• Главная
• Контакты
• Нашёл ошибку
• Прислать материал
• Добавить в избранное

Деятельности Военно-воздушных сил Краснознаменного Балтийского флота в 1942 году посвящено не так уж много публикаций отечественной исторической литературы. Как правило, события второго военного года для морской авиации Балтики рассматриваются в них как репетиция «наступления на море», начавшегося в следующем году[21]. Эта тема еще ждет своего полного освещения, ну а мы просто хотим коснуться ряда интересных моментов, руководствуясь в первую очередь наличием новых или малоизвестных широкому читателю исторических материалов.

Прежде чем перейти непосредственно к действиям морской авиации на Балтике, постараемся ответить на ряд важных общих вопросов. Во-первых, каким же было соотношение сил в воздухе на северо-западном участке советско-германского фронта в течение кампании 1942 года?

Ответить на него необходимо по очень важной причине. Действительно ли сложившаяся в воздушной войне ситуация требовала привлечения к решению чисто сухопутных задач авиации КБФ, причем в такой степени, что действия на морских коммуникациях противника прекратились до весны 1942 года? В принципе в использовании авиации флота на сухопутном фронте нет ничего плохого. Сосредоточить максимум своих сил в нужное время и в нужном месте — это азбука военной науки. Но то, что для морской авиации требуются специально подготовленные летчики — тоже прописная истина. Поэтому причины, вынудившие терять подготовленные экипажи при решении несвойственных им боевых задач, должны быть достаточно вескими.

Возникает закономерный вопрос: а действительно ли сил сухопутной авиации так не хватало? Соотношение ВВС противоборствующих сторон на северо-западном направлении приведено в таблице. Хотя в ней отражена ситуация на ноябрь — декабрь 1942 года, фактически ее можно принять в качестве типовой.

Соотношение сил на северо-западном направлении в начале второго периода Великой Отечественной войны

Примечания: 1. ВА — воздушная армия, ВФ — воздушный флот; 2. По 3-й и 6-й ВА число бомбардировщиков дано вместе с разведчиками. Численность 14-й ВА указана без учета неисправных самолетов. Поэтому в итоге указана общая численность, а по родам авиации — только исправных машин. Численность авиации противника несколько завышена. Но в связи с тем, что 3-я ВА Калининского фронта имела перед собой как части 1-го ВФ, так и «Авиакомандования Ост», это принципиально не влияет на общий итог.

Боевой состав и дислокация частей 1-го воздушного флота люфтваффе отражены в таблице ниже. При всех постоянных изменениях численности противоборствующих группировок, для немецкой стороны это примерно средняя картина в 1942 году. Конечно, бывали исключения. Например, в конце августа, в период Синявинской операции, немцы перебросили под Ленинград значительное количество авиации с южного участка Восточного фронта[22].

Боевой состав и дислокация частей 1-го воздушного флота по состоянию на 21 августа 1942 года

Примечание: В таблице не указаны части обеспечения и вспомогательной авиации.

То есть получается, что сил ВВС Красной армии было вполне достаточно, чтобы решать свои задачи и без привлечения авиации КБФ. Мы не будем комментировать данный факт, но тем не менее он существует.

Во-вторых, было ли ленинградское направление приоритетным для командования 1-го воздушного флота? Казалось бы, положительный ответ очевиден. Однако не стоит забывать, что в зоне ответственности этого объединения находилась достаточно протяженная линия фронта, на которой войскам немецкой группы армий «Север» противостояли части четырех советских фронтов. Зимняя кампания 1941–1942 годов на северо-западном направлении завершилась даже позднее, чем на юге или на центральном участке советско-германского фронта. Только в июне закончились ожесточенные бои в районе Любани, где советская 2-я ударная армия пыталась вырваться из «мешка». До 27 апреля шла упорная борьба за деблокаду окруженного под Демянском 2-го армейского корпуса немцев. А с 6 мая по 11 декабря армии Северо-Западного фронта провели пять операций с целью перерезать узкий коридор, соединяющий Демьянский плацдарм с тылом. Поэтому немногочисленным группам 1-го воздушного флота приходилось буквально разрываться между достаточно далеко разнесенными оперативными направлениями, действуя главным образом в интересах сухопутных войск. На выполнение других задач у противника часто не было ни сил, ни времени.

Теперь от общего перейдем к частному. Первый вопрос, который мы постараемся осветить, будет борьба ВВС КБФ с авиацией противника на земле.

Общепризнанно, что удары авиации по аэродромам противника являлись одним из наиболее действенных способов завоевания господства в воздухе. Боевой опыт показал, что эффективность бомбоштурмовых ударов по аэродромам (по отношению потерь к наряду выделяемых сил), как правило, была выше, чем при других способах действий. Поэтому с началом войны аэродромы противника стали предметом особого внимания для балтийских морских летчиков. Для работы по ним в той или иной степени привлекались все части флотской авиации.

Базирование люфтваффе в районе Ленинграда имело одну характерную особенность. Немцы активно использовали в течение всей блокады в качестве своей передовой авиабазы старейший в России гатчинский аэродром. В Гатчине (Красногвардейске) постоянно базировались истребители, а периодически — и другие рода авиации, даже несмотря на то, что Гатчина находилась в пределах дальности стрельбы тяжелой железнодорожной артиллерии КБФ. Такие благоприятные для советской стороны условия привели к тому, что именно на гатчинский аэродром пришелся максимум потерь 1-го воздушного флота на земле на ленинградском направлении. Всего за 1941–1942 годах передовая база противника 41 раз подвергалась ударам авиации КБФ. Наиболее удачным был дневной налет 19 апреля 1942 года, осуществленный в рамках противодействия операции «Айсштосс» и выполненный силами шести И-153 в варианте штурмовика под прикрытием шестерки И-16. Потери противника составили четыре Ju-88 из состава разведывательных отрядов 5.(F)/122 и 3.(F)/ObdL. Балтийцы в воздушном бою и от огня зенитной артиллерии потеряли три машины.

Но настоящим «ночным кошмаром» для немцев, как в прямом, так и в переносном смысле, стали гидросамолеты МБР-2. Хотя первые же месяцы войны выявили их полное несоответствие требованиям, предъявляемым к морскому разведчику, в качестве ночного бомбардировщика летающие лодки имели куда больший успех. Со временем была найдена достаточно эффективная тактика, при которой удары по аэродрому выполнялись одиночными самолетами с интервалами в 15–30 минут в течение всей ночи. Такие ночные налеты МБР-2 не только изматывали противника. На их счет приходится основная доля потерь на гатчинском аэродроме. При этом ни один «амбарчик» не был сбит. Наибольшие потери немцы понесли в ночь на 30 сентября, в результате атаки четырех МБР-2. Противник лишился одного Ju-87 из 7./StG1, еще один «лаптежник» из той же эскадрильи был тяжело поврежден (60 %). Кроме того, пострадал(45 %) Bf-109G-2 из Stab JG77.

Другие авиабазы люфтваффе подвергались ударам значительно реже, в основном в рамках проведения наступательных операций Красной армии на ленинградском направлении.

Всего же за первые два года войны авиация КБФ выполнила для ударов по аэродромам 852 самолето-вылета (примерно 1–2 % от общего числа самолето-вылетов). Чаще всего, 495 раз, на бомбежку аэродромов вылетали МБРы. За 1942 год потери авиации противника на земле от этих ударов составили не менее четырнадцати машин, из которых восемь подлежали списанию. Все самолеты потеряны на гатчинском аэродроме[23]. Кроме того, еще пять самолетов, были потеряны от огня 180-мм транспортеров ТМ-1-180 101-й морской железнодорожной артиллерийской бригады. Балтийцам же эти успехи стоили тринадцати самолетов. Таким образом, удары ВВС КБФ по аэродромам противника были достаточно эффективными, хотя, конечно, в сводках военного времени заявлялись куда более «солидные» цифры. Наши собственные потери на аэродромах за этот период составили всего один самолет.

В то же время нужно признать, что при соответствующей концентрации усилий можно было полностью вытеснить авиацию противника с передового аэродрома Красногвардейск. Представляется, что целенаправленное и, главное, постоянное воздействие по этой базе крупнокалиберной артиллерии имело бы куда большой эффект. К сожалению, этого не произошло ни в 1942, ни в 1943 году.

После того как налеты на зимовавшие в Ленинграде корабли КБФ в рамках операций «Айсштосс» и «Гетц фон Берлихинген» не достигли своих целей, немецкое командование решило провести еще одну операцию по минированию фарватеров, ведущих из Ленинграда в Кронштадт. При успешном выполнении замысла деятельность Балтийского флота (прежде всего его легких и подводных сил) должна была быть совершенно парализована.

Для проведения операции, получившей название «Фрошлайх», была привлечена в полном составе 4-я бомбардировочная эскадра «Генерал Вефер», имевшая опыт минных постановок. Самолеты эскадры были сосредоточены на аэродромах вблизи Кенигсберга. Выбор столь удаленных от цели авиабаз в Восточной Пруссии был обусловлен прежде всего техническими причинами. С боевой нагрузкой, состоящей из двух неконтактных мин типа ВМ-1000, Не-111 требовалась достаточно длинная взлетная полоса с твердым покрытием. Но даже в этих условиях взлет перегруженного «хейнкеля» был непростой задачей. Судя по данным, приводимым в послевоенной истории 4-й эскадры, для этого пришлось использовать пороховые ускорители.

Операция началась в ночь на 28 мая и продолжалась до 14 июня. Интенсивность постановок была достаточно высока. Например, в ночь на 5 июня на задание вылетел 41 самолет, через сутки еще 34 «хейнкеля» сбросили 57 мин. Всего же, по данным советских постов наблюдения, было выставлено около 400 мин.

Немцы сразу столкнулись с довольно активным противодействием минным постановкам со стороны сил ПВО КБФ. Противник отмечает точный и плотный огонь зенитной артиллерии[24]. Отечественные источники, напротив, большее внимание уделяют действиям истребителей из 71-го иап ВВС КБФ. Но, как бы то ни было, занесенные на боевой счет ПВО двадцать четыре сбитые самолета-миноносца являются обычным в таких случаях преувеличением. Достоверно можно говорить лишь о двух машинах, потерянных противником, — это Не-111, сбитые 1 июня (зав. 4717, бортовой 5J+EP) и 2 июня (зав. 4894, 5J+EL). Самолеты принадлежали соответственно второй и первой группам эскадры.

Также 1 июня один Не-111 во время минной постановки был поврежден зенитным огнем (погиб бортрадист). 4-го числа Не-111Н-6 (зав. 4905) из первой группы из-за неполадок в двигателе совершил вынужденную посадку на Западную Двину в районе Риги. Экипаж спасся, но сама машина утонула в реке. Еще один самолет не смог в ночь на 14 июня из-за тумана отыскать фарватер, и пилотирующий его командир девятого отряда эскадры решил использовать ВМ-1000 как обычную фугаску, отбомбившись по Ленинграду. Ответным огнем зенитчиков «хейнкель» был поврежден и, с трудом перетянув линию фронта, сел на вынужденную в окрестностях Луги. Поскольку место посадки оказалось в партизанском районе, контролировавшимся немцами только номинально, экипаж, опасаясь нападения партизан, с «максимальной скоростью» вышел в расположение своих частей. По этой же причине в дальнейшем не предпринималось никаких попыток эвакуировать поврежденную машину с места вынужденной посадки.

В целом же эффективность этой операции, как и двух предыдущих, была невысока. Если потери противника можно оценить как умеренные (видимо, не более 2 % от общего числа самолето-вылетов), то и результаты минных постановок оказались более чем скромными. Движение по фарватерам один раз прервалось на четыре дня, второй раз — на день. Это создало лишь незначительные затруднения в развертывании подводных лодок на немецкие коммуникации в Балтийском море. Потери среди надводных кораблей были также невелики. При тралении подорвались электромагнитные тральщики «Поводец» и «Воронин». Кроме них еще на минах погибли катер и буксир с баржей.

Не сумев заблокировать флот в Ленинграде и Кронштадте, командование люфтваффе вместе с финскими ВВС попыталось воспрепятствовать деятельности легких сил КБФ в восточной части Финского залива. По воспоминаниям бывшего командира первой группы 53-й бомбардировочной эскадры Ф. Покрандта, летом 1942 года летчики «Легиона Кондор» получили задачу вести поиск советских подводных лодок в дневное время западнее острова Лавенсаари. Правда, во время этих полетов подводные лодки не только не атаковывались, но даже и не обнаруживались. Чтобы не «жечь зря бензин», за неимением других целей бомбардировщики начали охотиться за советскими дозорными катерами. Но быстро выяснилось, что малые охотники не были совсем уж легкими мишенями и отбивались от налетов авиации достаточно энергично.

Одна из таких атак для экипажа майора Покрандта чуть не закончилась трагически. 3 июля его «хейнкель» (зав. 4810) был подбит ответным огнем дозорного катера. Немцам удалось дотянуть до побережья Финляндии в районе Териоки, но после вынужденной посадки самолет восстановлению уже не подлежал. А вот 29 июня удача отвернулась от финских летчиков из LeLv42, когда их «бристоль бленхейм» (бортовой номер BL—132) был сбит артиллеристами малых охотников МО-302 и МО-308. Экипаж бомбардировщика погиб вместе со своей машиной. Надо сказать, что борьба с авиацией противника была для «мошек», вооруженных только «сорокопятками» 21-К, весьма непростой задачей.

Командование флота периодически высылало в районы несения дозоров истребительную авиацию. Однако отсутствие какой бы то ни было системы наведения делало возможными встречи с неприятельскими самолетами разве что случайно. Впрочем, объединенным силам немецко-финских ВВС так и не удалось ни вытеснить советские легкие силы из Финского залива, ни нанести существенного ущерба нашим лодкам, прорывавшимся через него в открытую часть Балтики. Единственный случай серьезного повреждения подводной лодки Щ-407 в результате атаки финского бомбардировщика СБ из LeLv6 18 августа произошел при абсолютно случайном стечении обстоятельств. Большое количество «свидетельств» успешных атак советских подводных лодок других финских пилотов настораживает именно своей многочисленностью.

В 1942 году на Балтике авиация КБФ не только оборонялась, но и сама атаковала. Правда, в советской военно-исторической литературе действия ВВС флота в Финском заливе в этот период описываются в каком-то извинительном тоне: «Недостаток сил не позволил…» В лучшем случае атаки по кораблям противника в море рассматриваются как несовершенная прелюдия к массированным ударам 1943 года. Но, как нам кажется, действия морской авиации в 1942 году заслуживают более высокой оценки. Относительные успехи этого года были отнюдь не хуже, чем в следующую кампанию. А недостатки были примерно те же.

Основным районом боевых действий стал Гогландский противолодочный рубеж, где авиация флота смогла сравнительно небольшими силами серьезно затруднить деятельность германских корабельных дозоров. Так, например, 30 и 31 мая, действуя группами из 4–6 штурмовиков Ил-2, советские летчики повредили четыре малых тральщика (R-70, R-71, R-65, R-66). Первые два были выведены из строя прямыми попаданиями авиабомб. Такие потери для немцев были уже явно чрезмерными. В результате 1-я флотилия катеров-тральщиков перебазировалась из района Нарвского залива в финские шхеры. Наряд привлекаемых для ударов по кораблям сил не увеличивался и в дальнейшем. Иногда помимо Ил-2 в качестве штурмовиков использовались истребители И-153 и И-16.

Особенно интенсивными были налеты советской авиации в первой половине июня. За этот период, по немецким документам, получили повреждения тральщики R-66 и М-17. Фактически эффективность ударов балтийских летчиков была еще выше за счет потерь в экипажах кораблей. Так, например, 15 июня при атаке советских штурмовиков на противолодочном корабле UJ-1207 были ранены четверо моряков. Тот же корабль еще раз в течение этого дня подвергся нападению четверки «илов». Хотя на этот раз о потерях ничего не сообщается, надо полагать, что экипаж противолодочника больше внимания уделял наблюдению за воздухом, чем поиску подводных лодок.

В июле основным событием стала неудачная для нас операция по захвату острова Соммерс, в которой авиация флота являлась основной ударной силой. Хотя в результате бомбоштурмовых ударов 8–11 июля удалось повредить финские сторожевые катера VMV-8 и VMV-18, канонерские лодки «Хямеенмаа» и «Турунмаа», а также немецкий тральщик М-18, надводные корабли противника смогли блокировать десант на острове, огнем своей артиллерии сковать его продвижение, а затем организовать переброску подкреплений его гарнизону.

Десант на Соммерс был спланирован и проведен столь плохо, что на общем фоне ВВС КБФ выглядели не хуже других, добившись хоть каких-то успехов. Всего в операции было выполнен 471 самолето-вылет и задействованы все рода авиации флота.

В начале августа командующий ВВС КБФ приказал организовать специальную группу «охотников», в задачу которых входило подавление неприятельских корабельных дозоров на Гогландском противолодочном рубеже. В группу предписывалось включить три Ил-2 из 57-го шап и четыре Як-1 из 21-го иап. Была установлена «норма выработки» — не менее двух вылетов в сутки. Своими действиями группа должна была обеспечить прорыв в Балтику подводных лодок второго эшелона. Именно в августе, действуя под практически непрерывным прессингом флотской авиации, немецкие противолодочные силы понесли наибольшие потери за всю кампанию.

15 августа был уничтожен малый тральщик R-106. Еще девять кораблей были повреждены осколками бомб и огнем из бортового оружия самолетов. Среди них четыре тральщика (М-18, М-19, М-29 и М-30), три противолодочных корабля (UJ-1207, UJ-1214 и UJ-1218) и два сторожевых катера ORe-84 и ORe-87.

Немецкие отчеты отмечают, что советские ВВС довольно настойчиво пытались вытеснить дозорные корабли с их позиций. Вот как, например, выглядел обычный день 7 августа в Финском заливе с борта уже упоминавшегося противолодочного корабля UJ-1207. В 11:30 (здесь и далее время берлинское) два Ил-2 атаковали тральщик М-19. Результат атаки — восемь тяжело раненых. С 14:15 до 16:15 шесть И-153 штурмовали уже UJ-1207; правда, потерь и повреждений на нем не было. В 20:00 три «ила» бомбами и реактивными снарядами нанесли удар опять по UJ-1207 и UJ-1214. «1207-й» снова счастливо избежал повреждений, а вот в экипаже менее везучего UJ-1214 появились раненые (из них шесть тяжелых). Естественно, что в таких условиях немцам было не до ведения планомерного противолодочного поиска.

Поэтому часть заслуги в успешном преодолении подводными лодками второго эшелона противолодочного рубежа противника по праву принадлежит летчикам-балтийцам. По крайней мере, ни разу силам ПЛО в районе активных действий нашей авиации потопить или серьезно повредить прорывающуюся лодку не удалось. К сожалению, в дальнейшем активность авиации КБФ над Финским заливом упала. До конца года в результате удара советской авиации был поврежден только тральщик М-17, получивший прямое попадание авиабомбы 17 октября.

Кроме штурмовой авиации в Финском заливе действовали самолеты-торпедоносцы 1-го гвардейского мтап, выполнившие 43 атаки. Хотя в докладах пилотов фигурируют «транспорты» и «конвои», фактически в большинстве случаев безрезультатным атакам подвергались все те же мобилизованные тральщики и сторожевики. В принципе, уже само использование торпедоносцев только в пределах Финского залива стало одной из причин их неудачных действий. Если бы районы «свободной охоты» торпедоносной авиации были перенесены в «неосвоенные» просторы Восточной Балтики или Ботнического залива, результаты могли бы стать гораздо выше. Вероятность успешной атаки по одиночному транспорту всегда выше, чем по боевому кораблю, к тому же в условиях Финского залива постоянно ожидающему нападения с воздуха. Впрочем, даже и без эффектных побед выход торпедоносцев в открытое море все равно имел бы смысл. Их появление серьезно осложнило бы обстановку на морских коммуникациях противника и вынудило бы его принимать какие-то ответные меры. А как показал опыт борьбы немцев с нашими подводными лодками, любая новая угроза в новом районе вызывала у командования германских ВМС на Балтийском театре состояние, близкое к панике. Но не потому, что оно не умело воевать. Просто в условиях постоянного дефицита всех ресурсов, чтобы «заткнуть» очередную «дыру», надо было обязательно оголять другой участок огромного фронта.

Теперь переместимся на восток. Единственной отдушиной в плотном кольце блокады для Ленинграда было Ладожское озеро. «Дорога жизни» связывала окруженный город и Большую землю. Значение ладожской коммуникации хорошо понимали обе стороны. Весной 1942 года группа армий «Север» не имела в своем распоряжении сил, чтобы сомкнуть сухопутное кольцо окружения. Поэтому германскому командованию, не оставлявшему попыток добиться полной блокады Ленинграда, требовалось тем или иным способом прервать водную коммуникацию по Ладоге.

