• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Возникшая 19 августа необходимость отхода 95-й СД была обусловлена фактически полным разгромом ее левого соседа, а не положением на ее участке. Дивизия, полностью сохранившая боеспособность, была в состоянии и дальше удерживать свои прежние позиции. Командовавший дивизией генерал-майор Воробьев, связавшись с командармом, пытался возражать против отхода, доказывая, что позиции дивизии, которые за последние дни были сильно укреплены, способны выдержать не только фронтальные, но и фланговые удары противника. Однако после отхода 25-й СД румыны получали возможность наносить удары не только во фланг, но и в тыл Западного сектора, и отвод его частей становился неизбежным[297].

Отход частей 95-й СД на новый оборонительный рубеж проходил гораздо организованнее, чем 25-й. Выставив сильные арьергарды, опиравшиеся на хутор Виноградарь и Васильевку, дивизия в полном порядке отошла на назначенный рубеж и приступила к производству оборонительных работ. 241-й СП двумя батальонами занял рубеж от Палиово до ст. Выгода, 161-й СП, усиленный справа 1-м батальоном 241-го СП, а слева — 2-м батальоном 90-го СП, занял участок от Выгоды до высоты 97,4, а 1-й и 3-й батальоны 90-го СП укрепились на рубеже от высоты 97,4 до высоты 82,8[298].

Однако закрепиться на новых, необорудованных рубежах дивизия не успела. Противник использовал преимущество, возникшее у него после неудачного наступления ее левого соседа — 1-й кавдивизии. Отброшенные румынским контрударом кавалерийские полки не смогли удержаться и на исходном рубеже, отойдя к хутору Вакаржаны.

На рассвете 21 августа румыны атаковали оголенный левый фланг 95-й СД, потеснив сначала 90-й, а затем и 161-й стрелковые полки, что в свою очередь создало угрозу и правому флангу дивизии, на котором находилась станция Выгода, являвшаяся важным опорным пунктом. Стянув к Выгоде, обороняемой одним батальоном 241-го СП, до полка пехоты, обеспечив себе на этом участке почти трехкратное превосходство и сковав боем остальные батальоны полка, румыны, нанеся удар вдоль железной дороги, после часового боя полностью заняли станцию, захватив ее фактически с ходу[299].

К этому времени 90-й и 161-й полки смогли стабилизировать свое положение и сами перешли в контратаку, к 14 часам сумев снова занять высоту 97,4. Но они опоздали с контрударом — станция уже была занята противником.

Однако пока противник не успел закрепиться на этом участке и не подтянул резервы, существовала надежда отбить станцию обратно, тем более что контрудар на левом фланге и в центре позиций дивизии отвлекал силы румын от ее правого фланга. Но отбивать станцию дивизии было нечем — все возможные силы уже были задействованы в контрударе на левом фланге, который тоже нельзя было останавливать, чтобы не дать противнику перебросить силы на правый.

К 16 часам командарм отправил в 95-ю дивизию пульроту, входившую раньше в состав ТИУРА — последнюю не направленную на передовую. Рота, имевшая 26 станковых пулеметов и являвшаяся достаточно мощным огневым средством, была передана под личное командование начальника штаба 95-й СД, майора Чинова, влившего в нее всех бойцов, которых можно было взять из штаба и тыловых служб дивизии. Образованная на базе пульроты ударная пулеметная группа получила задачу восстановить положение в районе станции, нанося удар со стороны высоты 92,9.

В 17 часов позиции противника начали штурмовать истребители 69-го ИАП, а в район станции было решено выслать бронепоезд. К 24.00 в районе станции сосредоточили и дивизионный разведбат, который должен был также наступать вдоль железной дороги, совместно с правым флангом 161-го СП. Руководить боем на этом участке должен был заместитель начальника штаба дивизии, начальник оперативного отделения капитан Сахаров.

После полуночи все части дивизии перешли в общее наступление, которое должна была поддерживать и 1-я кавдивизия, но из-за понесенных накануне потерь существенной помощи она оказать не смогла[300].

Наибольшего успеха удалось добиться 241-му СП, который занял высоту 103,7. 161-му СП пришлось тяжелее всех — на его участке противник опирался сразу на 4 населенных пункта, и продвинуться вперед он не смог. 90-й СП смог ворваться на западную окраину хутора Дубиново, где и вел ожесточенный бой. В 5.00, придя к выводу, что все силы противника связаны боем, командир дивизии приказал нанести удар на главном для дивизии направлении — на Выгоду. Пульрота и разведывательный батальон начали наступать на станцию.

Однако сил для наступления оказалось недостаточно. С рассветом противник начал контратаки по всей полосе наступления дивизии. 241-й полк, несмотря на поддержку пулеметной группы, вынужден был оставить только что занятую высоту 103,7 и начал пятиться назад, оголяя фланг своего левого соседа — 161-го СП. Находившийся на этот момент в дивизии работник политотдела Приморской армии батальонный комиссар Бойко по просьбе командира дивизии отправился в полк. Прибыв на командный пункт полка в момент, когда румыны пытались обойти полк с левого фланга, Бойко собрал все прикрывавшие КП пулеметы и с небольшой группой бойцов бросился в левофланговый батальон, который оказался в угрожаемом положении. Сосредоточенный огонь пулеметов помог бойцам батальона остановить атаку противника. Не давая противнику опомниться, батальон перешел в контратаку, в которой Бойко принял участие, идя в боевых порядках 3-й роты. В самом начале атаки он получил ранение в руку, но из боя не вышел, и только после второго ранения — в ногу — разрешил вынести себя в тыл. Во время эвакуации с поля боя батальонный комиссар был ранен в третий раз. Сдерживая противника, полк в течение всего дня медленно отходил назад, пока не смог закрепиться, опершись на удобную линию из трех высот[301].

161-й СП ценой больших потерь смог удержать свои позиции, но при этом оказался обойденным с правого фланга. Его правофланговый батальон с большими потерями отошел вдоль полотна железной дороги до второй от Выгоды железнодорожной будки, но это не помогло полку избежать полуокружения.

Подразделения 90-го СП атаковало два свежих пехотных батальона, отбросивших полк от окраины Дубровино. Подразделения полка отошли к высоте 82,8 и, опершись на нее, на какое-то время остановили продвижение противника.

Перегруппировавшись, румынские цепи короткими перебежками, а местами и ползком, стали медленно, но верно подбираться к скатам высоты 82,8, являвшейся теперь ключевой для обороны полка. Учитывая, что отход полка может в такой ситуации привести к отступлению всей дивизии, командир полка полковник Соколов взял две машины взвода ПВО с установленными на них зенитными пулеметами и сам бросился с ними на высоту. Укрываясь, насколько это было возможно, за гребнем высоты, зенитчики открыли беглый огонь по румынской пехоте из счетверенных «Максимов», опустошая все имевшиеся запасы патронов. Румыны не смогли подавить установки и вынуждены были отступить за пределы их действенного огня.

После этого желание штурмовать высоту в лоб у румын больше не возникало — так как подвижные установки, грамотно прячущиеся за гребнем высоты, было сложно подавить огнем не только стрелкового оружия, но и минометов, и полевой артиллерии — за этим бдительно следил сам командир полка, не имевший в этот момент больше никаких резервов.

К 13 часам румыны изменили направление ударов, обошли высоту справа и нанесли удар встык между 90-м и 161-м стрелковыми полками. Если 90-й СП еще мог отражать натиск противника, медленно пятясь к высоте, то для 161-го полка, с утра сражавшегося в полуокружении, обход левого фланга мог обернуться катастрофой[302].

