• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

в конце июня. 1944 г. началась переброска военнослужащих РОНА и беженцев в Германию. Эвакуация проходила в нервозной обстановке. Главные силы бригады смогли присоединиться к своим семьям лишь перед самой отправкой, так как в течение двух с половиной недель они вели ожесточенные оборонительные бои против наступавших частей Красной армии в районе Веселюб — Новогрудок.

Далеко не всем «каминцам» посчастливилось пересечь бывшую советско–польскую границу: некоторые были убиты, некоторые попали в плен. Так, в докладной записке наркома внутренних дел Л.П. Берии на имя И.В. Сталина от 3 ноября 1944 г. сообщалось: « …В августе с.г. НКВД Белорусской ССР в районе Волковыска арестовано 23 активных участников фашистской штурмовой бригады СС "РОНА" (Русская освободительная народная армия), возглавляемой Каминским (бежал с немцами). В числе арестованных:

Пальчинский, 1919 г. рождения, украинец, бывший военнослужащий Красной армии, в 1941 г. добровольно сдался в плен немцам, после чего служил в немецкой штурмовой бригаде ее, где получил звание лейтенанта. В 1943 г. Пальчинский окончил в германии школу "политруководителей" и был направлен в бригаду Каминского на должность заместителя командира полка по политчасти.

Котов, 1918 г. рождения, белорус, бывший военнослужащий Красной армии, в 1941 г. добровольно сдался в плен немцам, с декабря 1943 г. служил в бригаде Каминского командиром роты, получил звание лейтенанта и был награжден немцами "Железным крестом".

Арестованные показали, что… бригада насчитывала 11 000 человек и состояла из 4–х полков и одного гвардейского батальона… С мая 1944 г. бригада была переобмундирована в немецкую форму и готовилась к переходу на положение регулярной части германской армии»[310].

Во второй половине июля 1944 г. бригада РОНА пересекла границы Генерал–губернаторства, следуя по направлению к верхнесилезскому городу Ратибор. На территории рейха, почти не получая питания, подчиненные Б.В. Каминского по пути движения рыли картошку, занимались незаконной конфискацией продуктов и материального имущества у местных жителей. Подобные действия привели к конфликтам, поскольку продовольствие и вещи изымались у «рейхсдойче». За это немцы расстреляли несколько солдат и офицеров РОНА, в том числе командира 3–го полка майора Н.И. Прошина[311].

В самом конце июля, недалеко от города Оппельн, где в тот момент находились части бригады, Б.В. Каминский был вызван в Берлин[312]. Он наконец получил известие от обергруппенфюрера СС Курта фон Готтберга, который добился для него аудиенции у шефа охранных отрядов.

Надо сказать, что еще в июле 1944 г. соединение Каминского было включено в состав войск СС и стало называться Штурмовой бригадой СС РОНА (SS–Sturmbrigade RONA)[313]. Гиммлер, ставший после 20 июля 1944 г. (после неудачного покушения на Гитлера) главнокомандующим Армии резерва, был наделен полномочиями создавать новые воинские формирования. РОНА была боеспособным соединением, и на ее базе планировалось развернуть дивизию СС. Именно этим объясняется то, почему бригаду русских коллаборационистов выводили в Верхнюю Силезию, а не оставили на территории Генерал–губернаторства, где вермахт с трудом сдерживал натиск Красной армии.

31 июля 1944 г. состоялась встреча Б.В. Каминского с Генрихом Гиммлером. Руководитель «Черного ордена» поблагодарил Каминского за успешные действия бригады и лично наградил его Железным крестом 1–й степени[314].

1 августа 1944 г. Главное оперативное управление СС выпустило приказ о развертывании РОНА в 29–ю ваффен–гренадерскую дивизию СС /русскую № 1/ (29. Waffen–Grenadier–Division der SS /Russische Nr. 1/). Намечалось формирование 72–го (на основе 1–го стрелкового полка), 73–го (на основе 2–го и 3–го стрелковых полков) и 74–го (на основе 4–го и 5–го стрелковых полков) ваффен–гренадерских полков, 29–го полка снабжения, фузилерного, инженерного и запасного батальонов, противотанкового дивизиона, батальона связи, дивизиона зенитной артиллерии, санитарной и ветеринарной рот. Артиллерийский полк бригады переформировывался в 29–й ваффен–артиллерийский полк (по реальным штатам – дивизион). Части гвардейского батальона распределялись по полкам и частям новой дивизии. Соединение имело на вооружении около 20 орудий, 30 минометов, более 100 пулеметов[315].

Особый интерес представляет количество бронетехники в составе дивизии. Например, на начало 1944 г. бронетанковый дивизион насчитывал 12 танков (КВ, восемь Т–34, три БТ–7), шесть бронемашин[316]. Однако известно, что бронетехника по традиции имелась не только в нем, но и в стрелковых частях, и в немалом количестве. Так, для подавления Варшавского восстания была выделена самоходная артиллерийская установка Су–76. Известна фотография бронеавтомобиля БА–10, который также действовал в Варшаве. К ноябрю 1944 г. в полуразложившейся дивизии имелось два КВ и двенадцать Т–34[317].

Во время личной беседы Гиммлер обещал Каминскому вывести его соединение на переформирование в учебный войсковой лагерь в Нойхаммере, а беженцев (приблизительно 10 500 человек), как только будут созданы условия, — эвакуировать в Венгрию. Однако здесь, как отмечает историк С. Дробязко, возникли новые проблемы. Действовавший в Будапеште русско–немецкий комитет по эвакуации не был поставлен в известность о переброске беженцев, а венгерское правительство, согласия которого также никто не спросил, не испытывало никакой радости по поводу возможного прибытия «каминцев». Между Берлином и Будапештом завязался оживленный обмен радиограммами и, наконец, высший фюрер СС и полиции в Венгрии обергруппенфюрер СС Отто Винкельман добился согласия венгерских властей на просьбу Гиммлера принять беженцев. Но последние создавали новые и новые трудности, требуя, чтобы часть бригады РОНА с вооружением осталась для защиты семей. Многие «каминцы» рассчитывали также на то, что на новом месте им будет предоставлено право на создание такого же самоуправляющегося района, как в Локте, Лепеле и Дятлово. Само собой разумеется, венгерская сторона не могла согласиться с такими требованиями, ущемляющими ее суверенитет[318].

Выписка из приказа о присвоении Каминскому звания ваффен–бригадефюрера и генерал–майора войск СС

И все–таки определенные договоренности были достигнуты. Однако как только эшелоны с беженцами тронулись в путь, в Словакии, через территорию которой должна была осуществляться переброска, вспыхнуло национальное восстание, и эвакуация была остановлена. Семьи «каминцев», не имевшие возможности где–либо разместиться, были вынуждены жить в вагонах, что особенно раздражало представителей Имперского управления железных дорог, которые настоятельно требовали быстрее вернуть подвижный состав для военных перевозок. Запасы продовольствия у беженцев также вскоре закончились, после чего начался грабеж немецкого населения. Гауляйтер Верхней Силезии Фриц Брахт пригрозил отдать под суд офицеров СС, сопровождавших эшелоны, если они не уберут «каминцев» с подведомственной ему территории[319].

Все эти неприятные инциденты происходили на фоне разгоревшегося в августе 1944 г. восстания в Варшаве. Как известно, командующий Армией Крайовой (АК) Тадеуш Коморовский (кличка «Бур») отдал своим частям в столице (около 40 тысяч человек) приказ о начале открытой вооруженной борьбы против немецкого гарнизона города[320]. На этот шаг он пошел, руководствуясь мыслью, что поляки освободят Варшаву до прихода Красной армии и завоюют для себя независимость. А советские войска, целью летнего наступления которых, как полагал Коморовский, является взятие польской столицы, завершат разгром немцев.

Одна из варшавских улиц в минуту затишья

На наш взгляд, Варшавское восстание изначально было обречено на провал. Судьба послевоенной Польши уже была решена на конференции в Тегеране в конце 1943 г., и Сталин не собирался оказывать полноценную военную помощь силам, которые все равно предстояло подавить (советское руководство ограничилось поставками оружия и продовольствия).

Кроме того, союзники почему–то не принимали во внимание упорство и стойкость вермахта и войск СС. Они еще не были деморализованы и не думали сдаваться. Положение немцев было, конечно, тяжелым, но отнюдь не критическим. Только 2–я советская танковая армия потеряла на подступах к польской столице 500 танков и САУ. В начале августа вермахт остановил наступление Красной армии, сконцентрировал северо–восточнее Праги (предместье Варшавы) значительные силы танков и мотопехоты и создал сплошной фронт обороны, прорвать который с ходу, без тщательной подготовки, было невозможно[321].

Восстание в Варшаве не стало неожиданностью для немецких властей. Агентура полиции безопасности и СД еще в июле донесла о готовившемся вооруженном выступлении. Гестапо установило точную дату и время, когда должны были начаться боевые действия. Губернатор Варшавы группенфюрер СА Л. Фишер, комендант города генерал–лейтенант люфтваффе Р. Штагель и начальник СС и полиции оберфюрер СС П.О. Гейбель уже в ночь с 31 июля на 1 августа предприняли контрдействия. В 13.00 была объявлена тревога в немецких учреждениях, в 14.00–15.00 начались перестрелки в районах Воля и Жолибож (они находятся на западном берегу Вислы, там же, где и районы Старый город, Охота, Мокотов, Черняков, Окецие и Центральный)[322]. В 17.00 по сигналу «Буря» Армия Крайова перешла к активным действиям.