Как уже отмечено выше, немцы не могли в течение всей кампании 1942 года обеспечить полное господство в воздухе на всем северо-западном участке Восточного фронта. Из-за этого у противника отсутствовала возможность какого-либо длительного воздействия на караваны, следующие по озерной трассе. Так что «севастопольский» вариант у немцев не проходил. Но когда позволяли силы и средства, командование 1-го воздушного флота наносило болезненные удары по конечным пунктам «Дороги жизни».

Так, почти сразу после начала навигации, 28 и 29 мая, противник массированно (50–60 бомбардировщиков) атаковал порты Осиновец и Кабона. Силы ПВО оказали достаточно энергичное сопротивление этим налетам. За два дня немцы признают потерю трех машин: Ju-88A-4 (зав. 3799) из 8./KG1 и двух Ju-87D-1 (зав. 2135 и 2179) из III/StG1. Тем не менее портовым сооружениям был нанесен определенный ущерб, много было погибших и раненых (только 28 мая — 233 человека). Однако перевозки продолжались с нарастающим темпом. Эпизодические удары небольших групп самолетов по судам на озере могли привести к потерям (пусть и чувствительным), но были не способны полностью прервать движение конвоев по ладожской «Дороге жизни».

У немцев оставался еще один вариант решения проблемы Ладоги — завести на озере свою флотилию. И такая попытка была предпринята. Новое соединение получилось, так сказать, «многонациональным». Причем в этом деле оказались задействованы не только финны, что вполне естественно, но и далекие от Ладоги итальянцы, направившие на озеро четыре малых торпедных катера MAS. Впрочем, костяк союзной ладожской флотилии составили немецкие самоходные десантные паромы типа «Зибель», доставленные в разобранном виде в порт Лахденопохья. Несмотря на свое не очень грозное название, эти корабли были неплохо вооружены, часть паромов имели 88-мм орудия, а также обладали хорошей живучестью. 13 июня «зибели» прибыли на Ладогу, а через месяц первые из них были спущены на воду. Чуть раньше вступили в строй итальянские катера.

На первом этапе своего существования озерная флотилия подчинялась так называемому Einsatzstab Fahre Ost, который в свою очередь замыкался на командование 1-го воздушного корпуса люфтваффе. Личный состав флотилии паромов числился в зенитном дивизионе Flakabteilung 144 (Fahre). Общее руководство действиями всех сил противника на Ладожском озере принадлежало командующему 1-м воздушным флотом генерал-полковнику А. Келлеру.

Советское командование из различных источников было своевременно осведомлено о намерении противника создать на Ладоге свою флотилию[25]. Однако даже 7 августа штаб Ладожской военной флотилии отрицал наличие легких сил противника на озере. К счастью, это заблуждение не имело фатальных последствий. Проведенная 11 августа воздушная разведка подтвердила наличие на Ладоге немецкой флотилии паромов.

Появление на жизненно важной для Ленинграда водной коммуникации надводных сил противника вызвало понятное беспокойство у советского командования на всех уровнях. Для противодействия немецко-финско-итальянской флотилии был разработан комплекс различных мероприятий, который включал и создание специальной Ладожской оперативной авиационной группы. По местам базирования неприятельских легких сил был нанесен ряд авиационных ударов. Уже 11 августа авиация атаковала Лахденопохье, в результате чего флотилия понесла первые боевые потери — трое раненых.

Интенсивным налетам подвергся порт Сортанлахти, на который базировалась 1-я полуфлотилия паромов. О том, какой материальный ущерб был нанесен при этом противнику, сказать сложно. Однако в немецких документах отмечены потери в личном составе 144-го зенитного дивизиона. Так, например, 24 августа в результате удара по Сортанлахти шести Ил-2 был убит один и ранено восемь зенитчиков. Среди раненых оказался командир одного из паромов — капитан X. Хайзер. Вероятно, потери противной стороны этим не исчерпывались, поскольку 4 сентября немцы были вынуждены отказаться от использования Сортанлахти в качестве базы 1-й полуфлотилии. Вообще, деятельность флотилии паромов на ладожских коммуникациях особой наступательной энергией не отличалась. Это позволяет предположить, что атаки морской авиации по ее базам не прошли для противника даром.

Такая вялотекущая кампания на Ладоге не устраивала немецкое Верховное командование. И к концу навигации 1942 года, стремясь прервать последнюю связь осажденного города с тылом, оно решилось на проведение операции, получившей кодовое название «Бразиль». Реализация этого замысла привела к знаменитому бою 22 октября у острова Сухо, закончившемуся полным поражением немцев.

Это один из тех редких случаев, когда противник проиграл бой, как говорится, «вчистую», в том числе и по потерям личного состава. Потери гарнизона Сухо и экипажей кораблей ЛВФ составили 12 человек убитыми и пленными и еще 23 ранеными. Видимо, в число погибших надо включить еще экипажи четырех сбитых самолетов. Потери же немцев, по данным Юрга Майстера, составили 18 человек убитыми и 43 ранеными. Но подсчет по документам, хранящимся в Бундесархиве, дает иные цифры — 22 убитых, 4 пропавших без вести (их тела обнаружены после боя на острове) и 40 раненых.

Хотя исход «Бразиля» был решен еще до первого удара по немецким кораблям самолетов 61-й авиабригады, тем не менее ВВС КБФ[26] вместе с кораблями Ладожской военной флотилии почти до темноты преследовали отходившего противника. Ю. Майстер пишет о 96 атаках с воздуха. В ходе противодесантной операции только авиация флота выполнила 111 вылетов, в том числе 62 вылета совершили штурмовики и бомбардировщики. В результате действий авиации и кораблей немцы вынуждены были оставить тяжелый десантный паром[27] и десантный катер. Других потерь в кораблях противник не понес, но вероятно, что некоторые из них были повреждены. По крайней мере согласно немецким документам, от атак авиации один человек убит и четверо ранено. Собственные потери составили два штурмовика Ил-2 и два истребителя И-15.

В то же время, если бы флотская авиация действовала большими группами, то результаты авиаударов могли быть более существенными. Малочисленные группы ударных самолетов легко связывались боем финскими и немецкими истребителями, что затрудняло прицельное бомбометание. Но, увы, это характерно для тактики ВВС КБФ в 1942 году[28].

Заканчивался второй военный год. Несмотря на разочарования, неудачи и потери, все-таки летняя кампания 1942 года завершилась для балтийцев пусть небольшой, но победой. В следующую военную кампанию обстановка на море изменится, авиация флота наконец выйдет в открытую Балтику. Будет прорвана блокада Ленинграда. В чем-то опыт прошедшего года поможет нашим бойцам, какие-то задачи придется решать вновь. Но это уже тема для отдельного рассказа…

Приложения

Количество самолето-вылетов ВВС КБФ в 1942 году

Примечания:

БА, МТА — бомбардировочная, минно-торпедная авиация

ИА — истребительная авиация

ША — штурмовая авиация

РА — разведывательная авиация

Потери ВВС КБФ в 1942 году по месяцам

Потери ВВС КБФ в 1942 году при различных видах боевых действий (1)

Примечания:

БА, МТА — бомбардировочная, минно-торпедная авиация

ИА — истребительная авиация

ША — штурмовая авиация

РА — разведывательная авиация

Вспом. — вспомогательная авиация

В предыдущей главе о боевой деятельности ВВС Краснознаменного Балтийского флота мы остановились на зиме 1942 года, самом начале «взятого с бою военного счастья». Впереди у балтийских морских летчиков, как и у всей страны, был переломный 1943 год, о событиях которого и пойдет речь.

Сразу оговоримся, что это не хронологически стройное описание действий балтийской морской авиации, а кроме того, мы принципиально не будем касаться действий минно-торпедной авиации КБФ, поскольку эта тема очень хорошо раскрыта в первом томе монографии М.Э. Морозова[29].

Итак, 1943 год на северном фланге советско-германского фронта начался с прорыва блокады Ленинграда. Операция «Искра» Ленинградского и Волховского фронтов увенчалась успехом, и вторая столица Советского Союза получила долгожданный сухопутный коридор, связывающий ее с остальной страной. К сожалению, этот коридор оказался достаточно узким, поэтому основные усилия Красной армии на ленинградском направлении были связаны с попытками его расширения. Борьба за Демянский плацдарм завершилась эвакуацией с него немцев. С этого времени район южнее озера Ильмень перешел в разряд относительно спокойных.

Надо сказать, что вермахт отнюдь не счел себя побежденным, и на протяжении всей кампании 1943 года в немецких штабах разрабатывались довольно амбициозные наступательные планы. Причем один из прорабатывавшихся вариантов кроме восстановления кольца блокады даже предусматривал ликвидацию Ораниенбаумского плацдарма. Под Ленинградом продолжала усиливаться группировка тяжелой артиллерии на приморском направлении, в том числе и специально выделенная для борьбы с кораблями КБФ (в частности, была введена в строй наиболее мощная двухорудийная 280-мм батарея «Принц Генрих» в районе Знаменки). Активно действовала ударная авиация люфтваффе, совершившая ряд налетов на советские корабли и военно- морские базы. Впрочем, усилия бомбардировщиков 1-го воздушного флота были сконцентрированы, так сказать, на периферии (базах Ладожской военной флотилии и на острове Лавенсаари). С мощной ПВО Ленинграда и Кронштадта немцы предпочитали не связываться, ограничиваясь только «беспокоящими» налетами.

До начала операции «Цитадель» на Курской дуге, притянувшей к себе практически все наличные ресурсы люфтваффе на Востоке, на северо-западном направлении ударная авиация противника была представлена частями 1-й и 53-й бомбардировочных эскадр. В отдельные моменты, например во второй половине марта, их боевой состав возрастал до пяти авиагрупп. Однако, как правило, в полосе группы армий «Север» находились две бомбардировочные группы. Кроме того, под Ленинград были переброшены из Заполярья и активно действовали до середины июня «штуки» из группы пикирующих бомбардировщиков I./StG5. Истребительное прикрытие на театре обеспечивала неизменная эскадра JG54 «Грюнехерц». Впрочем, одна группа «Зеленых сердец» была отправлена на Запад, взамен ее эскадра получила первую группу в полном составе и 7-й отряд из 26-й истребительной эскадры. Причем «довесок», т. е. отряд 7./JG26, активно действовал как раз над Финским заливом.

С конца июня, т. е. в преддверии Курской битвы, ударная мощь авиационной группировки немцев резко упала (см. таблицу). Сжался и развернутый люфтваффе над своими частями «зонтик». Весь фронт группы армий «Север» прикрывала только одна усиленная авиагруппа 54-й истребительной эскадры. Так, по состоянию на 1 сентября 1-й ВФ имел всего 38 истребителей, в том числе 14 — боеготовых.

Не вполне ясен вопрос, в какой степени к боевым действиям на фронте привлекались части 101-й и 102-й бомбардировочной эскадр. Эти соединения предназначались для учебных целей и базировались в районе Риги (KG102) и на аэродроме Псков-южный (II./KG101). По меньшей мере одно из зарубежных исследований числит II./KG101 по состоянию на начало сентября в составе 1-го ВФ.

Боевую деятельность авиации КБФ в 1943 году можно разделить на несколько периодов. Примерно до второй половины апреля преобладали действия против берега, т. е. содействие сухопутным войскам, удары по позициям артиллерии, обстреливающей Ленинград, налеты на сухопутные коммуникации и базы противника. Действия по коммуникациям, конечно, носили характер скорее беспокоящих ударов, но нередко потери противника от этих атак был весьма чувствительными. Так, в ночь на 9 февраля в результате бомбежки станции Нарва семеркой МБР-2 на воздух взлетели три вагона с боеприпасами для береговой артиллерии кригсмарине.

Второй период характерен авиационными ударами в целях обеспечения прорыва подводных лодок КБФ через Финский залив. Задачей нашей авиации стало нанесение ударов по системе дозоров противника на Голландском рубеже. В свою очередь, авиация противника, как немецкая, еще не начавшая перебазирование основных сил на Центральное направление, так и финская, активно этому противодействовала. К этому же периоду относятся наступательные операции соединений 1-го ВФ. В частности, минирование кронштадских рейдов, удары по базам КБФ и Ладожской флотилии.

Третий период, примерно с начала августа, отличался значительно более целеустремленными и массированными ударами советской авиации по кораблям противника в восточной части Финского залива. Кроме того, значительно ослабло противодействие немецкой авиации, впрочем, частично компенсированное усилением активности ВВС Финляндии.

Наконец, четвертый период характерен «возвратом» ВВС КБФ на берег. Морская авиация в большой степени была задействована на решении задач борьбы с артиллерией противника и нарушения его сухопутных коммуникаций. Правда, это было определено не какими-то особыми оперативными причинами, а скорее факторами географически-климатическими — замерзанием акватории Финского залива.

Конечно, все вышеперечисленные задачи были для морских летчиков основными, но не единственными. Так, летом авиация Балтийского флота принимала участие в содействии войскам Ленинградского фронта в проведении Синявинской наступательной операции. Относительно спокойно было в 1943 году в небе над Ладогой. После всплеска активности немецкой ударной авиации в мае — июне, когда противник нанес ряд мощных ударов по портам «Дороги жизни», над трассой установилось затишье. В числе постоянных задач авиации КБФ в течение всего года вынужденно были удары по огневым позициям немецкой тяжелой артиллерии. Они выполнялись как в целях обеспечения повседневной деятельности флота, так и в рамках борьбы с артиллерией, обстреливающей Ленинград.

Первые удары самолеты авиации КБФ по кораблям противника в море нанесли 14 апреля. В этот день наши летчики четырежды вылетали в район Восточного Гогландского плеса. Интересно, что они решали задачу срыва десанта противника. Именно так оценил сосредоточение десантных судов в западной части Финского залива нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов. На самом же деле десантные баржи участвовали в создании противолодочной позиции. Уже 18 апреля в немецких документах зафиксировали первые потери. В районе острова Кирокмансаари осколками бомб были повреждены малый тральщик R-76 и быстроходная десантная баржа F-276. Затем в течение конца апреля и мая под удар попадали, как правило, финские корабли. Самым крупным успехом авиации Балтийского флота в этот период стало потопление 2 мая финской канонерской лодки «Turunmaa» (340 т). Канонерка попала под удар пятерки Ил-2 под прикрытием истребителей И-16 и ЛаГГ-З (всего 9 машин) и получила прямое попадание ФАБ-100. Экипаж потерял одного человека убитым и девятерых ранеными. Однако «Turunmaa» затонула на мелководье, погрузившись только до верхней палубы. Это позволило финнам в сентябре поднять канлодку и ввести ее снова в строй.

К сожалению, затем наступил перерыв. В течение почти трех месяцев летчикам-балтийцам не удавалось вывести из строя или серьезно повредить какой-нибудь вражеский корабль в пределах Финского залива. Лишь в нескольких случаях противник понес потери в личном составе верхней вахты.

Перелом наступил в двадцатых числах июля, когда в составе авиации флота была сформирована 9-я штурмовая авиационная дивизия в составе двух штурмовых и двух истребительных авиационных полков. С 29 июля по 4 сентября самолеты дивизии повредили одиннадцать боевых кораблей из состава дозорных сил. При этом несколько из них получили прямые попадания авиабомб и были вынуждены уйти на ремонт (см. таблицу).

В других случаях, хотя корабли и оставались боеспособными, однако несли чувствительные потери в личном составе. Так, 22 июля на плавучей батарее «Helene» от огня бортового оружия «илов» погиб один и ранено шесть матросов. 1 августа, в результате обстрела, в экипаже тральщика М-459 было шесть раненых, в том числе командир корабля и еще два офицера. 4 сентября на тральщике М-22 в результате попадания бомбы было ранено девять человек, в том числе тяжело — старший помощник командира. В целом же можно констатировать, что постоянные атаки с воздуха создавали изрядное напряжение для экипажей немецких кораблей.

Удачным оказался удар Ил-2 из 7-го гвардейского шап и МБР-2 из 58-й отдельной аэ по причалам острова Соммерс 21 августа 1943 года. В результате налета противник потерял три катера-заградителя КМ-6, КМ-28 и КМ-30[30]. Общие потери экипажей катеров составили восемь убитых и 12 раненых.

Однако следует заметить, что катера вовсе не были целью атаки. В этот день в районе острова проводилась демонстрация высадки десанта. Ее целью являлось «привлечение к Соммерсу сил корабельной поддержки противника для дальнейшего их уничтожения». По острову несколько раз вела огонь 130-мм береговая батарея № 461 с острова Лавенсаари и дважды нанесла удар авиация. Первыми в 08:55 отбомбились четыре «Ила» 7-го гвардейский шап. А с 21:56 удары стали наносить МБР-2 58-й оаэ. Всего гидросамолеты выполнили 18 вылетов. В каком из налетов были уничтожены катера, определенно сказать трудно.

15 сентября «амбарчики» 58-й эскадрильи добились еще одного впечатляющего успеха. Северо-западнее Нарвы им удалось потопить плавучую батарею «West» (573 брт). Погибло 25 человек. Довольно крупный корабль был уничтожен тремя МБРами, совершившими в период с 00:14 до 04:05 шесть самолето-вылетов по «транспортам» в районе банки Неугрунд и сбросившими 24 ФАБ-100.

Хотя число выведенных из строя кораблей может показаться не очень значительным, тем не менее 29 августа в немецком «Дневнике руководства войной на море» появляется показательная запись: «Потери в дозорных кораблях достигли 50 % их численности».

Начиная с середины сентября, успешность действий авиации КБФ упала. Некоторым исключением из этого стал ноябрь. Особенно мрачным оказался для ВМС Германии и Финляндии день 4 ноября. Кроме налета на Котку, о чем речь пойдет ниже, в этот день в районе Гогландского противолодочного рубежа были повреждены три тральщика: М-18, М-30 и М-460. Удары по вражеским кораблям в море наносили шесть Ил-2 из состава 6-й смешанной эскадрильи и 11 «горбатых» из 7-го гвардейского шап. В обоих случаях, по донесениям экипажей, атаки были успешными. Штурмовики потерь не понесли, но сопровождавшие ударную группу два Як-7 из состава 13-го краснознаменного иап были сбиты истребителями противника.

10 ноября под удар шести «ильюшиных» 35-го шап попал сторожевой катер ORe-84 с эстонским экипажем. Катер был потоплен, но ответным огнем был сбит и один Ил-2. К счастью, его экипаж остался жив и был подобран сторожевым катером Островной ВМБ.

«Честь» завершить список результативных ударов ВС КБФ в 1943 году выпала финскому посыльному судну «Pukkio».

19 ноября в районе острова Готанд оно получило прямое попадание бомбы небольшого калибра прямо в дымовую трубу. Было ранено два моряка. В этот день с 10:35 до 11:55 три группы штурмовиков (по четыре-шесть машин из 7-го гвардейского и 35-го штурмовых полков) атаковали корабли противника в Финском заливе. В одной из этих атак и пострадало посыльное судно.

Отметим, что боевые потери штурмовиков в 1943 году при действиях над заливом были сравнительно невелики и составили всего 19 машин. «Всего», потому что это почти в четыре раза меньше, чем боевые потери, понесенные при непосредственной поддержке сухопутных войск (74 самолета). Исключая май и ноябрь, флотские штурмовые полки теряли над сушей больше самолетов, чем над морем. При том количестве авиации, которое было сосредоточено на ленинградском направлении, такие потери нам кажутся чрезмерными.

Борьба с кораблями противника непосредственно в их базах в 1943 году еще не приняла такого размаха, как позднее, хотя число самолето-вылетов, выполненных для решения этой задачи, было довольно велико. Однако большей частью удары наносились ночью и одиночными самолетами. За весь год было произведено всего четыре массированных налета: два на Котку и два по причалам острова Большой Тютерс. По Котке авиация КБФ работала 10 марта и 4 ноября. В первом налете участвовали шесть бомбардировщиков Пе-2 из состава 73-го бап, которые сделали в течение дня два боевых вылета. В порту возникли пожары. В обоих случаях бомбардировщики и прикрывавшие их истребители (всего 27 машин типов ЛаГГ-3, Як-1, И-16 и И-153) вели бой с истребителями противника. Тем не менее своих потерь не было.

Налет 4 ноября был произведен несколько большими силами и увенчался бесспорным успехом. Шестнадцать Пе-2 сбросили на порт тридцать ФАБ-250 и столько же ФАБ-100. В результате чего был потоплен финский минный заградитель «Lieska» (убито 2 и ранено 3 человека) и несколько вспомогательных судов, повреждены германские тральщики М-16 и М-456. И, если М-456 отделался легкими повреждениями, то М-16 вышел из строя до конца войны. Судя по фотографии поврежденного тральщика, ему досталась 250-кг фугаска. Прикрывавшие пикировщики истребители (в общей сложности 26 Як-7 и 20 Ла-5) провели несколько боев с вражескими самолетами.

