• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Пустынями называют крайне засушливые области земного шара, занимающие около одной пятой поверхности суши, бедные водой и растительностью. Для климата пустынь характерны малое количество осадков, жаркое лето, большая испаряемость и большие суточные и годовые колебания температуры воздуха и почвы.

В Африке пустыням принадлежит вся северная половина материка, от 12-15° с. ш. до берегов Средиземного моря. Крупнейшая пустыня Южной Африки – Намиб располагается от побережья Атлантического океана на юго-восток по долине Оранжевой реки. В центральной части материка лежит каменистая полупустыня Калахари.

В Азии пустыни почти полностью охватывают территорию Аравийского п-ва (кроме горных частей), переходя далее на восток в Иран, Белуджистан, Афганистан и индийскую пустыню Тар. Пустыни занимают огромные территории Средней, Центральной и Восточной Азии.

В Северной Америке зона пустынь тянется вдоль Калифорнийского залива, простираясь от Нижней Калифорнии в область Нижнего Колорадо и в бассейн Большого Соленого Озера. В центральных областях Мексики пустыни расположены между 20 и 30° с. ш.

В Австралии пустыни охватывают более половины материка сплошными песчаными массивами.

Размеры пустынь весьма различны. Так, например, Сахара занимает 7-8 млн. км², почти 25% всей площади Африканского континента (Андрианов, 1960), Каракумы – около 350 тыс. км² (Бабаев и др., 1969), Кызылкум – примерно 540 тыс. км² (Федорович, 1950). А пустыня Атакама, вытянувшаяся вдоль побережья Южной Америки, образовала 100-километровую полосу, ширина которой не превышает 80 км (Престон, 1948).

Климат пустынь характеризуется высокими температурами воздуха. Средняя температура воздуха в тени в летнее время превышает 25°, нередко достигая 50° (Бернар, 1949; и др.). Максимальная температура, зарегистрированная в Эз-Завия в Ливии, равнялась +58°. Чрезвычайно велика интенсивность прямой солнечной радиации, что связано с большой прозрачностью воздуха и малой облачностью. Годовая суммарная радиация в Северной Африке составляет 200-220 ккал/см² (в средней полосе, под Ленинградом – 80 ккал/см²) (Алисов, 1947; и др.).

Под солнечными лучами почва нагревается до 70-80°. Металлические предметы настолько раскаляются, что прикосновение к ним может вызвать ожог (Габриель, 1971).

В пустынях тропического пояса (Сахара, Ливийская пустыня, Атакама) нет четко выраженной смены времен года, но все же зимний период более благоприятен для существования человека. В октябре-марте – в Северном полушарии и в апреле-сентябре – в Южном средняя температура не поднимается выше 10-12°. Минимальная ночная температура редко опускается до 0°, однако в декабре-феврале на возвышенных местах нередки заморозки с понижением температуры до минус 14°, Днем, с восходом солнца, температура быстро повышается, достигая 25-30° (Габриель, 1971).

Важнейшая особенность пустыни – крайняя бедность осадками. В течение года их выпадает не более 100-200 мм, а в ряде районов Ливийской, Нубийской пустынь их количество приближается к 0. Дожди в пустыне – большая редкость. Но порой редкие дожди выпадают в виде бурных ливней, сопровождающихся грозой. Вот как описывает английский путешественник Ангус Бьюкенен такое «наводнение» в Сахаре.

«Вид всей местности мгновенно изменился, повсюду возникали бурлящие потоки; сливаясь, они постепенно вырастали до угрожающих размеров. Позади нас, с холмов, доносилось слабое журчание, которое все приближалось, а мы тем временем наблюдали, как бесновалась, все опрокидывая на своем пути, маленькая речушка. Она мчалась, словно приливная волна, к песчаному побережью, однако, докатившись до него, не разбилась, а под давлением напиравшей сзади воды пронеслась мимо нашего лагеря к югу, оставив после себя наполненное водой речное русло... Мы смотрели на затопленную местность и вспоминали, что еще несколько часов назад мы безуспешно искали здесь питьевую воду» (Buchanan, 1926).

Воздух пустынь сух, влажность его в дневное время колеблется в пределах от 5-20%, повышаясь ночью до 20-60%. Более благоприятны условия пустынь, расположенных в прибрежной зоне Атлантического океана, Персидского залива, где климат несколько смягчается их влиянием. Здесь наблюдается более высокая влажность воздуха (до 80-90%), размахи суточной температуры меньше, периодически выпадают росы, туманы (Моретт, 1951; Гумбольдт, 1936; и др.).

Климат внетропических пустынь (Каракумы, Кызылкум, Гоби) отличается от пустынь тропической зоны прежде всего холодной, иногда даже суровой бесснежной зимой. Например, в Гоби она длится около 6 месяцев без оттепелей с морозами до -40° (Пржевальский, 1948; и др.).

Климатические условия летнего периода такие же, как и в пустынях тропического пояса. Абсолютные максимумы дневной температуры воздуха в тени доходят до +50°. Осадки крайне скудны. Например, их годовое количество в Кызылкумах всего 5 мм.

Климатическая характеристика пустынь была бы неполной, если не упомянуть о ветре. Как гласит арабская пословица: «В Сахаре ветер встает и ложится вместе с солнцем». Недаром ветер называют великим хозяином пустыни. Местное население из-за присущих пустынным ветрам особенностям присвоило им различные названия. Таковы «сирокко» Сахары, «гебли», «хамсин» Ливийской и Аравийской пустынь, «брикфильдер» Австралии, «афганец» Средней Азии и т. д. Ветры пустыни, как правило, жаркие, сухие, пыльные, отличаются известным постоянством направления, длительности, частоты появления. «Сирокко», например (он же «шехили», «ифири»), в Африке дует по нескольку раз в месяц с мая по октябрь. Ветры нередко переходят в пыльную бурю, поднимающую тучи песка. Температура воздуха в это время повышается до 48-50°, сопровождаясь резким падением влажности (Пузанов 1957; и др.).

Рельеф. В обычном представлении людей пустыня – это безбрежный океан песка (рис. 70). Это бесконечные цепи песчаных холмов, то похожих на застывшие желто-коричневые волны, то напоминающие по форме многолучевые звезды, то серповидные, словно лезвие ятагана, барханы, то круглые – огхурды. Иногда песчаные наносы лишь слегка приподнимаются над поверхностью, словно морская зыбь, иногда вздымаются на высоту десятков и даже сотен метров.

Рис. 70. Барханы.

Песчаные дюны могут располагаться параллельными грядами, разделенными неширокими долинами, – так называемые грядовые пески – или представляют бесчисленные плоские холмы с неровными склонами, получившие наименование бугристых (Обручев, 1948).

А решетчатые дюны, разбросанные во всех направлениях, создают такую путаницу, что даже опытный знаток пустыни может потерять ориентировку и бесцельно плутать в лабиринте песков в течение многих часов (Полькен, 1973).

Одной из самых больших песчаных пустынь является знаменитая Такла-Макан, что раскинулась между Памиром, Тянь-Шанем и Тибетом на 1200 км с запада на восток и на 500 км с севера на юг. Однако большинство пустынь никак нельзя назвать царством песка, так как чистые пески часто занимают не более 10-15% их поверхности (Капо-Рей, 1958).

Например, большая часть территории Калахари, свыше 70% Сахары представляют бескрайние каменистые плоскогорья, разделенные долинами и впадинами, – так называемые «хамады».

Поверхность их усеяна кремниевой щебенкой, прокаленной солнцем. Порой ее покрывает черная блестящая корка, так называемый «лак пустыни», или «пустынный загар», – осадок солей железа и марганца, выпавший из грунтовых вод, поднявшихся на поверхность. И среди этих звенящих под ногами путника обломков пробиваются запыленные чахлые стебельки полыни и мятлика. Центральные ее районы – невысокие, лишенные растительности горы. Время от времени мертвую тишину горных ущелий оглашают резкие, словно выстрелы, звуки. Это трескаются под действием перепада температур горные породы, засыпая склоны обломками скал, образующими местами зыбкие осыпи. Другой разновидностью рельефа является «серир», песчаная равнина, покрытая мелким щебнем, или ровные бескрайние поверхности из разрушенных горных пород. Человек, оказавшийся в «серире», чувствует себя как бы в центре плоского диска, не имеющего ни единого ориентира.

