• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

…Ранним утром 4 ноября 1945 года с подмосковного аэродрома Внуково один за другим взлетели два небольших по нынешним меркам пассажирских самолета типа «Дуглас», на борту которых находилась футбольная команда московского «Динамо». После короткой остановки в Берлине был взят курс на Лондон.

Для нашей команды это был поистине прыжок в неизвестность. Впервые советские футболисты отправлялись на родину футбола помериться силами со знаменитыми британскими клубами, об игре которых тогда ходили легенды одна причудливей другой. Это были те времена, когда британцы еще свысока посматривали на европейский и южноамериканский футбол. Играть в другие страны они выезжали изредка, а международные встречи с зарубежными клубами и сборными проводили в основном у себя дома и, как правило, побеждали всех.

Если вспомнить, что турне динамовцев по Великобритании состоялось спустя несколько месяцев после окончания самой кровопролитной войны в истории человечества, в которой советский народ одержал великую победу над фашистской Германией и империалистической Японией, то станет ясным, почему наша поездка выходила за рамки обычного визита спортсменов одной страны в другую.

Английская газета «Ивнинг Стандарт» в те дни писала:

«Ни один президент никогда ранее не встречал такого приема со стороны жителей Лондона, какой был оказан динамовцам. Это спортсмены, которые играют блестяще во имя самой игры. Но не только волнующая игра заставила толпы лондонцев рушить все препятствия, взбираться на крыши соседних со стадионами домов. Это не было простым любопытством. Это было давно лелеемое желание увидеть спортивных чемпионов народа, подвиги которого в войне сделали его легендарным, увидеть представителей союзники, с которым Англия должна разделять ответственность за международный мир. Советская Россия не могла бы послать более желанных послов. Народ Англии исполнен решимости, чтобы ничего не стояло на пути его дружбы с Россией. Он хочет приветствовать своих русских друзей и пожать им руки, как это сделали капитаны состязавшихся команд».

В дни той памятной поездки мне как раз исполнилось 35 лет. За год до этого меня, капитана команды, вызвали к руководству Центрального и Московского городского советов общества «Динамо» и предложили стать старшим тренером. Аркадьев ушел от нас в ЦДКА, а попытки найти ему подходящую замену кончились неудачей. В чемпионатах Москвы мы выступали не лучшим образом, а в розыгрыше Кубка СССР 1944 года потерпели поражение уже на начальной стадии от «Зенита» в Ленинграде -1:3. Порой просто сил не хватало играть по-настоящему – недоедали ведь постоянно! Если мой вес был обычно 80 килограммов, то в ту пору я весил всего 68.

Я долго отнекивался от тренерского поста, говорил, что хочу еще поиграть сезон, тем более что после долгих и тяжелых лет войны в 1945 году возобновлялся чемпионат СССР. Мне, однако, было сказано, что именно поэтому и надо взяться за серьезную подготовку команды: футболисты своей интересной игрой должны доставлять радость людям. Словом, нужно думать уже о возвращении к мирной жизни.

Прямо скажу, это назначение ничуть меня не смутило. С 1937 года, после того, как Квашнин ушел от нас в «Спартак», я заменил его на посту играющего тренера первой хоккейной команды московского «Динамо».

Тогда такие вопросы решались просто. В хоккее профессиональных тренеров вообще не было, поэтому командой руководил лучший ее игрок. А поскольку таковым признавали меня, то меня и определили на эту должность. Чуть позже я стал тренировать, уже на профессиональных началах, еще и третью хоккейную команду «Динамо», в которой, кстати, играл будущий заслуженный тренер СССР по хоккею с шайбой Анатолий Тарасов.

Вообще я считаю себя тренером-самоучкой. Занимаясь под руководством таких специалистов, как Константин Квашнин, Михаил Товаровский, Борис Аркадьев, я по своему разумению определял, что в их работе будет полезным в моей будущей тренерской деятельности, к которой заранее себя готовил. Делал поначалу заметки, а потом, когда уже вник в дело, просто запоминал все, что считал необходимым. Анализировал их уроки, упражнения, наблюдал, какой эффект дают они мне и моим товарищам, после чего и делал выводы.

Я раз и навсегда усвоил методику проведения Товаровским теоретических собеседований. Краткость и конкретность – вот что прежде всего необходимо, когда даешь общекомандную установку и индивидуальные задания на игру. Товаровский педантично требовал точного выполнения каждого упражнения, особенно технического приема, считая, что только в таком случае трепировки приносят пользу. В этом я был с ним полностью согласен и впоследствии всегда следовал этому важнейшему тренировочному принципу.

Работая с хоккейной командой, я неплохо освоил организационные практические навыки тренерской работы. А общение с игроками на теоретических занятиях, индивидуальные беседы с ними помогли мне развить тактическое мышление. Я научился давать хоккеистам такие индивидуальные задания, которые соответствовали их возможностям, планировал нагрузки в межигровых циклах, старался правильно дозировать упражнения по технике и тактике при проведении комплексных занятий. Получил я по тем временам и солидную теоретическую подготовку, закончив школу тренеров при Московском институте физкультуры, организованную Товаровским.

Итак, в 34 года я стал старшим тренером футбольной команды московского «Динамо». Большинство моих подопечных – те, с кем я еще вчера вместе играл. Самое главное в такой ситуации найти во взаимоотношениях правильный тон, исключающий панибратство. Для этого надо иметь твердую убежденность в правильности того, что делаешь. Но этого мало. Надо еще суметь убедить игроков: все, что они делают по твоему указанию, идет на пользу общему делу. И тогда нормальные взаимоотношения в команде наладятся сами собой.

Про московское «Динамо» тех времен, когда я взялся его тренировать, можно было сказать так: есть игроки, но пет команды. Не буду тут рассказывать о всех деталях работы, которую пришлось нам проделать вместе с футболистами, отмечу лишь, что большой труд принес свои плоды.

Главным было то, что мне после долгих и непростых поисков удалось к началу сезона удачно скомпоновать основной состав команды. Он, как мы считали, состоял из игроков высокого класса. Вратарь Хомич, защитники Радикорский, Семичастный, Станкевич, полузащитники Блинков и Леонид Соловьев, нападающие Трофимов, Карцев, Бесков, Малявкин или Дементьев, Сергей Соловьев. Не случайно каждому из них – кому раньше, кому позже – было присвоено звание заслуженного мастера спорта. Все они к тому времени в ходе тренировочных встреч научились хорошо взаимодействовать друг с другом, и комбинационная игра была, пожалуй, самой сильной стороной тогдашнего московского «Динамо».

Впервые при подготовке к сезону я применил тогда новинку, которую долго вынашивал еще в бытность игроком. На протяжении многих лет во всех командах для повышения физических кондиций использовали обычный кросс. Я всегда к этому относился с недоверием, полагая, что футболистам он особой пользы не дает, поскольку не характерен для их деятельности на поле. Нужно что-то специфическое. Но что? Долго думал, и наконец родилась идея, которая в итоге оформилась в конкретное дело. Назвал я свое скромное изобретение футбольным кроссом.

