• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

ВАЛЕНТИН ИВАКИН – голкипер московского «Спартака», ярославского «Шинника» и сборной СССР, 1950–х поиграл в компании с людьми, составляющими сегодня золотой фонд отечественного футбола. И многое из случавшегося с ними не забыл. В качестве детского тренера воспитал много успешных футболистов. Сегодня на пенсии.

В конце 1950–х в «Спартаке» была традиция на следующий день после игры ходить всей командой в баню, после которой мы все вместе отправлялись в какой – нибудь ресторан на обед. Конечно, не каждый раз получалось собираться всем составом, но человек семь – восемь было всегда. И после Сандуновских бань или Центральной спартаковцы обычно шли в «Арагви».

Приходим мы однажды в этот ресторан, садимся за стол, настроение у всех после победы приподнятое. Подходит официант. Спрашиваем, что может предложить нам вкусного: как правило, мы утку или поросенка брали. Но в этот раз официант, видимо, решил нас поразить.

– Вот отличный гусь у нас сегодня, – отвечает.

Все игроки смеются; он, бедный, стоит, не поймет, в чем дело. А у нас в команде Гусем называли Игоря Нетто.

Коля Тищенко объясняет:

– Не надо нам гуся, у нас свой Гусь.

Нетто разозлился:

– Вот баран! Скажите, барана у вас сегодня на кухне нет?

Игорь всех называл баранами, а Тищенко еще кудрявый был. Поэтому мы еще сильнее хохотать. Официант совсем в командных прозвищах запутался:

– Да зачем вам баран, возьмите гуся. Сегодня исключительный гусь.

Тищенко уже сквозь слезы ему:

– Да говорят же вам, у нас свой исключительный Гусь! Ладно, несите меню.

В 1957 году «Спартак» проиграл несколько игр подряд, и за это лидеров команды вызвали на ковер к самому Председателю спорткомитета СССР Николаю Романову. Николай Николаевич был удивительный человек, он всех спортсменов помнил по имени – отчеству и подноготную каждого знал очень неплохо. И вот стоим перед ним на ковре: я, Масленкин, Тищенко, Татушин, Огоньков и Николай Петрович Старостин за старшего.

Романов нас распекает:

– Позорите «Спартак», играете так, что перед болельщиками стыдно, распустились совсем, дисциплины никакой.

И все в таком духе. Потом уже начинает обращаться к каждому персонально.

Коле Тищенко он говорит:

– Ты картежник, все готов в карты проиграть, на футбол тебе наплевать.

Мише Огонькову:

– Цыган ты и есть, о чем с тобой говорить?

Мне как молодому:

– Ивакин, ты ж молодой совсем игрок – и туда же! Вот они – антипартийная группа, а ты примкнувший к ним товарищ. И все вы пьяницы!

И доходит до Толи Масленкина:

– Анатолий, ну а ты – то как в эту банду попал?

Толя удрученно руками разводит:

– Николай Николаевич, посудите сами. Едем мы из Тбилиси, двое суток в поезде. Книг я читаю мало, в карты играть не люблю. Ну что еще остается делать?!

В том смысле, что, кроме как пить, больше и делать нечего. Романов на это только вздохнул огорченно.

После «Спартака» я играл несколько лет в ярославском «Шиннике». Там у нас, кстати, подобралась очень неплохая команда: Исаев, Артемьев, Федосов. Могли любому жару задать.

Как – то играем на своем поле кубковую игру со «Спартаком». Надо сказать, что против своих бывших одноклубников мы всегда играли неохотно. И Ильин не хотел на ту встречу выходить, и я тоже, но деваться некуда.

Погода была ужасная, дождь льет как из ведра, поле тяжеленное. В одном из моментов с фланга следует подача, я тянусь к мячу, но он мокрый и выскальзывает из рук. Отлетает на линию штрафной, откуда кто – то из спартаковцев спокойно переправляет его в сетку. Из – за этого гола мы проиграли и вылетели из Кубка СССР.

На следующий день утром идем из общежития при заводе, где жили иногородние футболисты, в город. И только начали переходить дорогу, подъезжает машина директора шинного завода, при котором, собственно, и существовала команда. Тогдашний директор Владимир Петрович Чесноков был фанатичным болельщиком, в первую очередь благодаря ему в Ярославле в то время оказались собраны хорошие игроки.

Он выходит из машины, причем не один, а с супругой.

– Валентин, – обращается ко мне. – Можно вас на минутку?

«Ну, сейчас, – думаю, – достанется мне за вчерашнее. Могут ведь еще и заподозрить, что сдали матч».

Владимир Петрович подходит ко мне:

– Владимир, вчера нам забили гол.

– Да, – отвечаю, – к сожалению, было такое.

– После навеса мяч выскользнул у вас из рук.

Киваю, мол, выскользнул, трудно отрицать.

– Мысженой, – продолжает директор, – всюночь не спали, обсуждали этот момент. И вот, знаете, что придумали. У нас на заводе есть один цех, работающий с канифолью. Может быть, есть смысл вам выделять немножко канифоли и натирать ею перчатки перед матчем?

И все это он не шутя говорил, а полностью серьезно. Очень искренний был болельщик.