Для пустынь Средней Азии и Аравийского п-ва весьма характерны так называемые «такыры», огромные, протянувшиеся на многие километры безжизненные участки, покрытые гладким, как стол, твердым глинистым слоем, растрескавшимся на бесчисленные 4-6-гранные плитки. «Такыры» образуются на месте бывших речных илистых разливов или скоплений весенней дождевой воды. Глинистый слой не пропускает воду, которая вскоре высыхает, и глина вновь затвердевает и растрескивается.

Но чаще всего пустыни представляют сложную многообразную мозаику каменистых и глинистых плато, всхолмленных песков, бессточных котловин, изолированных горных возвышенностей, солончаков и такыров (Акрамов и др., 1967).

Гидрография. Крупные водные артерии пустынь, такие, как Нил, Нигер в Африке, Сырдарья и Амударья в Средней Азии, берут свое начало далеко от пустынных областей и, пересекая их, оживляют лишь ничтожную узкую полосу земли вдоль своего русла, не оказывая никакого влияния на жизнь остальной огромной территории пустыни.

Остальная гидрографическая сеть пустынь представлена пересыхающими руслами, в которых вода находится лишь в период дождей, исчезая через несколько дней или недель. Вся вода, образующая более или менее продолжительный водосток, является дождевой. Правда, в горных районах имеется небольшое количество постоянных ручьев, но почти все они быстро теряются в песках или в лучшем случае впадают в закрытый бассейн, представляющий собой высохшее соленое озеро.

Ливни, выпадающие раз в 3-4 года, иногда образуют мощные, разрушительные потоки, прорывающие короткие, но глубокие, с крутыми склонами долины, называемые «вади». Густая сеть вади покрывает 200-250-километровую пустыню вдоль всего побережья Красного моря, распространяясь к западу от него, к долине Нила. Богат вади Синайский полуостров. Во время дождя по этой долине прокатывается стена воды, сметающая на пути все живое. Поэтому местные жители при первых признаках грозы спешат взобраться как можно повыше, чтобы в безопасном месте переждать непогоду. Вместе с тем, ливни дают жизнь многочисленным маленьким природным колодцам. Они располагаются на дне вади на небольшой глубине за счет просочившейся в грунт воды (Дубровский, 1962; Попов, 1963).

Сухие русла азиатских пустынь более выражены и встречаются относительно чаще. Наклонные, плоские, обладающие пустынным ландшафтом равнины пересечены густой сетью «сайров» – сухих русел временных водоисточников. «Сайры» имеют для гидрографии то же значение, что «вади» африканских пустынь. Они очень густо и широко распространены по всей территории, в них часто обнаруживается выход грунтовых вод. В сайрах после ливней тоже нередко возникают стремительные потоки – «циры» (Моррет, 1951; Мурзаев, 1962).

Озера пустыни в подавляющем случае содержат или соленую, или горько-соленую воду либо представляют грязевое высохшее болото, покрытое блестящей соленой коркой. Основными источниками пресной воды являются грунтовые и так называемые конденсационные воды. Горизонты пресных вод встречаются не всюду. Ливийская пустыня, например, почти совсем лишена их. Глубина залегания водных горизонтов также различна. В Сахаре, Аравии и Иране можно встретить колодцы глубиной от 3-5 до 20-30 м (Апродов, 1962).

Жители западной Сахары роют несколько глубоких колодцев, соединяя их затем между собой тоннелями. С воздуха эти сооружения, называемые «фоггары», напоминают цепочку, тянущуюся на большие расстояния. Как правило, начало цепочки находится около водоемов или старых речных русел.

Центральноазиатские пустыни более благоприятны в этом отношении, так как максимальная глубина залегания грунтовых вод в среднем не превышает 1,5-3,0 м. Конденсационные воды малой глубины залегания образуются за счет проникновения в толщу песка влаги редких дождей и воды, конденсирующейся из атмосферы во время резких снижений температуры в ночное время (Мусли, 1954).

Вода колодцев, пригодная для питья, как правило, дождевая, собравшаяся с большой площади в наиболее низкой части определенного района пустыни. Пресная вода образует своего рода линзу, плавающую на более тяжелой сильно минерализованной грунтовой воде. По мере разбора этой пресной воды и вследствие процессов диффузии происходит постепенное ее засоление. Некоторую роль в снабжении питьевой водой в пустыне играют источники в горах, углубления и ямы, где после дождей на несколько недель и даже месяцев сохраняется влага.

Большинство караванных дорог, автомобильных путей, тропинок, как правило, идет через водные источники. Расстояния между ними обычно велики, иногда 100 км и более (Кунин, 1952; Мурзаев, 1962; и др.).

Растительный мир. Одной из особенностей пустыни и следствием ее климатических условий является бедность растительного мира. Некоторые районы пустыни, особенно каменистые, щебнистые, глинистые и солончаковые, почти полностью лишены растительности (Гризебах, 1874; и др.).

Растения пустыни имеют чрезвычайно развитую корневую систему, достигающую глубины 30 м. Чтобы задержать воду, многие растения в засушливый период сбрасывают листву, при этом большие листья заменяются крошечными листочками. У некоторых растений листья для уменьшения потерь влаги покрыты восковидным налетом или густыми жесткими волосками.

Только районы постоянных водоисточников – оазисы – по-настоящему богаты растительностью. Ярко зеленеют перистые кроны финиковых пальм. В густой листве оливковых деревьев звонко щебечут птицы, звенят цикады. Путник после изнурительного перехода по пескам может отдохнуть в прохладной тени апельсиновых рощ. Здесь можно увидеть персики и лимоны, фиги и айву. Но как ничтожно малы эти островки жизни в безбрежном океане пустыни! Из миллионов квадратных километров Сахары на долю оазисов достается лишь 350 км² (Полькен, 1973).

Животный мир. При переходе из зоны степей, полупустынь и саван к пустыне, по мере разрежения растительного мира, беднеет и фауна. Редко встречаются живые существа на солончаках и такырах. Однако полное их исчезновение следует считать явлением исключительным. Там, где есть хоть какая-нибудь растительность, всегда можно встретить живые существа. Многие из них, избегая губящего воздействия солнечных лучей, ведут ночной образ жизни, забираясь в дневное время в норы. В 30-40 см от поверхности песок более влажен и прохладен, а на глубине 1-1,5 м температура круглый год в любое время суток держится в пределах 10-17° (Рашкевич, 1965).

Животный мир пустынь не отличается разнообразием, хотя отдельные особи бывают довольно многочисленными. И тем не менее «биомасса» пустынь (количество живой материи на единицу площади) очень мала. Так, для копытных биомасса Сахары равна 0,003-1,9 г/га, в то время как в центральноафриканских и восточноафриканских саваннах она составляет до 235 г/га (Моно, 1971).

В африканских пустынях млекопитающие представлены несколькими видами антилоп, газелей, шакалами, гиенами. Характерными представителями копытных для среднеазиатских пустынь являются джейраны, сайги.

Из грызунов в пустынях можно встретить торбоганов, сусликов, тушканчиков, сурков, песчанок. Рептилии представлены многочисленными ящерицами, различными видами змей, из которых немало ядовитых (кобра, гюрза, эфа, песчаная гадюка и др.). В весенний период у водоемов гнездится множество различной птицы. Например, только в Сахаре встречается 74 вида птиц.

Мир насекомых насчитывает более 500 видов жуков, кузнечиков, муравьев, богомолов, представителей двукрылых и перепончатокрылых.

Высокая температура воздуха, большая солнечная радиация, сильные ветры, отсутствие водоисточников создают крайне неблагоприятные условия для автономного существования экипажа после вынужденного приземления в пустыне. Известно, что в пустыне организм человека получает извне огромное количество тепла – более 300 ккал/час (Молнар, 1952). Оно поступает со всех сторон: с потоком солнечных лучей, от пышащего жаром песка и знойного дыхания ветра.

