• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

*См.ТиВ №№2,3,9,10/2001 год.

Рис. 1

К началу XX века подземное дело продолжало оставаться уделом чисто инженерных войск. Пехотные командиры видели путь к успеху в основном в наземных действиях и, прежде всего, в стремительных атаках. И только когда противник «запирался» в неприступных крепостях, тут начинался поиск путей уничтожения неприятеля при помощи нетрадиционных для пехотного командира способов. В том числе и подземной атакой. Но и при такой постановке вопроса организация и проведение подземной атаки отдавались на откуп саперам. Поэтому теория и практика подземных действий со стороны непосредственных организаторов боевых действий на сухопутном театре военных действий – командиров полков, дивизий, корпусов имела весьма ограниченный характер. Это продемонстрировала русско- японская война 1904-1905 гг.

Несомненно, что сравнение масштабов подземной борьбы с нашей стороны при обороне Севастополя (1854-1855 гг.) и в русско-японской войне не в пользу последней. Тем не менее, и в войне 1904- 1905 гг. стремление победить противника под землей со стороны наших войск было огромным. Наиболее активно подземная война развернулась при осаде Порт-Артура. Со стороны русских войск ей была характерна слабая подготовка инженерных сооружений крепости и войск к ведению подземных работ, отсутствие необходимого инструмента, приспособлений для отрывки галерей, технической документации, подробных схем крепости и фортов и др. и наряду с этим отвага, героизм, самоотверженность офицеров и солдат, высокая трудоспособность, смекалка, выносливость русских войск. Какие же сложности пришлось преодолеть русскому солдату?

До начала войны постройку крепости Порт-Артур закончить не успели. В ходе ее строительства контрминной системе уделялось очень мало внимания. Единственным мероприятием по подземному противодействию противнику со стороны русских войск была подготовка в тыльных стенах кофров на местах предполагавшихся контрминных магистральных галерей небольших ниш глубиной 2/3 толщины стены, заложенных сухой каменной кладкой. В Порт-Артуре не имелось почти никакого специального имущества для ведения минных работ. О тех электрических вентиляторах, электроосветительных станциях, буравах, которые имелись на вооружении в русской армии и получили высокую оценку за рубежом, здесь можно было только мечтать. Серьезные сложности были и с шанцевым инструментом. Катастрофически не хватало специалистов по подземным работам. В единственной на всю крепость квантунской саперной роте к 10 июня 1904 г. насчитывалось 420 чел., из которых опытных минер практически не было, т.к. основным делом саперов до войны были строительные работы наземных сооружений. Боевая подготовка не включала в себя вопросы отражения подземных атак противника. Усилить эту роту могла еще железнодорожная (около 340 чел.), которая о минном деле имела более туманные представления, чем саперная. Таким образом, всего в крепости насчитывалось 760 саперов, на которых приходилось 22 км оборонительных укреплений по периметру. Максимально, что можно было привлечь для контрминных действий в отдельном форту, – не более 20 саперов. Весьма скудно. Например, при обороне Севастополя (1854-1855 гг.) на четвертом бастионе у полковника Тотлебена Э.И. в подземной контрминной борьбе участвовало 75 подготовленных минер и 200 помощников из числа пехоты. Конечно, при таком подходе к подземной минной борьбе при обороне Порт-Артура рассчитывать на ее успех было весьма проблематично. Тем не менее, русские саперы отважно сражались в недрах земли и неоднократно одерживали победы над противником.

Наиболее активно подземная война велась на Восточном фронте обороны Порт- Артура в ходе боев за удержание II и III фортов, а также 3-го укрепления. Ярким примером бескомпромиссного подземного противодействия русской и японской сторон была минная борьба за II форт. За этот форт японцы сражались очень ожесточенно, не считаясь с потерями. Русские солдаты и офицеры мужественно защищали его, держась до конца.

Порт-Артура японцы пришли к выводу, что ускоренной атакой крепость не взять. 12 августа 1904 г. было принято решение о постепенной атаке Вобана, что явилось основанием для закладывания первой параллели перед II фортом. Затем японцы стали создавать все необходимые фортификационные сооружен ия,п редусмотрен – ные теорией осадной войны. Одной из составных частей взятия крепости на завершающем этапе осады перед штурмом укрепления была подземная минная атака. Ее подготовкой японцы занялись после отрывки шестой параллели.

Русское командование предусматривало такое развитие событий. Поэтому военный инженер подполковник Рашевский, являясь участковым инженером атакованного фронта, решил создать у II форта контрминную систему – "подземную стражу '. Основу ее составляли две галереи "а" и "б" (рис.1). В дальнейшем планировалось из них вывести два рукава навстречу друг другу, соединиться в том месте, где вероятнее всего будет проходить галерея противника. Развитие контрминной системы могло быть в направлении создания третье галереи из точки схождения рукавов галерей "а" и "б". Новая галерея должна была уничтожить основу минной системы неприятеля.

Полковник Григоренко (начальник инженеров крепости) и подполковник Рашевский понимали, что нельзя вести контрминные галереи наугад. Необходимо было разведать направление и характер ведения японцами минных галерей. Для этого были выделены специальные отряды. Первые вылазки охотников (разведчиков-добровольцев) не дали требуемой информации. Они были отбиты японцами. Поэтому 1-го октября поручик минной роты Рейнбот был вынужден определять направление и глубину контрминных галерей без разведывательных данных, опираясь на свой опыт и интуицию. Осложняло его деятельность отсутствие нивелировочного плана и детального рабочего чертежа форта, а также необходимых инструментов.

