• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Т-26 — единственный танк сопровождения пехоты, состоявший на вооружении Красной Армии в 1930-х годах, к концу десятилетия уже не вполне удовлетворял достигнутому уровню развития танкостроения. Возросшая мощь противотанковой артиллерии не оставляла Т-26 с его 15-мм броней никаких шансов уцелеть на поле боя. Опыт боев в Испании наглядно это продемонстрировал. Т-26, легко расправлявшиеся со слабо вооруженными немецкими и итальянскими танками и танкетками, становились столь же легкой добычей их противотанковых пушек. Впрочем, в подобном положении оказались в то время все советские (и не только советские) танки, не имевшие противоснарядного бронирования. В вечном поединке брони и снаряда временную победу одержал последний.

Именно поэтому 7 августа 1938 года Комитет Обороны СССР принял постановление «О системе танкового вооружения», в котором содержалось требование менее чем за год — к июлю 1939 года — разработать новые образцы танков по вооружению, бронированию и маневренным качествам отвечавших условиям будущей войны. В соответствии с этими требованиями в нескольких конструкторских бюро началась разработка новых танков.

На Ленинградском заводе опытного машиностроения № 185 имени С. М. Кирова бригадой конструкторов под руководством С. А. Гинзбурга велось проектирование легкого танка сопровождения пехоты «СП». Летом 1940 года этот танк — объект 126 (или Т-126СП, как он часто именуется в литературе) — был изготовлен в металле. По своей броневой защите он был равноценен среднему танку Т-34 — его корпус сваривался из броневых листов толщиной 45 мм, за исключением 20-мм днища и крыши. Лобовые, верхние бортовые и кормовой листы корпуса имели углы наклона 40–57°.

^{Второй опытный образец танка «Объект 126СП» находится ныне в экспозиции Военно-исторического музея бронетанкового вооружения и техники в Кубинке}

В верхнем лобовом листе имелся люк механика-водителя. В его крышке был смонтирован прибор наблюдения. Слева от люка в шаровой установке располагался 7,62-мм пулемет ДС-39, огонь из которого вел стрелок-радист. Напротив его рабочего места также имелся прибор наблюдения. Еще два прибора были смонтированы в лобовых скуловых листах.

В сварной граненой башне размещалась 45-мм пушка обр.1934 года и спаренный с нею 7,62-мм пулемет ДТ. В крыше башни имелся прямоугольный люк для посадки экипажа, а в кормовой стенке — круглый люк для демонтажа пушки. В крышке этого люка и в стенках башни были прорезаны отверстия для стрельбы из личного оружия, закрываемые грушевидными заглушками. По периметру крыши башни располагались четыре прибора наблюдения, а в крышке люка была смонтирована командирская панорама.

На танке был установлен двигатель В-3 — 6-цилиндровая версия («половинка», как иногда говорят) дизеля В-2. При мощности 250 л.с. он позволял 17-тонной боевой машине развивать скорость до 35 км/ч. Емкость топливных баков в 340 л обеспечивала запас хода по шоссе до 270 км.

Ходовая часть танка состояла из шести необрезиненных сдвоенных опорных катков малого диаметра на борт, трех необрезиненных поддерживающих катков, ведущего колеса заднего расположения, направляющего необрезиненного колеса. Опорные катки имели внутреннюю амортизацию. Гусеничная цепь — мелкозвенчатая цевочного зацепления с открытым шарниром. Особенностью ходовой части машины была торсионная подвеска.

В корпусе танка рядом с местом стрелка-радиста устанавливалась радиостанция 71-ТК-3 со штыревой антенной. Боекомплект пушки и пулеметов состоял из 150 выстрелов и 4250 патронов (в пулеметах ДТ и ДС использовались одинаковые винтовочные патроны).

В 1940 году танк неплохо прошел заводские и войсковые испытания. Однако Государственная комиссия предложила снизить массу машины до 13 т за счет уменьшения толщины брони с 45 до 37 мм. Кроме того, отмечалась стесненность рабочих мест членов экипажа. Последний недостаток попытались устранить на втором образце танка — пулемет ДС-39 был изъят, а его амбразура закрыта броневой крышкой на болтах. Кроме того, предприняли шаги для снижения износа гусениц, заменив необрезиненные опорные катки обрезиненными.

Осенью 1940 года «объект 126» передали на Ленинградский машиностроительный завод № 174 им. К. Е. Ворошилова, где на его основе в короткий срок — полтора месяца — группой конструкторов под общим руководством И. С. Бушнева и Л. С. Троянова был разработан новый вариант легкого танка — «объект 135» (не путать с Т-34-85). Активное участие в проектировании принимали С. А. Гинзбург и Г. В. Гудков. По другим данным, эта машина разрабатывалась параллельно с «объектом 126», и ей было отдано предпочтение из-за лучших тактико-технических характеристик. В январе 1941 года танк был выполнен в металле и после успешно пройденных заводских и государственных испытаний под индексом Т-50 в феврале 1941 года принят на вооружение Красной Армии.

^{Легкий танк Т-50}

По конструкции и внешнему виду Т-50 сильно напоминал «126-й», но вместе с тем имел и существенные отличия. Он создавался с учетом опыта боевого применения танков в финской войне и результатов испытаний в СССР немецкого танка Pz.III, проводившихся летом 1940 года. Листы корпуса Т-50 соединялись сваркой и располагались под большими углами наклона. Максимальная толщина лобовой и бортовой брони корпуса и башни была уменьшена с 45 до 37 мм. Кормовой лист корпуса стал 25-мм, а толщина крыши и днища увеличилась до 15 мм. В верхнем лобовом листе с незначительным смешением влево от продольной оси танка (почти по центру) находился люк механика-водителя со смотровым прибором, курсовой пулемет отсутствовал. Еще два прибора наблюдения устанавливались в лобовых скулах корпуса.

Башня — сварная, обтекаемой формы — напоминала башню танка Т-34, но отличалась от нее размещением трех членов экипажа. В задней части крыши башни (не без влияния Pz.III) была установлена командирская башенка, восемь смотровых щелей которой закрывались броневыми заслонками. В башенке имелся небольшой лючок для сигнализации. Для посадки членов экипажа в башню предназначались два прямоугольных люка в крыше. Дверца в кормовом листе служила для демонтажа пушки. В бортах башни располагались приборы наблюдения наводчика и заряжающего, закрываемые круглыми броневыми крышками.

