• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Германия напала на Польшу 1 сентября 1939 г. Над Польшей получили боевое крещение элитные части Геринга — Zerstorergreppen: I(Z)/LG-1 и I/ZG-1 в составе 1-го воздушного флота Кессельринга, действовавшего в районе границы Польши и Восточной Пруссии; Г/ ZG-76 на юге в составе 4-го воздушного флота Лохра по линии границы Польши с Чехословакией.

Честь первыми перелететь границы с Польшей выпала экипажам Bf.110 из 2/ZG-76. Юный командир 2-го стаффеля обер-лейтенант Вольганг Фальк писал:

— Мы взлетели в 6 часов утра в качестве сопровождения группы Не-111 из KG-4, летевших бомбить Краков. Наш энтузиазм не знал меры. Наконец пробил час войны для наших «Церстореров».

— К сожалению мы не обнаружили бомбардировщиков, пока не прилетели к Кракову. А над Краков самолеты защищать были не от кого: ни огня зениток, ни истребителей врага. Бомбардировщики спокойно разгрузились над целями, после чего мы проводили их домой. На обратном пути я заметил вдалеке одинокий армейский разведчик Не-46, совершенно лишенный защиты. Я подумал — а не помочь ли ему? Наконец нашлась работенка для наших крыльев. Через несколько минут я узрел еще один аэроплан: «Ха, PZL-23! Что ж, начнем боевой счет с него!» Пока я набирал высоту, поляк ушел в сторону солнца, но я отлично видел красные отблески солнечных лучей на опознавательных знаках польского истребителя. Опознавательные знаки поляков были красно-белого цвета. Белые элементы они закрасили под камуфляж самолета, но красные остались и их было отлично видно. Я развернулся в сторону польского истребителя. Я уже готов был обрушить на него всю мощь бортового оружия, включая личный Люггер, когда мой воздушный стрелок в тактичной, хотя и далекой от уставной, манера разъяснил мне, что за ошибку я совершаю. Оказывается мы атаковали совсем не польский PZL Р-23, а очень даже наш Ju-87B. За опознавательный знак ВВС Польши я принял нарисованную на борту «Штуки» букву «Е» красного цвета. Урок пошел впрок — сразу после посадки я приказал перекрасить все цветные литеры на наших «Церсторерах» в черный цвет.

В первый день войны Фальк и его орлы побед в воздушных боях не одержали по причине отсутствия воздушных боев.

На северном участке фронта вторжения Bf.110 из I(Z)/LG-1 эскортировали Не-11Р из KG-27 в налете на Варшаву. В момент, когда Хейнкели уже легли на боевой курс, в небе появилось три десятка польских истребителей PZL Р-11C из Павликовской истребительной бригады. За несколько минут «церстореры» подожгли пять польских самолетов. Bf. 110 потерь не имели. «Церсторер» впервые вкусил кровь противника.

На второй день войны «церстореры» из I/ZG-76 дрались с Р-11 над Лодзью. По одному поляку сбили лейтенант Хельмут Лент и обер-лейтенант Нагель. Однако, польские истребители в свою очередь завалили три Bf.110.

Организованная активность польских ВВС падала на глазах, так как большинство самолетов ВВС Польши немцы уничтожили на земле. «Церстореры» все чаще стали летать на оказание непосредственной авиационной поддержки частям вермахта. Воздушные бои с польскими истребителям случались только эпизодически. Над Польшей обер-лейтенант Вольфганг Фальк одержал три победы в воздушных боях, он так вспоминал о своем первом сбитом:

— Мы летели на свободную охоту в глубину Польши, когда я заметил самолет, похожий на Ju-87. Сократив расстояние, я смог уточнить тип летательного аппарата — то был PZL-23. Точно, самолет отлично был виден в лучах восходящего солнца.