Между германскими частями отсутствовало тесное взаимодействие и постоянная связь, чем воспользовались повстанцы. К концу дня им удалось овладеть районом Старый город, однако поляки понесли большие потери (согласно немецким данным, за первые два дня боев было убито от 2 до 2,5 тысяч бойцов АК[323]). Большие жертвы среди восставших (а также гражданского населения, оказавшегося в эпицентре противостояния) объясняются тем, что члены АК были плохо вооружены. Они имели преимущественно стрелковое и автоматическое оружие (около 1100 станковых и 60 ручных пулеметов; 300 автоматов, 1400 винтовок и 25 тысяч гранат), но и этого едва хватало, чтобы вооружить 10 % участников восстания. В последующем повстанцы получили помощь со стороны союзников и Красной армии. Им было доставлено 3247 единиц стрелкового оружия, 169 минометов, 55 тысяч мин и гранат, 5 млн 700 тыс. патронов, 35 тысяч тонн продовольствия[324]. Эта помощь позволила полякам продержаться дольше, чем они сами рассчитывали, но трагический финал был неизбежен.

Одна из немецких баррикад в Варшаве

На вспыхнувшее в Варшаве восстание сразу отреагировал оперативный отдел германского генштаба, подготовивший аналитический доклад о положении в городе. Начальник генштаба, генерал–полковник Г. Гудериан, обратился лично к Гитлеру с предложением объявить Варшаву частью оперативной зоны 9–й армии вермахта и ввести в нее войска, но фюрер, после недавнего покушения на него, организованного высшими армейскими офицерами, отклонил предложение Гудериана и возложил задачу по подавлению восстания на СС. При этом вермахт должен был согласовывать все свои действия с СС и оказывать людям Гиммлера всю помощь, какая им потребуется[325].

Рейхсфюрер СС доверил командование операцией по уничтожению восставших обергруппенфюреру СС Эриху фон дем Баху[326], специалисту по борьбе с «бандами». Шеф СС дал ему подробные инструкции. Ссылаясь на приказ Гитлера, где говорилось, что «каждого варшавянина следует убить, не исключая женщин и детей, а Варшаву — уничтожить»[327], Гиммлер потребовал действовать беспощадно: «Вы можете называть меня варваром. Да, согласен, но у меня нет выбора»[328]. Хотя, как потом утверждал фон дем Бах, он противился инструкциям главы «Черного ордена», части СС и полиции, действовавшие в Варшаве, были хорошо о них осведомлены.

Э. фон дем Бах–Зелевски

Собственно говоря, покаянные свидетельства фон дем Баха уже давно вызывают у историков сомнения на предмет их искренности. Его послевоенные сетования насчет непропорционального применения силы войсками СС, и «каминцами» в том числе, следует признать лицемерными, тем более что сам фон дем Бах совершил во время войны столько кровавых дел, что они не идут ни в какое сравнение с варшавскими событиями. Так, можно вспомнить варварские расправы, устроенные фон дем Бахом в ноябре 1941 г. под Могилевом, когда он в бытность высшим фюрером СС и полиции Центральной России руководил действиями своей штабной команды и подразделениями 322–го батальона полиции по истреблению еврейских женщин и детей[329].

2 августа 1944 г. фон дем Бах выехал в Варшаву. Тем временем командующий 9–й армии генерал танковых войск Николаус фон Форман просил поддержать вермахт. К 6 августа в Варшаву вошла почти половина войск (7496 человек), выделенных для подавления восстания. Постепенно определился состав группировки сил и средств «фон дем Бах» (ее численность в конечном итоге достигла 16 тысяч 696 человек):

— Полицейский полк СС «Познань»;

— Специальный полк СС «Дирлевангер»;

— III дивизион 5–го артиллерийского полка танковой дивизии СС «Викинг»;

— Сводный полк 29–й ваффен–гренадерской дивизии СС;

— I и II батальоны 1–го Восточно–мусульманского полка СС;

— II (азербайджанский) батальон Соединения особого назначения «Горец»;

— Казачий полицейский батальон СС;

— Конвойно–охранная сотня СД;

— III казачий кавалерийский батальон 57–го охранного полка;

— 5–й Кубанский полк Казачьего Стана;

— 572–й, 580–й, 631–й казачьи батальоны;

— три украинские роты в составе СД;

— Батальон 608–го охранного полка вермахта;

— Резервный батальон танковой парашютной дивизии «Герман Геринг»;

— Огнеметный батальон «Кроне»;

— Саперная рота № 500;

— Минометная рота № 1000;

— Батарея реактивных минометов (Nebelwerfer) № 201;

— Гаубичная батарея № 638;

— 218–я и 302–я танковые роты;

— Учебная батарея самоходно–артиллерийских установок;

— Бронепоезд № 75[330].

О том, что военнослужащие РОНА привлечены к подавлению Варшавского восстания, Каминский узнал, находясь в Берлине. Он, как пишет историк К. Семенов, получил телеграмму Гиммлера следующего содержания: «Жду Вашей помощи в этом деле»[331].

По прибытии в соединение Каминский собрал совещание, в котором приняли участие начальник штаба дивизии И.П. Шавыкин, начальник разведки Б.А. Костенко, адъютант комдива Р.К. Белай, начальник военно–следственного отдела Г.С. Процюк, командиры 1–ro, 2–го и 5–го полков И.Д. Фролов, Голяков и Романов, командир отдельного гвардейского батальона Бурыгин. Каминский сообщил, что соединение переименовано в дивизию немецких войск СС и ей придан № 29; ему присвоили звание генерал–майора и приказали направить часть дивизии в Варшаву. Каждый командир полка должен выделить по 400 человек («по батальону надежных людей»). Предстояло сформировать сводный полк под командованием ваффен–оберштурмбаннфюрера СС И.Д. Фролова (начальник штаба ваффен–гауптштурмфюрер СС Ночевкин) и приготовиться к переброске в бывшую польскую столицу[332].

Сводный полк формировался как из семейных, так и неженатых военнослужащих, и состоял из четырех стрелковых батальонов, четырех танков Т–34, Су–76 и двух 122–мм гаубиц. Численность полка, по немецким документам, составляла 1700 человек, по показаниям офицеров дивизии И.Д. Фролова и П.Р. Майорова — от 1500 до 1600 человек[333].

Ранним утром 3 августа личный состав погрузился на автомашины и выдвинулся в назначенный район. Полковая автоколонна, согласно дневнику бойца РОНА Ивана Вашенки, двигалась на максимальной скорости по маршруту: предместье Ратибора — Ченстохова — Томашув — Радомско — Варшава, и 4 августа «каминцы» вступили в бой. По показаниям Фролова, колонна двигалась медленнее — 5 августа русские эсэсовцы только миновали Ченстохову (что согласуется с немецкими документами). 8 августа полк прибыл в населенный пункт Раков, находившийся в четырех километрах юго–западнее Варшавы. На следующий день в часть прибыл Каминский с приказом от германского командования о наступлении[334].

Полк Фролова включили в состав боевой группы группенфюрера СС и генерал–лейтенанта войск СС и полиции Хайнца Рейнефарта[335] (Kampfgruppe «Reinefarth») - именно ему фон дем Бах поручил подавить восстание. Боевая группа «Рейне фарт» делилась на несколько оперативных формирований, проводивших зачистку Варшавы, — это были боевые группы «Рек», «Рор», «Дирлевангер», «Шмидт», группа прикрытия «Сарнов» и др. Каждой группе был определен участок, делившийся на сектора. Штурмовые подразделения, выделенные для зачистки секторов, обязаны были не только уничтожать повстанцев, но и захватывать лидеров боевиков, для чего при каждой группе находились специальные команды СД. Эти формирования, состоявшие из сотрудников полиции безопасности и СД Варшавы, Радома, Лодзи, Люблина и Познани, входили в состав зондеркоманды гауптштурмфюрера СС Альфреда Шпилькера (Sonderkommando «Spilker–Warschau»). Шпилькер тесно взаимодействовал со штабом боевой группы «Рейнефарт» и ставкой фон дем Баха в Кракове[336].

9 августа подчиненные Фролова и Ночевкина вошли в состав боевой группы генерал–майора Гюнтера Рора (Карfgruрре «Rohr»). Части последнего действовали на участке «Юг», сектор «D». Кроме «каминцев» в составе группы «Рор» (общая численность 6161 человек) находились 627–й инженерный батальон, саперная рота № 500, 80–й зенитный полк, III дивизион артиллерийского полка 5–й танковой дивизии СС «Викинг», подразделения охранной полиции полковника В. Родевальда и команда СД «Биркнер» (Teilkommando «Birkner»). Соединению была поставлена задача зачищать от повстанцев кварталы в районах Воля, Охота, Окецие и Мокотов[337].

«каминцы» вели бои против повстанцев, закрепившихся в районе Охота. Огневые точки поляков подавлялись с помощью артиллерии. Участники тех боев вспоминали, как Фролов лично вел огонь из 122–мм гаубицы по домам, откуда бойцы АК оказывали сопротивление[338].

Бои за жилые кварталы отличались большой жестокостью, обе стороны не брали пленных. Уже в первый день, когда велось наступление из Ракова на Охоту, «каминцам» пришлось занять оборону, поскольку потери от огня повстанцев были чувствительными (50 человек убитыми и ранеными). Но, освоившись, солдаты РОНА начали теснить поляков, зачищая улицу за улицей[339].