Не совсем типичным для советских танков был состав вооружения. С 45-мм пушкой, опять-таки не без влияния немецкого Pz.III, были спарены два 7,62-мм пулемета ДТ. Радиостанция КРСТБ размещалась в башне танка рядом с местом командира.

За счет уменьшения толщины броневых листов, внедрения принципа дифференцированного бронирования, позволивших снизить массу машины до 13,8 т, и установки двигателя В-4 мощностью 300 л.с. (форсированный вариант дизеля В-3) удалось добиться существенно прироста скорости: с 35 км/ч у «объекта 126» до 52 — у Т-50. Два топливных бака общей емкостью 350 л обеспечивали запас хода по шоссе до 344 км. В ходовой части были применены опорные катки с внутренней амортизацией и индивидуальная торсионная подвеска.

Серийный выпуск Т-50 должен был осуществляться на заводе № 174, для чего с 1 января 1941 года производство Т-26 на нем было прекращено. Однако перестройка производства для технологически более сложного Т-50 шла очень медленно и в первом полугодии 1941 года завод выпустил только 116 огнеметных танков ОТ-133. Серьезные трудности возникли и с освоением выпуска на харьковском заводе № 75 дизельного двигателя В-4. А ведь танком Т-50 предполагалось заменить в войсках Т-26, и по первоначальному плану перевооружения автобронетанковых войск Красной Армии он должен был быть самым массовым (первый заказ на Т-34, как известно, составлял всего 600 машин). В 1940–1941 годах этот план, правда, подвергся корректировке, в результате принятия решения о формировании механизированных корпусов. Но и для них было необходимо никак не меньше 14 тыс. Т-50. О том, что Т-50 рассматривался как полноправная составляющая танкового парка страны, можно судить и по совместному постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об увеличении выпуска танков КВ, Т-34 и Т-50, артиллерийских тягачей и танковых дизелей на III и IV кварталы 1941 г.», принятому после заседания Политбюро ЦК 25 июня.

Ценой неимоверных усилий в 1941 году удалось выпустить 50 танков. В августе завод № 174 был эвакуирован — большей частью в Чкалов (Оренбург), где в декабре возобновил выпуск танков, а кроме того, в Нижний Тагил и Барнаул. Попытка развернуть производство Т-50 на заводе № 37 в Москве не увенчалась успехом. Главным сдерживающим фактором в производстве Т-50 были двигатели. Приоритет в плановых заданиях отдавался дизелю В-2. В частности, на заводе № 75, эвакуированном к тому времени в Челябинск, разобрали вывезенные двигатели В-4 на комплектующие к В-2. Поэтому 13 октября 1941 года ГКО принял решение о строительстве двух заводов в Барнауле: одного — по производству танков Т-50 и второго — по изготовлению для этих танков дизелей В-4. Однако 6 февраля 1942 года в соответствии с решением ГКО производство Т-50 и двигателей к ним было прекращено вообще. Завод № 174 в Чкалове, выпустив 15 танков в 1942 году (по-видимому были собраны из привезенного с собой задела), перешел на производство Т-34.

О боевой судьбе танков Т-50 информации очень мало. Тем не менее известно, что в августе 1941 года в 1-й танковой дивизии, дислоцировавшейся в Ленинградском военном округе и принимавшей участие в боях в районе Кингисеппа, имелось 10 танков этого типа. Осенью 1941 года несколько Т-50 находились в составе войск 7-й армии, оборонявшихся на Петрозаводском направлении. В ходе этих боев одна такая машина была захвачена финнами и эксплуатировалась вплоть до конца 1954 года.

Что касается Красной Армии, то один танк Т-50, например, числился в составе 5-й гвардейской танковой бригады еще в 1943 году.

^{Слесаря-ремонтники обсуждают неисправности танка Т-50. 5-я гвардейская танковая бригада. Краснодар, 1943 год}

Достоверных сведений о том, как показали себя «пятидесятки» в боевых действиях, нет. Однако нет никакого сомнения в том, что из трех современных советских танков, принятых на вооружение накануне Второй мировой войны, Т-50 оказался наиболее конструктивно отработанным и сбалансированным, оптимальным по совокупности боевых и эксплуатационных качеств. По вооружению, бронированию и подвижности он превосходил или же не уступал германскому среднему танку Pz.III, будучи значительно меньше его по габаритам и боевой массе. В башне Т-50, имевшей такой же диаметр погона в свету, как у Т-34, размещались три члена экипажа, что обеспечивало разделение их функциональных обязанностей. Правда, в данном случае недостатки становились продолжением достоинств. Даже при условии размещения в башне 45-мм пушки трем танкистам было в ней тесно. Поэтому командирскую башенку пришлось сместить к правому борту, а командиру приходилось сидеть вполоборота к оси танка. Возможно, имело смысл ограничиться двухместной башней с большим количеством приборов наблюдения, как у «объекта 126». Для легкого танка это было приемлемо. Все зарубежные аналоги, основные легкие танки Второй мировой войны — Stuart, Valentine и даже созданный в 1944 году Chaffee, — имели двухместные башни.

Вполне достаточным для 1941 и даже для 1942 года было и вооружение Т-50: 45-мм пушка 20К на дистанции 500 м могла успешно бороться со всеми типами танков Вермахта. Она была хорошо знакома танкистам, а кроме того, на складах имелось большое количество снарядов к этому орудию. Для 1943 года 20К была уже слабовата, но как раз в это время в ОКБ № 172 была создана, испытана и рекомендована для принятия на вооружение 45-мм танковая пушка ВТ-42 с длиной ствола 68,6 калибра и начальной скоростью бронебойного снаряда 950 м/с. От 20К пушка ВТ-42 отличалась очень плотной компоновкой, что позволило скомпоновать ее даже в одноместную башню танка Т-70. С установкой же в башню Т-50 вообще не возникло бы никаких проблем. Снаряд этого орудия на дистанции 500 м пробивал лобовую броню любого немецкого танка, кроме Pz.IV Ausf.H и J, «пантеры» и «тигра».