Острову Большой Тютерс, а точнее, расположенным на нем артиллерийским батареям, доставалось от советской ударной авиации практически в течение всей кампании 1943 года. Остров бомбили при попытке вывода советских подводных лодок в Балтийское море. Батареи стали постоянной целью советских самолетов в период прорыва Гогландской минно-артиллерийской позиции. Для «вывода из игры» орудий, мешавших тралению, по приказу командующего КБФ адмирала В.Ф. Трибуца была проведена специальная операция. Именно в этот период немецкие документы зафиксировали удачные атаки с воздуха. Так, 7 сентября бомбы упали непосредственно на огневые позиции одной из зенитных батарей. В этот день остров атаковали две группы Пе-2 (по четыре самолета каждая) и четыре Ил-2. 9 сентября советские бомбы вывели из строя береговую батарею противника, расположенную в южной части острова. Этот успех разделили две группы по восемь Пе-2 из 73-го бап, действовавших под прикрытием Як-7 из 21-го иап, которые сбросили на батарею 32 ФАБ-250 и 22 ФАБ-100. К сожалению, одна «пешка» была сбита огнем зенитной артиллерии. 23 сентября эту же батарею атаковала четверка Ил-2 из 7-го гвардейского шап с «прикрышкой» из истребителей ЛaГГ-З и Як-7 13-го иап. На этот раз кроме новых повреждений, нанесенных батарее, были еще уничтожены 103 мины, складированные на острове. Надо сказать, что Тютерс был не простой целью, а этаким «непотопляемым крейсером». Так, на 20 августа на острове имелись шесть 155-мм и две 105-мм пушки, прикрытые восемью 88-мм и 18 20-мм зенитками.

Что касается столицы «временно освобожденной от оккупации» Эстонии, то Таллин, как и Хельсинки в 1943 году фигурировал в числе постоянных целей ВВС КБФ. Однако до 1944 года массированных ударов по ним не наносилось. По этим целям действовали одиночные машины, как правило, МБР-2, ДБ-3ф и даже порядком устаревшие СБ. Иногда бомбардировщики обеспечивали постановку мин другими самолетами. Зачастую оба города подвергались налетам практически одновременно. Так, в ночь с 14 на 15 февраля Таллин бомбили семь МБР-2, один СБ и четыре ДБ-3, а Хельсинки — семь МБР-2, три СБ и четыре ДБ-3. Естественно, что результаты налетов были прямо пропорциональны выделенным силам. Вот примеры. 17 августа три МБР-2 из 58-й оаэ атакуют транспорты в Старой гавани Таллина в целях отвлечения внимания противника от минной постановки. В немецких документах зафиксировано падение четырех бомб из 12 сброшенных ФАБ-100. Легко поврежден один дом, убит один и ранено четыре гражданских лица. Интересно, что немцы насчитали целых восемь самолетов, участвующих в налете. Минную же постановку противник не обнаруживает. 19 августа шесть МБР-2 той же эскадрильи и с той же целью опять бомбят порт (сброшено 20 ФАБ-100 и четыре ЗАБ-50). Незначительно повреждены несколько зданий. 21 августа восемь МБР-2 опять сбрасывают 26 фугасных «соток» и восемь ЗАБ-50. Потерь и повреждений нет. В ночь на 5 сентября пять МБР-2 снова бомбят Таллин (сброшено 14 ФАБ-100 и одна ЗАБ-50). Повреждено служебное здание кригсмарине и один жилой дом. А вот в ночь на 1 августа Таллин бомбят шесть ДБ-3 и четыре МБР-2. Сброшено 62 ФАБ-100. По документам противника, сгорело десять зданий, возникли пожары на складах организации «Тодт» и в инженерном парке ВМС, убиты семь и ранены четверо гражданских лиц, ранены пять «тодтовцев» и один военнослужащий Охраны водного района базы.

Действия авиации флота по аэродромам противника в 1943 году не отличались большой интенсивностью. За второй период войны ВВС КБФ по этим целям было выполнено 360 самолето-вылетов, в том числе 183 раз удары наносили МБР-2, 124 — бомбардировщики, а штурмовики и истребители «ходили» на аэродромы всего 38 и 15 раз соответственно. По сравнению с 1941–1942 годами напряжение в действиях по вражеским аэродромам даже снизилось. В основном, целями были аэродромы противника в Котлах, Майсиеми, Раквере, Кахуле, Таллине и Кунде.

Наиболее примечательным в 1943 году стал известный налет авиации КБФ на аэродром Котлы. Он стал одним из самых эффективных ударов ВВС КБФ по аэродрому противника и одним из немногих известных случаев нашей удачной «игры на опережение». Вот как развивались события с советской стороны.

18 марта 1943 года флотская радиоразведка обнаружила посадку на аэродром Котлы самолетов третьей группы 1-й бомбардировочной эскадры. Из-за плохих метеоусловий подтвердить данные радиоперехвата воздушной разведкой удалось только 20 марта. По докладу экипажа самолета-разведчика Пе-2, на аэродроме было обнаружено 19 машин типа «Юнкерс-88». Фактически это и были самолеты первой группы эскадры KG1 «Гинденбург», прибывшие под Ленинград с Украины (аэродром Миргород) 19 марта 1943 года. Третья группа «гинденбургов» в это время базировалась на авиабазе Дно.

Штаб ВВС КБФ очень оперативно реализовал полученные разведданные. Командованию 7-го гвардейского шап, получившему приказ «работать по Котлам», удалось очень быстро организовать удар, перенацелив на решение новой задачи самолеты, подготовленные к действиям по целям на переднем крае. Было отобрано шесть наиболее опытных экипажей во главе с командиром полка майором Хроленко. Сопровождали Ил-2 12 истребителей (6 И-16 и 6 Як-1) из 21-го иап.

Самолеты внезапно вышли на вражеский аэродром в Котлах, произвели две атаки и благополучно ушли домой. Более-менее интенсивный огонь немецкая зенитная артиллерия вела только на втором заходе. От него три «ильюшина» получили незначительные повреждения. Истребители противника в воздухе не появлялись. По возвращении экипажи штурмовиков доложили о четырех уничтоженных и пяти поврежденных машинах противника.

На следующий день, 21 марта, налет на аэродром был повторен. Хотя практика боев на советско-германском фронте показала особую опасность таких повторных ударов, на этот раз военное счастье было на стороне советских летчиков. Восьмерка «илов» 7-го гвардейского шап под прикрытием шести И-16, шести Як-1 и двух Як-7 снова проштурмовала Котлы, заявив о шести уничтоженных «юнкерсах». На этот раз налет производился при сильном огне зенитной артиллерии и энергичном противодействии истребительной авиации противника. Несмотря на это, только один «ил» из восьми получил повреждения и сел на вынужденную уже на нашей территории.

В результате 23 марта остатки немецкой авиагруппы, во избежание дальнейших неприятностей, перебазировалась из Котлов в Дно. А 7 апреля первая группа KG1 и вовсе покинула театр военных действий, отправившись на отдых и восстановление в Восточную Пруссию.

В описаниях данного эпизода с немецкой стороны имеются некоторые нестыковки. С одной стороны, перечисленные в сводках службы генерал-квартирмейстера потери трудно назвать катастрофическими. Согласно им, 20 марта было уничтожено два и повреждено (от 10 до 30 %) три Ju-88А-4. 21 марта тяжело поврежден еще один бомбардировщик.

С другой стороны, существует полуофициальная «Хроника» эскадры KG1, изданная в 1944 году, в которой сказано: «Только лишь группа (I/KG1) прибыла к новому месту базирования, как русские произвели 20 и 21 марта несколько налетов силами бомбардировочной и штурмовой авиации. Вследствие этих налетов боеспособность группы упала почти до нуля»[31]. Писавший хронику эскадры гауптман Шпор вряд ли имел мотивы завышать эффективность наших ударов. Да и соответствующие отчеты у него, скорее всего, были под рукой.

Отметим, что и стрелок-радист со сбитого 4 апреля 1943 года «юнкерса» из 7./KG1 Вильгельм Амос на допросе дал показания о 20 потерянных в этих налетах машинах. При этом пленный правильно указал их принадлежность к I./KG1, хотя в отечественных источниках продолжали говорить о третьей группе.

В фондах Центрального военно-морского архива в Гатчине хранится «Альбом результатов бомбо-штурмовых ударов 57-го ап с 5 сентября 1942 года по 22 августа 1943 года». Внимательное изучение аэрофотоснимков очень хорошего качества позволяет довольно уверенно заявить, что:

— во-первых, одновременной штурмовке на аэродроме могли подвергнуться не более пяти самолетов, поскольку на снимках предельная численность скученно стоящих машин именно такая;

— во-вторых, на снимках четко просматриваются максимум два горящих «юнкерса».

Таким образом, данные аэрофотосъемки хорошо соотносятся с данными «поименного» учета потерь: два самолета сгорели (20 марта), один разбит (21 марта) плюс три поврежденных. Последние на фотоснимках определить трудно, если вообще возможно. Вероятно, именно неполный учет поврежденных при налете и временно вышедших из строя машин и стал причиной «завышенной» оценки эффективности наших налетов в «Хронике».

Не обделяли своим вниманием балтийцы и аэродром в Гатчине (Красногвардейске) — «осиное гнездо» эскадры JG54 «Грюнхерц». Как правило, удары по нему наносились ночью и небольшими силами. Например, в ночь на 26 января ударам балтийских летчиков подверглись аэродромы Карамышево, Кресты, Сиверская. Налет на Красногвардейск выполнили шесть «антиков» Р-10, сбросившие тридцать бомб калибром 50 и 25-кг. Но результатом стало только незначительное повреждение истребителя Fw-190A-4 из 3./JG54. Более удачным был удар, нанесенный в ночь с 18 на 19 апреля, совмещенный с обстрелом Гатчины 19-й железнодорожной батареей. Четыре ДБ-3 и столько же СБ поодиночке бомбили аэродром. На аэродроме были повреждены истребитель-бомбардировщик Fw-190A-4 из Jabostaffel/JG54, а также разведчик Me-110G-З из отряда ближней разведки 4.(Н)/33. Отметим, что эффективность налетов на Красногвардейск в 1943 году была значительно меньше, чем в предыдущем году.

Впрочем, был и один уникальный случай, когда на аэродроме Красногвардейск в течение нескольких минут противником был потерян практически целый отряд. Только этот успех пошел на боевой счет не ВВС КБФ, а морской железнодорожной артиллерии флота, вернее, уже упоминавшейся 180-мм 19-й железнодорожной батареи.

Ранним утром 10 апреля батарея обстреляла аэродром Красногвардейска. Незадолго до этого из отдельных «беспокоящих» эскадрилий, созданных по образцу и подобию советских ночных легкобомбардировочных авиаполков, оснащенных самолетами У-2, в составе 1-го ВФ была создана легкобомбардировочная группа Stoerkampfgruppe Luffflotte 1. Матчасть «беспокоящих» эскадрилий, а теперь и новой группы, состояла из устаревших легких бомбардировщиков и учебных самолетов, взятых из различных летных школ люфтваффе. «Ночники» Stoerkampfgruppe летали на весьма разношерстной «коллекции», состоявшей из разнообразных бипланов, таких как Ar-66, Go-145, Не-45, Не-46 и W.34. Чтобы с большим эффектом использовать эти легкие машины, имевшие незначительный радиус действия, их надо было расположить как можно ближе к линии фронта. Поэтому вполне естественно, что группу разместили на передовом аэродроме в Гатчине.

Неизвестно, успели или нет немецкие «швейные машинки» начать свою боевую работу до 10 апреля, когда на летном поле Гатчины стали рваться советские снаряды. Состояние Stoerkampfgruppe после окончания огневого налета лучше всего описывать только одним словом — погром. В одночасье группа лишилась двенадцати легких бомбардировщиков. Были уничтожены восемь Не-46 и четыре Ar-66.

Правда, по немецким сводкам, они были потеряны 9 апреля, но ошибка на 1–2 дня типична для такого рода документов. Впрочем, возможно, что ошибки и не было. Накануне вечером та же 19-я батарея вела контрбатарейную борьбу с неприятельской артиллерией в том же районе Красногвардейска. Возможно, хотя и маловероятно, что причиной гибели целого отряда люфтваффе стал случайный снаряд.

Как уже отмечалось, во второй половине года роль основного противника советской авиации в борьбе за господство в небе над Финским заливом постепенно перешла к финнам. Однако до конца июня под Ленинградом были сосредоточены крупные силы ударной авиации люфтваффе, которые периодически привлекались и для действий по кораблям и объектам КБФ, а также Ладожской флотилии. Немцы «отметили» завершение своей активной деятельности в этом районе потоплением 22 июня канонерской лодки «Кама». По советским данным, стоящие на рейде острова Лавенсаари корабли атаковали несколько групп (общим числом 28 машин) «Юнкерсов-88». Несмотря на маневрирование и интенсивный зенитный огонь, «Кама» получила несколько прямых попаданий, накренилась и перевернулась вверх килем. На корабле погибло и пропало без вести 11 человек, ранено — 27. Кроме канонерки от прямого попадания бомбы затонул катер МО-177. Всего в результате этого налета КБФ потерял 25 человек убитыми и 34 — раненными. Немецкие же отчеты сообщают о том, что в налете участвовали «штуки» и было потоплено «два больших корабля». Впрочем, «Каму» подняли уже в сентябре 1943 года, отремонтировали и вновь ввели в строй. Второй крупный боевой корабль КБФ, получивший повреждения в Финском заливе при эскортировании подводных лодок 10 июня, тральщик Т-218, скорее всего, также стал жертвой «штук».

В июльских сводках впервые упоминается о применении «легких бомбардировщиков». Речь, скорее всего, идет об истребителях-бомбардировщиках. Такие налеты в немецких документах зафиксированы, например, 5, 7, 12 и 13 июля. В советских источниках отмечено участие в налетах самолетов типа «Фокке-вульф-190».

Очередной всплеск активности люфтваффе пришелся на 20-е числа сентября, когда немецкое командование вполне серьезно рассматривало возможность советского десанта на южное побережье Финского залива. Впрочем, «всплеск активности» — сказано уж слишком громко. 24 сентября остров Лавенсаари бомбили четыре, 29 сентября — шесть, а в ночь с 4 на 5 октября — всего три бомбардировщика. Финны привлекли к налетам значительно большие силы. В ночь с 17 на 18 сентября на бомбежку островов Лавенсаари и Сескар ВВС Финляндии отрядили шесть «дорнье», 14 «Юнкерсов-88», шесть «бристоль-бленхеймов» и четыре трофейных ДБ-3. Советскими зенитчиками удалось сбить «бристоль-бленхейм» (бортовой номер BL-163). Второй «бленхейм» (бортовой номер BL-164) разбился в этом вылете из-за плохих метеоусловий. Еще семь финских «юнкерсов» совершили вынужденные посадки. По советским данным, результат бомбежки был минимальным — легко ранены два матроса.

Таким образом, финская авиация постепенно становилась основным «визави» ВВС КБФ в воздухе над заливом. Надо сказать, что данному обстоятельству способствовала поставка немцами своим союзникам новейших истребителей Bf-109G. Большая часть из поступивших в 1943 году «густавов» (31 машина) прибыла на аэродромы Финляндии уже к концу апреля. Еще восемь поступили в течение августа. Эти истребители в основном и участвовали в воздушных боях над Финским заливом. Всего за год в небе над заливом финны потеряли пять «мессершмиттов» (в том числе два сбитых «чайками» 71-го иап) и шесть «брюстеров». Еще две финские «чайки» (IT-13 и IT-29) были потеряны во время разведки района Лавенсаари-Пенисаари 24 марта и 5 августа соответственно. Оценить потери люфтваффе над Финским заливом труднее. Тем не менее мы приводим известные на настоящий момент данные по потерянным немецким самолетам (см. таблицу). Отметим, что здесь не учтены потери, понесенные немцами при налетах на базы Ладожской флотилии. Хотя именно об этих боях высказался летчик эскадры KG53 «Легион Кондор» Эрнст Эбелинг: «Как днем, так и белыми ночами действовали отличные летчики-истребители из Ленинграда (вероятно, это была французская эскадрилья), уважаемые нами. Они стремились добиться успеха, если не огнем бортовых пушек, то самоотверженными таранными ударами». В обычной тевтонской манере немец приписывает боевитость наших «ястребков», никогда не воевавшим под Ленинградом французским летчикам из «Нормандии-Неман». Видимо, так поражения от русских переносились легче…

1943 год заканчивался. Впереди был разгром в январе 1944 года немецких войск под Ленинградом, освобождение Прибалтики, дальнейший количественный и качественный рост авиации КБФ. Но события 1944 года — это тема для отдельного рассказа.

Корабли кригсмарине, выведенные из строя ВВС КБФ в Финском заливе в августе 1943 года

Примечание: ПБА — плавучая артиллерийская батарея, ТЩ — тральщик, + — погиб; = — ранен;

Потери ВВС КБФ в 1943 году по месяцам

Примечание: ИА — истребительная авиация, ША — штурмовая авиация, в числителе — потери при ударах по кораблям противника в море, в знаменателе — при поддержке сухопутных войскам.

Потери ВВС КБФ в 1943 году при различных видах боевых действий

Примечание:

БА — бомбардировочная, МТА — минно-торпедная, ИА — истребительная, ША — штурмовая, РА — разведывательная, BA — вспомогательная авиация.

До сентября БА и МТА учитывались вместе.

Боевой состав 1-го воздушного флота люфтваффе

Примечание: ПСС — поисково-спасательной службы

(1) — в том числе 14 грузовых планеров;

(2) — в том числе 19 грузовых планеров.

Самолеты ВВС Германии, потерянные или поврежденные над Финским заливом в 1943 году

Примечание: ЗА — огонь зенитной артиллерии, КЗА — огонь корабельной зенитной артиллерии, ИА — истребительная авиация,? — неизвестно.

+ — погиб; б/в — пропал без вести.

Auf.St. «Reval» и Auf.St. «Ostsee» — название разведывательных отрядов 1-го ВФ люфтваффе, действовавших над Финским заливом.

В эпизоде 7 «штука» потерпела аварию на посадке из-за повреждения двигателя, полученного в боевом вылете над Финским заливом.

К началу 1944 года, в отличие от предыдущих лет войны, ситуация на прибалтийском направлении поменялась кардинальным образом. Наконец была окончательно снята блокада «колыбели Революции» — Ленинграда. Линия фронта вплотную подошла к границам Прибалтики. В феврале 1944 года, казалось, достаточно еще одного усилия, и советские армии на плечах отступавших немцев ворвутся на территорию Эстонии. Этого, к сожалению, не произошло, вермахту удалось остановить наступление войск Ленинградского фронта на перешейке между Финским заливом и Чудским озером. Неудачей завершились попытки обойти этот природный рубеж с флангов: высадкой десанта у Мерекюля и броском через неширокий пролив между Чудским и Псковским озером. Фронт на этом участке стабилизировался до лета.

Тем не менее результаты зимних сухопутных сражений резко улучшили ситуацию для Краснознаменного Балтийского флота. Корабли и самолеты ВВС КБФ получили в свое распоряжение базы и аэродромы на Кургальском полуострове. Исчезла прямая угроза коммуникации, связывающей «Большую землю» с удерживаемыми нами островами в восточной части Финского залива. Напротив, правый фланг немецкой Гогландской минно-артиллерийской позиции, что называется, «повис в воздухе».

Поэтому неудивительно, что весенне-летняя кампания 1944 года для кригсмарине на Балтике прошла под знаком удержания противолодочного рубежа, перегораживающего Финский залив. Появление советских подводных лодок на просторах Балтики, бывшей до этого момента «внутренним морем» Германии, означало прямую угрозу как жизненно важным для Третьего рейха морским коммуникациям со Скандинавией, так и полигонам боевой подготовки массово вводимых в строй немецких субмарин.

Кроме того, в германских военно-морских штабах несколько преувеличенно отнеслись к решимости своих советских «визави» бросить в бой оставшиеся у КБФ крупные артиллерийские корабли (крейсеры и эскадренные миноносцы). Вероятно, именно такими резонами можно объяснить посылку на напичканный минными полями Гогландский плес подводных лодок, явно излишних для борьбы с 50-тонными «мошками» или еще более миниатюрными катерными тральщиками[32].

Несколько разнообразили задачи, стоявшие перед противоборствующими сторонами, проведенные Балтийским флотом десантные операции по овладению шхерным районом Выборгского залива[33].