Командир дивизии приказал ввести в бой всех, кого можно было еще взять из тыловых и штабных подразделений — таких набралось 100 человек. Это был последний резерв дивизии — все штабные и почти все тыловые командиры и бойцы уже сражались на наиболее опасных участках обороны. Передав этот сводный отряд под командование капитана Сахарова, руководившего до этого боем на правом фланге 161-го СП, Воробьев направил его на угрожаемый участок и доложил в штаб армии, что «резервы абсолютно все исчерпаны»[303].

Отряд Сахарова, конечно, не смог бы переломить ход боя, так как румыны смогли сосредоточить на стыке полков, как и при атаке высоты, снова не меньше двух батальонов. Но участок стыка был прикрыт огнем почти всей дивизионной артиллерии. При этом ближайшие к участку намечающегося прорыва батареи были выведены на прямую наводку.

Угрозу прорыва удалось ликвидировать, но к концу дня дивизии все же пришлось начать отход к позициям, более пригодным для обороны. 241-й СП занял оборону, опершись на 3 высоты: 94,5, 87,9, 85,6 161-й СП оперся на хутора Березень и Ново-Беляевка, а 90-й СП — на Дубинино и Вакаржаны[304].

Только к концу дня на участок дивизии прибыл переброшенный из восточного сектора бронепоезд № 22. Бронепоезд занял позицию на почтительном расстоянии от переднего края, в районе станции Дачная, откуда и поддерживал части дивизии огнем, но заметного влияния на ход боя он не оказал.

В качестве подкрепления штаб армии в течение дня смог направить в дивизию только один истребительный батальон, состоявший из одесских ополченцев. Если подготовка прибывших одесситов была несколько выше, чем у контингента маршевых рот, то положение с оружием в присланном истребительном батальоне было просто катастрофическим: 572 бойца имели всего 100 винтовок, правда, отряд был усилен тремя станковыми пулеметами.

Наступившая ночь не принесла передышки, хотя накал боевых действий значительно ослабел. Румыны продолжали атаковать по всей полосе обороны дивизии, пытаясь осуществить ночную наступательную операцию, но румынские подразделения оказались не готовы к такого рода действиям. Атаки противника носили вялый характер, поддержка огнем почти не велась. Основные удары наносились но флангам дивизии.

На правом фланге 17-й пехотный полк румын пытался прорвать оборону дивизии на стыке 241-го и 161-го СП, нанося отвлекающие удары но позициям 241-го СГІ. Его подразделения, отбив все атаки, несколько раз сами контратаковали с занимаемых высот, отбрасывая противника в исходное положение. Удар на стыке отражался в основном подразделениями 161-го СП, который, не будучи так связан боем, как 241-й СП, смог перебросить туда достаточно сил. На левом фланге, на участке 90-го СП основные бои шли за хутор Вакаржаны, захватить который румынам также не удалось.

Уже ночью в сектор был переброшен на машинах крупный отряд из 1300 ополченцев, именовавшийся Одесским полком, и один из двух прибывших из Севастополя отрядов моряков. По разным данным, численность отряда составляла от 300 до 400 человек, вооруженных самозарядными винтовками и имевших пулеметы. Отряд, которым командовал бывший преподаватель одного из военно-морских училищ майор Потапов, было решено не дробить, а использовать в качестве ударного кулака, для чего его передали в подчинение командира 161-го СП полковника Сереброва. Если вооружение моряков позволяло использовать их в качестве самостоятельной ударной единицы, то Одесский полк был боеспособен весьма условно — половина его бойцов не имела винтовок.

С рассветом румыны продолжили атаки на прежних направлениях, но так продолжалось недолго. Получив хоть и скудные, но подкрепления, дивизия получила и задачу перейти в наступление на всем протяжении своих позиций. Удар оказался для румын неожиданным, и они сразу начали отход на всем участке обороны дивизии. Однако продвижение полков дивизии оказалось непродолжительным. Через 1–2 км на всех участках, кроме направления на Выгоду, румыны при поддержке ударов авиации и артиллерийского огня смогли остановить продвижение полков[305].

Удар, наносившийся вдоль линии железной дороги 161-м СП и морским отрядом, был наиболее сильным, и быстро остановить его противнику не удалось. Атака моряков оказалась даже более успешной, чем это предусматривалось планами командования. К 14 часам ими был захвачен хутор Калишин, овладение которым планом наступления не предусматривалось. Во избежание потерь моряки должны были обойти хутор и окружить его, соединившись с наступавшим по другую сторону железной дороги батальоном 161-го СП, но так как тот отстал, сделать это не смогли. Окрыленный успехом, командир отряда майор Потапов не стал ждать соседа, а решил продолжить наступление, надеясь взять Выгоду в одиночку[306].

Однако во второй половине дня румыны, остановившие к этому времени уже и продвижение 161-го СП, в свою очередь перешли в контрнаступление против всех полков дивизии. Отряд моряков не успел вовремя отойти назад и оказался отрезанным за линией фронта. Однако сплошной линии окружения вокруг него пока не было, и Потапов двинулся по тылам противника, ища место, подходящее для прорыва к своим.

Одновременно с моряками вперед пошел и бронепоезд № 22. Бронепоезд ворвался на станцию Выгода, но его командиру это показалось недостаточным, и бронепоезд двинулся дальше, к Карпово. Ворвавшись на станцию и отогнав на почтительное расстояние пулеметным огнем с обоих бортов румын, находившихся на станции, команда бронепоезда обнаружила на путях эшелон с невывезенными советскими танками, которые, как выяснилось позднее, были отправлены для ремонта на крупных заводах. Прихватив платформы с 17-ю танками, бронепоезд двинулся в обратный путь и благополучно выбрался за линию фронта.

Впоследствии часть этих танков удалось восстановить, и они вошли в состав созданного в Одессе отдельного танкового батальона Приморской армии.

Части дивизии тем временем вели отчаянный бой, попятившись назад и стараясь удержать хотя бы исходные позиции. Против 95-й стрелковой дивизии действовали все три полка 11-й пехотной дивизии румын, понесшие в последних боях значительные потери и поэтому дополнительно усиленные егерским полком 3-й пехотной дивизии и 14-м пехотным полком 7-й пехотной дивизии.

Все офицеры штаба 95-й дивизии со вчерашнего дня находились на передовых позициях, а все командиры полков и батальонов, на самых опасных участках, пытаясь хотя бы таким путем переломить ход боя и не допустить отступления своих частей. Бой принял предельно ожесточенный характер. Дивизия вцепилась в свои позиции, не уступая противнику ни метра территории. Все исходные позиции были удержаны за исключением хутора Березень на участке 161-го СП[307].

Во время этого боя части дивизии понесли беспрецедентные потери в командном составе. Были ранены и выбыли из строя: командир 161-го СП полковник Серебров, командир 90-го СП полковник Соколов, начальник штаба дивизии майор Чинов, начальник артснабжения дивизии и были ранены или убиты все комбаты. Всего за этот день дивизия потеряла около 1000 человек. Наибольшие потери понес 241-й СП, в котором осталось всего 260 активных штыков.

Ночь на 24 августа прошла относительно тихо — 19-й, 2-й и 3-й полки 11-й пехотной дивизии румын получили пополнение по 500 человек на полк и вливали новичков в свои части.

Утром 24 августа румыны предприняли еще одно наступление. Сил наносить удары на всем протяжении участка обороны дивизии у противника уже не было. Поэтому противник решил нанести один главный удар, который должен был решить судьбу боя, а все остальные действия носили отвлекающий характер[308].