Оставляла резерв для модернизации, в том числе и в плане усиления бронезащиты, и высокая удельная мощность танка — 21,4 л.с./т! Для сравнения: у Т-34 — 18,65, у Stuart — 19,6, у Valentine — 10, у Pz.III — 15 л.с./т. 300-сильный дизель мог уверенно «тащить» и 45-мм броню.

Суммируя вышесказнное, приходится только сожалеть, что массовый выпуск Т-50 так и не был налажен.

^{Колонна танков Т-60 на марше. Западный фронт, 50-я армия, ноябрь 1941 года}

Рассказ о легком танке Т-50 был бы не полным без упоминания еще об одном его образце. В 1941 году в рамках технических требований к Т-50 ленинградский Кировский завод в инициативном порядке разработал и изготовил «объект 211». Ведущим конструктором танка был A. C. Ермолаев. Сварной корпус боевой машины имел суженную носовую часть с люком-пробкой механика-водителя. Сварная башня имела обтекаемую удлиненную форму. Вооружение и силовая установка были идентичны танку Т-50 завода № 174. «Кировский» вариант был несколько легче «ворошиловского», однако существенных преимуществ перед ним не имел, а форма его корпуса была менее удачной. После начала войны работу над «объектом 211» на Кировском заводе прекратили, а единственный изготовленный образец принял участие в обороне Ленинграда.

Как уже упоминалось выше, в мае 1941 года московский завод № 37 получил задание на освоение производства легкого танка нового поколения — Т-50. Полученное задание вызвало шок у руководства завода — его скромные производственные возможности явно не соответствовали новому объекту. Достаточно сказать, что Т-50 имел сложную планетарную 8-ступенчатую коробку передач, а зуборезное производство всегда было на этом предприятии слабым местом. Вместе с тем работники завода № 37 пришли к выводу, что можно создать новый, легкий, уже не плавающий, но вполне боеспособный в данных условиях танк непосредственного сопровождения пехоты. При этом предполагалось использование отработанной моторно-трансмиссионной установки и ходовой части Т-40. Корпус должен был иметь более рациональную форму, уменьшенные размеры и усиленное бронирование.

Убедившись в целесообразности и преимуществах такого решения, главный конструктор Н. А. Астров вместе со старшим военпредом завода подполковником В. П. Окуневым написали письмо И. В. Сталину, в котором обосновали невозможность выпуска танка Т-50 и с другой стороны — реальность быстрого освоения производства нового танка, причем в массовых количествах, с широким использованием автомобильных агрегатов и передовых технологий их изготовления. Письмо в установленном порядке опустили вечером в почтовый ящик у Никольских ворот Кремля, ночью Сталин его прочел, и уже утром на завод приехал заместитель Председателя СНК СССР В. А. Малышев, которому поручили заниматься новой машиной. Он с интересом осмотрел макет танка, одобрил его, обсудил с конструкторами технические и производственные проблемы и посоветовал заменить пулемет ДШК на гораздо более мощную 20-мм автоматическую пушку ШВАК, хорошо освоенную в авиации.

^{Танки Т-60 в освобожденном Юхнове. Западный фронт, 1941 год}

Уже вечером 17 июля 1941 года было подписано постановление Государственного Комитета Обороны № 179 «О выпуске легких танков Т-60 на заводе № 37 Наркомсредмаша», в котором говорилось:

«1) Разрешить Народному комиссариату среднего машиностроения (завод № 37) выпускать на базе танка-амфибии Т-40 сухопутный танк Т-60 в тех же габаритах, с тем же вооружением, что у танка Т-40. Разрешить в связи с утолщением брони корпус танка изготавливать из гомогенной брони, равнопрочной по пулестойкости.

2) В связи с этим прекратить с августа месяца на заводе № 37 производство танков-амфибий Т-40 и тягачей „Комсомолец“».

К производству Т-60 предполагалось привлечь пять заводов наркоматов среднего и тяжелого машиностроения: № 37 (Москва), ГАЗ (танковое производство — завод № 176), Коломенский паровозостроительный (КПЗ) им. Куйбышева, № 264 (Красноармейский судостроительный завод в г. Сарепта под Сталинградом, ранее выпускавший речные бронекатера) и Харьковский тракторный (ХТЗ), к сожалению быстро отпавший в связи со срочной эвакуацией. Одновременно для выпуска танковых агрегатов привлекли московский автозавод «КИМ», завод «Красный пролетарий» и мытищинский машиностроительный завод № 592. Силовые агрегаты должен был поставлять ГАЗ. Бронекорпуса с башнями для завода № 37 — Подольский и Ижорский заводы, для ГАЗа — Выксунский и Муромский. Авиапушки ШВАК поступали с Ковровского завода № 2 и с Тульского оружейного завода № 535. С конца 1942 года их стали поставлять также медногорский завод № 314 и Куйбышевский завод № 525, но сделали немного — всего 363 штуки. Производство ажурных стальных траков для всех заводов возлагалось на Сталинградский тракторный завод им. Дзержинского (СТЗ), обладавший мощным фасонно-литейным цехом.

^{Учебные занятия по взаимодействию пехоты и танков. Западный фронт, 1942 год}

Для танка Т-60 конструктор А. В. Богачев создал принципиально новый более прочный цельносварной корпус со значительно меньшим, чем у Т-40, забронированным объемом и низким силуэтом — высотой всего 1360 мм, с большими углами наклона лобовых и кормовых листов, выполненных из катаной гомогенной брони. Меньшие размеры корпуса позволили довести толщину всех лобовых листов до 15–20 мм, а потом — и до 20–35 мм, бортовых — до 15 мм (впоследствии — до 25 мм), кормовых — до 13 мм (потом местами — до 25 мм). Водитель располагался посередине в выступающей вперед рубке с откидывающимся в не боевой обстановке лобовым щитком и верхним входным люком. Смотровой прибор водителя — быстросменный зеркальный стеклоблок триплекс толщиной 36 мм находился в лобовом щитке (первоначально и по бокам рубки) за узкой щелью, прикрываемой бронезаслонкой. В днище толщиной 6–10 мм размещался аварийный люк. Для наружного доступа к двигателю и агрегатам трансмиссии имелись съемные передняя броневая крышка в наклонном лобовом листе, верхний боковой надмоторный листе регулируемым воздухопритоком и задний кормовой с выходными жалюзи, одновременно закрывавший два бензобака емкостью 320 л, расположенные в изолированном бронеперегородкой отсеке. Для их заправки служили два круглых лючка. Съемным был и подбашенный лист толщиной 10(13) мм.