Что же касается собственно Финского залива, то вот как были сформулированы задачи 9-й штурмовой авиационной дивизии ВВС КБФ на ведение боевых действий весной 1944 года:

— повседневная активная борьба с дозорами противника и силами их поддержки на Гогландском противолодочном рубеже;

— систематические действия против кораблей противника, действующих в восточной части Финского залива в пределах радиуса самолетов Ил-2 с прикрытием;

— конечная цель — вытеснить корабли противника из восточной части Финского залива за меридиан 26 градусов 30 минут восточной долготы.

Боевые действия против кораблей противника в Финском заливе авиация КБФ начала достаточно рано и при этом довольно целеустремленно и энергично. Уже 5 марта противник зафиксировал несколько атак на небольшой конвой, охраняемый вспомогательным сторожевиком V-1704. Сначала пять, а затем шесть штурмовиков Ил-2 из состава 35-го штурмового авиационного полка атаковали суда конвоя в районе Асери. Корабли противника были идентифицированы нашими летчиками как «транспорт в охранении сторожевых катеров». По донесению летчиков, один транспорт и один сторожевой катер были потоплены. Немецкие источники этих потерь не признают.

Но это было только начало советского воздушного наступления. 7 марта в результате нескольких последовательных атак в районе пристани Асери получил прямое попадание, загорелся и сел на грунт сторожевик V-1708. Около полуночи экипаж с корабля был снят из-за продолжавшегося пожара и опасности взрыва топлива. Потери в людях у противника составили одного человека убитым, трех тяжело и трех легко раненными. Этот успех был достигнут усилиями 22 штурмовиков и 16 пикировщиков Пе-2. На прикрытие своих кораблей в течение дня вылетали 122 истребителя. Потери составили один Як-7, не вернувшийся с боевого задания. Следствием данной потери стало принятие противником решения о выводе 17-й флотилии сторожевых кораблей в район западнее Ревеля. В немецких штабах посчитали, что имевшихся на кораблях флотилии зениток недостаточно, чтобы противостоять массированным налетам советской авиации. Сам же потопленный сторожевик был позднее поднят и отбуксирован в Ревель.

9 марта на бомбо-штурмовые удары по кораблям противника в районе Кунда вылетали 17 Ил-2 из 7-го гвардейского штурмового авиационного полка. Их прикрывали 25 истребителей Ла-5. В результате их атак на тральщике М-204 была повреждена противоминная обмотка, тяжело ранено четверо и легко семь человек, на тральщике М-4 — шестеро раненых. Сторожевик V-1707 получил пробоину в котле от прямого попадания снаряда авиационной пушки.

Следует отметить, что на 28 февраля в 7-м гвардейском шап наряду с восемью «илами» с 23-мм пушками ВЯ и пятью с 20-мм пушками ШВАК имелось целых двадцать самолетов, вооруженных 37-мм пушками НС-37. Мощный 37-мм снаряд и большая дальность стрельбы НС-37 как нельзя лучше подходили для атак вражеских кораблей, позволяя наносить им серьезные повреждения.

В дальнейшем упоминания о потерях и повреждениях стали постоянными в донесениях противника. Всего за март немцы потеряли из числа экипажей кораблей 15 человек убитыми, 42 тяжело- и 39 — легко раненными. Вышли из строя на несколько месяцев четыре корабля (М-7, М-3135, М-3122, V-1708). Меньшими сроками аварийно-восстановительного ремонта отделались М-4, М-14, М-204, М-459, М-3107 и М-3112.

Вот лишь несколько характерных эпизодов нашего «воздушного наступления» в Финском заливе.

18 марта в районе маяка Верги 17 штурмовиков Ил-2 из состава 7-го гвардейского шап атаковали «три транспорта и два сторожевых корабля». Были зафиксированы прямые попадания, гибель одного и взрыв на втором «транспорте». По возвращении на аэродром при дешифровании аэрофотоснимков выяснилось, что атаке подверглись тральщики типа М. Немцы сообщают о прямом попадании бомбы в тральщик М-7. Корабль был серьезно поврежден, получил пробоину. Вышла из строя главная энергетическая установка. Среди экипажа имелось девять раненых, трое моряков погибли. Однако поступление воды удалось остановить заведением пластыря и тральщик остался на плаву.

За этот успех пришлось заплатить одним Ил-2, сбитым зенитной артиллерией во время налета. Один Як-7 из состава прикрытия получил повреждения в воздушном бою, но сел на своей территории. Кроме того, был еще потерян истребитель Ла-5 из группы расчистки воздушного пространства.

На следующий день штурмовики из 9-й штурмовой авиационной дивизии наносили удары по кораблям противника в районе Кунда. Всего за сутки было совершено 32 самолетовылета. Один Ил из состава 35-го шап был сбит огнем зенитной артиллерии. Наши пилоты доложили о трех потопленных сторожевых катера. По данным противной стороны, в 08:30 (по берлинскому времени, т. е. в первой атаке штурмовиков 7-го шап) получил повреждения и через два часа сел на грунт малый тральщик М-3122. Экипаж потерял четыре человека убитыми и девять ранеными. Позже корабль все-таки подняли и отправили на ремонт в Ревель.

Очень удачным для летчиков-балтийцев оказался день 30 марта. В результате нескольких атак получили повреждения тральщики М-4 (пробоины в отсеках, затоплено румпельное помещение), М-3107 (пожар в жилых помещениях) и М-3112 (от близкого взрыва заклинило линию гребного вала). Кроме того, днем атаке штурмовиков подверглось вспомогательное судно 1-й флотилии тральщиков. На нем были убиты два и ранены шесть человек, половина из которых — тяжело.

Подтверждением ожесточенности боев в небе над Финским заливом может служить расход зенитного боезапаса на немецких кораблях. Он был столь велик, что немцам пришлось срочно доставлять его по воздуху транспортными самолетами. Так, 30 марта на ревельский аэродром Лаксберг приземлились два «Юнкерса-52», каждый с десятью тысячами 20-мм снарядов для корабельных зенитных автоматов. Еще столько же боезапаса планировалось доставить вторым рейсом.

Следующий месяц принес балтийским летчикам новую крупную победу. 10 апреля по группе кораблей, находившейся северо-восточнее пристани Асери, нанесли удар штурмовики 35-го шап (15 машин) и 19 «петляковых» из 12-го гвардейского пбап. Чуть позже корабли атаковали 12 истребителей Ла-5, летавшие на блокирование аэродрома Раквере. Аэродром был закрыт облачностью, поэтому истребители разрядились по морской цели. Пикировщики с высоты 2000 метров сбросили на корабли семь ФАБ-100 и 118 ФАБ- 50. По данным аэрофотосъемки, был потоплен «тральщик типа М-1» и поврежден сторожевой корабль. Наши потери составили только один Ил-2, сбитый зенитным огнем. Немцы подтверждают гибель тральщика М-459 и повреждение М-413, у которого был затоплен артиллерийский погреб.

19 апреля крупно повезло экипажу тральщика М-4. По отряду дозорных кораблей почти одновременно нанесли удар группы штурмовиков Ил-2 и бомбардировщиков Пе-2. Какой-то из экипажей точно положил свою бомбу по вражескому кораблю. Фугаска попала в мостик, проскочила через шахту в погреб боезапаса, но, к сожалению, не взорвалась, а только повредила кабель и оборудование. На корабле были ранены два моряка.

В целом же апрель был для ВВС КБФ несколько менее удачен, чем предыдущий месяц. Некоторые атаки заканчивались своими высокими потерями при относительно небольших результатах. Так, 4 апреля в районе бухты Кунда отряд десантных барж подвергся удару 24 штурмовиков и 14 пикировщиков. Получила пробоину и вынуждена была уйти в бухту Локса артиллерийская баржа AF-35. На кораблях отряда было трое раненых. Наши же потери были несоразмерно велики. Три штурмовика были сбиты истребителями противника и один — корабельными зенитчиками. Прикрывавшие «ударников» истребители вообще потеряли семь машин.

В мае 1944 года немецкие отчеты зафиксировали потерянными безвозвратно малый тральщик М-3121 и сторожевик V-1701. Вышли из строя на длительный срок тральщики М-4 и М-20, сторожевой корабль V-1707, корабли ПВО FJ-25 и FJ-26. Экипажи кораблей потеряли 15 человек убитыми, 20 тяжело и 36 легко раненными. Шесть моряков пропали без вести.

Противоборство между кораблями кригсмарине и ВВС КБФ в мае было не менее ожесточенным. Именно на май приходятся два случая «огненных таранов» наших штурмовиков.

Первый «огненный таран», совершенный 8 мая, полностью подтверждается данными с обеих сторон. В этот день 12 штурмовиков из 35-го шап в сопровождении шестнадцати «яков» двумя группами атаковали в Нарвском заливе вражеские корабли. По немецким данным, вспомогательный сторожевик V-1701 был потоплен в результате тарана самолета. Экипаж корабля, как ни странно, не пострадал, за исключением двух раненых. В их числе оказался командир 17-й флотилии сторожевиков фрегатен-капитан Пауль Шультце. Наши потери составили два «ила», сбитых прорвавшимися ко второй ударной группе «фокке-вульфами». Погибли экипажи младших лейтенантов А.Т. Гринченко[34] и А.А. Гаврилова (стрелок-радист старший краснофлотец Г.Е. Цикунов). Кто-то из них направил свою горящую машину во вражеский корабль. Вероятнее всего, это все-таки Гринченко, так как штурмовик Гаврилова был сбит уже на отходе от цели.

Хотя второй «огненный таран» штурмовиков-балтийцев не имеет однозначного подтверждения со стороны противника, события в этот день развивались следующим образом. 19 мая в 05:16 восемнадцать Ил-2 из 7-го гвардейского шап, в том числе шесть топмачтовиков, нанесли удар по отряду боевых кораблей противника в Нарвском заливе. Чуть позже к ним присоединились десять штурмовиков-топмачтовиков из 35-го штурмового полка. Один самолет 7-го гшап был сбит зенитным огнем. Его экипаж (летчик л-т А.И. Стратилатов и стрелок-радист мл. с-т С.Ф. Самойлов) направил свою горящую машину во вражеский корабль и, по донесениям других экипажей, потопил его ценой собственной жизни. Немецкие документы отмечают гибель малого тральщика М-3121. На корабле пропали без вести командир и пять членов экипажа. Семеро из двенадцати спасенных моряков было ранено. В экипажах других кораблей отряда насчитывалось девять раненых и один убитый.

Особняком стоит атака 16 мая. В этот день авиаторы Балтики впервые нанесли массированный удар по кораблям противника в Нарвском заливе с использованием группы штурмовиков-топмачтовиков. В налете приняли участие 12 «петляковых» из 12-го гвардейского пбап и 21 Ил-2 из 7-го гвардейского шап. Их сопровождали 55 истребителей разных типов. Кроме непосредственного истребительного прикрытия за несколько минут до атаки в район цели вышли 12 Лa-5 из 4-го гвардейского иап. Их задачей было «выметание» вражеских истребителей. Отметим, что перед боевым вылетом штурмовики 7-го гвардейского шап и истребители из 13-го иап (которые должны были штурмовиков прикрывать) провели совместное летно-тактическое учение.

Первыми нанесли удар с горизонтального полета бомбардировщики. Они в 11:14 сбросили 64 фугасные «сотки», «сдобрив» их еще осколочными бомбами (116 АО-15 и 605 АО-2,5). Через минуту на цель вышли две шестерки Ил-2 подавления ПВО, снаряженные бомбами АО-25 и АО-2,5 (израсходовано 118 крупных и 160 малых осколочных авиабомб). В 11:17 ордер кораблей противника атаковала группа топмачтовиков из 9 машин. Процент попаданий при топмачтовом бомбометании оказался неожиданно высоким. Каждый топмачтовик нес четыре ФАБ-100, то есть всего 36 бомб. По немецким данным, три бомбы попали в тральщик М-20, две — в корабль ПВО FJ-2S. К сожалению, все попавшие бомбы не разорвались[35]. В противном случае корабли противника вряд ли бы уцелели. Получил прямое попадание и сторожевик V-1707, хотя и немцы не указывают на способ бомбометания. Потери экипажей противника в личном составе были относительно невелики. Только корабль ПВО потерял три человека убитыми и шесть ранеными.

За этот результат пришлось заплатить немалую цену. Погибли три штурмовика-топмачтовика (л-т В.И. Максюта и с-т В.Ф. Кокоулин, л-т А.А. Махнов и с-т А.П. Одониенко, мл. л-т В.И. Лебедев и ст. с-т И.И. Тетешев), а также три истребителя Як-9 из их непосредственного прикрытия. Поиск экипажей оказался безрезультатным.

По завершении операции ее разбор проводил начальник штаба авиации КБФ генерал-майор A.M. Шугинин. Было отмечено, что удар топмачтовиков оказался неожиданным для противника, корабельные зенитки вели огонь только на отходе. Все потери штурмовики понесли от истребителей противника, атаковавших их с бреющего полета.

Июнь несколько изменил приоритеты в деятельности балтийских авиаторов. 10 июня началось наступление Ленинградского фронта, взломавшего «линию Маннергейма» на Карельском перешейке. На приморском фланге начавшегося наступления флот провел несколько десантных операций. Соответственно, усилия летчиков-балтийцев были в основном связаны с десантами на острова Выборгского залива.

В июле борьба в небе над Финским заливом продолжилась с новой силой. Но прежде хотелось бы сделать небольшое отступление. В своем очередном опусе новоявленные «арийцы» г-да Зефиров и К?[36] решили «рассказать наконец правду» о действиях советской штурмовой авиации. В главе, посвященной боевому применению штурмовиков Ил-2 над морем, эта развеселая компания лихо ерничает по поводу «якобы блестяще проведенных атак и больших успехов» 11-й шад ВВС КБФ 20–21 июля 1944 года. Завершают они свое ерничанье фразой: «Жаль только, что в немецких источниках нет никаких упоминаний о кораблях, потопленных 20–21 июля 1944 г. в Нарвском заливе».

Что тут можно сказать? Прежде всего, что «немецкие источники» у наших «новых немцев» какие-то странные. В том, которым пользовались мы, а это «Дневник боевых действий 9-й конвойной дивизии»[37], написано четко и однозначно, что потери у противника БЫЛИ! Итак, «20 июля вечером ударами авиации поврежден СКР V-1703, тонущий, отбуксирован в Асери, посажен на грунт. Несколько попаданий получил тральщик М-204, на другом корабле, KFK-114, вышла из строя большая часть экипажа. 21 июля авиацией уничтожен CKP V-1707, сильно повреждены тральщики М-20 и М-413, получил подводную пробоину М-460».

В хранящемся в архиве «Деле на потопленные корабли 8-го гшап» есть очень качественные фотоснимки результатов удара группы из 24 Ил-2, ведомых командиром полка гвардии п/п-ком Н.В. Челноковым. Атака производилась в 20:28, штурмовиками было израсходовано 86 ФАБ-100, 16 АО-25, 87 РС-82,4370 снарядов калибра 23-мм. На первом снимке, зафиксировано попадание двух авиабомб в тральщик типа «М». На втором снимке хорошо видны два прямых попадания в нос и корму вражеского корабля, на третьем — мощный взрыв в центре корпуса.

Дополним, что речь идет об атаках на так называемый «заколдованный» ордер. Именно такое название получил у наших летчиков немецкий корабельный дозор в Нарвском заливе, который, несмотря на все атаки нашей авиации, не нес никаких видимых потерь. Результатом событий 20–21 июля стал приказ немецким дозорным кораблям в светлое время суток при летной погоде отстаиваться на якорных стоянках, под защитой береговых зениток.

В целом же июль закончился для противника неутешительным балансом потерь. Погибли или пропали без вести 148 моряков, были ранены 269[38]. Только авиация потопила крейсер ПВО «Ниобе» (16 июля), тральщики М-20 и М-413 (оба 22 июля), сторожевой корабль V-1707 (21 июля), быстроходные десантные баржи F-498 и F-273 (18 и 22 июля соответственно). От атак советской авиации получили повреждения разной степени тяжести тральщики М-3, М-14, М-15, М-204, М-413, М-453, М-460, М-3114, М-30, М-19, М-29, М-22, сторожевики V-1705, V-1703, БДБ F-259 (в результате попадания села на грунт), артиллерийские баржи AF-33 и AF-34.

Август принес экипажам немецких кораблей в Финском заливе некоторое облегчение, поскольку в это время часть сил штурмовой авиации КБФ была отвлечена на уничтожение Чудской флотилии противника. Впрочем, это облегчение было довольно относительным.

Так, весьма удачным, хотя и не завершившимся потоплением вражеских кораблей, был налет 1 августа 21 штурмовика из 8-го гвардейского шап под прикрытием 20 ЛаГГ-3 на корабли севернее бухты Кунда. Атака была произведена в 06:22. Чуть позже по этой же группе кораблей отработали еще 24 «ила» из 47-го шап, в сопровождении 24 истребителей. Хотя немцы заявили о четырех сбитых самолетах, у нас потерь не было, а вот противник пострадал существенно. В результате налета были повреждены тральщики М-14 (затоплены два отсека, корабль потерял ход), М-403, М-443 (затоплены два отсека) и сторожевик V-1706. На атакованных кораблях получили ранения 45 человек, еще пять было убито.

2 августа авиация флота продолжила наносить бомбо-штурмовые удары по кораблям противника в Нарвском заливе. В 00:57 восемь «илов» безуспешно атаковали тральщики северо-восточнее Асери. Через час уже 12 Ил-2 атаковали ту же группу кораблей и, по донесениям экипажей, повредили тральщик. С 03:16 до 03:25 две группы штурмовиков (восемь и четыре машины) штурмовали три тральщика в том же районе. В 05:45 семнадцать Ил-2 из 8-го гвардейского шап под прикрытием 18 ЛаГГ-3 из 11-го иап атаковали четыре тральщика в бухте Кунда и, по данным аэрофотосъемки и контрольной разведки, потопили три из них. Почти одновременно 23 штурмовика из 47-го шап в сопровождении 24 истребителей из 9-го иап потопили тральщик в районе бухты Кунда. В ходе этих ударов был потоплен М-3144 (убито двое, ранено 18 членов экипажа), получил попадание в носовую часть М-3109.

Во второй половине дня, в 16:58, двадцать Ил-2 из 8-го гвардейского и 47-го штурмовых полков атаковали четыре БДБ в районе бухты Хаара-Лахт. Было израсходовано 54 ФАБ-100 и 64 РС-82. Экипажи донесли о повреждении двух барж. По немецким же данным, БДБ F-258 получила незначительные повреждения подводной части, а кроме того, на кораблях было двое тяжело и 11 легко раненных.

Таким образом, за последний летний месяц 1944 года у противника безвозвратная потеря была только одна — малый тральщик М-3144, потопленный 2 августа. Но были повреждены в результате авиационных ударов тральщики М-14, М-15, М-403, М-443, М-3128 и сторожевик V-1706 (все 1 августа), тральщики М-3109, М-3137, М-3124, М-22 (все 2 августа), тральщик М-443 (4 августа), тральщик М-7, БДБ F-258, артиллерийская баржа AF-21 (5 августа), сторожевик V-303 и БДБ F-385 (23 августа).

Сентябрь принес кардинальные изменения в стратегическую обстановку на Прибалтийском ТВД. 4 сентября вышла из войны Финляндия, 22 сентября Ревель вновь стал советским Таллином. Немецкий флот был вынужден покинуть воды Финского залива. Поэтому, не считая участия ВВС КБФ в Гогландской операции, последним значительным эпизодом в сражении за Финский залив стала атака балтийских авиаторов на группу БДБ «Брайтлинг» севернее бухты Кунда 3 сентября 1944 года.

В этот день штурмовики 11-й шад дважды атаковали отряд из пяти барж, обнаруженных авиаразведкой. Сначала в 11:25 отработали 24 «ила» из 8-го гвардейского шап. Летчики доложили о повреждении одной БДБ. Два штурмовика были сбиты огнем зениток. Через пятнадцать минут удар был повторен 23 самолетами 47-го полка. Пилоты считали, что ими была уничтожена одна и повреждена еще одна баржа. На отходе наши самолеты были атакованы семью «фокке-вульфами», которые сбили один «ил» и три Як-9. Один наш летчик попал в плен. По немецким данным, на БДБ F-193 вышла из строя главная энергетическая установка, нарушилась водонепроницаемость корпуса, один человек погиб, два получили тяжелые, четыре — легкие ранения. Кроме того, были повреждены 15 морских мин, находившихся на борту.

Рассказ о противоборстве авиации Балтийского флота с кригсмарине в Финском заливе будет не полным, если не упомянуть об участии летчиков-балтийцев в борьбе с подводным противником.