Перед тем как принять старт, игроки проводили разминку, делали гимнастические и прыжковые упражнения, после чего отправлялись в путь по заранее определенному мной маршруту. Я бежал вместе с ними. В 34 года силы еще были.

Футбольный кросс отличался от обычного тем, что в ходе его я, образно говоря, потчевал игроков рывками и ускорениями.

Бежим мы, а я мысленно себе представляю, что с правого края на левый делается передача и мне, чтобы успеть к мячу, надо совершить скоростной рывок метров на тридцать. Я тут же подаю команду: «Рывок!» – и футболисты совершают его в полную силу. Другая ситуация: атака наша завершилась неудачно, соперник перехватил мяч и повел свою игру, нападающим надо быстро возвратиться в центр. Подаю команду! «До ближайшего столба ускорение 60 метров!». Футболисты ускоряют движение, бегут широким шагом, но не в полную силу. Словом, все, как в игре.

Дистанция футбольного кросса составляла 8 – 10 километров, рывков и ускорений было в нем 2 километра. Сейчас бы это назвали тренировкой специальной выносливости.

После первых опытов я беседовал с игроками, и все подтвердили свое хорошее самочувствие. Больше того, многие утверждали, что у них после такого кросса поднимается настроение. Естественно, что футболисты в этот период находились под постоянным контролем врача. С жалобами к нему никто не обращался. Правда, у некоторых мышцы побаливали – все-таки по твердому грунту приходилось какие-то участки бежать, но потом втянулись, и это прошло.

Такая подготовка позволила нашим футболистам свежо и энергично войти в сезон и выдержать его. В ходе чемпионата применили мы и новинку тактического порядка, использовав необычную для тех времен расстановку игроков 1+4+2+4, по об этом я расскажу чуть позже.

В первенстве страны 1945 года две команды – московское «Динамо» и ЦДКА – были явно сильнее остальных его участников. В 22 играх мы одержали 19 побед (в том числе и над ЦДКА в первом круге – 4:1) при двух ничьих, а единственное поражение (от армейцев – 0:2) потерпели тогда, когда уже обеспечили себе первое место и звание чемпионов СССР.

Сезон в стране, правда, завершили не так, как хотелось бы. В финале Кубка СССР мы уступили ЦДКА – 1:2. Причем при счете 1:1 били 11-метровый, но мяч, посланный Л. Соловьевым, угодил в штангу.

В эти дни как раз пришло сообщение, что Ассоциация футбола Англии приглашает чемпиона Советского Союза в Великобританию для проведения нескольких товарищеских матчей с лучшими профессиональными клубами этой страны.

Надо ли говорить, какой интерес вызвала у нас такая весть! Это было время всеобщего увлечения футболом. Только что кончилась война, и люди получили наконец возможность, не боясь тревог и бомбардировок, собираться вместе на многотысячных стадионах, чтобы сообща радоваться мирной жизни, олицетворением которой для них и был футбол. Мы, футболисты, это прекрасно понимали и старались вовсю.

И вот поездка на родину футбола. Сколько пожеланий и советов мы услышали! Знали одно: матчи нам предстоят серьезные.

Сезон кончился у нас 14 октября, а выезжали мы в Лондон 4 ноября. Играть в Москве уже было не с кем, и поэтому основной моей заботой было сохранение физической формы футболистов (разучиться играть за это время они не могли). Собрались мы на динамовской базе в Мытищах и проводили там регулярные тренировки.

Учитывая серьезность поездки, мне предложили помощь другие команды. Думал я, думал и решил пригласить в турне нескольких игроков ленинградского «Динамо», в частности Е. Архангельского, Б. Орешкина, а также нападающего ЦДКА В. Боброва, отличавшегося высокой результативностью. Всякое ведь бывает! Травмы могут случиться, болезни…

Надо сказать, что нам до этого не приходилось ни видеть британских профессионалов, ни тем более играть с ними. В рассказах, как это часто бывает, правда переплеталась с вымыслом, и представлялись они какими-то сверхигроками.

До войны, как рассказывалось ранее, советские футболисты чрезвычайно редко играли с профессионалами. Из близких времен вспомнить можно было разве что матчи в 1937 году нескольких наших клубов, в том числе и московского «Динамо» со сборной Басконии. Но и из тех, кто имел какой-то серьезный опыт международных встреч, в команде оставался лишь один игрок – Семичастный, а все остальные, увы, были в этом зелеными новичками. В том числе и я – как тренер.

Напутствовали нас такими словами: вы едете на родину футбола, не робейте, играйте смело, старайтесь, конечно, победить, а вообще-то покажите англичанам, что умеете играть в футбол, покажите нашу культуру.

И вот мы в Лондоне. На аэродроме нас встречают работники советского посольства, представители Английской ассоциации футбола, корреспонденты.

Хозяева приглашают в автобус, садимся и едем в город. Уже темно. «Где будем жить?» Отвечают: «В казармах королевской гвардии». Приезжаем к месту назначения. Мрачное, темное здание. Кругом тишина – ни звука. Интуитивно чувствую: что-то здесь не так. Прошу ребят остаться в автобусе, а сам с другими руководителями иду взглянуть на помещение. Провели нас на второй этаж, показывают на какую-то дверь, говорят: «Здесь вы будете располагаться, сейчас сходим за ключами». Решил я, как говорится, изучить обстановку и в замочную скважину стал разглядывать предназначенные нам «апартаменты». Вижу большую комнату, неприбранную, стоит коек тридцать, без матрасов и, разумеется, без постельного белья.

Осмотрел все и обращаюсь решительно к представителю ассоциации, – естественно, через переводчика: «Ключ можете не приносить. Здесь жить мы не будем, поскольку нет никаких условий для отдыха». Он в ответ: «Извините, но в лондонских гостиницах нет свободных мест». Я стою на своем, работники посольства меня поддерживают. Проходит долгое совещание, телефонные переговоры, наконец объявляют: «Сейчас вас развезут по нескольку человек в разные отели, а завтра всех соберем в одну гостиницу». Ну что ж, на это мы согласны.

Об этом случае из газет быстро узнали местные жители. На следующий день в советском посольстве то и дело раздавались телефонные звонки. Лондонцы извинялись за организаторов встречи, предлагали разместить в своих домах по два-три наших футболиста.

Вообще, надо сказать, что простые люди Великобритании относились к нам сердечно. Помню, чуть позже допекал меня один корреспондент, чтобы я сказал, все ли у них в Англии хорошо. А я ему между прочим заметил: «Вот дочке куклу хотел купить, а у вас в магазинах их нет». Он возьми и напечатай это. И что вы думаете? В наше посольство на мое имя стали из разных уголков страны приходить посылки с куклами. Одна женщина из Шотландии прислала даже куклу, с которой играла еще ее бабушка… Приятно было, конечно, такое внимание, но я понял, что с репортерами всегда надо держать ухо востро.