^{Танки Т-60 с 76-мм пушками ЗИС-3 на буксире и с орудийными расчетами на броне ведут преследование отступающего противника. Центральный фронт, январь 1943 года}

Новая башня высотой всего 375 мм, спроектированная Ю. П. Юдовичем, более технологичная, чем на Т-40, имела конусообразную восьмигранную форму. Она сваривалась из плоских бронелистов толщиной 25 мм, расположенных под большими углами наклона, что заметно повышало ее стойкость при обстреле. Толщина передних скуловых бронелистов и маски вооружения достигла впоследствии 35 мм. В крыше толщиной 10–13 мм имелся большой люк командира с круглой крышкой. В боковых гранях башни справа и слева от стрел ка выполнялись узкие щели, оборудованные двумя смотровыми приборами типа «триплекс». Башня была смещена к левому борту на 285 мм от оси корпуса. Механизмы наведения стрелковой установки — шестеренчатый горизонтальный и винтовой вертикальный (+27°… -7°), разработанные еще для Т-40, изменений не потребовали. Следует отметить, что некоторые бронекорпусные заводы, ранее связанные с котлостроением, сохранили для Т-60 производство круглых башен конической формы, аналогичных башне Т-40.

На втором опытном образце Т-60 вместо ДШК установили скорострельную 20-мм пушку ШВАК-танковая с длиной ствола 82,4 калибра, созданную в рекордно короткий срок в ОКБ-15 совместно с ОКБ-16 на основе крыльевого и турельного вариантов авиапушки ШВАК-20. Доработка пушки, в том числе и по результатам фронтового применения, продолжалась параллельно с развитием ее производства. Поэтому официально ее приняли на вооружение только 1 декабря, а 1 января 1942 года она получила обозначение ТНШ-1 (танковая Нудельмана— Шпитального) или ТНШ-20, как ее стали называть позже. Для удобства наведения пушка размещалась в башне со значительным смешением от ее оси вправо, что заставило вводить поправки в показания телескопического прицела ТМФП-1. Табличная дальность прямого выстрела достигала 2500 м, прицельная — 7000 м, темп стрельбы — до 750 выстр./мин., масса секундного залпа бронебойными снарядами — 1,208 кг. При определенных навыках можно было вести и одиночную стрельбу. Пушка имела ленточное питание емкостью 754 снаряда (13 коробок). Выброс стреляных гильз из башни наружу осуществлялся через трубку газоотвода под бронировку ствола, а звеньев лент — по направляющей на днище танка, при этом они рассыпались и практически не могли заклинить системы управления. В состав боекомплекта входили осколочно-трассирующие и осколочно-зажигательные снаряды и бронебойно-зажигательные снаряды с карбидо-вольфрамовым сердечником и высокой начальной скоростью Vo = 815 м/с, что позволяло эффективно поражать легко- и среднебронированные цели, а также пулеметные точки, противотанковые пушки и живую силу врага. Введение впоследствии подкалиберного бронебойно-зажигательного снаряда повысило бронепробиваемость до 35 мм. Как следствие, Т-60 мог бороться на малых дистанциях с немецкими средними танками Pz.III и Pz.IV ранних вариантов при стрельбе в борт, а на дистанциях до 1000 м — с бронетранспортерами и легкими САУ.

^{Танк Т-60 из состава 30-й гвардейской танковой бригады поддерживает пехоту. Ленинградский фронт, август 1943 года}

Слева от пушки в одной спаренной с ней установке размещался пулемет ДТ с боекомплектом 1008 патронов (16 дисков, позднее 15). Сохранялась возможность легкого снятия пулемета и использования его экипажем вне танка с надетыми сошками и плечевым упором. В боевой практике такая ситуация встречалась нередко. В принципе, в случае острой необходимости можно было снимать и пушку, по массе (68 кг) мало отличавшуюся от распространенного станкового пулемета «максим», но жесткое закрепление ее для стрельбы вне башни было затруднительным и поэтому не практиковалось.

По вооружению и подвижности танк Т-60 в целом соответствовал немецкому Pz.II, широко применявшемуся в начале войны, и появившемуся позже разведывательному танку Luchs, несколько превосходя их по бронезащите, запасу хода и проходимости по слабым грунтам. Его броня была уже не только противопульной, она обеспечивала на дистанции до 500 м защиту от снарядов легких пехотных 75-мм орудий, 7,92-мм и 14,5-мм противотанковых ружей, 20-мм танковых и зенитных, а также 37-мм противотанковых пушек, распространенных в 1941–1942 годах в Вермахте.

Между тем 15 сентября 1941 года московский завод № 37 выпустил первый серийный Т-60, однако ввиду последовавшей вскоре эвакуации производство было остановлено уже 26 октября. Всего в Москве сделали 245 танков Т-60. Вместо предполагавшегося вначале Ташкента завод эвакуировали в Свердловск: на территории заводов «Металлист», вагоноремонтного им. Воеводина и филиала «Уралмаша» — всего на три промплощадки, куда оборудование прибывало с 28 октября по 6 ноября. Вместе с частью эвакуированного туда завода «КИМ» был образован новый танковый завод № 37 (главный конструктор — Г. С. Суренян, затем — Н. А. Попов). Собранные на нем с 15 декабря 1941 года в основном из деталей, привезенных из Москвы, первые 20 танков Т-30 и Т-60 прошли 1 января 1942 года по улицам Свердловска. За первый квартал 1942 года произвели уже 512 машин. Всего же до сентября 1942 года на Урале было выпущено 1144 Т-60, после чего завод № 37, недолго выпуская и танк Т-70, прекратил самостоятельное танкостроение, перейдя на производство узлов и агрегатов к танку Т-34, а также боеприпасов.

^{Легкий танк Т-70 поздних выпусков. 1942 год}

К производству броневых корпусов танка Т-60 были привлечены цеха Коломенского машиностроительного завода им. Куйбышева. В октябре 1941 года часть из них, включая цеха, производившие корпуса танков Т-60 для завода № 37, была эвакуирована в г. Киров на площадку Кировского машиностроительного завода НКПС им. 1 Мая. Здесь был создан новый завод № 38, и уже в январе 1942 года из его ворот вышли первые танки Т-60.