Появление подводных лодок в мелководной восточной части Финского залива стало для командования КБФ настолько неожиданным сюрпризом, что оно некоторое время не могло поверить очевидному. Тем не менее осознание угрозы, хотя больше потенциальной, чем реальной, потребовало воссоздания изрядно подзабытой за два года войны системы противолодочной обороны, в которой важное место занимала авиация. Надо заметить, что уже к началу 1944 года в составе ВВС флота не осталось надежных, но устаревших МБР-2. Поставки импортных «каталин» только начинались, и до сентября 1944 года на флот успели прибыть две единицы (6 августа). Кроме того, 20 июля с красноярского авиазавода № 477 поступили пять гидросамолетов Бе-4. Все эти обстоятельства привели к тому, что, когда было принято решение о формировании 29-й отдельной противолодочной эскадрильи, на ее вооружение поступили также штурмовики Ил-2. К 1 октября 1944 года 29-я противолодочная эскадрилья имела на вооружении семь Бе-4, две «Каталины» и семь штурмовиков Ил-2. Естественно, что поиск подводных лодок вели самолеты и других подразделений. Всего за 3-й квартал 1944 года с этой целью было выполнено 1037 самолето-вылетов, в том числе 494 — разведывательной и 543 — истребительной авиацией.

Интересно распределение вылетов на поиск подводных лодок по отдельным частям ВВС КБФ. Штурмовые полки:

— 7-й гвардейский — 57;

— 35-й—122;

— 8-й гвардейский — 20;

— 47-й —92.

Истребительные:

— 12-й гвардейский — 126;

— 14-й гвардейский — 58;

— 9-й —67;

— 11-й —46;

— 3-й гвардейский — 2.

Собственно 29-я эскадрилья выполнила 179 вылетов на Ил-2, 260 на ЛаГГ-3 и четырнадцать на Бе-4. Еще 18 вылетов Бе-4 и три — «каталин» было совершено на поиск и спасение сбитых над морем экипажей.

Самолеты в общей сложности сорок раз обнаруживали подводные лодки, но, как правило, те успевали погрузиться до начала атаки. Тем не менее регулярные поиски вынуждали «у-боты» находиться большую часть суток в подводном положении. Тем самым исключались артиллерийские обстрелы с лодок малых кораблей и катеров, производивших траление немецких минных полей. Впрочем, был зафиксирован случай, когда немецкая субмарина отражала атаку с воздуха. 30 июля в 21:25 (заметим, что ночи в этот период в Прибалтике светлые) в Нарвском заливе два штурмовика из 35-го шап в сопровождении двух истребителей Як-7 обнаружили подводную лодку в позиционном положении. Самолеты сбросили на нее восемь ФАБ-100, выпустили восемь РС-82 и обстреляли противника пушечно-пулеметным огнем. Прямых попаданий добиться не удалось. Лодка, маневрируя, открыла по самолетам артиллерийский огонь и, отбив атаку, погрузилась. Ведущий самолет был подбит, сел на воду и затонул. Экипаж штурмовика подобрали наши катера, которые наводили самолеты. По немецким данным, атакованная подводная лодка U-481 никаких повреждений не получила. Подводники опознали штурмовики как истребители и, кстати, не зафиксировали факт своей «воздушной» победы.

До сих пор мы подробно рассматривали действия только советской авиации. Ну а что же противник? Действительно, надо отметить, что немцы вовсе не ушли в «глухую оборону», а действовали весьма активно, не собираясь отдавать небо над Финским заливом без боя. Тем более что, несмотря на значительное численное превосходство советской авиации, люфтваффе оставались грозным противником, способным иногда наносить весьма чувствительные удары.

Усиленное траление минных заграждений на Гогландском рубеже и выявившаяся явная неспособность кораблей кригсмарине препятствовать этому собственными силами вылилась в просьбу моряков о помощи к командованию 1-го воздушного флота. Надо сказать, что в тот момент группировка немецких ВВС на данном ТВД располагала неплохими возможностями по нанесению массированных ударов по советским кораблям и базам. В Прибалтике весной 1944 года базировались штаб и I группа 3-й штурмовой эскадры, оснащенная пикировщиками «Юнкерс-87» (в феврале — июне 1944 года в ней насчитывалось 30–40 «штук», в основном модификации D-5).

13 мая самолеты 3-й штурмовой эскадры нанесли удар по советским тральщикам в районе банки Намси. По нашим данным, в налете участвовали 18 Ju-87 в сопровождении 12 Fw-190. Из-за дымки вражеские самолеты были обнаружены слишком поздно. В результате налета был потоплен малый охотник МО-404, поврежден сторожевой катер № 12, а также торпедные катера № 17 и 60. Наши истребители в отражении налета участия не принимали, так как решение об их подъеме на перехват было принято, из-за того же позднего обнаружения, с большим запозданием.

26 мая немцы произвели массированный налет на гавань Усть-Луга и катера в Лужской губе. В нем участвовали 54 самолета типа Ju-87 и два десятка «фокке-вульфов». Подход самолетов противника был своевременно обнаружен расчетом РЛС «Редут». Поднятые по тревоге истребители 10-го гвардейского иап сумели расстроить боевой порядок немцев и не допустить прицельного бомбометания. Поэтому, несмотря на численность нападавших, эффективность налета была довольно скромной. На складе ГСМ сгорело 65 тонн бензина. Подводную пробоину получил БМО-518, надводные осколочные пробоины получили четыре торпедных катера и два катера типа КМ, поврежден сторожевой катер ЗK-36. Потери в личном составе: убито двое и ранены 22 человека. По советским данным, было уничтожено около 20 самолетов противника, а свои потери составил один Ла-5, сбитый в воздушном бою. Прямого указания в немецких документах о своих потерях в этот день мы не нашли. Но вот по данным финского историка Хану Валтонена, люфтваффе потеряли в ходе налета пять «юнкерсов».

28 мая двадцать семь «штук» вновь бомбили советские тральщики. По советским данным, пикировщиков сопровождала дюжина Fw-190. Атаке подверглись три БМО и катера из 4-го и 5-го дивизионов катеров-тральщиков. В момент налета над катерами патрулировали шесть истребителей Лa-5 из 3-го гвардейского иап. Позже подошли еще четыре Ла-5, поднятые с аэродрома Лавенсаари по данным обнаружившей немецкие самолеты радиолокационной станции «Редут». Дополнительно вылетавшие на перехват еще 42 истребителя догнать противника уже не успели. Советские летчики доложили о трех сбитых «фокке-вульфах» и одном «юнкерсе». Еще два «лаптежника» «завалили» пулеметчики с катеров. Наши потери были довольно чувствительны: погибли семь человек, в том числе командир 5-го дивизиона малых охотников, ранены 22 моряка. Два БМО, пять катеров-тральщиков и один дымзавесчик получили повреждения от пуль и осколков, потребовавших аварийно- восстановительного ремонта сроком от двух до семи суток.

2 июня 27 пикирующих бомбардировщиков под прикрытием истребителей атаковали группу тральщиков и катер БМО, тралившие мины севернее банки Вигрунд. По донесениям наших летчиков, вылетавших на перехват, ими было сбито три «штуки» и два Fw-190. Впрочем, немцы этих потерь не признают. Наши же потери составили один Ла-5. По результатам этого налета командующий КБФ обратил внимание на слабую организацию боя нашей авиацией. Из 38 истребителей, поднятых на перехват, в бою участвовали только четыре, и еще восемь преследовали противника на отходе после налета. Остальные все время находились в зоне ожидания.

5 июня 23 «Юнкерса-87» под прикрытием истребителей нанесли удар по острову Лавенсаари и тральщикам, находившимся южнее острова. Были незначительно повреждены два тральщика и четыре торпедных катера, убито три и ранено 20 человек. В воздушных боях были потеряны три Ла-5. Немцы признают потерю двух своих машин (нами заявлено — 17 Ju-87 и шесть Fw-190). Кроме того, через час после налета истребители 4-го гвардейского иап сбили гидросамолет-спасатель «Дорнье-24Т-3» (зав. 1075, DT+HA) из 2-го поисково-спасательного отряда, подобравшего летчика сбитой «штуки»[39]. Пять членов экипажа летающей лодки пропали без вести, одному удалось спастись, и он был подобран другой летающей лодкой Do-24.

2 августа, по нашим данным, восемнадцать «юнкерсов» под прикрытием истребителей атаковали наши тральщики в Нарвском заливе. В результате налета был потоплен тральщик № 37 и получил повреждения тральщик № 62. Истребители прикрытия из 4-го гвардейского иап сбили один пикировщик, потеряв в воздушном бою два Ла-5. Еще два «лаптежника» записали на свой счет корабельные зенитчики. По данным противника, в налете участвовали 23 «юнкерса». Результаты своей атаки пилоты пикировщиков определили довольно точно: «Один корабль потоплен достоверно, второй — предположительно».

4 августа около двух часов дня немецкие пикирующие бомбардировщики снова атаковали наши корабли в Нарвском заливе. В результате был потоплен малый охотник БМО-524 и поврежден сторожевой катер № 132. По нашим данным, в налете участвовали 24 «штуки», прикрываемые «фокке-вульфами». Зенитная артиллерия кораблей сбила два пикировщика. По немецким данным, в налете участвовали две группы, одиннадцать и шесть «Юнкерсов-87». Они якобы потопили танкер водоизмещением полторы тысячи тонн и несколько сторожевиков.

Кроме 3-й штурмовой эскадры в боевых действиях над Финским заливом принимали участие также самолеты из «Соединения Кюльмей», переброшенного в Финляндию для отражения советского наступления. 7 августа «фокке-вульфы» из состава I группы 5-й штурмовой эскадры штурмовали аэродром острова Лавенсаари. Осколками были повреждены два Як-9 и три Ла-5. Огнем нашей зенитной артиллерии был сбит Fw-190F-8 (зав. номер 580988) из 2./SG5. Пилот штурмовика погиб.

С переходом 14 сентября всех Прибалтийских фронтов в наступление немцам быстро стало не до действий над морем. Поэтому с 18 сентября 1944 года люфтваффе прекратили боевые действия над южным побережьем Финского залива.

Подводя итоги воздушных операций весны — лета 1944 года над Финском заливом, можно сказать следующее. Безусловно, советским летчикам удалось нанести противнику довольно чувствительные потери, как в боевых кораблях, так и в личном составе. Число потопленных нашей авиацией боевых единиц кригсмарине в итоге было не столь велико, но почти все немецкие корабли, выполнявшие боевые задачи в Финском заливе, получили повреждения той или иной степени тяжести.

Вытеснить противника из восточной части залива, правда, не удалось, но с задачей поддержать с воздуха траление минных заграждений ВВС КБФ справились более-менее удовлетворительно.

Основной ударной силой в борьбе с вражескими корабельными дозорами стали штурмовики Ил-2. На их долю и приходится большая часть успешных атак в Финском заливе. В марте — апреле штурмовики использовались для ударов с пикирования. В целях повышения эффективности ударов и сокращения потерь командование 9-й шад пыталось вносить изменения в тактику использования своих машин. Так, в 35-й шап перешли от ударов группами в 8—12 самолетов с индивидуальным прицеливанием к атакам в составе звена, что уменьшало время нахождения штурмовиков над целью и упрощало прикрытие.

В мае, по опыту авиаторов Черноморского флота, полки 9-й шад начали осваивать топмачтовое бомбометание. Новый тактический прием был впервые испытан 16 мая и, как показано выше, показал хорошие результаты. Так как выделявшиеся при массированных ударах группы подавления ПВО действовали с пикирования, а топмачтовики подходили к цели на бреющем полете, то при соблюдении минимального разрыва между эшелонами удавалось рассредоточить огонь зенитной артиллерии и свести потери к разумному минимуму.

Хорошим подспорьем для летчиков штурмовой авиации флота стала 37-мм пушка НС-37, позволявшая наносить серьезные повреждения корпусам и корабельным механизмам сторожевиков и тральщиков противника. Кроме того, перед флотскими авиаторами, в отличие от их коллег из ВВС КА, так остро не стояла проблема обеспечения точной стрельбы из НС-37, поскольку морские цели имели достаточно солидные размеры. Но, к сожалению, число «илов» с этими пушками, достигнув максимума в конце зимы, постепенно падало. Свою роль сыграла произошедшая 11 сентября катастрофа штурмовика с 37-мм пушками из 7-го гвардейского шап. Во время учебного бомбометания самолет разрушился на пикировании. Причиной сочли ослабление силовых элементов конструкции из-за отдачи пушки НС-37 при выстреле. После этого еще остававшиеся в строю Ил-2 с 37-мм пушками были переданы в учебные части.

Экипажи Пе-2 бомбометание с пикирования при действиях по кораблям в море, в отличие от налетов на военно-морские базы и порты, применяли крайне редко. Видимо, именно данное обстоятельство существенно ограничило их эффективность. В то же время совместные атаки горизонтальных бомбардировщиков и штурмовиков-топмачтовиков рассредоточивали огонь зенитной артиллерии и всегда положительно оценивались командованием штурмовых полков.

Серьезной проблемой, постоянно упоминавшейся в документах боевых частей авиации флота, была организация (а точнее, отсутствие) в боевых условиях поисково-спасательной службы. Более-менее наладить ПСС удалось только в конце лета. До этого, даже в благоприятных условиях, сбитые над морем экипажи спасти не удавалось.

В свою очередь противнику удалось осуществить ряд эффективных налетов по кораблям, проводившим и обеспечивающим траление Гогландского рубежа, сопровождавшееся нашими потерями. Но в большинстве случаев мы теряли катера, имевшиеся и строившиеся в больших количествах. Потери кригсмарине, как правило, приходились на сравнительно крупные корабли специальной постройки, восполнить потери в которых было гораздо труднее.

Неоднократно писалось о том, что основными причинами «пропуска» немецких ударов, при численном превосходстве советской авиации над противником, становились не превосходство немцев в тактике, а не очень грамотная организация боевых действий с нашей стороны. КБФ в этом отношении не стал исключением. Наши истребители, действовавшие «по вызову», как правило, опаздывали и не успевали перехватить самолеты противника. Были проблемы и с обеспечением непосредственного прикрытия наших ударных самолетов.

Боевые потери личного состава 12-го гв. пикирующего бомбардировочного авиационного полка в марте — августе 1944 года[40]

Боевые потери личного состава 7-го гв. штурмового авиационного полка в марте — сентябре 1944 года

Боевые потери личного состава 35-го штурмового авиационного полка в марте — сентябре 1944 года

Знаменитое сражение с немецкими «псами-рыцарями» на Чудском озере произошло почти за семьсот лет до описываемых нами событий. Несмотря на такой значительный срок, Ледовое побоище по своей известности не идет ни в какое сравнение с событиями, о которых мы намереваемся рассказать. Однако мы надеемся, что краткий очерк воздушно-морской (точнее, озерной) операции, проведенной в тех же местах моряками 25-й бригады речных кораблей и летчиками ВВС Краснознаменного Балтийского флота против новоявленных «крестоносцев», будет для читателей интересен.

Разгром в январе 1944 года немецко-фашистских войск под Ленинградом и дальнейшее продвижение частей Красной армии на юго-запад вывело их непосредственно к границам Эстонии. С востока территория республики прикрывалась обширными водными пространствами Чудского и Псковского озер, оставляя небольшие сухопутные «ворота» через заболоченный Нарвский перешеек. Однако в зимнее время озера замерзали, покрываясь достаточно прочным льдом. Как в старину, в 1944 году выбор места форсирования водной преграды определился однозначно. Это был неширокий пролив между двумя озерами, так называемое Теплое озеро[41].

12 февраля 1944 года подразделения 90-й стрелковой дивизии полковника Н.Г. Ляшенко из 42-й армии форсировали пролив по льду и заняли остров Пийрисаар, находящийся у эстонского берега. 14 февраля 90-ю дивизию на острове сменила 128-я стрелковая дивизия. Одновременно части 128-й дивизии вышли на западный берег озера. Открывалась реальная возможность для вступления советских войск в Эстонию или по меньшей мере создания плацдарма, имеющего оперативное значение.

Противник, хотя и принял меры к укреплению обороны эстонского побережья озер, к столь быстрому продвижению советских войск оказался не готов. Подразделениям 2-го полка 11-й восточно-прусской пехотной дивизии, которые должны были сменить на побережье эстонские охранные батальоны, неожиданно натолкнувшимся на наши части, пришлось принимать бой на марше, понеся при этом существенные потери.

К сожалению, как это не раз случалось, советские войска не сумели закрепить свой первоначальный успех. К 24 февраля немцы не только ликвидировали плацдарм на западном берегу, но и восстановили контроль над островом Пийрисаар. Первая попытка ворваться в Эстонию через Чудское озеро завершилась неудачей. Не последнюю роль в этом сыграли люфтваффе. Так, по отчетам о обстановке в воздухе группы армий «Север», 14 февраля 1944 года штурмовики 1-го воздушного флота (далее — ВФ) выполнили 104 вылета для ударов по советским войскам в районе Теплого озера и о-ва Пийрисаар, 15-го штурмовиками было выполнено 106 вылетов для удара по войскам в районе Теплого озера и 37 — по автоколоннам, двигавшимся в направлении Гдова. Вечером 15 февраля представители группы армий просили 1-й ВФ сконцентрировать силы в двух районах: на Нарвском перешейке и у Теплого озера. Дальнейшей концентрации помешала плохая погода. Но с ее улучшением немецкая авиация вновь появилась над узкостью: 23 февраля шестьдесят восемь и 24-го — двадцать один вылет штурмовиков.

Хотя первый натиск Красной армии был отбит, в немецких штабах всех уровней нисколько не заблуждались относительно дальнейших перспектив развития событий на советско-германском фронте. Еще в 1943 году Верховное командование вермахта пришло к мысли о необходимости заблаговременно готовить тыловую оборонительную позицию на северо-западном направлении. На суше эту роль играли укрепления оборонительной линии «Пантера», а на озерах сухопутную оборону должна была поддерживать Чудская военная флотилия. Причем решение о создании такой флотилии было принято уже в конце осени 43-го. Так, 1 ноября в «Дневнике руководства войной на море» сообщалось, что из шестидесяти строившихся фирмой Крупп канонерских лодок типа «MAL» двадцать четыре предназначены для флотилии на Чудском озере. В феврале следующего года состав флотилии был определен в 24 канонерки и восемь катеров типа КМ. Для действий на Псковском озере был также предназначен саперно-десантный батальон вермахта, оснащенный разного рода десантными катерами. Правда, позже состав сил на озерах неоднократно изменялся, но все равно немецкая флотилия представляла собой грозную силу[42]. Заблаговременная подготовка позволила перебросить боевые корабли и катера сразу же после таяния на озере льда. Хотя в немецких документах озерная флотилия часто именовалась «Чудской», официально и канонерки и катера входили в состав 4-й флотилии канонерских лодок (4. AT-Flotillie).

Основу и главную ударную силу 4-й флотилии составляли так называемые «морские артиллерийские лихтеры» (marine artillerie leichter — MAL). По отечественной классификации, их можно отнести к речным канонерским лодкам. Корабли, входившие в состав немецкой Чудской флотилии, относились к улучшенному по опыту боевых действий типу 1а. В частности, на канонерке был переоборудован ходовой мостик (бронировался 25-мм стальными плитами) и оборудованы жилые помещения. Сравнительно небольшой (146 тонн водоизмещением) корабль, тем не менее, обладал мощным вооружением: две 88-мм и одна 37-мм пушки плюс четыре 20-мм зенитных автомата. Предусматривалась установка 86-мм реактивной установки, но сведений о ее боевом применении нет. Экипаж состоял из двух офицеров и 26 матросов. Кроме того, «лихтер» мог перевозить до 200 человек десанта. Важным преимуществом канонерской лодки была ее транспортабельность. Корпус корабля разбирался на 10 частей, вес каждой из которых не превышал 18 тонн. Это позволяло перебрасывать канонерки по сухопутным коммуникациям для межтеатрового маневра или действий на внутренних водоемах. Следует отметить, что «морские артиллерийские лихтеры» были грозным противником для любых типов отечественных речных кораблей. Боевые столкновения советских бронекатеров с ними, как правило, заканчивалась не в пользу наших моряков. Кроме того, эти озерные «линкоры» в немецкой 4-й флотилии еще дополнялись значительным числом различных боевых катеров.