Группенфюрер СС Х. Рейнефарт и ваффен–бригадефюрер Б.В. Каминский. Варшава, август 1944 года

В исторической литературе встречается мнение, что подчиненные Каминского были не готовы к ведению боев в городе, поэтому они несли запредельно высокие потери и, в сущности, не воевали, а занимались убийством мирного населения, грабежами и т.д. Данное утверждение, на наш взгляд, не совсем объективно. Определенный опыт ведения боевых действий в населенных пунктах городского типа у «каминцев» был (можно вспомнить бои в Севске, Лепеле и Чашниках). В Варшаве у «каминцев», безусловно, возникли трудности, но преувеличивать их не следует. Потери у полка Фролова были меньше, чем у немецких и других коллаборационистских частей (самый тяжелый урон понесли штурмовые подразделения О. Дирлевангера).

Уличные бои в Варшаве

Бои в городе для любой воинской части являются испытанием и нередко приводят к большим жертвам. Вместе с «каминцами», по показаниям Фролова, сражались две немецкие роты, каждая из которых до 13 августа потеряла приблизительно 30 % личного состава[340]. Фролов отдавал приказы о наступлении только после того, как обеспечивалась огневая поддержка. Именно поэтому между ним и Каминским возникли некоторые трения, связанные с тем, что подразделения полка крайне медленно зачищают от поляков назначенный район, тогда как от немецкого командования поступали приказы делать это быстрее[341].

11 августа «каминцы» пытались овладеть фабрикой в пригороде Варшавы. Через какое–то время в штаб полка прибыл один из командиров батальонов и доложил Фролову, что взять фабрику силой пехоты невозможно. Фролов доложил об этом Каминскому, на что тот ответил: «Если для вас невозможно, то для меня возможно, я сам буду руководить наступлением». 12 августа, после двухчасового боя, фабрика была взята. Полк потерял около 70 человек. За этот бой Каминский и Шавыкин были представлены германским командованием к наградам, которые они получили 18 августа. В штаб–квартиру комдива, как утверждал Фролов, приехал немецкий генерал, вручивший Каминскому «какой–то неизвестный орден» (возможно, эсэсовский знак «За борьбу с партизанами»), а Шавыкину — Железный крест 1–го класса. После войны Фролов показал, что воспользовался наградным удостоверением Шавыкина, стер фамилию, имя, отчество убитого, и впечатал на пишущей машинке с немецким шрифтом свои инициалы. А крест 1–го класса он якобы снял с убитого немецкого офицера связи при своем штабе. По нашему мнению, Фролов в данном случае вводил следствие в заблуждение, пытаясь скрыть усугубляющий его вину факт награждения за Варшавскую операцию.

16 августа солдаты РОНА продолжали вести бои на улицах. Зачистив несколько кварталов, штурмовые группы остановились. Три немецких танка, поддерживавшие огнем эсэсовцев, были сожжены. В этом бою «каминцы» потеряли еще 40 человек убитыми и ранеными. В последующем полк терял ежедневно от 5 до 20 человек[342].

18 августа Каминский передал Фролову следующее:

«1. Немцы не совсем довольны нашими успехами, что мы медленно продвигаемся, тогда как другие группы продвинулись больше.

2. Мной поставлен вопрос о назначении полка на отдельный самостоятельный участок, на что командование дало согласие.

3. Тем неприятностям, которые возникли с немцами, немцы придают серьезное значение, но это пустяки».

К 19 августа район Охота был более чем наполовину очищен от повстанцев, но «каминцы» за 10 дней не смогли выполнить поставленную задачу до конца — выйти на своем участке к реке Висла. Приняв предложение Каминского, немецкое командование решило сменить полк. Фролов получил приказ выдвинуться в район, находящийся в 25–30 км северо–западнее Варшавы, и прочесать леса, где активизировались польские партизаны.

Военнослужащие РОНА в Варшаве

Вывод полка из Варшавы историки иногда объясняют тем, что среди «каминцев» серьезно упала дисциплина, они убили нескольких немцев и грабили население. Некоторые факты такого рода действительно имели место. Но следует вспомнить, что карт–бланш на мародерские действия дали сами немцы. Каминскому разрешил заниматься грабежами лично командующий 9–й армией фон Форман (в разговоре с Рейнефартом он сказал: «Мне ведь надо было что–то им предложить, чтобы эти люди хорошо сражались»[343]).

«Каминцы» захватывали вещи гражданского населения, но не в таком количестве, как другие части СС и вермахта. Только за первые десять дней восстания немцы вывезли около 7000 железнодорожных вагонов с различным имуществом. Абсолютными лидерами в этом деле были эсэсовцы Дирлевангера. Британский исследователь Колин Хитон констатирует: «Подразделения Дирлевангера были еще хуже, чем группа Каминского; солдаты этого полка СС доставляли проблемы и вышли из–под контроля»[344]. Историк А. Пишенков отмечает: «Дирлевангер был твердо убежден, что находится в подчинении лично рейхсфюрера СС Гиммлера, и поэтому часто игнорировал приказы командования на местах. В присутствии фон дем Бах–Зелевски он однажды пригрозил его начальнику штаба, СС–штандартенфюреру Гольцу, что убьет его, если тот будет продолжать вмешиваться в его дела… причем Дирлевангер явно не бросал слов на ветер — после этого здание штаба фон дем Баха несколько раз подвергалось пулеметному обстрелу с позиций зондеркоманды»[345].

Забегая несколько вперед, заметим, что после подавления восстания (2 октября 1944 г.) немцы попытались проанализировать произошедшие события и дать им соответствующую оценку. При этом они не забыли упомянуть о том, как действовали в Варшаве подчиненные Каминского. Так, в отчете начальника СС и полиции в Варшавском округе бригадефюрера СС Пауля Гейбеля о восстании в Варшаве отмечалось: «Об использовании войск Каминского я узнал посредством двух телефонных разговоров с Родевальдом. Командир 2–й роты запаса шупо (охранной полиции. — Примеч. авт.), которые были размещены в гарнизоне в юго–западной части города, сообщил, что его постоянно обстреливали странные на вид войска ее, скорее всего, русские. У него уже есть факты нападения, а он связаться с ними не может. Второй звонок был от поляка, который в этом районе обращался в немецкую полицию за помощью. Поведение русских было столь бесчеловечным, что мирные жители обращались за срочной помощью. Родевальд пояснил ему, что мы окружены восстанием, а расположенная рядом полиция слишком слаба и плохо вооружена, чтобы могла вступиться. Затем я узнал через Штагеля от его штабного офицера, что банды Каминского специально избегают серьезных сражений, не продвигаются вперед, а только грабят, пьют и насилуют. Право грабить, скорее всего, им дал Гиммлер»[346].

Немецкие солдаты в перерыве между боями

Из отчета П. Гейбеля видно, что немцы постарались всю вину за бесчинства и расправы над польским населением возложить на Каминского и его бойцов. Гейбель скромно умолчал о том, как действовали штурмовые подразделения Дирлевангера и полицейского полка СС «Познань», которые 5 августа (когда полка Фролова еще не было в Варшаве) расстреляли на территории и вблизи госпиталя Вильски в общей сложности около 2000 человек, «больничные корпуса были полностью сожжены с находившимися внутри неходячими пациентами». Такая же участь постигла и больницу Святого Лазаря, где заживо сгорело более 300 человек[347].

Конечно, подчиненные Каминского не упускали возможности грабить, пить и совершать другие недостойные поступки. Однако то же самое делали и сами немцы. Что касается медленного продвижения «каминцев», то оно обуславливалось исключительно тяжелыми условиями боевых действий. В таком же положении находились и другие немецкие и коллаборационистские части. Они, так же как и солдаты полка Фролова, встречали упорное сопротивление и не всегда выполняли поставленные задачи в срок. Достаточно сослаться на телеграмму командующего 9–й армии фон Формана от 9 августа 1944 г., где он пишет, что немецкие войска несут очень большие потери, ситуация тяжелая, чтобы подавить восстание, необходима «сильная, боевая дивизия, оснащенная тяжелым вооружением». То есть в период с 1 по 9 августа части вермахта серьезных успехов в городе не добились[348].

В протоколе допроса Фролова встречаются такие слова: «Да, подавление восстания в Варшаве проводилось жестокими методами. Против повстанцев, укрывшихся в домах, были применены танки, артиллерия и авиация. Повстанцы же имели из оружия только винтовки и в некоторых случаях пулеметы и автоматы. В большинстве случаев в подвалах домов, где укрывались повстанцы, пряталось мирное гражданское население, которое гибло ввиду разрушения этих зданий авиацией и артиллерией с прямой наводки. Такие же методы борьбы применяли и подразделения сводного полка бригады Каминского, которым я командовал. Кроме того, бойцам сводного полка разрешалось совершенно безнаказанно грабить мирное гражданское население. Такое указание было дано Каминским. Кроме того, подразделения сводного полка принимали участие в проведении насильственной эвакуации мирного гражданского населения из Варшавы. При этом гражданам разрешалось брать с собой минимум предметов первой необходимости, имущество, остававшееся в квартирах, подвергалось разграблению».

Боевая группа СС выдвигается на новую позицию в Варшаве

По поводу преступлений полка Фролов ответил следующее: «В расстрелах мирного гражданского населения подразделения сводного полка бригады Каминского участия не принимали. Факты массового расстрела мирных граждан в Варшаве мне вообще не известны, за исключением тех случаев, когда мирное гражданское население гибло в массовом порядке при обстреле домов, в которых укрывались повстанцы, артиллерией и бомбардировке их с воздуха авиацией»[349].