Наступать румыны решили вдоль железной дороги, как это сделали накануне и советские части. Но удар с этого направления являлся ожидаемым. И командование дивизии, и командование армией больше всего опасались прорыва вдоль железной дороги. Все ориентиры перед позициями 241-го и 161-го стрелковых полков, занимавших позиции по обе стороны от полотна железной дороги, были пристреляны дивизионной артиллерией и береговыми батареями. Сначала румынское наступление развивалось успешно, и противнику при поддержке танков удалось захватить высоту 82,8. Но затем на наступающего противника обрушился сосредоточенный огонь артиллерии, ведшийся на всю глубину его боевых порядков. Наступающие румынские части по существу оказались в огневом мешке — хотя именно такая операция и не планировалась. Поддержанные артогнем, части дивизии контратаковали противника, отбросив его на исходные позиции. Как указывалось в донесении штаба дивизии, при осмотре места боя была обнаружена «по линии ж. д. масса румынских трупов и раненых»[309].

Однако противник не отказался от планов прорыва вдоль железной дороги и повторил попытку с наступлением темноты. Однако ночной удар привел на этот раз к еще более плачевным результатам, чем дневной. Понеся днем большие потери, румынское командование решило ввести в бой 14-й пехотный полк 7-й пехотной дивизии, до этого лишь поддерживавший части наступавшей на этом участке 11-й пехотной дивизии. При поддержке танков полк пытался захватить хутор Октябрь. Но плохо зная местность, командование полком не смогло скоординировать в ночном бою действия своих батальонов[310].

161-й СП в дневном бою потерял своего командира полковника Соколова, раненного осколком снаряда, и командование полком принял подполковник Опарин. Новый командир полка сумел быстро оценить обстановку и, используя сложившуюся ситуацию, завязал маневренный бой, быстро стягивая то к одному, то к другому участку больше сил, чем имел там противник. Полк стал переходить в контратаки и бить противника по частям. В течение ночи все три батальона противника были разгромлены и один за другим поспешно вышли из боя. Хотя число убитых, оцененное в донесении Воробьева в тысячу человек, было сильно завышенным и совершенно не соответствовало подобранным на поле боя винтовкам, румыны, несомненно, понесли значительные потери. 161-й стрелковый полк захватил в качестве трофеев 6 станковых пулеметов и 4 миномета, брошенных противником при отступлении, и 1 подбитый танк[311].

Ночью в расположение частей дивизии неожиданно пробился из румынского тыла отряд Потапова, который все уже считали погибшим. Моряки понесли большие потери, сам Потапов был ранен в руку. У многих моряков давно закончились патроны, и они воевали оружием, захваченным у противника — как выразился командир дивизии Воробьев — «притащили порядочно трофейного оружия». За допущенное нарушение приказа, которое могло привести к гибели всего отряда, Потапов особых неприятностей не имел, а за проявленные мужество и героизм был награжден орденом Ленина.

После понесенных во время дневных и ночных боев потерь румынские части утратили способность к наступательным действиям. Так как основные боевые действия разворачивались на флангах Одесского оборонительного района, румынские войска, находившиеся перед фронтом обороны Западного сектора, в течение всех многодневных боев под Выгодой оставались в прежней группировке. Без получения пополнений их дальнейшее наступление становилось невозможным. В Западном секторе установилось короткое затишье.

В течение следующих двух дней румыны проводили перегруппировку своих сил, пополняли находившиеся перед сектором дивизии[312] и подтягивали некоторые свежие части.

Утром 27 августа разведка зафиксировала признаки готовящегося наступления: в районе Выгоды было установлено передвижение значительных масс пехоты, автомашин и большие скопления конницы. Проведенная в конце дня авиаразведка подтвердила эти данные. Стало ясно, что противник готовит очередное наступление. Но из-за тяжелого положения на флангах никаких подкреплений в сектор переброшено не было[313].

Проведенная утром 28 августа еще одна авиаразведка снова отметила наличие крупных сил противника в районе Выгоды, Мангейма и Петровского. Но командование дивизии выжидало дальнейшего развития событий, полагая, что противник не в состоянии нанести значительных ударов даже на самом угрожаемом направлении — вдоль железной дороги.

Последовавшая около 10 часов атака 2-х румынских батальонов неполного состава на участке 161-го полка как будто подтвердила эти предположения. Противник, явно не рассчитавший силу удара, был легко отброшен назад, причем один батальон вынужден был спасаться бегством, бросив 2 миномета и 2 пулемета. 18 человек из его состава было захвачено в плен[314].

Однако после короткой перегруппировки румыны нанесли на том же участке значительно более мощный удар, на этот раз силами уже не менее четырех батальонов. Подразделения 161-й СП были выбиты из хуторов Октябрь и Важный и отойдя на 1–2 км заняли оборону восточнее, опираясь на высоты 84,3 и 83,6. К месту прорыва были переброшены 13-й отдельный разведывательный батальон и одна батарея 97-го отдельного артдивизиона, а из армейского резерва к месту прорыва был переброшен на автомашинах в спешенном порядке 7-й кавалерийский полк[315]. Ценой огромных усилий, и больших потерь части 161-го СП, поддерживаемые плавающими танками, бронеавтомобилями и автоматчиками 13-го ОРБ, а также спешенными кавалеристами, смогли захватить обратно оба хутора. При этом 7-й кавалерийский полк потерял до половины личного состава. В 13-м ОРБ был смертельно ранен его командир, старший лейтенант Долгий[316].

Одновременно румыны нанесли удары и по флангам дивизии. 241-й СП удержал занятые позиции, а 90-й СП правым флангом отошел до позиций, занятых его соседом[317].

Ночью на участке 161-го СП противник стал вводить в действие части из состава свежей 5-й пехотной дивизии, только что переброшенной на этот участок. На следующий день самые ожесточенные бои снова развернулись на этом участке. К полудню румынам опять удалось захватить оба хутора. 161-й СП совместно с 7-м кавалерийским отошли на рубеж высот 85,6, 83,6 и хутора Дубиново[318].

Во время боя в пульроте, переданной 21 августа в подчинение дивизии из резерва армии, выбыли из строя все командиры, и до вечера ее возглавлял принявший командование на себя сержант Джангиров.

30 августа румыны изменили тактику и предварили наступление длительной артподготовкой. Обстрел начался с рассветом и продолжался до 11 часов, после чего началось наступление на участке от станции Выгоды до хутора Важный. Теперь в бой была введена 6-я пехотная дивизия, наступавшая в двухэшелонном порядке. Один из ее полков снова попытался занять хутор Важный, другой же атаковал высоту 87,9. На этот раз командование ООР не стало ожидать, пока ситуация разовьется до критической. В сектор были направлены 2 бронепоезда «За Родину» и № 21, а также 1000 человек из только что прибывшего в город маршевого пополнения. Оба наступавших румынских полка понесли тяжелые потери, а один из них, 15-й, утратил боеспособность и был выведен в резерв[319].

В последующие два дня в секторе установилось очередное недолгое затишье. Но в этот раз ему было суждено стать затишьем перед бурей. События, произошедшие в конце августа в Восточном и Южном секторах, изменили отношение румынского командования к Западному. Теперь ему предстояло не на одну неделю стать ареной долгих, изматывающих и кровопролитных боев, о которых еще предстоит рассказать.

К началу сентября румынское наступление в Восточном секторе окончательно захлебнулось, а находившиеся в нем румынские части, обескровленные жестокими 10-дневными боями, вынуждены были перейти к жесткой обороне.