Советское командование приступило к созданию своей озерной флотилии несколько позже, чем противник. Начальник Главного морского штаба впервые запросил у командования Балтийским флотом его соображения о возможности переброски сил флота на Чудское озеро и о наличии там плавсредств противника 18 февраля 1944 года. На первый вопрос из Ленинграда ответили положительно, рекомендовав перебросить с озера Ильмень, ставшего к тому времени глубоким тылом, 25-ю бригаду речных кораблей (командир — капитан 2-го ранга А.Ф. Аржавкин). О наличии сил противника на Чудском и Псковском озерах командованию КБФ ничего не было известно. Сама переписка по данному вопросу не отличалась оперативностью. Окончательное решение о создании корабельной группировки на озерах было принято наркомом ВМФ лишь 18 марта. Однако, судя по дальнейшим событиям, пока шла переписка, никто не нашел времени детально разобраться в возможности переброски кораблей тем или иным способом. Только 10 апреля выяснилось, что наиболее простое решение — перевозка по железной дороге непосредственно от места базирования — невозможно. Катера пришлось отправлять кружным путем: Ильмень — Ладога — Ленинград, далее по железной дороге до Гдова. Переброска сил 25-й бригады началась 3 мая, но только 19 мая первые катера были выгружены на берегу Чудского озера. За пять дней до этого на флот поступила шифротелеграмма заместителя начальника Генерального штаба Красной армии. В ней указывалось, что разведкой 3-го Прибалтийского фронта в Тарту обнаружено до 100 катеров противника, в том числе бронированных и вооруженных пушками[43]. Этой же шифровкой предписывалось уничтожать плавучие средства противника, силами катеров 25-й бригады и фронтовой авиации.

Однако адмиралу В.Ф. Трибуцу, имевшему большой опыт взаимодействия с армейцами, было предельно ясно, что поставленную задачу его сухопутные коллеги будут выполнять исключительно «по остаточному принципу». Полностью полагаться в этой ситуации он мог только на собственные силы флота. И уже с 24 мая систематическую воздушную разведку над озерами стали вести «Яки» 15-го отдельного разведывательного полка ВВС КБФ.

Со своей стороны, немцы вовсе не собирались безучастно смотреть за развертыванием на озерах советской флотилии. В первом же выходе в дозор (28 мая) наши бронекатера стали целью неприятельских штурмовиков. Четыре «фокке-вульфа» атаковали два дозорных катера, повредили БКА № 214 (тяжело ранен один матрос). На всякий случай дозоры в светлое время суток решили не выставлять, ограничившись днями с плохой видимостью. При этом один из дозорных катеров должен был обязательно вооружен 37-мм зенитным автоматом. Однако новая атака «фоккеров» рано утром 6 июня вновь привела к повреждению нашего БКА № 322. На этот раз последовала реакция со стороны командования 14-й воздушной армии 3-го Прибалтийского фронта. Шесть истребителей Як-1 (вероятно, из состава 330-й иад) были перебазированы на площадку у деревни Желча для прикрытия с воздуха своих озерных сил. Кроме того, для усиления ПВО мест базирования катеров 25-й бригады 42-я армия выделила одну 45-мм и одну 37-мм зенитные батареи.

С середины июня на Чудском озере постепенно развернулась самая настоящая морская война. Неоднократно наши бронекатера вступали в бой с надводными силами противника. 13 июня БКА № 213 тараном потопил вражеский катер КМ-8 и пленил часть его команды. В свою очередь немцы, пользуясь отсутствием на Псковском озере наших катеров, периодически обстреливали восточное побережье, вызывая жалобы сухопутных командиров. Но в целом пока ни та ни другая сторона не предпринимали решительных действий.

Ситуация начала резко меняться в середине июля. Советские войска, разгромившие в ходе мощной стратегической наступательной операции в Белоруссии группу армий «Центр», стремительно приближались к побережью Рижского залива, угрожая перерезать коммуникации группы армий «Север» с Восточной Пруссией. Переход в наступление войск Ленинградского и 3-го Прибалтийского фронтов должен был закрепить успех и привести к полному разгрому соединений вермахта в Прибалтике. В этой связи для советского командования представлялось заманчивым нанести удар во фланг обороны противника, высадив десант на слабо защищенном участке западного побережья Чудского озера. Надо отметить, что десант предполагалось высадить первоначально в северной части озера, чтобы облегчить продвижение 8-й армии на нарвском направлении. Правда, потом, в штабах, район высадки неоднократно менялся, чтобы в конце концов остановиться на «классическом» месте — Теплом озере.

Теперь оперирующая на озерах достаточно активная и превосходящая нашу 25-ю бригаду как количественно, так и качественно, флотилия противника представляла серьезную опасность для предстоящего десанта. Чтобы полностью исключить угрозу со стороны кораблей противника, командование КБФ выделило для уничтожения немецкой 4-й флотилии канлодок из состава ВВС флота целую штурмовую авиационную дивизию (9-ю шад). Благо наличие еще одной, 11-й шад, незадолго перед этим переброшенной с Черного моря, позволяло одновременно решать несколько задач в удаленных друг от друга районах[44].

9-я Ропшинская шад (командир — полковник М.А. Курочкин) включала четыре полка: 7-й Гвардейский шап (командир — майор А.Е. Мазуренко), 35-й шап (командир — подполковник В.П. Кузьмин), 12-й иап (командир — майор В.В. Волочнев) и 13-й Краснознаменный иап (командир — майор А.А. Мироненко). Появление на озерах мощного (154 штурмовика и истребителя) авиационного соединения, нацеленного исключительно на решение «морских» задач, сразу резко изменило обстановку в нашу пользу.

Уже первые боевые вылеты 9-й шад над Чудским озером привели к ощутимым успехам. 19 июля штурмовики 7-го гвардейского и 35-го шап под прикрытием истребителей Як-7 и Як-9 из 12-го и 13-го иап трижды наносили удары по пункту базирования Муствее. В ударах принимали участие 44 «ила» и 38 истребителей. Наши летчики доложили о повреждении трех «быстроходных десантных барж» и уничтожении одного сторожевого катера. На следующий день Муствее подвергся также трем налетам, в которых приняли участие 42 Ил-2 под прикрытием истребителей. Результаты этих атак лучше всего отражены в публикуемом в приложении боевом донесении противника. Добавим только, что, согласно немецкому «Дневнику руководства войной на море», все три канонерки считаются потерянными безвозвратно.

Постепенно «горбатые» дивизии отработали по всем пригодным для базирования кораблей пунктам эстонского побережья Чудского озера. Документы немецкого командования от 27 июля в очередной раз сообщают об эффективном ударе советских летчиков. В течение этого дня штурмовики четырежды, группами по 6-12 машин, атаковали пункты базирования 4-й флотилии. В устье реки Ранна-Пунгерья были уничтожены землечерпалка и три шаланды. Канонерская лодка MAL-13 получила несколько прямых попаданий и затонула на мелководье. Другая канонерка — MAL-14 — была тяжело повреждена и вышла из строя. Были тяжело повреждены два сторожевых катера и еще четыре — легко. Таким образом, за два удара была выведена из строя половина ударных сил флотилии противника. Естественно, что у немецкого сухопутного командования возникли сомнения в способности своих моряков предотвратить высадку советского десанта.

28 июля начальник штаба 18-й армии написал начальнику штаба группы армий «Север»: «… без истребительного прикрытия военно-морские силы не могут осуществлять свою деятельность. В этой связи армия просит перебросить на аэродром Дерпт хотя бы одно звено истребителей. Если противник зацепится за берег, то сбросить его в озеро не удастся. Поэтому о контрмерах нужно позаботиться уже сейчас». На служебной записке сохранилась пометка: «Начальник штаба Группы армий принял вопрос к изучению». К сожалению, у нас отсутствуют документальные данные, чем же закончилось «изучение вопроса».

Несмотря на то что в конце июля — начале августа штаб 9-й шад несколько снизил наряд сил, выделяемых для ударов по немецким базам (не более 6-12 машин в группе), результаты продолжали оставаться достаточно высокими. Так, 2 августа в результате удара получила повреждения и затонула на мелководье MAL-16, были потоплены четыре (V-124, V-135, V-241, V-223) и серьезно повреждены два (V-241, V-233) сторожевых катера. Удивительно, но командование КБФ сочло результаты боевой работы своих штурмовиков недостаточными, а угрозу со стороны немецкой 4-й флотилии не устраненной. Поэтому 5 августа 9-я шад вновь перешла к нанесению массированных ударов. Так, по судам на реке Эма-Йыги в тот день действовали 40 штурмовиков под прикрытием 30 истребителей. На следующий день налет по тем же целям производился силами уже 68 ударных самолетов. Впрочем, начиная с 7-го числа, интенсивность налетов снова упала: один удар (4 штурмовика) за седьмое августа, два (4 и 7 «илов») за восьмое. Вероятной причиной такого резкого падения активности явилось сложившееся на флоте тяжелейшее положение с авиационным бензином.

Тем временем продвижение советских войск к Тарту наконец-то перевело вопрос о десанте в практическую плоскость. Директивой командующего 3-м Прибалтийским фронтом от 12 августа создается десантная группа, которую возглавил заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант А.А. Гречкин. В состав группы вошли две стрелковые дивизии (191-я и 128-я), части усиления, 159-й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон и 5-й полк тяжелых понтонов. Из состава 25-й бригады речных кораблей, насчитывавшей на 13 августа 12 бронекатеров, 21 тендер и ряд других плавсредств, были сформированы три десантных отряда и отряд кораблей артиллерийской поддержки. Наступал «момент истины», то, ради чего, собственно, КБФ и развертывал свои силы на Чудском озере.

Десантная операция, начавшаяся в ночь на 16 августа, первоначально проходила согласно разработанным планам. Первый эшелон десанта скрытно совершил переход к месту высадки и к пяти часам утра был благополучно переправлен на западный берег. Немцы пытались помешать высадке десанта, однако их огневые точки немедленно подавила наша артиллерия с восточного берега и с кораблей. Высадившиеся части тотчас стали расширять захваченный плацдарм. Катера бригады вернулись за вторым эшелоном, и казалось, что все «идет как по маслу», но быстро оправившийся от неожиданности противник сделал свой ответный ход. В 10:00 и в 12:40 немецкие самолеты группами по 18–25 машин нанесли удары по десантно-высадочным средствам 25-й бригады.

В результате несколько катеров было повреждено, а минный катер МК-5, буксировавший понтон с людьми и техникой, — потоплен. До конца суток люфтваффе совершили еще три массированных налета по нашим плавучим средствам. Попавший под удар на переправе 546-й стрелковый полк 191-й дивизии понес серьезные потери. В результате налета были потоплены суда, на которых находился третий батальон полка, санитарная рота, артиллерийская батарея, боеприпасы и продовольствие. Погибло много солдат и офицеров. К исходу дня в строю осталось не более 30 % тендеров, остальные были повреждены или уничтожены авиацией противника[45]. Так как удары авиации 1-го ВФ продолжились и на следующий день, к 23 часам 17 августа 25-я бригада речных кораблей безвозвратно потеряла бронекатер, три тендера, два минных катера и два катера-тральщика. Из 14 паромов затонули семь. Для восполнения этих потерь командование КБФ приказало срочно подготовить к отправке в Гдов шесть бронекатеров и 20 тендеров из состава Кронштадтского морского оборонительного района.

В то же время немцам не удалось остановить продвижение наших частей на берегу, и вечером 17 августа войска десантной группы встретились с бойцами правофланговой 86-й стрелковой дивизии 67-й армии, двигавшимися в северном направлении. К 18 августа через Теплое озеро были переправлены части 128-й стрелковой дивизии. Однако изменившаяся обстановка сделала нецелесообразным использование этого соединения в составе десантной группы, и дивизию вывели в резерв командующего фронтом. Десантная операция была завершена, переброска войск на эстонский берег прекратилась, оставшиеся части были переданы в состав 1-й ударной армии. За время операции 25-я отдельная бригада речных кораблей переправила через озеро около 7000 бойцов, 170 орудий и минометов, свыше 300 тонн боеприпасов и других грузов. 159-й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон за 16 и 17 августа доставил на западный берег еще бойцов, 34 тонны груза и 65 орудий и минометов.

В свою очередь и немецкая авиация с 18 августа резко снизила интенсивность своих налетов, действуя в районе Чудского озера преимущественно одиночными машинами.

В советской военно-исторической литературе считается, что в целом десантная операция увенчалась успехом, ускорив продвижение войск 67-й армии на Тарту. Однако при этом «за скобки» выносится тот факт, что ее проведение сопровождалось рядом неприятных для нашей стороны моментов, существенно осложнивших форсирование узкости и дальнейшие действия десанта. Из-за налетов люфтваффе потери в переправочных средствах были столь велики, что темп высадки резко упал. Результат более чем плачевный, особенно учитывая, что с воздуха десант должна была прикрывать 330-я истребительная дивизия 14-й воздушной армии, а также истребители ВВС КБФ. Всего для действий над Теплым озером были привлечены четыре истребительных полка флотской авиации (из них три гвардейских!): 12-й и 13-й (в июле получивший гвардейское звание и вскоре сменивший номер на 14-й гиап) иап из состава 9-й шад и 3-й и 4-й гвардейские полки из 1-й Гвардейской иад. За несколько дней до высадки десанта Ленинградский фронт передал авиации КБФ два аэродрома севернее Гдова. Предполагалось, что это позволит увеличить время патрулирования истребителей над озером. Тем не менее для прикрытия десанта за весь день 16 августа было выполнено всего лишь восемь самолето-вылетов 12-м и шестнадцать вылетов 13-м полком. На следующий день над озером появились Лa-5 из состава гвардейских полков. И хотя немецкие документы фиксируют потери своей авиации в районе Чудского озера[46], задача надежного прикрытия десантно-высадочных средств так и не была решена.

Интересно, что немецкие историки, изучавшие ход операций 1944 года в Прибалтике, как будто и не знают о столь значительном успехе люфтваффе. В выпущенном ими капитальном труде ход этих событий изложен следующим образом. Спустя несколько часов после высадки первого эшелона 191-й дивизии командование Армейской группы «Нарва» обратилось к руководству группы армий «Север» с просьбой привлечь к отражению десанта авиацию. Однако в связи с тем, что наступление советских войск привело к целому ряду кризисов в обороне вермахта, действенной помощи со стороны люфтваффе не последовало. Слабые охранные части, оборонявшие западное побережье Чудского и Псковского озер, не смогли сдержать наступление советских десантников. Вероятно, столь серьезное расхождение в оценке одного и того же эпизода объясняется достаточно просто. Немецкая оборона в Прибалтике уже трещала по швам, и локальный успех люфтваффе померк на фоне куда более серьезных проблем.

После высадки десанта интенсивность боевых действий на Чудском озере резко снизилась. Истребители вели разведку плавучих средств противника и прикрывали редкие выходы бронекатеров для обстрела вражеского побережья. Запланированные десанты на северное побережье, несмотря на их подготовку, так и не состоялись. Заключительным аккордом операции стало 30 августа. В этот день 9-я штурмовая авиационная дивизия в полном составе нанесла удар по пунктам базирования 4-й флотилии в северной части Чудского озера. С 8:20 до 19:28 Ил-2 шесть раз вылетали на штурмовку Муствее и устья реки Ранна-Пунгерья. Всего в налетах приняли участие 41 «ильюшин», а также 38 Як-1 и Як-9. Полных данных о потерях противника нет, но, например, известно, что в Муствее был потоплен Polizeikampfboot № 3.

Всего же с 19 июля по 30 августа штурмовики 9-й шад совершили 795 самолето-вылетов. Истребители дивизии за это время поднимались в воздух 927 раз. По докладам экипажей, было уничтожено 42 и повреждено 67 кораблей и судов противника. Свои потери составили три машины от огня зенитной артиллерии и пять — сбитыми в воздушных боях.

20 сентября 1944 года «чудское побоище» завершилось — оставшиеся к этому моменту в строю корабли 4-й флотилии канонерских лодок были уничтожены своими экипажами.

При попытке дать оценку действиям советской авиации над Чудским озером на ум сразу приходит расхожее выражение о «двух сторонах одной медали». Действительно, с одной стороны, самолеты 9-я шад ВВС КБФ практически уничтожили основные силы 4-й флотилии немцев на озере. Успех этот нисколько не умаляется тем, что противником в данном случае были только малые корабли. Во-первых, и на морских театрах наши самолеты довольно часто встречались с аналогами «MAL» — быстроходными десантными баржами. Во-вторых, и те и другие были прекрасно вооружены, особенно с точки зрения ПВО. При этом обычно наши потери не шли ни в какое сравнение с достигнутыми успехами. В данном же случае с уничтожением ударных сил противника угроза планируемому десанту со стороны озерной флотилии была если и не полностью устранена, то сведена к минимуму.

Немаловажно, что массированные налеты советской авиации не просто привели к уничтожению материальной части 4-й флотилии, они лишили немцев уверенности в своей способности противостоять на озере советскому десанту. Об этом прямо говорит цитированный выше документ от 28 июля 1944 года.

Но это одна сторона медали. С другой стороны, устранив потенциальную угрозу десанту со стороны озерной флотилии противника, авиация КБФ не сумела эффективно прикрыть свои катера и плавучие средства от ударов авиации противника на переходе и в местах погрузки. И только крайне неблагоприятное для немцев развитие событий на сухопутном фронте избавило высадившиеся части десантной группы от неприятных последствий из-за удачных налетов штурмовиков люфтваффе. С сожалением приходиться констатировать, что в этом случае мы снова сталкиваемся не с какими-то особыми тактическими «изысками» противной стороны, а с неумением советского командования правильно организовать использование своих сил и грамотно ими управлять, причем в условиях численного превосходства над противником.

Приложение 1

Сведения о судьбе канонерских лодок типа «MAL» немецкой Чудской флотилии

MAL13 — уничтожена при авианалете 27.07.1944 г.

MAL14—тяжело повреждена при авианалете 27.07.1944 г.

MAL15 — уничтожена при авианалете 18.07.1944 г.

MAL16 — уничтожена при авианалете 02.08.1944 г.

MAL17 — уничтожена при авианалете 20.07.1944 г.

MAL18 — уничтожена при авианалете 30.08.1944 г.

MAL19 — уничтожена при авианалете 19.07.1944 г.

MAL20 — уничтожена при авианалете 20.08.1944 г.

MAL22—тяжело повреждена при авианалете 08.08.1944 г.

MAL23 — уничтожена при авианалете 09.08.1944 г.

MAL24 — уничтожена при авианалете 28.08.1944 г.

Приложение 2

Численность боевых самолетов в составе 1-го ВФ (в скобках указаны боеготовые машины)

Приложение 3

Приложение 1 к донесению

4-й флотилии канонерских лодок

№ G1294

Боевое донесение о массированном налете на Муствее 19 и 20 июля 1944 г.

В 12:40 19 июля сигнал воздушной тревоги. Два истребителя типа ЛаГГ и «томагавк» произвели облет Муствее. Неприятельские машины были обстреляны огнем тяжелой батареи «Муствее» и зенитными средствами канонерских лодок типа «MAL». Истребители ушли на ост-норд-ост…

В 15:25 замечено приближение большого числа вражеских самолетов с оста. В базе тотчас же объявлена воздушная тревога. По наблюдению, в группе было два истребителя и восемь Ил-2. Самолеты первоначально обошли Муствее с норда, затем атаковали базу с вестового направления. Вся артиллерия канлодок и тяжелой батареи открыла огонь. Противник разделился. Одна группа атаковала канонерки на рейде, вторая нанесла удар по порту. Штурмовики вели огонь из бортового оружия и сбрасывали сериями авиабомбы. Вновь появившаяся группа из 12 Ил-2 и двух истребителей действовала аналогичным методом. В поселке возникло три-четыре возгорания, одно из которых, в районе кирхи, переросло в площадной пожар. После сброса бомб самолеты противника уходили в сторону озера и там собирались в одну группу. Затем севернее Муствее появилась третья группа противника, состоявшая из 9 Ил-2 и четырех истребителей. Эта группа действовала тем же методом, что и остальные…

Следует упомянуть, что, через 15 минут после ухода противника вдали от берега появились два истребителя, которые, предположительно, вели поиск сбитых экипажей. Они долгое время совершали полеты по кругу на малой высоте.

На кораблях и берегу в результате налета были потери среди личного состава.

В 19:23 вновь воздушная тревога. Восемь Ил-2 без истребительного прикрытия курсом зюйд-вест шли на батарею. Затем группа разделилась. Четыре машины прошли через поселок в направлении порта, обстреляв из бортового оружия Муствее и сбросив бомбы на канонерки, стоявшие на рейде. При полете и отходе от цели машины подвергались обстрелу из всех видов зенитного оружия. Оставшиеся четыре Ил-2 атаковали непосредственно батарею, обстреляв огневые позиции пушечно-пулеметным огнем. Во время ухода этих самолетов на зюйд-ост с оста появились еще восемь штурмовиков. Эти самолеты также подверглись обстрелу с канонерских лодок. Группа прошла над батареей, приняла курс вест-норд-вест, через Муствее вышла на порт и сбросила сериями бомбы на стоявший на рейде MAL19. Корабль получил прямое попадание и загорелся… Оба 88-мм орудия и счетверенный зенитный автомат вышли из строя. Потери личного состава: пять убитых, семь тяжело и несколько легко раненых. Дальше от берега противник обстрелял и сбросил бомбы на два сторожевых катера. Среди экипажа один человек получил тяжелое и несколько легкие ранения.