Насколько честен был Фролов, вспоминая эти события, выяснить сложно. Определенная доля правды в его показаниях, несомненно, есть, хотя представляется сомнительным, чтобы он не знал, какие меры, кроме ударов артиллерии и авиации, применялись немецкими войсками против повстанцев и гражданских лиц. Встречается мнение, что после Варшавской операции совет офицеров дивизии осудил Фролова за действия его бойцов в городе[350]. Однако, по словам самого командира сводного полка, осудили его «не за зверские садистские действия по подавлению восстания, а за невыполнение приказа немецкого командования по проческе леса в 25–30 км северо–западнее Варшавы»[351].

В то же время показания Фролова свидетельствуют о том, что сводный полк применял в отношении поляков те же самые методы, что и полевые части вермахта, СС и полиции. А, стало быть, отчет Гейбеля, где виновниками безобразий в Варшаве изображены только «каминцы», является, мягко говоря, «субъективным». Тем не менее государственные инстанции рейха не собирались вникать в нюансы этого дела, и поэтому вполне удовлетворились тем, что в зверствах против гражданского населения были обвинены военнослужащие соединения, к тому моменту уже расформированного.

В последующем сводный полк Каминского — Фролова был вновь пред ставлен в качестве неуправляемой банды, сорвавшей переговоры, а бесчеловечные действия русских эсэсовцев якобы толкнули пассивное польское гражданское население в сторону восставших, из–за чего ожесточенные бои шли до начала сентября, пока вновь не появились благоприятные условия, чтобы вести переговоры с Коморовским. Такая точка зрения фигурирует в итоговом отчете губернатора Варшавского округа Людвига Фишера генерал–губернатору рейхсминистру Гансу Франку (декабрь 1944 г.):

«Временно позиция населения Варшавы в целом изменилась в период с 10 по 20 августа, когда оказавшиеся в Варшаве казаки Каминского предприняли действия против польских женщин и детей. Ссылаясь на это, АК развернула агитационную деятельность, говоря, что так будут относиться ко всем польским женщинам и детям. Тогда многие связались с АК или каким–то другим способом оказали поддержку АК.

После того, как войска под командованием Каминского были выведены из города в связи с тем, что они вели себя не в соответствии с предписаниями дисциплины для германских солдат, широкие массы населения снова повернулись спиной к АК, и с этого момента они заняли пассивную позицию по отношению к восстанию»[352].

«Казаки» Каминского, поведение, не соответствующее предписаниям «дисциплины для германских солдат», — формулировки подобного рода вряд ли давали до конца беспристрастную оценку действиям «каминцев», как и подлинному отношению польского населения к немцам. Эту мысль подтверждают и слова офицера дивизии A.C. Перхурова, сказанные им следователю контрразведки «Смерш» МГБ группы советских оккупационных войск в Германии старшему лейтенанту Власову: «Совершив позорный факт расправы с населением Варшавы, ставший достоянием всей мировой общественности, немцы, очевидно, захотели умыть руки и свалить вину за проявленную жестокость к мирному гражданскому населению на "добровольческие" части, в том числе на сводный полк бригады Каминского».

Боец РОНА. Варшава, август 1944 года

19 августа полк Фролова получил приказ выйти из Варшавы. Батальоны полка выводились постепенно, по мере того как их позиции занимали немецкие подразделения, поэтому «каминцы» продолжали вести боевые действия до 28 августа включительно. Из дневника русского эсэсовца И. Вашенки известно, что к 18 августа потери полка составили около 500 человек убитыми и ранеными. По свидетельству П.Р. Майорова, более надежному, на наш взгляд, потери составили более 200 человек. Но это были не последние жертвы в Варшаве, так как 22 августа практически полностью погибла сводная рота 16–го батальона. Гибель роты, если верить словам Вашенки, произошла из–за недисциплинированности личного состава.

Заняв один из домов, солдаты разбрелись по этажам в поисках драгоценностей, пищи и водки. Польские боевики, прятавшиеся в подвалах и на верхних этажах, внезапно открыли огонь из автоматов и закидали русских эсэсовцев гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Неизвестно, как отреагировало на этот неприятный эпизод командование батальона и полка. В показаниях бывших «каминцев» упоминаний об этом случае не встречается[353].

Пока подразделения полка выходили из Варшавы, примерно 22 августа в штаб части прибыл офицер из ставки фон дем Баха. От него Каминский получил приказ прибыть в Краков, а полк должен был выдвинуться в район Августовской пущи, где к тому времени сконцентрировались значительные силы польских партизан — около 14 000 человек. Перед отъездом, как вспоминал Фролов, Каминский начертил ему на карте маршрут движения полка и место, где часть должна была сосредоточиться. Туда же, как утверждал Фролов, должен был приехать и Каминский, и только после его прибытия следовало начинать борьбу с партизанами. Но примерно через три дня, 25 августа, когда некоторые подразделения полка еще находились в Варшаве, в штаб приехал неизвестный генерал (по другой версии, офицер), сообщивший, что Каминский и Шавыкин убиты партизанами в районе Кракова. Сообщив эту печальную новость, генерал сказал Фролову: «Полком будете командовать вы самостоятельно и приступайте к выполнению боевой задачи по проческе леса». Фролов ответил следующее:

«1. Судьба Каминского мне неизвестна, он приказал мне ждать его.

2. Имеющееся оружие в полку вышло из строя и совершенно непригодно для ведения боя. С таким оружием нельзя вести бой.

3. Личный состав сильно утомлен и беспокоится о семьях.

На это генерал ответил, что на прочистку леса вам потребуется 5 дней. Я вновь ответил, что мне приказано Каминским ждать его. Оружие негодное и воевать с таким оружием не могу, прошу направить полк к месту расположения бригады. После этого в полк приезжала комиссия по проверке оружия, которая также установила, что оружие негодно для ведения боя. Однако и после работы комиссии генерал дважды предложил (правда, не в приказном тоне) выполнять задачу. На что я ответил, что наступательных операций с таким оружием вести нельзя, но если вы настаиваете, то замените оружие»[354].

Из дальнейших показаний Фролова следует, что он получил приказ сняться с полком и следовать на железнодорожную станцию для погрузки в эшелоны. Погрузки пришлось ждать б дней, после чего часть убыла в пункт дислокации бригады, в город Ратибор. Но, опираясь на другие документы, можно сказать, что все выглядело несколько иначе. К 28 августа полк был выведен из Варшавы (немецкая комиссия, обследовавшая состояние вооружения и личного состава, уже закончила свою работу, признав требования Фролова обоснованными). В тот же день, в 8 часов утра, часть была построена. Фролов выступил с короткой речью, призвав личный состав почтить память погибших солдат и командиров. После этого он довел задачу. Затем полк, несмотря на все недостатки, обнаруженные комиссией, все равно был брошен на борьбу с партизанами — в район населенного пункта Трускав (в 20 км от Варшавы), где и сосредоточился. Фролов бездействовал, активных действий не вел, чем воспользовались польские партизаны. В ночь со 2 на 3 сентября 1944 г. отряд поручика «Долина» атаковал Трускав, где застал врасплох два батальона сводного полка. В ходе боев полк потерял предположительно около 100 человек убитыми и около 100 ранеными. Бойцы АК захватили 1 орудие 75–мм, 2 станковых пулемета, 23 ручных пулемета, 16 автоматов, 2 миномета калибра 82 мм, 48 винтовок, 10 тысяч патронов, 11 лошадей, 4 телеги с продовольствием и обмундированием, а также полевую радиостанцию[355].

Думается, именно неудачные бои «каминцев» в Трускаве убедили, наконец, немецкое командование в том, чтобы снять и отправить полк в Ратибор. К концу первой декады сентября 1944 г. подчиненные Фролова прибыли в местечко Шамрау, в 10 км от Ратибора. Здесь они, скорее всего, узнали о недавнем нападении партизанских отрядов на бригаду, в результате чего погибло 150 солдат. Далее, как уже отмечалось, состоялся офицерский совет, на котором разбирались действия полка Фролова во время Варшавского восстания. Согласно показаниям офицера дивизии А.С. Перхурова, офицерский совет был собран по указанию немецкого командования. Вел совет ваффен–оберштурмбаннфюрер Р.К. Белай, уже назначенный к тому времени на должность командира соединения (начштаба стал ваффен–штурмбаннфюрер Романов). в первую очередь слушалось дело Фролова. По словам А.С. Перхурова, Фролов рассказывал, как «вместе со своими подчиненными он врывался в кварталы польских граждан с целью грабежа и расстреливал сам лично польских граждан, пытавшихся скрыться. О размерах грабежа польского населения в Варшаве можно было судить по тому, что у каждого бойца сводного полка после возвращения с Варшавской операции можно было найти до 15—20 золотых часов»[356].

Офицеры дивизии, как показал А.С. Перхуров, осуждали зверские, садистские действия Фролова по отношению к мирному населению. Фролов пытался оправдываться. В своих послевоенных показаниях он отверг обвинения А.С. Перхурова, представив следователю свою версию того, как проходило слушание его дела на офицерском совете: «Прибыв в бригаду, я был снят с командования полка по обвинению в том, что я не справился с возложенной задачей, тем самым снизил авторитет бригады, ввиду чего немцы хотели разоружить бригаду и направить ее в лагеря. Это обвинение было мне предъявлено на совещании офицеров. На этом совещании Белай заявил, что "ввиду этого я дал обещание немцам исправить допущенные ошибки". Все это было создано Белаем искусственно, как позже мне стало известно, для того, чтобы создать вокруг меня нездоровую обстановку, так как после убийства Каминского многие офицеры бригады вели разговор о назначении меня командиром бригады»[357].