Уменьшить поступление экзогенного тепла и теплопродукцию организма, повысить теплоотдачу – вот задача, с которой сталкивается экипаж с первых минут пребывания в пустыне. Решить ее можно тремя путями: постройкой солнцезащитного укрытия, ограничением физической деятельности, рациональным использованием имеющихся запасов воды. Поскольку основная часть экзогенного тепла поступает с прямым солнечным излучением (до 72%), простейший солнцезащитный тент может уменьшить его приток на 72-114 ккал/час. Кроме того, тент избавляет человека от поступления 100 ккал/час, которые он получал бы за счет проведения тепла от нагревающегося песка (Госселин, 1952).

Укрытие от солнца нетрудно построить, имея в своем распоряжении парашют и спасательную лодку, умело используя природные особенности местности – кустарник, скалы, ложбины, впадины (рис. 71, 73).

Рис. 71. Эксперимент по выживанию в пустыне.

Для этой цели купол парашюта расстилают на песке, обрезают стропы у места прикрепления к лямкам, а затем свободные концы строп тщательно привязывают к камням, колышкам, кустарнику или каким-либо травянистым растениям. Последние, благодаря своим корням, уходящим в песок на глубину 10-18 м, могут удержать тент даже при сильном ветре (Федорович, 1950; Бабаев, 1969). Если растительность отсутствует, тент крепят с помощью 6-8 песчаных якорей. Их изготавливают в виде мешочков, из кусков парашютной ткани размером 0,5x0,5 м, заполненных песком, а затем, привязав к стропам, закапывают в грунт на глубину 40-60 см. Теперь остается надуть лодку, подвести ее под центр полотнища, поставить набок, и укрытие готово (рис. 72).

Рис. 72. Укрытие из лодки и парашюта. Стрелки – направление ветра; а – якорь; б – лодка; в – тент из парашюта.

В некоторых случаях, например при очень сильном ветре, для большей надежности сооружения лодку вкапывают примерно на 1/3 длины в песок, а затем парашют натягивают в виде односкатного или двухскатного навеса (рис. 73) (Banky, 1971). При отсутствии в аварийном запасе лодки, центральную стойку можно изготовить из чехла НАЗа и гермошлема. Их заполняют песком и, поставив друг на друга, связывают кусками строп. Если стойка недостаточно высока и тент нависает над головой, пространство под ним углубляют, оставляя нетронутым песок вокруг стойки. Иногда временное жилище строят в виде неглубокой (0,5-0,8 м) траншеи, прикрытой сверху парашютной тканью, края которой закрепляют камнями (см. рис. 72). Тенты рекомендуется делать из двух кусков ткани, так чтобы между ними оставалась изолирующая воздушная прослойка.

Рис. 73. Навесы из лодки и парашюта. 1 – грунт, закрепляющий тент; 2 – надувная лодка; 3 – тент из парашюта; 4 – центральная стойка из грунта.

При всем разнообразии укрытий, режим поведения в них всегда однозначен и направлен на уменьшение теплопродукции организма, ибо каждая лишняя калория тепла требует для своего удаления дополнительного расхода воды, а следовательно, будет способствовать дегидратации. Вот почему любая физическая деятельность в жаркое время суток должна ограничиваться до минимума (Волович, 1974; и др.). Все работы по благоустройству лагеря, поиск воды и пищи выполняются только ночью, в прохладные утренние или вечерние часы.

Важную роль в предохранении организма от внешнего теплового воздействия играет одежда. Она не только защищает кожные покровы от прямого поражения солнечными лучами, но, в значительной мере, препятствует высушивающему и перегревающему действию горячего воздуха. При температуре выше 40° ветер не только не охлаждает организм, но увеличивает конвективное поступление тепла. И хотя обнаженный человек чувствует себя более комфортно, чем одетый, так как испарение пота усиливается, процесс обезвоживания при этом значительно ускоряется (Госселин, 1952; Banky, 1971). Например, водопотери у обнаженных испытателей при температуре воздуха в термокамере 35-52° и скорости ветра 2,5 м/сек, составлявшие 515 г/час, снизились до 342 г/час после одевания бурнуса (Versuche uber Schutzkleidung, 1941). Но вместе с тем одежда должна хорошо вентилироваться. Чтобы тепло не накапливалось, в пододеждном пространстве, расстегиваются ворот и манжеты, распускается поясной ремень.

У человека и высокоразвитых млекопитающих животных температура тела поддерживается на постоянном уровне, благодаря деятельности механизмов терморегуляции. Поддержание ее на постоянном уровне определяет нормальную жизнедеятельность организма. Нарушение температурного гомеостаза приводит к существенным сдвигам метаболизма и функционального состояния органов и систем. При повышении температуры всего на 2-3° уже отмечаются существенные нарушения функций сердечно-сосудистой системы и заметное снижение работоспособности (Еремин и др., 1966). Повышение же ее на длительный срок на 4-5° и более не совместимо с жизнедеятельностью организма. Совершенно очевидно, что все излишнее тепло, грозящее нарушить температурный гомеостаз, требует немедленного удаления.

В обычных условиях этот процесс идет несколькими путями: 28% тепла – конвекционным, 37% – лучеиспусканием, 11% – испарением воды через легкие, 2% – теплопроводностью, 4% – при нагревании принимаемой пищи и вдыхаемого воздуха, 4% – при выдыхании воздуха и 14% – испарением воды через кожу (перспирацией). Однако с повышением температуры воздуха роль потоотделения в теплорегуляции значительно возрастает (Галанин, Глибин, 1950; Коллинс, Вейнер, 1965). Если при температуре воздуха 15,5° из общего количества потерянной жидкости 1,40 л/сутки на долю пота приходится лишь 0,94 л, то при 32,2° из 2,994 л – 2,444 л организм теряет с потом (Winslow et al., 1937). При температуре воздуха 33° поддержание теплового баланса осуществляется фактически лишь испарением пота, так как другие пути оказываются закрытыми (Ротштейн, Таубин, 1952; Гец, 1963). Величина перспирации зависит от многих причин: температуры воздуха и его относительной влажности, скорости ветра, прямой и отраженной солнечной радиации, размеров тела и его положения. Накопление тепла в организме происходит до какого-то критического предела, за которым начинаются постепенно нарастающие расстройства физиологических функций сердечно-сосудистой и дыхательной систем. Критерием переносимости тепловой нагрузки может служить, с одной стороны, температура тела (оральная или ректальная), с другой – количество накопленного тепла, отнесенного к единице поверхности тела. По данным отечественных и зарубежных авторов, критической температурой для организма, подвергшегося тепловому воздействию, можно считать 38,4-38,9° (Смирнов, 1961; Афанасьева и др., 1970; Eichna et al., 1954; Bell et al., 1965; и др.) и даже 39,2-39,4° (Windham et al., 1965). Предельной величиной накопленного в организме тепла американские физиологи считают 55-77 ккал/м² (Blockley et al., 1954; Crayg et al., 1954).

К аналогичным выводам пришли советские ученые А. А. Дородницына и Е. Я. Шепелев (1960), проводившие исследования в термокамере при температуре окружающей среды 45-75°. По данным некоторых зарубежных исследователей, накопление избыточного тепла возможно в пределах 65-85 ккал/м² (Hall, Polte, 1960) и даже 89-100 ккал/мг (Webb, 1961; Kaufman, 1963).

В более поздних исследованиях С. М. Городинский с сотрудниками установили, что предельно допустимое накопление тепла в покое составляет 89±9 ккал/м², при физической работе средней тяжести – 84±9 ккал/м², а при тяжелой – 113±6 ккал/м² (Городинский и др., 1968).

Столь значительное различие в определении критических цифр теплонакопления различными авторами связано, видимо, с тем, что переносимость тепловой нагрузки носит не только индивидуальный характер, но и может колебаться у одного и того же человека в зависимости от состояния здоровья, нарушений режима труда, отдыха, физической нагрузки, и т. д.

Например, прием небольшой дозы алкоголя накануне эксперимента почти в два раза снижал устойчивость испытуемого к теплу (Дородницына, Шепелев, 1960).