Общие потери и повреждения. На 4-й флотилии: MAL19 выгорел вследствие прямого попадания, пятеро погибших, 13 тяжело- и 4 легкораненых. В Муствее полностью разрушены 30 домов и надворных построек, сильно пострадали три жилых дома. Из общественных зданий разрушены почтамт, тюрьма и поликлиника. Сильно пострадала гимназия…

20 июля 1944 года…

В 14:17 с норд-оста появились восемь Ил-2 и четыре ЛаГГ-3… Разделившаяся под плотным огнем зенитной артиллерии группа атаковала одиночными машинами поселок, порт и канлодки на рейде огнем бортового оружия и бомбами. Возникли пожары. MAL17 получил прямое попадание и вышел из строя. После ухода первой группы ей на смену появилась вторая, шедшая на большой высоте и состоявшая из десяти Ил-2 с истребительным прикрытием… При атаке штурмовики снижались до высоты десять метров, обстреливая поселок, порт и MAL15. Кроме того, на MAL15 были сброшены бомбы, причинившие ему тяжелые повреждения… появилась третья группа, состоявшая из 12 штурмовиков с истребительным прикрытием… Так как к моменту последней атаки на канлодках частично было выведено из строя оружие, то налет в основном отражался огнем тяжелой батареи. MAL15 ушел под прикрытие ее огня и был там обстрелян с бреющего полета отдельными вражескими самолетами. Командир канонерки получил тяжелое ранение, потерял глаз, но, несмотря на это, продолжал руководить боем…

В 17:25 новый налет. На этот раз две группы вышли на цель одновременно… Огонь кораблей был слабым вследствие потерь и повреждений. Обе группы ушли на зюйд-ост, одновременно появилась третья… В нордовой части поселка возник пожар, вскоре распространившийся на зюйд. Налет этой группы отражался исключительно огнем тяжелой батареи… Появилась четвертая группа, которая нанесла удар по батарее. Пушечно-пулеметным огнем были обстреляны как огневые позиции батареи, так и стоящий под ее прикрытием MAL15…

Подпись неразборчива

«Действия авиации КБФ целеустремить по транспортам в портах…» Боевые действия ВВС Краснознаменного Балтийского флота по военно-морским базам и портам противника в 1941–1944 гг.

Уничтожение вражеского флота в местах его базирования со времен Чесмы, Наварина и Синопа считалось одним из наиболее эффективных способов борьбы за господство на море. XX век, поставив в «военный строй» авиацию, только подтвердил это. Достаточно вспомнить Таранто или Пёрл- Харбор. Действительно, корабль, стоящий у причала или на рейде, стеснен в маневрировании и имеет куда меньше возможностей для уклонения. Его судьбу может решить случайный фактор, например, взрыв или пожар на ошвартованном рядом судне. Кроме того, при ударах по военно-морским базам и портам выводятся из строя береговые объекты, необходимые для обеспечения деятельности флота, уничтожаются складские запасы, в первую очередь топлива.

Разумеется, у всякой медали есть две стороны, поэтому необходимо отметить, что нанесение ударов по базам и портам сопряжено с целым рядом проблем. Во-первых, такие цели относятся к разряду хорошо защищенных средствами ПВО. Кроме корабельной артиллерии в отражении налета участвуют базовые зенитные батареи и истребительная авиация. Во-вторых, упрощается борьба за живучесть получивших повреждения кораблей и судов. Как говорится, «под рукой» портовые пожарные и водоотливные средства. Почти всегда имеются в наличии буксиры и спасатели. Влияние свежей погоды, зачастую «добивающей» поврежденные корабли, минимально. Да и поднять, а затем ввести в строй корабль, севший на грунт у причальной стенки, куда легче, чем «единицу», затонувшую в открытом море.

Как бы то ни было, с первых дней Великой Отечественной, немцы не упускали удобного случая для атаки наших кораблей и судов прямо в военно-морских базах. Достаточно вспомнить налеты бомбардировщиков люфтваффе на Кронштадт или Новороссийск. В свою очередь, задачи по уничтожению боевых кораблей и судов противника непосредственно в базах и портах, разрушения важных береговых объектов, нарушения их нормальной работы стояла перед военно-воздушными силами наших действующих флотов на протяжении всей войны. В данной статье мы попробуем показать, насколько с ними смогли справиться морские летчики-балтийцы.

Небольшое отступление. Анализ понесенных немцами потерь в ходе войны на море в Заполярье свидетельствует об интересной закономерности в распределении результатов действий советской морской авиации. А именно: наиболее крупные транспорты были потоплены при стоянке на рейде или у причалов портов, большая же часть боевых кораблей — в море. Этому есть довольно логичное объяснение. Чтобы прорваться к транспорту в море, ударному самолету, как правило, необходимо преодолеть линию кораблей охранения. В этом случае вероятность того, что «под раздачу» попадет именно корабль эскорта, значительно выше. Напротив, при налете на базу риск попасть под удар тем больше, чем крупнее цель. Дополнительную опасность создает груз (нередко взрыво- или пожароопасный) в трюмах судов. Случаи гибели транспортов от возгорания собственного груза не так уж и редки.

Однако вернемся к боевой работе балтийских морских летчиков. Итак, действия авиации Краснознаменного Балтийского флота против кораблей и судов противника в базах можно разделить на несколько этапов.

Первый длился всего неделю, с 23 по 30 июня 1941 года, и характеризовался массированными налетами бомбардировочной авиации на порты Южной Финляндии.

Второй продолжался до 28 августа 1941 года, то есть до оставления Главной базы КБФ Таллина. В этот период удары по балтийским портам, контролировавшимся к тому времени Германией, наносились почти исключительно силами бомбардировщиков Моонзундской авиагруппы.

Следующий этап почти полностью переключил остатки флотской ударной авиации на действия исключительно на сухопутном фронте. Ибо именно там решалась судьба Ленинграда, а значит, и судьба флота.

Четвертый этап по продолжительности был равен трем предыдущим. Практически весь 1942 и 1943 год балтийские авиаторы вели борьбу с кораблями противника в их базах в рамках повседневной боевой деятельности. Резкие всплески активности, такие как налеты на Котку 24 июня 1942 года или 19 ноября 1943 года, принципиально картины не меняли. При этом самыми дальними точками приложения усилий ударной авиации КБФ были порты Таллина и Хельсинки.

Пятый этап приходится на март — сентябрь 1944 года. Он отмечен интенсивными ударами нашей морской авиации по портам противника в Финском заливе в ходе завоевания нами господства на акватории залива.

Затем до декабря 1944 года основной целью морских летчиков стали порты, через которые шло снабжение группировок вермахта, блокированных Красной армией в Прибалтике. В связи с массовым уничтожением немцами своих документов в конце войны о деятельности кригсмарине в 1945 году известно немного. Поэтому в данной статье мы решили не рассматривать события последнего военного года.

Вступая в войну, Военно-воздушные силы КБФ располагали наиболее многочисленной ударной авиацией среди всех флотов в европейской части СССР. На 22 июня 1941 года в балтийских 1-м минно-торпедном, 57-м и 73-м бомбардировочных полках имелись 81 машина типа ДБ-3 и ДБ-3ф, 66 самолетов типа СБ и 18 Ар-2. Даже с учетом невысокой боевой нагрузки они могли одновременно обрушить на головы противника свыше ста тонн авиабомб. Для сравнения: Северный флот располагал всего 11 самолетами типа СБ, Черноморский — 61 ДБ-3 и 75 СБ. Кроме того, летный состав имел реальный боевой опыт, полученный в войне с Финляндией.

Работая в первую неделю войны по слабо прикрытым средствами ПВО финским базам, летчики-балтийцы не понесли существенных потерь. Поэтому боеспособность полков ударной авиации оставалась довольно высокой.

Ситуация резко изменилась, когда усилия флотской авиации были перенесены на сухопутный фронт. «Сражение за переправы» у Двинска 30 июня закончилось не в пользу советских летчиков, потерявших в общей сложности 43 тяжелые машины. Бросая морскую авиацию в пекло сухопутных сражений, советское командование поступало в данной обстановке, несомненно, правильно. Но цена такого правильного решения оказалась высока. На 1 января 1942 года в ВВС КБФ оставалось всего 15 бомбардировщиков типа Ил-4. Положение с производством промышленностью тяжелых самолетов было сложным на протяжении всей войны, поэтому восстановление утраченного ударного потенциала авиации флота шло невысокими темпами.

Достаточно сказать, что с начала войны до 10 мая 1942 года на флот поступило всего 22 самолета типа ДБ-3 различных модификаций, в том числе один (из 452-го дбап ВВС КА) был подобран и отремонтирован, а четыре переданы из других частей. Машин типа Пе-2 прибыло с заводов и из других частей за тот же период — 53 единицы, бомбардировщиков СБ — девять и Ар-2 — шесть. Частично недостаток самолетов-бомбардировщиков компенсировался поставками на флот штурмовиков. За тот же период с авиационных заводов и из ВВС Красной армии прибыло 44 самолета Ил-2. Кроме того, достаточно долго, до начала 1944 года, сохранявшиеся в составе ВВС КБФ самолеты устаревших типов (МБР-2, СБ, Р-10, У-2) использовались для решения ударных задач ночью или в плохих метеоусловиях.

Формирование в составе ВВС флота штурмовой авиационной дивизии в августе 1943 года теоретически позволяло, при наличии на театре минно-торпедного и бомбардировочного полков, перейти к массированным ударам по военно-морским базам противника. То, что этого сделано не было, объясняется отсутствием у нас опыта проведения подобных операций.

В 1944 году состав группировки ударной авиации КБФ еще вырос. К июню с Черного моря была переброшена 11-я штурмовая авиационная дивизия, а в состав 8-й мтад вошел вновь сформированный 51-й мтап на «бостонах». В конце года все эти силы были в полной мере задействованы в серии операций «Арктур» по нейтрализации Либавского порта.

Основным «оппонентом» балтийских летчиков на данном ТВД была бессменная 54-я истребительная эскадра «Зеленое сердце». Начав войну в полном составе, JG54 постепенно отдавала отдельные группы из своего состава на центральные и южные участки советско-германского фронта. Обратное движение наблюдалось лишь в период попыток ленинградско-волховской группировки Красной армии прорвать кольцо блокады. С учетом того, что в зону ответственности 1-го воздушного флота люфтваффе входил участок от Финского залива и Ладожского озера вплоть до Великих Лук, были периоды, когда «чистые» истребители из неба над собственно Балтикой исчезали почти совершенно. Впрочем, это вовсе не означало, что у нашей авиации оказывались полностью «развязаны руки», т. к. какое-то число машин, способных выполнять истребительные задачи, оставалось в составе других подразделений люфтваффе. Это, в первую очередь, появившиеся в 1943 году ночные истребительные отряды. Кроме того, в подразделениях ближней разведки «хеншели» и «рамы» все больше вытеснялись разведывательными модификациями истребителей Bf-109 и Bf-110.

Финская авиация, хотя и доставляла нам немало хлопот и неприятностей, тем не менее до середины 1943 года не представляла собой равноценного противника. Однако поставки немцами своим союзникам весной этого года новейших истребителей Bf-109G резко изменили ситуацию. Со второй половины 1943 года истребительная авиация Суоми постепенно становилась нашим главным «визави» в воздушных боях над Финским заливом.

Авиационные соединения люфтваффе, стянутые в Прибалтику весной 1944 года, практически не влияли на условия, в которых флотская авиация действовала по портам противника. Дело в том, что, во-первых, ВМБ и порты подвергались налетам, как правило, по ночам. Во-вторых, майские дневные удары наносились по портам на финском побережье залива, где германская авиация в описываемый период не действовала. Противодействие истребителей люфтваффе резко возросло, когда объектами налетов стали порты Курляндии, через которые осуществлялось снабжение отрезанных в Прибалтике 16-й и 18-й полевых армий вермахта. Здесь вновь были задействованы основные силы 54-й истребительной эскадры.

Итак, первый массированный удар по порту противника ВВС КБФ нанесли уже на третий день войны — 24 июня 1941 года. Свыше пятидесяти ДБ-3 из 1-го мтап и 57-го бап атаковали Мемель, сбросив на него в общей сложности пять ФАБ-500, 78 ФАБ-250 и 150 фугасных «соток». Хотя заключение командующего ВВС КБФ генерал-майора В.В. Ермаченкова по результатам налета — «Военно-морской базы Мемель у фашистов больше нет!», оказалось чересчур оптимистичным, тем не менее в городе были большие разрушения. Погибли 23 человека, при этом не совсем ясно, общие ли это потери гражданского населения и военнослужащих. Однако известно, что были потери в частях люфтваффе. Ответный огонь зенитной артиллерии был малоэффективен, поэтому наши потери ограничились только двумя бомбардировщиками, разбившимися уже при посадке. После объявления 25 июня войны Финляндии налетам советской авиации подверглись порты на юге Суоми — Турку, Котка, Порвоо, Ловиза, Хамина и Борго.

С выходом вермахта к границам Эстонии основные действия по вражеским базам и портам велись только самолетами Моонзундской авиационной группы. Флот всеми силами, в том числе и морской авиацией, пытался противодействовать немецким перевозкам вдоль побережья Рижского залива, а также минным постановкам противника.

6 июля в порту Виндавы были повреждены прорыватели минных заграждений № 6 и 11. Это стало результатом налета 12 ДБ-3 и 12 СБ из состава 73-го бомбардировочного полка. 20 июля в Либаве нашей авиацией тяжело повреждено вспомогательное судно Ro1 (погиб один человек). На следующий день там же прямыми попаданиями повреждены малый тральщик R64 и вспомогательное судно Ro22 (погибли два человека).

Летняя кампания 1942 года проходила для ВВС КБФ под знаком обеспечения прорыва советских подводных лодок через противолодочные рубежи противника в Финском заливе. Соответственно, основным районом боевых действий стал Гогландский противолодочный рубеж, где авиация флота смогла сравнительно небольшими силами серьезно затруднить деятельность германских корабельных дозоров. В ходе выполнения этой задачи четверка штурмовиков Ил-2 из 57-го шап 31 мая удачно атаковала базу 1-й флотилии катеров-тральщиков в Усть-Луге. В ходе штурмовки получил прямые попадания малый тральщик R-70, осколками были повреждены R-65, R-66 и быстроходная десантная баржа F-256. С учетом того, что накануне в море нашей авиацией был поврежден еще и R-71, флотилия понесла более чем серьезные потери, которые для немцев были уже явно чрезмерными. Не желая более искушать судьбу, командование кригсмарине перебазировало «раумботы» из Нарвского залива в финские шхеры. К сожалению, этот успех дальнейшего развития не получил, так и оставшись разовым.

Весьма энергично самолеты ВВС КБФ атаковали места базирования немецкой 1-й полуфлотилии паромов на Ладожском озере. Не сразу обнаружив переброску десантных паромов типа «Зибель» на Ладогу (прибыли в порт Лахденопохья 13 июня, а зафиксированы нашей воздушной разведкой только 11 августа), командование КБФ адекватно оценило степень угрозы от появления нового противника. Передовая база немецкой флотилии паромов, порт Сортанлахти, подверглась интенсивным налетам нашей авиации. Настойчивые бомбежки заставили немцев оставить эту базу и перебазироваться дальше в тыл. Потери и повреждения в материальной части нам пока установить не удалось, поскольку имеющиеся документы противника относятся только к учету личного состава. Но, безусловно, таковые имелись, поскольку потери в личном составе были немалыми. Так, 24 августа при налете шести Ил-2 на Сортанлахти был убит один и ранено восемь членов экипажей «зибелей». Вообще следует отметить, что деятельность 1-й полуфлотилии паромов на ладожских коммуникациях особой наступательной энергией не отличалась. Это позволяет предположить, что атаки морской авиации по ее базам не прошли для противника бесследно.

Как уже было отмечено, массированных ударов по портам и базам противника в 1942 году почти не было. Некоторым исключением стал налет 24 июня на Котку, в котором принял участие 141 самолет флотской и армейской авиации. Впрочем, львиную долю привлеченных к операции самолетов, 90 машин, составляли истребители.

К сожалению, до сих пор не удалось выяснить полный ущерб, нанесенный противнику. Известны потери гражданского населения: двое убитых и четверо раненых. По данным М.Э. Морозова, также получил легкие повреждения немецкий эскортный корабль F-3, на котором были ранены два человека. Отметим, что по данным, полученным тогда же, в сорок втором, от английского адмиралтейства, портовые сооружения Котки были серьезно повреждены.

Удар был нанесен тремя группами. Первая, в составе 11 самолетов ДБ-3, трех СБ и одного Ар-2 флотской авиации и четырех СБ ВВС Ленинградского фронта под прикрытием истребителей, сбросила 24 ФАБ-250 и 89 ФАБ-100 на портовые сооружения. Экипажи отметили два сильных взрыва и пять очагов пожара в районе нефтесклада.

Вторая группа в составе 16 штурмовиков (поровну от ВВС флота и Ленфронта) атаковала транспорты. «Ильюшины» использовали только бомбы калибром 100 кг и менее. Было зафиксировано попадание в корабль неустановленного типа. Завершающий удар был нанесен группой из девяти Пе-2. Они сбросили с пикирования четыре ФАБ-250 и 32 ЗАБ-100.

Не совсем обычная цель была у операции, проведенной ВВС КБФ, 12–13 августа. Согласно директиве командующего флотом, было решено уничтожить лесоэкспортную базу в Котке. В ночь на 12 августа в готовности к вылету находились 11 ДБ-3 и три СБ из 1-го гвардейского мтап и несколько МБР-2 из 15-го орап. Так как аэродром, на котором базировались бомбардировщики, оказался закрыт туманом, то задание в первую ночь выполнили только четыре летающие лодки. На следующую ночь удар был повторен силами девяти ДБ-3, одного СБ и одного МБР. Экипажи донесли о пожарах в городе и в районе целлулоидного завода. По немецким же данным, сильно пострадала судостроительная верфь, прекратившая работу на несколько месяцев. И, как это ни удивительно, судя по этим документам, успех выпал именно на долю скромных «амбарчиков», а не более мощных бомбардировщиков.

Положение с борьбой с кораблями противника в базах в переломном 1943 году не слишком отличалась от ситуации предыдущего года, хотя число самолето-вылетов было довольно велико. Однако большей частью удары наносились ночью и одиночными самолетами. За год было произведено всего четыре массированных налета: два на Котку и два по причалам острова Большой Тютерс.

По Котке авиация КБФ работала 10 марта и 4 ноября. В первом налете участвовали шесть бомбардировщиков Пе-2 из состава 73-го бап, которые сделали в течение дня два боевых вылета. В порту возникли пожары. В обоих случаях бомбардировщики и прикрывавшие их истребители (всего 27 машин типов ЛаГГ-3, Як-1, И-16 и И-153) вели бой с истребителями противника. Тем не менее своих потерь не было.

Второй налет 4 ноября был произведен несколько большими силами и увенчался бесспорным успехом. Пятнадцать Пе-2 сбросили на порт тридцать ФАБ-250 и столько же ФАБ-100. В результате был потоплен финский минный заградитель «Lieska» (убито 2 и ранено 3 человека) и несколько вспомогательных судов, повреждены германские тральщики М-16 и М-456. И если М-456 отделался легкими повреждениями, то М-16 вышел из строя до конца войны. Судя по фотографии поврежденного тральщика, ему досталась 250-кг фугаска. Прикрывавшие пикировщики истребители (в общей сложности 26 Як-7 и 20 Ла-5) провели несколько боев с вражескими самолетами.

Острову Большой Тютерс, а точнее, расположенным на нем артиллерийским батареям, доставалось от советской ударной авиации практически в течение всей кампании 1943 года. Остров бомбили при попытке вывода советских подводных лодок в Балтийское море. Правда, основной и постоянной целью советских самолетов стали островные артиллерийские батареи, поэтому налеты на Большой Тютерс нельзя рассматривать как удары по базе.

Действия ВВС КБФ по ВМБ и портам противника с 22.06.1942 г. по 21.06.1943 г.

Таблица составлена по ЦВМА, ф. 596, оп. 1, д. 21, л. 74 и далее.

В числе постоянных целей ВВС КБФ фигурировали порты Таллина и Хельсинки, хотя до 1944 года массированных ударов по ним не наносили. По этим целям действовали одиночные машины, как правило, МБР-2, ДБ-3ф и даже порядком устаревшие СБ. Нередко бомбардировщики обеспечивали постановку мин другими самолетами. Естественно, что результаты налетов были прямо пропорциональны выделенным силам. Вот примеры типичных ударов «малой интенсивности» 1943 года.