С февраля завод начал их плановое производство, одновременно снабжая остальные предприятия литыми траками гусениц, которые ранее делал только СТЗ. За 1-й квартал изготовили 241 машину, по июнь — 535.

Еще одно предприятие, привлеченное к выпуску Т-60, завод № 264 техдокументацию на танк получил своевременно, но в дальнейшем вел машину самостоятельно, не прибегая к помощи головного завода, но и не пытаясь ее модернизировать. 16 сентября 1941 года в его состав влились знакомые с танкостроением работники эвакуированного ХТЗ, которые еще в Харькове начали заниматься освоением производства Т-60. Они приехали на завод № 264 с уже подготовленным заделом инструмента, лекал, штампов и заготовок танка, поэтому первый бронекорпус сварили уже к 29 сентября. Агрегаты трансмиссии и ходовой части должно было поставлять танковое производство СТЗ (завод № 76). Предельно загруженный изготовлением Т-34 и дизель-моторов В-2, к тому же оказавшийся в конце 1941 года их единственным производителем, СТЗ и поставлявший ему бронекорпуса и сварные башни для «тридцатьчетверок» завод № 264 не могли уделять легкому Т-60 такого же внимания. Тем не менее в декабре удалось собрать первые 52 машины. За январь 1942-го сдали уже 102 танка, а за I квартал — 249. Всего же по июнь 1942 года здесь было выпущено 830 Т-60. Значительная их часть участвовала в Сталинградской битве, особенно в начальной ее фазе.

Головным же и самым крупным заводом по выпуску Т-60 стал ГАЗ, куда 16 октября 1941 года на постоянную работу прибыл Н. А. Астров с небольшой группой московских коллег для конструкторского обеспечения производства. Вскоре его назначили заместителем главного конструктора завода по танкостроению, а в начале 1942 года он получил Сталинскую премию за создание Т-40 и Т-60.

В короткий срок завод завершил изготовление нестандартной технологической оснастки и с 26 октября приступил к массовому выпуску танков Т-60. Бронекорпуса для них в нарастающих количествах начали поставлять выксунский завод дробильно-размольного оборудования (ДРО) № 177, позже — Муромский паровозоремонтный завод им. Дзержинского № 176 с его мощным котельным производством, технологически подобным танковому корпусному, и, наконец, старейший броневой завод в г. Кулебаки № 178. Затем к ним присоединилась эвакуированная в Саратов на территорию местного паровозоремонтного завода часть подольского завода № 180. И все же бронекорпусов хронически не хватало, что сдерживаю расширение массового производства Т-60. Поэтому вскоре их сварку дополнительно организовали на ГАЗе. В сентябре в Горьком изготовили всего три танка Т-60! Но уже в октябре — 215, в ноябре — 471! До конца 1941 года здесь выпустили 1323 машины.

^{Легкий танк Т-70М}

В 1942 году, несмотря на создание и принятие на вооружение более боеспособного легкого танка Т-70, параллельное с ним производство Т-60 сохранялось: на ГАЗе — по апрель (всего за 1942 год — 1639 машин), на свердловском заводе № 37 — по август, на заводе № 38 — по июль. За 1942 год на всех заводах было сделано 4164 танка. Последние 55 машин завод № 37 сдавал уже в начале 1943 года (по февраль). Всего с 1941 года выпустили 5839 Т-60, армия приняла 5796 машин.

Первое массовое применение Т-60 относится к битве за Москву. Они имелись почти во всех танковых бригадах и отдельных танковых батальонах, защищавших столицу. 7 ноября 1941 года в параде на Красной площади участвовало 48 танков Т-60 из состава 33-й танковой бригады. Это были танки московского производства, горьковские Т-60 впервые вступили в бой под Москвой только 13 декабря.

На Ленинградский фронт Т-60 начали прибывать весной 1942 года, когда для формирования 61-й танковой бригады было выделено 60 машин с экипажами. Небезынтересна история их доставки в осажденный город. Танки решили перевозить на баржах с углем. Это было неплохо с точки зрения маскировки. Баржи доставляли в Ленинград топливо, примелькались противнику, и не каждый раз за ними велась активная охота. К тому же уголь как балласт обеспечивал речным посудинам необходимую остойчивость.

Грузили боевые машины с пирса выше Волховской гидроэлектростанции. На уголь укладывали бревенчатые настилы, на них размещались танки, и баржи отчаливали от берега. Вражеской авиации так и не удалось обнаружить перемещение нашей воинской части.

Боевое крещение 61-й танковой бригады пришлось на 12 января 1943 года — первый день операции по прорыву блокады Ленинграда. Причем бригада, как и 86-й и 118-й танковые батальоны, также имевшие на вооружении легкие танки, действовала в первом эшелоне 67-й армии и форсировала Неву по льду. Части, оснащенные средними и тяжелыми танками, ввели в бой только на второй день наступления, после того как был захвачен плацдарм глубиной 2–3 км, а саперы усилили лед.

Особое мужество, героизм и находчивость в ходе наступления проявил экипаж Т-60, в котором находился командир роты 61-й танковой бригады лейтенант Д. И. Осатюк, а механиком-водителем был старшина И. М. Макаренков. Вот как описывается этот эпизод в сборнике «Танкисты в сражении за Ленинград»: «Вырвавшись вперед, на рассвете 18 января у Рабочего поселка № 5, они заметили три танка. Волховцы хотели выскочить из машины, бежать навстречу, но… увидели, что это гитлеровские танки идут в контратаку. Что делать? Начинать поединок с врагом на своей малютке, имеющей 20-мм пушку, — бессмысленно… Решение созрело мгновенно! Командир танка подал команду механику-водителю: „Отходи к той роще, на опушке которой заняли огневые позиции наши орудия!“

Танк, маневрируя, делая неожиданные и резкие повороты, ускользал от огня гитлеровских танков. А Осатюк вел по ним огонь, пытался ослепить, оглушить врага. Дуэль продолжалась несколько минут. Были моменты, когда казалось, что вот-вот бронированные чудовища настигнут, навалятся и раздавят. Когда до рощи оставалось около 200 метров, машина Осатюка резко повернула налево. Головной гитлеровский танк также развернулся, но попал под огонь наших орудий и запылал. Затем был подбит и второй танк, а третий покинул поле боя.