Противник пока не имел сил для организации еще одного наступления подобных масштабов. Достигнутый успех в Южном секторе под Ленинталем румынам было развивать нечем. В оборонительных боях на Ленинтальском клине они перемалывали подкрепления, получаемые 25-й стрелковой и 1-й кавалерийской дивизией, копя силы и выжидая благоприятного момента для перехода в наступление.

Находившийся с 22 августа на фронте под Одессой Антонеску искал участки, на которых можно было перейти пусть и в небольшое, но наступление, с целью воспрепятствовать накоплению сил Приморской армией для осуществления контрудара на каком-нибудь из участков, где румынские войска перешли к вынужденной обороне.

Постепенно диктатор пришел к выводу, что наиболее подходящим участком для проведения демонстрационного наступления, носящего локальный характер, является Западный сектор, обороняемый частями 95-й стрелковой дивизии. 1 сентября Антонеску выехал на передовую в район Выгоды, где убедился в правильности принятого им решения.

2 сентября около 10 часов утра после длительной артподготовки противник перешел в наступление в центре и на левом фланге боевых порядков дивизии. Первые удары были нанесены в центре, по позициям 2-го батальона 161-го СП, занимавшего высоту 83,6. В течение двух часов ожесточенного боя, в ходе которого батальон потерял 90 человек, остатки рот, насчитывавших по 50 человек, отошли на 800 м юго-восточнее, обнажив фланг 3-го батальона.

Сковывая 3-й и 2-й батальоны полка ударами с фронта, во второй половине дня румыны нанесли удар в левый фланг 3-го батальона. Для восстановления положения командир дивизии генерал-майор Воробьев около 15.00 ввел в бой на участке вклинения противника мотороту 13-го отдельного разведывательного батальона, поддерживаемую бронированными тягачами «Комсомолец» и бронеавтомобилями.

Развивать здесь наступление румыны больше не могли и, перегруппировавшись, через два часа нанесли по 3-му батальону еще один удар, теперь уже с фронта. Понеся большие потери, батальон начал отходить, но сделать это удалось не всем. 8-я рота, попытавшаяся удержать занимаемые позиции в течение часа, была уничтожена полностью, до последнего человека. После выхода из боя в батальоне осталось 85 человек. 1-й батальон полка сумел удержаться на занимаемых позициях.

90-й стрелковый полк, занимавший позиции на левом фланге дивизии, сумел частично удержаться на занимаемых позициях. После боя, продолжавшегося весь день, отошел на 500 м только 3-й батальон полка, от которого к этому времени оставалось всего 43 человека.

Находившийся на правом фланге дивизии 241-й СП занимал значительно более выгодные позиций, чем остальные полки дивизии. Правый фланг полка опирался на Хаджибейский лиман, а левый прикрывался насыпью железной дороги. Все фронтальные атаки на позиции полка оказались неэффективными, хотя при их отражении полк и потерял две машины со счетверенными зенитными установками[320] и румыны сделали попытку обойти полк с левого фланга, нанеся удар через железнодорожную насыпь, но и это наступление удалось отбить, хотя румыны и предприняли его в полной темноте, после 23.00[321].

После полуночи румыны прекратили атаки на позиции правофлангового 241-го полка и сосредоточили все усилия на центре и левом фланге дивизии. Ночной бой, без поддержки дивизионной и армейской артиллерии, оказался для измотанных и обескровленных дневными атаками 161-го и 90-го СП крайне тяжелым.

Отдельные роты полков вели бой в полном окружении. Пулеметы ночью были малоэффективны, и бойцам часто приходилось отбиваться от противника огнем в упор, гранатами и штыками. К концу боя оба полка откатились на расстояние 1–1,5 км. Обе стороны понесли во время боя на короткой (не более 100 м) дистанции тяжелые потери. Румыны так и не смогли уничтожить части, но к утру в батальонах обоих полков осталось по 40–60 человек[322].

Положение становилось катастрофическим. Парировать удары противника было уже нечем. Воробьев доложил о ситуации в штаб армии, сообщив, что «резервов никаких нет», и попросил «немедленно выслать пополнение в количестве 5000 человек»[323].

В течение следующего дня 95-я дивизия не получила ни одного человека, и Воробьев весь долгий день 3 сентября с тревогой ждал возобновления вражеского наступления, которое в этот момент оказалось бы фатальным. Но румыны так и не смогли в этот день перейти в наступление[324].

Лишь в ночь на 4 сентября в дивизию прибыло пополнение в количестве 500 человек, т. е. ровно в 10 раз меньше запрошенного, которое было необходимо для доведения состава дивизии до минимальной штатной численности.

По двести человек были влиты в наиболее обескровленные 161-й и 90-й СП и 100 человек — в 241-й СП. Но положение осложнилось тем, что присланное пополнение прибыло невооруженным и необученным и спешно вооружалось оружием, которое удалось подобрать на поле боя, а его хватило далеко не всем.

Спешно довооружая и обучая людей, в дивизии готовились к очередному бою, хорошо понимая, что в сложившейся обстановке он будет как минимум не менее тяжелым и кровавым, чем предыдущий.

В течение всего 3 сентября, ночи на 4 сентября и первой половины 4-го сентября обе стороны, практически утратившие боеспособность, приводили части в порядок, подтягивали подкрепления и переформировывались[325].

Румыны из состава 6 и 11-й ПД, поредевшие части которых находились перед фронтом 95-й дивизии, в основном были опытными кадровиками. Почувствовав, как дерется дивизия, они без лишней спешки, обстоятельно готовились к следующему наступлению.

До 2-х батальонов пехоты накопилось в районе х. Важный на участке 161-го СП, до 2-х — у хутора Дубиново на участке 241-го и до 2-х — в районе х. Вакаржаны на участке 90-го СП. По количеству батальонов противник даже уступал частям дивизии, численность этих батальонов после трех недель боев тоже была значительно ниже штатной, но это были кадровые батальоны, из обученных и обстрелянных солдат, многие из которых служили в румынской армии десятилетиями на профессиональной основе.

До 1 батальона пехоты выдвинулось с запада в направлении высоты 79,3 и до 2 рот — от сторожки на высоте 79,8. В 14.00 румыны с двух сторон атаковали высоту 79,3. Пока это была только разведка боем. После открытия сильного артогня противник отошел.

Румынские офицеры спешно наносили на карты последние огневые точки вскрытой системы минно-артиллерийского огня дивизии.

После этого румыны начали наступать всерьез. На правом фланге 241-й СП, усиленный мотобатальоном майора Воскобойникова, укрепившийся на высоте 94,5 и за насыпью железной дороги и имевший больше 200 ручных и станковых пулеметов, доставшихся ему после расформирования Тираспольского УР, а также 19 50-мм минометов и 14 огнеметов, отразил 5 румынских атак, не понеся при этом значительных потерь и, как указывалось в донесении командира дивизии, полк[326] остался «вполне боеспособен». Румыны понесли при этом настолько большие потери, что в течение следующего дня на этом участке больше не атаковали.

На участке 161-го СП положение вновь оказалось более тяжелым. Румыны быстро нащупали слабое место в обороне полка и, как и 2 сентября, снова нанесли удар встык — на этот раз между 2-м и 3-м батальонами. И снова прорыв был ликвидирован вводом в бой мотороты 13 ОРБ. После боя полк насчитывал 491 человек, но при этом в нем осталось всего 4 станковых и 5 ручных пулеметов, 1 50-мм миномет и 3 82-мм миномета.