Тем более что в Англии в ту пору было немало газет, которые не очень-то дружески к нам относились, распространяли о нас всяческие небылицы. Приведу рассказ известного нашего журналиста Юрия Жукова, освещавшего тогда турне московского «Динамо»: «Благодаря стараниям бульварной печати миллионы средних англичан вообще не представляли себе, что русские могут заниматься спортом. Правда, спортивный обозреватель „Санди экспресс“ снисходительно пояснил, что в СССР рабочим разрешается играть в футбол по ночам. „Одиннадцать молчаливых мужчин в синих пальто“ – так окрестила команду динамовцев лондонская пресса – оказались в центре всеобщего внимания. Пытались высмеять их одежду – все они были в приобретенных в Москве перед отъездом почти одинаковых синих пальто, к тому же неважно сшитых: ведь за войну все пообносились, швейные фабрики выпускали тогда только шинели. Советским футболистам подстраивали мелкие и глупые провокации, сулили неизбежные поражения. Но команда „Динамо“ прошла сквозь этот ураган „холодной войны“, словно могучий ледокол, легко рассекающий льды, и вернулась в Москву с заслуженной славой».

Быт наш в Лондоне в конце концов был налажен, и мы начали усиленно готовиться к первому матчу с клубом «Челси». Назначен он был на 13 ноября. Все тренировки проводили на отличных полях. Собственно говоря, Англия как раньше, так и теперь славится своими великолепными зелеными газонами.

Наши занятия обязательно посещали корреспонденты. Оценивали они нас не очень высоко. В Англии, как известно, существует четыре дивизиона профессиональных клубов. Все остальные – любители. Уровень мастерства динамовской команды в газетах первоначально сравнивался с любительским.

За несколько дней до матча с «Челси» нам удалось увидеть этот клуб в деле. Он проводил очередную игру на первенство Англии с командой «Бирмингем» и добился уверенной победы. На наших игроков, помню, произвело большое впечатление умение футболистов «Челси» обращаться с мячом. Техника, надо сказать, у них действительно была великолепная. Особенно поразила всех игра центрфорварда Томми Лаутона, которого «Челси» незадолго до этого приобрел у «Эвертона» за рекордную в то время сумму – 14000 фунтов стерлингов. Он до сих пор в истории английского футбола наряду с Дином считается непревзойденным мастером игры головой. В 23 матчах за сборную Англии Лаутон провел 22 мяча, а в играх первенства страны – 236. Тогда ему было 26 лет, и он был в расцвете сил.

У тренера иной взгляд на игру, чем у футболистов. Я тоже, конечно, заметил высокую технику игроков «Челси», но меня главным образом интересовало, какие слабости есть у этой команды. Обратил я внимание на то, что англичане не держат друг друга плотно. Игроки имеют свободу в действиях и поэтому спокойно распоряжаются мячом – отсюда и возможность постоянно показывать высокую технику. Другое, не менее важное наблюдение заключалось в том, что английские футболисты пунктуально придерживались своих позиций в расстановке игроков по тактической системе «дубль-ве». Скажем, центральный защитник играл только против центрфорварда соперников, крайние нападающие атаковали только по своему флангу и т. д.

Мы тоже действовали по схеме «дубль-ве», но в видоизмененном варианте. Наши футболисты, главным образом нападающие, четко взаимодействуя друг с другом, постоянно менялись местами, чем в конец запутывали защиту соперников. Англичан мы этой тактической новинкой порядком удивили. Когда спустя десять лет центральный защитник «Арсенала» Бернард Джой приехал в Москву уже в качестве корреспондента, он прямо мне сказал: «Я до сих пор так и не понял, как мне надо было играть тогда в матче с вами. Я ведь привык действовать против определенного центрфорварда, а тут передо мной появлялись то Бесков, то Карцев, то Бобров… То вдруг никого нет. Голова кругом шла»…

И вот наконец настал день долгожданного матча. В свой обычный состав мы вынуждены были внести изменения. По приезде в Англию желтухой заболел Малявкин, его госпитализировали, и выписался он из больницы, когда все встречи были уже сыграны. Серьезная травма колена помешала выйти на поле Трофимову. На игру с «Челси» я назвал такой состав: Хомич, Радикорский, Семичастный, Станкевич, Блинков, Л. Соловьев, Архангельский, Карцев, Бесков, Бобров, С. Соловьев.

13 ноября 1945 года в Лондоне на стадионе «Стамфорд-Бридж» в 14 часов 30 минут по местному времени начался этот матч.

Игра вызвала в столице Англии небывалый интерес. Все билеты были проданы задолго до встречи. Опасаясь давки, администрация «Челси» дала указание пропускать зрителей на стадион с девяти часов утра. Так называемые стоячие места были заполнены сразу. А народ все шел и шел к стадиону. По свидетельству известного английского спортивного журналиста Фрэнка Тэйлора в тот день был установлен рекорд посещаемости английских стадионов, на которых проводятся встречи клубных команд («Уэмбли», как известно, предназначен только для игр сборной). Он не побит до сих пор.

По официальным данным, на «Стамфорд-Бридже» тогда побывало 85 000 зрителей. Мне кажется, что их было еще больше. Уже во время игры под напором безбилетников дрогнули полицейские кордоны, люди устремились с трибун и проходов к футбольному полю и расселись вокруг него. Вели себя они, надо сказать, очень дисциплинированно и проведению игры практически не мешали.

Еще до начала матча мы удивили лондонскую публику тем, что за пятнадцать минут до начала игры вышли разминаться на футбольное поле. Местные команды, как оказалось, проводят разминку под трибунами, в своих раздевалках. Такая наша практика вызвала интерес у английских футболистов и тренеров, и впоследствии они ее у пас переняли.

И вот началась встреча. Раньше тренерам во время матча разрешалось стоять у ворот. Я обычно занимал пост у тех из них, которые атаковала наша команда. Ну а тут ввиду полной неясности ситуации решил поначалу постоять рядом с Хомичем, с. тем чтобы получше разобраться в игре нападающих «Челси».

Что бы мы ни говорили перед матчем футболистам, как ни успокаивали их, а все-таки они волновались. Очень уж им не хотелось ударить в грязь лицом в игре со столь знаменитыми мастерами! Каждый из нас, конечно, понимал, что здесь, в Лондоне, перед переполненными трибунами мы защищаем честь не только своего динамовского клуба, но и честь всего советского футбола.

Игра шла равная, но к 30-й минуте тем не менее «Челси» вел уже в счете – 2:0. Оба мяча были забиты Гулденом и Уильямсом из-за не совсем согласованных действий нашей защиты и вратаря.

Я, однако, видел, что играем мы ничуть не хуже соперников. Больше того, наши нападающие то и дело переигрывали защитников «Челси», но, излишне волнуясь, никак не могли добиться успеха. Зрители тоже заметили, что мы умеем играть, и все чаще в момент удачных действий динамовцев на трибунах вспыхивали аплодисменты.

Бывает, что человек, придя в театр на спектакль с участием знаменитых актеров, вдруг замечает, что молодой, никому не известный артист ничуть не уступает в мастерстве своим именитым коллегам. Вскоре на это обращает внимание весь зал, и к новичку возникает симпатия. И вот уже ему аплодируют больше, чем другим, потому что рождение нового таланта не оставляет публику равнодушной.

Мне кажется, похожие чувства испытывали зрители матча «Челси» – «Динамо».