„Теперь, Ванюша, вперед!“ — приказал командир водителю. Догнав свою роту, они увидели интересную картину — танкисты загнали пехоту противника в огромный котлован. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, забрасывали наши танки гранатами. Было ясно, что медлить нельзя: фашисты успеют окопаться. Осатюк приказывает Макаренкову накатать след к обрыву, проложить колею. Затем танк, набирая скорость, устремился к котловану, пролетел в воздухе и врезался в фашистов.

„Молодец! — крикнул лейтенант. — Теперь действуй!“ Машина на большой скорости понеслась по дну котлована, уничтожая гитлеровцев огнем и гусеницами. Сделав несколько кругов, танк сбавил ход, вышел на середину котлована и остановился. Все было кончено. Подошли свои…»

Этот боевой эпизод прекрасно иллюстрирует старую танкистскую истину — непоражаемость танка пропорциональна квадрату его скорости. Впрочем, принимались меры по усилению броневой защиты танка. По предложению ижорского броневого НИИ-48, переданного с началом войны из Наркомата судостроительной промышленности в танкостроение, были разработаны и реализованы на многих машинах несколько вариантов установки дополнительных бронеэкранов толщиной до 10 мм на переднюю часть корпуса и на башню танка Т-60.

Что же касается 61-й танковой бригады, то ее танки первыми соединились с войсками Волховского фронта. За отличные боевые действия ее преобразовали в 30-ю гвардейскую. Лейтенанту Д. И. Осатюку и механику-водителю старшине И. М. Макаренкову присвоили звание Героя Советского Союза.

Воевали Т-60 и на Южном фронте, особенно активно весной 1942 года в Крыму, участвовали в Харьковской операции и в обороне Сталинграда. Немцы называли Т-60 «неистребимой саранчой» и вынуждены были с ними считаться.

Т-60 составляли значительную часть боевых машин 1-го танкового корпуса (командир — генерал-майор М. Е. Катуков), совместно с другими соединениями Брянского фронта отражавшего немецкое наступление на Воронежском направлении летом 1942 года. В ходе боевых действий корпус Катукова, составивший единую боевую группу с 16-м танковым корпусом, попал в тяжелое положение. Вот как описывает эту ситуацию и действия танков Т-60 сам М. Е. Катуков:

«Гитлеровцы, ведя непрерывные атаки, стремились нащупать наиболее уязвимые места в боевых порядках групп. Наконец им удалось это сделать. На участке, где у нас было мало огневых средств, фашистская пехота прорвалась через передний край и вклинилась в нашу оборону. Положение создалось угрожающее. Пробив брешь, гитлеровцы продолжали углублять прорыв, с тем чтобы разобщить войска группы и выйти им в тыл.

Нужно также учесть, что в этот момент враг наседал по всей линии фронта, а значит, и все наличные силы нашей группы — танки и пехота — были полностью задействованы. В моем резерве находились два легких танка Т-60. Но эти боевые машины-„малютки“ и танками-то можно было назвать лишь условно. Вооружены они были 20-мм пушками ШВАК.

Читатель, вероятно, представляет себе, что такое двенадцатый калибр охотничьего дробового ружья. Так вот, у пушек, состоящих на вооружении Т-60, калибр тот же самый. Для борьбы против немецких танков Т-60 не годились. Но против живой силы врага „малютки“ действовали превосходно и не раз своим автоматическим огнем наносили громадный урон фашистской пехоте. Так было и под Мценском, и под Москвой.

И теперь в роковой час немецкого прорыва выручили нас танки-„малютки“. Когда фашистская пехота вклинилась в нашу оборону на полкилометра, если не больше, я бросил в бой последний резерв.

К счастью, рожь в ту пору поднялась чуть ли не в рост человека, и это помогло „малюткам“, укрываясь во ржи, выйти в тыл гитлеровцам, просочившимся в наши боевые порядки. Т-60 с короткого расстояния шквальным огнем обрушились на немецкую пехоту. Прошло несколько минут, и цепи наступающих фашистов были отброшены».

История Великой Отечественной войны знает немало примеров, когда в экипажи танков входили женщины. Не был исключением и Т-60.

Многим участникам Сталинградской битвы известно имя Екатерины Алексеевны Петлюк — механика-водителя танка. Она прибыла в 91-ю танковую бригаду в сентябре 1942 года в разгар боев под Сталинградом и была зачислена в роту легких танков. Маленькие Т-60 носили такие впечатляющие названия, как «Грозный», «Орел», «Смелый». Машина же Е. Петлюк именовалась «Малютка». И сама обаятельная девушка с петлицами старшего сержанта была хрупкой, маленькой.

К началу контрнаступления Сталинградского, Донского и Юго-Западного фронтов 19 ноября 1942 года в составе танковых бригад оставалось уже довольно мало боевых машин этого типа. Недостаточно бронированный и слабо вооруженный Т-60 обладал очень низкой устойчивостью на поле боя, становясь легкой добычей средних и тяжелых танков противника. Справедливости ради надо признать, что танкисты не особенно любили и эти легкобронированные и слабовооруженные машины с пожароопасными бензиновыми двигателями, называя их БМ-2 — «братская могила на двоих».

Последней крупной операцией, в которой использовались Т-60, стало снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года. Так, в числе 88 танков 1-й танковой бригады Ленинградского фронта находился 21 танк Т-60, в 220-й танковой бригаде их было 18, а в 124-м танковом полку Волховского фронта к началу операции 16 января 1944 года имелось в наличии лишь 10 боевых машин: два Т-34, два Т-70, пять Т-60 и даже один Т-40!

В последующем сохранялось применение Т-60 как машин сопровождения войск на марше, охранения и связи, для разведки боем, борьбы с десантами, в качестве арттягачей для буксировки противотанковых пушек ЗИС-2 и дивизионных ЗИС-3, как командирских и учебных танков. В таком виде Т-60 использовались в действующей армии до конца Отечественной войны, а как артгягачи — еще и в войне с Японией.