Самая тяжелая ситуация опять сложилась на участке 90-го СП. Полк, почти не имевший пулеметов и минометов и спешно доукомплектованный необученным и частично не вооруженным пополнением, не мог противостоять 2-м батальонам кадровой румынской пехоты, имевшей хорошую подготовку и опыт боевых действий. Полк поддерживала огнем почти вся имевшаяся в распоряжении Воробьева артиллерия: 57-й и 397-й артполки и 1-я батарея 266-го КАП. Несмотря на это, части были оттеснены на 500 м с высоты 79,3. Наиболее ожесточенный бой развернулся за хутор Вакаржаны, который оборонял 2-й батальон полка. Пользуясь недостатком пулеметов у обороняющихся, румыны броском достигли окраины хутора, выйдя из-под артиллерийского огня, и навязали защитникам хутора рукопашный бой. Выдержать этот бой не имевшие опыта и достаточного вооружения бойцы не смогли. Батальон был отброшен от хутора на километр в восточном направлении. После боя в 4-й роте полка насчитывалось 30 человек, а в 5-й — 40. Всего после боя в полку осталось 303 человека при 2 станковых и 2 ручных пулеметах, 1 50-мм миномете, 3 — 82-мм минометах и 1 огнемете.

После боя из 241-го стрелкового полка в 90-й полк были переданы для усиления огневой мощи 6 50-мм и 1 82-мм миномет. Не терявший оптимизма Воробьев снова запросил 4 тыс. человек «пополнения с оружием», 45 пулеметов, 30 минометов и даже 5 танков БТ[327].

После второй попытки наступления на участке дивизии установилось кратковременное затишье[328].

Запрошенное подкрепление прибыло через день в количестве 300 человек, причем его не удалось распределить по полкам, так как поступило указание сменить им отряды моряков и пограничников оперативно подчиненные 25-й дивизии и занимавшие оборону на стыке между 25-й и 95-й дивизиями, в районе высоты 76,3.

Однако помимо подкрепления в дивизию, совершенно неожиданно для Воробьева, прибыла и группа контроля при Военном совете ООР. Причиной ее приезда оказалась просьба Воробьева присылать пополнение вооруженным. В Военном совете ООР из нее сделали свои, особые выводы.

Группа провела проверку «учета и сбережения оружия в 241-м полку», обнаружив, что «по учетным данным артснабжения, на 4.9.41 г. числится 3330 винтовок, по сведениям же штаба, на то же число — 1820 винтовок».

Комиссия пришла к выводу, что полку «создана возможность безнаказанного расхищения боевого оружия… а среди отдельных командиров и начальников утвердилось мнение, что в период напряженной боевой обстановки нельзя наладить учет и сбережение оружия. Это противоречит здравому смыслу и вредно сказывается на боеспособности частей и подразделений. Такое положение с учетом и сбережением оружия не может быть далее терпимо».

Попыткам командира дивизии вооружать прибывшее пополнение оружием, подобранным на поле боя, тоже была дана надлежащая оценка:

«Чем напряженнее периоды боев, тем более тщательный требуется уход и сбережение оружия. Иначе оно отказывает в бою и быстро выходит из строя.

В ротах, особенно действующих на фронте, многие винтовки покрыты ржавчиной и без штыков».

На счастье Воробьева, группа контроля предпочитала проводить проверку на наиболее спокойных участках фронта и с положением в 161-ми 90-м стрелковых полках, оставшихся еще и практически без пулеметов, знакомиться не стала.

Далеко идущих выводов из визита группы, правда, не последовало, но Воробьев был предупрежден, что необходимо «оружие, подлежащее списанию с учетных данных, оформлять приказами за подписью командиров и военкомов отдельных частей. Всякое иное списание оружия будет рассматриваться как расхищение боевой техники».[329].

После подведения итогов работы комиссии в соответствующем приказе по войскам ООР обе стороны вернулись к своим повседневным заботам: Воробьев продолжил защищать западный сектор обескровленной дивизии, не имевшей ни людей, ни винтовок, ни пулеметов и минометов, а группа контроля продолжила заниматься «Ликвидацией случаев политической беспечности и повышением революционной классовой бдительности». Об этой стороне ее деятельности будет подробнее рассказано в одной из других глав.

Однако в жестоких боях 2 и 4 сентября были обескровлены не только два полка 95-й дивизии. Румыны также понесли значительные потери и больше не могли уже себе позволить полномасштабного наступления на участке дивизии. Окончательно это стало ясно вечером 7 сентября, когда после двух дней затишья противник перешел к активным действиям. На этот раз румынское командование прибегло к совершенно новой тактике.

В 20.15 противник силами до 6 артполков открыл сильнейший артиллерийский огонь по позициям 90-го СП и позициям прибывшего пополнения, которое теперь именовалось «отрядом резерва командира дивизии» и занимало самый слабый участок в системе обороны дивизии — край левого фланга на стыке с 25-й дивизией.

В ответ в бой были введены 9 дивизионов советской артиллерии. Румынская артиллерия вынуждена была прекратить артподготовку и переключиться на контрбатарейную борьбу. На стыке Южного и Западного секторов разгорелся крупнейший за время обороны Одессы артиллерийский бой, носивший, однако, из-за большого расхода снарядов довольно скоротечный характер. После того как бой приобрел дуэльный характер, интенсивность огня стала быстро ослабевать с обеих сторон. К 21.00 артиллерийская перестрелка окончательно затихла[330].

Эффективность огня обеих сторон была довольно низкой. По данным штаба Приморской армии, была подавлена одна дальнобойная батарея и уничтожена одна полевая. Однако при этом бой закончился не в пользу румынских артиллеристов — решить поставленные задачи противнику так и не удалось[331].

С наступлением темноты румынские части начали атаки на левом фланге дивизии. Отряд резерва тут же пришлось поддержать подразделениям 90-го СП. Но и он не смог остановить противника на рубежах, которые теперь занимали левофланговые подразделения дивизии.

Высоту 76,3, нарезанную 5 сентября в полосу обороны дивизии, полк защищал до рассвета, но к утру его подразделения все-таки отошли на 300–400 м, заняв позиции восточнее высоты[332].

В светлое время суток румыны больше не атаковали, опасаясь огня советской артиллерии, и командира полка обязали восстановить положение на его участке. Однако Воробьев, понимая невозможность восстановления и без того чрезвычайно ослабленных 90-м СП позиций, которые после включения в них высоты слишком растягивали его фронт, не спешил форсировать наступление.

Весь день 8 сентября полк вел на своем левом фланге огневой бой с противником, занимавшим высоту, периодически пытаясь атаковать[333]. С наступлением темноты попытки овладеть высотой были прекращены[334].

9 сентября румыны снова попробовали перейти в наступление, и опять стало ясно, что натиск противника слабеет. С утра румыны пробовали наступать на участке 161-го СП в районе высоты 83,6 и на участке 90-го СП в районе высоты 79,8, сумев сосредоточить на одном направлении два, а на другом — всего один батальон[335].

Оба удара успеха не имели и были легко отражены при поддержке артиллерии. Попыток наступать против занимающего выгодные позиции и наиболее сильного из всех полков дивизии — 241-го — противник больше не предпринимал.

Перегруппировавшись и подтянув резервы, румыны после 14.00 попытались возобновить наступление. При этом на участке высоты 83,6, предварив атаку артподготовкой, румыны попытались перейти в атаку силами 2-х дополнительно переброшенных батальонов неполного состава, но сразу же были рассеяны огнем артиллерии, и атака не состоялась. Повторных атак противник уже не предпринимал[336].