Несмотря на серьезные разбирательства, делу Фролова не был дан ход. Пробыв 15 дней за штатом, его затем назначили на должность помощника начальника штаба дивизии (A.C. Перхуров утверждал, что на должность командира 1–го полка)[358].

Ниже мы попытаемся отчасти прояснить вопрос о причинах гибели командира 29–й дивизии. Наибольшее распространение в литературе получила версия, согласно которой Каминский был расстрелян по приказу фон дем Баха из–за имевших место фактов неподчинения, мародерства и падения дисциплины в подразделениях сводного полка. Каминский был убит на дороге в своем автомобиле вместе со своими спутниками (начштаба ваффен–оберштурмбаннфюрером И.П. Шавыкиным, врачом Ф.Н. Заборой, переводчиком Г. Садовским и личным водителем).

В своих воспоминаниях Г. Гудериан пишет, что фон дем Бах доложил ему о бесчинствах, творимых бойцами Каминского и Дирлевангера. Гудериан обо всем сообщил Гитлеру и потребовал удаления частей СС из города. Гитлер отказался удовлетворить эти требования, но после того, как представитель Гиммлера – группенфюрер СС Герман Фегеляйн — подтвердил слова Гудериана, фюрер приказал начать вывод войск СС из Варшавы. Далее Гудериан замечает: «Фон дем Бах позаботился о том, чтобы Каминского расстреляли»[359].

По мнению историка Хайнца Хене, Гитлер якобы предоставил фон ден Баху возможность убрать Каминского, как «нежелательного свидетеля и главного мародера»[360].

Со слов самого фон дем Баха получается, что приказ о расстреле Каминского он отдал по собственной инициативе, поскольку в глубине души, как он признавался после войны, он противился бесчеловечному приказу рейхсфюрера — убивать женщин и детей: «Я препятствовал приказам Гиммлера и даже расстрелял начальника той бригады и ее сотрудников, потому что они выполняли эти приказы»[361].

Однако в своих показания, данных британским военным, фон дем Бах назвал совсем другую причину расстрела: «И занятая мною позиция в Варшаве в целом, и казнь Каминского выходят за рамки привычных решений. Я прошу допросить свидетеля Роде (камера 389) по случаю негодования по этому поводу Гиммлера.

Согласно правила СС, каждый смертный приговор, вынесенный в отношении члена СС, должен был быть лично утвержден Гиммлером. Я сообщил ему о свершившемся факте сразу же после акции.

Каминский был убит не потому, что присвоил награбленное имущество немецких учреждений, а потому, что согласно приказу Гиммлера продолжал грабить сам и разрешал грабить другим. В качестве свидетеля я могу назвать непосредственного начальника Каминского, генерал–майора Рора, после служебного донесения которого я вынес смертный приговор. Награбленное, найденное у Каминского, было подтверждением донесения генерал–майора Рора.

Военный суд может вынести приговор в ускоренном порядке, если преступник был пойман с поличным, а также за такие преступления, как отказ от выполнения приказа, грабеж и убийство. Присвоение награбленного имущества рассматривается военным судом. Применить процедуру военого суда было невозможно, так как Каминский грабил с позволения Гиммлера.

Таким образом, основанием для применения процедуры военного суда мог быть только отказ от выполнения приказов перед лицом противника»[362].

Фон дем Бах, следовательно, приказал расстрелять Каминского потому, что тот не выполнял его приказов. Но что это были за приказы, он не уточнил. В связи с этим не совсем ясно, за что конкретно Каминский был приговорен к исключительной в боевых условиях мере наказания и почему об этом не поставили в известность Гиммлера (позже негодовавшего по поводу самочинных действий командующего группировки сил и средств).

Насколько позволяют судить документы, Каминский, напротив, всячески старался выполнять все приказы германского командования.

Существует версия, что между Каминским и фон дем Бахом были весьма натянутые отношения[363]. По некоторым свидетельствам, командир русских эсэсовцев был возмущен безобразным снабжением своих частей и выказал свое недовольство лично фон дем Баху[364].

В какой день был казнен Каминский, и где это произошло? По заявлению одних историков, Каминского и сопровождавших его людей расстреляла команда из концлагеря Кулмхоф (Хелмно) под руководством гауптштурмфюрера СС Ганса Ботмана. Расстрел про изводился 28 августа 1944 г. в лесу под Литцманштадтом (Лодзь), недалеко от еврейского гетто[365]. Согласно другой версии, приговор Каминскому вынес военно–полевой суд СС, и расстрел состоялся 19 августа[366] (эта версия отпадает, так как никакой суд СС дело Каминского не разбирал).

Встречается курьезное мнение, что Каминский якобы нелегально покинул Варшаву и стал пробираться в Карпаты, чтобы встретиться с представителями УПА. Недалеко от Тарнова его служебный автомобиль был остановлен сотрудниками Краковского СД. Их начальник, бригадефюрер СС Вальтер Биркампф, приказал инсценировать нападение с целью ограбления, жертвой которого якобы и стал Каминский, расстрелянный после задержания[367]. Но эта версия выглядит надуманной и доверия не вызывает (зачем украинским националистам вдруг понадобился полунемец–полуполяк, которому подчинены русские и белорусы?)[368].

Еще одну версию высказал член НТС Роман Редлих, некоторое время служивший в РОНА. По его сообщению, Каминского до начала Варшавского восстания вызвали немцы, и он бесследно исчез, а потом пошли слухи о его расстреле[369]. Насколько известно, члены НТС сами собирались ликвидировать Каминского, поскольку он отказался добровольно войти в подчинение командованию РОА и его деятельность, по словам энтээсовцев, компрометировала «русское освободительное движение». Однако по ряду причин операцию по устранению Каминского осуществить не удалось[370].

В последнее время часто встречается точка зрения, согласно которой гибели Каминского способствовали симпатизировавшие генерал–лейтенанту А.А. Власову высокопоставленные эсэсовцы (Готтлоб Бергер и Гюнтер д'Алькен), поскольку командир 29–й дивизии якобы претендовал на роль лидера русского коллаборационизма.

К осени 1944 г. на роль командующего объединенными русскими вооруженными формированиями был фактически выбран Власов. 16 сентября 1944 г., после личной встречи с бывшим советским генералом в своей штаб–квартире в Растенбурге, Гиммлер дал Власову обещание в скором времени приступить к организационному оформлению вооруженных сил РОА (и действительно через некоторое время Вооруженные силы Комитета освобождения народов России — ВС КОНР – были созданы). До этого момента Власов был всего лишь «свадебным генералом» на службе у германской пропагандистской машины.

Солдаты РОНА. Август 1944 года

В отличие от Власова Каминский с октября 1941 г. реально проявлял себя в боевых действиях против партизан (хотя германская пропаганда умалчивала об этом опыте, как и о существовании РОНА и Локотской автономии). В принципе, учитывая амбициозный характер командира 29–й дивизии, нельзя полностью исключить его претензии на руководящее место в «русском освободительном движению»[371]. Однако если бы Каминский всерьез рассчитывал на эту роль, он несомненно начал бы предпринимать для этого какие–то конкретные шаги. В то время как никто из его бывших подчиненных после войны ни о чем подобном не вспоминал.

Едва ли Каминский опасался и возможности оказаться в подчинении у Власова. Известно, что целый ряд командиров русских коллаборационистских формирований (к примеру, командующий так называемой «Русской национальной армией» генерал Б.А. Хольмстон–Смысловский) отказались войти в состав ВС КОНР. То, что части РОНА в конечном итоге были переданы во власовскую армию, объясняется исключительно фактом гибели Каминского. При этом сам Власов и его окружение оказались вовсе не в восторге от такого «подарка».

Согласно еще одной версии, события развивались иначе. 19 августа 1944 г., когда бои в Варшаве достигли своего апогея, Каминский выехал на своем автомобиле в штаб фон дем Баха с тем, чтобы прибыть на совещание. При подъезде к Литцманштадту на машину совершили нападение польские партизаны, в результате чего Каминский, а также его спутники были убиты. В тот же день машина была обнаружена и доставлена в ставку фон дем Баха. Для опознания автомобиль представили офицерскому составу дивизии[372].

В показаниях Фролова версия гибели Каминского выглядела так: «19 августа полк был заменен и сосредоточился на юго–западной окраине пригорода. 20 августа Каминский передал мне, что он и начальник штаба по вызову едут в ставку. Мне указал, куда я должен следовать с полком и в каких пунктах сосредоточить полк на подступах к лесу, после чего ждать его приезда. 21 августа Каминский и начальник штаба бригады выехали в ставку, а я выступил с полком в указанный пункт, где и ожидал Каминского. Через 2 или 3 дня (точно не помню) немецкий генерал сообщил мне, что Каминский и Шавыкин убиты партизанами в районе Кракова, и передал, чтобы я приступил к выполнению поставленной задачи»[373].

Высказывается также версия, что нападение на служебную машину Каминского организовали не польские партизаны, а советские диверсанты, прибывшие с территории Словакии. Эту версию разделял бывший начальник контрразведки дивизии Ф.А. Капкаев. Причем обстоятельства и методика убийства – нападение из засады, расстрел машины людьми в немецкой форме, — напоминают подобные операции, уже проведенные советскими диверсантами: убийство митрополита Сергия (Воскресенского) в апреле 1944 г., атамана С.В. Павлова в июне 1944 г. и др.[374] Косвенное подтверждение этой версии можно найти в воспоминаниях чекиста Василия Засухина, в годы войны руководившего особым отделом штаба объединенных партизанских отрядов (бригад) на Брянщине. Засухин подробно описывает, как его подчиненные Драгунов и Григоров совершили неудачное покушение на жизнь Каминского еще летом 1943 г. в Локте, попытавшись ликвидировать обер–бургомистра с помощью вложенной в книгу электромины. Засухин отмечает «Случай помог Каминскому, он жив и невредим. Но недолго оставалось жить на советской земле предателю. В 1944 году его уничтожили»[375].