Тем временем наступил ключевой момент игры. Томми Лаутон, этот действительно выдающийся центрфорвард, не входя в штрафную, нанес удар необычайной силы в правый от Хомича верхний угол ворот. В тот момент я только и успел подумать: все, верный гол. Как Хомич в броске отбил мяч, и сейчас объяснить не смогу. Вратарей с такой реакцией я не встречал.

Теперь представьте себе, как должна была реагировать на бросок Хомича публика, если даже я, тренер, стоявший у его ворот, не мог поверить в то, что он парирует удар Лаутона.

Мне кажется, что прежде всего за этот бросок Хомич и получил в Англии прозвище «тигр».

Алексею Хомичу в то время было 25 лет. До войны он играл в команде московского мясокомбината, затем был призван в армию. В 1944 году выступал за футбольный коллектив, динамовского райсовета столицы, откуда мы его и пригласили к себе. Для вратаря рост Хомича был невелик – всего 172 сантиметра. Но обладал он исключительной прыгучестью и редкой реакцией. Вообще, он был разносторонний спортсмен – увлекался акробатикой, плаванием, волейболом, шахматами. Занимался и прыжками в воду, что помогло ему выработать такие качества, как смелость и расчетливость, столь необходимые вратарю.

Тренировался Хомич самозабвенно, режим соблюдал неукоснительно. Несколько замкнутый по натуре, он много размышлял о футболе, постоянно анализировал свою игру и игру других вратарей, благодаря чему разработал и освоил собственную технику приема мяча и теорию бросков, кстати весьма логичную. У него был истинно спортивный характер. Компромиссов не признавал. В любой игре, в любом соревновании стремился только к победе.

Дебютировав в сезоне 1945 года, Хомич сразу стал одним из лучших вратарей страны и оставался таковым на протяжения многих лет. Может быть, на выходах он действовал не всегда удачно, а вот что касается непосредственно игры в воротах, равных ему в нашем футболе я не знал.

В 1953 году Хомича вывели из московского «Динамо» с неумной и обидной для него формулировкой: «за потерю прыгучести». Обидной потому, что она была несправедливой. Два сезона затем он с большим успехом защищал ворота минского «Спартака», а впоследствии стал спортивным фотокорреспондентом.

Всегда всем футболистам, которых тренировал, я объяснял, что, выступая в гостях, не так уж трудно, если играешь хорошо, завоевать симпатии местных зрителей: «Проведите красивую комбинацию, ловким финтом поставьте соперника в неловкое положение, ни в коем случае не грубите… И болельщик будет аплодировать вам».

В конце первого тайма английский судья Кларк назначил в ворота «Челси» 11-метровый удар. Трибуны приветствовали его решение одобрительным гулом. И надо же так случиться, что мяч пробитый Л. Соловьевым, попал в штангу. Точно так же, как месяц назад в финале Кубка СССР. Огорчились, конечно, все мы ужасно. Но что делать, надо играть дальше.

И вот перерыв. Что в такой ситуации говорить футболистам? Я понимал: ни в коем случае нельзя упрекать игроков за допущенные промахи. Ребята, надо сказать, были расстроены, но отнюдь не угнетены, и важно было их подбодрить. Тренер всегда должен знать, что могут и чего не могут его игроки, и в зависимости от этого ставить перед ними задачу. Сказал футболистам, что мы не уступаем сопернику в мастерстве. Проигрываем? Да, но не в игре, а в счете. Поэтому во втором тайме надо использовать наше преимущество в скорости и маневренности.

…На 65-й минуте Василий Карцев метров с двадцати после передачи Константина Бескова забил первый гол в ворота «Челси», которые защищал вратарь сборной Англии Вудли.

Английский журналист Армор Милн так описал то, что произошло потом: «В Британии традиционно говорят, что самый сильный вопль, какой когда-либо издавала толпа, это единый крик шотландских болельщиков на стадионе „Хемпден-парк“ в Глазго во время матча сборных Шотландии и Англии. Этот вопль называется „рев Хемпдена“. Если я когда-то и слышал „рев Хемпдена“ вне самого „Хемпдена“, то это было в тот момент, когда Карцев забил мяч в ворота „Челси“. Все 85000 зрителей как один человек встали и приветствовали русского инсайда».

Спустя шесть минут Евгений Архангельский, опять после паса Бескова, сравнивает счет – 2:2! Трибуны вновь торжествуют.

Нынешний старший тренер «Спартака» Константин Иванович Бесков на протяжении 14 лет выступал в составе московского «Динамо». Это был нападающий высокого класса – техничный, изобретательный, умный. Он умел и отлично организовывать атаки, и не менее отлично завершать их. Всегда действовал разнообразно, не боясь брать игру на себя, хорошо владел обводкой. Все свои лучшие качества Бесков и показал во время нашего турне по Великобритании, в частности в игре с «Челси», где он проявил себя прежде всего как превосходный диспетчер.

В московское «Динамо» Бесков пришел в 1940 году из столичного «Металлурга», где он играл и тренировался под руководством Б. Аркадьева, ставшего в том сезоне нашим тренером.

В характере Бескова уже тогда проявлялась тяга к знаниям, к совершенствованию. В жизни он встречал немало интересных, умных людей, общение с которыми расширяло его кругозор. Бесков не был слепым исполнителем воли тренера и часто предлагал свои тактические решения. У нас нередко проходили с ним дискуссии на эту тему, которые я старался поощрять, видя, что он уже готовит себя к тренерской деятельности. И действительно, Бесков стал тренером, причем одним из лучших в стране, неоднократно возглавлял сборную СССР.

После того как счет стал равным, игра приняла упорный характер. Чувствовалось, что обе команды полны решимости добиться победы. Болельщики «Челси» вспомнили уже о своей команде и стали скандировать: «Лаутон!», «Лаутон!», «Фортин таузенд!», Они напоминали ему о тех 14 тысячах фунтах стерлингов, которые «Челси» заплатил за него клубу «Эвертон», намекая, что надо, мол, и отрабатывать их. Лаутон же, как он потом сам рассказывал, никак не ожидал, что игравший против него центральный защитник Михаил Семичастный не будет ему уступать в его коронном приеме – игре головой.

Семичастный – мой одногодок. Ему тогда, как и мне, было 35 лет.

Став старшим тренером, я решил переквалифицировать его из крайнего нападающего в центрального защитника, прежде всего потому, что он прекрасно играл головой и имел богатый футбольный опыт. Интересно, что при росте 172 сантиметра Семичастный в воздушных дуэлях переигрывал почти всех. Он был очень прыгучим и тонко чувствовал момент, когда именно надо выпрыгнуть. Другими словами, умел во время прыжка вверх максимально использовать свой рост в. борьбе за мяч. В этом весь секрет игры головой в футболе. Семичастный владел им, и за это ему воздавали хвалу все британские футбольные обозреватели, один из которых написал так: «Англичане, годами превозносившие Лаутона за игру головой, были поражены при виде неизвестного русского, не уступавшего ему в его же стиле игры».

До 40 лет играл Семичастный в московском «Динамо», и играл хорошо, являя собой пример удивительного спортивного долголетия. Затем он стал тренером, а потом был избран заместителем председателя МГС «Динамо», работал в отделе футбола и хоккея Центрального совета динамовского общества.