Высоту 79,8 противник попытался обойти с севера, подтянув еще один батальон, но и 90-й СП полк на этот раз сумел полностью удержать занимаемые позиции. Наступательные возможности противника явно были исчерпаны[337].

Взятые 10 сентября 4 пленных из 6, 7, 8 и 13 пехотных полков показали, что они принадлежат к резервным батальонам, находились в Бессарабии на полевых работах, на фронт прибыли в начале сентября, средний возраст пополнения около 40 лет, и боевой подготовки оно не проходило[338]. Теперь по обе стороны фронта находилось много людей, не имевших военной подготовки и опыта боевых действий.

Воробьев, бывший до назначения командиром дивизии начальником оперативного отдела штаба армии, сумел быстро сориентироваться в складывающейся обстановке и пришел к выводу, что дивизия может перейти в наступление и вернуть утраченные в начале сентября позиции.

Согласно отданного им боевого приказа № 058 от 10.9.1941 г., дивизия должна была:

«с 5.55 11.9.41 г. провести частные атаки с целью выравнивания фронта на указанных участках».

Наступление должно было проводиться при поддержке пехоты артиллерийским огнем и штурмовыми ударами авиации. В случае успешного развития операции планировалось вернуть и утраченное в последних числах августа.

Штабу армии план, в отличие от предложенного в этот же день командиром Одесской СД полковником Коченовым аналогичного плана «решения частных задач» в Восточном секторе, понравился.

По мнению начальника штаба, «конкретно и грамотно были разработаны: таблица взаимодействия пехоты и артиллерии, таблица взаимодействия пехоты, артиллерии и авиации».

Однако следовать плану удалось только первые 15 минут, отведенные для короткой артиллерийской подготовки. Выделенные для нее силы и отведенное в соответствии с имеющимся числом боекомплектов время оказались явно не достаточными.

Уже через пять минут после начала артподготовки противник начал контрбатарейную борьбу[339]. Из-за недостатка снарядов и незначительности выделенных огневых средств подавить большинство огневых точек противника не удалось.

Румыны открыли интенсивный огонь по всей линии фронта. 241-й СП, на который как на наиболее боеспособный возлагались все надежды, смог перейти в наступление только одним батальоном. Но и в нем потеснить противника сумела только одна рота — лейтенанта Гутовского, поддерживаемая отрядом моряков, которая к 11 часам утра продвинулась на 800 м в направлении северной окраины хутора Октябрь и заняла передовые окопы румын[340].

Однако рота, заняв выгодные позиции в отрытых в полной профиль румынских окопах, в целом оказалась в крайне невыгодном положении. Оба фланга ее оказались открытыми, так как кроме не сумевших перейти справа от нее в наступление подразделений 241-го СП ее подвел и левый сосед, 161-й СП, 1-й батальон которого отстал от нее почти на 600 м.

В 13.00 румынская рота, обойдя ее с фланга, ударила встык роты Гутовского и 1-го батальона 161-го СП. Румыны открыли по роте сильный пулеметный огонь с фланга, в то время как другие румынские подразделения обстреливали ее с фронта. Оказавшись под перекрестным огнем и не имея поддержки, рота была вынуждена оставить захваченные окопы и отойти на прежние позиции.

161-й СП перешел в наступление на всей линии занимаемых им позиций, но «встреченный сильным ружейно-пулеметным и арт-миногнем продвинулся в западном направлении всего от 200 до 500 м» и дальше наступать уже не смог. Правда, попытки противника отбросить полк на исходные позиции успеха также не имели[341].

К концу дня полк сообщил о потере 138 человек. В 90-м СП 2-й и 3-й батальоны продвинуться вперед не смогли, а 1-й потеснил противника на 400 м[342].

К исходу дня положение дивизии улучшилось крайне незначительно — только на участке 161-го стрелкового полка. События следующего дня показали, что за этот успех пришлось заплатить слишком дорогой ценой.

Румынская реакция на попытку наступления была неожиданной. На следующий же день, 12 сентября противник в 6.10 утра сам перешел в наступление. Причем общий замысел наступления в корне отличался от советского и очень напоминал тактику, которой румыны придерживались еще 2 сентября. Еще более неожиданным оказалось то, что противник атакует, введя в бой новую для этого участка дивизию — 3-ю пехотную.

Первый утренний удар был нанесен не на всем протяжении линии обороны дивизии, а на участках 90-го и 161-го стрелковых полков. Это позволило сконцентрировать на обоих участках артиллерийский огонь, не ведя его по всей полосе обороны 95-й дивизии. Однако утренние атаки успеха противнику не принесли, батальоны противника рассеивались артиллерийским огнем еще до приближения к позициям полков[343].

В 14.30, скрытно сосредоточившись на исходных позициях, без артподготовки и совершенно неожиданно для командования 95-й дивизии, румыны нанесли внезапный удар силами двух батальонов вдоль железной дороги по левому флангу 241-го СП. Подразделения полка впервые за все время сентябрьских боев были отброшены от железнодорожной насыпи, прикрывавшей левый фланг полка. Подразделения, оборонявшиеся на этом участке, отошли на расположенную у них в тылу высоту 71,0, где продолжали упорно обороняться.

После этого румыны нанесли удар по оголившемуся правому флангу 161-го СП, угрожая ему глубоким обходом. Одновременно румыны нанесли удар и по его левому флангу, продвинувшись на стыке с 90-м СП. Полк начал отход, чтобы избежать полуокружения. Правый фланг полка отошел на 1,5 км, левый — на километр. В 19.00 по приказу командира дивизии в бой был введен отряд, находившийся в его личном резерве, но восстановить положение не удалось[344].

90-й СП, будучи атакованным двумя батальонами со стороны отошедшего 161-го полка, отошел правым флангом к высоте 79,3, у которой в бой был введен разведбатальон дивизии, но положение не удалось восстановить и здесь. В этот раз бои велись с небывалым ожесточением. Боевые действия не прекратились ни с наступлением темноты, ни с рассветом[345].

На вторые сутки боя румыны сосредоточили свои усилия на наиболее слабых участках обороны, пытаясь отбросить 161-й стрелковый полк. Полк понес большие потери, часть из которых явилась следствием его попыток восстановить положение. В результате полк к концу дня снова начал отход, несмотря на то что его поддерживали резерв командира дивизии и переброшенный сюда разведбатальон. Вслед за 161-м полком правым флангом отошел и 90-й. В результате румыны еще больше углубились в советскую оборону, выйдя к высоте 76,5[346].

Во время боя 4-й пехотный полк румын, добившийся в этот день наибольших успехов, слишком увлекся наступлением и опасно растянул свои боевые порядки. Один из его батальонов прорвался вглубь оборонительной полосы, где неожиданно для себя сам оказался окруженным подразделениями 161-го полка и был разгромлен. Остаткам батальона удалось вырваться из окружения, бросив все станковые пулеметы. 30 человек были захвачены в плен. 2 остальных батальона полка, пытаясь его разблокировать, чтобы не допустить его уничтожения, предприняли несколько отчаянных атак, во время которых сами понесли настолько большие потери, что полк после выхода остатков батальона из окружения был отведен с переднего края.

Вдохновленный этим успехом, Воробьев поставил задачу 90-му СП уничтожить батальон противника, прорвавшийся к высоте 76,5[347]. Однако полк не имел для этого достаточных сил и не только не уничтожил противника, но и не смог его отбросить[348].

На следующий день задачу «ликвидировать пр-ка, просочившегося в р-н выс. 76, 5» получила уже вся 95-я дивизия[349].