Потери жидкости с потом при температуре внешней среды 37,8° достигают 300 г/час и с дальнейшим повышением температуры на каждые полградуса увеличиваются на 20 г/час (Госселин, 1952; Арнольди, 1962). При тяжелой физической нагрузке общие потери жидкости за сутки могут превысить 10-12 л (Кассирский, 1935). При достаточном водопотреблении организм успешно справляется с тепловыми нагрузками, не испытывая водного дефицита (Lehman, 1939).

Однако в условиях автономного существования в пустыне, когда водный рацион ограничен до предела, а природные водоисточники отсутствуют и влагу, превратившуюся в пот, не удается восполнять, в ход рано или поздно пойдут внутренние резервы организма. При этом, в первую очередь, платит дань кровеносная система. При обезвоживании 1-11% от веса тела плазма теряет в 2,7 раза больше жидкости, чем весь организм в целом (Гинецинский, 1964; Marx, 1940; Hall, 1964), повышается вязкость крови (Маршак, 1931; Ladell et al., 1944; MacRhersor, 1960), увеличивается количество эритроцитов и гемоглобина (Хохлов, 1961).

Во время трехсуточных натурных экспериментов в пустыне при температуре воздуха 40-44° (по зачерненному термометру) мы наблюдали значительную (до 6-8% от первоначального веса тела) потерю веса за счет водопотерь потоотделением (рис. 74).

Рис. 74. Динамика изменения веса в трехсуточном эксперименте в пустыне.

При этом отмечалось повышение вязкости крови на 25-30% (рис. 75, А) и увеличение содержания гемоглобина в периферической крови на 10-15% (рис. 75, Б). Эти исследования еще раз подтверждали тесную связь кровеносной системы с процессом дегидратации[5].

Рис. 75. Изменения некоторых показателей крови во время трехсуточного эксперимента в пустыне. А – вязкость крови; Б – содержание гемоглобина в периферической крови; 1 – до эксперимента; 2 – после эксперимента.

Уменьшение объема циркулирующей крови ведет к снижению скорости кровотока, уменьшению ударного объема сердца (Ажаев, Лапшина, 1971; Whittow, 1958). Чтобы удержать минутный объем крови и артериальное давление на уровне, близком к нормальному, сердце вынуждено сокращаться чаще (Авазбакиева, 1954, 1958; Ротштейн, Таубин, 1952; Saltin 1964). Учащение пульса связано также с изменением функционального состояния экстракардиальных центров вегетативной нервной системы под влиянием импульсов с периферических терморецепторов и в результате прямого воздействия нагретой крови на эти центры (Лемер, 1965; Whittow, 1958).

Таким образом, в условиях пустыни нагрузка на сердечнососудистую систему быстро возрастает (Тилис, 1962).

Представляется интересным, что в покое частота сердечных сокращений у испытуемых была несколько ниже по сравнению с фоном. Однако даже небольшие физические нагрузки сопровождались сердцебиением. Значительно учащался пульс при ортостатической пробе. На третьи сутки эксперимента при переходе испытуемого из горизонтального положения в вертикальное частота пульса увеличивалась более чем в два раза.

Таким образом, по мере развития дегидратации сердце оказывалось все менее приспособленным к деятельности в таких условиях. Это подтверждает анализ электрокардиограмм, записанных в трех стандартных отведениях у испытуемых в покое и при ортостатической пробе. Изменения на электрокардиограмме интервалов P-Q и QRS были относительно невелики. Вольтаж комплекса QRS изменялся незакономерно. Зубец P неизменно увеличивался в ответ на ортостатическую пробу. Вместе с тем, выявились четкие изменения зубца T. При увеличении времени ортостатической пробы он все более уменьшался. После трех суток эксперимента ортостатическая проба сопровождалась уменьшением вольтажа зубца T в 2-3 раза, он уплощался, становился двухфазным.

Увеличение зубца P при одновременном снижении амплитуды зубца T – характерный признак повышенного влияния на сердце симпатической нервной системы.

Значительные изменения в некоторых случаях претерпевал сегмент S-T. На электрокардиограмме во время ортостатической пробы этот сегмент был приподнят и сочетание его с зубцом Т принимало характерную корытообразную форму. Наиболее значительные изменения этого сегмента вместе с описанными изменениями зубца Т после трехсуточного пребывания в эксперименте придавали электрокардиограмме «ишемическую» форму.

Такие изменения ЭКГ нередко регистрируются при коронарной недостаточности или при резком нарушении электролитного обмена (K, Ca) в миокарде.

Весьма вероятно, что воздействие высокой температуры в сочетании с обезвоживанием организма ведет к развитию нарушений в ионном равновесии, что и определяет в значительной степени характер изменений электрокардиограммы.

Чем быстрее расходуются запасы жидкости в организме, тем неотвратимее становится угроза дегидратации. Она подкрадется незаметно, напоминая о себе сначала легким недомоганием и участившимся пульсом, потом все усиливающейся жаждой, одышкой и головокружением, а когда водопотери превысят 10% от первоначального веса тела, появятся грозные симптомы водного истощения: нарушатся зрение и слух, затруднится речь.

Человек впадает в бессознательное состояние, бредит. Все явления прогрессируют, и человек гибнет от глубоких, необратимых расстройств центральной нервной системы, кровообращения и сердечной деятельности.

При температуре воздуха выше 30° смерть может наступить при дегидратации 15% от веса тела, при более низких температурах смертельным считается обезвоживание на 25% (Адольф, 1952). Вода – ключ выживания в пустыне. «Вода, у тебя нет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, тебя невозможно описать, тобой наслаждаются, не ведая, что ты такое! Нельзя сказать, что ты необходима для жизни: ты – сама жизнь. Ты наполняешь нас радостью, которую не объяснить нашими чувствами. С тобою возвращаются к нам силы, с которыми мы уже простились», – так писал А. Сент-Экзюпери (1957), переживший муки жажды в пустыне после вынужденной посадки.

Во время исследований в пустыне Кызылкум, проводившихся в 1967-1970 гг., испытуемые страдали больше всего от отсутствия воды. «Появилось полное безразличие ко всему. Скажут: «Пей» – готов выпить ведро воды; скажут: «Не пей» – могу не пить до тех пор, пока не свалюсь».

«Снился сон, просил у каких-то людей воды. Но они пьют на моих глазах, а мне не дают».

«Считаю минуты, а остальное время лежу в забытьи».

«Вижу сны все про воду. Очень тяжело. А кто сказал, что должно быть легко? Вот блестящая возможность проверить свою силу воли. Буду терпеть до последних сил».

«Приснилось, что поспорил с приятелем на пятнадцать стаканов газированной воды и выпил ее. Проснулся и понял, что могу выпить все двадцать».

«Слабость, пелена в глазах. Стараюсь не двигаться. Встает солнце. Такое нежное, что не верится, что оно может так палить. Страшная жажда».

«Сильная слабость. Остаться без воды просто страшно».

Эти записи из дневников испытуемых весьма красноречивы (Волович, 1974).

Каков же должен быть аварийный запас воды, чтобы обеспечить жизнедеятельность человека в условиях автономного существования в пустыне? По данным Адольфа (1952), приведенным в табл. 8, величина его находится в прямой зависимости от температуры окружающей среды. По наблюдениям Г. А. Арутюнова и Е. Я. Шепелева, в пустыне в летнее время человеку для сохранения работоспособности и предупреждения перегрева требуется 3,5 л воды в сутки (при условии пребывания под тентом в состоянии покоя).

Таблица 8. Вероятные сроки (дни) автономного существования человека в пустыне в зависимости от температуры окружающей среды и имеющихся запасов воды (по Адольфу, 1952).

Исследованиями в пустыне Кызылкум было установлено, что при температурах воздуха 37-40° суточная норма воды в 1,5 л может в известной мере обеспечить жизнедеятельность человека в течение двух-трех суток. Однако при этом, несмотря на полное ограничение физической деятельности, использование тента из парашюта и соблюдение рационального питьевого режима, все испытуемые в результате обезвоживания на третьи сутки потеряли 6-8% веса по сравнению с первоначальным (Волович, 1974).

При повышении температуры воздуха более 44° обезвоживание было настолько интенсивным, что увеличение суточной нормы воды до 3,5 л уже на вторые сутки не могло предупредить резкого ухудшения общего состояния испытуемых; падение работоспособности, головокружение, тахикардия свидетельствовали о развившемся тепловом дегидратационном изнурении.