…И все-таки Лаутону удалось именно головой, правда в борьбе с Хомичем, а не с Семичастный, послать мяч в сетку наших ворот. Что ни говори, а он был большой мастер своего дела.

И вот за 13 минут до конца матча мы вновь проигрываем – э 2:3 Но и тут не дрогнула наша команда, и вскоре Всеволод Бобров (если мне не изменила память, вновь с подачи Бескова) сравнивает счет – 3:3. Финальный свисток Кларка фиксирует ничейный результат.

Что тут началось! С трибун и с крыш окрестных домов, куда также забрались предприимчивые болельщики, слышались приветствия, аплодисменты. На поле хлынула толпа зрителей, окружила наших игроков. Каждый старался пожать динамовцам руку, поблагодарить за игру. А в раздевалке работники советского посольства и других наших учреждений в Лондоне обнимали нас, поздравляли, целовали.

Газеты резко изменили тон об уровне мастерства советской команды. Статья в «Таймсе», к примеру, была озаглавлена: «Футболисты „Динамо“ – игроки первого класса».

Капитан команды «Челси», ее центральный защитник Джон Харрис высказался так: «Московское „Динамо“ – это самая лучшая команда, против которой я когда-либо играл. Я предупреждал, что русские могут преподнести нам сюрпризы, и мое предположение оправдалось полностью… Мне ни разу не приходилось затрачивать так много труда для того, чтобы найти своего непосредственного противника – центрфорварда Бескова. Он был повсюду. Левый край Сергей Соловьев оказывался в центре с такой быстротой, с какой лучшие английские спринтеры приходили когда-либо к финишной ленточке. Большое впечатление на меня произвел центр защиты Семичастный. Томми Лаутон воздает должное Хомичу. По крайней мере, дважды Томми нанес удары типа, как он говорил, „вытаскивай мяч“, однако вратарь сумел отразить их в тигриных прыжках…».

Больше всего я испытывал удовольствие от того, что в первом же матче на родине футбола в споре с «Челси» мы сумели показать хорошую игру.

Качество работы тренера – это прежде всего качество игры его команды. Очки, победы, безусловно, необходимы, но только не любой ценой, не в ущерб игре, ибо если даже и добьешься в этом случае какого-либо турнирного успеха, не будет он в радость ни игрокам, ни зрителям, да и недолгим он окажется. А вот будет игра – будут и успехи постоянными.

Слух о нашей успешной игре моментально разнесся по всей Великобритании. Надо сказать, что тогда британские зрители в массе своей тонко понимали футбол. Их, как говорится, на мякине не проведешь. Нам было очень приятно, что и на других наших матчах трибуны до отказа заполняли не праздные зеваки, а истинные знатоки футбольной игры, отдававшие динамовской команде должное за ее мастерство.

Следующую свою встречу мы проводили спустя четыре дня, 17 ноября, в Уэльсе, в шахтерском городе Кардифф, с клубом того же названия. Как утверждали газеты, нам должна была противостоять самая быстрая команда Великобритании. На игру мы выставили тот же состав, что и с «Челси»: Хомич, Радикорский, Семичастный, Станкевич, Л. Соловьев, Блинков, Архангельский, Карцев, Бесков, Бобров, С. Соловьев. Хозяев, конечно, результат встречи шокировал. Мы победили – 10:1. Бесков забил четыре мяча, Бобров и Архангельский – по три. Хомич при счете 8:1 отразил пенальти.

Поначалу нам немало хлопот доставил быстрый левый край «Кардиффа» Кларк, но затем его уверенно обезопасил 30-летний Всеволод Радикорский – наш правый защитник, игрок техничный и рассудительный. Он очень тщательно следил за собой и всегда держался степенно, за что ребята в шутку называли его «барином», хотя, конечно, ничего барского в нем не было. Хороший, скромный и уважаемый в команде человек. Надежный игрок. Он, кстати, вместе с нами закончил до войны Высшую школу тренеров и работал потом по специальности в различных командах второй лиги.

Бывает так, что у команды в какой-то день получается буквально все. Для нас таким матчем стала встреча с «Кардифф Сити». После удачной игры с «Челси» ребята испытывали необыкновенный подъем. А тут еще отличное поле, хорошая погода, доброжелательные зрители… В общем, сыграли здорово.

Отметил я тогда игру 25-летнего Евгения Архангельского. Это был быстрый и решительный нападающий, обладавший высокой стартовой скоростью. Его рывки, как правило, заставали защитников соперника врасплох. Он сын известного русского футболиста Александра Архангельского, родом из Орехова-Зуева. Переехал впоследствии в Ленинград. Там и играл в местном «Динамо». Во время поездки в Великобританию он мне понравился и как футболист, и как человек – веселый, общительный. В 1947 году я пригласил его к нам в команду, и два сезона он успешно играл в московском «Динамо».

После первого тайма вели 3:0. «Кардифф-Сити» оказался командой достаточно сильной и действительно очень быстрой, но слишком молодой. Пропустили хозяева несколько мячей и растерялись. А поскольку опытных футболистов у них не было, то и подсказать никто не смог, как дело исправить. Наши же почувствовали слабинку соперника и еще больше прибавили.

Одна из газет после этого матча написала: «Русские нашли стреляющие бутсы», а «Дейли мейл», которая поначалу нас всячески старалась ужалить, свой отчет озаглавила следующим образом: «Ни один английский клуб не смог бы победить „Кардифф“ с таким счетом». Это было уже признание.

В третьем матче турне мы должны были играть с «Арсеналом», который в то время являлся славой английского клубного футбола. Тут уже все сошлись в едином мнении – для нас встреча с ним будет самым ответственным и серьезным экзаменом.

Начали подогревать интерес у публики к этому матчу и газеты. «Ивнинг ньюс» опубликовала такую карикатуру. В кабинет к офицеру английской оккупационной армии в Германии (не забывайте, шел 1945 год), держащему в руках сообщение о том, что «Динамо» выиграло у «Кардиффа» 10: 1, вбегает посыльный со срочной телеграммой от «Арсенала»: «Шлите подкрепления, включая танки, к ближайшей среде».

Один из руководителей «Арсенала» выступил в печати и прямо заявил, что его команда в том составе, в каком она сейчас выступает, не сможет добиться успеха в игре против «Динамо». Поэтому неоднократный чемпион Англии решил на матч против наших футболистов пригласить в качестве гостей, как выражались местные газеты, нескольких игроков из других клубов.

«Гости» «Арсенала» были не просто хорошие футболисты. По крайней мере, двух из них я назвал бы выдающимися мастерами – Стэнли Мэтьюза из «Сток-Сити» и Стэнли Мортенсена из «Блэкпула» (его рекомендовал пригласить на игру с нами Лаутон). Оба они – нападающие, способные решить судьбу матча в одиночку, игроки сборной Англии. А ведь были еще и защитник Бакузи, форвард Рук из «Фулхэма», полузащитник Халтон из «Бери». Да и в самом «Арсенале» значилось немало знатных имен, таких, как, скажем, центральный защитник Бернард Джон и легендарный полузащитник и нападающий Клифф Бэстин (в тот момент ему было уже, правда, 36 лет). Против нас Бэстин играл в средней линии, а вообще ему принадлежит рекорд результативности среди крайних нападающих Англии всех времен – 33 мяча в 42 матчах чемпионата.