10 сентября стаффелькапитан Фальк направился в Бреслац, чтобы лично рапортовать командующему люфтваффе:

— После прибытия нам сказали, что предстоит сопровождать самолет Ju-52 с рейхсмаршалом на борту в полете над зоной боевых действий. За коротким инструктажем последовал визит в личный железнодорожный поезд маршала Геринга. Рейхсмаршал угостил нас кофе (мы вообще-то питали иллюзии насчет шнапса), участливо расспрашивая о боевом опыте первых десяти дней войны. По окончании беседы, Геринг подозвал одного из своих порученцев с наградным листом на Железный крест. Так я, одним из первых на этой войне, получил Железный крест.

Активность действий авиации над Польшей продолжала снижаться, а после 17 сентября, когда Красная Армия начала свой знаменитый Освободительный поход, польские самолеты вообще перестали появляться в воздухе. 28 сентября Польша, зажатая в тисках между Гитлером и Сталиным, прекратила сопротивление. В польскую кампанию части «церстореров» полностью оправдали, возлагаемые на них Герингом надежды. Общие потери самолетов Bf.110 составили 12 машин.

После завершения польской кампании I/ZG-76 была переброшена на Рейн, где Bf. 110 патрулировали границу с Францией. 17 декабря эту ударную группу «церстореров» двинули в Евер для усиления «коммандо Шумахера» перед лицом возросшей активности английской авиации в районе Гельголанда. На следующий день над бухтой появилась группа из 22 «Веллингтонов» 9-й, 37-й и 149-й эскадрилий RAF, бомбардировщики выполняли полет на «вооруженную разведку». Целью «Веллингтонеов» была установленная на значительном расстоянии от береговой черты РЛС «Фрейя».

В «коммандо Шумахер» имелось 32 истребителя Bf.109 и 16 Bf.110. Все самолеты Шумахера взлетели на отражение налета англичан. В Англию вернулось только десять «Веллингтонов», 12 было потеряно, девять из них сбили Bf. 110 из I/ZG-76.

Стаффелькапитан Фальк со своими людьми патрулировал северо-западнее Бор-кума, не столь далече от острова Таксель:

— Мы летели в направлении Гельголанда. Заметив противника, стали набирать высоту. Дистанция до бомбардировщиков быстро сокращалась, вскоре стали видны белые облачка разрывов снарядов зенитной артиллерии, прикрывавшей своим огнем Вильгельмсгафен. Томми стали разворачивать на курс, ведущий в Англию.

На пикировании Фальк атаковал один «Веллингтон», а ведомый Фалька фельдфебель Фреся отсек два других бомбардировщика, стрелки которых открыли огонь по «мессеру» стаффелькапитана. Тем не менее, самолет Фалька получил повреждения, причиненные хвостовым стрелком атакованного им «Веллингтона».

— Оба мотора встали, я спланировал на аэродром острова Вангеруг. В первый и в последний раз я ощутил себя пилотом планера.

Когда Bf.110 прошел проверку войной, выпуск самолетов в начале 1940 г. достиг сотни штук в месяц. С Bf. 109 на Bf. 110 перевооружили I и 1I/ZG-26, а в феврале свои Bf. 109 сдала I/JG-144 и, став II/ZG-76, получила 110-е мессера. Пять групп «церстореров» были сформированы заново: 1 и II/ZG-2, III/ZG-26, I/ZG-52. Геринг планировал заполонить все небо своими элитными церсторерами.

Обер-лейтенант Фальк, наш добрый знакомый, 8 апреля 1940 г. стал командиром I/ZG-1. группенкапитаном. Фальк получил приказ явится в Гамбурге в отель «Эспланда». где размещался штаб 10-й флигердивизии. Фальк попал в комнату, битком набитую группенкапитанами, обсуждавшими новость — Германия собралась оккупировать Данию и Норвегию следующим утром.