Когда запасы воды крайне ограниченны, необходимо, чтобы выпитая вода максимально использовалась организмом на образование пота. Ибо это он, спасительный пот, избавляет организм от излишнего тепла – каждый грамм пота, испаряясь, уносит с собой 585 кал. (Кротков, 1962).

Исследования, проведенные (R. Kenney, 1954) для выяснения степени утилизации воды в зависимости от выпитого количества, показали, что наиболее выгодным является так называемый дробный режим. Испытуемые, выпившие одномоментно литр воды, теряли с мочой 371±207 мл. Когда то же количество воды было разделено на три порции по 333 мл, мочеотделение снизилось до 227±82 мл. В последующем эксперименте участники получали каждый час по 83 мл в течение 12 час. На этот раз мочи выделилось всего 82±29 мл, всю оставшуюся воду организм использовал на нужды терморегуляции.

Таким образом, дробный режим питья по 86-100 мл оказывается самым эффективным (Венчиков, 1952; Маршак, 1952; Данилов, 1956; Астанкулова, 1959; Gamble, 1951).

Особый интерес в условиях пустыни представляет солевой обмен. В умеренном климате при небольшом потоотделении организм, помимо 12-15 г хлоридов, которые выводятся через почки с мочой, с потом теряет еще 2-6 г (Юнусов, 1960; Dill, 1938; Robinson, 1963).

При воздействии высоких температур, когда потоотделение возрастает до десятка литров, потери солей могут оказаться весьма значительными. Недостаток солей является важным патологическим фактором. Он может вызвать серьезные расстройства физиологических функций органов и систем даже при полном замещении водопотерь (Taylor et al., 1943; Minard, 1961).

Развитие компенсаторных реакций направлено на предупреждение солевого дефицита: содержание хлоридов в поте несколько снижается, с 0,2-0,3 до 0,1-0,15% (Владимиров, Гейман, 1952; Кравчинский, 1963; Dill et al., 1941), мочеотделение уменьшается до пределов, необходимых только для удаления из организма метаболитов, т. е. до 360-400 мл/сутки (Тульчинский, 1965; Moore, Segar, 1966); содержание натрия в моче снижается до минимума (Солуха, 1960; Матузов, Ушаков, 1964; Cohn, Johnston, 1944; Minard et al., 1961).

Тепловая олигурия, как полагают, – это своеобразный рефлекс, направленный не столько на сохранение воды в клетках и тканях, сколько на сбережение натрия, основная масса которого выводится с мочой (Weiner, 1944; Hellman, Weiner, 1953). При воздействии высоких температур нередко наблюдается усиленная экскреция стероидов, нарастает активность аденокортикотропного гормона (Helmann et al., 1956; Collins, 1963).

В крови наблюдается повышение содержания альдостерона – гормона, регулирующего и повышающего реабсорбцию натрия в почечных канальцах (Kanter, 1964; Koslovski, Saltin, 1964). Так, например, с повышением температуры до 27° экскреция натрия через 3 часа снижается с 25 до 14 мэкв. При температурах 46°, а затем 55° содержание натрия в моче уменьшалось до 8,4 и 7,8 мэкв соответственно (Abramson et al., 1967). Этому способствует некоторое снижение клубочковой фильтрации (Smith et al., 1952).

Во время натурных экспериментов в пустыне мы также наблюдали значительное уменьшение экскреции натрия, калия и хлора с мочой (рис. 76). Так, уже по прошествии одних суток содержание натрия в моче уменьшилось с 145 до 108 мэкв, а через трое суток оно составляло примерно 26 мэкв. Столь же резко изменилась экскреция хлора. Менее выраженным, хотя и достаточно отчетливым, было снижение концентрации в моче калия.

Рис. 76. Изменение содержания микроэлементов в моче у испытуемых во время трехсуточного эксперимента в пустыне.

Несмотря на столь отчетливые изменения экскреции солей, необходимость их восполнения в условиях автономного существования в пустыне весьма спорна, так как при ограниченном запасе воды пищевой рацион не только полностью покрывает потребности организма в солях, но, порой, даже оказывается избыточным (Sohar, Adar, 1964). Поэтому дополнительный прием поваренной соли при недостатке воды может привести к гипертермии, интрацеллюлярной дегидратации.

Более того, избыток хлористого натрия способствует усилению калиуреза, возникновению калиевого истощения, что увеличивает возможность тепловых поражений (Schamadan, Snively, 1967).

Поиск воды в пустыне труден, но не столь безнадежен, как это может показаться на первый взгляд. Но где же искать воду, если вокруг, казалось бы, нет ни единого признака ее, ни деревца, ни кустика, только бесконечные цепи желто-коричневых песчаных холмов – барханов?

Однако порой стоит копнуть поглубже в низине старого высохшего русла или в ложбине у подножья бархана с подветренной стороны, и придет удача (рис. 77). Сначала на глубине одного-двух метров появится темный сырой песок, а через некоторое время лунку постепенно заполнит грунтовая вода. Знатоки пустыни считают, что чем выше и оголенней барханные цепи, чем глубже ложбины между ними, тем больше шансов на успех (Nesbitt et. al., 1959).

Рис. 77. Поиск воды в песчаной пустыне.

В горно-пустынной местности водоисточник можно отыскать у подножья горных плато, на обрывистых склонах. Местами вода выпотевает, покрывая густыми каплями породу, или скрывается под тонким слоем почвы, поросшей ярко-зеленой растительностью. Нередко после прошедших дождей вода скапливается во впадинах у основания скал, по краям галечной россыпи.

На близость грунтовых вод иногда указывает роение мошек и комаров, наблюдаемое после захода солнца, ярко-зеленые пятна растительности среди пространств оголенного песка.

В поисках воды нередко помогают некоторые растения. В африканских пустынях таким растением – указателем подземного водоисточника – служит финиковая пальма (Капо-Рей, 1958). В пустынях Средней и Центральной Азии эту роль выполняет тополь разнолистный (Populus diversifolia) – стройное деревцо, растущее по берегам русла высохших рек и ручьев. На его гонких ветвях встречаются одновременно продолговатые с заостренными концами листья, напоминающие ивовые, и обычные тополиные – в форме сердечка.

Надежным гидроиндикатором служит дикий арбуз. Его большие, напоминающие окраской обыкновенный арбуз, зеленые шары десятками лежат среди высохших плетей. И хотя даже изголодавшийся путник вряд ли решится отведать этих горьких, как хина, плодов, их присутствие среди пустыни – признак желанной влаги. Обычно водоносный горизонт располагается где-то совсем на небольшой глубине (Родин, 1962).

Помимо природных водоисточников в пустынях встречаются искусственные водоемы – колодцы. Это они поддерживают силы людей и животных во время многодневных изнурительных переходов по песчаному океану. Колодец располагается, как правило, неподалеку от караванной дороги, но он так тщательно укрыт от солнца, что неопытный человек может пройти в двух шагах, не подозревая о его существовании (Пржевальский, 1948). О близости колодца можно узнать по ряду признаков: дорожке, идущей в сторону от стоянки каравана; тропе, затоптанной следами многочисленных животных, или стрелке, образуемой слиянием двух тропинок; грязному серому песку, покрытому овечьим или верблюжьим пометом.

В пустынях Центральной Азии на обочине караванной дороги, на горных перевалах можно увидеть высокую груду камней с торчащими в разные стороны сухими ветками, к которым привязаны пестрые тряпочки, ленты, бараньи лопатки (рис. 78). Это – священный знак «обо». Нередко вблизи от него находится священный или целебный водоисточник (Обручев, 1956; Козлов, 1957).

Рис. 78. «Обо».

Облегчить положение терпящего бедствие в каменистых пустынях помогает роса, обильно выпадающая в утренние часы. Если сложить гальку, щебень, куски обшивки самолета грудой на расстеленном парашюте, то к утру можно собрать некоторое количество влаги, осевшей на поверхности камней и металла.