Я лично к переменам в составе «Арсенала» отнесся спокойно. Мы приехали в гости, и, в конце концов, дело хозяев решать, какую команду против нас выставлять. Главное для нас – сыграть хорошо.

И вот наступил день матча с «Арсеналом» – 21 ноября. Мы определили такой состав: Хомич, Радикорский, Семичастный, Станкевич, Блинков, Л. Соловьев, Трофимов, Карцев, Бесков, Бобров, С. Соловьев. Трофимов, правда, не до конца оправился от травмы, и во втором тайме его пришлось заменить Архангельским. В первой половине игры получил травму Л. Соловьев, и вместо него на поле вышел Орешкин.

Эту встречу до сих пор называют исторической, главным образом потому, что проходила она в густейшем тумане. Туман вообще характерен для осеннего Лондона, и местные жители придумали образные наименования его разновидностям. Туман, опустившийся над городом в тот день, у них назывался «гороховый суп».

Игра начиналась в 14 часов 15 минут по лондонскому времени. Когда мы добрались до стадиона «Тоттенхэм» (во время войны немцы разбомбили стадион клуба «Арсенал», и он проводил матчи здесь), я, конечно, сразу отправился на футбольное поле, чтобы выяснить, как обстоят дела с видимостью. Встал в центре поля – и те и другие ворота вроде видны. А вот когда отошел к одним воротам, противоположные уже не просматривались. Играть, я посчитал, можно. Тем более что стадион уже был забит битком.

Свисток о начале встречи подал советский арбитр Николай Латышев. По договоренности три матча с участием «Динамо» проводили британские судьи, а один – наш рефери.

Уже по привычке я встал у ворот Хомича. И тут же услышал шум зрителей, которым была видна другая часть поля. Что случилось? По цепочке передают радостную новость: после передачи Сергея Соловьева Всеволод Бобров забил гол. У противоположных ворот то и дело вспыхивают блицы фотокорреспондентов, трибуны с той стороны ревут, а я ничего не вижу. Говорю Хомичу: «Леня, пошел к тем воротам; посмотрю, как там наши атакуют». Отправился вдоль кромки поля. Прибыл на место, а игра, как назло, переместилась к нашим воротам. Больше того, мне вскоре сообщают, что Мортенсен сравнял счет. Новый взрыв аплодисментов: Мортенсен забивает второй гол. А я опять ничего не видел. Решаю: надо возвращаться.

Подхожу к нашей половине поля, вижу, как мяч после удара все того же Мортенсена влетает в ворота, опрокидывая там бутылку с водой, которую Хомич обычно брал с собой на игру, чтобы в паузах прополоскать горло – такая у него была привычка. Невольно вспоминаю, что с этой бутылкой связана смешная история, происшедшая во время матча с «Челси». Тогда часть зрителей, которым не хватило места на трибунах, разместилась вокруг ноля, сидя прямо на земле. Так вот, один из болельщиков, заметив, что Хомич время от времени прикладывается к бутылке, которую он ставил в глубине ворот, решил проверить ее содержимое, подумав, что наш вратарь для храбрости принимает спиртное. Схватив бутылку, он с криком: «Хомич! Гуд виски!» – сделал глоток и… опешил, поняв, что в ней простая вода.

Но сейчас не до смеха – проигрываем 1:3.

А тут еще незадача. Пытаясь спасти положение, в ноги к Руку бросился Леонид Соловьев и получил тяжелую травму. Вот про кого можно было сказать, что за команду он положил бы голову на плаху. Человек простой и искренний, Соловьев всегда и любому говорил правду в глаза. И за это пользовался всеобщим уважением. Команда не раз избирала его своим капитаном. Играл Леонид полузащитником, тяготеющим к обороне. В 1945 году мы в московском «Динамо» опробовали тактический вариант 4+2+4, и он вместе с Семичастным составлял первую в нашем футболе пару центральных защитников. Сам Соловьев из Серпухова. Играл за минское «Динамо», а в 1944 году, 27 лет, был принят в пашу команду. Физически очень мощный (ребята шутливо называли его «слон»), он в то же время обладал высокой техникой, мог сделать точную передачу на любую дистанцию. Впоследствии Соловьев стал тренером и долго и плодотворно занимался с юными московскими динамовцами.

…Англичане тем временем решительно атакуют. Особенно трудно пришлось нашему левому защитнику – быстрому и решительному Ивану Станкевичу, будущему кандидату технических наук, преподавателю Московского станкостроительного института. Еще бы! Ведь ему противостоял сам Стэнли Мэтьюз – игрок, обладавший виртуозной техникой, подлинный мастер обманных движений. Изучив в ходе матча манеру игры соперника, Станкевич в большинстве эпизодов удачно действовал против него и, на мой взгляд, вполне справился с опекой Мэтьюза.

Иван Станкевич пришел в московское «Динамо» в 1940 году из «Локомотива» в возрасте 26 лет. В то время он был уже инженером-путейцем, человеком высокообразованным, культурным. Футбол любил страстно. Играл исключительно корректно, терпеть не мог, если соперник начинал грубить. Тут уж не сдерживался и мог дать сдачи – и за себя и за товарища. Так что мне нередко приходилось его успокаивать. В команде очень уважали Станкевича; слыл он, к слову, большим шутником, и его розыгрыши доставляли футболистам немало веселья.

На Станкевича, помню, большое впечатление произвела игра Мэтьюза. Он разбирал все его финты с инженерной точки зрения, обосновывая их целесообразность законами механики, а затем делился своими мыслями с нашими нападающими, в частности с Трофимовым.

Василий Трофимов, к сожалению, из-за болезни только раз в этой поездке вышел на поле. Вот с кем я любил играть. Понимали мы друг друга идеально. Трофимов был принят в 1939 году в 20 – летнем возрасте в хоккейную команду «Динамо». Хоккей с мячом, как никакая другая игра, развивает скорость мышления. Вот почему я всегда в тренировки футболистов включал игру в хоккей.

Наше взаимопонимание в игре с Трофимовым началось в хоккее, а продолжилось в футболе.

Трофимов оказался исключительно одаренным крайним нападающим – хитрым, быстрым, умным, техничным. В разнообразии и умелом выполнении финтов он ничуть не уступал Мэтьюзу. Трофимов вообще был одаренный спортсмен – играл за сборную СССР в футбол, в хоккей с мячом и в хоккей с шайбой. Он и тренером стал отличным. Под его руководством сборная СССР неоднократно побеждала в чемпионатах мира по хоккею с мячом.

…Перед перерывом наши все же перевели игру на половину «Арсенала», и Константин Бесков после передачи Василия Трофимова сократил разрыв в счете – 2:3. Так и получилось, что из пяти мячей первого тайма я видел только один. Случай уникальный в моей тренерской практике.

Команды ушли на отдых. К нам в раздевалку пожаловал представитель «Арсенала» и неожиданно предложил: «Не прекратить ли матч из-за тумана?». Мы ответили, что будем продолжать игру. На том и разошлись.

