щажу свои нервы, они еще понадобятся – матч с уругвайцами превратился тоже в решающий. У нас вроде бы позиция предпочтительнее, и ничья выводит в 1/4 финала, но об этом лучше перед матчем не думать – эта предпочтительность чревата сюрпризами».

В дальнейшем мои дневниковые записи носят характер чисто справочного материала, хорошо известного широкому читателю из спортивной и общей прессы того времени.

Скажу лишь о впечатлениях и выводах, которые я сделал.

Злосчастный матч с Колумбией отнял у нас не только важное очко, он омрачил обстановку в коллективе. Произошло смещение во взглядах на происходящее, было утрачено единодушие: коллектив тряхнуло на ухабе довольно сильно, и появились мысли «то ли еще будет» перед встречей с Уругваем. Матч приобрел более решающее значение, нежели стартовый с Югославией.

Вновь аврал, вновь мобилизация всех сил: опять на пути реваншист (вспомним только 0:5) с фирменным знаком дважды чемпиона мира.

«И снова уругвайская сборная повержена» – с таким заголовком, набранным аршинными буквами, вышел «Футбол» от 10 июня 1962 года. А за этим громкозвучным заголовком скрывается полуторачасовое кипение страстей, бушевавших в маленькой Арике, отделенной от Москвы морями, горами, океанами, далями в несколько тысяч километров.

Скорбный крик души проигравших уругвайцев выразился в эмоциональном взрыве вратаря Сосы, когда он мощным ударом кулака, как кувалдой, в щепки разнес дверную филенку раздевалки по окончании матча.

Я оказался свидетелем этого бурного проявления темперамента. И уважительно подумал о наших форвардах, безбоязненно атаковавших Сосу и на «втором этаже». Фигурально говоря, и вся игра прошла в сменяющих одна другую дуэлях на грани духовных и физических сил: то Кабрера, Сасия, Альварес заставят затаить дыхание в надежде на Яшина, то Понедельник или Иванов взбудоражат душу. Одним словом, когда я вошел в нашу раздевалку, то по внешнему виду ребят понял, что нашей дверной филенке ничто не грозит. Все силы были оставлены на поле. Однако победный дух незримо витал в воздухе и никакая усталость не могла устранить его присутствия.

Теперь решена была лишь часть задачи – мы вошли в 1/4 финала, но еще не знали, что нашим противником будет самый нежелательный из всех – команда страны-хозяина чемпионата, сборная Чили.

В Арику приехал Стэнли Роуз, очень популярный тогда президент ФИФА. Само его прибытие сюда, как говорят, на край света, подчеркивало важность текущего спортивного момента в данном регионе. Высокий, розовощекий, сохранивший спортивно стройную фигуру, почтенных лет английский джентльмен сразу сумел снискать уважение всех членов делегации за простоту общения и непосредственность отношений и с руководителями, и с футболистами. Мартын Иванович Мержанов, пребывавший вместе с нами в Арике, пересказал в лицах случай из судейской практики Стэнли Роуза, о котором тот рассказал однажды за чашкой кофе с присущим ему юмором.

В матче на Кубок Англии он не засчитал гол: забивший его форвард находился вне игры. Возник «митинг». Во время поднявшейся суматохи к судье прибежал придворный посыльный, передавший мнение коронованной особы, что Роуз допустил ошибку, которую должен исправить. Возбужденный конфликтом Роуз в сердцах ответил гонцу: «Передайте его величеству, что на поле король – я», – с чем тот и удалился.

По окончании матча уходивший со стадиона под охраной группы полисменов незадачливый судья что-то недослышал в реплике одного из них и попросил повторить фразу. Тогда не лишенный юмора полицейский громко высказался в адрес своего подконвойного: «Мало того, что он слепой, он к тому же и глухой!»

Так что президента ФИФА хлесткими заголовками в газетах и иллюстрациями выдворения с поля полицейскими разбушевавшихся итальянских игроков – Сивори и Феррини вывести из равновесия было трудно.

Приехали наши наблюдатели во главе с Николаем Петровичем Морозовым, у них сложилось мнение, что класс игры чилийской сборной команды, выступившей в первой группе вместе с ФРГ, Италией, и Швейцарией, невысок. Хозяева заняли второе место. Старая лиса Зепп Гербергер приложил немала усилий, чтобы в борьбе с чилийской сборной стать ступенькой выше и уберечься от поездки в Арику. «Все-таки мы их послали туда», – говорил он, лукаво улыбаясь журналистам в кулуарах корреспондентского корпуса в Сантьяго после победы в поединке ФРГ – Чили с результатом 2:0.

У меня было неспокойно на душе. Я бы не смог четко сформулировать, что именно смущало меня, но допускаю, что приезд новых людей, почти уже празднующих победу над чилийской командой. «В лучшем случае, это наша вторая лига» – такое мнение сложилось о ней у Набокова. Его разделял Морозов, да и другие наблюдатели.

Конечно, руководители делегации, тренерский состав, прежде всего – Качалин, Гуляев и я, – всячески корректировали информацию, но тлетворная бацилла недооценки противника исподволь разъедала живую ткань боевого духа, ослабляла моральную мускулатуру команды.

Победа над сборной командой Уругвая до какой-то степени размыла негативные следы колумбийской передряги. Я говорю до какой-то степени, потому что бесследно такие удары не проходят, осадок горечи сохраняется надолго, если не навсегда. Бесспорно, и это сыграло свою роль в матче против чилийских футболистов.

До сего времени исследователи и обозреватели ищут причины этого нашумевшего поражения. Проще говоря, не причины, а виновников, и, расходясь во мнении, продолжают изучать историческую подоплеку, многое домысливая, фантазируя, но выдавая за якобы имевшее место в действительности.