В ночь с 22 на 23 марта три ДБ-3, четыре СБ и семь МБР-2 обеспечивали минную постановку, нанося удары по объектам во «временно освобожденной от советской оккупации» столице Эстонии. Немцами зафиксирован сброс 22 фугасных и 25 зажигательных бомб. Убито пятеро и ранено шесть человек, повреждены шесть жилых домов. Уничтожен цех завода «Крулльверке».

Ночью 26 марта на Таллин сброшено 15 фугасных и одна зажигательная бомбы, разрушено административное здание. Немецкая ПВО насчитала шесть самолето-пролетов. Фактически город бомбили три МБР и два СБ.

17 августа три МБР-2 из 58-й отдельной аэ атакуют транспорты в Старой гавани Таллина в целях отвлечения внимания противника от минной постановки. В немецких документах зафиксировано падение четырех бомб из 12 сброшенных ФАБ-100. Легко поврежден один дом, убит один и ранено четыре гражданских лица. Интересно, что немцы насчитали целых восемь самолетов, участвующих в налете. Минную же постановку противник не обнаруживает. 19 августа шесть МБР-2 той же эскадрильи и с той же целью опять бомбили порт (сброшено 20 ФАБ-100 и четыре ЗАБ-50). Незначительно повреждены несколько зданий. 21 августа восемь МБР-2 опять сбрасывают 26 фугасных «соток» и восемь ЗАБ-50. Потерь и повреждений противник не отметил. В ночь на 5 сентября пять МБР-2 снова бомбят Таллин (сброшено 14 ФАБ-100 и одна ЗАБ-50). Повреждено служебное здание кригсмарине и один жилой дом. А вот в ночь на 1 августа Таллин бомбят шесть ДБ-3 и четыре МБР-2. Сброшено 62 ФАБ-100. По документам противника, сгорело десять зданий, возникли пожары на складах организации «Тодт» и в инженерном парке ВМС, убиты семь и ранены четверо гражданских лиц, ранены пять «тодтовцев» и один военнослужащий охраны водного района базы.

Прорыв блокады Ленинграда, выход советских войск к реке Нарва поставил под угрозу существование противолодочных рубежей (Гогландского и Нарген-Поркалла-Удского) противника в Финском заливе. Видимо, командование кригсмарине гораздо серьезнее отнеслось к намерениям штаба КБФ по использованию имевшихся у нас в наличии сил флота, чем это было на самом деле. Так по крайней мере можно оценить посылку на мелководный Гогландский плес немецких подводных лодок. Появились в Финском заливе и немецкие миноносцы. Поэтому потенциальных морских целей для летчиков-балтийцев весной и летом 1944 года было более чем достаточно.

В большинстве случаев удары по кораблям противника наносились в море, в районе несения ими дозоров. Но иногда налеты совершались на места их базирования, такие как бухта Кунда или Локса. Например, 19 марта штурмовики 7-го гвардейского и 35-го шап группами по 5–7 самолетов атаковали «сторожевые катера» в бухте Кунда (всего выполнено 32 самолето-вылета). В результате авиаударов малый тральщик М-3122 получил прямое бомбовое попадание и сел на грунт. Погибло 4 и ранено 9 моряков. При попытке буксировки в Таллин 21 марта тральщик затонул окончательно. Наши потери составили один Ил-2, сбитый зенитной артиллерией, и один Як-7, не вернувшийся на свой аэродром после боя с немецкими истребителями.

Не оставались без внимания пункты базирования дозорных кораблей и летом. Так, 25 июля 27 пикировщиков Пе-2 из 12-го гвардейского БАП под прикрытием 22 истребителей Як-9 сбросили 54 ФАБ-250 и 12 ФАБ-100 на группу кораблей в заливе Хаара-Лахт (Локса). По немецким данным, целью налета стали артиллерийские баржи типа AF, только что прибывшие из Норвегии, в экипажах которых были убитые и раненые.

В мае авиация КБФ несколько раз наносила удары по портам Финляндии. Налеты проходили в рамках плана систематических действий ВВС. Действовать по этим целям должны были пикировщики 12-го гвардейского бап.

8 мая самолеты Пе-2 12-го гвардейского бап дважды атаковали суда в порту Котка. Первый налет производился силами семнадцати «пешек» под прикрытием двадцати девяти истребителей, второй — шестнадцати Пе-2 и тридцати истребителей. Удары по целям наносились с пикирования бомбами калибра 250 и 100 кг. В первом налете получил незначительные повреждения транспорт «Greta Thorden», на котором был ранен один матрос. Наши потери были минимальны: осколки зенитных снарядов пробили маслобак одного из бомбардировщиков, а два истребителя Як-9 получили незначительные повреждения в воздушном бою. Второй налет прошел для нас вообще без потерь. Зато в порту был тяжело поврежден транспорт «Oliva» (ранено шесть матросов), в городе были разрушены несколько зданий.

13 мая Котку снова бомбили 14 «пешек» (еще три самолета вернулись на аэродром из-за неисправности материальной части). На головы финнов обрушились двадцать четыре ФАБ-250 и тридцать «соток». В результате в гавани сгорели склад и два железнодорожных вагона, получил повреждения транспорт «Sonderhamn».

Менее удачно сложился налет 17 мая на порт Хамина. Семнадцать Пе-2 в сопровождении четырнадцати Лa-5 были обстреляны вражескими зенитками и атакованы финскими истребителями. Четыре пикировщика были сбиты. По данным противника, один из летчиков попал в плен. Урон же, понесенный финнами, был не очень велик. Получили повреждение портовый кран, склад, четыре железнодорожных вагона и транспорт «Hektos», ранено несколько гражданских лиц. Кроме того, в воздушном бою был потерян один финский истребитель.

Также не очень удачно завершился и налет на Котку шестнадцати «пешек» ранним утром следующего дня. Даже по докладам экипажей разрушения имелись только в портовых сооружениях. По данным противника, в Котке сгорели четыре и обрушилось девять зданий, погибло десять и было ранено пять человек. Нам налет стоил двух сбитых Пе-2 и одного Як-9.

Надо отметить, что 17 и 18 мая финны поднимали для отражения наших налетов значительное число истребителей, по советским данным, не менее двадцати машин одновременно.

Самым эффектным и эффективным налетом на военно-морскую базу противника безусловно стал удар 16 июля по Котке, завершившийся потоплением немецкой плавучей зенитной батареи «Ниобе». Об этой операции уже написано достаточно много и подробно. Поэтому ограничимся лишь констатацией того факта, что ценный боевой корабль был уничтожен при минимальных собственных потерях (один сбитый «бостон»-топмачтовик, а также поврежденные Пе-2 и Ил-2).

9 октября 1944 года советские войска, выйдя к Балтийскому морю, блокировали в Курляндии крупную группировку немецких войск. Само существование двух полевых армий вермахта стало зависеть от возможности снабжения морем через порт Либава. Соседний порт Виндава в качестве конечного пункта для конвоев со снабжением не использовался.

Таким образом, успех в войне на море, т. е. в морской блокаде портов, автоматически приводил к успеху на суше. Примерно аналогичная ситуация была в Заполярье и Крыму.

Это в принципе понимали в советских «высоких» штабах. Своей директивой № НШ/1022 нарком ВМФ требовал от авиаторов-балтийцев: «действия авиации КБФ целеустремить по морским коммуникациям Прибалтики и по транспортам в портах Либава, Виндава».

Поэтому неудивительно, что к концу 1944 года размах и интенсивность воздушных операций против портов и военно-морских баз резко выросли, даже по сравнению с третьим кварталом этого же года (см. таблицу).

Интенсивность действий ВВС КБФ против портов и ВМБ в 1944 г.

Таблица составлена по ЦВМА, Ф. 596, Он. 1, Д. 54,55.

Примечания: * — Данные по самолето-вылетам даны без учета сил прикрытия; ** — кроме того, использовано 19 РОФС.

Безусловно, немецкое командование вполне осознавало значение либавского порта. Поэтому для наших летчиков Либава не была легкой целью. По данным воздушной разведки, порт и город прикрывали 17 батарей среднекалиберной и 12 — малокалиберной зенитной артиллерии. В отражении налетов также участвовали зенитки, установленные на кораблях и транспортах. Активно противодействовали нашей авиации и немецкие истребители, базировавшиеся на ближайших аэродромах.

Первый удар по Либаве состоялся 16 сентября. В дальнейшем на основании опыта первых налетов уничтожение транспортов противника в Либаве проводилось в рамках ряда последовательных операций, проводившихся по типовому плану и получивших в штабе ВВС КБФ общее название «Арктур-1». Всего было проведено пять таких массированных налетов. Кроме того, несколько раз Либаву атаковали меньшими силами (см. таблицу).

Силы ВВС КБФ, привлеченные для ударов по порту Либава осенью — зимой 1944 г.

Первый налет 16 сентября принес и первый успех. Был поврежден прорыватель минных заграждений № 18. На тральщике R-167 вышла из строя главная энергетическая установка, корабль пришлось отправлять на ремонт в Гдыню. Однако и наши потери составили восемь бомбардировщиков Пе-2 и десять истребителей Як-9, в т. ч. один разведчик.

10 октября при налете на Либаву было потеряно два Як-9 и семь Пе-2. Немцы же отмечают только потери личного состава на транспорте «General Steuben».

22 октября два прямых попадания получил плавучий док грузоподъемностью 1500 тонн. Кроме того, были тяжело повреждены пароход «Didenhofen» и буксир, легко — миноносец Т-23 (близким разрывом борт корабля был изрешечен осколками) и эскортный корабль F-3. Поднятые на перехват немецкие истребители в воздушном бою сбили три «пешки» и четыре Як-9.

27 октября перевернулся и затонул танкер люфтваффе «Vacuum», сильно пострадал транспорт «Dieke Rickmers», от попадания бомбы возник пожар в носовом трюме парохода «Gotenland». Еще несколько судов были легко повреждены. Кроме того, взорвался железнодорожный состав с боеприпасами. Наши потери — семь штурмовиков и два Пе-2.

На следующий день снова пострадал «Gotenland», загорелся транспорт «Braunsberg» с 300 тоннами бензина на борту. К счастью для немцев, пожар удалось потушить. От близкого взрыва авиабомбы крупного калибра была повреждена энергетическая установка миноносца Т-8 (корабль не мог давать больше 21 узла хода). Осколками изрешетило борта и надстройки миноносцев Т-3 и Т-12, а также тральщика М-443. Имелись потери и в экипажах этих кораблей (на Т-3 было ранено до десятка моряков). Мы потеряли три штурмовика Ил-2. Еще два истребителя Як-9 столкнулись в воздухе, их пилоты погибли.

При налете 30 октября были подожжены транспорты «August» (900 брт) и «Bukarest» (4475 брт). Еще несколько судов были легко повреждены. Но этот успех обошелся флотским авиаторам дорогой ценой. На свои аэродромы не вернулись два А-20 и десять Пе-2. В воздушном бою были сбиты два ЛаГГ-3 и один Як-9.

22 ноября в ходе налета штурмовиков 11-й штурмовой авиационной дивизии получил тяжелые повреждения и сел на грунт транспорт «Adde ТгаЬег» (2575 брт). На миноносце Т-21 и пароходе «Wishafen» имелись потери среди членов экипажей. За это нам пришлось заплатить всего одним Ил-2, сбитым зенитной артиллерией.

27 ноября порт снова атаковали «ильюшины» из 11-й шад. В результате налета получил прямое попадание транспорт «Eberhard Essberger» (5061 брт). От близкого взрыва авиабомбы был поврежден ниже ватерлинии корпус судна «Memelland». У нас пять штурмовиков сбиты зенитным огнем, один не вернулся с боевого задания.

Наибольший эффект имели налеты на Либаву, проведенные 14–15 декабря ВВС КБФ (силами 8-й минно-торпедной и 11-й штурмовой авиационных дивизий) и 3-й воздушной армией 1-го Прибалтийского фронта. В общей сложности за двое суток были потоплены пароходы «Otterberg» (1293 брт), «Clara L.M. Russ» (1600 брт), «Erika Schunemann» (1177 брт, на борту 800 тонн боеприпасов), «Minna Kords» (951 брт) буксиры «Windau» и «Wega», выгорел и перевернулся танкер «Inka» (470 брт). Получили повреждения транспорты «Воrе 6» (1456 брт), «Trude Schunemann» (1260 брт), «Lutjehorn» (1952 брт), «Lappland» (7644 брт), «Tanga» (5722 брт), «Minna Cors» (951 брт), «Masuren» (2383 брт), «Соrоna», буксир «Hamburg», водолазное судно «Kiel». Досталось и боевым кораблям кригсмарине. Миноносец Т-10 от близкого разрыва тяжелой авиабомбы получил подводную пробоину. Кроме того, были повреждены руль, топливные цистерны и радиорубка. На миноносце Т-1 осколки бомб изрешетили левый борт, в т. ч. и ниже ватерлинии, мостик и надстройки. Временно прекратил работу судоремонтный завод «Тосмаре», в цеха которого было не менее двадцати прямых попаданий.

Правда, за достигнутый успех нашим летчикам пришлось заплатить очень высокую цену. Участвовавшие в ударе 14 декабря 47-й и 8-й гвардейский штурмовые полки потеряли 13 штурмовиков Ил-2 и 11 экипажей. Среди погибших был и командир 47-го шап, ас-штурмовик (259 боевых вылетов), Герой Советского Союза подполковник Н.Г. Степанян. Топмачтовики из 51-го минно-торпедного авиационного полка недосчитались трех А-20 и двух экипажей. Из состава прикрытия (9-й, 21-й и 14-й гвардейский истребительные полки) не вернулся один и разбился на вынужденной посадке еще один Як-9. Удар на следующий день силами 3-й воздушной армии (в налете принимали участие 135 бомбардировщиков и 162 истребителя) обошелся нам в 24 потерянных самолета.

Самым неудачным, судя по всему, был налет 22 декабря. По немецким данным, в этот день в Либаве были уничтожены всего два небольших кораблика: таможенное судно «Reporter» и полицейский катер SW31. Наши же потери были несоразмерно велики. Истребители противника сбили один Як-9 (еще два истребителя не вернулись на свой аэродром после боя) и пять Пе-2. Еще по одному Як-9 и ЛаГГ-3, поврежденных в воздушном бою, разбились при вынужденной посадке. Немецкая зенитная артиллерия сбила три А-20 и одну «пешку». В довершение всего, при вылете на контроль результатов этого налета «фоккерами» из «Грюнхерц» был сбит еще один ЛаГГ-3.

Заметим, что использование в последних ударах по Либаве в качестве топмачтовиков бомбардировщиков типа А-20, с нашей точки зрения, не совсем оправдано. То же число «бостонов», сбрасывающих крупнокалиберные бомбы с высот за пределами эффективного огня малокалиберной зенитной артиллерии, могло бы добиться больших успехов с меньшими потерями. А в качестве топмачтовиков вполне успешно сработали бы штурмовики Ил-2. Причем, судя по всему, к такому же выводу пришло и командование ВВС Северного флота, именно так (как обычные бомбардировщики) использовавшее «бостоны» на завершающем этапе Петсамо-Киркенесской операции.

Немного отвлекаясь от основной темы, отметим, что свою лепту в удары по Либаве внесли бомбардировщики Авиации дальнего действия. Скорее всего, на счету экипажей АДД — повреждение в ночь на 15 октября подводной лодки U-717. Накануне субмарина вернулась с моря в Либаву, а на исходе 14 октября в ходе налета наших дальних бомбардировщиков рядом с лодкой взорвалась бомба. Были повреждены надстройка, цистерна главного балласта, несколько небольших цистерн, один торпедный аппарат. Двое подводников погибли, трое получили ранения различной тяжести. «У-боту» пришлось вместо возвращения на позицию идти на ремонт в Данциг. Вообще АДД уделяла довольно много внимания портам балтийского побережья, занятым противником. Так, в ночь на 10 октября немецкие документы зафиксировали уничтожение в ходе налета советских бомбардировщиков на станцию Либава железнодорожного состава с боеприпасами.

Всего за годы войны ВВС Краснознаменного Балтийского флота выполнили для ударов по портам и военно-морским базам противника 4796 самолето-вылетов, не считая вылетов истребителей и разведчиков. Как при этом распределились усилия среди различных родов ударной авиации по годам войны, показано в таблице.

Действия ударной авиации ВВС КБФ по портам и ВМБ в ходе войны

Если подвести некоторый итог, то следует отметить, что практически до осени 1944 года, когда ВВС КБФ сосредоточили усилия на уничтожении транспортов в Либаве, наши действия против ВМБ и портов значимых успехов не имели. Отдельные удачные операции, вроде налетов на Котку, принципиально картину не меняли. Ведь по своей эффективности несколько ночных ударов самолетов АДД в феврале 1944 года превзошли все аналогичные налеты балтийской авиации. Впрочем, подобная ситуация в той или иной мере сопутствовала боевым действиям авиации всех наших действовавших флотов.

Об этом можно только сожалеть, так как, например, в досягаемости почти всех родов нашей ударной авиации находился порт Хельсинки. Массированные налеты по его объектам могли бы иметь серьезный военно-политический эффект, существенно затруднив снабжение Финляндии и неблагоприятно сказавшись на условиях повседневной жизни столицы важного союзника Германии.

Примечания:

2

Мы решили отказаться от дословного перевода, не очень привычного для русского уха. Посему заранее извиняемся перед теми читателями, которые «Kampfgeschwader» переводят как «боевая».

3

Впрочем, столица насчитывала всего 3700 жителей.

4

Что, впрочем, и неудивительно, принимая во внимание малочисленность современных бомбардировщиков Пе-2 в боевом составе ВВС СФ в 1941 году.

21

Во многом сказанное относится и к действиям ВВС других флотов.

22

Под Ленинградом отметилось даже такое «экзотическое» для Восточного фронта соединение, как III/KG6.

23

Помимо Гатчины в результате совместного удара ВВС КБФ и авиации КА по аэродрому Городец 30 августа был потерян (80 %) один Ju-87.

24

Это, впрочем, характерная черта немецкой историко-мемуарной литературы.

25

Так, член ГКО А.И. Микоян еще 30 июня сообщил А.А. Жданову, что немцы перебрасывают на Ладогу итальянские торпедные катера.

26

В уничтожении десанта участвовали самолеты 57-го шап, 1-го гв. мтап, 11-го, 21-го, 3-го и 4-го иап, 12-й Краснознаменной иаэ, 26-й раэ.

27

Захвачен в качестве трофея. После восстановительного ремонта в августе 1943 г. зачислен в состав КБФ.

28

Относительно большими группами действовали только самолеты И-15, а также привлекавшиеся к нанесению ударов бомбардировщики ВВС Ленинградского и Волховского фронтов (14–16 машин).

29

Морозов М.Э. Морская торпедоносная авиация. Том 1. СПб. 2007.

30

Два катера были потоплены, КМ-28 — тяжело поврежден и не восстанавливался.

31

Hptm. Spohr. «Geschichte der Кampfgeschwader». Berlin, 1944. S. 66–67.

32

Так, например, только в течение июля в Финском заливе оперировали десять немецких лодок.

33

Впрочем, действия ВВС КБФ в десантных операциях по захвату островов Бьеркского и Выборгского архипелагов требуют отдельного рассказа, и в данной работе рассматриваться не будут.

34

В доступных нам документах фамилии стрелка-радиста, вылетавшего с Гринченко, нет. Возможно, его Ил-2 был одноместным.

35

Возможно, дистанция сброса была чересчур мала, и «вертушки» взрывателей авиабомб просто не успевали отработать. Всего штурмовики израсходовали 38 «соток», 118 АО-25, 160 АО-2,5, 46 РС-82, 200 37-мм и 2155 23-мм снарядов.

36

Зефиров М.В., Дегтев Д.М. «Лаптежники» против «черной смерти». М., 2009.

37

А если совсем быть точными, то вот полная ссылка на документ: Национальный архив США: NARAT-1022, roll 3560.

38

Это общие потери, выделить потери от воздействия авиации не представляется возможным.

39

Личная победа ст. л-та А.И. Потемкина.

40

Потери, понесенные в сентябре, относятся к налетам на ВМБ Либава и в данную таблицу не включены.

41

Такое название узкость получила из-за своеобразного гидрологического режима, характеризовавшегося повышенной температурой воды в зимнее время.

42

На 9 апреля состав флотилии был следующим: десять канонерских лодок, восемь катеров типа КМ, 42 сторожевых катера и четыре т. н. «полицейских боевых катера» (Polizeikampfboot, 57 тонн, четыре 20-мм автомата). Часть из них к этому времени уже была доставлена в Тарту, часть находилась в пути, а некоторые еще достраивались.

43

20 мая немецкие корабли были обнаружены береговыми постами и воздушной разведкой.

44

Имеется в виду Финский залив.

45

За ночь удалось ввести в строй 11 тендеров.

46

Вероятно, что при одном из налетов 16 августа был потерян FW-190 А-6 (зав. 550150) из 5./JG54.