Во втором тайме я уже постоянно находился у ворот «Арсенала» и с удовольствием наблюдал за тем, как наши нападающие при поддержке полузащитников, постоянно маневрируя, меняясь местами, раз за разом озадачивали оборону англичан. На 48-й минуте Сергей Соловьев сравнял счет. А спустя четверть часа Бесков в борьбе с Джоем эффектно отбросил мяч назад Боброву, и тот забил победный гол – 4:3.

Я был рад, что не ошибся, пригласив с нами в поездку 23-летнего Всеволода Боброва. Этот нападающий всегда был нацелен на ворота соперников. Од обычно располагался от них метрах в тридцати и занимал позицию с таким расчетом, чтобы партнеры могли ему сделать передачу вразрез, как мы говорили, – на вырыв. Бобров в любой момент был готов получить мяч, ворваться с ним в штрафную и нанести точный удар. Он не прощал защитникам ошибок, постоянно шел на добивание мяча, использовал все отскоки…

Матчи в Великобритании сделали Боброва очень популярным. Он, кстати, был еще отличным игроком в хоккей с мячом, а потом и в хоккей с шайбой. Впоследствии – капитан сборной СССР по футболу и по хоккею, олимпийский чемпион, чемпион мира, старший тренер советской хоккейной сборной.

Вот так интересно получилось, что в той поездке в нашей команде играли три будущих старших тренера сборных страны: Константин Бесков – по футболу, Василий Трофимов – по хоккею с мячом, Всеволод Бобров – по хоккею с шайбой. Все трое стали заслуженными тренерами СССР. Мне, к слову, тоже выпала честь быть старшим тренером советской футбольной сборной.

Поражение «Арсенала» было расценено как большая неудача английского футбола. За какие-то восемь дней в мировоззрении британских специалистов произошел настоящий переворот. Представьте себе, что даже лондонские мальчишки в те дни играли… в «Динамо». Все тот же Бернард Джой, центральный защитник «Арсенала», заявил в газете «Стар»:

«Я не буду пытаться оправдать поражение „Арсенала“, тем более что по ходу матча мы должны были добиться ничьей. Ужасные условия погоды столь же плохо отражались на них, как и на нас… Жаль, что туман не позволил многочисленным зрителям так же хорошо видеть игру, как ее видели мы, футболисты. Она была действительно интересной и напряженной. Основным фактором, определившим успех русских, является, на мой взгляд, их позиционная игра – искусство, которое, по-видимому, совершенно утеряно в Англии. Как только игрок „Динамо“ получает мяч, его коллеги выдвигаются на свободные места, подальше от защиты. Это и есть позиционная игра…

Большую роль в этом успехе играет хорошее физическое состояние игроков. В этом русские далеко опередили нас. Им удалось создать команду, которая и физически и морально находится на высоте. Кроме того, они сумели объединить тренировку в технике игры с программой физической подготовки, в то время как у нас это рассматривается как два отдельных компонента.

Боюсь, что русские методы тренировки и игры в футбол являются революционными и, на наш взгляд, быть может, неанглийскими. Тем не менее, как сказал писатель Герберт Уэллс, мы должны «приспособиться или погибнуть…».

Последний, четвертый, матч своего турне по Великобритании мы проводили с неоднократным чемпионом Шотландии популярным клубом «Глазго Рейнджере». Атмосфера перед встречей с ним была, я бы сказал, напряженной. По всему чувствовалось, что здесь нас хотят во что бы то ни стало обыграть. Любители футбола, завидев нашу команду на прогулке, на пальцах обязательно показывали, с каким именно счетом победит «Рейнджере», – 3:0, 5:0, даже 10:0. Надо сказать, что Шотландия и Англия всегда были непримиримыми футбольными противниками. Шотландцы никогда не сомневались в том, что они сильнее англичан (те, в свою очередь, имели совершенно противоположное мнение). В случае с нами для шотландцев делом престижа было добиться того, чего не смогли сделать англичане, – выиграть у «Динамо».

Тут уж я своими глазами мог убедиться в том, какой интерес у жителей Глазго вызывал матч. Приезжая на тренировку, мы видели огромные очереди у касс стадиона. Их открытия ждали подолгу. Люди приходили сюда со своими креслами, раскладушками и коротали время, сидя или лежа на них.

Около 120000 зрителей заполнили 28 ноября 1945 года стадион «Айброкс». Состав на игру мы выставили такой: Хомич, Радикорский, Семичастный, Станкевич, Блинков, Орешкин, Архангельский, Карцев, Бесков, Бобров, С. Соловьев. Во втором тайме получившего травму Боброва сменил Н. Дементьев.

У соперников производила впечатление центровая тройка нападения: Галлинг, Смит, Рэе. Все рослые и мощные, как на подбор. Бороться с ними было крайне тяжело.

Стадион неистово поддерживал свою команду. Тем не менее уже на 3-й минуте мы повели в счете – 1:0. Василий Карцев метров с двадцати со штрафного удара послал мяч в ворота «Рейнджерса».

Вскоре шотландский арбитр Томпсон назначил в ворота «Динамо» 11-метровый. Бил Смит. Наш вратарь, однако, отразил его удар, парировав, таким образом, второй пенальти за время турне.

Удачно в эти минуты, как и во время всего турне, действовал наш полузащитник 27-летний сибиряк Всеволод Блинков. Б 1939 году я обратил на него внимание как на отличного хоккеиста и пригласил из новосибирского «Динамо» в нашу команду. Когда окончился зимний сезон, выяснилось, что Блинков хорошо играет и в футбол. Как и Семичастный, он был разносторонним спортсменом – занимался гимнастикой, баскетболом, а потом стал и одним из ведущих игроков страны в хоккей с шайбой.

Тренировался Блинков, можно сказать, не щадя себя. Был oн ловок и быстр, отличался большой выносливостью и смелостью. Постоянное общение в команде с игроками высокого класса помогло ему вырасти в настоящего мастера футбола. На протяжении многих лет Блинков считался одним из лучших полузащитников страны. Простой и дружелюбный, он для всех и всегда был хорошим товарищем.

Закончив играть, Блинков стал авторитетным тренером, работал с разными командами, в том числе, конечно, и с московским «Динамо».

…На 24-й минуте мы уже выигрывали 2:0. И вновь гол забил Василий Карцев – характерным для него хлестким ударом, на который вратари обычно не успевали реагировать, поскольку он бил, как правило, в неожиданный для них момент. Не скрою, я питал особые симпатии к этому нападающему, прежде всего за тонкое понимание игры. Карцев всегда улавливал мгновение, когда партнер готов был сделать ему передачу, и молниеносно устремлялся на свободное место. У него была очень высокая стартовая скорость, причем соперник практически никогда не мог угадать, когда и куда он рванется. Получая мяч в зоне обороны соперника, Карцев мгновенно готовил его для удара и тут же бил резко и точно.