Надо отметить, что еще в июне 1944 г. чекистами был утвержден «План организационных и оперативных мероприятий по усилению боевых действий партизан Украины и оказанию помощи братским компартиям в организации партизанского движения в Чехословакии, Венгрии, Румынии и Польше на период июль — сентябрь 1944 г.». Согласно этому документу, на территорию Польши «кроме ранее переданных польскому штабу двух партизанских бригад, одного соединения и одного отряда, общей численностью до 2000 партизан» предусматривалось направить 4 партизанских отряда из северной части Львовской области в южные районы (Кросно, Жушув) и 7 отрядов из Волынской области — в Краковское воеводство в район Турнув. Помимо этого из числа лучших партизан–диверсантов соединения Н.М. Подкорытова был сформирован отряд численностью 150–200 человек, который был направлен для действий на железные дороги Седлец — Варшава и Заремба — Варшава. До 15 августа предписывал ось перебросить на самолетах и 4 организаторско–диверсионных отряда, численностью 12–15 человек каждый[376].

Таким образом, советские диверсанты на территории Польши в интересующий нас период действовали. К сожалению, пока нам неизвестно, имели ли они какое–то отношение к гибели Каминского. Однако, в любом случае, из представленного материала видно, что гибель Каминского была выгодна в первую очередь советской стороне и окружению А.А. Власова, который, как известно, терпеть не мог убитого генерала СС.

Нельзя списывать со счетов и то, что фон дем Бах действительно мог отдать приказ о расстреле Каминского, руководствуясь устным приказом Гитлера (что еще требует своего подтверждения) или личными соображениями. В последнем случае апелляция фон дем Баха к жестокому и грабительскому поведению «каминцев» должна, на наш взгляд, учитываться в самую последнюю очередь, поскольку немецкие части делали то же самое в еще больших размерах. Не следует, кроме того, забывать, что послевоенные показания фон дем Баха, который любой ценой хотел избежать казни, несут на себе отпечаток конъюнктурного субъективизма, обусловившего не только форму, но и фактически - содержательную сторону его показаний, до сих пор вызывающих немало вопросов[377].

Разумеется, гибель Каминского стала тяжелой утратой для беженцев и военнослужащих 29–й дивизии, потерявших своего командира. Заботу о жене и ребенке Каминского взяла на себя Национал–социалистическая служба попечения.

После смерти Каминского в СС не отказались, вопреки широко распространенному мнению, от идеи формирования 29–й ваффен–гренадерской дивизии СС, но уже с новым, немецким, командованием. Но после гибели командира и начальника штаба дивизия лишилась своего сдерживающего начала и начала стремительно разлагаться.

Тем не менее 30 августа командиром дивизии был назначен бригадефюрер СС и генерал–майор войск СС Кристоф Дим[378], который командовал соединением до 27 сентября, после чего 3000 «каминцев» были переброшены в Нойхаммер (Силезия), где создавалась 600–я пехотная дивизия вермахта (русская). По некоторым сведениям, остальной личный состав под руководством нового исполняющего обязанности командира дивизии — группенфюрера СС и генерал–лейтенанта полиции Генриха Юрса[379] - использовался при подавлении Словацкого национального восстания в начале октября 1944 г.[380]

После 11 октября завершила свою работу инспекция во главе с обергруппенфюрером СС Готтлобом Бергером, которая признала соединение небоеспособным и подлежащим расформированию[381].

Все это время дивизия держалась авторитетом отдельных командиров. Сам Белай, «убежденный сторонник генерала Власова», отказался от предложения возглавить дивизию и потребовал перехода в создающиеся Вооруженные силы Комитета Освобождения Народов России. Это решение было поддержано и майором Б.А. Костенко. Такая неопределенность, затянувшаяся на 2 месяца, только способствовала разложению. Однако при этом, несмотря на падение дисциплины, среди солдат сохранялся высокий авторитет командиров, в отличном состоянии поддерживались оружие и техника[382].

В ноябре 1944 г. 29–я дивизия СС была переброшена на полигон в Мюнзинген, где формировалась 1–я дивизия Вооруженных сил КОНР. Часть солдат присоединились к беженцам. Отдельные группы бойцов решили продолжить борьбу самостоятельно на территории Белоруссии и, возможно, Брянщины. В составе ВС КОНР «каминцы» не были объединены в одну часть. В составе 1–й дивизии они составили 2–й пехотный полк (3000–3500 человек). Небольшие группы «каминцев» были включены в состав других частей дивизии. Практически полностью из бывших военнослужащих 29–й дивизии СС был сформирован Отдельный разведывательный дивизион 1–й дивизии ВС КОНР, который возглавил майор ВС КОНР (ваффен–штурмбаннфюрер) Б.А. Костенко. Заместителем командира танкового батальона дивизиона стал бывший командир бронетанкового дивизиона 29–й дивизии СС капитан ВС КОНР (ваффен–штурмбаннфюрер) Ю. Самсонов.

Чуть позже около 1000 «каминцев» были включены в состав 2–й дивизии ВС КОНР. Кроме того, отдельные офицеры и солдаты служили практически во всех частях ВС КОНР. Однако на руководящих постах были лишь единицы. Подполковник ВС КОНР Р.К Белай стал начальником офицерского резерва Штаба ВС КОНР. Бывший начальник артиллерии 29–й ваффен–гренадерской дивизии СС полковник ВС КОНР А.С. Перхуров занял должности заместителя начальника 13–го (артиллерийского) отдела Штаба ВС КОНР и инспектора по артиллерийскому вооружению[383].

Бывший начальник разведки РОНА Б.А. Костенко. 10 февраля 1945 года, Мюнзинген

Остается добавить, что со стороны «власовцев» бывшие подчиненные Каминского встретили к себе крайне негативное отношение. Руководство ВС КОНР демонстративно не желало признавать звания и награды, полученные русскими эсэсовцами. Все это заставило командира 1–й дивизии ВС КОНР C.К. Буняченко выпустить приказ (от 5 декабря 1944 г.), который гласил:

«За последнее время имеются случаи, когда отдельные солдаты и офицеры, прибывшие на формирование дивизии, бросают незаконный, оскорбительный упрек солдатам и офицерам бывшей дивизии Каминского в том, что они якобы грабители, бандиты и т.д. Все эти упреки основаны на том, что в быв. дивизии Каминского были отдельные случаи грабежей, мародерства и др. безобразий, которые могут иметь место в любой части…

Отдельные случаи не могут характеризовать поведение всей части в целом. 1–я русская дивизия СС в своем прошлом дралась против сталинского режима в России и ее состав в настоящем готов продолжать эту борьбу. Это Русские воины, на труде и крови которых, как и всех Русских людей, должна быть и будет построена наша родная мать — Россия.

Приказываю:

1. В корне пресечь оскорбления по адресу солдат и офицеров бывшей 1–й русской дивизии СС.

2. Разъяснить всему личному составу, что прибывающее пополнение в первую русскую дивизию из разных фронтов должно вместе слиться в дружную, спаянную идейно и организационно семью для борьбы под Русскими знаменами за спасение России и всех народов, ее населяющих»[384].

Дальнейшая судьба «каминцев» выходит за рамки нашего исследования, поскольку связана с историей Вооруженных Сил КОНР. Следует отметить, что большинство бывших русских эсэсовцев разделили судьбу своих новых сослуживцев и были выданы в СССР. Репатриации удалось избежать считанным единицам из них, в частности начальнику разведки Б.А. Костенко и начальнику контрразведки Ф.А. Капкаеву, а также большинству их подчиненных. Это не вызывает удивления, поскольку западные — в первую очередь американские — спецслужбы с большой охотой пользовались услугами бывших нацистских и коллаборационистских бойцов «невидимого фронта».

Примечания:

3

MacLean F.L. The cruel hunters. SS–Sonderkomando Dirlewanger. Hitler's most notorious anti–partisan unit. Atglen, РА., 2009. Р. 187.

31

Буровихин владел немецким языком, поскольку до октябрьского переворота был батраком у немецких колонистов с Поволжья, семьи Шульцев. В начале войны Буровихин был ранен и попал в лагерь для военнопленных в Брянске. Воспользовавшись знанием немецкого языка, Буровихин выдал себя за Отто Шульца, сына своего бывшего хозяина–колониста. Это помогло ему покинуть лагерь и начать разведывательную деятельность в пользу партизан Сабурова. До того как Буровихин был направлен в Локоть, он успел выполнить несколько заданий. Например, он под видом торговца деревянной посудой побывал в Трубчевске, где выявил численный состав немецко–полицейского гарнизона. Следующим заданием Буровихина было проникнуть в органы Локотской администрации. Он сошелся с бургомистром Трубчевска Павловым, пользуясь покровительством которого, сумел войти в доверие к коменданту Севска, а через него — познакомиться с Воскобойником. См.: Сабуров А. За линией фронта. (Партизанские записи). Книга первая: Партизанский край. М., 1953. С. 131, 222.

32

Там же. С. 223–224. Не надо и говорить, что все это — явное преувеличение.

33

Дунаев Ф. Геноцид — в ранге государственной политики Германии // Книга Памяти… С. 138.