В пустынях иногда встречаются небольшие озера, впадины, заполненные водой, имеющей соленый или мыльный вкус. Для питья она непригодна. Содержащиеся в ней неорганические соли и другие примеси (более 4-5 г/л) вызывают острые кишечные расстройства, способствующие усилению обезвоживания (Соломко, 1960). Вместе с тем ее с успехом можно использовать для смачивания одежды. Этот несложный способ значительно снижает водопотери организма. Подробно об этом методе будет рассказано в главе «Выживание в океане».

В зимнее время года соленую воду опресняют замораживанием. Для этого флягу заполняют водой и, дав ей замерзнуть на 2/3, остаток (рассол) сливают. Если образовавшийся лед сохраняет соленый вкус, его надо растопить и заморозить повторно на 2/3. Обычно повторное замораживание приводит к успеху (Обручев, 1949).

За последние годы в Советском Союзе и за рубежом для получения воды в условиях автономного существования в пустыне были созданы так называемые солнечные конденсаторы. Основой их конструкции является тонкая пленка из прозрачного, гидрофобного (водоотталкивающего) пластика. Ею покрывается яма диаметром около метра, вырытая в грунте на глубину 50-60 см. Края пленки для создания большей герметичности присыпаются песком или землей. Солнечные лучи, проникая сквозь прозрачную мембрану, абсорбируют из почвы влагу, которая, испаряясь, конденсируется на внутренней поверхности пленки (рис. 79). Чтобы капли конденсата стекали прямо в водосборник, пленке придают конусообразную форму с помощью грузика, положенного в центре. Воду извлекают из сосуда, не разрушая установки, при помощи полиэтиленовой трубки, которая входит в комплект конденсатора. За сутки один конденсатор может дать до полутора литров веды. Для повышения его производительности яму наполовину заполняют свежесорванными растениями, побегами верблюжьей колючки, кусками кактуса и т. п. (Волович, 1973; Ewing, Millington, 1965).

Рис. 79. Солнечный конденсатор.

Питание в условиях существования в пустыне играет по сравнению с водообеспечением второстепенную роль. Это объясняется рядом причин. Исследования, проведенные в полевых условиях, в тепловых камерах и в горячих цехах, позволили выявить целый ряд изменений в функциональной деятельности желудочно-кишечного тракта, вызванных воздействием высокой температуры: торможение секреции желудочного сока (Путилин, Старицкая, 1954; Юнусов, 1958; Данилов, 1960) и снижение его кислотности (Путилин, Старицкая, 1955, 1959; Коротько, 1959; Солуха, 1962; Юнусов, Белова, 1962), угнетение моторики желудка (Коротько, Ислямова, 1960), уменьшение слюноотделения (Нови, 1947; Светланова, 1954; Медведева, 1961).

Эти нарушения возникают в результате торможения пищевого центра (Алиев, Аширов, 1965), депрессии вегетативной нервной системы (Кузнецов, 1958; Суханова, 1962). Им способствует ухудшение общего состояния организма (Галанин, Глибин, 1950; Гордон и др., 1954).

Торможение пищеварительных функций, резкое ухудшение аппетита ведут к сокращению общего количества принимаемой пищи. Однако, как это показали натурные исследования в пустыне Кызылкум в 1969-1972 гг., испытуемые нередко отказывались от пищи, так как прием ее усиливал жажду и требовал дополнительного расхода воды (Волович и др., 1974). Кроме того, при питании возрастали почечные водопотери, особенно при высоком содержании белков в рационе (Pitts et al., 1944).

Известно, что воздействие высоких температур вызывает интенсивный распад белков, о чем свидетельствует увеличение количества белка в плазме (Кабанов, 1934; Воскресенский, 1934), повышение содержания общего азота в моче и поте (Кассирский, 1928; Молчанова, 1938, 1952; Новаковская, 1936). Аналогичные данные, говорящие о повышении расхода белков в организме в условиях жаркого климата, были получены Я. Гонця, П. Шуцеску, С. Думитраки (1960). А. Н. Кабанов и М. Г. Равкин (1932, 1933) установили, что рацион питания, на 20% состоящий из белков, улучшал самочувствие и снижал утомляемость рабочих горячих цехов.

Однако многие исследователи считают, что увеличение белка в рационе вызывает неблагоприятный эффект и даже способствует быстрейшему перегреванию организма (Сергеев, 1951; Полежаева-Шифман, 1955). В основе этого явления, как полагают, лежит специфическое динамическое действие белков (Castro, 1948).

Н. Д. Попов (1964), изучавший белковый обмен у людей в условиях воздействия температуры 40° в сочетании с влажностью 90%, обнаружил снижение потребления белков, уменьшение азота в моче с тенденцией к отрицательному азотному балансу.

Д. Молнар (1952) считает, что повышенное содержание белков в пище само по себе способствует обезвоживанию организма, и даже рекомендует уменьшить их прием на 10-12%. Что касается жиров, то, по мнению Фальта (Falta et al., 1953) и других, они являются своеобразным эндогенным источником воды и даже способствуют уменьшению диуреза (Данилов, 1957). М. Hruba и другие полагают, что жир является своеобразным аккумулятором воды и поэтому при воздействии высоких температур целесообразно рекомендовать питание с повышенным содержанием жира (Hruba et al., 1953).

Представляется небезынтересным факт, что некоторые животные пустыни обеспечивают свои потребности в жидкости за счет метаболической воды, образующейся при распаде жиров. Такими жировыми депо служат курдюки у овец и некоторых тушканчиков, подкожный жир у сусликов и, наконец, горб у верблюда. Последний, например, расходуя жир горба, получает до 40 л воды (Рашкевич, 1955). Вместе с тем, исследуя проблему выживания в пустыне Кызылкум, мы неоднократно наблюдали, что испытуемые крайне неохотно использовали жировую и белковую пищу, отдавая предпочтение углеводистой (Волович и др., 1971).

Во время экспедиций в тропическую зону океана в 1959, 1964, 1967, 1975 гг. на НИС «Витязь» и «Ломоносов», по нашим наблюдениям, жирная пища составляла основу пищевых остатков у подавляющего большинства участников экспедиции. Аналогичные данные приводятся в работах Левчука (1959), Просецкого (1960) и др.

П. Е. Калмыков (1952), В. И. Панисяк и И. Б. Козлов (1958) также считают, что в жарком климате потребность в жирах снижается. Не случайно некоторые физиологи и гигиенисты рекомендуют уменьшать содержание жиров в рационе на 15-20% по сравнению с нормой (Кассирский, Пославский, 1931; Шмидт, 1960).

Вместе с тем R. Е. Johnson, R. М. Kark (1946, 1947), изучая питание военнослужащих в различных климатических условиях в Канадской Арктике, в средней полосе и тропиках, установили, что, несмотря на значительное различие в энергетической ценности пайков для контингентов, дислоцированных в разных географических районах, соотношение между белками, жирами и углеводами составляло 13:33:54. Во всех трех группах людей, находившихся под наблюдением, отмечалась лишь индивидуальная склонность к тому или иному виду пищи вне зависимости от района размещения.

Особую роль в энергетическом обмене при высоких температурах играют углеводы (Разенков, 1946; Махкамов, 1957; Арнольди, 1962; и др.). Многие отечественные и зарубежные исследователи отмечали обеднение организма углеводами у людей, работавших в жарком влажном климате, что свидетельствовало о повышении их расхода (Миттелынтедт, 1935; Hanson, 1955; и др.). Возможно, в этом скрывается причина благоприятного влияния углеводного питания на скорость адаптации организма к жаркому климату (Махмудов, 1959). Ранее уже было указано на значение углеводов в ресинтезе белков (Свердлова, 1935). Так, у испытуемых, находившихся в тепловой камере при температуре 50°, после приема раствора сахара наблюдалось уменьшение в моче аминокислот и креатина (Георгиевская и др., 1934; Новаковская, 1935). Но, что особенно важно, при питании углеводами снижаются водопотери мочеотделением (Махмудов, 1960). По данным W. S. S. Ladell (1965), при переходе с белковой пищи на углеводную мочеотделение уменьшается с 20-25 до 4-5 мл/час, т. е. почти в пять раз. Питание с преимущественным содержанием углеводов увеличивает выносливость организма, замедляет наступление перегрева, позволяет выполнять тяжелую физическую работу более длительное время, чем при белковых или жировых рационах (Кабанов, 1934; Christensen, 1934). Противоположной точки зрения придерживаются S. L. Donhoffer, Т. Vonotsky (1947, 1947а).