На базе танка Т-60 выпускалась реактивная установка БМ-8-24 (1941 г.), а также были разработаны и изготовлены опытные образцы танка с 37-мм пушкой ЗИС-19, 37-мм зенитной самоходной установки (1942 г.), 76,2-мм самоходно-артиллерийской установки, зенитного танка Т-60-3 с двумя спаренными 12,7-мм пулеметами ДШК (1942 г.) и самоходно-артиллерийской установки ОСУ-76 (1944 г.).

^{Начальник сборочного цеха ГАЗа Д. Н. Антонов и испытатель танков М. И. Таланов готовят к сдаче танк Т-70. 1942 год}

В конце октября 1941 года коллектив КБ Горьковского автозавода приступил к разработке нового легкого танка — Т-70, вооруженного 45-мм пушкой. Основная цель данной работы — повысить огневую мощь легкого танка. В ею конструкции должны были быть максимально использованы узлы и агрегаты танка Т-60 с наименьшим объемом переделок с тем, чтобы новая машина могла быть запущена в серийное производство в кратчайшие сроки. Проектирование танка велось принятым в автомобилестроении приемом, который был непривычен для конструкторов танков. Общие виды танка были вычерчены в натуральную величину на специальных алюминиевых пластинах размером 7?3 м, окрашенных специальной белой эмалью и расчерченных на квадраты размером 200?200 мм. С целью сокращения площади чертежа и повышения его точности на главную проекцию — продольный разрез — были наложены план и полные и частичные поперечные разрезы. Чертежи выполнялись с максимально возможной полнотой, включая все элементы, узлы и детали внутреннего и внешнего оборудования машины. Эти чертежи послужили основой для контроля при сборке опытного образца и даже всей первой серии машин.

Главным преимуществом таких чертежей была их высокая точность.

На танке была смонтирована силовая установка, в состав которой входили спаренные карбюраторные двигатели. На первом этапе производства машины, за исключением увеличения числа опорных катков с четырех до пяти на борт и усиления торсионных валов, гусеницы, опорные катки, отдельные элементы подвески и агрегаты трансмиссии оставались такими же, как на танке Т-60. В процессе серийного производства их конструкция была усилена.

После изготовления в декабре 1941 года опытного образца танка Т-70 были проведены его ходовые испытания и пробные стрельбы из основного оружия. Машина имела по сравнению с танком Т-60 более высокую удельную мощность (15,2 л.с./т против 11 л.с./т), более мощное оружие (45-мм пушка вместо 20-мм) и усиленную броневую защиту (45-мм броня вместо 20–35 мм).

В январе 1942 года танк Т-70 был принят на вооружение РККА. Срок начала серийного выпуска машины был определен — март 1942 года. В апреле 1942 года по чертежам Горьковского автозавода серийное производство танков Т-70 было организовано и на заводе № 38 в г. Кирова.

Схема общей компоновки машины принципиально была такой же, как у танка Т-60. Механик-водитель находился в носовой части корпуса у левого борта. Во вращающейся башне, смещенной к левому борту от продольной оси корпуса, располагался командир танка. В средней части корпуса вдоль правого борта на общей раме были установлены два спаренных последовательно двигателя, составлявшие единый силовой агрегат. Такое конструктивное решение было впервые реализовано в отечественном танкостроении. Трансмиссия и ведущие колеса имели переднее расположение.

В башне устанавливались 45-мм танковая пушка обр. 1938 года и спаренный с ней 7,62-мм пулемет ДТ, который был расположен слева от пушки. Для удобства работы командира танка орудие было смещено вправо от продольной оси башни. Длина ствола пушки составляла 46 калибров, высота линии огня — 1540 мм. Пулемет монтировался в шаровой установке и в случае необходимости мог быть снят и использоваться вне танка. Углы наводки спаренной установки по вертикали составляли от -6° до +20°. При стрельбе применялись прицелы: телескопический ТМФП (на части танков устанавливался прицел ГОП) и механический — в качестве резервного. Дальность стрельбы прямой наводкой составляла 3600 м, максимальная — 4800 м. Скорострельность — 12 выстр./мин. Шестеренчатый механизм поворота башни устанавливался слева от командира, а винтовой подъемный механизм спаренной установки — справа. Спусковой механизм пушки был связан тросом с правой ножной педалью, а пулемета — с левой. В боекомплект танка входили 90 выстрелов с бронебойными и осколочными снарядами для пушки (из них 20 выстрелов находились в магазине) и 945 патронов к пулемету ДТ (15 дисков). На машинах первых выпусков боекомплект к пушке состоял из 70 выстрелов. Начальная скорость бронебойного снаряда массой 1,42 кг составляла 760 м/с, осколочного массой 2,13 кг — 335 м/с. После производства выстрела бронебойным снарядом стреляная гильза выбрасывалась автоматически. При стрельбе осколочным снарядом из-за меньшей длины отката пушки открывание затвора и извлечение гильзы осуществлялось вручную. Созданный весной 1942 года новый бронебойно-подкалиберный снаряд для 45-мм пушки, пробивал броневую плиту толщиной 50 мм на дальности 500 м.

^{Танк Т-70 в засаде. Воронежский фронт, 1943 год}

Сварная граненая башня, изготавливавшаяся из броневых листов толщиной 35 мм, устанавливалась на шариковой опоре в средней части корпуса и имела форму усеченной пирамиды. Сварные стыки башни были усилены броневыми угольниками. Лобовая часть башни имела литую качающуюся маску с амбразурами под установку пушки, пулемета и прицела. В крыше башни был сделан входной люк командира танка. В броневой крышке люка был установлен перископический смотровой зеркальный прибор, обеспечивавший командиру круговой обзор.

Силовой агрегат ГАЗ-203 состоял из двух четырехтактных 6-цилиндровых карбюраторных двигателей ГАЗ-202 суммарной мощностью 140 л.с. Коленчатые ваты двигателей были соединены муфтой с упругими втулками. Картер маховика переднего двигателя был соединен тягой с правым бортом для предотвращения поперечных колебаний силового агрегата. Батарейная система зажигания, система смазки и топливная (кроме баков) система для каждого двигателя были независимыми. Два топливных бака общей емкостью 440 л были размещены в левой части кормового отделения корпуса в изолированном броневыми перегородками отсеке.