Отдаю на суд читателя свои впечатления, четко сохранившиеся в памяти.

День был как день. С утра ребята сделали зарядку-разминку в соответствии с установленным режимом игрового дня. А далее все как в дни встреч с Югославией и Уругваем, с той лишь разницей в самочувствии, что тогда тень колумбийского ляпсуса не туманила чистого настроения ни руководителей, ни игроков.

Я, как всегда перед установкой, поинтересовался составом команды. Удивился, что Качалин вместо Воронина предполагает поставить Сабо. Но на установке все осталось на привычных местах – правым хавбеком был назван Валерий Воронин.

После установки я спросил Валерия, как его самочувствие, и услышал в ответ: «Самое боевое».

Я об этом эпизоде когда-то писал. Сейчас полагаю нужным повториться. Валерий переживал пору своего расцвета в спорте и в жизни, со всеми ее соблазнами для красивого супермена. До меня доносились слухи о его «подвигах», но я недооценивал их, находясь, как и многие, под обаянием его личности. Яркий и точный портрет Валерия Воронина нарисовал в своей книге «Видеозапись» Александр Нилин. Позволю себе привести из нее небольшую выдержку.

«…Воронин же наслаждался тем, что находится в центре внимания людей из прессы и кино. Он затмил за столом Иванова. И вообще всех затмил. Кинорежиссер Хуциев не знал, кто это (просто, подумал, красивый молодой человек), – предложил Воронину сниматься у него в картине. Воронин, покровительственно посматривая на режиссера, объяснил, что и рад бы, но у него сейчас поездка в Америку, а потом и в Лондон, на чемпионат мира. И узнав, что перед ним футболист, Хуциев с художественной непосредственностью воскликнул: «Неужели они все такие умные?» А Воронин тем временем уже объяснял окружающим его, что пришел сюда, приехал исключительно из-за встречи с кинозвездой Софи Лорен, с которой его должны были познакомить в Риме на аэродроме, но объявили посадку…»

В Арике Валерий еще был на подступах к упоению этой «сладкой» жизнью.

Однако обратимся к происходившему на поле. Николай Алексеевич Гуляев знал тонкости условных рефлексов, возникавших у футболистов под воздействием физических перегрузок. У Воронина, к примеру, признаком хорошего физического состояния служила горделивая осанка корпуса. А сейчас, когда я поймал вопрошающий взгляд Гуляева, обращенный ко мне, то сразу понял, чем он обеспокоен: Воронин, выбегая на поле, устало мотал головой. Симптом – добра не сулящий.

Ну и что с того, спросит неискушенный любитель футбола, Воронин помотал головой и команда из-за этого проиграла?

Нет, конечно, не только из-за этого. Но какой-то частью суммы негативных слагаемых его состояние явилось. Когда Воронин говорил мне, что настроение у него «самое боевое», он не обманывал меня. Он обманывался сам, принимая желаемое за действительное. Играть ему бесспорно хотелось, но боевитость духа не была подкреплена функциональными возможностями организма.

Однако я невольно отвлекся от главной темы – что же происходило на поле.

А происходило следующее. В самом начале игры Воронин, вступив в единоборство с Леонелем Санчесом и не успевая за быстроногим чилийцем, пошел на нарушение правил. Сбил его, попросту говоря, с ног, за что был наказан штрафным ударом. Санчес нанес великолепный удар с угла штрафной площадки. Много потом было всяческих пересудов – «берущийся» или «неберущийся» был этот гол. На мой взгляд, неберущихся мячей, как таковых, нет, все зависит от места, где находится вратарь в момент пересечения мячом линии ворот. В данном случае Яшин находился в оптимальной точке противостояния, и никакой вины, что мяч влетел в ворота, на нем не лежит. Так или иначе, но хозяева поля повели со счетом 1:0.

В дальнейшем все разыгрывалось по сценарию, написанному коварным драматургом в сговоре с обиженным на нашу команду (за что?) мячом.

Вот они, эти гримасы игры: девяносто минут ребята в красных футболках искали щель в створе ворот, и на земле и в воздухе, но так и не нашли. Привожу один из моментов, который за скупыми словами скрывает целую гамму психологических хитросплетений, влияющих на ход игры и ее результат. Численко пробился с мячом до лицевой линии вблизи от штанги, но вратарь чилийцев Эскутти тут как тут. Он играл прощальный матч и показывал публике неувядаемое мастерство, а она в свою очередь овациями благодарила ветерана за красивую и мужественную игру.

Вот уже в который раз Эскутти бросился в ноги Игорю, но тот в последнее мгновение направил мяч параллельно линии незащищенных ворот. В одном метре от Игоря ожидал паса Иванов, пребывавший лидером голеадоров чемпионата с четырьмя забитыми мячами в предыдущих играх, а у дальней штанги ждал мяча никем не прикрытый Понедельник, кричавший Иванову истошным, который был слышен даже на трибунах, голосом: «Пропусти!»… Но Иванов не внял гласу партнера и сам попытался переправить мяч в ворота. Но опять же помешал все тот же Эскутти: ползком, на четвереньках, он докарабкался до середины ворот и перекрыл мячу движение через их линию. Много на своем футбольном веку мне приходилось видеть несуразного – один «рекорд» вратаря Шмуца, без чьих-либо помех забросившего мяч в свои ворота, чего стоит! – но того, что сотворил уходящий из спорта Эскутти, мне видеть не приходилось. Недаром восторженные партнеры после игры унесли его в раздевалку на руках.

Какой же вывод? Эскутти «виновник» нашего поражения в 1/4 финала? Нет, конечно, слишком мелка причина для такого обобщения, но опять-таки в наборе негативных факторов определенное место занимает.