В соответствии с поставленной задачей Воробьев решил 14 сентября предпринять ограниченное наступление на участке высоты 76,5, не связывая противника боем в остальной полосе обороны дивизии. Это объяснялось тем, что, по показаниям пленных, на участке 241-го СП появились 2-й фортификационный полк и 5-й пульбат, переброшенные с реки Сорет. Румыны начали использовать в боях части Фокшанского укрепрайона, как и сама Приморская армия использовала части Тираспольского[350].

Наступать должен был 161-й СП, 13-й ОРБ со своей бронетехникой и батальон дивизионного резерва. Непосредственное руководство наступлением осуществлял начальник штаба дивизии подполковник Прасолов, находившийся в боевых порядках наступающих подразделений.

Поддерживаемый дивизионной артиллерией полк без особых проблем и почти без потерь сумел продвинуться на расстояние до полутора километров[351]. Однако такое легкое продвижение, как выяснилось через несколько часов, было частью плана, спешно принятого румынским командованием. Ослабленные в течение предыдущих дней подразделения румын, численно сильно уступавшие атакующим советским частям, отошли, не ввязываясь в серьезные бои. Затем с других участков были переброшены и введены в бой 2 свежих пехотных батальона. 161-й пехотный полк не смог выдержать их натиск и начал быстрый отход[352].

Основной удар противника пришелся на 13-й разведывательный батальон, бойцы которого прикрывали отход 161-го полка. Моторота батальона была уничтожена почти полностью — от нее осталось всего 20 человек. Командир 13-го ОРБ старший лейтенант Долгий и комиссар 161-го стрелкового полка старший политрук Урушадзе, пытавшиеся спасти положение, получили ранения и выбыли из строя. Потери разведывательного батальона составили 116 человек, также был подбит один бронированный тягач «Комсомолец». Итоги боя и отход полка на прежние позиции были дипломатично сформулированы Воробьевым следующим образом:

«Даны указания о закреплении на достигнутом рубеже и в зависимости от обстановки о занятии прежнего рубежа».[353].

Однако командование армии, опасаясь, что фронт постепенно отодвигается слишком далеко и события могут начать развиваться по типу Ленинтальских, решило на этот раз непременно добиться успеха. За ночь в полосу обороны 95-й СП дивизии на участок 90-го СП для его усиления были переброшены батальон 54-го стрелкового полка и отряд из 10 танков.

Поддерживать удар должен был 7-й полк 2-й кавалерийской дивизии. Группа опоздала с сосредоточением и смогла начать наступление только в 10.30 15 сентября. Румыны ответили контрнаступлением[354], в результате которого 90-й СП и поддерживающие его части к 15.00 перешли к обороне. 7-й полк, будучи контратакованным батальоном противника с высоты 76,5 и одновременно с этим двумя батальонами при поддержке легких танков, во фланг попал в полуокружение и, понеся большие потери, мелкими группами отошел к высоте 72,5.

2-й и 3-й батальоны 90-СП полка понесли тяжелые потери. В них осталось по 50–60 человек, и полк «остатками отошел к высоте 72,5», где занял оборону вместе с 7-м полком, справа от него. И опять бой не прекратился с наступлением темноты и продолжался до утра[355].

На этот раз почти разгромленному 90-му СГІ невероятным усилием удалось в ночном бою самому потеснить противника и продвинуться вперед настолько, что между ним и 7-м полком образовался разрыв. У обескровленных полков уже не хватало бойцов, чтобы расположить на опасном участке хотя бы роту, и поэтому разрыв смогли прикрыть только конным взводом со счетверенной пулеметной установкой. В 7-й полк для его укрепления был временно влит 3-й батальон 90-го СП — случай сам по себе не совсем обычный.

Однако румыны не стали предпринимать попытку прорыва на стыке между 90-м и 7-м полками, а ударили южнее — встык между южным и западным секторами. Со стороны западного сектора стык прикрывал теперь переподчиненный 95-й СД 7-й полк, а со стороны южного сектора — 287-й СП 25-й Чапаевской дивизии[356].

Удар наносили 2 батальона румынской пехоты, поддерживаемой легкими танками. Полки сумели удержать занимаемые позиции, отбив несколько атак[357]. Один из румынских танков был подбит. Но оба полка понесли большие потери. В 7-м полку был убит его командир, майор Лебедев, в 287-м ранен его военком, старший политрук Балашев[358].

На следующий день, 17 сентября, наступать начали уже румыны[359]. В 10.15 была начата необычно мощная артподготовка силами 14 артдивизионов. Обстрел позиций дивизии противник продолжал в течение 5 часов, выпустив до 60 тыс. снарядов. Артиллерия сектора не могла оказать противнику значительного сопротивления. Отдельные батареи противника удалось принудить к молчанию, но в целом на интенсивность огня противника, имевшего превосходство и в числе задействованных орудий, и в количестве израсходованных боеприпасов, это значительно не повлияло.

Если бы огонь всей румынской артиллерии был сосредоточен на участке одного-двух полков, возможно, последствия для дивизии оказались бы более тяжелыми. Но румынское командование ставило перед собой в этот день другие задачи. Наступление в Западном секторе было лишь частью общего наступления, предпринятого в этот день на все позиции, обороняемые Приморской армией. Главный удар этого наступления наносился в Южном секторе, в направлении Ленинталь — Татарка, остальные удары преследовали задачу сковать боем максимальное количество сил противника.

В 10.45 противник силами до двух полков начал атаки на позиции 90-го СП. Два батальона нанесли удар в стык между 90-м СП, и его соседом слева. Через три часа боя румынам удалось потеснить 161-й СП и продвинуться к юго-западной окраине хутора Кабаченко. По месту прорыва был открыт сильный артиллерийский огонь. Контратаками фланговых батальонов обоих полков противник был отброшен в район Баштанной балки. Обойденные с фланга батальоном 161-го СП, оба румынских батальона попали в полуокружение, где ожесточенно отбивались до самого вечера.

Одновременно еще два-три батальона пытались прорвать позиции 90-го стрелкового полка, атакуя его с фронта. Правый фланг полка отошел на гребень высоты 71,4, где смог прочно закрепиться.

Ввиду кризиса на участке 90-го полка Воробьев вывел 3-й батальон 90-го СП из состава 7-го и, влив в него часть прибывшего пополнения, ввел в бой на угрожаемом правофланговом участке.

К вечеру атаки противника прекратились. Вклинение противника на участках 161-го и 90-го СП было незначительным[360]. Румынское наступление оказалось ожесточенным, но коротким[361].

Ситуация медленно, но неуклонно менялась в пользу Приморской армии. Противник еще пытался атаковать, но бои конца второй декады сентября уже не шли ни в какое сравнение ни с крайне ожесточенными боями начала сентября, в которых сама судьба дивизии висела на волоске, ни с изматывающими боями 12–13 сентября, продолжавшимися без перерыва почти двое суток.

18 сентября румыны попытали счастья на участке 90-го СП[362]. Бой шел с 16.00 до наступления темноты[363]. Все атаки противника были успешно отбиты с большими потерями для румын. Потери же полка составили всего 45 человек убитыми и ранеными[364]. 19 сентября румыны предприняли более крупное наступление на том же участке[365]. После двухчасовой артподготовки 2 батальона румынской пехоты попытались перейти в наступление на стыке 161-го и 90-ш СП и первый раз за все время сентябрьских боев не смогли это сделать. Еще 2 раза атаковали румыны в этот день, последний раз уже в сумерках, но не добились даже незначительных успехов[366].