34

Колпакиди А.И. Ликвидаторы КГБ. М., 2009. С. 384. После формирования 29–й дивизии войск СС (1–й русской) гауптштурмфюрер СС Г. Леляйт был назначен на должность офицера по связи с рейхсфюрером СС (См. Приложение № 4).

35

Ермолов И.Г. История Локотского округа… С. 53.

36

Стеенберг С. Указ. соч. С. 93.

37

Богатырь З.А. Указ. соч. С. 61.

38

Сабуров А.Н. Указ. соч. С. 224—225.

310

Сообщение наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии И.В. Сталину (3 ноября 1944 г.)… С. 191.

311

1 сентября 1946 г. Из собственноручных показаний командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 660.

312

25 июля 1945 г., лагерь № 284. Из протокола допроса офицера сводного полка бригады РОНА П.Р. Майорова // Варшавское восстание 1944 года… С. 600.

313

Klietmann G.K. Die Waffen–SS. Eine Dokumentation. Osnabruck, 1965. S. 265.

314

Семенов К. Судьба европейца // «Доброволец». 2005. № 1 (5). С. 10.

315

Боевое расписание 29–й ваффен–гренадерской дивизии СС // «Эхо войны». 2007. № 1. С. 32; Грибков и. Боевое применение 29–й дивизии СС // «Эхо войны». 2008. № 2. С. 13.

316

РГАСПИ. Ф. 69, оп. 1, д. 710, л. 162.

317

Александров К.М. Армия генерала Власова. М., 2006. С. 98.

318

Дробязко С.И. Локотский автономный округ… С. 206.

319

Там же. С. 206–207.

320

Гарматный В.П. Трагедия и героизм варшавских повстанцев // Военно–исторический журнал. М., 2009. № 1. С. 37.

321

Семиряга М.И. Антифашистские народные восстания. М., 1965. С. 70.

322

Назаревич Р. Варшавское восстание. 1944 год. М., 1989. С. 91.

323

28 апреля 1945 г., Москва. Собственноручные показания коменданта Варшавы генерал–лейтенанта люфтваффе Р. Штагеля «Восстание в Варшаве» // Варшавское восстание 1944 года… С. 590.

324

Гарматный В.Л. Указ. соч. С. 38.

325

См.: 5 августа 1944 г. Сообщение командующего группы армий «Центр» командующему 9–й армией вермахта о переброске подкрепления в Варшаву // Варшавское восстание 1944 г. … С. 70.

326

Бах–Зелевски Эрих фон дем (урожденный фон Зелевски, в конце 1930–х гг. — сменил фамилию на фон дем Бах–Зелевски, а в ноябре 1941 г. — на фон дем Бах; 1899–1972). Участник Первой мировой войны, после окончания которой оставлен служить в рейхсвере. В конце 1924 г. за ведение нацистской пропаганды уволен из армии. В феврале 1930 г. вступил в НСДАП, в 1931 Г. — в СА и в СС. В 1932 г. избран депутатом рейхстага от Бреслау. В 1938 г. стал высшим фюрером СС и полиции на юго–востоке (Бреслау). С 1941 по июнь 1944 г. высший фюрер СС и полиции в Центральной России. С октября 1942 по июнь 1943 г. уполномоченный рейхсфюрера СС по борьбе с бандитскими формированиями на Востоке. За подавление Варшавского восстания в сентябре 1944 г. награжден Рыцарским крестом. С ноября 1944 г. командир 14–го, в феврале 1945 г. — 10–го армейского корпуса СС. В феврале–апреле 1945 г. командовал корпусом «Одер». После окончания войны арестован, выступал свидетелем на Нюрнбергском процессе. До 1950 г. находился в заключении. В 1958 г. вновь арестован. В 1962 г. приговорен к пожизненному заключению. Умер в тюремном госпитале. См.: Залесский К.А. Охранные отряды нацизма… С. 29–30.

327

Семенов К.К. Войска СС. Солдаты как все. М., 2004. С. 175.

328

Пэдфильд П. Рейхсфюрер СС. Смоленск, 2002. С. 469.

329

Трагедия евреев Белоруссии в годы немецкой оккупации (1941–1944). Сборник материалов и документов. Минск, 1995. С. 79.

330

Davies N. Rising 44. The Battle for Warsaw. London–Oxford, 2004. Р. 252, 666; MacLean F.L. Ор. cit. Р. 187; Пишенков А.А. «Штрафники» СС. Зондеркоманда «Дирлевангер». М., 2009. С. 169; Романько О.В. Мусульманские легионы во Второй мировой войне. М., 2004. С. 219; Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. М., 2005. С. 445–446; Дробязко С.И. Под знаменами врага… С. 531–532, 543, 584; Залесский К. Люфтваффе. Военно–воздушные силы Третьего рейха. М., 2005. С. 132; Hanns von Krankhals. Der Warschauer Aufstand. Frankfurt/Main, 1964. S. 381–383.

331

Семенов К.К. Войска СС… С. 175.

332

25 июля 1945 г., лагерь № 284. Из протокола допроса офицера сводного полка бригады РОНА П.Р. Майорова // Варшавское восстание 1944 г… С. 600—602; 10 июня 1946 г., лагерь № 256. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г… С. 630; См. также: 1 сентября 1946 г. Из собственноручных показаний командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г… С. 662. В показаниях И.Д. Фролова и офицера бригады РОНА А.А. Перхурова события представлены несколько иначе. Они утверждают, что совещание Каминский проводил 7 августа в районе города Петрокау. Здесь был определен состав сводного полка. Возможно, речь идет о другом совещании с участием Каминского. На наш взгляд, полк Фролова был сформирован до начала марша, на территории Верхней Силезии.

333

Грибков И. Хозяин Брянских лесов… С. 43; Klietтann G.K.. Die Waffen–SS. Eine Dokumentation. Osnabruck, 1965. S. 265; 16 июля 1946 г. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г… С. 646; 25 июля 1945 г., лагерь № 284. Из протокола допроса офицера сводного полка бригады РОНА П.Р. Майорова // Варшавское восстание 1944 г… С. 602. Исследователь Норман Девис называет другую цифру — 2000 человек. См.: Davies N. Ор. cit. Р. 252.

334

После 2 сентября 1944 г. Из дневника солдата бригады РОНА И.И. Вашенки // Варшавское восстание 1944 г… С. 1074. Заметим, что дневник Вашенки, несмотря на интересный фактический материал, субъективен и далеко неполно отражает то, как действовали «каминцы» в Варшаве. См. также: 5 августа 1944 г. Сообщение командующего группы армий «Центр» командующему 9–й армией вермахта о переброске подкреплений в Варшаву // Варшавское восстание 1944 г… С. 70; 10 июня 1946 г., лагерь № 256. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г… С. 632.

335

Рейнефарт Генрих (Хайнц) (1903–1979), группенфюрер СС и генерал–лейтенант войск СС и полиции. После окончания Первой мировой войны активный участник Добровольческих корпусов. В 1924 г. поступил в рейхсвер. С 1927 г. работал в судебных органах. В 1931–1932 гг. прокурор в Ферсте и Котбусе, затем — до 1939 г. нотариус. В 1932 г. вступил в НСДАП и СС. в 1939 г. вступил в вермахт фельдфебелем. За отличия в боях во Франции в июне 1940 г. награжден Рыцарским крестом. В 1942 г. отозван из вермахта и назначен генеральным инспектором администрации протектората Богемия и Моравия. С июня 1943 г. начальник управления в Главном управлении полиции порядка. С декабря 1943 по декабрь 1944 гг. высший фюрер СС и полиции округа Варта. За участие в подавлении Варшавского восстания награжден дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. С декабря 1944 г. командир XVIII армейского корпуса СС. В январе — марте 1945 г. комендант крепости Кюстрин. С марта командир XIV армейского корпуса СС. После войны арестован, до 1948 г. находился в заключении. После этого был бургомистром Вестерланда на Зильте, депутатом ландтага от Союза лишенных Родины и прав. См.: Залесский К.А. Охранные отряды нацизма… С. 191–192.

336

Варшавское восстание 1944 г. … С. 40–42. О том, как проходит операция по подавлению восстания в Варшаве, Рейнефарт постоянно отчитывался перед фон дем Бахом и командующим 9–й армией фон Форманом. Необходимо также сказать, что зондеркоманда Шпилькера формально не входила в группировку сил и средств «фон дем Бах».

337

Hanns von Krankhals. Ор. cit. S. 381.

338

8 июля 1946 г. Из протокола допроса офицера бригады РОНА А.А. Перхурова // Варшавское восстание 1944 г… С. 642.

339

16 июля 1946 г. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 662 — 64.

340

16 июля 1946 г. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 666.

341

16 июля 1946 г. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 666.

342

16 июля 1946 г. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 664.