— Каждый из нас получил индивидуальный приказ. Большинству технического состава предстояло грузиться на автотранспорт и двигаться на утро в глубины Дании вместе со второй волной пехоты. Техническому составу групп, задействованных в оккупации Норвегии, предстояло добираться на север самолетами вместе с воздушно-десантными частями. Десантникам ставилась задача захватить аэродромы, а наши техники должны были быть готовы к приему самолетов. Я получил приказ направить два стаффеля в Данию, где самолетам предстояло патрулировать воздушное пространство над Копенгагеном, после чего выполнить посадку на аэродроме Аалборг. Третий стаффель отправлялся в Норвегию. Офицер, проводивший инструктаж, предупредил, что «народ Дании, видимо, будет очень удивлен и счастлив видеть германские войска, которые несут ему свободу, но даже если датчан наше присутствие не устроит, то свои планы мы менять не станем. Ночью я долго дискутировал со своими экипажами на тему освободительного похода. Мы решили лететь над Балтикой как можно ниже, затем с восходом солнца набрать высоту 500 метров и пересечь береговую черту. Если мы обрадуем датчан, тогда будет здорово. В противном случае мы будем сбивать над Копенгагеном всех недовольных. Утром стояла прелестная погода. Мы взлетели с Барца. Мы шли все ниже и ниже, высота составляла всего 5-10 метров. На столь коротком маршруте карта мне была не нужна. Мы пересекли береговую черту, затем шоссе, дальше — железнодорожную линию, после чего увидели конечную точку полета — аэродром в предместье Копенгагена. На аэродроме стоял Фоккер-разведчик, а в лучах восходящего солнца блестела линейка истребителей Фоккер D-21. У истребителей вращались винты- самолеты прогревали моторы. Взлетят датчане — сразу окажутся у нас в руках. Сбить D-21 на малой высоте для настоящего истребителя даже не работа, а развлечение. Я заметил, что разведчик пошел на взлет. Фоккер набрал примерно 100 метров высоты, на аэродроме на старт выруливали истребители, а с земли по нам открыли огонь. Нет, эти парни явно не хотели, чтобы их освобождали. Тем хуже им же. Я открыл огонь из ушек и пулеметов сразу. Разведчик загорелся, после чего рухнул на Данию.

Я выполнил третий проход над летным полем, когда на самолет вдруг встал левый двигатель. Затем любимая пятая точка получила такой мощный толчок, что голова вошла в соприкосновение с верхним остеклением фонаря кабины. В самолет попали! В первую минуту я не почувствовал боли, только какое-то оцепенение. Задницу и причинное место как будто кололи сотни острых иголок. Я не знал сколь долго поврежденный самолет сможет продержаться в воздухе и получиться ли дотянуть до Аальборга, а главное — сколь долго продержусь я сам. Пришлось передать командования командиру одного из стаффелей, после чего взять курс на юг. По крайне мере, сяду вынужденно в ридном фатерлянде, а не в чухонской Дании. Я шел вдоль шоссе на одном работающем двигателе в надежде узреть нашенские, германские, танки. Самолет поврежден, я ранен и потерял много крови. Рану осмотреть не представлялось возможным, так как ее скрывал парашют и спасательный жилет. Я решил: стану героем, перетяну через Балтику и сяду дома в Барце. Я летел от корабля к кораблю, вскоре впереди открылся аэродром Барц. Я выполнил посадку на одном работающем моторе. После приземления никакой крови на сиденье я не обнаружил, а стрелок не нашел пятен крови на моем комбинезоне. Я выбрался на крыло, после чего спрыгнул на землю. Заглянул под самолет — прямо под кабиной в фюзеляже красовалась дыра. Я опять залез на крыло и глянул в кабину. Кожаный чехол вокруг ручки управления был разворочен. Потом я снял парашют и открыл его. Пуля пробила все 54 складки парашюта и застряла. Окружающие меня коллеги с трудом сдерживали смех. Я скомандовал готовить к полету другой самолет. Я снова в воздухе. Солнце озаряет датский аэродром. Землю затянуло дымом от горящих самолетов. Я взял курс на Аальборг, где меня ждали подчиненные. По пути я обнаружил севший на вынужденную посадку один Bf. 110. На крыле самолета стоял пилот, а аэроплан окружили датские солдаты. «Хреновая ситуации! Чего ж делать-то?» Я решил попробовать сесть рядом. Получилось. Подрулил к коллеге — датчане не выражали враждебности. Пилот доложил, что его самолет получил повреждения от зенитного огня, а местные воины приняли его благожелательно. Все нормально. Самолет с экипажам остался под охраной датских солдат, а я уже без приключений долетел до Аальборга.