Рейнбот решил вести галереи в направлениях, откуда наиболее вероятны были минные атаки неприятеля. Вход в контрмины был на уровне пола капонира. Дальше галереи постепенно уходили вглубь земли с понижением на 50 см на каждые 2-3 м потерны. Отрывка галерей велась круглосуточно. Работали в три смены по 8 часов (смены производились в 4,12,20 часов). В каждой смене было 16 человек: по 4 сапера и по 4 разнорабочих для выноса земли в каждой галереи. Кроме того, в создании контрминной системы участвовали два плотника, готовившие деревянную обшивку галерей.

С самого начала саперы столкнулись с прочной стеной, пробить которую было непросто. Не хватало шанцевого инструмента Из 6000 лопат, полагавшихся по табели Порту-Артуру, в наличие имелось меньше трети, да и те использовалась в большей части для наземных работ. Поэтому саперы вынуждены были закупать у местного населения укороченные китайские лопаты. Еще тяжелее обстояло дело с кирками. Помимо того, что их недоставало, они были низкого качества – после 3-5 ударов по скалистым породам кирки тупились, а черенки ломались. Захваченные у противника японские кирки являлись мечтой каждого минера, работавшего под землей. Наряду с кирками, в правой галерее, проходившей в скалистом грунте, использовались зубила и молотки. Освещались работы свечами. Наибольшую активность в этих сложных условия при отрывке галерей проявили старшие унтер-офицеры Максим Патрахин, Василий Зиновьев, Тихон Космылин; младшие унтер- офицеры: Алексей Козел, Константин Прозоров; рядовые Петр Сивак, Иван Уютнов.

Скорость продвижения была относительно невысока – около 8 футов (2,4 м) в сутки. К 3 октября русские минеры, отрыв 17,5 футов левой галереи, вопреки ожиданиям, вышли на поверхность (рис.2). Внезапно показавшееся ясное небо над головами саперов несколько шокировало их. Срочно были приняты меры по недопущению вскрытия японцами местоположения нашей галереи. Провал заделали мешками. толстыми китайскими шпалами и камнями. Ошибка, допущенная минерами, объяснилась, во-первых, отсутствием нивелировочного плана, а также резким изменением толщины грунта из-за разрыва Я1ШНСК01 о снаряда крупно! о калибра. После этого минеры отрыли колодец -к» и повели галерею «в» со значительным уклоном вперед. Одежда потерны не проводилась ввиду прохода по красной глине, чередующейся со скалистым грунтом.

Все это время командование форта не прекращало попыток вскрыть замысел противника на проведение минной Э1аки. В ночь на 7 октября 1904 г. была организована очередная вылазка двумя группами охотников (разведчиков) общей численностью 47 человек, целью которой было обнаружение, определение направления японских галерей и по возможности их уничтожение. В три часа ночи с двух сторон смельчаки проникли в расположение японских войск. Часовые попытались оказать сопротивление, но были в рукопашной схватке уничтожены. Отчаянно дрался командир одной из групп зауряд- прапорщик Марченко. Прикрывая действия саперов, которые меткими бросками уничтожили вход и часть обнаруженной японской минной галереи, он был смертельно ранен в живот и вынесен в расположение своих войск.

Теперь саперы уже знали, расположение японской минной галереи и уточнили направление контрмины. Из обеих галерей навстречу друг другу в ускоренном темпе стали вести рукава ..р.. и «е» (рис.2). Одновременно было принят решение о создании галереи, проходящей под галереей "а», но на большей глубине. Для этого в каземате А отрыли колодец «и. Однако дальнейшие работы вынуждены были прекратить ввиду недостатка сил и средств. Колодец "i» приобрел значение слухового.

Отрывку потернов саперы старались производить тихо, периодически прислушиваясь к действиям противника. В результате 10 октября службой прислушивания были обнаружены глухие звуки, свидетельствующие о подземных работах японцев на расстоянии около 10 сажень(21,3 м) и выше дна колодца «к». Противник тоже обнаружил нашу контрмину. Он «слышал глухой звук кирок под собой и впереди, но не мог определить точно направление, откуда шли эти звуки». Отдавая себе отчет в том, что русские минеры где-то рядом и на большей глубине, тем не менее, японцы продолжали безостановочно двигаться вперед. С этого момента четко выразилась состязательность в подземной борьбе. Вопрос состоял в том, кто упредит противника во взрыве горна. В ночь на 13 октября из головы галереи «а» стали отчетливо слышны работы японцев в два кайла. Служба прислушивании определила, что до галереи противника около 5 сажень (около 12 м).

Вскоре темп работы неприятеля возрос, и cаперы противника настолько приблизились, что стали отчетливо слышны кашель и чихание японцев, а также шорох земли, осыпавшейся после удара кайлом Об этом немедленно были оповещены подполковник Рашевский и полковник Григоронко. Непосредственная близость врага заставила русское командование принимать неотложные меры по упреждению неприятеля в проведении минной атаки.

В 20 часов в офицерском каземате состоялось совещание, на котором приняли участие комендант крепости генерал Смирнов, генерал Кондратенко, начальник инженеров полковник Григоренко, командир 5-го стрелковго полка полковник Третьяков, военный инженер подполковник Рашевский, комендант форта капитан Рязанов, поручик Рейнбот и прапорщик Берг. Было принято решение на срочное проведение минной контратаки Начальник фугасной команды поручик Дебогорий-Мокревич заложил пороховой заряд весом в 7,5 пуда Работы проводились очень осторожно, так как освещение колодцев свечами могло привести к внезапному взрыву своего же заряда В целях повышения надежности взрыва, в горн было заложено пять запалов: один платиновый и четыре запала Дрейера, которые могли приводиться в действие от двух электрических источников – машинки фирмы Клаксон и К° и машинного индуктора.

Окончание следует…

Михаил Никольский