Еще более масштабные атаки, предпринятые румынами 20 сентября на участках Южного и Западного секторов, не явились неожиданностью для советского командования и натолкнулись на наиболее организованный отпор за все время сентябрьских боев.

Еще 18 сентября перебежчик из 13-й ПД румын сообщил, что 20 сентября подготавливается «решительное наступление на всем фронте»[367]. Эти показания подтверждались и захваченной перепиской румынских офицеров. Штаб 95-й дивизии заблаговременно подготовил план оборонительных действий, которые одобрили в штабе армии. Для поддержки действий дивизии была выделена часть машин 69 ИАП.

В 8.00 опять на стыке 161-го и 90-го СП — в одном из самых слабых мест в обороне дивизии — противник перешел в наступление, введя в бой свежий 32-й пехотный полк из состава 5-й пехотной дивизии[368].

Как показали дальнейшие события, это был последний резерв, который румынское командование смогло ввести в бой на этом участке. После нескольких атак два батальона 32-го полка, обстреливаемые дивизионной артиллерией, смогли продвинуться на небольшое расстояние, приблизившись к южной окраине хутора Кабаченко, после чего подверглись штурмовке истребительной авиации. В 14.30 румыны были контратакованы подразделениями обоих полков, после чего откатились на исходные позиции, несмотря на ввод в бой 3-го батальона полка, находившегося в резерве[369].

На следующий день 32-й полк снова пытался атаковать в том же направлении, нанеся 3 коротких удара силами до одного батальона. Одну из атак удалось отразить огнем дивизионной артиллерии, рассеяв противника еще до подхода к оборонительным позициям, две другие были отбиты огнем и контратаками 161-го и 90-го стрелковых полков[370].

22 сентября после начала наступления в Восточном секторе румыны перешли к обороне и в Западном, но так как 95-я дивизия активности не проявляла, на следующий день нанесли очередной удар встык 90-го и 161-го полков — попытки наступления на всем протяжении сектора румыны уже давно не могли себе позволить[371].

Этому удару суждено было стать последним в долгой череде изматывающих сентябрьских боев, не принесших успеха ни той, ни другой стороне. Румынам удалось потеснить 2-й батальон 161-го СП, после чего оба полка, активно пополнявшиеся в последние дни маршевыми ротами, немедленно контратаковали «с целью восстановления положения»[372]. Результаты контратак превзошли все ожидания. Полки дивизии не только восстановили положение в районе позиций 2-го батальона 161-го СП, но и погнали противника, захватив первую линию его окопов и отбросив румын на расстояние до полутора километров. Румынам удалось остановить продвижение частей только у высот, на которые опиралась вторая линия их обороны.

Воодушевленные достигнутым успехом, части дивизии с ходу попытались захватить и ее, но встретив упорное сопротивление, остановились и стали окапываться перед передним краем противника[373].

Так закончились жестокие сентябрьские бои на участке 95-й СД. Румыны окончательно выдохлись и перешли к жесткой обороне, опасаясь контрударов, подобных тому, что был нанесен в Восточном секторе.

Положение частей дивизии в целом не сильно изменилось по сравнению с тем, которое она занимала в начале сентября. Но за три недели боев дивизия прошла колоссальный путь, лежавший между жизнью и смертью, победой и поражением. В начале сентября речь шла о самом существовании дивизии. Каждое неверное решение грозило не только поражением и потерей занимаемых позиций, но и гибелью дивизии. Роты и батальоны, промедлив с отходом, случалось, уничтожались в течение одного часа. В батальонах оставалось по 50–60 человек, а в полках 15–20 % от их штатной численности. Каждое румынское наступление отбрасывало обескровленные части дивизии все дальше на восток, куда она медленно отступала шаг за шагом и метр за метром.

Но в этих тяжелейших боях части дивизии не были объектом истребления. Они ожесточенно сопротивлялись, нанося противнику огромные потери. Продвижение вперед обходилось румынам все дороже. 12–13 сентября бои велись без перерыва в течение двух суток. Румынские части постепенно теряли в этих боях свою боеспособность. У них уже не хватало сил наступать на всем фронте дивизии, и удары наносились уже только по наиболее слабым местам.

Затем они перестали продвигаться вперед, а потом уже не всегда могли и перейти в наступление. В конце концов наступил момент, когда стороны поменялись местами и бойцы дивизии погнали противника назад. У них не было сил и средств самостоятельно прорвать укрепленные оборонительные позиции, но это уже была победа. Дивизия, получая минимальную поддержку, как по сравнению с румынскими частями, так и с другими дивизиями ООР, смогла переломить ситуацию, обескровить противника и перехватить у него инициативу.

К сожалению, то, что происходило в сентябре в Западном секторе, не нашло пока достойного отражения на страницах литературы, посвященной обороне Одессы. Боям на участке 95-й СД уделялось в лучшем случае несколько фраз, сообщавших, что противник предпринял атаки на позиции дивизии, которые были отражены с большими для него потерями.

Надеюсь, что теперь у читателя сложится хотя бы общее представление о том, что это были за бои, и он почувствует, каких невероятных усилий стоило дивизии совершить то, что обычно укладывается в стандартную формулировку «на фронте ничего существенного не произошло, части оставались на занимаемых ими позициях».

Примечания:

2

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 5117, д. 2, лл. 87–188.

3

Чего всерьез опасался Гальдер.

29

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 114.

30

Впоследствии стал известен как № 22.

31

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л.116.

32

В р-н Фонтанка — Крыжановка.

33

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л.117.

34

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 6, л. 10.

35

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л.110.

36

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 120.

37

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 16, л. 20.

297

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 3–8.

298

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 148.

299

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 9—10.

300

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 12.

301

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 13.

302

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 15–16.

303

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 151.

304

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 152.

305

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 154.

306

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 17–18.

307

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 20–21.

308

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 24–25.

309

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 157.

310

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 27–28.

311

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 162.

312

В основном 7-ю и 11-ю.

313

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д.32, л. 166.

314

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д.21, л.52–54.

315

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 57–58.

316

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. З 2, л. 169.

317

161-м стрелковым полком.

318

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 172.

29 августа в соответствии с указаниями Генштаба 1-я кавдивизия была переименована во 2-ю. При этом у части полков изменилась их нумерация. 5-й кавполк стал 15-м а, 3-й — 20-м. Нумерация 7-го кавполка осталась прежней.

319

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 174.

320

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 94.

321

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 98–99.

322

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 185.

323

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 18, л. 20.

324

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 105–106.

325

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 109–111.

326

Насчитывавший на этот момент в своем составе 1031 чел.

327

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 18, лл. 21–22.

328

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 113–15.

329

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 3, л. 45–46.

330

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 135–136.

331

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 194.

332

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 195.

333

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 141–143.

334

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 196.

335

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 145–146.

336

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 147–149.

337

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 200.

338

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 204–205.

339

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 207.

340

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 157–158.

341

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 160–161.

342

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 18, л. 28.

343

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 163–164.

344

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 166–167.

345

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32. л. 211.

346

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 170,171.

347

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 215.

348

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 173,174.

349

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 218.

350

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 214.

351

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 176,177.

352

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 179–181.

353

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 18, л. 29.

354

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 182, 183.

355

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 185, 186.

356

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 188.

357

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 190, 191.

358

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 226.

359

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 193, 194.

360

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 230.

361

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 196, 197.

362

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 199, 200.

363

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 202, 203.

364

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 233.

365

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 205,206.

366

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 236; ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 208, 209.

367

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 233.

368

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 211, 212.

369

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 214, 215.

370

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 220, 221.

371

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 223, 224.

372

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 259.

373

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 226, 227.