Механическая трансмиссия состояла из двухдискового главного фрикциона сухого трения (сталь по феродо); четырехступенчатой коробки передач автомобильного типа, обеспечивавшей четыре передачи переднего хода и одну заднего; главной передачи с коническим редуктором; двух бортовых фрикционов с ленточными тормозами и двух простых однорядных бортовых редукторов. Главный фрикцион и коробка передач собирались из деталей, заимствованных у грузового автомобиля ЗИС-5.

^{Танк Т-70М гвардии лейтенанта И. М. Астапушенко в засаде. Декабрь 1942 года}

В состав гусеничного движителя входили: два ведущих колеса со съемными зубчатыми венцами цевочного зацепления, десять односкатных опорных катков с наружной амортизацией и шесть цельнометаллических поддерживающих катков, два направляющих колеса с кривошипными механизмами натяжения гусениц и две мелкозвенчатые гусеницы. Конструкция направляющего колеса и опорного катка была унифицирована. Ширина литого трака гусеницы составляла 260 мм.

Командирские танки были оборудованы радиостанцией 9Р или 12РТ, размещенной в башне и внутренним переговорным устройством ТПУ-2Ф. На линейных танках устанавливалось светосигнальное устройство для внутренней связи командира с механиком-водителем и внутреннее переговорное устройство ТПУ-2.

В ходе производства масса танка возросла с 9,2 до 9,8 т, а запас хода по шоссе уменьшился с 360 до 320 км.

С сентября 1942 года завод № 38 и ГАЗ перешли на выпуск танков Т-70М с усовершенствованной ходовой частью. Боекомплект пушки был сокращен до 70 выстрелов. В результате работ по модернизации ходовой части были увеличены ширина и шаг траков, ширина опорных катков, а также диаметр торсионов подвески и зубчатых венцов ведущих колес. За счет увеличения шага трака их число в одной гусенице было сокращено с 91 до 80 шт. Кроме того, были усилены поддерживающие катки, остановочные тормоза и бортовые редукторы. Масса танка возросла до 10 т, а запас хода по шоссе снизился до 250 км.

Всего было выпущено 8226 танков модификаций Т-70 и Т-70М.

На базе танков Т-70 и Т-70М, их узлов и агрегатов выпускались самоходно-артиллерийские установки СУ-76, СУ-76М и зенитная самоходная установка ЗСУ-37. Кроме того, были разработаны опытные образцы легкого танка Т-90 и самоходно-артиллерийских установок СУ-76Д, СУ-57Б, СУ-85Б, СУ-15 и СУ-16.

Поскольку боевые свойства танка Т-70М в конце 1942 года перестали удовлетворять требованиям, предъявляемым к танку непосредственной поддержки пехоты из-за недостаточной броневой защиты, в КБ Горьковского автозавода под руководством Н. А. Астрова был разработан новый легкий танк Т-80 с усиленной броневой защитой и экипажем из трех человек. Опытный образец машины в декабре 1942 года прошел полигонные испытания.

По предложению командующего Калининским фронтом генерал-лейтенанта И. С. Конева в конструкцию танка были введены изменения, позволившие вести стрельбу из пушки по верхним этажам зданий при ведении боя в условиях города. Углы вертикальной наводки спаренной установки составляли от -8° до +65°. В связи с возросшей боевой массой танку был необходим более мощный двигатель, освоение производства которого затягивалось. Поэтому из-за неналаженности производства форсированных двигателей, а также недостаточной мощности его вооружения и броневой защиты, после выпуска 75 танков Т-80 в конце 1943 года производство их было прекращено, а вместо них Горьковский автозавод и завод № 40 в г. Мытищи со второго полугодия 1943 года перешли на производство легких самоходно-артиллерийских установок СУ-76М, созданных на базе узлов и агрегатов танка Т-70.

^{Командир танка Т-70М лейтенант Б. Зуйкин и механик-водитель Д. Румянцев, уничтожившие в бою за станицу Цимлянская два средних танка противника. Январь 1943 года}

Т-70 и его усовершенствованный вариант Т-70М состояли на вооружении танковых бригад и полков, так называемой смешанной организации, совместно с Т-34, а в дальнейшем использовались в самоходно-артиллерийских дивизионах, полках и бригадах СУ-76 в качестве командирских машин. Часто ими были укомплектованы танковые подразделения в мотоциклетных частях. Т-70 принимали участие в боевых действиях вплоть до конца Великой Отечественной войны. По бронезащите, вооружению и маневренности этот танк превосходил легкие танки вермахта, как немецкого, так и чехословацкого производства. Главный его недостаток — перегруженность командира, выполнявшего также функции наводчика и заряжающего.

Конечно же, эта легкая машина обладала весьма ограниченными возможностями по борьбе с танками противника, особенно с тяжелыми «тиграми» и «пантерами». Тем не менее в руках умелых танкистов и Т-70 был грозным оружием. Так, например, 6 июля 1943 года в боях за д. Покровка на Обояньском направлении экипаж танка Т-70 из 49-й гвардейской танковой бригады, которым командовал лейтенант Б. В. Павлович, умудрился подбить три средних немецких танка и одну «Пантеру»!

^{Танк Т-70М с десантом на броне на окраинах Харькова. Воронежский фронт, июль 1943 года}

^{Легкий танк Т-80}

Совершенно исключительный случай зафиксирован 21 августа 1943 года в 178-й танковой бригаде. При отражении вражеской контратаки командир танка Т-70 лейтенант А. Л. Дмитриенко заметил отступавший немецкий тяжелый танк (возможно, что и средний, что не так уж важно). Догнав врага, лейтенант приказал своему механику-водителю двигаться рядом с ним (по-видимому в «мертвой зоне»). Можно было стрелять в упор, но заметив, что люк в башне немецкого танка открыт (немецкие танкисты почти всегда ходили в бой с открытыми башенными люками. — Прим. автора), Дмитриенко вылез из Т-70, перепрыгнул на броню вражеской машины и бросил в люк гранату. Экипаж немецкого танка был уничтожен, а сам танк отбуксирован в наше расположение и вскоре, после небольшого ремонта, использовался в боях.

Танки Т-80 поступали в те же части, в которых состояли на вооружении Т-70, и использовались в основном в 1944–1945 годах. В 1945 году в 5-й гвардейской танковой бригаде, например, воевавшей на территории Венгрии, имелся один танк Т-80.