343

19 сентября 1946 г. Протокол допроса генерал–лейтенанта полиции Х. Рейнефарта // Варшавское восстание 1944 г. … С. 678. То, что некоторые «каминцы» открыли огонь по немцам, Фролову доложил ваффен–оберштурмфюрер Бабуров. Стрельба, по словам Бабурова, началась, когда шла перестрелка с повстанцами. Фролов приказал Бабурову сделать так, чтобы этих случаев стало больше! Что подвигло Фролова отдать такой приказ, сказать сложно. Его послевоенные показания, особенно собственноручные, вызывают множество вопросов. Фролов пытается представить себя организатором некоего саботажа внутри сводного полка. Помимо негласного приказа стрелять по немцам, он посоветовал офицерам сказать бойцам, чтобы те приводили свое оружие в негодность. Фролов также приводит эпизод, когда между «каминцами» и немцами произошла стычка, в результате которой были обоюдные жертвы, а Каминскому пришлось разбираться с полковником вермахта. Но дело замяли, так как уже на следующий день комдив якобы сказал, что «Это все пустяки». В своих собственноручных показаниях Фролов старается показать себя чересчур пассивным командиром, который шага не может ступить без приказа Каминского, что и приводит к постоянному простою полка. Не отвергая до конца такую возможность, все–таки во всем доверять словам Фролова не следует. Тем более в своих показаниях он не сказал, как стрелял из гаубицы по домам. А такой случай, если он действительно был, показывает Фролова с совершенно другой стороны. Наконец, идя на саботаж, Фролов не мог не знать, чем это может обернуться для Каминского и для него самого. Что касается стрельбы по немцам, то версий здесь может быть несколько. Стрелять по немцам, возможно, стали те бойцы, которые не хотели участвовать в подавлении восстания, но были включены в состав сводного полка. «Каминцы» могли открыть стрельбу и потому, что немцы из соседних штурмовых подразделений пускали их вперед, а сами шли за ними, когда огневые точки боевиков были подавлены. Возможны и другие варианты. У Каминского, если верить Фролову, произошел конфликт с немецким офицером охранной полиции, подчиненные которого отсиживались в одном доме. Каминский приказал офицеру поднять полицейских в атаку и идти в бой вместе с «каминцами». Офицер отказался, заявив, что вводить своих людей в бой без приказа старшего начальника не будет. Каминский доложил об этом Рору, но никакого ответа не последовало.

344

Heaton C. Ор. Cit. Р. 61.

345

Пишенков А. Указ. соч. С. 181–182.

346

Не ранее октября 1944 г., Варшава. Отчет начальника СС и полиции в Варшавском округе бригадефюрера СС П.О. Гейбеля о восстании в Варшаве // Варшавское восстание 1944 г. … С. 1028. За Варшавскую операцию П. Гейбелю было присвоено звание бригадефюрера СС.

347

Пишенков А.А. Указ. соч. С. 171.

348

9 августа 1944 г. Телеграмма командующего 9–й армией вермахта о больших потерях и отсутствии средств для подавления восстания в Варшаве // Варшавское восстание 1944 г. … С. 74.

349

16 июля 1946 г. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 648.

350

См., например: Грибков И.В. Хозяин Брянских лесов… С. 45.

351

16 июля 1946 г. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА ИД. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 648.

352

Декабрь 1944 г. Итоговый отчет губернатора Варшавского округа Л. Фишера генерал–губернатору рейхсминистру д–ру Франку // Варшавское восстание 1944 г. … С. 1136.

353

После 2 сентября 1944 г. Из дневника солдата бригады РОНА И.И. Вашенки // Варшавское восстание 1944 г. … С. 1080, 1082–1084; 25 июля 1945 г., лагерь № 284. Из протокола допроса офицера сводного полка бригады РОНА П.Р. Майорова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 602.

354

10 июня 1946 Г., лагерь № 256. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 632; 1 сентября 1946 г. Из собственноручных показаний командира сводного полка бригады РОНА ИЛ. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … с 668. См. также: После 2 сентября 1944 г. Из дневника солдата бригады РОНА И.И. Вашенки // Варшавское восстание 1944 г. … С. 1088.

355

После 2 сентября 1944 г. Из дневника солдата бригады РОНА И.И. Вашенки // Варшавское восстание 1944 г. … С. 1086, 1090; 10 июня 1946 г., лагерь № 256. Из протокола допроса командира сводного полка бригады РОНА ид. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 632.

356

8 июля 1946 г. Из протокола допроса офицера бригады РОНА А.С. Перхурова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 642; 25 июля 1945 г., лагерь № 284. Из протокола допроса офицера сводного полка РОНА П.Р. Майорова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 602; После 2 сентября 1944 г. Из дневника солдата бригады РОНА И.И. Вашенки // Варшавское восстание 1944 г. … С. 1080. В показаниях Н.М. Васюковой также можно найти упоминание о грабежах, устроенных «каминцами» в Варшаве. Причем Васюкова сказала, что подчиненные Фролова привезли с собой в Ратибор несколько легковых и грузовых автомашин, велосипедов и тачанок. См.: 8 августа 1946 г., Москва. Из протокола допроса служащей бригады РОНА Н. Васюковой // Варшавское восстание 1944 г. … С. 656.

357

1 сентября 1946 г. Из собственноручных показаний командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 670.

358

Там же. 20 июня 1946 г., лагерь № 256. Протокол допроса офицера бригады РОНА А.А. Акулова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 638; 8 июля 1946 г. Из протокола допроса офицера бригады РОНА А.С. Перхурова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 642.

359

Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск, 1999. С. 489.

360

Hohne H. Der Orden unter dem Totenkopf. Die Geschichte der SS. Augsburg, 1998. S. 503.

361

Цит. по: Голденсон Л. Нюрнбергские интервью. Екатеринбург, 2008. С. 391.

362

29 января 1946 г. Показания обергруппенфюрера СС Э. фон дем Баха–Зелевского // Варшавское восстание 1944 г …. С. 622–624.

363

См., например: Грибков И. Хозяин Брянских лесов… С. 43.

364

Залесский К.А. Командиры национальных формирований СС. С. 46.

365

Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich. Vol. 4. San Jose. 1994. Р. 311; Глаубе Г. Загадочная смерть бригадефюрера Каминского // «Эхо войны». 2007. №. 1. С. 31.

366

Дробязко С.И. Вторая мировая война 1939–1945: Русская освободительная армия. М., 2000. С. 31; Ульянов В., Шишкин И. Предатели. Облик. М., 2008. С. 310.

367

Соколов Б.В. Оккупация… С. 184.

368

Залесский К.А. Командиры национальных формирований СС. С. 46.

369

Редлих Р.Н. В бригаде Каминского // Материалы по истории Русского Освободительного Движения… С. 434.

370

Историк А.В. Окороков со ссылкой на интервью с В.Д. Поремским пишет: «Когда стало получать развитие "власовское движение", а Каминский отказался войти в подчинение РОА, на совете НТС было принято решение о его ликвидации… Исполнение акции было поручено членам НТС, служившим в РОНА, Однако по ряду причин ликвидацию Каминского осуществить не удалось». См.: Фашизм и русская эмиграция (1920–1945 гг.). М., 2002. С. 481.

371

Известно, что Каминский дважды отказывался признать Власова главой «освободительного движения» и подписать Смоленскую декларацию. Как пишет И. Грибков: «Каминский считал, что Власов карьерист, лицемер и предатель, который предав однажды Сталина, может предать и потом» (Хозяин Брянских лесов… С. 41).

372

Глаубе Г. Указ. соч. С. 31.

373

1 сентября 1946 г. Из собственноручных показаний командира сводного полка бригады РОНА И.Д. Фролова // Варшавское восстание 1944 г. … 668.

374

Грибков И. Хозяин Брянских лесов… С. 45.

375

Засухин В.А. Указ. соч. С. 118, 126.

376

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. V. Кн. 1. Вперед на запад (1 января — 30 июня 1944 г.). М. 2007. С. 576–581.

377

Например, на процессе в Нюрнберге фон дем Бах заявил, что в январе 1941 г. во время заседания в Вевельсбурге шеф СС сказал ему, что для осуществления планов «Черного ордена» на Востоке нужно устранить 30 млн славян. Документально подтвердить, говорил ли Гиммлер нечто подобное, пока не удалось.

378

Дим Кристоф (1892–1960). Участник Первой мировой войны. В 1918 г. вступил в Добровольческий корпус. С 1929 г. адъютант командования штурмовых отрядов (СА) в Вюртенберге. С 1931 г. руководитель группы СА «Юго–Запад». В 1932 г. переведен в СС. С ноября 1933 г. депутат рейхстага. В марте 1939 г. назначен полицай–президентом Готенхафена. С января 1944 г. руководитель СС и полиции в Житомире, а с 25 февраля 1944 г. — в Лембергском округе. 20 августа 1944 г. переведен в 29–ю дивизию войск СС. С 30 августа по 27 сентября 1944 г. — командир дивизии, после чего исполнял обязанности высшего фюрера СС и полиции в Бельгии — Северной Франции (до 18 января 1945 г.). В октябре 1944 г. стал также руководителем СС и полиции в Истрии. См.: Залесский К.А. Охранные отряды нацизма… С. 107.

379

Юрс Генрих (1897-?). Участник Первой мировой войны. С марта 1935 по декабрь 1936 г. командир 14–го абшнита Общих СС (Бремен), с ноября 1938 по январь 1943 г. — 32–го абшнита Общих СС (Аугсбург). С октября 1940 по январь 1941 г. начальник 2–го управления Главного управления СС (вопросы комплектования). С мая 1943 по апрель 1945 г. возглавлял управленческую группу В (комплектование) Главного управления СС. С 27 сентября по 11 октября исполнял обязанности командира 29–й дивизии войск СС. 18 января 1945 г. присвоено звание генерал–лейтенанта войск СС. См.: Залесский К.А. Охранные отряды нацизма… С. 262.

380

Глаубе Г. Указ. соч. С. 31.

381

Там же.

382

См.: 25 июля 1945 г., лагерь № 284. Из протокола допроса офицера сводного полка РОНА П.Р. Майорова // Варшавское восстание 1944 г. … С. 602.

383

Грибков И. Боевое применение… С.14.

384

Дробязко С.И. Локотский автономный округ… С. 211–212.