Влияние тепловой нагрузки на обмен витаминов связывают с повышенным потоотделением и вследствие этого потерей с потом всего комплекса водорастворимых витаминов (аскорбиновая кислота, рибофлавин, тиамин, биотин, пантотеновая кислота, пиридоксин, инозитол, хинолин) (Mickelsena, Keis, 1943), хотя, по мнению Яс Куно (1961), дефицит витаминов в организме не наступает даже при значительном потоотделении, достигающем 10-15 л.

Л. А. Черкес (1940), М. И. Кузнецов (1956), Ю. Ф. Удалов (1964) считают, что в условиях высоких температур значительно возрастает потребность в витамине C, связанная с более интенсивным, чем в условиях умеренного климата, разрушением аскорбиновой кислоты в тканях организма.

А. М. Thomson, В. Frudman (1947) описали массовые случаи авитаминозов (в частности, авитаминоза C) среди солдат, дислоцированных в тропической зоне. Т. Г. Якубович (1952, 1953), изучавшая витаминный обмен у лиц, связанных с работой в горячих цехах, обнаружила, что суточные потери аскорбиновой кислоты достигают 18 мг. Значительно более высокие цифры (37,5 мг) приводят в своей работе Н. К. Жук и В. Ф. Шумаева (1964). Несомненно, что потери аскорбиновой кислоты в таких количествах с потом не могут не сказаться на витаминном балансе организма и рано или поздно должны привести к возникновению его дефицита. Это подтверждают данные В. Ю. Иоффе и Б. X. Хамзалиева (1958), изучавших обмен витаминов у группы людей, выполнявших тяжелую физическую работу. В результате обильного потоотделения и выведения из организма аскорбиновой кислоты ее содержание в плазме у испытуемых снижалось до 0,485-0,657 мг%, т. е. оказывалось за нижней границей нормы (0,7-1,2 мг%).

М. И. Кузнецов и Ю. Ф. Удалов, проводя исследования в условиях жаркого климата Средней Азии, установили, что ежедневный (в течение семи суток) прием 140 мг аскорбиновой кислоты позволяет удерживать содержание ее в плазме на нормальном уровне. Однако концентрация ее в плазме резко падает, до 0,17 мг%, после прекращения приема.

О недостаточной обеспеченности организма при воздействии высоких температур витаминами В1 и В2 говорят результаты исследований Е. М. Масленниковой и других (1960), В. П. Солухи (1960, 1962) и др. Это подтверждают и экспериментальные исследования на крысах, выполненные А. Н. Тихомировой (1965).

О. П. Майковой (1955) было установлено, что воздействие высокой температуры сказывается на обмене витамина PP. Таким образом, температурный фактор не только способствует увеличению потерь витаминов с потом, но и непосредственно влияет на более интимные процессы обмена витаминов.

В связи с этим заслуживают внимания рекомендации о повышении суточной нормы витаминов в рационе питания для лиц, работающих в жарком климате: C – 100 мг, B – 2 мг, B₂ – 2 мг, B₆ – 2 мг, B₁₂ – 12,5 мкг, P – 50 мг, пантотената кальция – 10 мг, парааминобензойной кислоты – 5 мг, фолиевой кислоты – 0,5 мг (Удалов, 1964).

В литературе также имеются многочисленные указания на нарушение обмена минеральных элементов – натрия, калия, кальция и других – при воздействии высоких температур (Владимиров, 1950; Владимиров, Гейман, 1952; Молчанова, 1955; Рейслер, 1957).

Охота в пустыне, как и в любой другой географической зоне, требует навыков и умения, и вряд ли можно ожидать, что в руки выживающего попадет антилопа или какое-нибудь другое крупное парнокопытное. Скорее всего следует рассчитывать на грызунов, ловля которых с помощью ловушек, установленных у входа в норы, может быть успешной. Однако грызуны могут оказаться не только пищей, но и источником серьезной опасности, так как некоторые их виды (суслики, торбоганы) являются переносчиками чумы, туляремии и других опасных инфекций. Вот почему требуется осторожность при обнаружении грызуна с облезлой шкурой, вялого, малоподвижного. К нему не следует прикасаться и тем более употреблять в пищу его мясо. При отсутствии пищи не стоит пренебрегать мясом ящериц (в частности, варанов), змей, которое вполне съедобно.

Среди дикорастущих растений пустыни встречается немало съедобных. В Северной Африке, на Аравийском п-ве, в пустынях Средней Азии жители употребляют в пищу бутоны каперсов (Capparis herbacea), низкорослого стелящегося кустарника с белыми и розовыми цветами (рис. 80).

Рис. 80. Каперсы.

Широко распространен в пустынях Старого и Нового Света дикий щавель (Rumex vesicarius), который легко узнать по треугольным листьям, сидящим на длинных 12-30-сантиметровых черенках, и мелким зеленоватым цветкам, собранным в гроздья (рис. 81).

Рис. 81. Дикий щавель.

Приятны на вкус обладающие сладкой мучнистой мякотью округло-яйцевидные серебристые плоды другого обитателя пустыни – раскидистого кустарника лох (Eleagnus). Его продолговатые узкие листья окрашены с обеих сторон в серебристый цвет (рис. 82).

Рис. 82. Лох.

В пустынях Северной и Центральной Америки часто можно встретить представителей многочисленного (около 1500 видов) семейства кактусов (Cactoceae). Под плотной, покрытой колючками оболочкой находится зеленая сочная мякоть, содержащая до 96% воды. Плоды кактусов, называемые колючими грушами, тунами или индейскими фигами, после варки напоминают по вкусу яблоко (рис. 83). Отваренная мякоть кактусов и поджаренные на медленном огне молодые стебли – хорошее дополнение к рациону. Чтобы не спутать кактус с кактусоподобными растениями, содержащими токсические вещества, подозрительное растение надрезают или надламывают. Выступившая молочно-белая жидкость укажет, что растение несъедобно.

Рис. 83. Кактус.

Во внетропических пустынях пищей могут служить крахмалистые корни катрана, высокого (до 2,5 м) травянистого растения с листьями, похожими на капустные и собранными в метелку с белыми цветами; напоминающие по вкусу и внешнему виду редиску корни гусиной лапки (Potentilla anserina); семена кумарчика гобийского (Agriophyllum gobicum), содержащие до 17% белка, 6-10% жира и 60% углеводов (Павлов, 1947).

Дикий лук (Allium) встречается в пустынях в виде отдельных растений со стреловидными листьями или кустиков с мелкими голубыми или розовыми цветочками (рис. 84). Луковицы, достигающие 10-12 см в поперечнике, лежат неглубоко от поверхности почвы.

Рис. 84. Дикий лук.

Вполне съедобны солоновато-сладкие плоды-ягоды колючего кустарника селитрянки (Nitraria Schoberi), известного хармыка Гобийской пустыни (рис. 85).

Рис. 85. Хармык.

Источником витамина C могут служить круглые, чуть суженные на конце, окрашенные в красный цвет плоды шиповника (Rosa cinnamomea) – кустарника с перистыми листьями и крупными изогнутыми колючками (рис. 86).

Рис. 86. Шиповник.

Нередко пески после дождя покрываются ярким ковром цветов с чашечками из плотных лепестков всевозможных расцветок: красной, желтой, розовой. Это – тюльпаны (Tulipa) (рис. 87). Корни-луковицы тюльпанов можно печь и отваривать.

Рис. 87. Тюльпан.

В африканских пустынях местное население использует в пищу листья, корни и стебли растений Schouwia purpurea, из семейства крестоцветных.

Крайне богаты крахмалом мясистые стебли растений-паразитов мальтийской губки (Alhagi maurorum) и Balanophoraceae cinomorium из семейства заразиховых (Кассас, 1971).

Переход в пустыне в жаркое дневное время крайне изнурителен. Физические нагрузки во время марша вызывают усиление водопотерь потоотделением и ведут к быстрому обезвоживанию. С другой стороны, прямая солнечная радиация создает опасность перегрева организма, возникновения теплового или солнечного удара.