Карцеву в то время было 25 лет. Раньше он играл в «Локомотиве», а в 1940 году его пригласили в нашу команду. Человек грамотный, начитанный. Вот только постоянно пекся о своем здоровье, поскольку телосложение имел хрупкое. Привычка у него была со всеми разговаривать на «ты». Чувствуя, что предстоит тяжелая тренировка, случалось, подходил ко мне и говорил: «Знаешь, что-то я чувствую себя неважно, дал бы мне отдохнуть». Я обычно отвечал: «Вася, тренироваться обязательно надо», но нередко делал ему поблажки, давая меньшую нагрузку, чем другим. И в игре Карцев выполнял меньший объем работы в сравнении с партнерами, но зато его коэффициент полезного действия был необычайно высок. Талантливейший футболист!

Пытался он стать тренером, но неудачно. Когда его команда рязанский «Спартак» выходила на поле, он спустя несколько минут уходил в раздевалку – нервы не выдерживали. Расстроенный, говорил: «Чего смотреть, они ж играть не умеют, а вот как научить их – не знаю». И стал Карцев работать по своей старой профессии – радиомехаником на одном из рязанских заводов.

…Перед самым перерывом Смиту удалось сократить разрыв в счете. А во втором тайме шотландский арбитр Томпсон назначил второй 11-метровый в наши ворота, и Янг сравнял результат – 2:2. Я никогда не имел привычки искать причины неудач своей команды в судейских ошибках. Но в том случае, мне кажется, арбитр погрешил против истины. Никакого нарушения правил в борьбе с шотландским форвардом наш защитник Радикорский не допустил, и судья в поле назначил поначалу свободный удар от ворот «Динамо», но потом, посовещавшись с помощником, переменил решение и показал на 11-метровую отметку. Довлел над ним, наверное, тот ажиотаж, который создали шотландские газеты перед матчем, провозглашая обязательность успеха «Глазго Рейнджерса».

Ничейный счет сохранился до конца встречи. Мэр города Глазго обратился к нам с письмом, в котором говорилось, что десятки тысяч шотландцев очарованы игрой московского «Динамо». Он выразил нам наилучшие пожелания и просил передать сердечный привет жителям Москвы и всего Советского Союза.

Так завершилось наше турне по Великобритании. Два матча мы выиграли: у «Кардиффа» – 10:1 и «Арсенала» – 4:3, два свели вничью – с «Челси» – 3:3 и «Глазго Рейнджерсом» – 2:2. О поездке «Динамо» вышли документальные фильмы, а «Молодая гвардия» издала книгу «19:9» (это общий счет наших игр).

Сейчас, когда на нашу поездку я смотрю как бы с вершины лет, понимаю, какое большое дело сделала тогда команда московского «Динамо». Мне до сих пор приходится встречать людей, которые, вспоминая те годы, непременно замечают: «Именно в те дни я начал увлекаться футболом…». Большую роль тут, конечно, сыграли радиорепортажи Вадима Синявского. Он был как бы связным между нами и Родиной.

Находясь в Великобритании, мы всегда ощущали себя частичкой нашего великого народа. С первых дней пребывания на чужой земле в адрес динамовцев шли и шли телеграммы изо всех уголков Советской страны. Нас ободряли, поздравляли, желали успехов. Чувствовалось, что люди обращаются к нам от всего сердца. Думаю, мы достойно защитили честь советского футбола. На всю жизнь я сохранил чувство благодарности за это ко всем игрокам команды.

И своей игрой и корректным поведением во время матчей футболисты московского «Динамо» снискали себе уважение во всей Великобритании. О наших успехах узнали и в других странах. Известно, что за рубежом тогда появилось немало футбольных команд, названных в нашу честь «Динамо».

Британцы, наслышанные во время войны о подвигах советского народа, встречали нас как непосредственных его посланцев. Подавляющее их большинство впервые видело советских людей, о жизни которых они знали очень мало. И тут выяснилось, что мы умеем хорошо играть в национальную игру британцев – футбол. И это их восхитило больше всего.

«Ученики, приехавшие в Англию учиться, повышать класс футбола, более подходят на роль учителей». Не будем преувеличивать значение этих слов, высказанных в то время в одной из английских газет. Но факт остается фактом: британцы смотрели на нашу игру, раскрыв от удивления глаза.

Помню, как только мы приехали в Лондон, нас пригласил к себе генеральный секретарь Английской ассоциации футбола Стэнли Роуз, будущий президент ФИФА. Он был очень любезен. В ходе беседы стали вместе с Николаем Латышевым уточнять некоторые тонкости правил игры, с тем чтобы на поле не возникли разногласия. Роуз принялся сам показывать различные приемы и объяснять, как должен реагировать на них арбитр. В этот момент я про себя подумал: «По-видимому, он считает, что мы о футболе имеем смутное представление».

Потом уже в своей книге Стэнли Роуз написал: «Московское „Динамо“ стало той командой, которая впервые после второй мировой войны показала нам новый, непривычный для нас футбол. В Англии все преклонялись перед героизмом, мужеством и отвагой русских во время войны, и чувство восхищения и благодарности вылилось в особенно теплый прием, оказанный советским футболистам. „Динамо“ оправдало свое название, играя динамично и передвигаясь по всему полю с неослабевающей энергией. В Англии мы впервые увидели, какой большой объем работы должен выполняться в современном футболе… Наблюдая за московским „Динамо“, я пришел к выводу, что нам есть чему у него поучиться».

Помните замечание центрального защитника «Арсенала» Бернарда Джоя о том, что динамовцы сумели объединить тренировку в технике игры с программой физической подготовки, в то время как у британцев они рассматривались как два отдельных компонента? А ведь эта проблема актуальна до сих пор. И разве нам не известны тренерские концепции, в которых и сейчас техника и физическая подготовка рассматриваются как два отдельных компонента.

Сорок лет назад наши футболисты, как ни странно это звучит ныне, не уступали в технике лучшим британским профессионалам. Почему? Видимо, потому, что учебный процесс тех времен, основанный на опыте многих футбольных поколений и на тренерской интуиции (а это качество, как бы иронически ни улыбались некоторые нынешние специалисты, одно из важнейших в профессии тренера), отвечал требованиям дня.

Мы тогда на тренировках очень много работали с мячом. Это давало возможность футболистам совершенствовать технику, а следовательно, и повышать класс игры.

Было бы, однако, ошибкой считать, что в то время нам нечему было учиться у британских футболистов. Наши соперники виртуозно владели мячом, снайперски били по воротам, отлично играли головой. И мы учились.

Возникает вопрос: какой же все-таки тогда был уровень советского футбола? Британцев мы, можно сказать, ошарашили. А в сравнении с другими? Хочу напомнить еще об одной поездке московского «Динамо» – в 1947 году в Скандинавию. Тогда наша команда обыграла клуб «Норчепинг» в Стокгольме и «Гетеборг» с одинаковым счетом – 5:1. А спустя год сборная Швеции, основу которой составили футболисты «Норчепинга» и «Гетеборга» во главе со знаменитыми Гуннаром Нордалем, Нильсом Лидхольмом и Гуннаром Греном, стала олимпийским чемпионом. Вот так!

Сорок с лишним лет прошло. Многое за это время в футболе изменилось. Советские футболисты давно уже пользуются заслуженным авторитетом на международной арене. А все началось, мне кажется, с нашего прыжка в неизвестность – на родину футбола, оказавшегося в конце концов прыжком в известность!