Ситуация в Норвегии несколько отличалась от событий, которые развернулись в Дании. Данию немцы оккупировали быстро и без потерь. Морской десант высаживался в пяти местах норвежского побережья. В час «Ч» плюс 175 минут самолеты Bf.110 из 1/ZG-76 появились над аэродромами Осло-Форнебю и Ставангер-Сола. Перед мессерами стояла задача очистить воздушное пространство перед высадкой воздушного десанта и обеспечить десанту огневую поддержку с воздуха. Самолеты с парашютистами появились спустя десять минут. Через 20 минут, когда парашютисты уже контролировали аэродромы, на них начали прибывать транспортные Ju-52. Из транспортов посыпалась пехота, которая сразу начала захватывать аэродромные объекты. Таков был простой, но эффективный план захвата аэродромов. У плана имелся один существенный недостаток — запас топлива позволял самолетам Bf.110 находится над целями не более 20 минут.

Восьмерку Bf.110 из I/ZG-76 возглавил обер-лейтенант Хансен. Над Форнебю мессера встретили девять норвежских истребителей Глостер «Гладиатор», которые вышли в атаку со стороны солнца. В жестокой «собачьей схватке» было сбита два мессера и три «Гладиатора». На трех из шести уцелевших самолетов Хансена после боя работало только по одному двигателю. Кроме того, в незапланированном воздушном бою немцы сожгли опасно много бензина. Хансен кружил над норвежским аэродромом, не наблюдая ни малейших признаков присутствия парашютистов на земле или в воздухе. Хансен не знал, что 29 Ju-52 из II/KGzb-VI с парашютистами были вынуждены из-за плохой погоды вернуться назад, на аэродром взлета! В 8 ч 45 минут Хансен приказал трем исправным самолетам штурмовать позиции норвежцев, чтобы ослабить оборону на случай возможного прибытия парашютистов. В 9 ч 05 мин., когда топлива в баках мессеров оставались капли, Хансен в разрывах облачности на приличной дистанции увидел Ju-52. Полагая, что то летят парашютисты (на самом деле транспортники перевозили авиапосадочные подразделения), мессера обрушились на пулеметные гнезда норвежцев.

Пассажиры «Железный Энни» также не подозревали о казусе, случившимся с парашютистами. То есть, посадочный десант считал аэродром уже захваченным десантом воздушным. Транспортники сходу пошли на посадку. Хансен с изумлением смотрел как головной Ju-52 вместо выброски парашютистов заходит на посадочный курс. На самолет немедленно обрушился шквал огня. Юнкере загорелся. Хансен уже не мог ждать дальнейшего развития события. «Делаем заход со штурмовкой, после чего сразу садимся», — скомандовал командир. Первым садился на мессере с одним работающим мотором Лент. За остановившимся двигателем тянулся шлейф черного дыма. Лент приткнул машину на брюхо, но остальные пять мессеров сели нормально, на колеса. Самолеты порулили к северо-западной границе летного поля, воздушные стрелки при этом отчаянно отстреливались от норвежцев. Лент и стрелок-радист Кубиш за считанные минуты сняли со своего самолета турель-ный MG-15, заодно прихватив магазины к нему. Ленту с Курбишем не пришлось испытать пулемет в сухопутном бою — норвежцы начали отступать. Так 1-й стаффель 76-го гешвадера захватил аэродром. В 9 ч. 17 мин. Начали приземляться Ju-52 из II/KGzb-V. Летное поле быстро заполнила авиапосадочная пехота. С транспортными самолетами прибыли и механики из ZG-76, которые сразу взялись чинить поврежденный церстотрер.