Вот почему дневной переход в пустыне допустим лишь при крайних обстоятельствах и лишь при условии, когда месторасположение населенного пункта или оазиса точно известно, расстояние до него не превышает 10-20 км, а состояние здоровья членов экипажа позволяет преодолеть его за 3-4 часа.

Уходя с места приземления, берут с собой лишь самое необходимое – фляги с водой, аварийную радиостанцию и сигнальные средства. Голову, лицо и шею необходимо предохранить от воздействия солнца накидкой-бурнусом, которую нетрудно выкроить из парашютной ткани (рис. 88). Чтобы песок при ходьбе не попадал в обувь, поверх ее надевают чехлы-бахилы из парашютной ткани, стянув их чуть выше лодыжек стропами. В качестве обуви можно воспользоваться гермокостюмом, скафандром и т. п., отрезав от них «ножную часть» на уровне икр. Очки-светофильтры хорошо защитят глаза от слепящего света и мелкой песчаной пыли, а при их отсутствии глаза закрывают полосками ткани с узкими прорезями. При переходах лучше всего придерживаться подножья барханов. Здесь грунт более плотен и ноги не так глубоко вязнут в песке. Однако выдерживать направление при этом значительно труднее. Чтобы не потерять ориентировку, приходится постоянно прибегать к помощи компаса. Если в пределах видимости есть заметный бархан, дерево, камень, можно двигаться ориентируясь на них (Кунин, 1952).

Рис. 88. Использование парашютной ткани для защиты головы и лица. а – выкройка головной повязки из парашютной ткани; б – повязка на голову; в – защита головы и шеи от солнца и насекомых; г – повязка «бурнус»; д – выкройка повязки на лицо; е – защита лица от ветра; ж – изготовление защитных очков. Для предохранения глаз от солнечных лучей следует сделать из ткани парашюта (брезента) ленту длиной 15-20 см и прорезать в ней узкие отверстия для глаз. Закрепить очки на лице можно с помощью ранцевых резинок, а края прорезей зачернить сажей.

Нередко в пустыне наблюдается весьма своеобразное явление – фата-моргана, или мираж. В полуденное время, когда почва раскаляется от солнца, в приземной атмосфере образуются разграниченные слои воздуха с различной плотностью. В результате преломления солнечных лучей на пустынном горизонте вдруг возникают колышущиеся озера с куполами пальм, горные хребты, плавающие в воздухе дюны и даже города. Довольно частый мираж – перевернутое озеро с островами. Миражи возникают не только днем, но и перед восходом солнца, когда воздух насыщен пылью. Картины эти бывают настолько ярки и отчетливы, что иногда вводят в заблуждение даже опытного путешественника, заставляя изменить маршрут.

Переходы по пустыне в ночное время выполняются в соответствии с общими правилами с соблюдением равномерного темпа движения, организацией больших и малых привалов и т. д. Особое внимание на привалах члены экипажа должны уделять ногам: досуха протирать ступни и межпальцевые промежутки, тщательно вытряхивать из обуви попавший в нее песок и мелкие камни. Во время ночного марша ориентирование обычно ведут по звездам. Этот способ наиболее прост, надежен, не требует остановок в пути, а безоблачное небо позволяет пользоваться им постоянно.

Грозную опасность представляют песчаные бури. Нелегко приходится человеку, застигнутому бурей – самумом. Но чем раньше сумеет он узнать о приближении ненастья, тем лучше сумеет подготовиться к встрече с ним. Нередко первым предвестником надвигающейся бури оказывается тишина. Ветер вдруг стихает, и на пустыню опускается томительное затишье. Ни звука, ни шороха, ни дуновения даже самого легкого ветерка. Становится нестерпимо душно, словно в воздухе не хватает кислорода. Бурое, почти неприметное облачко на горизонте быстро растет, застилая небо, превращаясь на глазах в огромную черно-бурую тучу. Она все ближе и ближе. Какие-то странные высокие, с металлическим оттенком звуки наполняют воздух. Это мириады песчинок сталкиваются друг с другом в бешеном вихре. Иногда самум надвигается в виде гигантской черно-коричневой стены, поднимающейся на высоту нескольких километров, затмевая солнце (Бич, 1970). Скорость ветра достигает 50м/сек и более. Бороться с песчаной бурей бесполезно, но защититься можно. Камень, скала, дерево – все может стать естественным укрытием. Надо завернуться в любую ткань, закрыть нос и рот платком и лечь на песок с подветренной стороны укрытия. Не следует забывать о своих запасах воды. Флягу с водой рекомендуют закопать в песок рядом с собой.

Обычно песчаные бури кратковременны, но могут бушевать непрерывно в течение двух-трех суток. Однако в любом случае продолжать переход не следует, прежде чем ветер окончательно не стихнет.

Наиболее реальную опасность в пустыне представляют заболевания, связанные с воздействием высоких температур. Это либо тепловые поражения, вызываемые перегревом организма, либо заболевания, возникшие в связи с обезвоживанием его и обессоливанием.

Тепловой, или солнечный, удар. Обычно тепловой, или солнечный, удар возникает неожиданно, сопровождаясь коллапсом, потерей сознания. В некоторых случаях предвестником теплового удара служат головная боль, головокружение, затемнение сознания, тошнота. Иногда на приближение удара указывает прекращение потоотделения. Диагностировать заболевание нетрудно. Одним из ведущих признаков его является быстрое повышение температуры тела. Пульс резко учащается. Дыхание становится частым, поверхностным. Бессознательное состояние сопровождается порой судорогами, непроизвольным мочеиспусканием (Шейман, 1963). Пострадавшего укрывают в тени, освобождают от одежды и, обрызгав водой, быстро обмахивают рубашкой или куском парашютной ткани, чтобы ускорить охлаждающий эффект воды. Рекомендуется также напоить пострадавшего. Но, поскольку обильное питье может вызвать состояние относительного солевого дефицита, в воду добавляется небольшое количество (1-2 г/л) поваренной соли (Гуревич, 1963; Taft, 1967). Чтобы улучшить кожное кровообращение, тело и конечности быстро растирают (Neel, 1962; Heat-Stroke, 1970).

Дегидратационное изнурение. Если потери жидкости при обильном потоотделении не восполнять питьем, это приведет к постепенному обезвоживанию организма. Симптоматика этого процесса будет зависеть от степени дегидратации. Уже при водопотерях, составляющих 1-5% от веса тела, появляется чувство недомогания, сонливость, раздражительность, учащается пульс.

Дегидратация 6-10%-ная сопровождается головокружениями, головной болью, одышкой, появляется покалывание в конечностях. Речь становится неясной, прекращается слюноотделение. При дальнейшем увеличении дегидратации наблюдаются потеря сознания, спазмы, нарушение глотания, ослабевают зрение и слух. Полностью прекращается мочеотделение.

При развитии признаков тяжелой дигидратации пострадавшего необходимо уложить в тень, дать обильное питье, обеспечить полный покой.

Солевое изнурение. Признаками этого вида теплового поражения, вызванного большой потерей солей, служат сильные желудочные спазмы, рвота, слабость, апатия, ортостатический обморок. Нередко у пострадавшего наблюдаются сильные судороги вследствие повышенной возбудимости мышц, вызванной понижением содержания хлоридов в плазме крови (Ladell, 1948). Все эти явления протекают на фоне незначительной жажды (Mikal, 1967). Обильное питье подсоленной воды (0,1-0,2%), перенос пострадавшего в теневое укрытие быстро дают положительный эффект (Neel, 1962).

В условиях автономного существования в пустыне весьма вероятны заболевания, вызванные укусами ядовитых животных. Змеи, скорпионы и другие обитатели редко сами нападают на человека, поэтому, чтобы избежать укусов, требуется соблюдать осторожность при разбивке лагеря, осмотре нор грызунов, расщелин и трещин в почве и скалах. Места, где живут змеи, иногда можно определить по некоторым признакам: остатки шкурки (выползок) после линьки, мертвые птицы возле родников или под деревьями (Недялков, 1965).

Примечания:

5

Исследования проводились с участием В. И. Ускова, С. А. Бугрова, Н. А. Крученка и В. Б. Зубавина.